Музыкальный фольклор в календарных обрядах русских старожилов Удмуртской Республики Склярова Евгения Анатольевна

Содержание к диссертации

Введение

Глава 1. Календарный фольклор в традиции русских старожилов Удмуртии 27

1.1. Календарно-обрядовый цикл русских старожилов северных районов Удмуртии: структура, функции, локальная специфика 27

1.2. Песни святочных гаданий «Илею» 35

1.3. Фольклорные тексты, включенные в святочные обходы дворов 59

Глава 2. Хороводные песни в системе обрядов и праздников 69

2.1. Особенности функционирования хороводных песен в системе традиционных обрядов и праздников 70

2.2. Характеристика основных видов хореографического движения 74

2.3. Поэтическое содержание хороводных песен (обзор основных тем, образов, сюжетных мотивов) 78

2.4. Особенности ритмической организации хороводных песен 87

2.5. Композиционные особенности хороводных песен 95

2.6. Ладо-интонационные особенности хороводных песен 108

Глава 3. Жанры песенно-повествовательного фольклора, приуроченные к календарно-обрядовому циклу 118

3.1. Лирические песни 119

3.1.1. Лирические песни мужской певческой традиции 121

3.1.2. Лирические песни, бытующие в практике смешанных ансамблей 134

3.2. Композиционные особенности лирических песен 150

3.3. Балладные песни 153

3.4. Духовные стихи и псальмы 157

Глава 4. Особенности исполнительского стиля русских старожилов Удмуртии 178

4.1. Темброво-тесситурные характеристики, исполнительские приемы 179

4.2. Особенности многоголосия 189

4.3. Принцип формульности музыкального языка 200

Заключение 213

Список сокращений 222

Список литературы 223

• Песни святочных гаданий «Илею»
• Фольклорные тексты, включенные в святочные обходы дворов
• Поэтическое содержание хороводных песен (обзор основных тем, образов, сюжетных мотивов)
• Лирические песни, бытующие в практике смешанных ансамблей

Введение к работе

Актуальность темы. Исследуемые песенные традиции являются ключевыми составляющими народной музыкальной культуры Камско-Вятского междуречья. Их формирование и развитие определено, с одной стороны, многоэтапными процессами заселения территории, с другой стороны, полиэтническим (русские и удмурты)¹ и поликонфессиональным (православные и старообрядцы) составом населения.

Народно-песенные традиции многих русских сел исследуемой территории функционируют и по сей день. По сведениям старожилов, жанр хороводной песни бытовал здесь вплоть до 90-х годов XX века. Лирические песни до сих пор не утратили своей актуальности и составляют важную часть празднично-обрядовой жизни старообрядческого населения северных районов Республики. Большинство образцов местного песенного фольклора было записано в ансамблевом исполнении, что позволило раскрыть характерные особенности многоголосия песен русских старожилов² северных районов Удмуртии.

Одной из причин сохранности фольклорного наследия в северной части Удмуртии является старообрядческая культура, определяющая весь жизненный уклад и мировоззрение местного населения. Именно от старообрядцев во время фольклорно-этнографических экспедиций были записаны редкие образцы хороводных и лирических песен, песни святочных гаданий «Илею», духовные стихи, отсылающие нас к корневым основам традиционной культуры. Другая причина востребованности песенных форм связана с их обязательной включенностью в обряды календарно-земледельческого круга, с учетом того факта, что в русских старожильческих селах отсутствует цикл собственно календарно-обрядовых песен (кроме песен святочных гаданий и колядок). Выполняя, по сути, календарную функцию, хороводные песни становятся знаками основных обрядовых комплексов - святочного и троицкого. Лирические, балладные песни и духовные стихи, звучащие на протяжении всего годового круга, в целом способствуют насыщенности календарно-песенной системы.

Таким образом, музыкально-этнографические материалы, приведенные в исследовании, позволяют раскрыть богатство духовных традиций русских

¹ При рассмотрении народно-песенных традиций северных районов Удмуртской Республики особый интерес
вызывает специфика взаимодействия русского и удмуртского фольклора. Многовековое совместное
проживание двух этносов привело к тому, что музыкальная культура северных удмуртов включает в себя не
только архаический пласт (собственно, удмуртские обрядовые напевы), но и другой, связанный с песнями
позднего происхождения, заимствованными из русского песенного фольклора.

² Русские старожилы Удмуртии - группы православного и старообрядческого населения, которые
разновременно осваивали земли исследуемой территории. В конце XII века происходят миграционные
процессы из регионов, относящихся к Ростово-Суздальскому княжеству (Великий Устюг, Нижний Новгород). С
конца XVII века начинается мощное переселенческое движение старообрядцев-беспоповцев поморского
согласия, продвигавшихся с севернорусских территорий. Характерным для подавляющего большинства
поселений является совместное компактное проживание как «мирского», так и старообрядческого населения.

старожилов северных районов Удмуртской Республики и выявить их особенности.

В работе поднимается ряд актуальных проблем, среди которых -выявление функций различных жанров фольклора в системе обрядов, структурно-типологическое и музыкально-стилевое изучение народных песен.

Степень изученности темы. Народная песенная культура данной территории является малоизученной. Некоторые жанры (лирические песни, песни святочных гаданий «Илею», колядки), в качестве самостоятельного предмета изучения ранее не рассматривались и являются практически неизвестными современной науке. Публикации и исследования, посвященные музыкальному фольклору русских старожилов северных районов Удмуртии, немногочисленны. Главная причина заключается в этнической специфике исследуемой территории, которая обусловила первичный интерес к сбору удмуртского фольклора.

Первые публикации, затрагивающие русские традиции Камско-Вятского междуречья и включающие фрагментарные описания обрядов и поэтические тексты (хороводы, былина), появились в середине XIX века . В начале XX века русские традиции края стали предметом внимания Д. К. Зеленина, который обратился к исследованию народной речи, верованиям и обычаям вятчан⁴.

В советский период изучение песенных традиций русского населения, проживающего на территории Удмуртии, не было целенаправленным, на что указывает Э. А. Тамаркина: «В связи с уклоном в развитие национальной культуры русский фольклор Удмуртии фактически оказывается вне поля зрения фольклористов. Экспедиции Научно-исследовательского института истории языка, литературы и фольклора сосредоточили свое внимание на национальном фольклоре. И если делались отдельные записи русского фольклора, то только попутно»⁵.

