Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Основания синергетического сциентизма 16
1. Сциентическая традиция в философии 17
2. Методологический плюрализм как условие и возможность синергетического сциентизма 38
3. Идеологические предпосылки синергетического сциентизма 77
Глава 2. Понятийно-категориальный каркас синергетики как физико математической науки и его деформации 99
1. Понятийно-категориальный каркас синергетики как физико математической науки 101
2. Расширение научных понятий как фактор деформации синергетики 130
3. Методология деформации синергетики 152
1. Самоорганизация в кибернетических и синергетических системах 170
2. Кибернетизм и синергетизм образовательных систем 190
3. Критика основных положений педагогической синергетики 213
Заключение 261
Библиография
- Методологический плюрализм как условие и возможность синергетического сциентизма
- Идеологические предпосылки синергетического сциентизма
- Расширение научных понятий как фактор деформации синергетики
- Кибернетизм и синергетизм образовательных систем
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Жёсткие технологические подходы индустриального общества, культивируемые и в социогуманитарной сфере, как показала практика, оказались не состоятельными. Испробовав различные методологические основы познания и организации практики, исследователи, потеряв фундаментальную платформу своего профессионального бытия, начали генерировать всевозможные идеи и искать спасение вне традиционных методологий. Одним из таких «спасительных средств» была выбрана синергетика.
Зародившись в недрах физики, химии и математики, синергетика, как наука об открытых нелинейных диссипативных системах, позволила исследователям выйти на иной, более фундаментальный, уровень в познании природных явлений. С её помощью оказалось возможным исследовать и описывать явления, ранее выходившие за пределы методологических возможностей физики, химии и математики. Но на определённом этапе своего развития, синергетика стала претендовать на междисциплинарность, активно внедряя свои идеи и методы в традиционно устоявшиеся предметные области. Потеряв методологические ориентиры и не обращая внимания на границы, междисциплинарность очень быстро и практически незаметно для большинства исследователей, особенно в предметных областях, трансформировалась в сциентизм.
Пытаясь аргументировать междисциплинарные претензии, авторы большинства публикаций, в которых идеи синергетики переносятся в социогуманитарную область, как правило, перечисляют условия, ведущие к самоорганизации и саморазвитию в неживой природе. К таковым чаще всего относят открытость системы, нелинейность, кооперативное поведение её элементов, наличие флуктуаций, усиление отклонений от неустойчивых состояний и превышение ими некоторых критических значений. При этом, однако, обнаруживаются неточности в употреблении терминологии, подмена понятий и необоснованный перенос содержаний физико-математических понятий в социально-гуманитарную область. Так переходят в социально-гуманитарную область такие базовые для синергетического течения понятия, как «самоорганизация», «открытая система», «энтропия», «информация», «нелинейность» и др. В этой связи возникает необходимость философского осмысления методологической обоснованности такого рода междисциплинарности.
Следует заметить, что в человеческой истории не в первый раз возникает желание и, соответственно, идеи, теории и модели, претендующие на всеобщий охват в описании мира, его спасение. Это относится и к претензиям некоторых представителей науки, которые воплотились в сциентических настроениях. Механицизм, физикализм, биологизм, кибернетизм, предшествуя синергетизму – современной фазе сциентизма, уже неоднократно демонстрировали не только свою ограниченность в описании мира, но и опасность, которая вытекает из монистического взгляда, особенно при описании социальных явлений.
В этой связи особый интерес, и, соответственно, актуальность приобретает не только выявление идеологических предпосылок синергетического сциентизма, но и выяснение методологических механизмов перерождения вполне либерально-демократического философско-методологического плюрализма в тотальный сциентизм. Это предопределяет насущную потребность в раскрытии методологических приёмов, которые не только деформировали понятия с ясным содержанием и резким объёмом из предметных естественнонаучных областей, сделав их размытыми и неопределёнными, но и трансформировали науку о нелинейных открытых диссипативных системах в сциентическое течение.
Такие приёмы хотя и разнообразны, но счётны и вполне осознаваемы в рамках рационалистической традиции. Среди такого рода приёмов следует признать подмену понятий, созвучие терминов, многозначную трактовку понятий, используемых в синергетике и кибернетике, которая нередко ведёт к смешению понятий, к необдуманному и необоснованному переносу идей синергетики на системы кибернетического типа, системы управляемые и/или саморегулируемые, что предопределяет существенное искажение в описании действительности, и настоятельно требует сравнительного анализа содержания и объёма понятий, представленных тождественными терминами в этих областях.
Особое беспокойство вызывает внедрение деформированных синергетических понятий и идей в образование, в сферу с традиционно сложившейся методологией и моделями, которые отличает целеустремлённость, функционализм, наличие управления, тонкая и деликатная настройка. Это беспокойство обусловлено тем, что попытки синергетизации образования посредством «самоорганизации» «без каких-либо усилий» могут привести к разрушению всего общественного института, созданного человечеством для передачи опыта предшествующих поколений.
