Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Теоретико-методологическая основа становления и развития молодежной политики 25
1. Теоретическое исследование молодежной политики: понятие и модели 25
2. Зарубежный опыт взаимодействия государства и Церкви в реализации молодежной политики 52
Глава II. Взаимодействие государства и РПЦ в разработке молодежной политики современной России 80
1. Специфика института Церкви как субъекта молодежной политики .80
2. Особенности партнерства государства и РПЦ в контексте молодежной политики .114
3. Векторы дальнейшего сотрудничества государства и РПЦ в развитии молодежной политики 152
Заключение 177
Список источников и литературы 181
- Теоретическое исследование молодежной политики: понятие и модели
- Зарубежный опыт взаимодействия государства и Церкви в реализации молодежной политики
- Специфика института Церкви как субъекта молодежной политики
- Векторы дальнейшего сотрудничества государства и РПЦ в развитии молодежной политики
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Общественно-политические
процессы, происходящие в современной России, способствовали
трансформации молодежной политики. Проблемы внешнего (экономические санкции, мировые политические кризисы, международный терроризм и т. п.) и внутреннего (коррупция, преступность, социальная неустроенность и т. п.) характера сказываются на реализации молодежной политики органами государственной власти и различными институтами гражданского общества, вследствие чего должен возрастать интерес со стороны государственных институтов в использовании имеющегося научного опыта по молодежной тематике. Однако этого не происходит, поскольку правящий класс не учитывает позицию большинства ученых. В этих условиях актуальной задачей остается не просто теоретическое осмысление молодежной тематики, но и практическое применение полученных знаний в данной области.
Одним из направлений последних лет в молодежной политике является участие Русской православной церкви, которая обладает определенным авторитетом на фоне остальных духовно-патриотических и религиозных учреждений. Следствием данной активности стало взаимовыгодное партнерство государства и Церкви в урегулировании и разрешении острых социально-политических вопросов, где более заметно проявляется религиозный контур в выстраивании отношений с молодым поколением.
Актуальность указанной проблематики связана с тем, что
консолидированные действия государства и РПЦ способствуют переходу от доверительно-партнерских отношений к сотрудничеству в молодежной политике и формированию императивного религиозного феномена не только в молодежной среде, но и в других сферах.
С учетом того, что в настоящее время процессы взаимоинтеграции государства и Церкви, а также механизмы усиления влияния Церкви на общественно-политические процессы де-юре ограничиваются статьей 14
Конституции Российской Федерации, такое взаимодействие переходит на
следующий этап, заключающийся в развитии коммуникативных
инструментов, направленных на рост числа воцерковленной молодежи,
которая будет выступать определенным гарантом нивелирования
критических протестных настроений в молодежной среде, что в контексте последних протестных выступлений является актуальным.
Это находит определенное подтверждение в росте количества проводимых совместных общественных мероприятий, в том числе и молодежного формата (форумы, конференции, съезды, иные общественные площадки), где представители РПЦ оказывают существенное влияние на формирование общественно-политической повестки. Этим определяется необходимость адекватного осмысления происходящих в стране процессов с теоретической и практической точки зрения.
Степень научной разработанности исследуемой проблемы. Весь объем научных трудов по данной тематике условно можно разделить на четыре группы.
Первая группа включает научные труды зарубежных и отечественных авторов по молодежной тематике. Здесь представлены исследования по отдельным направлениям: молодежь в политике; взаимодействие государства и гражданского общества с молодежью; развитие молодежной политики и т. д.
Общеметодологическая основа исследования молодежи представлена в трудах классических мыслителей — Ф. Аквинского, Аристотеля, Ф. Бэкона, К. А. Гельвеция, П. А. Гольбаха, Д. Дидро, Ж. О. Ламетри, Дж. Локка, Ш. Л. Монтескье, Платона, Ж.-Ж. Руссо. Они изложили свое видение в понимании основных процессов, протекавших в политике, и их отражение на молодом поколении.
Необходимо отдельно выделить иностранные школы, которые занимаются изучением молодежной проблематики на национальном уровне. Английская школа: M. Вайнштейн, Э. Микок, Д. Рин, Д. Тондж, M. Хенн, Н.
Форд, Немецкая школа: A. Вальтер, А. Варт, С. Дунш, Г. Квенцель,
M. Мойт, К. Хуррельманн. Французская школа: С. Карсильо,
П. Ках, П. Лонколь-Морисье, С. Пикард, К. Ф. Циммерманн. Шведская школа: Б. Андерссон, Д. Бергнер, O. Бэкман, M. Б. Веллс, A. Нильссон, T. Форкби, Д. Шеннон, Ф. Эстрада, В. Эскудеро. Норвежская школа: Р. M. Блакар, Х. Э. Нафстад, C. Тюркен, Д. М. Фелпс и другие. Авторы помимо общих вопросов затрагивают отдельные направления, такие как образование, наука, здравоохранение, политическая активность и проч., которые отражают состояние молодежной политики.
На постсоветском пространстве представлены следующие школы: казахстанская, к которой можем отнести исследователей: Ф. Е. Алимбетову, Л. Ю. Зайниеву, М. А. Мекаеву, С. В. Харченко, Д. Н. Шайкина, З. К. Шаукенову; украинская: Н. Гаврилов, О. Грицина, О. Лисовец, Г. Чернишова; белорусская: С. М. Дедков, В. И. Крывуць, А. В. Фадееви др. Работы данных авторов представляют особый интерес, поскольку предложенные методы и способы решения молодежных вопросов имеют аналогии с российской действительностью.
