Ответственность за нарушение обязательств, вытекающих из императивных норм международного права Клюня Алесь Юрьевич

Содержание к диссертации

Введение

Глава I. Роль и место норм об ответственности в современном международном праве 18

1.1. Институт ответственности в современном международном праве .

1.2. Проблема определения субъектного состава международно-правовой ответственности

1.3. Международно-правовой анализ концепции «разделяемой ответственности» (shared responsibility) в контексте ответственности за 83 нарушение обязательств, вытекающих из норм jus gens

106

Глава 2. Обязательства, вытекающие из императивных норм современного международного права 106

2.1. Понятие и характер императивных норм (jus cogens) в современном международном праве 126

2.2. Взаимосвязь императивных норм международного права и обязательств erga omnes

Глава 3. Последствия нарушений обязательств, вытекающих из императивных норм современного международного права: теория и практика 139

3.1. Правовые последствия серьезных нарушений государством и международной организацией обязательств, вытекающих из императивных норм международного права 157

3.2. Значение концепции «ответственность по защите» в предотвращении серьезных нарушений обязательств, вытекающих из императивных норм международного права (jus cogens) .

190

Заключение

Список литературы

• Проблема определения субъектного состава международно-правовой ответственности
• Взаимосвязь императивных норм международного права и обязательств erga omnes
• Правовые последствия серьезных нарушений государством и международной организацией обязательств, вытекающих из императивных норм международного права
• Значение концепции «ответственность по защите» в предотвращении серьезных нарушений обязательств, вытекающих из императивных норм международного права (jus cogens)

Введение к работе

Актуальность темы исследования. Эффективность современного международного права как международного нормативного образования, сложившегося в качестве самостоятельной системы, обеспечивается необходимостью выполнения принципа pacta sunt servanda.

Действие международного права проверяется способностью призвания к ответственности за нарушение международно-правовых установок. По выражению известного юриста-международника П. Рейтера, «ответственность является сердцем международного права»¹.

При этом разрешение проблемы установления правовых последствий нарушения обязательств, вытекающих из императивных норм международного права (jus cogens), является наименее разработанной в международно-правовой науке. Такое состояние науки объясняется различными факторами, включая отсутствие консенсуса как по сущностным характеристикам, так и по критериям квалификации норм в качестве императивных, а также их исчерпывающему перечню.

Данное в ст. 53 Венской конвенции о праве международных договоров 1969 г. понятие нормы jus cogens носит функциональный характер для данной Конвенции и не решает вышеуказанной проблемы.

В концептуальном плане затронутая проблема усугубляется также наличием тесной взаимосвязи между правовыми последствиями нарушения поры jus cogens и квалификацией обязательства, в исполнении которого заинтересовано все международное сообщество в целом (erga omnes). Неопределенность современной науки международного права по вопросу о правовой природе обязательств erga omnes, а также о соотношении концепции erga omnes с концепцией jus cogens влечет за собой дополнительную проблему определения правовых последствий за их нарушение.

Указанные противоречия просматриваются и в динамике кодификации и прогрессивного развития института ответственности в рамках Комиссии международного права ООН (далее - КМП ООН), более 50 лет разрабатывавшей проблематику ответственности в международном праве и включившей в свою повестку проблему jus cogens в 2014 г.².

Вышеизложенные обстоятельства в их совокупности предопределяют проблематику настоящего диссертационного исследования.

¹ Reuter P. Trois observations sur la codification de la responsabilit internationale des Etats
pour fait illicite // Le droit international au service de la paix, de la justice et du dveloppement.
Mlanges Michel Virally. Pedon, Paris. 1991. P. 390.

² International Law Commission. Report on the work of its 66^th session. Supplement № 10
(A/69/10). UN, N. Y., 2014. P. 174–286.

Цели и задачи диссертационного исследования. Целью настоящего исследования является установление правовых последствий ответственности за серьезные нарушения обязательств, вытекающих из императив-ных норм современного международного права.

Для достижения поставленной цели в работе предполагается решение следующих задач:

1. изучить особенности и современные тенденции генезиса института ответственности в современном международном праве;

2. исследовать основные источники международного права по ответ-ственности государств и международных межправительственных органи-заций за международно-противоправные деяния;

3. изучить понятие и характер нормативных установок jus cogens в современном международном праве;

4. выявить взаимосвязь между нормами jus cogens и обязательствами erga omnes в современном международном праве в целях определения правовых последствий соответствующей квалификации для института от-ветственности в международном праве;

5. исследовать проблему определения субъектного состава института ответственности в международном праве, включая вопросы ответственности таких акторов международного права, как индивиды и транснациональные корпорации;

6. изучить сущность и содержание концепции «разделяемой ответ-ственности» в контексте развития института ответственности в современном международном праве;

7. критически рассмотреть концепцию «ответственность по защите» в контексте ответственности за нарушение обязательств, вытекающих из нормуй cogens.

Объектом диссертационного исследования являются международные правоотношения, складывающиеся в связи с серьезными нарушениями государствами и международными межправительственными организа-циями обязательств, вытекающих из императивных норм международного права в свете современных тенденций развития института международно-правовой ответственности.

Предметом диссертационного исследования являются междуна-родно-правовые принципы и нормы, устанавливающие ответственность за серьезные нарушения обязательств, вытекающих из императивных норм международного права; решения международных судебных учреждений в части установления ответственности государств, международных организаций и акторов международного права за указанные нарушения.

Степень научной разработанности темы исследования. В современной науке международного права отсутствует комплексное исследова-ние, посвященное ответственности за серьезные нарушения обязательств,

вытекающих из императивных норм международного права. Вместе с тем следует выделить особо значимые для настоящего исследования научные работы классиков отечественной науки международного права, глубоко изучивших отдельные аспекты поднятой в настоящей работе проблемы.

