Введение к работе
Актуальность темы диссертации определяется тем, что мифы и архетипы человеческого бессознательного лежат в основе широко распространённого в современном мире манипулирования сознанием и поведением людей средствами политики, идеологии, массмедиа, рекламы и т.п. Выяснение скрытых внутренних мотивов поведения человека и механизмов формирования древнейших структур ментальности и понимания приобретает в этом случае огромное значение.
Особенностью нашей эпохи является едва ли не предельная
релятивизация ранее общепринятых истин бытия и познания, коренная смена
нравственных идеалов, идеологических приоритетов, продуцируемые
глубоким культурно-цивилизационным кризисом современности.
Актуальность исследования определяется потребностями углубления знаний как малоизученных аспектов теоретического наследия мыслителей прошлого, так и тем, что в пространстве сопряженной эволюции мифологического мышления и коммуникативных практик постоянно возникают новые явления, нуждающиеся в прояснении их эпистемологического статуса и онтологических оснований.
Предметом максимальной сосредоточенности внимания проводимого
исследования являются социально-политические процессы с точки зрения
особенности их целостного, синтетического выражения в формах
одновременно и логико-дискурсивной, и мифопоэтической репрезентации смысла.
Политический миф, с одной стороны, трансформирует поступающую
политическую информацию и делает её более привлекательной и доступной
для понимания, а с другой, – выступает в качестве основы порождения и
преобразования действительности, переводя образно-закодированные знания о
некоем мифическом идеале в реальные, социально значимые, индивидуальные
или групповые действия людей. В настоящее время понятия «политический
миф», «социальный миф», «эстетический миф» и другие активно используются
в науке, однако до сих пор практически отсутствуют не только
систематические знания, но нередко и сколько-нибудь строгая постановка
вопроса об определении их смысловых значений, познавательной роли,
границах применимости объектов онтологии. По меньшей мере,
непредсказуемыми остаются и практические последствия мифологизации
современных коммуникативных практик в социальной, политической,
антропологической и других сферах жизни общества. Неразличимость или
абсолютное противопоставление мифопоэтического и логико-дискурсивного
компонентов в составе коммуникативной рациональности создают
эпистемологические условия распространения принципов «плюрализма
мнений» и неопределенности на понимание способов осуществления связи и
взаимодействия людей в социальной сфере через продуктивный,
конструктивный диалог как важнейший элемент стратегии выживания и исторической перспективы человека и созданной им культуры.
Степень научной разработанности проблемы.
Важным этапом на пути изучения сущности и специфики тенденций мифологизации современных коммуникативных практик являются научные исследования Д.П. Гавры, Г.Д. Лассуэлла, К. Шеннона, У. Уивера, У. Шрамма, Т. Ньюкомба, Р.О. Якобсона, Ю.М. Лотмана, У. Эко, К. Райта, Л.Р. Тухватулина, В.П. Конецкой, А.А. Леонтьева, М.С. Андрианова, И.П. Яковлева, С.В. Бориснёва и других учёных, посвящённые проблеме коммуникации как предмета познания процессов взаимодействия социальных субъектов в системе общественных и индивидуальных отношений.
Особо важную роль для диссертационной работы играют
постклассические исследования эпистемологии мифа как формы
рациональности, основывающейся на признании онтологической
гетерогенности, неполноты любой теоретической доктрины. Открытие мифологического измерения разума способствует осознанию непрозрачности бытия, его непрезентативности, зависимости смысла от условия его конституирования и изменения, социокультурной обусловленности и др.
Теоретическое осмысление сущности и механизмов мифологизации предпринималось многими исследователями, начиная с XIX века. Весомый вклад в изучение проблем мифологического мышления сделан этнографами и исследователями первобытной культуры – Д. Фрэзером, Э. Тейлором, Л. Леви-Брюлем, Э. Дюркгеймом, Н.А. Куном, В. Вундтом и др. Они рассматривали миф главным образом как донаучный, наивный способ объяснения первобытным человеком окружающего мира, что преодолевалось в связи с появлением научного познания.
Представители психоаналитического направления (З. Фрейд и К.Г. Юнг) изучали миф, прежде всего, как символическое выражение коллективного бессознательного.
Социальный аспект мифологического сознания раскрывается в трудах Э. Дюркгейма, Л. Леви-Брюля, К. Леви-Строса, Р. Хюбнера, Б. Малиновского и других авторов.
