Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Эпоха жизни и творческой Хакима Карима и Махмуда Темура, их общность и различия 12
1.1 Политическое и социальное положение в Таджикистане и в Египте в первой половине XX века . 12
1.2. Культурное и литературное положение общества в свете новых исторических перемен 29
Глава II. Жизнь и литературная деятельность Хакима Карима и Махмуда Темура 42
2.1. Жизнь и творческой личности Хакима Карима 42
2.2. Жизнь и творчество Махмуда Темура 48
Глава III. Сравнительный анализ новелл Хакима Карима и Махмуда Темура 60
3.1.Сравнительный анализ композиционного сюжетного построения новелл 60
3.2. Общность и различие тематики новелл Хакима Карима и Махмуда Темура 70
3.3. Принципы изображения действительности 82
3.4. Типология художественных образов новелл 98
3.5. Особенности языка и стиля новелл Хакима Карима и Махмуда Темура 113
Заключение 133
Список литературы 140
- Политическое и социальное положение в Таджикистане и в Египте в первой половине XX века
- Жизнь и творчество Махмуда Темура
- Принципы изображения действительности
- Особенности языка и стиля новелл Хакима Карима и Махмуда Темура
Введение к работе
Актуальность темы. Литературы одних народов на определенных этапах своего развития взаимодействовали в большей или меньшей степени с литературами других народов, имея при этом общие и различные черты как в тематике, так и в изображении своих положительных и отрицательных героев. Отсюда, типологическое изучение литературных наследий известных писателей, сыгравших значительную роль в развитии того или иного литературного жанра, является актуальной проблемой современного литературоведения. Такой подход предоставляет определённую возможность для определения развития жанров в литературах разных народов, анализе сложных процессов взаимовлияния и степени заимствования передовой литературной практики. Типологическое изучение жанра новеллы в таджикском и египетском литературоведении имеет теоретическую значимость относительно выявления общности литературных явлений, имеющих аналоги в мировом литературном процессе и свидетельством тому могут служить литературные наследия Хакима Карима и Махмуда Темура (в литературе русском языке иногда пишется Теймур).
С этой позиции, сопоставительное изучение жизнедеятельности и творчества двух основоположников жанра новеллы - в таджикской литературе первой половины ХХ века Хакима Карима и египетского писателя Махмуда Темура, внесших огромный вклад в развитие современной таджикской и египетской литературы, имеет актуальное значение. Кроме того, что Хаким Карим и Махмуд Темур жили в первой половине ХХ века, у них имеется много общего в том смысле, что они являются основоположниками жанра новеллы в таджикской и арабской литературах. Исходя из этих соображений, монографическое исследование творчества этих двух выдающихся представителей таджикской и арабской литератур имеет большое значение для определения начала связей таджикской и арабской литератур нового времени. Исследование настоящей темы важно еще и по той причине, что между Таджикистаном и Египтом, а также другими арабскими странами с древних времен существовали историко-литературно-культурные связи. В настоящее время эти связи, особенно литературно-культурные связи Таджикистана с арабскими странами, нуждаются в новом подходе, соответствующем политическим и культурным интересам нового Таджикистана и Египта.
Степень разработанности темы. Новоарабская литература, в частности египетская литература, которая является одной из передовых мировых литератур, становилась объектом литературного исследования в востоковедческих центрах разных стран, в частности в русском советском востоковедении.
Следует отметить, что в таджикском литературоведении
типологическое изучение творчества таджикских и арабских писателей только начинается, и здесь следует отметить, что используются и некоторые переводы произведений арабских писателей с русского языка. В этом плане
данную работу можно считать одной из первых работ на этом поприще. Относительно исследования арабской литературы, в частности классической арабской литературы, можно упомянуть работы таджикских арабистов М. Хусейн-зода, Х. Муминова, Т. Мардони, А. Абдусатторова, У. Гаффоровой, Н. Зохидова, С. Сироджиддинова и других.
Исследование теоретических вопросов, относящихся к сравнительному изучению египетской литературы, начиналось как в самих арабских странах, так и на Западе, особенно в советском и русском литературоведении. Русскими литературоведами, первыми обратившими внимание на творчество Махмуда Темура, были В.Н. Кирпиченко, В.В. Сафронова, Н.К. Коцарев, Э.А. Али-заде в трудах которых специально рассматривается период возрождения и нового развития новеллы в египетской литературе.
Однако в таджикской арабистике в плане изучения современного литературного арабского наследия проведено очень мало исследований, если и считать диссертационные работы К. Мусофирова, Т. Дехоти и Танбаева то они являются первыми шагами в этом направлении.
О Махмуде Темуре и его роли в развитии современной новеллы имеются противоречивые высказывания. Достоинства и недостатки новелл Махмуда Темура арабские и зарубежные исследователи рассматривают на фоне различных проблем. Эти рассуждения нами проанализированы в соответствующих параграфах настоящей работы. Вместе с тем никто из исследователей не отрицает тот факт, что он является писателем–новатором в современной арабской литературе. Такой взгляд относительно творчества Махмуда Темура мы впервые встречаем у его современника, крупного арабского писателя и ученого Таха Хусейна. Он, в частности, отмечает, что: «Махмуд Темур имеет огромное влияние на развитие арабской новеллы. Когда Махмуд начинал свою творческую деятельность, арабская новелла делала свои первые шаги. Махмуд заботливо и ласково шел навстречу новелле, и как дитя научил её ходить твердыми шагами» [1,154].
