Введение к работе
Актуальность темы исследования. В самое последнее время, когда наш народ оказался перед лицом всестороннего кризиса самих основ национального быта, вновь резко возрос интерес философов к изучению проблем соотношения отечественной и мировой духовной традиции, к национальному наследию, ибо вновь с особой остротой встали вопросы о судьбах народа и его интеллигенции, смысле пережитой и переживаемой наїли истории. В контексте этих проблем происходило и переосмысление советского периода истории нашей науки. Не подлежит сомнению, что ею в это время были достигнуты крупные успехи по многим направлениям познания. Известно, однако, что в годы сталинской диктатуры СССР поразил мир не только этими успехами, но и монстром лысенковщины. До последнего времени в силу существовавших идеологических ограничений советские исследователи были лишены возможности проведения всестороннего философски-методологического анализа бытия науки в условиях тоталитарного режима. Да и проблема самого тоталитаризма в целом -для нашей философии во многом совершенно новая. Существовала парадоксальная ситуация, при которой почти вся наша многочисленная литература по методологии и социологии науки основывалась на фактической истории развития науки на Западе, а историю советской науки открыто и подробно обсуждали западные ученые, причем их исследования оставались недоступными для советского читателя. Аналогичная ситуация складывалась и с такой темой как тоталитаризм. У нас возможны были лииь работы на материале истории тоталитарных диктатур в Западной Европе, но без.использования нежелательного тогда термина, а на обобщающие труды западных философов по этой теме также было наложено строгое табу. Между тем, как неоднократно указывали наиболее .авторитетные исследователи советской науки за рубежом, они не^могут целиком сделать. эту_ра-боту за нас.
И вот совсем недавно появилось множество интересных работ отечественных авторов, опубликованы и переводы многих фундаментальных исследований на эти темы иностранных ученых. Теперь становятся возможными и уже делаются попытки первоначального обобщения и историко-философского анализа накопленного материала. Но есть и другая сторона дела. Если становление и пик могущества тоталитаризма совпали с формированием неклассического этапа раз-
-4-витая естествознания, и в странах, где он утвердился, наложили глубокий травмирующий отпечаток на этот процесс, то кризис и крушение тоталитаризма у нас в стране совпадают с начавшимся, как отмечают многие авторы, процессом перехода к постнеклассиче-ской науке. Вновь социальная и научная революции совмещаются по времени. События, сопровождающие нынешний распад тоталитарного сознания, позволяют с достаточной серьезностью констатировать возникновение таких опасностей для науки, которые во многом оказываются аналогичными пережитым ею в ряде стран в 20-40-е годы. Все это требует дополнения традиционных методологических приемоЕ анализа процесса становления неклассической рациональности какими-то нестандартными, "неклассическими" подходами, в частности, рассмотрением психологии, "жизненного мира" ученых, помещенных в общий контекст ментальности становящегося тоталитаризма.