Э. Кассирер, Д. Кэмпбелл, Ф.Х. Кессиди, Е.М. Мелетинский, В.В. Налимов, Ф. Ницше, М. Элиадэ в своих работах допускают возможность существования мифологических элементов в сознании современного человека и духовном опыте культуры.
Не обошли миф своим вниманием российские ученые - философы,
историки, культурологи: А.Н. Чанышев, М.И. Стеблин-Каменский,
Ю.С. Осаченко, JI.B. Дмитриева, С.А. Токарев, А.Е. Майданов, Д.К. Богатырев, Р.В. Светлов и др. Отдельно следует выделить работы А.Ф. Лосева, посвященные вопросам сущности мифа. Согласно А.Ф. Лосеву, все вещи нашего обыденного опыта мифичны, миф есть имя, есть символ-тождество идеи и образа.
Мифологию массового сознания, которая формируется на основе культа потребления, исследуют Т. Адорно, М. Хоркхаймер, Ж. Бодрийяр и другие философы.
Проблеме мифологизации в сфере политики посвятили свои труды Платон, Аристотель, Ориген, Ф. Бэкон. В первой трети XVIII в. Д. Вико предпринял попытку политико-социологического анализа мифов, связав форму политической организации общества с особенностями доминирующего мифического нарратива.
Термин «политические мифы» впервые использовал в конце XVIII века
И. Буле, который определял их как одну из форм дофилософского сознания
наряду с религиозными и моральными мифами. Начиная со второй половины
XIX века в центре внимания учёных оказываются политические мифы,
рассматриваемые как архаико-пралогичные образы, обеспечивающие
интеграцию социальной группы (В. Джоберти).
Впервые целостную теорию политических мифов на основе анализа идеологии национал-социализма разработал в 1930-е годы Э. Кассирер, рассматривавший их как искусственные семиотические конструкты, создаваемые идеократической элитой для манипулирования политическим поведением масс.
Исследованию структурно-функциональной взаимосвязи политических мифов и политической идеологии посвящены работы Р. Барта, Г. Лассуэлла, Ж. Эллюля и др.
Необходимо выделить также работы Р. Арона, Э. Вожлена, Н. Гудрик-Кларка, Р. Гриффина, Э. Джентила, считавших, что правящая элита использует в сфере публичной политики эсхатологическую и сотериологическую риторику, заимствованную из религиозных мифов.
На рубеже ХХ-ХХI веков появляется большое количество работ американских и европейских исследователей, посвященных изучению сущности современных политических мифов. А. Дёрнер. Б. Линкольн, Б. Халперн, К. Флад акцентируют внимание на концептуальной близости политического и исторического мифа; Д. Робертсон и Г. Тюдор обращают внимание на преимущественно нарративную форму политического мифа.
В постсоветский период в отечественной науке происходит переоценка сущности политических мифов. И. Дзялошинский, С. Кара-Мурза, Н. Кириллов, Г. Почепцов, А. Цуладзе подробно разбирают массово-коммуникационные технологии конструирования политических мифов; Н. Косолапов, И. Малякин, В. Нечаев исследуют региональные политические мифы; Н. Ионов, А. Кольев (Савельев) и др. изучают политические мифы в этнонациональном преломлении.
Прикладным аспектам использования архетипической символики в рекламе и брендинге посвящены работы Е.И. Петровой, Р.С. Торичко, Д.Е. Малкина, Е.Н. Паниной, О.И. Рассказовой, С.А. Александрова, А. Иващенко, М. Марк, К. Пирсон и др.
Исследованию технологий мифодизайна в массовых коммуникациях
посвящены работы А.В. Ульяновского, Э.В. Кондратьева, Р.В. Абрамова,
Е.Ю. Кармаловой, Г.Г. Почепцова, А. Качкаева, А.Н. Притчина,
Б.С. Теременко и др.
Большую методологическую помощь для философского осмысления феномена мифологизации оказали исследования в области социальной философии, методологии познавательных процессов, теории манипулирования сознанием, представленные в трудах В.И. Стрельченко, А.А. Королькова, В.А. Рабоша, А.А. Грякалова, Д.К. Богатырева, Р.В. Светлова, М.Л. Лезгиной, Н.Н. Суворова, Д.И. Кузнецова, К.В. Султанова, Б.А. Ерунова, В.В. Балахонского, Ю.В. Пую, И.Б. Романенко, Ю.М. Романенко, А.Я. Кожурина, В.А. Кушелева, О.Д. Шипуновой, М.А. Арефьева, В.А. Серковой, В.Н. Панибратова, Л.И. Рудакова, К.Г. Исупова, С.В. Полатайко, Е.М. Сергейчик, К.В. Романова и др.