Надо отметить, что с приходом Махмуда Темура и его соратников на литературную арену реалистическая проза Египта вошла в новую фазу своего развития. В творчестве Хакима Карима, а также в художественной прозе Махмуда Темура, чувствуется огромное влияние знаменитых западных и восточных новеллистов. Большинство исследователей справедливо отмечают особое влияние творчества русского писателя А.П. Чехова на творчество этих литераторов.
Литературная реформа Таджикистана начала ХХ века и реалистическая проза Египта этого периода имеют интересные аналогичные черты. Исходя из этого, можно сказать, что на основе типологического исследования наследий Хакима Карима и Махмуда Темура, которые внесли огромный вклад в развитие реалистических рассказов в Таджикистане и Египте, можно освещать многие проблемы, связанные с эстетической и художественной реформой в таджикской и арабской прозе 20-30-х годов ХХ века. В ходе изучения литературы названного периода мы сталкиваемся с явлениями, которые в те годы привлекали внимания писателей этих двух стран.
Некоторые из этих вопросов, касающиеся творчества Хакима Карима, были рассмотрены в работах таджикских исследователей М. Шакури, С. Табарова, Л.Н. Демидчика, Б. Камолиддинова, М. Ходиева, А. Сайфуллоева, И.П. Ричковой, Ш. Хусейн-заде и др.
Для более глубокого и точного определения места и роли этих двух
писателей в развитии современной формы новеллы в диссертации был
использован типологический метод анализа изучения, который является
одним из эффективных методов исследования в современном
литературоведении.
Цель и задачи исследования. Основной целью настоящей диссертации является изучение и установление факторов возникновения новой формы прозы в таджикской и египетской литературах, а также монографическое исследование литературно-эстетических основ становления новеллы в таджикской и египетской литературе ХХ века.
Для достижения поставленной цели в работе поставлены следующие конкретные задачи:
определить особенности исторического взаимовлияния и выявить роль исторических и идейных факторов в модернизации таджикской и египетской литератур начала ХХ века;
определить место и роль Хакима Карима в таджикской прозе 20-30-х годов ХХ века, выявить внутренние и внешние факторы, способствующие развитию его творчества, а также его вклад в формирование и развитие таджикской реалистической прозы;
- проводить сравнительный анализ новелл Махмуда Темура, выявить
предпосылки формирования его творчества и литературно-социальные
факторы, повлиявшие на его художественное мышление;
установить теоретические и практические общности творчества Хакима Карима и Махмуда Темура, проводить типологический анализ критического мышления и литературно-эстетических изысканий этих литераторов;
определить аналогичные идейно - творческие факторы, повлиявшие на развитие и эволюцию новеллы в египетской и таджикской литературе, выявить общие закономерности становления и развития их художественной прозы;
Источники исследования темы. Основными источниками данного
исследования являются оригинальные прозаические произведения
египетских и таджикских писателей начала ХХ века, в частности, новеллы Махмуда Темура и Хакима Карима, их переводы на другие языки. В диссертации также использованы работы египетских и таджикских литературоведов, отдельные исследования и статьи, посвященные творчеству Хакима Карима и Махмуда Темура.
Предметом исследования в данной работе являются новеллы Хакима Карима «Безухий», «Подарок», «Проклятая», «Атака», «Латиф Кутил», «Молчун», «Смерть Коваленко», «Человек в мешке», «Рассказ о кудрявой девочке», «Любовь» и новеллы Махмуда Темура «Дядя Мутавалли», «Шейх Джума», «То, что видят глаза», «Зов неведомого», «Подайте во имя Аллаха»,
«Я - убийца», «Бумажная корона», «Шейх Афауллах», «Шейх Сеййид слабоумный», «Наджия». Также, автор рассматривает прозаическое наследие этих писателей, особенно художественные особенности их рассказов, путём сопоставительного анализа.
Научная новизна исследования состоит в том, что впервые в истории
современного таджикского литературоведения в типологическом ракурсе
рассматривается творческое наследие Хакима Карима и Махмуда Темура,
которые имеют огромное влияние на развитие художественной прозы в своих
литературах. Эти писатели жили и творили в период формирования новой
прозы в Таджикистане и Египте. Обе литератора являются
основоположниками нового жанра – новеллы в литературе своих стран.
Теоретическая значимость диссертации заключается в том, что в ходе
исследования рассматриваются вопросы содержания, структуры,
возникновения и развития новеллы в современной таджикской и египетской прозе, относительно этих вопросов выдвигаются новые теоретические мысли. Сравнительное исследование создаёт условия для теоретических заключений об общих литературных закономерностях становления и развития малых прозаических жанров, в том числе новеллы.
Теоретические основы исследования. В процессе изучения и рассмотрения вопроса возникновения и развития новеллы в таджикской и египетской литературах на примере творчества Хакима Карима и Махмуда Темура автор акцентируется на типологические и фундаментальные работы ориенталистов и литераторов Востока и Запада, таких как Н.И. Конрад, В.И. Жирмунский, М. Шакури, С. Табаров, А. Сайфуллаев, Х. Шарифов, Б. Камолиддинов, В. Конёнов, В. Хайзев, Т. Мардони, А. Абдусатторов, Н. Зохидов, И.Ю. Крачковский, Э.А. Али-заде А.Е. Крымский, А.Б. Кузин, В.Н. Кирпиченко, Таха Хусейн и др.
