Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Жизненный и творческий путь Н.Н. Благова 9
1.1. Формирование поэтического мира Н.Н. Благова 9
1.2. Поэтическая зрелость Н.Н. Благова 21
Глава 2. Лирика Н.Н. Благова: іїсдушие темы и мотивы, субъектная структура 38
2.1. Проблемно-тематическая характеристика лирики Н.Н. Благова 38
2.2. Субъектная структура лирики Н.Н. Благова 70
2.2.1. Проблема автора: вопросы теории 70
2.2.2. Субъектные формы выражения авторской позиции в лирике Н.И. Благова 78
Глава 3. Сюжетная и простраиственно-времеиная организация лирики Н.Н. Благова 87
3.1. Сюжетная организация лирики Н.Н. Благова 87
3.2. Пространственно-временная организация лирики Н.Н. Благова 99
Глава 4. Поэма Н.Н. Благова 131
4.1. Поэма: некоторые вопросы теории .1.31
4.2. Благовская поэма в поэмном контексте 60-80-х годов 137
4.3. Лирические поэмы Н.Н. Благова 142
Заключение 170
Библиографический список 173
Приложения 191
Приложение 1. Автобиография Н.Н. Благова 191
Приложение 2. Заметка Н.Н. Благова «О себе» 193
Приложение 3. Ранние стихи Н.Н. Благова 194
- Формирование поэтического мира Н.Н. Благова
- Проблемно-тематическая характеристика лирики Н.Н. Благова
- Сюжетная организация лирики Н.Н. Благова
- Поэма: некоторые вопросы теории
Введение к работе
Одной из основных целей исследователей русской поэзии второй половины XX века является создание наиболее полной картины ее развития, что невозможно без основательного изучения как творчества первостепенных авторов, так и поэтов «второго ряда», менее известных, но оставивших заметный след в истории русской поэзии. К их числу, безусловно, относится и Н.Н. Благов.
Николай Николаевич Благов (1931-1992) - видная фигура в русской поэзии 1960-80-х гг. Он автор 18 поэтических книг, семь из которых вышли в центральных издательствах страны1. Общий объем тиража всех книг Благова составил более 300 тыс. экземпляров. Важным свидетельством признания заслуг поэта является присужденная ему в 1983 году Государственная премия РСФСР им. М. Горького. Весомыми являются не только факты «прижизненного» признания поэта, но особенно «посмертного». Так, спустя более десятка лет после смерти поэта, статья о нем появилась в словаре-справочнике СИ. Чуприиина «Новая Россия: мир литературы» (М, 2003, т. 1, с. 164), а стихотворения Благова были включены в 100-томную «Библиотеку отечественной классической художественной литературы» и в сборник стихотворений о войне «Час мужества»2.
Творчество поэта привлекало и привлекает внимание многих литературоведов и критиков. Их работы о жизни и творчестве поэта образуют богатую библиографию. Составленная сотрудниками краеведческого отдела Ульяновской государственной областной библиотеки им. В.И. Ленина, она включает более 100 источников. Большинство из них представляют собой отзывы на отдельные произведения и сборники Благова,
Глубинка; Стихи. - М.: Мол. гвардия. 1960; Звон наковальни: Стихи и поэма. ~ М.: Современник. 1971; Ладонь на ладони: Стихи и поэмы. - М/. Сов. Россия, 1973; Стихотворения. - М.: Сов. Россия, 1977; Поклонная гора: Стихи и поэмы. ~М.: Современник, 1979; Светлица: Избранное,- М.: Мол. гвардия, 1981; Поклонная гора: Стихотворения и поэмы, - М.: Сов. Россия, 1984,
Благой Н.Н. Памятник // Великая Отечественная война в лирике и прозе; В 2 т, - М, 2002. - Т. 2. - С. 45; Благов Н.Н, Памятник; Было - не было И Час мужества: Стихи о войне / Сост.: В.А, Костров. Г.II. Красников. - М., 2005. - С. 294-296.
4 эмоциональные оценки его творчества. Среди множества работ о Благове отличаются отзывы, статьи и рецензии таких видных в стране критиков, поэтов и ученых, как А. Михайлов, Л. Лавлинский, Н. Рыленков, Е. Исаев, С. Викулов, Н. Старшииов, Ф. Сухов1. Анализируя стихотворения и поэмы Благова, они отмечали не только особенности тематики и проблематики его творчества, но и отдельные элементы художественной системы поэта. Помимо указана ых авторов, к жизни и творчеству Благова обращался ульяновский краевед Ж.А. Трофимов. Его «биографический очерк» о поэте публиковался сначала на страницах газеты «Ульяновская правда», затем вышел отдельной книгой2. Хотя книга носит название «Николай Благов, поэт и гражданин», речь в ней идет по большей части не о Благове-поэте, а о Благове-«гражданине». Несмотря на ряд ценных наблюдений и замечаний о жизни и творчестве Благова во всех упомянутых нами работах, к которым мы будем не раз обращаться по ходу нашего исследования, системно-целостного анализа его поэтического мира представлено не было. Между тем давно назрела необходимость исследования творчества Благова как одного из видных поэтов русской литературы второй половины XX века, определения своеобразия поэтики автора, ее характерных черт и особенностей, что позволит расширить представления об отечественной поэзии. Этим обусловлена актуальность настоящей работы.
