Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Жизнь и творчество О.М. Сомова (1793—1833) 9
Глава 2. О.М. Сомов - литературный критик 70
1. 1820—1822 гг 73
2. Трактат «О романтической поэзии» (1823) 111
3. 1824—1826 гг 121
4. Сотрудничество Сомова в «Северной пчеле»( 1827—1829) 148
5. Сомов з полемике вокруг «Истории государства Российского» II.М. Карамзина (1829) 159
6. Литературные обзоры Сомова в «Северных цветах» (1827—1830)...165
7. Сомов в «Литературной газете» (1830—1831) 195
8. Литературная критика Сомова после закрытия «Литературной газеты» (1831—1833) 207
Глава 3. Эстетическая концепция О.М. Сомова 215
1. Концепция «истинной поэзии» 215
2. Концепция Сомова в контексте русской литературной критики 1820-х годов 234
Заключение 245
Приложение
- Жизнь и творчество О.М. Сомова (1793—1833)
- 1820—1822 гг
- Трактат «О романтической поэзии» (1823)
- Концепция «истинной поэзии»
Введение к работе
Настоящая диссертация посвящена исследованию жизни и творчества Ореста Михайловича Сомова (1893—1833).
О.М. Сомов был одним из первых русских профессиональных литераторов в полном смысле этого слова: он писал стихи, рассказы, повести, романы, литературно-критические статьи, был деятельным участником литературных обществ, издателем и редактором альманаха «Северные цветы» и «Литературной газеты», сотрудником газеты «Северная пчела» и журнала «Сын отечества».
Данное исследование написано на основе критической проверки известных сведений о Сомове, привлечения новых материалов и составленного в результате этой работы свода данных о его литературной и частной жизни («Летопись жизни и творчества Сомова»; «Библиография работ Сомова»).
Это не первый опыт обращения к данной теме за историю изучения пушкинского периода в русской литературе, в частности, ей посвящены монографии С.Н. Брайловского (Брайловский 1908) и З.В. Кирилюк {Кирилюк 1965).
В труде Брайловского представлено жизнеописание Сомова, составленное на основе известных на тот момент фактах. Наибольшее внимание автор уделил участию Сомова в Вольном обществе любителей российской словесности и Вольном обществе любителей словесности, наук и художеств. В тексте монографии указаны многие сочинения Сомова, приведены тексты его стихотворений, тексты писем; цитируются некоторые документы (например, связанные с деятельностью Сомова в обществе «соревнователей», с событиями 14 декабря 1825 года). Поскольку интерес ученого к личности Сомова был прежде всего продиктован близостью литератора пушкинскому кругу (см. название работы Брайловского: «Мелкие литературные
4 величины "Пушкинской плеяды". Орест Михайлович Сомов»), отдельно рассмотрен круг литературных знакомств Сомова. К явным недостаткам данного исследования на сегодняшний день можно отнести существенную неполноту и часто немотивированные выводы автора о деятельности и литературных отношениях Сомова.
Многие факты творческой биографии Сомова в исследовании Брайловского (как и в монографии З.В. Кирилюк) не были учтены, поскольку стали известны позднее, главным образом, благодаря разысканиям В.Э. Вацуро.
Что касается монорафии Кирилюк, то оно также представляет собой жизнеописание Сомова с попутным рассказом о его литературной деятельности. Одно из важных достоинств данного труда - составленная автором библиография сочинений Сомова, в которой перечислено весьма значительное количество текстов (по сравнению с упомянутыми Брайловским) и указаны места их публикаций, хотя данная библиография содержит многочисленные ошибки и отличается неполнотой. В данном научном труде факты жизни и творчества Сомова представлены весьма неполно; автора в первую очередь интересовало участие Сомова в Вольном обществе любителей российской словесности и его трактат «О романтической поэзии», что и рассмотрено как наиболее существенные факты его биографии.