Среди филологических публикаций конца XX - начала XXI века следует отметить издания, подготовленные А. Г. Татаринцевым, Т. А. Шуклиной и Э. А. Тамаркиной⁶.

Первым музыкальным изданием стал сборник И. К. Травиной, посвященный песенной традиции Боткинского и Кизнерского районов Республики (1978 год)⁷.

³ Осокин М. И. Народный быт в северо-восточной России // Вятские губернские ведомости. Отдел
неофициальный. 1857. №№ 8-9, 11-13; Якушкин П. И. Народные русские песни из собрания П. Якушкина.
СПб., 1865. С. 272; Селивановский М. К. Коляда в Песковском заводе // Календарь и памятная книжка Вятской
губернии на 1895 год. Вятка, 1894. С. 218.

⁴ См.: Зеленин Д. К. Загадочные водяные демоны «шуликуны» у русских // Избранные труды. Статьи по
духовной культуре 1917-1934 гг. М, 1999. С. 86. Зеленин Д. К. Вятская свистунья // Зеленин Д. К. Избранные
труды. Очерки русской мифологии: Умершие неестественной смертью и русалки. М., 1995. С. 134-135; Зеленин
Д. К. Троецыплятница // Зеленин Д. К. Избранные труды. Статьи по духовной культуре 1901-1913 гг. М., 1994.
С. 105-150 и др.

⁵ Тамаркина Э. А. Романсовая лирика Удмуртии. Ижевск, 2000. С. 12.

⁶ Шуклина Т. А. Русский фольклор Удмуртии. Сказки: по материалам фольклорного фонда ГГПИ
им. В. Г. Короленко. Ижевск, 1999; Тамаркина Э. А. Романсовая лирика Удмуртии. Ижевск, 2000;
Татаринцев А. Г. Русский фольклор Удмуртии. Ижевск, 1990.

Существенный вклад в экспедиционное и научное исследование традиций Камско-Вятского междуречья внесла С. В. Стародубцева. В 1999 году ею был издан сборник, посвященный репертуару народной певицы Н. Е. Власовой из

о

Балезинского района Удмуртии . В 2001 году в свет вышла монография «Русская хороводная традиция Камско-Вятского междуречья», где автором впервые предпринимается опыт системного описания хороводно-игровых и плясовых песен региона⁹.

В состав сборника «Кому повем печаль мою», вышедшего в 2007 году под редакцией И. В. Поздеевой, вошли образцы напевов и текстов духовных стихов, псальм, записанных от старообрядцев в период с 1972 по 2002 гг. в Верещагинском, Сивинском районах Пермской области и Кезском районе Удмуртии¹⁰.

Каждое упомянутое издание - это ценное свидетельство богатства культурного наследия, необходимое для осмысления и дальнейшего всестороннего изучения традиционной культуры русских старожилов Удмуртии.

Объектом исследования является музыкальный фольклор в календарных обрядах русских старожилов северных районов Удмуртии.

Предмет исследования составляют особенности функционирования музыкально-поэтических форм в системе календарного цикла.

Материалом диссертационного исследования стали музыкально-
этнографические записи, собранные автором настоящего исследования во
время фольклорных экспедиций в 2003-2007, 2010-2012 годах. За этот период
работы было проведено 8 комплексных фольклорных экспедиций на
территорию северной части современной Удмуртской Республики
(Красногорский, Игринский, Дебесский, Кезский, Балезинский районы) и в
Афанасьевский район Кировской области (Гординское с/п). Все экспедиции
проходили по совместной программе Фольклорно-этнографического центра
имени А. М. Мехнецова Санкт-Петербургской государственной

консерватории имени Н. А. Римского-Корсакова и Детской школы искусств п. Новый Боткинского района Удмуртской Республики¹¹. В ходе полевой работы было обследовано более 120 населенных пунктов. На данный момент в фонде Фольклорно-этнографического центра имени А. М. Мехнецова сформировалась коллекция, содержащая около 1500 единиц содержания (образцы фольклора, рассказы об обрядах и праздниках), что соответствует около 450 часам аудио- и 130 часам видеозаписей.

⁷ Травина И. К. Русские народные песни родины П. И. Чайковского. М, 1978.

Стародубцева С. В. «Ох, роспечальное мое сердечко» (Песни из репертуара Натальи Власовой). Ижевск, 1999. Вып. 1.

⁹ Стародубцева С. В. Русская хороводная традиция Камско-Вятского междуречья. Ижевск, 2001. - 421 с.

¹⁰ «Кому повем печаль мою»: Духовные стихи Верхокамья: Исследования и публикации / Под ред.
И. В. Поздеевой. М, 2007.

В экспедициях принимали участие студенты отделения этномузыкологии Санкт-Петербургской консерватории имени Н. А. Римского-Корсакова - О. В. Сюткина, М. С. Голубева, преподаватели фольклорного отделения Детской школы искусств п. Новый Боткинского района - И. А. Кирилюк, А. П. Кирилюк.

Среди научных открытий, сделанных во время полевых исследований, следует особо отметить записи календарного фольклора - колядки, песни святочных гаданий «Илею». Результаты ежегодных экспедиций свидетельствуют о бытовании на исследуемой территории богатейшей песенно-хореографической культуры, в которой центральное место принадлежит хороводным песням, связанным с разнообразными видами движения. Осуществлены записи и других основополагающих жанров местной традиции: свадебных песен, групповых причитаний, лирических, колыбельных песен, духовных стихов, псальм; выполнены записи наигрышей на балалайке и гармони. Зафиксированы словесные жанры фольклора: сказки, былички; развернутые рассказы о местных календарных, семейных обрядах и праздниках, трудовых традициях. В таких районах, как Балезинский, Кезский, Дебесский, где значительную часть составляет удмуртское население, были выполнены записи удмуртского фольклора и фольклора «бессермян». Помимо этого, в фондах содержатся записи старообрядческих духовных песнопений, а также видеосъемка полной старообрядческой службы, проходившей на Дмитровскую субботу в д. Карпушата Кезского района.

В итоге, собранная фактологическая база послужила не только основой научного исследования, но и позволила существенно дополнить представление о народной традиционной культуре русских старожилов Удмуртии в целом.

В настоящем исследовании изучаются различные жанры музыкального фольклора, бытующие в системе календарных обрядов русских старожилов северных районов Удмуртской Республики: песни святочных гаданий, колядки, хороводные, лирические, балладные песни, духовные стихи, псальмы.

