Содержание к диссертации
Введение
Глава 1 ИСТОРИЯ И МЕТОДОЛОГИЯ ИЗУЧЕНИЯ ТРАДИЦИОННОЙ ИГРЫ
1.1. К истории разработки проблемы традиционной игры и системы знаний о ней 10
1.2. Исторические предпосьшки психологических исследований традиционной игры в России на рубеже ХГХ-ХХ веков 31
1.3. Предмет и метод исследования 44
Глава 2 ТРАДИЦИОННЫЕ ИГРЫ ДОНА: ЭТНОПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ АСПЕКТ
2.1. Исторические и этнические факторы формирования субэтноса донского казачества 54
2.2. Культурные традиции донского казачества в контексте исторического времени их формирования 60
2.3. Особенности вековых характеров донских казаков 68
2.4. Этническое в психологическом содержании традиционньїх игр Дона, собранных в литературных источниках 75
Глава З ТРАДИЦИОННАЯ ИГРА КАК СРЕДА, ФУНКЦИОНАЛЬНО МОДЕЛИРУЮЩАЯ РАЗВИТИЕ ЛИЧНОСТИ В ОНТОГЕНЕЗЕ
3.1. Историко-культурные основы развития этнического и универсального в психологическом содержании традиционных игр 94
3.2. Традиционная игра в контексте проблемы формирования образа
мира ребенка 117
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 129
- К истории разработки проблемы традиционной игры и системы знаний о ней
- Исторические и этнические факторы формирования субэтноса донского казачества
- Историко-культурные основы развития этнического и универсального в психологическом содержании традиционных игр
Введение к работе
Актуальность проблемы исследования. Обращение к историческому опыту народов в воспитании детей, а также взгляд на игру как важнейшее средство приобщения ребенка к общечеловеческим (универсальным), этническим и индивидуальным ценностям развития, определили ее статус в системе психологических, педагогических, культурологических, лингвистических, этнографических и многих других направлений научных исследований.
Традиционные игры, как показывают исследования, посвященные их описанию и этнографическому анализу (Э. Тейлор, М. Мид), психологическому анализу (С.Л. Новоселова, СВ. Григорьев, К. Монтенегро, М.А Норбашева), педагогическому использованию (В.М. Григорьев, Н.Н. Палагина, А.Н. Фролова, С.А. Шмаков, Н.А. Асадулаева) являются важнейшим общечеловеческим культурным достоянием, уходящим своими корнями в толщу исторической судьбы этносов и всего человечество в целом. Они транслируют в своем содержании особенности жизни и быта представителей этноса. В этой связи традиционные игры приобретают статус образовательного института, обеспечивая присвоение ребенком социального опыта.
Игра как ведущая деятельность дошкольника (А.Н. Леонтьев), как практика развития (С.Л. Рубинштейн), как социальная по своей природе деятельность, возникшая из условий жизни ребенка в определенной социальной среде (Д.Б. Эльконин), как средство амплификации (обогащения) психического развития ребенка (А.В. Запорожец), как детская традиция (B.C. Мухина), как практика воспитания (Е.В. Субботский, Дж. Брунер), как неотъемлемая часть образа жизни и культуры народа (И.С. Кон), как способ передачи этнокультурного опыта, обеспечивающий инкультурацию ребенка (М. Мид) признается и исследуется мировым психологическим сообществом в качестве важнейшего компонента культурного развития ребенка.
Принципиальное значение приобретают исследования психологических механизмов присвоения ребенком социального опыта, заложенного в играх с опорой на данные о культурных процессах, происходящих в этносах, обнаруживающих в играх свое культурное представительство.
Специфические исторические причины, связанные с «молодостью» субэтноса донского казачества делают реальной задачу установления факторов происхождения, развития и места традиционной игры среди исторических и культурных реалий этнического бытия.
Этим определяется актуальность выбранной темы исследования «Универсальное и этническое в психологическом содержании традиционных игр Дона».
Предмет исследования: психологическое содержание традиционных игр субэтноса донского казачества.
Объект исследования: традиционные игры донского казачества.
