Содержание к диссертации
Введение
Глава I Диалог двух традиций (к постановке проблемы)
1. Литературная наука XIX-XX вв. о творчестве церковных писателей 14
2. Светская и церковная литература: взаимодействие и взаимовлияние 22
Глава II Жанровое своеобразие литературного наследия Оптиной Пустыни
1. Аскетические творения 50
2 Письма 149
3. Агиографические сочинения 182
4. Летописи 202
5. Синодики 214
6. Сборники духовного содержания, составленные по разным источникам 221
7. Оригинальные сочинения 228
Глава III Эпистолярное наследие преп. оптинского старца Льва (Наголкина): вопросы текстологии и источниковедения. Комментирование
1. Преп. Лев - основатель старчества в Оптиной Пустыни 267
2. Жизнеописания преп. Льва (Наголкина) 274
3. История публикации писем преп. Льва 299
4. Типология писем преп. Льва 309
5. Святоотеческие цитаты в письмах преп. Льва 318
6. Язык писем преп. Льва 332
7. Адресаты писем преп. Льва 341
Заключение 377
Список использованной литературы 394
Приложения
1. Типология писем преп. Льва 458
2. Святоотеческие цитаты в письмах-автографах преп. Льва 477
3. Алфавитный указатель адресатов писем преп. Льва 533
- Литературная наука XIX-XX вв. о творчестве церковных писателей
- Агиографические сочинения
- История публикации писем преп. Льва
- Адресаты писем преп. Льва
Введение к работе
История Оптиной Пустыни неразрывно связана с историей России Глубоким и благотворным было духовное влияние Оптиной Пустыни на творчество Н В Гоголя, Ф М Достоевского, братьев Киреевских, К Н Леонтьева и многих других русских писателей, деятелей культуры и искусства Приезжали в Оптину Пустынь П И. Чайковский, князь П.А Вяземский, АН Апухтин, неоднократно посещал Оптину Пустынь Л Н Толстой Благодаря издательской деятельности монастыря с Оптиной Пустынью стали сотрудничать виднейшие ученые и литераторы И В Киреевский, С П. Шевырев, М П Погодин и др
Традиционно литературоведы изучали влияние оптинского старчества на русскую литературу, однако об оригинальных произведениях, созданных в стенах знаменитой обители, о традициях русской духовной словесности, которые продолжали и развивали оптинские иноки, практически не было сказано Разработка новой научной концепции русской литературы невозможна без систематизации и анализа литературного наследия крупнейших духовных центров России, какими по сложившейся традиции выступали монастыри Расцвет литературной деятельности Оптиной Пустыни приходится на XIX в , именно в это время общество обращается к исконным основам русской культуры. В области литературы, живописи, музыки создаются многоплановые произведения, в которых проявляется глубокое знание народных традиций. В XIX в востребованными оказываются и традиционные жанры древнерусской литературы жития, письма-послания, летописи, хождения Развитие этих жанров в светской и церковной литературе происходит в тесном взаимодействии - как в светские произведения проникают темы и приемы духовной литературы, так и для произведений, созданных в церковной среде, становятся обязательными литературная образность и выразительность Поэтому одним из источников для изучения литературного процесса XIX -начала XX вв становятся произведения, созданные духовными писателями Подобные исследования предоставят материалы для целого ряды научных разысканий В настоящее время необходимо выявить и научно описать крупнейшие собрания духовных произведений, большинство из которых хранится в различных архивах Именно поэтому в нашей работе значительное внимание уделено источниковедческому описанию и анализу рукописного собрания Оптиной Пустыни
Предметом исследования стало литературное наследие одного из величайших российских монастырей, оказавшее значительное влияние на литературный процесс XIX в Литературное наследие Оптиной Пустыни представлено многоплановыми произведениями, это и духовные письма-послания, жизнеописания, летописи, синодики, а также оригинальные произведения, в которых иноки выступают как талантливые и яркие писатели и мыслители Это обширный, мощный и выразительный пласт духовной литературы XIX в
Объектом исследования стали не только опубликованные произведения оптинских иноков, но в значительной степени архивные материалы Именно многолетняя работа с архивными документами в рукописном отделе Российской государственной библиотеки позволила представить по возможности полный анализ литературного наследия обители, а также рассказать об истории подготовки к изданию многих произведений Атрибуция ранее не известных материалов из рукописных фондов Оптиной Пустыни писем святителя Игнатия (Брянчанинова), письма А И Остен-Сакен к преп Льву (Наголкину) и др, а также выявление редакций и уточнение датировки многих рукописных источников позволили сделать более обстоятельные наблюдения и выводы Немаловажное значение для раскрытия темы диссертации имеют подготовленные нами по рукописным источникам публикации сборника писем оптинского старца Льва к монаху Иоанникию (Бочарову)' и полного собрания писем оптинского старца Иосифа (Литовкина)2, а также публикация писем преп Амвросия в серии «Письма о духовной жизни», основанной в издательстве Московского Сретенского монастыря3. Часть материалов была включена в полное собрание творений святителя Игнатия (Брянчанинова)4 Проведенная исследовательская работа с рукописными фондами Оптиной Пустыни отражена в монографии «Литературное наследие Оптиной Пустыни»
В силу различных причин богатый и обширный пласт русской духовной словесности оказался практически не известным многим исследователям русской литературы Освоение этого материала позволит значительно расширить область литературоведческого анализа, а также глубже понять
' Письма оптинского старца Льва к монаху Иоанникию (Бочарову)» / <Сост Каширина В В > Изд Свято-Введенской Оптиной Пустыни, 2002
