Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Общая характеристика взаимоприемлемых решений в системе разрешения споров ВТО 24
1. Формирование концепции двусторонних взаимоприемлемых решений в международном торговом праве 24
2. Понятие взаимоприемлемого решения 29
3. Правовая природа взаимоприемлемых решений 37
4. Место взаимоприемлемых решений в механизме разрешения споров в ВТО 44
Глава II. Взаимоприемлемые решения в ВТО: особенности принятия, преимущества, проблемы 58
1. Особенности принятия взаимоприемлемых решений на разных стадиях рассмотрения спора 58
1.1. Принятие взаимоприемлемых решений на стадии консультаций 60
1.2. Добрые услуги, согласительная процедура и посредничество в ВТО 67
1.3. Взаимоприемлемые решения, принятые во время рассмотрения спора третейской группой 77
1.4. Взаимоприемлемые решения, принимаемые после вынесения рекомендаций ОРС ВТО 80
2. Преимущества взаимоприемлемых соглашений 90
2.1. Общие преимущества, присущие альтернативным видам разрешения споров, способствующие принятию взаимоприемлемых решений в ВТО91
2.2 Специальные преимущества, предоставляемые механизмом разрешения споров ВТО 100
3. Проблемы, связанные с принятием взаимоприемлемых решений 104
3.1. Двусторонние соглашения за счет других? 105
3.2. Дилемма конфиденциальности и транспарентности 113
3.3. Предложения по усовершенствованию положений ДРС, регулирующих взаимоприемлемые решения 116
Глава III. Некоторые вопросы, касающиеся имплементации и легитимности взаимоприемлемых решений 119
1. Причины неисполнения решений ОРС ВТО в спорах, которые завершились взаимоприемлемым решением 120
2. Тенденции имплементации взаимоприемлемых решений 129
2.1. Исполнимость взаимоприемлемых решений 129
2.2. Cпособы имплементации взаимоприемлемых решений 131
3. Некоторые вопросы легитимности взаимоприемлемого решения как «позитивного решения» спора 136
Заключение 145
Список сокращений 151
Список использованной литературы 152
Приложения 175
- Понятие взаимоприемлемого решения
- Принятие взаимоприемлемых решений на стадии консультаций
- Специальные преимущества, предоставляемые механизмом разрешения споров ВТО
- Некоторые вопросы легитимности взаимоприемлемого решения как «позитивного решения» спора
Понятие взаимоприемлемого решения
Предметом данного исследования являются «решения, взаимоприемлемые для сторон спора», о которых говорит статья 3.7 Договоренности о правилах и процедурах, регулирующих разрешение споров в ВТО. С самого начала исследования возникли терминологические трудности, обусловленные недостаточным вниманием к таким решениям со стороны отечественной доктрины. В западной доктрине устоялось понятие «mutually agreed solution», основанное на букве статьи 3.7 Договоренности. Несмотря на то, что дословно данное понятие переводится как «взаимосогласованные решения», официальный перевод Договоренности на русский язык использует термин «взаимоприемлемые соглашения» в статье 3.7. В статье 3.6, Договоренность говорит о «решениях, принятых по взаимному согласию».22 Статья 21.3(б) о контроле по выполнению рекомендаций и решений говорит о периоде, взаимосогласованном между сторонами. Статья 22.2, регулирующая компенсацию и приостановление уступок, говорит о «взаимоприемлемой компенсации». В отечественной науке исследователи, которые затрагивали вопросы, касающиеся таких решений, равнозначно используют оба понятия: взаимоприемлемые23 и взаимосогласованные24 решения.
Следует отметить, что английская версия Договоренности использует понятия «mutually agreed solution» и «mutually acceptable solution» равнозначно в статье 3.7. При этом, официальный сайт ВТО25 для учета состояния споров, использует термин «mutually acceptable solution» (взаимоприемлемое решение) в отношении решений, касающихся имплементации рекомендации/решения ОРС. Для всех остальных решений, используется термин «mutually agreed solution» (взаимосогласованное решение).
