Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Интуиция, созерцание, дискурсия: грани соприкосновения и специфика отличий 21
1.1. Феномен интуиции . 21
1.2. Интуиция как незаинтересованное (непреднамеренное) созерцание 36
1.3. Интуиция и логика - диалектические противоположности процесса познания 75
Глава 2. Видовые характеристики интуиции в гуманитарном познании . 106
2.1. Непосредственность интуиции: субъективность или объективность ? 106
2.2. Понятие объективности идеального как выражение специфики феномена интуиции в гуманитарном познании 136
Заключение 167
Библиографический список использованной литературы 170
- Феномен интуиции
- Интуиция как незаинтересованное (непреднамеренное) созерцание
- Непосредственность интуиции: субъективность или объективность
- Понятие объективности идеального как выражение специфики феномена интуиции в гуманитарном познании
Введение к работе
Актуальность темы. История науки изобилует эмпирическими данными, которые характеризуют внезапно и «неизвестно откуда» появляющиеся в сознании субъекта озарения, догадки, открытия, предчувствия и т.п. спонтанные проявления. Существование феномена интуиции сегодня уже не подвергается сомнению в научных кругах. Однако попытки теоретического объяснения интуиции зачастую заканчиваются крахом. Это позволяет некоторым представителям отечественной теории познания отвергать существование интуиции, на том основании, что она якобы непознаваема.
Налицо противоречие, между феноменом интуиции и недостаточным пониманием её сущности и механизмов действия. Оно требует своего разрешения, что свидетельствует об актуальности диссертационного исследования. Причём в последнее время в познании, не только в обыденном (повседневном), но в научном и философском, происходит усиление интуитивного элемента.
В конце 80-х годов XX века нарастание интуитивного элемента в гуманитарном познании выразилось, в частности, в представлении, что современная отечественная философия представляет собой результат синтеза диалектического материализма и так называемого «нового мышления». Последнее ассоциировалось с требованиями: 1) непредвзятого, свободного от какой-либо шаблонности, понимания особенностей, приёмов реальной практики развития наук 2) большего реализма и большей диалектики в трактовке того, что происходит в науках. Они указывают на момент непосредственности в познании, на способность постижения истины путём её прямого, спонтанного усмотрения без обоснования с помощью доказательства. Эти требования связываются с возможностями разблокировки противоречий в процессе познания путём (методом) соединения противоположностей. В отношении самого постижения ин-
туиции это означает, что игнорирование указанных требований ведёт к тому, что «диалектика перехода в противоположности проходит мимо внимания исследователей» (158,4;23).
В исследованиях по проблеме интуиции понятие интуиции (либо понятие, моделирующее свойства феномена интуиции) рассматривается в контексте диалектически противоположных понятий (например, осознанное и неосознанное и т.п.) экстенсивным образом, что приводит к антагонизму между понятием интуиции, с одной стороны, и одним из диалектически парных понятий, с другой. Подобный анализ заканчивается, в лучшем случае, выводами о неспособности избранных для рассмотрения противоположных понятий характеризовать феномен интуиции, а в худшем - о непознаваемости интуиции.
Исходя из сказанного, требование «больше диалектики» получает конкретную область применения - исследование интуиции, в которой противоположные понятия должны рассматриваться интенсивным образом. Требование «больше реализма» нам видится в необходимости вычленения и элиминации из фундаментальных теоретических установок отечественной философии положений, уходящих корнями в идеологические потребности прошлых исторических эпох и не отвечающих реалиям сегодняшнего дня. Невыполнение данной задачи также ставит интуицию в ряд нерешаемых проблем. Её решение связано с реабилитацией понятия «объективность идеального».
В своё время Я.А.Пономарёв поднимал этот вопрос, говоря, что субъективные явления сознания (в том числе и интуиция) трактовались в традиционной психологии как идеальные и потому не могли рассматриваться в плане какого-либо взаимодействия с окружающим. «Ведь идеальное по самой своей сути не способно вступать в какие-либо объективно реальные взаимодействия с материальным» (177,160). Но чем определяется эта так называемая «суть идеального», которая не позволяет идеальному вступать во взаимодействие с матери-
альным? Ответ звучит обескураживающее: противоположности «материальное» и «идеальное» диалектический материализм изначально рассматривал экстенсивным образом.
Традиционная формулировка основного вопроса философии (ОВФ) есть тот предел, который ограничивает сферу действия принципа «познание через противоположности», выступая в качестве конкретного содержания второго аспекта данного принципа. Напомним, что первым аспектом его считается отрицание каких-либо ограничений и преград на пути применения самых различных частных приёмов, методик, методов и подходов в познании, а в качестве второго аспекта выступает положение о запрете на абсолютизацию любого из частных методов и приёмов познания. Если попытку распространения принципа соединения противоположностей на ОВФ считать абсолютизацией этого принципа, то никаких проблем не возникает, в том числе и проблем, связанных с феноменом интуиции.
Напротив, рассмотрение интуиции на уровне гуманитарного познания, в котором специфика интуиции предстаёт как «объективность идеального», предполагает экстраполяцию указанного принципа на все понятия, связанные с проблемой интуиции. Гуманитарное познание есть тот уровень (в контексте рефлексии), на котором анализ противоположных понятий (первоначально берущихся в контексте естественнонаучного уровня) получает свое логическое завершение, т.е. переходит в синтез.
Степень научной разработанности проблемы. Термин интуиция происходит от латинского слова intueri, которое на русский язык переводится как созерцание, усмотрение, видение. Интуицией принято называть тот момент, когда в сознании человека неожиданно появляется не требующий доказательств, готовый результат ранее не поддававшейся решению проблемы. Данный смысл «интуиции», в отечественной философии, выражает категория «непосредст-
6 венного созерцания» (созерцания в значении знания, т.е. продукта, результата, а не в значении познания - процесса). Взгляд на интуицию как непосредственное знание, на основании которого были созданы различные классификации данного понятия, представлен в работе В.Ф.Асмуса «Проблема интуиции в философии и математике». По справедливому замечанию Я.А.Пономарёва, «книга Асмуса вносит в изучение проблемы интуиции существенный вклад. Однако философское объяснение интуиции ... ещё не раскрывает конкретного механизма интуиции», т.к. «философия рассматривает интуицию лишь как продукт познавательной деятельности человека (т.е. объясняет интуицию в её «чтой-ной» характеристике - С.Г.). Процесс получения этого результата, его механизм здесь не фиксируется. Он лежит в иной системе отношений - в сфере психического. Поэтому и безуспешны попытки составить достаточно полное представление об интуиции, не выходя за пределы рассмотрения общественного познания (в котором может быть представлен лишь голый результат - С.Г.) и, пользуясь лишь теми методами, которые соответствуют этим пределам» (177, 13-14).