2 Собрание писем оптинского старца Иосифа / Сост Каширина В В Свято-Ввеленская Оптина Пустынь, 2005
3 Преподобный Амвросий Оптинский Умудряйся и смиряйся Сб писем / Сост Каширина В В М , 2005
4 Новонайденный ранние письма святителя Игнатия Брянчанинова и Житие схимонаха Феодора (ранняя
редакция) <Подготовка текста, комментарии> // Полное собрание творений святителя Игнатия Брянчанинова
М.2006 Т VIII С 615-650
5 многие литературные процессы и явления Именно это и определило актуальность диссертационного исследования
Научная новизна работы определяется тем, что до сих пор не существует полного и систематического описания литературного наследия Оптиной Пустыни В основу нашего описания был положен жанровый принцип, который позволяет проследить традиции и своеобразие художественных приемов, применяемых оптинскими литераторами
Главным методологическим принципом исследования стал системный подход Применяется источниковедческий и текстологический анализ архивных материалов из рукописного собрания Оптиной Пустыни
Необходимость комплексного исследования литературного наследия Оптиной Пустыни обуславливается также и практическими задачами по изучению и подготовке к изданию произведений русской духовной литературы Обращаясь к исследованию литературного наследия Оптиной Пустыни, мы поставили следующие цели и задачи
- проанализировать пути взаимодействия между светской и церковной
литературой на различных уровнях Определить место духовной литературы в
кругу литературных памятников XIX-XX вв ,
- выявить, систематизировать и проанализировать литературные
памятники Оптиной Пустыни как по изданным, так и по рукописным
источникам,
- атрибутировать и ввести в научный оборот ранее не известные
материалы, связанные с литературным творчеством оптинских иноков,
- указав на преемственную связь литературных произведений Оптиной
Пустыни с памятниками древнерусской литературы, выявить характерные
особенности оптинского литературного наследия;
провести анализ литературного наследия Оптиной Пустыни по жанровым критериям,
провести источниковедческий, текстологический, лингвистический анализ эпистолярного наследия первого оптинского старца преп Льва (Наголкина)
Научно-практическая значимость работы Результаты исследования могут быть использованы при подготовке к изданию литературных произведений, созданных в Оптиной Пустыни. Подробный текстологический анализ эпистолярия преп Льва (Наголкина), предложенный в работе, является необходимой основой для подготовки к изданию полного собрания писем основателя оптинского старчества Основные выводы работы могут быть
использованы в различных литературоведческих исследованиях, а также при составлении общих и специальных курсов по истории русской литературы
Результаты представленной диссертации были апробированы в ходе обсуждения доклада автора на заседаниях Отдела русской классической литературы ИМЛИ РАН (2003-2006), на ученом совете ИМЛИ РАН (13 11.2006), а также на научных конференциях православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета (2002, 2003), на Всероссийских чтениях, посвященных братьям Киреевским «Оптина Пустынь и русская культура» (2001, 2004, 2006), на Санкт-Петербургских религиоведческих чтениях Музей Общество Религия аспекты взаимодействия (2002), на Российских научных конференциях, посвященных памяти святителя Макария (2003, 2005), на Всероссийских Иринарховских чтениях (2003, 2004), на Всероссийской научной конференции «Духовный потенциал русской классической литературы» (2006), на конференции «Наследие Д С Лихачева в культуре и образовании России» (2006), Международных Рождественских образовательных чтениях (2007), на конференции «Древнерусская литература и литература Нового времени», посвященной памяти Н И Прокофьева (2007)
Положения, выносимые на зашиту:
- рассмотрение произведений духовных писателей в контексте
литературных памятников ХІХ-ХХ вв ,
жанровый анализ литературного наследия Оптиной Пустыни на основе печатных и рукописных и источников,
выявление характерных особенностей литературного стиля оптинских писателей,
уточнение датировок, выявление редакций и атрибуция ранее не известных материалов, относящихся к истории и культуре России XIX - XX в (по архивным материалам Оптиной Пустыни),
освоение эпистолярного наследия основателя оптинского старчества преп Льва (Наголкина),
- определение типологии писем преп Льва, выявление круга адресатов, а
также разработка методики решения комплекса проблем, связанных с
изучением духовного эпистолярия
Достоверность и обоснованность выводов и результатов работы обеспечены четкостью исходных методологических позиций, адекватных объекту, предмету, цели и задачам исследования Достоверность исследования подтверждена результатами личной практической деятельности соискателя, работавшего на всех этапах исследования в научно-исследовательском отделе
рукописей Российской государственной библиотеки с архивными материалами Оптиной Пустыни, что позволило подготовить к печати ранее не изданные литературные памятники обители
Структура работы Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованной литературы и приложений
Литературная наука XIX-XX вв. о творчестве церковных писателей
Противопоставление светской и церковной литературы само по себе является, на наш взгляд, натянутым. Эти две литературы имеют одинаковые традиции и истоки, но по стечению обстоятельств, а точнее - по сформировавшемуся в среде литературоведов стереотипу, оказались отделены друг от друга. В традиции Древней Руси такое разделение было немыслимо, в настоящее же время требуется поистине титаническая работа, чтобы показать их родство, взаимовлияние и совместное творческое развитие.