Анализ практики показывает, однако, что государства-члены не проводят различия между двумя понятиями, и используют «mutually agreed solution» также для решений по исполнению рекомендаций/решений ОРС.26
Ввиду вышеизложенного мы считаем, что попытки определить истинное название феномена «взаимоприемлемых/взаимосогласованных решений» не имеют практического значения, так как ни Договоренность, ни ОРС, ни государства-члены ВТО не разделяют эти понятия. Более того, название не влияет на правовую квалификацию данного решения или его последствия. По этой причине, мы придерживаемся формулировки официального перевода статьи 3.7 Договоренности, используя в работе понятие «взаимоприемлемые решения».
Наиболее существенным вопросом является выявление признаков «взаимоприемлемого решения». При решении задачи проанализировать взаимоприемлемые соглашения возникает трудность определения, какие именно соглашения являются взаимоприемлемыми по смыслу статьи 3.7 ДРС. ДРС не содержит определения взаимоприемлемых соглашений. Определение понятия ВПР, не рассматриваемого до этого в отечественной доктрине, представляется необходимым для определения предмета данного исследования. Кроме того, в иностранной литературе и в практике ОРС отмечается необходимость разграничения ВПР от промежуточных соглашений, которые не завершают спор.27 Определенность в понятии ВПР подскажет сторонам, на какие соглашения распространяется обязательство уведомления по статье 3.6 ДРС.
При определении понятия «взаимоприемлемого решения», если за определяющий фактор взять уведомление спорящих сторон о заключении ВПР по статье 3.6, то возникает несколько проблем. Во-первых, не о всех ВПР, которые разрешают спор по существу, уведомляется секретариат. Во-вторых, этот подход включает ВПР, которые не разрешают спор по существу и не являются конечным решением, а лишь устанавливают определенные пути взаимной кооперации. Кроме того, если интерпретировать статью 3.6, то уведомление является обязательством, но не условием существования ВПР.28 Другими словами, несоблюдение требования уведомления является нарушением статьи 3.6 ДРС, но это не отрицает существования соглашения, которое фактически разрешило спор по существу. Это было подтверждено апелляционным органом в деле ЕС-Бананы III, где он отметил, что «правовая сила ВПР зависит от объективного анализа текста самого соглашения».29
Именно объективный подход позволяет сделать вывод, что только решения, принятые на добровольной основе и разрешающие спор по существу на любой стадии разрешения спора, могут считаться ВПР по смыслу статьи 3.7 ДРС.
ДРС предусматривает несколько вариантов окончания спора на добровольной основе, что осложняет определение ВПР.
Например, статья 21.3(б) ДРС предусматривает возможность согласования между сторонами продолжительности «разумного срока» по приведению дискриминационной меры в соответствии с охваченными соглашениями. В споре США против Мексики, третейская группа установила, что определенные меры в сфере телекоммуникаций в Мексике не соответствуют положениям ГАТС.30 После этого, стороны пришли к соглашению по статье 21.3(б), в котором установили не только разумный срок приведения меры в соответствие в течение 13 месяцев, но и детально отметили действия, которые необходимо предпринять, чтобы достигнуть такой цели. Данное ВПР не было предметом уведомления в Секретариат, но разрешило спор по существу. Несмотря на функциональные различия между соглашениями по статье 21.3(б) и, например, соглашениями, заключенными на стадии консультаций, цель этих соглашений одна - разрешить спор по существу.
Кроме того, существует различие между понятиями «рекомендация/решение третейской группы или апелляционного органа по спору» и «результат спора». В отличие от национальных систем правосудия, ОРС ВТО не предписывает, какие меры должны быть приняты сторонами, а подтверждает или опровергает факт соответствия оспариваемой меры охваченным соглашениям. Иными словами, вывод третейской группы почти всегда имеет несколько путей реализации на практике.31 Решение же по имплементации, удовлетворительное для обеих сторон, зачастую подлежит дополнительному обсуждению между сторонами.
