Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Теоретико-методологические аспекты анализа этнического сепаратизма 37
1.1 Понятие этнического сепаратизма, его место и роль в теории международных отношений 37
1.2 Проблема сепаратизма в контексте обеспечения региональной безопасности 52
1.3 Истоки и сущность уйгурского сепаратизма 65
Глава 2. Предпосылки формирования сепаратистских движений в СУАР 96
2.1 Обострение ситуации в Центральной Азии в конце XX - начале XXI вв. и причины активизации сепаратизма в СУАР 96
2.2 Влияние внешних факторов на развитие сепаратизма в СУАР 105
2.3 Роль уйгурской диаспоры за рубежом в борьбе за независимость Синьцзяна 116
Глава 3. Проблема уйгурского сепаратизма в отношениях КНР со странами Центральной Азии 127
3.1 Угрозы безопасности и политика КНР в СУАР в контексте проблемы уйгурского сепаратизма 127
3.2 Политика КНР в Центрально-Азиатском регионе в контексте проблемы уйгурского сепаратизма 151
3.3 Роль Шанхайской организации сотрудничества в решении проблемы сепаратизма в СУАР 172
Заключение 194
Список использованной литературы и материалов
- Проблема сепаратизма в контексте обеспечения региональной безопасности
- Истоки и сущность уйгурского сепаратизма
- Влияние внешних факторов на развитие сепаратизма в СУАР
- Политика КНР в Центрально-Азиатском регионе в контексте проблемы уйгурского сепаратизма
Проблема сепаратизма в контексте обеспечения региональной безопасности
В настоящий момент мировое сообщество вступило в эпоху, характеризующуюся возникновением и распространением большого количества вызовов мировой цивилизации, например, таких как религиозная нетерпимость, международный терроризм, прогрессирующий национализм, а также все чаще и чаще напоминающий о себе этнический сепаратизм.
Распад ряда государств в Европе, Азии и Африке, деструктивный процесс дезинтеграции народов, продолжительное время проживавших в рамках единого государства, дают право полагать, что в настоящее время этнический сепаратизм уже выходит за пределы как национальной, так и региональной безопасности и в скором времени приобретет международный аспект, учитывая тот факт, что сепаратистские движения в своей деятельности ограничиваются не только мирными демонстрациями, но и насильственными формами, такими как восстания, подпольная деятельность, а также несут в себе террористическую угрозу. В послевоенный период с целью предотвращения войн и поддержания мира была создана ООН. Основополагающим ее положением стал принцип нерушимости существующих государственных границ. Таким образом, согласно Уставу ООН, не допускается любая попытка частичного или полного раскола национального единства и территориальной целостности государства54.
Сначала положение об уважении существующих границ было направлено, в первую очередь, на защиту стран от внешней агрессии. Позже данный принцип стал применяться все шире, и, прежде всего, для юридического обоснования правительств многонациональных государств в отказе гарантировать права национальных меньшинств на самоопределение. Конечно, принцип территориальной целостности стал главным инструментом для нормализации отношений между государствами в послевоенном мире. Однако, вместе с этим, запрет национальным меньшинствам на самоопределение привели к тому, что внутри самих государств стали накапливаться и нарастать межэтнические споры и противоречия, все больше и больше стали обостряться отношения между этническими меньшинствами и центральными властями. Во второй половине XX в. данные противоречия приобрели особо драматичную форму в странах Азии и Африки, и во многих из них конфликты продолжаются до настоящего времени, сопровождающиеся большим количеством жертв.
Проблема сепаратизма является актуальной, поскольку, обладая богатым историческим опытом, многообразием проявления и широким диапазоном средств, сепаратистские тенденции в условиях глобализации изменились как качественно, так и количественно, за последние десять лет приняв массовые формы.
Тенденция к получению независимости путем сецессии, которая быстрыми шагами распространяется по мировому геополитическому Активизация сепаратистских тенденций проявляется и растет практически на всех континентах. А также, увеличивается список непризнанных или частично признанных государств.
