Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. ГОСУДАРСТВЕННАЯ ВЛАСТЬ КАК ПОЛИТИКО-ПРАВОВОЙ ФЕНОМЕН: ТЕОРЕТИКО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЙ И ИНСТИТУЦИОНАЛЬНЫЙ АНАЛИЗ 13
1.1. Политико-правовая концептуализация государственной власти 13
1.2. Государственная власть и политико-правовой порядок 37
1.3. Природа институтов государственной власти в отечественном социально-правовом и политическом пространстве (теоретико-методологический анализ) 48
ГЛАВА 2. НАЦИОНАЛЬНОЕ ИЗМЕРЕНИЕ ИНСТИТУТОВ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ВЛАСТИ И ПОЛИТИКО-ПРАВОВЫХ ПРОЦЕССОВ 63
2.1. Этнонациональная институционализация государственной власти в России 63
2.2. Социокультурная легитимация и легализация отечественных институтов государственной власти 101
2.3. Государственная власть в постсоветской России: конфликтогенностъ модернизационных политических и правовых проектов 115
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 133
ЛИТЕРАТУРА 139
- Политико-правовая концептуализация государственной власти
- Государственная власть и политико-правовой порядок
- Этнонациональная институционализация государственной власти в России
Введение к работе
Актуальность темы исследования. В современном российском политико-правовом процессе реформирование институтов государственной власти связано с поиском адекватных национальному опыту оснований правового порядка. Игнорирование собственных национальных традиций в юридической и политической науках привело к тому, что концептуализация государственной власти чаще всего ориентируется на общие, универсалистские модели, в рамках которых исследование отечественных государственно-правовых институтов с их историческими и национальными особенностями протекает по заранее заданным готовым схемам, «отрекаясь» от всего непонятного, нетипичного, специфического, одним словом, от того, что не вписывается в узкие вестернизированные схемы. Еще в начале XX века Н.А. Захаров писал, что «в области нашей юриспруденции мы можем отметить известную робость, известную пассивность в изложении основ нашей государственной власти: вся наша юридическая наука по преимуществу стремилась уложить нормы нашего строя в рамки теории, из этого выходила натянутость, а нередко и полная неопределенность»1.
Очевидно, что каждый политико-правовой порядок в том или ином культур-цивилизационном пространстве уникален: его заимствование всегда связано с переосмыслением традиционных основ бытия, социального мировоззрения и моделей значимого политико-правового поведения и, соответственно, с институциональной перестройкой политической и правовой сферы. Поэтому, с нашей точки зрения, исследование соответствующих установкам национально-правовой и политической культуры инвариантных институциональных моделей политико-правового порядка, форм и способов институционализации, легализации и легитимации государственной власти весьма перспективно и плодотворно, поскольку позволяет проникнуть в политико-правовые механизмы функционирования государственной власти в отечественном юридико-государственном континууме. Последнее же фиксирует типичное, повторяющееся в государственно-правовой жизни конкретного общества, отражает принципы и метаморфозы осуществления государственной власти, специфику политико-правового поведения ее первичных и вторичных субъектов.
1 Захаров Н.А. Система русской государственной власти. М., 2002. С.35.
Таким образом, теоретический и практический переход от построения и изучения исключительно идеальных институциональных моделей государственной власти к рассмотрению специфики отечественных правовых и государственных форм и институтов, разновекторных политических и юридических процессов в развитии российского социума представляется для современной политико-правовой науки более чем своевременным и оправданным.
Степень научной разработанности темы. Проблемы, связанные с пониманием институциональных, правовых, экономических и духовно-культурных основ государственной власти, привлекали внимание многих отечественных и зарубежных юристов, политологов, социологов, философов и историков.
Особое значение для понимания природы государственной власти имеют теоретико-методологической разработки следующих авторов: X. Арендт, М.И. Байтина, Т. Болла, П. Бурдье, М. Вебера, И.Н. Гомерова, Р. Даля, А.А. Дегтерева, Э. Дюркгейма, Д. Истона, Ж.-Л. Камерона, М. Крозье, В.Г. Ледяеав, С. Льюкса, Н. Лумана, М. Малдера, П. Морриса, Р.Т. Мухаева, Т. Парсонса, В.А. Подороги, Б. Рассела, В.М. Розина, М. Роджерса, П.А. Сапранова, Ф. Фрохока, М. Фуко, В.Ф. Халипова, Э. Юнгера и др.