Несмотря на достаточно высокий уровень знаний о природе мифа и мифологического мышления, о различных аспектах мифологического творчества и продуктах его объективаций, на пути изучения мифологизации как специфического типа рациональности коммуникативных практик делаются лишь первые шаги. До сих пор остаются вопросы, касающиеся эпистемологических оснований и онтологического статуса процессов мифологизации вообще и мифологизации коммуникативных практик — в особенности. Во многом еще лишь предстоит разрешение проблемы истинностных значений процессов и продуктов мифологизации интерактивных и надиндивидуальных социальных связей в контексте анализа оппозиций двух типов опыта — рационалистического и мифологического.
Объектом исследования являются процессы мифологизации
социального опыта в пространстве исторической динамики межличностных и надындивидуальных форм общения.
Предметом исследования выступает процесс мифологизации
современных коммуникативных практик.
Цель диссертационного исследования – определение природы и тенденций мифологизации современных коммуникативных практик.
Достижение поставленной цели предполагает решение следующих
задач:
-
изучение историко-генетических аспектов мифологизационных практик и выявление тенденций их пространственно-временной дифференциации;
-
исследование основных моделей мифологизации как элемента коммуникативных стратегий социума и определение их сущностных характеристик;
-
раскрытие онтологических оснований мифологизации современных коммуникативных практик;
-
определение эпистемологического статуса мифологических трансформаций коммуникативной рациональности;
-
изучение проблемы истинностных значений в контексте анализа опыта
мифологизации современных коммуникативных практик;
6) выявление телеологической специфики социально-онтологических
репрезентаций феномена мифологизации современных социально-
политических коммуникаций;
7) исследование методологических аспектов синтеза мифопоэтического и
логико-дискурсивных компонентов в составе системы средств
рационализации коммуникативной активности.
Теоретическую базу диссертационного исследования образуют
концепции коммуникации Г.Д. Лассуэлла, К. Шеннона, У. Уивера, У.
Шрамма, Т. Ньюкомба, Р.О. Якобсона, Ю.М. Лотмана, У. Эко, К. Райта, Д.П. Гавры и др.
Методологическим основанием конкретизации предмета
диссертационного исследования применительно к процессам мифологизации коммуникативных практик выступают: теория архетипов коллективного бессознательного К.Г. Юнга и М. Элиаде, структуралистская концепция мифа К. Леви-Строса, семиотическая концепция мифа и идеологии Р. Барта, символическая концепция А.Ф. Лосева, а также социологические концепции Ю. Хабермаса, М. Хоркхаймера и Т. Адорно, использование которых дало возможность сформулировать универсальную структурно-функциональную модель мифа.
Методы исследования. Диссертационное исследование проводилось с
опорой на целый ряд методов. Структурный метод позволил выделить
основные структурные компоненты мифа; типологический метод - выявить
различные типы функционирования мифов в культуре; историко-
сравнительный метод – сопоставить архаическую и современную мифологии и
проследить трансформацию мифа на разных этапах человеческого развития.
Также были использованы герменевтический метод при анализе текстов и
феноменологический метод при рассмотрении мифа, как неотъемлемой
структуры человеческого сознания. Проведённое диссертационное
исследование осуществлялось на основе диалектической методологии, позволяющей выявить причины, внутренние механизмы и тенденции развития процессов мифологизации коммуникативных практик. Метод единства исторического и логического позволил раскрыть сущность мифа как социокультурного феномена и выявить историческую специфику его развития.
Применение в диссертационном исследовании методов абстрагирования,
идеализации, мысленного моделирования, системного метода, метода
субстратного анализа и интерпретации позволило обнаружить доминирующую
гносеологическую особенность и методологическую специфику
мифологизации современных коммуникативных практик.
Научная новизна исследования заключается в следующем.
-
На основе изучения историко-генетических аспектов мифологизационных практик выявлены тенденции их пространственно-временной дифференциации.
-
Определены основные модели мифологизации как элемента коммуникативных стратегий социума и выделены их сущностные характеристики.