Сепаратизм имеет тесную связь с понятием «суверенитет», как независимости государственной власти от всякой иной власти внутри страны и вне ее, исключительное право на политическую самостоятельность, необходимое и достаточное условие существования государства, его способности эффективно осуществлять свои функции55. Таким образом, подобная трактовка суверенитета отрицает сепаратизм как таковой. Однако уже в XX в. идея национального суверенитета была дополнена совершенно новым принципом, а именно: равноправия и самоопределения народов. В итоге данный принцип был записан в Уставе ООН, однако последняя в настоящее время выступает как представитель государств и наций. Реальное же сосуществование «этнической» и «гражданской» концепций суверенитета продолжалось, на практике порождая множество коллизий.
В настоящий момент почти все конфликты разворачиваются под лозунгом самоопределения наций. Между тем смысл его от чрезмерного употребления расплылся. И отсутствие общего понимания самоопределения наций - серьезная проблема для научного сообщества.
Одна из основных черт самоопределения наций как международно-политического процесса - его архаичность56. И действительно этот процесс лежит в основе международного общения с самого начала его зарождения, Международные отношения. 1992. № 3. С 37 лишь термин появился совсем недавно. Национальное определение при благоприятных условиях тяготит к избыточному национальному самоутверждению - к экспансии за счет других государств и народов.
Так, современный сепаратизм основывается на ложно трактуемом принципе самоопределения, когда каждая этническая общность должна иметь собственную государственную единицу. Однако подобный смысл не заключен ни в национальных законодательствах, ни в международных документах. Международные документы трактуют право народов на самоопределение как право территориальных сообществ, но не этнических групп формировать систему управления. Этносепаратизм - это выход из существующей системы или ее разрушение с целью формирования государственности для определенной этнической общности. Для сепаратистов самоопределение является отторжением от общего государства, политическое и культурное разделение единой страны. Следовательно, сепаратистские процессы ведут к дроблению государств. Подобная тенденция угрожает глобальной стабильности.
В настоящее время этнический сепаратизм остается одним из наименее изученных и наименее понятных политических феноменов. Сложность трактовки этого явления вызвана не только многофакторностью самого сепаратизма, отсутствием установленных теоретико-методологических подходов к изучению сепаратистских тенденций политической жизни, а также неоднозначностью и смещением таких близких понятий как сепаратизм, национально-освободительная борьба и сецессия.
Сепаратизм не всегда имеет этническую окраску в отличие от национально-освободительной борьбы определенного этноса от доминирования другого. Объективно ответить на вопрос, в чем же заключается различие между национально-освободительным движением и сепаратизмом, вряд ли возможно. Часто, высказываемые разнообразные точки зрения имеют крайне политизированный характер и тесно связаны с текущей политической обстановкой. К тому же наиболее очевидная разница, заключающаяся в этнической характеристики, усложняет ситуацию в отношении рассматриваемого понятия этнический сепаратизма как одной из разновидностей сепаратизма.
В данном случае можно только заметить, что, обычно, национально-освободительное движение понимается как прогрессивное и положительное явление, которое поддерживают или которому сочувствуют большое количество населения, однако сепаратизм больше характеризуется как нечто отрицательное.
В классическом понимании сепаратизм — это стремление к отделению, обособлению; движение за отделение части государства и создание нового государственного образования или за предоставление части страны автономии. В отличие от национально-освободительного движения, сепаратизм обычно выражает интересы определенных кругов местной элиты. Вместе с тем, он может выражать и стремление национальных меньшинств к созданию самостоятельных государств или автономных областей57.
Далее, что касается сецессии, то данный термин является одним из наименее понятных и наименее изученных феноменов.
Сецессия предполагает отделение региона от государства и, следовательно, потерю части суверенитета на осуществление властных полномочий центральной властью. Помимо этого, изменение границ и разногласия из-за спорных территорий являются наиболее сложными для мирного урегулирования.
Истоки и сущность уйгурского сепаратизма
Для современного времени также характерно усиление интернационализации региональных этнических конфликтов. Это объясняется тем, что наиболее серьезная опасность для региональной и глобальной безопасности на протяжении 1990-х гг. заключалась не сколько в росте количества региональных конфликтов, сколько их возросший уровень дестабилизации. Его следует рассматривать как одну из характерных особенностей мировой тенденции глобализации, которая была усилена этнополитическим переделом, сопровождавшимся распадом биполярной системы.