Состояние разработанности проблемы. Традиционно сциентизм разворачивался в двух направлениях – направлении редукции (онтологический сциентизм) и системном (общесистемном, междисциплинарном) направлении (методологический сциентизм), которые имели своих сторонников, как в предметных областях, так и в философии. Синергетика, претендуя на междисциплинарный статус, с одной стороны, опирается на фундаментальные работы в области физики, химии и математики по изучению открытых нелинейных диссипативных систем, устойчивости движения, теории катастроф, которые выполнены А.А. Андроновым, В.И. Арнольдом, Г.Б. Басовым, Б.П. Белоусовым, Н.Н. Боголюбовым, Ф. Вареллой, А.М. Жаботинским, Я.Б. Зельдовичем, Г.Р. Иваницким, Ю.Л. Климонтовичем, А.Н. Колмогоровым, Н.С. Крыловым, С.П. Курдюмовым, Э. Лоренцом, А.М. Ляпуновым, Л.И. Мандельштамом, У. Матураной, И.Р. Пригожиным, А.М. Прохоровым, А. Пуанкаре, А.П. Руденко, Ч. Таунсом, А.Н. Тихоновым, Р. Томом, А.М. Тьюрингом, Э. Ферми, Г. Хакеном, Д.С. Чернавским и др., с другой стороны, ссылается на ранее сложившиеся концепции и теории системных исследований, в которых заложены фундаментальные методологические основы в познании и описании систем различного уровня, определён гносеологический статус системного подхода, разработана и утверждена идея о диалектической природе сложных и высокоорганизованных систем, а также идея единства принципов системности и развития (работы В.Г. Афанасьева, Л. фон Берталанфи, Б.В. Бирюкова, И.В. Блауберга, А.А. Богданова, Н. Винера, М. Месаровича, В.С. Тюхтина, А.И. Уемова, Ю.А. Урманцева, Ю.А. Шрейдера, Г.П. Щедровицкого, Б.Г. Юдина и др.).
Системный подход, различные варианты общих теорий систем занимают в своём эпистемологическом и методологическом ранге положение между философией и предметными областями, объединяя различные дисциплины общими понятиями «система» или «объект-система», «связь» или «отношение» и фундаментальной системной методологией переноса знаний через моделирование на основе аналогий и гомоморфизмов. Междисциплинарность синергетики носит иной характер и разворачивается в «горизонтальном направлении». В настоящее время синергетика активно внедряется в социогуманитарную область, стремительно возникают направления социосинергетики и эволюционной экономики, ссылаются на методы синергетики в медицине, психологии, педагогике, лингвистике, истории, искусствознании, антропологии.
Философская рефлексия по вопросам использования идей и методов синергетики в социально-гуманитарной сфере наблюдается в работах В.И. Аршинова, Э.Н. Богдановой, В.П. Бранского, В.Г. Буданова, И.А. Гобозова, В.Б. Губина, С.Ф. Денисова, М.С. Ельчанинова, М.С. Кагана, С.П. Капицы, Е.Н. Князевой, Г.Г. Малинецкого, С.Ю. Малкова, И.В. Мелик-Гайказян, А.П. Назаретяна, Дж. Николиса, А.И. Пигалева, Е.Я. Режабека, В.С. Степина, А.Д. Урсула, С.С. Хоружего и др. Но, осуществляя перенос выводов, сделанных при познании открытых нелинейных диссипативных систем средствами физики, химии и математики в социально-гуманитарную сферу, многие авторы, как правило, не заботятся об установлении изоморфизмов и гомоморфизмов, которые служат базовыми отношениями при моделировании, хотя В.Г. Буданов, М.А. Дрюк, Е.Н. Князева, С.П. Курдюмов, Г.Г. Малинецкий, Д.С. Чернавский и обращают внимание на недопустимость необоснованных экстраполяций, вольных аналогий и гипотетических проектов связанных с переносом идей и понятий синергетики на гуманитарную сферу, а С.Ф. Денисов открыто называет такого рода переносы сциентизмом.
В.Г. Буданов, вскрывая суть междисциплинарности, выделяет и её типы: междисциплинарность как согласование языков смежных дисциплин, междисциплинарность как транссогласование языков не обязательно близких (трансдисциплинарность), эвристическая гипотеза-аналогия, переносящая конструкции одной дисциплины в другую без должного обоснования, междисциплинарность как конструктивный междисциплинарный проект, организованная форма взаимодействия многих дисциплин, междисциплинарность как сетевая коммуникация.
Д.С. Чернавский, обсуждая онтологические и гносеологические основания междисциплинарности, использует идеи всеединства, трактуемого как стремление понять и представить в рамках единого подхода все явления природы, универсального эволюционизма всё с той же задачей всеединства, но уже с пониманием всеобщности эволюции, физического редукционизма на основе ревизии и расширения физических понятий.
В работах А.И. Бочкарева, Е.Н. Князевой, С.П. Курдюмова, Д.С. Чернавского и некоторых других авторов – методологов синергетического подхода к познанию и описанию всего мира, особые надежды возлагаются на интеграцию наук на синергетической платформе за счёт формирования единого мировоззрения, фундаментальным когнитивным ядром которого является нелинейное мышление. Однако, мировоззренческое «обволакивание» гуманитариев идеями «синергетики» значительно затруднено, что обусловлено, с одной стороны, неприятием профессионалами инородной терминологии (на этот аспект обращают внимание О. Русакова, О. Дука), с другой – эклектичным, и, соответственно, безрезультатным использованием неофитами всё той же инородной терминологии. Но метафоричность, намёк и отдалённая аналогия при рациональном подходе к теоретическому познанию, по мнению Л.Д. Гудкова, предполагает, в конечном итоге, «открытое сравнение», а это не что иное как установление отношений типа гомоморфизма. Неприемлемым средством синергетической методологии междисциплинарности следует признать и деформацию естественнонаучных и математических понятий посредством произвольного расширения их объёма, что ранее уже обсуждалось в работах И. Лакатоса.