Признанием литературных заслуг церковных писателей явилось включение подробных статей об их жизни и творчестве в авторитетные энциклопедические словари и справочники. Н.И. Новиков в «Опыте исторического словаря о российских писателях» (1772), являющемся первым опытом библиографического справочника, приводил сведения о 317 авторах, среди которых упоминал виднейших церковных ораторов: Московского архиепископа Амвросия (Зертис-Каменского), Новгородского и Санкт- Петербургского митрополита Г авриила (Петрова), святителя Димитрия Ростовского, белорусского архиепископа Георгия (Конисского), Новгородского митрополита Димитрия (Сеченова). В 1802 г. П.П. Бекетов при содействии Н.М. Карамзина издал «Пантеон российских авторов». Из двадцати авторов, охарактеризованных в «пантеоне», девять относились к духовному сословию: святитель Димитрий Ростовский, архиепископ Санкт-Петербургский Сильвестр (Кулябка), епископ Псковский Гедеон (Криновский), Димитрий (Сеченов) и др.
Трудами митрополита Евгения (Болховитинова) был составлен «Словарь исторический о бывших в России писателях духовного чина греко-росской церкви» (1818, 1827). В Словаре содержались сведения о двухстах пятидесяти писателях духовного чина, начиная с 862 по 1825 г. В издании были приведены не только биографические сведения, но также дан анализ творческого метода писателей. Как отмечал директор Императорской публичной библиотеки академик А.Ф. Бычков, ученый монах создал «капитальный труд, который долгое время оставался единственным пособием по изучению нашей литературы» .
«Обзор русской духовной литературы» Филарета (Гумилевского) значительно расширил список духовных писателей [книга 1-я: 862-1720 (1859) и книга 2-я: 1720-1858 (1861)]. Каждая статья обзора содержала подробный библиографический справочный материал. Особенностью издания являлось и включение в него светских писателей, ибо, как отмечал составитель, «сочинения искреннего христианского благочестия, кем бы они ни были написаны, должны занять место в истории духовной литературы»1 2. В частности, в обзор были включены статьи о А.А. Барсове, Ф.Н. Глинке, А.С. Хомякове и др.
На рубеже ХІХ-ХХ вв. вышло значительное число справочной литературы, содержащей обширные сведения о писателях духовного чина: С.А. Венгерова «Источники словаря русских писателей» (Т. 1-4, 1900-1917), «Критико-биографический словарь русских писателей и ученых (От начала русской образованности до наших дней)» (Т. 1-6, 1886-1904), а также капитальный труд А.В. Мезьера «Русская словесность с XI по XIX столетие включительно. Библиографический указатель произведений русской словесности в связи с историей литературы и критикой. Книги и журнальные статьи» (Ч. 1-2, 1899-1902).
Среди современных изданий можно отметить «Словарь книжников и книжности Древней Руси» (1987 и др.), «Словарь русских писателей XVIII в.» (1988, продолжающееся издание), «Русские писатели. 1800-1917» (1989, продолжающееся издание), библиографический указатель-справочник «Русские писатели-богословы» [Вып. 1: Историки Церкви. Исследователи и толкователи Священного Писания. Вып. 2: Исследователи богослужения и церковного искусства (1-е изд.: 1997-1999; 2-е год.: 2001-2004)] и многотомную «Православную энциклопедию» (2000, продолжающееся издание).
Творчество духовных писателей рассматривалось в общем контексте русской литературы. Как древнерусские книжники, так и большинство русских писателей видели свой идеал в духовном совершенствовании человеческой личности, в идее героического и жертвенного служения отчизне. Писатель не просто создавал художественные произведения, свой талант он употреблял на служение людям. Д.С. Лихачев писал: «В древней русской литературе сформировалось то удивительное чувство общественной ответственности писателя, которое стало характерной чертой и русской литературы нового времени. Уже в Древней Руси литература стала той кафедрой, с которой постоянно раздавалось затем учительное слово» .
Древнерусская литература - основа классической русской литературы, - направляя человека к горнему миру, учила строить жизнь по христианским законам. В Древней Руси были популярны различные сборники выписок из святоотеческой литературы, а также жития, сказания, хождения, летописи. Справедливо гордясь этим бесценным литературным наследием, никто из критиков не задавался вопросом, были ли произведения, написанные в монашеских кельях, произведениями сугубо церковными или произведениями мировой литературы. «На протяжении последних десяти веков у нас была не столько литература, сколько христианская словесность. Если мы не будем учитывать этот факт и будем искать, скажем, в словесности первых семи веков 3 только «литературу» (или светскую, мирскую книжность), то в ее круг войдет узкий круг произведений, способных или к светскому, или к двойному, церковному и мирскому, бытию (например, Житие, История или Повесть об Александре Невском), а за ее пределами окажется огромная, к сожалению, и сейчас малоизученная, во многом разграбленная и утраченная за последние 70 лет высокая христианская словесность, создававшаяся в монастырях и хранившаяся в монастырских библиотеках» 4.
