Внутрисемейные и внесемейные агрессивные действия женщин, больных шизофренией (судебно-психиатрический аспект) Афзалетдинова Динара Хасановна

Содержание к диссертации

Введение

ГЛАВА I. Обзор литературы 9

ГЛАВА II. Общая характеристика клинического материала и методы исследования

2.1. Материалы и методы исследования 38

2.2. Общая характеристика клинического материала 41

ГЛАВА III. Клинико-социальные характеристики внутри- и внесемейного агрессивного поведения женщин, страдающих шизофренией

3.1. Группа женщин, страдающих шизофренией, совершивших внутрисемейные агрессивные действия 51

3.2. Группа женщин, страдающих шизофренией, совершивших внесемейные агрессивные действия 77

3.3. Группа женщин, страдающих шизофренией, не совершавших противоправных действий (группа сопоставления) 99

ГЛАВА IV. Сравнительные клинические и социальные особенности женщин, страдающих шизофренией, с внутрисемейными и внесемейными формами ООД

ГЛАВА V. Рекомендации по усовершенствованию профилактических мероприятий 120

Заключение 128

Выводы

• Общая характеристика клинического материала
• Группа женщин, страдающих шизофренией, совершивших внесемейные агрессивные действия
• Группа женщин, страдающих шизофренией, не совершавших противоправных действий (группа сопоставления)
• Рекомендации по усовершенствованию профилактических мероприятий

Введение к работе

Актуальность исследования определяется данными о росте тяжких

правонарушений, направленных против личности, совершаемых женщинами,

гендерной специфичностью клинических проявлений при шизофрении, а

также недостаточным сравнительным изучением внутри- и внесемейных

форм агрессивного поведения при шизофрении в гендерном аспекте. Установление сравнительных клинических и социальных факторов совершения ООД женщинами с шизофренией будет способствовать совершенствованию критериев для дифференцированного подхода в процессе осуществления профилактики и реабилитации, что определяет практическую и научную значимость данного исследования.

Цель исследования: установление клинико-социальных предикторов
агрессивного криминального поведения у женщин, страдающих

шизофренией, для усовершенствования принципов профилактики ООД. Задачи исследования:

1. Определить клинические особенности женщин, больных шизофренией, совершивших агрессивные действия, направленные против личности.

2. Выделить социальные факторы риска при внутри- и внесемейных ООД у данного контингента больных.

3. Провести сравнительный клинико-психопатологический анализ внутри- и внесемейных агрессивных ООД у обследованных женщин.

4. Установить криминогенные клинико-социальные комплексы, обусловливающие совершение ООД внутри и вне семьи у женщин, страдающих шизофренией.

5. Разработать дифференцированные подходы к профилактике общественной опасности у женщин с внутри- и внесемейной агрессией на основе выявленных клинических и социальных факторов риска.

Научная новизна. Впервые на клиническом судебно-психиатрическом

материале проведен сравнительный анализ клинических и социальных

факторов риска тяжких агрессивных действий женщин, страдающих

шизофренией, направленных на членов семьи и на посторонних лиц.

Проведено комплексное изучение закономерностей формирования

противоправного агрессивного поведения при шизофрении в гендерном аспекте. Получены новые сравнительные данные об особенностях механизмов совершения ООД, клинических и криминогенных социальных факторов в зависимости от направленности агрессивного поведения.

Практическая значимость. Выявленные различия клинических и социальных факторов риска общественной опасности у женщин, страдающих шизофренией, могут служить для прогнозирования и предупреждения ООД, а также позволят дифференцировать методы профилактики с учетом направленности агрессивного поведения с целью повышения эффективности лечебно-реабилитационных мероприятий.

Основные положения, выносимые на защиту.

6. У женщин, страдающих шизофренией, риск агрессивного противоправного поведения возрастает не только вследствие влияния психопатологической симптоматики, обостряющейся в биологические периоды женского организма, но и при наличии психопатоподобных расстройств, а также коморбидности с зависимостью от алкоголя.