Среди исследований, посвященных непосредственно жизни и творчеству Сомова, необходимо упомянуть труд американского исследователя Дж. Мерсеро {Mersereau 1989). В основном, работа посвящена повестям Сомова, но в первой части книги автор достаточно подробно рассматривает и его биографию. Однако автор, в основном, опирался на монографии Брайловского и Кирилюк и некоторые исследования других авторов, опубликованные позднее,
5 без их критической проверки, и не стремился представить биографию Сомова подробно.
Помимо монографических исследований жизни и творчеству Сомова посвящены статьи, в которых рассмотрены отдельные факты его биографии и творчества.
Как уже было отмечено, многие сведения о Сомове были введены в научный оборот В.Э. Вацуро. Среди них: письма и дневник Сомова 1821 года (Вацуро СДП); письма Сомова к цензору К.С. Сербиновичу (Вацуро 1969); факты, связанные с изданием «Северных цветов» (Вацуро СЦ), «Литературной газеты» (Вацуро 1968), предполагаемого участия в «Европейце» (Вацуро, Гиллельсон 1986); художественные тексты Сомова (Поэты 1820—1830; Вацуро ГР; Бацуро СДП), публикация которых сопровождена обширным комментарием.
В общем и целом на сегодняшний день о Сомове известно весьма много.
Специальное исследование посвящено родословной Сомова (Винклер\%9?>). Опубликованы его письма к А.С. Пушкину (Оксман 1934; Пушкин. Переписка 1908; Письма к А.С. Пушкину) М.А. Максимовичу (Из писем к М.А. Максимовичу), В.Г. Теплякову (Из бумаг В.Г. Теплякова), В.В. Измайлову (Письма к Измайлову), К.Ф. Рылееву и его жене, Н.М. Рылеевой (Из бумаг К.Ф. Рылеева); Боратынскому (Летопись Боратынского 1998), отрывки из некоторых писем Ф.Н. Глинки (Вацуро СЦ; Северные цветы 1980; Пашков 2001); Н.М. Языкову (Языков 1988 Северные цветы 1980), М.П. Погодину (Северные цветы 1980), Н.М. Загоскину (Загоскин. Переписка), В.Ф. Одоевскому (Пушкин в неизд. переп.; Вацуро СЦ.), Д.П. Бутовскому (Северные цветы 1980), П.П. Свиньину (Вацуро 1969).
Факты из жизни Сомова, связанные с событиями на Сенатской площади 14 декабря 1825 года, приведены в специальной работе В.И.
Маслова (Масіов 1913) и многотомном издании документов декабристов (Восстание декабристов. Документы).
Многочисленные сведения о жизни Сомова содержатся в мемуарах современников (А.И. Дельвиг. Изд. 1912; Керн 1989; Гаевский 1854; Греч 1886; Греч 1871; Никитенко 1955; Завалишин 1980; М.А. Бестужев 1881; Катенин 1934) и их переписке (Альтшуллер 1995; А.Е. Измайлов; Левкович 1978; Мир Пушкина; Михайлова 1983; Письма П.А. Катенина к Н.И. Бахтину; Пушкин в дневн. Сербиновича; Пушкин по докум. арх. Погодина).
Опубликованы многие документы, свидетельствующие о деятельности Вольного общества любителей российской словесности {Базанов 1964) и Вольного общества любителей словесности, наук и художеств (Протоколы заседаний ВОЛСНХ), по которым можно судить об участии Сомова в этих обществах.
Особое место занимают литературоведческие работы, посвященные тем периодическим изданиям, в которых Сомов сотрудничал: «Литературная газета» {Блинова 1966; Вацуро 1968; Виноградов 1960; Виноградов 1961; Галин 1964; Замков 1916; ЛГ 1988); «Северные цветы» {Вацуро СЦ; Северные цветы 1980); «Звездочка» (Звездочка 1981); «Невский альманах» («Полярная звезда» и «Невский альманах» 1901).
Многократно публиковались в сборниках и были предметом научного анализа романтические повести Сомова {Петрунина 1984; Русская повесть 1950; Русская романтическая повесть 1980; Русская романтическая повесть 1983; Сомов 1991; Оборотень 1994). Отдельные исследования посвящены трактату Сомова «О романтической поэзии» {Трубецкой 1960; Калинина 1991).
