Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. История изучения древнерусского памятника «Страсти Христовы» 13
Глава 2. Русская литературная традиция памятника «Страсти Христовы»
2.1. Формирование текста памятника «Страсти Христовы»: от рукописей к печатным изданиям 27
2.2. «Слово о Страстях Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа» и «Страсти Христовы» 69
Глава 3. «Страсти Христовы» и западноевропейская пассииная традиция 83
Глава 4. Структурные особенности памятника «Страсти Христовы» и проблема жанровой детерминации 160
Заключение 189
Список сокращений 194
Библиография 196
Приложения
Приложение 1 213
Приложение 2 294
- История изучения древнерусского памятника «Страсти Христовы»
- «Слово о Страстях Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа» и «Страсти Христовы»
- «Страсти Христовы» и западноевропейская пассииная традиция
- Структурные особенности памятника «Страсти Христовы» и проблема жанровой детерминации
Введение к работе
Актуальность темы исследования.
Тема страданий Спасителя актуальна для христианской литературы вне зависимости от конфессиональной принадлежности авторов. Ф. И. Булгаков говорит об интересе к пассийной тематике в Италии, Германии, Голландии, Франции и других западноевропейских странах.
Образ Иисуса Христа оказывается чрезвычайно важным и для современной русской литературы, которая не может быть адекватно и полно описана, если «глубинные духовные токи национальной культуры, которые питают словесность», недооценены или не принимаются во внимание.
В русской рукописной традиции XVII- XX вв. широкое распространение получило апокрифическое произведение компилятивного характера, посвященное описанию последних дней жизни, страданий, крестной смерти, схождения во ад, а также воскресения Христа и последующих так или иначе связанных с ним событий – «Страсти Христовы».
Это сочинение, читаемое и в настоящее время в среде старообрядцев, пользовалось большой популярностью среди читателей в XVII–XX вв. в России, а также на территории Украины. Памятник этот переписывался как в отдельных, единичных, списках, так и входил в состав сборников-конволютов.
Кроме того, это произведение многократно издавалось и переиздавалось в старообрядческих типографиях в Почаеве, Львове, Супрасле и пр., несомненно, по рукописям. Деятельность старообрядцев по изданию этого памятника имела успех, что подтверждается большим количеством старопечатных книг, сохранившихся не только в крупнейших библиотеках Москвы, Санкт-Петербурга и провинции, но и в частных собраниях старообрядцев.
Научная новизна исследования.
Несмотря на свою популярность, «Страсти Христовы» остаются малоизученным памятником. Их упоминают при сопоставлении с другими произведениями на тему страданий Христа и ограничиваются лишь краткими, самыми общими замечаниями. Кроме того, исследователями освещались некоторые проблемы структуры и поэтики интересующего нас памятника, были сделаны «наброски» для последующего текстологического анализа, но в целом, безусловно, рассматриваемое сочинение требует дальнейшего изучения. Научная новизна работы состоит в том, что «Страсти Христовы» впервые исследованы «комплексно». Русская литературная традиция памятника сравнивается с пассийной западноевропейской традицией; текст «Страстей Христовых» изучается в развитии, что позволяет рассматривать его историю как динамический процесс и поднимать проблемы структуры, композиции и жанровой детерминации. Памятник «Страсти Христовы» являет собой особое явление позднего периода древнерусской литературы, занимающее важное место в историко-литературном процессе конца XVII – XVIII вв. Полученные в ходе работы выводы позволяют определить своеобразие произведения «Страсти Христовы». Впервые в научный оборот вводится ряд архивных материалов, в том числе неисследованный и неизданный ранее список ГИМ, Синод.собр.№435 (в приложении публикуется текст этого памятника).
Целью исследования является описание литературной традиции древнерусского памятника «Страсти Христовы» и структуры, претерпевшей существенные изменения при становлении текста от рукописей до печатных изданий.
Цель определяет следующие задачи исследования:
1. Изучить литературную традицию древнерусского памятника «Страсти Христовы»:
а) проследить путь от рукописных воплощений до печатных изданий памятника;
б) сопоставить генетически родственные (через Никодимово евангелие) тексты «Страстей Христовых» с западноевропейскими произведениями этой же тематики.
2. Выявить, в какой связи находятся тексты «Страстей Христовых» и неисследованного и неизданного «Слова о страстех Господа и Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, ново переведено з греческаго языка на словенский».
Методологической и теоретической базой работы являются:
-
-
историко-литературный и текстологический методы, позволяющие осмыслить характер явлений книжной традиции в исторически обоснованных литературных вариациях;
-
типологический метод, связанный с представлением о древнерусском сборнике как структурно сформированной целостности; «принцип анфиладного построения» литературного произведения, как определяет его Д. С. Лихачев, позволяет говорить о его жанровой целостности.
-
при сопоставлении русской пассийной литературной традиции с пассийной традицией заподноевропейских литератур используются сравнительно-типологический и герменевтический методы.