Цель исследования: на основе систематического описания традиционных игр донского казачества изучить историко-культурные источники происхождения их психологического содержания, раскрывающего механизмы присвоения ребенком социального опыта.
В основу исследования положена следующая гипотеза:
- в процессе историко-культурной трансформации традиционной игры происходит движение от этнического к универсальному в ее психологическом содержании, в связи с чем традиционная игра выступает в качестве фактора обогащения образа мира ребенка;
- традиционные игры выступают в качестве гаранта сохранения вековых психологических типов - этнически ожидаемых черт представителей этноса, отражая причастность к родовым видам деятельности.
Задачи исследования:
- исследовать психологическое содержание традиционных игр, выделить его этнические и универсальные составляющие;
- разработать теоретическую модель анализа традиционных игр, раскрывающего механизмы присвоения ребенком игрового опыта;
- провести экспедиционный сбор и систематизацию традиционных игр;
- определить условия и средства воздействия традиционных игр на обогащение образа мира ребенка.
Для решения поставленных задач и реализации исходной гипотезы в исследовании использовались следующие методы:
- анализ дореволюционных и современных отечественных работ по психологии, этнопсихологии, этнопедагогике, а также архивных материалов по истории, этнографии донского региона и его традиционным играм;
- метод системно-деятельностного анализа традиционных игр;
- метод реконструкции игровой деятельности детей прошлых веков (по описаниям традиционных игр в литературных источниках) и логической интерпретации тех процессов, которые составляют функциональную основу игры;
- метод реконструкции культурных условий и средств развития традиционной игры;
- метод ретроспективного анализа традиционной игры.
Научная новизна исследования состоит в том, что:
- впервые собран и систематизирован этнографический материал по традиционным играм Дона;
- на основе этнокультурного анализа происхождения, развития и бытования традиционных игр Дона определены этнические и универсальные психологические доминанты их развивающего потенциала: вековые психологические типы; ориентирующий деятельность ребенка образ мира; индивидуальные моторные профили;
- разработана модель компонентов образа мира, представленного ребенку в традиционных играх.
Теоретическое значение исследования. Предложенный в исследовании подход к рассмотрению развивающих функций игры, заключающийся в анализе их психологического содержания построен на изучении механизмов присвоения ребенком культурного опыта человечества, он вскрывает новые потенциальные возможности игры в психическом развитии ребенка, обогащает теорию психологических исследований в этом направлении.
Практическая значимость работы состоит в получении научно обоснованных данных об этнических и универсальных доминантах в психологическом содержании традиционных игр, которые в условиях возрождения казачества, утверждения его этнической самобытности и права на развитие своей культуры, своих идеалов в воспитании детей, могут быть использованы для целей педагогического исследования процессов органичного введения традиционных игр в культуру современного детства.
Достоверность научных результатов исследования обеспечивается методологической обоснованностью исходных позиций; междисциплинарным подходом к рассмотрению проблемы; корректным использованием методов сбора и обработки обширного фактического материала (собрано около двухсот игр), многоаспектностью теоретического анализа данных, включающего их систематизацию, историко-культурный, этнопсихологический и собственно психологический анализ.
Апробация работы. Основные положения работы и ее результаты обсуждались на заседании лаборатории игры и развивающей предметной среды Центра «Дошкольное детство» им. А.В. Запорожца, докладывались на Международной конференции по этнопедагогическим проблемам обучения и воспитания (Москва, 1999) на научных конференциях Новочеркасской государственной мелиоративной академии (1998, 1999). Материалы исследования включены в лекционный курс «Психология развития игровой деятельности» на психологическом факультете МГУ им. М.В. Ломоносова, использованы при организации учебно-исследовательской и экспедиционной работы на педагогическом факультете Новочеркасского государственного промышленно-гуманитарного колледжа.
