Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Теоретико-методические основы изучения криминального поведения у лиц с расстройствами личности 14
1.1. Роль социальной дезадаптации в генезе криминального поведения 14
1.1.1. Клинико-психологические аспекты проблемы социальной дезадаптации, ее генеза и типологий 14
1.1.2 Криминальное поведение как вид социальной дезадаптации 17
1.2. Клинико-социальные причины криминального поведения лиц с расстройствами личности 20
1.2.1. Психологические особенности лиц с расстройствами личности 20
1.2.2. Специфика и причины криминального поведения у лиц с расстройствами личности 29
1.3. Роль индивидуально-психологических особенностей лиц с расстройствами личности в детерминации криминального поведения 31
1.4. Современные научно-методические проблемы оценки индивидуально-психологических особенностей, обусловливающих криминальное поведение у лиц с расстройствами личности при решении экспертно-диагностических и психопрофилактических задач 32
1.4.1. Оценка и прогноз риска криминального поведения у лиц с расстройствами личности 32
1.4.2. Психологическая оценка и квалификация степени выраженности расстройств личности в рамках введения МКБ 36
1.5. Резюме по главе 40
Глава 2. Методы и материалы исследования 42
2.1. Объем и условия проведения исследования 42
2.2. Материалы и методы исследования 44
2.3. Клинико-социальные и патопсихологические характеристики лиц с расстройствами личности и органическим расстройством личности 47
2.4. Резюме по главе 49
Глава 3. Индивидуально-психологические особенности лиц с расстройствами личности с криминальным поведением 51
3.1. Общие и специфичные для лиц с расстройствами личности с криминальным поведением психологические характеристики 51
3.2. Психологические характеристики у лиц с расстройствами личности с криминальным поведением с учетом наличия органической патологии, степени дизрегуляции поведения и общественной опасности 58
3.3. Ведущие симптомокомплексы индивидуально-типологических и индивидуально-психологических характеристик у лиц с расстройствами личности и органическим расстройством личности в зависимости от глубины патохарактерологических черт 65
3.4. Информативные индивидуально-психологические и индивидуально-типологические переменные у лиц с расстройствами личности для определения способности к саморегуляции, характера и степени общественной опасности 74
3.5. Резюме по главе 84
Заключение 88
Выводы 93
Практические рекомендации 95
Перспективы дальнейшей разработки темы 96
Список использованной литературы 97
Приложения 123
- Клинико-психологические аспекты проблемы социальной дезадаптации, ее генеза и типологий
- Психологическая оценка и квалификация степени выраженности расстройств личности в рамках введения МКБ
- Психологические характеристики у лиц с расстройствами личности с криминальным поведением с учетом наличия органической патологии, степени дизрегуляции поведения и общественной опасности
- Информативные индивидуально-психологические и индивидуально-типологические переменные у лиц с расстройствами личности для определения способности к саморегуляции, характера и степени общественной опасности
Клинико-психологические аспекты проблемы социальной дезадаптации, ее генеза и типологий
Процесс адаптации в психологических науках понимается как динамический процесс приспособления организма к изменяющимся условиям с целью оптимизации функционирования организма при взаимодействии со средой [1, 28].
Выделяются различные виды адаптации человека к среде, в зависимости от задействованных механизмов приспособления: физиологическая (взаимодействие различных систем организма), биологическая (изменение в функционирования органов в соответствии с условиями среды), психологическая (приспособление психических процессов человека к внешним условиям), социальная (соответствие окружающей социальной среде) [1, 66, 132-138, 143, 144].
Социальная адаптация – интегративный показатель состояния человека, отражающий его возможности реализовывать биосоциальные функции: 1) адекватно воспринимать окружающую действительность и собственный организм, посредством сформированной системы отношений и общения с окружающими; 2) изменять (адаптировать) поведение [41, 144].
Согласно определению, данном в большом психологическом словаре, термин «социальная адаптация» понимается, как приспособление человека к существованию в обществе, соответствуя требованиям общества. Значимым компонентом социальной адаптации является согласование самооценки и притязаний индивида с его возможностями и реальной социальной средой. Социальная адаптация направлена на сохранение баланса в деятельности систем психической организации человека при изменяющихся условиях [95].