«Непосредственное созерцание» (как результат интуитивного познания) обозначает также и первоначальный этап познания (чувственное познание), которое отнюдь не всегда связано с феноменом интуиции. Это значит, что понятие «непосредственное созерцание» не передаёт в полной мере специфику феномена интуиции, требуя дальнейшего уточнения.
В истории философии понятие «интуиции» (intueri), как непосредственного знания, сближалось:
1) с «чувствами»; концепции «чувственной интуиции» (ионийцы, Аристотель, Кроче, Сантаяна, Л. Фейербах), имеющей чувственный характер (созерцание), но отличающейся от восприятия.
с «эмоциями» («логика сердца»); концепции «эмоциональной интуиции» (неоплатоники, М. Шелер, Д. Гильдебранд), которая проявляется в проблемных ситуациях не теоретического, а практического плана, когда решение зависит от «аксиологического предпочтения».
с «переживанием», противопоставлявшимся всякому мышлению (Коген, Наторп, А. Шопенгауэр, Л. Шестов).
с «биологическим инстинктом» (А.Бергсон), «бессознательным перво-принципом творчества» (3. Фрейд), который непосредственно указывает живому существу то, что необходимо для продолжения жизни.
с «божественным началом»; концепции «мистической интуиции» (М. Эккарт, Я. Бёме, поздний Шеллинг, «диалектическая теология» наподобие Р.Бультмана, К.Барта, Р.Нибура, П.Тиллиха), как некоей сверхъестественной способности к принятию «благодати» и «откровения».
с «рассудком» или «разумом»; концепции «интеллектуальной интуиции» (начиная с критики чувственных восприятий элейцами (Парменид, Зенон, Мелис) и атомистами (Левкипп, Демокрит и др.) и заканчивая развёрнутыми учениями Декарта, Спинозы, Лейбница, Х.Вольфа, Мальбранша, Э. Гуссерля), находящие непосредственное знание в самих операциях рассудка или разума.
7) с «основой и источником всякого знания»; интуитивизм (В.Шуппе,
Н.О.Лосский, С.Л.Франк, Е.Н.Трубецкой, Гегель, Фихте, Шеллинг, Ж.Маритен,
Э.Гуссерль, М.Шелер, Н.Гартман), вкладывающий в понятие интуиции воз
можность установления «живой» взаимосвязи (непосредственного созерцания)
сознания и мировой целостности.
8) с «рассудком» и «цельным знанием»; «спекулятивное учение» об интуи
ции (Платон, Аристотель, неоплатоники, средневековые философы от Авгу
стина до Н.Кузанского, романтики Новалис, Шеллинг, а также Фихте и Гегель),
согласно которому интуиция и рассудок трактовались как подчинённые момен-
ты цельного знания. При этом само цельное знание на них не сводилось, а было в сравнении с ними чем-то новым.
9) с «порогом восприятия»; интуиционизм (Л.Брауэр, Г.Вейль, А.Гейтинг),
утверждающий, что попытки обоснования математики средствами логики при
водят к порочному кругу, т.к. логика, будучи составной частью мышления, яв
ляется тем самым частью математики. Выходом из этой ситуации является так
наз. интуиционистская логика, исходящая из невозможности интуитивного
обоснования закона снятия двойного отрицания и закона исключённого третье
го.
10) с «логикой», «дискурсом»; учения «неодионисийцев» (Эпикур,
А.Дюбуа-Реймон, П.В.Шелли, С.Т.Кольридж, У.Вурдсворт, М.Планк,
А.Эйнштейн, Ч.Рейх), признающие громадную роль интуиции в творчестве и
отвергающие значение логики; учения «неоапполонистов», утверждающие
приоритет логики перед интуицией (традиции «Венского кружка», К.Поппер,
И.Лакатос и др.); теория познания как отражения, раскрывающая диалектиче
скую связь интуиции и логики (В.Ф.Асмус, Е.Л.Фейнберг, А.В.Славин,
А.С.Кармин, И.М.Морозов, В.В.Орлов, Г.У.Лихошерстных, Л.Б.Баженов,
П.Х.Самородницкий, О.В.Фурманова, А.М.Коршунов, В.Р.Ирина,
А.А.Новиков, Е.П.Никитин и др.)
11) с «мутацией» (В.В.Агудов, А.Г.Ивахненко); агностические мотивы в
объяснении проблемы интуиции. Понятие интуиции анализируется
В.В.Агудовым в контексте диалектической пары «закономерное - незаконо
мерное». При этом анализ не переходит у него в свою противоположность - в
синтез (противоположностей). Подобный анализ понятия «интуиция» не сни
мает противоречия между «закономерностью» и «незакономерностью», под ко
торыми понимается принципиальная познаваемость и непознаваемость соот
ветственно. В результате, понятие интуиции не выводится на более высокий
уровень (новый контекст рассмотрения) теоретического знания, а остаётся в рамках изначально заданных альтернатив, присоединяясь к одной из них (в частности, агностической).
С подачи философии марксизма, перечисленные точки зрения характеризуют интуицию, во-первых, в её «чтойном» аспекте (при этом не рассматривается как именно возможна интуиция), во-вторых, интуиция рассматривается вне диалектического принципа «познание через противоположности». Указанные моменты не преодолены и в современных исследованиях проблемы интуиции.
В литературе до сих пор нет ясности о том, каким критерием следует пользоваться для отбора работ тех философов, которые, используя термин «созерцание», действительно пишут об интуиции. Причина тому - отсутствие исследований, 1) разграничивающих процессуальный и результативный (исследованный В.Ф.Асмусом) аспекты созерцания-интуиции 2) выделяющих из массива знаний классической философии, посвященных интуиции (созерцанию), процессуальный аспект феномена интуиции. Последний позволяет определить родовую характеристику интуиции - спонтанность мышления субъекта. Отсутствие подобных исследований - не единственная причина недоразумений в определении гносеологического критерия интуиции. Ведь «процесс» и «результат» зачастую рассматриваются недиалектически: противоречие между ними в контексте понятия интуиции приобретает характер антагонизма. В результате одна из противоположностей (нетрудно догадаться, что это - «процесс») отбрасывается. Вместе с процессуальной стороной познания выпадает из поля зрения исследователей и родовая характеристика интуиции - спонтанность мышления субъекта. Примером является ситуация с интерпретацией взглядов Гегеля. Так, Ирина В.Р. и Новиков А.А., полагают, что поскольку у Гегеля отсутствует даже само упоминание об интуиции (хотя есть учение о созерцании),
то его нельзя причислить к философам, исследующим проблему интуиции (93, 30-32). В.В.Ильин предлагает рассматривать в качестве критерия интуитиви-стического объективизма гегелевское понятие «забвения о самозабвении», характерное для «сверхчувственного внутреннего созерцания», и на этом основании напротив причисляет Гегеля к интуитивистам (92, 55-56). Столь же спорно выглядит, сквозь призму философии марксизма, отношение к интуиции и у других представителей классической философии. Представляется несомненным, что сложившаяся в философии ситуация требует детальной разработки общефилософских понятий «созерцание», «отражение», «непосредственность», «объективность» с учётом специфики гуманитарного познания. Это позволит по-новому подойти к решению проблемы источников и оснований непосредственного знания, а также существенно уточнить и дополнить проблему соотношения интуиции и логики в познавательном процессе.