Особенности развития молодежной политики в России рассмотрены в трудах М. А. Горшкова, Ф. Э. Шереги, А. Л. Елисеева, Ю. А. Зубок,
A. В. Кочеткова, П. А. Меркулова. Данные исследования актуальны в
историко-политологическом контексте, а именно — процесс становления
молодежной политики, какие изменения происходили в политической жизни
и каким образом это развитие сказалось на социально-политическом
положении молодого поколения.
Важные теоретические и практические результаты по молодежной тематике представлены научной школой Московского гуманитарного университета: И. М. Ильинским, А. И. Ковалевой, В. К. Криворученко,
B. А. Лапшиным, Вал. А. Луковым. Исследования включают актуальные
вопросы, касающиеся социального положения и политической активности
российской молодежи.
В исследованиях Г. И. Авциновой, М. М. Донцовой, И. В. Кирдяшкина, О. А. Коряковцевой, А. Е. Москалева, Т. А. Нигматуллиной, А. К. Сковикова, Л. Н. Тимофеевой, С. Н. Чируна, А. В. Шумилова и т. д. раскрываются особенности развития российской молодежной политики в настоящее время.
Вторая группа включает теоретические работы по государственно-церковным отношениям и участию традиционных религиозных организаций в различных сферах жизнедеятельности общества.
Значительный вклад внесли ученые А. В. Карташев, А. П. Лебедев, Н. М. Никольский и др., которые исследовали закономерности сотрудничества государства и РПЦ в общественно-политической практике и отдельные аспекты в духовно-нравственном воспитании.
Проблема взаимодействия государства и Русской церкви раскрыта в исследованиях Н. И. Бердяева, В. В. Розанова, В. С. Соловьева, С. Л. Франка, Д. А. Хомякова и др., предложивших свое видение в разграничении сфер влияния этих институтов.
Среди зарубежных авторов выделим Р. Арона, Д. Белла, М. Вебера, Э. Дюркгейма, Т. Парсонса, анализировавших степень влияния религии на общество, а также воздействие религиозного фактора на самосознание человека в принятии политических решений.
При написании диссертации использовались труды современных ученых: Т. В. Мордовцевой, М. М. Мчедловой, М. И. Смирновой, В. А. Терёхина, С. Л. Фирсова, констатировавших отдельные механизмы деятельности духовного института в жизни страны в прошлом и настоящем.
Обобщенные прогнозы и перспективы развития государственно-церковных отношений отмечены в работах М. И. Безбородова, А. В. Исаева, И. В. Степаковой, А. П. Топольян и др. Кроме того, авторы анализируют отдельные формы взаимодействия государства и РПЦ, а также актуальные векторы трансформации духовного института в политическом процессе.
Третья группа работ важна с точки зрения взаимодействия религии и политики в общественной жизни. Представлены отдельные исследования
A. А. Горелова, Т. А. Гореловой, М. С. Кудряшовой, В. А. Кулинченко,
Л. Н. Митрохина, М. П. Мчедлова, в которых уделяется внимание изучению
религиозного самосознания общества современной России.
Безусловный интерес представляют многочисленные работы
православных деятелей: митрополита Илариона, игумена Иоанна
(Экономцева), Патриарха Московского и всея Руси Кирилла, А. В. Кураева, Г. Н. Митрофанова и многих других. Сфера их интересов — это духовно-нравственное воспитание российской молодежи в современной России.
Четвертая группа работ посвящена оценке деятельности государства и других субъектов в политике. Теоретические аспекты обсуждались классиками политической мысли Ф. Г. Гегелем, Т. Гоббсом, Н. Макиавелли, К. Марксом, Ф. Энгельсом и др. Они разработали целую систему в понимании государственной власти и основных участников политики. В последующем их вклад в политическую мысль позволил выявить субъектов и объекты в политическом процессе.
При написании диссертации использовались материалы исследований
B. И. Буренко, В. В. Комаровского, В. Г. Ледяева, В. А. Михеева,
Е. Г. Морозовой, А. С. Фалиной, С. С. Сулакшина, О. Ф. Шаброва, где
подняты актуальные дискурсы эволюции политической власти и
государственного управления. Авторы показали различия не только в
подходах, но и в содержании основных концептуальных понятий в
политической науке.
Тем не менее в отечественной политологии отсутствуют исследования, комплексно рассматривающие взаимодействие государства и РПЦ в формировании и реализации молодежной политики, на примере современной России, в том числе и в контексте развития мирового политического процесса.
Объект исследования — молодежная политика.
Предмет исследования — взаимодействие государства и РПЦ в формировании и реализации молодежной политики.
Цель исследования — выявить особенности и перспективы взаимодействия и сотрудничества государства и РПЦ в молодежной политике.
Задачи исследования:
- исследовать становление молодежной политики и выделить основные
ее элементы и модели реализации молодежной политики;
- раскрыть отличительные черты развития молодежной политики
зарубежных стран, а также предложить авторский подход в измерении
эффективности молодежной политики;
определить значение деятельности РПЦ в молодежной политике;
выявить основные этапы и специфику взаимодействия государства и РПЦ в процессе формирования и реализации молодежной политики;
- предложить векторы развития молодежной политики в контексте
взаимодействия государства и РПЦ.
Гипотеза диссертационного исследования
Сложившийся способ взаимодействия государства и Церкви в политической жизни сказывается на курсе реализации молодежной политики. Молодежная политика в странах с незавершенным политическим транзитом в первую очередь используется как политический инструмент отдельными силами в поддержании относительно устойчивой политической системы и лишь опосредованно как артикуляция интересов молодежи. Этому способствует религиозный феномен, который выступает сентенцией духовно-патриотического воспитания как необходимый элемент в сакрализации государственной власти правящим политическим классом, что непосредственным образом служит сдерживающим фактором в росте протестных настроений.
