Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Общество, государство и личность: поиски консенсуса 24
1. Теоретико-методологические взгляды на соотношение общества, государства и личности 24
2. Общество, государство и личность в эпоху постиндустриализма 60
Глава II. Российский путь к гражданскому обществу и социально-правовой государственности 91
1. Модернизация российского общества 91
2. Конституализация современного статуса российской государственности 120
3. Система нормативно-ценностных императивов государственности РФ 137
Глава III. Легитимация новой российской государственности 177
1. Роль правосознания в социализации личности 177
2. Современное состояние правосознания в РФ и его актуализация 231
Глава IV. Совершенствование правоприменения и социально-информационных механизмов законности 259
1. Демократизация правоприменения и реформирование судебной системы 259
2. Проблемы оптимизации социально-правовых информационных технологий 284
Заключение 317
Библиография 326
Приложение 360
- Теоретико-методологические взгляды на соотношение общества, государства и личности
- Конституализация современного статуса российской государственности
- Современное состояние правосознания в РФ и его актуализация
- Проблемы оптимизации социально-правовых информационных технологий
Теоретико-методологические взгляды на соотношение общества, государства и личности
Общая тенденция в развитии социальной мысли исторически проявляет себя в поисках консенсуса между тремя компонентами социума: обществом, государством и личностью, которые эволюционируют к оптимальной триаде: гражданское общество - правовое государство - свободная суверенная личность. Рассмотрим кратко эволюцию взглядов в этом направлении.
Гражданское общество представляет собой одну из ключевых категорий современного обществознания. Что же такое гражданское общество и какое место оно занимает в общественно-политической системе? В трактовке этой сложной и многоплановой проблемы существует довольно большой разброс мнений и оценок как в западной, так и в отечественной литературе. Дискуссионным остается вопрос о происхождении, исторических судьбах и хронологических рамках гражданского общества.
Как и в случае с правовым государством, идея гражданского общества, его взаимосвязи с государством восходит к периоду античности. Впервые понятие, которое можно перевести как «гражданское общество», мы встречаем у Платона1, хотя он и не дает его характеристики. Аристотель, в отличие от Платона, предлагает различные варианты государственной организации общества . При этом следует отметить, что у античных мыслителей понятия «гражданское общество», «политическое общество» и «государство» выступают в качестве синонимов, взаимозаменяемых терминов и охватывают все важнейшие сферы жизни людей. Это «polis» и «politea» у древних греков, «res publica» и «societas civilis» у древних римлян. Здесь речь по сути идет об обществе-государстве как единой целостности. Античной философской мысли чуждо разграничение понятий «общество» и «государство». Такой подход (это относится и к средневековью) в почти неизменном виде сохранился вплоть до Нового времени.
Идея гражданского общества становится одним из центральных социально-политических понятий Нового времени. В середине XVII в. данное понятие претерпело известную эволюцию, породив несколько концепций и интерпретаций. Ему уделяли в разное время большое внимание Г. Гроций, Н. Макиавелли, Т. Гоббс, Дж. Локк, Ж.-Ж. Руссо, В. Гумбольдт, затем И. Кант, Г.В.Ф. Гегель, К. Маркс и др. Однако гражданское общество неизменно рассматривалось в противопоставлении понятию «государство».
Один из вариантов теории гражданского общества, который можно считать классическим, был разработан в трудах Т. Гоббса, Н. Макиавелли и Дж. Локка. Понятие «гражданское общество» они употребляли для обозначения исторического перехода человека от природного существования к цивилизованному. В «диком», «природном» положении человек не знал ни цивилизации, ни государства и находился в состоянии всеобщей взаимной вражды и постоянных войн. Естественному, догосударственному обществу противопоставлялось цивилизованное, общественно-политическое устройство, возникающее после заключения между людьми общественного договора. Гражданское состояние общества основывалось на принципе: «Не делай другому того, чего не желал бы, чтобы было сделано по отношению к тебе» . А его политическая составляющая - на доверии граждан государственной власти. Умная власть, подчеркивал Н. Макиавелли, должна «...измыслить такой порядок, при котором ее сограждане во все времена, при всех обстоятельствах будут нуждаться в государстве и всегда будут ему верны» .
Как видим, речь идет не просто о завоевании властью доверия общественности, а о сознательном конструировании политического механизма, который постоянно поддерживал бы в обществе потребность в политических институтах и политиках и тем самым обеспечивал власти социальную опору.
Образец подобной рациональной конструкции получил развитие у Т. Гоб-бса (1588-1679) в его идеях естественного права и общественного договора .
Естественным началом жизни человека и общества утверждается исключительная способность человека сознательно объединяться с себе подобными для совместного проживания, а не природа и необузданные человеческие страсти. Гражданское общество признается условием для удовлетворения потребностей индивида в жилье, пище, одежде. Оно возникает как результат дифференциации экономической, социальной, культурной сфер общественной жизни, в рамках которых обеспечиваются повседневные потребности людей.