Спорная ситуация может быть преодолена путём введения в научный и философский оборот исследований процессуальной стороны познания, включающей диалектику активности и пассивности. Пассивность (бездеятельность внутри поисковой доминанты) оказывает самое непосредственное влияние на продуктивность познания и, в первую очередь, на феномен интуиции. Применительно к феномену интуиции, состоящему из ряда взаимосвязанных этапов, активность и пассивность рассматриваются как в чистом виде, так и в виде смешанных, переходных состояний от одного к другому. Принятое в литературе определение интуиции как непосредственного созерцания (продукта, результата познания) есть одно из этих переходных состояний. В познавательном цикле «активность - пассивность - активность» непосредственное созерцание есть переход от пассивности к активности, от неосознанного к осознанному. В этот момент в сознании субъекта появляется догадка, озарение, предчувствие и т.п. спонтанные проявления. Не менее важен в познании момент перехода «от
11 активности к пассивности», составляющий, наряду с переходом «от пассивности к активности», процессуальный аспект познания субъекта.
Спонтанная смена активности субъекта по отношению к к.-л. проблеме «гносеологической пассивностью» определяется Гегелем как сверхчувственное внутреннее созерцание. Подобная непосредственность выражается, в представлении Гегеля, в тождестве субъекта и объекта, в самоупразднении субъекта перед имеющим открыться ему объективным обстоянием. Этот самозабвенный (спонтанный - С.Г.) уход в состояние растворённости в объекте сменяется возвращением к обычному эмпирическому дуализму, к раздвоенности субъекта и объекта (92, 56-57). У других представителей классической философии процессуальный аспект познания менее выражен: фиксируется лишь зависимость интуиции (созерцания) от спонтанных проявлений сознания, либо отдельные аспекты данной зависимости. Так, у Шеллинга указанная зависимость приобретает вид: «либо спонтанность (как условие интуиции), либо ничто (неинтуиция)». Условия продуктивности Я создаёт не интеллектуальное созерцание, порождающее бесконечную цепь продуцирований, а нечто иное, что позволяет с помощью абсолютно спонтанно осуществлённой рефлексии выйти из этой сферы. Без данного акта созерцание интеллектуального действия в момент его совершения (интеллектуальная интуиция, в интерпретации В.Ф.Асмуса (12, 77)) может превратиться в ничто, подобное состоянию смерти (271, 98). Если Гегель и Шеллинг чётко определяют способ «прихода» и «ухода» объективности (растворённости субъекта в объекте), то Н.О.Лосский лишь указывает на наличие в сознании субъекта подобной двойственности: «Я» (чувствование принадлежности мне) и «не-Я» (переживание данности мне) (136, 100). При этом Н.О.Лосский не объясняет, как возникают в сознании субъекта «данные мне переживания». С.Л.Франк, вслед за Гегелем и Шеллингом, указывает на диалектику «нераздельного антагонистического единства между непосредст-
венным самобытием (гносеологической пассивностью - С.Г.) и самостью (активностью субъекта - С.Г.)». Непосредственное самобытие С.Л.Франка аналогично забвению о самозабвении Гегеля и спонтанной рефлексии Шеллинга. Оно есть потенциальность, спонтанность, безосновность, свобода, хаос. «Именно там, где неограниченно властвует эта первичная, слепая свобода, человек становится несвободным: ибо тогда он «движим», «гоним» этой свободой, а не есть сам движущее, направляющее начало» (246, 466). Шопенгауэр состояние растворённости субъекта в объекте характеризует понятием чистого созерцания. Активность, изменчивость Шопенгауэр выражает понятием «воля», а пассивность, устойчивость - двумя понятиями, одно из которых относится к интуиции (чистое созерцание), другое - к логике, дискурсии (представление). Однако, раскрывая суть «чистого созерцания» («что?»), Шопенгауэр не передаёт в полном объёме специфику интуиции, говоря о способности гения пребывать в чистом созерцании и, в то же время, не проясняя способа данного пребывания («как?»). Возможно, что гениальность есть намёк на спонтанность мышления субъекта. А.Бергсон, применительно к интуиции, говорит о так называемом пассивном внимании, лишённом предпосылочности. «Активное внимание, то, которое сопровождается или может сопровождаться чувством усилия, различается ... от внимания пассивного именно тем, что приводимые им в действие психологические элементы не расположены все в одном и том же плане сознания. Во внимании, которое мы проявляем пассивно, механически, существуют благоприятные для отчётливого восприятия движения и положения, которые сами собой координируются с первым более или менее смутным восприятием. Активное же внимание, кажется, никогда не бывает без «предвосприятия» ..., т.е. без представления, являющегося то предвосхищенным образом, то чем-то более абстрактным, гипотезой о значении того, что надлежит воспринять, и о вероятном отношении этого восприятия с другими
фрагментами прошлого опыта» (18,1070). У Э.Гуссерля постижение экзистенции осуществляется интуитивно лишь на словах, т.к. не носит характера непосредственности и спонтанности. В связи с этим у него возникли трудности, о которых говорится во введении ко второму тому «Логических исследований»: «Источник всех трудностей заключён в противоестественном направлении зрения и мысли, требуемых в феноменологическом анализе. Вместо того чтобы растворяться в выполнении многообразных, следующих друг за другом актов, мы, напротив, должны «рефлексировать», т.е. делать предметом сами эти акты и имманентное им смысловое содержание» (252, 54). Хайдеггер и Сартр избежали подобных трудностей. По словам Сартра, именно нерефлексивное (спонтанное - С.Г.) сознание делает рефлексию возможной: условием «картезианского cogito» выступает дорефлексивное cogito (208,27) (беспредпосылочное cogito - С.Г.). Герменевтическая интуиция Хайдеггера также представляет собой спонтанный акт. В отличие от феноменологической интуиции Э.Гуссерля, представляющей собой рефлексивное созерцание, герменевтическая интуиция есть «понимающее истолкование до-теоретической жизни, которая осуществляется как саму себя понимающе-истолковывающая» (252, 167).
