Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Жизнь и судьба Б. Б. Глинского .17
Глава 2. Б. Б. Глинский – редактор и издатель «Северного вестника» 53
Глава 3. Журнал «Исторический вестник» в творческой биографии Б. Б. Глинского .68
Глава 4. Б. Б. Глинский – редактор и издатель еженедельника «Русская будущность» .173
Заключение .202
Список литературы
- Жизнь и судьба Б. Б. Глинского
- Б. Б. Глинский – редактор и издатель «Северного вестника»
- «Исторический вестник» в творческой биографии Б. Б. Глинского
- Б. Б. Глинский – редактор и издатель еженедельника «Русская будущность»
Введение к работе
Актуальность изучения литературной деятельности Б. Б. Глинского продиктована тем, что она никогда не включалась в круг специального исследования. До сих пор оставались не выяснены многие обстоятельства жизни писателя, давалась необъективная, порой предвзятая оценка его
работы в качестве редактора-издателя журнала «Северный вестник». Очень мало известно было о сотрудничестве Глинского с ежемесячником «Исторический вестник» и редакторстве в нем после кончины С. Н. Шубинского. Оказался напрочь забытым и еженедельник «Русская будущность», в котором Глинский выступил в качестве редактора-издателя. Все эти ранее не изучавшиеся материалы не просто заслуживают серьезного внимания, а нуждаются в систематизации и объективном осмыслении.
Некоторые из опубликованных в периодических изданиях очерки были объединены литератором в отдельные книги. В этой связи особенную ценность для историков отечественной словесности представляют мемуарно-биографическая книга «Среди литераторов и ученых: биографии, характеристики, некрологи, воспоминания, встречи», а также «Очерки русского прогресса», которые включили в себя критические и биографические статьи. На страницах названных изданий разместились не только литературно-критические работы, которые сам автор полагал лучшими в своем творчестве, но и до сей поры не утратившие значимость материалы о забытых и полузабытых его предшественниках и современниках. Большая же часть очерков, статей, рецензий, заметок, принадлежащих перу Глинского, так и осталась разбросанной на страницах различных периодических изданий, в первую очередь, «Исторического вестника». Все эти материалы также нуждаются в специальном изучении.
Научная новизна работы обусловлена тем, что многие материалы вводятся в научный оборот впервые:
– приводится научная биография Б. Б. Глинского, основанная на мемуарах, эпистолярном наследии, архивных документах и сведениях из различных справочных изданий;
– воссоздается история журнала «Северный вестник» периода «пайщиков» (1890–1891) не с утверждавшейся в науке точки зрения сторонников символистов, а с позиции Б. Б. Глинского, одного из «пайщиков»;
– подробно рассматриваются творческие и личные отношения Б. Б. Глинского с Н. П. Барсуковым, О. Ф. Миллером, А. Н. Пыпиным, С. Н. Шубинским, А. С. Сувориным, М. В. Шевляковым, В. Е. Рудаковым;
– характеризуются не учтенные ранее в авторитетных исследовательских трудах богатые фактическими сведениями биографические материалы Б. Б. Глинского о современниках и предшественниках;
– анализируется жанровое своеобразие литературно-критического наследия Б. Б. Глинского, представленного на страницах «Исторического вестника»;
– систематизируются и упорядочиваются ранее неизвестные данные о забытом еженедельнике «Русская будущность».
Цель диссертационного исследования – обозначить главные моменты и специфику литературной деятельности Б. Б. Глинского,
определить характер и направление его нравственно-эстетических и идейных исканий.
Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи:
– собрать биографические сведения и систематизировать их;
– обозначить путь становления личности писателя;
– проследить динамику развития его литературной деятельности;
– проанализировать мемуарно-биографические, компилятивные, литературно-критические статьи и рецензии, основные издания трудов Глинского.
Материалом диссертации служат архивные источники Центрального государственного исторического архива, Российского государственного исторического архива, Российской национальной библиотеки, Российской государственной библиотеки, Зональной научной библиотеки имени В. А. Артисевич; публикации «Северного вестника» (1890–1891), «Исторического вестника» (1887–1917), «Русской будущности» (1915–1917), прижизненные издания трудов. В работе также использованы сведения из биографических статей А. А. Измайлова, В. Е. Рудакова, А. Б. Рогинского в словаре «Русские писатели 1800–1917», различных справочно-библиографических и энциклопедических изданий.