В настоящее время в естественнонаучной и философской литературе уже происходит осмысление идей синергетики, и, как результат, складывается критическое отношение к синергетической методологии и терминологии, её эклектизму и мистическому крену (например, в работах В.И. Арнольда, Г.Л.Дж. Ван-дер-Мааса, Дж. Гольдштейна, В.Б. Губина, С.Ф. Денисова, М.А. Дрюк, В. Луговского, В.С. Стёпина, М.И. Штеренберга и др.), то в области социально-гуманитарного познания, и, в частности, в педагогике, за редким исключением (как, например, в публикациях Т.С. Назаровой, В.С. Шаповаленко), наблюдается триумфальное шествие синергетики по монографиям, статьям и учебным пособиям (в работах А.И. Бочкарёва, М.А. Весны, И.О. Елеференко, Г.В. Ивановой, В.А. Игнатовой, И.А. Колесниковой, С.В. Кривых, И.П. Лебедевой, В.В. Маткина, М.В. Мелик-Гайказян, В.Г. Мозгота, Л.И. Новиковой, И. Стекловой, В.А. Рабоша, А.Г. Терещенко, А.П. Усольцева, Т.И. Шамовой).
В мировой и отечественной философской литературе, а также в результате осмысления философско-мировоззренческих и морально-этических проблем естествознания представителями конкретно-научного и художественного познания и описания мира уже неоднократно, начиная со времён Дж. Бруно и Г. Галилея, высказывались с разной степенью остроты опасения по поводу всеохватывающих претензий науки. Такого рода опасения наблюдаются в работах Н. Бора, С.Ф. Денисова, В.И. Иванова, А. Камю, В.И. Корюкина, Г. Риккерта, В.В. Розанова, Дж. Свифта, Е.Н. Трубецкого, И.С. Тургенева, П.Н. Федосеева, П. Фейерабенда, В. Франкла, Л. Шестова, Э. Шрёдингера и др. Однако, проблема, связанная с противостоянием сциентизма и антисциентизма, до сих пор не решена, и, вероятно, она не может быть решена в принципе. Каждое новое поколение приверженцев идеала естественнонаучного знания и познания делает попытку представить весь мир, исходя из ограниченного количества начал. Не оказалась исключением и синергетика. В этой связи и мы не можем и не хотим претендовать на окончательное решение этой проблемы, хотя вскрыть специфику синергетического сциентизма и продемонстрировать необоснованность активного внедрения и использования идей и моделей синергетики в социально-гуманитарной сфере, есть смысл.
Основная проблема исследования. Использование идей синергетики, её физических моделей и математического аппарата в социально-гуманитарной сфере приобрело сциентический характер. Многие исследователи, потеряв, с одной стороны, доверие к методологии, на которую традиционно опиралась та или иная социально-гуманитарная практика познания, а с другой стороны, всецело доверяя опыту и успехам естественнонаучного познания, решили переложить на естественнонаучную основу нерешённые в своей предметной области проблемы. При этом, однако, вскрываются вопросы, на которые необходимо дать ответ, а именно:
Каковы предпосылки и условия, способствующие тотальному распространению синергетических идей?
Позволяет ли синергетика обосновано свести (редуцировать) объекты и явления социально-гуманитарной сферы к движению и взаимодействию атомов и молекул?
Установлены или нет отношения гомоморфности между реалиями (или понятиями) из социально-гуманитарной сферы и сферы естественнонаучной, которые дают методологическое обоснование для моделирования?
Насколько правомерно использование идей синергетики для обоснования новых образовательных стратегий?
Цель исследования. Раскрыть онтологическую и методологическую специфику синергетического сциентизма, продемонстрировав необоснованность использования идей синергетики в социально-гуманитарной сфере.
Для достижения поставленной цели, необходимо решить следующие задачи:
-
Выявить особенности основных сциентических течений в философии, а также причины, ведущие общество по пути сциентизма.
-
Вскрыть философско-мировоззренческие основания и методологические ориентиры постмодернизма, которые способствовали деформации синергетики в синергетический сциентизм.
-
Выявить идеологические предпосылки синергетического сциентизма.
-
Вскрыть онтологические основания синергетики и выявить принципиальные различия между естественнонаучным и сциентически расширенным синергетическим описанием открытых нелинейных диссипативных систем.
-
Провести сравнительный анализ методологических оснований и проблем, возникающих при редукции, а также переносе физических и математических знаний в виде теоретических моделей из одной естественнонаучной области в другую, а также при использовании моделей и аналогий из естественнонаучной области в гуманитарной сфере.
-
Раскрыть связь между кибернетическим и синергетическим описанием самоорганизующихся систем, выявить роль информации в этих системах.
-
Выявить кибернетические и синергетические аспекты образовательных систем.
-
Вскрыть методологические трудности и логические противоречия педагогической синергетики.
Теоретико-методологическую основу исследования составили диалектико-материалистическая теория познания и её основополагающие идеи и принципы (отражения, объективности, единства теории и практики, историзма, восхождения от абстрактного к конкретному); системный подход; деятельностный подход; рефлексивный подход. Доминирующим в решении научной проблемы методом выступает логико-методологический анализ в духе рационалистической традиции периода модерна.
Научная новизна диссертационного исследования заключается в следующем:
-
Установлено, что у сторонников синергетического сциентизма нет оснований ни для редукции, ни для использования теоретических моделей из физики открытых нелинейных диссипативных систем при описании явлений в социально-гуманитарной сфере, так как не установлены основополагающие отношения гомоморфности между понятиями, описывающими эти различные сферы знания и познания, а «междисциплинарность» по наитию не позволяет получить нетривиальные результаты в тех или иных дисциплинарных областях.
-
Выявлены методологические приёмы, которые используют сторонники синергетизации знания и познания в виде деформации и подмены понятий, введения в оборот многозначных терминов.
-
Аргументирована необоснованность переноса содержания понятия «информация» из одной научно-практической области в другую посредством использования полисемичного термина.