Серьезную опасность, которую представляет этнический сепаратистский конфликт для региональной безопасности, является его крайне тесная связь с терроризмом и экстремизмом. Они имеют одну основу - нестабильность и конфликты. Сепаратистские тенденции практически всегда сопровождает усиление террористической активности крайне агрессивных приверженцев этнонезависимости. Одной из наиболее распространенных форм борьбы сепаратистов является террористическая деятельность. Подобная деятельность часто поддерживается государствами, заинтересованными в подрыве стабильности в регионе.
Террористические акты, вне зависимости от своей формы, зачастую наносят ущерб или затрагивают интересы нескольких государств, к примеру, влияют на состояние их политических отношений, на возможность урегулирования определенных международных проблем и т.д. Таким образом, предупреждение и пресечение подобных террористических актов ведет к необходимости сотрудничества государств для защиты их общих интересов. Тем не менее, вышесказанное на исключает, что терроризм также угрожает и внутренней безопасности государств. И в зависимости от характера совершаемой террористической деятельности он может достаточно серьезно влиять на внутриполитические интересы определенных государств и политических организаций. Так, к примеру, убийство главы государства во время его визита в другую страну, кроме угрозы осложнения межгосударственных отношений двух государств, может также серьезно повлиять на внутриполитическую ситуацию внутри государства. Сотрудничество стран для защиты общих интересов от международной террористической деятельности, разумеется, благоприятно влияет на предотвращение нанесения ущерба для каждого из них.
Помимо сотрудничества государств в рамках ООН, на региональном уровне наиболее основательная правовая база была создана на европейском континенте. Так 27 января 1977г. была принята и вступила в силу Европейская конвенция о пресечении терроризма. Таким образом, был положен путь к созданию механизма общих антитеррористических механизмов стран Европейского Союза.
Так, например, среди основных задач европейского полицейского агентства «Европол», выделяются задачи по противодействию терроризму.
На пространстве Содружества Независимых Государств противодействие терроризму оказывают как специально уполномоченные органы государств, так и целая система межгосударственных институтов. В результате деятельности вышеуказанных органов, а также заключёнными межгосударственными соглашениями была создана правовая основа для дальнейшей разработки и реализации общей политики по противодействию терроризму и политическому экстремизму в пределах стран СНГ. Межпарламентской ассамблеей СНГ за почти 20 лет существования было принято более около 40 кодексов и законов, рекомендаций в области безопасности и борьбы с терроризмом79. Международное правовое взаимодействие по борьбе с терроризмом развивается также в рамках Шанхайской организации сотрудничества. На сегодняшний день уже принят достаточно широкий ряд документов80.
Что касается других организаций, то здесь следует отметить Организацию американских государств (ОАГ), которой в 1971 г. в Вашингтоне была подписана Конвенция о предупреждении актов терроризма и наказании за их совершение; Лигу арабских государств (ЛАГ), Организацию Африканского единства (ОАЕ), преобразованную позже в Африканский союз; Организацию «Исламская конференция (ОИК), подписавшую совместное Коммюнике, осуждавшее жестокие террористические акты и выражавшее готовность поддержать международные инициативы в противодействии терроризму; Ассоциацию государств Юго-Восточной Азии (АСЕАН), принявшую Заявление о совместных действиях по борьбе с терроризмом в 2001 г. и др.
Вышеуказанные международные организации играют крайне важную роль в противодействии терроризму. Многие из них считают своим долгом разрабатывать законодательство в данной области. В рамках данных организаций формируется международная правовая база в области борьбы с данной угрозой, разрабатываются политические решения, являющиеся основой для дальнейших действий, формируются главные принципы по противодействию терроризму и т.д. Однако сотрудничество в данной области осложнено рядом факторов, таких как скрытый характер террористической деятельности, нежелание определенных государств связывать себя обязательствами. Отсюда следуют и недоработки в международной правовой базе в области борьбы с терроризмом. Также спорным представляется вопрос о выполнении всех принятых нормативно-правовых актов, а также соответствии им национального законодательства.