Положения, выносимые на защиту:
- традиционная игра - развивающая и развивающаяся в историческом и культурном пространстве среда, функционально моделирующая развитие личности в онтогенезе;
- динамика процесса развития традиционной игры представляет собой движе ние от этнического к универсальному в ее психологическом содержании, раскрывающее механизмы присвоения культурного опыта; - эвристическая модель образа мира, представленного ребенку в традиционной игре определяет структуру отражения мира и построения его образа в сознании ребенка на трех уровнях: глобальных значений, детализированных компонентов образа мира как системы знаний о мире, о других людях, о себе; гипотетичных значений, служащих средством построения индивидуального образа мира, самодвижения и саморазвития ребенка.
Структура диссертации. Работа состоит из введения, трех глав, заключения, выводов, списка литературы, приложений.
К истории разработки проблемы традиционной игры и системы знаний о ней
Гуманитарные и естественные науки: педагогика, психология, культурология, этнография, история, антропология, география, археология исследуют традиционную игру.
Каждая научная дисциплина имеет свой предмет изучения традиционной игры и поэтому психолог, берущийся за изучение этих игр имеет дело с их комплексной характеристикой, но ни одна из наук не отвечает прямо предмету педагогической психологии, т.е. не дает содержательный ответ на вопрос о закономерностях усвоения ребенком социального опыта, заложенного в традиционной игре, не раскрывает картины того, как этот опыт становится достоянием опыта индивида.
Вместе с тем, целостное представление о традиционной игре складывается из ее аспектов, являющихся предметом психологических, педагогических, этнографических, культурологических и других направлений научных исследований. Вся совокупность характеристик определяет статус традиционной игры, условия ее генезиса и существования.
С глубокой древности игре принадлежит важное место в жизни детей. Найденные в гробницах египетских фараонов куклы, деревянные фигурки животных, каменные и кожаные мячи, кубари, кегли принадлежали к числу наиболее любимых забав египетских детей. Детство древнегреческих девочек и мальчиков было богато играми и игрушками, к которым они относились с большим трепетом и, достигая юношеского возраста, обыкновенно посвящали их богам: «Филокл посвящает тебе, о Гермес, свой прыгающий мячик, звучную трещетку из самшита и бабки, которые он так любил и быстрый кубарь - игрушки своей юности» [89, с. 54].
Древнейшие греки кроме множества самодельных игр создали целую иг 11
рушечную индустрию для детей всех возрастов: обручи, качели, деревянные коньки, повозки для мальчиков, глиняные и восковые куклы для девочек [30, с.229].
Эти примеры свидетельствуют о том, что интерес взрослых к играм и игрушкам детей существует давно и отражает отношение к игре как важному средству воспитания.
В сущности говоря, первыми, кто обратил внимание на детские игры, были древнегреческие философы. Одним из первых ученых, исследовавших проблему о роли игры в развитии как отдельного ребенка, так и всего государства, был Платон. Он указывал на то, что игры имеют большое влияние на прочность государственных законов: «Если есть твердые правила в играх, если дети везде и всегда навыкают играть одним постоянным образом, тогда и важные постановления остаются незыблемыми. Но если игры по прихоти оставляются, вновь вводятся, изменяются, вместе изменяются нравы юношества, старое становится у него презренным, а новое уважается».
С точки зрения педагогической психологии большое значение имеют работы, связанные с исследованием развивающего потенциала традиционной игры, ее роли в психическом развитии ребенка.
Подходы к исследованию традиционной игры в педагогической психологии складывались в русле разработки общей теории игры, основоположником которой можно по праву считать К. Грооса. В его работах [38] были поставлены проблемы биологической сущности игры.
Важный вклад в разработку теории детской игры внесли видные представители зарубежной общей и детской психологии Э. Клапаред, Ст. Холл, Дж. Дьюи, К. Бюлер, В. Штерн, 3. Фрейд, рассматривавшие игру как биологическое явление.
Культурно-исторический подход, заложенный Л.С. Выготским к исследованию психического развития ребенка как процесса присвоения всей суммы опыта предшествующих поколений, определил необходимость исторического изучения социальной природы игры. В отечественной детской психологии на необходимость такого подхода указывал Е.А. Аркин [5]. Он отмечал, что история детской игры и игрушки должна служить фундаментом для построения их теорий.