Цель исследования состоит в осмыслении поэтического мира Благова как целостной системы, в определении его места в истории русской поэзии XX века. Для этого необходимо было решить следующие задачи:
осознать процесс формирования поэтической личности Благова и его творческий путь;
1 Викулов С. «Падет ли на душу тревога...» // Наш современник. - 1969. - № 3. - С. 110-115; Ожидание и вера // Волга. - 1974. - №4. - С. 172-177; Исаев Е. Песня с волжских берегов // Лит. газета. - 1962. - 16 октября; Лавлинский Л, Солнце в лесных закромах // Дружба народов, - 1971. - № 12. - С. 269-272; Михайлов А. Волжская сюита // Лит. газета. - 1971.-9 июня; Рыленков Г-І. Голос нз глубинки // Знамя. -1962. - Кн. 6. - С. 222-224; Старшииов H. Родниковое слово /7 Ульяновская правда. - 1980. - 31 декабря; Сухов Ф. Вниз по Волге-реке... // Литература и жизнь. - 1961. -25 июня. Имя Благова упомянуто в книге В.В. Кожинова «Статьи о современной литературе» (М., 1982, с. 93), в статье П.С. Выходцева «Деревня, земля, человек (Проблемы современной поэзии)» (Проблемы русской советской литературы (50-70-е годы). -Л., 1976.-С. 152). " Трофимов Ж.А. Николай Благов, поэт и гражданин. Ь но графический очерк. — Ульяновск, 2002,
определить художественный контекст творчества Благова;
рассмотреть проблемно-тематическое содержание и мотивно-образную организацию стихотворении и поэм, выявить особенности поэтики.
Предмет исследования составляет поэтический мир Благова как особая художественная система, обнаруживающая себя п «малой» и «крупной» поэтической форме. В качестве слагаемых этой системы рассматриваются ведущие темы и мотивы стихотворений и поэм автора, особенности художественной структуры произведений, их сюжетная и пространственно-временная организация.
Материалом исследования являются тексты стихотворений и поэм Благова. При цитировании произведений поэта мы будем ссылаться на сборники «Створы» (Саратов, 1985) и «Жар-слово» (Саратов, 1991) как на наиболее полные и последние по времени издания. В поле нашего внимания также будут стихотворения, не включенные Благовым в авторские сборники, публиковавшиеся на страницах газет «Ульяновский комсомолец», «Ульяновская правда», альманаха «Литературный Ульяновск».
Методологическую основу исследования составили работы; 1) по
теории и истории стиха: Ю.Н. Тынянова, М.М. Гиршмана, Т.И. Сильман,
В.Е. Холшевникова, МЛ. Гаспарова; 2) по проблеме автора и субъектной
структуре лирики: М.М. Бахтина, ЛЯ. Гинзбург, Б.О. Кормана, С.Н.
Бройтмана, Н.Д. Тамарченко; 3) по сюжетной и пространственно-временной
организации: М.М. Бахтина, Д.С. Лихачева, ЇО.М. Лотмана, З.Г. Минц, В.Е.
Хализева; 4) по теории и истории поэмы: Б.В. Томашевского, В.М.
Жирмунского, Л.К. Долгополова, С.А. Коваленко, Л.К. Швецовой, Н.Р.
Мазепы; 5) по истории литературы: Н.Л. Лейдермана, М.Н. Липовецкого,
А.В. Македонова, А.А. Михайлова, В.В. Кожинова, СИ. Чупринипа и др.
Исследование выполнено в рамках архивно-поискового, биографического,
историко-литературного, литературоведческого, сравнительно-
типологического и сравнительно-сопоставительного методов анализа.
Научная новизна диссертации заключается в том, что впервые поэтический мир Благова представлен как целостная система: рассмотрено тесное взаимопроникновение различных тем, скрепленных «сквозными» мотивами; определен особый тип формы субъектной структуры авторского сознания; осмыслены особенности сюжетной и пространственно-временной организации стихотворений и поэм; выявлено своеобразие поэтики благовского стиха, свидетельствующее о творческой самобытности поэта.
Практическая значимость. Материал исследования может быть использован в вузовских курсах по истории русской литературы второй половины XX века, спецкурсах и спецсеминарах по творчеству Н.Я. Благова. Представленный анализ стихотворений и поэм можно применять в качестве материала на практикуме «Анализ поэтического текста» на филологических факультетах вузов, а также в классах общеобразовательных школ, лицеев, гимназий. Материал диссертации может послужить источником для дальнейших исследований благовского творчества, художественных систем других авторов, особенно тех, кто близок к Благову по характеру мировосприятия и поэтического мышления.
Основные положения, выносимые на защиту:
Творчество Н.Н. Благова является значимым звеном в истории отечественной поэзии второй половины XX века.
Поэтический мир Благова представляет собой целостную художественную систему, работающую по законам своей поэтики, в основе которой - особый характер взаимодействия эпического и лирического. Лирика поэта «эпизирована», что связано с его интересом к общенациональным проблемам, а поэма «лнризована» благодаря ведущей роли в ее структуре голоса автора.
