Пространственные мифологемы в творчестве У. Голдинга Кузнецова Анна Игоревна

Содержание к диссертации

Введение

Глава 1. Пространственная мифологема в литературном процессе 16

Глава 2. Мифологема Острова в творчестве У.Голдинга 33

2.1. Литературные и философские обоснования выбора Острова в качестве центра художественного пространства произведения 33

2.2. Мифологема Острова в романе УХолдинга «Хапуга Мартин» 38

Глава 3. Мифологема Храма в творчестве У. Голдинга 80

3.1. Происхождение и обоснование понятия «мифологема Храма» в истории культуры 80

3.2. Мифологема Храма в романе У. Голдинга «Шпиль» 88

3.3. Мифологема Храма в романе УХолдинга «Двойной язык» 147

Глава 4. Египетский топос в творчестве У. Голдинга 166

4.1. Мифологема Реки в повести У. Голдинга «Бог-скорпион» 169

4.2.Мифологема Пирамиды (семантика названия романа У.Голдинга «Пирамида») 184

Заключение 196

Библиография 203

Приложение №1. 217

• Пространственная мифологема в литературном процессе
• Литературные и философские обоснования выбора Острова в качестве центра художественного пространства произведения
• Происхождение и обоснование понятия «мифологема Храма» в истории культуры

Введение к работе

Диссертация посвящена исследованию отдельных аспектов творчества английского писателя XX века Уильяма Джеральда Голдинга (1911-1993).

Удостоенный в 1983-м году Нобелевской премии «за романы, которые с ясностью реалистического повествовательного искусства в сочетании с многообразием и универсальностью мифа помогают постигнуть условия существования человека в современном мире» , У. Голдинг на протяжении всего своего творчества активно размышлял над проблемами добра и зла, человеческой природы и присутствия Бога в нашей жизни, исконной греховности человека - все эти вечные вопросы заключались им в форму романов-парабол, полных символических образов, литературных и мифологических реминисценций, «внутренних словесных течений [...], множеством сложных ритмов, ключевых слов и фраз» .

Характерное эмоциональное воздействие и объемная специфичность идейно-стилевого направления творчества У.Голдинга формируют мощную индивидуальность авторского образа, быть может, и не всегда схожего с реальным человеком³, но гравирующего в читательском сознании выделяющуюся среди современных писателей Голдинговскую картину мира. Художественный мир произведений У Холдинга являет собой философски усложненный, но все же узнаваемый комплекс характерных религиозно-дидактических размышлений, своеобразных форм их художественного преломления и особого чувственного накала, доведенного до уровня высокой античной трагедии, повествующей о веке нынешнем. Признавая эпохальное значение целостных и одновременно диалектичных по своей природе представлений У.Голдинга о мире, его современник, английский писатель

¹ Лауреаты Нобелевской премии. Энциклопедия: А—Л. М, 1992. С.50.

² Павлычко С.Д. Философские романы Уильяма Голдинга // Литература Англии. 20-ый век. Киев, 1987. С.
282.

³ Ивашева В.В. Патриарх из Солсбери. // Ивашева В.В. Английские диалоги. М, 1971.

Дж. Фаулз, почтительно замечает: «Существует множество других ныне здравствующих английских писателей. Я восхищаюсь ими по разным причинам, но никем так, как им. Я чувствую себя почти взволнованным [....] приближаясь к нему. Сам Голдинг может оказаться значительно более сложным человеком, чем «Голдинг» [...] Но Голдинг смертен [...] «Голдинг» - нет! Я уже знаю его как Будущее»⁴. «Голдинг» как особая система мировидения оценивается Дж. Фаулзом как некий вневременной критерий, творение, независимое от своего творца, его принадлежности определенному времени-пространству.

Познание «Голдинга» вероятно во многом лишь при тщательном анализе структуры и первоистоков его собственной авторской концепции мира, опирающейся на понятия «пространства» и «мифа». В связи с этим представляется возможным исследование пространственных мифологем в творчестве У.Голдинга не только в качестве одного из многочисленных аспектов анализа, но и как системы основополагающих единиц художественного ряда в произведениях писателя. Пространственные мифологемы - ключевые образы, вобравшие в себя концептуальные схемы движения авторской мысли и структуры, формирующие и дублирующие «скелет» авторской картины мира. Это структуры, составляющие своего рода «биокомпозицию»⁵ художественного мира романов У.Голдинга, где «эмбрионами» выступают пространственные мифологемы Храма, Острова, Реки, Пирамиды, в сжатом виде концентрирующие проблематику и некоторые особенности романной формы. Т.Г. Струкова писала о данной специфике пространственных мифологем в творчестве УХолдинга: «Для британского прозаика миф — это неотъемлемая часть культуры, и поэтому он способен сформировать устойчивый базис романа, гармонизируя все части произведения. Писательская интерпретация мифологических архетипов

⁴ Fowles J. Golding and "Golding" II William Golding. The Man and his Books. L., 1986. P. 156.

«Биокомпозиция» - термин, введенный Н.Я. Берковским, применительно к специфике композиции романа Новалиса «Генрих фон Офтердинген»: Берковский Н.Я. Романтизм в Германии. Л., 1973. С. 178.

5 отличается свободой, когда миф используется не ради мифа или является данью художественной моде»⁶.

