Русская художественная эмиграция в Китае в первой половине XX века Ван Пин

Содержание к диссертации

Введение

Глава I. Возникновение и формирование первой русской крупной колонии на Северо-Востоке Китая от строительства КВЖД до Октябрьской революции (1898-1917 гг.) 37

Глава II. Русская художественная эмиграция в Харбине в 1920-40-е гг 60

2.1. Общая историко-культурная ситуация в Харбине 60

2.2. Жизнь и творчество русских художников-эмигрантов в Харбине 78

2.2.1. Художественно-педагогическая деятельность художников 81

2.2.2. Организация выставочной деятельности 88

2.2.3. Сотрудничество русских художников с издательствами...98

2.2.4. Театральное творчество русских художников, развитие сценографии..: 101

2.2.5. Развитие станковой живописи в Харбине 104

2.3. Творчество русских архитекторов-эмигрантов в Харбине 114

Глава III. Деятельность русской художественной эмиграции в Шанхае и других городах Китая в 1920-40-е гг 141

3.1. Формирование русского культурного сообщества в Шанхае и других городах: его расцвет и исход из Китая 141

3.2. Художественные объединения, выставочная деятельность и творчество русских художников и архитекторов-эмигрантов в Шанхае и других городах 155

3.2.1. Выставочная деятельность 156

3.2.2. Общественные и профессиональные объединения 163

3.2.3. Педагогическая деятельность художников 170

3.2.4. Сотрудничество художников с издательствами и рекламными фирмами 172

3.2.5. Театральная деятельность художников 176

3.2.6. Русская архитектура в Шанхае и других городах Китая... 179

3.2.7. Развитие иконописи и монументальной религиозной живописи в Шанхае 185

3.2.8. Развитие русской станковой живописи в Шанхае и других городах 186

Заключение 200

Библиография 214

Приложение 235

• Возникновение и формирование первой русской крупной колонии на Северо-Востоке Китая от строительства КВЖД до Октябрьской революции (1898-1917 гг.)
• Общая историко-культурная ситуация в Харбине
• Художественно-педагогическая деятельность художников
• Формирование русского культурного сообщества в Шанхае и других городах: его расцвет и исход из Китая

Введение к работе

Китай и Россия - две великие мировые державы, государства-соседи, имеющие общую границу. Их отношения отличаюся тем, что на протяжении своего исторического развития они поддерживали друг с другом торговые и культурные связи. И сегодня Китай и Россия являются стратегическими партнерами. Поэтому изучение контактов, взаимодействия и взаимовлияния этих стран в любых сферах, в том числе в области культуры и искусства, имеет важное значение для всестороннего развития отношений и укрепления дружбы китайского и русского народов.

Искусство и архитектура русской эмиграции в Китае, составляют значительный компонент художественного творчества русского зарубежья. Они нуждаются в тщательном, всестороннем изучении, так как без них представление о русском искусстве первой половины XX века не может быть полным.

С другой стороны, творчество русских художников в Китае представляет определенный интерес и для китаеведения. В Китае сложилась одна из наиболее многочисленных, активных и деятельных русских диаспор, которая в условиях иной цивилизационной среды не только сохранила свою национальную самобытность, но и развила свое искусство. В эмиграции художники создавали произведения по проблематике, мироощущению, художественному языку и образной выразительности тесно связанные, с одной стороны, с русской школой живописи, а с другой, - с китайской традиционной культурой. Они способствовали более активному привнесению в Китай достижений русского искусства и культуры, но одновременно шел процесс расширения их знаний о восточной культуре и цивилизации.

Актуальность темы исследования. В силу сложившейся исторической ситуации, проблемы русской эмиграции были мало изученной и практически закрытой темой как в России, так и в Китае. В России благоприятные условия для исследования проблемы русского зарубежья начали складываться лишь

во второй половине 1980-х гг.: с изменением политического климата в СССР появилась острая потребность в пересмотре многих аспектов своей истории, в объективной оценке прошлого. После демократических перемен появилась возможность концептуально пересмотреть историю русской эмиграции, воссоздать ее неизвестные страницы. Аналогичным образом в Китае по мере развития реформ китайские ученые стали больше внимания уделять изучению проблем русской эмиграции.

В последние годы тема русского зарубежья стала одной из наиболее привлекательных и злободневных для русских и китайских исследователей и приобрела статус особого направления. Наибольший интерес ученых вызывает «первая волна» эмиграции, вызванная революцией 1917 г. «Вторая Россия» - русское зарубежье, была создана представителями этой волны. Помимо собственно истории эмиграции, внимание исследователей двух стран направлено на изучение того культурного вклада, который внесла эмиграция в развитие как русской литературы и искусства, так и культуры тех стран, которые приняли русскую эмиграцию.

Среди проблем, требующих дальнейшего углубленного изучения, особое место занимает вопрос о творческой адаптации русских художников за рубежом, в частности, в Китае. В настоящее время опубликованы как специальные научные исследования, так и литература мемуарного характера, посвященные творчеству и общественной деятельности художников русской эмиграции в Китае. Тем не менее, остаются не проясненными вопросы, связанные с тем, как русское искусство воспринималось в Китае, оказало ли оно какое-либо влияние на китайское искусство или осталось незамеченным, как русские художники приспосабливались к новым условиям и какой интерес вызывало у них китайское искусство. На сегодняшний день нет ни одного комплексного исследования процесса этого взаимовлияния. Активный интерес к искусству и художникам русской эмиграции возник только в «перестроечное время», но, как правило, эти немногочисленные публикации зачастую носили конъюнктурный характер. В Китае до сих пор

эта тема не получила должного освещения в научной литературе, по причине не изученности архивных материалов или их отсутствия. Поэтому обращение к ней, как для России, так и для Китая имеет большое значение, и частично восполняет отсутствие серьезных научных исследований по данной проблематике. Более того, появление такой работы будет способствовать дальнейшему культурному сближению двух стран.

В связи с расширением культурных контактов и, главное, с углублением наших знаний об истории и культуре двух стран очевидна необходимость по-новому взглянуть на историю русско-китайских отношений, на взаимовлияние культурных достижений двух великих народов.

Своевременность Данного диссертационного исследования обуславливается процессом все более активного взаимопроникновения различных типов культур и цивилизаций - Запада и Востока, в том числе России и Китая. Сложившийся в начале XX в. на территории Китая, главным образом в полосе отчуждения КВЖД, уникальный национальный анклав, убедительно продемонстрировал возможности культурного сотрудничества народов при сохранении национальной самобытности.

Изучение художественного наследия дальневосточной (китайской) ветви русской эмиграции не только поможет больше узнать о конкретных творческих судьбах, но и обогатит русскую культуру как составную часть мировой культуры. Сохранение русскими эмигрантами в Китае своих культурных традиций свидетельствует об их высоком духовном уровне и творческом потенциале.

Степень научной разработанности проблемы. Комплексный характер темы, включающей в себя искусствоведческие, исторические, этно-социологические и культурологические вопросы, потребовал изучения весьма широкого круга работ, начиная с 20-х гг. прошлого века.

Историографию по исследуемой проблеме следует разделить на четыре ветви: российскую и стран СНГ, в т. ч. советскую, китайскую, собственно эмигрантскую, и работы авторов других стран. Такое разделение базируется

на различиях в методологических подходах и использовании разной источниковой базы.

В советской и российской историографии можно выделить четыре этапа в изучении проблемы: 1) 1920-е - начало 1930-х гг.; 2) вторая половина 30-х - конец 50-х гг.; 3) с конца 50-х по конец 1980-х; 4) с начала 1990-х гг. по настоящее время.

Первые исследования в СССР по данной проблеме появились уже вскоре после окончания гражданской войны в России и формирования русского послеоктябрьского зарубежья. История русской белой эмиграции в Китае, являющейся его составной частью, оказалась тесно связанной с функционированием КВЖД, открытой 1 июля 1903 г. Поэтому в советской историографии имеются работы по истории КВЖД А.Д. Киржница¹, П. Кудрявцева. В ряде работ исследуются международные отношения на Дальнем Востоке. Б.А. Романов проанализировал историю русско-китайского договора 1896 г., русско-китайские переговоры по поводу строительства КВЖД, русско-английские переговоры 1898-1899 гг. о «сферах интересов» в Китае и некоторые другие. Значительно более широкий круг проблем рассмотрен в монографии В.Я. Аварина⁴, включающей политику в этом регионе всех великих держав в конце XIX - первой трети XX вв. Советских авторов первого этапа ограничивал классовый подход, необходимость придерживаться идеологии марксизма-ленинизма, и поэтому для них было характерно враждебное отношение к белому движению в целом, отрицательная характеристика как лидеров эмиграции, так и ее основной массы. Вся эмиграция рассматривалась как антисоветское и активно ведущее борьбу против СССР сообщество представителей враждебных классов. В этот период в работах, преимущественно публицистических, В. Белова, А. Бобрищева-Пушкина, Н. Кичкасова, Е. Полевого - эта тема отражалась достаточно однобоко. Дальневосточная ветвь русской эмиграции именовалась в них не иначе, как «харбинские белобандиты» и «агенты

империализма».

Для второго этапа советской историографии характерно значительное

падение интереса к теме. В годы сталинизма на эмигрантскую тему, можно сказать, был наложен запрет. Речь о ней заходит только в связи с идейно-политической борьбой, как в статье М. Алехина⁹ в Большой Советской

Энциклопедии. Достаточно детально изучаются международные отношения в регионе¹⁰.

Работы третьего этапа характеризуются тем, что эмигрантская тема стала выделяться в самостоятельную. Были опубликованы в начале и середине 60-х гг. воспоминания реэмигрантов: Л.Д. Любимова", Д.И. Мейснера¹², Б.Н. Александровского¹³, В.Ф. Булгакова¹⁴. В 1970-е - 1980-е гг. были приоткрыты спецхраны, и в научный оборот стали вводиться новые научные материалы в работах А.Л. Афанасьева¹⁵, Г.З. Иоффе¹⁶, Л.К. Шкаренкова¹⁷. В них преимущественно рассматривались политические аспекты проблемы, и дальневосточная ветвь эмиграции затрагивалась очень фрагментарно. Оценка русской эмиграции сохранялась негативной.

Появилось значительное число работ, в большей части которых приоритет отдавался изучению русской эмиграции на Западе как наиболее многочисленной и тесно связанной с русской культурой, богатой яркими личностями и судьбами. Восточная ветвь русской эмиграции по-прежнему остается наименее разработанной проблемой, что связано как со сложностями анализа имеющихся фрагментарных сведений, так и со скудностью и недоступностью разрозненных архивов. Единого комплекса документов-источников этой истории нет, однако существенное значение имеют воспоминания и мемуары самих художников; немногие авторы пишут книги и статьи о них. Публикации по вопросам художественной деятельности русской эмиграции в Китае носят, как правило, частный характер.

Но для данного исследования представляют интерес работы, касающиеся вопросов культурной, и в частности художественной, жизни русской эмиграции в Китае, которых практически не было. И поэтому эта область оставалась слабо изученной в советской историографии.