Проблематика^ cogens фундаментально была исследована Л.А. Алек-сидзе³, А.Н. Талалаевым⁴ и Л.Н. Шестаковым⁵. Общие вопросы ответст-венности в международном праве глубоко были изучены Ю.М. Колосовым⁶, ИИ. Лукашуком⁷, Н.А. Ушаковым⁸ и СВ. Черниченко⁹.

При этом следует отметить и выполненные по специальности 12.00.10 «Международное право. Европейское право» и посвященные отдельным аспектам ответственности в международном праве диссертационные ра-боты P.P. Батришина¹⁰, Б.Ш. Беллаловой¹¹, И. Гиони¹², А.С. Гуласаряна¹³, В.Ю. Замятина¹⁴, М.В. Кривенковой¹⁵, Л.В. Савельевой¹⁶, Т.Ю. Сидоро-вой¹⁷, СВ. Ушакова¹⁸ и Р.А.-С. Фахима¹⁹.

³ Алексидзе Л.А. Некоторые вопросы теории международного права. Императивные
нормы. Jus cogens. Тбилиси: Изд-во Тбил. ун-та, 1982.

⁴ Талалаев А.Н. Венская конвенция о праве международных договоров. М.: Юр ид. лит-ра,
1997.

Шестаков Л.Н. Императивные нормы в системе современного международного пра-ва. М.: Изд-во Моск. гос. ун-та, 1981.

⁶ Колосов Ю.М. Ответственность в международном праве. М.: Юрид. лит-ра, 1975.

⁷ Лукашук И.И. Серьезные нарушения обязательств, вытекающих из императивных норм
общего международного права // Право международной ответственности. Гл. III. М.: Волтерс
Клувер, 2004.

⁸ Ушаков НА. Основания международной ответственности государств. М.: Междунар.
отношения, 1989.

Черниченко СВ. Контуры международного права. М., 2014.

" Батришин P.P. Ответственность государства и применение контрмер в современном международном праве: дис. … канд. юрид. наук: 12.00.10. Казань, 2005.

¹¹ Беллалова Б.Ш. Международно-правовая ответственность международных межпра-
вительственных организаций: дис. … канд. юрид. наук: 12.00.10. М., 2002.

¹² Гиони И. Международно-правовая ответственность государств за нарушение обяза-
тельств в сфере защиты прав человека в европейском праве: дис. … канд. юрид. наук. М., 2010.

¹³ Гуласарян А.С. Международно-правовая имплементация норм об ответственности
международных организаций: дис. … канд. юрид. наук. М., 2014.

¹⁴ Замятин В.Ю. Ответственность международных организаций: дис… канд. юрид. наук.
М., 2005.

¹⁵ Кривенкова М.В. Нематериальная ответственность государств в современном между
народном праве: дис. … канд. юрид. наук. Казань, 2009.

¹⁶ Савельева Л.В. Проблема объективной ответственности в международном праве:
дис. … канд. юрид. наук. М., 1996.

¹⁷ Сидорова Т.Ю. Ответственность в международном атомном и международном кос-
мическом праве: дис. … канд. юрид. наук. СПб, 2004.

Ушаков СВ. Вклад многосторонних органов международного правосудия в функ-ционирование института международно-правовой ответственности государств в контексте международного процессуального права: дис. … канд. юрид. наук. М., 2009.

¹⁹ ФахимР.А-С Международно-правовая ответственность государств и физических лиц за нарушение международного права: дис. … канд. юрид. наук. М., 1999.

Вместе с тем нельзя обойти вниманием выполненные по специальности «Международное право. Европейское право» диссертационные исследования Аль Машихи Сайд Салем Али Мутие²⁰, О.И. Ильинской²¹ и Надира Али Мохамед Отман²², в которых изучены отдельные вопросы императивности норм международного права.

Важно отметить и научные работы современных отечественных ученых, посвященные проблемам международно-правовой ответственности и вопросам императивности норм международного права, среди которых необходимо отметить труды А.Х. Абашидзе²³, А.С. Исполинова²⁴, Я.С. Кожеу-рова²⁵, М.Н. Копылова²⁶ и В.Л. Толстых²⁷.

Среди зарубежных трудов следует выделить коллективную монографию «Право международной ответственности» под редакцией Дж. Кроуфорда, А. Пелле и С. Оллсона²⁸. Нельзя не отметить и такие значимые работы в области ответственности в международном праве и императивности международно-правовых норм, как работы Дж. Гайя^й, М. Косскеньеми³⁰, Я. Клабберса³¹, А. Ноллкампера³², А. Пелле³³, М. Рагацци³⁴, Т. Уэзеролла³⁵ и Л. Ханникайнена³⁶.

²⁰Алъ Машихи Сайд Салем Али Мутие. Статус заинтересованных государств в современном международном праве: дне. ... канд. юрид. наук: 12.00.10. М., 2005.

²¹ Ильинская О.И. Прекращение действия международных договоров: дис. ... канд.
юрид. наук: 12.00.10. М., 2008.

²² Надира Али Мохамед Отман. Международно-правовые основания применения госу
дарствами правомерных принудительных мер в международных отношениях: дис. ... канд.
юрид. наук: 12.00.10. М., 1998.

²³ Абашидзе А.Х. Современное международное право об ответственности юридических
лиц за правонарушения // Современное право. 2013. № 8. С. 110-115.

²⁴Исполинов А.С. Нормы jus cogens в решениях международных и национальных судов //Российский юридический журнал. 2014. № 6. С. 7-14.

²⁵ Кожеуров Я.С. Дифференциация международной ответственности // Российский
юридический журнал. Екатеринбург: Изд-во УрГЮА 2013. № 3 (90). С. 31-37.

²⁶ Копылов МЛ. Юридическая ответственность за экологические преступления: учеб
ное пособие. М.: Изд-во РУДН, 2004.