Лирика Благова характеризуется сюжетностью, особой пространственно-временной организацией, слиянием авторского голоса с голосами персонажей.
4. Можно говорить об особом типе благовской поэмы, отличающейся тем, что ход ее сюжета определяется движением поэтической мысли, главенствующая роль которой отражается в особенностях композиционно-строфической организации текста.
Апробации работы. Основные положения работы обсуждались на заседании кафедры литературы Ульяновского государственного педагогического университета им. И.Н. Ульянова (март 2005 г.), а также были представлены автором на 6-ой научно-методической конференции памяти И.Н. Ульянова «Гуманизация и гуманитаризация образования XXI века» (Ульяновск, 22-24 сентября 2005 г.) и научной конференции «Шестые Веселовские чтения» (Ульяновск, 31 октября - 1 ноября 2005 г). По теме диссертации опубликовано пять работ:
Лирический субъект в поэзии И.Н. Благова о войне // Фольклор. Литература. Книга: Исследования молодых филологов / Научный ред. М.Г. Матлин. -Ульяновск: Симбирская книга, 2004. -С. 96-111;
Начало пути: к вопросу о формировании поэтического мира И. Благова // Вестник УлГПУ / Сборник. - Ульяновск: УлГТУ, 2005. -Вып. 1.-С. 76-79.
70-80-е гг. в поэтической биографии Н.Н. Благова // Гуманизация и гуманитаризация образования XXI века: Материалы 6-ой научно-методической конференции памяти И.Н. Ульянова «Гуманизация и гуманитаризация образования XXI века» (22-24 сентября 2005 г., Ульяновск) / Под общей ред. Л.И. Петриевой. - Ульяновск: УлГПУ, 2005.-С. 100-110.
Субъектная структура лирики Н.Н. Благова // Проблемы взаимодействия эстетических систем реализма и модернизма. Межвузовский сборник научных трудов / Отв. ред. Н.В. Алексеева. -Ульяновск: УлГПУ, 2006. - С. 114-118.
«Волга, слава тебе!..»: |"0 поэме Н.Н. Благова «Волга»] // Мономах. -2006.-№1.-С. 52-53.
8 Структура работы определяется целями и задачами исследования". Работа состоит из введения, 4 глав, заключения, библиографического списка и приложений. В приложения включены ранее не публиковавшиеся тексты автобиографии Н.Н. Благова, его заметки «О себе» и ранних стихотворений автора. Необходимость и целесообразность включения в работу этих текстов продиктована их важной ролью в осмыслении жизненного и творческого пути поэта. Общий объем диссертации 210 страниц. Библиографический список содержит 233 наименований.
Формирование поэтического мира Н.Н. Благова
«Я, Благов Николай Николаевич...», - так, в соответствии с жанром традиционной автобиографии, начинается автобиография Благова, написанная 18 апреля 1988 года3. Существует мнение, что имя определяет человека и его судьбу. С этой точки зрения имя Благова Николая Николаевича особенно символично. Фамилия поэта восходит к слову «благо» и семантически связана со всеми однокорепиы.ми ему словами4. При взгляде на фамилию поэта сквозь призму всех изначальных и современных значений слова «благо» рождается мысль о том, что, видимо, самой судьбой было предначертано Благову творить добро, нести людям благо. Кстати, фамилия «Благов» достаточно распространенная на Руси: это позволяет говорить о том, что доброта - коренное свойство характера русского человека. Н.Н. Благов в своих произведениях, как мы не раз убедимся в этом в процессе их анализа, постоянно проводит эту ключевую для него мысль.
Символично и имя Благова. Русское имя Николай, издревле прочно связанное с культурной жизнью русского народа1, своей этимологией восходит к греческому Nikolaos, образованному путем сложения слов nike (победа) и laos (народ)". Таким образом, имя Благова, народного по сути поэта, пережившего победу своего народа с небывалым в мире врагом, показавшего в своей поэзии, какой ценой была завоевана эта победа и что за народ ее одержал, конечно же, судьбоносно.
О месте своего рождения поэт упоминает в автобиографии как бы вскользь: «в г. Ташкенте». Читателю, знакомому с творчеством Благова, может показаться это странным, поскольку упоминаний об этой «родине» в его стихах практически нет. Строки из стихотворения «До стона рельсы...» с этой точки зрения единичные в его лирике:
Снег степи буранной В ташкентский зной приносят поезда... Зато трижды в автобиографии упомянута деревня Андреевка Чердаклинского района Ульяновской области. Со слов Ляли Ибрагимовны Благовой, Николай Николаевич никогда не переубеждал тех, кто считал местом его рождения Андреевку. И даже сам, не без умысла, писал в заметке «О себе»: «На степных черноземах, придвинувшихся к левому берегу Волги, стоит деревня Андреевка, моя родина» . Впрочем, в том, что истинной родиной поэта была Андреевка, более всего убеждают не воспоминания знавших его (пусть даже самых близких) людей и даже не принадлежащие ему самому автобиографические записи, а строки его стихов. Среди них, например, такие: Волга, слава тебе! Это русское имя, Это женское имя Можно дочери дать! ... Мы насквозь отразились В волне твоей чистой, Согреваешь нас, кормишь и учишь, любя, И растишь волгарей Крутолобых, плечистых. Ты смотри, как похожи они на тебя! Так мог написать только человек, считающий себя плотью от плоти Поволжья, где «привольно раскинулась вдоль речушки Калмаюрки» деревня Андреевка. В Андреевке прошли лишь детство и отрочество Н.Н. Благова, но она стала прототипом образа родины - центральной темы его творчества.