Теоретико-методологическая основа исследования
Основой в теоретическом исследовании послужили труды
отечественных и зарубежных авторов по молодежной тематике, где рассмотрены особенности формирования и реализации молодежной
политики, изменение социально-политического статуса молодежи в политике, взаимодействие государства и религиозной организации в процессе становления молодежной политики на постсоветском пространстве. В ходе исследования использовался и применялся комплекс научных методов: институциональный, диалектический, историко-типологический, структурно-функциональный, метод Дельфи и контент-анализ.
Институциональный метод позволил направить исследование в область выявления специфических черт взаимоотношения молодежи с органами власти и другими институтами гражданского общества.
Эмпирической основой исследования стали данные исследований ВЦИОМ, Левада-Центра, Фонда «Общественное мнение» (ФОМ) за 2010– 2017 гг. о феномене религии в политике и участии молодежи в политической жизни; авторское анкетное пилотажное исследование с использованием фокус-группы, проведенное в 2016 г., «Молодежная политика в современной России» (выборка квотная, опрошено по 500 молодых респондентов в возрасте от 14 до 30 лет Москвы и Московской области). В ходе исследования представлены данные авторского экспертного опроса «Перспективы и тенденции взаимодействия государства и РПЦ в молодежной политике», проведенного в 2017 г. В опросе приняли участие 20 экспертов из России.
Эмпирическим материалом послужили качественные и количественные способы исследования: контент-анализ официальных источников, СМИ, социологические опросы, законотворческие и правовые акты.
Научная новизна исследования
1. Осуществлена адаптация двух моделей — государственной
молодежной политики и общественной молодежной политики
(негосударственной молодежной политики) в контексте интересов
политической элиты.
2. Прослежена эволюция взаимодействия государства и Церкви в
реализации молодежной политики.
-
Доказано, что участие РПЦ в формировании молодежной политики способствует стабилизации и поддержанию в относительно устойчивом равновесии сложившейся политической системы.
-
Выделены этапы взаимодействия государства и РПЦ в молодежной политике на современном этапе.
5. Определен вектор дальнейшего взаимодействия и сотрудничества
государства и РПЦ в контексте формирования молодежной политики.
Основные положения, выносимые на защиту
1. Процессы адаптации двух моделей молодежной политики —
государственной и общественной (негосударственной) взаимосвязаны с
механизмами формирования политической системы и оказывают влияние на
интересы политической элиты.
2. Рассмотренный зарубежный опыт формирования государственной
молодежной политики при участии государства и Церкви позволяет
определить роль Церкви как субъекта системы связей, по которым
выстраивается взаимодействие/противодействие элит в политической
системе государства.
-
РПЦ, являясь одним из основных субъектов в формировании духовно-нравственных ценностей патриотической направленности у значительной части современной российской молодежи, оказывает позитивное воздействие на стабильность политической системы и нивелирование социальной проблематики в молодежных протестах.
-
Предложена авторская периодизация четырех основных этапов взаимодействия государства и РПЦ в формировании и реализации молодежной политики: 1) 1991–1996 гг. — становление РПЦ как полноправного института гражданского общества, участвующего в формировании молодежной политики в России; 2) 1996–1999 гг. — развитие диалога РПЦ и институтов государственной власти в реализации молодежной политики; 3) 2000–2012 гг. — консолидация позиций государства и РПЦ в отношении значимости формирования молодежной
политики в целях укрепления стабильности политической системы; 4) с 2013 г. по настоящее время — формирование РПЦ как полноправного субъекта государственного управления в молодежной политике.
5. Вектор дальнейшего взаимодействия государства и РПЦ в контексте
формирования молодежной политики в постиндустриальном обществе
выражается в развитии коммуникативных инструментов, направленных на
увеличение патриотически ориентированной группы молодежи в целях
сохранения устойчивости политической системы. При этом молодежная
политика преимущественно проявляется в культурно-досуговых
мероприятиях, нежели в политической сфере.
Теоретическая и практическая значимость исследования состоит в том, что основные выводы и положения позволяют оценить перспективы взаимодействия органов государственной власти и Русской православной церкви в формировании и реализации молодежной политики.
Теоретические результаты и фактический материал диссертационного исследования могут быть использованы в учебном процессе, при подготовке лекционных курсов по политологии, а также в практической работе сотрудников государственных организаций, занимающихся молодежной политикой. Результаты диссертационной работы могут представлять интерес для политических партий, молодежных объединений, общественно-политических организаций и разработчиков законодательства в области молодежной политики.
Апробация работы. Основные положения и выводы исследования
представлены в выступлениях автора диссертации на 24 международных,
всероссийских и региональных научно-практических конференциях в 2012–
2018 гг.: Международная научно-практическая конференция «Iнформаційне
суспільство і держава: проблеми взаємодії на сучасному етапі» (г. Харьков,
26 октября 2012 г.);IV Всероссийская научно-практическая конференция
«Развитие политических институтов и процессов: зарубежный и
отечественный опыт» Омского государственного университета
им. Ф. М. Достоевского (г. Омск, 17 мая 2013 г.); Международная научно-
практическая конференция «Мегаполис — территория инноваций: политика,
экономика, культура, репутационный капитал» (г. Москва, 17 октября 2014
г.); Международная конференция «Ялта 1945: прошлое, настоящее,
будущие» (г. Ялта, Ливадийский дворец, 4–5 февраля 2015 г.);XII
Международная научная конференция «Высшее образование для XXI века»,
Московский гуманитарный университет (г. Москва, 3–5 декабря
2015 г.); Международная научно-практическая конференция «Государство,
Общество и Церковь: укрепление межнационального и межрелигиозного
согласия, развитие и совершенствование механизмов взаимодействия»
(г. Новосибирск, 11–13 мая 2016 г.); VII Международная научная
конференция «Мировоззренческие основания культуры современной
России» (г. Магнитогорск, 19 мая 2016 г.); Международная научная
конференция «Выборы в новом политическом измерении» (г. Москва, 8–9 июня 2016 г.); Всероссийская научно-практическая конференция «Россия в условиях глобальных вызовов. Исторический опыт и современность. Проблемы и опыт преподавания» в рамках Всероссийского молодежного образовательного форума «Таврида-2016» (Республика Крым, Бакальская коса, 29 июля 2016 г.); XIV Международная научная конференция «Высшее образование для XXI века: проблемы для воспитания», Московский гуманитарный университет (г. Москва, 14–16 декабря 2017 г.); VII Международная научно-практическая конференция «Молодежная политика: мировой исторический опыт и современные проблемы» (г. Чебоксары, 28–29 апреля 2017 г.); VIII Международная научно-практическая конференция «Молодежная политика: мировой исторический опыт и современные проблемы» (г. Чебоксары, 27–28 апреля 2018 г.) и другие.