Названные подходы применяются в той мере, в какой они были необходимы для решения сформулированных задач.
Источниками и объектом исследования послужили рукописные сборники, содержащие текст «Страстей Христовых», а также единичные списки памятника XVII – XX вв. из собраний РГБ, ИРЛИ, ГИМ, ГПНТБ СО РАН.
Кроме того, некоторые рукописные источники, используемые в работе, получены в виде полных «оцифровок», размещенных на сайте отдела редких книг и рукописей ГПНТБ СО РАН в рамках проекта «Цифровая библиотека «Книжные памятники Сибири» и на официальном сайте Свято-Троицкой Сергиевой Лавры в рамках ее совместного проекта с Российской Государственной Библиотекой, а также на сайте Отделения редких книг и специальных коллекций Библиотеки Конгресса (The Library of Congress, Rare Book & Special Collections Division).
А. В. Вознесенский и Е.А.Емельянова в своих систематизирующих работах фиксируют известные старопечатные издания.
Также мы используем текст западнорусского сказания о «Страстях Христовых», изданный Н.М. Тупиковым и, как отмечено А. И. Соболевским в Предисловии к этому труду, известный в трех полных списках. Во-первых, это список из сборника Императорской Публичной Библиотеки, Q.I. 391, «писанный типичным западно-русским полууставом конца XV в.»; список, по мнению Соболевского, «не лишен искажений» (язык перевода признается Е. Ф. Карским белорусским). Другой список, также упоминаемый А. И. Соболевским, помещен в сборнике Московской Синодальной Библиотеки № 367, написан «западнорусским полууставом конца XV или начала XVI века». В «Описании славянских рукописей Московской Синодальной Библиотеки» Горского и Невоструева отмечено, что это повествование имеет свои главы: «О плачи матки о сыноу», «О оустании Кристусове из мертвых», «Посланье Тиверею цесарю». Упомянутые исследователи настаивают на принадлежности сочинения Латинской Церкви; язык перевода указан Горским и Невоструевым как белорусский. Третий список, зафиксированный А. И. Соболевским, помещен в сборнике библиотеки Графов Уваровых, по печатному описанию № 1897, конца XVII века, "писаном северо-русской скорописью". В «Систематическом описании славяно-российских рукописей Графа А. С. Уварова» отмечается, что третьей главой Сборника служит «Сказание о страсти и о распятии Господа нашего Иисуса Христа Сына Божия, и о плачи его Богоматере пресвятыя госпожи владычице нашей пречистей Богородицы, к которому присоединено «Сказание о пришествии Марфы и Марии в Рим к Тиверию кесарю».
Н. М. Тупиков публикует текст по списку Императорской Публичной Библиотеки, приводя также варианты по списку Московской Синодальной Библиотеки. Список же из собрания Графа А. С. Уварова является русским переводом западнорусского сказания. Следует отметить, что при переводе состав текста также подвергается обработке: в списке Уварова мы видим замену Сказания о кровоточивой жене Веронике и Легенды об обретении Спаса Нерукотворного на Сказание о Марфе и Марии, пришедших в Рим к Тиверию-кесарю.
Практическая значимость диссертационного исследования определяется возможностью использовать полученные в ходе него выводы при построении университетских курсов по «Истории древнерусской литературы», «Истории русской литературы XVIII века», дисциплины «Христианские мотивы в русской словесности», а также дисциплин и курсов по выбору.
На защиту выдвигаются следующие положения:
-
Произведение «Слово о страстех Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа ново преведенно з греческаго языка на словенскии», известное в одном полном списке – ГИМ, Синод.собр., №435, при решении текстологического вопроса должно рассматриваться наряду с другими списками, формирующими рукописную традицию «Страстей Христовых», и, вероятно, является одной из редакций «Страстей Христовых», а не самостоятельным памятником, как считал А.И.Соболевский (обращаем внимание на то, что в настоящей работе мы не ставили себе задачу решить проблемы текстологии памятника русской литературы «Страсти Христовы»).
-
В рукописной истории текста «Страстей Христовых» можно условно выделить два этапа: на первом текст памятника (в самых различных вариациях) читается в составе сборников произведений; второй характеризуется определенной самостоятельностью функционирования произведения, являющегося большой повествовательной формой (циклом) и определяемого переписчиками-составителями и читательской средой как «книга, нарицаемая Страсти Христовы».
