Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Институт уголовной ответственности за преступления, совершаемые в составе организованных групп 15
1. Понятие, признаки и формы соучастия 15
2. Организованная группа и преступное сообщество (преступная организация) как формы соучастия 34
ГЛАВА II. История развития российского законодательства об уголовной ответственности за организованные формы преступной деятельности 50
1. Законодательство X — начала XX вв. об уголовной ответственности за совместную преступную деятельность 55
2. Уголовная ответственность за групповые формы соучастия в преступлении в период с 1917- 1957 гг 78
3. Уголовное законодательство об организованных формах преступной деятельности в 1958 - 1996 гг 94
ГЛАВА III. «Организованная группа» и «преступное сообщество» по Уголовному кодексу Российской Федерации 102
1. Особенности правового регулирования уголовной ответственности за преступления, совершаемые в составе организованных групп и преступных сообществ (преступных организаций) 102
2. Предложения по совершенствованию уголовно - правовых норм об ответственности за преступления, совершаемые организованными группами и преступными сообществами (преступными организациями) и практики их применения 121
Заключение 141
Библиографический перечень 148
- Понятие, признаки и формы соучастия
- Организованная группа и преступное сообщество (преступная организация) как формы соучастия
- Законодательство X — начала XX вв. об уголовной ответственности за совместную преступную деятельность
- Особенности правового регулирования уголовной ответственности за преступления, совершаемые в составе организованных групп и преступных сообществ (преступных организаций)
Введение к работе
Актуальность проблемы. Био- и гео гельминтозы лошадей имеют широкое распространение в Российской Федерации, в том числе и на Северном Кавказе. По данным К.И.Скрябина (1933), В.С.Ершова (1939, 1949), Д Н.Антипина (1938,1946), П.А." Величкина (1939, 1947), МТ.Сафронова (1975, 1994), Н.Т.Кадырова (1990), МБ.Андреевой (1992), Г.М.Двойнос (1993), В.А.Большаковой (1998), Н.М.Пономарева (1996, 1999) и др. до 90-100 % поголовья лошадей поражено аноплоцефалятами и стронгилятами желудочно-кишечного тракта. Наиболее из них распространены делафондии, альфортии, стронгилюсы и трихонематиды. Особенно велик ущерб среди жеребят, которые гибнут вследствие высокой инвазированности ассоциациями гельминтов.
В последние годы значительно сократились исследования по эпизоотологии, терапии и профилактике гельминтозов лошадей. Эти вопросы мало изучены в условиях Северного Кавказа. К настоящему времени в регионе не изучена гельминтофауна лошадей, не определены количественные и качественные критерии инвазий.
Вопреки на наличие достаточного количества антгельминтиков для жвачных животных ветеринарная практика страны ощущает острый дефицит средств для терапии и профилактики гельминтозов лошадей. Поэтому, поиск и разработка новых препаратов, их лекарственных форм остается актуальным. Важный научный и практический интерес представляет также оценка антгельминтных свойств новых средств и их влияния на физиологические критерии организма лошадей. Актуальным для ветеринарной практики является оценка отдаленного действия препаратов на организм и разработка оптимальных схем их применения при гельминтозах лошадей.
Борьбу с ними следует проводить только на основе знаний видовой структуры возбудителей, особенностей краевой эпизоотологии, сезонной и возрастной динамики гельминтозов и сроков заражения с учетом вертикальной зональности региона.
Цель и задачи исследований. Целью исследований является изучение гельминтофауны лошадей в Кабардино-Балкарской республике, выявление особенностей краевой эпизоотологии стронгилят, трихонемз-тид и аноплоцефалят в зональном аспекте, а также испытание антгель-минтной активности триклозана и бромклозана при желудочно-кишечных стронгилятозах.
Для выполнения цели поставлены следующие задачи:
1. Определить фауну гельминтов лошади в условиях Кабардино-Балкарской республики.
2. Провести эпизоотологическую классификацию гельминтофауни-стического комплекса лошадей в регионе.
3. Изучить сезонную динамику делафондиоза, альфортиоза, строн-гилеза, трихонематидозов и аноплоцефалятозов лошадей с учетом вертикальной зональности ландшафтов.