В конце 80-х - начале 90-х гг. отмечается общественный интерес к истории русского зарубежья, в том числе и к дальневосточной ветви русской эмиграции. Вызванные обилием различных публикаций в этот период

проводились многочисленные научные конференции, семинары, посвященные проблемам изучения русского зарубежья. В качестве итога был выработан важный научный тезис, согласно которому культура эмиграции является частью русской культуры. Именно в данный период в русской историографии получила большое освещение культурная жизнь русской диаспоры в Китае.

На начало 90-х гг. приходится новый этап в изучении русской эмиграции. Начинается широкое освоение новых баз научных источников, происходит количественное и качественное расширение поля исследований.

Четвертый этап русской историографии по рассматриваемой проблеме определяется сменой политической и идеологической конъюнктуры, которая ранее определяла не только приоритеты, но и жесткие рамки исторических исследований. Особо тема актуализировалась с распадом Советского Союза и ликвидацией «железного занавеса» (самоизоляции). Для современного этапа историографии русского зарубежья характерно:

1. расширение источниковой базы исторических исследований, выражающейся в доступности бывших спецхранов и архивов, републикации источников, привлечении работ самих эмигрантов и зарубежных исследователей, частичное возвращение русских архивов из-за рубежа;

2. формирование новых методологических подходов;

3. расширение исследуемой проблематики и, как следствие, появление междисциплинарных работ.

Всестороннее и детальное изучение русского зарубежья, отказ от узкоклассового подхода, привели к подробным исследованиям а) региональных колоний русских за рубежом, в частности, в Китае: Г.В. Мелихов¹⁸; Е.П. Таскина¹⁹; В.В. Сонин²⁰; белорусская исследовательница Н.Е. Аблова²¹ и многие другие; б) проблем, связанных с отдельными социальными и этническими группами в эмиграции: З.С. Бочарова ; М.Н. Мосейкина²³; Т.В. Ревякина²⁴ и другие; в) эмигрантской культуры, в т. ч.

русского дальневосточного зарубежья, в которой выделяются четыре основных направления:

4. научно-техническая интеллигенция;

5. система русского образования;

6. русская эмигрантская литература;

7. эмигрантское искусство, в т. ч. живопись и архитектура.

По этой тематике следует отметить работы Н.В. Гончаровой²⁵, Н.Л. Горкавенко²⁶, О. Еропкиной²⁷, А.В. Квакина²⁸, Е.П. Кирилловой²⁹, В.А. Королевой³⁰, Т.В. Кузнецовой³¹, Н.В. Кураминой³², М.А. Павловской³³, В.Ф. Печерицы³⁴, А.А. Хисамутдинова³⁵, С.А. Черкашиной³⁶ и некоторых других. Особое значение для настоящего исследования имеют работы, посвященные русским художникам в Китае Т.А. Лебедевой³⁷, А.А. Хисамутдинова³⁸, а также энциклопедические издания, включающие сведения об этих художниках . Нельзя не отметить исследования по архитектуре Харбина Н.П. Крадина⁴⁰ и С.С. Левошко⁴¹.

Появились первые серьезные труды, в которых рассматриваются проблемы дальневосточной эмиграции с точки зрения ее всеобщего признания. В них подчеркивается вклад русских эмигрантов в русскую и мировую культуру. Исследуются вопросы образования, музыкальной и литературной жизни, науки и искусства.

Прежде всего, это относится к работам Г.В. Мелихова. Его монография «Маньчжурия далекая и близкая»⁴² раскрывает историю рождения и становления русского Харбина и позволяет лучше представить ту среду, в которой складывалась судьба изгнанников после Октябрьской революции и Гражданской войны. В книге «Белый Харбин в середине 20-х» автор затрагивает судьбы отдельных, живших там русских художников. Работы Г.В. Мелихова заложили концептуальные основы изучения проблем культуры и искусства русской эмиграции в Китае, оставаясь во многом одними из лучших.

Большой вклад в изучение истории русской эмиграции в Китае внесла Е.П. Таскина. Она неоднократно обращалась к вопросам русской дальневосточной эмиграции. Книга «Русский Харбин»⁴⁴, составленная ей, освещает культурную жизнь в Харбине первой половины XX в. В ней приведены воспоминания ее и других эмигрантов, в частности, художников, живших в Харбине в те годы. В ее книге «Неизвестный Харбин»⁴⁵, содержатся авторские воспоминания о разных представителях культуры, в том числе русских художниках. Ее статьи «Старый Китай на полотнах русских художников (1920-40-е годы)»⁴⁶, «Русские художники в Китае»⁴⁷, «Глазами русских художников» посвящены творчеству и деятельности русских художников в Харбине и Шанхае.

Начало XXI в. ознаменовалось повышением интереса именно к художественной стороне деятельности русской эмиграции в Китае. К сожалению, к этому моменту почти не осталось живых свидетелей этого феномена, однако появляются специальные работы, не только освещающие отдельные аспекты творчества художников и архитекторов - эмигрантов, но и пытающиеся в целом систематизировать их творчество и общественную деятельность.

Так, монография «Русские художники в Китае» посвящена двум интереснейшим художникам русской эмиграции супругам Кичигиным. Написанная на основе воспоминаний жены художника Веры Кузнецовой-Кичигиной, она представляет особый интерес, так как в ней воспроизведены картины китайского периода творчества художника.

Необходимо также упомянуть альбомы, которые посвящены отдельным художникам - эмигрантам. Это альбом Вл. Рогова «Антонин Сунгуров художник - китаевед»⁵⁰; каталог «Николай Михайлович Гущин (1888-1965) -к столетия со дня рождения» ; каталог «Сергей Шешминцев (1897-1978)» .

О русских художниках Шанхая практически нет никаких специальных исследований. Обзор общественной деятельности проведён в статье Э. Штейна «Художники русского Китая, ХЛАМ и "Понедельник"

(иконография)»⁵³. Краткий очерк А.А. Хисамутдинова «Художники русского Шанхая»⁵⁴ только намечает проблемы дальнейших исследований в этой области.

На страницах журнала. «Проблемы Дальнего Востока» в 1980-2005-ом гг. регулярно печатались мемуары и научные статьи, посвященные различным проблемам русской эмиграции в Китае, авторами которых выступали B.C. Кузнецов⁵⁵, Якимова СИ.⁵⁶ и др.

Увеличившийся объем знаний по теме русской художественной эмиграции закономерно приводит к появлению различных энциклопедических и справочных изданий, среди которых представляет интерес энциклопедический биографический словарь - справочник «Русское зарубежье. Золотая книга эмиграции. Первая треть XX века» под редакцией известного специалиста по советской истории проф. В.В. Шелохаева. Словарь содержит свыше 400 биографий, в том числе и деятелей искусства, содержит ссылки на зарубежные архивные фонды и на труды эмигрантов. В 2000 г. был издан словарь А.А. Хисамутдинова «Российская эмиграция в

Азиатско-Тихоокеанском регионе. Библиографический словарь» , в который вошли сведения обо всех русских эмигрантах в Азии, проявивших себя в науке, культуре, искусстве.

Существенную помощь при работе над темой исследования оказал «Биографический словарь о художниках русской эмиграции. (1917-1941)» , составленный Д.Я. Северюхиным и О.Л. Лейкиндом. В нем содержится более 400 очерков о художниках, что позволило нам расширить диапазон исследуемых вопросов и уточнить сведения по нашей теме. Кроме того, в работе использован справочник «Художники русского зарубежья (1917-1939)»⁶⁰ О.Л. Лейкинда и др.

Неотъемлемую часть искусства русской эмиграции в Китае составляет архитектурное творчество. В данной диссертационной работе проведен искусствоведческий анализ архитектурного наследия русской эмиграции в Китае.

Особый интерес представляют работы по русской архитектуре в Китае, в частности в Маньчжурии. С начала 1990-х гг. ведутся целенаправленные историко-архитектурные исследования в этой области.

Есть ряд объективных причин, затрудняющих исследования русской архитектуры в Китае. По вполне понятным причинам историко-архитектурные исследования нуждаются в натурных обследованиях. До 1990-х гг. это было практически невозможно, и сейчас остается не всегда доступно. Слишком многое уже утрачено, что заставляет обращаться к воспоминаниям современников. Безоговорочно доверять воспоминаниям нельзя: основанные на эмоциональной памяти, они не могут быть абсолютно достоверным источником. Таким объективным источником могли бы стать коллекции архивных фотографий, открыток, а главное проектные материалы (эскизы, чертежи планов, фасадов и т. п. с автографами), а последних к настоящему времени выявлено недостаточно. Архивные проектные и фотоматериалы доэмигрантского периода можно обнаружить (и они постепенно выявляются) в российских хранилищах. Материалы эмигрантского периода, по большей части осевшие в архивах Китая, не выявлены или недоступны. Нет и историографических источников по русской архитектуре в Маньчжурии, недостаточно изучена и литература. Например, такое ценное для историков архитектуры издание как журнал «Архитектура и жизнь», издаваемый в Харбине в 1920-е гг., несмотря на все усилия автора, пока не обнаружено. Известно только, что несколько номеров хранится в русском фонде Научной библиотеки Харбинского политехнического института (ХПИ). В последние годы многие труды представителей русской эмиграции переизданы, чего не скажешь о трудах архитекторов и инженеров.

В различного рода изданиях, посвященных русскому зарубежью, как правило, есть архивные фотографии, но они не посвящены архитектуре как таковой, а их полиграфическое качество позволяет использовать их с известной долей условности. В связи с актуализацией темы русской

эмиграции в дальневосточных краеведческих музеях сформированы (и постоянно пополняются) специальные фонды, материалы которых уже включаются в научный оборот. Открыт ранее закрытый для исследователей знаменитый фонд БРЭМ (Бюро российских эмигрантов) в Государственном архиве Хабаровского края, позволяющий собрать первый слой информации о судьбах русских зодчих эмигрантского периода.

Выше перечислен лишь ряд причин, лежащих на поверхности. В целом
сложности изучения архитектуры «русского Харбина» связаны с новизной
разрабатываемой темы в истории русского искусства, ее
междисциплинарным характером, требующим разработок

культурологического, историко-этнологического характера, а также с отсутствием наработанных методик исследования русской архитектуры, находящейся за границей и т. д.

Несмотря на диссертационное исследование Т.Ю. Троицкой⁶¹, впервые выбравшей объектом изучения русскую архитектуру КВЖД можно говорить лишь о начале пути системного изучения русской архитектуры в Китае. Еще слишком обширны и глубоки лакуны в имеющемся информационном поле. Исходная база данных, позволяющая двигаться дальше, находится только в стадии формирования. Не определена группа наиболее значительных сооружений, нет классификационных работ (типологических, стилевых, хронологических, по авторству и т. д.), носящих рабочий операционный характер; не установлены авторство, история строительства и функционирования огромного числа построек, генеральных планов (существует масса разночтений относительно авторства); нет работ, исчерпывающе разработавших хотя бы какой-нибудь один аспект или тему (например, православное храмовое строительство, градостроительные традиции и новации, железнодорожные поселки КВЖД, особенности того или иного архитектурного стиля, творческий портрет какого-то мастера и т. д.). Некоторые темы не сформулированы даже на уровне проблем (например, дальневосточные мотивы в русской архитектуре Китая или творчество

русских архитекторов в традиционных национальных стилях Китая, Японии и др.). Рано говорить и о создании каких-то сводных работ типа путеводителя или словаря по русской архитектуре и творчеству русских зодчих Маньчжурии, хотя работа с БРЭМовским фондом уже начата и появились первые публикации на его основе. Таким образом, сейчас идет процесс накопления фактов и первого их осмысления.