Произведения, принадлежащие как церковной, так и светской, литературе имели одинаковую основу. Дополняя друг друга, они развивались в тесном взаимодействии. А.С. Хомяков писал, что цельность просветительского начала в истории России зависела от «просветительного начала, сохраненного и преданного нам мыслителями православного Востока. Хранителями ее были все люди, старавшиеся сообразовывать свои действия и мысли с чистым учением веры. Главными же представителями были, бесспорно, писатели и деятели духовные, от которых осталось так много назидательных преданий и так много слов поучения и утешения; и та сеть обителей и монастырей, которыми охвачена была вся Святая Русь. Вся история нашего просвещения тесно связана с ними» 5.
Литературный язык Древней Руси от постоянного служения духовной литературе получил своеобразный характер, по стилистическому строю и звучанию был близок образцам церковнославянского языка. Как отмечал духовный писатель XIX в. архиепископ Филарет (Гумилевский), «русская литература до новых времен, до 1720 г., была вся, или почти вся, литературой духовной. Только в новые времена о духовных предметах стали писать по преимуществу лица духовного звания. В старые времена русский народ жил или, по крайней мере, думал жить, преимущественно жизнью религиозной. Потому и те, которые писали тогда, писали в религиозном духе» 6 7.
Эпоха отчуждения этих двух ветвей единого литературного древа наступила в XVII в., в эпоху Смутного времени, а окончательно утвердилась при Петре I. Это был в первую очередь внутренний, сущностный разрыв: «светская литература отделилась от духовной, избрав себе особые предметы и особый дух»1. В статье «Об отношениях между духовною и светскою литературою», написанной в середине XIX в., Ф. Терновский замечал: «Образовались два вида литературы: духовная, около того времени ставшая под влияние западного схоластизма, заключавшаяся в духовных школах и оскудевшая вследствие выделения из нее некоторых отраслей письменности, вошедших в состав светской литературы, и светская, постоянно и быстро обогащавшаяся приобретениями из богатой западной литературы, все более и более оказывавшая влияние на общество и становившаяся органом общественной жизни. Обе литературы долгое время существовали совместно, не становясь между собой ни в какое определенное отношение и оставаясь, по- видимому, совершенно равнодушны одна к другой» 8 М.М. Дунаев отметил внутреннее противоречие, приведшее к разрыву литератур: «Творчество в сакральном воцерковленном искусстве зиждется на молитвенно-аскетическом опыте, творчестве в искусстве секулярном - на опыте эмоциональном, чувственно-эстетическом» 9.
Агиографические сочинения
Житийная литература получила свое распространение в первые века христианства, когда важно было сохранить для потомков имена и подвиги первых христианских мучеников. Первоначально это были краткие записи, которые постепенно складывались в обширные, яркие, литературно- обработанные повествования о жизни и подвигах святых 345. На Руси существовали не только переводные памятники, но уже в конце XI - начале XII в. были написаны жития первых русских святых - Бориса и Глеба, Феодосия Печерского. Некоторые исследователи считают житие «жанром не только и не столько литературным, в современном понимании этого слова, сколько церковным» 346.
С течением времени в житиях усиливалось авторское начало, что существенно расширяло жанровые рамки произведения: «С самого начала и на всем протяжении бытования агиографического жанра в Древней Руси - а этот жанр играл активную роль в литературном процессе с X по XVII в. включительно - в этом церковно-религиозном по своему назначению жанре происходит борьба двух тенденций: с одной стороны, агиограф стремится к строгому соблюдению жанровых канонов, с другой - он испытывает влияние реальной жизни, иных литературных жанров, устного творчества, и влияние это разрушает жанровые каноны, противоречит им. Жития как церковнослужебные произведения достаточно широко изучались историками церкви, немало работ посвящено житиям как историческим источникам. Но жития прежде всего произведения древнерусской литературы... Наиболее же отчетливо литературная природа житий проявляется в тех чертах житийных текстов, которые идут вразрез с канонами агиографического жанра» 347. Самые ранние образцы древнерусских житий изображают конкретного живого человека: «В статьях о чудесах угодников иногда в замечательно ярких очерках выступает частная жизнь наших предков, с их привычками, задушевными мыслями, с их бедами и страданиями» 348.
Жанр житийной литературы был необычайно популярным на Руси, были написаны жития как князей-ратников, так и монахов-безмолвников, которые своей святой жизнью прославили отечество и являлись примером для многих поколений русских людей. Житийную литературу читали для души: Патерики, Палеи, сборники «Пчела», «Физиолог» и т.п.; проложное житие читали в храме, минейное - во время монастырской трапезы.