4. Изучить возрастную динамику инвазировзнности лошадей D.vulgaris, A.edentatus, S.equinus, Trichonematidae sp.t A.magna, A.perfoliata и P.mamillana.
5. Разработать оптимальные сроки имагинальной дегельминтизации лошадей против стронгилятоэов и трихонематидозов пищеварительного канала.
6. Установить терапевтические дозы и изучить эффективность трик-лозана и бромклозана при стронгилятозах и трихонематидозах лошадей.
7. Изучить влияние разных доз триклозана и бромклозана на гемато-биохимические показатели организма лошади.
8. Провести производственные испытания триклозана и бромклозана при основных стронгилятозах и трихонематидозах лошадей.
Научная новизна. Принципиально новым в диссертации является то, что основательно и на большом фактическом материале изучена гельминтофауна лошадей в разных зонах Кабардино-Балкарии, определены основные патогенные виды возбудителей. Выявлено 56 видов гельминтов, в том числе 2 - трематод, 4 - цестод и 50 видов нематод. Впервые с учетом вертикальной зональности региона изучены распространение, возрастная и сезонная динамика инваэированности лошадей нематодами и цестодами при табунном содержании в разных климато-географических зонах. Определены сроки заражения жеребят делафон-диями, альфортиями, стронгилюсами и трихонематидами. Разработаны оптимальные сроки дегельминтизаций с учетом технологий содержания лошадей в республике. Проведено испытание антгельминтной эффективности триклозана и бромклозана, установлены терапевтические дозы этих препаратов при основных стронгилятозах и изучено их влияние на гемато-биохимические показатели организма лошади. С учетом данных по эпизоотологии разработана и рекомендована оптимальная схема применения триклозана и бромклозана при делафондиозе, стронгилезе, альфортиозе и трихонематидозах лошадей.
Практическая ценность. Изучены вопросы краевой эпизоотологии стронгилятоэов и трихонематидозов лошадей с учетом возраста животных, сезона года и зональных особенностей. Проведена эпизоотологиче-ская классификация гельминтофаунистического комплекса лошадей в республике. Определены наиболее часто встречаемые виды био- и геогельминтов, параметры зараженности лошадей КБР основными гельмин-тозами.
Результаты научных поисков вошли в 2 рекомендации по приготовлению и применению новых лекарственных форм препаратов для терапии и профилактики нематодозов жвачных животных и лошадей, утвержденных МСХ и П КБР (1999, 2000).
По материалам исследований разработаны «Рекомендации по борьбе с био- и геогельминтозами лошадей в Кабардино-Балкарской республике», утвержденные МСХ и П КБР (2000). Установлены параметры зкстенс- и интенсэффективности триклоза-на и бромклозана при делафондиозе, альфортиозе, стронгилезе и трихо-нематидозах лошадей.
На основании данных о характере эпизоотического процесса, эффективности антгельминтиков предложена для практики научно-обоснованная система терапии и профилактики стронгилятозов и трихо-нематидозов лошадей с применением триклозана и бромклозана.
Апробация работы. Материалы диссертационной работы доложены на заседаниях ученого совета Ставропольской научно-исследовательской ветеринарной станции (Ставрополь 1998-2000), на ежегодных конференциях Кабардино-Балкарской государственной сельхозакадемии (1997-2002), Всероссийских координационных совещаниях-семинарах исполнителей НИР по проблемам гельминтологии (Москва, 1999-2001), научной конференции «Ассоциативные паразитарные болезни, проблемы экологии и терапии», «Актуальные вопросы теоретической и прикладной тремато-дологии и цестодологии» (Москва, 1996, 1997), в Материалах научной конференции, посвященной 70-летию Ставропольской НИВС (Ставрополь, 1999).
Основные положения выносимые на защиту:
1. Эпизоотологическая классификация гельминтофаунистического комплекса лошади в Кабардино-Балкарской республике.
2. Структура и плотность стронгилят и трихонематид лошади в условиях региона.
3. Динамика популяции D.vulgans, A.edentatus, S.equinus, Trichune-matidae sp. в организме лошади в разные сезоны года.