7. В формировании агрессивного криминального поведения женщин особая роль принадлежит психотравмирующим факторам, проявляющимся пережитой в детстве депривацией в виде дисгармоничного воспитания с эмоциональным отвержением и жестоким обращением, способствующим формированию семейной дезадаптации. Все это, наряду с последующей нарушенной социализацией, наличием криминального опыта и изменением полоролевых функций женщин, способствует закреплению общественно опасного поведения.

8. Агрессивное противоправное поведение женщин, страдающих

шизофренией, направленное как на членов семьи, так и на посторонних лиц,

осуществляется при наличии комплекса факторов, имеющего сложную

структуру и включающего клинические, социальные и психологические

предикторы, по-разному детерминирующие внутрисемейные и внесемейные

формы общественно опасного поведения лиц указанного контингента.

Апробация результатов исследования.

Результаты исследования были доложены и обсуждены на заседании проблемного совета по судебной психиатрии ФГБУ «ФМИЦПН им. В.П. Сербского» Минздрава России, клинических конференциях ГБУЗ «РКПБ № 1» МЗ РБ.

Объем и структура работы. Диссертация изложена на 217 страницах машинописного текста, состоит из введения и 5 глав, заключения и выводов, списка литературы, приложения. Иллюстрирована таблицами, рисунками и диаграммами. Библиографический указатель содержит 228 источников, из них 98 отечественных и 130 зарубежных.

Общая характеристика клинического материала

Общепризнанно, что женщины представляют гораздо меньший риск по насилию и преступности в обществе, чем мужчины (Федеральная служба государственной статистики РФ; Nicholls T.L. et al., 2009). Однако, на протяжении последнего времени отмечается отчетливый рост женской преступности как в России, так и во всем мире (Федеральная служба государственной статистики РФ; Цанева А.Н., 2011; Gilliard D.K. et al., 1998; Greenfeld L.A. et al., 1999; Home Office, 1999; Home Office, 2009). Особое беспокойство отечественных исследователей-криминологов вызывает четырехкратно увеличившееся за последние годы число женщин, совершивших тяжкие правонарушения (Кунц Е.В., 2006; Федеральная служба государственной статистики РФ). Установлено, что женщины, которые вступают в конфликт с законом, имеют существенно более высокие уровни психических расстройств, что увеличивает риск совершения ими агрессивных действий (Appelbaum P.S. et al., 2000; Dean R. et al., 2006; Maruschak L.M., 2006; Monahan J. et al., 2001; Nicholls T.L. et al., 2015; Wessley S., 1997).

Известно, что шизофрения является одним из наиболее часто встречающихся психических расстройств, при котором совершаются тяжкие агрессивные правонарушения (Белоусова М.Л. , 2002; Дмитриева Т.Б. и соавт., 2003; Иммерман К.Л. и соавт., 1983; Котов В.П., Мальцева М.М., 2001; Макушкина О.А., 2013; Макушкина О.А., Булыгина В.Г. и соавт., 2014; Макушкина О.А., Симбирцев А.А., 2014; Мальцева М.М., Котов В.П., 1995; Усов Г.М., 2008; Хамитов P.P., 2004; Fazel S., Yu R., 2011; Nitschke J., 2011; Singh, J.P. et al., 2012). Результаты исследований, проведенных в странах Европейского и Азиатского континентов, однозначно свидетельствуют о более высокой частоте насильственного поведения среди лиц, страдающих шизофренией, по сравнению с общей популяцией (Biancosino B. et al., 2009; Haller R. et al., 2001; Hodgins S., Mller-Isberner R., 2014; Imai A. et al., 2014; Swanson J.W. et al., 2006; Wehring H.J., Carpenter W.T., 2011). При этом риск совершения насилия, по данным исследований, повышается от 2 до 10 раз (Fazel S. et al., 2009; Richard-Devantoy S. et al., 2013; Short T. et al., 2013). Поскольку агрессивные ООД у пациентов с шизофренией нередко совершаются под воздействием императивных галлюцинаторных переживаний или под влиянием бредовых идей, многими исследователями была отмечена взаимосвязь совершения насильственных противоправных действий с позитивными психопатологическими симптомами (Andia A.M. et al., 1995; Fresn A. et al., 2005; Imai A. et al., 2014; Nolan K.A. et al., 2005; Richard-Devantoy S. et al., 2009; Yee N.Y. et al., 2011). При этом в большинстве исследований не установлено взаимосвязи между негативными психопатологическими расстройствами и агрессивными действиями пациентов с шизофренией (Large M., Nielssen O., 2011; Witt K., Hawton K., Fazel S., 2014).

