Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Проблема толерантности в современном мире 16
1.1. Сущности толерантности: социолингвистический подход 16
1.2. Проблема ценностного релятивизма в интерпретации толерантности 24
1.3. Толерантность в условиях современного общества 34
1.4. Влияние глобальных вызовов современности на толерантность 42
1.5. Толерантность в дипломатии: история и новые тенденции 50
Глава 2. Толерантность через призму модернистских социологических теорий 58
2.1. Эпоха модерна 58
2.2. Формирование и эволюция концепций толерантности в модернистских социологических теориях в их связи с дипломатией 62
2.2.1. Отчуждение и толерантность: марксизм и неомарксизм 63
2.2.2. Взаимосвязь социальной солидарности и толерантности в работах Эмиля Дюркгейма 74
2.2.3. Концепция неэгоистической любви Питирима Сорокина 81
2.2.4. Толкотт Парсонс и Роберт Мертон: амбивалентность толерантности 88
2.2.5. Проблема толерантности в социологических теориях позднего модерна: теория рефлексивного общества Энтони Гидденса 96
2.2.6. Проблема конфликта и толерантности в теориях позднего модерна: анализ подходов Пьера Бурдье и Алена Турена 101
2.3. Вклад социологических теорий модерна в развитие концептуальных основ толерантности 109
Глава 3. Общество постмодерна и возможность применения методологического инструментария постмодернистских социологических теорий к исследованию толерантности и дипломатии 113
3.1. Эпоха постмодерна и ее влияние на толерантность 113
3.2. Толерантность в постмодернистских социологических теориях и новый взгляд на дипломатию 123
3.2.1. Зигмунд Бауман: постмодернистская менталыюсть и толерантность 123
3.2.2. Призрачный мир симулякров Жана Бодрийяра и толерантность 128
3.2.3. Мануэль Кастельс: сетевое общество в аспекте толерантности 133
3.2.4. Жан-Франсуа Лиотар: исчезновение «больших нарративов» и новые вызовы толерантности 137
3.2.5. Майкл Уолцер: толерантность, постмодернизм и система международных отношений 140
3.3. Толерантность и дипломатия в свете постмодернистских социологических теорий 151
Заключение.
Реализация принципов толерантности в современной дипломатии 154
Список литературы 165
- Сущности толерантности: социолингвистический подход
- Эпоха модерна
- Эпоха постмодерна и ее влияние на толерантность
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Актуальность темы диссертационного исследования, рассматривающего толерантность в модернистских и постмодернистских социологических теориях и ее преломление в практике дипломатических отношений, определяется факторами как теоретического, так и практического характера. Задачи, связанные с формированием толерантных отношений в современном обществе, давно вышли из области чисто теоретических разработок, и их решение приобрело характер настоятельной практической необходимости. Это выразилось, в частности, в том, что в 2001 году правительством России была принята пятилетняя Федеральная целевая программа «Формирование установок толерантного сознания и профилактика экстремизма в российском обществе»1. Проблема этнополитических конфликтов, все острее встающая не только перед Россией, но и перед всеми современными обществами, настоятельно требует анализа тех процессов, которые являются источником этих конфликтов, а также разработки технологий, позволяющих толерантным образом разрешать данные конфликты. Разработка этих технологий требует, в свою очередь, фундаментально-научного анализа современных социологических теорий, в которых разработан ряд подходов к исследованию толерантности.
В настоящее время сфера международных отношений и, соответственно, дипломатическая практика претерпевают глубокие изменения. Они вызваны как историческими причинами, связанными с исчезновением противостояния политических блоков периода «холодной войны», так и теми разнообразными процессами в политической, социальной, культурной и коммуникативной сфере, которые выходят за территориальные рамки, приобретают глобальный характер. Главный
1 С программой можно ознакомиться на сайте Министерства образования и науки Российской Федерации [].
субъект международных отношений — государство — по мере развития глобальных отношений оказывается в новой ситуации. Во-первых, оно вступает во взаимодействие с целой системой негосударственных субъектов, к которым относятся международные политические и экономические организации, транснациональные корпорации и различного рода неправительственные организации. Во-вторых, многие области, ранее находившиеся в сфере контроля и ответственности суверенных государств, в настоящее время все в большей мере оказываются в сфере международной, надгосударственной компетенции. Среди них — борьба с международным терроризмом, нераспространение оружия массового поражения, защита прав человека, экологические последствия техногенной деятельности. Наконец, интенсификация глобальных экономических обменов и изменение их структуры, возросшая мобильность населения, формирование глобальной информационной среды, демографические проблемы, с которыми сталкиваются в настоящее время все экономически развитые страны, те опасности, которые несет с собой неравномерное распределение богатства — все это ставит современные государства перед проблемами, решение которых возможно лишь путем совместных усилий международного сообщества. Это, в свою очередь, по-новому ставит вопрос о формах международного взаимодействия, к числу которых относится и дипломатия.
Таким образом, современность выдвигает перед дипломатией новые задачи, требует от нее актуализации потенциала, заложенного в ее традициях, а также нахождения новых подходов, адекватных современным социально-политическим реалиям. Решение этих задач самым тесным образом связано с осмыслением теоретического багажа, накопленного в социологических теориях модерна и постмодерна. Последние наиболее чувствительно реагируют на изменения, происходящие в социальной реальности.
