Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Исторические предпосылки формирования основ нейтральных государств и особенности нейтралитета Туркменистана
1.1. Международные исторические условия создания нейтральных государств 14
1.2. Особенности исторического пути достижения нейтралитета Туркменистана .30
Глава 2. Взаимоотношения нейтрального Туркменистана с постсоветскими странами и региональными лидерами
2.1. Сотрудничество Туркменистана с государствами Содружества Независимых государств 45
2.2. Взаимоотношения нейтрального Туркменистана с глобальными акторами и государствами-соседями 84
Глава 3. Особенности взаимоотношения Туркменистана с Организацией Объединенных Наций
3.1. Сотрудничество нейтрального Туркменистана и Организации Объединённых Наций 98
3.2. Роль Центра превентивной дипломатии ООН в обеспечении региональной безопасности 109
Заключение .120
Список использованной литературы .125
Приложение 138
- Международные исторические условия создания нейтральных государств
- Сотрудничество Туркменистана с государствами Содружества Независимых государств
- Взаимоотношения нейтрального Туркменистана с глобальными акторами и государствами-соседями
- Роль Центра превентивной дипломатии ООН в обеспечении региональной безопасности
Международные исторические условия создания нейтральных государств
Понятие нейтралитет с течением времени видоизменялся, как и всякое явление политической жизни. На разных этапах мирового развития в его понимание вкладывалось разное содержание. Есть мнение, что само понятие, а также термин «нейтралитет» зародились очень рано. Отдельные его элементы, сама политико-правовая концепция нейтралитета возникли еще в древнем мире. В тот период нейтралитет в межгосударственных отношениях существовал как общий подход, как принцип.
Упоминания о нейтралитете можно найти в сочинениях древнегреческих, римских, израильских историков, юристов. Чаще всего его квалифицировали, как обязанность невоюющего государства не присоединяться к тому, кто ведет «несправедливую» войну и воздержаться от какого-либо содействия агрессору.
Основополагающие правила объявления и окончания войны были разработаны в Древнем Риме. С точки зрения эволюции принципа нейтралитета, важно то, что уже в этих ранних правилах указывалось: если невозможно выявить, какая сторона ведет «несправедливую» войну, то есть является агрессором, то любая невоюющая сторона должна соблюдать равенство к обеим воюющим сторонам.1
Нейтралитет – это комплексный международно-правовой институт, который прочно вошел в практику межгосударственных отношений как один из способов защиты государств от разрушительного воздействия войн. На разных этапах нейтральные государства трансформировали международно-правовой статус нейтралитета применительно к складывающейся международной обстановке под воздействием различных политических, экономических, географических и иных факторов, а также их сочетаний, в связи с чем, у института нейтралитета исторически было много форм, которые отражали его отдельные стороны. Эти формы даже искажали сущность и правовое содержание нейтралитета.
В основе классификации нейтралитета по формам лежат условия его возникновения, продолжительность действия статуса нейтралитета, отношение нейтрального государства к воюющим странам, юридическая природа нейтралитета.
Французский юрист Б. Бако, в свое время делал попытки объединить нейтралитет постоянный и традиционный под общим названием «длительный нейтралитет». При этом, под традиционным нейтралитетом Б. Бако понимал политику нейтралитета ряда государств, которая вследствие своей продолжительности превратилась в традицию.
Содержание понятия «нейтралитет» складывалось из его историко-правового понимания как явление политического, а впоследствии – политико-правового и собственно правового, что обусловило множество подходов к определению данного понятия и формированию его сущностных признаков и характеристик. 1
Ганюшкин Б.В. отмечал, что существуют три основные формы нейтралитета: нейтралитет во время войны, политика нейтралитета и постоянный нейтралитет. Каждая из этих форм имеет свои определенные отличительные признаки и существенные черты, позволяющие проводить между ними разграничения в рамках общего для них международно-правового института нейтралитета.