Значение каждого из перечисленных жанров в музыкальном фольклоре северной части Удмуртии велико. Почти треть записей фольклора, сделанных на этой территории, связана с хороводными песнями; не так многочисленны, но бесценны образцы народной лирики, колядок, песен святочных гаданий и духовных стихов.

Таким образом, в диссертации изучаются не только образцы календарного фольклора (песни святочных гаданий, колядки), но и другие жанры, включенные в календарную обрядность как элементы единого песенного комплекса.

В качестве дополнительных источников в работе учитываются:

- экспедиционные материалы, записанные студентами и
преподавателями Глазовского педагогического университета имени
В. Г. Короленко в Балезинском районе Удмуртии в 1982-1990 годах;

- экспедиционные записи, сделанные преподавателем Республиканского
музыкального училища (РМУ) г. Ижевска Н. А. Поздеевым в Дебесском районе
в 1995 году;

экспедиционные записи директора дома культуры с. Сергино Балезинского района Ю. Е. Савиной, выполненные в 1990 году в Балезинском и Кезском районах Удмуртии;

опубликованные источники, расширяющие и дополняющие представление о музыкальной традиции края в целом; среди них - нотные и текстовые образцы, опубликованные в монографии «Русская хороводная традиция Камско-Вятского междуречья» С. В. Стародубцевой и в сборнике «"Кому повем печаль мою": Духовные стихи Верхокамья» под редакцией И. В. Поздеевой¹².

При сравнительном анализе используются песенные материалы соседних (Пермский край, Кировская область) и более отдаленных регионов -Республика Башкортостан, Пензенская область, Республика Коми, Западная Сибирь, что позволяет проследить стилевые связи песенной культуры русских старожилов Удмуртии с фольклорными традициями других регионов России.

Основная цель работы - выявление и системное исследование музыкального фольклора, функционирующего в календарных обрядах русских старожилов северных районов Удмуртии.

В диссертации решаются следующие взаимосвязанные задачи:

выявить структуру календарно-обрядового комплекса;

определить музыкально-стилевые признаки календарного фольклора местной традиции (песни святочных гаданий «Илею», колядки);

- провести типологию напевов песен святочных гаданий «Илею»;
-раскрыть значение и определить особенности функционирования

хороводных песен и песенно-повествовательных жанров фольклора в системе календарных обрядов и праздников;

- провести типологическую группировку хороводных и лирических
песен, духовных стихов, выявить музыкально-стилевые особенности данных
жанров;

-выявить особенности исполнительского стиля русских старожилов северных районов Удмуртии;

- охарактеризовать музыкальный «словарь» традиции (на основе
изучаемых жанров);

-установить иерархические связи различных жанров музыкального фольклора, включенных в календарный цикл;

- выявить и охарактеризовать локальные традиции северных районов
Удмуртии;

- дать историко-стилевую оценку исследуемому песенному материалу.
Методологическая основа исследования. Основополагающим

является метод системного изучения материала, дающий возможность наиболее

¹² Стародубцева С. В. Русская хороводная традиция Камско-Вятского междуречья: Монография. Ижевск, 2001; «Кому повем печаль мою»: Духовные стихи Верхокамья: Исследования и публикации / Под ред. И. В. Поздеевой. М, 2007.

полно представить содержание местных культурных традиций северной части Удмуртии.

Широкий спектр проблем, обусловленный объектом и предметом изучения, потребовал обращения к методам междисциплинарных наук: истории, диалектологии, этнографии, фольклористики .

Рассмотрение музыкального фольклора в системе календарной обрядности осуществляется с учетом исследований О. А. Пашиной, Т. И. Калужниковой, а также исследований, выполненных фольклористами Российской академии музыки им. Гнесиных.

В раскрытии функциональной нагрузки жанров и их иерархического соподчинения используется модель описания календарно-песенной системы Белоруссии, предложенная 3. Я. Можейко. Исследователь выделяет три концентрических круга, соответствующих трем группам календарных песен: «Ядро концентрических кругов (круг I) составляют строго прикрепленные канонические песни первого вида; за ними (круг II) следуют канонические второго вида и, наконец, периферию (круг III) составляют песни условной (не строгой) приуроченности»¹⁴.

Использование данной модели и адаптация ее в процессе описания календарной традиции русских старожилов северных районов Удмуртии оказываются весьма продуктивными. Такие факторы, как временная приуроченность фольклорных текстов, связь с обрядовыми действами, трудовыми процессами, музыкально-стилевые характеристики позволяют рассматривать песни, включенные в календарные обряды, по степени отдаленности функциональных связей от ядра календарной песенной традиции. С учетом комплекса признаков, среди которых основополагающим становится функция жанра, в музыкальной культуре старожилов Удмуртии выстраивается своя иерархическая структура музыкально-поэтических текстов календарно-обрядовой системы, образующих четыре концентрических круга.

В процессе структурно-типологического анализа песенных форм используются научные разработки К. В. Квитки, А. В. Рудневой, А. А. Банина, Б. Б. Ефименковой и др. Решение проблем ладового анализа осуществляется в русле научной школы Санкт-Петербургской государственной консерватории и опирается на исследования Б. В. Асафьева Ф. А. Рубцова, Т. С. Бершадской.

При изучении исполнительского стиля русских старожилов учитываются наблюдения, представленные в работах К. В. Квитки, А. В. Рудневой, В. М. Щурова, А. М. Мехнецова, Н. Н. Гиляровой, М. А. Енговатовой, Т. И. Калужниковой и других ученых.

Например, ориентиром служили труды Верещагина А. С, Зеньковского С. А., Барашкова В. Ф., Черных А. В., Коняхиной Е. В., Казанцевой М. Г. и др.

¹⁴ Можейко 3. Я. Календарно-песенная культура Белоруссии: Опыт системно-типологического исследования. Минск, 1985. С. 47.

Решение проблем дифференциации форм многоголосия, применения научной терминологии, осуществляется с опорой на труды Т. С. Бершадской¹⁵. Используются результаты изучения многоголосного стиля пения исследуемого региона и смежных территорий, представленные в работах С. В. Стародубцевой, С. Е. Никитиной.

Многие выводы, приведенные в исследовании, удалось сделать благодаря непосредственному участию автора диссертации в полевой работе.

