Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Теоретические исследования феномена благополучия 19
1.1. Проблема благополучия в зарубежной и отечественной науке 19
1.2. Конструкт «Эмоционально-личностное благополучие» 66
1.3. Модели эмоционально-личностного благополучия 98
Выводы по главе 1 114
Глава 2. Эмпирическое исследование эмоционально-личностного благополучия с помощью методики СЭЛБ 116
2.1. Описание инструментария исследования 116
2.2. Исследование надежности и валидности методики СЭЛБ 124
2.3. Исследование типов эмоционально-личностного благополучия 136
2.4. Социально-демографические факторы эмоционально-личностного благополучия 148
2.5. Изучение эмоционально-личностного благополучия с помощью техники семантического дифференциала 192
Выводы по главе 2 206
Глава 3. Психологические корреляты и типология эмоционально личностного благополучия 208
3.1. Корреляционное исследование параметров эмоционально-личностного благополучия 208
3.2. Психологическая характеристика особенностей респондентов с разными типами СЭЛБ 235
3.3. Прогностические возможности методики СЭЛБ 314
3.4. Имплицитные представления о понятиях, связанных с эмоционально-личностным благополучием 322
Выводы по главе 3 332
Глава 4. Лонгитюдное исследование динамики самооценки эмоционально-личностного благополучия 334
4.1. Технология психологического сопровождения специалистов с разными уровнями эмоционально-личностного благополучия 334
4.2. Результаты реализации технологии психологического сопровождения (на выборке специалистов экстремального профиля) 341
Выводы по главе 4 347
Заключение 349
Список литературы 354
Приложение А - к главе 2 417
Приложение Б - к главе 3 462
- Проблема благополучия в зарубежной и отечественной науке
- Исследование типов эмоционально-личностного благополучия
- Психологическая характеристика особенностей респондентов с разными типами СЭЛБ
- Результаты реализации технологии психологического сопровождения (на выборке специалистов экстремального профиля)
Проблема благополучия в зарубежной и отечественной науке
Переживание человеком благополучия рассматривается в данном исследовании как сложно организованный феномен, требующий изучения с позиции системного подхода (Абульханова, Александров, Брушлинский, 1996; Абульханова-Славская, 2012; Брушлинский, 1994; Знаков, 1984, 2013; Ломов, 1989; Слободчиков, 2015 и др.) и постнеклассической методологии. В настоящее время ряд исследователей отмечает, что, наряду с продолжающими сохранять свои позиции классическим и неклассическим типами рациональности, все большее развитие получает третий - постнеклассический тип рациональности (Аллахвердов, 1993, 2003, 2006; Гусельцева, 2006, 2013, 2014; Зинченко, 2014; Корнилова, Смирнов, 2006; Поддьяков, 2006; Степин, 1999, 2013 и др.).
В данной работе мы исходим из того, что ориентация на характерную для постнеклассического типа рациональности полипарадигмальность и трансдисциплинарность, сочетание естественнонаучного и гуманитарного походов, сочетание номотетических и идеографических, количественных и качественных методов исследования могут использоваться при решении сложных психологических проблем, в том числе проблемы благополучия. Разработка проблемы благополучия в психологической науке с опорой на принципы постнеклассической методологии предполагает её рассмотрение в более широком философско-гуманитарном контексте. Опора на постнеклассическую методологию подразумевает также множественность теоретических конструктов и разнообразие моделей изучаемых психологических феноменов, что позволяет более многопланово и всесторонне исследовать сложный, системно организованный феномен.
На данном постнеклассическом этапе развития науки в соответствии с мультипарадигмальным подходом (Аллахвердов, 1993; Смит, 2003) единого, общепризнанного вектора анализа психологических феноменов не существует, а потому ученые, работающие в той же проблемной области, могут опираться на разные концептуальные подходы и приходить к разным, подчас взаимоисключающим выводам. М. С. Гусельцева в своих работах (2006, 2013, 2014 и др.) формулирует основные признаки постнеклассической психологии, которая допускает выбор методологии в зависимости от задач исследования и личных предпочтений исследователя; предполагает открытость знания новому опыту и междисциплинарный дискурс; развивает идеи о социальном конструировании реальности и особой креативности субъективного опыта; связана с ситуативным детерминизмом; развивается в контексте информационного общества и постмодернистской культуры; использует способность критического самоосмысления в меняющихся исследовательских контекстах (Гусельцева, 2006, с. 9). Автор отмечает, что «эгоцентризм психологических концепций, свойственный классической и неклассической рациональности, сменяется в постнеклассической рациональности установкой на коммуникативность» (Гусельцева, 2006, с. 10).