Об архитектуре написаны интересные исследования С.С. Левошко и Н.П. Крадина. Книга С.С. Левошко «Русская архитектура в Маньжурии. Конец XIX - первая половина XX века»⁶² рассматривает художественные особенности и ценность русской архитектуры в культуре русского зарубежья и ее место в истории отечественной архитектуры. В книге Н.П. Крадина «Харбин - русская Атлантида»⁶³ дается общая картина развития русской архитектуры в Маньчжурии в период строительства и функционирования Китайско-Восточной железной дороги. Автор глубоко исследует развитие русской архитекторы, творчество русских архитекторов, церковное православное зодчество. В свою очередь исследователь Т.Д. Карус пишет о творчестве российских архитекторов в Харбине в начале XX века⁶⁴.

Об архитектурном наследии пишет Н.П. Крадин в статье «Русское архитектурное наследие в Харбине»⁶⁵. С.С. Левошко «Архитектурное наследие Русского Зарубежья: храмы - памятники Николаю И»⁶⁶.

В конце XX - начале XXI вв. в проблеме русской эмиграции в Китае четко обозначилась тенденция к более углубленному изучению отдельных аспектов истории дальневосточной ветви русского зарубежья.

Так в монографии А.А. Хисамутдинова «По странам рассеяния» в 2-х частях, первая часть которой посвящена русской эмиграции в Китае, собран огромный фактический материал о деятельности русской эмиграции в Азиатско-Тихоокеанском регионе. В своем исследовании А.А. Хисамутдинов разбирает социальный и профессиональный состав русских эмигрантских центров, обращая внимание на вопросы, связанные с состоянием русской культуры в диаспоре. Будучи одним из первых, данное исследование не

претендует на глубину обобщения и интерпретации. Эта работа не рассматривает творчество русской эмиграции с точки зрения искусствоведения.

В современной российской науке все чаще обращаются к научному и культурному наследию русской эмиграции. Так В.Ф. Печерица в книге «Духовная культура русской эмиграции в Китае»⁶⁸ пишет о культурной жизни научной и творческой интеллигенции в Китае в 20-40-е гг. Мы не можем согласиться с некоторыми выводами: например, автор утверждает, что русские эмигранты не встретили сострадания и понимания со стороны китайского населения. В статье «Некоторые аспекты исторического значения русской культурной эмиграции в Китае»⁶⁹ В.Ф. Печерица продолжает разрабатывать тему исторического значения русской эмиграции.

В научных сборниках «Российская эмиграция на Дальнем Востоке» исследуются процессы расселения и самоорганизации беженцев в послеоктябрьский период, когда за пределами России формировались основы уникальной социально-политической среды из бывших российских граждан. Основное внимание авторами уделено анализу комплекса социально-экономических, политических, правовых и культурных проблем, вставших перед русской эмиграцией в 20-30-е гг., их участию в общественно-политической жизни стран рассеяния. Раскрывается роль эмигрантов в формировании национального самосознания у молодого поколения, в сохранении и приумножении культурных ценностей и духовных традиций России.

Научный сборник «Годы, Люди, Судьбы. История российской эмиграции в Китае»⁷¹ посвящен разносторонним проблемам русской эмиграции.

Следующие источники опубликованы после 2000 г., в некоторых содержатся сведения о русских художниках.

В монографии В.П. Иванова «Российское зарубежье на Дальнем Востоке в 1920 - 1940-е гг.»⁷² рассматриваются проблемы истории формирования и

деятельности русской эмигрантской диаспоры на Дальнем Востоке в этот период. В книге также освещаются правовое положение русских эмигрантов на Дальнем Востоке, их общественная и культурная деятельность.

В книге А.Ф. Говердовской «Общественно-политическая и культурная деятельность русской эмиграции в Китае в 1917-1931 гг.»⁷³ комплексно и всесторонне проанализирована история дальневосточной ветви русской эмиграции в Китае в эти годы. Автором рассмотрены проблемы общественно-политической и культурной деятельности русской эмиграции от начала ее «исхода» вплоть до японской интервенции и последующего коренного изменения положения русской диаспоры в Китае.

В 2006 г. опубликована книга Н.Д. Старосельской «Повседневная жизнь «русского» Китая»⁷⁴, в которой рассказывается о жизни русских колонистов, в том числе имеются воспоминания о художнике Н.М. Гущине.

Монография А.А. Хисамутдинова «Следующая остановка - Китай: из истории русской эмиграции»⁷⁵ носит энциклопедический характер и посвящена истории русской эмиграции в Китае, деятельности ее общин в Харбине, Шанхае, Пекине, Тяньцзине, Дайрене, представляет собой попытку их комплексного анализа, основанного как на отечественных, так и на зарубежных источниках и литературе.

Кроме того, много отдельных аспектов по теме русской эмиграции на Дальнем Востоке и в Китае получают освещение в диссертационных исследованиях В.П. Иванова , Н.В. Гончаровой , Е.Е. Аурилене , СВ. Смирнова⁷⁹, Д.А.Владимирова⁸⁰ и др.

В китайской историографии теме более чем 60-летнего пребывания русской эмиграции в Китае посвящено не так уж много работ, но все они имеют принципиальное значение, так как впервые вводят в науку новые данные на основе китайских источников. Это работы Ван Чжи Чэна , Диао Шаохуа⁸², Ли Син Кына⁸³, Люн Шиан и др.⁸⁴, У Нань Линя⁸⁵.

В 1960-1980 гг. преобладала критика военной агрессии царской России. Харбин рассматривался как продукт колониализма . Но в работах последних

десятилетий отмечается, что за полстолетия Россия и Китай трижды вступали в военно-политический союз в 1896, 1945 и 1950 гг. подчеркивается, что союзы являлись оборонительными, преимущественно от Японии.

В Китае в 1990-е гг. вышло много работ по проблемам русской эмиграции. Среди них можно назвать монографии китайских историков: Ли Син Кына «Ряска на ветру и под дождем: русские эмигранты в Китае (1917-1945)», посвященную истории русской эмиграции и проблемам ее культуры, а также Люн Шиан и др. «История русских эмигрантов в Харбине»⁸⁷ и Ван Чжи Чэна «История русских эмигрантов в Шанхае»⁸⁸.

В книге У Нань Линя «Русская диаспора в Китае 20-х - 30-х гг. XX века.», опубликованной на русском языке, показана вторичная эмиграция российских беженцев на восток и юг Китая, представлявшая собою, по существу бегство от японских агрессоров, создавших в 1932 г. в Маньчжурии особое государство с тоталитарным режимом.

В работах китайских исследователей большое внимание уделяется развитию русской культуры в русских диаспорах в Китае. Приводится негативная оценка японской оккупации для русской культуры в Харбине. Так в Книге Ли Син Кына дается резюме: «В 1917-1945 гг. русские эмигранты, как гонимая бурей ряска, массою устремились в Китай, и после Второй мировой войны, с изменением международной обстановки, так же массой выехали отсуюда. Это явление заслуживает глубокого изучения, которому данная книга призвана содействовать» ⁹.

Эмигрантская историография - по рассматриваемой проблематике начинается с начала прошлого века и довольно разнообразна. О КВЖД в 1912 г. писал А.П. Болобан⁹⁰, другие авторы⁹¹; о политической ситуации в Китае - Л.В. Арнольдов⁹²; экономическое положение - в работах Е.Е. Яшнова и др.⁹³ О русских в Шанхае писал в 1936 г. В.Д. Жиганов , в Харбине - в 1938 г. писал В.А. Кислицын⁹⁵, в Тяньцзине - в 1937 г. И.И. Серебренников⁹⁶, Б. Суворин⁹⁷, в Маньчжоу-Го - О. Лешко⁹⁸. Для настоящего

19 исследования наибольший интерес представляют работы эмигрантов по

вопросам искусства .

Особенность этих публикаций состоит в том, что они могут рассматриваться не только как часть историографического наследия, но и как источники.

Историография работ иностранных исследователей по проблемам русского зарубежья обширна. Если до начала 1990-х гг. их отличала от советской историографии иная идеологическая направленность, то после политических и идеологических перемен в России можно говорить о своеобразной конвергенции западной и российской историографии по проблемам русской эмиграции. Здесь отметим только важнейшие работы для изучаемого нами вопроса. Это труды Н. Лидина¹⁰⁰, М. Раева¹⁰¹, Г. Струве¹⁰², С. Гончарова и Льюиса¹⁰³, X. Шварца¹⁰⁴, С. Смита¹⁰⁵ и Д. Вольфа¹⁰⁶.

В интересной монографии М. Раева «Россия за рубежом. История культуры русской эмиграции 1919-1939», наряду с вопросами литературы, искусства, книгоиздательства, образования и религии, автор касается аспектов социально-исторического характера, в частности анализирует статистику о беженцах, их правовое и экономическое положение, политическую деятельность и т.д. Для нас важно то, что в книге даются краткие сведения о дальневосточной диаспоре, точнее ее культурном центре в Харбине.

На основе историографического анализа различных проблем русской эмиграции в Китае можно сделать вывод о том, что, несмотря на ряд серьезных достижений в изучении темы русского зарубежья, творчество и деятельность русских художников в Китае недостаточно изучены и оценены. Особенно обращает на себя внимания то, что основной акцент в исследованиях, как русских, так и китайских авторов, делается на изучении феномена русской художественной эмиграции в Маньчжурии. С одной стороны это кажется вполне естественным, так как именно в Маньчжурии существовала сильная русская диаспора, однако кажется не вполне

заслуженным забвение значения русской художественной эмиграции в Шанхае и других городах Китая. До сих пор в русской истории искусства отсутствует самостоятельное научное исследование о деятельности русских художников-эмигрантов в Китае. Имеющиеся источники и справочный материал лишь отчасти позволяют восполнить существующие пробелы в данной области, что и определило, цели и задачи данного исследования. Мы попытались проследить историю и культуру русской эмиграции в Китае, в частности то, что касается художников, архитекторов и их творчества. Мы показываем, что искусство русской эмиграции Китая - это часть русского искусства и мировой культуры.

Отдельную проблему представляет поиск работ художников. В Китае, в отличие от русских эмигрантских диаспор в других странах, не осталось никого - Китай стал «перевалочным» пунктом для русских. Поэтому картины рассредоточены по разным странам. В России, в основном, работы художников находятся либо в семейных архивах, либо в провинциальных музеях. Выставок этих художников до 1990-х гг. не проводилось (за редким исключением), а если они и были, то работы, представленные на них, относились к советскому периоду их творчества.