Таким образом, наследие классической философии содержит важный потенциал для преодоления трудностей, встающих на пути исследования феномена интуиции.
Цель и задачи исследования. Цель диссертационной работы - выявление специфики понятия «интуиция» в его отношении к основным гносеологическим категориям, отражающим познавательный процесс, в сфере гуманитарного познания. Достижение данной цели конкретизируется следующими задачами:
- определить родовую характеристику феномена интуиции,
выявить сходство и отличие понятия «интуиция» с понятиями «созерцание», «дискурсия».
определить исходный уровень изучения феномена интуиции, предстающего в понятийном анализе как диалектическая противоположность логики
рассмотреть понятие объективности применительно к специфике гуманитарного познания, т.е. направленности познания не столько «во вне», сколько «внутрь» (самопознание)
- установить видовые отличия интуиции в гуманитарном познании.
Объект исследования: гуманитарное познание как уровень рефлексии над
отношением «человек - мир».
Предмет исследования: интуиция в гуманитарном познании.
Гипотеза исследования: условием возникновения феномена интуиции в сознании субъекта является «гносеологическая пассивность» как бездеятельность, вовлечённая в процесс активной познавательно-практической деятельности человека.
Методологические основы исследования.
Методологическими основами нашего исследования являются последовательно проведённые методы диалектического материализма в сфере гуманитарного познания, а также мировоззренческая концепция коэволюции М.М.Прохорова (в онтологии), теория типов Б.Рассела (в теории познания) в философии, конкретно-научный подход Я.А.Пономарёва к изучению «механизма» интуиции в психологии.
Использование в философском анализе диалектического метода (нахождение, при исследовании двух противоположных понятий, третьего, которое не противоречит ни одному из них, но, в то же время, имеет существенные от них отличия) позволяет избежать агностических выводов относительно одной из двух противоположностей. С данным методом созвучна идея коэволюции
М.М.Прохорова, принцип деления знаний на типы предложенный Б.Расселом,
а также гипотеза «перебрасывания мостов» Я.А.Пономарёва. Суть подобного
метода состоит в рассмотрении любого предмета, явления, процесса с проти
воположных точек зрения, предполагающих возможность смыслового единства
(субстратное тождество), а также нахождение понятий, характеризующих про
тивоположные стороны феноменов действительности, подлежащих исследова
нию. Данный метод нельзя считать неким завершённым и неизменным алго
ритмом решения философских проблем. Он сам есть выражение сложнейшей
I философской проблемы, связанной с языком - проблемы смысловой границы
I I
между противоположными понятиями, или, как её ещё называют, проблемы «связи».
В исследованиях М.М.Прохорова, посвященных мировоззренческой те
матике, содержится гностический вариант решения проблемы «связи». Предла-
гая к рассмотрению три основных типа мировоззрения, он обращает внимание
гносеологов на взаимную несовместимость и непригодность, применительно к
I реалиям современности, первых двух типов мировоззрения - созерцательного и
L активистского. Казалось бы, остановись человечество на ценностных предпо-
I і I
Г сылках этих двух мировоззренческих парадигм, и крушения цивилизации не
избежать. Однако сейчас мы являемся свидетелями становления коэволюцион-
ного мышления, в котором снимаются противоречия первых двух типов миро
воззрения и, в то же время, не теряется их специфика (186,25). Коэволюцион-
ное мировоззрение уравнивает позиции созерцательного и активистского ти
пов, играет роль «третьей линии», «третьего понятия», спасающего положение
| и исключающего возможность отбрасывания одной из противоположных точек
зрения.
Неприятие в гносеологии и диалектической логике подобного способа анализа понятий приводит к агностическим выводам относительно одной из двух противоположностей.
Для нас воплощением такой, условно говоря, «третьей линии» в философии (ориентированной на гуманитарное познание) является, в частности, теория типов Б.Рассела, а точнее, третий тип данной теории.
В соответствии с теорией типов, познавательные усилия субъекта могут быть представлены на трёх уровнях:
уровень (естественнонаучное знание) - гносеологическая направленность субъекта «во вне», на объекты природы, сопровождающаяся (не во всех случаях) побочным явлением - интуицией, которая, в последующем, подвергается описанию.
уровень (от естественнонаучного к гуманитарному знанию) - гносеологическая направленность субъекта «внутрь», на описание явления интуиции в человеческом сознании.
3 уровень (гуманитарное знание) - гносеологическая направленность
субъекта «внутрь», на (через) тексты, анализирующие описания явлений ин
туиции. Данный уровень демонстрирует теоретические предпосылки для рас
смотрения интуиции не только как субъективного, но и как объективного явле
ния сознания - субъектной реальности.
На первом и втором уровнях исследования объективность знания есть «объективность материального» (естественнонаучное знание). На третьем уровне исследования объективность знания есть «объективность идеального» (гуманитарное знание).
Феномен интуиции, рассмотренный с учётом специфики гуманитарного познания, которая выражается не только в особенностях методологии данной сферы знания, но и в характере познавательной направленности субъекта, по-
I зволяет по-новому интерпретировать соотношение естественнонаучного и гу-
_ манитарного познания.
* Научная новизна диссертационного исследования.
I 1. Исследованы родовая (спонтанность мышления субъекта) и видовая (по-
* нятие «объективности идеального») характеристики интуиции в гуманитарном
J познании при помощи последовательно проведённого диалектического метода
_ (познание через противоположности).
2. Прёодолён антагонизм противоположностей (осознанное - неосознанное,
I логическое - нелогическое, закономерное - незакономерное, формализуемое -
неформализуемое и т.п.), выражающийся в придании интуиции статуса непо-
I знаваемости. Последний связан с проблемой соотношения интуиции и логики в
в познавательном процессе, которая выводит исследователя на исходный уро-
вень рассмотрения интуиции - на проблему границы между понятиями (про-
Г блему «связи», сосуществования). От того, каким путём пойдёт исследователь в
Г решении данной проблемы, - диалектическим или метафизическим, будет за-
I висеть сама постановка вопроса о познаваемости феномена интуиции. Если
L граница (например, между «осознанным» и «неосознанным») понимается ме-
Р тафизически - как указание на что-то иное, неизвестное, принципиально непо-
I стижимое, то ни о каком исследовании соотношения противоположностей не
Г может быть и речи, т.к. одна из этих противоположностей исключается из рас-
I смотрения вместе с понятием интуиции.