Актуализация принципа толерантности является следствием сложного, а порой и драматического развития международной системы. Результатом
этого является понимание того, что различные формы интолерантного разрешения проблем и конфликтов, возникающих в сфере межгосударственного, межэтнического и межкультурного взаимодействия, являются неэффективными. Углубленное рассмотрение толерантности в ее различных аспектах, с опорой на модернистские и постмодернистские социологические теории имеет важнейшее значение для современного института дипломатии, позволяет взглянуть на многие проблемы дипломатической практики в новом ракурсе, обогатить новыми подходами те дискуссии, которые ведутся в настоящее время по поводу дипломатической практики. Анализ актуальных проблем современной дипломатии с точки зрения тех аспектов толерантности, которые могут быть выявлены в ходе рассмотрения модернистских и постмодернистских социологических теорий, позволяет расширить горизонт их рассмотрения, предложить новые аргументы по различным дискуссионным вопросам.
Однако дипломатия не только обогащается за счет рассмотрения тех трактовок толерантности, которые предлагают ей социологические теории. Дипломатия сама по себе является одним из наиболее значимых институтов толерантного взаимодействия, который имеет длительную и богатую историю. В силу особого характера международных отношений именно здесь вырабатывались многие формы толерантного взаимодействия, значение которых выходит за рамки сферы международных отношений. Как подчеркивает известный американский социальный теоретик Майкл Уолцер, международное сообщество является «самым толерантным из всех сообществ» . Показательно, что обращение к дипломатии, как исторически устоявшейся форме институализированной толерантной коммуникации, позволяет обогатить теорию и практику толерантности. При этом важно обратить внимание на то, что сама дипломатия претерпевает в современном мире значительные изменения, что выражается в выработке новых принципов дипломатического взаимодействия, новых организационных
2 Уолцер М. О терпимости. — М.: Дом интеллектуальной книги - Идея-Пресс, 2000. — С. 34.
форм межгосударственной коммуникации, что обогащает наше представление о различных типах толерантного взаимодействия.
Таким образом, тема настоящего диссертационного исследования связана с рядом актуальных проблем, с которыми сталкивается современное международное сообщество, в котором идет поиск новых форм и технологий толерантного разрешения конфликтов, складываются новые представления об обществе, общественных институтах и социальном взаимодействии.
Степень научной разработанности темы. Корпус научных трудов, посвященных в настоящее время проблеме толерантности, чрезвычайно широк. Однако при рассмотрении проблемы толерантности в связи с практикой дипломатии, модернистскими и постмодернистскими социологическими теориями, круг источников на сегодняшний день достаточно ограничен. В числе важнейших публикаций на эту тему необходимо в первую очередь отметить работу «Культура толерантности: опыт дипломатии для решения современных управленческих проблем», выпущенную коллективом авторов Московского государственного института международных отношений (Университет) под общей редакцией И. Г. Тюлина3. Как в этой, так и в других работах отдельные аспекты данной темы рассматривались Г. К. Ашиным, Г. И. Волковой, В. С. Глаголевым, Н. Н. Зарубиной33, Т. В. Зоновой, С. А. Кравченко, А. Л. Темницким, Н. Н. Федотовой, А. В. Шестопалом. Весьма основательная работа «Толерантность», посвященная всестороннему рассмотрению принципа толерантности (в том числе в связи с глобальными проблемами современности), недавно вышла в свет под общей редакцией
3 Культура толерантности: опыт дипломатии для решения современных управленческих проблем. Учебное пособие / Ашин Г.К., Волкова Г.И., Глаголев B.C. и др. / Под редакцией Тюлина Г.И.,— М: Московский государственный институт международных отношений (Университет), 2004; 3:1 Зарубина II. Дипломатия как институт толерантности / Материалы междисциплинарного круглого стола в МГИМО МИД РФ на тему «Дипломатия как исторический институт толерантности» [\vww.mgimo.ru/kf/docs/dip_toler..htm]; Зонова Т. В. Современная модель дипломатии: истоки становления и перспективы развития. — М.: РОССПЭН, 2003; Кравченко С. А. Социология: парадигмы через призму социологического воображения: Учебник для вузов. — М.: Издательство «Экзамен», 2004; Кравченко С. А., Красиков С. А. Социология риска: Полипарадигмальный подход. Учебное пособие. — М.: Анкил, 2004.
М. П. Мчедлова . Настоящее диссертационное исследование в части, посвященной различным аспектам проблемы толерантности, опирается также на исследования А. Г. Асмолова, С. К. Бондыревой, А. П. Брыль, А. А. Галкина, 3. Т. Голенковой, Г. М. Денисовского, Ю. А. Красина, П. М. Козыревой, Д. В. Колесова, А. А. Погодиной, О. Н. Савиновой, Т. П. Скрипкиной, В. М. Соколова, Г. У. Солдатовой, К. А. Человечкова, Л. А. Шайгеровой, В. В. Шалина5.
При анализе социологических теорий модерна и постмодерна в диссертации использовался широкий корпус источников соответствующих авторов , а также современные отечественные и зарубежные исследования,
4 Толерантность. Под общ. ред. Мчедлова М.П.. — М.: Республика, 2004.
5 Асмолов А. Г., Солдатова Г. У., Шайгерова Л. А. О смыслах понятия «толерантность» / Век
толерантности: Научно-публицистический вестник. — М: МГУ, 2001; Бопдырева С. К., Колвсов
Д. В. Толерантность. Введение в проблему. — М.: Изд-во Московского психолого-социалыюго
института, 2003; Брыль А. П. Толерантность как путь к взаимопониманию. Культура. Образование.