Немногочисленные семейные архивы, архивы музеев позволили восполнить этот пробел. Еще одним бесценным источником послужила сохранившаяся обширная русскоязычная пресса, издававшаяся в Китае на протяжении многих лет, которая освещала различные события в эмигрантской среде.

Целью настоящего диссертационного исследования является комплексное исследование изобразительного искусства и архитектуры русской эмиграции в Китае в первой половине XX в. На основе системного искусствоведческого и культурно-исторического анализа творчества эмигрантов предстоит сформировать целостное представление об основных тенденциях его развития, на конкретных примерах отметить взаимовлияние китайской и русской живописи и архитектуры. Для достижения этой цели

необходимо самым внимательным образом осветить творческие судьбы представителей «первой волны» русской эмиграции в Китае с центром в Харбине, затем в Шанхае, и менее крупных центрах - в городах Тяньцзине, Дайрене, Пекине и Циндао. На основании изучения периодической и мемуарной литературы, а также других сохранившихся источников, опираясь на анализ художественных произведений, составляющих творческое наследие эмигрантов: художников и архитекторов, попытаться воссоздать общую картину культурной жизни русской эмиграции и систематизировать ее творческое наследие.

Цель диссертационного исследования предусматривает решение следующих задач:

комплексно рассмотреть причины эмиграции русской творческой интеллигенции в Китай в первой половине XX в.;

определить зависимость политического положения и условий жизни представителей русской эмиграции, в том числе творческой интеллигенции, художников и архитекторов от изменений статуса КВЖД, обосновать периодизацию истории и культуры русской эмиграции в Китае;

показать состояние культурных центров русской эмиграции в Харбине, Шанхае, Циндао, Тяньцзине, Дайрене и Пекине;

рассмотреть пути развития изобразительного искусства и архитектуры русской эмиграции в Китае в историческом пространстве и времени;

проанализировать творчество художников дальневосточной (китайской) ветви русской эмиграции;

систематизировать деятельность наиболее значительных общественных организаций русских художников в Китае, обосновать их важную роль в культурной жизни русской эмиграции;

на основе анализа творчества конкретных художников и характера их деятельности определить то место, которое они занимали в культурной жизни русской эмиграции;

показать вклад культуры дальневосточной (китайской) ветви русской эмиграции, как в общеэмигрантскую культуру всего зарубежья, так и в русскую культуру XX века в целом;

составить справочный словарь художников дальневосточной (китайской) ветви русской эмиграции.

В задачи настоящей диссертации не входит подробное освещение всей истории русской эмиграции в Китае, ее политической и культурной деятельности. Эти вопросы только обозначены в тексте диссертации, поскольку могут являться темами самостоятельных исследований.

Объектом исследования является искусство русской эмиграции и деятельность ее творческих объединений в Китае в первой половине XX в.

Предметом исследования являются особенности искусства русской эмиграции в Китае и его развитие на протяжении первой половины XX в., анализ специфики общественной жизни и деятельности русских эмигрантов-художников, историческая динамика и специфика культурного взаимодействия в русских анклавах в Китае.

Методы исследования. В качестве теоретической основы исследования творчества русских художников-эмигрантов выступает комплексный анализ, позволяющий рассмотреть анализируемый период и интересующие нас явления в целостности и единстве компонентов, определяющих его сущность.

Художественная специфика творчества русских художников-эмигрантов анализируется с точки зрения их взаимосвязей, как с русской культурой начала века, так. и с китайской культурой, как классической, так и современной. В своей работе мы опирались на выработанные искусствоведением методы исследования и анализа произведений изобразительного искусства и архитектуры, в том числе формально-стилистический.

Хронологические рамки исследования. В настоящей работе исследуются творчество .и судьба русских художников в Китае на протяжении первой половины XX в., а также рассматривается предыстория

русской эмиграции в Китае и формирование там русской колонии, в которой были художники и архитекторы, что послужило основной для формирования и развития культуры русской диаспоры.

Второй этап относится к 1920-м гг., когда после разгрома белого движения на Дальнем Востоке, в разные города Китая хлынул поток многочисленных беженцев из Советской России. Именно в этот период в Харбин приезжает большое количество представителей русской интеллигенции, в том числе художники и архитекторы. В 30-е гг. усиливается значение Шанхая в жизни русской общины в Китае, и Шанхай становится вторым крупным центром русской культуры на Дальнем Востоке.

Наконец, начиная со 2-ой половины 1940-х гг. после окончания Второй мировой войны, начался массовый исход русских эмигрантов из Китая. После создания КНР в 1949 г., он еще более усилился. Окончательный исход русской эмиграции из Китая на рубеже 1950-1960-х гг. произошел в результате передачи КВЖД советской стороной правительству Китая. Начиная с 1952 г. подавляющее большинство эмигрантов уехали из Китая либо на историческую родину, либо в другие страны, прежде всего в США и Австралию.

Территориальные рамки исследования охватывают центры русской диаспоры на Дальнем Востоке - в Китае. Преимущественное внимание сосредоточено на изучении русских диаспор в Харбине, Шанхае, Тяньцзине, Пекине, Дайрене, Циндао и вдоль линии КВЖД, так как именно там сформировались ее основные очаги.

Научная новизна исследования заключается в комплексном подходе к изучаемой проблеме и состоит, прежде всего, в том, что в научный оборот включается ранее недостаточно изученный важный аспект русско-китайских культурных связей.

В диссертации впервые анализируется комплекс проблем, связанных с историей жизни и творчества русских художников-эмигрантов в Китае:

вводятся в научный оборот имена более двухсот художников и архитекторов русской эмиграции в Китае.

дан анализ творчества отдельных русских художников и архитекторов-эмигрантов;

исследовано влияние стилистических особенностей китайского искусства на их творчество.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Привлекательность Маньчжурии и Китая для массовой эмиграции после окончания Гражданской войны в России определялась не только сформировавшейся там еще до 1917 г. огромной русской колонии, но и терпимостью китайских властей и коренного китайского населения по отношению к русским беженцам.

2. Русская дореволюционная диаспора в Китае сумела не только сохранить свой культурный потенциал, базирующийся на традициях Российской империи, но и создать свою культурную общность, новые произведения искусства, свою самобытную архитектуру, сформировавшую облик Харбина и преобразовавшую вид других городов Маньчжурии и Китая.

3. Творчество русских художников было направлено на сохранение и развитие традиционной русской культуры, на формирование у молодого поколения русских эмигрантов этнокультурной идентичности, а также распространения русских культурных ценностей среди местного китайского населения. Художники русской эмиграции в Китае являлись одной из наиболее значительных и творчески активных групп русского зарубежья.

4. Анализ творчества русских живописцев в Китае выявил в произведениях ряда художников влияние или стилевые заимствования у традиционной китайской живописи и каллиграфии.

5. Творчество некоторых русских художников в Китае в большей степени было посвящено быту и природе «Поднебесной». Выполненные в реалистической манере эти произведения могут служить важнейшими

этнографическими документами и должны быть включены в научный оборот современного китаеведения.

6. Ретроспективные стили русской архитектуры Харбина, с преобладанием эклектики и модерна, являлись для русской эмиграции в Китае своеобразной формой связи с отечественной культурой. С другой стороны, на примере своей архитектуры русская эмиграция познакомила широкие слои китайского населения с образцами русской и европейской культур.

7. Архитекторы и художники русского анклава в Китае развивали православное храмовое зодчество и живопись в условиях полной свободы, тогда как в России религия и церковь подвергались гонениям, и подобная направленность их деятельность была невозможна.

8. Русская художественная интеллигенция в Китае, в т. ч. художники и архитекторы, в первой половине XX в. активно участвовала в общественной жизни русской диаспоры, непосредственно вела педагогическую работу в средних и высших учебных заведениях, в которые принимались не только русские, но и китайцы, готовя, тем самым, кадры для будущей модернизации Китая.

9. По мере изменения условий, центр культурной жизни русской диаспоры в Китае сместился из Харбина в Шанхай, но культурное значение имели и немногочисленные русские анклавы в Пекине, Тяньцзине, Дайрене и Циндао.

Ю.После исхода русской диаспоры из Китая в СССР и другие страны почти все художники продолжили свою творческую деятельность. В этих странах они знакомили население не только с русской, но и с китайской культурой и искусством, которые оказали заметное влияние на их творчество. Научная и практическая значимость. Результаты диссертации и сделанные в ней выводы могут быть использованы государственными органами и научными учреждениями РФ и КНР для изучения культурно-исторических аспектов русской эмиграции. Положения диссертации также

могут найти применение в научной работе и вузовской практике: при разработке проблем истории русской культуры и искусства, истории мировой художественной культуры и искусства, культурологии, подготовке спецкурсов по истории культуры и искусства русской эмиграции. Содержание диссертации может оказаться полезным для искусствоведов, историков, дипломатов и других специалистов, исследующих историко-культурный аспект отношений между двумя странами - Россией и Китаем.

Кроме того, результаты диссертационного исследования могут служить укреплению дружбы и сотрудничества народов двух стран - России и Китая.

Апробация исследования. Основные положения диссертации нашли отражение в 10 статьях, опубликованных в различных научных сборниках и журналах, а также, в докладах на научных чтениях в МПГУ (2005 и 2006 гг.).

Структура и объем диссертации. Работа состоит из введения, трех глав, заключения, библиографии, приложения (справки по художникам и архитекторам, иллюстративный материал). Основной текст изложен на 326 страницах.

Автор считает своим приятным долгом выразить благодарность за переданные ему материалы о жизни и деятельности художников -эмигрантов следующим лицам и организациям: Александре Алексеевне Сунгуровой - вдове племянника художника А.И. Сунгурова; Людмиле Васильевне Пашковой - заместителю директора по научной работе Саратовского государственного художественного музея имени А.Н. Радищева; Курганскому областному художественному музею и Ярославскому областному художественному музею.

Примечания

1. Киржниц А.Д. У порога Китая. Русские в полосе отчуждения Китайско-Восточной железной дороги. - М., 1924; Сибирские огни. 1923. № 4. С. 126-143

2. Кудрявцев П. Управление и суд на китайской Восточной железной дороге, 1917-1918 гг. - Иркутск. 1930; Белогвардейцы за границей. - М., 1932.

3. Романов Б.А. Россия в Маньчжурии (1892-1906). - М., 1928.

4. Аварии В.Я. Империализм в Маньчжурии. - М.: «Соцэкгиз», 1934.

5. Белов В. Белое похмелье. Русская эмиграция на распутьи: Опыт исследования психологии, настроений и бытовых условий русской эмиграции в наше время. - М. - Пг.: [б.и.], 1923.

6. Бобрищев-Пушкин А. Патриоты без отечества. - Л., 1925; Война без перчаток. - М., 1925.

7. Кичкасов Н. Белогвардейский террор против СССР. - М.: «Госиздат», 1928.

8. Полевой Е. По ту сторону китайской границы. Белый Харбин. - М. - Л.: «Госиздат», 1930.

9. Алехин М. Большая советская энциклопедия. - М., 1934. Т. 64. Стб. 160.

10. Международные отношения на Дальнем Востоке (1870-1945 гг.) / Под общей ред. Е.М. Жукова. - М.: «Политиздат», 1951.