4. Количественные показатели инвазированности лошадей разного возраста строигилятозами и трихонематидозами пищеварительного тракта.
5. Оптимальные сроки имагинальной дегельминтизации лошадей при делафондиозе, альфортиозе, стронгилезе и трихонематидозах.
6. Эффективность новых антгельминтиков: триклозана и бромклозана при паразитозах пищеварительного тракта лошади.
7. Влияние препаратов на гемато-биохимические показатели организма при альфортиозе, делафондиозе стронгилезе и трихонематидозах.
Публикации, По материалам исследований опубликовано 8 работ, в том числе три рекомендации (тиражом по 200 экземпляров) по борьбе с био- и гельминтозами лошадей, способам приготовления и применения новых лекарственных форм антгельминтиков для терапии и профилактики легочных и кишечных нематодозов жвачных животных и лошадей (1999, 2000),
Объем и структура диссертации. Диссертация изложена на 164 страницах машинописного текста. Состоит из введения, 3 глав, общих выводов, практических предложений, списка литературы, содержащего 139 отечественных и 53 иностранных источников. Каждая глава включает обзор литературы, материалы и методы, результаты собственных исследований и заключение. Работа иллюстрирована 17 таблицами, 8 диаграммами и 25 графиками.
1. ОБЗОР ЛИТЕРАТУРЫ
Дан анализ литературы по видовому составу основных гельминтов лошади и эпизоотологии делафондиоза, альфортиоза, стронгилеза и три-хонематидозов на территориях РФ и сопредельных государств, а также по терапии основных стронгилятозов пищеварительного тракта и схемам применения знтгельминтиков.
Понятие, признаки и формы соучастия
Институт соучастия в российском уголовном законодательстве является определяющим при уголовно - правовой оценке противоправных деяний, совершаемых в составе организованных групп и преступных сообществ (преступных организаций)5. Иными словами, служит теоретической основой для определения организованных форм преступной деятельности, позволяет квалифицировать данные преступные деяния, определять вид и размер наказания лиц, виновных в совместном совершении преступления и тем самым, играет ключевую роль в противодействии групповой и организованной преступности. Поэтому, прежде чем рассматривать вопросы становления, развития и современного состояния российского законодательства об уголовной ответственности за организованные формы преступной деятельности, необходимо определить природу соучастия и его признаки.
На протяжении всей истории развития российского уголовного права, институт соучастия в преступлении признается одним из наиболее главных, и, в то же время, одним из наиболее сложных и дискуссионных6, в связи с чем, постоянно привлекает повышенное внимание со стороны ученых — юристов. Свидетельством тому является и тот факт, что с момента выхода одной из первых работ, посвященных институту соучастия профессора А.С. Жиряева «О стечении нескольких преступников при одном и том же преступлении», относящейся еще к концу XIX века, было проведено множество научных исследований, в которых предпринимались попытки уяснить природу и признаки соучастия. Большой вклад в развитие института соучастия внесли Н.С. Таганцев, А.Н. Трайнин, П.И. Гришаев, Г.А. Кригер, П.Ф. Тельнов, М.Д. Шаргородский, А.А. Пионтковский, P.P. Галиакбаров, Р.Х. Кубов, Н.П. Водько, А.А. Арутюнов и другие. В некоторых работах данных авторов содержатся фундаментальные положения, которые составляют основу теории соучастия в преступлении.
Понятие «соучастие» в российском законодательстве впервые было закреплено в 1958 г. в Основах уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик . Во всех предыдущих нормативных правовых актах, начиная с Русской правды (X в.), несмотря на отсутствие в законодательстве общего понятия соучастия, четко прослеживалась повышенная общественная опасность преступных деяний, совершенных в соучастии, о чем свидетельствует и тот факт, что преступные деяния, совершенные несколькими лицами, наказывались строже, чем аналогичные преступления, совершенные одним лицом.
В настоящее время понятие, признаки, формы соучастия, а также виды соучастников и вопросы их уголовной ответственности, регулируются нормами главы Уголовного кодекса Российской Федерации9 (далее - УК РФ) - «Соучастие в преступлении».