Структура диссертации соответствует поставленным цели и задачам и состоит из введения, двух глав, включающих пять параграфов, заключения, списка источников и литературы, приложений.
Теоретическое исследование молодежной политики: понятие и модели
В этом параграфе проследим, как происходило становление молодежной политики. Чтобы лучше понять данную тему, дополнительно рассмотрим эволюцию терминов «молодежь» и «политика». Подчеркнем, что теоретические наработки по молодежной тематике встречаются у мыслителей прошлого, но полноценных работ как таковых не было, поскольку они не ставили перед собой конкретной цели в исследовании молодежи. В диссертационной работе использовались преимущественно труды классиков: Аристотеля, Ф. Бэкона, П. А. Гольбаха, К. А. Гельвеция, Д. Дидро, Платона и др.
Рассмотрим термин «молодежь». Большинство классиков, как отмечает исследователь Е. А. Лисина, чаще использовали в своих трудах такие термины, как «юноши» и «молодые люди»1, которые имели определенную смысловую нагрузку и обычно подразумевали демографические и социально-политические свойства данной группы2. Соответственно, можно проследить, как менялось представление о молодежи. Речь о том, является ли молодежь субъектом или объектом политического процесса, еще не заходит3. Следует заметить, что с точки зрения социальной антропологии в традиционных обществах молодежи как отдельной категории нет. Есть поколение, которое еще не стало взрослым, и только после специальной обрядовой инициации ребенок переходит к статусно-ролевой модели взрослого. Также выделим, что под молодежью подразумевали разные группы, а именно мужчин — граждан полиса, которые имели политические права. Далее выясним, что собственно мыслители подразумевали под термином «политика».
Платон в работе «Законы» пишет, что политика — это «способность того искусства, которое правит всеми прочими и печется как о законах, так и вообще обо всех делах государства»1. Согласимся с В. И. Буренко: «Со времен Древнего мира политика характеризуется как “согласительное искусство”»2. Не случайно политику отождествляли с деятельностью государства (политический класс, элита), которое обладало монополией на политическую власть. Схожая оценка есть и у Аристотеля, который считал, что политика — это «наука о государстве»3. Можно констатировать, что содержание термина «политика» имело узкую направленность как искусство управления государством.
Теперь перейдем к рассмотрению молодежной политики (МП). Отметим, что в античное время термин «молодежная политика» не использовался, но имелись отдельные элементы, которые позже будут положены в основу формирования МП, — взаимодействие отдельных политиков с молодежью, деятельность молодых политиков, патриотическое воспитание, стимулирование и инвестирование молодых людей и проч. Можно обратиться к замечанию ученого Д. Орда: «Мы можем видеть, как звучит фундаментальное знание Аристотеля с подходом к молодежной работе, основанной на признании живого опыта молодых людей.
Молодежная работа уходит корнями в личное, социальное и духовное развитие молодежи»1.
Таким образом, в античное время, было, положено начало в изучении молодежи. Слово «политика» употреблялось в узком смысле, в то время как понятие «молодежная политика» имело отдельные элементы (патриотическое воспитание, поддержание курса правящего класса, деятельность молодых политиков и проч.), но на понятийном уровне еще не закрепилось.
В Средние века термин «молодежь» также использовался, но каких-либо существенных изменений в его понимании не произошло. На фоне средней продолжительности жизни, которая не превышала 35 лет2, к молодежи могли относить менее зрелую категорию людей, а устоявшиеся прежние стереотипы о неопытности молодых людей давали о себе знать. Известный монах Савонарола в труде «Истинная вдова» предостерегал молодых вдов от общения с отдельными молодыми людьми, поскольку он твердо верил, что молодежь в основной своей массе аморальна. Они могут «острить по поводу вещей, которые не являются приличными»3.
Церковный деятель Ф. Ассизский в труде «Цветочки Святого Франциска Ассизского» писал, что молодые люди менее способны выносить бедность и тяготы жизни4. Н. Кузанский в работе «О вершине созерцания» констатировал, что «молодой человек ничего не прибавляет к возможности быть молодым человеком или большим человеком»5. Здесь очевиден монистический подход авторов. Вопрос духовности для них имел первостепенное значение, поэтому при господстве церковных догматов не в полной мере можно было раскрыть данную тему.
Еще раз подчеркнем, что термин «молодежная политика» еще не использовался. А если речь и заходила о ней, то имелась в виду политика в отношении молодежи. Шел процесс переосмысления политико философского наследия Платона, Аристотеля и других мыслителей. Святой отец Католической церкви Ф. Аквинский в работе «Онтология и теория познания» пришел к выводу: «Так, политическая наука более высокого достоинства в сравнении с военной: ведь хорошая армия предназначена для блага государства. Цель же священной доктрины как науки практической — вечное блаженство, которому, как высочайшей последней цели, подчинены все прочие цели практических наук. Поэтому во всех отношениях ясно, что она более высокого достоинства, чем прочие»1.