Актуальность критической проверки и составления «Летописи» и «Библиографии» продиктованы большим числом
7 противоречивых, неполных и односторонних сведений о жизни и литературной деятельности Сомова, накопившихся в исследовательской литературе пушкинского периода в русской литературе. К тому же, из-за отсутствия полной и документированной биографии установилось предвзятое отношение к личности Сомова (см., например, Фризман 1980; Блинова 1966; Оксман 1934).
Несмотря на то, что деятельности Сомова посвящены десятки статей, когда речь заходит о реальных фактах биографии Сомова, его месте и роли в истории русской литературы первой трети XIX века, его эстетической позиции - оказывается, что фактический материал берется выборочно, в зависимости от установки на определенную концепцию исследователя.
Основанная на систематизированных документах целостная биография дает возможность значительно более объективной оценки и понимания жизненного пути Сомова - одного из первых русских профессиональных литераторов.
Целью «Летописи жизни и творчества Сомова» и «Библиографии работ Сомова» является сообщение уточненной и собранной в значительном объеме новой информации; целью написанной на данной основе диссертации - адекватное систематизированное изложение биографических материалов и критико-эстетических взглядов.
Задача диссертации - определение роли и места деятельности Сомова в истории русской литературы пушкинского периода, выявление индивидуальных особенностей литературной жизни и эстетической позиции писателя «второго ряда».
Исследование литературной критики Сомова (основанное на статьях и рецензиях Сомова и его современников) опирается на общие труды по истории русской критики и исследования отдельных моментов истории русской литературы первой трети XIX века
8 (Березина 1996; Вацуро 1972; Вацуро 2000а; Вацуро 2002; Голубева 2001; Гуковский 1995; Зыкова 1998; Кирилюк 1960; Козлов 1989; Махов 1985; Мордовченко 1959; Морозов 1990; Проскурин 1984; Проскурин 2000; Тынянов 1968; Тынянов 2001; Эткинд 1999 и др.).
В процессе работы над диссертацией были собраны в одно целое многочисленные, крайне разрозненные материалы, касающиеся жизни и творчества Сомова, изучены неопубликованные письма, привлечены мемуары, письма и дневники современников писателя, содержащие сведения о нем. Были просмотрены все периодические издания, в которых Сомов сотрудничал или публиковал свои произведения за период с 1816 по 1833 годы и в которых публиковались рецензии и критика на сочинения Сомова или статьи о нем.
В результате проведенного исследования написана новая биография Сомова, основанная на систематизации как известных, так и не учитывавшихся ранее материалов. На основании анализа теоретического трактата Сомова «О романтической поэзии», многочисленных его статей и рецензий за разные годы, выявлена специфика его эстетической позиции.
За рамками работы осталось художественное творчество Сомова, включавшее многочисленные повести, сочинения для детей, которые требуют отдельного изучения.
Жизнь и творчество О.М. Сомова (1793—1833)
Орест Михайлович Сомов родился 13 декабря 1893 года в г. Болчанске Слободско-Украинской (Харьковской) губернии в небогатой дворянской семье (ЛПРИ. 1833. № 49. С. 391; Брайловский 1908. С. 258; 411).
Семья Сомова принадлежала древнему роду, происходившему от выехавшего из Золотой Орды Мурзы Ослана, принявшего в 1389 году крещение с именем Прокофия. Его внук Андрей Львович, по прозвищу Сом, стал родоначальником Сомовых. Род Сомовых, разделившийся на несколько ветвей, был внесен в родовые книги Воронежской, Екатеринославской, Казанской, Калужской, Курской, Московской, Новгородской, Орловской, Саратовской, Смоленской, Тамбовской, Тверской, Тульской и Харьковской губерний (Брокг. и Ефр. Т. 60. С. 852—853).