-
Зафиксировано, что кроме традиционных социокультурных корней сциентизма, таких как «монистический идеал», «экономия мышления», неудовлетворённость исследователей уровнем и эффективностью существующей и доминирующей на том или ином историческом этапе методологии, существования эффективных методов исследования в других практиках познания, желание исследователей, владеющих эффективной методологией расширить онтологические горизонты своего научного поиска, в условиях постмодернизма появились и иные причины сциентических устремлений, к которым следует отнести претензии различных познавательных практик на научный статус посредством имитации по внешним признакам научной деятельности и повышение собственной статусности за счёт привлечения ранее уже сформировавшегося отношения общества к математизированным естественнонаучным областям знания и познания.
-
Предложен иной, нетрадиционный для отечественной философии, взгляд на гносеологический анархизм П. Фейерабенда, выраженный в лозунге «возможно всё». В нашей версии, говоря «всё возможно», Фейерабенд не призывает к иррациональности и развалу методологии науки, алогизму, а предупреждает, что возможно всё – обман, лицемерие, невежество, тоталитаризм, дилетантизм и т.п. При этом особенно опасны – воинствующие дилетанты. И уже в рамках выявленной трактовки продемонстрировано, что основанием гносеологического релятивизма внутри частно-научного (например, естественнонаучного или социально-гуманитарного) способа познания мира (перешедшего в конкретику предмета и трансформировавшись, в этой связи, в методологический релятивизм) следует признать либо осознанную мистификацию и интеллектуальную нечестность, либо дилетантизм и безграмотность.
-
Обосновано, что подмена понятия «саморегуляция» понятием «саморазвитие» посредством отождествления и того и другого понятия с более общим понятием «самоорганизация» выступает в качестве методологического механизма, используемого представителями синергетического течения для утверждения междисциплинарности.
-
Обосновано, что подавляющему большинству, описанных в педагогической и психолого-педагогической литературе образовательных систем, присущи признаки кибернетических систем (целеустремлённые, функциональные, регулируемые, либо саморегулируемые и т.д.), а также показано, что заимствование синергетической терминологии при описании образовательных систем, чаще всего, не корректно с методологической точки зрения.
-
Предложено принять в качестве основного методологического средства при междисциплинарном переносе идей из физики открытых нелинейных диссипативных систем в социально-гуманитарную сферу гомоморфные отношения, устанавливаемые между традиционными для той или иной предметной области теоретическими конструктами (или явлениями) и моделями «синергетики».
Положения, выносимые на защиту:
-
Междисциплинарные устремления представителей синергетического течения, как со стороны естественнонаучной ветви, так и социально-гуманитарной, методологически не обоснованы. Для методологически корректного использования моделей из физики открытых нелинейных диссипативных систем в социально-гуманитарной сфере необходимо установить гомоморфные отношения между соответствующими теоретическими конструктами. Метафоричность, намёк и отдалённая аналогия, на которые делают упор представители синергетического течения, при рациональном подходе к теоретическому познанию предполагает, в конечном итоге, «открытое сравнение», а это не что иное как установление отношений типа гомоморфизма.
-
Редукция и перенос естественнонаучных и математических знаний в виде теоретических моделей на основе установления отношений гомоморфности в социально-гуманитарную сферу наталкивается на серьёзные трудности и возражения по причине её онтологической и методологической специфичности.
-
Расширение понятий, которое используется представителями синергетического течения в качестве методологического приёма «междисциплинарности» ведёт к деформации и «размыванию» физико-математических понятий, превращая их в понятия с неясным содержанием и размытым объёмом.
-
Междисциплинарность синергетики с опорой на мировоззренческое «обволакивание» гуманитариев идеями из области физики открытых нелинейных диссипативных систем на сегодняшний день ещё значительно затруднено, что обусловлено, с одной стороны, неприятием профессионалами инородной терминологии, с другой – эклектичным, и, соответственно, безрезультатным использованием этой инородной терминологии.
-
Синергетика, имея в качестве прообраза своих идей и основных понятий физические, физико-химические и биофизические явления и процессы, происходящие в «открытых нелинейных диссипативных системах», которые могут быть представлены нелинейными математическими моделями, опираясь на философский плюрализм и гносеологический релятивизм, ослабившие требования к научному познанию, и, прежде всего к его естественнонаучному идеалу, трансформировалась в сциентическое течение с соответствующими амбициями во всех областях знания: истории, политологии, социологии, психологии, экономики, педагогики, лингвистики, философии и т.д.
-
Успеху синергетики в социально-гуманитарных областях знания способствовал и ряд идеологических предпосылок, среди которых следует выделить идею «прозрения» всего человечества посредством «шоковой терапии», опирающейся на страх людей перед настоящим и, особенно, перед будущим, которое может неожиданно и непредсказуемо измениться; идею социального прогресса на основе научного знания, востребованную уставшим от безысходности ранее научно обоснованного механико-кибернетическими идеями управления тотального контроля всех сфер жизнедеятельности общества, а также неконтролируемого и неуправляемого государством беспросветного рыночного хаоса.
-
Использование синергетической терминологии при описании образовательных систем чаще всего не обосновано, так как подавляющему большинству из них присущи признаки систем кибернетических (целеустремлённые, функциональные, регулируемые, либо саморегулируемые и т.д.) и именно с системами такого рода может и должен профессионально работать педагог, а уровень «нейронной самоорганизации», а также других неосознаваемых проявлений психики и активности человека следует признать выходящими за рамки его компетенций. Более того, на сегодняшний день нет надёжных экспериментальных данных, подтверждающих наличие процессов самоорганизации синергетического типа в образовательных системах.
Теоретическая и практическая значимость исследования.