Практическая значимость диссертации. Научно – теоретические и
практические выводы автора, вытекающие из подробного изучения и анализа
темы, могут быть использованы аспирантами и исследователями в области
востоковедения, литературоведения, особенно таджикского
литературоведения, для составления учебников и книг по сопоставительному литературоведению, написания диссертаций, научных и научно-популярных работ. Материалы настоящего исследования также можно использовать при чтении специальных курсов на факультетах таджикской и арабской филологии.
Методы и методологические основы исследования. При
рассмотрении поставленных задач в диссертации широко используется
научный потенциал современного литературоведения, востоковедения, а
также важнейших достижений учёных в этой области. В процессе работы
был использован сравнительно-типологический метод, принципы
историчности и структурного анализа.
Основные положения, выносимые на защиту:
1. Изучение социально-политической обстановки и её влияния на литературу, особенно на творчество таких знаменитых писателей как Хаким
Карим и Махмуд Темур, что способствует выявлению закономерностей развития современной литературы.
2. Махмуд Темур, как известный литератор Египта, своими
произведениями занял достойное место в современной египетской
литературе.
3. Творчество Хакима Карима в таджикской литературе начала ХХ века
способствовало развитию реалистической прозы, особенно жанра новеллы.
Писатель в своей творческой деятельности, синтезируя традиционные
особенности таджикско-персидского рассказа с русской и западной
новеллой, создал новую форму этого прозаического жанра. Другие
таджикские писатели в дальнейшем развивали этот жанр.
4. Творчество Хакима Карима и Махмуда Темура, несмотря на
различия в содержании и сюжете, имеют ряд структурных, поэтических и
методологических сходств указывающие на общую закономерность
эволюционных периодов в развитии реалистической прозы.
Апробация результатов исследования. Диссертация обсуждена и рекомендована к защите на совместном заседании кафедр «Теории и новейшей персидско-таджикской литературы» и «Арабской филологии» Таджикского национального университета, где и была подготовлена работа (Протокол №3 от 26 сентября 2017 г.)
Основные результаты и положения диссертации были опубликованы в виде отдельных статей в научных журналах и сборниках, также важнейшие положения работы использовались в докладах на конференциях, встречах, на радио и телевизионных передачах.
Объем и структура диссертации предопределены заявленной целью и выдвинутыми задачами. Работа состоит из введения, трех глав, девяти разделов, заключения и списка использованной литературы. Общий объем исследования 151 страниц компьютерного набора.
Политическое и социальное положение в Таджикистане и в Египте в первой половине XX века
В первой половине ХХ в. народы Средней Азии, таджикский народ в том числе, переживали глубокие политические и социальные изменения. Преобразования государственном устройстве России оказали непосредственное влияние на окружающие е страны.
Колониальная политика царского правительства Российской империи по отношению к завованным странам в этот период умножила угнетение и нищету народов Средней Азии в несколько раз. Действительно, в результате влияния промышленного капитализма и финансово-денежной монополии российского империализма общий уровень экономики этого региона значительно вырос, но высокие налоги и подати разоряли трудящихся и крестьян, создающих вс это богатство [107, 389].
Таким образом, социально-политическое положение наследная Средней Азии стало до такой степени тяжелым и невыносимым, что усилилось сопротивление и ненависть трудящихся по отношению к колониальному угнетениям и притеснению местной власти.
Победа Октябрьской революции (1917) в России определила судьбу государственности в этом регионе, и все народы: таджики, узбеки, казахи, туркмены, киргизы – объединились в единое государство – Советский Союз в 1922 году.
Правление Бухарского эмирата закончилось в сентябре 1920 г. и последний правитель - бухарский эмир Алимхан в марте 1921 года бежал в Афганистан.
Во времена эмира Алимхана положение трудового народа по все больше ухудшалось, усиливался гнет над трудящимися. Население Каратегина подвергалось чрезвычайному притеснению: эмир Алимхан обязал правителя Каратегина обеспечить рабочей силой строительство железной дороги Новая Бухара (Каган)-Термез из числа жителей вверенных ему областей. Благодаря этому правитель Каратегина получил еще одну возможность обложить мздой свой народ. Кроме того, Нематуллобек присвоил средства, выделяемые дирекцией строительства для рабочих, направляемых на строительство, в результате чего большинство несчастных бедняков из Каратегина, понимая, что их обманули, разбегались в разные части Бухары. А. Маджидов в своей книге «Каратегин накануне установления Советской Власти» отмечает, что некоторым беднякам приходилось работать на строительстве по 2-3 раза.
Правительства эмирата не искали средств и не прилагали никаких усилий для развития деревни и сельского хозяйства. Напротив, они, словно сорные растения, всячески мешали его развитию. Именно в это время под влиянием освободительного движения ряда государств, а также возникновения средств массовой информации того времени и книг, призывающих к пробуждению политического сознания и к борьбе, в эмирской Бухаре возникло движение джадидов.
Это движение в свою очередь дало толчок образованию в 1909 г. обществе «Священная Бухара» и политического культурного общества «Воспитание» в 1910.
Течение «Джадидия» или сообщество бухарской молодежи под руководством Садриддина Айни (1878-1954) и его друга Мирзо Абдулвахида Мунзима (1817-1934) начало свою деятельность как культурно-просветительское, социально-политическое и реформистское течение в начале ХХ века и внесло соответствующий вклад в политическое пробуждение и просветительское мышление населения[108, 116]. В такомже экономическом и политическом положении находились и другие части Восточной Бухары: Гиссар, Дарваз, Куляб. Вместе с тем большая часть местного населения и прогрессивно настроенные представители общества с доверием и поддержкой относились к большевистскому правительству, организованному сначала в Самарканде, затем в 1920 году в Бухаре, в том числе и в Восточной Бухаре.