Несомненный интерес в плане теоретического построения концепции отечественной модели государственной власти представляют классические работы таких авторов, как Н.Н. Алексеев, А.Д. Градовский, Н.А. Захаров, И.А. Ильин, В.Д. Катков, Н.М. Коркунов, С.А. Котляревский, П.И. Новгородцев, Л.И. Петражицкий, К.П. Победоносцев, И.Л. Солоневич, Л.А. Тихомиров, Н.С. Трубецкой, В.М. Хвостов, С.А. Ященко и др. Следует также выделить, что в отечественной юридической, политической и философской литературе достаточно много внимания уделялось изучению проблем духовно-нравственных и социально-культурных основ российского государства и права. Отдельно здесь следует выделить работы И.С. Аксакова, Н.А. Бердяева, Н.Я. Данилевского, И.В. Киреевского, Б.А. Кистяковского, B.C. Соловьева, А.С. Хомякова, Б.Н. Чичерина и др.
В плане исторического исследования генезиса институциональных, правовых, политических, социально-культурных, духовно-нравственных и экономических основ государственной власти настоящее диссертационное исследование основывается на работах В.Г. Вернадского, М.Ф.
5 Владимирского-Буданова, Л.Н. Гумилева, С.Д. Домникова, Н.М. Золотухиной, В.Г. Игнатова, И.А. Исаева, К.Д. Кавелина, В.О. Ключевского, Н. И. Костомарова, В.В. Момотова, СВ. Перевезенцева, Б.М. Рыбакова, СМ. Соловьева, В.Н. Топорова, И.Я. Фроянова и др.
В отечественной юридической и политической науке современного периода наиболее существенный вклад в теоретическое исследование отечественной специфики государственной власти внесли Г.В. Атаманчук, П.П. Баранов, A.M. Величко, В.Ю. Верещагин, И.А. Иванников, СВ. Лурье, В.Н. Синюков, Л.С Мамут, О.В. Мартышин, А.Ю. Мордовцев, Ю.С Пивоваров, А.И. Фурсов, О. Хархордин, В.А. Черепанов, В.Е. Чиркин и др. В современной отечественной политико-правовой литературе существуют также весьма солидные теоретические наработки, носящие смежный, междисциплинарный подход, которые во многом способствовали разработке данной темы. К ним следует прежде всего отнести работы таких исследователей как В.М. Баранов, А.Б. Венгеров, Д.А. Керимов, И.Ю. Козлихин, О.Э Лейст, В.Я. Любашиц, А.В. Малько, Л.А. Морозова, B.C. Нерсесянц, А.И. Овчинников, А. Панарина, А.В. Поляков, В.П. Сальников и др.
Следует отметить, что проблемы отечественной государственной власти, ее социально-экономические, институциональные и правовые основы вызывали и вызывают довольно большой научно-практический интерес в рамках различных гуманитарных наук. Однако при этом имеют недостаточно полное и систематизированное освещение. При столь многочисленных исследованиях проблемы, связанные с особенностями отечественной государственной власти, с институционально-правовыми, духовно-нравственными основами политико-правового порядка, с постижением государственно-правовых, социально-экономических и этнокультурных закономерностей эволюции форм и институтов государственной власти, с выявлением национальных способов и методов легализации и легитимации власти, достаточно слабо освящены на монографическом уровне и традиционно носят дискуссионный характер.
Объект исследования - многомерный политико-правовой процесс, ориентированный на формирование и развитие институтов публичной власти в отечественном правовом пространстве.
Предмет исследования - государственная власть как самостоятельное политико-правовое явление, рассматриваемое в единстве его
институционально-правого, политологического, аксиологического и исторического измерения, имеющее свое типологическое своеобразие и закономерности национально-культурного развития.
Цель и задачи диссертационного исследования. Цель диссертационного исследования - институциональный анализ государственной власти, преемственно воспроизводящей и поддерживающей национальную политико-правовую упорядоченность российского общества.