Любая теоретическая модель общества и государства так или иначе связана с назревшей необходимостью их преобразования и адекватным пониманием социального статуса человека.
«Естественное право» идеологов Просвещения опиралось на утверждение эгоизма, якобы изначально присущего свободному индивидууму, для которого зарождающаяся рыночная экономика становится главной ареной борьбы за существование.
Такое понимание человека (а значит и становление рыночной экономики как материальной основы гражданского общества) в христианском мире стало возможным лишь благодаря ревизии евангельского представления о человеке в результате Реформации, благодаря разрушению средневековой картины мироздания в результате научной революции и освоению научной рациональности как специфического способа мышления. Личность освобождалась от оков этики религиозного братства.
Конституализация современного статуса российской государственности
Говоря об исторической эволюции гражданского общества, мы вплотную подходим к вопросу об отношениях государства и личности, о социальном государстве. Сложное переплетение в современных обществах социальных, политических, экономических, нравственных отношений свидетельствует о том, что разработка проблематики социального государства- дело объединенных усилий представителей различных общественных наук . Здесь недостаточно только экономических критериев, требуется учет духовного, психологического состояния общества, «культурного поля», исторических традиций. Прав М. Бю-шер, отмечая, что социально-разумный путь перехода к цивилизованной рыночной экономике - это процесс, который нельзя отдавать на откуп ни экономистам, ни рыночным силам1. Поэтому крайне важен прежде всего всесторонний социологический подход2.
До недавнего времени в нашей стране термин «социальное государство» почти не использовался ни в практике политической жизни, ни в теоретических научных дискуссиях. Вместо него для обозначения аналогичного социально-политического феномена употреблялись термины «государство всеобщего благоденствия», «государство всеобщего благосостояния», являвшиеся попыткой перевода с английского языка понятия «welfare state».
Следует отметить, что в теоретическом плане между этими терминами делается определенное различие (по крайней мере, немецкими учеными). Однако чаще всего понятия «социальное государство» и «государство благосостояния» употребляются как синонимы, так как в настоящее время используют-ся для обозначения одного и того же явления .
В работах западных исследователей достаточно подробно раскрыты проблемы становления и развития социального государства, его общесоциологических, идеологических и политико-правовых основ в развитых демократиях. При этом следует отметить, что многие из них либо посвящены опыту отдельной конкретно взятой страны, либо написаны с четко обозначенных идеологических позиций, что затрудняет объективный анализ. Определенным исключением здесь являются работы Л. Брайсона, В. Джорджа, Н. Дикина, П. Ли, С. Пирсона, С. Рабана, П. Уайлдинга и некоторых других4. Вместе с тем ситуация в бывшем Советском Союзе и современной России оказывается за пределами этих исследований.
После закрепления в Конституции Российской Федерации положения о России как социальном государстве было опубликовано немало работ, касающихся различных аспектов этого сложного и многообразного социально-политического института .
Однако неверно было бы считать, что феномен социализации государства — это явление XX века. Человечество прошло долгий путь в своей истории до тех пор, пока социальные функции государства приобрели масштабный характер и стали доминирующими. Уже в Великой Хартии вольностей 1215 г. имеются некоторые атрибуты и максимы социальной ориентации государственной власти. В Декларации прав Вирджинии (США) 12 июня 1776 г. наряду с правом личности на свободу формулируется обязанность правительства содействовать всеобщему благополучию граждан и обеспечивать высшую степень их счастья и безопасности. Во время Великой Французской революции в качестве конституционных требований фигурировали право на труд, забота о бедных, право на образование и т.п. В преамбуле имперской конституции Германии 1871 г. в обязанность государства вменялась «забота о благе немецкого народа». А в её Веймарской конституции 1919 г. набор социальной атрибутики представлен еще более широким и дифференцированным .
Ядром же социальной идеи в различных ее преломлениях с давних пор утверждается принцип ответственности государства за обеспечение прожиточного минимума населения, который первоначально реализуется в законодательстве о бедных и помощи нуждающимся гражданам на уровне общин. В течение XIX века эта ответственность постепенно поднимается до общегосударственного уровня и осуществляется в виде социальной помощи особо нуждающимся.
Однако наряду с этим в социально-правовой доктрине, предопределяющей и обобщающей законодательную практику, в качестве основополагающего начала обосновывается и утверждается самоответственность индивида. Смысл социальной государственности усматривается прежде всего в том, что каждый взрослый человек может и обязан принимать меры к тому, чтобы обеспечить материальное содержание себе и своей семье. Что касается государства, то оно призвано нести ответственность за то, чтобы создать условия для индивида пользоваться свободой в этих целях. Внешнее вмешательство в сферу самореализации индивида допустимо только в ситуациях, когда он объективно не в состоянии использовать эти условия.