С организационной стороны постнеклассическая наука характеризуется ростом междисциплинарных исследований, поскольку ее объекты как уникальные саморазвивающиеся системы - «многоклеточны», многомерны и требуют практической реализации принципа дополнительности (Гусельцева, 2006, с. 12).
С точки зрения постнеклассического подхода переживание человеком благополучия/неблагополучия представляет собой «комплексную динамическую систему» (Поддьяков, 2006, с. 14), особенности которой в систематизированном виде изложены А. Н. Поддьяковым (2006).
А. Н. Поддьяков (2006) понимает комплексную динамическую систему как «черный ящик», который в принципе не может быть описан в полной мере в силу своей «непрозрачности». Такая система требует «множества описаний, отличающихся друг от друга и дополняющих друг друга», а также характеризуется «внутренней динамикой существенного» (Поддьяков, 2006, с. 14). Исходя из этих посылок, характеризующих сложно организованную комплексную динамическую систему, А. Н. Поддьяков называет несколько существенных следствий, среди которых - отсутствие универсальных правил исследования сложных систем; необходимость и эффективность использования в качестве орудий познания сложных систем не только теоретических, но и эмпирических обобщений; правомерность использования индукции и абдукции; получение новых эмпирических фактов в результате разнообразных поисковых проб; множественное целеполагание при исследовании сложных систем и др. (Поддьяков, 2006, с. 15-16). На наш взгляд, разработка в психологической науке проблемы благополучия как комплексной динамической системы должна опираться на принципы постнеклассической методологии, а значит, предполагает рассмотрение в более широком философско-гуманитарном контексте, то есть с учетом того, как изучаемая проблема получила свое отражение в смежных науках и исследовательских сферах. В связи с этим в первой главе диссертации проанализированы не только психологические исследования, но и воззрения философов на проблему благополучия человека, начиная со времен античности, а также представления специалистов-филологов о благополучии, отраженные в различных толковых словарях и диссертационных исследованиях.
Этимология термина «благополучие»
В западной психологии понятие «благополучие» обозначается словом «well-being» (Мюллер, 2013, с. 894), что дословно означает «хорошо» и «бытие». В группе романских языков категория «благополучие» также раскрывается через слово «хорошо» - «bien(e), bene, bon(o)». Например, в испанском языке это «bienestar» (Марцишевская, 1992, с. 46), во французском - «bien-etre» (Ганшина, 1977, с. 96), в итальянском - «benessere» (Словарь: Итальянско-русский, 2002, с. 35) и «bonstato» на языке эсперанто (Бокарев, 1982).
В русском языке существует значительное количество слов, включающих корень «благо». О. И Смирнова считает, что в его основании лежит церковнославянское «благ-/блаж-», подразумевавшее прибыль, выгоду, пользу, материальное счастье и т.п. Эта форма сменила древнерусское «болог» (добро, благо), имевшее в основе идею счастья как состояния духа (Смирнова, 1966). Согласно Г. И. Урбанович (2007), древнюю семантику праславянского «материальные (или земные) блага» сохранили некоторые славянские языки: сербский («благостанье»), болгарский («благосъстояние»), хорватский («blagostanje»), чешский («blahobytu»). Г. И. Урбанович отмечает, что в других славянских языках в понятии «благополучие» в этом же значении присутствует слово «добро» (имущество, вещи), что согласуется с категорией «well-being» в западноевропейских языках. Например, в польском («dobre samopoczucie») и белорусском («дабрабыт»). При этом большинство народов формировали представление о благополучии, основываясь на оценке состояния духа, а в более позднее время на наличии материальных ценностей. (Урбанович, 2007, с. 127). Корень «благ» приобретает духовную окраску в старославянских текстах религиозного содержания. От него начинают образовывать слова, характеризующие духовные ценности человеческой жизни, соотносимые с древнерусским понятием «блаженный», то есть достойный почитания, прославления, святой, счастливый. Именно изменение вектора понимания слова «благо» от материальных к духовным ценностям знаменует, по мнению лингвистов, начало формирования культуры определенного типа (Урбанович, 2007, с. 94). Именно поэтому в русском языке появляются такие категории, как «благосостояние» и «благоденствие», соответствующие старорусскому слову «благоденно». Также корень «благо-» входит в такие лексемы, как «благоприятный» (как «удачливый», «выгодный»), т.е. в значении, приближенном к корысти (Урбанович, 2007, с. 77). Само понятие «благополучие» определяется авторами Словаря русского языка как «спокойное и счастливое состояние» (Ожегов, Шведова, 2006).