В соответствии со ст. 32 УК РФ «соучастием в преступлении признается умышленное совместное участие двух или более лиц в совершении умышленного преступления».
Данное законодательное определение понятия соучастия позволяет выделить его основные признаки, которые в теории уголовного права подразделяются на объективные PI субъективные.
К объективным признакам относятся участие в преступлении двух или более лиц (количественный признак), и совместность их деятельности (качественный признак); к субъективным - умышленное участие в совершении умышленного преступления.
Рассмотрим указанные объективные и субъективные признаки соучастия подробнее, поскольку без их уяснения возможны ошибки в понимании того, при каких обстоятельствах можно говорить о наличии соучастия.
Одним из объективных признаков является участие в совершении преступления двух или более лиц, каждый из которых должен обладать признаками субъекта преступления, т.е. достичь возраста уголовной ответственности (ст. 20 УК РФ) и быть признанным вменяемым на момент совершения общественно опасного преступного деяния (ст. 21 УК РФ).
При этом, вопрос о субъекте преступления, совершаемого в соучастии, имеет свои особенности, в силу того, что каждый из соучастников должен не только обладать признаками субъекта преступления, но и сознавать основные признаки, характеризующие исполнителя как субъекта преступления, предусмотренного конкретной статьей Особенной части УК РФ (например, в качестве должностного лица, военнослужащего и т.д.), а также основные свойства, относящиеся к личности исполнителя (возраст, вменяемость). В тех случаях, когда соучастник ошибается в основных свойствах личности исполнителя, соучастие исключается, т.к. отсутствует количественный признак соучастия. Изучение судебной практики показало, что нередко суды не учитывают данное обстоятельство при вынесении судебного решения.
Организованная группа и преступное сообщество (преступная организация) как формы соучастия
В соответствии со ст. 35 УК РФ можно выделить следующие вид преступных групп: группа лиц без предварительного сговора (ч. 1), группа лиц по предварительному сговору (ч. 2), организованная группа (ч. 3), преступное сообщество (преступная организация) (ч. 4).
В настоящее время в науке уголовного права к проблемам групповой преступности в целом, и организованным ее формам, в частности, проявляется повышенный интерес, что вызвано ростом числа указанных преступлений. Увеличение числа преступлений, совершаемых в составе той или иной преступной группы, связано, в первую очередь, с переходом в начале 90-х годов к новым политическим и социально — экономическим отношениям, сопровождавшимися ослаблением государственного контроля за экономикой и социальной обстановкой в стране. К тому же в постоянно усложняющихся социально-экономических отношениях, при групповом совершении преступлений значительно облегчается достижение преступного результата. Объединение нескольких лиц в группу зачастую позволяет совершать преступления, которые невозможно выполнить в одиночку, а использование коррумпированных чиновников позволяет проникнуть в такие социальные и экономические сферы деятельности, попасть в которые другими способами порой просто невозможно (финансы, кредиты, фондовый рынок, сфера страхования и т.д.).
Согласно статистическим данным Министерства внутренних дел Российской Федерации, число преступлений, совершаемых в группе, постоянно увеличивается. К примеру, если в 2007 году российскими правоохранительными органами было выявлено 8642 преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотических средств, психотропных веществ и их аналогов, сильнодействующих веществ, совершенных в составе группы лиц по предварительному сговору, а также 7308 указанных преступлений было совершено в составе организованных групп и преступных сообществ (преступных организаций), то только за первый квартал 2008 г. было выявлено 4222 и 4073 рассматриваемых преступлений соответственно.
Поэтому, более чем странным представляется тот факт, что по данным того же Министерства внутренних дел Российской Федерации за январь, февраль 2009 г. из 6153 преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотических средств, психотропных веществ и их аналогов, сильнодействующих веществ, не выявленного ни одного преступления, совершенного в составе той или иной преступной группы 4б. На наш взгляд, такое положение дел означает лишь то, что преступники стали действовать более обдуманно, тщательнее продумывают меры, связанные с сокрытием следов преступления, что, естественно, не могло не сказаться на квалификации рассматриваемых преступлений. Органам предварительного следствия и суду все сложнее становится доказывать наличие в совершенном преступном деянии таких квалифицирующих признаков как совершение его группой лиц по предварительному сговору, организованной группой или преступным сообществом (преступной организацией).