Правительство большевиков России в начале двадцатых годов ХХ века стало проводить политику территориального деления по национальному признаку. По этому делению из всех народов Средний Азии больше всего пострадал таджикский народ. В связи с этим в октябре 1924 годе в составе Узбекской Советской Социалистической Республики была образована Таджикская Автономная Советская Социалистическая Республика, а создание в октябре 1929 года Таджикской Советской Социалистической Республики явилось свидетельством образования первой социалистической государственности в истории таджикского народа, которая имела большое общественное, политическое и культурное значение – с этого момента таджики обрели собственную территорию и государство. Благодаря созидательному труду народа земля Таджикистана и ее столица – город Душанбе - стали развиваться и расцветать.
Надо подчеркнуть, что многие социальные и политические вопросы 20-х годов прошлого столетия, разрешенные в других государствах, в Таджикистане теперь нашли свое решение, и это не зря считалось актуальным вопросом дня. Мирная жизнь в Таджикской ССР началась позднее по сравнению с другими союзными республиками, так как в Таджикистане продолжалась вооруженная борьба или сопротивление отрядов, известных в истории под названием «басмачи». Советская власть во время своего правления настраивала общественное мнение против них, заклеймив их как вражеские, реакционные и разбойничьи отряды. Противостояние Красной армии, несмотря на все недостатки и зарубежную поддержку, в основном являлось альтернативой советской власти. Вся Средняя Азия в это время была неспокойной, и набеги басмачей продолжались на протяжении всей первой пятилетки. В 1931 году был разгромлен и выведен с территории страны огромный отряд басмачей под руководством Ибрагимбека [45, 5; 71, 296].
За полвека столица Таджикистана - город Душанбе из небольшого кишлака превратился в промышленный и культурный центр. Население Душанбе в 1929 году составляло 6 тысяч человек, а к 1979 году оно достигло 500 тысяч.
В советское время другие города Таджикистана, такие как Ходжент, Истравшан, Куляб, Курган-Тюбе, Хорог, Пенджикент, Исфара, Нурек и Вахдат тоже развивались, сохраняя свое индивидуальное лицо, присущее таджикской нации.
В 1925-1927 годах в Таджикистане была построена первая автомобильная дорога Термез-Душанбе и Душанбе – Каратегин, и к 1930-му году автомобильные дороги уже связывали все районы республики с центром. Начиная с 30-х годов, стала строиться железная дорога и устанавливались воздушные пути, которые тоже служили повышению жизненного уровня таджикского народа. Так, в 30-х годах стали также производиться электроэнергия и осваиваться залежные земли. Электрическая Энергия, производимая гидроэлектро станциями в Варзобе, Сарбанде, Душанбе, Кайраккуме, Нуреке и Байпазе стала весомым вкладом в поступательное развитие экономики Таджикистана.
В целом эти экономические и социальные эволюции способствовали не только развитию материальной жизни, но также содействовали созреванию моральной жизни общества. Они проложили дорогу для развития школ и образования, печати, литературы и искусства.
Таким образом, мы в первой части работы кратко изложили социальное, экономическое и политическое положение Бухарского эмирата в начале ХХ века, его подчинение царской России, тяжелое положение бухарских трудящихся, самоуправство эмирских правителей по отношению к угнетенному народу, влияние победы Февральской буржуазно-демократической революции в России, и особенно Великой Октябрьской Социалистической Революции, враждебное отношение Бухарского эмирата по отношению к советской власти и значение такого отношения.
Такие же политические и социальные изменения и эволюция, происходивание в начале ХХ века в Египте, имели значительное влияние на процесс становления и развития египетской литературы.
Развитие Египта в конце XIX - начале XX вв. по-прежнему отличалось двойственностью. С одной стороны, шло быстрое экономическое и культурное развитие: орошались земли, в страну притекал капитал, строились пути сообщения и средства связи, возникала современная промышленность, росло число газет и журналов, учебных заведений, шла дальнейшая европеизация страна. В стране формировалась новоя интеллигенция и классы промышленных рабочих и буржуазии. С другой стороны, прогресс глубоко затронул лишь небольшую часть населения, разрыв в уровне и образе жизни между богатым меньшинством и бедным большинством продолжал оставаться огромным. Экономическое развитие было однобоким, англичане намеренно ориентировали его на сырьевое. Египет превращался в страну монокультуры хлопка. Быстрый рост населения привел к росту малоземелья и массовому обезземеливанию крестьянства. Более 90% населения было неграмотным.
Жизнь и творчество Махмуда Темура
Махмуд Темур - один из талантливейших египетских писателей старшего поколения нового периода. Родился в 16 июня 1894 года в семье Ахмада Темура-паши - аристократа по происхождению, вдумчивого и тонкого филолога по призванию.
Ахмад Темур – отец Махмуда имел обширные познания в области истории, языкознания, литературы.
Ахмад Темур – отец Махмуда, имеет множество сочинений в сфере истории, лингвистики, литературы и других гуманитарных наук. Он усердно переписывал и коллекционировал образцы арабского и исламского писательного наследия из библиотек Бостона, Парижа, Лондона, Берлина и других городов Европы. После смерти он оставил в наследство 17 тысяч книг в Национальной библиотеке Каира [122, 17-19].
Оиша Темур (1930), младшая сестра, сумела воспользоваться всеми возможностями, которые были тогда доступны египетским женщинам, сумела добиться большого прогресса в создании классических стихов [128, 125].