Человек. — Курск, 2003; Галкин А. А., Красин Ю. А. Культура толерантности перед вызовами
глобализации // Социологические исследования, 2003, № 8; Социальное согласие и толерантность
в современном мире. Ответственные редакторы: Голенкова З.Т., Денисовский Г.М.. Выпуск 2. —
М.: Институт социологии РАН, 2002; Денисовский Г. М., Козырева П. М. Политическая
толерантность в современном российском обществе // Россия трансформирующаяся. — М.: ИС
PAII, 2002; Козырева П. М. Толерантность и динамика социального самочувствия в современном
российском обществе. — М.: Центр общечеловеческих ценностей, 2002; Погодина А. А. Проблема
толерантности в современном мире // Педагогический вестник, № 2 (2002); Савинова О. Н. Роль
средств массовой информации в формировании толерантности общества / Межкультурный
диалог: Лекции по проблемам межэтнического и межконфессионального взаимодействия. — М.:
Изд. РУДН, 2003; Скрипкина Т.П. Доверие и толерантность: существуют ли границы? //
Социология, 1994. № 3; Соколов В. М. Толерантность: состояние и тенденции // Социс, 2003, № 8;
Человечков К. А. Толерантная речь как реальность поликультурных отношений: от элитной
практики к массовой идеологии // Социальная гетерология и проблема толерантности (материалы
круглого стола). — Екатеринбург, 2003; Шалин В. В. Толерантность: Культурная норма и
политическая необходимость. — Ростов-на-Дону, 2000.
6 Адорно Т. Исследование авторитарной личности. — М.: Академия исследований культуры, 2001;
Адорно Т., Хоркхаймер М. Диалектика просвещения. — М.: Медиум, 1997; Бауман 3.
Глобализация. Последствия для человека и общества. —- М.: Весь Мир, 2004; его же.
Законодатели и толкователи: Культура как идеология интеллектуалов // Неприкосновенный запас.
2003. № 1 (27). С. 5-20; его же. Индивидуализированное общество. — М.: Логос, 2002; его же
Мыслить социологически. — М.: Аспект Пресс, 1996; Бодрийяр Ж. В тени молчаливого
большинства, или конец социального. — Екатеринбург: Изд-во Уральского университета, 2001;
его же. Система вещей. — М.: Рудомино, 1995; Бурдье П. Практический смысл. — СПб.: Алетейа,
2001;.его же. Социология и демократия. Поэтика и политика. СПб.: Алетейя, 1999; Гидденс Э.
Социология. — М.: Эдиториал УРСС, 1999;его же. Устроение общества: Очерк теории
структурации. М.: Академический Проект, 2003; Дюркгеіш Э. Социология: Ее предмет, метод,
предназначение. — М.: Канон, 1995; его же. Самоубийство: социологический этюд. — М., 1994;
Кастельс М. Информационная эпоха: экономика, общество, культура. — М.: Прогресс, 2000;
Лукач Г. История и классовое сознание: Исследования по марксистской диалектике. М.: Логос-
Альтера, 2003; Маркузе Г. Одномерный человек. — М.: REFL-book, 1994; его же. Разум и
революция. Гегель и становление социальной теории СПб.: Владимир Даль, 2000; Маркс К.
посвященные анализу различных социологических концепций . При рассмотрении современной международной ситуации, а также тех социальных процессов, которые протекают в современных обществах и имеют непосредственное отношение к теме работы, в диссертационном исследовании использовались современные социологические исследования
Социология. Сборник. — М.: Канон-пресс-Ц-Кучково поле, 2000; Маркс К., Энгельс Ф. Манифест коммунистической партии // Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. 2-е изд. Т. 4; Мертон Р. Явные и латентные функции // Американская социологическая мысль. М.: Изд-во МГУ, 1994. — С. 379-448; Парсонс Т. О структуре социального действия. — М.: Академический проект, 2000; Парсопс Т. Система современных обществ. — М.: Аспект Пресс, 1997; его же. О социальных системах. — М.: Академический проект, 2002; Сорокин П. А. Общедоступный учебник социологии. Статьи разных лет. — М.: Наука, 1993; его же. Система социологии. Т. 1. — М.: Наука, 1993;его же Социальная и культурная динамика: Исследование изменений в больших системах искусства, истины, этики, права, и общественных отношений. — СПб.: Питер, 2000; его же. Человек. Цивилизация, Общество. — М.: Политиздат, 1992; Турен А. Возвращение человека действующего. Очерк социологии. — М.: Научный мир, 1998; его же. Социология без общества // Социологические исследования, 2004. — № 7; Уолцер М. О терпимости. — М.: Дом интеллектуальной книги / Идея-Пресс, 2000; Хабермас Ю. Моральное сознание и коммуникативное действие. — СПб.: Наука, 2000; его же.Философский дискурс о модерне. — М.: Весь мир, 2003; Хшшнен П., Кастельс М. Информационное общество и государство благосостояния: Финская модель. — М.: Логос, 2002; Baudrillard J. Mirror of Production. — St. Louis, 1975; Baudrillard J. Simulacra and Simulation. — University of Michigan Press, 1994; Bauman Z. Life in Fragments: Essays on Postmodern Morality. — London: Blackwell, 1995; Bauman Z. Postmodernism as social theory: some challenges and Problems II Theory, culture & society. Cleveland, 1998. Vol.5, № 2-3; Castells M. The Information Age. — N.Y.: Free Press, 1997; Marcuse П., Moore В., Wolff R. P. A Critique of Pure Tolerance. — Boston: Beacon Press, 1965; Merton R. K. On Theoretical Sociology. Five essays, old and new. — New York, 1967.