Широкое толкование нейтралитета ведет к отождествлению этого понятия в международно-правовом и политическом плане. Вместе с тем, необходимо четко разграничивать понятия нейтралитета как института международного права и как внешнеполитического инструмента. 2
Исследователь Антонов И.П. выделяет политический нейтралитет как вид нейтралитета в мирное время. Политический нейтралитет в мирное время рассматривается как внешнеполитический курс государства, который может быть изменен в одностороннем порядке.
Можно выделить следующие формы нейтралитета:
- по продолжительности – традиционный (временный) и постоянный;
- по обеспеченности – вооруженный, гарантированный и негарантированный ;
- по исполнению государством обязательств, вытекающих из статуса нейтралитета,
- абсолютный и несовершенный. 1
Так же различают: постоянный нейтралитет (оформлен в международном порядке Швейцарией и Австрией); договорный; традиционный (соблюдаемый в течение длительного времени Швецией); позитивный (получивший широкое распространение в послевоенные годы в связи с образованием независимых развивающихся государств, проводящих политику неприсоединения к военным и политическим союзам). В случае вооруженного нападения на нейтральное государство последнее в соответствии с Уставом ООН имеет право на индивидуальную или коллективную самооборону.2 В протоколе Венского конгресса впервые в международном праве употреблен термин «постоянный нейтралитет».3
В настоящее время с точки зрения международного права, к постоянно нейтральным государствам можно отнести Австрию, Камбоджу, Лаос, Мальту, Туркменистан и Швейцарию. В течение последних двух веков в Европе нейтралитет провозгласили десятки государств. Во время Второй мировой войны его устанавливали около десяти государств. Только половина из них сохранила хотя бы частичную независимость (Испания, Португалия, Швеция, Швейцария и Турция), тогда как Дания, Норвегия, Бельгия, Нидерланды и Люксембург стали жертвами немецкой агрессии. Гитлеру их нейтралитет не создавал больших препятствий для воплощения своих решений. Интересным примером нейтрального государства была Ирландия, которая упорно отказывалась предоставить свою территорию для перехода войск союзников, даже имея возможность убедиться в том, что ожидало бы ее в случае победы немцев.
На данный момент в Европе только Австрия, Ирландия, Швейцария, Швеция и Финляндия следуют принципу нейтралитета. Хотя юридическое оформление этого устава у них отличается. В частности, Швейцария следует этому принципу с 1815 года. Швеция, пошла на такой шаг не желая, чтобы ее восточная соседка Финляндия стала частью России. Австрия вынуждена была принять нейтралитет, который обеспечил ей вывод советских войск из страны в 1955 году. После второй мировой войны Советский Союз навязал Финляндии нейтральный статус. Такую модель отношений впоследствии стали называть финляндизацией.
Выше перечисленные нейтральные страны являются членами ООН, ОБСЕ, а также сотрудничают с НАТО в рамках программы «Партнерство ради мира». За исключением Швейцарии, они являются членами Европейского Союза и принимают участие в формировании Корпуса быстрого реагирования Европейского Союза и вместе с тем ни одна из них не имеет иностранных баз на своей территории.1
Существует три ограничения на действия нейтральной страны на время войны между другими государствами: не предоставлять собственные вооруженные силы воюющим сторонам; не предоставлять свою территорию для использования воюющим сторонам (базирование, транзит, перелет и тому подобное); не дискриминировать ни одну из сторон в поставках оружия и товаров военного назначения (т.е. ограничения либо одинаковые, либо вообще отсутствуют).
Без соблюдения этого критерия нейтралитет является фикцией, так как само провозглашение нейтралитета страны, где расположены иностранные войска, только ослабляет ее позиции перед лицом страны, имеющей на ее территории военные базы, неоправданно сужает набор потенциальных инструментов защиты национальных интересов.