Положения, выносимые на защиту:

1. Календарная обрядность русских старожилов отличается целостностью и системностью. В качестве жанров, входящих в обрядовый комплекс календаря, выделяются: песни святочных гаданий «Илею», колядки, хороводные, лирические, балладные песни, духовные стихи и псальмы.

2. Типичными чертами структуры календарных обрядов и праздников русских старожилов северных районов Удмуртии являются повторяемость и контрастное чередование, обнаруживаемые как на уровне обрядовых действий, так и на уровне музыкально-поэтических форм. Кульминационными зонами местного календарного цикла становятся летний и зимний периоды.

3. Иерархическая связь между жанрами фольклора календарного цикла представлена в виде четырех концентрических кругов: 1-й концентрический круг, ядро календарной песенной традиции, образуют песни святочных гаданий «Илею» и колядки; П-й концентрический круг - хороводные песни; Ш-й концентрический круг - лирические, балладные песни; IV-й концентрический круг - духовные стихи, псальмы. Степень отдаленности кругов от ядра местнойкалендарно-песенной традиции, прежде всего, определяется особенностями функционирования фольклорных форм, входящих в них.

4. Песни святочных гаданий «Илею» и колядки, занимающие место ядра
календарной системы традиции, указывают на ее архаичность. Их жанрово-
стилевые свойства обусловлены ритуально-магической функцией и отражают
принципы мышления, сложившиеся на ранних стадиях исторического развития
форм народной культуры.

5. Ведущим компонентом календарно-песенной системы местной традиции являются хороводные песни, образующие П-й концентрический круг. Строгая приуроченность к летнему и зимнему календарным периодам, стилевые особенности напевов обнаруживают тесную связь хороводов с календарно-обрядовыми жанрами.

6. Лирические и балладные песни относятся к Ш-му концентрическому кругу и реализуют функцию внутриобщинной коммуникации. Для них характерно свободное бытование в системе годового цикла.

¹⁵ Бершадская Т. С. Гармония как элемент музыкальной системы. СПб., 1997; Бершадская Т. С, Титова Е. В. Звуковысотная система музыки: Словарь ключевых терминов. СПб., 2012. Однако в оценке особенностей многоголосного изложения народных напевов учитываются наблюдения, сделанные Е. В. Гиппиусом, В. М. Щуровым, М. А. Енго вато вой, Т. И. Калужниковой.

7. Духовные стихи и псальмы образуют IV-й концентрический круг. Они направлены на реализацию духовно-нравственных устремлений человека и имеют опосредованные связи с календарем. В системе календарного цикла они выполняют контрастирующую функцию по отношению к песням 1-го и П-го кругов. Исполнялись во время «бесед» перед началом какого-либо богослужения (перед Рождественским, Крещенским, Благовещенским, Троицким и другими молитвенными собраниями).

8. Показательные особенности музыкального фольклора календарных обрядов русских старожилов Удмуртии заключаются в сфере исполнительского стиля. Именно на этом уровне раскрывается функционально-смысловое значение анализируемых жанров, выявляются их взаимосвязи с песенными формами других региональных традиций России.

9. Ведущим принципом организации жанров фольклора, включенных в календарный цикл, является принцип формульности музыкального языка. Проявление законов формульности прослеживается на жанровом уровне (бытование политекстовых напевов в системе одного жанра) и на уровне песенной традиции в целом (наличие типологически родственных напевов, объединяющих разные жанры). Единство музыкального языка традиции обеспечено общностью «словарных» элементов (ритмоформул, попевок).

10. На исследуемой территории выделяются две локальные традиции, формирование и распространение которых затрагивает две этнокультурные зоны: бассейн реки Чепцы (территория Красногорского, Игринского, Дебесского районов); верховье реки Камы (территория Балезинского и Кезского районов).

Научная новизна исследования заключается в том, что:

диссертация представляет собой первый опыт комплексного изучения различных жанров музыкального фольклора, включенных в календарную обрядность русских старожилов северных районов Удмуртской Республики;

большинство фольклорно-этнографических материалов, составляющих основу диссертации, вводятся в научный оборот впервые;

проводится типологическая группировка хороводных и лирических песен, колядок, песен святочных гаданий «Илею», духовных стихов и псальм;

на примере исследуемых жанров определяются стилевые черты местной песенной традиции;

на основе ареального изучения музыкального фольклора северной части Удмуртской Республики выделены границы локальных традиций.

Достоверность полученных результатов обеспечивается четким следованием цели и задачам исследования, опорой на обширный фактический материал, собранный в результате планомерной экспедиционной работы по методике комплексного изучения фольклорных традиций.

Теоретическая значимость исследования. На основе полученных результатов возможно дальнейшее сравнительное изучение русского фольклора

Урала, Сибири и Русского Севера, картографирование музыкального фольклора и составление фольклорно-этнографического атласа. Представленные в работе аналитические выводы позволяют раскрыть стилевое своеобразие исследуемых жанров, бытующих в традициях русских старожилов северных районов Удмуртии. Предложенная группировка разновидностей хороводных и лирических песен вносит дополнение в вопросы жанровой классификации и типологии музыкально-поэтических форм. Выявленные в диссертации особенности исполнительского стиля русских старожилов северных районов Удмуртии дают основания к уточнению теоретических положений, касающихся многоголосия, манеры пения, попевочного словаря традиции.

Практическая значимость диссертации. Результаты проведенного исследования и материалы к нему были использованы в работе над Электронным каталогом объектов нематериального культурного наследия народов России, создаваемом при поддержке Министерства культуры Российской Федерации. На основе материалов, представленных в диссертационном исследовании, в настоящее время подготовлены разделы электронного каталога «Хороводные песни русских старожилов Удмуртской Республики» и «Лирические песни русских старожилов Удмуртской Республики».

Практическая значимость определяется включением в научный оборот новых музыкально-этнографических материалов, формирующих представление о песенных традициях русских старожилов северных районов Удмуртии.

Результаты исследования музыкального фольклора в календарных обрядах русских старожилов Удмуртской Республики могут применяться специалистами в области этномузыкологии, а также смежных наук (этнографии, диалектологии и т. д.). Образцы разных жанров, приводимые в работе, могут быть включены в курс лекций по «Народному музыкальному творчеству» для студентов различных специальностей (композиция, дирижирование, исполнительство на народных инструментах, музыковедение), а также для прохождения ряда специальных дисциплин в рамках образовательных программ по направлениям: «Музыкознание и музыкально-прикладное искусство» (профиль - этномузыкология), «Сольное и хоровое народное пение», «Народное художественное творчество» в музыкальных вузах и средних учебных заведениях.