К компонентам психологической и социальной адаптации относятся, в частности, механизмы психологической защиты и копинг-стратегии, отражающие степень психологического благополучия [59, 60, 66, 116].
Очевидна адаптивная роль психологических процессов, включающих психологические защитные механизмы и копинг-стратегии. Осуществляя адаптивную перестройку восприятия, психологическая защита приводит к развитию внутренней согласованности, эмоциональной устойчивости и поддерживает целостность самосознания [24, 58, 84].
В работах R.S. Lazarus [204], S. Folkman, R.S. Lazarus [181], Н.А. Сироты [124] отмечается, что успешность адаптации к жизненным стрессам определяется эффективностью развития копинг-ресурсов. Низкое развитие копинг-ресурсов приводит к формированию пассивных дезадаптивных стратегий совладания со стрессом, социальной изоляции и дезинтеграции личности в экстремальных или напряженных условиях.
По мнению Е.В. Змановской [57] процесс социальной адаптации (активного приспособления к условиям среды посредством аккомодации собственных реакций и ассимиляции внешних требований) включен в общий процесс интегрирования человека в социум посредством познания, принятия и присвоения общественно значимых смыслов, отношений и норм, определяемый как социализация личности.
Социальная дезадаптация сопряжена со значительными трудностями, возникающими при социальных взаимодействиях. Согласно терминологии, предложенной американской психиатрической ассоциацией, социальная дезадаптация проявляется в трех аспектах: 1) неспособности выстраивать взаимоотношения, способствующие удовлетворению потребности в признании; 2) недостатке социальных навыков, тактичности; 3) трудности в достижении и поддержании социальных взаимодействий с помощью легитимных способов.
Процесс социальной дезадаптации связан с утратой социально значимых личностных качеств, способствующих успешному приспособлению к условиям социальной среды. Проявления социальной дезадаптации вариативны и могут выражаться в широком спектре девиаций в поведении, в частности: алкоголизации, употреблении наркотических веществ, аутодеструктивных и противоправных действиях и т.д. [57].
Ю.А. Александровский [2] указывает, что состояния социальной дезадаптации развиваются в случае нарушения функциональных возможностей адаптационной системы в целом, а не при дезорганизации отдельных, определяющих адаптированную активность, подсистем (биологических, социальных, психологических), то есть при нарушении гомеостатических адаптационных реакций человека. При этом нарушения барьера адаптации приводят к снижению функциональных возможностей биологической и социально-психологической составляющих сенситивности индивидуума к конкретным психогенным влияниям (стрессовым факторам) [2].
Существует динамическая взаимосвязь в возникновении и развитии психического расстройства. Сохранение адаптации, в случае возникновения психического заболевания, возможно с учетом трех факторов: биологического, психологического и социального. Их соотношение может быть разным. «Поломка» одного фактора, как правило, актуализирует нарушения в другом. Насколько человек будет устойчив к подобным «поломкам» зависит от его адаптационно-компенсаторных механизмов (защитных реакций) в ситуации болезни [66, 135, 137].
В соответствии с концепцией оценки социального функционирования индивида, предложенной Л.И. Вассерманом с соавт. [23] выделяются следующие уровни функционирования: 1) социальная устойчивость; 2) нарушение социальной устойчивости; 3) социальная фрустрированность, 4) социальный конфликт; 5) определенные нарушения социальной адаптации. Таким образом, социальная дезадаптация соответствует максимальному уровню нарушений социального функционирования индивидуума в социуме с точки зрения общественных норм.
В основе расстройств адаптации существенную роль играет психогенный (стрессовый) фактор, заключающийся в воздействии психотравмирующей ситуации различной степени выраженности и длительности. Он препятствует социальному функционированию и продуктивности. Большая роль в развитии расстройств адаптации отводится индивидуальной предрасположенности или уязвимости [66].
У человека, имеющего психические нарушения, снижаются или нарушаются личностные адаптационные механизмы [26, 47]. Социальная дезадаптация развивается, в таком случае, при отсутствии необходимых социальных навыков, ограничительных или избегающих поведенческих стратегий, социальной фобии.