В соответствии с поставленной в диссертационном исследовании целью осуществляется решение следующих конкретных задач:
рассмотреть типологическое своеобразие подходов к концептуализации институтов и структур государственной власти, имеющееся в зарубежных и отечественных научно-исследовательских изысканиях традиции исследования категории «государственная власть»; на основании теоретических обобщений основных идей и подходов классифицировать представленные теории и концепции;
установить соотношение государственной власти с категориями «социальный порядок», «правовой порядок», «политической порядок» и другими смежными явлениями политико-правовой жизни российского общества; сформулировать определение «политико-правовой порядок» и выделить его сущностные характеристики;
рассмотреть имеющиеся в литературе теоретико-методологические стратегии изучения социокультурной, духовно-нравственной и политико-правовой природы институтов государственной власти, подходы к выявлению закономерностей эволюции институтов публичной власти в отечественном социально-правовом и политическом пространстве; на основании рассмотренного сформировать собственный теоретический аппарат исследования государственной власти как социально-правового феномена, его развития и функционирования в отечественном политико-институциональном пространстве;
проанализировать процессы этнонациональной институционализации государственной власти, взятой в комплексе ее ценностно-правового (аксиологическом), структурно-функционального (институциональном) и социологического (специфика властно-правовых и политических отношений) измерениях;
рассмотреть специфику социокультурной легитимации и легализации отечественных институтов и структур государственной власти;
опираясь на изученный исторический материал, на существующие в дореволюционной и современной юридико-политической науке концепции, подходы и имеющиеся эмпирические данные проанализировать конфликтогенность современных проектов правовой и политической институционализации отечественной государственной власти, направления и стратегии обновления отечественной системы властвования; органичность закрепленных в Конституции РФ и иных нормативно-правовых актах конституционного устройства государства и системы власти социокультурного образа национальной государственной власти, ее роли и задач, перспективы становления правовой государственности и адекватных ей институтов и структур государственной власти.
Методологическую основу исследования составляют теоретико-методологические разработки в области политологии, общей теории права и государства и истории политических и правовых учений, философии и социологии права, принадлежащие зарубежным и отечественным исследователям.
Диссертант пользовался методами, обусловленными предметом, целью и задачами настоящего исследования. В диссертационном исследовании для анализа государственно-правовой действительности использовались следующие методы: системный подход, диалектико-материалистический метод, феноменологический метод, диспозитивный метод, который применен с целью рассмотрения феномена государственной власти в контексте существующих ее национальных образов и социально-властных практик, значительно влияющих на сущностные характеристики последней. Кроме этого, в работе использованы сравнительно-правовой, историко-правовой, конкретно-социологический и формально-юридический (догматический) методы.
Нормативно-правовая основа исследования. Диссертационное исследование базируется на обширном нормативно-правовом материале, а именно: Конституции РФ, федеральных законах и иных нормативно-правовых актах Российской Федерации. Кроме того, в работе использовались
8 нормативно-правовые акты Киевской Руси, царского и имперского периодов, а также акты СССР и РСФСР.
Эмпирическую основу составили реальные социально-правовые исследования зарубежных и отечественных ученых о развитии государственно-правовой и социальной жизнедеятельности общества в прошлом и настоящем и иные фактологические данные, отражающие состояние институтов и структур государственной власти и политико-правового порядка в постсоветской России.
Научная новизна исследования заключается в следующем:
предложена авторская классификация подходов к пониманию феномена государственной власти и обоснована доминанта идеократического подхода к осмыслению государственной власти, ее задач и функций в отечественной политико-правовой науке;
дана авторская трактовка политико-правового порядка, а также место значение государственной власти в установлении и поддержании последнего;
определена теоретико-методологическая стратегия исследования отечественной государственной власти;
показана системообразующая значимость историко-правовых и духовно-нравственных детерминант в формировании политико-правового порядка и институционализации государственной власти, эффективного функционирования ее институтов и структур;
выявлены и критически проанализированы противоречия функционирования современного нормативно-институционального порядка и конституционной модели государственной власти, связанные с традиционным правоментальным пониманием роли и значения последней в политико-правовой жизни общества.
рассмотрены перспективы становления правовой государственности и соответствующей ей системы государственной власти в современной государственно-правовой действительности;
внесены предложения по корректировке и уточнению современных проектов правовой и политической институционализации государственной власти, с учетом ее адекватности национальному политико-правовому порядку.