В современном мире сепаратистские движения обладают своей региональной спецификой. В географически близко расположенных регионах подобная специфика имеет общие характерные особенности. Это можно объяснить единым цивилизационным фундаментом, общим историческим развитием, схожими факторами и причинами развития сепаратизма, степенью политической стабильности и т.д.
Влияние внешних факторов на развитие сепаратизма в СУАР
В Центральной Азии, где построение государственности по-прежнему идет непросто в связи с многочисленными внутренними проблемами, вызванными наличием мультиэтнического сообщества, существенным различием в уровне развития регионов, стремительным обнищанием населения, вопрос о сепаратизме относится к числу ключевых. В этой связи возрождение проблемы уйгурского сепаратизма в Западном Китае вызывает всеобщую озабоченность.
Следует отметить, что ситуацию в данном регионе в обозначенный период стоит рассматривать, учитывая общемировые тенденции, проявляющиеся с двух сторон - с позиции подходов к этническому сепаратизму и наличию «двойных стандартов» по данному вопросу; и с позиции геополитики. Если говорить о первом положении, то на сегодняшний день имеется несколько особенностей. Во-первых, нынешний подъем сепаратистских настроений связан с политикой «двойных стандартов», доминирующей с конца XX в. Не смотря на то, что как в теории, так и в национальных законодательствах и международных документах право народов на самоопределение трактуется как право территориальных сообществ, а не этнических групп, тем не менее, в действительности зачастую приходится сталкиваться с требованиями предоставления государственности для этнокультурной общности. Вторая отличительная черта современности - это обращение к этнокультурному пониманию «нации». Идеологи этносепаратизма, говоря о «нации», утверждают, что именно она - основа государственной, хозяйственной и культурной жизни. Тем самым они вводят весь этнос в заблуждение, что без национального государства развитие этноса невозможно. Это заблуждение очень легко впитывается общественным сознанием. Третья особенность состоит в том, что этнический сепаратизм в настоящий момент активно поощряется. Вышеуказанные тенденции ярко проявились в предоставлении независимости Косово, Южной Осетии и Абхазии. Более подробно данные тенденции рассмотрены в главе I данной работы.
Что касается геополитического аспекта проблемы, сегодня Китай слишком очевидно демонстрирует свои лидерские амбиции, и сильным мира сего, по вполне понятным причинам, это не нравится, они активнее начинают наступать на «болевые точки» Китая. Главные из них - Тибет и Синьцзян.
Резкие изменения геополитической обстановки начале 90-х гг. в Центральной Азии, вызванные распадом Советского Союза, в значительной степени оказались неожиданностью для КНР, и весьма неоднозначно были восприняты Пекином. И хотя распад СССР и открыл для Китая новые возможности и перспективы касательно возможности расширения его присутствия в Центральной Азии; но с другой стороны, руководители КНР отчетливо осознавали, что развитие ситуации в данном регионе постсоветского пространства не может не сопровождаться достаточно болезненными процессами, которые могут крайне отрицательным образом повлиять на безопасность в Синьцзян-Уйгурском автономном районе и в целом КНР, и оказались правы
Конечно, проблема сепаратистских настроений стояла перед Китаем и ранее, сформировавшись в результате политики китайского правительства времен последней династии, благодаря международной обстановке в Центральной Азии и вследствие процесса эволюции нацменьшинств. Но в течение практически всей тридцатилетней истории коммунистического Китая до начала реформ Дэн Сяопина проблема находилась в стагнации, остро не проявляясь. Данный факт позволяет предположить, что у так называемых малых этносов Западного Китая поводы для выражения недовольства и объективные предпосылки для протестных тенденций сформировались лишь к последнему десятилетию XX в.