Современное состояние правосознания в РФ и его актуализация
С момента принятия Конституции РФ 1993 г. прошло более восьми лет. Срок сравнительно небольшой, но уже можно подводить некоторые предварительные итоги. Тем более, что в зарубежной литературе политологи, социологи и юристы внимательно отслеживают результаты «конституализации социальной защиты» населения в России и странах Восточной Европы. На первый план ими выдвигаются сейчас два вопроса: а) в состоянии ли бывшие социалистические страны поддерживать социальные услуги на уровне, существовавшем при «государственном социализме», и эффективны ли структуры и институты, предоставляющие эти услуги; б) разумно ли закреплять в новых конституциях социально-экономические права в качестве прав, подлежащих судебной защите, а также конституировать на перспективу государственные цели и государственные задачи.
Касс Санстейн, например, еще в начале 90-х годов предупреждал об опасностях такой конституализации. По его мнению, дело тут не в социально-правовых притязаниях населения, а в том, что придание социальным правам конституционного статуса на данной стадии экономического и социального развития способно нанести ущерб праву частной собственности и самому экономическому развитию .
Другие авторы, анализируя значимость восточноевропейских политических реалий, прагматически указывают на то, что пренебрегать такими правами населения политически невозможно. Они полагают, что большинство граждан никогда не примет конституцию или не будет поддерживать политическое руководство, которые не предлагают социальные услуги и социальные гарантии, существовавшие при государственном социализме, или хотя бы не обещают сохранить большинство из них.
В отсутствие адекватной социальной защиты или просто в связи с растущим экономическим неравенством, отмечают эти авторы, социальное недовольство может способствовать победе популистских или тоталитарных групп. Иные заявляют, что социальные и экономические права действительно являются основными правами человека, провозглашенными во Всеобщей Декларации прав человека Организации Объединенных Наций. И с этим нельзя не считаться. Большинство западных аналитиков признает, что такие социальные права действительно были обеспечены в период государственного социализма; они принадлежали народу, и поэтому люди не могут рационально осознать смысл общественных преобразований, которые ухудшают их социальное положение. При этом остается спорным вопрос о целесообразности конституализации социальной защиты, а тем более целей и задач государства. Подчеркивая теоретическую сложность проблемы и констатируя «эрозию социально-экономических прав» в постсоциалистических странах Европы и прежде всего в России, А. Шайо приходит к выводу, что «в условиях первоначального накопления капитала конституционное требование системы социальной безопасности может сыграть гуманную и даже политически стабилизирующую роль, сдерживая неограниченную эксплуатацию и разгул воровства» . Далее автор поясняет свой вывод, отмечая, что в таких обществах частная благотворительность осмеивается, социальная солидарность на межличностном уровне находится на грани исчезновения, значительная часть предприятий избегает налогообложения, а в России большая часть доходов вообще уходит за рубеж2. На Западе многие считают, что наилучшим способом решения социальных проблем сегодняшней России является развитие государственных программ социальной защиты. Это может быть универсальная политика поддержания доходов типа той, что проводится в скандинавских странах, или государственные программы контроля за уровнем доходов, используемые в Великобритании . Но рекомендовать ту или иную модель социальной политики никто не берется: это прерогатива самой России. В связи с изложенным возникает необходимость в некоторых кратких комментариях и существенных уточнениях. Во-первых, действительно, конституционные гарантии социально-экономических прав граждан обусловлены в постсоциалистических странах, и прежде всего в России, не в последнюю очередь политическими соображениями. Наивно было бы полагать, что подавляющее большинство народа поддержит реформы и реформаторов, которые помимо «демократии» и абстрактной свободы не гарантируют и даже не обещают ему жизненных благ на уровне даже прежних стандартов. С точки зрения здравого смысла, элементарного правосознания это очевидно и не нуждается в доказательствах. Верно и то, что в бедных странах в переходный период, отягощенный к тому же тяжелейшими ошибками, просчетами и, как правило, коррупцией некомпетентных властей, сделать это чрезвычайно трудно. В результате страна может оказаться на грани выживания.
Вместе с тем трудно согласиться с мнением, что прерогативы конституции в лучшем случае следует ограничивать лишь включением в нее гарантий социальной помощи населению. Это, разумеется, важная гуманитарно-правовая мера. Но почему Основной Закон страны, переживающей сложнейший переходный период, не должен содержать в себе четких и ясных, импонирующих большинству целей и задач модернизации общества?