Собранные фольклорные материалы служат основой образовательной программы для учащихся фольклорного отделения Детской школы искусств п. Новый Боткинского района Удмуртской Республики по разным дисциплинам: фольклорный ансамбль, народная хореография, музыкальный инструмент, прикладное народное творчество.

В ходе экспедиций многие записи были выполнены от ансамблей народных исполнителей, что дает возможность практического освоения исследуемых в работе жанров.

Апробация результатов исследования проводилась на заседаниях кафедры этномузыкологии Санкт-Петербургской государственной консерватории имени Н. А. Римского-Корсакова.

По теме диссертационного исследования был сделан ряд докладов на региональных и международных научных конференциях: «Особенности функционирования "беседных" стихов, псальм в фольклорной традиции Верхокамья» (Региональная научно-практическая конференция «Национальные культуры Урала. Традиционные культы и верования». Екатеринбург, 11-13 октября 2007), «Особенности включения форм народной традиционной культуры в современный образовательный процесс (на примере хороводных песен Верхокамья)» (Региональная научно-практическая конференция, посвященная 450-летию добровольного вхождения Удмуртии в состав Российского государства. Ижевск, 2007), «Особенности летних хороводных песен в культурной традиции Верхокамья» (Региональная научно-практическая конференция «Народный календарь: истоки и традиции». Екатеринбург, 2011), «Лирические песни в традиционной культуре русских старожилов Верхокамья (результаты ареальных исследований 2003-2011 гг.)» (Международная научная конференция «Фольклорно-этнографический атлас восточных славян: методы и результаты исследований». Санкт-Петербург, 29 сентября - 2 октября 2011), «Фольклорные традиции русских старожилов Удмуртской Республики: история собирания и результаты экспедиционной работы последних лет» (Международная научная конференция «Этномузыкология: история формирования научных школ и образовательных центров». Санкт-Петербург, 29 сентября-2 октября 2012), «Духовные стихи в традиционной культуре старообрядцев Верхокамья» (Всероссийская научная конференция «Фольклорные традиции Севера и Северо-Запада России: ареальные исследования в контексте этнокультурных взаимосвязей». Санкт-Петербург, 27-30 сентября 2014).

Структура диссертации подчинена задаче комплексного исследования музыкального фольклора, функционирующего в календарных обрядах русских старожилов северных районов Удмуртской Республики. Работа состоит из Введения, четырех глав, Заключения, Списка сокращений, Списка литературы (количество источников - 204), Приложения. Объем основного текста диссертации - 221 страница, общий объем со Списком сокращений и Списком литературы - 240 страниц. Приложение составляет 229 страниц.

Приложение к работе содержит следующие разделы: Очерк об истории заселения края; Особенности духовных традиций старообрядцев-беспоповцев северной части Удмуртии; Экспедиционные статистические сведения и карты-схемы; Структура народного календаря; Описание календарных обрядов и праздников, трудовых обычаев; Схемы-рисунки основных видов хореографии; Сюжетно-тематические перечни поэтических текстов; Свод напевов исследуемых жанров (89 образцов).

Песни святочных гаданий «Илею»

Результаты многолетней экспедиционной деятельности позволяют сформулировать основную цель работы - выявление и системное исследование музыкального фольклора, функционирующего в календарных обрядах русских старожилов северных районов Удмуртии.

В диссертации решаются следующие взаимосвязанные задачи: - выявить структуру календарно-обрядового комплекса; - определить музыкально-стилевые признаки календарного фольклора местной традиции (песни святочных гаданий «Илею», колядки); - провести типологию напевов песен святочных гаданий «Илею»; -раскрыть значение и определить особенности функционирования хороводных песен и песенно-повествовательных жанров фольклора в системе календарных обрядов и праздников; - провести типологическую группировку хороводных и лирических песен, духовных стихов, выявить музыкально-стилевые особенности данных жанров; -выявить особенности исполнительского стиля русских старожилов северных районов Удмуртии; - охарактеризовать музыкальный «словарь» традиции (на основе изучаемых жанров); -установить иерархические связи различных жанров музыкального фольклора, включенных в календарный цикл; - выявить и охарактеризовать локальные традиции северных районов Удмуртии; - дать историко-стилевую оценку исследуемому песенному материалу. Методологическая основа исследования. Основополагающим является метод системного изучения материала, дающий возможность наиболее полно представить содержание местных культурных традиций северной части Удмуртии. Широкий спектр проблем, обусловленный объектом и предметом изучения, потребовал обращения к методам междисциплинарных наук: истории, диалектологии, этнографии, фольклористики .

Рассмотрение музыкального фольклора в системе календарной обрядности осуществляется с учетом исследований О. А. Пашиной , Т. И. Калужниковой , а также исследований, выполненных фольклористами Российской академии музыки имени Гнесиных .

В раскрытии функциональной нагрузки жанров и их иерархического соподчинения используется модель описания календарно-песенной системы Белоруссии, предложенная 3. Я. Можейко. Исследователь выделяет три концентрических круга, соответствующих трем группам календарных песен: «Ядро концентрических кругов (круг I) составляют строго прикрепленные канонические песни первого вида; за ними (круг II) следуют канонические второго вида и, наконец, периферию (круг III) составляют песни условной (не строгой) приуроченности» .

Использование данной модели и адаптация ее в процессе описания календарной традиции русских старожилов северных районов Удмуртии оказываются весьма продуктивными. Такие факторы, как временная приуроченность фольклорных текстов, связь с обрядовыми действами, трудовыми процессами, музыкально-стилевые характеристики позволяют рассматривать песни, включенные в календарные обряды, по степени отдаленности функциональных связей от ядра календарной песенной традиции. С учетом комплекса признаков, среди которых основополагающим становится функция

Например, ориентиром служили труды Верещагина А. С, Зеньковского С. А., Барашкова В. Ф., Черных А. В., Коняхиной Е. В., Казанцевой М. Г. и др.

Минск, 1985. С. 47. жанра, в музыкальной культуре старожилов северных районов Удмуртии выстраивается своя иерархическая структура музыкально-поэтических текстов календарно-обрядовой системы, образующих четыре концентрических круга.