²⁷ Толстых В.Л. Нормы международного права // Курс международного права: учебник.
М.: Волтерс Клувер, 2009. С. 115-126.

²⁸ The Law of International Responsibility / ed. by J. Crawford, A. Pellet, S. Olleson. Oxford,
N. Y.: Oxford University Press, 2010.

²⁹ Gaja G. Jus cogens beyond the Vienna Convention. Collected Courses of The Hague Academy
of International. Law, 1981-III // The Hague, Martinus Nijhoff. 1982. Vol. 172. P. 219-270.

³⁰ Koskenniemi M. Solidarity Measures. State Responsibility as a New International Order? //
British Year Book of International Law. Oxford University Press, 2001. № 72. P. 337-356.

³¹ Klabbers J. An Introduction to International Institutional Law. Cambridge: Cambridge Univer
sity Press, 2002; Klabbers J. International Law. Cambridge: Cambridge University Press, 2013.

³² Nollkaemper A. Dual attribution: Liability of the Netherlands for Conduct of Dutchbat in
Srebrenica // Journal of International Criminal Justice. 2011. № 9. P. 1143-1157.

³³ Pellet A. Can a State Commit a Crime? Definitely, Yes! // European Journal of International
Law. 1999. № 10. P. 425-434.

³⁴ Ragazzi M. The Concept of International Obligation erga omnes. Oxford: Clarendon Press, 1997.

³⁵ Weatherall T. Jus cogens: International Law and Social Contract. Cambridge: Cambridge
University Press, 2015.

³⁶ Hannikainen L. Peremptory Norms (jus cogens) in International Law // Finnish Lawyers'
Publishing Company. Helsinki, 1988.

Методологическую основу диссертационного исследования составляют общенаучные и специальные методы, включая такие методы познания, как логический, диалектический, анализа и синтеза.

Среди специальных юридических методов автором были применены такие методы, как историко-правовой, сравнительно-правовой и формально-юридический.

Историко-правовой метод в настоящем исследовании позволил определить генезис ответственности в системе международных правоотношений.

Сравнительно-правовой метод при проведении настоящего исследования был использован для сопоставления норм международного права, регулирующих ответственность государств, с нормами об ответственности международных межправительственных организаций, а также соотношения норм международного права об ответственности субъектов международного права с международно-правовыми нормами в области ответственности иных акторов международного права в целях выявления специфики регулирования правоотношений ответственности в международном праве.

Формально-юридический метод позволил исследовать такие правовые дефиниции, как норма jus cogens, обязательство erga omnes, международная ответственность, серьезное нарушение обязательств, вытекающих из норм jus cogens, а также исследовать источники права, регулирующие правоотношения ответственности за серьезные нарушения обязательств, вытекающих из императивных норм международного права, и систематизировать нормативный материал, используемый для раскрытия цели настоящего исследования.

Теоретическая основа диссертационного исследования. Существенное значение в качестве теоретической основы исследования имели труды таких ученых, как А.Х. Абашидзе, А.И. Абдуллин, Е.С. Алисиевич, Б.Т. Базылев, М.И. Байтин, К.А. Бекяшев, И.П. Блищенко, Н.В. Витрук, А.Н. Вылегжанин, Р.А. Каламкарян, А.Я. Капустин, В.А. Карташкин, Н.Ф. Кислицина, Ю.М. Колосов, B.C. Котляр, Н.Б. Крылов, В.Н. Кудрявцев, В.И. Кузнецов, М.Н. Копылов, В.В. Лазарев, Д.Б. Левин, Д.А. Липин-ский, В.А. Мазов, В.П. Малахов, Н.С. Малеин, Ю.Н. Малеев, Ф.Ф. Мартене, М.Н. Марченко, Л.А. Моджорян, Ю.В. Петровский, СМ. Пунжин, Ю.А. Решетов, СБ. Раскалей, К.Л. Сазонова, A.M. Солнцев, Е.Н. Трикоз, Б.Р. Тузмухамедов и др.

При написании диссертационного исследования в рамках теории международного права автор обращался к трудам таких зарубежных ученых, изучавших разные аспекты данной проблемы, как Д. Аканде, М. Акехерст, Ф. Аллот, Д. Анцилотти, М. Бовенс, Я. Броунли, Т. Бюргенталь, М. Ви-

релли, Дж. Дельбрюк, С. Доминици, П.М. Дюпюи, Б. Зимма, С. Кадель-бах, А. Кассезе, Г. Кельзен, К. Китичизйр, Я. Клабберс, Л. Кондорелли, Ж. Комбакау, М. Коскенньеми, Дж. Кроуфорд, П. Маланчук, А. Ноллкэм-пер, А. Пелле, М. Рагацци, К. Томушат, А. Фердросс, Р. Хиггинс, К. Шмитхоф, М. Шоу и др.

По вопросам исследования автором использовались материалы науч-ных конференций, периодической печати и публикации в Интернете.

Нормативно-правовая основа диссертационного исследования. В работе проведен анализ положений и подготовительных материалов (travaux preparatories) Венской конвенции о праве международных договоров 1969 г., проекта статей КМП ООН «Ответственность государств за международно-противоправные деяния» 2001 г. и проекта статей КМП ООН «Ответственность международных организаций» 2011 г.