-
Выводы и результаты диссертационного исследования могут найти применение в решении методологических проблем, связанных с редукцией и переносом теоретических моделей из естественнонаучной области в социально-гуманитарную. Методологические ориентиры, выявленные в ходе диссертационного исследования, позволяют определить стратегию конкретно-научных поисков новых методов познания и организации практической деятельности.
-
Результаты диссертационного исследования могут составить основу для разработки учебных курсов по онтологии и теории познания, философии и методологии науки, культурологии, концепциям современного естествознания, физическим картинам мира, теории информации.
Апробация диссертации. Результаты диссертационного исследования автор докладывал на международных, всероссийских, региональных и межвузовских конференциях и семинарах, в том числе на всероссийской научно-методической конференции «Образование XXI века: инновационные технологии, диагностика и управление в условиях информатизации и гуманизации» (Красноярск, 16 – 17 мая 2000 г.), международной конференции «Физика в системе современного образования» (СПб, 2003), всероссийской научно-практической конференции «Современная астрономия и методика её преподавания» (СПБ, 27 – 29 марта 2002 г.), региональной научно-практической конференции с международным участием (Тара, 24 – 25 мая 2005 г.), региональной научно-практической конференции «Инновационные процессы в теории и практике современного образования» (Омск, 2005 г.), межвузовской научно-практической конференции по проблемам педагогической инноватики «Проблемы естественнонаучного и математического образования» (Тобольск, 2002), межвузовской конференции «Наука и образование: проблемы и перспективы повышения качества образования» (Тара, 10 – 11 мая 2007 г.), межрегиональной научно-практической конференции «Проблемы и перспективы развития математического и экономического образования» (Тара, 2007 г.), всероссийской научно-практической конференции «Современные проблемы и перспективы теории и методики обучения математике» (Тара, 15 января 2010 г.), всероссийской научно-практической конференции «Современное образование в условиях реформирования: инновации и перспективы» (Красноярск, 17 марта 2010 г.), международной научно-практической конференции «Наука и современность – 2010» (Новосибирск, 2010), всероссийской научной конференции «Философия, культура, образование в XXI веке» (Казань, 22 апреля 2011 г.), международной научной конференции «Актуальные проблемы и современное состояние общественных наук в условиях глобализации» (Москва, 14 – 15 мая 2011 г.), I Международной научной конференции «Гуманитарные науки и современность» (Москва, 10 июля 2011).
Структура и объём работы. Структура диссертации определяется логикой исследования, последовательностью решения поставленных задач и состоит из введения, трёх глав, содержащих 9 параграфов, заключения и библиографии. Общий объём диссертации составляет 301 страницу. Список литературы содержит 476 наименований.
Методологический плюрализм как условие и возможность синергетического сциентизма
М.И. Штеренберг, оценивая претензии синергетики на раскрытие жизненных тайн, категорично отмечает, что она «вообще не способна раскрыть проблему специфики жизни, поскольку она изучает процессы возникновения упорядоченности, а не организации»1.
Не менее амбициозным и настойчивым в своих сциентических претензиях редукционистского толка выступает и биологизм, идейный продолжатель физикализма, желающий свести все человеческие проявления к биологическим основам (см., например, А. Вернеке2, Р.С. Карпинская, С.А. Никольский3 и др.).
Известны философские начала селекционных (по сути биологических) устремлений Платона4, полагавшего «общность жён и детей» и устанавливавшего, кому и с кем следует «соединяться» для получения требуемого для государства потомства. Но фактическая история биологизма началась с работ Г. Спенсера в начале 50-х годов XIX века и, получив, после опубликования Ч. Дарвином5 своего «Происхождения видов...», мощную естественнонаучную поддержку, воплотилась в течение социал-дарвинизма с его лозунгами «неравенства от рождения», «борьбы за существование» и «естественного отбора», «ухудшением рас» через их смешение и пр. (подробно описано А. Вернеке6).
Известный российский социолог Я.А. Новиков в начале XX века так охарактеризовал влияние работ Ч. Дарвина на «весь образованный мир»: «Когда 26/13 ноября 1859 года Дарвин выпустил свою бессмертную работу о происхождении видов, взволновался весь образованный мир. У всех вырвался глубокий вздох облегчения! Было наконец навсегда распутано ярмо капризной божественности. Произвол исчезал из природы; во всём водворялся стройный, величественный порядок. Человечество начинало чувствовать под своими ногами надёжный фундамент реального; появилась возможность оставить зыбкую почву субъективных фантазий. Отживала потребность в чуде. Положительная наука взялась за подчинение своей власти всего живущего; человеческий разум отныне становился вполне свободным» .
П. Кендзерек , говоря о биологизации социальных доктрин, отмечает псевдонаучные предпосылки идей биологизма. В качестве исторических форм социобиологизма П. Кендзерек выделяет колониальный расизм, классовый расизм, психиатрический биологизм, антисемитский расизм и нацистский расизм.
Серьёзные аргументы за животное начало человечества внесли этологи. В.Р. Дольник3 полагает, что ругали и запрещали этологов и результаты их изысканий именно за научно достоверные знания о природе человека: за открытие природы агрессивности, за открытие иерархии, первичной морали, объяснение расовой и национальной неприязни и пр.
Сциентическая ситуация усугубляется ещё и в связи с тем, что естественнонаучный, и, прежде всего, физико-математический идеал научного знания и познания, переносится и на традиционно гуманитарные науки. Б.Г. Юдин по этому поводу замечает: «Впрочем, плацдарм для такого рода глубоких и радикальных воздействий на человека создаётся не только в биологии, но и в других разделах науки, обращающихся к изучению человека. По-видимому, одна из отличительных особенностей нашего времени состоит в том, что не только те науки, которые некогда были названы объясняющими, но и науки гуманитарные, которые принято характеризовать как понимающие, всё в большей мере воспринимаются - и, более того, осознают себя - как науки технологические, позволяющие изменять человека» .