Объектом исследования служат литературно-критические и мемуарно-биографические материалы Глинского, появившиеся на страницах, в первую очередь, «Исторического вестника» в 1887 – 1917 годах, а также публикации вне рамок указанного издания.
Предметом исследования являются как литературно-критические позиции и оценки Б. Б. Глинского, воплотившиеся в соответствующих источниках, так и отражение литературной ситуации начала XX столетия через призму общественно-литературных и эстетических воззрений критика.
Хронологические рамки исследования соответствуют границам жизни Б. Б. Глинского (1860 – 1917), пристальное же внимание уделяется периоду 1887 – 1917 годов, когда литератор активно сотрудничал с «Историческим вестником», где в 1887 году увидела свет его первая критическая статья, а в 1913 году он стал редактором журнала. Особого внимания в деятельности Глинского заслуживают 1890 – 1891 годы – время пробы себя в роли редактора и издателя «Северного вестника», а также период 1891 – 1894 годов, когда ему пришлось работать в различных газетах и иллюстрированных еженедельниках, наконец, 1915 – 1917 годы, когда он вновь выступил в роли редактора и издателя, возглавив «Русскую будущность».
Методология исследования основывается на принципах, развитых в работах А. П. Скафтымова, Е. И. Покусаева, В. В. Прозорова, Е. Г. Елиной, И. А. Книгина, исследованиях Б. Ф. Егорова, П. В. Куприяновского, М. Д. Эльзона, В. Н. Крылова, В. В. Перхина, С. И. Кормилова, И. В. Пыркова,
И. И. Сизовой и других авторов, обращавшихся к проблемам изучения биографических и литературно-критических жанров. Также основу методологического подхода составили общие принципы концепции истории литературной критики и истории отечественной журналистики, предложенные и разработанные в трудах ученых Саратовской филологической школы и кафедры общего литературоведения и журналистики, возглавляемой В. В. Прозоровым. В работе использованы элементы культурно-исторического, сравнительно-исторического и типологического методов. При изучении личности литератора наиболее важен биографический подход, вписывающий его деятельность в общий контекст эпохи.
Теоретическая значимость исследования заключается в изучении поэтики литературно-критического текста и функционирования журнальной критики как самостоятельного литературного явления в рамках деятельности Б. Б. Глинского, в изучении характерных особенностей интерпретации критиком литературного творчества. Практическая значимость диссертации заключается в возможности использования ее материалов при разработке курсов по истории русской литературы, истории литературной критики, истории отечественной журналистики.
Положения, выносимые на защиту:
1. Литературная деятельность Б. Б. Глинского представляет особое явление в
истории отечественной словесности и периодической печати 1880 – 1910-х
годов, включающее разнообразные жанры и охватывающее различные
сферы литературы, культуры, истории, журналистики. Личность
Б. Б. Глинского заслуживает особого внимания. Биографические данные
позволяют охарактеризовать круг лиц, который повлиял на его становление
и выбор жизненного пути.
2. Наследие Б. Б. Глинского отражает многие аспекты, связанные с
литературой и журналистикой рубежа XIX – XX веков, характеризует
существенные моменты литературно-критической ситуации эпохи.
«Северный вестник» стал первым ежемесячником, в котором Б. Б. Глинский
испытал себя на поприще редактора и издателя. В 1890 – 1891 годы
произошло его знакомство со многими литераторами. До сих пор
сотрудничеству «пайщиков» в журнале давались исключительно негативные
оценки, что не может быть признано справедливым.
3. Работа в журнале «Исторический вестник» стала важнейшим этапом в
деятельности Глинского как биографа-исследователя и исторического
обозревателя. Внесенный им заметный вклад в разъяснение и
распространение в России историко-культурных знаний, пристальное
внимание к личности и личностному началу в словесно-художественном и
научном творчестве обозначают специфику созданной им оригинальной
биографической галереи второстепенных русских деятелей, сыгравших, тем
не менее, весьма существенную роль в развитии гуманитарного знания, в
формировании мировоззренческих, литературно-эстетических, философско-
политических и научных представлений российского общества; сам
писатель скромно обозначил название этой галереи как «Среди литераторов и ученых».
-
Специфика составленных Глинским биографических очерков во многом объясняется почти обязательным включением в них материалов мемуарного характера. Стремясь к объективности суждений о той или иной исторической личности, литератор не исключает привнесенности в свои труды субъективного начала, чем обусловлены некоторые его оценки, наблюдения и выводы. Несмотря на это, выступления Б. Б. Глинского в значительной степени корректируют сложившиеся представления о многих литературных и научных деятелях.