Можно рассмотреть опыт Молдовы, которая провозгласила нейтралитет еще в Конституции 1994 года, но так и не смогла достичь целей, которые этим преследовала, а именно, возобновить суверенитет над Левобережьем Днестра (Приднестровье) и добиться вывода российских войск. Более того, нейтралитет Молдовы так и не был признан ООН (в отличие от Туркменистана, который с самого начала четко следовал формальным критериям постоянного нейтралитета), а восстановление территориальной целостности страны все еще остается неосуществимой мечтой. 1
Нейтралитет может быть основой политики мира и дружбы. Обсуждение вопроса о том, являются ли идеалы и интересы наций действительно одинаковыми для всех, что требует их отстаивания единым фронтом, воспринимается чуть ли не как призыв к войне. Но, путем создания союзов гарантируется не только уменьшение прямой и непосредственной военной угрозы. 2
Сотрудничество Туркменистана с государствами Содружества Независимых государств
После распада Советского Союза было бы очень разумно подумать о Центральноазиатском регионе как о единой общности с единым комплексом проблем, которые можно было бы решить, используя скоординированные и интегрированные решения. Развитие Казахстана, Туркменистана, Кыргызстана, Таджикистана и Узбекистана шло разными путями, каждая из этих стран приобрела собственный облик и выработала уникальный стиль принятия решений.1
К моменту распада Советского Союза Туркменистан из государствообразующих признаков обладал только определенной территорией и слабо развитой административной властью над ней.2
Территориальная целостность страны еще не была признана соседними государствами на официальном уровне, а на неофициальном к Туркменистану сразу же появились территориальные претензии. В частности, Узбекистан особо и не скрывал своих притязаний на приграничные территории Ташаузской и Чарджоуской областей, населенных в основном этническими узбеками. Этот далеко не всем известный факт в мае 1992 года стал предметом дискуссий на закрытой сессии парламента Туркменистана. Определенное беспокойство его руководства вызывала и политическая нестабильность в некоторых государствах СНГ, которая при определенных обстоятельствах могла бы перекинуться и на территорию Туркменистана.
В 1991 – 2001 годах о международных обстоятельствах в Центральной Азии говорилось много, но реальных действий было очень мало. Россия занималась гораздо более важными и неотложными проблемами. Событиями в регионе очень интересовался Китай, а также Индия, Иран, Пакистан и Турция. Но, Китай не видел необходимости в каких – либо срочных действиях, а другим странам не хватало ресурсов, необходимых для полноценного участия в жизни государств региона. Большинству западных лидеров Центральная Азия казалась слишком отдаленной, несмотря на то, что ведущие нефтяные и газовые компании Запада, а также многие компании, занимающиеся добычей минерального сырья, смотрели на этот богатый природными ресурсами регион с большим интересом.1
Туркменистан, год за годом укрепляя свою независимость стремится найти своё место в геополитической нише региона и мира, при своей нейтральности активно участвует в трансфармационных процессах, как социально-политических, так и геополитического характера не только региона, но и мира.
После распада СССР и биполярной системы, в Центральноазиатском регионе, включающем Казахстан, Кыргызстан, Таджикистан, Туркменистан и Узбекистан, стала формироваться кардинально новая геополитическая ситуация. В настоящее время в Центральной Азии все сильнее пересекаются интересы ряда крупных держав.
Центральная Азия граничит с рядом стратегически важных регионов Евразии. На востоке расположен Китай и страны Азиатско-тихоокеанского региона; на юге -Афганистан, Средний Восток и ряд других исламских государств; на западе и севере -Кавказ, Турция, Европа и Россия.2
От того, в каком направлении будут развиваться события в государствах Центральной Азии, во многом будет зависеть баланс сил на обширном пространстве планеты. Как известно в последнее десятилетие, энергетический фактор стал одним из самых значительных в мировой политике. При этом энергетическая сфера в значительной степени стала определять геополитические позиции Центральноазиатских государств. Энергетическое же сотрудничество, наряду с военно-политическим взаимодействием, закрепилось как одна из основ в отношениях с государствами Центральноазиатского региона (ЦАР).3
Другой отличительной чертой региона является неравномерность ресурсной базы по территории. Практически весь объем разведанных извлекаемых запасов органического топлива сосредоточен в Казахстане, Туркменистане и Узбекистане, в то время, как Кыргызстан и Таджикистан располагают 90% экономически эффективного гидроэнергетического потенциала. В Казахстане базовым топливом для электростанций является уголь, в Туркменистане и Узбекистане – газ, тогда как в Кыргызстане и Таджикистане основой являются водные стоки.1
Бывший советник президента США по национальной безопасности З. Бжезинский назвал пространство, куда входят Центральная Азия и Кавказ, а также Афганистан, «Евразийскими Балканами».2 Первый заместитель госсекретаря США С. Тэлботт, также отмечает высокий уровень влияния процессов в Центральной Азии на обстановку на постсоветском пространстве, а также в таких странах как Китай, Турция, Иран и Афганистан.3
В озвученных не так давно с высокой трибуны ООН предложениях туркменской стороны по урегулированию афганского кризиса обозначены пять пунктов. Строительство газопровода как меры, направленной на оживление афганской экономики, обозначено в четвертом пункте. И здесь нумерация предлагаемых мер сопоставима с приоритетностью их выполнения.