С Аядреевкой прочно связан образ горячо любимой поэтом бабушки Сеютетиньи Ивановны. В долгие дни жизни без матери, которая несколько лет работала в других селах и была разлучена со своим сыном, бабушка была единственным близким человеком для мальчика. Она стоит у истоков мировоззрения Благова, в основе своем крестьянского, общинного, с четким осознанием себя частицей народа. Наверное, от бабушки перешли к поэту тонкое чутье языка народа, знание его творчества, любовь к природе. Спустя почти полвека после смерти Секлетиньи Ивановны, Благов посвятит ей стихотворение - «Слушаю...». Образы русских женщин и матерей в поэтическом мире Благова, думается, от нее ведут свою крестьянскую родословную.
Благов всегда подчеркивал свое крестьянское происхождение. В автобиографии, упоминая отца и мать, он писал: «мой отец Благов Николай Гаврилович, крестьянин деревни Андреевка», «моя мать Благова (Вершинина) Евдокия Ивановна, крестьянка Пензенской губернии». Не только отец и мать, но «и братья, и братья братьев, и вся родия, насколько можно уследить, вникая в прошлое, - крестьяне, усидчивые на обжитых землях хлеборобы, плотники, кузнецы. Гак и до сих пор все мои родные работают на земле», - с гордостью отмечал поэт в небольшой заметке «О себе». Поэтому «все мон главные стихи - о деревне, о тех людях, которые со временем только ярче проступают в памяти», - подытоживает он там же.
После окончания Андреевской начальной школы, где благодаря стараниям своих первых учителей Коля пристрастился к чтению художественных произведений, а затем тургеневской семилетки 14-летний Коля по настоянию матери отправляется продолжать свое обучение в Ульяновск. «Однако жизнь в областном городе, без деревенского раздолья и привычного круга друзей и знакомых, пришлась ему не но душе. А с начала занятий в 8 классе Николай заметил, что некоторые городские ребята косятся иа его деревенскую одежду, иные стали явно подшучивать над его высоким ростом и медвежьей неуклюжестью, крестьянским выговором и оканьем. Несправедливые насмешки были слишком обидны для самобытной, гордой и вместе с тем эмоциональной и легкоранимой натуры Николая Благова, и, несмотря на увещевания родных, он бросил эту школу и вернулся в родное Заволжье», - так, к сожалению, без ссылок на документальные источники, объясняет Ж.А. Трофимов причину столь быстрого возвращения Благова на родину . Со слов же Л.И. Благовой, причина «бегства» из города кроется в ином. Мальчик, по ее мнению, испугался того, что с наступлением зимы, когда Волга покроется льдом и остановится судоходство, а значит, прервется единственно возможная связь с родной деревней, он не сможет долгое время видеться с матерью - об этом Благов не раз говорил своей жене. Это объяснение, на наш взгляд, убедительно и является мотивировкой глубоко личной темы материнства в лирике Благова.
После возвращения на родину учеба подростка продолжилась в Крестово-Городищенской десятилетней школе. Здесь рождаются первые поэтические опыты, которые разовьются в годы учебы на филологическом факультете Ульяновского педагогического института.
Годы учебы в Ульяновске (1948 - 1952-е) - начало серьезной литературной деятельности. Здесь поэт, при поддержке учителей и друзей, публикует в печати свои стихотворения. К числу первых опубликованных произведений относятся «Улица Ленина» (Ульяновский комсомолец. - 1950. - 20 апреля), «Зреет урожай» (Ульяновская правда. - 1950. - 11 июня). В декабре этого же года в альманахе «Литературный Ульяновск» увидели свет стихотворения «Большой день» и «Волга» («Подхожу, ты с кручи вновь...»). В следующем году в ноябрьском номере того же альманаха опубликуют стихотворения «Балканы» и «Строители». В 1951 году в Ульяновске готовится к выпуску сборник произведений группы авторов «О самом дорогом», где появится 11 стихотворений Благова, в числе которых вошедшие позднее в авторские поэтические сборники - «Полдень» и «Сын».
