Икона в традиционной русской культуре Лиманская Елена Николаевна

Содержание к диссертации

Введение

Глава 1. Теоретико — методологические аспекты анализа русской религиозной культуры и иконы как ее феномена

1.1. Светское и религиозное определения культуры 15

1.2. Взаимоотношения христианства и культуры: понятие православной культуры

1.3 . «Сакральное ядро» русской православной культуры: традиционные ценности и культурные универсалии

Глава 2. Место православной традиции в духовной культуре России

2.1. Духовные смыслы русской иконы: искусствоведческий аспект

2.2. Иконопись как религиозно - художественная репрезентация традиционных ценностей и универсалий русской православной культуры

2.3. Религиозно-бытовые традиции иконопочитания в России (на примере этнографических исследований)

2.4 Религиозная традиция в повседневной культуре 91

Заключение 98

Список использованной литературы

• Взаимоотношения христианства и культуры: понятие православной культуры
• . «Сакральное ядро» русской православной культуры: традиционные ценности и культурные универсалии
• Иконопись как религиозно - художественная репрезентация традиционных ценностей и универсалий русской православной культуры
• Религиозно-бытовые традиции иконопочитания в России (на примере этнографических исследований)

Введение к работе

Актуальность темы исследования.

Конец второго тысячелетия ознаменовался в России, оживлением религиозной жизни, ростом национального самосознания. Возникла насущная необходимость восстановления утраченных национальных нравственных, эстетических, религиозных, экзистенциальных ориентиров, национальных стилей мышления, которые лежали в основе великой русской культуры и государственности. В этой связи вновь и вновь встает вопрос о новом осмыслении традиционных ценностей русской культуры.

Православные основы нашей русской культуры сформировали направленность национального сознания и характер человека, тип поведения, политическое и экономическое своеобразие исторического развития, что позволило России стать ярчайшим явлением среди великих мировых цивилизаций.

Один из важнейших признаков прогресса культуры – развитие понимания культурных ценностей прошлого и культур других национальностей, умение их беречь, накоплять и воспринимать их эстетическую ценность. Развитие человеческой культуры – это не только создание новых культурных ценностей, но обнаружения старых, осмысление духовного опыта предыдущих поколений. А поскольку такой опыт сконцентрирован в памятниках культового искусства, то их изучение религиозно-философских смыслов представляется необходимым, поскольку будущее России зависит не только от эффективности политических и экономических реформ, но и от того, сохранятся ли традиционные культурные ценности.

Русская икона дает нам высочайшие образцы отношения к человека к Богу, а значит, и к истории, к культуре, к обществу в целом. Судьба древнерусской иконы печальна. На ней, как и на многих памятниках зодчества, прикладного искусства, религиозно–обрядового значения отразились события 1917 года и последующих десятилетий воинствующего атеизма. Ранее серьезное влияние на русскую икону, как и на русскую культуру, оказал процесс европеизации и секуляризации русской жизни и русского искусства в эпоху Петра Великого. Однако воздействие икон на русского человека осталось столь серьезным, что продолжает, на наш взгляд, играть немалую роль в формировании национального архетипа.

Интерес к проблемам самосознания этноса заставляет многих современных ученых обращаться к анализу духовной жизни, исследованию глубинных инвариантных и устойчивых структур сознания, религиозной ментальности, которые отражают духовный опыт русского народа. Православное миросозерцание русских зримо проявляется в особом почитании икон. Именно в нем выразилось массовое проявление конфессионального сознания и религиозной практики народа.

Иконопочитание является составной частью православного вероучения, которое, как всякая религиозная система, предполагает целостный взгляд на мир, на человека, содержит совокупность познавательных элементов, этических норм, эстетических представлений и идеалов. Между тем, иконопочитание и бытование икон, ставшие одним из феноменов национальной духовной культуры, до последнего времени не осмыслены в комплексном изучении разных наук.

В наше время стало очевидным, что изучение богослужебной, символико-богословской, государственно-религиозной значимости икон во всем жизненном цикле русских является одним из аспектов в изучении русского менталитета, русской духовной культуры в целом. На наш взгляд, это требует включения различных знаний из области богословия, философии, культурологии, религиоведения, этнографии и искусствознания, без которых традиционная духовная культура, не может быть изучена в своей полноте.

Данная работа охватывает хронологические рамки, начиная с конца XIX и по XX в. Однако для всей полноты представления о бытовании икон в России необходимо обратиться к истории: от Х и до конца XX в. Поскольку именно в конце ХХ века, после празднования тысячелетия Крещения Руси в 1988 г. и падения советского режима в полной мере восстановился интерес к православной вере, началось воссоздание старых храмов и монастырей, строительство новых церквей. А значит, стали актуальны и вопросы бытования икон в жизни русского народа.

Степень научной разработанности проблемы.

Традиционная культура России на протяжении достаточно длительного периода времени была предметом изучения не только историков, искусствоведов, культурологов, философов, но и религиозных мыслителей и богословов. И одним из аспектов изучения традиционной русской культуры является икона.

К середине 16 века в русской литературе сложился целый пласт работ, в которых есть попытки осмыслить икону. Россия приняла в обиход из Византии вместе с иконой выработанное столетиями богословское наследие иконопочитания. Одной из первых греческих церковных книг, переведенных на славянский язык, стали «Три защитительных слова против порицающих святые иконы и изображения» преп. Иоанна Дамаскина (8 век). Апологию иконы продолжили русские богословы: преп.Иосиф Волоцкий «Послание иконописцу», преп. Максим Грек «Сказание об иконописцах, каковыми подобает бытии», старцы Евфимий Чудовский «Вопросы и ответы по русской иконописи» и Артемий Троицкий «Слова об иконопочитании» и т.д.