Таким образом, этимологический анализ понятия «благополучие» дает возможность определить его как переживание удовлетворения от достижения субъектом необходимых ему материальных и духовных благ.
Исследование типов эмоционально-личностного благополучия
Развернутое исследование самооценки эмоционально-личностного благополучия проводилось на выборке, состоящей из 2229 человек. В этой выборке было выделено 8 профессиональных групп и 1 группа сравнения (осужденные). Возрастной состав выборки при делении ее на 10 возрастных групп представлен на рисунке 4.
Как видно на рисунке 4, в выборке преобладают молодежные подгруппы, в связи с этим для уточнения результатов, полученных на общей выборке 2229 человек, из нее была выделена группа, уравненная по двум критериям: полу и возрасту. Уравнивание по полу проводилось соответственно социально-демографическому положению в г. Екатеринбурге (и в генеральной совокупности по стране): около 60% женщин и 40% мужчин. В результате была получена уравненная по полу и возрасту выборка из 715 испытуемых (рисунок 5).
Как можно видеть на рисунках 4 и 5, возрастной состав основной и уравненной выборок имеет различия, обусловленные тем, что в основной выборке больший процент представителей двух самых младших возрастных групп, образованных, в основном, студентами (в силу их большей доступности для проведения исследований, включающих значительное число методик).
Соотношение мужчин и женщин в общей и уравненной выборке также имело определенные отличия (Приложение А, таблица А.5). Эти отличия по половому и возрастному составу между основной и уравненной выборками учитывались нами при интерпретации результатов, полученных на основной выборке (п=2 229). Таким образом, была возможность не только анализировать данные, полученные на всей выборке, но и сопоставлять их с результатами анализа уравненной выборки, максимально приближенной по своей половозрастной структуре к показателям генеральной совокупности.
Исследование специфики самооценки эмоционально-личностного благополучия у респондентов (п=2229) осуществлялось с использованием методики СЭЛБ, где респонденты по 7-балльной шкале оценивали себя в настоящий момент («Я в настоящем») по девяти моношкалам. Описательная статистика представлена в таблице 10.
Полученные данные (таблица 10) показывают, что по всем девяти моношкалам (как положительным, так и отрицательным) встретился весь набор баллов от 1 до 7. При этом по всем девяти моношкалам асимметрия превышает критические значения, то есть все распределения отличаются от нормального. По положительным моношкалам распределения смещены в сторону высоких значений (отрицательная асимметрия); по отрицательным моношкалам распределения смещены в сторону низких значений (положительная асимметрия). Наиболее высокие показатели эксцесса у параметра «завистливый», высоки также показатели эксцесса у параметров «несчастливый» и «надежный». По совокупности показателей асимметрии и эксцесса распределение ни по одной из моношкал не является нормальным. Как можно видеть из таблицы 10, параметры с социально желательной окраской - «надежный» и «завистливый» -получили самый высокий (1) и самый низкий (9) ранги.
Проверка достоверности различий средних по параметрам на выборке 2229 чел. по критерию х2, р 0,05 показывает, что средние баллы, выявленные у испытуемых при оценивании себя по моношкалам («Я в настоящем»), различаются на высоком уровне достоверности во всех случаях (таблица 11).
Характеристика групп по результатам кластерного анализа На основании оценок по отдельным моношкалам был проведен двухшаговый кластерный анализ, разделивший испытуемых на четыре группы: две позитивные (с выраженной и слабой позитивной оценкой респондентами собственного эмоционально-личностного благополучия) и две негативные (с выраженной и слабой негативной самооценкой эмоционально-личностного благополучия). Примечателен тот факт, что группа с выраженной позитивной СЭЛБ оказалась не так уж велика по объему (370 чел., 16,6%), то есть не так много респондентов оценили себя высоко по позитивным моношкалам. Значительно больше численность группы с выраженной негативной самооценкой эмоционально-личностного благополучия (515 чел., 23,1%). Самой многочисленной (903 чел., 40,5%) оказалась группа со слабой позитивной СЭЛБ, меньше по объему - группа со слабой негативной СЭЛБ (441 чел., 19,8%). Охарактеризуем ниже каждую из данных групп (Приложение А, таблица А. 6).