В литературе XIX в. этот излюбленный жанр древнерусской литературы получил свое дальнейшее развитие. Святитель Игнатий (Брянчанинов) на основе изречений и житий составил «Отечник», который отдельным томом вошел в его собрание творений. Во вступлении к изданию он отметил основное значение своей публикации, а также объяснил необходимые примечания, сделанные составителем: «...деятельность Отцов - деятельность младенцев о Господе: но и изречения и деятельность их имеют глубокий смысл и глубокое значение. Они драгоценны, как плоды святого опыта, как точное, непорочное выражение воли Божией. К некоторым изречениям и повестям присовокуплены объяснения: потому что смирение Отцов, нравственные правила и учения их не всегда ясны для незнакомых с духовной нравственной жизнью. Братия, читайте и перечитывайте предложенное здесь учение! Вскоре вы усмотрите в нем чудное свойство: оно преисполнено жизни и силы; оно - присно юно: оно читается каждый раз, как бы читалось в первый раз, изливая в душу читателя обильные струи духовного разума и благодатных ощущений» 349.
Изданные в начале XVIII в. Четьи-Минеи Димитрия Ростовского стали источником для многих русских писателей - А.Н. Радищева, Ф.М. Достоевского, Н.С. Лескова, Л.Н. Толстого.
Литературное житие существенно отличается от жития церковноисторического. В литературном произведении всегда более сильно выражено авторское начало, присутствует элемент вымысла и субъективности. Для автора же церковно-исторического жития главным является не собственное литературное творчество, а прославление святого, о котором он пишет. В этом смысле авторы церковных житий последовательно сохраняли традиции древнерусской литературы: «Обязательным компонентом художественного произведения является вымысел. Установка же древнерусского писателя была противоположной. Хотя и он домысливал то, чего точно не знал (но предполагал, как было или должно было быть), но осознанной и декларируемой задачей его было следовать фактам, писать о том, что было. Наряду с прямыми высказываниями это стремление проявлялось в скрупулезном перечислении источников сведений или свидетельствовании автора как “самовидца”. Таким образом, в целом древнерусский автор считал задачей книги - сохранить достойное памяти, следуя фактам» 35.
Житийная литература была постоянно развивающейся, живой формой, позволяющей использовать как традиционные, так и новые литературные приемы. Жизнеописания как видных общественных, так и церковных деятелей создавались с целью зафиксировать для потомков их свершения, показать примеры истинно христианской, благочестивой жизни. В Оптиной Пустыни были составлены жизнеописания оптинских старцев, которые стали образцами агиографической литературы XIX-XX вв.
Наряду со «сказаниями о жизни и подвигах» и «очерком жизни» наиболее распространенной формой агиографии в Оптиной Пустыни было жизнеописание, позволяющее достоверно рассказать о жизни подвижника. Достоверность повествования подчеркивалась и тем, что жизнеописание составлялось близкими учениками старцев, а также содержало целые блоки воспоминаний современников, отрывки из писем. Во многих жизнеописаниях были указаны источники, которыми пользовался составитель, а также содержалась просьба к читателям присылать в обитель имеющиеся у них материалы. Вместе с тем жизнеописания значительно расширили возможности жанров житийной литературы. Обладая большей историчностью и достоверностью, они предоставляли значительную творческую свободу для авторов.
Среди оптинских агиографов можно выделить тех, которые оказали существенное влияние на развитие этого жанра русской литературы, и с другой стороны - достойно увенчали литературное творчество оптинских иноков. Прежде всего - это Порфирий (Григоров), архимандрит Леонид (Кавелин), иеромонах Климент (Зедергольм), архиепископ Ювеналий (Половцев), архимандрит Агапит (Беловидов).
Иеромонах Порфирий (Григоров) (fl5 марта 1851) происходил из дворян Орловской губернии. В 1830 г. он оставил военную службу ив 1832 г. удалился в Задонский Богородицкий монастырь, где поступил под руководство затворника Георгия (Машурина). В скит Оптиной Пустыни поступил 1 июня 1834 г. под руководство старца Льва. С 1837 г. принимал активное участие в книгоиздательстве Оптиной Пустыни. Им подготовлены следующие книги: «Письма в Бозе почившего затворника Задонского Богородицкого монастыря Георгия Машурина » (18 3 9) 351, то же - «с присовокуплением краткого известия о жизни его, составленные из записок живших при нем келейных» (1844) 352; жизнеописания схимонаха Феодора (Перехватова) (183 9) 353, настоятеля Санаксарской обители Феодора Ушакова (1847)353 354, Паисия Углицкого монаха и пустынножителя Василиска, монаха Оптиной Пустыни Павла Трунова (183 6) 355 и иные, работал над составлением жизнеописания преп. Льва (Наголкина).
Главную свою задачу как агиографа о. Порфирий видел в том, чтобы на примере современников показать образцы христианской жизни. В предисловии к жизнеописанию старца затворника Георгия, обращаясь к читателям, он писал: «Взирая на пример, близкий к нам, пусть они видят, что и в наше время еще не истребилась на земле сила живой веры, неотступной молитвы, крепкой борьбы с плотию, миром и диаволом и непрестанного хождения в присутствии Божием» 356.