Проблемно-тематическая характеристика лирики Н.Н. Благова
Своеобразным «символом целого» в поэзии Благова, по справедливому утверждению едва ли не всех пишущих о его творчестве1, является образ России, слагающийся из «сквозных» в лирике Благова тем и мотивов , которые воплощены в образах русской природы и сельских тружеников, русских женщин, в истории России с постоянной ітамятью о Великой Отечественной войне. Заметим, что все это характерно и для творчества поэтических ровесников Благова. ГІ.С. Выходцев, ведя речь о молодых поэтах, «входивших в литературу в середине 50-х годов и полемически страстно утверждавших «деревенские» темы, воспевавших сыновнее чувство Родины», называл В. Цыбипа, В. Фирсова, Д. Блынского, Н. Благова, Ф. Сухова, И. Григорьева, А. Передреева, А. Поперечного, П. Халова, В. Гордейчева и других. Ученый отмечал общность поэтических поисков указанных авторов: «Здесь мы можем говорить и об утверждении исторического величия Отечества, и о постоянном соотнесении современности с историей, и о лирической взволнованности стихов как следствия кровной причастности поэтов к судьбам страны, и о постоянно возникающей в связи с этим темой «поэт и народ» ... и об ориентации на Россию народную ... о земной ее красоте»5.
У Благова едва ли можно выделить стихи строго той или иной тематики. Мотивы и темы в поэтическом мире автора находятся в тесной взаимосвязи друг с другом. Возьмем, например, стихотворение «Сад». Его название дает возможность предположить, что это произведение о природе. Поначалу так и есть: Вес черту старому простим! Он верно службу нес, Он на Берлин мосты мостил, Дух вышибал, мороз! Но яблоням куда бежать? Куда им ветви деть?.. И май не смог их отдышать, Не смог июнь - одеть. Заиндевел, зашелся дух И не перевести. Кругом война. И стало вдруг Им незачем цвести. Молчит, беды не переждав, Недвижный, мертвый сад, И птицы, как на проводах, Нескрытые висят. (С. 13-14.)
Однако первая же строфа, усиленная двумя последними стихами третьей, отсылает к более многозначному, по сравнению с сугубо пейзажным, содержанию поэтической картины. Не случайно стихотворение о саде начинается со строк, посвященных «старому черту» морозу, «мостившему мосты» на Берлин. Так в стихотворение входит война, которая в стихах 3-й строфы утверждается окончательно: она становится главной причиной гибели сада. А так как почти во всех произведениях Благова с главенствующей темой войны неизменно присутствует женщина и «сквозными» в них являются мотивы вдовства, женского сиротства, то и в стихотворении «Сад» как само собой разумеющееся заходит разговор о женской судьбе. Сопряжение «природного» образа сада с темой войны, мотивами вдовства и утраченного материнства делает его символом общенародной трагедии. Но сад не утрачивает и своего первоначального, «природного» значения, опора на которое помогает автору противопоставить смерти яркие приметы жизни. Это заметно в строфах о цветущих после войны садах. Так образ сада оказывается важнейшим звеном в размышлениях поэта о «вечных» ценностях человеческого бытия.
И все же, несмотря на слитность тем и мотивов в"лири-ке-Б.лагова, для удобства анализа выделим среди них некоторые ведущие, структурообразующие в тех или иных произведениях. Наиболее повторяющимися в поэзии Благова являются темы войны, «малой родины», природы, пронизанные «сквозными» мотивами памяти, вдовства, материнского сиротства, труда, творчества, единства человека с людьми, с природой.
По справедливому замечанию поэта С. Викулова, война для Благова -«самое горькое, но и самое яркое впечатление жизни»1. Поэтому в своем творчестве Благов то и дело возвращался к воспоминаниям о ней. В поэтическом сознании автора она воспринимается как «глубокая печаль», с детских лет усвоено, что «нет на земле ничего горше, чем народная трагедия» . Война не обошла стороной никого, обожгла каждого: Была война. И если не за тело, Так за душу, Кого ни погляди, Война своим слепым огнем задела, Оставив пепел холода в груди. (С. 17.) Но страшных картин самой войны в стихотворениях Благова почти нет. Непосредственно о войне, пожалуй, лишь одно стихотворение - «22 июня», где: Металась, обжигаясь, бронь борзая. И, мушкой чью-то жизнь подкараулив, Солдаты на завянувшей траве, Здесь обменявшись пулями, Уснули, К Берлину головой И головой - к Москве. (С. 189.)
Абсолютное же большинство стихотворений - о «трагической памяти войны, памяти о погибших или израненных телесг-ю или духовно» . Например, стихотворение «Памятник» (1962). Оно, как и многие произведения, созданные во второй половине 40-х - начале 60-х гг. XX века («Жестокая память» А. Твардовского, «Памятник» Б. Слуцкого, «Провожали меня на войну...» Ф. Сухова, «Памяти товарища» В. Соколова и другие), проникнуто интонацией реквиема. Сюжет благовскош «Памятника» прост: в благодарность погибшему на войне герою люди воздвигли ему памятник, на открытие которого «из дальней деревеньки» привезли его мать. На вопрос, узнает ли она в гранитном памятнике своего сына, вырывается: Живого разве мыслимо из камня? А так похож. Известно - возмужал... Да если б сын, Да встретил мать глазами Да разве б он на месте устоял! (С. 6.) С. Викулов писал: «Трудно, да и нет нужды комментировать такие строчки. Можно исписать целые страницы, а больше, чем сказано поэтом, так-таки не сказать» .