Т.А. Караваевой и А.П. Коцюбинским [66] отмечается, что оценка социальной адаптации не является константной величиной и характеризуется неравномерностью успешности функционирования человека в различных социальных сферах. Это приводит к необходимости определения конкретных социальных сфер социальной неуспешности, делая их мишенями, требующими использования специально организованных реабилитационных мероприятий.
Психологическая оценка и квалификация степени выраженности расстройств личности в рамках введения МКБ
В МКБ-11 пересмотра предлагается выделять следующие уровни выраженности (тяжести, глубины) личностных нарушений, взаимен подхода к их типологической дифференциации [34, 230]:
1) легкая степень выраженности расстройств личности. Она проявляется в возникновении трудностей в построении межличностных отношений и в реализации профессиональных и социальных ролей. Не связана с причинением вреда себе или окружающим;
2) умеренная степень выраженности расстройств личности. Сопряжена, как правило, с серьезными проблемами в межличностных взаимоотношениях и в реализации профессиональных и социальных ролей, возникающими в широком диапазоне ситуаций. Зачастую, существует риск причинения вреда себе/окружающим;
3) тяжелая степень выраженности расстройств личности. Связана с существенными трудностями в межличностном функционировании, затрагивающими основные сферы жизни. Социальная дезадаптация человека становится глубокой, а способность и/или готовность выполнять социальные и профессиональные роли отсутствует/серьезно нарушена. Имеется высокий риск причинения тяжелого вреда себе или окружающим.
В МКБ-11 планируется ликвидировать коморбидность различных типов расстройств личности, что снизит количество лиц с смешанным или неуточненным расстройством личности, а также тенденции к «стиранию» диагностических границ при классификации расстройств личности. За основу новой типологии взята диспозиционная модель личности человека или так называемая «Большая Пятерка». Суть этой модели заключается в том, что представленные в ней личностные черты формируют индивидуальность человека, предопределяя способность к адаптации.
Эмпирическим путем в МКБ-11 были выделены следующие 5 свойств (доменов личностных черт). При этом предлагается выделять преобладающий домен личностных черт у конкретного человека [34, 230]:
1) признаки негативной эмоциональности («нейротизм» – в «Большой пятерке»). Характеризуется эмоциональной лабильностью, нарушением регуляции эмоций, а также тенденцией к проявлению широкого спектра негативных эмоций, включая беспокойство, тревогу, страх, гнев, стыд, отвращение, раздражительность, депрессию. Часто возникает в ответ на незначительные воспринимаемые или фактические стрессоры;
2) диссоциальные признаки (антагонистичны «доброжелательности» в «Большой пятерке»). Центральным звеном домена диссоциальных признаков является игнорирование социальных обязательств, а также чувств и прав других. Основными чертами являются: эгоцентризм, бессердечие, дефицит эмпатии, враждебность и агрессия, жестокость, неспособность или нежелание соблюдать нормативное поведение, склонность к манипуляциям и эксплуатации других;
3) признаки расторможенности, импульсивности (антагонистичны «добросовестности» в «Большой пятерке»). Домен дезингибирующих признаков выражается в импульсивных действиях в ответ на непосредственные внутренние или внешние стимулы с существенным недоучетом долгосрочных последствий. Качества, соответствующие этому домену, заключаются в безответственности, склонности к риску, дефиците навыков планирования, высокой отвлекаемости и безрассудстве;
4) ананкастные признаки (антагонистичны «открытости опыту» в «Большой пятерке»). Этот блок определяется наличием узкого фокуса на регулировании и контроле своего поведения и поведения других, обусловленным стремлением к идеализму, перфекционизму, соответствию жестким стандартам. Черты этого домена заключаются в склонности к персеверации, эмоциональной и поведенческой ригидности, упрямстве, стремлении к упорядоченности, следовании правилам и обязательствам;
5) признаки отгороженности (отстраненности) (низкий уровень «экстраверсии» в «Большой пятерке»). Проявляются в виде эмоциональной и межличностной дистанцированности, социальной отгороженности и/или индифферентном отношении к людям, отсутствием привязанностей, в том числе с избеганием интимных отношений, общения с близкими людьми. Черты этого домена заключаются в холодности по отношению к другим, сдержанности, пассивности, отсутствии уверенности в себе, ангедонии. В DSM-V существует схожая модель доменов при оценке расстройств личности: «негативная эмоциональность» (negative affective), «диссоциальные черты» (dissocial), «черты растроможенности» (disinhibited), а также «отстраненности» (detached domain traits), а вместо ананкастных черт – домен «психотизма», который отсутствует в МКБ-11.