Возрастает и общее число преступлений против общественной безопасности, совершаемых, как правило, преступными группами (в т.ч. бандитизм, организация преступного сообщества (преступной организации) с 5,4% от общего числа преступлений в 2005 году до 9,1% в 2006 году47.
О повышенной степени общественной опасности групповых преступлений свидетельствует не только законодательное закрепление понятий «группа лиц», «группа лиц по предварительному сговору», «организованная группа» и «преступное сообщество (преступная организация)» в Общей части УК РФ, но и их включение в отдельные составы преступлений Особенной части в качестве квалифицирующих признаков, за совершение которых предусматривается более суровая мера наказания. К примеру, квалифицирующий признак - группа лиц по предварительному сговору, организованная группа — предусмотрен в составах, устанавливающих уголовную ответственность за посягательства на личность (ст.ст. 105, 111, 126, 131 УК РФ и др.), ее права и свободы (ст.ст. 141, 146, 147 УК), сферу экономики (ст.ст. 158-166, 171, 172, 178 и др.), общественную безопасность и общественный порядок (ст.ст. 205, 206, 208-211, 234, 240) и другие.
Наименьшую степень общественной опасности среди групповых преступлений представляют преступные деяния, совершаемые группой лиц. Преступление признается совершенным группой лиц, если в его совершении совместно участвовали два или более исполнителя без предварительного сговора (ч. 1 ст. 35 УК РФ). Как правило, такие группы возникают либо в начале совершения преступления, либо в процессе его исполнения, но всегда до окончания выполнения объективной стороны состава преступления. Для преступных групп без предварительного сговора является характерным ситуативный характер совершения преступления. Факт отсутствия предварительного сговора не дает возможности соучастникам согласовывать свои действия, заранее продумать и подготовить все необходимое, а также принять меры к сокрытию следов преступления.
Чаще всего при совместном совершении преступления несколькими лицами без предварительного сговора между ними имеет место однородная преступная деятельность всех соучастников, т.е. налицо бывает соисполнительство, когда каждый из соучастников непосредственно принимает участие в выполнении объективной стороны состава преступления.
Несмотря на казалось бы четкое закрепление в законе признаков, характерных для группы лиц без предварительного сговора, суды нередко совершают ошибки в квалификации соответствующих преступлений. При этом, Верховный Суд РФ неоднократно разъяснял, что преступление, совершенное группой лиц, предполагает не менее двух исполнителей, совместно выполнявших объективную сторону конкретного преступления48.
Законодательство X — начала XX вв. об уголовной ответственности за совместную преступную деятельность
Отечественному законодательству с отдаленных времен было свойственно наличие норм, предусматривающих уголовную ответственность за совершение преступлений в соучастии, в том числе в тех его формах, которым свойственны элементы организации. В различные времена они имели разное «лицо», соответствующее экономическому и социальному развитию общества.
Издревле, начиная с Русской Правды (X в.) - важнейшего памятника древнерусского права, включающего в себя нормы различных отраслей права, в том числе и уголовного, преступления, совершенные несколькими лицами, наказывались строже, чем преступления, совершенные одним лицом. Еще не было сформулировано понятие соучастия, не были выделены его формы и виды, но, тем не менее, уже прослеживалась повышенная общественная опасность преступлений, совершаемых группой лиц93.
В ст. 41 Русской Правды говорилось о наказании в случае совершения преступления несколькими лицами. А поскольку закон еще не оперировал понятием «виды соучастников», ответственность для всех лиц, совместно совершивших преступление, устанавливалась одинаковая: «Аже крадеть кто скот в хлеве или клеть, то (о)же будет один, то платити ему 3 гривны и 30 кун; будеть ли их много, всем по 3 гривны и 30 кун платит(и)»94.