Принципы комплексного изучения раскрываются в возможности рассмотрения каждого фольклорного явления в контексте культурной традиции, в связях с обрядами, с системой представлений и норм, выработанных этносом. Б. Н. Путилов отмечал, что «конкретика контекста в фольклоре нужна нам не только сама по себе, как событийный фон, дающий нам живое, многоцветное представление о текстах, но и для типологизации явлений, коммуникативных связей»3 . Задачи установления связей «текст-контекст» оказываются актуальными для многих исследований в сфере семиотики, филологии, музыковедения и этномузыкологии36.

Материалы полевых исследований обеспечивают возможность выявить особенности функционирования каждого жанра в системе календарных обрядов. Необходимо заметить, что рассмотрение песенного фольклора с учетом функционального аспекта является актуальным в современной фольклористике. В этом отношении учитываются труды Т. А. Агапкиной, Г. В. Лобковой .

В настоящей работе используется категория «фольклорно-этнографический текст», предложенная А. М. Мехнецовым и понимаемая им как «законченный в функционально-содержательном и композиционном отношениях фрагмент народной традиционной культуры, сущность которого в той или иной степени передается художественными средствами» .

Фольклорные тексты, включенные в святочные обходы дворов

Общим свойством местной традиции оказывается доминирование орнаментального типа движения. Действительно, орнаментальные хороводы демонстрируют многообразие графически самостоятельных форм, что сближает местную песенно-хореографическую культуру с традициями Русского Севера. Особо следует выделить такие виды орнаментальных хороводов, как «Плетень», «Трубонька» и «Капустка», которые на уровне действия (принцип завивания) фиксируют мифологические представления о системе мироздания, языковыми средствами хореографии воспроизводят акт творения мира.

«"Плетнём" и "Трубонькой" играли летом. Как кружево получается, адйн ведёт и все закручиваются» (Кр., Красногорское. ФЭЦ СПбГК. ОАФ. № 7026-30). Народная терминология, в данном случае слово «кружево», полностью объясняет значимость хореографического рисунка. Соотношение образов, представлений и форм хороводного движения раскрывает А. М. Мехнецов: «Недоступные другим языковым системам возможности выражения нашего восприятия жизненно значимых явлений приобретают в хореографических формах яркое воплощение, преобразуя мир импульсивного, спонтанного движения в строгие, естественно закономерные, образно содержательные, эмоционально действенные, синтаксически организованные («речевые») построения» .

Кроме того, особенностью местной хороводной традиции является проникновение орнаментального движения в вечерочные хороводные песни, а также в игровые. Основной формой движения оказывается круг, в центре которого ходит пара («По-за городу царь ходит»), в игровой песне «Селезень утку ловит» разыгрывание сюжета формирует особую траекторию движения участников («змейкой). В летних хороводах-шествиях сочетаются векторная направленность (движение к месту гуляния) и форма круга (движение «шаром»).

Обрядовое значение круговых хороводов отмечено в издании «Народная традиционная культура Вологодской области»: «Все представленные разновидности круговых хороводов имеют ярко выраженный обрядовый характер. В первую очередь, это проявляется в значении круга как символа бесконечности, вечного движения жизни: вращение круга по солнцу и в противоположную сторону, «перетекание» из внешнего во внутренний круг (многомерность), переплетение линий разомкнутого круга (меандр, "восьмёрка", "змейка", "спираль")»8. Экспедиционные материалы свидетельствуют о том, что вечерочные хороводы, связанные с движением «вдоль избы» и расхождением на два круга («Долина, ты долина», «На угор воду носила», «Дуня на гору не хаживала» и бытуют на территории бассейна реки Чепцы. В Кезском и Балезинском районах распространены игровые хороводы с движением по кругу, сочетающиеся с элементами разыгрывания сюжета всеми участниками хоровода, выбора пары («По-за городу царь ходит», «Не с-по саду вьюн» и т. д.)10. Разница между двумя локальными традициями прослеживается в характере хореографического движения обрядовых хороводов «Вейся, с-по вейся, золотая трубонька» и «Вейся, ты вейся, капустка», имитирующих «завивание». На территории бассейна реки Чепцы «Трубоньку» водят по спирали подобно тому, как это происходит, к примеру, в пинежской традиции (хоровод «Уж я улком шла»). В традиции Верхокамья (Кезский, Балезинский районы) графика движения хоровода иная, поскольку он построен по принципу постепенного набора участников и только затем их «завивания в капустку».

К числу редких образцов со сложной графикой хореографического движения относится летний хоровод «Ох ты улица, улица»11, широко распространенный на территории Верхокамья и не встречающийся в районе бассейна реки Чепцы. Как показывают экспедиционные записи, его дальнейшее распространение связанно с территорией Кировской области, в частности - с традициями Афанасьевского района.

Поэтическое содержание хороводных песен (обзор основных тем, образов, сюжетных мотивов)

Поэтические тексты хороводных песен русских старожилов северных районов Удмуртии отличаются богатством образов и мотивов. Несмотря на самостоятельность отдельных традиций, уровень поэтики позволяет обнаружить Сюжеты, связанные с брачной тематикой (темы молодецкого, девичьего гулянья; тема женской доли). Как правило, в таких поэтических текстах раскрываются темы девичьего гулянья, семейных отношений («девья воля»; «своя семья»; «девица - молодец»; «жена-муж», «молодуха в семье мужа»), говорится о горькой доле женщины, отданной не за милого, «не за ровню». Приводимый ниже фрагмент текста хороводной песни «Ох ты, улица широка столбова» непосредственно реализует поэтический мотив «девушка расстается с волюшкой»13:

Поэтическое содержание хороводных песен (обзор основных тем, образов, сюжетных мотивов)

Особенностью молодецких песен, записанных в северных районах Удмуртии, становится образование музыкальной формы на основе широко распетых построений. В приведенной ранее песне «Ох, роспечально мое сердечко» наиболее отчетливо проявляются признаки протяжной формы (см. рисунок 66). Стилевые черты протяжной лирики ярко отражаются в комментариях народных исполнителей: «Видите, эта песня поётся так, там слова-те надо всё тенуть, тенуть, тенуть и ешб перевернуть. Это не каждый может. Ну, если песню знашь - можно, конешно. Слов-то немножечко, а тенуть надо [О песне: "Из-за лесика, лесочка"]» (Кез., Мысы. ФЭЦ СПбГК. ОЦФ. № 272-А006-002-14).