В конце 19 века изучение иконописания восходит на академический уровень. Появляются фундаментальные работы университетских профессоров Н.П. Кондакова «Иконография Богоматери» и «Иконография Христа», Н.В. Покровского «Очерки памятников христианского искусства», исследования Д.А. Ровинского, Г.Д. Филимонова, А.П. Кирпичникова, Е. Барсова, В. Арсеньева и т.д. Особенно хотелось бы отметить труд Софии Снессоревой «Земная жизнь Пресвятой Богородицы и описание святых чудотворных икон, чтимых православной церковью на основании Священного Писания и Церковных Преданий» («Норд» г.Ярославль, 2007), где автор дала изображения и описания многих чтимых икон Богоматери.

«Три очерка о русской иконе» князя Е. Трубецкого, вышедшие в 1916-18 гг., становятся религиозно-философским открытием иконы для русской интеллигенции, новым осмыслением традиционного религиозного искусства. В 20-30 гг. пишут работы П.А. Флоренский «Иконостас» и «Обратная перспектива», С.Н. Булгаков «Икона и иконопочитание», М. Трабукин «Философия иконы», Л.А. Успенский начинает свой 20-летний труд «Богословие иконы Православной Церкви».

В советское время выходит ряд трудов, призванных закрыть брешь в коммунистической эстетике, но и эти работы, хотя и ограниченные рамками «идеологической тематики», все же продолжали научное осмысление православного иконописания. Это в первую очередь работы М. Алпатова, В.Н. Лазарева и его учеников, Г.И. Вздорнова, Н.К. Голейзовского, В.А. Плугина и т.д.

Сегодня икона как знак не может быть понята без апелляции к классическим философским исследователям, посвященным разработке методологии истории культуры, проблематики культурно-исторических типов. В этом плане, помимо классических работ Г.Гегеля, Т.Гоббса, Н. Данилевского, Н. Макиавелли, Ф. Ницше, А. Тойнби, Г. Шпета, О. Шпенглера, К. Юнга и др., следует назвать работы современных авторов: Ю.П. Андреева, А.К. Байбурина, Б.В. Бромлея, Г. Гачева, Л.Н. Гумилёва, М.Г. Левина, В.Д. Плахова, С.А. Токарева, А.Г. Спиркина, Н.Н. Чебоксарова, В.П. Римского и др.

Принципиально важной для данного исследования является проблематика рефлексии отечественной философско-религиозной традиции предмета и задач философии. Помимо произведений Н. Бердяева, В.Зеньковского, И. Ильина, А. Лосева, Н. Лосского, В. Соловьева, посвященных истории русской философии, мы отмечаем работы Л.Р. Авдеевой, В.Н. Акулинина, Н. Алексеева, К.Н. Власенко, П.П. Гайденко, М.Н. Громова, В.В. Кравченко, В.Б. Куликова, В.Н. Лазарева, Г.Ф. Слюсаревой, Г.Л.Тульчинского Л. Шапошникова и др.

Анализ интегрированности иконы в жизнь русского народа невозможно осуществить без учета тех изысканий, которые сделаны современной отечественной культурологией и социальной философией и представлены следующими именами: Д.С. Лихачев, А.И. Арнольдов, В.С. Библер, В.Н. Воскобойников, Г.Д. Драч, А.Н. Ерыгин, Ю.А. Жданов, Н.С. Злобин, Э.В. Ильенков, М.С. Каган, Ю.К. Краснов, Э.С. Маркарян, А.Н. Маркова, Т.П. Матяш, В.М. Межуев, А.В. Потемкин, В.С. Степин, В.П. Яковлев и др.

И, конечно, важнейшее значение для исследования иконотворчества имеет философская, богословская и научная литература, посвященная проблематике православного вероучения: Софии, соборности, исихазма. Идея Софии-Премудрости Божией проходит сквозной темой через всю отечественную культуру, историю, философию. В философии ее разрабатывали В. Соловьев, С. Булгаков, П Флоренский, В.Н. Лосский, Г. Флоровский, Н.А. Бердяев, С.С. Аверинцев. Хотя С.С. Хоружий считает, что тема Премудрости Божией ни как не представлена в русской жизни до времени своего появления в русской софиологии. По его мнению, наличие софийных храмов отнюдь не выливалось в наличие «темы Софии».

Понятие соборность как одна из характеристик православной Церкви разработано достаточно подробно в трудах А.С. Хомякова, С.Н. Булгакова, А. Шмемана, И. Мейендорфа, а также в работах Л.П. Карсавина, А. Кураева, Н.А. Струве, П.А. Флоренского, С.С. Хоружего, Е.С. Троицкого. Систематическая разработка принципа соборности была начата в святоотеческих творениях и связывалась с проблемой постижения тайны Святой Троицы. Понимание Троицы как идеальной соборности представлено в работах В.Н. Лосского, С.Н. Булгакова, Е.Н. Трубецкого, П.А. Флоренского, А. Шлемана, С.Л. Епифановича, И. Мейендорфа, С.С. Аверинцева, Е.С. Троицкого, Г.М. Прохорова и др.

Освещением соборных установок в отечественной духовной традиции стало утверждение на Руси наследия исихастов. Изучению исихазма как явления, оказавшего значительное влияние на русскую духовность и русскую культуру, посвящены работы О.И. Мейендорфа, Г.М.Прохорова, В.Н. Лазарева, Д.С. Лихачева, В.Н. Лосского, Е.С. Троицкого. При написании диссертации мы так же опирались на труды митрополита Иллариона, преп. Иоанна Дамаскина, св. Григория Паламы, свящ. Александра Меня и других богословов и религиозных мыслителей. Разные стороны этой крупной проблемы способствуют раскрытию своеобразия русско-православной культуры, традиции которой исходили из идеи вселенского соборного человека, осуществляемой как духовное единение людей, принадлежащих к Церкви.