Американскими исследователями была выделена группа симптомов, включающая бред преследования, воздействия и симптомы психического автоматизма, названная ими симптомами ТСО (threat/control- override symptoms) или симптомами «угрозы/преодоления внешнего контроля». По их мнению, эти симптомы имели наиболее тесную взаимосвязь с насильственным поведением по сравнению с остальными симптомами (Link B.G., Stueve A., 1994), однако, в дальнейшем в начале 2000-х это предположение не нашло своего подтверждения (Stompe T. et al., 2004). Порядка 40% тяжких агрессивных ООД, по мнению Junginger J., совершаются по бредовым мотивам (Junginger J., 1995). Вместе с тем, рядом авторов указывалось на отсутствие взаимосвязи между риском совершения агрессивных ООД, в том числе, совершенных с особой жестокостью, и позитивными психотическими симптомами, включая бредовое расстройство. Тем не менее, по сравнению с пациентами с ненасильственными формами противоправного поведения, у них чаще отмечался бред преследования и имелись более тяжелые психотические нарушения (Cheung P. et al., 1997; Fullam R.S., Dolan M.C., 2008; Laajasalo T., 2011). В последующем в эпидемиологическом исследовании эта взаимозависимость была признана незначительной в связи с тем, что не было установлено ассоциированной связи между бредовыми идеями и агрессивными действиями на длительном отрезке времени (Weiss E.M., 2012). Авторы проведенных в дальнейшем лонгитудинальных исследований, в которых была обнаружена лишь незначительная связь между насильственными действиями и психотическим расстройством, либо ее полное отсутствие, предположили, что факторы риска насилия для пациентов с шизофренией те же, что и для лиц, ею не страдающих. Однако, более поздние исследования, в которых учитывалась временная близость психотических симптомов и насильственных действий, показали актуальность персекуторного бреда как фактора риска (Keers R., 2014). При этом значимым фактором являлось возникновение аффекта гнева при наличии взаимосвязи между бредовым расстройством и совершенным насилием (Ullrich S., 2014).

Агрессивные противоправные действия пациентами с шизофренией, помимо бредовой мотивации, могут быть совершены под воздействием вербальных галлюцинаторных переживаний, в особенности, императивных. Оценивая, с какой степенью лица, страдающие шизофренией, подчиняются только что услышанным императивным галлюцинациям и содержащимся в них командам, американские ученые Junginger J. и соавт., основываясь на полученных результатах, высказали однозначное мнение о наличии риска совершения ООД данными пациентами (Junginger J. et al., 1998). В других исследованиях были получены противоположные результаты, свидетельствующие, что имеющиеся императивные галлюцинации, в том числе агрессивного содержания, не являются основным предиктором совершения пациентами с шизофренией насильственных действий (Cheung P. et al., 1997; McNiel D.E., Binder R.L., 1994; Zisook S. et al., 1995). Тем не менее, было подтверждено влияние шизофренического процесса в 82% случаев при совершении как насильственных, так и ненасильственных ООД у пациентов с шизофренией, при этом большую часть агрессивных действий сопровождали психотические симптомы. Taylor P.J. не исключает, что к моменту проведения исследования, по прошествии времени после совершения ООД, пациент может объяснять свои противоправные действия влиянием психического заболевания (Taylor P.J., 1985).