-
Монографические труды и книги Б. Б. Глинского являются своеобразным итоговым, хотя, безусловно, и промежуточным, звеном в его разноплановой литературной деятельности.
6. Редакторско-издательская деятельность Б. Б. Глинского на страницах
общественно-политического еженедельника «Русская будущность» отразила
и воплотила его мировоззренческие позиции в последний период жизни.
Апробация основных научных результатов и выводов проходила в рамках работы семинара «Судьбы русской литературы и журналистики конца XIX – XX столетий» под руководством И. А. Книгина (2009 – 2016), на заседаниях кафедры общего литературоведения и журналистики Саратовского национального исследовательского государственного университета имени Н. Г. Чернышевского, а также на научно-практических конференциях различного уровня: «“Филология и журналистика в начале XXI века”, посвященная 120-летию А. П. Скафтымова», (апрель, Саратов, 2010); «“Филология и журналистика в начале XXI века”, посвященная 120-летию В. М. Жирмунского» (апрель, Саратов, 2011); XXXV Международные научные чтения «Н. Г. Чернышевский и его эпоха», (октябрь, Саратов, 2013); «“Филология и журналистика в XXI веке”, посвященная памяти Я. И. Явчуновского» (апрель, Саратов, 2013); XXXVI Международные научные чтения «Н. Г. Чернышевский и его эпоха», (октябрь, Саратов, 2014); «“Филология и журналистика в XXI веке”, посвященная 115-летию профессора Т. М. Акимовой» (апрель, Саратов, 2014); «“Филология и журналистика в XXI веке”, посвященная 100-летию профессора Л. И. Баранниковой» (апрель, Саратов, 2015); Международная научная конференция «Русская литература XX века и революция 1917 года: К 120-летию со дня рождения Всеволода Иванова» (сентябрь, Москва, Институт мировой литературы РАН, 2015); XXXVII Международные чтения «Н. Г. Чернышевский и его эпоха» (октябрь, Саратов, музей-усадьба Н. Г. Чернышевского, 2015); Всероссийская научная конференция «Град Китеж русской литературы» (октябрь, Саратов, Саратовская государственная консерватория им. Л. В. Собинова, 2015); Второй международный молодежный научно-образовательный фестиваль имени Льва Толстого (декабрь, Казань, Казанский институт филологии и межкультурной коммуникации им. Л. Толстого Казанского федерального университета,
2015); «“Филология и журналистика в XXI веке”, посвященная памяти профессора М. Б. Борисовой» (апрель, Саратов, 2016).
Структура работы. Диссертационное исследование состоит из введения, 4 глав, заключения, списка литературы, включающего 384 наименования, а также 16 архивных источников и двух Приложений. Общий объем диссертации составил 311 страниц.
Жизнь и судьба Б. Б. Глинского
Значительный интерес в этот период представляет работа писателя в журнале «Детское чтение», где был опубликован цикл очерков «Царские дети и их наставники», составивших впоследствии книгу, которая неоднократно переиздавалась и не утратила познавательных качеств для современного читателя. В предисловии ко второму изданию автор отмечал: «Не преследуя целей научного изложения, книга “Царские дети и их наставники” имеет в виду дать легкое историческое чтение нашему юношеству, находящемуся еще на школьной скамье в средне-учебных заведениях, как пособие к тем курсам отечественной истории, которые в этих заведениях проходятся. Жизнь каждого из лиц, которому посвящен очерк или глава, прослежена в ее главных чертах с момента рождения до совершеннолетия в целях показать, под воздействием каких влияний – родительского дома, классной комнаты и окружающей бытовой обстановки – сложились характер, наклонности и умственный кругозор этих лиц. Семена, заложенные в детскую душу, дают со временем и соответствующий плод. О качествах и недостатках этого плода в значительной мере и можно судить по его семени. Пусть же настоящие очерки, посвященные царским детям, и дадут этот ключ к уразумению дальнейших страниц из жизни этих детей, когда они, став взрослыми, приняли на себя перед страною ответственные задачи и заботы. Если в этом отношении книга будет ответствовать хоть отчасти своему назначению, автор почтет свою задачу выполненною и труд, достигшим своей цели»64. В книгу вошли очерки о Петре Великом, Екатерине Великой и Павле I, Александре I и Ф. Ц. . I–II. Лагарпе, Николае I и генерале М. И. Ламсдорфе, Александре II и В. А. Жуковском. По