В данном исследовании изучение и анализ пространственных мифологем в художественной литературе опирается на семиотическую теорию тартуско-московской школы, констатирующую актуальность категории пространства в современной литературе и культуре (Ю.М. Лотман, В.Н. Топоров^Б.А_ Успенский⁷): «В наиболее значительных художественных тестах нового времени снова и снова генерируется подлинное мифопоэтическое и самодовлеющее пространство, выступающее как противовес отпадающим и технизированным образам пространства. Это новое завоевание [...], одухотворение пространства совершается в разных направлениях и разными способами. Среди них - создание новых мифологем о пространстве, которые иногда становятся лейтмотивом целых текстов и «разыгрываются» не только на уровне образов и идей, но и на собственно языковом уровне»⁸.

Анализ пространственных категорий на материале художественной литературы следует современной тенденции гуманитарных наук к изучению различных видов творческой деятельности как продуктов, в первую очередь, ментальной сущности и, следовательно, свидетельствующих о неком едином целом - образе чувствования и мышления, о духовном бытии (в западной философской мысли это направление представляют Э. Кассирер, У. Эко⁹, в отечественной науке можно назвать недавно опубликованную работу Е.Е. Бирюковой¹⁰).

Теоретической базой при анализе пространственных мифологем в творчестве У.Голдинга стала эпистемологическая система, представленная в

⁶ Струкова Т.Г. «Морская трилогия» У Холдинга: традиция и новаторство. Воронеж, 2000. С.7.

⁷ Лотман Ю.Б. Семиосфера. СПб., 2000; Успенский Б.А. Поэтика композиции. СПб., 2000.

⁸ Топоров В.И. Пространство и текст // Текст. Семантика и структура. М., 1983. С. 272.

⁹ Кассирер Э. Избранное. Опыт о человеке. М, 1998; Эко У. Отсутствующая структура. Введение в
семиологию. СПб., 2004.

¹⁰ Бирюкова Е.Е. Эстетика формы и содержание архитектурного пространства. Дисс.... к.ф.н. Владимир,
2003.

6 отечественной гуманитарной науке Л.Г.Бергер, чья монография «Эпистемология искусства», выпущенная в 1997 году, стала заметным событием в истории современной культурологической и философской мысли. В своей работе Л.Г. Бергер переносит тезис о взаимообусловленности пространственных характеристик и системы мировоззрения в сферу искусства (живописи, архитектуры, музыки и литературы): «... изобразительные принципы создания художественной композиции и методы художественной выразительности несут в себе образный познавательный смысл мировоззрения, запечатлевают пространственный образ мира своей эпохи»¹¹.

Феноменальная популярность книг У.Голдинга, расходящихся огромными тиражами и бесконечно переиздающихся, привела не только к повышенному вниманию читательской аудитории, но и большому объему критической литературы, посвященной анализу «свежих» публикаций, поэтому большая часть монографий, статей датируется временем, не столь разнящимся с датой выхода в свет очередного романа, хотя бесконечные варианты интерпретаций предлагаются критикой и поныне. Как правило, исследователи уделяют все свое внимание содержательному уровню произведений У.Голдинга: дидактизму его романов (Дж. Кларк ), дихотомии души и тела (А. Броуз¹³), претекстам (Б. Дик, С. Бойд, А. Джонстон¹⁴), анализу философской проблематики (Д. Кромптон¹⁵) Среди подробных и обширных монографий выделяются исследования Л.Ходсона, М. Кинкед-Викса и Я.Грегора, Дж. Жандана, В.Тайгер, С. Медкафа¹⁶.

¹¹ Бергер Л.Г. Эпистемология искусства. М, 1997. С. 320.

¹² Clark G. An Illiberal Education: William Golding' s Pedagogy II Seven Contemporary Authors. Austin, 1968.

¹³ Broes A.T. The Two Worlds of William Golding II Lectures on Modern Novelists. Pittsburgh, 1963.

¹⁴ Dick B.F. William Golding. N.Y., 1967; Boyd S.J. The Novels of William Golding. N.Y., 1988; Johnston A.
Miscasting of Pincher Martin II William Golding. Some Critical Consideration. Lexington, 1978.

¹⁵ Crompton Don. A View from the Spire. N.Y., 1985.

¹⁶ Hodson L. William Golding. Edinburgh, 1969; Kinkead-Weeks M. & Gregor I. William Golding. A Critical
Study. L., 1984; Gindin J. William Golding. L., 1988; Tiger V. William Golding. The Dark Fields of Discovery.
L., 1974;Medcalf S. William Golding L., 1975.

Для понимания авторской позиции, мировоззрения У. Голдинга очень важны т. н. «интервью» с писателем (Дж.Байлза¹⁷ и Г. Хаффендена¹⁸, имеющих свой аналог и в отечественной критике¹⁹).

По предмету исследования круг анализируемых произведений «традиционно» остается достаточно узким: в нем, как правило, достаточно мало внимания уделяется роману «Хапуга Мартин» (мифологема Острова) и повести «Бог Скорпион» (египетский топос, мифологема Реки).