Мухаммад Темур – старший брат Махмуда Темура является одним из зачинателей прозаической и драматической литературы Египта, внесшим весомый вклад в развитие теоретической мысли относительно жанра рассказа и весомый вклад, по мнению многих критиков, в сокровищницу сценического и прозаического искусства [126, 247].
Махмуд Темур с детства был окружен известными людьми. Его отец после смерти своей жены все свое время посвящал чтению и созданию библиотеки, и своего сына приучил, как Имр-ул-Кайса с именем «Муаллака» к чтению таких произведений как «Тысяча и одна ночь».
Но благоприятную почву для развития мысли, литературной культуры Махмуд Темур обрел вне дома Ахмада Темура, а из произведений шейха Мухаммада Абду, Мухаммада и Махмуда Шантики, Махмуда Соми ал-Баруди, Мухамада Рашида Ризо и в произведениях исследователей-арабистов таких как, И.Ю. Крачковский [129, 153].
Ахмад Темур каждое лето возил своего сына в деревню, ближе к плодородным землям, чтобы он среди земледельцев смог изучить и понять культуру и обычаи тех мест. В будущем в его произведениях найдут отражение те образы (такие как Шейх Джума), которые он вобрал в себя именно здесь [154, 172].
После окончания школы Махмуд Темур поступает в сельскохозяйственный университет, но в двадцать лет он заболел краснухой и поэтому на три месяца был вынужден оставить учебу, но и после выздоровления он не смог продолжить учебу из-за плохого самочувствия [140, 173].
К этому времени он знакомится с памятником романтического искусства Мустафо Лутфи аль-Манфалути, с произведениями Джуброн Халила Джуброни «ал-Аджниха ал-Мутакассира» («Сломаныее крылья») знакомится с современной восточной и западной гуманистической, утопической поэзий, которая повлияла на создание его собственных стихов [146, 195].
В 1914 году после трех лет пребывания в Париже братья Махмуд и Темур Мухаммад вернулись на родину. Это поездка стала серьезной школой в изучении методов, приемов, путей развития искусства поэзии и драмы. Будучи сторонником революционно-демократических взглядов, он был противником традиционной арабской литературы и ценил только два реалистических произведения-«Рассказ Исы ибн Хишама» Мухаммада Мувайлиха и второе повесть – «Зайнаб» Мухаммеда Хусейна Хайкаля (1888-1956), которые рекомендовал прочитать и брату. Эта приверженность к реализму привела Махмуда к Ги де Мопассану-французскому писателю, и А.П. Чехову - основоположнику аналогичной русской школы [146, 24]. После, благодаря глубокому знанию арабской литературы и арабских писателей, он отказался от слепого подражания западным писателям и старается создать истинно народную литературу и театр. Именно с этой позиции он создает «Ма тарах ал-айн» («То, что видят глаза»), который реалистически вобрал в себя краски и запахи Египта 1917 года [140, 173-174]. 1916 по 1919 годы Махмуд Темур создавал произведения романтического характера, которые печатал в журнале «Ас-Суфур» («Снятие покрывала с лица») [154, 176-177; 33, 27].
Любимым занятием Ахмеда Темура было изучать старинные фолианты, благодаря чему он сумел влюбить в книги своих сыновей Мухаммеда, ставшего впоследствии известным драматургом, и Махмуда, прославившегося как выдающийся новеллист. Однако сыновья Ахмеда Темура-паши обязаны ему не только тем, что он раскрыл перед ними прелесть общения с книгой. Большой знаток арабского фольклора, Темур-паша приучил их не чураться простых людей, вслушиваться в народную речь, заимствовать из мудрости и фантазии народа ту цветистую «словесную ткань», которая будит в каждом впечатлительном, восприимчивом слушателе, а особенно в душе ребенка, способность к сопереживанию, к сотворчеству.
Известный советский арабист, академик И.Ю. Крачковский в своей работе «Над арабскими рукописями» описывает разговор с мальчиком -чистильщиком сапог, произошедший близ имения Ахмеда Темура-паши неподалеку от Каира, которое как нельзя полно раскрывает истоки творчества Темура: «Мальчуган с деловым видом осведомился о цели моего приезда и, услыхав имя Темура-паши, как-то оживился.
-Знаю, знаю, он круглый год тут живет, все книги читает, а книги у него такие, что и в самом Каире нет; к нему даже шейхи из аль-Азхара приезжают. И детей его знают: настоящие феллахи!
-Как так?- с изумлением спросил я.
-Ну, еще бы! Только приедут летом,- теперь они в городе учатся,-сейчас прибегут к моему деду, а он сторожем при деревенском «фурне»,-знаешь, печи, где феллахи со всей деревни хлеб пекут,- и, если никого нет, все его сказки просят рассказывать. А когда женщины соберутся, тесто печь принесут, песни слушают, им нравится. Тихонько сидят; все к ним, как к своим детям, привыкли, свежей лепешкой угостят. А когда вечером наши мальчишки на гумне в мяч играть соберутся, они опять прибегут, с ними вместе носятся, кричат. Настоящие феллахи!- с какой-то гордостью безапелляционно закончил он» [61, 50].
Именно реалистическое описание жизни египетских феллахов сразу же выдвинуло молодого Махмуда Темура в первые ряды арабской литературы.