О детстве Сомова не сохранилось никаких документальных свидетельств. Единственным источником являются его собственные воспоминания («Картины детства» - СО. 1834. № 23. С. 347—353 - к ним обычно и обращались исследователи при рассказе о ранних годах его жизни - см. Брайловский 1908. С. 411—413; Данилов 1908; Кирилюк 1965). Отдельные зарисовки и сцены этих воспоминаний создают общее впечатление счастливой безмятежности в набожной, небогатой, любящей семье, в которой, видимо, было несколько детей. Одним из эпизодов, на котором подробно остановился автор, были именины в 1800 году, когда семилетний Сомов читал гостям свои первые литературные опыты (СО. 1834. № 23. С. 352).
Первоначально Сомов учился, скорее всего, в частном пансионе, содержавшемся иностранцем; об этом имеется косвенное свидетельство Сомова в виде примечания к переводной статье «Полезное предостережение для неопытных» (СП. № 20. 15 фев.), где шла речь об именинах содержателя частного пансиона.
Достоверно известно, что Сомов получил образование в Харьковском университете, открывшемся в 1805 году, на отделении изучения словесности. Весьма вероятно, он был одним из учеников Р.Т. Гонорского, ведущего тогда университетского профессора и теоретика в области литературы. Во время пребывания в университете Сомов выучил итальянский и усовершенствовал французский язык (приехав после окончания университета в Петербург он уже делал переводы с обоих языков); в «школе» Гонорского особенно важное значение придавалось переводному творчеству и отработке стиля (Лосиевский 1993); одним из важнейших упражнений признавались переводы (в основном, классических произведений), и впоследствии мастерство Сомова в этой области было вполне оценено современниками.
Тогда же, в университетские годы, Сомов начал литературную деятельность: он печатал свои небольшие, в основном, поэтические переводы и оригинальные произведения. Этому способствовало создание новых журналов при отделении словесности университета: Харьковский Демокрит» (издавался с января по июнь 1816 года) и «Украинский вестник» (1816—1819). Сомов принимал весьма деятельное участие в этих изданиях: в течение 1816—1817 гг. он опубликовал в них 24 произведения (см. Приложение 2).
Начало литературной карьеры Сомова - переводы и подражания; для переводов он выбирал как художественные тексты, так и публицистику, например, статью «Журналы и журналисты» из Монтескье (ХД. 1816. Апрель. С. 113—116). Необходимо отметить, что творчество Сомова сразу было ориентировано на периодику. Надо полагать, что именно в этот период Сомов приобрел первые навыки профессионального журналиста.
Осенью 1817 года Сомов переехал в Петербург (в декабре он написал «Письмо украинца из столицы», опубликованное в «Украинском вестнике» - 1818. Ч. 9; ц.р. 08.01.1818. Февраль. С. 220—227), с которым отныне будет связана вся его жизнь. С этого момента факты жизни и деятельности Сомова известны лучше, поскольку он почти сразу стал активным участником литературной жизни и, оставаясь поначалу на втором плане, часто оказывался связан с весьма важными на данный момент событиями в области литературы.
В Петербурге Сомов старался сохранять связь с земляками-литераторами, многие из которых тоже жили в столице; это помогло ему вскоре после приезда, в 1818 году, войти в Вольное общество словесности, наук и художеств. Начиная с этого времени редкое заседание происходило без чтения его произведений (Протоколы заседаний ВОЛСНХ; Базанов 1964. С. 43).
Сфера литературной деятельности Сомова постепенно расширялась, но связь с земляками оставалась для него весьма важной; а позднее, к 1830-м годам Сомов, никогда не порывавший связи с Украиной, по мнению исследователей, стал своего рода центром притяжения украинской колонии в Петербурге (Песни, собранные писателями. С. 232).
1820—1822 гг
В начале 1820-х годов Сомов проявил себя как критик, резко настроенный против новой, романтической поэзии. К тому же он пытался ниспровергнуть уже существующие литературные авторитеты: Н.И. Гнедича, В.А. Жуковского, что вызывало острую реакцию современников.
Первые свои литературно-критические сочинения Сомов опубликовал в 1820 году в «Невском зрителе»: это были две критические статьи, посвященные переводам и не имевшие принципиального значения в контексте общих литературных споров и проблем, интересовавших современную критику.