сути это были небольшие повести, основанные на исторических документах. В них приводились ценные, порой малоизвестные, биографические факты. Во многом автор опирался на архивные материалы, в книге были впервые обнародованы не только любопытные данные, но и помещены малоизвестные иллюстрации. Исчерпывающая характеристика «Царских детей и их наставников» появилась на страницах «Исторического вестника»: «Настоящая книга, принадлежащая перу автора, хорошо знакомого читателям “Исторического вестника”, составилась из ряда статей, которые были первоначально напечатаны в журнале “Детское чтение” за 1897 – 1899 гг., причем в отдельном издании некоторые из этих статей подверглись переработке, и одна, посвященная юности императора Николая I, появляется впервые. Уже по самой своей задаче очерки Б. Б. Глинского представляют немалый интерес: они весьма полезны и для юных читателей, для которых предназначается “Детское чтение”, и для педагогов; в провинциальной глуши, при отсутствии библиотеки, редкий учитель, а в особенности учительница, имеет возможность познакомиться с тем длинным рядом пособий, который указан в конце книги г. Глинского, а между тем в среднем и низшем преподавании ознакомление учащихся с детством и воспитанием исторических деятелей вносит значительное оживление в тот большею частью отталкивающий набор имен, quasi поучительных анекдотов и хронологических дат, который преподносится под названием истории в учебниках г. Иловайского и им подобных педагогических фабрикатах. Очерки, подобные книге г. Глинского, при умелом использовании, могут быть рекомендованы и для чтения самих учащихся, и как пособие для нравственного воздействия на своих учеников, что является наиболее существенною стороною элементарного курса истории. … Каждый из очерков представляет собою вполне законченное целое, но вместе с тем они очень искусно между собою связаны, так что книга не производит впечатление механического подбора статей. … книга представляет положительно выдающиеся достоинства: фактический материал в ней изобилует, личности очерчены всегда живо, историческая обстановка рельефно выдвигается, а поэтому “Очерков” Б. Б. Глинского нельзя не приветствовать, и мы надеемся, что во втором издании, которого мы от души желаем этой книге, автор пополнит указанные нами пробелы, а также устранит некоторые шероховатости стиля и встречающуюся порой официальную торжественность, которая нарушает общий задушевный характер его “Очерков”»65.
В 1911 году «Исторический вестник» отозвался на новую исправленную редакцию книги. Рецензент журнала поставил «Царских детей и их наставников» на первое место среди новинок для детей и юношества: «После общего обзора жизни и воспитания детей в доме Романовых автор останавливается на Петре Великом, и перед читателями проходит день за днем детство и юность будущего преобразователя Руси. На этом фоне ярко и выпукло выведены все лица, так или иначе связанные с именем первого русского императора. По такой же программе автор описывает молодые годы и последующих поколений царствующего дома, доходя до новейших времен нашей истории. Серьезность тома и вместе с тем увлекательность формы делают книгу г. Глинского интересной не только для молодого поколения и оправдывают слова Белинского, что “только то сочинение хорошо и полезно для детей, которое может занимать взрослых людей и нравиться им не как детское сочинение, а как литературное произведение, написанное для всех”»66.
Б. Б. Глинский – редактор и издатель «Северного вестника»
Составленное Глинским жизнеописание богато фактическими данными, почти безупречно выстроено, хотя в нем обращено внимание на то, что «биография Белинского чрезвычайно бедна внешними фактами, скудна сменою обстоятельств жизни. Вся эта недолгая жизнь протекла в литературе и ради литературы, почему и интерес жизнеописания таких людей, как Белинский, главным образом заключается в том, что их литературная деятельность отразилась на складе их собственной жизни, а еще более на жизни общественной, – с одной стороны, и с другой – какие общественные мотивы вносила эта жизнь (жизнь индивидуальная и жизнь современного им общества) в их литературную деятельность, в работу их ума и сердца. Но как бы там ни было, без фактов не бывает жизни, а потому и обратимся к ним прежде все-го»245.