Среди стран Центральноазиатского региона Туркменистан отличается своеобразной позицией, выраженной в политике неприсоединения. Идея нейтралитета базируется главным образом на двух аргументах, имеющих геополитическое и геоэкономическое значение: во-первых –колоссальные запасы нефти и газа; во-вторых – протяженная (более 700 км.) граница с постоянно воюющим Афганистаном.
В связи с проведением политики неприсоединения, руководством Туркменистана выбрана своеобразная геополитическая позиция: «Наш нейтралитет своеобразным географическими кругами доверия и доброй воли расходится от границ Туркменистана. Первый круг – это ближайшие соседи – Узбекистан, Иран, Афганистан, через Каспий – Азербайджан и Россия, затем – Турция, Пакистан, Индия, Китай и т.д., включая все регионы Земли. Туркменистан – маленькая точка в географических масштабах планеты, но в геополитике, в международных отношениях шкала ценностей имеет иную систему измерений».1
Географическое положение, своеобразные (весьма неблагоприятные) ландшафтно-географические условия в сочетании с политикой неприсоединения, диктуют руководству Туркменистана новые формы геополитического сотрудничества с окружающим миром: ни в коей мере не противопоставляя СНГ и ЭКО (Организация экономического сотрудничества) и ставя эту позицию в основу политики, в то же время в перспективе немало точек соприкосновения между двумя альянсами, в первую очередь в решении, как правило глобальных региональных задач, так и конкретных вопросов сотрудничества. Подтверждением тому может служить получившая неплохую динамику трехсторонняя схема взаимовыгодных связей. Инициированная туркменской стороной «треугольная дипломатия» уже дает зримые результаты в сотрудничестве с Ираном, Арменией, Украиной. В скором времени должен заработать еще один «треугольник» - между Туркменистаном, Ираном и Россией.2
По мнению многих российских исследователей, Россия постепенно, но неуклонно утрачивает свои позиции в Туркменистане, становясь для него все менее привлекательным политическим и экономическим партнером. Если условно поставить Туркменистан в центр Евразии и поделить материковое пространство на четыре сегмента: Север (Россия, Украина); Юг (ОЭС, Турция, Иран, Пакистан, постсоветская Средняя Азия); Запад (Европа, далее США); Восток (Китай, Япония), то вырисовываются интересные пространственно-временные закономерности. Север постепенно теряет свою прежнюю приоритетность, т.е., уходит в прошлое, Юг – это ускоренная интеграция на современном этапе, Запад и Восток – форсированное наступление в перспективе.3
Для туркменской стороны идея грандиозного проекта - строительство трансафганской трубопроводной системы с дальнейшим ее продолжением на Пакистан и Индию, безусловно, имеет отдаленную перспективу прямой экономической выгоды. Но, гораздо более важным и для Туркменистана, и для региона в целом, и всего мирового сообщества остается возможность налаживания мирной жизни в Афганистане.
Другим важнейшим проектом, обладающим большой генерирующей силой для развития афганской экономики, видится в строительстве газопровода по маршруту Туркменистан – Афганистан – Пакистан – Индия. Проведенные интенсивные раунды международных консультаций позволили выявить принципиальную готовность сторон приступить к реализации проекта, встретили широкую международную поддержку.