-
Константу списков рукописной традиции формирует образ Христа «Грозного Судии». Старопечатный сборник «Страсти Христовы» скорректирован таким образом, что в нем усиливается аспект искупления и триумфа. Смена смысловой константы, определенное композицирование и сюжетосложение превращают Сборник в единое цельное жанровое повествование. Жанр произведения «Страсти Христовы» мы определяем как протороман. Используем определение романа В. Б. Шкловского: повествование, где все подчинено развитию главной идеи за счет соединения «нескольких рядов-чинов в новое соотнесение»; «сочинение» – это соединение, сцепление рядов по какому-то признаку отобранных явлений». Признаком отбора служит утверждение образа Иисуса Христа в качестве Искупителя-Триумфатора. «Страсти Христовы» характеризуются композиционным приемом «обрамление», которое определяется тем же В. Б. Шкловским как «большая, охватывающая новелла, соединяющая набор сюжетов». В «Страстях Христовых» имеются компоненты, выполняющие функции пролога и эпилога (тридцать вторая заключительная глава – «Сказание святаго Иеронима о Иуде предатели»); линейная композиция, общий стержень, на который нанизываются вставные главы-новеллы, имеющие относительно законченный сюжет и объединенные образом центрального героя – Иисуса Христа; это структура вполне романного типа.
-
Памятник «Страсти Христовы» имеет сюжетное сходство с рассмотренными западноевропейскими памятниками пассийной традиции (вероятно, дело в общих источниках – прежде всего, канонических Евангелиях, апокрифическом Евангелии Никодима), но по отношению к общему плану действия, расположению отдельных эпизодов, сцен, диалогов, общему замыслу автора должен считаться произведением независимым (по крайней мере непосредственных, прямых влияний и заимствований мы не найдем) по отношению к западноевропейским литературным образцам.
Данное исследование было апробировано в докладах на XLVIII международной научной студенческой конференции «Студент и научно-технический прогресс» (12 – 15 апреля 2010 г., Новосибирск), на VIII научно-методической конференции «Пасхальные чтения» (апрель, 2010 г., Москва), на VIII (2011 г.), IX (2012 г.) и X (2013 г.) Международных летних школах по русской литературе (Кауколемпияля), а также в программе Международного молодежного научного форума «ЛОМОНОСОВ-2013» (апрель, 2013 г., Москва). По теме диссертации опубликован ряд статей.
Структура исследования. Текст диссертации состоит из введения, четырех глав, заключения, списка использованных источников и научной литературы и приложений.
История изучения древнерусского памятника «Страсти Христовы»
Литература, посвященная исследованию памятников страстной тематики, немногочисленна. Как уже было сказано ранее, «Страсти Христовы» упоминались исследователями лишь в связи с другими сочинениями, описывающими страдания Христа и распространенными на восточнославянской почве, а именно: с Евангелием Никодима и с западнорусским сказанием о крестной смерти Христа .
Евангелие Никодима - одно из апокрифических евангелий. Название произведения условно, поскольку в имеющихся сохранившихся древнерусских рукописях произведение озаглавлено иначе. «Необозначенное ни в одном из индексов отреченных книг, оно сохранилось в большом количестве славянских списков»21.
Возникновение первой части Евангелия Никодима, так называемых Актов Пилата, К. Тишендорф, мнение которого мы находим в обзоре М. Н. Сперанского, относил к первым десятилетиям II в. М. Н. Сперанский в своем исследовании, посвященном разбору славянских апокрифических евангелий, дает обзор точек зрения зарубежных, в частности, западноевропейских, ученых на Евангелие Никодима: К. Тишендорфа, Р. Липсиуса, A. Maury, Brunet и др. Так, например, М. Н. Сперанский говорит о составе Никодимова Евангелия, приводя мнение Р. Липсиуса. Состав Евангелия Никодима по Липсиусу таков: 1) основная часть, «обнимающая первые 11 глав» ; состояла ли она из 16 глав, или нет, -сказать трудно; «вероятнее, что нет»; 2) «сочинение о пребывании Христа в Аду, известное под названием Descensus Christi ad inferos». Сюда же, по мнению Липсиуса, добавляется обработка Анании, современника Феодосия II и Валентиниана, которая присоединила первое введение глав 17 - 27, а также, возможно, и глав 12 - 16. «Ко второй половине V века относится вторая обработка, не внесшая ничего нового», кроме известия о новом происхождении евангелия: оно написано «по приказанию топарха Никодима» Ананией на еврейском языке и переведено непосредственно самим Никодимом. К дальнейшим наращениям памятника Липсиус относит ПЛатои Avaopa, присоединяемое к текстам «той и другой категории», и ПараЗоок; каі Odvaxoc; ПіМтои, находящееся в тех списках, где Descensus отсутствует. Эти памятники существуют отдельно. Липсиус считает также, что возникновение «Актов» раньше IV века отодвигать нельзя: «между 326-м и 376-м годами мог возникнуть разбираемый памятник. Имена Lencius и Charinus из второй части - разделенное на две части имя известного автора (редактора) многих апокрифов. Содержание Descensus а говорит за его глубокую древность, но не имеет с Кг)риуца Пєтрои никакой связи, а скорее относится к апокрифам вроде Хождений по мукам». Вторая часть Евангелия Никодима старше первой.
Современный исследователь В. В. Мильков в своей работе" публикует текст пространной редакции памятника, а кроме того, дает краткий обзор Евангелия Никодима. Примечательно, что «западно-русская» (то есть белорусская) повесть, изданная Н. М. Тупиковым, признается им краткой редакцией Евангелия Никодима, то есть Евангелие Никодима смешивается с упомянутым западнорусским сказанием. Хотя А. И. Соболевский, А. В. Горский, К. И. Ыевоструев24 и другие придерживались задолго до В. В. Милькова по этому вопросу иной точки зрения, которую основательно аргументировали.