Автора в большей степени интересовала реакция современников на определенные события, нежели обычная констатация фактов жизни героя: «Я полагаю, что из всех приведенных описаний того, как русское общество отнеслось к памяти своего выдающегося вождя и учителя, можно смело заключить, что это общество сумело в пределах современной возможности обратить день 26-го мая в настоящий праздник мысли, который несомненно благодарным потомством будет занесен на скрижали истории наравне со страницею известных поминок Пушкина в Москве. Торжественные поминки этих двух писателей, из коих один явился в нашей истории основателем новой русской литературы, а другой – ее блестящим истолкователем и пророком ее грядущих судеб на долгие времена, служат лучшими указателями, что русское общество достойно своих великих учителей, и что работа их не осталась бесплодною. Они расширили и укрепили наше самосознание, нашу гражданственность и права на свободу, в благодарность за каковые великие услуги потомство и увенчало их изваяния лаврами и создало их именам памятники, громко свидетельствующие, что торжество солнца и просвещение вечно, и что правда жизни рано или поздно, но всегда должна восторжествовать»246.
В биографии Глинского интересовала многогранность личности В. Г. Белинского, а потому он показывал его с разных позиций: сын, муж, отец, общественный деятель. Факты, приведенные автором, сегодня хорошо известны, но стоит напомнить, что в момент появления в печати это был один из первых систематизировавших накопленные материалы биографических очерков, имевших тогда существенное значение. Так, например, здесь восстанавливались детские страницы жизни критика задолго до В. Е. Рудакова.
Жанр очерка сам автор определял как «хронику общественной жизни»: «Посмотрим же, как отметило общество пятидесятую годовщину смерти лучшего представителя и чем помянуло оно день его кончины. Эта маленькая хроника нашей общественной жизни и составляет главную тему моего текущего очерка, но составить эту хронику и ничего не сказать о жизни, деятельности того, кому посвящается эта хроника, я не считаю удобным, почему и обращаюсь прежде всего к биографии и характеристике Белинского…»247
Очерк был опубликован в июньском и в июльском номерах «Исторического вестника» за 1898 год. Условно его содержание можно разделить на две части: первая – биография, вторая – обзор состоявшихся литературных вечеров, выступлений, публикаций с подробным комментарием автора и наиболее существенными цитатами, которые призваны были продемонстрировать основные моменты, связанные с восприятием личности и творчества В. Г. Белинского. Обзор публикаций, по праву можно назвать основательным библиографическим сводом. Здесь обращает на себя внимание характеристика только что вышедших первых собраний сочинений: «Из числа собраний нашего критика вышло лишь два – в издании О. Н. Поповой и С. Мошкина. Г-жа Попова выпустила в свет лишь “Избранные сочинения” Белинского, имея в виду важнейшие из них, сохраняющие свое историко-литературное значение поныне. К числу таких отнесены: во-первых, статьи, в которых наиболее ясно и полно отразилось последовательное развитие взглядов Белинского на самые существенные вопросы жизни и духа, и, во-вторых, критические разборы, посвященные Белинским самым выдающимся произведениям русской словесности. Статьи, вошедшие в настоящее издание, перепечатаны из издания 1858 – 1862 г. Солдатенкова и Н. Щепкина, причем некоторые из них приведены не полностью, а лишь в извлечениях под особым заглавием, но с указанием, откуда эти извлечения заимствованы. Издание это, конечно, представляет некоторые достоинства, к числу каковых, главнейших, относится его дешевизна (1 р. 20 к. за том в 800 с лишком страниц двойного столбца) и малое количество опечаток, которыми так обильно известное издание Павленкова, но рядом с этим оно имеет и немало неудобств и несо-вершенств…»248
Б. Б. Глинский старался оставаться беспристрастным, руководствуясь в своих оценках только весомыми аргументами. «Печально кончились многострадальные дни великого русского критика, печальная участь постигла на первых порах его семейство, обреченное на жестокую борьбу за право существования, – отмечалось в очерке. – Мало того, самое имя критика сделалось символом чего-то опасного, подозрительного, о чем можно было говорить с большою осторожностью лишь в тесном кругу. О величании его заслуг перед русской литературой и русской жизнью не могло быть и речи, благодаря чему Чернышевский в своих критических “очерках” вынужден даже окрестить их произвольным именем “Гоголевские”, дабы только не группировать их вокруг имени Белинского, который на самом деле является, однако, центральною фигурой этих “очерков”. Но время сделало свое дело; понемногу и постепенно Россия освободилась от разных ложных страхов и опасностей; выяснилось с полною очевидностью значение ее наиболее просвещенных и деятельных работников … . Русское общество, в пределах своей свободы и своих средств, дружно сознало необходимость достойным образом почтить великую память своего павшего в жизненной борьбе героя-праведника, и то, что обществом было сделано с этой целью, вполне наглядно показывает его умственную зрелость, рост его национального (в лучшем смысле слова) самосознания. Посмотрим же теперь, как отмечено было значение пятидесятой годовщины кончины нашего критика, и какие именно его заслуги перед родною землею выступили с особенною рельефностью в знаменитые дни литературных торжеств, посвященных имени Белинского и кратковременной его литературной деятельности»249.