11. Любимов Л.Д. На чужбине. - М., 1963.

12. Мейснер Д.И. Миражи и действительность: Записки эмигранта. - М., 1966.

13. Александровский Б.Н. Из пережитого в чужих краях: Воспоминания и думы бывшего эмигранта. - М., 1969.

14. Булгаков В.Ф. Встречи с художниками. - М., 1969.

15. Афанасьев А.Л. Полынь в чужих краях. Изд. доп. и дораб. - М.: «Молодая гвардия», 1987.

16. Иоффе Г.З. Крах российской монархической контрреволюции. - М.: «Наука», 1977.

17. Шкаренков Л.К. Агония белой эмиграции. 3-е изд. - М.: «Мысль», 1987.

18. Мелихов Г.В. Зарисовки старого Харбина // Проблемы Дальнего востока. 1990. № 2-4; Маньчжурия далекая и близкая. Изд. 1 -ое. - М.: Наука. 1991.; Изд. 2 -ое. 1994.; Родная свеча на чужих дорогах // Проблемы Дальнего Востока. 1992. № 6. С. 89-97; Российская эмиграция в Китае (1917-1924 гг.)-М.: ИРИРАН, 1997.; Русский Харбин: Взаимовлияние и взаимопроникновение культур сопредельных стран // Дальний восток России - Северо-восток Китая: исторический опыт взаимодействия и перспективы сотрудничества. - Хабаровск, 1998. С. 175-177; Русские общины в США, Австралии, Китае. Общее и особенное // Национальные диаспоры в России и за рубежом в XIX-XX вв. - М.: Изд. центр Института российской истории РАН. 2001. С. 113-122; Белый Харбин: Середина 20-х. - М.: «Русский путь», 2003.

19. Таскина Е.П. Неизвестный Харбин. - М.: Прометей. 1994. С. 105-116; Культурное наследие дальневосточного зарубежья (Краткий библиографический обзор. 1990-1995) // Проблемы Дальнего Востока. 1995. № 6. С. 108-111; Харбин - продукт контактов стран-соседей // ПДВ,

1999, № 4. С. 133-137; Русские художники в Китае.// Проблемы Дальнего
Востока. № 3, 2005. С. 158-160

20. Сонин В.В. Дальневосточная эмиграция в годы второй мировой войны //
Российская эмиграция на Дальнем Востоке. - Владивосток: Дальнаука,

2000. С. 36-45

21. Аблова Н.Е. КВЖД и российская эмиграция в Китае: международные и политические аспекты истории(первая половина XX в.). - М.: НП ИД «Русская панорама». 2004.

22. Бочарова З.С. Документы о правовом положении русской эмиграции 1920-30-х годов // Социально-экономическая адаптация российской эмиграции (конец XIX-XX вв.). Сб. ст. - М., 1992. С. 63-70

23. Мосейкина М.Н. Судьбы российских эмигрантов (конец XIX-XX в.) // ННИ, 1998, №3. С. 236-240

24. Ревякина Т.В. Российская эмиграция в Китае. Проблемы адаптации (20-40 годы XX в.) // Информационные материалы. Серия Б: Международные отношения стран Северо-Восточной Азии. Выпуск 11.-М.: «Институт Дальнего Востока», 2002.

25. Гончарова Н.В. Культура российской эмиграции в Харбине (опыт историко-культурологического анализа). - СПб., 2002.

26. Горкавенко Н.Л. Культурное наследие дальневосточного зарубежья: живопись. // Россияне в АТР. 1998. С. 227-233

27. Еропкина О. Русские и китайские школы на КВЖД. 20-е годы // ПДВ, 2001, №3. С. 132-138 .

28. Квакин А.В. Некоторые вопросы изучения истории ассимиляции российской интеллигенции в эмиграции // История российского зарубежья: Проблема адаптации мигрантов в XIX-XX вв.: Сб. ст. - М.: Изд. центр ИРИ РАН, 1996, С. 73-83

29. Кириллова Е.П. Роль русского печатного слова в культурной жизни дальневосточного зарубежья (1920-1940-е гг.) // Роль русского зарубежья в сохранении и развитии отечественной культуры: Тезисы докладов науч.-практ. конф. -М., 1993. С. 37-40

30. Королева В.А. Музыкальная культура восточной ветви русского зарубежья. 1920-1930 //Россияне в АТР. 1998. С. 219-226

31. Кузнецова Т.В. Русские библиотеки Харбина // Дальний восток России -Северо-восток Китая: исторический опыт взаимодействия и перспективы сотрудничества. - Хабаровск, 1998. С. 239-244; Деятели русского книжного дела в Китае в 1917-1949 гг. Биографический словарь. -Хабаровск: Дальневост. гос. науч. б-ка, 1998.

32. Курамина Н.В. Высшая школа в зарубежной России. 1920-1930-е гг. - М.: МПГУ, 2003.

33. Павловская М.А. Из истории изучения Маньчжурии русскими учеными (1932-1945) // Дальний восток России - Северо-восток Китая: исторический опыт взаимодействия и перспективы сотрудничества. -Хабаровск, 1998. С. 122-125

34. Печерица В.Ф. Восточная ветвь русской эмиграции. - Владивосток: Изд-во Дальневост. ун-та. 1994; Научная и техническая интеллигенция Китая // Россияне в АТР. 1998. С. 187-193; Духовная культура русской эмиграции в Китае. - Владивосток: Изд-во Дальневост. ун-та, 1999. С. 3-117; Некоторые аспекты исторического значения русской культурной эмиграции в Китае // Российская эмигарция на Дальнем Востоке. -Владивосток: Дальнаука. 2000. С. 46-49

35. Хисамутдинов А.А. Тяньцзинская ветвь эмиграции // Проблема Дальнего Востока, 1999, № 2. С. 118-122; По странам рассеяния. Монографию: В 2 ч. Ч. 1. Русские в Китае. - Владивосток: изд-во ВГУЭС, 2000.; Ч. 2. Русские в Японии, Америке и Австралии. - Владивосток: изд-во ВГУЭС, 2000.; Российская эмиграция в Азиатско-Тихоокеанском регионе и Южной Америке. Биобиблиографический словарь. - Владивосток: Изд-во Дальневосточного ун-та, 2000.; Российская эмиграция в Китае: Опыт энциклопедии. - Владивосток: Изд-во Дальневосточного ун-та, 2002.; Русская община в Шанхае // Проблема Дальнего Востока, 2003, № 5. С. 133-138; Следующая остановка - Китай: Из истории русской эмиграции. -Владивосток: Изд-во ВГУЭС. 2003. С. 128-158

36. Черкащина С.А. Культурная деятельность русской эмиграции в Китае. (1917-1945).-СПб, 2002.

37. Лебедева Т.А. Русские художники в Китае. - Ярославль: изд-во А.Рутмана, 2004.

38. Хисамутдинов А.А. Художники русского Шанхая. // Новый журнал. -Нью-Йорк. 1998. № 210. С. 259-267

39. Северюхин Д.Я.; Лейкинд О.Л. Художники русской эмиграции.(1917-1941). Биографический словарь. - СПб.: изд-во Чернышева. 1994.;

Лейкинд О.Л., Махров К.В., Северюхин Д.Я. Художники Русского Зарубежья, 1917-1939. биографический словарь. - СПб.: изд-во «Нотабене», 1999.; Русское Зарубежье. Золотая книга эмиграции. Первая треть XX в. Энциклопедический словарь \ под ред. В.В. Шелохаева. - М,: «РОССПЭН», 1997.

40. Крадин Н.П. Харбин - русская Атлантида. - Хабаровск: Издатель Хворов А.Ю., 2001.; Русское архитектурное наследие Харбина // Россия и ATP=Russia Pacific. - Владивосток, 2003. № 1. С. 79-88

41. Левошко С.С. Русская архитектура в Маньчжурии. Конец XIX - первая половине XX века: Научное издание, - Хабаровск: Частная коллекция. 2003.

42. Мелихов Г.В. Указ. соч. 1991.

43. Мелихов Г.В. Указ. соч. 2003.

44. Русский Харбин. Сост_; Е.П.Таскина. Изд. 1-ое. - М.: изд-во МГУ, 1998.; Изд. 2-ое. - М.: изд-во МГУ, 2005.

45. Таскина Е.П. Указ. соч. 1994.

46. Таскина Е.П. Старый Китай на полотнах русских художников // Проблемы Дальнего Востока. 1996. № 2. С. 92-99

47. Таскина Е.П. Русские художники в Китае // Проблемы Дальнего Востока. №3,2005. С. 158-160

48. Таскина Е.П, Глазами русских художников // Восточная коллекция, - М.: Российская государственная библиотека. 2006. № 4(27). С. 38-43

49. Лебедева Т.А. Указ. соч. 2004.

50. Рогов Вл. Антонин Сунгуров художник - китаевед. - Харбин: Наука. 1934.

51. Николай Михайлович Гущин (1888-1965): К столетию со дня рождения: Каталог выставки / Сост. Л.В.Пашкова, Р.А.Резник. Саратов. 1991.

52. Сергей Шешминцев (1897-1978). Каталог выставки из собрания музея Россия - Китай - Парагвай - США. - Курган, 1992.

53. Штейн Э. Художники русского Китая, ХЛАМ и "понедельник" // Новый журнал.-Нью-Йорк, 1998. № 210. С. 213-218

54. Хисамитдинов А.А. Указ. соч. 1998.

55. Кузнецов B.C. КВЖД и развитие Маньчжурии // Проблемы Дальнего Востока. -М., 1990. № 4. С. 196-202

56. Якимова СИ. Русская дальневосточная эмиграция и ее вклад в сближение культур. Запада и Востока // Проблемы Дальнего Востока. -М.,2001.№ 1.С. 160-164

57. Русское Зарубежье. Золотая книга эмиграции. Первая треть XX в. Энциклопедический словарь \ под ред. В.В. Шелохаева. - М.: «РОССПЭН», 1997.

58. Хисамутдинов А.А. Указ. соч. 2001.

59. Северюхин Д.Я.; Лейкинд О.Л. Указ. соч. 1994.

60. Лейкинд О.Л., Махров К.В., Северюхин Д.Я. Указ. соч. 1999.

61. Троицкая Т.Ю. Особенности архитектуры Китайско-Восточной железной дороги, конец XIX - первая треть XX вв. (-Дис.) -Новосибирск, 1996.

62. Левошико С.С. Указ. соч. 2003.

63. Крадин Н.П. Указ. соч. 2001.

64. Карус Т.Д. Творчество российских архитекторов в Харбине в начале XX века // Проблемы развития экономики и организации производства на современном этапе. - Хабаровск, 2002. С. 15-17

65. Крадин Н.П. Указ. соч. 2003.

66. Левошко С.С. Архитектурное наследие Русского Зарубежья: храмы -памятники Николаю II // Трибуна русской мысли. - М., 2003. № 2. С. 152 -159

67. Хисамутдинов А.А. Указ. соч. 2000.

68. Печерица В.Ф. Указ. соч. 1999.

69. Печерица В.Ф. Указ. соч. 2000.

70. Российская эмиграция на Дальнем востоке. - Владивосток: Дальнаука. 2000.