Группа с выраженной позитивной самооценкой эмоционально-личностного благополучия (370 чел). В этой группе получены следующие разбросы баллов по моношкалам: «надежный» (5-7 баллов), «успешный» (4-7 баллов), «компетентный», везучий», «оптимист» (все три - от 3 до 7 баллов), «пессимист» и «несчастливый» (оба -от 1 до 4 баллов), «завистливый» (1-3 балла) и только по параметру «счастливый» разброс составил от 1 до 7 баллов. Наибольшая положительная асимметрия (преобладание низких баллов) у моношкал «несчастливый», «завистливый» и «пессимист», наибольшая отрицательная асимметрия (преобладание высоких баллов) у параметров «оптимист», «счастливый» и «надежный». По совокупности показателей асимметрии и эксцесса ни одно распределение не может быть отнесено к категории нормальных распределений.
Группа со слабой позитивной самооценкой эмоционально-личностного благополучия (903 человека). В этой группе получены следующие разбросы баллов по моношкалам: «успешный» и «компетентный» (оба от 2 до 7 баллов), «несчастливый» и «завистливый» (оба от 1 до 4 баллов), остальные пять моношкал показали разброс от 1 до 7 баллов. Особенно сильная положительная асимметрия (преобладание низких баллов) у моношкал «завистливый», «несчастливый» и «пессимист», а отрицательная (преобладание высоких баллов) - у моношкалы «оптимист». По совокупности показателей асимметрии и эксцесса два распределения - по моношкалам «успешный» и «компетентный» - могут быть отнесены к категории нормальных распределений.
Группа со слабой негативной самооценкой эмоционально-личностного благополучия (441 человек). В этой группе по всем девяти моношкалам разброс составил от 1 до 7 баллов. Наиболее сильная положительная асимметрия (преобладание низких баллов) у моношкал «завистливый» и «несчастливый», отрицательная (преобладание высоких баллов) - у параметра «надежный». По совокупности показателей асимметрии и эксцесса три распределения - по моношкалам «успешный», «компетентный» и «везучий» - могут быть отнесены к категории нормальных распределений.
Группа с выраженной негативной самооценкой эмоционально-личностного благополучия (515 человек). В этой группе по параметру «успешный» разброс составил от 1 до 6 баллов, по параметру «завистливый» - от 1 до 4 баллов. По остальным семи моношкалам разброс - от 1 до 7 баллов. Наиболее сильная положительная асимметрия (преобладание низких значений) у моношкал «завистливый» и «пессимист», отрицательная (преобладание высоких значений) - у параметра «надежный». По совокупности показателей асимметрии и эксцесса два распределения - по моношкалам «успешный» и «компетентный» - могут быть отнесены к категории нормальных распределений (Приложение А, таблица А.6).
Средние значения по моношкалам и их сравнения приведены в таблицах 12-13.
Психологическая характеристика особенностей респондентов с разными типами СЭЛБ
Корреляционный анализ позволил выявить специфику корреляционных связей параметров СЭЛБ с исходными показателями и интегральными показателями методики Роджерса-Даймонда внутри подгрупп с разными типами СЭЛБ (Приложение Б, таблицы Б. 13 и Б.24-Б.26). Наименьшее число значимых связей параметров СЭЛБ с исходными и интегральными показателями методики СПА в подгруппе с выраженной позитивной самооценкой эмоционально-личностного благополучия, наибольшее число значимых связей - в подгруппе с выраженной негативной самооценкой эмоционально-личностного благополучия, что может свидетельствовать о действии мощного параметра субъективного неблагополучия в подгруппе с выраженной негативной СЭЛБ, приводящего к синхронизации результатов выполнения различных методик, включающих вопросы эмоционального регистра (эмоционально нагруженные вопросы, аффективно заряженные вопросы).