В статье «Некоторые замечания при чтении отрывка из нового перевода Расиновой Андромахи, и сравнение оного с стихами подлинника и перевода гр. Хвостова» (НЗ. 1820. Ч. 4. Октябрь. С. 42— 53) речь идет о переводе Н.И. Гнедича. Сомов в статье цитировал строки из нового перевода Гнедича и последовательно их комментировал, сравнивая с оригиналом и с переводом того же стиха Д.И. Хвостовым.
Замечания касались рифм, точности передачи мысли подлинника, ясности перевода, ошибок в ударении, выражений, несвойственных русскому языку, «прозаических» или «дурных» стихов. Сомов считал новый перевод не слишком удачным: стихи «тяжелы и шероховаты», мысли «не ясно выражены», и «нет и тени той плавности стихов и прелестей поэзии, коими столь богата трагедия Расинова» (С. 53).
Другая статья - «Письмо к сочинителю замечаний на трагедию "Танкред", переведенную с французского Н.И. Гнедичем» (НЗ. 1820. Ч. 4. Ноябрь. С. 149—158) была ответной репликой на статью в девятой книжке «Невского зрителя» (1820. Ч. 4. Сентябрь; ц.р. 30.10.1820. С. 260—269), подписанную «Ф... С...» «Замечания на трагедию Танкред, переведенную с французского Н.И. Гнедичем». Эта статья являлась, в свою очередь, откликом на рецензию в «Сыне отечества» (1820. № 42. С. 51), в которой утверждалось, что перевод «Танкреда» Гнедича - лучший, а перевод «Ифигении в Авлиде» М.Е. Лобанова - образцовый. Автор «Замечаний» разбирал перевод Гнедича, доказывая, что он недостаточно хорош: «перевод Танкреда несовершенно выработан; слог шероховатый и негладкий; во многом количестве стихи тяжелые»; «есть много неправильного» (НЗ. С. 268); «язык какой-то неестественный, набор слов странный и принужденный, как то: бесчестное злодеяние, сварливый Сенат, гибну, кар ужасных, несчастная вражда, скрепление дружбы, скитальцы бедные, восторженный народ, презорливый прием и многие другие» (НЗ. С. 269).
Сомов признал все эти замечания в своем «Письме» «весьма справедливыми и основательными», и поскольку в «Замечаниях» был упомянут, но не разбирался перевод Лобанова трагедии «Танкред», Сомов обратился к последнему (НЗ. С. 149).
Претензии Сомова к переводу Лобанова были самые разнообразные: неправильный порядок слов, неудачные выражения, неуместные в слоге трагедии (например, «осыпан почестьми, скучать зеличием, сердца отчего, к горю моему, надежды льстивой, горьше страдания, при кровавой, жаждешь, недремных. глаз, презорный царь, дыбом влас, невзгода, година, кручина и множество других выражений»), неточный перевод, не везде хорошая рифмовка (НЗ. С, 149—150). Сомов упрекал переводчика в отходе от исторической истины, соблюденной в оригинале Расина; в большом количестве грамматических ошибок, затемняющих смысл; указывал на непоследовательность в постановке ударения (НЗ. С. 151; 153).
В одном случае Сомов обращался к «Искусству поэзии» Буало. В стихах Лобанова: «На то ль отважность в них и рвенье зрел на бой, // Чтоб возвратиться вспять с болезненной душой?» Сомов критиковал автора за совершенную неясность мысли («кто ж зрел? и кому возвратиться?») и напутствовал: «Вот как опасно забывать правило древних: Quis, quid, ubi, quibus auxiliis, cur, quomodo, quando? правило, которого в новейшие времена Боало доказал необходимость в соображении при сочинениях и переводах4» (НЗ. С. 153).
Сомов упрекал переводчика «Ифигении» в недостаточном знании французского языка, основываясь на переводе Лобановым выражения «mettre le pied» (которое значит «ступить») как «вступить ногою» (С. 154). В переводе были отмечены ошибки в географии («Авлида - страна, а не город; а в переводе везде поставлен город» - С. 155); неуместное употребление тропа (С. 156), плохие рифмы (например, ослепленный - утвержденный; облегченны -гневной; злобным - единокровным; хладнокровным - грозным; готова - какова (вместо какого) (С. 158).