«Страсти Христовы» принадлежат к числу наиболее популярных апокрифических произведений древнерусской литературы позднего периода. При каких обстоятельствах и почему они появились, можно только догадываться и предполагать. Они, как подчеркивает исследователь печатных изданий нашего памятника А.В.Вознесенский, не были, подобно составленному на основе того же Никодимова Евангелия белорусскому сказанию о крестной смерти Иисуса Христа, известному в юго-западнорусском списке XV века, переводом с польского языка, но являлись «собственно русским памятником»25.
Западнорусское, иначе белорусское, сказание, входящее в состав сборника XV в., изданное Н. М. Тупиковым26 и являющееся самым ранним известным списком, определяется Е. Ф. Карским как одна из «духовных повестей, сильно распространяющих евангельские рассказы о некоторых событиях», в данном случае, о последних днях жизни Христа и о его крестной смерти27. А.В.Горский, К. И. Невоструев28, Е.Ф.Карский, А. И. Соболевский рассматривали соотношение западнорусского сказания с Евангелием Никодима и всегда отмечали их нетождественность друг другу.
А. И. Соболевский в предисловии к изданию уже упомянутого нами западнорусского сказания Н. М. Тупикова подчеркивал, что его «не следует смешивать ни с ее источником Никодимовым Евангелием в обоих его древних славянских переводах (с латинского и греческого)», ни с «двумя близкими по содержанию, но совершенно отличными от них и по происхождению, и по изложению, и по подробностям произведениями . А. И. Соболевский указывает на то, что издаваемое Н. М. Тупиковым западнорусское сказание известно в трех полных списках, а также называет пять сборников, где размещены отрывки из старобелорусского варианта повести.
Все упомянутые выше исследователи полагали, что западнорусское сказание о крестной смерти Христа является переводом с некоторого латинского или польского оригинала, который, однако, так и не был никем обнаружен.
Вслед за А. Брюкнером, Е.Ф.Карский соглашается с тем, что повесть о Страстях Христовых составлена на основе различных канонических и апокрифических источников, в том числе Никодимова Евангелия (но не его одного!). Какая-либо из латинских повестей была переведена на польский, а затем на старобелорусский . Е. Ф. Карский предполагает, что повесть может представлять собой «западнорусскую переделку какого-либо "Passio Christi", тем более, что Страсти Христовы в разных редакциях были в значительной степени распространены в Западной и Южной Руси» в XV - начале XVI вв., а также в последующий период.
А. И. Соболевский, как и Е.Ф.Карский, утверждал, что текст западнорусского сказания восходит, без сомнения, к латинскому оригиналу -или «прямо, или же через посредство польского перевода»3 .
Разрабатывая заявленную тему, нельзя обойти вниманием работу Ф. И. Булгакова, посвященную литературной традиции, включающей «Страсти Христовы»32.
В докладе «Сказания о Страстях Господних» ученый рассматривает краткую история Евангелия Никодима и называет созданные на его основе западноевропейские произведения - сказания, легенды, поэмы и мистерии . Ф.И. Булгаков единственный из всех изучавших произведения о страданиях Спасителя обратил внимание именно на интересующий нас памятник -«Страсти Христовы».
«Слово о Страстях Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа» и «Страсти Христовы»
В настоящем разделе объектом нашего рассмотрения выступит другой памятник, также посвященный «вольным страданиям» Иисуса Христа, полное название которого звучит следующим образом: «Слово о страстех Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа ново преведенно з греческого языка на словенский». Произведение, известное в одном полном списке -ГИМ, Синод.собр., №435, - сохранилось в составе сборника кон.XVII-нач.XVIII вв.
Неисследованный и неизданный текст79 упоминался исследователями несколько раз, и то лишь в связи с другим памятником, к которому мы так же обращались в предыдущем разделе, - речь идет о произведении «Страсти Христовы».
А.Соболевский в Предисловии к изданию «западно-русского» (белорусского) списка XV в. Страстей Христовых отмечает, что помещаемый в издании, подготовленный Н.М.Тупиковым, текст не стоит смешивать «ни с их источником Никодимовым Евангелием в обоих его древних славянских переводах», ни с другими двумя «близкими по содержанию, но совершенно отличными от них по происхождению, и по изложению, и по подробностям произведениями»80: одно из них - это «так называемые «Страсти Христовы», которые были популярны в России конца XVII в. и в течение всего XVIII в.; «в конце этого столетия оно [произведение] было несколько раз напечатано старообрядцами в Супрасле». Второе же произведение - это «Слово о страстех Господа», рассматриваемое в настоящей главе; «его начальные слова несколько сходны с теми, которыми начитается предыдущее произведение [т.е. «Страсти Христовы»]», но, отмечает А.И.Соболевский, «содержание, богатое своеобразными апокрифическими подробностями, совсем отлично от содержания «Страстей Христовых». Видимо, ориентируясь на то, что в названии памятника указано, что Слово «ново преведенно з греческаго языка», А.Соболевский высказывает мысль о переводном характере произведения, указывая на то, что «оригинал этого произведения — одно из слов какого-то позднего греческого проповедника, вроде Дамаскина Студита, изданное в каком-нибудь греческом сборнике в XVII веке и переведенное в конце этого века в Москве кем-нибудь из деятелей Чудова монастыря81».