Автором детально проанализированы судебные дела, в которых судебными учреждениями затронуты проблемы международно-правовой от-ветственности, правовой природы нормуй cogens и обязательств erga от-nes таких международных судебных учреждений, как Международный Суд ООН (решение по делу «Барселона Трэкшн» 1970 г., решение по делу «О военной и полувоенной деятельности в Никарагуа и против Никарагуа» 1986 г., решение по делу «Об ордере на арест» 2002 г., решение по делу «О юрисдикционных иммунитетах государств» 2012 г. и др.), Европейский суд по правам человека (постановления по делам «Аль-Адсани против Соединенного Королевства» от 21.11.2001, «Касумай против Греции» от 5.07.2007, «Гаджич против Германии» от 28.08.2007 и др.), Междуна-родный трибунал по бывшей Югославии (решение по делу «Обвинитель против А. Фурунджи» от 10.12.1998, решение по делу «Обвинитель против Бласкича» от 24.07.2004 и др.), Суд ЕАЭС (решение от 5.09.2012 «О при-знании не соответствующим международным договорам, действующим в рамках Таможенного союза и Единого экономического пространства, п. 1 Решения Комиссии Таможенного союза» от 17.08.2010 № 335 и др.), Суд Европейского союза (решение Большой Палаты по делу «Kadi против Совета Европейского Союза и Европейской Комиссии» от 3.09.2008) и др.

Научная новизна диссертационного исследования. В результате проведенного комплексного анализа правоприменительной практики в части ответственности государств и международных межправительствен-ных организаций за международно-противоправные деяния автором дис-сертационного исследования определены основные направления и перс-пективы дальнейшего развития института ответственности в международ-ном праве.

В целях уточнения правовой природы и характерных черт императив-ных норм международного права (jus cogens) автором диссертации комп-

лексно проанализированы подготовительные материалы Венской Конвенции о праве международных договоров 1969 г. и доктринальные подходы в этом отношении.

Всеобъемлюще исследованы решения и консультативные заключения Международного Суда ООН в части установления и квалификации Судом юридических последствий существующих норм jus cogens в качестве источника международного права.

Комплексно и всесторонне изучены конкретные правовые позиции региональных и субрегиональных международных судебных учреждений, а также национальных судебных органов государств в части определения правовой природы нормуй cogens и правовые основания данных позиций в контексте квалификации конкретных норм международного права в ка-честве jus cogens.

Научная новизна диссертационного исследования заключается в сравнительно-правовом анализе двух проектов статей Комиссии международного права ООН об ответственности за международно-противоправные деяния суверенных государств и международных межправительственных организаций с целью выявления специфики определения ответственности данных субъектов международного права в случае нарушения ими обяза-тельств, вытекающих из нормуй cogens.

Также новизной диссертационной работы является всеобъемлющий анализ основных концепций (эффективный контроль, разделяемая ответ-ственность), оказывающих влияние на кодификацию и прогрессивное развитие института ответственности в международном праве в целом и такие концепции, каку'ш' cogens, erga omnes, применительно к правовым последствиям, наступающим при нарушении обязательств, вытекающих, в част-ности, из императивных норм международного права.

Положения, выносимые на защиту. По результатам проведенного диссертационного исследования автор выносит на защиту следующие основные положения:

1. На основе юридической конструкции международно-правового обы-чая (opinio juris и практика государств) обосновывается тезис о том, что в силу практики международных судебных учреждений и национальных судебных органов государств положения проектов статей КМП ООН об ответственности государств и международных организаций впоследствии будут признаны обычно-правовыми нормами международного права, что, по мнению автора, снимает необходимость принятия специального между-народно-правового акта обязательной юридической силы в этой области.

2. Научно обосновывается несостоятельность концепции «разделяемой ответственности», разработанной западными учеными в целях призвания на основе единого механизма к ответственности нескольких субъ-

ектов международного права, согласованно действующих в нарушение его норм, что влечет за собой необходимость квалификации ответственности за международно-противоправные деяния (responsibility) и ответственности за вред в результате правомерных действий (liability) в качестве самостоятельных правовых конструкций.

3. Обосновывается необходимость дальнейшей научной разработки в части определения сущностных характеристик и перечня нормjus cogens в целях уточнения правовых последствий серьезных нарушений обязательств, вытекающих из норм jus cogens. В этой связи на основе анализа правоприменительной практики и доктрины международного права автором исследования выявлено, что в качестве норм jus cogens чаще всего подлежат квалификации такие нормы, как запрещение применения силы с целью агрессии, право на самооборону, запрещение геноцида, запрещение пыток, запрещение преступлений против человечности, запрещение рабства и работорговли, запрещение расовой дискриминации и апартеида, запрещение военных действий против гражданского населения.

4. В результате исследования теоретических достижений международно-правовой науки и практики применения нормjus cogens за период после принятия Венской конвенции о праве международных договоров 1969 г. выявлены основные критерии квалификации нормы в качестве jus cogens, какими являются признание нормы jus cogens как нормы позитивного права, основанной на согласии субъектов международного права; широко распространенная правоприменительная практика; opinio juris государств; закрепление в многосторонних международных договорах универсального применения; имплементация во внутреннее право государств и подкрепление нормы jus cogens международно-правовой доктриной.

5. Выявлена эволюция правовых подходов Международного Суда ООН к нормам jus cogens, что проявляется в движении от простой констатации Судом позиций сторон в споре в отношении данных норм к выделению характеризующих элементов норм jus cogens и отражению jus cogens в особом мнении судей.

6. Обосновывается тезис о необходимости наличия единой концептуальной основы квалификации нормы в качестве jus cogens как превентивного механизма негативного явления, обозначенного КМП ООН как фрагментация международного права, вызванного диверсификацией и расширением сферы охвата международно-правовых норм.

7. В целях преодоления проблемы квалификации нормы в качествеjus cogens предложены следующие шаги:

- разработка КМП ООН конкретного, но не исчерпывающего и достаточно ясного перечня нормjus cogens, по которым уже достигнуто согла-

сие государств и имеются соответствующие позиции международных судебных учреждений с учетом появления потенциальных норм международного права императивного характера;

- вынесение на основании соответствующего запроса ГА ООН Международным Судом ООН Консультативного заключения по вопросу о разъяснении ст. 53 Венской Конвенции о праве международных договоров 1969 г.