В эпоху Средневековья лишь отдельные мыслители, такие как Н. Макиавелли, двигали политическую мысль вперед. Дистанцируясь от религиозной схоластики, он объективно смог дополнить содержание слов «молодежь» и «политика». Н. Макиавелли констатировал, что для молодежи свойственна фортуна по жизни. «Она, как женщина, — подруга молодых, ибо они не так осмотрительны, более отважны и с большей дерзостью ее укрощают»2. По его мнению, молодые люди хотя и менее рассудительны в своих действиях, но они ведут активную общественную деятельность и являются одними из участников политики. Чтобы ответить на вопрос, что же понимал под термином «политика» мыслитель, достаточно обратиться к трактату «Государь». В одном из диалогов Н. Макиавелли, общаясь с политиком Рушанским, высказал предположение, что «политика» — искусство управления государством отдельными политиками, а не Церковью: «…французы ничего не смыслят в делах государственных, ибо в противном случае они не допустили бы подобного возвышения Церкви»1. Определить четкую грань, где пересекаются интересы политики и религии, в то время удавалось не каждому, чем пользовалась Церковь.
Таким образом, значение основных терминов существенно не изменилось. Суждения о политике не вышли из рамок «искусства управления», здесь также имелись условные компоненты молодежной политики (патриотизм в контексте религиозного воспитания). Верно констатировал В. А. Кулинченко: «Политика и мораль — явления сложные и принципиально важные не только в теории, но и на практике»2. Лишь идеи Н. Макиавелли «очистили» политику от религии, но церковная схоластика продолжала господствовать.
В Новое время проходил этап аккумулирования греческого и средневекового наследия. Особое внимание уделялось изучению социально-политического статуса отдельных групп в обществе. Были предложены концепции религиозного воспитания. В работе Ф. Бэкона «О достоинстве и приумножении наук» показана польза теологии: «Разве неверно то, что молодые люди еще значительно менее, чем к этике, подготовлены к изучению политики, если не вполне не проникнутся религией»3. «Ошибки молодых людей, — пишет Ф. Бэкон, — означают гибель всего дела; ошибки пожилых людей означают, что можно было бы сделать больше и скорее»4. В отношении молодых людей он высказывал лишь общие замечания — что они активны, обладают набором определенных качеств, таких как безудержность, нежелание сидеть постоянно на одном месте. Ф. Бэкон особо не исследовал половозрастной признак, поэтому не можем судить, допускались ли женщины к участию в политике. Ученый, так же как и Б. Спиноза, был уверен, что политика — отрасль деятельности государства (одного субъекта).
Зарубежный опыт взаимодействия государства и Церкви в реализации молодежной политики
Теперь рассмотрим модели реализации молодежной политики за рубежом, в таких наиболее развитых странах, как Германия, Норвегия, Франция и Швеция, а также в государствах на постсоветском пространстве — в республиках Беларусь и Казахстан, опыт которых ближе всего к современной России и, согласно проведенному опросу российских экспертов, в том числе представителей научной школы Московского гуманитарного университета в области молодежной политики1, представляет для нас наибольший интерес. Сравним модели реализации МП в этих странах и выявим общие и отличительные особенности.
Прежде всего, отметим, что молодежная политика во всех странах имеет различия, однако для Европы, в отличие от стран на постсоветском пространстве, характерно единое структурное направление в реализации молодежной политики. Нельзя сказать, что развитие МП в Европе всегда было успешным. В этих европейских странах имелись свои трудности, и многие принимаемые молодежные стратегии, программные документы не всегда достигали успеха. Тем не менее их опыт является показательным для остального мира. Верна оценка Т. В. Хохловой и Л. Н. Шмигириловой:
«Европейская молодежная политика является наиболее проработанной в современной системе политических и международных отношений»1.
Отметим, что в европейских странах молодежная политика в последнее время претерпевала значительные изменения2, которые, как отмечает Р. Шумейкер, приводили к тому, что в отдельных случаях разрушался человеческий капитал, усиливались чувства незащищенности и страха и росло недоверие среди населения3. Чтобы не допустить беспорядков в обществе, правящим группам приходилось учитывать требования молодых людей и находить конструктивные решения для выхода из сложившейся ситуации.
Как показывает практика, европейские государства продолжают использовать различные механизмы в урегулировании молодежных проблем. Для примера рассмотрим события 2010 г., когда в Европе в результате экономического кризиса более 20% молодых специалистов попали под сокращение. Данная ситуация спровоцировала волну протестных движений, и органы государственности власти на них отреагировали незамедлительно. В декабре 2012 г. Европейская комиссия приняла законодательный проект «Молодежная гарантия», который был нацелен на удовлетворение запросов молодежи через привлечение всех заинтересованных агентов, готовых вести с молодежью конструктивный диалог, чтобы в дальнейшем пресечь протестные настроения. Программа получила широкую поддержку среди европейских правительств, различных партнеров и институтов гражданского общества, поскольку в ней были выделены шесть главных направлений: 1) взаимодействие со всеми заинтересованными сторонами; 2) раннее вмешательство государства в решение социально-политических проблем; 3) поддержка интеграции рынка труда; 4) использование европейских структурных фондов; 5) мониторинг и оценка; 6) активизация молодежи в политической жизни1. Документ гарантировал различные льготы молодым людям, а также регулировал вопросы, связанные с их трудоустройством. Ведь в условиях кризиса возрастает политическое участие молодежи в антиправительственных выступлениях, шествиях и манифестациях. Согласно позиции С. Н. Чируна, понятие «политическое участие» представляет многоуровневое направление2. Как отмечает К. Борхау, во-первых, политическое участие имеет смысл только тогда, когда имеется возможность оказывать индивидуальное влияние на результаты политики. Во-вторых, политическое участие связано с идентификацией, когда молодые люди выбирают привлекательные для них роли, например быть социально и политически активными и ответственными молодыми гражданами и избирателями3.