«Исторический вестник» в творческой биографии Б. Б. Глинского
Среди изданий можно выделить те, о которых Б. Б. Глинский не мог не отозваться. К их числу относится многотомное сочинение Н. П. Барсукова о М. П. Погодине. Первая рецензия на него была опубликована в майском номере за 1888 год. Глинский писал: «Полная всесторонняя биография Погодина “осветит неожиданным светом все умственное развитие русского общества XIX в.”, – сказал К. Н. Бестужев-Рюмин в своих “Биографиях и характеристиках”. – Но “понять, оценить и воспроизвести жизнь Погодина, – заметил он, – задача не “легкая”. И вот в настоящее время эту нелегкую задачу взял на себя г. Барсуков и составил первую часть своего обширного труда, обнимающую первые двадцать пять лет жизни нашего знаменитого историка»264.
Н. П. Барсуков начал создавать этот труд по просьбе вдовы историка С. И. Погодиной, которая знала о добром отношении мужа к нему. Об этом факте упоминалось в критическом отклике, при этом определяющее место отводилось значимой цитате из авторского предисловия к первой книге: «“Не без колебаний решился я возложить на себя это бремя, … и 5-го ноября 1882 года, в Москве, между нами состоялось условие, засвидетельствованное А. И. Кошелевым и А. Е. Викторовым. В силу сего условия, все оставшееся после смерти М. П. Погодина бумаги, а именно дневники, переписка, автографы некоторых сочинений и проч. переданы были мне из московского публичного и румянцевского музея для извлечения потребных для жизнеописания материалов… Когда источники были разобраны, я приступил к изложению жизни и трудов М. П. Погодина. При этом, не мудрствуя лукаво, я старался плыть, так сказать, по течению жизни и стремился исполнить завет Хомякова … ”. В этой исповеди г. Барсукова заключаются и указания на главные источники работы, и цель ее “воскресить былое в сердце”, и значение ее в жизни автора, и программа “не мудрствуя лукаво, плыть по течению жизни”. Должно отдать полную справедливость почтенному исследователю, что он справился с своей задачей вполне добросовестно и охватил, как доставшийся ему рукописный материал, так и все остальные, имеющие отношение к его работе, печатные источники во всей их полноте»265.
Передавая краткое содержание книги, Б. Б. Глинский настойчиво подчеркивал, что книга Н. П. Барсукова посвящена не только личности М. П. Погодина, но и целой эпохе, в которую ему довелось жить редактору «Москвитянина», и тем людям, с которыми он встречался. Принцип построения рецензий на очередные выпуски барсуковского труда оставался неизменен.
Аналогия с ним прослеживается и в других рецензиях Глинского, посвященные книгам разных авторов. В недавно выпущенной авторитетной «Летописи литературных событий в России конца XIX – начала XX в.» цитируются оценки Б. Б. Глинского, связанные с В. В. Розановым и его произведениями, встречающиеся в его рецензиях на страницах «Исторического вестника»: «“Громкая исповедь на людях”, “мучительное стремление к самоанализу”, “дерзновение самобытного мышления”»266. Критик откликнулся на ро-зановские книги «Итальянские впечатления» ( СПб., 1909) и «Когда начальство ушло 1905 – 1906» (СПб., 1910). Если первая книга была благоприятно оценена критиком, то вторая – воспринята совсем иначе: «Увы, для настоящей книжки мы не находим в своем литературном запасе тех же благожелательных слов и тех комплиментов, которые так охотно подарили автору в последний раз. Не то чтобы талантливый писатель утерял силу своих писательских красок, чтобы его мысли не мелькали теми же блестками остроумия и глубиною и чтобы он не выступал перед нами все тем же умным оригиналом, своеобразным в нашей литературе, поучительным и занимательным. Далеко нет: пожалуй, даже для личной характеристики автора, для его автобиографии в настоящей книге очень много материала, и со временем, если бы пришлось отметить место г. Розанова на историческом полотне нашей современности, здесь мы получим более нужных нам данных, нежели в его книге об Италии. Но это будет интерес биографический, интерес психологический. Если же бы читатели заинтересовались не г. Розановым, как таковым, а историей русской жизни, коей книга посвящена периодом “свободы” 1905 – 1906 г.г., то для уяснения себе этой стороны дела они не будут в состоянии почерпнуть здесь для себя то, чего ищут. Г. Розанов не социолог, не историк, не политик – эти области народоведения не его стихия, он – психолог, и чтобы установить психологию массы, действовавший в тот период, в его распоряжении недостаточно было материала, и он с ним знакомился без определенного угла зрения, хватая его случайно, как попало в поле тогдашнего наблюдения, почерпая оттуда, куда его случайно заносил ветер и чужая воля людей. Отсюда и случайность, парадоксальность его выводов, и обобще-ний…»267
Очень высоко Б. Б. Глинский оценивал творчество Л. Н. Толстого.