При диагностике расстройств личности становится важным выделение преобладающих доменов у конкретного обследуемого, несмотря на то даже если в клинической картине выявляются признаки, характерные для всех пяти доменов [34, 230].
Таким образом, в настоящее время очевидно, что на увеличение степени общественной опасности лиц с расстройствами личности оказывают влияние выраженные разноположенные патохарактерологические черты [79]. Этот эмпирический факт указывает на преимущество диагностического подхода, нацеленного на оценку степени выраженности (глубины) расстройства личности, взамен его типологической дифференциации [79, 230].
С учетом изменений в критериях классификации расстройств личности в МКБ-11 пересмотра первоочередным станет определение глубины (тяжести) личностных нарушений для оценки риска криминального поведения в рамках решения экспертно-диагностических задач и выбора соответствующих психопрофилактических мер.
В связи с этим, с учетом дименсионального подхода к диагностике расстройств личности, представляется необходимым уточнение критериев оценки выраженности расстройств личности, а также соотнесения их с потенциальной и актуальной общественной опасностью.
Решение этих задач требуют учета у лиц с расстройствами личности с криминальным поведением индивидуально-психологических и индивидуально-психологических характеристик. Это позволит дополнить оценку количественной выраженности (тяжести) расстройств личности качественной психологической оценкой разноуровневых индивидуально-психологических особенностей человека с определенной глубиной патохарактерологических личностных черт, влияющих на качество жизни и особенности функционирования.
В настоящее время существует единственная имеющаяся в распоряжении отечественных практиков клиническая шкала, предназначенная для диагностики патохарактерологических личностных черт – методика исследования расстройств личности по международной схеме (International Personality Disorder Examination) [6, 208]. Инструмент направлен на диагностику выраженности патохарактерологических черт как в рамках измерительного, так и в рамках категориального подхода [5, 150].
В исследовании М.А. Ассановича и Е.В. Дермана [6] были показаны удовлетворительные психометрические характеристики русскоязычного варианта опросника (конструктная валидность и надежность).
Психологические характеристики у лиц с расстройствами личности с криминальным поведением с учетом наличия органической патологии, степени дизрегуляции поведения и общественной опасности
Для определения индивидуально-психологических характеристик у лиц с расстройствами личности с учетом наличия органической патологии были проанализированы различия между лицами с расстройствами личности и органическим расстройством личности (t-критерий Стьюдента). Достоверные различия средних значений дисперсий приведены в таблице 8.
Так, лиц с расстройством личности, по сравнению с лицами с органическим расстройством личности, значимо отличал высокий «эгоцентризм» в структуре самоконтроля и преобладание психологической защиты «проекция». У лиц с органическим расстройством личности выявлены минимальные значения указанных переменных.
В связи с тем, по результатам сравнительного анализа лиц с органическим расстройством личности и расстройствами личности отсутствовали достоверные различия между дисперсиями переменных по большинству анализируемых параметров, был проведен дискриминантный анализ, который позволяет определить соотношение вкладов изучаемых показателей.
В результате были сформированы модели ЛДФ для лиц с расстройствами личности (ЛДФ1) и органическим расстройством личности (ЛДФ2). Значения признаков ЛДФ приведены в таблице 9.
Психологические показатели, включенные в дискриминантную модель и их коэффициенты, были сведены в следующие формулы:
ЛДФ1 (расстройства личности) = –27,650 + 1,678X1 – 2,829X2 + 0,292X3 – 0,145X4 + 1,118Х5 + 1,344Х6;
ЛДФ2 (органическое расстройство личности) = –22,468 + 0,880X1 + 1,328X2 + 1,006X3 + 0,594X4 + 1,525Х5+ 1,501Х6.