I 3. Впервые в отечественной философии проведён теоретический анализ
созерцания и созерцательности как гносеологической пассивности человека в
& познании при исследовании интуиции. «Пассивность» (как одна из диалектиче
ских противоположностей познавательного процесса) отражает специфику ин-
I туиции в гуманитарном познании в том случае, если она рассматривается как
основа для спонтанного, непреднамеренного возникновения у исследователя
состояния «озарения». Подобными характеристиками обладает так называемое «незаинтересованное созерцание». Слово «интуиция», употребляющееся в отрыве от «пассивности», «спонтанности», «случайности», никак не связано с феноменом, называемом интуицией.
4. В результате исследования установлено, что интуиция есть понятие, указывающее либо на специфику феномена интуиции (интуиция в узком смысле; продукт, результат познания), либо на феномен интуиции как целостное явление (интуиция в широком смысле; познание как диалектика процесса и результата). Для интуиции в узком смысле характерно состояние сознания, при котором субъект познания ещё не возобновил целенаправленную активность по отношению к рассматривавшейся ранее проблеме (объекту), но уже и не «пассивен» (бездеятелен) по отношению к данной проблеме, т.к. «видит» («незаинтересованно созерцает», усматривает) принцип (образ) её решения. Для интуиции в широком смысле характерно спонтанное, непреднамеренное состояние (ещё не «активность», но уже и не «пассивность») сознания субъекта, осознаваемое им как непосредственное постижение истины без предварительного логического рассуждения, и возникающее на основе спонтанного прекращения предшествующей активности сознания. Второе определение конкретизирует распространённое в науке и философии мнение о том, что не может быть сугубо интуитивного или сугубо интеллектуального познания, что познание всегда есть единство того и другого.
Положения, выносимые на защиту.
спонтанность мышления является родовой характеристикой интуиции.
«объективность идеального» представляет собой видовое отличие интуиции при рассмотрении её на уровне гуманитарного познания.
Теоретическая и практическая значимость работы. Центральным пунктом представленной в диссертации модели интуиции является спонтанно возни-
кающая беспредпосылочность мышления субъекта. Тем самым, теория интуиции, с точки зрения методологии, выглядит «замкнутым кругом»: знание об интуиции не даёт возможности манипулирования данным феноменом сознания. Указанное обстоятельство может послужить объяснением того, почему экзистенциалисты отказались от теоретизирования и поместили интуицию в контекст до-теоретической (читай - «до-предпосылочной») жизни сознания.
Преодоление противоречий в познании, связанных с проблемой интуиции, не может быть (и не должно признаваться) окончательным. Противоречивость феномена интуиции, отражённая в понятии интуиции есть, на наш взгляд, указание на невозможность достижения абсолютного, законченного знания о чём-либо. В противном случае, интуиция не была бы указанием на «новое», на «творчество», на «развитие», на «изменчивость» и перестала бы быть философской проблемой.
Материалы диссертации могут быть использованы в преподавании студентам и аспирантам философской и психологической специальностей. Это позволит более детально представить проблемы сознания, познания, человека, а также углубить знания в области метафилософии.
Апробация работы. В ходе диссертационного исследования были сделаны доклады на заседаниях кафедры философии ВГИПА, на научных конференциях в ННГУ, Нижегородском коммерческом институте, результаты исследования включены автором в курс «Философии». Основные идеи диссертации изложены в следующих публикациях: в сборнике научных трудов ВГИПИ, Н.Новгород, 1999; в материалах I научно-практической конференции студентов, аспирантов, молодых ученых и специалистов. Н. Новгород: ВГИПИ, 2000.; материалах региональной научной конференции. Н. Новгород: НКИ, 2000; в материалах третьей межвузовской научной конференции. Н. Новгород: ННГУ, 2001; в публикациях II международной научно-методической конфе-
ренции преподавателей вузов, ученых и специалистов. Н. Новгород: ВГИПИ, 2001; в публикациях III международной научно-методической конференции преподавателей вузов, ученых и специалистов. Н. Новгород: ВГИПА, 2002; в материалах четвёртой межвузовской научной конференции. Н. Новгород: ННГУ, 2002.
Структура и объём работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, библиографического списка, включающего 280 наименований Общий объём диссертации 187 страниц, в том числе основной текст - 170 страниц, библиография - 17 страниц.
Феномен интуиции
Наука, как известно, является не единственным способом освоения мира. В последние десятилетия XX века этот тезис приобрёл актуальность в набирающем силу антисциентизме. От науки теперь требуется не столько «истинность», сколько практическая эффективность, ради которой субсидируются фундаментальные исследования (220,896). Человек включил в сферу своей деятельности несоразмерные миры — мега- и микро-. Эти и многие другие особенности познавательного процесса в современной науке делают классические приёмы и методы познания не приемлемыми. Это требует выработки новых, нестандартных методов и подходов в решении проблем современной науки (221,23-24). Поэтому существующие, на сегодняшний день, научные методы позволяют осуществлять познание лишь в определённых границах и не более того. Но в этих пределах возможны далеко идущие предположения — вероятностные для своего времени и обнаруживающие свою истинность или ложность в будущем. Иногда о них говорят как об «интуитивных догадках». Примером являются высказывания атомистов о строении мироздания. Интуицией принято называть тот момент, когда в сознании человека неожиданно появляется не требующий доказательств, готовый результат ранее не поддававшейся решению проблемы. Подобное может произойти лишь при определённых условиях — отсутствии у мыслителя чёткой картины изучаемого, наличии разрозненных представлений, не соединённых в систему. По мнению Д.В.Желателева, «интуиция - это познавательный психический процесс, служащий для решения интеллектуальных и творческих задач, а также принятия решений в минимально короткий срок при недостатке информации, характеризующийся получением информации в виде целостного осознанного образа, при неосознанном алгоритме процесса её поиска» (74,22). Интуицией называют также способность мозга оперировать с нечётко очерченными понятиями (71,172). Это далеко не полный перечень признаков, характеризующих явление, называемое интуицией.
Загадочные проявления человеческого мышления (инсайт, озарение, интуиция, угадывание будущего, предчувствие и т.п.) имеют, на наш взгляд, общую природу, одна из существенных черт которой может быть выражена понятием «угасающее внимание». Данный эмпирически устанавливаемый факт представляет собой одно из условий, в которых действует интуиция: расслабленное состояние сознания, как бы «игра ума», когда не задумываешься над словами, сказанными «случайно».