Известно, что П.А. Кропоткин5 «выводил» этику - этику консолидации общества, гармонизации личного и общественного - из взаимопомощи, которая наблюдается и в дочеловеческой природе в виде инстинкта общительности, полагаясь на учение Дарвина. «Мы имеем, таким образом, - отмечает П.А. Кропоткин, - у Дарвина первое объяснение чувства долга на естественнонаучном основании. Оно, правда, противоречит ходячим понятиям о природе животных и человека, но оно верно»1.
И.И. Мечников - представитель естествознания - тоже искал естественнонаучные начала нравственности, утверждая, что «в будущем осуществится не кантовский идеал добродетельных людей, делающих добро по чувству долга, и не спенсоровский идеал людей, ощущающих инстинктивную потребность помогать ближним. Будущее человечество скорее осуществит идеал самопомощи, когда люди не станут более допускать, чтобы их благодетельствовали» .
М. Рьюз полагает, что люди, именно вследствие своей биологии, являются прирождёнными альтруистами, а этическое разумение человека представляет собой непосредственную каузальную функцию эволюции через естественный отбор, так как «человеческие существа весьма во многом остаются животными, нуждающимися в «альтруизме» и в то же время весьма умелыми в налаживании «альтруистических» отношений»4.
Идеологические предпосылки синергетического сциентизма
Обратимся теперь к анализу собственной методологии Фейерабенда. Восстав против так называемого рационализма науки, П. Фейерабенд передёргивает и искусственно ограничивает (сужает) видение методологии научного познания (есть такой шулерский приём в диспуте). История науки и сами учёные, особенно достигшие выдающихся результатов, свидетельствуют об иррациональной компоненте в научном познании. Иррациональное начало в науке, бесспорно, есть, но не является доминирующим, как, например, в мифологии или религии, и уж тем более не сводится к нему.
Похоже, что «шулерские приёмы», используемые П. Фейерабендом в его восстании против метода, являются его визитной карточкой. Так, в предисловии к немецкому изданию автор для обоснования своих нападок на рационалистическую методологию науки (при этом наше подготовленное сознание ждёт и, в результате, воспринимает эту критику уже как критику всей научной методологии), её крепкой связи с государством критикует изъяны школьного образования (речь идёт о догматизме в преподавании научных истин), которые на поверхности и ни у кого не вызывают возражений. При этом наше сознание само подыгрывает Фейерабенду, выстраивая за него обратную (в обратном направлении) связь между «да, это на самом деле так и есть, причём так и есть плохо» и «методология научного познания», пропуская промежуточные, не связанные логикой звенья и меняя местами следствие и посыл. В результате почти по Л. Шестову: «О логической связи можно не заботиться. На человека обыкновенно гораздо более действует последовательность в интонации, чем последовательность в мыслях. Так что, если вам только удастся, не нарушив тона, вслед за рядом банальностей и общих мест высказать заготовленное ра нее подозрительное и неприятное мнение, ваше дело сделано. Читатель не только не забудет ваших слов - он будет ими терзаться, мучиться, пока не согласится с вами» . Так поступает и П. Фейерабенд. Впечатление въелось -«методология научного познания» - это «плохо»! В результате читатель уже из предисловия стыдливо готов подчиняться напору автора. Подмена предмета дискуссии (первого предмета) другим предметом (вторым), довольно косвенно (одним из множества аспектов) связанным с первым. При этом выводы, полученные при обсуждении второго предмета, с которыми согласен и читатель, беззастенчиво, необоснованно (по ассоциации) переносятся и на первый предмет - это ещё один удачный «шулерский приёмчик» Фейерабенда. Этот приём П. Фейерабенд использует регулярно. При этом, кроме обучения (его проблем), им в качестве второго предмета используются медицина, ядерные реакторы и т.п., но всегда проблемы конкретных областей человеческой деятельности переносятся (отождествляются) не просто с наукой, а с научной методологией. Хотя с таким же успехом за некачественное школьное обучение можно обвинить Ю. Гагарина и Н. Армстронга, или поколение понтификов, при которых жгли еретиков (этих особенно, ведь именно они настаивали на непротивлении догматам)! Но, будучи заинтересованным в понимании своего текста, автор раскрывает и свою методологию, но уже на другом содержании. Вот один из примеров.