Если поводом для всплеска уйгурского сепаратизма выступили процессы на постсоветском пространстве, то основанием для этого послужил начатый Пекином «курс реформ и открытости», накаливший атмосферу в Синьцзяне. С одной стороны, практика открытости, позволила внешним влияниям проникнуть в эти ранее закрытые регионы страны, когда наряду с предпринимательской активностью получила распространение деятельность зарубежных сторонников уйгурской независимости. Последние, впервые за многие десятилетия получившие возможность воочию увидеть жизнь в СЖР, развернули среди местных уйгуров пропагандистскую активность против китайских властей. Зачастую они действовали через представителей центрально-азиатских республик - уйгуров по этнической принадлежности. И, несмотря на жесткий контроль спецслужб КНР, власть не смогла полностью обезопасить себя от деятельности этих сил124.
Однако, что касается государств постсоветской Центральной Азии, то риск конфликта на почве сепаратизма в последнее время является минимальным. После распада СССР существовало только одно значительное движение за автономию - это было движение русских сторонников автономии в Казахстане в начале 1990-х гг., во главе которого стояли политические партии и ассоциации представителей русского этнического меньшинства125.
Несколько недолгих и плохо организованных попыток объявить о своей независимости или о воссоединении с Россией были сделаны в городах на севере страны, сначала в Уральске, затем в Усть-Каменогорске в Алтайских горах. Угроза возникновения серьезного движения за отделение сохранялась вплоть до 1995 г., но постепенно исчезла, после того как значительная часть русских из Казахстана переехала в Россию, оставшаяся часть этнических русских постепенно деполитизировалась. Власти Центральной Азии провели политику, направленную на подрыв движения, в том числе, и с применением насилия против активистов, а Россия не проявила серьезного интереса к движению. Но главным образом деполитизация началась после того, как экономическое положение страны улучшилось, что позволило тем, кто остался, найти для себя новые социальные и экономические ниши и поверить, что для них в Казахстане есть будущее126.
Политика КНР в Центрально-Азиатском регионе в контексте проблемы уйгурского сепаратизма
Дипломатия КНР в Центральной Азии - часть глобальной китайской внешнеполитической стратегии, формирующаяся под влиянием последней.
Среди ряда факторов, определяющих значимость региона для Китая, одним из основных является фактор обеспечения стабильности западных провинций КНР. Так, Китай путем распространения своего влияния в Центральной Азии стремится себя обезопасить за счет своих западных рубежей, обеспечив тем самым, в первую очередь, безопасность и развитие
Также интенсификация торгово-экономических отношений с соседними государствами Центральной Азии позволяет Китаю использовать экономический и ресурсный потенциал региона в целях обеспечения безопасности и развития своих западных территорий. Рынки центрально-азиатских государств для производителей западных районов КНР являются идеальным направлением внешнеэкономической активности, так как удаленность от мировых морских коммуникаций усложняет их выход на основные рынки мира. Так, в настоящий момент более 80% от общего товарооборота Китая с Центральной Азией приходится на Синьцзян180.
На протяжении достаточно длительного периода Китай рассматривал Центральную Азию, которая сначала была составной частью Российской империи, а затем СССР, только как составную часть китайско-российских, а впоследствии китайско-советских отношений. После распада СССР, и вызванных вследствие этого кардинальных изменений в Центральной Азии, роль региона во внешней политике КНР поступательно увеличивалась.
Как уже было сказано ранее, со времени образования в Центральной Азии ряда независимых государств Китай, безусловно, осознавал то, что развитие ситуации в данном регионе постсоветского пространства непременно будут сопровождать болезненные процессы, которые могут способствовать созданию благоприятной почвы для деятельности в данном регионе разнообразных экстремистских и радикальных элементов, и их возможной координации с уйгурскими сепаратистами в СУАР. А это, в свою очередь, прямым образом скажется на безопасности в Синьцзяне и КНР в целом.
Можно выделить две серьезных проблемы для КНР, касающиеся уйгурского сепаратизма в Синьцзяне и непосредственно зависящих от обстановки в Центральной Азии. Первая из них касается того, что Китай не желает допустить возможного объединения уйгурского населения СЖР с тюрко-язычными народами Центрально-Азиатского региона и распространения пантюркизма. Вторая же, имеет прямое отношение к радикально настроенным группировкам СУАР с международными террористическими организациями.