Несмотря на повышенное внимание англо-американских литературоведов к творчеству У. Голдинга, их также в большей степени интересует философская трактовка романов, чем способ их построения. Понятие пространственных мифологем не упоминается зарубежными учеными применительно к творчеству У.Голдинга, хотя во многих исследованиях определенное место уделено символике Храма, Острова и Пирамиды. Среди наиболее интересных и объемных можно выделить монографию финского ученого Гюннела Клива «Элементы мистицизма в

_ Oft

трех романах У.Голдинга» (1986) , посвященной анализу ряда ключевых образов («keywords»), возводимых Г. Кливом к кругу понятий английских мистиков 14 века («important mystical noun»), на примере романов «Хапуга Мартин», «Шпиль», «Зримая тьма». К таким понятиям он, в частности, относит «центр», «молнию», «тьму», «остров», «дерево», «видение», «веру», «огонь» и т.д. Схожий структурно-статистический метод отличает монографию М. Сталамара «Система образов в романе У.Голдинга «Шпиль» (1977) , в которой автор выявляет и классифицирует несколько десятков образов, найденных им в романе «Шпиль». Наконец, весьма объемный и достоверный образец структурного анализа образа пирамиды в романе «Пирамида» предложил в своей монографии «Уильям Голдинг» Дж. Жандан

¹⁷ Biles J.I. Talk: Conversations with W. Golding. H.Y. 1970.

¹⁸ Haffenden G. Novelists in Interview. L., 1985.

¹⁹ Ивашева B.B. Патриарх из Солсбери II Ивашева В.В. Английские диалоги. М., 1971.

²⁰ Cleve G. Elements of Mysticism in three of William Golding' s Novels. Turku, 1986.

²¹ Stalhammar M.M. Imagery in Golding's The Spire. Goteborg, 1977. Краткую характеристику данной
монографии см.: 3.2. Мифологема Храма в романе У. Голдинга «Шпиль».

(1988). Кстати, эта работа ценна еще главой, посвященной критической и читательской рецепции творчества У.Голдинга в США и Великобритании .

В отечественном литературоведении приходиться, к сожалению, отметить отсутствие фундаментальных работ, касающихся произведений У. Голдинга, чье творчество рассматривается лишь в аспекте исследований, посвященных отдельным романам («Шпиль» - А.А. Елистратова, Н.Г. Владимирова, Е.З. Алеева²³; «Наследники» - С.Л. Кошелев²⁴; «Повелитель мух» - А.А. Дружинина, Б.А. Минц, Е.З. Алеева²⁵; «Пирамида» - А.А. Елистратова ; «Двойной язык» - Н.Г\ Владимирова ; «Морская трилогия» -Т.Г. Струкова ). Обзорный анализ романов У. Голдинга встречается лишь в контексте работ, посвященных истории английской литературы всего XX века или в справочном материале . В отечественной критике произведения У.Голдинга анализируются, как правило, в философском плане³⁰ или в плане жанровой специфики³¹, поэтому весьма актуальным представляется анализ таких малоизученных отечественным литературоведением элементов поэтики У.Голдинга как пространственные мифологемы Острова, Храма, Реки и Пирамиды. Данное направление анализа вводит творчество У. Голдинга в совершенно новую систему координат, отличную от предлагавшихся прежде исследователями методов анализа.

²² Gindin J. Popular and Critical Reception II Gindin J. William Golding. L., 1988.

²³ Елистратова А. А. У. Голдинг и его роман «Шпиль» // Зарубежная литература и современность. М.,1970;
Владимирова Н.Г. Поэтика и семиотика храма в роман Годдинга «Шпиль» // Владимирова Н.Г. Условность,
созидающая мир. Поэтика условных форм в современном романе Великобритании. Великий Новгород,
2001; Алеева Е.З. Художественный мир Уильяма Голдинга. Дисс. ...к.ф.н. Казань, 1993.

²⁴ Кошелев С. Л. Проблематика нравственного прогресса в романе У. Голдинга «Наследники» // Переходные
эстетические явления в литературном процессе. 18-20 век. М., 1981.

²⁵ Дружинина А. А. Роман У. Голдинга «Повелитель мух» // К проблемам романтизма и реализма в
зарубежной литературе К.19-Н.20 века. М.,1975; Минц Б.А. Роман Уильяма Годдинга «Повелитель мух» как
образец английской философско-аллегорической прозы. Дисс. ... к.ф.н. М, 1988; Алеева Е.З.
Художественный мир Уильяма Голдинга. Дисс. ... к.ф н. Казань, 1993.

²⁶ Елистратова А. А. «Пирамида» У. Голдинга // «Иностранная литература», 1968, №1.

²⁷ Владимирова Н.Г. Двойной язык мифа (романы Д. Бауэна, У.Годдинга) // Владимирова Н.Г. Условность,
созидающая мир. Поэтика условных форм в современном романе Великобритании. Великий Новгород, 2001.

²⁸ Струкова Т.Г. «Морская трилогия» У.Голдинга: традиция и новаторство. Воронеж, 2000.

²⁹ Черноземова Е.Н. Голдинг// Зарубежные писатели. Библиографический словарь. В 2 с. Ч. 1. А- Л. М.,
1997.

³⁰ Ивашева В. В. Философский роман экзистенциалистской ориентации // Ивашева В. В. Английская
литература. 20-й век. М.,1967; Зинде М.М. Творчество Уильяма Годдинга. К проблеме философского
аллегорического романа. Дисс. ... к.ф.н. М., 1979.