В подгруппе с выраженной позитивной СЭЛБ отмечено минимальное число значимых связей с интегральными показателями СПА (3): две из них у параметра «оптимист» (из тройки параметров, относящихся к эмоциональному компоненту благополучия) и одна у параметра «успешный» (из тройки параметров личностного компонента). В группе со слабой позитивной СЭЛБ ни один из тройки параметров эмоционального компонента благополучия не показал ни значимых связей, ни выраженных тенденций к связям с интегральными показателями СПА. В наибольшей степени связаны с интегральными показателями СПА два из трех негативных параметров и параметр «оптимизм» из тройки позитивных параметров эмоционального компонента благополучия (Приложение Б, таблица Б.24). В подгруппе со слабой негативной СЭЛБ наиболее тесные связи с интегральными показателями СПА - у тройки позитивных параметров личностного компонента благополучия. Тройка параметров эмоционального компонента благополучия связана с интегральными показателями методики СПА, но в меньшей мере, чем тройка параметров личностного компонента. Тройка негативных параметров в подгруппе со слабой негативной СЭЛБ наименее связана с интегральными показателями по методики СПА (Приложение Б, таблица Б.25). В подгруппе с выраженной негативной СЭЛБ в наибольшей степени связаны с интегральными показателями СПА тройка позитивных параметров эмоционального компонента благополучия и два из трех негативных параметров. Тройка параметров личного компонента благополучия наименее связана с интегральными показателями по методики СПА (Приложение Б, таблица Б.26).
Корреляционный анализ связей показателей методики СЭЛБ с показателями методики Маслач-Водопьяновой «Профессиональное выгорание» в группах с разными типами СЭЛБ дал следующие результаты (Приложение Б, таблица Б.27):
В подгруппе с выраженной позитивной СЭЛБ ни значимых связей, ни выраженных тенденций к связям с показателями выгорания не обнаружено, что согласуется с результатами, полученными при корреляционном анализе с показателями методики СПА Роджерса-Даймонда, где в данной части выборки значительно меньше значимых корреляционных связей, чем в остальных подгруппах. В подгруппе со слабой позитивной СЭЛБ минимальное число значимых связей и тенденций получено только для позитивного параметра «успешный» со шкалой «деперсонализация» (г=-0,209; р 0,01) и со шкалой «редукция личностных достижений» (г=0,168; р 0,05), а также одна тенденция к отрицательной связи с «эмоциональным истощением» (г=-0,145; р 0,05). Получена также тенденция к отрицательной связи фактора «счастливый» с «эмоциональным истощением» (г=-0,134; р 0,05). С негативными параметрами значимых связей нет. В подгруппе со слабой негативной СЭЛБ получено 5 значимых связей: у моношкалы «счастливый» - отрицательные связи с «эмоциональным истощением» (г=-0,353; р 0,01) и «деперсонализацией» (г=-0,293; р 0,05); у параметра «успешный» - отрицательная связь с «эмоциональным истощением» (г=-0,322; р 0,01); у параметра «везучий» -отрицательная связь с «эмоциональным истощением» (г=-0,277; р 0,05); у фактора «оптимист» - положительная связь с «редукцией личностных достижений» (г=0,326; р 0,01). Как можно видеть, тройка факторов эмоционального компонента благополучия обнаружила 4 значимые связи с показателями выгорания. В подгруппе с выраженной негативной СЭЛБ значимые связи выявлены для двух негативных параметров: положительная связь параметра «пессимист» с «эмоциональным истощением» (г=0,294; р 0,05) и положительная связь параметра «несчастливый» с «профессиональными достижениями» (г=0,341; р 0,05). В отличие от остальных групп, где значимые положительные связи с «профессиональными достижениями» показывали позитивные параметры СЭЛБ, в подгруппе с выраженной негативной СЭЛБ значимая положительная связь с «профессиональными достижениями» отмечена у негативного параметра «несчастливый», что предположительно можно объяснить тем, что респонденты из данной группы показывают низкий уровень самооценки эмоционально-личностного благополучия, поскольку ценой их профессиональных достижений является значительное эмоциональное истощение.
Рассмотрим специфику корреляционных связей параметров СЭЛБ с показателями методики М. Селигмана внутри подгрупп с разным типом СЭЛБ. Наибольшее число достоверных корреляционных связей получено для подгруппы с выраженной негативной СЭЛБ (Приложение Б, таблица Б.28).