Память о войне настолько сильна, что она врывается в стихи, казалось бы, совсем далекого, иного содержания. Показательно в этом плане стихотворение «Сенокос». Картина благовского сенокоса, воссозданного с присущими для стиля поэта сочными, яркими красками, в конкретных образах, детально, перекликается с зарисовками сенокоса в «Доме у дороги» А.Т. Твардовского. Они, по наблюдению М.Ф. Пьяных, обрамляя сюжет поэмы, «подчеркивают возвращение жизни на свой вечный круг»". Подобную жизнеутверждающую функцию выполняет картина сенокоса и в произведении Благова.
Полнота жизни в «Сенокосе» проступает в эпитетах «травы сильные, золотая пора», в метафоре «разнотравья орда золотая», олицетворении «Травы, по-детски дрожа, // Стихли, теплые соки глотая». Автор дает картину крупным планом. От его поэтического взгляда не ускользает даже пыльца, которой «прожелтели» птицы. Образы наделены большим динамизмом. Энергия жизни передана в многочисленных глаголах, деепричастиях.
Сюжетная организация лирики Н.Н. Благова
Первое, что бросается в глаза в значительной части стихотворений Благова, - это их объем. Некоторые из них состоят из 100 и более строк в благовской стиховой организации текста. Причины такой широты поэтического «дыхания» видятся нам в том, что течение поэтической мысли в них связано с развертыванием событий. Причем поэтическая мысль может вытекать как из всех изображенных событий, так и выражаться в форме лирической медитации, связанной, как правило, с последним событием.
Сюжет стихотворения «Ровесники» выстраивается из следующих событий: 1) «мальчишеская» пахота во время войны; 2) уборка урожая; 3) послевоенное «трудовое» взросление «ровесников»; 4) послевоенное возрождение страны. На основании всего этого формулируется вывод, определяющий пафос произведения, - восхищение подвигом своего поколения, красотой Родины и выражение любви к ней:
Так вот она стала какою, Россия, Россия ровесников дельных моих! (С. 13.) Другое построение сюжета в стихотворении «Пленные немцы» (1964). Оно, по уверениям жены поэта Л.И. Благовой, является откликом на реально происходившие в детстве поэта события: как-то в годы войны через Аидреевку проводили пленных немцев. Созданное по следам реальных событий, стихотворение перекликается с произведениями В. Цыбина «Военнопленные» (1962) и С. Викулова «Расплата» («Пленные под Сталинградом») (1969). В стихотворении В. Цыбина, также как у Благова, рассказчик - подросток. Та же ситуация «испытания хлебом», которого просят «пленные». Но если у Благова хлеб немцам предлагают сами деревенские жители, у Цыбина просьба «пленными» хлеба вызывает негодование, приступ ненависти1. Один из персонажей - «дядя Костя» - даже замахивается на «пленных» костылем. Похожая развязка в стихотворении С. Викулова". Благов же выделяет всепрощение как основную черту характера русских людей. Воплощается эта мысль через цепь событий, развивающихся своим чередом: 1) появление в деревне пленных немцев; 2) оценка их вдовами; 3) угощение хлебом; 4) уход обоза с пленниками, их разговор-«гагаканве». Последнее порождает разрешение стихотворения в русле лирической медитации: О чем они? Про что они судачили В краю, Где вечер с кровью пополам, Где с волчьим воем И зайчииым плачем Пошел бурьян бродяжить по полям? Не знаю... Закаляканяый колесами Колхозный двор, Ночной звериный рык Иль птичий говор по весне над плесами Понятней бвіли миє, чем их язык. (С. 11.)
Так прорывается экспрессия в стихотворении. Однако следует иметь ввиду, что и в стихотворениях, построенных по типу «Ровесники», сюжетная развязка медитативна. Так что лирика в стихотворениях Благова неизменно одерживает верх, хотя поэт и пользуется широко повествователы-гостью, отличающей эпические произведения.
Способ повествовательного развертывания поэтической мысли представлен и в стихотворении «Сроки». Его заглавие позволяет говорить о многочастной композиции произведения. В нем выделяются 3 эпизода, соответствующие трем «уровням» одного из «вечных» циклов жизни природы - весны. Условно, по центральным образам каждой части, назовем их «сроком сугробов», «сроком реки», «сроком ивы».
Первая часть посвящена начальной поре пробуждения жизни в природе. Центральный образ этой части - сугробы - является приметой, скорее, зимнего пейзажа. Движение здесь замедлено, что достигается различными способами. Один из них - благовская разбивка стихотворных строк, благодаря которой больший вес обретают полустишия и даже отдельные слова. Поэт, на наш взгляд, тем самым подчеркивает значительность всего происходящего.
Кажущаяся в первой части замедленность жизненных процессов в природе вполне компенсируется множеством ритмических перебоев . Эти перебои связаны с неурегулированным чередованием стихотворных строк разной длины. Также не урегулирован и, по нашему мнению, является «перебоем» ритма порядок рифмовки: вначале используется охватная рифмовка с дактилическими и мужскими рифмами (взбитые - облака - бока - открытые), затем - перекрестная с чередованием рифм женских и мужских (задорней - проторя - корни - января). Указанные ритмические приемы, как нам представляется, являются выразителями скрытой в природе и готовой прорваться энергии жизни.