Таким образом, исходным пунктом объективного подхода к определению ВПР является его предметный и процессуальный анализ. Не каждое ВПР, о котором был уведомлен Секретариат, является таковым. Не обо всех ВПР, которые разрешают спор по существу между странами, уведомляется Секретариат. Доказательством является самый первый спор ВТО – Сингапур против Малайзии, касающийся запрета на импорт полиэтилена и полипропилена.32 После проведения консультаций, Малайзия изменила регулирование импорта по этим двум материалам, и Сингапур прекратил спор.33 Малайзия и Сингапур пришли к соглашению по результатам двусторонних переговоров, которое закончило спор и разрешило его по существу. Однако Секретариат ВТО никогда не получал уведомления о данном ВПР.
Принятие взаимоприемлемых решений на стадии консультаций
Согласно статьям 4.7 и 6.2, сторона обязана запросить консультации, прежде чем запросить формирование третейской группы.82 Важно принимать во внимание, что в каждом случае, перед тем как мера оспаривается в ВТО, имеют место двусторонние дипломатические переговоры по спору между постоянными представителями стран-членов в ВТО. В каждом случае, данные переговоры не увенчались успехом. Вследствие этого, подача иска в ВТО является своеобразным знаком, что заявитель имеет серьезное намерение отстаивать свои права и интересы по данному вопросу. В таком случае, консультации являются «последним шансом» разрешить спор дипломатическим методом до того, как он будет передан на рассмотрение третьей стороной.
Следует отметить, что существуют различные взгляды на важность и эффективность стадии консультаций как таковой. Некоторые государства-члены ВТО83 и исследователи84 высказывают критику по отношению к стадии консультаций и предлагают исключить этот дипломатический элемент из механизма разрешения споров или сократить их сроки. Главный аргумент заключается в том, что зачастую консультации проводятся «pro forma», то есть чисто формально, и не занимают дольше, чем два-три часа.85 Однако важность консультаций была подтверждена самим Апелляционным Органом ВТО86, отдельными членами ВТО87 и видными исследователями в данной сфере.88 Из 14 проведенных интервью и анкетирований с представителями постоянных миссий стран-членов в ВТО, 5 отметили консультации как «очень эффективную» стадию разрешения спора, 7 как «эффективную» и 2 как «не очень эффективную».
С начала образования ВТО, из 553 споров около половины (45%) не достигли стадии рассмотрения спора третейской группой. В это число включаются споры, которые находятся на стадии консультаций в данный момент, по которым стороны уведомили о ВПР, а также споры, у которых истек срок полномочий третейской группы. Самая проблематичная группа – это дела, которые в состоянии продолжающихся консультаций. Среди них дела, которые «длятся» с 1995 года, несмотря на то, что большинство из них было разрешено дипломатическим путем без надлежащего уведомления. Это осложняет анализ ВПР и подчеркивает необходимость более строгого процесса уведомления, а также постоянного мониторинга споров ОРС ВТО. Отсутствие полной информации о соглашениях принятых сторонами, а также о результатах их исполнения делает всеобъемлющий анализ всех соглашений, заключенных на двусторонней основе, проблематичным. Однако, на основе анализа всех ВПР, о которых стороны уведомили ОРС, было выявлено, что подавляющее большинство ВПР заключается именно на стадии консультаций. Из 62 ВПР 53 были заключены до формирования третейской группы.