Группа женщин, страдающих шизофренией, совершивших внесемейные агрессивные действия

Примером совершенного ООД в дебюте шизофренического процесса является наблюдение пациентки З., 25 лет. У З. на протяжении 4-х-летнего периода совместной жизни с мужем отношения были конфликтными, муж часто злоупотреблял спиртным, бил ее, запрещал общаться с родственниками, в связи с чем З. после рождения второго ребенка тайком ушла от мужа к матери. Психическое состояние изменилось в возрасте 22 лет, за 3 месяца до совершения ООД: не спала по ночам, стала раздражительной по отношению к детям. За месяц до содеянного появились тревога, страх, стала слышать «голоса» соседей «внутри головы», которые «давали советы». В день совершения ООД «ощущала воздействие», «мыслями управляла мать», слышала «голос» матери, который говорил, что «татары хотят убить ее и ее детей», мать «давала приказ повеситься», так как татары «вот-вот появятся у них в огороде и будут издеваться над ней и ее детьми», в связи с чем решила убить детей, чтобы «избавить их от мучений», нанесла ножом своей годовалой дочери множественные удары по шее, топором по голове и шее нанесла удары трехлетнему сыну. После произошедшего пыталась покончить жизнь самоубийством. По заключению комиссии СПЭ, З. был выставлен диагноз параноидной шизофрении. В данном наблюдении ООД было совершено под влиянием псевдогаллюцинаций.

В период первых нескольких лет (до 10 лет) течения шизофренического процесса ООД совершили 16% пациенток, в периоде взросления которых обратила на себя внимание высокая частота (66,7%) формирования личности по шизоидному типу, позиция «отверженных» (58,3%), либо «ведомых» (25%) при взаимоотношениях со сверстниками. Также в трети наблюдений (33,3%) отмечалось пережитое в прошлом сексуальное насилие. Дебют шизофренического процесса у пациенток в более половины наблюдений происходил в молодом возрасте (66,7%), тем не менее, у каждой третьей пациентки шизофрения была установлена в подростковом периоде (33,3%). При этом шизофренический процесс был преимущественно непрерывным (91,7%), приступообразно-прогредиентное течение наблюдалось гораздо реже (8,3%). Негативная симптоматика была выраженной в каждом четвертом наблюдении (25%). Среди пациенток до совершения ООД половина (50%) госпитализировались в психиатрический стационар многократно, в связи с отмечавшимися многократными приступами шизофренического процесса (50%), тогда как третьим по счету приступ был в 1/3 наблюдений (33,3%), вторым по счету приступ был у 16,7% пациенток. Несмотря на отсутствие в прошлом привлечений к уголовной ответственности (100%), по характеру ООД большая часть пациенток совершили убийство – 83,3%, остальные причинили тяжкие телесные повреждения, не повлекшие смерть (8,3%), либо причинили телесные повреждения различных степеней тяжести (8,3%). Примером подобного случая является наблюдение пациентки Ф., 29 лет, у которой преморбидно отмечались шизоидные черты личности, росла замкнутой, необщительной. Начавшийся в 20 лет шизофренический процесс, через 3 года приобрел непрерывный характер, в связи с чем многократно госпитализировалась в психиатрический стационар. ООД совершено через 6 лет после начала шизофрении, когда попросилась переночевать к бабушке соседке. Утром соседка попросила ее уйти, на это Ф. стала избивать табуретом потерпевшую, поскольку ей показалось, что она «биоробот», «из тех, кто хочет захватить планету», в связи с чем решила посмотреть «чип» у нее в голове, для этого стала бить соседку табуреткой по голове. В последующем Ф. поясняла, что ей казалось, что у нее «миссия», что она «должна проверить этот чип», чтобы убедиться, что «эта бабушка – биоробот». В данном наблюдении ООД было совершено по продуктивно психотическому механизму, сопровождавшегося бредовыми идеями переоценки собственной личности импульсивными действиями. По заключению комиссии СПЭ был выставлен диагноз параноидной шизофрении, Ф. было рекомендовано принудительное лечение в медицинской организации, оказывающей психиатрическую помощь в ПССТИН.