Проблема взаимоотношений христианства и культуры, проблема православной культуры ставилась в трудах В. Соловьева, Н. Бердяева, В. Розанова, М. Гершензона, Вяч. Иванова, И.А. Ильина, В.Н Лосского, о. П Флоренского, о. С. Булгакова, С.Д. Лебедева, В.Н. Катасонова и т.д. Работы таких авторов как С.С. Аверинцев, В.В. Бычков, А. Я. Гуревич, А.П. Каждан, Ю.А. Кимелев, И.П. Медведев, С. С. Хоружий способствуют формированию целостного видения православной культуры.

Вопросы взаимоотношений иконописи и русской культуры затронуты в диссертационных исследованиях Н.Г. Келеберда, Н.В.Володиной, Л.К. Зязевой, Н.С. Шишовой, О.А. Жуковой и т.д. Необходимо отметить диссертационные исследования И. С. Колесовой «Соборность русского православного искусства» (Дис. ... канд. филос. наук Екатеринбург – 2002), А.Н. Чернышевой «Философия исихазма и формирование архетипов древнерусского религиозного искусства». (Дис. ... канд. филос. наук Москва, 1998), К.В. Цеханской «Иконопочитание в русской традиционной культуре» (Дис. ... д-ра ист. наук., Москва, 2004 ) и др. Но в отличие от диссертационного исследования К.В. Цеханской в данной диссертации этнографический материал о традициях иконопочитания интерпретируется с позиций философии религии и философии культуры.

Все эти и другие работы создают фундаментальную научную базу для дальнейших исследований, делают возможной работу по изучению бытования икон в русской жизни.

Цель исследования - показать многогранность и духовное значение иконы в традициях русского народа, ее бытование в церковном и повседневном быту, роль в становлении этнорелигиозного сознания. В задачи диссертации не входило изучение смысла и содержания икон, относящихся к предмету богословия, однако, сама историческая суть образа как сакрального произведения во многих случаях требовала соответствующих пояснений.

Данная цель реализуется в постановке и решении следующих задач:

1. рассмотреть светское и религиозное содержания понятия «культура», осуществить сравнительный анализ обоих подходов;

2. рассмотреть соотношения понятий «культура» и «традиция»;

3. показать, в чем заключаются трудности взаимоотношений христианства и культуры, дать определение понятию «православная культура»;

4. выявить культурные универсалии, составляющие «сакральное ядро» русской православной культуры;

5. проанализировать способы воплощения культурных универсалий в русской православной иконе;

6. показать на примере этнографического материала интегрированность иконы в религиозно-бытовые традиции русского народа;

7. выявить роль и место православной традиции в повседневной культуре.

Объектом диссертационного исследования является русская традиционная религиозная культура.

Предмет исследования – икона как феномен русской традиционной религиозной культуры.

Теоретико - методологической основой диссертации стали принципы и подходы, позволившие обосновать и раскрыть данную тему:

- историко – описательный и компаративистский подходы, послужившие выявлению универсальных философских понятий для познания предмета данного исследования;

- культурологическая методология, дающая возможность концептуально интерпретировать знаково – символический характер различных сюжетов и образов древнерусской иконы, раскрыть особенности существования их в жизни человека в конкретных историко – культурных условиях, а так же проследить динамику русских религиозно – нравственных, духовных ценностей и традиций;

- искусствоведческие методы, раскрывающие эстетические ценности иконы как культурного феномена.

Научная новизна диссертационного исследования состоит в следующем:

1. рассмотрены светское и религиозное содержания понятий «культура», осуществлен сравнительный анализ обоих подходов;

2. рассмотрены соотношения понятий «культура» и «традиция»;

3. показано, почему взаимоотношения христианства и культуры носят проблемный характер, дано определение понятию «православная культура»;

4. выявлены культурные универсалии, составляющие «сакральное ядро» русской православной культуры;

5. проанализированы способы воплощения культурных универсалий в русской православной иконе;

6. на примере большого этнографического материала показано, как икона интегрировалась в религиозно-бытовые традиции русского народа;

7. выявлены роль и место православной традиции в русской повседневной культуре.

Результаты исследования представлены в следующих положениях, выносимых на защиту:

1. Культура любого народа и, в частности, русская культура - явление противоречивое, поскольку в своем историческом развитии она не была чем-то единым и органичным. Значительная часть недоразумений в ее определении обусловлена понятийной путаницей, которая является следствием разных мировоззренческих позиций. На сегодняшний день доминирует светский подход, который означает гуманистическую, эстетико – этическую трактовку культуры. Религия при этом, если не исключается совсем, то рассматривается как составная часть культуры. Однако при изучении фактов религиозной жизни светское понимание оказывается недостаточным. Религиозный подход к определению культуры, напротив, не просто указывает на связь культуры и религии, но выводит культуру из религии. Более того, в основу культуры во всех ее проявлениях ставится конкретный религиозный опыт. Религия оказывается не одной из областей, а субстанцией культуры.

2. Сохранению культурной общности того или иного народа способствует следование обрядовым традициям. В традициях также сохраняется и передается культурный и духовный опыт предков. Традиция есть совокупность норм, ценностей, идей, обычаев, содержащихся в «исторической памяти», культурном тождестве отдельного человека, группы, народа, а именно русского народа. А культура есть опыт творческого воплощения человеческой активности, опыт опредмечивания духа, отбирающий предпочтительные решения и закрепляющий их в памяти традиции.