Было выявлено, что высокая «чувствительность к опасности/негативным стимулам», «трудность сдерживания аффекта раздражения», высокая «физическая активность» и «импульсивность» в структуре самоконтроля, «несвязанность звеньев регуляции поведения», а также меньшая выраженность «эмоционального компонента агрессивности» были наиболее информативными показателями при отнесении обследуемых к группе с органическим расстройством личности.
Дискриминантная модель обладала удовлетворительным качеством (AUC=70,2%) (рис. 4).
При сравнении обследованных в зависимости от степени нарушенности регуляции поведения было выявлено, что лиц с выраженной дизрегуляцией отличало предпочтение простых способов достижения цели и нарушение способности моделировать значимые условия деятельности (t-критерий Стьюдента).
Лиц с сохранной способностью регулировать и осознавать свое поведение отличала выраженность поведенческого компонента агрессивности и преобладание «невротических защитных механизмов (рис. 5).
В группе лиц, с дизрегуляцией поведения, значимо чаще отмечалось среди социально-демографических показателей семейное положение «холост» (Р 0,01) (критерий U-Манна-Уитни, Приложение 3, 4).
Особенности детского и подросткового развития в этой группе отличались наличием конфликтных отношений со сверстниками в подростковом возрасте (Р 0,05).
Анализ криминологических переменных показал высокую частоту совершения импульсивных правонарушений (Р 0,01) и совершения деликта по негативно-личностным механизмам (Р 0,01).
Среди клинических особенностей, в группе лиц с выраженной дизрегуляцией поведения, выявлялась высокая частота злоупотребления алкоголем в анамнезе (Р 0,05).
А среди психологических и патопсихологических - низкий объем сведений и знаний (Р 0,001), низкий уровень познавательной сферы (Р 0,01), ограниченная способность ориентироваться в бытовых ситуациях (Р 0,001), колебания внимания (Р 0,05), замедленный темп (Р 0,05) и колебания работоспособности (Р 0,05), выраженное снижение объема запоминания (Р 0,001), снижение уровня обобщений (Р 0,001), инертное мышление (Р 0,05), конкретность (Р 0,001) и субъективность (Р 0,05) ассоциативной сферы, интеллектуальная несостоятельность (Р 0,05), снижение волевой регуляции поведения (Р 0,001), проявление эксплозивности (Р 0,01), эмоциональная неустойчивость (Р 0,001), расторможенность и извращенность влечений (Р 0,05).
Индивидуально-психологические характеристики лиц с расстройствами личности с криминальным поведением в зависимости от степени общественной опасности
Определены статистически достоверные различия между дисперсиями индивидуально-психологических показателей у лиц со средней (группа АПНЛ) и с высокой степенью общественной опасности (группа ПБСТ).
С учетом степени общественной опасности обследованных лиц с криминальным поведением, было выявлено, что пациентов с высокой степенью общественной опасности, по сравнению с пациентами со средней степенью общественной опасности, значимо отличали: высокая «чувствительность к опасности и негативным стимулам» в сочетании с высокой «активацией поведения, направленной на получение удовольствия и поощрения», преобладание «эгоцентризма» в структуре самоконтроля, выраженность эмоционального компонента агрессивности, склонность использовать такие защитные механизмы психики как «вымещение», «пассивная агрессия» и «обесценивание» при избегании стрессогенных ситуаций (рис. 6).
Информативные индивидуально-психологические и индивидуально-типологические переменные у лиц с расстройствами личности для определения способности к саморегуляции, характера и степени общественной опасности
С помощью дискриминантного анализа были выявлены психологические показатели, вносящие достоверный вклад в отнесение обследованных в группу лиц с расстройством личности в зависимости от степени дизрегуляции поведения, характера криминального поведения и степени общественной опасности. Прогностическая ценность выявленных показателей проверялась с помощью ROC-кривых.