Для иллюстрации названного факта приведём собственные случаи угадывания будущего, относящиеся к обыденному уровню сознания. Так, однажды, сидя за столом и уронив нож, я в шутку (как мне казалось, т.е. даже, для себя случайно, неожиданно) озвучил народную примету: «упал нож - придёт мужик», при этом, назвав имя конкретного человека, который в принципе и мог прийти, но его не ждали. Сказав это, я был уверен в том, что примета не воплотится в действительность. Надо мной посмеялись, но я настаивал на своём, как бы дурачась. Каково же было удивление окружающих, когда через несколько секунд этот человек появился на пороге. Подобные «случайные» предсказания происходили много раз, и в самых различных ситуациях. Например, во время ожидания автобуса на остановке, когда, посмотрев на часы, я «намечал» примерное время его приезда. Но в тот же момент могла промелькнуть, как молния, мысль о другом времени. Когда автобус приезжал в «молниеносно» намеченное время, приходило воспоминание об этой второй мысли и, вместе с тем, осознание её.
Случайность подобных предсказаний только кажущаяся. Мысль, либо образ, моделирующие будущее бытие, могут находиться в сознании человека лишь в трёх состояниях: сконцентрированного, угасающего, угасшего внимания (ССВ, СУГВ, СУВ). Предмет, на который наше внимание не обращено, не наличествует в сознании, не осознан. Данное состояние мы называем угасшим вниманием. Последнее переводит мысль в сферу бессознательного, которое доступно лишь психоанализу. Рефлексия здесь оказывается бессильна, и субъект не может целенаправленно извлечь знание из сферы бессознательного. Сознание в СУГВ не доступно ни психоанализу, ни целенаправленной рефлексии, т.к. знание в этот момент находится в процессе переструктурирования. А рефлексия, как и психоанализ, «работает» только с наличным знанием (данные памяти, прошлого), которое имеет место в СУВ, а также в ССВ. Сознание в ССВ подвержено рефлексии, самоанализу и представляет собой «субъективное Я» человека. Два других состояния можно назвать «субъективным не-Я» или «объективным Я» человеческого сознания. Через какое-то время сознание одного и того же человека (субъективное Я) становится иным (субъективным Я), отчуждённым от прошлого сознания (или текста как выражения сознания). В настоящем времени моментом отчуждения в сознании человека (от самого этого сознания и познания) является СУГВ. Последнее является чуждым, внешним бытием по отношению к сознанию в ССВ. В момент угасания внимания субъективное Я (способность познания) становится своей полной противоположностью — не-Я. Говоря словами С.Франка, это есть двойственность, являющаяся продуктом акта внимания. Внимание же есть функция трансценди-рования, проникновения в запредельное (43,127). Мысль, на которой угасает внимание человека, является запредельной для него. Осознание запредельной мысли происходит, как правило, лишь после полного и окончательного угасания внимания по отношению к ней. Угасание внимания может быть инициировано (сознательное переключение внимания), а может происходить естественно, в «искреннем порыве». Именно последнее характерно для интуиции (когда говорят: «человек махнул на всё рукой», «перестал надеяться»). Из свидетельств-отчётов крупных учёных известно, что они сначала напряжённо размышляют над проблемной ситуацией, видя противоречие, но не находя выхода из него. Потом, зачастую на долгое время, отодвигают проблему, занимаясь другими вещами. И «вдруг» наступает момент, когда результат вспыхивает в сознании человека, который, оказывается, уже обладает решением (23,170). Озарение может произойти вследствие «подсказки» — внешнего события, аналогичного изучаемой проблеме — как, например, у Ке-куле, между сцепившимися в живое кольцо обезьянами с болтающимися хвостами и свободными валентностями у атомов углерода в бензольном кольце, идущими на связь с атомами водорода (79,20).
Интуиция как незаинтересованное (непреднамеренное) созерцание
«Интуиция» относится к числу заимствованных слов русского языка. С латинского «интуиция» переводится как «созерцание», «усмотрение», «видение» (12,3). Наиболее часто употребляемый, в качестве синонима «интуиции», термин «созерцание» в одних случаях оказывается напрямую связанным с проблемой интуиции, а в других даже и отдалённо о ней не напоминает. В этой связи необходимо: 1) рассмотреть вопрос об источниках созерцания (происхождения созерцания как возникновения человеческого познания вообще) 2) выявить возможные аналогии между возникновением созерцания и возникновением интуиции (нового знания) как микромодели, повторяющей в основных чертах, эволюцию человеческого сознания 3)выделить гносеологический критерий, сближающий интуицию и созерцание.
В русском языке «зерцало», «зрить», «узреть» обозначает не только один из органов чувств - зрение, но и предмет, с помощью которого можно «узреть», увидеть (ведать - знать) себя зрящим - зеркало. Образ зеркала указывает на дополнительный смысл понятия «созерцание», заключающийся в отражении, со-отражении.
Смысловая частица «со» обозначает совместность, имеет в языке функцию со-единения, единства, единения. Человек существует благодаря осмысленному единению себя с внешним миром (картезианское «я мыслю.» ). Человеческое сознание есть сознание чего-то, именно со-знание (совместное с другими людьми знание) - знание как результат взаимодействия человека с миром посредством органов чувств. Посредничество последних в деле взаимодействия человека с миром передаётся в языке не только частицей «со», но также и некоторыми другими - «о», «об» и т.п. Если со-знание обозначает все имеющиеся на данный момент в человеческой памяти сведения, то о-со-знание, о-с-мысление есть дополнительное (на данный же момент) действие - познавательная активность сознания по «переработке себя» своими же средствами. Но где начало этой активности? Ведь она возможна лишь на основе наличного материала (не считая физиологической готовности организма к его принятию извне). Исходный импульс такой активности индивида ему придаёт общество, окружение посредством языка и общения. Передача наследственного опыта человечества осуществляется главным образом через язык - вначале монолог родителей, обращенный к ребёнку, затем диалог. Монолог закладывает основы наличности, которая делает возможной познавательную активность. Неудивительно, что человек «не помнит» первоначальный период своей жизни, не помнит событий, происходивших с ним. Этих событий для него просто не существовало, как, впрочем, и его самого (для него). Co-бытие - «моё бытие» и «бытие окружающего» невозможно помыслить без социального опыта, общественной практики.
Чувство и мысль у человека существуют нераздельно. Нет видения без мысли об этом видении. Сама человеческая мысль рождается только от мысли, но мысли обязательно явленной человеку через органы чувств, а не той, которая существует в человеческом организме априорно. Априорно не в сознании, не в мышлении (эти категории связываются нами с возможностью выделения человеком себя из окружающей среды), а именно в организме. Имеется в виду информация, записанная на клеточном уровне. Применительно к проблеме антропогенеза, её или «кто-то записал» или она «самоорганизовалась».