Пациентки с многолетним течением шизофренического процесса (свыше 10 лет) составили 42,7%. Средний возраст на момент совершения ООД у пациенток составил 40,84±5,1 лет. Взаимоотношения в семьях женщин были преимущественно конфликтными (44%), либо с проявлением агрессии, насилия (40%), однако, в 76,9% провоцировали агрессию сами пациентки, но ни одна из них ранее судимы не были. Шизофренический процесс у женщин протекал преимущественно непрерывно (75%), тем не менее, нередко отмечалось приступообразно-прогредиентное течение шизофрении (25%). При этом более, чем половина пациенток (65,6%) до совершения ООД многократно госпитализировались в психиатрический стационар, однако, в ряде наблюдений пациентки были госпитализированы только дважды (15,6%), либо лишь однажды (9,4%), либо ни разу (3,13%) – эти пациентки ранее у психиатра не наблюдались. При этом негативно личностные изменения были выраженными у 59,37% пациенток. По характеру совершенных ООД совершили убийство – 46,88% женщин, что было ниже по сравнению с вышеописанными пациентками с меньшим сроком длительности шизофренического процесса. В остальных наблюдениях пациентки обвинялись в нанесении телесных повреждений -42,4%, нанесли тяжкие телесные повреждения 6% женщин.

Пациентки старших возрастных групп (50 лет и более), у которых длительность течения шизофренического процесса составляла 20 и более лет, совершили ООД в 16% наблюдений, средний возраст к этому моменту у пациенток составлял 57,1±4,4 лет. В данных наблюдениях обратила на себя внимание не только конфликтная обстановка в семьях женщин (66,7%), но и то, что пациентки, зачастую занимая доминирующее положение в семье (54,5%), во многих случаях сами являлись инициаторами проявления агрессии, насилия (60%). У 75% пациенток были дети, у 41,7% - внуки. Большинство пациенток имели пособие по инвалидности по психическому расстройству (75%). Негативная симптоматика у пациенток, выражавшаяся в сформировавшемся психопатоподобном дефекте, проявляющемся грубостью, эксплозивностью, эмоциональной холодностью, жестокостью, эгоцентризмом, зачастую (66,7%) была выраженной. В 50 % наблюдений отмечено влияние климактерически-инволюционного процесса на динамику психического состояния. Включение в бредовые переживания детей и внуков отмечено в более чем половине (57,1%) наблюдений. Сопутствующая соматическая патология (гипертоническая болезнь, ишемическая болезнь сердца, стенокардия, хронический бронхит) присутствовала у 58,3% пациенток, неврологическая (артралгия, остеохондроз) – у 8,3%. Была достаточно высокой частота логичного планирования ООД – 41,7% и направленности на результат – 25%. По характеру ООД – совершили убийство – 50%, из них в том числе убийство ребенка совершили 8,3 % пациенток. Своим жертвам причинили тяжкие телесные повреждения – 41,7%, остальные нанесли телесные повреждения – 8,3%. В 25% ООД было совершено в состоянии алкогольного опьянения.

Примером является наблюдение пациентки Н., 64 лет, которая страдая шизофренией с 30-летнего возраста, впервые совершила настоящее ООД в 62 года. Шизофренический процесс в данном наблюдении, после первой 2-летней ремиссии, в последующем приобрел непрерывный характер, сопровождаясь многократными госпитализациями в психиатрический стационар. За несколько дней до совершения ООД Н. высказывала бредовые идеи, в которые был включен несколько месяцев назад родившийся внук пациентки. Н. сообщала, что она «знает, что этот ребенок принесет несчастье» дочери и что «от него надо избавиться», однако, высказываниям пациентки родственники не придали особого значения, поскольку «она и раньше всякую ерунду говорила». В результате Н. ночью, когда все легли спать, взяла спящего ребенка и отнесла в ванную, где, как она в последующем сообщала, «решила его искупать», несмотря на то, что ребенка перед сном уже искупали, после чего утопила его, в последующем утверждая, что, якобы, «ребенок сам захлебнулся». В данном наблюдении ведущим механизмом совершения ООД являлись бредовые идеи обыденного содержания.