Теоретическая значимость результатов диссертационного исследования состоит в комплексном анализе проблемы ответственности государств и международных организаций за нарушения обязательств, вытекающих из императивных норм международного права.

Практическая значимость результатов диссертационного исследования заключается в возможности применения основных положений и полученных выводов при реализации существующих норм международного права в данной области, а также в деятельности международных организаций и международных судебных учреждений, формировании позиции внешнеполитических ведомств по рассматриваемой в диссертационном исследовании проблематике, в том числе формировании позиции Российской Федерации в Комиссии международного права ООН по tgmg jus cogens.

Проведенное исследование может быть также использовано при подготовке других диссертаций по данной проблематике, а также при подготовке соответствующих разделов учебников по международному праву. Материалы диссертационного исследования могут использоваться в учебном процессе в рамках дисциплины «Международное право», при чтении курсов «Право международной ответственности» и «Право международных организаций».

Достоверность диссертационного исследования. Достоверность результатов диссертационного исследования обусловлена широтой и репрезентативностью проанализированного нормативного и доктринального материала при соблюдении автором правил формальной логики в построении умозаключений. Выводы автора не противоречат современным представлениям, существующим в международно-правовой науке по рассматриваемым вопросам, гармонично встраиваются в них, развивая и уточняя отдельные положения.

Апробация результатов диссертационного исследования. Диссертация подготовлена на кафедре международного права Юридического института Федерального государственного автономного образовательного учреждения высшего образования «Российский университет дружбы народов». Основные положения диссертационного исследования нашли отражение в 14 научных публикациях диссертанта по теме исследования,

4 из которых опубликованы в изданиях, рекомендованных ВАК Министерства образования и науки Российской Федерации. Также выводы апробированы при написании разделов по теме «Ответственность международных организаций» в 2 кафедральных учебниках «Право международных организаций», один из которых имеет гриф Министерства образования и науки Российской Федерации.

Основные положения диссертационного исследования нашли свое отражение в выступлениях диссертанта на ежегодных международных научно-практических конференциях кафедры международного права РУДН, посвященных памяти профессора И.П. Блищенко в 2012-2015 гг. (Москва, РУДН), различных конференциях РУДН (круглые столы «Международно-правовые проблемы Африки» в 2012-2014 гг., Международная научно-практическая конференция «Современное международное право и научно-технический прогресс» (Москва, 8 декабря 2011 г.) и др.), а также участии в круглом столе факультета международного права Дипломатической академии МИД России совместно с Российской ассоциацией международного права и Международно-правовым клубом по теме «Ответственность за защиту (новые тенденции в международном праве)» (Москва, 22 марта 2012 г.) и др.

Личный вклад автора является определяющим и заключается в непосредственном участии на всех этапах исследования - от постановки задач и их практической реализации до обсуждения результатов в научных публикациях и докладах. Содержащиеся в диссертации положения, выводы, а также материалы использовались автором в рамках учебного процесса в преподавательской практике - на семинарских и практических занятиях.

Соответствие диссертации паспорту научной специальности Научные положения диссертации соответствуют содержанию специальности 12.00.10 «Международное право. Европейское право». Результаты проведенного исследования соответствуют области исследования специальности.

Проблема определения субъектного состава международно-пра- 36 вовой ответственности

Особое внимание на проблему ответственности как общесоциального явления обращал в своих работах К. Маркс, изучавший ее на основе методологического анализа сквозь призму соотношения свободы и необходимости, взаимосвязи личности и общества46. В советский период труды отечественных ученых в рассматриваемом направлении были сфокусированы в основном на таких вопросах, как социальная природа ответственности, ответственность личности, соотношение свободы и ответственности47.

«Философский словарь» определяет «ответственность» как категорию этики и права, отражающую «особое социальное и моральное правовое отношение личности к обществу, которое характеризуется выполнением своего нравственного долга и правовых норм»48. О.Е. Пазина дает определение социальной ответственности как категории социальной философии, отражающей как значимые для взаимодействия индивида и социума в любой сфере жизнедеятельности принципы и законы, так и степень осознания индивидом и социумом способности и возможности выступать причиной изменений в себе и в социуме в целом49. Е.А. Носкова определяет социальную ответственность как «обязанность субъекта общественных отношений осознанно выбирать варианты поведения в соответствии с требованиями социальных норм, реализующуюся в соблюдении этих норм, а в случае совершения проступков, противоречащих требованиям общества, претерпевать неблагоприятные последствия морального, физического или имущественного ха-рактера»5

Понятие «социальная ответственность» является синтетическим и включает такую форму ответственности, как юридическая51. Как указывает Д.А. Липин-ский, соотношение социальной и юридической ответственности представляет собой диалектическую связь общего и частного, где общим выступает социальная ответственность, а частным – юридическая52.

Ответственность в научных исследованиях как по философской, социальной, моральной, этической, так и юридической проблематике рассматривается в двух аспектах: негативном и позитивном. Ответственность за совершенные в прошлом в нарушение установленных норм действия является негативной или ретроспективной. Ответственность же за действия, подлежащие совершению в будущем, является позитивной или перспективной53.

Современные проблемы определения сущности и понятия юридической ответственности нашли свое отражение во многих классических произведениях правовой мысли54. В правовой теории и юридической практике термин «ответственность», выступая в качестве обеспечивающего фактора правомерного поведения55, используется для характеристики различных по своей природе, но тесно взаимосвязанных юридических явлений в целях установления разных аспектов правоотношений участников правовой жизни56. Различие точек зрения современных уче ных на определение термина «юридическая ответственность» обусловлено не только многофункциональностью ответственности как средства соблюдения правовых принципов и норм, укрепления правопорядка и правового регулирования, но и разнообразием взглядов на ее позитивный аспект57. Так, ряд ученых рассматривают юридическую ответственность исключительно в связи с совершением правонарушения58, а другие исследуют природу юридической ответственности не только в ее ретроспективном смысле, но и в связи с совершением определенных действий в будущем и настоящем, изучая позитивный и негативный аспекты ответственности в их диалектическом единстве59. Как указывает Е.А. Носкова, «юридическая ответственность – одна из тех категорий, которая выражает тождество, охватывает единство двух относительных противоположностей – позитивного и негативного. А противоположности, как известно, не только не исключают друг друга, но и предполагают существование сторон в неразрывном единстве. Таким образом, можно утверждать, что позитивный и негативный аспекты ответственности тесно связаны и являются формами реализации одного и того же понятия»60.