Итак, молодецкие песни представляют собой самостоятельную в жанрово-стилевом отношении группу песен. На наш взгляд, они являются одним из ключевых жанров верхокамской традиции, во многом определившим музыкально-стилевые черты других жанров русского старожильческого региона Удмуртии в целом.

Историко-культурные процессы, протекавшие в северных районах Удмуртии, повлияли на формирование в среде русских старожилов специфической группы лирических песен, бытующих в практике смешанных ансамблей.

Согласно экспедиционным материалам, почти 70% лирических песен, бытующих в смешанных ансамблях, были записаны на территории верховьев реки Камы. Точечный характер бытования они имеют в районах бассейна реки Чепцы (с. Красногорское, д. Смольники, д. Багыр, д. Мысы).

Для выявления специфики данной группы лирических песен необходимо выделить несколько уровней характеристик:

Наблюдения показывают, что песни этой группы, наряду с хороводами, выполняли в исследуемой традиции функцию консолидации членов крестьянской общины, способствовали ее объединению. Конфессиональная и этническая специфика региона (проживание больших групп старообрядцев в соседстве с удмуртами), возможно, способствовала появлению акцента на совместных формах жизнедеятельности старообрядцев и могла повлиять на закрепление в местной традиции лирических песен, исполнявшихся смешанным ансамблем.

Изучаемые лирические песни в местных деревнях прочно связаны с такими понятиями, как «сидяшая» и «долгая». Первое наименование конкретизирует место исполнения песен и объединяет их с молодецкой группой, второе - отражает особенности песенного распева.

Одна и та же песня звучала многократно на протяжении календарного года в различных ситуациях крестьянской жизни. По свидетельству народных исполнителей, лирические песни, бытующие в практике смешанного состава, исполнялись в различных ситуациях: «едешь из гостей домой», «на посиделках», «на Масленку в гостях и так на улице», «в Троицу, Заговенье когда шли по улице», «после помочей во пирушке», «на покосе косили, друг за дружкой идём и песни поём», «в любое время».

Лирическая песня Обстоятельства исполнения(комментарии народных исполнителей) Во время застолья(во пирушке, послепомочей) Во время совместных рукодельных работ По пути из гостей домой / По пути с работы домой / Во время шествия от домак дому/Во время шествий-гулянийв летний календарныйпериод

«Сторона сторонушка» «Её пели за столом в любой праздник, и на Рождество, на Масленку и в Пасху, все семейно собирались» (Бал., Сергино 7048-32); «Пели зимой на посиделках. Мужики и бабы собирались работать, а тут и пели» (Бал., Горевская 7048-12). «Идешь с гостей и на улице во всю улицу, бывало, поёшь» (Аф.,Васёнки 7341-09).

«Ох, ноченьки темные» «Это во пирушке пели за столом, когда все соберутся. Отец запевал эту песню. На помочах пели за столом, как атработаем - пировали (Кез., Ключевское 272-А005-003-33). «Мы вот из Лёвино с мамой поехали с помочи, да Захарохи, на лошадях, дак песни хватило. На лошадях раньше-то» (Кез., Левиногарь 282-А004-001-03).

«Кого нет, тово жаль» «На пирушках пели, с мужиками заводили» (Кез., Степанёнки 7342-20). «Мы предём, а мужики свою работу делают -карзйны плетут. Вот и пели её» (Кез., Степанёнки 7342-20). «Па дамам прайдут сначала, бражку попьют, попоют протяжные такие, посабирают народ. Бабы к друг другу гурьбами ходят. К адному придут, к другому - попьют, поедят, переходят. А вот вечером потом эта йгрыша» (Бал., Карсовай 7333-08).

«Долина, наша долину шка» «Она и застольная»(Иг., Башмаково 286-А013-003-25). «Идём по деревне на Троицу на луга, идём и поём» (Деб., Смольники 286-А013-001-05). «Не кукуй-ко, ты моя кукушка» «Застольная такая, когда праздник какой пели, "нёкрута" провожали» -пели (Кез., Кулига 282-А001-003-37). «С покоса идем и поем, что треск стоит» (Кез., Кулига 282-А001-003-37). «У ворот было, ворот» «Застольная, на помочах пели» (Кез., Мысы 272-А006-002-20). «Сено косили - пели» (Кез., Мысы 272-А006-002-20).

В исполнении этих песен в равной степени участвовали как женщины, так и мужчины. Возраст обеих групп исполнителей был различен: пели «девушки и парни» / «женщины», «бабы и мужики» / «старики» и старухи».

Вместе с тем, рассказы народных исполнителей свидетельствуют о значимости в народном певческом ансамбле мужского запева и в целом мужского голоса: «С мужиками бывало пели-то, они покруче так выводили [О песне: "Вася ле ты, Васюня дорогой"]» (Кр., Красногорское. ФЭЦ СПбГК. ОАФ. № 7032-17). «Идём по деревне на Троицу на луга, идём все вместе, мужики и бабы, ешо схватимся под руку, поём да так с ростягом ешо. Мужики обязательно заводили ешо, женщины подватывают. Мужики позычнее пели [О песне: "Долина, наша долинушка"]» (Деб., Смольники. ФЭЦ СПбГК. ОЦФ. № 286-А013-001-05).

На сюжетно-тематическом уровне среди лирических песен, бытующих в практике смешанных ансамблей, выделяются сюжеты с женской и мужской образно-тематической сферами.

Для сюжетов женской сферы доминирующее положение занимает тема любовных взаимоотношений между девушкой и парнем. Характерными являются такие мотивы, как «тоска девушки по милому дружку», «разлука с милым», «муж-пьяница», «несчастливое замужество».

Лирические песни, бытующие в практике смешанных ансамблей

В ходе фольклорных экспедиций на территории северных районов Удмуртии были зафиксированы сведения, позволяющие представить звучащую песню включенной в определенные условия, с учетом особенностей их функционирования. Это дает возможность не только охарактеризовать особенности певческой манеры старожилов, но и раскрыть жанрово-стилевые закономерности музыкально-поэтических форм.