В западных странах действуют свои хартии и конституции, на основе которых формируются духовно-нравственные ценности, прививаются чувства ответственности, гражданственности и принадлежности к единому европейскому сообществу. В европейской молодежной политике активно привлекаются международные организации, такие как Совет Европейского союза и Совет Европы, которые определяют векторы дальнейшего развития МП в Европе. Это отмечал А. В. Соколов: «…в последние 20 лет молодежный сектор Совета Европы смог разработать новые методы для понимания проблем и важности молодежной политики»4. В МП выбраны приоритетные направления: 1) образование; 2) трудоустройство; 3) карьера; 4) материальное благосостояние и т. д. Эти направления представляют наибольший интерес, поскольку от их грамотной реализации зависит уровень жизни молодых европейцев. Четко отрегулированная система позволяет выработать общий курс в молодежной политике, где сохраняется единое направление и имеются гарантии со стороны названных органов по их выполнению.
В качестве примера, связанного со становлением единого направления в молодежной политике, служит образование Европейского молодежного форума (ЕМФ) — международной организации, состоящей из 98 участников, советов национальной молодежи и международных неправительственных молодежных организаций, объединяющей десятки миллионов молодых людей всех европейских стран1.
Если Совет Европы основной упор делает на качественное развитие образования, то Евросоюз распределяет основные обязанности между субъектами молодежной политики, а также занимается централизацией власти. Р. Кларийс считает, что данные институты используют метод открытого сотрудничества2. Совместное их участие в молодежной политике предусматривает выработку конструктивизма в решении многих вопросов. Европейский союз координирует действия не только на общеевропейском, но и на национальном уровне, взаимодействует с различными организациями, привлекает к деятельности институты гражданского общества, а также все заинтересованные европейские страны. Как видим, в Европе действует единая система в регулировании молодежной политики, но в отдельных странах имеются свои особенности.
Рассмотрим принципы реализации моделей молодежной политики на примере конкретных европейских стран. Принято выделять две основные модели. Первая модель — ГМП, где основным субъектом выступает государство, характерна для таких стран, как Франция и Германия. Вторая модель — ОМП или НМО, основными субъектами которой являются негосударственные организации и прочие институты гражданского общества, которая характерна для Норвегии и Швеции.
Первая модель (ГМП) лучше всего развита в Германии. Численность немецкой молодежи составляет порядка 22 млн человек, ее можно разделить на две группы. Как отмечают исследователи И. В. Некрасов, Н. В. Фещенко, в первую группу входит «непосредственно молодежь» (14–18 лет), а вторая группа состоит из «молодых взрослых» (18–27 лет)1.
Исследователи A. Вальтер, А. Варт, M. Мойт выделяют трехступенчатую систему реализации МП: общенациональный, федеральный и местный уровни2. В Германии ответственность за разработку программ, стратегий, законов ложится на первые две ступени — общенациональный и федеральный уровни. На первом этапе, т. е. на общенациональном уровне, местными органами государственной власти разрабатываются молодежные законопроекты, которые курирует Министерство по делам семьи, престарелых, женщин и молодежи, при котором действует специальный отдел, занимающийся вопросами молодежи. На втором этапе, т. е. на федеральном уровне, происходит согласование выработанной молодежной программы между центром и регионами, где учитываются специфические особенности отдельных местностей.
Специфика института Церкви как субъекта молодежной политики
Теперь выделим субъекты молодежной политики. В. Г. Ледяев отмечал, что термины «субъект, актор, действующее лицо, агент могут использоваться в одном значении, т. е. выражать одно и то же понятие. Понятия часто связаны не с отдельными словами (терминами), а с определенным выражением (суждением) или группой выражений (суждений), включающих эти слова (термины)»1. Участники политики, которые интерферируют себя субъектами политического процесса, в действительности имеют различный статус в общественно-политической жизни. Поэтому их роль постоянно видоизменяется. Разделяя позицию С. С. Сулакшина, согласимся, что «положение действующего лица в политике определяется по содержанию, в каком именно качестве существует субъект»2.
В политической науке условно выделяют две концепции в понимании субъектов политической жизни: «до М. Вебера» и «после М. Вебера». Согласно первой концепции, основным субъектом политики является государство, которое обладает механизмами воздействия на широкие слои общества. Вторая концепция «после М. Вебера» подразумевает, что помимо государства определенным влиянием в политической жизни пользуются различные институты гражданского общества, отдельные социально-политические группы, правящие классы, элиты, общественно-политические объединения, религиозные организации и т. д. Перечень субъектов как таковых в политике значителен, но в настоящее время в политической жизни современной России активнее стали принимать участие духовные организации, особенно РПЦ1.
Причина этого явления кроется в том, что в переходный период произошла утрата коммунистической идеологии, что привело к усилению транзита западных идей, в результате которых в Российской Федерации «произошла трансформация ценностей»2. Верно подметил М. П. Мчедлов: «Подобные им явления и тенденции порождают среди значительной части населения потребность задуматься о своем месте в происходящих процессах и своем отношении к ним»3.