Группа женщин, страдающих шизофренией, не совершавших противоправных действий (группа сопоставления)

Примером совершения ООД, при реализации которого отмечался продуктивно-психотический механизм с бредовой местью, является наблюдение пациентки А.,34 лет, у которой преморбидно присутствовали паранойяльные черты личности в виде подозрительности, мнительности, из страха, что на нее могут напасть, «для самообороны» стала заниматься каратэ. В то же время с подросткового возраста было «желание убивать», мучила и убивала животных, пила их кровь, затем стала наносить самопорезы и пробовала свою кровь, сама вырывала себе зубы. В процессе развития шизофренического процесса у А. сначала появились бредовые идеи, что сестры мужа объединились с ее супругом и хотят от нее избавиться, в связи с чем, разбив несколько градусников и собрав ртуть в бумагу, на банкете, когда все танцевали, добавила ртуть сестре мужа в бокал с вином. В последующем «поняла», что муж в сговоре соседом и хочет от нее избавиться. «Поняла» это по тому, что с соседом у нее был конфликт из-за того, что тот раньше писал на нее жалобы в милицию, «догадалась», что сосед специально писал на нее, «воздействовал на их брак», чтобы разрушить их семью и свободно общаться с ее мужем. Настоящее ООД по убийству мужа спланировала заранее, похитив у подруги нож, на случай, если ее будут подозревать, «чтобы все ножи были дома». В день правонарушения с мужем встретилась уже по дороге в гости, специально вышла из дома пораньше, чтобы их не видели выходящими вместе. Заранее смешала пиво с водкой и дала мужу эту бутылку по пути в гости, сказав, что там будут давать призы тем, кто придет более пьяным. Нож спрятала в рукав. По дороге муж стал ругать ее из-за того, что она потратила часть кредита. Потом А. попросила мужа расстегнуть куртку, «показать грудь» и ударила его ножом. После содеянного нож спрятала, обувь переобула и выбросила, бутылку с пивом завернула в пакет и выкинула в реку. Затем у сестры мужа поинтересовалась, не приходил ли к ней ее муж.

При негативно-личностном механизме во всех случаях отмечалась эмоциональная бесконтрольность (100%). В большинстве подобных наблюдений совершенные ООД напоминали правонарушения психически здоровых женщин, часто совершались в состоянии алкогольного опьянения, в ходе ссор и конфликтов. Подобное иллюстрирует наблюдения пациентки П., 42 лет, наблюдавшейся у психиатра по поводу шизофрении с 18 лет, у которой сначала спиртными напитками стал злоупотреблять муж, в последующем сама П. стала все чаще присоединяться к мужу и выпивать. В момент совершения ООД П., будучи в состоянии алкогольного опьянения во время ссоры с гражданским мужем, в ходе которой он ударил ее по голове, вытащив из ящика стола кухонный нож, нанесла им не менее 9 ударов в области спины и шеи мужа. В последующем П. свои действия объясняла тем, что разозлилась после того, как муж ударил ее, а «по голове нельзя бить». В данном наблюдении у пациентки с психопатоподобным типом дефекта и склонностью к параноидным реакциям, ООД было совершено в результате психогенной шизофренической реакции.

В момент совершения ООД в состоянии алкогольного опьянения находились 29,8% женщин данной группы, тогда как состояние наркотического опьянения на момент ООД отмечалось только у 1,8% пациенток. В ряде наблюдений период совершения ООД совпадал с тем или иным биологическим периодом женщин, а именно: с предменструальным синдромом, менструальным циклом (14%), менопаузой (14%), реже с послеродовым периодом (3,5%) и климактерически-инволюционном периодом (3,5%). Со стороны потерпевших в момент преступления в большинстве случаев (84%) никаких действий в отношении женщин не предпринималось. Лишь в редких случаях потерпевшие до преступления высказывали оскорбления – в 7% наблюдений. Физическая агрессия непосредственно перед правонарушением в отношении женщин отмечена в 5,4% случаях, принуждение со стороны потерпевших испытывали 1,8% пациенток, побоям и истязаниям с изменой подвергались до совершения ООД 1,8% женщин.