Д.Б. Элькониным осуществлен исторический анализ развития сюжетно-ролевой игры, социальной по своему происхождению, по своей природе. Д.Б. Эльконин утверждал, что возникновение игры связано не с действием каких-либо внутренних, инстинктивных сил, а с вполне определенными социальными условиями жизни ребенка в обществе [202].
Развиваемые отечественными учеными исторические принципы исследования игры приложимы и к традиционной игре, возникшей в ранние периоды человеческой истории.
Исследования игры как фактора культурного развития ребенка связаны прежде всего с определением ее развивающего потенциала и представлены в отечественной психологии работами А.В. Запорожца, Д.Б. Эльконина и других. В зарубежной психологии такого рода исследования проводились Ж. Пиаже, Дж. Брунером и рядом исследователей, активно работающих во второй половине XX в. над проблемами развивающего значения игрушки, сюжетно-ролевой, дидактической, традиционной игры (Д. Гарон, И. Ивич, С. Миллер, А. Мишле, Сеттон-Смит и многие другие).
Исторические и этнические факторы формирования субэтноса донского казачества
Исследование традиционных донских игр, их этнической специфики и развивающего психологического потенциала является частью исследования истории и культуры субэтноса донского казачества и требует опоры на данные об их развитии. Субэтнос донского казачества несет в своей традиционной культуре, в том числе и в игре этническое своеобразие, отражающее исторически неповторимые, локальные связи, устанавливаемые между этносом и природной и социальной средой. Психология этих сложных процессов может быть в значительной степени раскрыта через исследование всей совокупности факторов, под влиянием которых формировался субэтнос донского казачества и его традиционная игровая культура.
Имеющийся в нашем распоряжении материал, составивший источниковедческую базу исследования исторических и этнических факторов формирования казачества, собран в фондах музея Донского казачества (г. Новочеркасск), областного музея краеведения (г. Ростов-на-Дону), в Донской государственной публичной библиотеке, отделах краеведения и дореволюционной литературы библиотеки им. А.С. Пушкина (г. Новочеркасск). В этом материале можно выделить две большие группы историко-научных и литературных источников. Во-первых, это большое наследие прошлого века по истории, этнографии, культуре и быту донского казачества, представленное в трудах С. Но-микосова (1884), В. Броневского (1834), М. Харузина (1885), Е. Котельникова (1886), Н. Краснова (1863), А. Савельева (1870), Корнелиса Крейса (1903), Е. Савельева (1915), а также публицистические материалы о Доне и казачестве А. Филонова (1859), К. Абазы (1890), публикации из газеты «Донские общевойсковые ведомости» (1833, 1857, 1860, 1873, 1874, 1875, 1876, 1877).
Во-вторых, это работы современных авторов, исследовавших феномен казачества: А. П. Бронштейна, А.П. Скорика, Б. Проценко и других.
Выделение и анализ всей совокупности факторов, под влиянием которых формировался субэтнос донского казачества, стало возможным при последовательном систематическом описании исторических периодов, предшествовавших появлению первых казачьих поселений на юге России и становления казачества как субэтнического явления в XIV-XX вв.
Первые исторически достоверные упоминания о казаках возникают в XIV в. в связи с участием казаков в Куликовской битве и середине XV в. (Ермолинская летопись 1445 г.). Совокупность археологических материалов и данных современных антропологических исследований позволяет проследить те исторические события, которые происходили на территории современной Ростовской области и предшествовали появлению на Дону первых казачьих поселений.
Открытия отечественных антропологов и археологов, сделанные в последние 20-25 лет свидетельствуют о гораздо более раннем заселении людьми неандертальского и кроманьонского типа территории по берегам Дона. Среди них:
- раскопки одного из наиболее древних памятников домустьерской эпохи в м. Герасимовка на берегу Миусского лимана в 10-12 км от г. Таганрога (Н.Д. Праслов, 1959);
- раскопки местонахождения мустьерского периода на археологической стоянке Рожок в 45 км от г. Таганрога, при исследовании которой Н.Д. Прасло-вым в 1959 г. обнаружен коренной зуб палеоантропа, представителя мусть-ерской эпохи.