Вместе с тем особой правовой природой обладает ответственность в международном публичном праве, где она, с одной стороны, характеризуется основной свойственной юридическому институту ответственности функцией – обеспечением соблюдения норм международного права посредством воздействия на правонарушителя, а с другой – в силу отличия международного права от национальных правовых систем включает в себя ряд особенностей, обусловленных основными характеристиками международного права как особой правовой системы61.

Взаимосвязь императивных норм международного права и обязательств erga omnes

В своем третьем докладе об ответственности государств за международно противоправные деяния КМП ООН отмечает, что в случае, когда тот или иной орган государства переходит в распоряжение другого государства, возникает ситуация, при которой, с одной стороны, данный орган действует в интересах государства, которому он переходит в распоряжение, но, с другой стороны, он обладает и некоторой независимостью как орган, принадлежащий своему государству, в связи с чем возникает необходимость решения вопроса о том, какое из двух государств может быть призвано к ответственности за международно-противоправное деяние такого органа129. Тем не менее специальный докладчик КМП ООН Роберто Аго исключает возможность призвания обоих государств к ответственности за действия такого органа и подчеркивает необходимость определения в каждом конкретном случае, от имени какого государства данный орган действовал, и кому он был подконтролен в момент совершения того или иного международно-противопра-вного деяния, т.е. какое государство уполномочило его совершить то или иное действие. Более того, по мнению Роберто Аго, в случае передачи государством лица, в органах которого оно осуществляет свои функции, в распоряжение иностранного государства с целью назначения такого лица на определенную должность, может возникнуть ситуация, при которой такое лицо формально выступает в качестве органов двух таких государств одновременно; однако в данном конкретном случае такое лицо фактически будет действовать от имени какого-либо одного государства или, во всяком случае, на различных условиях для каждого из двух таких государств отдельно. Так или иначе, представляется, что действия лиц, хотя и переданных в распоряжение иностранного государства и выполняющих свои функции на его территории, но, тем не менее, выполняющих указание своего государства или международной организации, их направившей, и находящихся под исключительной властью своего государства или исключительным контролем такой международной организации, будут являться действиями государства, передавшего такое лицо в распоряжение другого государства.

При этом под понятие «орган, переданный в распоряжение другого госу дарства», не подпадают культурные, дипломатические и консульские миссии, организации, занимающиеся оказанием чрезвычайной или другой помощи; определяющим критерием для целей международной ответственности будет служить функциональная связь между соответствующим органом и аппаратом или властными полномочиями принимающего государства, статус государственного органа направляющего государства, а поведение должно быть связано с осуществлением элементов государственной власти принимающего государства. Так, в решении Межамериканского суда по правам человека по делу «Веласкеса Родригеса» прямо указано: «это заключение [о нарушении Конвенции] не зависит от того, нарушили ли орган или должностное лицо положения внутригосударственного права и вышли ли они за пределы своих полномочий: в силу международно-правовых норм, государство может быть призвано к ответственности при совершении противоправных действий его агентами, совершенных в официальном качестве, вне зависимости от превышения ими своих полномочий»130.

Относительно ответственности государства за действия лица или группы лиц следует отметить, что соответствующее поведение может быть присвоено государству при осуществлении им своего руководства или контроля за действиями указанных лиц или группы при совершении ими вменяемого государству деяния. Таким образом, ключевым критерием присвоения государству действий частных лиц будет являться наличие фактической связи между лицом или образованием, осуществляющим такое поведение, и государством131.

Вместе с тем поведение лица или группы лиц будет присваиваться государству в силу фактического осуществления таким лицом или группой лиц элементов государственной власти при отсутствии или при несостоятельности официальных властей и в тех условиях, которые требуют необходимости осу ществления таких властных полномочий132.

В качестве международно-противоправного деяния государства рассматриваются и деяния повстанческого движения, в том числе при создании таким движением нового государства, но исключительно при достижении движением своих целей и создании им нового правительства.

Государство может также нести международно-правовую ответственность в связи с деянием другого государства при оказании помощи либо содействия другому государству в совершении им правонарушения, а также в случае принуждения или осуществлении руководства и контроля в совершении международно-противоправного деяния другим государством при наличии двух условий: государство, оказывающее помощь либо содействие, руководство и контроль, а также принуждающее другое государство к совершению им противоправного деяния совершает это при наличии у него сведений об обстоятельствах международно-противоправного деяния; соответствующее международно-противоправное деяние являлось бы таковым в случае его совершения государством, оказывающим помощь или содействие другому государству, осуществляющим руководство и контроль либо принуждающее другое государство к совершению противоправного деяния.

В тех случаях, когда государство не несет ответственность за свои собственные действия, но призывается к ответственности в связи с противоправным деянием другого государства, возникает вопрос о том, исключает ли ответственность такого государства ответственность государства, за противоправное деяние которого субъект международного права уже призван к ответственности.

Правовые последствия серьезных нарушений государством и международной организацией обязательств, вытекающих из императивных норм международного права

Понятие разделяемой ответственности имеет некоторое сходство с понятием так называемой комплексной ответственности (complex responsibility), которое, однако, не включает в себя элемент распределения ответственности между несколькими субъектами международных отношений, в то время как именно распределение ответственности является ключевым критерием наличия возможности применения концепции разделяемой ответственности247.