Большинство потерпевших в момент преступления были трезвыми – 73,7%, однако, 10,5% находились в алкогольном опьянении, а 15,8% потерпевших употребляли алкоголь вместе с пациентками.

Аутоагрессивные действия после совершения ООД совершались пациентками в 12,3% наблюдений.

Все правонарушения в данной группе совершались женщинами в одиночку (100%). В ряде наблюдений совершенные ООД отличала преднамеренность правонарушения, продуманность (33,3%) и нередко направленность на результат (86%).

При совершении ООД множественные повреждения жертвам причинялись женщинами в 63,2% наблюдений. Меры по сокрытию предпринимали 21% пациенток.

После совершения ООД в 38,6% наблюдений было установлено обострение шизофренического процесса.

В период следствия в ряде наблюдений также нередко происходила манифестация или обострение шизофренического процесса (44%), тогда как в остальных случаях психическое состояние пациенток не потребовало оказания медицинской помощи (56%).

При даче показаний у 23% женщин была внешнеобвиняющая трактовка случившегося, тогда как в ряде наблюдений пациентки давали подробные показания и признавали вину в содеянном (18%). Однако, некоторые ничего не сообщали о случившемся, ссылаясь на запамятование (14,7%), тогда как другие отрицали собственную причастность в инкриминируемом (13,1%). Нелепое, неадекватное поведение в период следствия прослеживалось в 11,5% наблюдений, с такой же частотой отмечалась психопатологическая трактовка совершенного ООД в показаниях пациенток (11,5%). В остальных наблюдениях женщины пытались преуменьшить содеянное – 8,2%.

На СПЭ в большинстве наблюдений (70,2%) не отмечалось каких-либо изменений в психическом состоянии, но в ряде случаев (29,8%) присутствовали признаки манифестации или обострившегося шизофренического процесса. При нахождении на СПЭ отмечались нарушения поведения в 19,4% наблюдений в виде нарушения режима, агрессивного поведения, сексуальной расторможенности.

Рекомендации по усовершенствованию профилактических мероприятий

По образовательному уровню женщины обеих групп были примерно одинаковы. Большая часть пациенток 1-й и 2-й группы имели среднее специальное образование – 64,9% в 1-й группе и 61,7% во 2-й группе (p2,р3 0,1). Окончили среднюю общеобразовательную школу 21% пациенток первой группы и 26,5% второй группы. Высшее образование было у 8,8% женщин 1-й группы и 5,8% 2–й группы, незаконченное высшее – 1,8% и 2,9% женщин 1-й и 2-й групп соответственно. Неполное среднее образование получили 1,8% пациенток в первой и 2,9% во второй группе, только начальное образование было у 1,8% женщин первой группы. Во вспомогательной школе обучались 7% женщин 1-й группы и 2,9% пациенток 2-й группы.

Большая часть женщин обеих групп были социально дезадаптированы. Работали незначительное количество обследованных женщин – 14% в 1-й группе и 20,5% во 2-й, что также не отличалось от 3-й группы (p2,р3 0,1).

Почти половина из них – 49,1% женщин 1-й группы и 55,6% 2-й группы имели инвалидность по психическому заболеванию, чем отличались от группы сопоставления – 78% (p2,р3 0,01). На иждивении у других лиц чаще находились женщины первой группы – 26,3%, чем второй - 8,8% (p1,p2 0,05). Также отсутствие стажа чаще встречалось в первой группе – 29,8%, чем во второй – 14,7% (p1,р2 0,05). Тогда как не имели средств к существованию 14,7% женщин второй группы, среди женщин первой группы таковые составили 3,5% (p1,р3 0,05).