9 Основные положения, выносимые на защиту. Предмет данной диссертационной работы, ее цель и задачи исследования позволили сформулировать следующие положения, которые выносятся автором на публичную защиту:
Национальная самобытность государственной власти как правокуль-турного феномена институционализируется в трех взаимосвязанных измерениях: аксиологическом (правосознательный и правоментальный аспекты), институционально-правовом (системно-нормативном и структурно-функциональном аспекте) и социокультурном (способы производства и воспроизводства властно-правовых и политических отношений);
Государственная власть - это сложнейший комплекс элементов, структур и институтов публичной власти, обеспечивающих определенный политико-правовой порядок, связанный с самобытностью политических, правовых, духовно-нравственных и социально-экономических условий функционирования национально организованного социума;
Легитимность институтов государственной власти обусловлена пространственно-временными, социокультурными и духовно-нравственными факторами. В современных российских реалиях избирательные процедуры до сих пор остаются формальными (часто, фиктивными) механизмами легитимации политических институтов; доверие как к демократическим процедурам, так и к сформированной на их основе политической элиты, остается весьма низким. Для отечественного политико-правового мышления государственная власть не санкционированная нравственно-духовным идеалом, идеалом социальной справедливости, не является легитимной в сознании большинства граждан;
Реформируемая институциональная система российской государственной власти - типологически неоднородное, переходное явление на стадии становления и правокультурной адаптации, в дальнейшем ее требующее адекватного культурно-политического и правового синтеза, который сочетал бы национальные и общечеловеческие традиции, сильную верховную власть, социальную справедливость, свободу личности и политический плюрализм в рамках традиционной приемственности;
Современные конституционные приоритеты развития системы государственной власти основываются на цивилизационной модели, сформированной на духовно-культурных и правовых традициях западноевропейского общества. В нормах действующей Конституции государственная власть представлена как формальная совокупность полномочий и функций, реализуемых специально учрежденными органами (ст. 3, 5, 11 Конституции РФ), которые должны быть скорректированы и дополнены духовно-нравственными и идеократическими основаниями государственной власти, традиционным для отечественного социума принципом взаимного (верховной власти и общества) социально-правового и политического «служения». В связи с этим стратегия обновления системы государственного властвования должна ориентироваться на евразийский проект гарантийного государства, который наиболее органичен отечественной правокультурной традиции;
В современной России реализуется дуалистическая конституционно-правовая модель государственно-властного устройства, которая предполагает четкое разграничение полномочий, предметов ведения, прав и ответственности при осуществлении государственной власти. Однако для настоящего времени центральная проблема развития отечественной государственности заключается не в разделении властей, а их единстве, целостности. Поэтому принцип разделения властей (ст. 10 Конституции РФ) должен быть дополнен принципом субсидиарности, предполагающим совместное взаимодействие различных уровней и ветвей власти при осуществлении общенациональных целей и задач;
Для отечественного правосознания «верховный правитель» традиционно выступает символом единства государственной власти, связывающим государство и общество, осуществляющий согласующую и координирующую деятельность (ч. 2., ст. 80 Конституции РФ), определяя приоритеты внутренней и внешней политики государства (п. 3., ст. 80 Конституции РФ). В этом плане необходимо проанализировать правовой статус и политическую роль Президента РФ в контексте системы разделения властей (ст. 10, ст. 11 Конституции РФ).
Научная и практическая значимость исследования. В результате проведенного многопланового исследования утверждается принципиальная значимость исследования этнополитических, культурных и духовно-нравственных основ национальной властно-государственной деятельности, способов организации регулятивной и институциональной системы государственной власти, моделей политико-правового взаимоотношения человека и государства, что, несомненно, является продолжением общетеоретических исследований историко-цивилизационных основ отечественной политико-правовой жизни. Положения диссертации имеют теоретико-методологическое значение для понимания действующих государственно-правовых структур и институтов, адекватных национально-правовому мировидению способов легитимации и легализации государственной власти, специфики и ориентиров отечественной правовой политики. Выработанная стратегия научного познания отечественной государственной власти как устойчивого правокультурного феномена может служить теоретической основой для дальнейшего осмысления закономерностей развития отечественного политико-правового пространства.
Полученные результаты могут применяться при формировании правовой политики, в прогнозировании развития институтов и структур государственной власти и правовой системы, в правотворческой и правоприменительной деятельности. Содержание диссертационного исследования, многие его положения и выводы найдут применение при чтении учебных курсов по политологии, общей теории государства и права, истории отечественного государства и права, истории политических и правовых учений, конституционному праву России, философии и социологии права, а также различных специальных курсов, посвященных соответствующим проблемам.
Апробация результатов исследования. Основные идеи, результаты и выводы диссертации отражены в 14 публикациях автора общим объемом 13 п.л. Отдельные результаты и теоретические изыскания отражены в научных докладах, сообщениях и тезисах на научных международных, всероссийских, региональных, межвузовских и вузовских конференциях, среди которых можно выделить следующие: «Рационализм и культура на пороге третьего тысячелетия: Третий Российский Философский конгресс» (Ростов-на-Дону, 2002); «Открытые культуры» (Ульяновск, 2002); «Актуальные проблемы
12 экономики, финансов, управления и права периода трансформации» (Украина, Донецк, 2003); «Третьи Новгородские чтения. Идея правового государства: история и современность» (Украина. Луганск, 2003); «Современная философия науки: состояние и перспективы развития» (Москва, 2003); «Право как ценность: многообразие исторических форм и перспективы развития» (Сочи, 2003); «10 лет Конституции России в зеркале юридической науки и практики» (Москва, 2003).