Обращает на себя внимание кропотливая подготовительная работа по изданию жития и писем затворника Георгия. Свидетельство этому - многочисленные рукописные сборники, сохранившиеся в составе архива Оптиной Пустыни 357.
История публикации писем преп. Льва
Эпистолярное наследие преп. оптинского старца Льва до настоящего времени не было представлено отдельным изданием. Часть писем была опубликована в качестве приложения к жизнеописанию старца, часть - в различных статьях и книгах.
В 1860 г. иером. Леонид (Кавелин) подготовил отдельное издание «Советование к сохранению заповедей», составленное по письмам старца Льва 33 (позже перепечатано в Калужских епархиальных ведомостях (1862. № 9. С. 127-132) и Троицких листках (1880. № 24. С. 105-108). «Советование...» было составлено по письмам старца Льва и написано в форме послания к некоему адресату о сущности духовной жизни в монастыре и в миру.
В 1862 г. во 2-м издании «Исторического описания скита Оптиной Пустыни» было опубликовано 30 писем преп. Льва (С. 143—211), которые затем были приведены в жизнеописании старца, составленном о. Агапитом (Беловидовым).
В «Историческом описании Белёвского девичьего Крестовоздвиженского третьеклассного монастыря»53 54, составленном иеромонахом Леонидом (Кавелиным), в приложение составителем были опубликованы письма старца Льва, адресованные ближайшим ученицам.
Свидетельством интенсивной работы о. Леонида (Кавелина) над эпистолярным наследием преп. Льва являются две рукописные книги55 с письмами старца Льва, которые были подготовлены в Оптиной Пустыни в середине XIX в. (атрибуция книг предложена нами в главе «Жизнеописание преподобного старца Льва»), В первую рукописную книгу помимо краткого жизнеописания иеросхимонаха Льва, было включено 62 письма (в списках) старца к разным лицам. В конце приложено письмо монаха Иоанникия к наместнику Александро-Невской лавры о. архимандриту Аарону о причине выхода из нее. Вторая рукописная книга содержала 46 писем (в списках). В конце каждой книги предлагалось тематическое оглавление писем.
В 1862-1863 гг. было издано шеститомное собрание писем старца Макария, ближайшего ученика старца Льва, куда были включены в том числе и совместные письма двух старцев.
В основном письма подписаны «грешный и. М.». Подпись «и. Л.» имеют письма № 43, 44, 256, 257, подписи «и. Л., М.» - письма № 53, 64, 221, 259, 260-272, 274-278, 280, подпись «и. М. и N. N.» - письмо № 62. Не имеют подписи 67 писем56.
В основном письма подписаны «грешный и. М.». Подписи «Л., М., И., И.» имеет письмо № 23, «Л., М., И.» - письма № 24, 26, 204 (?). Не имеют подписи 38 писем 57 58.
В основном письма подписаны «грешный и. М.». Письмо № 7 подписано «Л., М.», не имеют подписи 32 письма .
Совместных писем преподобных Льва и Макария 64 60, одно письмо за подписью только преподобного Льва (№ 391)61 62, не имеют подписи 164 письма .
В 70-е годы XIX в. в обители под руководством старца Амвросия проводилась работа с рукописным эпистолярным наследием преп. Льва. Об этом упоминает о. Порфирий (Севрюгин) в письме к иг. Леониде (Фризель) от 23 декабря 1875 г.: «...имею я послушание от Старца Батюшки о. Амвросия письменное, веду летопись нашей обители, занимаюсь разборкою писем о. Леонида и другими материалами, приготовляющимися для издания, пишу для Батюшки письма праздничные, а остальное время занимаюсь “своим делом”, т. е. пребыванием в своей келье с обязанностью инока и часто прихварываю при слабом моем здоровье. Время проходит быстро, приближает с каждым днем к вечности, а дел, кроме сознания своих немощей, никаких не имею» .
В отчете о проделанной работе за 1874-1875 гг. о. Порфирий в числе прочих работ указывал следующее: «Разборка писем о. Леонида, и составлением им оглавлений, и выборка из них материалов для жизнеописания старца. Сличение по двум рукописям и печатному жизнеописания старца о. Феодора» 66 67 68.
В первом жизнеописании старца Льва 1876 г. письма хотя и не были выделены в отдельное приложение, но явились важным источником для составления жизнеописания, как отмечал сам составитель сборника о. Климент (Зедергольм). Причиной того, что письма не были выделены в особое приложение, явилось также и то обстоятельство, что, по словам составителя, письма старца к разным лицам предполагалось напечатать отдельной книгой .
О подготовке писем к изданию свидетельствуют и сохранившиеся рукописные тематические указатели к письмам, разбор которых предлагается нами в отдельном параграфе. Однако работа над изданием писем старца в конце XIX - начале XX в., к сожалению, не была завершена.