³¹ Аникин Г. В. Философско-аллегорический роман У. Голдинга // Аникин Г.В, Современный английский
роман. Свердловск, 1971.

9 Актуальность темы диссертационной работы определяется тем, что данное исследование посвящено таким малоизученным аспектам произведений У. Голдинга как мифологический «подтекст», художественное пространство, взаимодействие разных видов искусств (в первую очередь, литературы и архитектуры) и, наконец, пространственным мифологемам, впервые проанализированным в контексте творчества УТолдинга.

О значительном интересе к наследию английского писателя в нашей стране свидетельствуют многочисленные переиздания и публикации его произведений, раннее не переводившихся на русский язык. За последние десять лет были переведены его романы «Двойной язык», «Бумажные людишки», «Зримая тьма», «Ритуалы плаванья» и т.д. Возрастает количество исследований, посвященных творчеству этого автора (диссертации Е.З. Алеевой, Б.А. Минц, Т.Г. Струковой, Н.Г. Владимировой, обширные вступительные статьи А.А. Чамеева, В.А. Скороденко, Б.А. Гиленсона, Н. Эристави ). Но до сих пор в работах отечественных и зарубежных ученых практически не затрагивалась специфика художественного пространства в творчестве УТолдинга и не анализировалась роль организующих не только пространство, но философско-идейный уровень произведения пространственных мифологем.

Данная диссертационная работа стремится восполнить этот пробел и продемонстрировать необходимость учета специфических единиц голдинговской образно-символической системы - пространственных мифологем.

Исследование пространственных мифологем в творчестве УТолдинга актуально также вследствие введения его произведений (посредством пространственных мифологем) в круг принципиальных для современной эстетики и философии проблем антропной перспективы архитектурного

³² Чамеев А. А. Уильям Голдинг - сочинитель притч // Голдинг У. Бог-скорпион. Клонк-клонк. Чрезвычайный посол. СПб., 2000; Скороденко В. А. Притчи У. Голдинга // Голдинг У. «Шпиль» и др. повести: Сборник. М, 1981; Гиленсон Б. А. Мир Уильяма Голдинга // Уайт П. Повести. Голдинг У. Повелитель мух. Повесть. М., 1999; Эристави Н. Наследники слова // Голдинг У. Двойной язык М., 2001.

(мифологема Храма и Пирамиды) и географического (мифологема Острова и Реки) пространства, то есть изучения пространства на эстетико-философском уровне.

Целью исследования является анализ пространственных мифологем в творчестве У.Голдинга, определение их роли и места в пределах отдельного произведения и всего творческого процесса, а также создание целостной «пространственно-мифологической» картины мира, присущей творческому методу У.Голдинга.

Для осуществления поставленной цели требуется решить следующие задачи:

1. выделить ключевые пространственные мифологемы в творчестве У.Голдинга;

2. проанализировать культурно-историческое, антропологическое и мифологическое наполнение данных мифологем в истории культуры и литературы;

3. исследовать специфику и интерпретацию У.Голдингом основных пространственных мифологем в процессе анализа его художественных произведений, а также публицистики и эссеистики;

4. выявить своеобразие пространственных мифологем в творчестве У.Голдинга, проследив в них реализацию основных особенностей его творческого метода, философской концепции и поэтики.

Постановка такого круга задач диктует ограничение исследуемого материала. Работа не ставит целью рассмотрение всего творчества английского автора. Приоритет отдан произведениям, в которых пространственные мифологемы играют центральную, структурообразующую роль и входят в число активно действующих и первостепенных в авторской картине мира художественных единиц.

Предметом исследования при анализе мифологемы Храма стали романы «Шпиль» («The Spire», 1964) и «Двойной язык» («The Double Tongue», 1995), мифологемы Острова - «Хапуга Мартин» («Pincher Martin», 1956), мифологемы Реки - повесть «Бог Скорпион» («The Scorpion God», 1971), мифологемы Пирамиды - роман «Пирамида» («The Pyramid», 1967).

Из анализа были исключены романы «Повелитель мух» (мифологема Острова), и «Ритуалы плаванья» (мифологема Корабля) вследствие их обширного анализа в предшествуюптих диссертационных исследованиях³³.

Научная новизна диссертации состоит в том, что в работе впервые:

5. в отечественном литературоведении предлагается анализ романов «Хапуга Мартин» и «Бог Скорпион», причем основное внимание уделяется не затронутым, в том числе, зарубежной критикой, вопросам, а в романах «Шпиль», «Пирамида», «Наследники», «Двойной язык» затрагиваются неосвещенные ранее аспекты творчества У.Голдинга;

6. исследуется специфика пространственных мифологем в творчестве У. Голдинга и анализируются мифологемы Острова, Храма, Пирамиды и Реки;

7. на основе авторской интерпретации названных мифологем демонстрируются и объясняются многие философско-нравственные искания У.Голдинга, намечаются ключевые темы его творчества.