3. В современных условиях определяющим фактором взаимодействия христианства и культуры выступает светский характер культуры. В науке выделены разные модели их взаимодействия: от открытого конфликта до мирного сосуществования по принципу «симфонии». При таком положении дел возникает проблема самой возможности бытия так называемой «православной культуры». Но поскольку этот термин уже прочно вошел в научный обиход, то целесообразно условно говорить о некой «православной» и, шире, «христианской культуре», представляющей собой исторические формы, традиции, в которых закрепил себя конкретный религиозный опыт. Это такая культура, в которой православие является верховной определяющей ценностью в силу православных основ жизнеполагания человека. Основными характерными чертами православной культуры являются христоцентричность и церковоцентричность.

4. Сакральным ядром всей религиозной жизни русских стала литургия, Богослужение. Именно в Церкви, во время литургии осуществляется связь человека с Богом, происходит освящение или сакрализация, то есть причастие нетварной благодати Божией, обоживающей энергии Бога. От этого сакрального ядра расходятся культурные универсалии, то есть тот каркас, который незримо созидает русскую православную культуру. В данной работе мы выделили в качестве таких универсалий идею Софии Премудрости, соборность и исихазм. Именно они на наш взгляд нашли наиболее полное воплощение и в русской иконе, и в русской культуре.

5. В иконе нашли отражение наиболее распространенные в социокультурной практике культурные универсалии. Идеи исихазма, соборности, софийности – органично воспринялись русским Православием и религиозной философией и были инкорпорированы в духовную модель древнерусской иконы, определили её духовно – религиозные смыслы, которые и были зримым воплощением ценностных ориентиров русского народа, играли важную роль в единении народа, в духовно-нравственном совершенствовании человека.

6. Ни одно важное событие в повседневной жизни русского человека не могло обойтись без организации сакрального действа с помощью иконы. Передаваясь из поколения в поколение, икона в семье становилась святыней, ориентированной на духовные заветы предков, помогала сохранять традиции и нравственные ценности, гармонизировала всю жизнь человека. Другими словами, иконопочитание есть акт жизни традиции, в котором органически сочетаются сакральное действо и повседневная жизнь русского человека.

7. Православные традиции, в частности, традиция иконопочитания, имели важнейшее значение в повседневной жизни русского человека. Отношения в семье, в обществе строились на основе веры. Результатом явилось то, что с помощью тех или иных ритуалов русские сумели придать ходу жизни совершенный ритм, когда весь народ действует как одно целое и каждый человек ощущает единство с другими, не теряя свободы и самостоятельности. В этом и состоит соборность, то есть неразрывное единство православной веры и жизни, так что каждое общественное событие, каждый поступок и форма выражения освящены религиозной традицией и исполнены религиозного значения.

Теоретическая и практическая значимость исследования определяется тем, что материалы диссертации, философский и культурологический анализ иконописи, изучение бытования икон в русской народной жизни расширяет существующие представления об иконе и могут послужить основой для дальнейшего изучения русской религиозной культуры.

Результаты диссертационного исследования могут использоваться в духовно – нравственном воспитании современной молодёжи, в формировании новых ценностных ориентиров российского общества. Теоретические обобщения и выводы могут быть использованы в процессе преподавания курса философии культуры, культурологи, социологии культуры, а так же одноименных спецкурсов в высших учебных заведениях.

Апробация работы. Основные идеи и результаты исследования отражены в статьях автора, а также в сообщениях и докладах на научных конференциях и семинарах. Материалы диссертации применялись при ведении лекций и семинарских занятиях по дисциплинам «История русской культуры», «История искусств» в Майкопском государственном технологическом университете.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованной литературы и приложения.

Взаимоотношения христианства и культуры: понятие православной культуры

При изучении культуры любого народа неизбежно встает немало сложнейших теоретико-методологических проблем, не ответив на которые, мы наталкиваемся на более конкретные вопросы. Среди таких центральных по своей теоретико-методологической сущности вопросов, на наш взгляд, на первом месте находятся следующие: каковы основополагающие ценности и универсалии русской культуры, образующие ее основу и определяющие ее сущностные характеристики, каков характер взаимосвязи и взаимодействия русской национальной культуры с русской религиозной культурой, как соотносятся христианство и русская культура, религия и народная культура, христианство и искусство, русское искусство и православная вера, идеология и религия; что такое собственно «православная культура» и «русская православная культура»; почему взаимодействие культуры и религии в России носит проблемный характер, каковы механизмы формирования этнокультурной и этноконфессиональной идентичности народа и т.д. Подобные вопросы возникают при изучении не только русской, но любой национальной культуры. «Нет ничего менее определенного, -замечает Гердер, - чем это слово — «культура», и нет ничего более обманчивого, как прилагать её к целым векам и народам. Как мало культурных людей в культурном народе! И в каких чертах следует усматривать культурность? И способствует ли культура счастью людей»1. Очевидно, что И. Гердер так же задавался вопросами: что такое культура, каковы её специфические признаки, в чем её смысл. Культура выступает в качестве универсальной категории и рассматривается как атрибут всех народов. По мнению Гердера некультурных народов нет. Культура

Однако заметим, что все, кто занимался изучением русской культуры, сталкивались с многочисленными проблемами, противоречиями, сложностями в определении самого понятия «русская культура», её содержания и исторических границ. Например, Н.А. Бердяев так писал о сложностях в понимании природы России и ее культуры: "Историческая судьба русского народа была несчастной и страдальческой, и развивался он катастрофическим темпом, через прерывность и изменение типа цивилизации. В русской истории ... нельзя найти органического единства ... В истории России мы видим пять разных России: Россию киевскую, Россию татарского периода, Россию московскую, Россию. петровскую, императорскую и, наконец, новую советскую Россию".