Информативные индивидуально-психологические и индивидуально-типологические переменные у лиц с расстройствами личности для определения способности к саморегуляции
Для выявления информативных показателей при отнесении лиц с расстройствами личности в группы с учетом степени дизрегуляции поведения, были построены модели ЛДФ для лиц с расстройствами личности с сохранной (ЛДФ1) и нарушенной способностью регулировать и осознавать свое поведение (ЛДФ2).
В результате параметры, включенные в дискриминантную модель и их коэффициенты, были сведены в следующие формулы:
ЛДФ1 (лица с расстройствами личности без дизрегуляции поведения) = – 20,581 + 0,497X1 + 1,609X2 + 0,933X3 + 0,659X4 + 1,555Х5 + 1,544Х6 + + 0,637Х7 + 0,038Х8;
ЛДФ2 (лица с расстройствами личности с нарушенной способностью руководить и осознавать свое поведение) = –21,614 + 1,033X1 + 1,997X2 + 0,985X3 + 1,149X4 + 1,533Х5 + 1,409Х6 + 0,540Х7 + 0,043Х8.
Значения признаков ЛДФ приведены в таблице 14.
Было определено, что высокие значения «эгоцентризма» и «предпочтения решения простых задач» в структуре самоконтроля, дефектность этапов саморегуляции «планирование», «моделирование» и «оценка результатов», а также низкая «гибкость» процесса регуляции поведения, высокие значения эмоционального компонента агрессивности и копинг-стратегии «бегство-избегание» вносили достоверный вклад в отнесение к группе с нарушенной способностью регулировать и осознавать свое поведение.
Дискриминантная модель обладала высоким качеством (AUC=90,0%) (рис. 14).
Информативные индивидуально-психологические и индивидуально-типологические переменные у лиц с расстройствами личности для определения характера общественной опасности
Для определения информативных параметров для отнесения к группе лиц с расстройствами личности в зависимости от характера их общественной опасности, были получены модели ЛДФ для лиц с психическими расстройствами (расстройства личности и органическое расстройство личности) с криминальным поведением (ЛДФ1) и лиц с расстройствами личности с агрессивным характером криминального поведения (ЛДФ2). Значения признаков ЛДФ приведены в таблице 16.
В результате переменные, включенные в дискриминантную модель и их коэффициенты, были сведены в следующие формулы:
ЛДФ1 (психически больные лица (расстройства личности и органическое расстройство личности) с криминальным поведением) = –36,852 + 1,828X1 + 0,844X2 + 2,687X3 + 1,040X4 + 1,090Х5 + 1,844Х6;
ЛДФ2 (лица с расстройствами личности с агрессивным характером криминального поведения) = –44,932 + 2,029X1 + 1,172X2 + 3,269X3 + 0,565X4 + 1,215Х5 + 2,305Х6.
Общая квалификационная способность ЛДФ составила 75,2% (табл. 17).
Было выявлено, что низкая «чувствительность к опасности/негативным стимулам», преобладание «физической активности» в структуре самоконтроля, достаточная «способность к моделированию значимых условий достижения цели», низкая «гибкость регуляции поведения», а также выраженность эмоционального компонента агрессивности и психологической защиты «вымещение аффекта» являлись информативными психологическими показателями для отнесения к группе лиц с расстройствами личности с агрессивным характером криминального поведения.
Дискриминантная модель обладала высоким качеством (AUC=85,4%) (рис. 15).
Затем, были построены модели ЛДФ для психически больных лиц (расстройства личности и органическое расстройство личности) с криминальным поведением (ЛДФ1) и лиц с расстройствами личности с неагрессивным характером криминального поведения (ЛДФ2). Значения признаков ЛДФ приведены в таблице 18. В результате параметры, включенные в дискриминантную модель и их коэффициенты, были сведены в следующие формулы:
ЛДФ1 (психически больные лица (расстройства личности и органическое расстройство личности) с криминальным поведением) = –6,610 + 0,521X1 – 0,635X2 + 0,591X3 + 0,264X4 – 0,064Х5 + 0,393Х6 + + 0,393Х7;
ЛДФ2 (лица с расстройствами личности с неагрессивным характером криминального поведения) = –10,073 + 0,852X1 – 0,154X2 + 0,564X3 + 0,300X4 – 0,170Х5 + 0,545Х6 + 0,714Х7.