В 1917г. при выходе второго, дополненного, жизнеописания старца69 в конце книги было помещено Приложение, в котором были вновь приведены 30 писем старца Льва, повторяющие публикацию о. Леонида (Кавелина)_ 1862 г.. Фактически именно эти письма на протяжении почти столетия стали главным источником для изучения эпистолярного наследия старца.
В 1991 г. в «Московском приходском сборнике» в разделе «Духовные истоки» были опубликованы те же письма, но источником для публикации послужил рукописный сборник 1840-х годов из собрания храма Николая Чудотворца в Кленниках70. Как мы предполагаем, этот сборник являлся списком с издания «Исторического описания скита» Леонида (Кавелина). Публикацию предваряла небольшая биографическая статья. Эта была первая попытка после долгих лет забвения познакомить читателей с богатым духовным наследием оптинского старца.
В 1994 г. в издательстве Оптиной Пустыни было репринтно переиздано жизнеописание старца 1917 г.
В 2003 г. А.Д. Червяковым была подготовлена обширная публикация «Письма великих оптинских старцев» 71 72, где были собраны письма преп. Льва, Макария, Амвросия, Анатолия (Зерцалова).
Книги, изданные в постсоветский период, несмотря на свою значимость, имели один недостаток - все они являлись переизданиями и не содержали новых публикаций. К настоящему времени вышло только два сборника, в которых содержатся новые публикации писем.
В 2000 г. в издательстве Оптиной Пустыни вышел двухтомник «Душеполезные поучения преподобных оптинских старцев» . Источниками для анализа эпистолярного наследия старца Льва послужили ранее не публиковавшиеся письма из отдела рукописей Российской государственной библиотеки (Ф. 213. К. 74. Ед. хр. 29-31; К. 75. Ед. хр. 1-4, 6, 9, 10. К сожалению, ссылки на источники были даны без указания листов).
Адресаты писем преп. Льва
Святитель Игнатий (Брянчанинов) и Оптина Пустынь
Сохранившаяся переписка прей, старца Льва с архимандритом Игнатием (Брянчаниновым) раскрывает одну из самых сокровенных страниц биографии святителя, показывает его отношение к духовному руководителю, за которым последовал молодой послушник, оставив мирские привязанности, в неведомый путь духовного ратничества и с которого, несмотря на многие лишения, не свернул до конца своей жизни.
Духовное наследие святителя Игнатия (Брянчанинова) доступно читателям не только по многочисленным переизданиям, но и по появляющимся новым материалам о его жизни и творчестве. Обстоятельное исследование иг. Марка (Лозинского) «Духовная жизнь мирянина и монаха по творениям и письмам епископа Игнатия (Брянчанинова)»136 137 содержало 5 томов приложений, где были собраны все известные письма святителя и разнообразные материалы биографического характера. Позднее оно стало основой для издания «Собрания писем святителя Игнатия (Брянчанинова), епископа Кавказского и Черноморского» ш. В 2001 г. была издана переписка святителя Игнатия с преподобными оптинскими старцами в сборнике «Странствие ко вратам вечности» 138, которая стала основой для публикации в томе VI Полного собрания творений святителя Игнатия 139.
Однако до сих пор нельзя с достоверностью утверждать, что в многочисленных архивных фондах не будут найдены новые источники, связанные с жизнью и духовным творчеством епископа Игнатия.
В собрании рукописей Российской государственной библиотеки хранятся две рукописные книги под названием «Письма (в списках) старца иеросхимонаха Льва (Леонида) (Наголкина)» (Ф. 214. Опт-370, Опт-371). Атрибуция сборников была предложена нами в главе «Жизнеописание преподобного старца Льва».
В собрание писем вошло одно письмо старца Льва к Димитрию Александровичу и два письма послушника Димитрия к собрату М.Т. и о. Иоанникию. Данные три ранних письма не были включены в известные нам издания переписки святителя Игнатия. Так, например, в приложении к исследованию иг. Марка (Лозинского) приведено 10 писем святителя к о. Иоанникию, самое раннее из которых датировано 17 марта 1837 г. В сборнике переписки святителя Игнатия с оптинскими старцами «Странствие ко вратам вечности» опубликовано только одно письмо к о. Иоанникию в Оптину Пустынь от 21 декабря 1836 г.
Таким образом, перед нами встает задача атрибуции указанных писем из рукописных сборников. Если будет доказано авторство Димитрия Александровича (в постриге Игнатия) Брянчанинова, то это будут одни из первых писем, показывающих начало его духовного пути.
Проведенная нами работа по атрибуции сборника позволила утверждать, что автором «Краткого очерка жизни старца иеросхимонаха Льва», а также, возможно, и составителем всего сборника писем был о. Леонид (Кавелин). В дальнейшем собранные материалы были использованы о. Климентом (Зедергольмом) при составлении полного жизнеописания оптинского старца иеромонаха Леонида (в схиме Льва).