Таким образом, любая серьезная попытка разобраться в проблеме должна начинаться с прояснения понятий, которыми мы собираемся пользоваться. В данном случае это важно еще и потому, что значительная часть недоразумений обусловлена понятийной путаницей, которая возникла далеко не случайно, но является следствием разных мировоззренческих позиций.

Начнем с уточнения понятия «культура». Многообразные попытки дать определение «культуре» не привели пока к выработке единого мнения. Одни утверждают, что культура — высшее достижение человечества, другие, напротив, видят в ней много негативного. В данной работе целесообразно рассмотреть это понятие с точки зрения светского подхода и религиозного, православного подхода. Но и здесь, прежде чем говорить о специфике религиозного и светского понимания культуры, следует хотя бы отчасти и предварительно прояснить смысловое содержание понятий «светское» и

Понятие «религиозное» является производным от понятия «религия». Что касается последней, то в современной научной литературе представлен целый ряд различных определений религии, в зависимости от угла зрения, с которого рассматривается религия в каждом конкретном случае, поэтому их чрезвычайно трудно свести к одному универсальному определению. Поэтому мы пока ограничимся абстрактным пониманием «религиозного» как непосредственно относящегося к религии. В дальнейшем мы конкретизируем его применительно к специфике предмета нашего исследования.

Что касается понятия «светское», то его научное определение представляется достаточно сложной задачей. С.Д. Лебедев в своей монографии показал, что в основе смыслового содержания «светского» лежит его конкретное отношение к «религиозному». Он выделил три вида таких отношений: светское как антирелигиозное, что предполагает явное или скрытое идейное противостояние «светского» религии, когда оно антагонистично религиозному или исключает религиозность; светское как безрелигиозное — это смягченная и более широкая трактовка понятия «светское», не предполагающая обязательного присутствия в его содержании активного антирелигиозного момента, но сохраняющая принцип дистанции от религии; светское как религиозно-индифферентное — это идеологически нейтральная и наиболее широкая с философской точки зрения трактовка светскости, предполагающая независимость светского начала от религии. 3 С.Д. Лебедев. Религиозная и светская культуры как типы систем социального знания. Белгород, 2003 В отличие от первых двух определений, последнее предполагает непредвзятый и поэтому более объективный философско-научный подход к определению светского и религиозного. В контексте этого подхода «светскость» обретает собственный смысл, предполагающий отсутствие отрицательной зависимости от религии. Поэтому в данной работе мы будем придерживаться именно такого понимания светскости. Что касается секуляризации, то это двусторонний процесс вытеснения из человеческой жизни религиозного духовно-культурного содержания и наполнения человеческой жизни автономным, внерелигиозным, собственно светским содержанием. Ближайшие синонимы к понятию светский — государственно-общественный, гражданский, к понятию секулярный — антиклирикальный, атеистический.

. «Сакральное ядро» русской православной культуры: традиционные ценности и культурные универсалии

Слово «икона» происходит от греческого - SIKCQV _ что означает: «образ», «портрет», «мысленное представление о ком - либо», «сравнение»33. В иконографии понятие «образ» относится к конкретному иконописному изображению - самой иконе. Тот, кто изображен на иконе, называется «первообразом». Икона рассматривается церковью не как тождественное божеству, а как символ. Икона есть образ, указывающий на причастие человека духовной реальности Бога. Подробное объяснение символической стороны иконы можно найти в монографии Н.Г. Келеберда «От религиозного к светскому восприятию иконы как символа христианской духовности».54 Автор отмечает, что символизм иконы неотделим от ее историчности: «Оба элемента настолько тесно переплетены, что очень трудно их различать. Православная религиозность может быть только целостной. А икона должна по возможности точно выражать религиозную идею, которая привита общественному сознанию. Именно поэтому на Руси отвергались как предельно символические и аллегорические изображения Для нашего исследования важно уяснить, каковы основы иконопочитания в русской православной культуре.

Согласно православной традиции к иконе нужно относиться с почитанием, но не с поклонением. Церковно-славянское слово «почитаю» означает - сопровождаю в торжественной процессии. Современный религиовед Н.И. Володин приходит к выводу: «Защитники иконопочитания указывали, что живописный образ, не имея онтологически ничего общего с сущностью прообраза, тем не менее, в самой передаче внешнего облика выражает его духовную сущность... Именно в последствии «подобия» иконы первообразу она получает его имя, а через него находится в общении с ним; поэтому она достойна почитания и свята»56.

Таким образом, догматическим обоснованием иконопочитания является Образ Божий, который явлен в человеческом творении. Икона Христа в православии - есть единый образ Бога и Человека в Богочеловеке. Его присутствие верующие узнают опытно, через молитву. «Основание же иконопочитания есть действенная сила, благодатно сообщаемая иконе Христовой, которая становится местом Его идеального присутствия и в этом смысле живым образом Христа. Христос, удалившись из мира в Вознесении сохранил с ним связь и является в нем двояким образом: существенно, хотя таинственно, в Евхаристии и идеально во св. Своей иконе» . Такая связь Христа с миром присутствует в Его иконописном образе. Поэтому молитвенное обращение к иконам предполагает возможность таинственного, мистического общения с Первообразом.