Результаты подгруппы с выраженной позитивной СЭЛБ по параметру «несчастливый» согласуются с результатами по методике М. Селигмана, результаты трех других подгрупп разнонаправлены с результатами методики М. Селигмана. Обращает на себя внимание то, что факторы «оптимист» и «пессимист» методики СЭЛБ в трех подгруппах с выраженным и слабым позитивными и слабым негативным типом СЭЛБ не дали ни одной достоверной корреляции с показателями методики М. Селигмана. В то же время в подгруппе с выраженной негативной СЭЛБ для каждого из этих факторов получено по 5 достоверных корреляций, причем несколько неожиданных по своим проявлениям, что предположительно может говорить о различиях между конструктами «оптимизм» и «пессимизм», заложенными в методику М. Селигмана, и теми имплицитными теориями (представлениями, конструктами), на которые опираются респонденты данного исследования. Результаты выполнения методики «Самооценка эмоционально-личностного благополучия» являются отражением имплицитных представлений респондентов о каждом из девяти параметров данной методики и их взаимосвязях, а также отражают имплицитные представления о степени выраженности каждого из параметров у самих себя. Эти имплицитные представления (теории, конструкты) могут иметь определенные отличия от тех теоретических конструктов «оптимизма» и «пессимизма», которые положены в основу методики М. Селигмана. Имплицитные представления об оптимизме и пессимизме, проявившиеся у наших респондентов при самооценке по параметрам «оптимист» и «пессимист», вероятно, значительно отличаются от теоретических конструктов «оптимизм» и «пессимизм», положенных в основу методики М. Селигмана, что обусловило полное отсутствие корреляций параметров «оптимист» и «пессимист» в подгруппах выраженной позитивной, слабой позитивной и слабой негативной СЭЛБ и обратный к теоретически ожидаемому характер связей в подгруппе с выраженной негативной СЭЛБ.
В подгруппе с выраженной позитивной СЭЛБ корреляционных связей и выраженных тенденций к связям параметров СЭЛБ с показателями методики М. Селигмана немного, но все они согласуются с теоретически ожидаемыми.
Результаты реализации технологии психологического сопровождения (на выборке специалистов экстремального профиля)
Апробация отдельных блоков и компонентов технологии психологического сопровождения и отработка содержания и процедуры проведения тренинга поддержания и гармонизации эмоционально-личностного благополучия осуществлялись на дополнительных выборках, общая численность которых составила 2252 представителя следующих организаций: Уральский филиал Центра экстренной психологической помощи МЧС России (п=18), Уральский институт государственной противопожарной службы (п=517), Уральское отделение общественной организации РОССОЮЗСПАС (п=1438), Служба спасения Свердловской области (п=199), Федеральная служба судебных приставов (п=80). Основную выборку лонгитюдного исследования составили спасатели г. Екатеринбурга: 55 мужчин от 20 до 50 лет, со средним (14 чел.), средним профессиональным (22 чел.), незаконченным высшим (5 чел.) и высшим (14 чел.) образованием на момент начала эксперимента. Лонгитюдное исследование включало 3 этапа: первый этап - 2009 г., второй этап - 2015 г., третий этап - 2016 г.
В соответствии с разработанной технологией психологического сопровождения на всех трех этапах лонгитюдного исследования использовалась методика СЭЛБ в различных сочетаниях с дополнительными методиками, применявшимися в предыдущих разделах диссертационной работы. На втором этапе кроме использования методики СЭЛБ и дополнительных методик проводился формирующий эксперимент, включающий реализацию технологии психологического сопровождения и тренинг поддержания и гармонизации эмоционально-личностного благополучия. На третьем этапе осуществлялись повторные замеры и анализировались результаты формирующего эксперимента, то есть реализации разработанной технологии психологического сопровождения в целом и тренинга поддержания и гармонизации эмоционально-личностного благополучия спасателей в частности.
Результаты, полученные по методике СЭЛБ на трех этапах лонгитюдного исследования (Карапетян, 2017е, с. 234), представлены в таблице 108.
Результаты, полученные по методике СЭЛБ в 2009 году, продемонстрировали, что представители исследуемой профессиональной группы довольно высоко оценивали показатели своего эмоционально-личностного благополучия: средние значения по позитивным моношкалам как эмоционального, так и личностного благополучия выше, чем в среднем по общей выборке 2229 чел., а по негативным - ниже. При этом фактически отсутствуют различия между эмоциональным (А) и личностным (В) компонентами благополучия (16,35 и 16,24 соответственно). Среднее значение индекса СЭЛБ также выше среднего по общей выборке. Что касается других объектов СД, то средние значения по позитивным моношкалам объектов СД «Я через 5 лет», «Мой отец», «Моя мать», «Идеал» выше, чем по общей выборке, а по негативным - ниже.