Саммит глав прикаспийских государств наглядно продемонстрировал, что, несмотря на ряд сохраняющихся разногласий, сторонам удается сохранить динамику развития диалога.1
Реализация любого крупного международного экономического проекта возможна при соблюдении многих и многих условий. Следуя идее диверсификации экспортных поставок природного газа, Туркменистан всегда был готов рассматривать любую из возможных версий.
Лет пятнадцать назад наиболее реальными по исполнению выглядели идеи строительства газопроводов по маршрутам Туркменистан – Иран – Турция и Туркменистан – Афганистан – Пакистан – Индия. В те годы идея строительства газопровода от Туркменистана до Китая казалась несбыточной мечтой.
А, сегодня, «несбыточная мечта» нашла свое реальное воплощение как сумма коллективных целенаправленных усилий четырех государств: Туркменистана, Китая, Узбекистана и Казахстана. В то же время проекты, казавшиеся наиболее вероятными по воплощению, все еще ждут своего часа.
Туркменистан, рассматривая вероятные варианты создания экспортных газовых магистралей, исходит, прежде всего, из экономической целесообразности проектов, наличия гарантированных запасов собственного углеводородного сырья, а также наличия принципиальных договоренностей со странами - транзитерами и странами -потребителями.
Взаимоотношения нейтрального Туркменистана с глобальными акторами и государствами-соседями
Взаимоотношения Туркменистана и КНР после установления дипотношений между КНР и Туркменистаном дружественные связи двух стран получили активное развитие. Обмен визитами на высшем уровне между Туркменистаном и КНР активно стимулировал развитие двусторонних отношений. Первый президент Туркменистана С. Туркменбаши дважды побывал с государственным визитом в КНР, итогом которых стало подписание ряда межправительственных соглашений, положивших начало новому этапу китайско - туркменских связей.
В 2000 году состоялся государственный визит Государственного Председателя КНР Цзян Цзэминя в Туркменистан, в ходе которого были подписаны межправительственные документы.
Сейчас в Туркменистане зарегистрировано более 19 инвестиционных проектов с участием китайских компаний на общую сумму 238,7 млн. долл. США и 60 млн. китайских юаней. В основном, они задействованы в нефтегазовой отрасли, в области транспорта и связи. При Первом Президенте Туркменистана С. Туркменбаши было принято Постановление о приобретении в КНР тепловозов, вагонов и оборудования на сумму 128 млн. долл. США.1
Особенность развития двусторонних отношений заключается в том, что обе стороны, исходя из стратегической значимости обеспечения региональной стабильности и продвижения общего развития, уделяют серьезное внимание двустороннему сотрудничеству, рассматривают другую сторону как равноправного и надежного партнера, находят взаимопонимание в важных вопросах, представляющих взаимный интерес.
С китайской стороны было выдвинуто предложение из четырех пунктов по дальнейшему развитию двусторонних отношений, суть которого заключается в следующем:
Во - первых, укрепление обменов, углубление взаимодоверия, продолжение тесных обменов и сотрудничества между двумя государствами на различных уровнях, взаимопонимание и взаимная поддержка в важных вопросах, затрагивающих коренные интересы двух сторон.
Во - вторых, углубление торгово-экономического сотрудничества и осуществление взаимной выгоды и общего выигрыша. Обе стороны должны, как можно скорее запустить механизм смешанной комиссии по торгово-экономическому сотрудничеству, разработать всесторонний план торгово-экономического сотрудничества, полностью использовать свои преимущества, расширять сотрудничество в торгово-экономической, энергетической, коммуникационной, транспортной, текстильной и сельскохозяйственной областях, успешно реализовывать проекты сотрудничества, по которым достигнуты договоренности, повышать уровень двусторонних торгово -экономических связей.
В – третьих, расширение обменов в гуманитарных сферах, углубление традиционной дружбы. Обеим сторонам следует поддерживать взаимное проведение фестивалей национальных культур и художественных выставок, поощрять осуществление обменов в области образования, спорта и физкультуры, в первую очередь, между молодежью с тем, чтобы китайско - туркменская дружба глубоко вошла в сознание жителей обеих стран и передавалась из поколения в поколение.