Теоретико-методологичекая база исследования обусловлена устремленностью современного литературоведения к всеохватному анализу литературного материала. Объективность исследованию, в первую очередь, обеспечивает осознанная калейдоскопичность применяемых методов анализа. В данной работе использовались структурный, компаративистский,

³³ «Повелитель мух» - Алеева Е.З. Художественный мир Уильяма Голдинга. Дисс. ... к.ф.н. Нижний Новгород, 1993; Минц Б. А. Роман Уильяма Голдинга «Повелитель мух» как образец английской философско-аллегорической прозы. Дисс. ... к.ф.н. М., 1988; Попов Ю.И, Робинзонада XX века. Функционирование традиционной сюжетной модели в европейских литературах новейшего времени. Дисс. ... к.ф.н. Черновцы, 1987. «Морская трилогия» - Струкова Т.Г. Жанр морского романа и его модификации. Дисс. ... дф.н. М., 1999.

12 мифологический, историко-теоретический и в то же время тезаурусный подходы, которые в совокупности позволяют добиться сравнительно объективной, разносторонней интерпретации художественного текста с неожиданными находками и удивительными параллелями.

Обращение к теории пространства и антропологическому обоснованию ряда образов и сюжетов включает в круг внимания более широкий спектр проблем, связанных, в первую очередь, со склонностью современного литературоведения к структурному анализу литературного произведения. (Р. Барт, К. Леви-Стросс³⁴).

На формирование теоретической базы и дефиницию понятия мифологема повлияла мифологическая критика (Л. Леви-Брюль, Е. М. Мелетинский, М. Элиаде, Дж. Кэмпбелл, М. Бодкин, Дж. Уайт, Д. Фрезер, В.Я. Пропп³⁵), а также данные психоанализа (К. Кереньи, К.Г. Юнг³⁶) и результаты работы отечественных ученых, А.А. Пелипенко и И.Г. Яковенко, чьи общетеоретические исследования, древнейших универсалий культуры подтвердили (на материале мифологем) тезис о взаимосвязи ментальных структур и «полем историко-культурной феноменологии» .

Применение тезаурусного метода (В .А. Луков ) в сочетании с традиционным историко-теоретическим (А.Н. Веселовский, А.Ф. Лосев ) приводит к искомому синтезу методов, к которому стремится современное литературоведение.

³⁴ Барт Р. Избранные работы: Семиотика. Поэтика. М., 1994; Леви-Стросс К. Структурная антропология. М.,
1985.

³⁵ Леви-Брюль Л. Сверхъестественное в первобытном мышлении. М., 1994; Мелетинский Е.М. Поэтика
мифа. М., 1995; Элиаде М. Избранные сочинения: Миф о вечном возвращении; Образы и символы;
Священное и мирское М., 2000; Кэмпбелл Дж. Тысячеликий герой. М., 1997; Bodkin М. Archetypal Patterns in
Poetry. N.Y., 1958; White J.J. Mythology in the Modern Novel. Princeton, 1971; Фрезер Д Золотая ветвь. М.,
1928; Пропп В.Я. Морфология сказки. Л., 1928.

³⁶ Кереньи К., Юнг К.Г. Введение в сущность мифологии // Юнг К.Г. Душа и миф: шесть архетипов. М.,
1997.

³⁷ Пелипенко А.А., Яковенко И.Г. Структурная морфология культуры // Пелипенко А.А., Яковенко И.Г.
Культура как система. М., 1998. С.З.

³⁸ Луковы Вал. и Вл. Концепция курса «Мировая культура». Тезаурологический подход // Педагогическое
образование. Вып. 5, М., 1992; Луков В. А. Тезаурологический подход // Луков В. А. История зарубежной
литературы. Ч. 1: Литература Античности, Средних веков и эпохи Возрождения. М., 2000.

³⁹ Веселовский А. Н. Историческая поэтика. М., 1989; Лосев А.Ф. Знак Символ. Миф. М.,1982.

Значительную роль при пространственном анализе сыграли исследования М.М. Бахтина, А.Я. Гуревича, В.И. Топорова, П. Флоренского, Д.С. Лихачева⁴⁰.

Научно-практическая значимость работы состоит в возможности использования ее материалов в дальнейших исследованиях, посвященных теории художественного пространства и дефиниции понятия мифологема, а также при чтении лекций и спецкурсов по истории английской и европейской литературы XX века, теории художественного пространства для филологических факультетов высших учебных заведений.

Апробация работы. Основные положения данного диссертационного исследования обсуждались в виде докладов на ежегодных XIV, XV и XVI Пуришевских чтениях в Ml 11 У (2002, 2003, 2004), на I и II Межвузовских конференциях молодых ученых в Ml 11'У (2002, 2003). Результаты работы обсуждались на заседаниях кафедры всемирной литературы Mill У и аспирантского объединения. Материалы исследования используются при чтении лекций по истории английской литературы для студентов Mill У. Основные положения диссертации отражены в публикациях по теме исследования.

Структура работы. Диссертационное исследование определяется целями и материалом исследования. Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения и списка использованной литературы, состоящего из 256 наименований на русском, французском и английском языках, включающих художественные тексты и критическую литературу и трех приложений.

В первой главе обосновывается необходимость использования понятия «мифологема» в современном научном узусе и дается дефиниция «пространственной мифологемы», а также схожих с ней понятий.