Среди церковных авторов второй половины XX - начала XXI вв., которые писали об иконопочитании, хотелось бы выделить уникальный по . Успенского «Богословие иконы православной Церкви». За основу догматического обоснования иконопочитания Л.А. Успенский взял , исследование богослужения двух праздников: Нерукотворного Спаса и Торжества Православия, а также толкования святых-отцов. «Характерно, что кондак Торжества Православия обращен не к одному из Лиц Святой Троицы, а к Богоматери... Воплощение второго Лица Святой Троицы есть основной догмат христианства. ... По толкованию св. Отцов, изображение Бого-Человека основано именно на изобразимости Его Матери». «Поскольку Христос происходит от неописуемого Отца, Он, будучи неописуем, не может иметь искусственного изображения [...], поскольку же Христос рожден от описуемой Матери, естественно, Он имеет со изображение, соответствующее материнскому образу» .

Анализируя духовное содержание икон, Л.А. Успенский пишет, что богослужебные тексты, в частности, Синодик Торжества Православия, передают «конкретный жизненный опыт Церкви, выраженный в словах или образах людьми», стяжавшими благодать, святыми, восстановившими свое богоподобие. Эти праведники так себя изменили «внутренним деланием», что сотворили из себя живую икону Христа. «Однако, - продолжает он, -икона не изображает божество, она указывает на причастие человека к Божественной жизни»5 . Рассматривая смысл понятия образа Божия и Его подобия Л.А. Успенский отмечает, что по толкованию святых отцов, если образ Божий присущ человеку, то подобие Божие, «сходство», он должен стяжать своими трудами, добродетелью и любовью, как высшей чертой богоподобия60.

Задача образа, по Л. Успенскому, состоит в том, чтобы при его посредничестве объяснить средствами искусства истину Боговоплощения. Икона «досточтима и свята именно тем, что передает обоженное состояние

Успенский Л.А. Богословие иконы православной Церкви. 1989. 2001. С. 121. Там же. С. 132. Там же. С. 123. своего первообраза и носит его имя; поэтому освящающая благодать Духа Святого, присущая первообразу, присутствует и в его изображении. Другими словами, именно благодать есть причина святости и изображенного лица, и его иконы; она же есть возможность общения со святым через его иконы»61. Таким образом, икона «участвует» в его святости, и человек в молитвенном общении приобщается к этой святости.

Объяснение библейских основ иконопочитания дал протоиерей Александр Салтыков в своей небольшой, но весьма значимой статье . Дополняя традиционные объяснения, сделанные древними церковными защитниками иконопочитания, такими как, например, преп. Иоанн Дамаскин и преп. Феодор Студит, О.Александр предлагает еще доказательства, иходя из современной ситуации. Автор развивает тезис главный необходимости иконопочитания тем, что Бог сотворил человека как Свою первую икону: «если Сам Бог создал Себе икону, то человек -Его подобие - обязан и призван творить Его иконы». В этом, по его мнению, заключается «сильнейшее доказательство истинности и необходимости иконопочитания» . Принимая во внимание первую ветхозаветную заповедь Моисеева Десятисловия и пророческие тексты, запрещающие идолопоклонство, автор находит и другие тексты из Священного Писания, в которых говорится о подобиях-изображениях, например, в книге Исхода, во Второзаконии, книге Царств64. В этих текстах говорится, что древние иудеи все же изображали животных и человекоподобные крылатые образы херувимов, некоторые из которых находились в «тайном месте», «во святая святых». Так, например, описание «святая святых», куда первосвященник мог входить раз в год. Он преклонялся перед Ковчегом Завета, на котором стояли два 5-метровых херувима. Позднее царь Соломон также сделал

Иконопись как религиозно - художественная репрезентация традиционных ценностей и универсалий русской православной культуры

Т.А. Листова пишет, что едва ли не в каждом приходе «была особо выделяемая икона, игравшая роль патрональной, очевидно, связанная с историей данной местности, чудом обретения и другими событиями, зафиксированными в памяти людей». Хотелось бы заметить, что в каждом храме, посвященном какому-либо святому, всегда в нижнем ярусе алтарной преграды справа есть его храмовый образ. Еще Т.А. Листова указывает на некие «неканонические народные молитвы», которые она называет заговорами. По этому поводу М.М. Громыко пишет, что иногда современные авторы рассматривают некоторые формы проявления народной веры как отклонение от канонического православия, хотя подобные примеры подтверждают лишь силу «непосредственной веры необразованного человека» " . Мы полагаем, что оба исследователя несколько заблуждаются: истинная православная религиозность не может быть без церковности, то есть неканонической. Здесь уместно вспомнить слова о. Павла Флоренского, который в книге «Столп и утверждение Истины» писал, что духовность человека есть єдиносущне его Церкви, однако в единой церковной ограде сосуществуют Церковь и не-Церковь; то что не есть Церковь. Таким образом, при этнографическом изучении православных традиций следует делать осторожные выводы.

В своей статье Т.А. Листова отметила случаи новых традиций, связанных с иконами. Так, иногда верующие приписывают разным типам икон Богородицы «не свойственные им ранее «функции», неизвестные случаи духовной помощи, тем самым выявляется глубокая религиозная вера народа.