В двадцатых годах в литературе Египта складывалась школа современной реалистической новеллы. Представители этой школы, в основном молодые люди, получившие образование во Франции и Англии, были хорошо знакомы с произведениями западноевропейских и русских писателей и охотно усваивали положительный опыт зарубежных литератур, однако в своем творчестве они стремились использовать и традиции классической арабской литературы. Им был чужд пуризм литераторов-архаистов, главным образом из среды мусульманского духовенства, призывавших вернуться к прошлому, отказаться от достижений современной культуры. Некоторое воздействие на развитие новеллы в Египте оказали писатели, эмигрировавшие из Сирии и Ливана и обосновавшиеся в Северной и Южной Америке. В 1939 году Махмуд Темур писал: «Американская» школа, которую создали наши сирийские и ливанские братья в эмиграции, распространила свое влияние на египетскую литературу… Эта школа вышла за рамки традиции… она черпала вдохновение на Западе. Она создала новый стиль… Свежая кровь потекла по жилам нашей консервативной литературы, в нее проникла новая жизнь. Писатели этой школы часто обращались к жанру рассказа, тогда как раньше этот жанр почти отсутствовал в нашей литературе» [21, 13-14].
Среди молодых египетских новеллистов двадцатых годов видное место занимал Мухаммед Темур. Характерно, что одному из сборников своих новелл он дал название «Ма тарох ал-аюн» («То, что глаза видят»). Это стремление отразить в своем творчестве «египетскую жизнь и египетскую душу», а также «создать оригинальную египетскую литературу», героями которой были бы египтяне со всеми их национальными чертами, повлияло на формирование писательского облика Махмуда Темура, который считал себя продолжателем дела своего старшего брата, очень рано умершего.
Принципы изображения действительности
Критика социальных основ, раздававшаяся в сочинениях «обновителей», стала преобладающей чертой египетской прозы. Герой романов и рассказов вбирает в себя типические черты определенной социальной сферы, его характер и этические представления выражаются социально детерминированными, в судьбе его преломляются исторические и социальные противоречия общества. Чтобы достичь этого уровня, египетской литературе пришлось освоить опыт европейского романтизма, натурализма и частично-опыт советской литературы.
Аналогичную эволюцию претерпел и образ всего общества. Литература открывала все новые, не лежащие на поверхности причинно-следственные связи между индивидуумами, общественными прослойками, классами, и это вело к вскрытию самого механизма действия общественной системы, к пониманию существующего миропорядка, и как следствие - к постановке вопроса о том, насколько он справедлив и разумен.
В первые послереволюционные годы вера в потенциальные силы народа, в союз народа и передовой интеллигенции, как и оптимистический взгляд в будущее, была органична для сознания молодого поколения писателей.
Художественные вкусы «новых реалистов» создавались предпочтительно на европейской литературе, в частности на русской и советской прозе и на итальянском неореализме. Их концепция литературного героя вобрала как черты героико-романтических образов раннего Горького, так и чеховский психологически разработанный образ «обыкновенного человека». Резко полемизируя с «обновителями» (А. М. Аккад, Taxa Хусейн, Тавфик аль-Хаким, Махмуд Темур), молодые прозаики обвиняли «стариков» в недооценке идейного содержания и общественной роли литературы. Ho фактически они опирались на традиции «обновителей» и продолжали их. Социальный психологизм, например, столь присущий творчеству Юсуфа Идриса, явился синтезом пронизанного юмором искусства бытописания Яхья Хакки и психологического пор портретирования Махмуда Темура. А вера в активную общественно-преобразующую роль литературы, стремление донести до широкого читателя новые общественные идеи возродили у части «новых реалистов» дидактическую интонацию ранней просветительской литературы [32, 3].
Несомненно, в условиях продолжающегося процесса секуляризации общественного сознания история и культура ислама все более воспринимаются как национальное культурное, а не только религиозное наследие. Однако «сращенность» культурного наследия с религиозным способствует тому, что культурное наследие до сих пор не утратило своего сакрального характера, а ислам рассматривается многими, в целом светски мыслящими, деятелями культуры как одно из непременных слагаемых национальной самобытности, как весомый компонент современного арабского культурного сознания.
К концу XIX в. вызревшее национальное самосознание египтян нашло выход в идее так называемого «фараонизма», возводившей национальные корни современных египтян к народу, населявшему Египет в эпоху фараонов. Аналогичными проявлениями настроений местного национализма, в той или иной мере противопоставлявшего себя национализму общеарабскому, стали в Ливане и Сирии идеи «финикиизма», в Ираке - «вавилонизма» и т. п. Противопоставление не носило абсолютного характера, так как большей части просвещенных египтян было свойственно сознание двойной этнокультурной принадлежности - египетской и арабской. Возникновение идеи «фараонизма» явилось одним из проявлений секуляризации общественной мысли, обозначило тенденцию к разграничению понятий религиозной и национальной общности. Политическое и культурологическое содержание идеи с течением времени менялось. Ho важно то, что в XX веке «фараонская» тема разрослась в египетской литературе в богатейший художественный образно-тематический пласт, составляющий один из признаков ее национального своеобразия, отличающий египетскую от других арабских литератур.
В совокупности все ранние новеллы Махмуда Темура создают широкое реалистическое полотно жизни египетского общества первой половины ХХ века, и являются яркой галереей типов.
Появление первых элементов современной новеллы в египетской литературе «относится к 80-м годам XIX века» [32, 3].
Появление реализма, правдивость в изображении являясь новейшим методом мировой литературы, оказало влияние на современную арабскую и таджикскую литературы.