Одной из особенностей «Русской Правды» было то обстоятельство, что виновные наказывались за совместное совершение лишь некоторых имущественных преступлений. В случае же выполнения группой лиц других общественно-опасных деяний, например, совершение убийства, наличие группового характера преступления не признавалось отягчающим обстоятельством. Так, за кражу скота, коз, свиней, хлеба, если воров было несколько, то с каждого взыскивали штраф (ст. 42, 43). Тогда как ни в одной из статей главы «О убийстве» не предусматривался групповой характер преступной деятельности. Ответственность здесь главным образом дифференцировалась в зависимости от принадлежности убитого к той или иной социальной группе: за убийство княжеского чиновника взыскивалось от 40 до 80 гривен штрафа (ст. 11, 12), за убийство смерда или холопа - 5 гривен (ст. 16)95.
Возможно, объяснение этому кроется в том, что понятие преступления как общественно - опасного деяния в Русской Правде еще не сложилось. Причинение вреда определенному лицу охватывалось понятием «обида». В этом некоторые авторы и усматривают доказательство частно-правового взгляда на преступление как деяния, оцениваемое только по количеству вреда, нанесенного частному лицу. И действительно, если внимательно проанализировать текст Русской Правды, то мы увидим, что разряд караемых ею преступлений действительно ограничивается так называемыми частными преступлениями, т.е. направленными против имущественных прав частных лиц.
. Таким образом, вопросы участия нескольких лиц в совершении преступления в древнерусском праве еще только начинали зарождаться и разрабатываться. Для применения наказания в этот период важно было выявить, совершено преступление одним или несколькими лицами. Преступления, совершенные несколькими лицами, наказывались строже, чем подчеркивалась их большая общественная опасность.
Основные уголовно - правовые и иные позиции Русской правды были развиты в Псковской судной грамоте (конец XV в.), принятие которой пришлось на период феодальной раздробленности, когда относительно централизованная Древняя Русь распадалась на массу крупных, средних, мелких государств. Причина феодальной раздробленности вытекала из естественного процесса развития феодальных отношений. К XII в. местные князья и их бояре могли обходиться без помощи великого князя киевского в борьбе с соседями, а также в подавлении сопротивления эксплуатируемых крестьян. Вместе с тем просторы страны настолько расширились, что великий князь при желании не всегда мог помочь своим окраинным вассалам. Разумеется, объективная возможность обособления создавалась натуральным характером раннефеодального производства, возможностью обеспечить себя всем необходимым даже в рамках маленького княжества.
Несмотря на территориальную раздробленность, все феодальные державы объединялись, в принципе, единой правовой системой, в основе которой лежала Русская Правда. Ни в одном княжестве не создается нового закона, способного заменить собой Русскую Правду. Исключение составляют феодальные республики (появившаяся в этот период принципиально новая форма правления), в которых возникают новые крупные законодательные акты. Широко известны Новгородская и Псковская феодальные республики, в которых в результате кодификации в XV в. появились Новгородская и Псковская судные грамоты.
От Новгородской судной грамоты сохранился фрагмент, дающий представление о судоустройстве и судопроизводстве.
Псковская судная грамота, представляющая собой крупнейший памятник феодального права эпохи феодальной раздробленности на Руси (конец XV в.), состояла из 120 статей, и, в отличие от Русской Правды, сосредоточившей свое внимание на уголовных делах, характеризовалась прежде всего значительной разработкой институтов гражданского права, а именно имущественных сделок и спорах о них97, что было связано с развитием торговли и ремесла в Псковской республике.
Относительно уголовно — правовых институтов отметим, что, несмотря на то, что отдельные положения данного документа были прогрессивны, в частности!, появился новый вид наказания, не известный Русской Правде — смертная казнь, расширился круг деяний, признаваемых общественно опасными, в качестве преступления стало рассматриваться не только причинение вреда частному лицу, но и государству, институт соучастия не получил своего дальнейшего развития, по сравнению с положениями Русской Правды. По-видимому, это можно объяснить тем, что соответствующие правовые нормы были достаточно полно для того времени разработаны в Русской Правде и имели общерусское значение и в XIV - XV вв., поэтому и не попали в псковский кодекс законов. Все внимание составителей грамоты было приковано прежде всего к тем вопросам, которые не были затронуты в Русской Правде, а также к тем, трактовка которых устарела или не отвечала условиям псковской действительности XIV - XV вв
Особенности правового регулирования уголовной ответственности за преступления, совершаемые в составе организованных групп и преступных сообществ (преступных организаций)
Уголовный кодекс Российской Федерации, вступивший в действие с 1 января 1997 года, с одной стороны, во многом перенял опыт ранее действовавшего законодательства в части регламентации уголовной ответственности за организованные формы совместной преступной деятельности, но, в то же время, обладает и новыми подходами в ее регулировании, обусловленными объективными факторами, определяющими условия жизнедеятельности российского государства в конце XX — начале XXI века. Так, наряду с понятием «организованная группа» УК РФ закрепил понятие «преступное сообщество (преступная организация)» в качестве наиболее опасной формы соучастия.