В – четвертых, успешное осуществление сотрудничества в сфере безопасности и обеспечение региональной стабильности. Обе стороны должны со всей серьезностью выполнять соглашения о сотрудничестве в борьбе против терроризма, сепаратизма и экстремизма в целях продвижения мира, спокойствия и гармонии в регионе.
Обе стороны имеют единые или сходные взгляды по многим важным вопросам, оживляются контакты на разных уровнях, увеличивается взаимное понимание и доверие, сотрудничество между двумя сторонами развивается благополучно, носит конструктивный характер и непрерывно поднимается на новый уровень. Туркменская сторона готова совместно с китайской стороной прилагать усилия по укреплению торгово-экономического сотрудничества, своевременной реализации проекта строительства нефтегазового провода и налаживанию нового сотрудничества в областях сообщения, телекоммуникаций и текстиля, продвижения культурного, народного и студенческого обмена, наследования и развития традиционной дружбы между двумя странами. Туркменская сторона придерживается политики Китая, поддерживает усилия китайской стороны по сохранению государственного суверенитета и территориальной целостности и намерена сотрудничать с ней в борьбе с «тремя силами зла».
29 августа 2007 года в Фарапском районе Туркменистана состоялась церемония, посвященная строительству нового газопровода Туркменистан – КНР.
Богатые запасы газа на правобережье Амударьи подтверждены расчетами местных ученых, а также специалистами иностранных компаний и независимых экспертов.1
Совместная группа ученых и специалистов из Туркменистана и КНР в течение года вела работы по оценке запасов природного газа правобережья Амударьи. Эта совместная группа оценила запасы природного газа в объеме около 1,3 триллиона кубических метров газа.
Строительство этого газопровода, длина которого достигает 10 тысяч километров, назвали «сооружением века». Реализация этого проекта еще более укрепит дружеские отношения между Туркменистаном и КНР, создаст условия для организации новых производств и создания новых рабочих мест.
Визит Главы КНР в Ашхабад в 2013 году дал новый импульс сотрудничеству двух государств. Состоявшейся государственный визит в Туркменистан Председателя КНР Си Цзиньпина имел особое значение для отношений двух стран.
Во-первых, это была первая встреча Президента Г.Бердымухамедова с Си Цзиньпином в качестве нового руководителя КНР.
Во-вторых, и это не скрывалось в обеих столицах, визит призван был поднять отношения Туркменистана и Китая до уровня стратегического партнерства, то есть закрепить де-юре то, что уже фактически определяло характер и содержание связей Ашхабада и Пекина на протяжении последних лет. В активе сторон было: заметное сближение и укрепление отношений дружбы и взаимопонимания на политическом уровне; активная взаимная поддержка на внешнеполитическом поле; выросший более чем в 100 раз объем взаимного товарооборота; успешное осуществление стратегических проектов в сфере ТЭК, и в первую очередь строительство трансазиатского газопровода Туркменистан – Китай. Этот прочный фундамент предопределил атмосферу и смысловую направленность визита.1
В ходе переговоров Президент Г. Бердымухамедов подчеркнул высокий уровень взаимопонимания и взаимной поддержки, присущий двусторонним отношениям. Именно этот фактор служит основой совпадения взглядов Туркменистана и Китая на ключевые вопросы мировой политики. Особенно это касается таких важных вопросов, как обеспечение мира и безопасности, борьба с глобальными угрозами, терроризмом, сепаратизмом, организованной преступностью и распространением наркотиков. Была достигнута договоренность о продолжении сотрудничества в этом направлении, используя возможности крупных международных организаций, в первую очередь ООН.
Особое внимание в ходе встречи было уделено ситуации в Центральной Азии. Туркменистан и Китай подтвердили свою готовность к созданию в регионе надежной системы безопасности, которая должна быть основана на сбалансированности многосторонних интересов и приверженности политико-дипломатическим методам решения возникающих проблем.2
Ашхабад высоко ценит тот факт, что Китай с уважением относится к правовому статусу нейтралитета Туркменистана и основанному на этом статусе внешнеполитическому курсу страны.