Таким образом, после распада СССР, для того чтобы обеспечить стабильность у своих границ КНР необходимо было, в первую очередь, урегулировать пограничные проблемы с Казахстаном, Киргизией и Таджикистаном - государствах, которые КНР рассматривает как, своего рода, «стратегический тыл»; на этом он и сконцентрировал свои усилия после установления с данными государствами дипломатических отношений. Прохождение общей границы между Китаем и Казахстаном было окончательно урегулировано в 1998 г., между КНР и Киргизией — в 1999 г., и КНР и Таджикистаном — в 2002 г.181
Также, кроме урегулирования пограничного вопроса, Китай приложил немало усилий на получение поддержки правительств центрально-азиатских государств в борьбе с «тремя силами зла», а именно: сепаратизмом, терроризмом и экстремизмом. Китай всегда понимал то, что нестабильность в Центрально-Азиатском регионе окажет непосредственное влияние на экономическое развитие и политическую стабильность Синьцзяна. В течение этого периода, а в особенности во второй половине 1990-х гг., характеризовавшегося активизацией деятельности террористических группировок как в Центральной Азии, так и в Синьцзяне, Китай приложил много усилий для того, чтобы не допустить превращения Центрально-Азиатского региона в целом и Казахстана, Киргизии, Таджикистана и
Узбекистана в частности в базу уйгурских сепаратистских сил за пределами Китая и средством их связи с международным терроризмом182.
Тем не менее, добиться этого было совсем непросто. Так, что касается Казахстана, то он в силу проживания на его территории самой крупной по численности уйгурской диаспоры и наличия различных уйгурских националистических организаций, активизировавшихся в начале 1990-х гг., стал для КНР основным визави в деле противодействия уйгурскому сепаратизму. Так, весной 1993 г. МИД КНР официальной нотой протеста обвинил Казахстан именно в том, что он всеми способами избегает принятия мер по нейтрализации в республике деятельности уйгурских сепаратистов, которые намерены воссоздать Восточный Туркестан.
В течение определенного периода, в начале 1990-х гг., в то время, когда между Китаем и Казахстаном были достаточно сложные, если не сказать напряженные отношения, президент Казахстана Н.Назарбаев двусмысленно относился к уйгурским организациям. Наличие на территории Казахстана уйгурских националистических организаций было для Н.Назарбаева козырной картой в ходе переговоров с Пекином. Как раз именно в тот период Казахстан и Китай вели сложные переговоры по подписанию соглашения о межгосударственной границе. Однако КНР повела себя в определенной степени настойчиво. Первым документом, затрагивающим уйгурскую проблему, была совместная декларация КНР и Республики Казахстан «О дальнейшем развитии и углублении дружественных взаимоотношений» (сентябрь 1995 г.). В данной декларации, в частности, упоминалось о том, что Китай и Казахстан договорились выступать против сепаратизма и препятствовать на своей территории любой сепаратистской деятельности различных организаций и сил, направленной против другой Стороны
«Совместная декларация Республики Казахстан и Китайской Народной Республики» (июль 1996 г.) снова затронула данную проблему: стороны выступили против национального сепаратизма, деятельности организаций сепаратистской направленности184.
В сентябре 2004 г. Комитетом национальной безопасности республики Казахстан, согласно закону «О борьбе с терроризмом», был составлен список организаций к которым, была причислена уйгурская сепаратистская организация - «Исламская партия Восточного Туркестана». По оценке Комитета национальной безопасности, она вела деятельность, направленную на разжигание межнациональной розни и подрыв конституционного порядка. Генеральная прокуратура Казахстана, в свою очередь, направила представление об этих организациях в Верховный суд республики Казахстан, который и признал террористическими данные международные организации и запретил их деятельность в пределах республики.
В настоящий момент КНР и Казахстан являются важными стратегическими партнерами друг для друга. Благодаря общим усилиям обоих государств китайско-казахстанские отношения продолжают стабильно и последовательно развиваться. Также государства осуществляют еще более интенсивный обмен визитами на разных уровнях185, что ведет к углублению политического взаимодоверия обеих сторон, стимулирует развитие отношений и взаимовыгодного сотрудничества между Китаем и Казахстаном.