Случаи возникновения разделяемой ответственности авторы концепции разделяют на две группы. Первая группа включает в себя ответственность, возникающую в результате совместных или согласованных действий нескольких субъектов международных отношений. Такая ответственность будет являться совместной ответственностью (cooperative responsibility), которая возникает, например, при проведении коалиционных войн, в случаях, когда одно государство осуществляет пособничество при совершении международного противоправного деяния или в результате общей неспособности государств установить стандарты выбросов компаний, занимающихся авиационной индустрией, несмотря на предписания Киотского Протокола248. Вторая группа возникновения «разделяемой ответственности» включает в себя ответственность, вытекающую из международно-противоправных деяний при отсутствии согласованных действий. Такая ответственность будет являться University of Amsterdam – Amsterdam Center for International Law. 2012. P. 137. кумулятивной (cumulative responsibility). Примерами такой ответственности могут служить экологический ущерб, причиненный двумя или более прибрежными государствами международному водотоку, либо изменение климата, вызванное вредными выбросами в нескольких государствах, причем основным условием будет являться отсутствие согласованных действий этих государств. В противном случае такая ответственность будет являться совместной (cooperative responsibility).

Авторы концепции выделяют также понятие общей ответственности или разделяемой ответственности strictu sensu (joint responsibility / shared responsibility strictu sensu), имея в виду ответственность за международно-противоправные деяния государств и международных организаций, закрепленную в соответствующих проектах статей КМП ООН, подчеркивая при этом, что сам термин носит описательный характер и не влечет за собой каких-либо правовых последствий, в отличие от понятия солидарной ответственности (joint and several responsibility).

Авторы концепции используют также понятие «разделяемой подотчетности» (shared accountability), подразумевая ситуации, в которых к ответственности привлекаются несколько субъектов международных отношений за нарушение норм международного права, однако такая ответственность не обязательно возникает в силу совершения международно-противоправного деяния в его формально-правовом смысле. Речь идет, прежде всего, об ответственности субъектов международных отношений, а не субъектов международного права, которыми являются государства и международные межправительственные организации. Этим понятием охватывается также ответственность международных межправительственных организаций за нарушение внутренних правил самой организации. Более того, данное понятие охватывает случаи нарушения национального законодательства индивидом или государством. Такие споры, по мнению авторов концепции, могут рассматриваться как национальными, так и международными судебными и квазисудебными учреждениями249.

Концепция «разделяемой ответственности» обосновывается ее разработчиками наличием достаточно большого количества судебной практики по данному вопросу. На их взгляд, Международный Суд ООН не раз затрагивал вопросы разделяемой ответственности в ряде своих решений.

Так, например, в деле «О проливе Корфу» он удовлетворил иск против Албании за ее неспособность предупредить Великобританию о наличии мин, учитывая при этом, что и Югославия, по крайней мере, способствовала причинению вреда Великобритании, так как именно она заложила мины в албанские воды250. Другими примерами указаны такие дела МС ООН, как дело «О фосфатах Науру» (возможная разделяемая ответственность Австралии, Новой Зеландии и Великобритании за нерациональное управление ресурсами Науру)251; дело «О Восточном Тиморе» (возможная разделяемая ответственность Австралии и Индонезии за нарушение права на самоопределения народа Восточного Тимо-ра)252; а также дело «О правомерности применения силы против Югославии» (возможная разделяемая ответственность государств-членов НАТО за применение военной силы на территории бывшей Югославии в ответ на события в Косово)253.

В обоснование концепции «разделяемой ответственности» ее авторы ссылаются и на практику Европейского суда по правам человека254. Примером, на их взгляд, может служить дело «Илашку» 2004 г., в котором рассматривалась проблема присвоения ответственности России и/или Молдавии за нарушение Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 г. при осуществлении контроля над территорией автономной области Приднест ровье255.

В 2011 г. ЕСПЧ также признал ответственность Бельгии и Греции за международно-противоправные деяния в отношении беженцев, установив, что Греция ответственна за неправомерное обращение с лицом, ищущим убежища, а Бельгия за отправление этого же лица обратно в Грецию, учитывая при этом потенциальную возможность жестокого обращения с ним в этом государстве256.

Одним из примеров может также служить рассмотренное ЕСПЧ дело «О согласовании правового статуса молдавских школ в Приднестровье», в котором Большая палата Страсбургского суда взыскала с РФ более миллиона евро в пользу проживающих в Приднестровье граждан Молдавии, пожаловавшихся на закрытие школ, где молдавский язык преподается не на кириллице. По мнению России, Суд проигнорировал аргументы российской стороны об ее активном участии в разрешении проблемы исключительно в качестве посредника в составе признанного международного формата урегулирования Приднестровского конфликта257.

Рассматриваемая проблематика была затронута также в арбитражном споре «О Евротуннеле», в котором ППТС должен был рассмотреть возможность призвания к ответственности Франции и/или Соединенного Королевства за невозможность решения вопроса о въезде лиц, ищущих убежища258. Международный орган по морскому дну также указывал на возможность призвания к общей ответственности (joint responsibility), в частности к ответственности государств, оказывающих поддержку лицам и организациям, участвующим в разведке морского дна259.