Следующий «этап» в цикле весеннего возрождения природы «срок реки». Пора ее освобождения из-подо льда показана в олицетворяющей метафоре пробуждения ото сна. Неторопливость этого процесса, утомленность после долгого зимнего сна передана при помощи охватной рифмовки. Этот способ рифмовки представляется нам наименее «динамичным», поскольку затягивается ожидание рифмы. Охватная рифмовка замедляет течение стихотворения. Думается, с той же целью Благов разбивает стихотворную строку на 3 части («И лишь солнце увидела, // Радостно ахнула: // «А-а-ах!»), акцентируя внимание на пробуждении реки, ее состоянии, на атмосфере света и радости. Переливы ожившей реки переданы в фонетических переливах ассонансного и аллитерационного рядов. Особенно богато инструментован последний стих второй части: «Ледяное ее одеяло», пронизанный сквозными л, д, э, а, о.
В последней выделенной нами части, посвященной «сроку ивы», происходит полное возрождение природы. Оно достигает своей кульминации в цветении ивы. Можно сказать, строки о ней - самые динамичные. Энергия, полнота жизни воплощена в густой концентрации слов со значением действия (проснулась, запылала, ловя, заневестилась, опустив, хмелея, цвести) и в ряде тропов (с горячим восходом, от душного цвета). Динамичность изображенного ощущается в ярко выраженном ускорении ритма. Оно представлено, в частности, посредством парной рифмовки в начале третьей части (медом - восходом - в цвету - на лету), завершающейся к тому же парой мужских рифм, придающих стиху энергичность звучания. Ускоряет ритм, на наш взгляд, и увеличение в конце стихотворения числа «коротких» на общем стиховом фоне произведения строк:
А над берегом ива ... Заневестилась, Косы к земле опустив. И все шепчет, Хмелея от душного цвета: «Ничего не хочу я -Хочу я цвести!» (С. 91.)
Внутренним пространством для развертывания событий во многих произведениях Благова выступает память. Так происходит в стихотворении «Сердце». Оно состоит из трех частей, причем каждая пронумерована. Такое «строгое» композиционное членение поэтического текста определяется, на наш взгляд, психологией припоминания: в первой части рассказывается о далеком прошлом - довоенном и военном детстве, во второй части повествуется о прошлом послевоенной поры, в третьей взгляд поэта перемещается в настоящее.
Первая часть начинается с воспоминаний о детстве. В памяти субъекта речи воскресают идиллические картины родных мест, дорогие для него детали: «просторные степи без края», «рассветы без дум и печали», качающие его, «словно няньки», березы, Волга, «с улыбкой, широкой и ясной»... Но скоро становится ясно, что разговор заведен не для того, чтобы только насладиться воспоминаниями отрадного детства. Не для того, наверное, поэт «тревожное прошлое в памяти шарит» (с. 210).
Поэма: некоторые вопросы теории
В XX веке поэма привлекала внимание многих исследователей литературы. Одними из первых о ней заговорили Б.В. Томашевский и В.М. Жирмунский. «Большая стихотворная форма именуется поэмой» , - так определил сущность этого жанра Томаптевский. На материале «Одиссеи» и «Илиады» Гомера, «Освобожденного Иерусалима» Тассо, «Россиады» Хераскова и других поэм он подробно рассмотрел тип классической эпической поэмы. Эта поэма, по мнению ученого, тяготела к повествовательности, а с точки зрения тематики - к значительному историческому содержанию. От классической, традиционной эпической поэмы, как указал Б.В. Томашевский, значительно отличается романтическая поэма XIX века.
Основательным изучением этого типа поэмы занялся В.М. Жирмунский. Он отмстил, что «характерными жанровыми признаками романтической поэмы начала XIX века по сравнению с поэмой классической ... было поглощение сюжета (новеллистического, а не героического) центральной фигурой главного героя, раскрытие за внешней фабулой его внутренних индивидуальных переживаний, лирическая окраска повествования, эмоциональное участие автора в судьбе героев, драматизация повествования» . Эти признаки романтической поэмы позволили отнести ее к лиро-эпическому жанру. Личность героя, мир его души, переживаний -главное в романтической лиро-эпической поэме. Этим определяются сюжетпо-композиционные особенности романтической поэмы, ее особая манера повествований и своеобразие тематики. Здесь нет «связного и последовательного повествования, охватывающего полный ряд событий от самого начала до самого конца»2. Большую роль начинают играть «художественно эффектные вершины действия», «моменты наивысшего драматического напряжения», поэтому характерными чертами сюжета и композиции становятся «вершишюсть», недосказанность, отрывочность. Сосредоточенность на личности героя, его состоянии обусловила стремление поэта к максимальной выразительности, что отразилось на лирической манере повествования, элементами которой являются вопросы поэта, его обращения к персонажу, многочисленные восклицания, повторения, отступления. На усиление выразительности, впечатления, эмоционального напряжения направлены предельно экспрессивные характеристики портрета и психологии персонажа («необычайного характера»), обстановки, пейзажа3. История развития классической и романтической поэмы привела ученых к мысли о том, что поэма - постоянно развивающийся жанр. Ее жанровые признаки не канонизируются, исторически изменяются. Как справедливо говорила А.