П. Фейерабенд описывает тот способ, с помощью которого Г. Галилей справился с «важным контраргументом» против идеи вращения Земли (при этом сам автор уточняет: «Я говорю «справился», а не «опроверг», ибо в этом случае мы имеем дело с изменением концептуальной системы, а также с несо-мненными попытками скрыть это обстоятельство» ). Речь идёт о том, легко представляемом большинством из нас явлении падения тел на движущиеся под ними «ленты» - падая сверху вниз с высокой башни, тела идут по прямой линии, при этом, если Земля вращается, как это утверждают коперниканцы, с запада на восток, она должна перенестись (повернуться) на значительное расстояние, пока камень летит, и он (камень) упадёт уже не непосредственно под башней, а на удалении к западу от неё. Но, как мы можем наблюдать, камень всегда падает строго под башней, следовательно, Земля не вращается! Фейе-рабенд объясняет единство феномена и высказывания, описывающего этот феномен, ассоциативной связью, сформировавшейся в результате обучения, начинающего с детства: «С первых дней своей жизни мы учимся реагировать на ситуации посредством подходящих реакций - лингвистических или каких-то иных. Эти учебные процедуры и формируют «явление», или «феномен», и обосновывают его прочную связь со словами, так что в конечном счёте феномены как бы начинают нам что-то говорить сами, без помощи извне и без участия внешнего знания. Они являются тем, что утверждают о них ассоциированные с ними высказывания. Конечно, язык, на котором они «говорят», находится под влиянием верований предшествующих поколений, и эти верования держались так долго, что уже больше не выглядят как отдельные принципы, а входят в термины повседневных рассуждений, и после предписанного обучения создаётся впечатление, что они коренятся в самих вещах»1. Возвращаясь к психологическим «трюкам» Г. Галилея, способствующим признанию гелиоцентризма, П. Фейерабенд отмечает: «Галилей прибегает к пропаганде. Он пользуется психологическими хитростями, дополняя ими разумные основания. Применение этих хитростей оказалось весьма успешным: оно привело к победе» . Так же ведёт себя и сам П. Фейерабенд! Описывая свою полемику с Мэчемером, который обвинил П. Фейерабенда в нелогичности, Фейерабенд вполне свободно комментирует и поясняет: «Но я разговариваю не с самим собой, а обращаюсь к людям, которые признают правило фальсификации, и у них данный пример вызывает беспокойство. Логики склонны называть это аг-gumentum ad hominem. Ну что же, в своём сочинении я обращаюсь именно к людям, а не к собакам или логикам»3.
Расширение научных понятий как фактор деформации синергетики
Следует заметить, что и представители синергетики указывают на Перестройку как фактор, заставивший их не только изменить их собственную идеологию, но и приведший к необходимости смены (научной) картины мира. Так, например, В.Г. Буданов2 хорошо помнит, как началась Перестройка. При этом главной «иллюзией» Перестройки, с его точки зрения, является непредсказуемость распада СССР. «Хотя С. Бжезинский и западные спецслужбы говорят, что знали; на самом деле, - утверждает В.Г. Буданов, - хотели и готовили его распад, но ничего не знали в 1985, просто сейчас цену себе набивают. Более того, энергия либерального и пассионарного архетипа набирала силы, пробивалась через идеологические заслоны. Идеологический архетип был бесплоден, резко ослаблен, элитно-бюрократический архетип испытывал глубочайший кризис. Остальные архетипы также не имели ресурсов. И только коллективно-соборный архетип когерентного общего дела, единства устремлений обладал удвоенной энергетикой трансформации в 1982 - 1989 годах, перед переходом в латентное состояние» . Вероятно, американцы не могли знать о возможности и примерной дате распада СССР в связи с тем, что не обладали знаниями об архетипах и ритмокаскадах, суть которых для жизни государств и народов вскрывает В.Г. Буданов.
Вращаясь в «идеологических сферах», В.Г. Буданов пытается убедить своих читателей в том, что разрабатываемая им ритмокаскадная модель истории с учётом социокультурных полевых архетипов позволяет относительно легко не только объяснять прошлое, но и прогнозировать будущее. В этой связи В.Г. Буданов гарантирует, что формирование Новой России завершится к 2020 году, причём, вопреки заявлениям марксистов и либералов, государство не отомрёт к 2030 году, а, наоборот, усилится. «Россия обретает: третье за двести лет обновление хозяйственного уклада; могучую идеологию - уже с 2015 года, которой сегодня нет и в помине; мощную власть о «двух головах» (и корпоративную, и авторитарную одновременно); возрождение угасшего перед распадом СССР соборного потенциала4, обогащенного новыми обратными связями власти и народа и информационно-сетевыми формами коммуникации, небывалый рас-цвет преображённой религиозной духовности» .
Следует отметить, что о распаде СССР многие бывшие его граждане почему-то сожалели и идея воссоздания нового союзного государства очень долго не покидала и не покидает массового сознания, инициируя творческую интеллигенцию на создание «перспективных» в этом отношении моделей, воссоздающих утопический идеал братских народов. И если, как это видит В.Г. Буданов, к 2040 году «проснётся» и окрепнет крестьянский либо социал-коммунистический архетипы, которые в настоящее время находятся в латентном состоянии, окажется возможным «и возвращение идеалов большого союзного государства, СССР нового издания» .
Но, обретя с помощью синергетики личное и государственное богатство, соборность, духовность и любовь с властью, мы ещё не можем ощутить полной радости, нам бы ещё увидеть, как «у соседа сдохла корова». И в этой связи ритмокаскадный анализ архетипов для России, выполненный В.Г. Будановым, вселяет в нас надежду. Именно к моменту нашего восстановления «наступают и времена общепланетарного антропологического поворота, причём, основные политические игроки современности - США и Китай - будут в ситуации тяжёлого системного кризиса»1. Очевидно, что мистика нумерологии, латентная во времена Советского Союза, и, хлынувшая, чувствуя спрос на себя, в средства массовой информации в перестроечные времена, нашла своё очередное возрождение и научное обрамление в работах В.Г. Буданова и других синергистов.
Следует отметить, что мистика (как духовно-практическая деятельность по осуществлению непосредственной связи с сакральным началом) и мистицизм (как учение о мистике) всегда сопутствовали познанию. Страх перед миром, его непредсказуемостью, нехватка и слабость методологического инструментария толкали желающих познать на непосредственное соитие с абсолютом. Б.З. Фаликов, раскрывая особенности волны неомистицизма в СССР, отмечал в 1989 году причины его возрождения: «Идеал человека, растворённого в природе, «ностальгия по началу» - это не что иное, как страх современного сознания перед историей, стремление выйти из неё. И верно, исторические катаклизмы XX столетия обескураживают. Но как мы только что видели, у неомистиков ностальгия эта соседствует с устремлённостью в будущее, с верой в эволюцию и пристальным интересом к последним достижениям науки» . При этом желание «ускорения», ускоренного прихода «райского» счастливого будущего мыслится в том числе и через выход науки на новые рубежи, где она сольётся с мистическим опытом. «При этом, - как замечает Б.З. Фаликов, - ожидается, что наука и здесь сыграет свою привычную роль создателя эффективных технологий, которые облегчат человеку обретение этого опыта».