71. Годы, Люди, Судьбы. История российской эмиграции в Китае: Материалы международной научной конференции, посвященной 100-летию г. Харбин и КВЖД. - М.: Институт российской истории РАН, 19-21 мая 1998 г.

72. Иванов В.П. Российское зарубежье на Дальнем Востоке в 1920-1940 гг. -М.: изд-во МГОУ, 2003.

73. Говердовская А.Ф. Общественно - политическая и культурная деятельность русской эмиграции в Китае в 1917-1931гг. - М.: Ин-т Дальн. Вост., 2004. С. 117-175

74. Старосельская Н.Д. Повседневная жизнь «русского» Китая. - М.: Молодая гвардия, 2006. С. 3-8

75. Хисамутдинов А.А. Указ. соч. 2003.

76. Иванов В.П. Российская эмиграция на Дальнем Востоке в 1920-1945гг.: формирование, деятельность, институциональные основы. (-Дис.) - М., 2003.

77. Гончарова Н.В. Указ. соч. 2002.

78. Аурилене Е.Е. российская эмиграция в Маньчжурии в 30-40 -е годы XX века (На примере деятельности бюро по делам российских эмигрантов в Маньчжурской империи). (-Дис.) - Владивосток, 1996.; Российская эмиграция в Китае (1920-1950-е гг.). (-Дис.) - Хабаровск, 2004.

79. Смирнов СВ. Российская эмиграция в северной Маньчжурии (начало 1920-х - 1945г.): проблема социальной адаптации. - Екатеринбург. 2002.

80. Владимирова Д.А. Проблемы этнокультурного взаимодействия и взаимовосприятия китайцев и русских на российском Дальнем Востоке и Северо-Востоке Китая: (вторая половина XIX - нач. XIX вв.) -Владивосток, 2005.

81. Ван Чжи Чэн. История российской эмиграции в Шанхае. - Шанхай, 1993.

82. Диао Шаохуа. Художественная литература русского зарубежья в г. Харбине за первые 20 лет (1905-1925 гг.) // Россияне в Азии. Литературно-исторический ежегодник /под ред. О. Бакич. - Торонто: Торонтский ун-т, Центр по изучению России и Восточной Европы. 1996. № 3. С. 57-109.; Из истории литературного кружка «Чураевка» при ХСМЛ в Харбине // Дальний Восток России - Северо-восток Китая: исторический опыт взаимодействия и перспективы сотрудничества. -Хабаровск, 1998. С. 282-285

83. Ли Син Кын. Ряска на ветру и под дождем: русские эмигранты в Китае (1917-1945).-Пекин, 1997.

84. Люн Шиан и др. История русских эмигрантов в Харбине. - Харбин: Нэнлуйицзянское народное издание. 1998.

85. У Нань Линь, Русская диаспора в Китае 1920-х - 1930-х гг. XX век. - М.: МАКС Пресс. 2001.

86. Ша Эцинь. Краткая история интервенции царской России в Китай. Цзилинь. 1976; Семь лет оккупации Ляодунского полуострова царской Россией. Пекин, 1978.

87. Люн Шиан и др. Указ. соч. 1998.

88. Ван Чжи Чэн. Указ. соч. 1993.

89. Ли Син Кын.Указ. соч. 1997.

90. Болобан А.П. Отчет коммерческого агента Китайской Восточной железной дороги. - Харбин: Тип. КВЖД, 1912.

91. Исторический обзор КВЖД, 1896-1923 / Сост. Е.Х. Нилус. - Харбин: Тип. КВЖД и т-ва «030», 1923. Т. 1.

92. Арнольдов Л.В. Китай как он есть: Гоминьдан. Коммунизм. Война. Быт и политика. - Шанхай: Изд-во «А.П. Малык и В.П. Камкина», 1933. 370 с; Из страны Белаго Солнца: Этюды о Китае. - Шанхай: Изд-во «А.П.Малык и В.П.Камкина», 1934.

93. Великая Маньчжурская империя: К десятилетнему юбилею. - Харбин: Изд-во «Кио-Ва-Кай», 1942.; Издание Экономического Бюро Китайской

Восточной железной дороги. - Харбин: Тип. КВЖД, 1927.; Северная Маньчжурия: Экон. обзор. - Харбин: [б.и.], 1935.; Яшнов Е.Е. Китайская колонизация Северной Маньчжурии и ее перспективы. С предисловием Г.Н. Дикого. - Харбин: Типография КВЖД, 1928.

94. Жиганов В.Д. Русские в Шанхае. - Шанхай, 1936.

95. Кислицин В.А. В огне гражданской войны: личные воспоминания. -Харбин, 1938.

96. Серебренников И.И. Великий отход. Рассеяние по Азии белогвардейской русской армии. (1919-1923). - Харбин, 1936; Мои воспоминания. В 2-х т. -Тяньцзин, 1937.

97. Суворин Б. Российская эмиграция на Дальнем Востоке // «Часовой», 1934, №111-121.

98. Лешко О. Русские в Маньчжоу-го. - Шанхай, 1937.

99. Резникова Н. Выставка двух молодых художников в Шанхае // Рубеж. 1 февраля 1941. № 6.; Ростова Н. Русский художник в Запретном городе // Рубеж в Шанхае. 12 июля 1941. № 1-28. С. 3; Ростова Н. С палитрой в международном пекле Шанхая. // Рубеж в Шанхае. 19 июля 1941. № 2-29.

100. Лидин Н. Русская эмиграция в Китае // «Русские Записки», 1937. № 2. С. 287-339

ЮІ.Раев М.И. Россия за рубежом: История культуры русской эмиграции, 1919-1939 / Пер. с англ.; предисл. О. Казниной. - М.: «Прогресс-Академия», 1994.

102. Струве Г. Русская литература в изгнании. 2-е изд., испр. и доп. - Париж: «ИМКА», 1984.

103.Goncharov S., Lewis L., Xue Litai. Uncertain Partner: Stalin, Mao, and the Korean War. - Stanford, 1993.

104. Schwartz Harry. Tsars, Mandarins, and Commissars. A History of Chinese-Russians Relations. Revised Edition. - New York: «Anchor Press», 1973.

105. Smith S.A.A. Road is Made. Communism in Shanhai 1920-1927. -Richmond, Surrey: «Curzon Press», 2000.

106. Wolff David. To the Harbin Station: The liberal Alternative in Russian Manchuria, 1898-1914. - Stanford: «Stanford University Press», 1999.

Возникновение и формирование первой русской крупной колонии на Северо-Востоке Китая от строительства КВЖД до Октябрьской революции (1898-1917 гг.)

Огромный поток русских переселенцев, устремленный в Китай, не случаен. Это было обусловлено тем, что на территории Северо-Восточного Китая в 1898 г. было начато строительство Китайско-Восточной железной дороги (КВЖД) при участии российской стороны, и к 1917 г. здесь уже сложился уникальный русский культурный и языковой анклав. КВЖД должна была связать железнодорожной линией центральные районы России с ее тихоокеанскими портами. Помимо экономических выгод присутствие России в Маньчжурии давало и другие преимущества, позволявшие добиваться решения политических и военных вопросов, стоявших перед страной в тот период. В течение короткого промежутка времени вдоль КВЖД было построено более 100 крупных станционных поселков, возникли новые города: Харбин, Маньчжурия, Дальний, Порт-Артур, Суйфынхэ.

Таким образом, история русской эмиграции в Китае оказалась теснейшим образом связана с существованием и функционированием КВЖД. Сам факт существования и деятельности КВЖД стал одной из главных причин массового притока в Маньчжурию беженцев из Советской России и возникновения здесь многотысячной колонии русских эмигрантов. Мы можем констатировать, что в отношениях между двумя странами большую роль сыграло строительство КВЖД.

Однако русские поселенцы появились в Китае гораздо раньше, хотя и не в таком количестве. Связь Российской империи с находящимся по соседству огромным Китаем, зародившаяся еще после присоединении к ней Сибири, носила достаточно ограниченный характер. Торговые пути, миссионерские общины, просто путешественники и студенты, даже много православных священников постепенно осваивали безграничные просторы Китая с Севера на Юг и с Запада на Восток. Однако пребывание русских в Китае в ту пору было обусловлено не политическими мотивами. Причина крылась в экономическом, торговом и культурном интересе подданных Российской империи к Китаю.

Строительство в 1898-1903 гг. Китайско-Восточной железной дороги, которая протянулась на 2,5 тысячи километров с Запада на Восток и более чем на 700 километров на Юг, до побережья Желтого моря, явилось одним из значительных событий в политической и экономической жизни Китая и России на рубеже XIX-XX вв. Когда 22 мая (3 июня) 1896 г. в Москве между Россией и Китаем был подписан договор о строительстве КВЖД, в отношениях двух стран произошли существенные перемены, вызвавшие приток значительного числа российских подданных в зону ее сооружения. Этот дипломатический акт стал ответом на политику Японии, которая незадолго до того начала военные действия против Китая. Кроме того, существовала военная угроза со стороны Японии и для русских земель на Дальнем Востоке. Договор предусматривал взаимопомощь и взаимодействие между Россией и Китаем в случае нападения Японии как на русскую, так и на китайскую территорию.

Исследователь А.В. Шилов в своей статье «Строительство КВЖД и основание Харбина» пишет следующее: «Союзнический договор был выгоден как для России, так и для Китая. Проведение железной дороги позволило решить ряд серьезных экономических и политических задач. Во-первых, это давало возможность существенно сократить железнодорожную связь между Европейской Россией и Дальним Востоком, и, следовательно, уменьшить транспортные расходы. Во-вторых, создание дороги предоставляло благоприятные условия для расширения торговли между Россией и Китаем, увеличения вывоза в Китай как русских товаров, так и российского капитала. Основное же значение сооружения КВЖД заключалось в том, что с ее появлением достигались важные политические и стратегические цели, что было связано с укреплением безопасности дальневосточных рубежей и усилением позиций России на Тихом океане. С другой стороны, расширялись возможности для плодотворного сотрудничества России и Китая» .

Интересно отметить, что данный договор и строительство КВЖД имели не только положительные последствия для сотрудничества Российской империи и Китая, но и отрицательные: они подготовили почву для возникновения ряда серьезных международных конфликтов и проблем на Дальнем Востоке на протяжении всей первой половины XX в., например, русско-японской войны 1904-1905 гг., советско-китайского конфликта 1929 г. и ряда более мелких инцидентов.

Тем не менее, история строительства и существования Китайско-Восточной железной дороги и судьба русского населения, а впоследствии и эмиграции в Северо-Восточном Китае неразрывно связаны между собой.

Строительство КВЖД явилось естественной причиной заселения территории Северо-Восточного Китая - Маньчжурии и, прежде всего, полосы отчуждения КВЖД. С начала строительства КВЖД в ходе сооружения дороги на ней сформировалась первая значительная русская колония, состоящая из инженеров, рабочих и тех, кто обеспечивал условия их жизни. Инженеры, техники, архитекторы, рабочие и служащие, солдаты охраны, железнодорожники, отставные нижние чины, казаки с их семьями и прислугой обживали районы вдоль линии железной дороги. Стоит отметить, что зона вдоль КВЖД заселялась постепенно, особенно в первые годы, когда туда стали прибывать десятки тысяч русских поселенцев.