Степень разработанности проблемы. Первые попытки анализа природы такого феномена в нашей науке, как "мичуринская агробиология" и подобных ему, были сделаны еще самими непосредственными противниками адептов "передовой советской науки" и "сталинского диамата" во время дискуссий конца 20-х и 30-х гг. К их числу относятся Н.И.Вавилов, Н.П.Дубинин и др.' Но первым систематическим исследователем этого явления у нас в стране бесспорно следует считать А.А.Любищева. В 60-е гг. последовали работы И.Т.Фролова, за рубежом появилась рукопись Ж.Медведева. Ряд интересных соображений в этот период был высказан в статьях П.В.Копнина, Н.Н.Семенова. Уже тогда обнаружилась недостаточность объяснения исследуемого феномена чисто политическими причинами и необходимость рассмотрения тенденций самого внутринаучного развития./ Анализ велся, однако, в основном в узком мировоззренческом аспекте, социально-культурный контекст почти совершенно не затрагивался. Зто не удивительно, так как уровень не только изучения, но даже и осознания сталинизма как одного из вариантов тоталитаризма, был тогда у нас еще совершенно недостаточен. Авторы, как правило, ограничивались тем, что справедливо показывали абсурдное несоответствие "философии науки" Лысенко диалектическому материализму, причем их собственная трактовка последнего также оставалась ограниченной; писали о вульгаризации и натурфилософиза-ции науки. Гораздо более общий и глубокий характер имели работы зарубежных авторов, исследовавших взаимосвязи общества, науки и
-5-философии 20-40-х гг. Сейчас они только-только введены в научный оборот. Среди них в первую очередь следует отметить книги Д.Жо-равски, Л.Р.Грэхэма, эмигранта из СССР И.Яхота. В последние годы эти две линии работы, к счастью, соединились. Историческая литература пополнилась книгами непосредственных участников "дела Лысенко", таких как Н.П.Дубинин, Л. Е.ГаПсинович и др. В области собственно философского исследования проблемы ряд важных работ опубликовали Э.И.Колчинский, Б.В.Марков, А.П.Огурцов, К.С.Пигров, В.П.Филатов, Б.Г.Юдин и др. Что касается тоталитаризма и тоталитарного сознания, то нам стали доступны книги и концепции Дж.Ору-элла и X.Аренд, Н.А.Бердяева и Ф.А./'айека; совершенно иначе воспринимаются теперь работы Х.Ортеги-и-Гассета, Р.Гвардини и др. Среди самых последних отечественных исследований наиболее интересны статьи К.С.Гаджиева, Г.Ч.Гуссейнрва, А.К.Якимовича и др.
Цель и задачи исследования. Основной целью данной работы можно' считать изучение процесса Езаимодействия становления тоталитаризма и развития отечественной науки. Достижение этой, цели предполагает разрешение следующих задач:
исследование эпистемологического своеобразия "передовой советской науки";
установление ее реальных социокультурных предпосылок и мировоззренческих основ, "неявной философии";
сравнительный анализ советской науки 20-40-х гг. с другими формами рациональности.
Методологическая основа и теоретические источники. Методологической основой исследования является принцип единства логико-гносеологического и социо-культурного подходов к изучению науки. Теоретическими источниками послужили работы классиков мировой и русской философии, а также исследования современных отечественных и иностранных авторов в области истории, социологии, методологии и эпистемологии науки.
Новые научные положения, выносимые на защиту:
-
В целях осмысления исследуемого материала выдвинуто и обосновано понятие "тотальная наука", под которым подразумевается результат нераздельного слияния науки и идеологии.
-
Выдвигается и доказывается предположение о том, что тота-лизация науки является одним из возможных последствий научной революции и установки науки на покорение и преобразование приро-
ды и общества.
-
Обосновано положение о том, что философской основой превращения естествознания в "тотальную науку" выступает "мистический" натурализм и прогностическая вера в возможность полного объяснения и предсказания природных и социальных явлений.
-
На основе анализа соотношения между "тотальной наукой" и неклассической наукой установлено, что те принципы, которые последняя сознательно провела в отношении объекта познания /дополнительности, неопределенности, относительности/, "тотальная наука" бессознательно осуществила в морали и поведении его субъекта.
-
Проведен анализ социальных групп и институтов, подготовивших "тотальную науку".
-
Выявлена роль маргинальных элементов, которые выступали в ходе идеологизированных научных дискуссий в качестве "третьей силы", привносившей "бонапартизм" в науку.
Практическая значимость исследования. Выводы и результаты диссертации могут быть использованы для дальнейшего анализа истории духовного развития России, а также для более углубленного исследования феномена тоталитаризма. Содержание диссертации может быть использовано при подготовке лекций и семинаров по методологии науки в XX веке.
Апробация работы. Основные результаты диссертационного исследования нашли отражение в трех статьях/ автора, в сообщении на конференции молодых ученых "Философия и духовная жизнь общества" /Ленинград, 1989 г./, обсуждались на кафедре онтологии и теории познания философского факультета Санкт-Петербургского государственного университета.
Структура работы обусловлена целями и задачами исследования, включает введение, три главы с девятью параграфами внутри них, заключение и список литературы.