Значение концепции «ответственность по защите» в предотвращении серьезных нарушений обязательств, вытекающих из императивных норм международного права (jus cogens)

Предусмотренный п. 2 ст. 41 Проекта статей КМП ООН об ответственности государств 2001 г. запрет в оказании помощи либо содействия в сохранении положения, возникшего в результате нарушения по смыслу ст. 40 Проекта статей КМП ООН об ответственности государств 2001 г., направлен на регулирование положения, возникшего после совершения государством соответствующего международно-противоправного деяния, и подлежит применению вне зависимости от того, является ли деяние длящимся. Указанное в п. 2 ст. 41 Проекта статей об ответственности государств 2001 г. положение коррелирует с правилами, предусмотренными ст. 16 Проекта статей КМП ООН об ответственности государств 2001 г., в соответствии с которыми помощь либо содействие имеет место в случае, если государство знает об обстоятельствах международно-противоправного деяния. Как указала в комментариях к ст. 40 Проекта статей КМП ООН об ответственности государств 2001 г., предусмотренный п. 2 ст. 41 Проекта статей запрет об оказании помощи либо содействия в сохранении возникшего в результате серьезного нарушения по смыслу ст. 40 положения следует рассматривать в качестве логического продолжения обязательства не признавать соответствующего положения419. Но при этом сфера применения рассматриваемого положения п. 2 ст. 41 Проекта статей КМП ООН об ответственности государств отлична от обязательства непризнания положения по смыслу ст. 40 Проекта статей КМП ООН об ответственности государств.

Пункт 3 ст. 41 Проекта статей КМП ООН об ответственности государств 2001 г. прямо предусматривает положение, в соответствии с которым настоящая статья не затрагивает других последствий, указанных в настоящей части, и таких дальнейших последствий, которые может повлечь за собой нарушение, к которому применяется настоящая глава, в соответствии с международным правом. Из данного положения следует, что серьезное нарушение по смыслу ст. 40 предполагает наступление правовых последствий, предусмотренных для всех нарушений, указанных в гл. I и II ч. II Проекта статей КМП ООН об ответственности государств 2001 г., а именно обязательство прекратить нарушение, продолжить соблюдение обязательства и при необходимости дать гарантии и заверения в неповторении международно-противоправного деяния, а также обеспечить соответствующее возмещение. Вместе с тем указанное положение допускает и иные правовые последствия совершения государством серьезного нарушения, вытекающего из императивных норм общего международного права420.

Последствия серьезных нарушений международной организацией обязательств, вытекающих из императивных норм международного права, закреплены в гл. III ч. II Проекта КМП ООН об ответственности международных организаций 2011 г., сфера охвата которой соответствует той, которая определена в ст. 40 Проекта КМП ООН об ответственности государств за международно-противоправные деяния 2001 г., с той лишь единственной разницей, что глава применяется к ответственности международной организации, а не международно-правовой ответственности государства.

В соответствии с п. 1 ст. 45 Проекта статей КМП ООН об ответственности международных организаций 2011 г., государства и международные организации должны сотрудничать с целью положить конец правомерными средствами любому серьезному нарушению обязательств, вытекающих из императивных норм общего международного права. Положение п. 1 ст. 45 Проекта КМП ООН об ответственности международных организаций предусматривает тот же принцип сотрудничества, который определен в соответствующей статье проекта статей КМП ООН об ответственности государств за международно-противоправные деяния

2001 г. При обсуждении Доклада КМП ООН об ответственности международных организаций в Генеральной Ассамблее ООН в 2006 г. рядом государств и международных организаций было заявлено о том, что правовое положение международной организации в рамках рассматриваемой проблематики аналогично правовому положению государства, совершившего серьезное нарушение обязательства, вытекающего из императивной нормы общего международного права, а международные организации обязаны сотрудничать в целях положить конец серьезным нарушениям обязательств, вытекающих из имеющих характер jus cogens норм международного права421. Так, в частности, Организация по запрещению химического оружия прямо завила, что государства, безусловно, должны обеспечить выполнение обязательства сотрудничать в целях предотвращения серьезных нарушений по смыслу ст. 44 Проекта статей КМП ООН об ответственности международных организаций, так как в случае совершения международной организацией действия в нарушение императивной нормы общего международного права ее положение практически не отличается от положения государства, совершившего аналогичное международно-противоправное деяние, отметив при этом, что международная организация всегда должна действовать в пределах своего мандата422.

В своем комментарии к ст. 44 Проекта статей об ответственности международных организаций КМП ООН прямо указывает, что положения указанной статьи не имеют совей целью наделить межправительственные организации не имеющими отношения к их мандату функциями, однако на отдельные международные организации могут быть возложены функции за рамками того, что предусмотрено указанной статьей.

Здесь следует отметить, что определение функций и объема полномочий международной организации возможно лишь на основе тщательного анализа ее учредительного акта (устава). Именно учредительный акт является отражением правоспособности международной организации, закрепляет за ней права и обязанности по участию в создании и применении норм международного права, предоставляет ей возможность осуществлять правотворческие, правоприменительные и правоохранительные функции в области международного сотрудничества, наделяя ее способностью осуществлять юридически значимые действия от своего имени. При этом участие организации в международных правоотношениях было бы невозможным при отсутствии у нее обособленной правовой воли, качественно отличающейся от воли ее государств-членов. Наличие такой воли находит свое отражение в учредительном акте международной организации и лежит в основе ее правосбуъектности423.

Вместе с тем на рубеже ХХ–ХХI вв. многие международные организации стали разрабатывать и принимать международно-правовые нормы даже при отсутствии соответствующих полномочий в их учредительных актах. Данные обстоятельства позволили говорить о формировании в праве международных организаций доктрины «подразумеваемых полномочий».

Необходимо обратить внимание на тот факт, что изначально доктрина «подразумеваемых полномочий» была разработана американскими юристами в первые годы независимости США, в частности, А. Гамильтоном, который утверждал, что федеральное правительство Соединенных Штатов обладает не только лишь теми полномочиями, которые явно изложены в Конституции, но и теми, которые необходимы для реализации правительством своих целей во исполнение Конституции.

Доктрина «подразумеваемых полномочий» сыграла решающую роль в развитии права международных организаций. По мнению большинства юристов-международников, существуют по крайней мере два пути реализации данной доктрины.