Кризисы 1990-х годов не обошли стороной молодежную сферу, где многие острые молодежные проблемы решались бессистемно и необдуманно органами государственной власти. Верна оценка В. К. Криворученко: «Довольно грубый, но “демократичный” новый правитель Б. Н. Ельцин со всех трибун заявлял о крахе коммунизма. Ошибки компартии, комсомола, строительства социализма (“с человеческим лицом”) предопределили критику Союза молодежи и его ликвидацию»1. С помощью административных ресурсов новый политический класс упорно старался дискредитировать деятельность советских молодежных структур посредством пропаганды идей демократии. В свое время А. В. Луначарский высказал правильную мысль, что в условиях политических кризисов происходит активизация религиозных конфессий. Некоторые группы искали ответы на вопросы, связанные с российской действительностью, а кто-то по «зову» сердца обращался за помощью к Церкви. В период советской власти простые обыватели были далеки от этого, они воспринимали религию в качестве инородного элемента внутри государства. Однако были и те, кто находил в ней утешение.
Со сменой политического режима граждане и политические деятели стали активнее обращаться к постулатам религиозных учений, посещать церковные литургии, изучать основы православной веры, принимать крещение и проч. Священники активнее призывали граждан исповедоваться, покаяться в грехах своих предков, почтить память святых и т. д. Они пытались вернуть людей к былым устоям, которые были уничтожены советской властью. Прав был А. И. Алмазов, считавший, что после всех этих процедур человек становится полноправным членом христианской церкви2.
Подчеркнем, что перемены, происходившие в политической жизни, не обошли стороной и молодежную политику. Если до этого основным актором в молодежной политики были коммунистическая партия, государство и огосударствленные организации, то теперь появились новые субъекты. На фоне всех новообразованных акторов особенно выделилась Русская православная церковь, которая, взаимодействуя с различными политическими силами, группами, постепенно начала замещать их функции, связанные с консолидацией российского общества. Опираясь на вышеизложенное, раскроем участие РПЦ в формировании и реализации современной молодежной политики.
Начнем с высказывания религиозного философа В. В. Розанова, что РПЦ «формально-священный институт»1. В новых условиях Русская церковь, заняв привилегированное положение в обществе, стало полноправным участником политической жизни. Религиозные деятели, освободившись от политического бесправия, которое ранее официально декларировалось советской властью, выразили крайнюю обеспокоенность бедственным духовным состоянием большинства россиян (молодых и взрослых). Молодежная сфера превратилась в открытую площадку, в которой отсутствовала «государственная монополия», что, в свою очередь, актуализировало работу РПЦ. Феномен религии в политической жизни неуклонно усиливался, а Церковь и ее клир становились полноправными духовными наставниками. В этом отношении уместна оценка ученых А. А. Горелова и Т. А. Гореловой: «Церковь должна рассматриваться в качестве морального посредника»2.
В новых политических реалиях Церковь получила дополнительные средства и стимулы в решении не только внешних, но и внутренних проблем, связанных с возвращением былого могущества, утраченного за годы правления большевиков и их «последователей». Соглашусь с мнением А. В. Гавриленкова: «Религия превратилась в современном российском обществе в ту силу, которая дает человеку утешение и надежду в условиях стагнации экономической и политической систем»3.
Церковь как специфический субъект существенно отличалась от других участников в молодежной политике. Во-первых, она получила особый общественно-политический статус как священческого института. Во-вторых, показала себя с наилучшей стороны, когда непосредственно вступала в открытый диалог с молодым поколением. М. М. Мчедлова писала: «Русская православная церковь выполняет функцию “мягкой политической силы”»1. Автор с этой оценкой согласен. Уже тогда священнослужители осознавали, что благополучие Церкви напрямую зависит не только от налаживания тесных контактов с правящим классом, но и от воспитания подрастающего поколения. В условиях политической нестабильности под началом Патриарха Алексия II молодежная политика приобретает новый курс. Чтобы лучше понять особенность данного направления, обратимся к периодизации.
Исследователь С. О. Елишев считает, что «в процессе институционализации молодежной политики Русской православной церкви условно можно выделить два этапа ее становления. Первый — с 1990 по 2000 г. и второй — с 2000 г. по настоящее время»2. Его оценка вполне верна, поскольку первый этап определяется началом институционализации Церкви, когда она закрепляла за собой статус общественного института, а второй этап связан с аккумулированием общественной молодежной политики под началом РПЦ в условиях российской действительности.
С января 1991 г., на официальном уровне, прошел первый съезд православной молодежи. Образовалось Всецерковное православное молодежное движение (ВПМД)3. Были созданы отделения организации в крупных городах России (Москва, Санкт-Петербург, Новосибирск и т. д.). Появились добровольческие православные группы, которые совместно с органами государственной власти осуществляли поддержку граждан в сфере здравоохранения, в борьбе с алкоголизмом и наркоманией, оказание помощи пострадавшим в результате стихийных бедствий и т. д.
Векторы дальнейшего сотрудничества государства и РПЦ в развитии молодежной политики
В предыдущих параграфах рассмотрено взаимодействие органов государственной власти и Русской православной церкви на основе зарубежного и отечественного опыта. Диссертантом определена специфика общественно-политического института Церкви как одного из субъектов гражданского общества, участвующего в формировании и реализации молодежной политики. Выявлены особенности партнерства государства и Русской православной церкви в контексте молодежной политики начиная с последнего десятилетия ХХ в. и по настоящее время. Акцентировано внимание на изменениях в российском обществе после отказа представителями государственной власти на поддержание и массовое распространение атеизма среди граждан, а также предоставление Церкви де-факто свободы в политической сфере.
При определении дальнейшего вектора взаимодействия между органами государственной власти Российской Федерации и руководством Русской православной церкви в реализации молодежной политики в среднесрочной перспективе в 2016 г. проведено два авторских исследования. Первое — экспертный опрос1 в виде глубинного интервью специалистов в области молодежной политики, в том числе представителей научной школы Московского гуманитарного университета. Второе — анкетный опрос молодежи в двух субъектах Российской Федерации. Полученные результаты позволили диссертанту наряду с другими эмпирическими и теоретическими данными определить дальнейший вектор и интересы государства и РПЦ в отношении молодежной политики в современной России.