а) Характеристика стадии консультаций
Стадия консультаций является важной ступенью, которая дает последний шанс странам разрешить спор без участия третейской группы и защищает систему разрешения споров от перегрузки. В этом смысле консультации близки по духу альтернативным методам разрешения споров, включая примирительные процедуры по статье 5 ДРС и арбитраж по статье 25. Консультации, как первая и обязательная стадия урегулирования спора, могут быть запрошены любым участником ВТО по поводу мер, затрагивающих функционирование любого охваченного соглашения (статья 4.3 ДРС). Важно отметить, что ДРС предполагает абсолютное обязательство ответчика вступать в консультации, что было подтверждено в решении апелляционного органа в деле Бразилия-Кокосы.89 В данном деле Бразилия отказалась вступать в консультации с Филиппинами, так как считала, что спор не подпадает под действие ДРС. Однако, несмотря на то, что третейская группа отметила, что обязанность вступать в консультации является абсолютной, она все же остается процессуальной обязанностью. Даже если ответчик откажется вступать в консультации, третейская группа лишь признает, что он нарушил свое процессуальное обязательство без каких либо последствий. Кроме того, в подобных случаях ДРС предусматривает право запрашивать формирование третейской группы в течение 10 дней со дня подачи запроса о начале консультаций если ответчик оставил запрос без внимания или ответчик не назначает консультации в течение 30 дней. 90 По сравнению с предыдущей системой ГАТТ, страна-ответчик не может заблокировать формирование третейской группы, поэтому это в ее интересах постараться прийти к взаимоприемлемому решению и предотвратить рассмотрение спора третьей стороной. Таким образом, даже несмотря на переговоры предшествующие рассмотрению спора в ВТО, невозможность блокировать образование третейской группы играет, по мнению некоторых авторов, важную роль в пересмотре ответчиком своей позиции.91 Кроме того, вынесение спора на международный форум привлекает внимание других членов ВТО, некоммерческих организаций и международного сообщества в целом, что не всегда соответствует интересам ответчика.92
Важно отметить, что стороны спора решают, будут ли консультации двусторонние или с участием третьих лиц, согласно статье 4.11 ДРС.
б) Особенности заключения взаимоприемлемого решения на стадии консультаций
Достижение ВПР является наиболее желаемым исходом консультаций и одной из основополагающих целей93 данной стадии рассмотрения спора, что подтверждается положениями ДРС (ст. 3.7) и решением апелляционного органа по спору США против Мексики, касающегося антидемпингового расследования по делу об американском кукурузном сиропе с высоким содержанием фруктозы.94
Статья 3.7 ДРС устанавливает: «Решение, взаимоприемлемое для сторон спора и совместимое с охваченными соглашениями, несомненно, является предпочтительным».95
В отношении консультаций соответственно ДРС в статье 4.5 также отмечает:
«В ходе консультаций, проводимых в соответствии с положениями охваченного соглашения, до принятия дальнейших шагов на основе настоящей Договоренности, членам следует прилагать усилия для приемлемого урегулирования имеющегося вопроса»96.
Среди основных стимулов, подталкивающих стороны завершить спор на стадии консультаций, исследователи отмечают желание избежать публичности и избежать формирования прецедента по данному вопросу. Как отмечает A.C. Исполинов, на практике немалая часть нормотворческой повестки ВТО реализуется не через предусмотренные Соглашением ВТО процедуры, а через подачу новых исков в ОРС и последующих решений апелляционного органа.97 Таким образом, решения ОРС ВТО де-факто влияют не только на поведение не только сторон спора, но и остальных участников системы.98
Ценность консультаций в отношении ВПР доказывается также исследованиями, которые показали, что уступки предлагаемые ответчиком обычно более значительны на стадии консультаций, чем на других стадиях, включая даже период после разрешения спора, в случае если ОРС подтвердил несоответствие меры охваченным соглашениям. Райнхард и Буш, проанализировав результаты споров на период ГАТТ и ВТО, доказали, что в 67.1% споров, которые разрешаются до рассмотрения их третейской группой, ответчик шел на полные или частичные уступки по сравнению с 62% после вынесения решения.99
Специальные преимущества, предоставляемые механизмом разрешения споров ВТО
Специальные преимущества, которые могут быть использованы истцом для разрешения спора мирным путем, включают в себя (а) неотвратимость формирования третейской группы, (б) возможность участия третьих лиц в споре, (в) возможность включения в соглашение механизма исполнения. Эти преимущества предоставляются механизмом разрешения споров, основываясь на соответствующих положениях ДРС и, как показала практика, стимулируют к заключению ВПР.