С.А. Иникова, еще один современный этнограф, на основе новейших исторических материалов описала случаи почитания св. Николая Чудотворца в Рязанской области. Основное внимание она уделила наиболее известным здесь иконописным и резным изображениям святого. Исследователь пришла

Громыко М.М. Этнографическое изучение православной жизни русских в XX веке. (Обзор основных тенденций) // Исторический вестник, № 1. 1999.-М; Воронеж. С. 15 к выводу, что, хотя народ не знал церковную литературу, пересказывает житийные истории, привязывая их к определенному месту и времени, перенося сюжеты в соседнюю деревню, называя имена очевидцев, тем самым, подтверждая «народность» святого, его широкое почитание и в наши дни. Жители сел очень дорожат своими святынями, особенно иконами св. Николая, и не желают, чтобы их чтимый образ покидал селение даже на время, боясь, что его могут возвратить и благодать покинет село. В статье отмечается, что хотя в 30-е гг. XX века было закрыто большинство храмов, почитание Николая Чудотворца и его икон продолжалось.

Особая русская традиция почитания икон — это традиция украшения икон драгоценными убранствами, так называемыми «окладами».

Исследований драгоценных окладов древнерусских икон практически не проводилось. Об отдельных украшениях упоминалось частично в работах дореволюционных авторов И.Е. Забелина , архимандрита Макария (Н.К.

Миролюбова) ", Е.Е. Голубинского , Н.П. Кондакова и др. В целом исследователи видят в окладах только образцы ювелирного искусства. Между тем русские люди любили украшать храмы и иконы драгоценными окладами. Н.П. Сычев свидетельствовал в начале XX в., что «общенародная любовь к истинно благолепному украшению храмов сменилась любовью частных покровителей и меценатов, свидетельствующей скорее о роскоши и богатстве, чем о действительном понимании задач искусства»135.

Во второй половине XX ученые существенно продвинулись в изучении украшений икон. Появились серьезные работы об иконных окладах и

Иникова С.А Почитание святителя Николая Чудотворца в русской народной традиции. (По материалам Рязанского края) // Православие и традиционная народная культура Рязанской области. С. 135. икон XI-XIVBB. - М., 2000). лицевом шитье. Однако изучались иконы, находившиеся преимущественно в музеях, поэтому эти данные не дают полного представления о бытовании традиции украшений икон. В.Н. Лазарев лишь отметил символический смысл окладов XIV-XV вв. составлявших, по его мнению, единый ансамбль с живописью иконы . Хотя заслуга, например, М.М. Постниковой-Лосевой, Т.В. Николаевой, Ф.Я. Мишукова в том, что они ввели в научный оборот многие памятники древнерусского иконного убора . Но все же внимание уделяется в основном тому, каковы исторические причины и побудительные мотивы богатых окладов. То есть по данным новых источников разрабатываются теоретические вопросы декоративно-прикладного искусства . За бортом интересов остались именно религиозные традиции, связанные с появлением такого искусства.

В таком контексте исключительное историко-культурное значение приобретает книга О.Ю.Тарасова «Икона и благочестие. Очерки иконного дела в императорской России», в которой автор на примере отношения к иконе проследил изменения в истории сознания, ментальности русских людей, происходившие начиная с XVIII по XX вв. О.Ю. Тарасов не рассматривает истории иконописи. Его труд состоит из отдельных сюжетов, которые дают представление об обыденном отношении к иконе. Автору удалось показать зависимость иконного дела от степени религиозности народа и от внимания к иконописанию со стороны государства. Важным выводом является указание на то, что в народе была «громадная потребность» в иконах, так, что даже нищий скорее согласился бы обойтись без куска хлеба, чем без иконы . Благочестие русских выражалось также в

Очерки иконного дела в императорской России. 1995. - М., С. системе почитания икон, которое, по мнению автора, регулировалось строгим ритуалом и поддерживалось религиозным усердием. Однако «повседневная культура постоянно обнаруживала склонность искажать строгость благочестия мирским и чрезмерным усердием»140. Поэтому церковь и государство законодательно следили, чтобы к иконе относились с благоговением, как к святыне. Так, например, в постановлении Стоглава в 1551 г. делалась попытка урегулировать хождения с моленными образами нищих, мирян, странников, собирающих на богоугодные дела и др. В случае неповиновения тех, кто «учнут со святыми иконами бесчинно скитатися», иконы велено было отнимать в пользу церкви, а виновных изгонять из городов141. В государственных указах последующих столетий также предписывалось бережное и благочестивое отношение к иконам. Разрушение русской религиозной культуры, как показал О.Ю. Тарасов, в первую связано с иконоборчеством, проявлявшимся в, например, так называемых «супрематийных иконах» Н. Суетина и т.д. но это лишь доказывает значимость иконы в религиозной культуре России.

Единственное искусствоведческое исследование, посвященное драгоценному убору древнерусских икон - монография142 И.А. Стерлиговой, где автор сумела показать смысловое и художественное единство иконы и ее украшений как целостного произведения. По ее мнению, оклад не существует отдельно от образа, но функционально с ним связан. Будучи явлением истории искусства, оклад иконы имеет художественные особенности и отражает стиль определенной эпохи. Как правило, он делался значительно позднее живописного образа, поскольку представляет собой «пожертвование». Такие пожертвования, а также поновлення делались в разные исторические периоды.

Пожертвования к иконе могли быть и другого характера в виде полотенца, платка или особого куска домотканой ткани, на котором из полосок материала пришивали крест. На русском Севере есть обычай иконопочитания в виде так называемых «вотивных привесок» на иконы — это металлические изображения частей- тела - рук, ног и т.д. Все это именовалось «заветом», обещанием. Г.Н. Мелехова пишет, что желая выздоровления своего, близких, домашних животных верующие и теперь приносят в церковь, к образу, перед которым будут молиться «покров» с больной части тела (чулок, варежку, платок) или что-либо от больного животного, например, яйца от курицы, клок шерсти и т.п. Такие материальные «заветы» как бы заменяют прежнюю традицию символических привесок к иконам в виде частей человеческого тела и изображений животных, распространенных в дореволюционное время. «Традиция заветов, никогда не прерывавшаяся, повсеместна и ныне»143.