Эволюции человеческого сознания предшествует эволюция психики, структуру которой, по мнению К.Г.Юнга, организуют архетипы коллективного бессознательного. Последние всплывают в сознании в виде персонифицированных или вещественных образов (напр., в виде «тени» - человека-двойника, с которым человек постоянно ведёт диалог). Будучи продуктом длительной эволюции, человеческая психика несёт в себе океан информации - о прошлом человека, о животном и растительном мире, о Земле в целом. Более того, она оказывается способной, - отмечает А.Ф.Косарев, по-видимому, снимать с человека и соматическую информацию - с каждого его органа, с каждой ткани, клетки и, может быть, даже с субклеточных структур. Умением извлекать эту информацию можно объяснить способность мистиков созерцать недоступный для обычного восприятия мир. И всё это происходит помимо сознания, - считает А.Ф.Косарев (114,109-110).
Соматическая информация, как представляется, сама по себе не способна активизировать мышление. Мышление, сознание, «тень» возникает как результат синтеза априорной соматической информации, с одной стороны, и общественного опыта, практики, с другой. Априорная информация выступает в качестве готовности к восприятию монолога, который сам по себе также не способен активизировать мышление, сознание. Если сказанное верно, то способность синтеза изначально присуща мышлению. Но не априорно, т.к. возникает лишь после воздействия на психику словесного, чувственно-материального опыта. Материальное предшествует идеальному, точнее, вызывает его к жизни. «Идеальное как познавательный образ предмета, абстракция реально существует для другого человека в процессе общения между людьми, а значит, и для самого мыслящего субъекта только тогда, когда оно выступает в чувственной материальной форме - в виде слов, предложений. Субъект может воспринимать из внешнего мира только то «что действует на его органы чувств; мозг человека может вступать во взаимодействие только с явлениями, которые способны вызывать в нём соответствующие раздражения, - т.е. с материальным, чувственным» (109,115). Лишь в результате взаимодействия материального с идеальным, слов языка с архетипами возникает со-знание, по-знание, со-зерцание. Материальное (человеческий организм) выступает основой эволюции идеального (сознания), что соответствует положению диамата о приоритете (первичности) материи перед духом. Однако в дальнейших наших рассуждениях мы покажем, что указанное положение ни к каким другим ситуациям (кроме начальной точки отсчёта эволюции человеческого сознания) не применимо. Но даже и на этапе происхождения человеческого сознания главным условием возникновения созерцания является воздействие на организм внешних факторов, без которых никакая соматическая информация не способна будет вызвать к жизни познавательную активность сознания. Да и сама соматическая информация предполагается воздействием внешних факторов на организм и относительно самостоятельным функционированием сомы.
Непосредственность интуиции: субъективность или объективность
Всесторонний анализ проблемы интуиции предполагает обращение к одному из важнейших принципов диалектического материализма - принципу объективности. «Объективность познания традиционно связывается со способностью субъекта воспроизводить объект в его собственной определённости, то есть таким, как он существует сам по себе (113,116). В соответствии с этим, объективностью нельзя считать неспособность субъекта воспроизводить объект в его собственной определённости. Из сферы своего мышления субъект способен в любой момент вычленить и воспроизвести в собственной определённости такие объекты как анализ, синтез, индукция, дедукция, абстрагирование и т.п. методы познания. В этом смысле, их применение (воспроизведение) в научном исследовании можно считать залогом достижения объективного знания, истины. Субъект также способен вычленить из сферы своего мышления интуицию (способен её познать), но не способен воспроизвести её «в собственной определённости», т.е. не способен заставить функционировать её по своему желанию. Исходя из этого, интуиция не отвечает указанному требованию принципа объективности. Но, с другой стороны, если интуиция не зависит от воли и желания людей, то получается, что, в этом смысле, она объективна, она есть момент объективности в процессе мышления человека.
В научном исследовании интуиция проявляет себя наподобие привидения: успел разглядеть её контуры - значит «поймал удачу за хвост», удержать которую предстоит уже своими силами, а не успел разглядеть (усмотреть) - сколько не ищи, второго раза не будет. Подобная иллюзорность интуиции позволяет относить её к субъективности, которая в традиционной философии была символом ненадёжности и ограниченности человеческого опыта (220,885). По мнению С.Л.Франка, под субъективностью «разумеется обычно одновременно и без отчётливого различения и нечто, выразимое словами «иллюзорность», «мнимость», «призрачность», - и всё вообще, что относится к сфере бытия субъекта. Но это - две совершенно разные вещи, и было бы целесообразно употреблять для их обозначения два разных слова, различая, например, между «субъективным» и «субъектным» (247,230). В этом смысле, интуицию можно отнести к сфере, включающей как объективность, так и субъективность, т.е. к сфере субъектного. Противоречивое единство субъективного и объективного в интуиции, выраженное словами «индивидуальное» и «общезначимое» заключает в себе проблему перехода от интуитивного к «дискурсивному».
По мнению А.Пуанкаре, «что объективно - то должно быть обще многим умам и, значит, должно иметь способность передаваться от одного к другому; а так как эта передача может происходить лишь «дискурсивным» путём... то мы вынуждены сделать заключение: без дискурсивности нет объективности (52,14-15). Другими словами, интуитивное станет объективным лишь в результате перехода в сферу общезначимого, дискурсивного знания.
Более широко противостояние субъективного и объективного представлено в гуманитарном познании, где оно выражается в противоречии между конкретным и абстрактным. По словам В.Е.Кемерова, «индустриальная практика XIX в. и его рационализированная культура фактически расчленили знание об обществе и человеке на две части: социальную науку, определяющую законы, структуры, регулярности функционирования социальных систем, и гуманитарное познание, обращенное к конкретике общественной жизни, личностным, индивидуальным, духовным аспектам человеческого бытия. ... Псевдо-диалектические попытки связать изначально разорванные представления о конкретном и абстрактном бытии людей оказываются нежизнеспособными, т.к. взаимодополняющие по видимости образы их социальной и индивидуальной жизни фактически взаимоисключают (и отторгают) друг друга» (220,217). Таким образом, гуманитарное познание сочетает в себе противоположные принципы - объективности и гуманизма. Если для пересмотра в мировоззренческом (онтологическом) плане взаимоотношения гуманизма и объективности достаточно остановиться на признании «единства созерцания и преобразования как противоположностей категории деятельности» (184,11-12), то когнитивный аспект соотношения гуманизма (интуиции) и объективности требует дальнейшей разработки в рамках этой новой мировоззренческой парадигмы. Выражая один из вариантов субъект-объектного отношения (активность субъекта по отношению к объекту) принцип объективности в сфере гносеологии оказывает тормозящее влияние на исследование проблемы интуиции.