Полученные в ходе исследования теоретические положения были изложены в коллективной монографии «Государственная власть: Введение в общую теорию» (Ростов н/Д: Изд-во СКНЦ ВШ, 2003. 19/6 п.л.).
Результаты исследования апробировались в учебном процессе на кафедре теории и истории государства и права Таганрогского института управления и экономики (ТИУиЭ) в учебных курсах «Теория государства и права», «История политических и правовых учений», «Философия права», «Социология права», «Теория конституции», «Конституционное право России», «Правоведение».
Содержание диссертации апробировалось на заседаниях кафедры теории и истории государства и права ТИУиЭ, кафедры теории и истории государства и права Кубанского государственного университета. Диссертация обсуждена и рекомендована к защите на кафедре государственно-правовых и философско-политических дисциплин Ростовского юридического института МВД России.
Политико-правовая концептуализация государственной власти
Существует многообразие подходов к осмыслению понятия власти, комплексность и многомерность данной дефиниции порождает целую палитру мнений и точек зрений, что приводит к неизбежности споров относительно содержания и использования этого термина. Так, например, П. Моррис, стремясь выявить общую концептуальную базу для термина «власть», предпринял в своей работе «Власть: философский анализ» скрупулезное исследование различных понятийных конструкций этого слова и показал, что как в реальной, так и в теоретической (научной) практике этот термин используется не только по-разному, но и зачастую вообще для обозначения различных феноменов2. Особенно, с его точки зрения, такое разногласие характерно для политической и государственной сферы. Сразу хотелось бы отметить, что если природа власти вообще выявляется в широком концептуальном пространстве, то по отношению к термину «государственная власть» такое разнообразие встретить достаточно трудно. И дело не только в том, что формулирование понятия «государственная власть», с методологической точки зрения, является следствием принятия какой-либо теории власти, но ещё и в том, что большинство концепций власти, перенесенных в политико-правовую плоскость, во-первых, либо становятся «слабыми» в объяснении политического взаимодействия субъектов, генезиса и трансформации политической и правовой жизни общества, либо вообще отмежевываются от государственной и правовой составляющих властных отношений; во-вторых, сталкиваются с идеологическими и аксиологическими установками конкретного социума, оказываются не в силах им противостоять, в силу чего остаются абстрактными, умозрительными конструкциями. Тем не менее в политико-правовой практике вопрос о сущности государственной власти в высшей степени актуален и значим, нежели рассуждения о власти «как таковой». «Для современного человека вообще, - замечает С.А. Котляревский, - проблема власти в ее отношениях к личной и общественной свободе представляется, прежде всего, в форме проблемы именно государственной власти»3.
Теоретическое осмысление самого феномена власти, равно как и её концептуализация, сталкивается, по утверждению У.Коннолли, с проблемой непреодолимого «концептуального релятивизма»4. В силу этого хотелось бы остановиться еще на одном методологическом затруднении, связанном с тем, что ни одна рационально и логически выстроенная концепция власти не в состоянии стать универсальной, инвариантной и получить общее признание или, другими словами, власть (с точки зрения У. Коннолли) становится «сущностно оспариваемым» понятием5. Более того, по мнению С. Льюкса, попытка построения какой-либо универсальной, общепринятой теории власти на самом деле есть большая эпистемологическая ошибка: исследователей, как правило, интересуют различные аспекты данного явления, а общее понятие власти просто не может быть применено во всех ситуациях, в различных сферах жизни общества и тем более к разным историческим эпохам.
В свете вышесказанного мы имеем, как это ни странно, весьма существенный разрыв, а порой и противоречие между концептуальным полем понятия «власть» и теориями государственной власти. Так, феномен власти рассматривается почти во всех науках, так или иначе связанных с обществом, а государственная власть в ее политико-правовом измерении фундаментально исследуется, как правило, в рамках правового познания. В связи с этим, несомненно, прав Д.А. Керимов, связывающий одну из причин отставания государствоведения, а в некоторых случаях и его явное противоречие другим социальным наукам, с тем, что «изучением проблем государства занята единственная отрасль знания - юридическая наука, даже не юридическая наука в целом, а лишь общая теория государства и права»6. Причем «общая теория государства и права не смогла в достаточной степени развиться в рамках юридической науки, поскольку, хотели мы того или нет, государственная деятельность анализируется формально, только в институциональном плане, в рамках, закрепленных законодательством, т.е. в значительной мере через «юридические очки» (курсив мой - A.M.)» , - дополняет эту мысль Л.С. Явич, вследствие чего «цель этой научной работы (юридико-догматической - A.M.), -писал Б.Я.Кистяковский, - определить сущность государственной власти, сформулировав её в строго логически построенном юридическом понятии, - далеко не выполнена»8.