Письма, помещенные в рукописных сборниках, иллюстрируют ранний этап во взаимоотношениях будущего святителя и его наставника, преп. старца Льва. Еще учась в инженерном училище, Димитрий Александрович Брянчанинов стал посещать для духовных советов иноков Александро-Невской лавры, в числе которых были монахи Аарон, Харитон, Иоанникий, ученики старцев о. Феодора и о. Льва, мужей опытных в духовной жизни, получивших монашеское образование, первый - у известного старца Паисия (Величковского), архимандрита молдавского Нямецкого монастыря, а второй - у его учеников. По воспоминаниям Михаила Чихачева: «От семи часов утра до часу дня они проводили в училище, в классах; возвратившись к себе и скромно отобедав, отправлялись к вечерне в лавру, где по окончании богослужения заходили к кому-либо из учеников отца Леонида для беседы» ио. Здесь они находили то духовное утешение и отеческую помощь, которую искали их юные сердца. Это было тем более важно, что, обратившись за советом к законоучителю инженерного училища, они только привлекли к себе внимание начальства и подверглись строгому и взыскательному разбирательству.
Иноки Александро-Невской лавры, «особенно отец Иоанникий и духовник отец Афанасий делились с монахолюбивыми и любомудрыми юношами всем, что составляло достояние их многолетней духовной опытности. Часто Димитрий Александрович удивлял их своими вопросами, которые касались таких сторон жизни духовной, какие свидетельствуют о довольно зрелом духовном возрасте» 140 141. Александро-Невская лавра стала колыбелью иночества для будущего святителя Игнатия (Брянчанинова). Здесь же, в 1826 г., произошла его первая встреча со знаменитым старцем Леонидом, о котором молодым студентам много рассказывал монах Иоанникий, преданный ученик старца и его постриженник. Под впечатлением этой встречи Дмитрий Александрович говорил своему другу Лихачеву так: «Сердце вырвал у меня отец Леонид; теперь решено: прошусь в отставку от службы и последую старцу; ему предамся всею душею и буду искать единственно спасения души в уединении» 142.
По определению преподобного оптинского старца Амвросия, старчество состоит в искреннем духовном отношении и послушании духовных детей своему руководителю или старцу. Получив по милости Божией в самом начале своего духовного пути таких наставников, Димитрий Александрович, с одной стороны, избежал многих претыканий, а с другой - пользуясь советами мудрых старцев, приобретал и сам опытность, восходя по духовной лествице.
В жизнеописании святителя Игнатия (Брянчанинова) старец Лев назван Моисеем, выведшим нового израильтянина из Египта мирской жизни. По воспоминаниям современников, «старец был большого роста, величественный, в молодости обладавший баснословной силой, сохранивший до старости лет, несмотря на полноту, грацию и плавность в движениях. Вместе с тем его исключительный ум, соединенный с прозорливостью, давал ему видеть людей насквозь. Душа старца была преисполнена великой любви и жалости к человечеству»143.
В рассматриваемых рукописных книгах из фонда Оптиной Пустыни находится одно письмо иеросхимонаха Льва Димитрию А[лександрови]чу144 [Брянчанинову], которое датируется 28 марта 1827 г.145 и относится к периоду пребывания старца в Александро-Свирском монастыре. Димитрий Александрович Брянчанинов находился в то время в Динабургской инженерной команде, куда был направлен в январе 1827 г. по высочайшей воле императора, несмотря на просьбы об отставке.
В письме приоткрывается внутреннее делание будущего святителя, которое Димитрий Александрович проходил под руководством и по благословению старца. Старец Лев пишет своему ученику, мирянину, о молитвенном правиле: «Насчет полученного вами от нашего недостоинства правила, хотя вы по слабости здоровья и не исполняете, а потому и вкусу плодов его не ощущаете, но, по крайней мере, будете о сем сожалеть и окаявать себе, яко должника и несоблюдателя отеческих преданий. Тогда
Премилосердый Господь, видя ваше раскаяние, по неизреченному Своему человеколюбию и милосердию силен и всемогущ сим оное пополнить»146.
Из письма видно, что и после высочайшего назначения Димитрий Александрович не оставлял мысли об отставке, стремясь поступить в обитель под руководство богомудрых наставников монашеского делания. Старец Лев советует: «Также и насчет отставки, да со благодушием ожидаем и [с] терпением да тецем, по Апостолу, на предлежащий нам подвиг и да веруем, что Всемилостивый Господь всячески лучшее о нас устрояет». В конце письма содержится утешение: «От множайших малое напомянувше вашей любве147 и пожелав продолжать течение дней ваших со благонадежием и упованием на промысл и покровительство Всемогущаго и Великодаровитого Господа нашего Иисуса Христа, пострадавшего за весь человеческий род и Своею Дражайшею Кровию искупившего. Той да сохранит, и вразумит, и просветит вас Своею благодатию, и сопричтет ко избранному Своему словесному стаду и соустроит все в благопотребный конец!»148
О том, что во время пребывания Димитрия Александровича в Динабургской крепости между ним и старцем велась переписка, свидетельствуют упоминания в других письмах старца Льва.
В конце сборника писем иеросхимонаха Льва составитель помещает письма учеников старца: «В дополнение характеристики о покойном старце отце Леониде считаем приличным поместить следующую переписку учеников его друг к другу, где также видно влияние его на умы современников»149. Среди этих писем находятся два письма послушника Димитрия [Александровича Брянчанинова].