Новое осмысление объективности предлагает синергетика, которая вводит «субъекта в методологию и философию науки не только как физического агента, но и как цель. Это означает отказ от отношений покорения природой человека или человеком природы и признание их нового диалога» (258,159). Каждая из этих трёх интенций мироотношения по-своему определяет интерпретацию творчества, а значит и интуиции. По мнению М.М.Прохорова, «творчество может быть по своей сути сервилистским, пантократическим и коэволюцион-ным. Сервилистское творчество обслуживает природно-субстанциональный процесс изменения; пантократическое претендует на подчинение субстанционального изменения своей власти; наконец, коэволюционное утверждает паритетность сосуществования человека с миром, материального и идеального, естественного и искусственного (185,238). Представления о коэволюционном творчестве появились сравнительно недавно и ещё не получили отражения в решении проблемы интуиции в научном творчестве. Интуиция как результат научного творчества продолжает трактоваться в качестве субъективного, личностного момента познания. Современные учебники по философии излагают традиционное учение диамата лишь с небольшими изменениями. А в диамате интуиция имеет строго определённое место в познавательном процессе - этап (несовершенного) чувственного познания. Все важнейшие категории диамата фиксируют данное положение интуиции, изменить которое можно лишь реформировав категориальный аппарат марксистской гносеологии. Можно вполне согласиться с тем, что интуиция требует подтверждения, обоснования и, в этом смысле, не объективна, а субъективна. Но нельзя согласиться с тем, что интуиция как субъективный момент познания не может характеризоваться в качестве объективности. Речь идёт не об объективности как обусловленности интуиции предшествующим знанием, а об объективности, которая даст возможность установить диалектический характер связи субъекта со своим внутренним миром, а значит ближе подойти к постижению принципов функционирования интуиции.
Понятие объективности идеального как выражение специфики феномена интуиции в гуманитарном познании
Непосредственное может быть признано объективным, наличествующим на этапе интеллектуального (а не только чувственного) познания при двух условиях: 1) преодоление активистской парадигмы не только в онтологии, но и в гносеологии (равноправие «активности» и «пассивности») 2) признании сущности интуиции в переходных состояниях, например, между образами и понятиями (равноправие чувственного и рационального познания применительно к функционированию интуиции). При этих условиях непосредственность интуиции есть не только объективность, но и «безусловность» («беспредпосылоч-ность», «незаинтересованность» и т.п.), заключающаяся в «прерывности опыта», т.е. «пассивности», спонтанности.
Противоречивое единство устойчивости и изменчивости, пассивности и активности, составляющее суть целенаправленного познания (когда мыслитель сознательно приступает к работе и сознательно её прекращает или сознательно переключается на другую работу), способно привести к отражению в понятиях объектов и отношений материального мира, которые не выходят за рамки так называемой «объективности материального» (объективность в традиционном понимании). Объективность идеального (объективность интуиции), при этом, оказывается причастной к сфере иных отношений, которые постигаются субъектом лишь в результате спонтанного чередования активности и пассивности, или в результате «чистого созерцания», по А.Шопенгауэру. Отношения, характеризующие объективность материального, А.Шопенгауэр относит к сфере науки, а отношения, характеризующие объективность идеального - к искусству. Последнее есть «способ созерцания вещей независимо от закона основания, в противоположность такому рассмотрению вещей, которое придерживается последнего и составляет путь опыта и науки. ... Идеи постигаются только путём описанного выше чистого созерцания, которое совершенно растворяется в объекте, и сущность гения состоит именно в преобладающей способности к такому созерцанию; и так как последнее требует полного забвения собственной личности и её интересов, то гениальность есть не что иное как полнейшая объективность, т.е. объективное направление духа в противоположность субъективному, которое обращено к собственной личности, т.е. воле. Поэтому гениальность -это способность пребывать в чистом созерцании, теряться в нём и освобождать познание, существующее первоначально только для служения воле, избавлять его от этого служения, т.е. совершенно упускать из вида свои интересы, свои желания и цели, полностью отрешаться на время от своей личности, оставаясь только чистым познающим субъектом, ясным оком мира, - и это не на мгновения, а с таким постоянством и с такою обдуманностью, какие необходимы, чтобы воспроизвести постигнутое сознательным искусством и «то, что предносится в зыбком явленьи, в устойчивой мысли навек закрепить».
Если для характеристики «объективности идеального» А.Шопенгауэр использует понятие «чистого созерцания» (пассивности, устойчивости), то для характеристики «объективности материального» он использует понятие «представления», которое, по мнению А.Н.Арлычёва, также представляет собой пассивность. Таким образом, в отличие от активности, изменчивости, выражаемой А.Шопенгауэром одним понятием - «воля», пассивность, устойчивость выражается им двумя понятиями, одно из которых относится к интуиции (чистое созерцание), другое - к логике, дискурсии (представление). Однако, раскрывая суть «чистого созерцания» («что?»), А.Шопенгауэр не передаёт в полном объёме специфику интуиции, говоря о способности гения пребывать в чистом со зерцании и, в то же время, не проясняя способа данного пребывания («как?»). Но, может быть, гениальность есть намёк на спонтанность пассивности?
Чистое созерцание, в отличие от представления, не связано с волей, хотя воля и является исходным этапом познания для этих двух видов пассивности: «...когда, таким образом, объект выходит из всяких отношений к чему-нибудь вне себя, а субъект - из всяких отношений к воле, - тогда то, что познаётся, представляет собой уже не отдельную вещь как таковую, но идею, вечную форму, непосредственную объектностъ воли на данной ступени. И именно оттого погружённая в такое созерцание личность уже не есть индивид, ибо индивид как раз растворяется в этом созерцании, но это чистый, безвольный, безболезненный, вневременной субъект познания» (274,193).
В данном случае, непосредственная объектность воли (или объективация воли), понимаемая как отсутствие связи с волей, есть чистое созерцание (объективность идеального). В той ситуации, когда имеет место связь с волей, непосредственная объектность воли есть уже не чистое созерцание, а представление (объективность материального). По замечанию А.Шопенгауэра, «первоначально и по своему существу познание находится всецело на службе у воли, и подобно тому, как непосредственный объект, составляющий при посредстве закона причинности исходный пункт познания, есть лишь объективированная воля, так и всякое познание, следующее закону основания, остаётся в близком или отдалённом отношении к воле. Ибо индивид находит своё тело как объект среди объектов, с которыми оно состоит в многообразных отношениях и связях по закону основания и созерцание которых поэтому всегда, близким или дальним путём, возвращает к собственному телу индивида, т.е. к его воле. Поэтому служащее воле познание не воспринимает в объектах, собственно, ничего другого, кроме их отношений, оно изучает объекты, лишь поскольку они существуют в это время, на этом месте, при этих условиях, по этим причинам, с этими действиями (подчёркнуто автором - С.Г.), - одним словом, постигает их как отдельные вещи, и если устранить все эти отношения, то для познания исчезнут и самые объекты, потому что оно не восприняло в них ничего другого» (274,192).