Сегодня можно констатировать значительный «дефицит анализа и понимания природы, наиболее общих параметров (изменений) государственности»9, - пишет Л.С. Мамут. Бесспорно и то, что «чистое» юридическое осмысление государственной жизни общества далеко не всегда способно давать ощутимые (как в теоретическом, так и в практическом плане) результаты, ибо различные ипостаси социальности никогда не существуют изолированно, но взаимодополняют и развивают друг друга. Более того, современный методолог В.М. Розин ставит достаточно провокационный для современных юристов вопрос: возможно ли вообще считать юридическое исследование объективным, если оно зачастую проводится при помощи юридических средств, схем, давно уже устаревших, не отражающих современную юридико-политическую действительность, когда выработанные универсальные модели познания юридического и политического бытия общества (в лоне советской «юридической идеологии») не удовлетворяют запросам «новой постепенно формирующейся юридической практики» и эволюционирующего вслед за ней правового мышления. Кризис современной юриспруденции, по его мнению, касается не столько организационных структур и юридических институтов, сколько форм их осмысления, «именно система правовых идей, правовая наука, более того, формы правового сознания поддерживают и цементируют уже в значительной мере отжившие традиционные способы работы и мышления юристов»10. Из вышесказанного можно сделать следующий вывод: придерживаться лишь юридических позиций, не учитывая междисциплинарных коммуникаций (в рамках которых гуманитарные науки взаимообогащаются и открывают новые перспективы), значит, как отмечал в свое время Б.Н. Чичерин, познавать в государстве лишь то, что имеет юридическую природу, закрывая глаза на иное.
Именно подобные проблемные ситуации в юридической науке дают сегодня повод для новых теоретико-методологических дискуссий и сомнений по поводу научно-юридического анализа государственной власти. Некоторые авторы утверждают, что как таковой государственной власти в её современном понимании (институциональном, юридическом смысле) вообще не существует, ибо государство в лице его органов прикрывает за этим абстрактным концептом институциональную структуру господства, «механизм» конструирования и навязывания определенного стиля (государственного) мышления. Поэтому, по их мнению, следует как можно быстрее отказаться от этого термина-маски, который за правовой терминологией скрывает свое подлинное лицо - волю к господству, заменив его чем-то более «полезным», хотя и непонятно, чем конкретно. Например, Ж. Бодрийяр пишет, что «в сущности, власти не существует: нет и быть не может односторонности силового отношения, на котором держалась бы «структура» власти, «реальность» власти и ее вечного движения.
Государственная власть и политико-правовой порядок
Обращение исследователей к категории «порядок» неслучайно, ибо последний отражает интеллектуальные поиски социальных и мировоззренческих опор целостности общества, интегративных ценностей и норм, позволяющих гармонизировать общественные отношения для преодоления хаоса, выхода из кризиса, обретения стабильности и прогностичности общественных отношений. «Порядок есть первая, - отмечает по этому поводу Л.А. Тихомиров, -наиболее насущная потребность рождающегося общества. Вообще для всякого процесса, какой бы то ни было категории явлений необходим порядок, т. е. известная стройность и определенность совершения этого процесса. При нарушении этого условия данный процесс разрушается и заменяется хаотическим смешением своих элементов» . Как правило, с этим понятием связывают упорядоченность социальной жизни, закономерности социального развития, урегулированность важнейших сфер человеческого общежития, за счет социально-культурных, политических и правовых средств81. П. Бергер и Т. Лукман отмечают, что «человеческое существование помещено в контекст порядка, управления, стабильности», а хаос, трансгрессия, бифуркация, это лишь качественное изменение самого порядка82. Иными словами, порядок «существует лишь как продукт человеческой деятельности», он становится основой этой деятельности, поэтому-то порядок постоянно воспроизводится, изменяется в ходе социальной жизнедеятельности . Современная социальная, политическая и правовая жизнь, как справедливо замечают многие исследователи, невозможна без порядка, без определенной картины бытия и упорядоченных на ее основе социальных отношений.