Указанные результаты позволяют говорить о высоком уровне эмоционально-личностного благополучия респондентов данной группы в период начала лонгитюдного исследования (2009 год), что вполне соответствует требованиям профессии, поскольку специалистам, имеющим невысокий уровень эмоционально-личностного благополучия, было бы сложно справляться с тем количеством стресс-факторов, которые предъявляет данный вид деятельности. Кроме этого, исследование по дополнительным методикам показало, что для данной выборки характерен высокий уровень адаптации, низкий уровень профессионального выгорания и достаточно высокая склонность к риску, что также позволяет спасателям выполнять профессиональную деятельность в сложных условиях.
Сказанное подтверждается результатами распределения 55 спасателей по группам в соответствии с уровнем индекса СЭЛБ (А+В-С) (таблица 107). Согласно разработанной технологии необходимо было индивидуальные данные каждого из 55 спасателей по параметру СД «Я в настоящем» на всех трех этапах лонгитюдного исследования сопоставить с данными, полученными на общей выборке (п=2229) при проведении кластерного анализа по индексу СЭЛБ. Такое сопоставление позволило отнести каждого из спасателей в одну из четырех групп (с высоким уровнем (ВУ); повышенным уровнем (ПУ); сниженным уровнем (СУ); низким уровнем (НУ) индекса СЭЛБ). Полученные группы на трех этапах лонгитюдного исследования приведены в таблице 109.
Как можно видеть по таблице 109, в группе 55 спасателей (которая не входила в состав общей выборки 2229 чел.) на всех трех этапах лонгитюдного исследования отмечается значительное преобладание лиц с высокими и повышенными уровнями СЭЛБ: 92,73% в 2009 г., 85,45% в 2015 г. (до формирующего эксперимента), 98,18% в 2016 (после формирующего эксперимента).
В то же время результаты второго этапа лонгитюдного исследования, проведенного с этой группой 55 спасателей в 2015 г., обнаружили негативные сдвиги по 7 из 9 моношкал методики СЭЛБ, соответственно, в негативную сторону изменились и значения индикаторов, суммарных показателей и индекса СЭЛБ (таблица 108). Незначительно снизились лишь средние значения моношкал «надежный» и «завистливый». Обращает на себя внимание более значительное снижение эмоционального компонента благополучия (А), нежели личностного (В) (р 0,039). Так же в негативную сторону изменилось распределение спасателей на группы в зависимости от уровня индекса СЭЛБ (таблица 109).
Данные, приведенные в таблице 109, показывают, что количество человек, входящих в состав группы с высоким уровнем индекса СЭЛБ, которое было на первом этапе лонгитюдного исследования (2009 г.), уменьшилось на втором этапе (2015 г.) почти в три раза, различия являются достоверными, в то же время значимо увеличилась численность группы с повышенным уровнем индекса СЭЛБ. Увеличилось, по сравнению с первым срезом, и количество респондентов, имеющих сниженный уровень индекса СЭЛБ, однако выявленные различия не достигли 5% уровня значимости.
Столь явные негативные изменения в эмоционально-личностном благополучии спасателей связаны, на наш взгляд, с целым рядом причин. В первую очередь, с изменением социально-политической и экономической обстановки в стране, а также с большим количеством ЧС за этот период, в ликвидации последствий которых принимали участие спасатели. Методика СЭЛБ оказалась чувствительной к произошедшим изменениям. Однако, несмотря на общее снижение баллов по позитивным параметрам методики СЭЛБ, выявились достоверные корреляционные связи между одноименными моношкалами и суммарными параметрами, что подтверждает надежность методики, ее устойчивость во времени.
В ходе лонгитюдного исследования (на втором этапе, до формирующего эксперимента) спасателям предлагался также Тест жизнестойкости (Леонтьев, Рассказова, 2006). Корреляционный анализ показал наличие достоверных связей суммарных показателей методики СЭЛБ со всеми параметрами Теста жизнестойкости (46 значимых связей из 60 возможных). При этом сравнение средних значений на выборке спасателей со средними значениями нормы, установленной вышеназванными исследователями, свидетельствует о том, что показатели жизнестойкости в группе спасателей несколько снижены (таблица ПО).
Снижение в 2015 г. параметров эмоционально-личностного благополучия спасателей, а также относительно невысокие показатели по Тесту жизнестойкости явились основанием для принятия решения об использовании разработанной технологии психологического сопровождения, включая реализацию тренинговой программы, для поддержания и гармонизации эмоционально-личностного благополучия данной группы спасателей.