⁴⁰ Бахтин ММ. Формы времени и хронотопа в романе // Бахтин М М. Эпос и роман. СПб. 2(ХЮ; Гуревич А.Я. Категории средневековой культуры. М, 1984; Флоренский П. Анализ пространственности в художественно-изобразительных произведениях // Флоренский П. Собрание сочинений. Т. 1. Paris, 1985; Лихачев Д.С. Поэтика художественного пространства // Лихачев Д.С. Историческая поэтика русской литературы СПб., 1999

Вторая глава посвящена исследованию мифологемы Острова в творчестве писателя (на материале романа «Хапуга Мартин»), которая занимает первенствующее место в творческой эволюции писателя («Повелитель мух» - 1954, «Наследники» - 1955, «Хапуга Мартин» - 1956), и в ней проявляются и складываются черты, характерные для пространственных мифологем, возникших в последующих произведениях писателя такие как: изолированность топоса, связь с культурно-литературной традицией, авторская интерпретация в соответствии с базисным положением о двойственной природе Бытия, структурообразующая роль в художественном мире произведения, специфика поэтики образа и т.д. В качестве материала для анализа был выбран текст романа «Хапуга Мартин», все художественное пространство которого организуется мифологемой Острова, доминирующей над всеми остальными составляющими образного ряда и определяющее судьбу главного героя, Кристофера Мартина.

В третьей главе анализируется функционирование мифологемы Храма в творчестве У.Голдинга (на материале романов «Шпиль» и «Двойной язык»). Мифологеме Храма У.Голдинг посвятил отдельный роман «Шпиль». В этом ключевом для творческой эволюции писателя романе наследует некоторые специфические черты мифологемы Острова и демонстрирует авторское видение Образа Храма — Imago Templi на материале библейской образности. Роман «Двойной язык» - последний и незавершенный роман У.Голдинга иллюстрирует дальнейшее «голдинговское» видение мифологемы Храма уже в контексте античной эпохи и религии.

Четвертая глава включает в себя изучение египетского топоса (мифологем Пирамиды - роман «Пирамида» и Реки - повесть «Бог Скорпион»).

Роман «Шпиль» стал результатом активной переработки У Холдингом христианской теологии и его увлечения культурой Средневековья. Еще два культурно-исторических топоса были предметом постоянного и

15 пристального внимания автора: Древняя Греция и Древний Египет. Причем именно к древнеегипетской картине мира сам У.Голдинг возводил основополагающие принципы своих культурно-философских воззрений, что позволило выделить отдельную главу о древнеегипетском топосе в творчестве У. Голдинга. Если специфика восприятия писателем античной культуры преломилась через мифологему Храма в романе «Двойной язык», то египетский топос нашел свое отражение в двух предшествующих произведениях У Холдинга, романе «Пирамида» (мифологема Пирамиды) и повести «Бог Скорпион» (мифологема Реки).

Мифологемы Реки и Пирамиды, не претендующие на роль столь масштабных обобщений, принадлежат в творчестве У Холдинга исключительно египетскому топосу, и поэтому успешно могут быть интерпретированы только с учетом специфики древнеегипетской культуры и авторского «внутреннего» Египта.

В основе структуры диссертационного исследования лежат, таким образом, хронологический («Хапуга Мартин» - «Шпиль» - «Двойной язык»), тематический (Остров - Храм - Пирамида - Река) и культурологический принцип (христианский - античный - древнеегипетский континуумы).

Пространственная мифологема в литературном процессе

Мифологический «шок», в котором пребывает культура XX столетия, породил массу проблем в современном литературоведении, начиная с тотального поиска мифологических праоснов в любом художественного произведении и заканчивая полнейшим хаосом в дефинициях терминов, употребляемых в ходе «мифологического» анализа.

Среди актуальных и неоднозначно толкуемых категорий современного литературоведения мифологического направления («миф», «мифема», «мифологема», «архетип», «иноформа», «универсалия», «категории предельных оснований», «мифотектоника», «мифологический подтекст», «мифо-логика», «мифотекст», «мифореставрация» и т.д.) предметом данного исследования была выбрана «мифологема».

Еще К. Кереньи и К.Г. Юнг, введшие в научный оборот термины «архетип» и «мифологема», в совместной работе «Введение в сущность мифологии» обозначили амбивалентную природу термина. «Мифологема» -это и мифологический материал, и почва для образования нового материала: «Основная масса [...] материала, сохранявшаяся традицией с незапамятной древности, содержалась в повествованиях о богах и богоподобных существах, героических битвах и путешествиях в подземный мир -повествованиях («мифологема» - вот древнегреческое слово для их обозначения), которые всем известны, но которые далеки от окончательного оформления и продолжают служить материалом для нового творчества. Мифология есть движение этого материала»41. Аналогичным образом, «мифологему» в художественном тексте можно понимать двояко: как знак с определенной мифологической семантикой и как отдельный авторский образ, по структуре схожий с древним, мифологическим. Подобный подход к изучению структуры текста, а точнее, его постоянных пространственных образов и координат (мифологем) сообщает анализу не только синхронный, но и диахронный аспект, что в дальнейшем способствует расширению спектра анализа и глубокому проникновению в ткань произведения. В контексте синхронного среза анализ художественного произведения направлен в сторону выявления «мифологического материала», и лишь затем исследуется специфика его авторского преломления «движения». Текст, таким образом, становится «культурной памятью произведения, в которой хранится множество "кодов", новых и старых, забытых и полузабытых и потому обладающих различной степенью актуальности для современной аудитории. Допуская добавление все новых и новых элементов, текстовое пространство непрерывно, открыто и безгранично».