Большинство обследованных женщин обеих групп воспитывались в полных семьях – 68,4% первой группы и 67,7% второй группы, что не отличалось от третьей группы – 72% (p2,р3 0,1). По типу воспитания в семье гиперопека была более характерна для родительских семей пациенток I группы (41,5%), чем II группы (21,4%, p1 0,05), при этом не отличаясь достоверно по частоте от группы сопоставления (36%), (p2,р3 0,1). В условиях гипоопеки росли 26,8% женщин в 1-й и 32,1% во 2-й группах, что не отличалось от 3-й группы (28%), (p2,р3 0,1). Отвержению, вытеснению из семьи в период взросления подвергались только 3,5% женщин 1-й группы. Воспитывались в стиле «ежовые рукавицы» 19,5% пациенток I группы и 25% пациенток II группы, что не нашло своего отличия среди пациенток III группы – 13% (p2,р3 0,1). Гармоничного стиля воспитания чаще придерживались родители пациенток второй группы – 21,4% (p1,p2 0,05), в первой группе – 7,4%.

Отношения с матерью были тесными, эмоционально теплыми у 56,4% женщин первой группы и 45,8% женщин второй группы, что было ниже, чем в группе сопоставления – 76,4% (p2,p3 0,01). Безразличие и эмоциональная холодность во взаимоотношениях с матерью сопровождали детство 20,5% пациенток 1-й группы и 16,7% - 2-й группы, чего в группе сопоставления не отмечалось. Частые конфликты с матерями в детском возрасте присутствовали у 12,8% пациенток 1-й группы и 25% 2-й группы, причем последнее было значимо выше, чем в 3-й группе (p3 0,01). Взаимоотношения с отцом, сопровождающиеся враждебностью, применением физических наказаний чаще отмечались в детстве женщин второй группы – 33,3% (p1,p3 0,05), в первой группе это встречалось реже – в 6,9% наблюдениях.

В пубертатный период больше, чем у половины пациенток отмечалось заострение присущих им характерологических черт, в первой группе это отмечалось у 59,6%, во второй группе у 67,6% женщин. Шизоидные черты отмечались у 52% пациенток в 1-й группе и у 39,1% во 2-й группе, что не отличалось от группы сопоставления (p2,p3 0,1), тогда как частота формирования эмоционально-неустойчивого (возбудимого) типа личности, наблюдавшегося среди 39,4% женщин первой и 56,5% женщин второй группы, отличалось от третьей группы – 12%, (p2,p3 0,05). Делинквентное поведение, ранняя алкоголизация, бродяжничество, отмечаясь примерно в равной частоте среди пациенток как 1-й группы (17,5%), так и 2-й группы (17,4%), были выше, чем в группе сопоставления – 6% (p2,p3 0,05).

Анализ биологического фактора, а именно – периодов полового созревания, наличие предменструального синдрома, отягощенного гинекологического анамнеза, и менопаузы, не выявил значимых сравнительных отличий по частоте как в основных 1-й и 2-й группах (p1 0,1), так и в сравнении с группой сопоставления (p2,p3 0,1).

Наследственная отягощенность присутствовала почти в каждом втором наблюдении – у пациенток 1-й группы – 49,1% и 2-й группы - в 53% случаях. Наследственность была отягощена шизофренией у 46,8% женщин 1-й группы и 44,4% женщин 2-й группы, что по частоте не отличалось от 3-й группы (p2,р3 0,1). Однако, частота наследственной отягощенности алкоголизмом у 50% пациенток 1-й и 50% женщин 2-й группы превышала таковую среди пациенток группы сопоставления (7,7%), (p2,р3 0,05).

Сравнительный анализ течения шизофренического процесса в исследованных наблюдениях показал, что непрерывнотекущая шизофрения наблюдалась у 86% женщин первой группы и 94,2% женщин второй группы, что не отличалось от группы сопоставления (p2,р3 0,1). Эпизодический с нарастающим дефектом тип течения эндогенного процесса отмечался у 14% пациенток первой группы и 5,8% пациенток второй группы. По темпу течения шизофренический процесс у исследованного контингента пациенток был преимущественно умеренно-прогредиентным, как в 1-й группе (93%), так и во 2-й (85,3%). Малопрогредиентное течение отмечено у 5,2% женщин первой группы и 11,8% женщин второй группы, злокачественное течение выявлялось у 1,8% и 2,9% женщин 1-й и 2-й групп соответственно, что также не отличалось от группы сопоставления (p2, р3 0,1).