а) неотвратимость формирования третейской группы
Следует отметить, что все интервьюируемые подчеркнули тот факт, что перед тем так государство-член решает подать иск в ВТО, всегда имеют место предварительные дипломатические переговоры как попытка устранить противоречия по какому-либо торговому вопросу или принятым мерам. Таким образом, при подаче заявления о проведении консультаций, государство-истец вполне уверено в своей правовой позиции, проведя анализ рисков и попытавшись использовать досудебные способы разрешения спора. В этом случае, подача заявления в ВТО играет важную знаковую роль для государства-ответчика о серьезности намерений истца. Несмотря на предварительные переговоры, ответчик при проведении консультаций в ВТО зачастую намного охотнее идет на уступки, учитывая тот факт, что по статистике 81% дел решается в пользу государства-истца.189
Ценность консультаций также подтверждается предыдущими исследованиями, которые доказывают, что готовность ответчиков идти на уступки выше на стадии консультаций по сравнению с другими стадиями разрешения спора. Райнхард (Reinhard) и Буш (Bush), дополняя статистику Роберта Худека (R.Hudec) об исходе споров, доказали, что в 67,1 % споров которые разрешились до вынесения решения третейской группы, ответчик предоставил полные или частичные уступки в отличие от 62,2% когда решение уже было принято.190
Таким образом, неотрваримость формирования третейской группы как особенная черта процесса рассмотрения споров в ВТО, а также строго установленные сроки формирования третейской группы, играют важную стимулирующую роль для ответчика в попытке урегулировать спор без публикации решения третейской группы (для сравнения: по старой системе ГАТТ передача дела на рассмотрение осуществлялась путем полного консенсуса, что значительно замедляло процесс).
б) возможность участия третьих лиц
Следующей процессуальной чертой механизма разрешения споров в ВТО, влияющей на готовность ответчика идти на уступки, по результатам опроса, является возможность участия третьих лиц на стороне истца. В ходе исследования было проанализировано несколько споров, результат которых значительно зависел от количества сторон, участвующих в споре. Один из таких примеров - иск Перу против EC, касающийся наименования сардин, импортируемых в ЕС. В этом деле, несмотря на то, что Перу было единственным истцом, активное участие Канады, Чили, Колумбии, Эквадора, Венесуэлы и США помогло Перу добиться изменения правил наименования, установленных ЕС.
Страны, имеющие прямой интерес, могут выступать на стороне истца, представляя свою позицию и приводя аргументы в подтверждение своей позиции. В вышеупомянутом деле, Канада оказала прямую правовую помощь по аргументации позиции Перу, а США представили доказательства, подтверждающие позицию Перу. Таким образом, возможность создания коалиций и привлечения других заинтересованных государств-членов как третьих сторон является эффективным рычагом влияния на ответчика, особенно для развивающихся стран. Следует отметить, что во время интервью, представители развитых государств отмечали, что двусторонние переговоры являются наиболее предпочтительными и участие третьих лиц в споре не влияют на их стратегию и поведение в течение рассмотрения споров органом ВТО.
Развивающиеся страны, в свою очередь, отмечая преимущества двусторонних переговоров, отметили, что формирование коалиций является важной составляющей успешного разрешения спора.