Все это, наряду с находками в Костенках в долине Дона на территории пограничной с Ростовской Воронежской области свидетельствует о гораздо более раннем, чем упоминание о казачьих поселениях, заселении и освоении первобытным человеком донской земли, на которой впоследствии формировался субэтнос донского казачества.
Процесс активного освоения территории Подонья и Приазовья происхо 56 дил на протяжении многих веков, начиная с каменного века. В IX-VII вв. до н.э. на Дону (по данным Л.А. Ельшщкого), [99, с.45] появляются первые скифские племена. В VTII-VII вв. до н.э. здесь проживали представители оседлого скифского населения, занимавшегося земледелием и скотоводством (по археологическим материалам Н.Д. Праслова), [44, с.77]. В VTI-VI вв. до н.э. евразийские степи от Восточной Европы до Сибири, в том числе, берега Дона и Азовского моря заселяют сарматы. Именно в этот период, в эпоху бронзы складывается скифо-сарматская культура. Многочисленные сарматские племена сираков, язигов, аорсов, роксолан, становятся, по словам Н.М. Карамзина, знаменитыми в начале христианского летоисчисления [85, с.90]. На этом заканчивается античный период и начинается средневековый.
В ранний средневековый период кочевые племена гуннов и болгар странствовали по степям юга, соседствуя с племенами турок, татар, черкесов, калмыков, греков. В IV в. воинственные гунны разгромили племена сарматов, после чего в IV-V вв. в южных степях скитались одни бедные остатки народов [85, с.94]. С VI в. угры и болгары, а в VII-IX вв. хазары властвуют на территории современной Ростовской области. В IX в. на среднем Дону одно из хазарских скотоводческих племен - аланы, под натиском арабов покинувшее кавказские предгорья и равнины (территория современного Дагестана) обосновываются вначале в поселениях, а затем создают городище Саркел.
По антропологическим данным установлено сходство долихокранных черепов кавказских и донских алан [144, с.25]. Об их генетическом родстве свидетельствует и сходство в объектах материальной культуры. Семикаракор-ское городище на нижнем Дону по своему архитектурному решению очень близко к дагестанским укреплениям: оно как бы перенесено на Дон из Дагестана [там же, с.51].
В конце IX в. на исторической арене юга России появляются печенеги -странствующие степные кочевники. В XII в. Русь испытывает натиск половцев. В бассейне реки Дон расселяются донские половцы, образовавшие половецкие княжества. Их границы нестабильны, зависимы от соотношения сил между по 57 ловцами и пограничными племенами. Конец ХП в. ознаменован сражением князя Игоря с половцами [174].
В XIV в. после Куликовской битвы наблюдается приток русского населения на Дон. Именно с этого времени начинается собственно история казачества. Земля на южных окраинах государства Российского во многих местах -«дикая степь», в которой происходили столкновения воинственных племен кочевников друг с другом и с жителями русских пограничных поселений.
В такой исторической ситуации Российское государство выгодно использовало донское казачество как единственного гаранта стабильности своих южных границ, объединяя разрозненные казачьи общины и становища в особые казачьи полки для «оберегания порубежных мест» [87, с.82]. Казаки охотно соглашались нести «государеву службу», выполнять свой патриотический долг: военная жизнь в походах, набегах составляла «предмет всех желаний казака», он всегда готов на брань и известие о новом походе «причиняет ему радость» [37, с.26].
Историко-культурные основы развития этнического и универсального в психологическом содержании традиционных игр
Традиционная игра является значимым компонентом культурного развития ребенка в онтогенезе, практикой его развития. Подобно другим видам деятельности которые, по мнению В.В. Давыдова, представляют собой форму исторического культурного творчества, традиционная игра возникает и развивается как индивидуальное творчество ребенком своей личности и как коллективное творчество человеческой цивилизации. Это обстоятельство определяет логику исследования универсального, этнического и индивидуального в психологическом содержании традиционных игр.