При дефиниции понятия можно выделить два значения «мифологемы»: одно, более широкое, культурологическое и второе - литературоведческое. Мифологема в сфере художественной культуры - знак с определенной мифологической семантикой (исконный материал), несущий в себе комплекс архетипических свойств, мифологических аллюзий. В контексте художественной литературы мифологема - отдельный авторский образ, формируемый из ряда закрепленных культурно-литературной традицией значений, по структуре схожий с древним, мифологическим (новый материал) праобразом.

Дискуссионность термина «мифологема» объясняется существованием большого количества корреляционных ей понятий. Решение вопроса о допустимости замены «мифологемы» другим термином представляет возможность выявить специфические особенности «мифологемы» в сравнении со схожим терминологическим аппаратом. Анализ «мифологического образа», «архетипа», «культурной универсалии», «мифемы», «мотива», «лейтмотива» в сравнении с «мифологемой» демонстрирует принципиальную невозможность замены «мифологемы» другим понятием.

Термин «мифологема» можно соотнести с понятием «м ифологического образа», предложенным О.М. Фрейденберг44, но в этом случае «мифологема» (мифообраз) лишается своего глубинного наполнения, бинарности и диалектичности понятий, включаемых в нее.

При решении вопроса, художественный ли образ «мифологема» или же это синкретическое единство означаемого и означающего чаша весов склоняется в пользу последнего. Одно из определений мифа в отечественной филологии заключается в признании тождественности представления о явлении и самого явления: «Миф состоит в перенесении индивидуальных черт образа, долженствующего объяснить явление (или ряд явлений) в само явление»45. При всей своей близости к условным формам художественной литературы «мифологема», тем не менее, сохраняет в самой своей структуре нерасчленимое единство внешней формы - образа и внутреннего мифологического наполнения, что, в конечном итоге, приводит к невозможности сведения «мифологемы» лишь к сфере художественной образности и принципиальной неохватности толкования и невозможности «мифологем», как пишет С.С. Аверинцев, «быть исчерпанными ни поэтическим описанием, ни научным объяснением»46. Последнее («научное объяснение» мифологемы) возможно в трактовке С.С. Аверинцева, так как исследователь включает «мифологему» в поле понятие «архетипа», представляющего в сфере художественной словесности «мифологическое многообразие мифологических сюжетов и мотивов инвариантного архетипического ядра, метафорически выраженного этими сюжетами и мотивами (мифологемами)...».

Литературные и философские обоснования выбора Острова в качестве центра художественного пространства произведения

В истории мировой литературы образ Острова функционирует в качестве устойчивого локуса, строго кодифицирующего сюжет произведения, который он пространственно организует. Традиция «островной» сюжетной модели базируется на истории т.н. «castaway» (анг. потерпевший кораблекрушение), человека, по воле судьбы оказавшегося в изоляции на неком Острове вдалеке от цивилизации, наедине с природой и самим собой. Абсолютная замкнутость художественного пространства в данном случае позволяет автору создать идеальное экспериментальное поле, концентрирующееся исключительно вокруг одного героя (или группы героев), ибо удаленность и труднодоступность Острова мешают какому-либо влиянию извне («Одиссея» Гомера, «Утопия» Т. Мора, «Критикой» Б. Грасиана и т.д.). Пространство Острова, таким образом, входит в более широкую группу произведений, связанных с моделью замкнутого локуса и повествующих об удаленных от реального мира пространствах (Атлантида Платона, Эльдорадо в «Кандиде» Вольтера, долина в «Черте на колокольне» Э. По, «Жизнь есть сон» П. Кальдерона, «Книга джунглей» Р. Киплинга и т.д.)91. Заданные моделью замкнутого пространства или, уже, пространством Острова сюжет, образная структура, нравственная и философская проблематика обусловили возникновение таких жанровых форм как «утопия» - «антиутопия», «робинзонада» - «антиробинзонада» . Последние отличаются от «утопии» и «антиутопии» жестко заданным сюжетом, связанным именно с мифологемой Острова, в то время как действие «утопии» и «антиутопии» жестко привязано к узко локализованному художественному пространству.

Следующая сюжетная коллизия - единственный выживший из команды моряк по воле волн оказавшийся в одиночестве на острове посреди океана, - неизменно вызывает у читателя и критика ассоциации с первоисточником этой темы, романом Даниэля Дефо «Жизнь и странные удивительные приключения Робинзона Крузо» (1749). С момента выхода этого романа в свет многие английские писатели (Дж. Свифт, Г. Уэллс, О. Хаксли и т.д.) неоднократно обращались к судьбе «castaway» не только потому, что Остров - «своего рода опытное поле, на котором сюжет, выливающийся в иносказания, мог бы развиваться без помех», но и так как «сами судьбы нации оказались исторически неотделимы от географического понятия «остров»93. Англия - островное государство, и это обусловливает особую психологию мышления англичан, отличную от жителей континента: «Англичанин чувствует себя островитянином как географически, так и психологически [...] Англичанам свойственно считать свой образ жизни неким эталоном, любое отклонение от которого означает сдвиг от цивилизации к варварству [...] Главный водораздел в мышлении островитянина проходит [...] между понятиями «отечественное» и «заморское», «дома» и «на континенте» .