Арон P. Этапы развития социологической мысли. — М: Прогресс, 1993; Гофман А. Б. Семь лекций по истории социологии: Учебное пособие для вузов. 6-е изд., исправленное. — М: Высшая школа, 2003; его же. Религия в философско-социологической концепции Э. Дюркгейма. // Социологические исследования, 1975. — № 4. — С. 178-187; его же. Становление Французской социологической школы: Э. Дюркгейм / История теоретической социологии. В 4-х т. Т. 1 М.: Канон, 1997. — С. 315-340; его же. Эмиль Дюркгейм в России. Рецепция дюргеймовской социологии в российской социальной мысли. — М.: ГУ-ВШЭ, 2001; Громов И. А., Мащевич А. Ю., Семенов В. А. Западная социология. — СПб.: Изд-во ДНК, 2003; Девятко И. Ф. Р. Мертон и его теория «среднего уровня» / История теоретической социологии. Т. 3. — М.: Канон, 1998. — С. 250-270; Емелин В.А. Постмодернизм: в поисках определения. — М.: Изд-во. МГУ, 1999; Кимелев Ю. А., Полякова Н. Л. Концепция общества Юргена Хабермаса / Современные социологические теории общества. — М.: ИНИОН, 1996. - С. 80-105; Кішелев Ю. А., Полякова II. Л. Социологические теории модерна, радикализированного модерна и постмодерна: Науч.-аналит. Обзор. — М.: ИНИОН, 1996; Кравченко С. А, Социология: парадигмы через призму социологического воображения: Учебное пособие для вузов. — М.: Издательство «Экзамен», 2004; Панарин А. С. Стиль «ретро» в идеологии и политике: Критический очерк французского неоконсерватизма. — М.: Мысль, 1989; Полякова Н. Л. XX век в социологических теориях общества. — М.: Логос, 2004; Ритцер Дж. Современные социологические теории. — СПб.: Питер, 2002; Шматко II. А. Анализ культурного производства П. Бурдье // Социс, 2003, № 8; Ядов В. А. Возможность совмещения теоретических подходов // Социологический журнал. 2003. — № 3. — С. 5-19.
теоретического, качественного и количественного характера, работы по политологии и теории международных отношений8.
Рассмотрение истории, современного состояния и актуальных проблем дипломатической практики опиралось на отечественные и зарубежные исследования в этой области, среди которых особо необходимо отметить работы Т. В. Дмитричева, Т. В. Зоновой, А. Г. Ковалева, В. И. Попова, А.Н. Сахарова9.
Цели и задачи исследования. Основная цель исследования — экспликация проблематики толерантности в модернистских и постмодернистских социологических теориях, ее анализ и приложение к актуальным задачам современной дипломатической практики. Достижение
Алътерматт У. Этнонационализм в Европе. Пер. с нем. — М.: РГГУ, 2000; Арон Р. Мир и война между народами. — М.: Nota Bene, 2000; Белл Д. Грядущее постиндустриальное общество. — М.: Прогресс, 1999; Бек У. Общество риска. На пути к другому модерну. — М: Прогресс-Традиция, 2000; Быокенен П. Дж. Смерть Запада. — М.: Издательство ACT, 2003; Валлерстайп И. Анализ мировых систем и ситуация в современном мире. Пер. с англ. Кудюкина П.М.. Под общей редакцией Кагарлицкого Б.Ю. — СПб.: Университетская книга, 2001; Валлерстайп И. Конец знакомого мира. Пер. с англ. под ред. Иноземцева В.Л.. — М.: Логос, 2003; Ваттимо Д. Прозрачное общество. — М.: Логос, 2003; Вирилио П. Информационная бомба: Стратегия обмана. — М.: Прагматика культуры, 2002; Вишневский А. Демографическое будущее России // Отечественные записки, 2004 № 4; Дебор Ги. Общество спектакля. Пер. с фр. Офертас С. и Якубович М. Ред. Скуратов Б.С. — М.: Издательство «Логос», 2000; Денисовский Г. М., Козырева П. М. Политическая толерантность в современном российском обществе // Россия трансформирующаяся. — М.: ИС РАН, 2002; Деррида Ж. Письмо японскому другу // Вопросы философии. — 1992. - № 4; Зайончковская Ж. Миграция вышла из тени // Отечественные записки, 2004. - № 4; Иванов Д. В. Виртуализация общества. — СПб.: Петербургское Востоковедение, 2000; Козырева П. М. Толерантность и динамика социального самочувствия в современном российском обществе. — М.: Центр общечеловеческих ценностей, 2002; Кравченко С. А., Красиков С. А. Социология риска: Полипарадигмальный подход. Учебное пособие. — М.: Анкил, 2004; Луман Н. Глобализация мирового сообщества: как следует системно понимать современное общество // Социология на пороге XXI века. — М.: РУСАКИ, 1999; Маклюен М. Понимание медиа. — М./Жуковский: Канон-Пресс-Ц - Кучково поле, 2003; Население и глобализация. Под общей редакцией Римашевской Н.М. — М: Наука, 2002; Поппер К. Открытое общество и его враги. В 2-х тт. — М., 1992; Ролз Дж. Теория справедливости. — Новосибирск: Изд-во Новосибирского ун-та, 1995; Сеннет Р. Падение публичного человека. — М.: Логос, 2002; Согомонов А. Глокальность: очерк социологии пространственного воображения / Глобализация и постсоветское общество ("Аспекты 2001"). — М.: Стови, 2001; Тоффлер А. Футурошок. — СПб.: Изд-во «Лань», 1997; Фукуяма Ф. Великий разрыв. — М.: ООО «Издательство ACT», 2003; его же. Доверие: Социальные добродетели и путь к процветанию. — М.: ООО «Издательство ACT», 2004. 9 Дмитричев Т. Ф. Американская дипломатия в ООН. — М.: Международные отношения, 1977; Зонова Т. В. Современная модель дипломатии: истоки становления и перспективы развития. — М.: РОССПЭН, 2003; Коваїев А. Г. Азбука дипломатии. — М.: Интерпракс, 1993; Попов В. И. Современная дипломатия: теория и практика. Курс лекций. 2-е изд., испр. и доп. — М.: Международные отношения, 2004; Сахаров А.Н. Дипломатия Святослава. — М.: Международные отношения, 1982; его же. Дипломатия Древней Руси. IX - первая половина X в. — М.: Мысль, 1980.