Эволюция игры в истории цивилизации происходит под действием законов развития культуры. Культура всегда гордится древностью своего происхождения, неразрывной связью с великим прошлым, она всегда - культ предков (Д.С. Лихачев). Эта особенность ярко проявляется и в традиционной игре, возникающей в детской среде по инициативе этноса, реализуемой взрослым как транслятором его воли.
Описанные в литературных источниках и собранные нами игры составляют единый массив игр субэтноса донского казачества, сложившихся за относительно короткий в историческом плане срок. В схеме 2, иллюстрирующей результаты их систематизации выделены две группы игр: отражающие культурные традиции донского казачества и тренинговые (см. стр.95). Сопоставление их показывает, что большая часть игр, всего около ста (по отношению к общему количеству), - это тренинговые игры. Это обстоятельство дает основание предположить, что в современном социокультурном пространстве традиционные игры сохранились преимущественно как тренинговые. Одновременно возникает проблема изучения их происхождения и развития. По-видимому, выделенные группы изначально генетически связаны, что и подтверждается содержательной реконструкцией этой связи, носящей не прямой, а опосредствованный характер. В этой мы убеждаемся на примере игр, отражающих традиции праздничных комплексов.
Данного рода игры обнаруживают свое непосредственное родство с древнейшими актами первобытного племени: хорическим пением; фратрийными поединками и танцами; разыгрываемыми «драматическими», шаманскими по своей сути, сценами предвосхищения схватки со зверем, охоты, различных природных явлений, выхода злого духа из человека; перевоплощением, надеванием маски. В основе таких действий лежит примитивное мышление человека, надеявшегося таким образом выжить, приспособиться, а, может быть, и изменить среду. В связи с переходом к земледелию эти акты оформились, согласно концепции Дж. Фрезера, в аграрные культы, отголоски которых сохранились в играх многих народов мира. Корейская игра «Нольтвиги» демонстрирует веру в то, что прыжки на доске обеспечивают быстрый рост злаков [81, с.94]. Ритуальные и символические функции пения, танцев и хороводных движений у славянских народов имеют разнообразные связи с их магической практикой и верованиями, определяемыми особенностями жизненного уклада земледельцев, сменой времен года. Совершая пляски, хороводы, славяне-земледельцы обращались с заклинаниями к своим языческим богам. Купале, богу земных плодов языческие славяне приносили жертвы перед собиранием хлеба, 24 декабря они славили Коляду, бога торжества и мира в надежде на лучший год. С течением времени эти верования обретали новый смысл, принимая функции обрядов и сопровождали общественные и семейные праздники. В культуре русского народа они складывались в аграрные праздничные комплексы земледельческого календаря и были построены на определенных мироощущениях человека, связанных с его земледельческим опытом, знанием природы, осмыслением зако 97 номерностей своей жизни.
В связи с принятием Христианства они дополнились церковными праздниками почитания святых, каждому из которых соответствовал свой день: Рождество, Крещение, Пасха, Троица.
Обязательным атрибутом крестьянских и семейных праздников на Руси были игры с разнообразными танцевальными, хороводными движениями, часто сопровождаемыми пением. Душа русского народа нашла свое воплощение в хороводах, занимавших в жизни крестьян три годовых эпохи: весну, лето и осень. Русские хороводы, как впрочем у многих других народов, были доступны всем возрастам и сословиям, все принимали в них участие [170, с.336-338]. Среди русских детей, как отмечал Е.А. Покровский, известны были хороводы с самой разнообразной тематикой: аграрной («А мы просто сеяли», «Мак», «Лен»), семейной («Сваха), и свадебной. В хороводах находила отражение и жизнь животных («Заинька», «Кошка и мышка»). Их содержание практически не изменилось с течением времени, и отражает реалии жизни в этносе. В них до сих пор сохранилась магия образа, приобретшая у русских черты протяжной песни, сопровождающей медленный хороводный танец, а у других народов зажигательный характер (экстазирующие и исполнителей и зрителей круговые пляски у чеченцев, молдаван, греческий танец «Сертаки» и др.).