Остров - некий микрокосм, где человек оказывается в полной изоляции и полностью являет свою натуру. Такая трактовка «островной» темы привела к тому, что большинство произведений, затрагивающих эту тему, носят философский, притчеобразный и приключенческий характер («Остров» О. Хаксли, «Коралловый остров» Р.М. Баллантайна, «Ностромо» и «Победа» Дж. Конрада). Остров как место действия выбирает Т. Мор («Утопия»), Г. Уэллс («Остров д-ра Моро»), Дж. Свифт («Приключения Гулливера»). В зависимости от взгляда автора на человеческую природу вырисовывается две линии развития действия. В одном случае человек выживает и осваивает остров. Эту «оптимистическую» тенденцию заложил Д. Дефо, который считал, что «человек - удивительное существо, силу которому дает прогресс, образование: человек в обществе, не подавляющем его, способен проявить свои потенциальные способности»95. В XX веке эту же мысль «подхватил» и реализовал в своем романе «Счастливцы с острова Отчаяния» французский писатель Эрве Базен. В другом случае («пессимистическая» тенденция) остров губит человека (Дж. Конрад «Ностромо», Ж. Псишари «Сюзанна и Тихий океан»), ибо не через цивилизацию путь к спасению. Основателем этой линии можно считать Дж. Свифта, который «смотрел на человеческую природу пессимистичнее», чей Гулливер «начинает с того, к чему пришел Робинзон, и в итоге своей эволюции достигает полного отрицания того, что утверждал через образ своего героя Дефо» . И в первом, и во втором случае пребывание на острове - рассказ, обобщающий наиболее существенные свойства и качества человека. Это иносказательное отражение реальной действительности в фантастической обстановке, т. е. аллегория - прием, характерный для романа-притчи (романа-параболы), весьма распространенной в XX веке жанровой формы. Активное функционирование «робинзонад» в литературе XX века связано с возможностью постановки проблем «очищенного» от конкретной реальности нравственного и психологического самоопределения, т. е. с тенденцией «универсализации» (и «мифологизации», сведения к первоосновам, конечным истинам); с другой стороны, увлеченность игрой с готовыми литературными формами в контексте «робинзонады» позволяет поставить «актуальные вопросы в готовой, исторически и эстетически опробованной художественной структуре» и препятствовать утверждаемой современной культурой хаотичности мира. «Мир сам по себе хаотичен; если в нем и обнаруживается некая видимость порядка, то из-за искусства, которое с помощью концептуальных моделей организует мир», - пишет признанный «игрок» с традиционными культурными кодами У.

Происхождение и обоснование понятия «мифологема Храма» в истории культуры

Поиск истины - это всегда путь к Храму, а центр Храма - алтарь - это место, где истина абсолютна, поэтому мифологема Храма в контексте художественного произведения выстраивает кристально ясную систему координат при постановке вопросов и поиска ответов. Существование в искусствознании термина Imago Templi, введенного французским исследователем А. Корбаном , позволяет еще более утвердиться в мысли о наличии тождественного ему в сфере литературы понятия мифологема Храма. Как пишет отечественный искусствовед Шариф М. Шукуров, мифологема Храма (в своей статье он называет ее Imago Templi) есть «не застывший образ, а феноменологическая реальность истинного Бытия человека - реальность, подлежащая безальтернативному восприятию Храма как понятия»177.

Храм — главное здание человечества, средоточение его помыслов, зримое отражение представлений о Вселенной. Будучи точкой пересечения земной горизонтали и небесной вертикали, Храм становится местом встречи двух миров: Божественного и Человеческого, сакрального и мирского, идеального и материального, ирреального и реального. Независимо от конкретного наименования составляющих эту классическую дихотомию элементов, в пространстве Храма уникальным образом заявляется, обостряется и специфически примиряется извечная бинарность человеческого мышления:. «Храм [...] есть лестница Иакова, и от видимого она возводит к невидимому, но весь алтарь, как целое, есть уже место невидимого, область, оторванная от мира, пространство не-отмирное [...] Сообразно различным символическим знаменованиям Храма, алтарь означает и есть — различное, но всегда стоящее в отношении недоступности, трансцендентности к самому Храму»

Проведенные в XX веке исследования с убедительностью доказывают существование в истории мировой культуры архетипа святилища . обладающего признаками Центра мира и Образа мира. Причем это абстрактное символическое насыщение с завидной постоянностью реализуется во всех сакральных сооружениях различных эпох и стран: «Очень древняя концепция храма как imago mundi (образа мира), - идея святилища, воспроизводящего Вселенную в ее сути, - передалась сакральной архитектуре христианской Европы: базилики первых веков нашей эры, как и средневековые соборы, символически воспроизводят Небесный Иерусалим» . Образ Храма в культуре уникален по своей пространственно-философской парадигме. Он зримо осязаем как структурирующий элемент пространства, он «архитектурен», ибо в нем прямо, а не опосредованно (в отличие от других видов искусства) представлен весь комплекс воззрений человека о Бытии.

В контексте художественной литературы к образу Храма вполне применим метод его анализа как образа, в том числе, архитектурного, что позволяет сочетать литературоведческий и культурологический подходы. О возможности и необходимости использования данного направления анализа писал, в частности, Дж. Рескин: «художественная критика архитектуры здания должна исходить точно из таких же принципов, что и критическое рассмотрение литературного произведения» .