-
Выявлены онтологические основания мифологизации современных коммуникативных практик.
-
Определён эпистемологический статус мифологических трансформаций коммуникативной рациональности.
-
Раскрыто гносеологическое основание процесса мифологизации современных коммуникативных практик.
-
Выявлена телеологическая специфика социально-онтологических репрезентаций феномена мифологизации современных социально-политических коммуникаций.
-
Исследованы методологические аспекты синтеза мифопоэтического и логико-дискурсивного компонентов в составе системы средств рационализации коммуникативной активности.
Научная новизна может быть конкретизирована в виде следующих положений, выносимых на защиту.
1. В историко-генетическом аспекте реализации мифологизационных
практик выявляются следующие важнейшие тенденции их пространственно-
временной дифференциации: а) генезис мифа происходит в культуре на стадии
архаики, где он становится атрибутом репрезентации мира в сознании
человека; б) в дальнейшем развитии общества миф проходит стадии
трансформации, проявляясь в культуре через социально мифологические
конструкции (идеологические, политические, духовные, экономические и т.д.);
в) в индустриальных обществах реализуется тенденция смещения
мифотворчества в сферу идеологии и политической технологии; мифы
становятся частью идеологической системы общества, использующего
мифологические структуры и архетипы для прагматических целей; г) в
постиндустриальных обществах актуализируется основанная на фетишизме
вещей тенденция переноса телеологического приоритета мифологизации в
область потребления, что находит своё выражение в культурных артефактах -
рекламной коммуникации, моде, массовых зрелищах и т.п., задающих
стандарты общественного потребления и престижности.
-
Представленные в современной научной литературе основные модели мифологизации как элемента коммуникативных стратегий социума позволяют определить сущность социально-гуманитарной коммуникации как субъектно--субъектного информационного циклического взаимодействия коммуникантов, основанного на возможности корреляции коннотационных кодов, лексикодов и эмоциональных аттитюдов и стремящегося к симметрии и созданию схожих аттитюдов в качестве своего результата. Мифологизация современных коммуникативных практик выполняет методологическую функцию объективации мифологизированных представлений о прошлом, настоящем и будущем в аксиологических и телеологических установках практической деятельности.
-
Феномен мифологизации онтологически включён в базовые структуры социального бытия в целом и коммуникационных практик - в частности. Мифологизация действительности в общественном сознании необходимо, но не неизбежно наступает лишь при наличии достаточных для этого детерминирующих факторов (политических, экономических, идеологических, религиозных, прагматических и т.д.). Развитие мифологизационных стратегий
в системах массовых коммуникаций имеет своим онтологическим основанием различие взаимодействующих мифологем, доходящее до противоречия между ними и разрешающееся их взаимным отрицанием.
4. Характерными эпистемологическими особенностями мифологических
трансформаций коммуникативной рациональности являются: а) включение в
структуру процессов мифологизации элементов ложного восприятия
действительности; б) трактовка понятия «соответствие» в его самых «слабых»
формах (образ, символ, сходство и т.п.), что обеспечивает возможность
«верифицируемости» элементов ложного восприятия действительности в
структуре процессов мифологизации.
5. Процесс мифологизации современных коммуникативных практик
имеет своим гносеологическим основанием сведение обоснования истинности
информации к формально-логическим критериям рационализации мифа или к
чувственно-наглядным способам восприятия формируемых им образов.
6. Телеологическая специфика социально-онтологических
репрезентаций феномена мифологизации современных социально-
политических коммуникаций состоит в их функциональной
ориентированности на реализацию двух взаимодополняющих и
взаимообусловливающих стратегий создания и распространения политических
мифов: стратегию мобилизационного типа и социоидентификационную
стратегию. Стратегия мифотворчества мобилизационного типа направлена на
достижение единства в рамках социальной группы или общества в целом и
имеет своим основанием противопоставление данного единства внешней силе,
таящей в себе определённую угрозу, соотносимую в процессе мифологизации с
образами «Чужого», «Их» («Они»). Социоидентификационная стратегия
ориентирована на формирование в самосознании социальных субъектов
представления о собственной принадлежности к определённой социальной
общности, своей причастности к мифологеме «Мы».