В древние времена порядок ассоциируется со справедливостью, с космическим (божественным) устройством и является по сути своей неизмененным (абсолютным и универсальным) образцом, идеалом для политического и правового порядка земной организации. Здесь «всякое нововведение только искажает его. При этом образец (космический, божественный порядок - A.M.) остается в прошлом, отклонение от которого пагубно... справедливость (архаическое dike) ассоциируется с порядком и неизменностью, приобретая с самого начала консервативную политическую окраску»84. Политическое устройство и закон должны совместно воплотить и поддерживать исконный порядок. Так, например, у Платона государство будет справедливым, если оно выражает порядок, который заключается в стабильном государстве - «сильно и едино» - и в повиновении закону, предполагающим подчинение велению разума, вечному и нерушимому порядку. Подобные взгляды свойственны и ранним воззрениям отечественных мыслителей, которые считали, что власть и закон сочленяются в достижении некоторой задачи - осуществить по божественному образцу земной порядок, придать последнему нравственный характер, сделать его орудием осуществления Правды и достижения Благодати.
Категория «социальный порядок» широко вошло в научный оборот благодаря работам М. Вебера. Под последним он понимал институциональный каркас свойственный конкретному социуму, базирующийся на некоторых аксиологических характеристиках, которые обеспечивают социальную стабильность и интеграцию социума85. По мнению немецкого ученого, человеческому общежитию свойственно стремление к определенному социальному равновесию и стабильности отношений. Социальная динамика, в его интерпретации, это процесс движения от хаоса или «аксиологической пустоты» к социальному порядку, к смысловой наполненности социальных отношений. Институционализация же социального порядка предполагает, с точки зрения М. Вебера: во-первых, массовое, позитивное одобрение «предлагаемой модели», которое возможно, если она соответствует как историческому, традиционному опыту народа, так и интересам и ожиданиям большинства людей; во-вторых, фиксацию наиболее важных институтов, поддерживающих данную модель порядка в нормативных актах и иных источниках права; и, в-третьих, создание таких государственных учреждений, деятельность которых вела бы к соблюдению и поддержанию социального порядка. По мнению все того же М. Вебера первостепенное значение в социальном устройстве общества имеют аксиологические факторы, влияющие на упорядоченность социальных отношений и специфику их властной регуляции, а экономический, политический и правовой порядок уже выражение, воплощение последнего в различных сферах жизнедеятельности людей 86.
Данные теоретические выкладки повлияли на развитие современных представлений о природе «порядка». Так, например, Р. Парк отмечает, что порядок - это определенная культурная модель организации социума, обеспечивающая стабилизацию общественных отношений и продолжения коллективной жизни в условиях социальной конкуренции и конфликта. С. Фролов рассматривает порядок как действующую социальную систему со своими особенностями и параметрами функционирования, включающую в себя индивидов, взаимосвязи между ними, привычки, обычаи, действующие незаметно, однако, способствующие успешному функционированию этой системы88. С точки зрения Дж. Роулса, любой порядок базируется на общих для определенного социума принципах справедливости, обеспечивающих организацию социума89. Ч. Миллс, в свою очередь, анализирует проблему порядка, как проблему интеграции самого социума, причем последний устанавливается, по его мнению, по различным уровням: есть первичный социальный порядок, который обусловливает структурирование вокруг него вторичных порядков. В каждом социуме примат одного порядка над другим индивидуален и зависит от ценностных оснований, на которых выстраивается общественные отношения. Например, для Германии, отмечает Ч. Миллс, политический порядок первичен, обеспечивает социальный, в свою очередь, для Америки первичным порядком является экономический, обусловливающий и социальный, и политический порядки90. По мнению 3. Баумана, за каждым порядком стоят определенные ценности, которые интегрируют разрозненные общественные элементы, обусловливают их взаимоотношение и совместное существование91. Данную точку зрения отстаивает и М. Комаров, отмечая, что «обеспечение и поддержание социального порядка или, иными словами, социальной интеграции общества являются одной из сторон функционирования культуры, которая посредством общеразделяемых ценностей и символов объединяет людей в социальное целое».
Этнонациональная институционализация государственной власти в России
В общем смысле этнонациональная институционализация есть процесс становления взаимосвязанного комплекса социальных норм, ценностей, моделей поведения и регулятивных принципов, организующих социальную жизнедеятельность субъектов в конкретном обществе и обеспечивающих возможность существования последнего в виде упорядоченной системы ,67.
В современной литературе сложились три основные стратегии изучения этнонациональных процессов институционализации. Первая, личностно-центрированная, в рамках которой познаются поведенческие характеристики субъектов культуры, национально-специфические структуры психических процессов, эмоциональных установок, которые влияют на становление общественных институтов и институционального поведения 68. Утверждается, что «источником» возникновения и «силой» поддерживающей конкретный институциональный мир является «дух целого», «психологический характер нации», который содержательно раскрывается через социально-психологические характеристики составляющих ее индивидов, проявляющиеся в мифах, религии, обычаях, традициях, праве, языке, поведении т.п. Здесь нация анализируется как «целостная душа народа», обладающая своими индивидуальными особенностями и своей психической организацией, а ее институциональный мир является уже объективным выражением этой индивидуальности.