А. Ахматова, автор многих известных поэм, «хорошую поэму нельзя написать, следуя жанру. Скорее, вопреки ему»4. Ей вторит современный исследователь: каждый поэт, используя традиционные свойства поэмы, «творит свою уникальную жанровую форму, по сути дела заново созидает индивидуальное в жанровом отношении произведение», - пишет Т.Д. Романцова . Слова поэта и ученого подтверждаются не только историей развития поэмы XLX-i o (Пушкии, Лермонтов, Некрасов), но особенно XX века. Разительно отличаются друг от друга «Возмездие» и «Двенадцать» Блока, «Хорошо!» я «Про это» Маяковского, «Поэма без героя» и «Реквием» Ахматовой, «Василий Теркин» и «За далью - даль» Твардовского и многие другие поэмы XX века. Каждый раз поэты творили новые в жанровом отношении произведения, что в конечном итоге привело к «размытости» жанра поэмы. Как отмечает Е.М. Пульхритудова, «в советской поэзии бытуют различные, чаще всего «смешанные» в жанровом отношении разновидности поэмы: лиро-эпические («Владимир Ильич Ленин» и «Хорошо!» Маяковского, «Девятьсот пятый год» Б.Л. Пастернака, «Василий Теркин» А.Т. Твардовского), лирико-психологические («Про это» Маяковского, «Анна Снегина» Есенина), философские (Н.А. Заболоцкий, Э. Межелайтис), исторические («Тобольский летописец» Л.К. Мартынова) или сочетающие нравственную и социально-историческую проблематику («Середина века» В.А. Луговского, «Строгая любовь» Я.В. Смелякова, «Суд памяти» и «Даль памяти» Е.А. Исаева)»2. «Поэма-легенда Сергея Наровчатова и поэма-гипотеза Семена Кирсанова, поэма-представление Павла Антокольского и поэма-повествование Василия Федорова, поэма-трагедия Юстинаса Марциикявичуса и поэма-исследование Рамза Бабаджана, историческая поэма Мустая Карима и публицистическая поэма Давида Кугульгинова. Движение идет широким фронтом!» - писал И.Л. Гринберг о поэме второй половины XX века3. Характеризуя поэму этого времени, некоторые критики, ученые утверждали, что жанр поэмы вообще разрушается4. Но все же история развития поэзии убеждает в мысли не о «разрушении», а о «размывании» жанровых границ поэмы. По справедливой мысли B.M. Сквозникова, следует вести речь о «размывателы-юй» тенденции в поэзии, об энтропии ее жанровых форм .
«Размытость» жанровых границ поэмы приводила к трудности ее определения. Одно из них принадлежит СИ. Корнилову: поэма, по его мнению, есть «в современном понимании всякое большое или среднее по объему стихотворное произведение» . О том, что поэма - «большое», «объемное», «крупное стихотворное произведение», отмечали и другие ученые . Однако более важным, по нашему мнению, представляется вопрос не об объеме, а о содержании поэмы, хотя одно с другим, безусловно, связано. Согласно традиционному представлению, бытующему со времен Гегеля и Белинского, содержание и основной смысл поэмы составляют «национальная жизнь в рамках всеобщего мира» , «глубочайшее миросозерцание и нравственные вопросы современного человечества»". Исследователи и поэты XX века солидарны со своими предшественниками. Например, Ю. Марциикявичус писал, что ее «исходной точкой .. должны быть самые главные, узловые, наиболее выкристаллизовавшиеся, наивысшие моменты национального опыта» . Подобное характерно не только для классических поэм Х1Х-го, но и для поэм XX века, посвященных «глобальным проблемам отношения человека с миром»7, являющихся произведениями «со значительным героическим, философским или нравственным содержанием» . В поэмах XX века «интимнейшие переживания соотносятся с великими историческими потрясениями, проникаются ими как бы изнутри ... частное событие возводится в космический масштаб)) ; в них «определяющими являются два истока - мир в "его минуты роковые" и человек, включенный в поток истории» . И даже если поэма тяготеет к конкретно-реалистическому изображению повседневности, быта, все равно сохраняет масштабность содержания, составляющую с точки зрения тематики «эпический» пласт поэмы.
Другой актуальной для понимания поэмы проблемой является вопрос о ее структуре. Поэма - «многочастное», «сюжетное» произведение (Б.В. ТомашевскиЙ3, АЛ. Квятковский, Л.К. Швецова, Е.М. Пульхритудова). В зависимости от характера сюжета, «структурного элемента поэмы»4, выделяют поэмы различной структуры: эпической (повествовательной) или лирической. Сюжет может быть эпическим: в таком случае воспроизводятся события внешнего по отношению к автору характера. Такой сюжет особенно характерен для классической поэмы, обладающей «в сущности своей ... основными признаками рассказа (или повести, романа), но в стихотворной форме»3. Следует, однако, заметить, что, по сравнению с сюжетом повествовательной прозы, эпический сюжет поэмы «значительно более лаконичен, сжат, пунктирен, далеко не всегда полностью развернут»; его движение «как бы заменяется повествовательной характеристикой персонажей или состояний лирического героя» .