7. Синтез мифопоэтического и логико-дискурсивного компонентов в
составе системы средств рационализации коммуникативной активности
происходит путём подмены познавательной ориентации на достижение истины
её кажимостью, состоящей в замене объективной обоснованности
субъективным признанием соответствия образа, информации, архетипа и т.п.
отражаемым феноменам реальности. Это достигается путём формирования
идеализированного объекта мифологемы на основе применения методов
абстрагирования, абсолютизации, идеализации, мысленного моделирования,
системного метода, метода субстратного анализа и интерпретации.
Теоретическая значимость исследования состоит в том, что положения
диссертационной работы, касающиеся сущности, места и роли мифологии в
современном коммуникативном процессе, могут служить теоретической и
методологической основой для дальнейшего философского и
культурологического изучения проблемы определения статуса современного мифотворчества. Выводы из проведенного исследования могут быть
применены для уточнения категориального аппарата политической теории, а
также рекламной коммуникации, для систематизации исследований
политических мифов и политической идеологии. Полученные результаты комплексного исследования мифологических технологий в избирательном процессе могут использоваться при дальнейшей научной разработке теоретико-методологических основ политической коммуникативистики и политической психологии.
Практическая значимость исследования заключается в том, что основные положения и выводы диссертации могут использоваться журналистами, политическими деятелями, политическими консультантами, пропагандистами, имиджмейкерами и рекламистами в их профессиональной деятельности.
Результаты диссертационного исследования могут применяться в
педагогической практике при подготовке лекций, спецкурсов и семинаров по
философии, социальной мифологии, антропологии, социологии культуры,
культурологии, социологии, политологии; могут быть полезны студентам при
написании курсовых и дипломных работ по данной тематике; могут
использоваться журналистами, политологами, специалистами по
политическому PR, политтехнологами для выработки стратегии
рационализации политического сознания граждан и для более глубокого осмысления процессов политических коммуникаций и политической действительности современного общества в целом.
Апробация исследования. Диссертация прошла обсуждение на кафедре философии Российского государственного педагогического университета им. А. И. Герцена (протокол № 2, от 06.10.2017 г.) и рекомендована к защите.
Основные положения диссертационного исследования представлены в
тезисах и докладах на следующих конференциях: XIX Международная
конференция студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносов 2012»
(Москва, МГУ, 2012); 12-я международная конференция «СМИ в современном
мире. Молодые исследователи» (С.-Петербург, СПбГУ, 2013); XX
Международная конференция студентов, аспирантов и молодых ученых
«Ломоносов 2013» (Москва, МГУ, 2013); ХХ Международной конференции
«Ребенок в современном мире. Ценностный мир детства» (С.-Петербург,
РГПУ, 2013); XXI Международная конференция «Ребенок в современном
мире. Детство и массовая культура» (С.-Петербург, РГПУ, 2014); ХXII
Международная конференция «Ребенок в современном мире. Территория
детства» (С.-Петербург, РГПУ, 2015); ХXIII Международная конференция
«Ребенок в современном мире. Дети и информационное пространство» (С.
Петербург, РГПУ, 2016); XXIV Международная конференция «Ребенок в
современном мире. Детство: праздник и повседневность» (С.-Петербург,
РГПУ, 2017); Международная научно-практическая конференция
«Совершенствование методологии познания в целях развития науки» (Пермь,
2017); Международная научно-практическая конференция «Наука в
современном обществе: закономерности и тенденции развития» (Оренбург, 2017); Международная научно-практическая конференция «Синтез науки и
общества в решении глобальных проблем современности» (Пермь, 2017); Международный молодёжный научный форум «Ломоносов-2017» (Москва, МГУ, 2017); XXV Международная конференция «Ребенок в современном мире. Экология детства» (Санкт-Петербург, 2018); межвузовский Круглый стол «Философия истории: Актуальные проблемы» (С.-Петербург, Санкт-Петербургский университет МВД России, 2018).
По теме диссертации опубликовано 27 работ (14,36 п.л.), из них: 1 монография (в соавторстве), 4 статьи в изданиях, включенных в Перечень рецензируемых изданий ВАК РФ, 1 статья (на английском языке) размещена в международной базе Scopus, 12 работ включено в наукометрическую базу РИНЦ.
Объем и структура работы. Диссертация состоит из введения, трёх глав, включающих девять параграфов, заключения, библиографического списка из 274 источников, из них на иностранном языке – 25 источников. Общий объём текста диссертационной работы без библиографии составляет 177 страниц.