Вторая, кулыпуро-центрированная, базируется в основном на постижении норм и ценностей, т.е. тех мировоззренческих представлений, которые характерны определенному обществу, на основе которых формируется институциональная система социального взаимодействия. В этом смысле, ценности и нормы понимаются как «устойчивая вера в то, что определенные формы поведения или состояния мира предпочтительнее для личности и общества, чем какие-либо другие»169. По Р. Шартье «и структуры, и социальная практика являются, в первую очередь, производными от представлений, с помощью которых индивиды и группы осмысляют окружающий мир» 17. С точки зрения Т. Парсонса, всякая институциональная система общества не только конструируется на определенных ценностях, являющихся общепринятыми представлениями о желаемом типе социальной системы, но и определяет взаимодействие между ее отдельными элементами, ее динамику и приоритеты развития171. Причем, исследователь, предлагает разделить все ценности, существующие в конкретном обществе, на институционализированные и неинституционализированные. Первые имеют «нормированный», «легитимизированный», «санкционированный» характер и совместимы с научным знанием в рамках «ценностно-научной деятельности». В свою очередь, вторые, формируют «идеологии», т.е. системы искаженного и необъективного знания.
Третья, культур-социологическая, основана на анализе социальной реальности, ее институционального, знакового, символического и когнитивного оформления, фиксации способов ее описания и самоописания . В рамках этой стратегии необходимым видится движение от анализа существующего корпуса знания к анализу конституирования самой реальности через объективирования их в культуре: в институтах, схемах, моделях, стратегиях, организующих социальную и политико-правовую жизнь 173. В поле гуманитарных исследований ученый, как отмечает А. Щюц, сталкивается с социальным миром, который «никак не является бесструктурным. Он имеет собственное значение и структуру релевантности для человеческих существ, в нем живущих, думающих и действующих. Они уже осуществили выборку и проинтерпретировали этот мир в конструктах обыденного мышления повседневной жизни, и именно эти объекты мышления воздействуют на их поведение, определяют цели их действий и доступные средства их достижения, - короче помогают им сориентироваться в природном и социокультурном окружении и поладить с ним» ,74. Уже сами институты, модели поведения, объекты мышления созданные социальными учеными, по мнению А. Щюца, являются конструктами второго порядка, сформированными на основе «здравого смысла» людей, живущих повседневной жизнью, хотя последняя и протекает в пространственно-временном, статусно-ролевом и морально-идеологическом контексте 175. В этом смысле «институционализация имеет место везде, где осуществляется взаимная типизация опривыченных действий деятелями разного рода. Иначе говоря, любая такая типизация есть институт» 176 - продолжают эту мысль П. Бергер и Н. Лукман.
Данный подход ориентирует исследователя на изучение становления типичных, традиционных моделей властного поведения, форм и средств властного взаимодействия, сформированного и институционализированного в жизненном пространстве индивидов. «Всякая человеческая деятельность подвергается хабитуализации (т.е. опривычиванию). Любое действие, которое часто повторяется, становится образцом, впоследствии оно может быть воспроизведено с экономией усилий и ipso facto осознано как образец его исполнителем» . Типизация ожидаемого властного поведения, «исследуемая с помощью социальных ролей, функций или институционального поведения»178, задает определенную институциональную традицию осуществления и осмысления властных отношений, а «истоки любого институционального порядка находятся в типизации совершаемых действий как наших собственных, так и других людей» 179. Таким образом, отдельный институт осмысляется здесь как выражение «объективной» человеческой деятельности. В свою очередь, типичные модели поведения, которые формируются через так называемые «первичные общественные институции», на более высоком уровне социальной организации (первичные общественные институции) сплачиваются в несколько базисных социальных институтов. Поэтому, любой политико-правовой институт, сформированный в ходе «интерсубъективной деятельности» (А. Щюц) представителями конкретного социума, отражает не только типизированные политически и юридически оформленные (в ценностях, идеях, текстах, доктринах, норме права) отношения, но и выражает часть, фрагмент социальной реальности, разделяемой основной массой социальных агентов. Однако эта реальность является исторической и наследуется новым поколением уже скорее как традиция, чем как индивидуальная память 18. В этом смысле, перед новым поколением всегда встает проблема выполнения существующих правил, моделей поведения. Для включения последнего, его целей и потребностей в существующую политико-правовую реальность, в сложившийся «институциональный порядок в ходе социализации требуется введение санкций.