Отмечалась в ходе встречи и активная и эффективная поддержка КНР туркменского проекта резолюции «Надежный и стабильный транзит энергоносителей и его роль в обеспечении устойчивого развития и международного сотрудничества», единогласно принятой по инициативе Туркменистана Генеральной Ассамблеей ООН. Показательно, что Китай не ограничился лишь поддержкой этого важного документа, но и выступил одним из его соавторов.
Важнейшая тема состоявшихся переговоров, это экономическое сотрудничество. Сегодня Китай – крупнейший внешнеторговый партнер Туркменистана. Объем двустороннего товарооборота неуклонно растет и в 2012 году составил около 9 миллиардов долларов США. Уже в первой половине 2013 года этот показатель приблизился к 4,5 миллиарда долларов США. Это самые высокие показатели за всю историю туркмено - китайских отношений.
Роль Центра превентивной дипломатии ООН в обеспечении региональной безопасности
Одним из главных условий сохранения стабильности в регионе является дальнейшая внутри- и межрегиональная интеграция стран региона. Страны Центральной Азии в дальнейшем будут развивать свои связи с внешним миром. А восстановление «Шелкового пути» придаст региону былое коммуникационное значение в рамках всего Евразийского континента. 1
После нескольких лет обсуждений и дебатов, было принято решение открыть Региональный центр в Ашхабаде, откуда будет вестись координация всей работы по реализации превентивных мер в масштабах региона. По поводу места его штаб-квартиры высказывались различные мнения и предложения. У сторонников идеи учредить Региональный центр ООН в туркменской столице были оппоненты.
Несомненно, превентивная дипломатия представляет собой совершенно новый формат сотрудничества между сообществом наций и центральноазиатскими государствами. Хотя по меткому замечанию профессора в области международной организации и разрешения конфликтов У. Зартмана, дипломаты давно уже занимаются превентивной дипломатией, пусть даже и не осознают этого.
Возникает вопрос: так, что же представляет собой «превентивная дипломатия»? О которой в последнее время так часто говорят и методы которой активно использую дипломаты, порою сами того не ведая?2
Опираясь на строгий стиль официальных документов, этот термин, можно определить, как «дипломатические меры, предпринимаемые с целью предотвращения эскалации политических конфликтов в конфликты с применением силы», что дает повод сопоставить главную суть превентивной дипломатии с методами пожарных служб, которым легче с помощью заранее предпринятых мер не допустить возгорания, чем впоследствии справиться с бушующей и трудно управляемой стихией огня.
Именно контроль над потенциальными конфликтами и их разрешение ненасильственным путем составляет сердцевину превентивной дипломатии, которая, как считают все здравомыслящие дипломаты, должна уже сегодня стать неотъемлемой частью внешней политики всех стран.
Исследователи теории и практики превентивной дипломатии отмечают, что данный термин, является несколько иным, чем понятие дипломатия. Если под дипломатией как таковой понимаются, прежде всего, переговоры, подготовка и заключение международных договоров, участие в международных организациях, освещение позиций и т.п., то превентивная дипломатия охватывает как вышеупомянутые виды деятельности, так и несколько иные направления. Это меры по укреплению доверия, предупреждение, основанное на сборе информации и установлении фактов, превентивное развертывание, создание демилитаризованных зон, связь с миротворчеством. Именно поэтому, первоначально, до 1992 года, концепция превентивной дипломатии имела название «тихой дипломатии», основывавшей на широком использовании консультаций и согласовании позиций.