этой комплексной цели предполагало решение целого ряда задач, конкретизируемых в ходе исследования:
— анализ теоретико-методологических подходов к толерантности как
базовому концепту исследования;
— выявление основных аспектов постановки проблемы толерантности в
сфере международных отношений и социально-политической жизни современных обществ;
— определение общей связи толерантности с историей и современным
состоянием дипломатической практики;
— анализ толерантности через призму модернистских социологических
теорий, что включает в себя:
а) выявление возможностей социологии эпохи модерна для
анализа толерантности,
б) анализ модернистских и поздних модернистских
социологических теорий в аспекте толерантности и дипломатии;
— выделение и анализ проблематики толерантности в постмодернистских
социологических теориях, что включает в себя:
а) фиксацию основных социокультурных сдвигов,
произошедших при переходе от эпохи модерна к эпохе
постмодерна,
б) анализ теорий постмодерна, выделение их теоретических
элементов, релевантных контексту рассмотрения проблем
толерантности и дипломатии;
— рассмотрение истории и современного состояния дипломатической
практики с точки зрения имманентно присущих ей элементов толерантного взаимодействия;
— аппликация выделенных в ходе анализа социологических теорий модерна
и постмодерна принципов толерантности к проблемам современной дипломатической практики.
Объект исследования. Объектом исследования являются
дипломатическая практика и социологические теории модерна и постмодерна в их неразрывной связи с социальной средой.
Предметом анализа являются сущностные характеристики толерантности как особой формы социального взаимодействия и ценностно-мировоззренческой установки; релевантные для темы исследования характеристики международного политического и социального процесса в период модерна и постмодерна; история и современное состояние дипломатии как институционализированной практики международного взаимодействия в аспекте толерантности, различные концептуализации толерантности в социологических теориях модерна и постмодерна.
Обращение к модернистским и постмодернистским социологическим теориям в рамках диссертационного исследования имеет также свою собственную специфику. Предметом исследования являются не только содержательные аспекты толерантности и дипломатии, представленные в отдельных социологических теориях, но и структурные характеристики самого социологического теоретизирования. Их изменение при переходе от эпохи модерна к постмодерну, выражающееся, в частности, в отказе от построения законченных и закрытых теоретических систем, в признании возможности сосуществования различных теоретических подходов (полипарадигмальный метод в социологии), является выражением тенденции к расширению сферы значимости толерантности в области самой социальной теории.
Методы исследования. В ходе исследования использовался компаративный метод, метод исторической реконструкции, метод социолингвистического анализа понятий, философско-теоретический метод анализа проблемы ценностного релятивизма, проблемно ориентированный исторический и систематический метод анализа концепций модернистской и постмодернистской социологии, а также теории и практики дипломатических отношений.
В исследовании также применялись общенаучные методы индуктивного обобщения и дедуктивного логического вывода, гипотетического моделирования, аналитического рассмотрения объектов исследования и синтетического обобщения результатов анализа.
Методологической основой диссертации является интегральный полипарадигмальный подход, соответствующий многоаспектному и комплексному характеру диссертационной работы. Используется ряд методологий, представленных в различных социологических парадигмах. Такой подход позволяет сочетать дополняющие друг друга методологии, которые развиты в классической социологии (у Э. Дюркгейма, в структурно-функциональном анализе Т. Парсонса), неклассической социологии, исходящей из представления о плюралистическом характере инструментов социологического анализа и включенности самого социолога в анализируемую социологическую ситуацию, а также в постклассической социологии, исходным пунктом которой является понимание современной социальной ситуации как открытой системы, которую отличает непредсказуемый, самоорганизующийся характер социальных процессов (методология постмодернистских социологических теорий).