Для колядок характерны следующие сведения о форме бытования: ограниченный численный состав колядовщиков (5-6 человек, небольшие группы), возрастная принадлежность - дети (пол народные исполнители не уточняют) . В глагольной форме передается характер произнесения обрядового текста («кричат», «громко рассказывают»). «Дети небольшими группами, пять-шесть челавёк, ходили от дома к дому» (Кр., Курья. ФЭЦ СПбГК. ОАФ. № 7023-11). «Дети ходили, да кричали эти колядки» (Кр., Вавилово. ФЭЦ СПбГК. № 7039-26). «Так её не поют, а так громко рассказывают, быстро так говорят» (Бал., Кипрята. ФЭЦ СПбГК. № 7350-06).

Для песен святочных гаданий «Илею» характерно исключительно женское совместное пение, осуществляемое в особом ритуальном пространстве. Именно такая форма исполнения оказывается способом получить «предсказание»6. «Наторкаемся все в избу, все и женщины» (Кр., Б. Селег. ФЭЦ СПбГК. ОАФ. № 7032-56). «Надо хором петь, чтоб сбылось предсказание. Уже под ночь женщины собирались и гадали так» (Иг., Н. Зятцы. ФЭЦ СПбГК. ОЦФ. № 286-АО10-004-01). неограниченным количеством людей («балыпущая игрушка», «всей гурьбой»). В таком совместном пении участвовали разные половозрастные группы: молодые парни, девушки, мужики и бабы, что, безусловно, влияло на громкость пения и интенсивность звучания. «На Троицу летние песни пели и круг делали, да не один. Господи, какой ведь балыпущий!» (Бал., Карсовай. ФЭЦ СПбГК. ОАФ. № 7335-11). «На лугах пели, семейно ходили и женщины нарядные и мужики, парни молодые» (Иг., Башмаково. ФЭЦ СПбГК. ОЦФ. № 286-А013-001-03). «Встанем кругом, так нас много, так поём, что друг друга не слышим! Вот такой круг большой был. Тогда все выходили - и млад и стар, все» (Кр., Красногорское. ФЭЦ СПбГК. ОАФ. № 7032-06). Данные сведения о качестве исполнения, несмотря на то, что их невозможно отразить в нотации, позволяют выявить роль песенных форм в календарно-обрядовой системе.

Вечерочные хороводы и основная часть лирических песен исполнялись в избе. Как правило, лирические песни пели за столом. Количество участников регламентировалось пространством дома и ситуацией. Наконец, отмечается тенденция закрепленности звучания отдельных жанров за определенным возрастом исполнителей. Например, вечерочные хороводы пелись молодежью (незамужние девушки, неженатые парни), а лирические песни («сидяшие»), бытующие в практике смешанных ансамблей - «бабами и мужиками», «всей роднёй». «Вечёрошные песни пели по домам, дом выкупали у одинокой старушки. Молодёжь деньги собирает, ей платят, она пускает, керосину попросит или дров. Лампы ведь были, электрода-то не было. Молодёжь вся сюда, полная изба. Самые маленькие полные палати набьются» (Иг., Бачкеево. ФЭЦ СПбГК. ОЦФ. №286-А011-005-34). «Дома в любой праздник вся родня соберётся и всей роднёй сидяшие-то песни и пели. Дед Егор приезжал с сыновьями, сестра с мужем, с детьми. Ермолай да Викула приходили, соседи. Это же во пирушку собирались, все за столом сидят. Громко с раскатом пели. Это не то, что "у Ерёмы-то не тянет, у Фомы-то не везёт"» (Кр., Бараны. ФЭЦ СПбГК. ОАФ. № 7030-08).

Духовные стихи и псальмы также исполнялись в избе до или после моления смешанным ансамблем. «Эти стихи - молятся, когда все так соберутся. [А мужчины пели с вами?] А как же, никто не делился. Все пели» (Бал., Карсовай. ФЭЦ СПбГК. ОАФ. № 7338-20).

Таким образом, совместное ансамблевое пение оказывается в качестве одного из основных признаков местного исполнительского стиля. Запевать могли как женщины, так и мужчины, тем не менее, преимущество сохранялось за мужчинами: «Мужчины лучше чувствуют голос песни» (Кез., Мысы. ФЭЦ СПбГК. ОЦФ. № 272-А006-002-08). «Меня всё поддергивали: - "Давай пой"! И я всё запевал. Были, конечно, у меня и товарищи-соперники, но все померли, а я вот ипю пою» (Иг., Башмаково. ФЭЦ СПбГК. ОЦФ. № 286-А013-003-25).

Установка на смешанный состав ансамбля и значимость мужского голоса в хороводных, лирических песнях повлияли на специфику пения старожилов в целом. Нередко женское исполнение очень точно передает особенности мужского звучания, что приводит к нивелировке границ в певческой манере различных половозрастных групп.

Одна из главных черт исполнительского стиля связана с тесситурно-тембровыми характеристиками. Экспедиционные записи свидетельствуют о том, что для певческой манеры старожилов северных районов Удмуртии характерным следует считать низкий и средний регистры, насыщенное грудное звучание. Народные исполнители подчеркивают, что петь надо «мощно». Данные черты отражают музыкально-диалектную специфику певческих традиций Урала, Поволжья, Сибири.

С. И. Пушкина во вступительной статье книги «Русские народные песни Прикамья» пишет: «Песни исполняются в низком и среднем регистре, что не является случайностью. В этом убеждает аналогичная манера исполнения в других очагах этой песенной традиции, ареал которой не ограничивается Куединским районом. В старообрядческих поселениях, в Кизнерском и Камбаровском районах Удмуртии, ... мы встречаем ту же манеру исполнения: пение в низком регистре, с нажимом и растягиванием звука, что придает некоторым проголосным песням заунывный характер, "стонущую" интонацию» .

Можно привести немало песенных образцов исследуемой традиции, в которых обнаруживаются подобные средства музыкальной выразительности (об этом пойдет речь ниже). Таким образом, можно утверждать, что сфера исполнительства служит инструментом выявления общности песенных традиций, распространенных на достаточно большой территории. В данном разделе обобщающие выводы делаются с учетом всех анализируемых жанров.

Отметим наблюдения, сделанные Н. Н. Гиляровой в процессе изучения певческого стиля Поволжья: «Общий строй звучания, плотные, грудные тембры, абсолютная высота (отличия составляют малую секунду), медленный темп ... создают мощный архаический образ песни» . Можно сказать, что аналогичные особенности исполнительского стиля, отмеченные исследователем на примере хороводных песен Пензенской области, характерны и для традиции русских старожилов Удмуртии.