В Описании славянских рукописей Московской Синодальной библиотеки, составленном в 50-х годах XIX века А.В.Горским совместно с К.И.Невоструевым , мы найдем крайне мало подробностей об интересующем нас памятнике, лишь самую общую информацию. Как уже было сказано ранее, «Слово о страстех Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа», находящееся в Описании под №562 (по прежнему каталогу 435), входит в состав сборника. Общий объем сборника составляет 127 листов, при этом текст «Слова» читается лишь с 78 листа. В Описании авторами зафиксировано, что произведение «содержания историческаго»; кроме этого, приводится начало «Слова» («Ныне всех пророк пророчествия збытие есть, ныне всему Писанию .. . »).
Как известно, последний том Описания славянских рукописей Московской Синодальной библиотеки был напечатан значительно позже предыдущих пяти томов, после смерти К.И.Невоструева (в 1872 г.) и А.В.Горского (в 1875 г.) заведующим Синодальной библиотекой Н.П.Поповым в 1917 г.по сохранившимся бумагам и материалам. В рукописных материалах Описания, на основании которых был издан шестой том, имеется весьма любопытная помета, заслуживающая нашего внимания и относящаяся к рассматриваемому нами тексту «Слова о страстех Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа». Примечания на полях, выполненные двумя разными почерками рукою К.И.Невоструева (чернилами) и другою рукою (карандашом): «см.мою статью об апокрифах, л.88» (К.И.Невоструев) и «сличено. Начало такое у предисл.к книге о страстах Г.І.Х» (другой почерк). Текст статьи К.И.Невоструева, касающийся апокрифов, к которому отсылает его помета, нам установить, к сожалению, не удалось. Тем не менее, немаловажным оказывается тот факт, что вторая помета указывает нам на другой памятник древнерусской литературы позднего периода - книгу «Страсти Христовы», отмечая совпадение предисловной части.
Несмотря на тот факт, что А.И.Соболевский придерживается мнения о том, что содержание «Слова», «богатое своеобразными апокрифическими подробностями, совсем отлично от содержания «Страстей Христовых», в настоящей главе мы рассматриваем содержание «Слова о страстех Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа», сопоставляя и сравнивая его с содержанием памятника «Страсти Христовы».
В приложении мы публикуем сравнительную таблицу, с одной стороны, включающую в себя полный текст списка ГИМ Синод.собр, №435, а с другой стороны, фиксирующую, каким образом текст «Слова о страстех Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа» соотносится с текстом печатного издания «Страстей Христовых»83 (Приложение 1).
Итак, обратимся к тексту «.«.Слова о страстех Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа», чтобы проследить, насколько его содержание отлично от содержания «Страстей Христовых».
Начинается «Слово», подобно рассматриваемым ранее «Страстям Христовым», пространным предисловием: ГИМ Синод.собр., 435 «Страсти Христовы», 1910/1911 г. Ныне всех пророк пророчествия Ныне всех пророк пророчествия збытие есть, ныне всему сбышася истинно, ныне всему писанию исполнение есть, ныне писанию исполнение совершися, и недоведомыя вещи от начала мира в тайн глубины от начала света явление и в знамение приидоша. известишася ясно.
Стоит отметить, что текст «Страстей Христовых» в рукописной традиции отличается значительной вариативностью, как это было рассмотрено в предыдущем разделе: вольное изложение отдельных эпизодов, часто встречающееся нарушение последовательности диалогов, перестановка отдельных слов и фраз и т.д.; поэтому некоторая отличность текста списка «Слова» от печатного издания «Страстей Христовых» не является решающей. Разночтения и нестабильность, характерные для ранних списков, устраняются лишь после появления во второй половине XVIII века печатных изданий памятника, которые фиксируют текст, устанавливая своего рода канон.
Вернемся к тексту «Слова о страстех Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа», сюжет которого составляют следующие элементы: Совет книжников и первосвященников о Христе и обещание Иуды продать Иисуса Христа за 30 серебреников; Возвещение Богородице о «волной Страсти», отход с учениками в Иерусалим; Тайная вечеря; Христос с учениками в Гефсиманском саду; Пленение Христа, страдания Иисуса, суд Пилата; Крестный путь на Голгофу; Распятие.