Хаким Карим и Махмуд Темур жили в один исторической период начала и сердины ХХ века, и их наследие с социальной точки зрения пришлось на время борьбы за свободу и пробуждения народов Востока. Оба писателя в своем творчестве преследовали одинаковые цели и для литературы своих народов являются основоположниками важного литературного жанра – жанра новеллы, благодаря чему занимают в своих литературах особое место.
Реализм как творческий метод позволяет в литературе показать жизнь по форме близкой к действительности. Но в то же время реализм хоть и требует верности и правдивости изображения, не терпит поверхностного взгляда. Ф. Энгельс дал следующее определение реализму: «Реализм, кроме правдивого изображения событий жизни, подразумевает правдивое изображение типических обзоров в типических ситуациях» [69, 106].
В реалистических произведениях необходимо показывать важные и основные стороны жизни, более правдиво изображать законы жизни. Присутствие и влияние, авторитет этой литературной школы в творчестве некоторых авторов жанра занимает основное место, в том числе в творчестве писателей, избравших реалистический рассказ предметом творчества, каковыми являются в таджикской литературе Хаким Карим а арабской литературе и в литературе Египта - Махмуд Темур. Эти два писателя за короткое время прошли огромный путь становления жанра таджикского и арабского рассказов и подготовили богатую плодородную почву для последующих авторов.
Необходимо отметить, что арабские страны, и Египет в том числе, в это время переживают политическую, общественную и литературную эволюцию. Эта эволюция происходила под влиянием связей этой страны с западным миром. Произошли также изменения в поэзии и прозе этого времени и в отношении формы и содержания. Литературная проза этого времени, сохраняя некоторые традиционные особенности и влияние прозы османских времен, в конце XIX века изменилась в сторону простоты. В том числе новым видом рассказа стал короткий рассказ или новелла. Египет в отношении короткого рассказа, был самой передовой страной. Жанр рассказа в Египте и с точки зрения истории, и с точки зрения географического положения занимает преобладающее место в арабской литературной среде. Исторические достижения короткого рассказа или новеллы, литературное творчество в Египте указывают не только на исторические изменения в современной египетской литературе, но и на эволюцию новеллы во многих других арабских странах [155, 26].
Для Махмуда Темура повседневная жизнь являлась границей столкновения между старыми традициями и новыми веяниями. В это время короткий рассказ еще не приобрел окончательной формы, и в этом плане его связь с традиционным арабским рассказом является достаточно сильной, не отрицая других достоинств. Махмуд Темур в начале своего творчества был склонен к романтизму, но спустя некоторое время отказался от него и обратился к реализму. Так, в начальный период творчества он призывает писателей изображать настоящую жизнь. Он придерживается мысли о том, что «насколько рассказ близок к жизни, настолькоже будет сильнее его влияние и воздействие, какое имеет повседневная жизнь и действительность. Поэтому новеллист с самого начала должен понять вс положительное и отрицательное, сладость и горечь, справедливость и жестокость. Он должен из этого первоисточника выбрать то из, чего он и создает ситуации жизни, чтобы читатель в них мог узнавать себя и понять скрытую суть событий» [154, 250].
Особенности языка и стиля новелл Хакима Карима и Махмуда Темура
Изучение языка и стиля отдельных писателей для опредедения их места в литературе и их вклада в развитие национального языка имеет огромное значение. В художественном произведении все возможности языка подчиняются только одному – созданию художественного образа, и писатель, подчиняясь этой цели, широко использует слова не только в основном значении, но и в переносном: синонимы, антонимы, омонимы, сравнения, заимствования, метафоры, преувеличения, слова с различными стилистическими оттенками. При анализе берутся во внимание стиль и язык того или иного писателя, художественность созданных им произведений и перечисленные характерные особенности.
Египетская художественная литература впервые обнаруживает интерес к реальности в конце XIX века в ее конкретных проявлениях как к объекту эстетического изучения. Начало этому положили драматургия и публицистика, которая выполняла тогда многие функции художественной литературы. В арабской средневековой словесности также отбор явлений, достойных стать объектом внимания литературы, сочетался с отбором приличествующих им форм выражения, в которых эти явления запечатлевались. «Открытиедействительности» в русской литературе Д.С. Лихачев называет «величайшим открытием возникающего реализма середины XIX века» [59, 61]. Изучение восточных литератур нового времени обозначает перед исследователем ряд проблем, связанных с особенностями исторических судеб стран Востока.
Процесс дезинтеграции средневековых культурных и литературных общностей и формирования молодых национальных литератур совершался на Востоке под воздействием таких факторов, как, с одной стороны, существование мощной, устойчивой средневековой культурной традиции, а с другой - ускорение темпов общественно политической эволюции и постоянное расширение контактов с мировой культурой. Соотношение этих факторов, степень и характер их влияния на художественную литературу не оставались неизменными, преобладание получал то один, то другой, а из неисчерпаемого содержания традиции, действительности и мировой культуры молодые восточные литературы на разных этапах своей эволюции усваивали различные элементы [69, 8].
Большинство арабских исследователей рассматривают сегодняшнюю литературу арабских стран как единую, отвергая ее деление на египетскую, сирийскую, тунисскую и т.д. Признавая существование местных особенностей и различий, арабские литературоведы употребляют термин «арабская литература в Египте (в Сирии, Ираке и т. п.)», но решительно возражают против терминов «египетская литература», «иракская литература» и т.д. Определения «египетский», «сирийский», «иракский»... употребляются обычно лишь всочетании с понятием жанра: «египетский роман», «сирийская новелла», «иракская поэзия свободного стиха» и т.п., т.е. применительно к конкретным явлениям литературы той или иной страны [144, 249, 252].