Сегодня концепция превентивной дипломатии как деятельности, предотвращающей перерастание споров между странами в конфликты, включает широкий спектр мер по развитию доверия. Это систематические обмены военными миссиями, выявление фактов для получения информации, прояснение запутанных ситуаций, раннее предупреждение негативных явлений, превентивное развертывание сил ООН и других сил, создание демилитаризованных зон. Создана система раннего предупреждения об угрожающих проблемах в рамках ООН. Для дальнейшего развития данной практики, как подчеркивают исследователи, «требуются более значительные расходы, связанные с расширением штата служащих, занятых вопросами осуществления превентивной дипломатии».1
Вполне объяснимо, что идеи превентивной дипломатии в современном их понимании появились на свет в период, когда только отгремела Вторая мировая война, самая кровопролитная в истории человечества, но мир после фултоновской речи Черчилля уже ощутил леденящее дыхание другой – на сей раз «холодной войны». И в таких условиях преемственности войн, разных по характеру, но в равной степени жертв порождающих, в недрах мирового сознания стала зарождаться и укреплять свои позиции пока еще хрупкая философия «сохранения мира», позже вылившаяся в жизнеутверждающую концепцию. И тогда, в 1950 году, в речи Генерального секретаря Организации Объединенных Наций Трюгве Ли, прозвучал термин «превентивная дипломатия».
С тех пор, это понятие с разной частотой применения функционировало в специальной литературе. Однако, лишь в конце XX века получает окончательное оформление концепция, суть которой «устранение конфликтов ненасильственным путем». Это произошло в 1992 году после выхода в свет книги «Повестка дня для мира», принадлежащая перу Бутроса Гали, занимавшего в тот период пост Генерального секретаря ООН.1
Этому событию, предшествовало чрезвычайное заседание Совета Безопасности, впервые проводившееся на уровне глав государств и правительств. Его участники предложили Генеральному секретарю подготовить предложения, направленные на укрепление потенциала сообщества наций в области превентивной дипломатии, миротворчества и поддержания мира. И такие рекомендации, озвученные в том же 1992 году на заседании Совбеза ООН, в первую очередь, предусматривали создание системы раннего предупреждения.
В условиях международной нестабильности во второй половине ХХ в. зародилась и получила известность международно-правовая концепция превентивной дипломатии. Ее идеологом и создателем считают бывшего Генерального секретаря ООН Бутроса Гали.2
В дальнейшем концепция превентивной дипломатии получила развитие в трудах Генерального секретаря ООН Кофи Аннана, который уделил большое внимание данной концепции в докладе 2000 года. Он подчеркнул, что главная задача в русле данной концепции «состоит в том, чтобы раннее предупреждение и предотвращение конфликтов, стали повседневной заботой сотрудников Организации Объединенных наций как в центральных учреждениях, так и на местах». Один из российских дипломатов - В.Петровский, впервые дал осмысление концепции превентивной дипломатии в статье для «Новой газеты», где выделил четыре основных элемента данного направления: превентивная дипломатия как таковая, установление мира, поддержание мира и постконфликтное строительство мирной жизни.1
Вместе с тем, как подчеркивается в дальнейших исследованиях, международное дипломатической сообщество не сразу восприняло данную концепцию. «Априори имеющая превентивную сущность само слово «дипломатия», как бы предопределяла недоуменную реакцию непосвященных на появление нового термина. Однако, последовавшие за этим многочисленные комментарии и разъяснения, стали постепенно уточнять, детализировать и определять различные стороны этой дефиниции».2
Если говорить о регионе Центральной Азии, то в Ашхабаде появилась новая международная структура – Региональный центр ООН по превентивной дипломатии (РЦПД) для Центральной Азии. В 2004 году с инициативой создания такого центра выступил Туркменистан, и был поддержан Казахстаном. После консультаций и совещаний представителей пяти центрально-азиатских государств, идея нашла всеобщую поддержку. Сейчас данный центр находится на этапе становления, и главные направления его работы связаны с отслеживанием 3 видов угроз:
1. трансграничные угрозы;
2.проблемы, связанные с ухудшением экологической обстановки и совместного использования энергоресурсов;
3. последствия нестабильной ситуации в Афганистане.
Необходимо отметить некоторую озабоченность международных организаций и дипломатического сообщества появлением новой структуры. Исследователь С. Николаев отметил, что «в этот непростой период многое будет зависеть от того, как Центру удастся построить взаимоотношения с другими действующими в Центральной Азии международными и региональными структурами, с тем, чтобы они не дублировали, а гармонично дополняли друг друга. С российской точки зрения, решению поставленных РПЦД задач способствовало бы развитие связей с такими организациями, как СНГ, ОДКБ, ШОС и ЕврАзЭС».1