Статья «Литературные дни» соединила И. С. Тургенева и Л. Н. Толстого. В ней был представлен достаточно редкий пример того, как некрологический и юбилейный материалы оказались объединены в одной публикации. «Если поминание И. С. Тургенева оказалось скудным, то, по иным только причинам, не особенно удачным вышло и другое литературное торжество – чествование восьмидесятилетней годовщины Л. Н. Толстого. … на 28 августа готовилось большое всероссийское и даже мировое торжество, но на пути подготовительных действий встретились серьезные для того препятст вия, источник которых лежал в отношении к великому писателю со стороны власти церковной и светской»268, – отмечал Б. Б. Глинский.
В «Литературных днях» сообщалось, что Л. Н. Толстого поздравляли в самых разных уголках России и за ее пределами. Автор приводил внушительный список организаций и частных лиц, сделавших это: столичные общества и учреждения, газеты, журналы, университет, молодежные ассоциации, касса взаимопомощи литераторов, совет психолого-неврологического диспансера, литературный фонд, московская городская дума, дирекция Художественного театра, провинциальные издания, историко-филологическое общество харьковского университета, совет московских высших женских курсов, служащие и больные императорской Екатерининской больницы в Москве, «свободные христиане», московское общество грамотности, театр Корша, комитет помощников присяжных поверенных, депутат первой Государственной Думы от Костромской губернии, первый московский женский клуб и т. д.
Б. Б. Глинский – редактор и издатель еженедельника «Русская будущность»
Такое запоздание постигло и наш еженедельник, и мы в минувшем 1916 году оказались в состоянии выпустить лишь 48 №№ “Русской будущности” в его еженедельном издании. Высылкой подписчикам настоящего № 4 журнала мы удовлетворяем их за недополучанием четырех №№ за 1916 год, и, таким образом, считаем наши обязательства по отношению к ним выполненными.
По количеству данных за год листов как в еженедельниках, так и в ежемесячниках мы значительно превысили наши обещания подписчикам при открытии подписки на 1916 год, а потому полагаем, что последние не могут иметь к нам никакой претензии.
Что касается подписчиков настоящего года, то только тяжелые нынешние обстоятельства издательства не позволяют нам выпускать №№ еженедельников в той последовательности, каковое требуется.
Все терпят от тягот военного времени, и с ними по необходимости надо мириться. Мы сделаем все зависящее от нас, чтобы подписчики 1917 года были в полной мере уравнены, и со временем надеемся войти в надлежащую норму.
Первое ежемесячное приложение в увеличенном размере (январь-февраль) выйдет в конце текущего месяца»306.
Уже в следующем номере, увидевшем свет 28 июня 1917 года, было напечатано объявление о полугодовой подписке на еженедельник для всех желающих, подписанное лично Б. Б. Глинским. Стоит отметить, что до этого подписка оформлялась на год, теперь же редактор и издатели были не уверены в том, что им удастся регулярно выпускать необходимое количество номеров. Здесь же можно найти объявление о технических затруднениях в из дании еженедельника, опять-таки из-за подорожания бумаги. № 5 вышел уже без обложки. Еще в 1916 году нередко выпускались сдвоенные номера, теперь же это стало постоянной практикой. Только № 12 от 22.09.1917 появился отдельным выпуском. Поменялся и внешний вид еженедельника: без обложки, малое количество листов, на титуле – и название, и оглавление. Прекратилось существование ежемесячного приложения (последнее приложение вышло в № 18 (37) за апрель 1916 года). Можно предположить, что сократился и тираж издания, хотя точных сведений о тиражах пока обнаружить не удалось.