Научная новизна исследования:
— дана всесторонняя семантическая характеристика понятия толерантности,
и его содержание определено как многогранное, амбивалентное и динамичное, обогащающееся новыми смыслами по мере усложнения социокультурной динамики;
— предложено решение социально-теоретической проблемы ценностного
релятивизма в контексте анализа социально-политического взаимодействия, основанного на принципах толерантности;
— систематически рассмотрены принципы толерантности, дипломатическая
практика и социологические теории модерна и постмодерна;
— в контекст анализа социологических теорий модерна и постмодерна с
точки зрения проблемы толерантности вовлечен новый круг
социологических концепций, дополняющих и расширяющих существующие исследования в этой области, — концепции 3. Баумана, Ж. Бодрийяра П. Бурдье, М. Кастельса, Ж.-Ф. Лиотара А. Турена М. Уолцера;
— история и современное состояние дипломатической практики
проанализированы в аспекте имманентно присущей ей элементов толерантного взаимодействия;
— с точки зрения принципов толерантности определены основные
инновации современной дипломатической практики, ее новые институциональные и коммуникативные формы;
— характеристики толерантного взаимодействия, эксплицированные в
результате анализа социологических теорий модерна и постмодерна,
применены к актуальным проблемам и дискуссионным вопросам
современной дипломатической работы.
Основные положения, выносимые на защиту. Проведенное диссертационное исследование позволяет вынести на защиту следующие положения:
1. В современном обществе, вступившем в эпоху нелинейного
развития, границы толерантности являются открытыми: понимание
толерантности существенно расширяется, оно приобретает амбивалентный
характер, который не может быть сведен к однозначным функциональным
определениям в духе социологических теорий модерна.
Границы толерантности являются исторически изменчивыми: новая социальная реальность XXI века, получившая концептуальное осмысление в социологических теориях постмодерна, расширяет эти границы в сравнении с границами XX века.
В современном мире решающее значение имеет не нейтральная терпимость по отношению к представителям других обществ, культур, религиозных и этнических сообществ, а активная, заинтересованная толерантность, основанная на рефлексивном отношении к собственной
позиции, конструктивном коммуникативном взаимодействии с представителями иных социокультурных групп.
4. Цель толерантного взаимодействия — не гомогенизация, а
поддержание социокультурного многообразия в рамках
взаимозаинтересованной коммуникации.
5. Толерантность достигает своих пределов в том случае, если участник
социального взаимодействия отрицает сами условия возможности
толерантного коммуникативного взаимодействия (например, как это имеем
место в случае применения террористических способов достижения
социальных и политических целей).
Социологические теории модерна внесли исторически весомый вклад в осмысление проблемы толерантности и практическую разработку ее принципов. В частности, были вскрыты причины интолерантности в обществе модерна (концепция отчуждения Макрса), была показано, какие общественные механизмы ведут к формированию отношений толерантности в социуме (Э. Дюркгейм, Т. Парсонс и др.), а также были предложены новые ориентиры формирования общества на основах толерантности (концепция неэгоистической любви П. Сорокина). Однако предлагаемые социологическими теориями модерна концептуализации и имплицитные нормы толерантного взаимодействия обладают существенными ограничениями. Эти ограничения связаны с наличием явных и латентных предпосылок этих норм, к важнейшим из которых относятся монорациональность, европоцентризм, представление о линейном характере социального и политического развития, подлежащего оценке в соответствии с однозначным заданным набором критериев прогресса. Эта специфика социологических теорий модерна накладывает существенные ограничения на их использование в условиях современного постмодернистского общества.
Социологические теории модерна имеют общую принципиальную черту, ограничивающую возможность их использования для осмысления проблем международного и дипломатического взаимодействия. Это
ограничение связано с тем, что основная категория этих теорий — общество — по умолчанию трактуется как ограниченное рамками современного (национального) государства. Это ограничение преодолевается лишь в рамках позднемодернистских и постмодернистских социологических теорий.
8. Постмодернистские социологические теории преодолевают указанные ограничения трактовок толерантности, внося в представления о социальном процессе представления о нелинейном, многовариантном характере, отказываясь от европоцентричнои монорациональности. Развитие дипломатического взаимодействия на основе принципов толерантности не означает в таком случае приведение его участников к единому поведенческому и когнитивному стандарту, но ведет к активному принятию расхождений и социокультурного многообразия как нормы толерантной коммуникации.
Теоретическая и практическая значимость диссертационного исследования. В теоретическом плане материалы и результаты исследования могут быть использованы в научной работе при разработке тем истории и теории толерантности, при историческом и систематическом анализе социологии и социологических теорий модерна и постмодерна, в рамках исследований, посвященных историческим и актуальным проблемам дипломатической практики. В современных условиях, когда историческое развитие человечества становится все более многообразным, когда сложность социальных систем и их нарастающий динамизм создают условия для непредсказуемого развития, актуальность использования принципов толерантности возрастает необычайно.
В практическом плане результаты исследования могут быть использованы в образовательном и учебном процессе для построения курсов, посвященных проблемам толерантности, социологии модерна и постмодерна, истории и практике дипломатии. Результаты исследования могут быть задействованы в актуальных дискуссиях по проблемам дипломатии.
Апробация работы. Материалы диссертационного исследования апробированы на совместном заседании кафедры дипломатии и социологии в Московском Государственном Институте Международных Отношений (Университете) МИД России. Основные положения и выводы диссертации были использованы в сообщениях и докладах автора на научных конференциях и семинарах, а также опубликованы в статьях общим объемом 2,3 п. л.