В заключение статьи Сомов определял перевод «Ифигении в Авлиде» Лобанова как весьма далекий от «образцового» и противопоставлял свое мнение рецензенту «Сына отечества» (СО. 1820. №42. С. 51) (С. 158).
Трактат «О романтической поэзии» (1823)
Трактат «О романтической поэзии» был напечатан в 1823 году (Сор. 1823. Ч. 23. Кн. 7. С. 43—59; Кн. 8. С. 151—169; Кн. 9. С. 263— 306; Ч. 14. Кн. 11. С. 125—147; в том же 1823 году трактат был опубликован отдельно). В исследовательской литературе трактат неоднократно привлекал внимание и даже был назван первым «манифестом русского романтизма» (Трубецкой 1960). Работа Сомова представляла собой весьма серьезную попытку исторического и теоретического обоснования романтизма, а значение труда Сомова заключалось прежде всего в том, что, отметив начало новой поэзии в России, автор пытался анализировать ее, опираясь на опыт западноевропейской литературы. Сомов стремился указать для России пути национального самобытного творчества, по которым шли и идут литературы других стран Европы.
В литературных спорах первой трети XIX века одной из важнейших проблем, требующих разрешения, было создание собственной, самобытной, национальной словесности; но способы, которыми это можно было бы осуществить, предлагались прямо противоположные. Исследователи отмечают, что на рубеже 1810-х— 1820-х гг. соединились и продолжали параллельно существовать два представления в русской критике: 1) русская литература непосредственно связана с западной и напрямую зависит от нее, 2) для успешного развития самобытной русской литературы необходимо обращение к собственному прошлому, истокам, фольклору (см. подробно: Голубева 2001. С. 36—37).
Сомов в своем трактате не отдавал предпочтения ни одной из этих точек зрения, его концепция основывалась на взаимодействии обеих моделей.
Вообще написать трактат о романтизме, о котором тогда, в 1823 году еще не было четкого и ясного представления, было непросто. Одна из сложностей в создании подобного труда была в том, что эпитетом «романтический» в это время могло в равной мере обозначаться как подражательное творчество (а категория подражания была одной из основных в поэтике классицизма), так и самобытное. Романтическая поэзия, в представлениях 1820-х годов, могла быть и истинной (народной), и ложной (подражательной).
Дать определение романтизму было чрезвычайно сложно. Кроме того, «приходится различать теоретические высказывания писателей той поры о романтизме (здесь обычно авторы имеют в виду иностранную литературу) и практические там, где им приходилось считаться с романтизмом в его домашнем, русском применении» {Тынянов 2001. С. 47).
Романтизм в начале 1820-х годов - литературное направление, уже ставшее неотъемлемой частью литературного процесса в России, но требовалось определить место этого направления и «вписать» его в русскую литературу. А «проблема литературных направлений в России - это прежде всего проблема рецепции западноевропейской культуры. В 1820-х—30-х гг. в России чувствовали "переводной" характер направления, то, что романтизм с некоторым напряжением соизмеряется с русской литературой - отчего сам процесс соизмерения, однако, не исчезает» {Зыкова 1998. С. 69). Именно это соизмерение русской и европейской литератур было в основе выделения Н.И. Гречем «ломоносовского» и «карамзинского» направлений в 1821 году (см. об этом раздел 1.5) и стало одной из центральных мыслей трактата Сомова; он соизмерял в трактате русскую и европейскую литературы, пытаясь определить направление отечественной словесности.
В своем трактате Сомов опирался на книгу Ж. де Сталь «О Германии» (1813); он прямо указывал на этот источник, когда рассуждал о поэзии Германии. Но Сомов оспаривал романтическую доктрину де Сталь, а именно: принятое ею разделение поэзии на классическую и романтическую соответственно как на античную и средневековую. Согласно такому разделению, «народы славянского поколения» (и, следовательно, русский народ) оказывались вне общеевропейского культурного и литературного развития. Такое положение Сомову представлялось весьма несправедливым.