В сравнении с текстом «Слова» повествование «Страстей Христовых» более пространно и включает новые главы-сюжеты, расширяющие, дополняющие и поясняющие евангельскую историю, а также сообщающие новые сведения, как правило, апокрифического характера, о действующих лицах произведения, его персонажах.
За обширной предисловной частью «Слова о страстех Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа» следует основной текст произведения, который открывается следующей фразой: «Слышасте ли братие в субботу милю шедшую о четверодиевном воскресении Лазореве, яко такового ради преславного чюдеси мнози от жидов вероваша во Христа». Эта фраза в «свернутом» виде лишь содержит указание на «воскресение друга Христова Лазаря», которое в печатных изданиях (а также уже и в некоторых списках ) «Страстей Христовых» выделяется в отдельную вторую главу, повествующую не только о воскресении умершего «друга Христова» Лазаря, но также и множество других деталей: о последующем поставлений Лазаря архиереем в «Китейском граде» (древний город Китион, современная Ларнака); о том, что «ризу», «омофор» Лазарю-архиерею создала сама Богородица; о чудесах, исходящих от его святых мощей, который, согласно тексту главы, царь Лев перенес в Царьград.
«Страсти Христовы» и западноевропейская пассииная традиция
Рассмотрение памятника «Страсти Христовы» в контексте мировой литературы с привлечением для сравнения средневековых западноевропейских текстов, посвященных страданиям Христа, кажется весьма интересным и необходимым, поскольку различными исследователями этого текста неоднократно высказывалась мысль о том, что сам жанр Passionis Christi является заимствованным.
В науке нет однозначного мнения относительно принадлежности «Страстей Христовых» к той или иной литературной традиции: более того, существующие точки зрения диаметрально противоположны. Как отмечает О. А. Савельева, в древнерусской литературе не было жанра, аналогичного Passio Christi в западноевропейских литературах, поэтому сам жанр Страстей является для русской культуры чужим, принятым извне . Мнение И.Франко на этот счет отлично: исследователь, будучи знакомым с западноевропейскими текстами пассийной тематики, считает маловероятным составление «Страстей Христовых» на их основе.
Нашей целью будет рассмотреть в этой главе западноевропейские образцы этого жанра и установить, как трансформируется не только сам указанный жанр Passionis Christi, но также и сюжеты, представленные в западноевропейских «Страстях», которые оказываются существенно отличными от тех, что представлены в русском памятнике.
В Западной Руси пассийная традиция создавалась, главным образом, на основе трех памятников: текста Евангелия, апокрифического Евангелия Никодима и «Страстей Христовых». Белорусская литература знала этот памятник уже в XVB.92 Именно к этому периоду относится появление текста «Страстей», представляющего собой перевод с латинского или польского, на белорусском («западно-русском») языке93. Во второй половине XVIn. «Страсти» пришли на Украину, а несколько позднее были переведены на церковнославянский язык94. В годы царствования Алексея Михайловича ранняя редакция этого перевода достигла России. Кроме того, существует литературное произведение, посвященное вольным страданиям Иисуса Христа и представляющее, по мнению А.И.Соболевского, сделанный в конце XVIIB. В Чудовом монастыре перевод с позднего греческого оригинала95.
Разрабатывая заявленную тему, нельзя обойти вниманием работу Ф. И. Булгакова, посвященную литературной традиции «Страстей Христовых» . В докладе «Сказания о Страстях Господних» ученый рассматривает краткую история Евангелия Никодима и называет созданные на его основе западноевропейские произведения - сказания, легенды, поэмы и мистерии.
Правда, в основе выступления Ф.И.Булгакова лежат не столько собственные разыскания ученого, сколько малоизвестная монография немецкого исследователя Р.П.Вюлкера (Dr.Richard Paul Wiilcker) "Das Evanselium Nicodemi in der Abendlaendischen Literatitr". Мы, в свою очередь, обратились к оригинальной полной версии труда Вюлкера и в своем дальнейшем изложении будем опираться на факты, обнаруженные этим автором97.
Тема страданий Спасителя актуальна для литератур христианских стран вне зависимости от конфессиональной принадлежности ее создателей. Ф. И. Булгаков вслед за Р.П.Вюлкером говорит об интересе к пассийной тематике в Италии, Германии, Голландии, Франции и других западноевропейских странах: «Сказаная о с ?ірадаішях и крестной смерти Христа, независимо от высоко чтимого канонического учения об этом, издавна пользовались огромным уважением и служили источником многочисленных заимствований в литературе Запада» .
Восточнославянские «Страсти Христовы», как и многие другие памятники, посвященные пасхальному событию и содержащие эпизод сошествия Христа в ад, восходят к Никодимову Евангелию апокрифическому сочинению, пользовавшемуся большой известностью как в Западной Европе, так и на Руси. В русской версии о сошествии Христа в ад и об освобождении оттуда душ праведников повествуется во второй части полной редакции.
В своей монографии, посвященной влиянию апокрифического Евангелия Никодима на западноевропейскую литературу, Р.П.Вюлкер называет целый ряд памятников, генетически родственных русским «Страстям Христовым».