Как видно, социальный состав населения колонии был пестрым. С развитием жизни и обустройством сюда стекались люди разных сословий и занятий: торговцы и капиталисты, промышленники и ремесленники, держатели трактиров, магазинов и ресторанов, врачи, юристы, мастеровые, а также представители творческих профессий: артисты, музыканты, литераторы, художники и многие другие. Тоже можно сказать и о национальном составе колонии: помимо русских здесь селились итальянцы, испанцы, поляки, немцы, японцы, корейцы и многие другие. По расчетам «в 1903 на КВЖД трудилось русских - 18123 чел., китайцев - 20948 чел.»2. Для сравнения - в Шанхае в 1900 г. проживало всего 47 российских подданных3.

Наряду со строительством КВЖД и увеличением населения наблюдается и рост строительства жилых и административных зданий, что привело к увеличению числа приехавших из России на территорию Китая архитекторов, профессия которых, как и технические, инженерные специальности, была востребована. В начальный период формирования и строительства поселений и городов именно архитектура являлась главным из искусств, представленных русскими переселенцами. Другие виды искусства, включая живопись, носили скорее прикладной характер и были связаны, главным образом, с оформлением интерьеров светских зданий и украшением православных храмов.

Общая историко-культурная ситуация в Харбине

В 1917 г. в России произошла Октябрьская революция, в результате которой в 1918 г. началась Гражданская война, продолжавшаяся до 1922 г. Эти два исторических события вызвали бурную реакцию русского населения, вследствие чего родину покинуло огромное количество людей.

Русские покидали родину в связи с разными обстоятельствами: одни бежали от наступавшей Красной армии, другие не хотели оставаться под властью большевиков, третьи были высланы самими властями, как нежелательные элементы, четвертые - приграничное сельское население -вследствие недовольства сутью и методами проводимых в стране социально-экономических и политических преобразований, осуществляемых в большинстве случаев насильственным путем.

Большая часть эмигрантов выехала в Европу, главным образом во Францию, Великобританию, Германию, а также в Америку и Австралию. Но немало их бежало и на Восток, в основном в Китай, некоторые - в Корею и Японию.

В Китае русские беженцы осели на Северо-Востоке - в Маньчжурии, в Харбине и полосе отчуждения КВЖД, а также в Шанхае, Пекине, Тяньцзине, Гирине, Дайрене, Циндао.

По данным статистики, приехав в Китай, часть русских беженцев самостоятельно направилась в Харбин, остальные продвигались до Гирина. Пробыв в Гирине около года, они постепенно расселились по городам Китая, особенно много их оказалось в Харбине1. Центр КВЖД - Харбин - бывшая колония царской России, естественным образом стал местом, куда стекались беженцы, т. к. здесь эмигрантам было намного легче адаптироваться к новым условиям. Только за 1919 г. русское население Харбина увеличилось до 60200 чел., то есть на 26085 чел. больше, чем было в 1916 г.2 Основной приток русских беженцев пришёлся на 1922 г., год окончания гражданской войны. В Маньчжурии, в первую очередь в Харбине, ставшем основным центром расселения русской эмиграции, население выросло в 1922 г. более чем до 200 тыс. чел., постепенно достигнув 500 тыс. человек3.

Небольшая часть русских беженцев, оказавшихся в Корее и Японии, также были переправлены в Маньчжурию. В 1922 г. в Корее насчитывалось около 5 тыс. русских беженцев, большинство из которых было размещено в особых лагерях, где они страдали от холода, болезней и ран. В 1922 г. около 3 тыс. русских эмигрантов проживало в Японии. Японцы отказывались принимать русских беженцев на своей территории, и те, кто остался здесь, подвергались репрессиям и могли оказаться в тюрьме при малейшем подозрении4. Эти причины стали толчком к эмиграции в Китай этой части эмигрантов5.

Социальный состав эмигрантов был весьма разнообразным. Среди тех, кто попал сюда в начале 20-х гг., подавляющее большинство составляли военные, главным образом участники белого движения - офицеры, солдаты и их семьи, а также бежавшие из России чиновники, дворяне, ремесленники, торговцы, промышленники, рабочие, крестьяне и казаки. Вместе с тем, в Китае оказались представители интеллигенции - политики, деятели культуры, учёные, философы, юристы, врачи, журналисты, вузовские преподаватели, артисты и художники, писатели и музыканты, что способствовало быстрому развитию культурной жизни Харбина.

Большинство эмигрантов не собиралось возвращаться в Советскую Россию. Вместе с тем, они не попытались интегрироваться в культуру и принять образ жизни тех стран, куда приехали. В ожидании возможности вернуться на Родину они продолжали сохранять характер отношений, уклад жизни и культурные традиции, бытовавшие в России .

В.Ф. Печерица считает, что в условиях тоталитарного режима свободное творчество и научная деятельность оказались невозможными, поэтому научная и творческая интеллигенция стали первыми, кто непосредственно протестовал против советской власти в России, кто, не смирившись с диктатурой большевиков, был вынужден бежать в изгнание, чтобы продолжить борьбу за будущее России, за сохранение и преумножение ее богатейшей культуры7. Люди искусства (художники, архитекторы, литераторы, музыканты, артисты, поэты) покидали Россию по разным причинам: из-за страха за свою жизнь, из-за невозможности приспособиться к новым условиям существования. Еще раз подчеркнем, что основным мотивом их бегства стало военное поражение и связанная с ним угроза смерти и плена, а также голод, лишения и опасность, нависшая над жизнью и свободой в результате сложившихся обстоятельств. Надежда на возвращение домой была присуща практически всем беженцам.

В истории русской эмиграции в Харбине можно выделить несколько периодов, связанных в первую очередь с политической ситуацией в регионе. Период с конца 1910-х гг. до момента передачи КВЖД в советско-китайское управление в 1924 г. является периодом адаптации русских эмигрантов к новым условиям жизни. После заключения Мукденского договора часть русских эмигрантов переселилась в глубь страны, однако из Советской России прибыли новые специалисты и начался новый этап в развитии русского Харбина, продолжавшийся до 1931 г., когда японцы оккупировали Маньчжурию, и большая часть эмигрантов перебралась на юг страны, в основном в Шанхай.

К 1924 г. в Маньчжурии, в первую очередь в Харбине, насчитывалось около 100 тысяч эмигрантов. Двадцатые-тридцатые годы прошлого столетия можно назвать периодом расцвета и наиболее интенсивного развития Харбина, ставшего не только административно-финансовым, но и культурным центром русской эмиграции на Дальнем Востоке. Как уже было сказано, интеллектуальный потенциал русского Харбина пополнился за счет вновь прибывших в послереволюционный период представителей русской научно-технической и творческой интеллигенции, в числе которой были высококвалифицированные инженерно-технические специалисты и архитекторы, нашедшие работу в Правлении и Управлении КВЖД. К тому же, в Китае после Октябрьской революции оказалось значительное количество русских ученых. Среди них были профессора и преподаватели, работавшие впоследствии в харбинских высших учебных заведениях, опытные работники народного просвещения, юристы, врачи журналисты, учителя и люди творческих профессий: литераторы, поэты, артисты, музыканты и художники. Можно утверждать, что в данный период именно в Харбине, в этом богатейшем культурном центре сконцентрировался весь цвет интеллигенции русской эмиграции в Китае.

Художественно-педагогическая деятельность художников

Художественные традиции русской культуры бережно сохранялись в Восточном зарубежье. Центрами расцвета русской живописи и графики стали сначала Харбин, а затем Шанхай. В меньшей степени изобразительное искусство развивалось в городах - Дайрен, Тяньцзин, Пекин и Циндао, которые были местом прибежища для беженцев из России.

Художественное наследие Харбина представляет не только исторический интерес, как свидетельство того, что русские эмигранты всюду, куда забрасывала их судьба, стремились к творческому самовыражению. Оно интересно и с точки зрения влияния китайской живописи и архитектуры на художественный язык русских художников и архитекторов.

В конце 1910-х - начале 1920-х гг. из-за Гражданской войны в Харбин попала целая плеяда талантливых художников. Невозможно точно сказать, сколько их было, но в процессе исследования выяснено, что их было довольно много. Многие из тех художников, о которых идет речь, позднее вернулись на родину. Вторая волна эмиграции пришлась на начало 1930-х гг. в основном это были художники, испытавшие на себе тяготы репрессий (А.Н. Клементьев, М.М. Лобанов) и бежавшие из СССР уже без надежды на возвращение на родину.

Среди художников, эмигрировавших в Китай, в отличие от тех, кто оказался в Европе, практически не было известных имен, однако нельзя сказать, что их профессиональный уровень был намного ниже. Ситуация объясняется тем, что в основном они прибыли из Дальневосточного и Сибирского региона, тогда как громкие имена связываются с двумя российскими столицами - Петербургом и Москвой.

О профессиональном уровне эмигрантов можно судить по блестящему образованию, которое они получили в России. Многие художники обучались в столичных и провинциальных художественных вузах: Петербургской академии художеств, Московском художественном училище живописи, ваяния и зодчества, Строгановском училище, художественных школах Екатеринбурга, Одессы, Читы и других городов.

Некоторые получили образование под руководством знаменитых художников. А.Н. Клементьев работал в Тенишевской мастерской в Санкт-Петербурге у И.Е. Репина, у профессора Ашбе в Мюнхене и у профессора Холлоши в Венгрии. В мастерской И.Е. Репина получил художественное образование Н.А. Вьюнов. Н.Л. Кощевский окончил в Париже художественную школу «Академия Жулиана». Его учителями были известные французские профессора P.A.Laurens, Pougheon и Bochard - Лоре, Пюжон и Бошар; Скульптор А. Каменский, после окончания Московского училища живописи, ваяния и зодчества, продолжил учебу в Париже у О.Родена. Это подтверждает высочайший профессиональный уровень русской эмигрантской волны художников.

Работали в Харбине и живописцы-любители, не имевшие профессионального художественного образования. Они в основном занимались рекламными работами, однако среди них выделялись и такие, кто выполнял портреты по заказам и даже росписи в храмах. Например, братья А.И. и Н.И. Орлики, В.Н. Осипов, Р.С. Ананьин, А.Н. Гуляев и др., гравером работал бывший лесовод М.К. Дарвин35.

В Китае художники-эмигранты продолжили свои творческие поиски. Они работали в разных направлениях: живопись, графика, скульптура, архитектура, иллюстрация, театральная декорация, декоративно-прикладное искусство, дизайн. Художники создали большое количество оригинальных художественных произведений, открывали свои персональные выставки, устраивали собрания, организовывали творческие общества и сами участвовали в них в разной роли.

В отличие от европейской эмиграции, уникальность творческой эмиграции в Китае состояла в том, что бурные процессы, происходящие в художественной среде Европы этого времени, практически не затронули ее.