в) возможность включения способов имплементации решения
Само название «взаимоприемлемые решения» отмечает добровольный характер решения и его гибкость. Как было отмечено выше, содержание данного соглашения между государствами, как правило, конфиденциально, и ВПР может содержать любое условие, не противоречащие охваченным Соглашениям. Важным компонентом такого двустороннего решения являются способы исполнения его сторонами. Все интервьюируемые отметили, что при заключении ВПР о прекращении спора, инкорпорация механизма имплементации такой договоренности играет важную роль для гарантии решения.191 Представитель ЕС отметил, что четкий механизм исполнения, а также полное согласие противоположной стороны с установленными положениями является неотъемлемым условием любого ВПР, заключенного ЕС192. Эти положения указывают действия, которые должен принять ответчик или меры, которые может принять истец в случае неисполнения или неполного исполнения договоренности. Анализ текста двусторонних соглашений показывает, что данные положения могут включать в себя целый ряд способов контроля за исполнением решения: регулярный мониторинг и ежегодную проверку приведения оспариваемых мер в соответствие, дорожные карты, уведомление ответчиком об изменении меры/законодательства к установленному сроку193. Кроме того, гарантия права запросить формирование/возобновление третейской группы в случае неисполнения рекомендуется для включения многими практиками.194
Некоторые вопросы легитимности взаимоприемлемого решения как «позитивного решения» спора
Как было рассмотрено ранее, требования к ВПР, перечисленные в статье 3.5 ДРС, не были четко интерпретированы третейской группой или апелляционным органом. Однако определение границ легитимности двусторонних соглашений необходимо для обеспечения стабильности международной торговой системы. Для исследования данного вопроса представляется необходимым изучить соотношение эффективного ВПР с правилами, установленными ВТО. Данное соотношение зависит, однако, от природы обязательств по соглашениям ВТО.
В теории права ВТО на сегодняшний день существует несколько взглядов на природу обязательств, установленных в соглашениях ВТО.
Во-первых, необходимо уяснить, возможно ли применение теории эффективного нарушения договора («efficient breach theory») к обязательствам, установленным соглашениями ВТО. Согласно данной теории, развиваемой некоторыми американскими учеными257, одна из сторон договора может прибегать к нарушению договора, если выполнение обязательств невыгодно при этом выплатив равноценную компенсацию другой стороне.258 Это можно аргументировать тем, что право ВТО охватывает широчайший спектр экономических отношений между государствами и не имеет возможности предусмотреть все нюансы, которые важны для сторон. Некоторые ученые, в поддержку данной теории, утверждают, что целью ВТО является баланс интересов сторон, а не жесткое соблюдение правил.259 Стороны имеют право отрекаться от некоторых обязанностей, в случае если они готовы принять ответственность за данные деяния: выплатить компенсацию или быть подвергнутыми приостановлению взаимных уступок.260 То есть в рамках теории эффективного нарушения договора, права, предоставленные соглашениями ВТО, обеспечиваются ответственностью за отказ от некоторых обязательств.
Один и интервьюируемых отметил, что члены ВТО постоянно нарушают обязательства, установленные охваченными соглашениями, однако данные отступления малы и не чувствительны, и, следовательно, – остаются незамеченными или решаются в дипломатическом порядке.
Марк Ву отмечает, что уровень нарушения правил установленных соглашениями ВТО составляет как минимум 0.6% от всех правил. Учитывая балласт обязательств, содержащихся в соглашениях ВТО, даже 0.6% является достаточной цифрой. А.С. Исполинов отмечает (в отношении исполнения решений ОРС ВТО, а не обязательств по соглашениям ВТО в целом), что «ВТО была сконструирована так, чтобы дать государствам как можно больше гибкости, не принося при этом в жертву эффективность системы и явно не ставя самоцелью полное и безусловное исполнение решений по спорам».261
Большинство ведущих исследователей права ВТО придерживаются противоположных взглядов, настаивая на безусловной обязательности положений, содержащихся в соглашениях ВТО.262 Безусловное исполнение обязательств по соглашениям преследует цель поддержания стабильности и предсказуемости многосторонней торговой системы и сдерживает односторонние действия наиболее сильных государств. Можно также добавить, что согласно ст. 22.1. ДРС, компенсация и приостановление уступок являются «временными мерами, к которым можно прибегать в случае, когда рекомендации и решения не выполняются в течение разумного периода времени».