Западноевропейские произведения, основанные на Ыикодимовом Евангелии, либо испытавшие его сильное влияние, составляют два блока литературных источников, разделенных по принадлежности к тому или иному роду литературы:
1. Эпически-дидактическая литература;
2. Драматическая литература.
Рассмотрим первую группу памятников западноевропейской литературы, основывающихся на Ыикодимовом Евангелии.
В англосаксонской литературе в последней четвери VIIIB. появляется стихотворение «Христос» Cynewulfa; в Х1в. - стихотворение Caedmon a «Христос и Сатана»; первой половине Х1в. принадлежит прозаический перевод Никодимова Евангелия на западно-саксонском, а позднее - на нортумбрском диалектах. Немногим позднее - после образования единого (английского) языка - появляется поэтическое переложение Евангелия Никодима на английском языке (ок.1300), принадлежащее Samuel Pepys; еще одно стихотворное переложение НЕ датировано XIVB.; не только собственно апокрифическое Никодимово Евангелие, но и рассказ о смерти Пилата содержатся в другом неназванном памятнике XIV столетия. Распространению Евангелия Никодима в Англии способствовало то обстоятельство, что автор труда «Vision of William concerning Piers Pilowman» William Langley изображал Сошествие Христа во Ад по этому памятнику (многие детали свидетельствуют о том, что автор был известен не только упомянутый отрывок Descensus a, но и Acta Pilati целиком). Созвучно Никодимову Евангелию и еще одно стихотворение - «the fall and passion».
Из напечатанных изданий апокрифического евангелия Р.П.Вюлкер упомянает:
- 1507. Nicodemus his gospel. Imprinted at London, by Julian Notary. 4.
- 1509. Nychodemus gospel. Emprynted by Wynken de Worde. London. 4. (переизд.в 1511, 1512, 1518, 1532 гг).
- 1529. Nychodemus gospel. John Skot. London.
- еще одно издание без указания года - Nychodemus his gospel by J.Cousturier (with a preface by J.Warrin)
Поэтическую обработку отрывка из Acta Pilati Р.Вюлкер находит в «lyfe of Joseph of Armathia», напечатанном издателем Richard Pynson в 1520 г. (кроме прочего, в ст. 113 этого сочинения содержится отсылка к легенде об Иосифе Аримафейском: Now here how Joseph came into Englande; But at that tyme it was called Brytayne).
В 1767г. в Лондоне появляется народная обработка Никодимова Евангелия.
Апокрифическим НЕ интересовались не только жители германо-романского мира, но и кельты. Это обстоятельство подтверждает перевод Евангелия Никодима на гэльский язык.
Структурные особенности памятника «Страсти Христовы» и проблема жанровой детерминации
Как это уже неоднократно отмечалось в предыдущих главах, памятник «Страсти Христовы» мало изучен, известно об этом литературном произведении немного, вопросы же его структурной организации, а также жанровой детерминации относятся к разряду проблемных.
В тех немногих исследованиях ученых, где памятник упоминается в связи с другими произведениями древнерусской литературы, «Страсти Христовы» имеют самые различные номинации: «сборник» ,3; «апокрифическая повесть», «пассийная повесть», «.пространная повесть» ; «апокрифическая книга» или же просто «книга» .
В очерке Н. С. Лескова «С людьми древлего благочестия» , когда автор упоминает о Львовском издании «Страстей Христовых» 1793г.1 17 и даже приводит выписки из этого издания (стоит отметить, что Львовское издание 1793 г. является первым печатным изданием «Страстей Христовых»), находим следующие определения, применяемые к памятнику: «религиозная легенда», «повесть о Христовых страданиях».
Очевидно, что приведенные выше номинации памятника «Страсти Христовы» не отражают ни его структуру, ни жанровую природу, и, конечно, не претендуют на роль жанровой оценки произведения, поскольку работы, а также художественные произведения, указанные нами выше, не посвящены проблемам исследования структуры и жанра «Страстей Христовых».
Слово «апокрифический» в определениях отражает лишь то, что интересующий нас памятник, относится к кругу апокрифических источников, являясь апокрифическим произведением древнерусской литературы позднего периода. Апокрифы представляют собой содержательно и идеологически сопоставимую с каноном литературная версию Священной истории 8. Надо сказать, что в старообрядческой среде интерес к апокрифам и толкованиям Священного писания был очень высок, поскольку именно такие тексты содержали немало деталей, которые в канонических памятниках не должны были присутствовать.
Если посмотреть состав памятника (Приложение 7), разделенного в печатных изданиях, как правило, на 32 главы, становится понятным, почему «Страсти Христовы» были названы Ф. И. Булгаковым «сборником». В поздних изданиях и рукописях в состав «Страстей» вошли в виде отдельных глав также самостоятельно существовавшие произведения, в том числе новозаветные апокрифические сказания - «О пришествии к Тиберию Марфы, Марии, и Магдалины», «Послание Пилата к Тиверию» с ответом Тиверия, Сказание Иеронима об Иуде-предателе, а в виде частей уже существовавших глав - «Слово во святый Великий пяток Кирилла Туровского» и «Слово о сошествии во Ад Иоанна Предтечи Евсевия Александрийского»149.