Проблемы оптимизации социально-правовых информационных технологий
По современным научным воззрениям, культура в целом и ее ядро, в которое входят нормы, стандарты, эталоны и правила понимания и деятельности, а также система ценностей в реальной истории данного этического, профессионального и духовного целого, представляет собой информационное явление. Оно аккумулирует и продуцирует информацию различного рода: от предрассудков, мифов, нормативов поведения до научных, политико-правовых и технологических знаний. Социальный прогресс фиксируется в конкретно-исторических нормах символического интеракционизма - общепризнанных правил социального взаимодействия людей, выполняющих функцию их самоорганизации, степень солидаризма и социального контроля. Сверхстабильность ядра культуры, препятствующая трансформации знаний в соответствии с требованиями новой социотехнологической сферы, может быть преодолена лишь механизмами, информационными по своей природе. К таким механизмам относят общественное сознание и самосознание .
Особое место в системе форм общественного сознания современной России принадлежит правовому сознанию. Именно оно призвано выработать нормативное знание, адекватное реальностям переходного периода, переживаемого российским обществом, и трансформировать его в общепризнанные и легитимные правила жизнедеятельности россиян.
Такова общая сущность информационного подхода к общественному правосознанию, в контексте которого в стране в последние годы осуществляется модернизация правовой сферы общества.
Однако информационный подход к данному процессу не исчерпывается адекватным осмыслением его общей сущности. Он включает в себя целостную систему познавательных и коммуникативных аспектов. Правовая информация как разновидность социальной информации представляет собой отнюдь не сумму юридических абстракций или некую «вещь в себе», она- «вещь для нас», функция которой обусловлена ее нормативно-оценочной природой, управленческими потенциями. Специфика правовой информации (правового сознания) как средства овладения исторической необходимостью состоит в том, что она не может в полную меру раскрыть, проявить себя иначе, как через социальный механизм легитимного регулирования общественных отношений. Иными словами, правосознание не может «объективироваться» иначе, как посредством приведения в движение этого механизма, только циркулируя по всем его каналам (элементам), соответствующим образом преобразуясь в них, оно достигает своей цели .
Действие данного механизма начинается со сбора правовой информации состоянии правового регулирования (в нашем случае) общественных отношений, а также - социально-экономических, политических и нравственных потребностей их совершенствования. Правовые взгляды, воззрения и притязания граждан на этом, логически исходном этапе функционирования правосознания, осмысливаются, обобщаются, систематизируются на уровне теоретического правосознания общественностью, учеными-обществоведами и через структуры, наделенные правом законодательной инициативы, поступают в форме законопроектов в законотворческие государственные институты. Здесь они всесторонне и тщательно обсуждаются, подвергаются экспертизе и приобретают форму общеобязательных и легитимных норм права.
На следующем этапе возведенные в закон нормативно-правовые предписания через соответствующие правоотношения добровольно реализуются большинством граждан и других субъектов права. Одновременно правоохранительные органы государства, призванные осуществлять контроль за соблюдением законности, применяют надлежащие меры правового воздействия по отношению к правонарушителям.
В результате всех названных трансформаций правовой информации в обществе складывается определенный правопорядок, который оценивается правосознанием по принципу обратной связи, и начинается очередной, новый цикл совершенствования социального механизма нормативно-правового регулирования тех или иных видов общественных отношений.
Все эти каналы (блоки) рассматриваемого механизма: правовые инновации на входе, правотворчество, нормы права, правоотношения, правовой контроль (законность), правопорядок образуют единую, относительно самостоятельную систему и могут быть рационально осмыслены с позиций системного, структурно-функционального подхода. Каждый канал как элемент данной системы должен быть актуализирован и сосредоточен на целях системы в целом, а также связан с другими элементами системообразующими связями (функциональными, координационными, субординирующими). Дисфункция любого из элементов дестабилизирует, дезорганизует функционирование всей системы в целом и т.д.
Как уже отмечалось в предыдущих разделах диссертации, наиболее слабым звеном (элементом) в системе правового регулирования в современной России является законность. В результате деформируется вся система, социальную эффективность функционирования которой нельзя признать оптимальной.
Информационный подход к анализу общественного правосознания предполагает учет и научный анализ человеческого фактора всех элементов рассматриваемой системы. Ведь правовая информация циркулирует в ней не между неодушевленными блоками электронно-вычислительной машины. Ее производят, передают, перерабатывают, контролируют и оценивают, ею руководствуются люди. В силу общественного разделения труда члены общества неодинаково заняты в рассматриваемом информационном процессе. Схематично этот процесс выглядит следующим образом: граждане генерируют новые правовые взгляды, притязания; общественно-политическая элита и ученые-юристы занимаются трансформацией массового правосознания в соответствующие правовые конструкции и законопроекты; представители властных законодательных структур (депутаты) принимают законы; граждане и другие субъекты права (чиновники) на их основе вступают в соответствующие правоотношения; государственные органы (суд, прокуратура, милиция и др.) контролируют законо-послушание и, наконец, компетентные властные структуры периодически оценивают уровень правопорядка в стране и через средства массовой информации доводят их до сведения общественности.