Концепция «истинной поэзии»
В литературно-критических статьях и рецензиях Сомова, несмотря на разнообразие их тематики, можно увидеть единую, имеющую внутреннюю логику систему представлений об искусстве слова. В центре внимания Сомова - феномен художественной литературы, которая носит общее название поэзии.
Главное достоинство поэзии - свобода. Поэзию свободную, не заключенную в «тесные пределы» и потому имеющую некую «безусловную прелесть», Сомов называет истинной поэзией (РП. С. 235; 237), но «изящные или свободные искусства ... перестают быть свободными, когда их теснят ярмом правил условных».
Итак, изящные искусства - это то же самое, что свободные искусства, но не всякая поэзия свободна; существует некая поэзия, которая ограничена рамками правил, следовательно, несвободна. Ее существование нельзя не признавать, но эта поэзия, соответственно, не может считаться истинной поэзией.
Свободная и несвободная поэзия - это синонимы поэзии романтической и классической. Противопоставление поэзии классической и поэзии романтической, с одной стороны, служит основанием концепции Сомова, поскольку все остальное лишь определяет эти разные типы поэзии, с другой - конечным результатом, выводом каждого конкретного анализа, т.к. разбор определенного художественного текста в итоге сводится к определению его принадлежности к поэзии романтической или неромантической. Соответственно то, что Сомов называет истинной романтической поэзией, - всегда позитивно. Но поэзия классическая вовсе не имеет в трактовке Сомова устойчивой негативной оценки (т.е. в оппозиции поэзия классическая - поэзия романтическая первая является немаркированным членом оппозиции). Осуждаются лишь определенные принципы этой самой классической поэзии, а не она сама (причем, в том виде, в котором ее представлял себе Сомов, а не какой она была на самом деле)1; авторы французского классицизма, такие как Корнель и Расин (которые, правда, как писал Сомов, нарушали правила классической трагедии), - общепризнанные гении, что Сомов ни в коей мере не оспаривает (РП. С. 238).
Сомов представляет поэзию классическую и поэзию романтическую не как определенные периоды в истории литератур (хотя, конечно, соотношение понятий новейшая литература -литература романтическая, древняя - классическая, присутствовало в рассуждениях Сомова), а как некие наборы признаков, один из которых характеризует поэзию исгинную (романтическую), а другой (противоположный) - либо поэзию классическую (которая все же имеет некую временную историческую соотнесенность), либо просто неистинную поэзию (или неистинно романтическую поэзию). Сомова интересует прежде всего поэзия романтическая, которую он и пытается описать, объяснить, представить как определенную систему. Поэтому и необходимо обращение к поэзии классической как к системе, через противопоставление которой осознается романтическая поэзия.
В литературной критике Сомова можно говорить о противопоставлении двух неравнозначных категорий (поэзия романтическая vs поэзия классическая); об определяющих признаках этих категорий, которые можно условно разделить на несколько групп: общие принципы, форма произведения, представление о характере); в-третьих, о своеобразной категории-индикаторе принадлежности произведения той или другой основной категории (гениальность).
Определения классической поэзии Сомов нигде не дает, по контексту его высказываний очевидно, что под классической он подразумевает древнюю классическую поэзию (античную) и французскую поэзию XVIII века, которую часто называет «новой» классической поэзией.
Романтическую поэзию Сомов определяет следующим образом: это «новейшая поэзия, не основанная на мифологии древних и не следующая раболепно их правилам», а «первейшая» цель романтической поэзии - не «заключать поэта в пределы мест и событий, но предоставить ему полную свободу выбора и изложения» (РП. С. 242).
В этом определении романтической поэзии следует обратить внимание на несколько составляющих - новизна, отсутствие правил, свобода.
Первое, с чем непременно связана свободная поэзия вообще, -это воображение. С одной стороны, воображением должен обладать автор; с другой - поэзия непременно должна воздействовать на воображение читателя. Художественное произведение может быть или не быть истинно поэтическим, в зависимости от того, как действовало воображение автора (свободное оно или надуманное, много его у автора или мало), насколько сильно воздействие на воображение читателя.