Советский же исследователь арабской литературы А.А. Долинина отмечает, что уже в конце XIX - начале XX в. начинают складываться две школы - сирийская и египетская, закладываются основы будущих национальных литератур. А. Долинина также отмечат, что: «В арабской поэзии долгое время еще бушевали романтические страсти, а в прозе уже в конце второго десятилетия XX века провозглашаются реалистические принципы, и ее развитие продолжается в русле критического реализма» [46, 21].
В советском востоковедении общепризнано, что история стран Востока и история их литератур в новое и новейшее время связаны со становлением буржуазных наций, с развитием национального самосознания, с борьбой за национальную независимость. Все это в полной мере относится и к арабскому миру, хотя в нем процесс формирования наций имеет свою специфику.
К своим уже опубликованным произведениям Темур будет неоднократно возвращаться на протяжении многолетней литературной жизни. Подобное отношение писателя к собственному творчеству в 50 -60 – х годах вызовет полемику в среде его собратьев по перу. Египетская писательница Сухейр ал-Каламави склонна считать верной позицию Темура: «В его лице я приветствую смелость писателя, который несмотря на то, что находится на вершине славы, стремится совершенствовать свое мастерство, вновь публиковать уже вышедшие произведения, улучшая и изменяя их». Другие писатели видят в подобном «усовершенствовании» неразумный подход Темура к своему творчeству, ибо, по их мнению, ценность каждого ранее написанного рассказа определяется именно тем, что он несет отпечаток времени, в которое создавался.
С мнением Юсуфа ас-Сабиа согласен и Фатхи ал-Абйари. В книге «Искусство повествования у Махмуда Темура» (1964) критик с сожалением констатирует, что в результате «переработки» произведения Темура лишились конкретных черт времени, в которое были написаны. «Мне больше по душе, - признается аль-Абйари, - «Абу Али становится артистом, Шейх Джума» Следы прошлого в первоначальных вариантах, ибо они посредством художественного слова переносят меня в прошлое. И еще они ценны для меня тем, что написаны от души, искренне, эмоционально… Темур – первый арабский писатель, обратившийся к подобной практике (переработки)» [21, 47].
Темур понимает, что обращение к диалекту озачает демократизацию языка литературы, ибо диалект – важный элемент национальной специфики. В то же время он осознает, что писатели, используя диалект, тем самым ведут египетскую литературу к региональной и национальной замкнутости.
Эту же мысль повторяет Махмуд Темур в беседе с египетским литературоведом Фатхи аль - Абйари. «Мое становление как писателя, -рассказывает Махмуд Темур, - происходило в период призыва ко всему местному, национальному. Диалект представляется нам одним из составных элементов свободной личности, одним из факторов проявления национализма, одним из признаков независимости. И мы использовали его для изображения, для раскрытия нашей психологии, для отображения нашей природы, нашей жизни. В ту пору литературный язык казался нам лишенным жизни и души, и мы создавали наши произведения на языке народных кварталов… Впоследствии, накопив опыт, овладев мастерством литературной техники, мы поняли, что обедняли себя, ограничиваясь узкими рамками египтизации, и что единственным средством общения и взаимопонимания арабских стран является литературный язык» Любопытны в связи с этим суждения известного итальянского востоковеда Франческо Габриели о «языковом» мастерстве Темура.
«Попытки ввести диалект относятся, видимо, к далекому прошлому его литературной деятельности… Весь же следующий и весьма плодотворный этап его творчества характеризуктся господством литературного языка… В прозаических произведениях это не создает диссонанса, но в диалогах, в драме?... Темур тврдо стоял на принципах использования родного классического языка, давно переставшего быть родным писателю. Однако даже мне, которому решение проблемы арабского двуязычия некогда представлялось камнем преткновения, верность Темура литературному языку кажется если не практически, то эстетически оправданной… Хотя на языке персонажей Темура говорили в далеком прошлом и теперь его в быту никто не употребляет, в тех случаях, когда художнику удается передать мысли и душу своих героев, он может считать себя вполне удовлетворенным».
По этому поводу современный египетский новеллист Махмуд Темур замечает, что пьесы надо писать на народно-разговорном языке «аль-Аммийа» (“Вульгаризм”), ибо письменно-литературный язык «л Фусха» («Быть красноречивым») непривычен народу, режет ухо, странен для слуха и непонятен народу» [149, 63-65]. Надо иметь в виду, что такую оценку языку «аль-Фосха» дает в данном случае не кто нибудь, а буржуазно-либеральный писатель. В свое время он писал драматургические произведения одновременно на двух языках: на «ал Фусха» («Быть красноречивым») и «Ал-Аммийа» (“Вульгаризм”).
Выступая же против уподобления арабского письменно-литературного языка «Ал-Фусха» («Быть красноречивым») латыни, он, например, утверждал, что арабский язык «Ал-Фусха» («Бить красноречивым») якобы отличается от латыни тем, что является «языком небесной религии», а потому, писал он, «пока религиозные убеждения в сердцах арабских народов останутся прочными, язык «Ал-Фосха» будет жить.
Коран — лучший образец письменно-литературного языка». Такое противоречие в высказываниях Махмуда Темура весьма показательно для состояния борьбы между сторонниками письменно литературного и народно-разговорного языка в Египте. Можно утверждать, что мы находимся в переходном периоде, на решающем этапе формирования национального языка в Египте.