Определение памятника «Страсти Христовы» как сборника не является собственно жанровым определением, так как сборник не является одним из жанров древнерусской литературы, это форма бытования древнерусского литературного или комплекса таких произведений, ансамбль, представляющий целостное единство. Древнерусское литературное произведение существует в сборнике, «самобытном феномене древнерусской литературы»150, наряду с другими литературными произведениями, то есть сборник - это не только одно цельное произведение, но и собрание отдельных произведений. Следовательно, определяя «Страсти Христовы» как сборник, мы должны говорить не только о жанре «Страстей Христовых», но также и о жанрах входящих в него отдельных произведений. Конечно, древнерусское литературное произведение может включать не один, а несколько сюжетов, связанных фабульно или тематически. Это явление объясняется одной существенной особенностью литературы Древней Руси -«принципом анфиладного построения» литературного произведения, как определяет его Д. С. Лихачев. Исследователь пишет о «распространенности в древнерусской литературе компиляций, сводов, соединения и нанизывания сюжетов - иногда чисто механического. Произведения часто механически соединялись друг с другом, как соединялись в одну анфиладу отдельные помещения»151. Но в случае с памятником «Страсти Христовы» неверно говорить о чисто механическом нанизывании отдельных произведений.
В определенном смысле «Страсти Христовы» являются «сборником», но «сборником» в следующем отношении: апокрифические произведения, существовавшие самостоятельно, были «собраны» в рамках единого цельного произведения с целью всеобъемлюще показать страдания Спасителя.
Собственно, образ Иисуса Христа как главного героя «Страстей» объединяет все главы, о чем последует далее. В то же время мы подчеркнем, что Сборник «Страсти Христовы» не собрание механически соединенных разрозненных сказаний, а целостная структура. утверждающая определенную идею.
И сюжетика, и композиция произведения подчинены именно задаче раскрытия целостного образа Христа. Не герой является производной сюжета, а наоборот, сюжет зависим от героя. Этот факт очень важен при решении вопроса о жанровой принадлежности памятника «Страсти Христовы».
Необходимо также зафиксировать внимание на определении произведения «Страсти Христовы» как «пасыашой повести»152, которое, несмотря на свою несостоятельность в качестве именно жанрового определения, все же представляется нам чрезвычайно любопытным. Слово «пассийный» указывает на самый предмет и тему повествования: описание страданий, «страстей», которые завершаются распятием, крестной смертью Христа.
Надо отметить, что одна из проблем жанровой детерминации произведения «Страсти Христовы» кроется как раз в слове «страсти». Как считает исследователь О. А. Савельева, в древнерусской литературе не было жанра, аналогичного Passio Christi в западноевропейских литературах, поэтому сам жанр Страстей является для русской культуры чужим, принятым извне153. Более подробно этот вопрос мы рассмотрели в третьей главе настоящей работы.
Говоря о «Страстях Христовых» как о пассийной повести, мы даем лишь указание на тему, материал, положенный в основу произведения.
В приведенных ранее «жанровых» определениях рассматриваемый нами печатный памятник древнерусской литературы «Страсти Христовы» О.А. Савельевой вслед за Н. С. Лесковым определяется как «повесть», «повесть о Христовых страданиях»: апокрифическая, пассийная, пространная, но все же повесть. В древнерусской литературе это определение часто встречается в названиях литературных произведений, например: «Повесть об Акире Премудром», «Повесть о Варлааме и Иосафе», «Повесть о некоем пресвитере, впавшем в тяжкий грех», «Повесть о Дмитрии Угличском», «Повесть об Удоне епископе Магдебургском» (из Великого Зерцала), «Повесть об Иуде-предатели Господни» (Сказание Иеронима) и многие другие. Но определение «повесть» здесь выступает как синоним повествования вообще; после слова «повесть» указывается сам предмет речи, объект повествования. Повесть - это то, что повествуется, представляет законченное повествование. Этот «термин» остается неясным, неточным, поэтому его употребление весьма широко. Так, например, повестью часто назывались произведения житийные, новеллистические, агиографические или летописные (для сравнения: «Повесть о житии и отчасти чудес исповедание блаженного Михаила...», «Повести о мудрых женах» или известное «Се повести временных лет» и т. д.). Таким образом, повесть является той наиболее общей жанровой формой, в которой перекрещиваются почти все повествовательные (более узкие) жанры: житийные, апокрифические, хроникальные, воинско-эпические и т. п. Поскольку сам по себе термин «повесть» употребляется довольно широко по отношению к явлениям совершенно различных жанров, то мы в своей работе постараемся избегать его употребления.
Похожие диссертации на Древнерусский памятник "Страсти Христовы": литературная традиция и жанр
-