Кибернетизм и синергетизм образовательных систем
В настоящее время существует большое разнообразие типов лазеров. Как правило, они классифицируются либо по названию класса веществ, применяемых в них в качестве активной среды, либо по методу достижения инверсной населенности в этих средах. В соответствии с первой классификацией различают твердотельные, газовые, полупроводниковые, жидкостные лазеры, лазеры на органических красителях и другие. По методу получения инверсной населенности различают химические, газодинамические, молекулярные и другие лазеры.
Принято утверждать, что лазер является автоколебательной системой с положительной обратной связью, генерация электромагнитных колебаний в которой осуществляется за счёт когерентного усиления в результате индуцированных квантовых переходов. «Обратная связь» в лазере осуществляется за счёт помещения рабочей среды в объёмный резонатор, в котором возможно возбуждение согласованной со свойствами среды стоячей электромагнитной волны.
В 1927 году П. Дирак1 построил квантовую теорию излучения, опираясь на уравнение Шредингера и эйнштейновское представление о квантах света. В теории излучения Дирака была не только строго доказана полная справедливость гипотез Эйнштейна о спонтанном и индуцированном излучениях, но были также теоретически предсказаны основные свойства этих явлений и, в частности, показано, что фотон, испускание которого индуцировано другим фотоном, имеет совершенно одинаковые с ним характеристики - направление распространения, энергию или частоту излучения, поляризацию. Именно на этой идентичности фотонов индуцированного излучения основана работа лазеров -источников когерентного электромагнитного излучения.
Следует отметить, что в обычных, равновесных условиях число атомов на любом возбужденном энергетическом уровне всегда меньше числа атомов на нижележащем уровне энергии. Поэтому число индуцированных переходов с поглощением фотонов в веществе всегда больше числа переходов с испускани ем. Но в конце 30-х годов XX века В.А. Фабрикант предложил ряд методов получения инверсной заселенности, которые могли бы обеспечить преобладание индуцированных переходов с испусканием фотонов над индуцированными переходами с поглощением фотонов. При этом падающий на такую неравновесную среду поток фотонов должен усиливаться за счет рождения им подобных фотонов. Однако для реализации идеи следовало поместить усиливающую среду в резонатор, в котором коэффициент потерь фотонов меньше, чем коэффициент их усиления, что позволило бы начинать процесс усиления с одного или нескольких спонтанных фотонов, которые, многократно проходя через усиливающую среду, рождали бы множество им подобных. В результате в 1951 г. В.А. Фабрикант вместе со своими сотрудниками получил свидетельство на способ усиления электромагнитных излучений.
Материализация идей усиления электромагнитных излучений была выполнена A.M. Прохоровым, Н.Г. Басовым, Ч. Таунсом и другими физиками и инженерами в 50-е годы XX века. Принципиальная схема лазера довольно про-ста (см., например, B.C. Голубев, Ф.В. Лебедев , Р. Лоудон и др.). Она включает в себя активный элемент (активную среду), устройство для накачки активного элемента и зеркала оптического резонатора.
Активный элемент лазера предназначен для «накопления» атомов или молекул на верхнем энергетическом уровне и создания, в результате, инверсной населенности уровней. Для получения инверсии система должна иметь не менее трех энергетических уровней. Один из этих уровней может быть основным.
Когда говорят о возбуждении активных центров, применяют термин «накачка», понимая под этим термином, что активные центры как бы накачиваются энергией, накапливаясь на долгоживущем уровне. Накачивать активные центры можно, используя разные виды энергии: оптическую, газоразрядную, газодинамическую, химическую и т.д. Накачка обеспечивает инверсную заселенность энергетических уровней активных центров. Если после накачки напра вить через активный элемент световой пучок соответствующей частоты, то он будет не ослабляться, а усиливаться, так как вынужденное испускание будет преобладать над поглощением света.
Роль первичных фотонов, инициирующих вынужденное испускание новых (вторичных) фотонов и тем самым дающих начало процессу лазерной генерации, играют фотоны, которые родились в результате спонтанных переходов активных центров со второго уровня на первый. Каждый спонтанно родившийся фотон может затем инициировать появление целой лавины вторичных фотонов, летящих в том же направлении, что и первичный фотон.
Для получения лазерного луча движение фотонов необходимо упорядочить внутри оптического резонатора, который в простейшем случае представляет собой два зеркала с общей оптической осью. Зеркала оптического резонатора выделяют в пространстве определенное направление, вдоль которого реализуются наиболее благоприятные условия для развития фотонных лавин. Это и есть направление лазерного луча, который выходит из резонатора через одно из его зеркал (так называемое выходное зеркало; оно является частично прозрачным для лазерного излучения). Подчеркнем: фотонные лавины зарождаются от спонтанных фотонов и развиваются в определенном направлении вследствие преобладания вынужденного испускания над поглощением света. Вполне понятна принципиально важная роль оптического резонатора. Можно сказать, что он упорядочивает бурно развивающиеся в активном элементе процессы вынужденного испускания, инициированные спонтанно родившимися фотонами. Он как бы направляет эти процессы в «нужное русло» и в итоге формирует лазерное излучение, обладающее удивительными свойствами.