Исходя из предмета исследования, диссертантом определен дальнейший вектор взаимодействия (активизация или стагнация) между органами государственной власти и РПЦ в среднесрочной перспективе.
Для обоснования авторской позиции в вышеуказанном вопросе было проведено исследование двух категорий экспертов, имеющих непосредственное отношение к рассматриваемой проблеме.
Первую группу экспертов составили представители научной школы Московского гуманитарного университета, имеющие большой опыт законодательной, экспертной, научной и преподавательской работы в области молодежной политики как в советское время, так и в современной России. Данная группа экспертов наиболее объективна и ориентирована на стратегическое видение взаимодействия органов государственной власти и Русской православной церкви в контексте динамики развития политического процесса, интересов политической элиты и вызовов со стороны мировых акторов политики.
Во вторую группу экспертов вошли представители Русской православной церкви в лице священнослужителей московских приходов, которые имеют высшее светское или богословское образование, ученую степень кандидата философских наук или кандидата богословия. Имеют большой опыт в реализации молодежной политики, что позволяет определить перспективы взаимодействия государства и Церкви в этом отношении.
Экспертный опрос проводился в июне 2016 г. Выборка квотная. В опросе приняли участие по 10 экспертов в каждой группе, т. е. всего 20 экспертов. Несмотря на то что исследование проведено среди представителей российского мегаполиса, полученные данные позволяют проецировать их на все пространство Российской Федерации с незначительной погрешностью.
Вначале экспертам был задан вопрос о степени заинтересованности во взаимодействии представителей органов государственной власти и священнослужителей Русской православной церкви в совместной реализации эффективной молодежной политики.
Степень заинтересованного взаимодействия предлагалось оценить по десятибалльной шкале, где 10 баллов соответствует очень сильной заинтересованности, а 1 балл — полному отсутствию интересов во взаимодействии. Мнения представителей различных экспертных групп разделились. Представители РПЦ высказались за взаимодействие власти и священнослужителей в определении и реализации молодежной политики — индекс 10. В то время как представители научного сообщества разошлись в оценках. Средневзвешенный индекс — 7. Три эксперта пояснили свою позицию тем, что РПЦ является одной из духовных общественно-политических организаций, находящейся на политическом поле современной России, и имеет ограниченные ресурсные возможности. Два эксперта акцентировали внимание на другие институты гражданского общества, которые реализуют молодежную политику в интересах благосостояния страны.
На вопрос достаточности законодательных нормативных правовых документов на современном этапе в области реализации государственной молодежной политики представители научного сообщества единогласно высказались о необходимости принятия федерального закона о молодежи, при этом 9 из 10 экспертов аргументированно обосновали свою позицию, что наличие или отсутствие самого закона существенно не изменит курс в реализации молодежной политики как органами государственной власти, так и институтами гражданского общества, в том числе и РПЦ. Представители экспертов из числа священнослужителей РПЦ единогласны во мнении, что приоритет принятия или непринятия законодательных документов является исключительной прерогативой государства. Представители РПЦ могут высказывать свою позицию по модернизации молодежной политики в средствах массовой коммуникации и т. п., что может быть учтено законодателями при принятии законов.
Ответы экспертов первой и второй групп консолидированы. Все эксперты единодушны во мнении, что РПЦ является достоянием российской нации.
При оценке перспективы взаимодействия представителей государственных органов власти и РПЦ в среднесрочной перспективе, мнения, как и следовало ожидать, разделились.
Все эксперты высказались о диалоге, взаимодействии, нахождении компромисса в технологиях реализации молодежной политики. Однако представители научного сообщества полагают, что органы государственной власти должны предоставлять равные возможности для участия в формировании и реализации молодежной политики всем институтам гражданского общества, в том числе и РПЦ. В то время как представители РПЦ — 8 из 10 — полагают, что Церковь должна иметь преференции. Отчасти их аргументация основывалась и на ранее полученном ответе, что РПЦ представляет собой достояние российской нации. Представителями власти в советское время Церкви был нанесен существенный урон, что выразилось и в резком сокращении паствы вследствие массового насаждения атеизма.
В целом, обобщая позицию экспертов, можно прогнозировать дальнейшее взаимодействие органов государственной власти и РПЦ в совместных проектах, направленных на эффективную реализацию молодежной политики. При этом государственная власть должна учитывать интересы и других общественно-политических структур, институтов гражданского общества, политической элиты в так называемом взвешенном курсе при реализации молодежной политики. Молодежь, как активная социально-политическая группа, способна оказывать влияние на сложившуюся в относительно стабильном состоянии политическую систему страны, используя современные средства передачи информации, в том числе разнообразные социальные сети, мобильную связь, Интернет и прочие. Взаимодействие представителей государства и Церкви, безусловно, активно происходит в социальной сфере, в то время как молодежная политика находится вне сферы политики в прямом смысле слова.
Диссертантом в 2016 г. также проведено исследование на тему «Взаимодействие государства и РПЦ в формировании и реализации молодежной политики» c использованием анкетного выборочного опроса.
В исследовании приняли участие 500 молодых людей в возрасте от 14 до 30 лет — жители Москвы (250 человек) и Московской области (250 человек). Выборка квотная. Несмотря на то что диссертант не ставил своей целью проведение репрезентативного исследования, полученные данные позволяют с определенной долей погрешности проецировать их на всю Россию. Диссертант не делил респондентов по отдельным возрастным группам, поскольку все они относятся к категории «молодежь», но большинство (73%) среди них было представлено в возрасте от 20 до 27 лет. Результаты по отдельным положениям совпали с данными российских социологических служб ВЦИОМ и Левада-Центр. Первый вопрос, который был задан респондентам, касался их вероисповедания (диаграмма 3.1).