Впрочем, по нашему мнению, это утверждение несколько неточно. Действительно, вотивные подвески имеют место быть, и не только на русском севере. На Востоке, в частности в Греческой церкви, то же есть такая традиция. Но что касается «покровов с больной части тела», или которые приносят в храм к святыне, то это не соответствует чувству благочестия. Скорее верующие прикладывают к святыне в храме новую вещь (варежку или платок), а потом несут ее домой и почитают ее уже как святыню. То же в отношении животных: в храм принято приносить лучшее, а не худшее.

Религиозно-бытовые традиции иконопочитания в России (на примере этнографических исследований)

Для русских святость есть источник народного единства, а вне действия Святого Духа человек порабощен страхом, ненавистью и рознью. В повседневной жизни проявлением святости является «благочестие», буквально «почитание Бога», «набожность», «глубокое уважение» 5, обусловленное ритуализацией жизни. Русские люди в каждом событии своей повседневной жизни усматривали сакральный смысл, а саму жизнь рассматривали в качестве служения. В итоге ритуализация жизни стала мощнейшим связующим звеном для русского общества. Единая религия создавала единую «чистую» культуру, то есть формы быта всех сословий были схожие. Наиболее конкретное представление о благочестии русского народа в повседневной жизни дает такая социальная сфера как семья.14 Дом, семья всегда были основой хозяйственной и религиозной жизни русских людей. Домостроительство воспринималось ими как одно из самых высоких понятий. Домашняя духовность определяла, между прочим, и эстетику быта. Так, религиозный канон, то есть определенный набор христианских мировоззренческих принципов и соответствующих норм реализовывался как в повседневной жизни, так и в художественно-образном творчестве, имевшее прикладное значение. Знаменитый художественный критик второй половины XIX — начала XX в. Стасов писал: «Есть еще пропасть людей, которые воображают, что нужно быть изящным только в музеях, в картинах и статуях, в громадных соборах, наконец, во всем исключительном, особенном, а что касается до остального, то можно расправляться, как ни народная культура. Книга 6.M., 1996. С.176-177 попало — дескать, дело пустое и вздорное... Нет, настоящее, цельное, здоровое, в самом деле, искусство существует лишь там, где потребность в изящных формах, в постоянной художественной внешности простерлась уже на сотни тысяч вещей, ежедневно окружающих нашу жизнь».147 Действительно, русские окружили свою жизнь постоянной скромной красотой. Примером может служить искусно отделанный кожей и ювелирными украшениями оклад «Остромирова Евангелия», созданного по заказу киевского посадника Остромира во времена Ярослава Мудрого.148

Это исходило из внутренних, религиозных убеждений русского человека. Большинство семейных законов и правил были обусловлены православной верой и выработаны опытом предыдущих поколений. Некоторые порядки устанавливал глава семьи. Таким образом, в целом уклад жизни повсюду был одинаков. , Главной целью христианского брака являлось воспитание детей. Это считалось священной задачей, к которой было самое серьезное отношение с момента зарождения семьи149. Младенца крестили на восьмой день после рождения. Крещеных младенцев часто носили в церковь для причастия. Особо праздновался день Ангела, то есть день тезоименитства ребенка его святому - покровителю. С семи лет ребенок вступал в отрочество, становился сознательным и должен уже исповедовать свои грехи. В христианском воспитании родители прививали в первую очередь послушание. Цель послушания - научить детей различать добро и зло. Главными средствами достижения этой цели являлись наставления, вразумления, ограничения, наказания. Существовали также общие для всех семей правила воспитания. В частности, считалось, что чрезмерная похвала детей вредит, так как ведет к гордости и тщеславию. С другой стороны, запрещалось позорить и унижать детей, особенно на глазах других, тем об этом подробнее в кн.: Христианская семья и брак. - М., 1992. С. 49-54. более, после того как ребенку исполнялось 14 лет, поскольку с этого возраста он считался уже взрослым. Воспитывая послушание и дисциплину, не забывали и о личности ребенка, так как задача воспитания состояла не в том, чтобы сломить волю ребенка подчиняя ее своей, а научить его уважению к ближнему, самоограничению.

С самого раннего возраста дети приобщались церковным традициям, познавая все на собственном опыте, в том числе и к традиции соблюдения поста. При этом особую роль играла, прежде всего, мать, которая своим поведением подавала детям личный пример для подражания. Соблюдались четыре большие поста (Великий пост, Рождественский, Петровский, Успенский) и еженедельные (по средам и пятницам). Всего в году насчитывалось более 200 постных дней. Сведения о такой традиции можно найти в житиях отечественных подвижников веры. Например, житие Оптинского старца иеромонаха Никона (Беляева). Его отец М.Н.Беляев по происхождению был крестьянином Воронежской губернии. Приехав в Москву, он женился на дочери купца В.Л.Швецовои. «Все члены семьи Беляевых и Швецовых были очень религиозны в духе Православной Церкви. Вся их повседневная жизнь, не говоря уже о выдающихся событиях, проходила в тесном единении с церковными правилами и установлениями. Они свято чтили праздники и посты, часто посещали храм Божий»

Известно, что в их доме несколько раз бывал о. Иоанн Кронштадтский. Мать В.Л.Беляева воспитывала своих детей в духе христианской любви и благочестия. Впоследствии Оптинский старец Варсонофий сказал иеромонаху Никону: «Благодарите Бога, что у вас такая мать. Се воистину израильтянин, в ней же льсти несть...»