«Русская будущность» подвергалась и значительным цензурным изъятиям, многие номера буквально зияют «дырами»: «Небезопасность нашего писательского бытия усугубляется и предвходящими сюда обстоятельствами в отношении занятой в современности позиции. Если вам приходится с оглядкою стоять на исключительно писательской плоскости, то тем паче вам надлежит держать ухо востро, коли вы, кроме писательского труда, отдаете свои силы общественному служению и притом в направлении, не пользующемся одобрением толпы и ее пустозвонных глашатаев. Вы не выкрикиваете лозунгов – “долой”, не исповедуете культа свободы без всяких ограничений, не твердите, подобно попугаям, речей на тему “без ан[н]ексий и контрибуций”, ставите превыше всего благо Родины, а не отдельных классов, завете не к классовой борьбе, а к защите родной земли от всяческих на нее посягательств и, конечно, вы – в опале, вы – не ко двору, вы – контрреволюционер. Ничего, что такое следствие не вытекает из посылок: законы логики и здравого смысла ныне не в почете, а посему – прочь с дороги, “нашему праву не препятствуйте”!
На мою долю выпало поработать именно в таких организациях, которые стали под знамена с лозунгами, не пользующимися расположением нынешних, сбитых с исторического толка демократических масс.
Общество “Самодеятельной России”, поставившее себе задачею, между прочим, и борьбу с немецким засильем. “Общество русской государственной карты после победоносной войны” – вот две организации, с которыми мое имя оказалось тесным образом связано. И та и другая организации были основаны еще тогда, когда забота о России, ее могуществе, крепости государственной являл[а]сь объект[ом] внимания и забот широких кругов нашей интеллигенции, и когда слово патриотизм еще не было подменено словом интернационал307. Обе организации собственно с вопросами внутренней политики не были связаны, и работа здесь сводилась скорее к предметам культурно-просветительского порядка, и обе они в свое время были зарегистрированы как организации легальные, с штампом на них правительственного раз-решения»308.
Следует заметить, что принципы обеих названных Глинским общественных организаций являлись, по сути, отражением мировоззрения редактора «Русской будущности». В последние годы жизни трудно разделить все то, в чем он принимал деятельное участие, будь то «Исторический вестник», еженедельник или участие в подобных общественных организациях. Главной целью для Глинского всегда оставался призыв к объединению людей в неимоверно сложный исторический период.
Можно с полным правом утверждать, что именно в «Русской будущности» Б. Б. Глинский в полной мере сумел реализовать свой издательско-редакторский потенциал, а также выразил собственную самостоятельную общественно-политическую позицию в сложившийся переломный период российской истории.
Стремительно менявшийся мир конца XIX – начала XX века диктовал новые условия жизни. В начале прошлого века еженедельные журналы освещали самые разные темы – от общественно-политической ситуации в стране до туристических направлений. Еженедельная и ежедневная периодика поражала разнообразием жанров и проблематикой.
На страницах издания подробно освещалась деятельность общественных организаций: коммерческих банков, различных обществ и даже гимназий. Необходимые сведения читатель получал, наряду со статейными материалами, из рекламных объявлений, которые традиционно занимали примерно первые четыре ненумерованные страницы «Русской будущности», а иногда размещались и за текстом номера. Однако в 1916 году из-за повышения цен на бумагу некоторые номера выходили без подобного рода извещений. Большая часть номеров 1917 года вообще выпускалась без рекламы.
Уже в первом номере за 1915 год можно было найти приглашение к сотрудничеству всех, кто желал рассказать о своем товаре, или какой-либо сфере услуг за фиксированную плату. Условия строго оговаривались редакторами: « … за страницу перед текстом 100 р.; страницы – 50 р.; страницы – 25 р.; после текста: страница 60 р.: страницы – 30 р.; страницы – 15 р.»309. Большая часть рекламной составляющей (4 объявления из 6) представляла собой саморекламу: объявление об открытии подписки на еженедельник, текст о журнале «Лукоморье», который издавал и редактировал М. А. Суворин, информация о двух книгах Б. Б. Глинского («Среди литераторов и ученых…» и «Современная война в русской поэзии».) «”Лукоморье” – еженедельный литературно-художественный и сатирический журнал, ставящий своею задачею художественное отражение жизни во всех ее областях.
В настоящее время особенное внимание уделяется войне, событие которой иллюстрируются известными художниками.
В журнале печатаются повести, рассказы, фельетоны, стихи лучших современных писателей, помещаются произведения выдающихся художников, даются иллюстрации событий, карикатуры, шаржи.