По нашему мнению, теория эффективного нарушения договора, высказываемая некоторыми авторами, неприменима в отношении обязательств ВТО, носящих публичный характер, и является допустимой лишь исключительно в отношениях частного, двустороннего характера.
Конечно, оценивая ситуацию с позиций реализма, единичные случаи нарушения правил ВТО имеют место и, иногда, неизбежны. Международные торговые отношения, а, следовательно, и международное торговое право, многогранны и находятся в постоянном развитии и по характеру своему отличаются от, например, соглашений о военных преступлениях или соглашениях о правах человека. Различие в характере торговых правоотношений заключается также в том, что некоторые торговые отношения происходят только между заинтересованными членами, в отличии, например, от экологического права. Сложность изменения многосторонних торговых соглашений, а так же отсутствие продуктивных переговоров по многим вопросам в последние годы в ВТО делает практически невозможным своевременно вносить изменения в соглашения.
Возможность отступления от обязательств, установленных ВТО, на практике, не делает такие деяния допустимыми или правомерными. С теоретической точки зрения, обязательства, предусмотренные в соглашениях ВТО, являются коллективными. Считаем, что теория эффективного нарушения договора неприменима, так как обязательства не являются двусторонними и равными. Ввиду того, что возможности развивающихся и наименее развитых стран эффективно использовать такие средства как приостановление уступок или компенсацию ограничены, применение данной теории не представляется возможной. Более того, иногда действия против экономически сильных участников, могут привести к ответным мерам в других областях помимо торговли.263 Отсутствие строгого соблюдения обязательств, установленных в соглашениях ВТО, в рамках сегодняшнего экономического дисбаланса между странами, может привести к разрушению репутации ОРС ВТО и репутации ВТО в целом.
Переходя, таким образом, к вопросу соотношения ВПР и правом ВТО, считаем, что статья 3.5 ДРС264 должна быть интерпретирована в строгом порядке без допущения исключений из обязательств, установленных соглашениями ВТО.
Во-первых, любое соглашение, которое предусматривает исключение из обязанностей, установленных соглашениями ВТО, даже если не затрагивает интересов других сторон, нарушает сущность принципа наибольшего благоприятствования. Принцип наибольшего благоприятствования является фундаментальным принципом ВТО и превалирует над двусторонними договоренностями. Данный принцип обеспечивает включение в международную систему всех участников на равных основаниях, независимо от их экономической силы.265 Приверженность принципу наибольшего благоприятствования обеспечивает однообразие и справедливость системы, отрицая возможность принуждения в рамках политического неравенства.
В этой связи, следует также принимать во внимание принцип справедливости в рамках международного экономического правопорядка как общий принцип права. В данном случае речь едет не о принципе еx аequo et bono как право суда решать дело по справедливости, а о применении принципа в качестве общего принципа права в экономическом контексте. Одна из позиций, поддерживаемая многими развивающимися странами, заключается в том, что международное право должно активнее содействовать более справедливому распределению богатства между государствами; в данном контексте они заявляют, что новый международный экономический порядок должен основываться, в частности, на принципах справедливости. В частности, ряд Резолюций Генеральной Ассамблеи ООН266 призывают к установлению экономического правопорядка «на основе справедливости». Отступление от единых обязательств ВТО и возможность «откупа» от их исполнения противоречат понятиям согласованности и беспристрастности, которые являются элементами принципа справедливости.
Во-вторых, автор придерживается позиции «эффективной интерпретации»267 соглашения ВТО в отношении статьи 3.5 ДРС. Если предположить, что стороны вправе заключать двусторонние договоренности как исключения из общих правил, то требование ст. 3.5 ДРС «должны быть совместимы с соглашениями», не имело бы никакого смысла. Апелляционный Орган в споре Китай – Меры, касающиеся прав продажи и распространения некоторых печатных и аудио продуктов268, отметил, что меры, принимаемые сторонами, являются «соответствующими правилам ВТО», не могут нарушать никакие обязательства по соглашениям, кроме как на основании исключений, предусмотренных в данных соглашениях.