В то же время, в самом Китае существовала вековая живописная традиция, отличная от европейской, с которой соприкоснулись и которую по-своему восприняли русские художники-эмигранты. Китай - страна, полная прекрасных и живописных пейзажей, открыла для русских художников -эмигрантов новые перспективы развития и самосовершенствования, чему способствовало отсутствие цензуры и свобода поиска, новая интересная натура для работы, новые художественные и жизненные впечатления.

Китайская традиция проникла в творчество художников-эмигрантов, которые впитывали в себя образы и мотивы китайской живописи, несомненно, обогатившей мировоззрение русских художников и зодчих. Восприятие китайской живописи первоначально было довольно поверхностным, художники не восприняли ее правил и законов, это влияние скорее отразилось в выборе мотивов, колористическом решении работ36, а в архитектуре в применения различных декоративных элементов, заимствованных из китайской традиционной архитектуры. В свою очередь русские художники сами способствовали расширению культурных связей, распространяя европейскую и русскую культуру, традиции европейской школы живописи в Китае.

В формировании культурной атмосферы Харбина русские художники играли значительную роль. Так, исследователь А.А. Хисамутдинов в своей книге пишет: «Хотя в 1930-х - 1940-х гг. центром русского живописного искусства в странах Дальнего Востока считался Шанхай, многие художники начинали свой путь служения искусству в Харбине, уже затем разъезжаясь в другие города и страны»37.

В 1920-1930-е гг. Харбин был русским культурным центром на всем Дальнем Востоке и Китае. Художественная жизнь города оживилась при появлении русских талантливых художников. Многие художники-эмигранты начали здесь свой творческий путь, другие развивали свое искусство, обогащаясь новыми образами и впечатлениями.

Особенностью художественной жизни Харбина было то, что наиболее известные художники имели свои студии, где молодежь обучалась живописи, рисунку, скульптуре. Последнее было связано с тем, что русским эмигрантам приходилось во многом начинать с нуля и педагогической деятельностью зарабатывать себе на жизнь, тем более, что какие-либо другие возможности были более, чем ограничены. В области художественной педагогики русские эмигранты опирались на опыт русской школы, в первую очередь трех важнейших художественных высших учебных заведений дореволюционной России - Академии художеств в Санкт-Петербурге, Московского училища живописи, ваяния и зодчества, Строгановского художественно-промышленного училища.

Формирование русского культурного сообщества в Шанхае и других городах: его расцвет и исход из Китая

В мире Шанхай называли по-разному - Жемчужиной или Вавилоном Востока, Парижем Азии и Городом Желтого Дьявола. В нем были и китайские кварталы, и респектабельные европейские, в которых проживало большое количество англичан, французов, американцев и др. Еще до массового переселения в Шанхае селились отдельные представители русской эмиграции. В основном это были торговцы, военные, представлявшие белое движение, немногочисленные крестьяне, волею судеб попавшие на Юг Китая. Не очень многочисленной была и русская интеллигенция в Шанхае, так как в основном эмигранты, составлявшие научные и творческие сообщества еще продолжали оставаться на Севере и Северо-Востоке страны.

Шанхай был вторым после Харбина по численности и значению центром русской эмиграции в Китае. «В начале 1920-х годов этот город - был главным портом Китая с населением в 1,5млн человек. До 1917 г. в Шанхае проживало незначительное число российских подданных: в 1900 г. - 47 чел., а в 1915 г.-361 чел. В 1917-1918 гг. их было уже более 1 тыс. чел.»1.

Основной поток беженцев хлынул в Шанхай с окончанием Гражданской войны на Дальнем Востоке. В начале ноября 1922 г. в Шанхай прибыли на транспортных судах около 3 тыс. человек гражданского населения и курсантов Сибирского и Хабаровского кадетских корпусов. В 1923 г. русское население Шанхая составляло примерно 6 тыс. человек. Однако Шанхай принимал русских эмигрантов и позже. Вторая волна русских эмигрантов прибыла в Шанхай летом 1925 г., после перехода КВЖД в советско-китайское управление. Переселение русских из Харбина в крупные портовые города, преимущественно в Шанхай, приобрело массовый характер с середины 1920-х гг. Дело в том, что после заключения в 1924 г. между Китаем и СССР Мукденского договора, предусматривающего, в частности, восстановление паритетных прав советской стороны на эксплуатацию КВЖД, возможности для экономической адаптации послереволюционных эмигрантов в Маньчжурии резко сузились.

Затем белые русские появились в городе вследствие советско-китайского конфликта на КВЖД в 1929 г. и к весне 1930 г. их число составило 13500 эмигрантов3. Характерной чертой эмигрантской колонии в Шанхае было большое число казаков (офицеров и рядовых).

В начале 30-х гг. в связи с оккупацией Японией Северо-Востока Китая, новое значительное количество русских эмигрантов переселилось в Шанхай. После создания Маньчжоу-го в 1932 г. и продажи КВЖД в 1935 г. сюда соответственно переехало 2885 и 2285 русских эмигрантов. Живший в те годы в Шанхае писатель и историк В.П. Петров приводит такие данные: «к середине тридцатых годов в Шанхае уже было 40 тысяч русских, а по неофициальным сведениям, «второй русский шанхай» насчитывал 50 тыс. человек»4.

Таким образом, можно говорить о том, что в конце 1920-х - середине 1930-х гг. русская колония в Шанхае значительно выросла за счет переселившихся сюда эмигрантов из северо-восточных провинций Китая.

В связи с увеличением количества русских эмигрантов в Шанхае он стал новым русским центром эмигрантов в Китае в 1930 - 40-х гг. По мнению китайского исследователя Ван Чжи Чэна, «тридцатые годы были периодом наибольшей стабильности и процветания в истории российской колонии в Шанхае»5.

В те годы в Шанхае существовала широкая сеть русских газет, библиотек, школ, вузов, больниц, клубов, магазинов, развитая промышленность и торговля, русская культура и искусство. Поэтому русские, приезжавшие сюда, считали, что Шанхай - один из самых очаровательных городов вне Европы. Русские получили здесь шанс не только жить, но и возможность жить свободно и достойно. Они зарабатывали в среднем намного больше, чем в Харбине, и имели ряд льготных условий, например, в Шанхае отпуска были длиннее. Около 70% русских эмигрантов имело постоянную работу. Многие русские были довольны жизнью в Шанхае, считая, что здесь даже лучше, чем в Европе. По крайней мере, не надо ссориться с хозяевами из-за квартирной платы, как в Париже - шутили они. Шанхайский журналист - эмигрант Н. Лидин отмечал, что в Шанхае «русская речь звучит почти повсеместно... Русские основательно вросли в шанхайскую жизнь... Русью сильно пахнет на французской концессии, которая по облику больше русская резиденция»6. Об этом же пишет и Ван Чжи Чэн: «Центр проживания русских эмигрантов - Авеню Жоффр - начал приобретать типичный славянский колорит. Авеню Жоффр и прилегающие районы вскоре прозвали Санкт-Петербургом Востока»7.

К середине 30-х гг. Шанхай становится известен обилием русских издательств. Самое известное издательство имело название «Шанхайская заря», популярными были также «Дракон», «Русский оккультный центр», «Слово» и другие.

Во время существования русской колонии в Шанхае выходило много русских периодических изданий, в том числе газет: «Шанхайская жизнь»(1920), «Россия»(1925), «Слово»(1929), «Чураевка»(1932), «Новый мир»(1934), «Новый путь»(1935), «Шанхайский день»(1938), «Студенческая жизнь»(1938), «Новая жизнь»(1941). Особой популярностью пользовалась газета «Шанхайская Заря»(1925), она начала издаваться еще в Харбине в 1920 г. под названием «Заря». В Шанхае так же издалось много журналов: «На чужбине»(1920), «Голубой бриллиант»(1925), «Рубеж»(1927), «Белый луч»(1929), «Понедельник»(1930), «Наш путь»(1931), «Прожектор»(1932), «Журнал для женщин»(1934), «Эпоха»(1941), «На кануне»(1943), «Русский авангард»(в начале 30-х гг.) и т. д. В Шанхае в тот период вышло много научных и художественных книг на русском языке.

Во время русской эмиграции в Шанхае самым лучшим книжным собранием считалась библиотека «Русское дело», которую основал Н.М. Щербаков в 1925 г. Другая крупная библиотека «Второе Русское книжное дело» - была основана в 1930 г. При издательстве или при библиотеке всегда имелся свой книжный магазин.

В Шанхае были русские учебные заведения, но по количеству меньше, чем в Харбине. Первое русское реальное училище было основано в 1921 г. С увеличением русского населения в Шанхае появилась потребность в новых учебных заведениях. В 1924 г. Русское православное братство основало Коммерческое училище. В городе также работали русское Морское училище с 1931 г. и Высшие Коммерческо-юридические курсы с 1933 г., в тот же год открылись Свято-Андреевская церковноприходская школа и женская гимназия «Лиги русских женщин»8.

Приток русских беженцев из Маньчжурии привел к значительной активизации экономической деятельности белоэмигрантов в Шанхае. В середине 20-х гг. в Шанхае жили 45 владельцев торгово-промышленных предприятий и 111 торговцев-разносчиков9. В середине 1930-х гг. в городе было более 1 тысячи русских магазинов: преобладали меховые, ювелирные, часовые и обувные фирмы. Владельцами примерно тысячи такси (около 10% от их общего числа) были русские хозяева10. Процессу адаптации русских беженцев-предпринимателей способствовали многочисленные эмигрантские объединения и благотворительные общества: Русская торговая палата в Шанхае(1917), Шанхайский союз русских торговцев(1925), Ассоциация русских промышленников и торговцев(1932) и др. Однако наиболее активные, сохранившие средства эмигранты старались не задерживаться в Шанхае - уезжали в США, Канаду, Австралию.

Похожие диссертации на Русская художественная эмиграция в Китае в первой половине XX века

Художественная промышленность и народные ремесла в Грузии конца XIX- первой половины XX века (творческая и учебно-педагогическая практика)Цицишвили, Этери Давидовна

Проблемы преемственности и развития в живописных мастерских МГАХИ им. В.И.Сурикова во второй половине XX века : Мастера, программы, ученикиВяжевич Мария Валерьевна

Малый художественный музей в контексте культуры второй половины XX векаБурганов Игорь Александрович

Авторское ювелирное искусство Ленинграда-Санкт-Петербурга второй половины XX века : Истоки и эволюцияГабриэль Галина Николаевна

Детские иллюстрированные журналы в художественной жизни Петербурга XIX - первой половины XX века : Типология и эволюцияКорнилова Вера Владимировна

Проблема живописной реализации Поля Сезанна и традиция русского сезаннизма первой половины XX векаСветляков Кирилл Александрович

Витраж Ленинграда-Петербурга как художественное явление второй половины XX векаКрасник Анастасия Федоровна

Архитектура Черновиц XIX - первой половины XX века (Исследование стилистических особенностей архитектуры города и процесса её стилевой эволюции) Беленкова Светлана Викторовна

Эстетическая ценность и прогноз в проектной культуре (Дизайн-проект второй половины XX века) Данилов Климент Станиславович

Концепция творческой личности в изобразительном искусстве Алтая второй половины XX века Орловская Елена Викторовна