В соответствии с ч. 3 ст. 35 УК РФ преступление признается совершенным организованной группой, если оно совершено устойчивой группой лиц, заранее объединившихся для совершения одного или нескольких преступлений.
Часть 4 ст. 35 УК РФ устанавливает, что преступление признается совершенным преступным сообществом (преступной организацией), если оно совершено сплоченной организованной группой (организацией), созданной для совершения тяжких или особо тяжких преступлений, либо объединением организованных групп, созданным в тех же целях.
Поскольку организованная группа и преступное сообщество (преступная организация) являются формами соучастия в преступлении, то им наряду с признаками, позволяющими выделить рассматриваемые преступные группы в самостоятельную, организованную форму соучастия, свойственны и общие признаки, характеризующие институт соучастия в преступлении.
Общие признаки подразделяются на объективные и субъективные. К объективным признакам относятся участие в преступлении, совершаемом в составе организованной группы или преступного сообщества (преступной организации) двух или более лиц (количественный признак), и совместность их деятельности (качественный признак); к субъективным - умышленное участие в совершении умышленного преступления199.
К признакам, характеризующим организованную группу и преступное сообщество (преступную организацию) в качестве самостоятельной формы соучастия, необходимо выделить организованный характер преступной деятельности данных преступных формирований. Для преступных, деяний, совершаемых в составе преступных сообществ (преступных организаций) необходимо также наличие такого признака как цель создания преступного сообщества (преступной организации)- для совершения тяжких и особо тяжких преступлений. Уголовным законодательством устанавливается также ряд дополнительных признаков, позволяющих отнести преступную группу к тому или иному виду
Однако, несмотря на достаточное внимание со стороны законодателя к вопросам уголовной ответственности за организованную преступную деятельность, анализ правоприменительной практики свидетельствует о неэффективном использовании органами следствия, суда и прокуратуры уголовно-правовых норм, направленных на противодействие групповой преступности, в целом, и организованной, в частности. На наш взгляд, основной причиной такого положения дел является то, что законодатель, закрепив основные формы групповой преступной деятельности, не установил четко выраженных границ, критериев их разграничения, тем самым не установив четких правовых оснований для их квалификации.
В то же время следует признать, что квалификация преступления (от латинского qualis - качество), т.е. установление соответствия данного конкретного деяния признакам того или иного состава преступления, предусмотренного уголовным законом , является одним из важнейших понятий науки уголовного права. Только правильная квалификация преступления является одной из гарантий осуществления правосудия в строгом соответствии с законом.
Правовые последствия квалификации разнообразны. Прежде всего, квалификация преступления по соответствующей статье УК РФ влияет на вид и размер назначаемого судом наказания или иной меры уголовно-правового воздействия. Только правильная квалификация совершенного преступного деяния, в результате которой назначается наказание в пределах санкции соответствующей статьи Особенной части УК РФ, позволяет говорить о справедливости назначенного наказания. Как гласит ст. 6 УК РФ именно принцип справедливости является основополагающим при назначении наказания и иных мер уголовно-правового воздействия.
Ошибка в квалификации, и как следствие, назначение более мягкого наказания может ослабить эффективность борьбы с соответствующей категорией преступлений, поскольку законодатель закрепил для конкретного вида преступлений именно те правовые последствия, которые он счел наиболее оптимальными для борьбы с данным видом противоправных деяний.