Сущности толерантности: социолингвистический подход
Понятие «толерантность» в настоящее время чрезвычайно широко используется как в различных научных дисциплинах, так и в социальной практике (педагогической, политической, международной и т. д.). Обзор различных источников показывает, однако, что содержание этого понятия до сих пор не имеет строго определенного общепринятого содержания. Эта многозначность не препятствует, тем не менее, возможности систематической типологизации основных способов употребления понятия «толерантность», за основание которой может быть взята смысловая дифференциация содержания этого понятия, увязанная с определенными сегментами социальной реальности и дисциплинарно-научной специфики. В качестве базового уровня этой типологии выступает область «жизненного мира» (Э. Гуссерль) и, соответственно, сфера обыденного языка как фундамента, обеспечивающего возможность коммуникативного действия (10. Хабермас) на более специализированных, терминологических уровнях употребления этого понятия. Семантическое поле смыслов, задаваемое понятием «толерантности» как в сфере обыденного языка, так и в отдельных сегментах специализированного знания, может быть эксплицировано посредством обращения к словарям, фиксирующим устойчивые семантические характеристики этого понятия.
Прежде, однако, необходимо сделать замечание, касающееся этимологии рассматриваемой лексемы, а также весьма важного — в перспективе его современного использования — значения этого понятия, закрепившегося уже в античной философии. Этимологически слово «толерантность» восходит к латинскому глаголу tolero {нести, переносить, выдерживать, терпеть). Деривативное существительное tolerantia имеет значение терпения, терпеливости и выносливости.
Особо следует отметить, что уже в античной философии мы находим толерантность в значении важнейшей человеческой добродетели. А именно, у римского стоика Луция Аннея Сенеки в «Нравственных письмах к Луцилию». Перечисляя важнейшие человеческие добродетели, Сенека в CXV письме пишет: «Если бы нам дано было увидеть душу человека добра, — какой святостью, каким кротким величием светилась бы она! Как блистали бы в ней и справедливость, и отвага, и воздерэ/сенность, и разумность, а кроме них и скромность, и сдержанность, и терпимость, и щедрость и общительность, и (кто бы этому поверил?) редчайшее в человеке благо — человечность сливали бы свое сиянье»11 (курсив наш. — О. Л.). Таким образом, уже в античном, стоическом гуманизме понятие «толерантность» приобретает значение важнейшей гуманистической добродетели, наделенной высоким позитивным смыслом (наравне со справедливостью, разумностью и другими добродетелями, отличающими традицию, восходящую к Сократу и Платону). Этот смысл, однако, ограничен сферой именно персоналистических, индивидуальных добродетелей.
Обратившись к современному значению этого понятия в обыденном языке, можно констатировать, что его значение здесь практически сведено к значению слова «терпимость» с присущим последнему оттенком пассивности. Словари общеупотребительной лексики как русского, так и английского (tolerance, toleration), французского (tolerance) и немецкого языков (Toleranz), указывают «терпимость» как главный синонимичный эквивалент «толерантности» .
Русские и многие зарубежные словари общеупотребительной лексики, фиксирующие современное общераспространенное значение понятия «толерантность», устойчиво предлагают нам два смысла этого термина:
1. Толерантность как терпимость в присущем последнему слову пассивном, страдательном смысле;
2. Толерантность как технический термин, употребляемый в инженерных, медицинских и биологических контекстах.
Следующим концептуальным уровнем употребления рассматриваемого понятия является его специально-дисциплинарное значение, которое обнаруживает как определенного рода преемственность с описанным обыденным употреблением, так и приобретает новые важные смысловые составляющие.
Особо интересующая нас в настоящем исследовании область политического дискурса фиксирует новые аспекты понятия «толерантность». В энциклопедическом словаре политологии даются следующие значения «политической толерантности»: 1) «позиция тех или иных политических сил, выражающая их готовность допускать существование инакомыслия в своих рядах»; 2) случае, если эти силы [политические — О. Л.] находятся у власти, Т.п. проявляется в их политике допускать деятельность оппозиции в конституционных рамках, толкуемых с максимальной широтой»; 3) «В жизни отдельной личности Т.п. — проявление готовности прислушаться к мнению политических противников, стремление их переубедить (по одним вопросам — средствами логической аргументации; умение признать правоту их позиций — по другим)»; 4) «Практика достойных форм признания своего поражения в политической борьбе — одно из свидетельств климата Т.п. в партии или в движении, а также в стране в целом».
Эпоха модерна
В обобщенном виде под модерном в социальной и политической науке обычно понимается период, который начинается с конца XVIII — начала XIX в., когда в западных обществах складывается специфическая политическая, социальная, экономическая и культурная система, которая не является характерной для традиционных, или до-модерновых, обществ. Эту систему в общих чертах можно определить как индустриально-капиталистическую систему хозяйствования, которая политически структурирована системой национальных государств. Только в период модерна, по сути, и формируется общество как самостоятельная система социальных связей, отличная от жесткой системы государственной власти и не инкорпорированная в сословно-иерархическую модель (что является отличительной чертой традиционного общества). Формирование этой системы приводит к возникновению науки «социологии», которая, как подчеркивает Ален Турен, «создавалась как идеология современности» .
Само появление термина «модерн» и производных от него словообразований свидетельствует о потребности в новых средствах теоретического осмысления тех изменений, которые произошли в жизни человечества под воздействием быстрого развития техники и новых технологий, роста средств коммуникаций. Это многозначное понятие, употребляемое для обозначения как определенных периодов или промежутков времени, так и духовных направлений, характеризующихся чем-то новым, отличным от старого или имевшего место ранее. Ситуация модерна в широком смысле определяется Юргеном Хабермасом как противоречие между автономией личности и дифференциацией,
фрагментацией и усложнением социальных систем современного общества85. Основными характеристиками категории модерна являются, с точки зрения Хабермаса, поиски субъектом социального действия своей автономности, а также адекватное и тонкое осознание социального времени. Однако эту задачу приходится реализовывать в условиях роста фрагментации, выступающей в качестве основной тенденции современного общества. В целом можно выделить три, наиболее существенные значения этого термина:
модерн как широкое понятие современности, охватывающее собой весь период нового, прежде всего христианского, времени;
модерн как синоним Нового времени (как историческая эпоха после Античности и Средневековья);
модерн как своеобразная мировоззренческая установка, духовный проект современности, особая «эпоха духа» или «эпоха Просвещения» которая противопоставляет себя предшествующим непросветленным эпохам86. Общее определение модерна, которое приведено у одного из современных исследователей, звучит как «социальное ощущение прогрессивных достижений общества, характерное для массового общественного сознания» .
В последнем смысле модерн находит свое воплощение и рациональную разработку в социологических теориях модерна, которые отличают представления об общественном развитии как линейном, прогрессирующем (революционном или эволюционном) процессе, вектор которого задан поступательной рационализацией всех сторон общественной жизни, «расколдованием мира» (Макс Вебер). Согласно И. Валлерстайну, отличительный признак модерна — «восприятие нового как чего-то хорошего и желаемого» , процесс изменений становится в общественном сознании нормой, а не аномалией. Прогресс, или процесс модернизации, понимается здесь как основное направление общественного развития. Модернистская же социология, как подчеркивает А. Турен, отличается «отождествлением двух осей анализа: модернизация была для нее одновременно постоянной силой изменений и принципом социальной организации».
Определяя историко-типологические характеристики, важные в контексте настоящего исследования, можно выделить следующие существенные признаки модерна в его противопоставлении традиционному обществу. Традиционное общество является самым устойчивым типом, который — при отсутствии катаклизмов, вызываемых внешними факторами, — может существовать в практически неизменном виде на протяжении жизни многих поколений. Его хозяйственная организация, имеющая в основном земледельческий характер, трансформируется крайне медленно. По своей социальной структуре оно стабильно и строго иерархизировапо, а также четко дифференцировано и консервативно в сфере культуры. Отличительной чертой традиционного общества является регламентация практически всех сторон жизни человека: здесь отсутствует сфера приватности. Нарушение этих норм грозит полным исключением из общества. В политическом отношении традиционное общество организовано как империя или как полис: здесь еще не существует национального государства. Национализм, как показывает Эрнст Геллнер, является изобретением современного типа государства .
Эпоха постмодерна и ее влияние на толерантность
Понятие «постмодернизм» прочно вошло в лексикон современных социальных наук. Впервые оно начало употребляться в 1930-х гг. в языке художников, противопоставляющих себя модернизму как направлению в искусстве. В 1960-х годах термин стал популярен в Нью-Йорке среди молодых художников, писателей и критиков и употреблялся применительно к движению, стремившемуся выйти за рамки исчерпавшего себя высокого модернизма179. В середине 1970-х гг. термин «постмодернизм», появившийся в специализированных журналах по архитектуре и хореографии, в течение нескольких лет обретает статус понятия, более того, начинает претендовать не только на выражение общей теоретической надстройки современного искусства, философии, социологии, политики, экономики, но и на то, чтобы стать основанием для новой культурной парадигмы. В 80-е годы появилось и более широкое использование терминов, в соответствии с которым модернизм — это культура модерна, а постмодернизм — это культура постмодерна.
В самом общем виде постмодернизм как научное понятие определяют как систему воззрений, основанную «на представлении о том, что в современном обществе начались серьезные, возможно фундаментальные, изменения, отличающиеся от изменений, свойственных предшествующим фазам развития современной эпохи»180.
Большинство характеристик постмодернизма как интеллектуального течения можно рассматривать как продолжение начавшейся во времена модернизма критики разума. По этой причине в постмодернистских теориях такое большое место продолжают занимать модернистские «философы подозрения». К их числу относится ряд мыслителей, поставивших под сомнение рациональную природу человека и рассматривавших эту рациональность как следствие игры неразумных, неконтролируемх сознанием сил. Это, в первую очередь, Фридрих Ницше, развивший концепцию «воли к власти» как базового регулятива всей человеческой деятельности. Зигмунд Фрейд, создавший теорию психоанализа, показал, что наша сознательная жизнь является лишь вершиной айсберга подсознательной динамики нашей психики, фундаментальной движущей силой которой является либидозное, или сексуальное, влечение. Наконец, из теоретических воззрений Карла Маркса особенно актуально для постмодернистских мыслителей теория идеологии как «превращенной формы сознания» (Мераб Мамардашвили), рационализирующей иррациональные стороны нашего социального бытия.
Одной из наиболее характерных черт постмодернизма является замена законодательного, «тоталитарного» разума, претендующего на руководящую роль во всех сферах человеческого существования, на интерпретативный, который изменяет поиск оснований знания с трансцендентальной субъективности на повседневно-обыденную жизненную практику. Главная особенность постмодернизма состоит в стремлении избежать любой зависимости: от традиции, от разума, идеологии, и, наконец, от последнего, что осталось на пути обретения человечком свободы — от власти дискурса, то есть от власти языковой реальности. В частности, Фредрик Джеймисон к особенностям постмодернизма относит стирание границ между прежними категориями жанровых и дискурсивных различий — в том числе и в области построения теоретических концепций. К примеру, как определить работы Мишеля Фуко, спрашивает Джеймисон. Что это — философия, история, социальная теория или политическая наука? Такого рода «теоретический дискурс» — черта постмодернизма .
