Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Проблематика 36.
1.1 . Проблема воспитания 36.
1.2. Проблема нового человека 44.
1.3.Проблема коллектива 51.
Глава 2. Поэтика 60.
2.1 . Взаимодействие эпического и лирического 61.
2.1.1.Особенности системы персонажей и принцип их группировки 63.
2.1.2. Портрет и формы поведения 75.
2.1.3.Природа. Пейзаж 85.
2.1.4.Сюжетные мотивы (эпические и лирические) 93.
2.2.Концентрический сюжет и монтаж 124.
2.3.Проблема точек зрения 132.
2.3.1.Точки зрения в плане идеологии 132.
2.3.2.Точки зрения в плане фразеологии 141.
2.3.3.Точки зрения в плане пространственно- временной характеристики 154.
2.3.4 Точки зрения в плане психологии 158.
Заключение 162.
Библиография 174.
- Проблема воспитания
- Проблема нового человека
- Взаимодействие эпического и лирического
- Портрет и формы поведения
Введение к работе
В 2003 году «Педагогическая поэма» А.С.Макаренко впервые издана в полном объеме (восстановленном по прижизненным изданиям и рукописи).1 Представляется актуальным и важным ее новое прочтение и оценка с позиций сегодняшнего дня.
Опубликованные в последние годы материалы содержат так
много новой и неожиданной информации, что привычные
представления о писателе-педагоге оказываются теперь
недостаточными. Ставшие сегодня известными новые факты биографии, письма, высказывания, служебные документы, а также опубликованный в 1993 году незаконченный роман «Пути поколения»2 дополняют творческий и человеческий облик А.С.Макаренко новыми чертами.
Переписка А.С.Макаренко с женой,3 изданная впервые, открывает исследователям обширный материал, о существовании которого до последнего времени практически никому не было известно. Весной 1993 года состоялось «открытие» данной части архива и ее архивная обработка. А.С.Макаренко рассказывает в письмах о своей литературной и педагогической работе, дает зарисовки окружающей действительности, делится планами на будущее. Как отмечает во вступительной статье немецкий исследователь Г.Хиллиг: «Эти письма представляют нам Макаренко - человека ближе и понятнее, освобождают его образ от шаблонов, которые были созданы им самим и
Макаренко А.С. Педагогическая поэма. М., ИТРК. 2003. Неизвестный Макаренко. Вып. 1-3. М., 1993.
«Ты научила меня плакать...» Переписка А.С.Макаренко с женой (1927-1939гг.): В 2т. М., 1994-1995.
его посмертными канонизаторами. Благодаря письмам мы наконец-то проникаем к настоящему Макаренко. В наше время, когда на его родине все советское (и он вместе со своими педагогическими идеями) фактически оказалось за бортом, его письма к жене могут стать ключом для нового подхода к этой притягательной личности в истории мировой педагогики».1 Издание писем является результатом сотрудничества научной группы по изучению наследия А.С.Макаренко Российской Академии Образования и лаборатории «Макаренко-реферат» Марбургского университета.
Московской научной группой РАО с 1993 года издается серия «Неизвестный Макаренко». Первые три выпуска данной серии посвящены литературному творчеству писателя-педагога. Впервые опубликован текст незавершенного романа «Пути поколения», пьеса «Ньютоновы кольца» и подготовительные материалы к ним. В следующих выпусках (с 4 по 14) представлены не издававшиеся ранее письма А.С.Макаренко, комментарии к ним, материалы о дореволюционном периоде его жизни и деятельности, а также впервые публикуемые воспоминания современников о нем.
В этом ряду также сборник, подготовленный С.С.Невской и книга А.А.Фролова.3 Перечисленные издания проливают свет на многие аспекты творческой и личной жизни А.С.Макаренко. То, что долгое время замалчивалось или скрывалось, становится достоянием исследователей и читателей, которые могут скорректировать свои прежние представления.
1 Там же. С.5. Невская С.С. Неизданные письма. А.М.Горький, А.С.Макаренко, А.ОЛвдеенко. М., 1999. Фролов А.А. А.С.Макаренко: московский период творчества (1937-1939). Хроника дел и мыслей. Н.Новгород, 1997.
При этом приходится констатировать, что интерес исследователей к литературному творчеству А.С.Макаренко в значительной мере ослабел.
В последние десятилетия слава Макаренко-педагога затмила
известность Макаренко-писателя. Между тем, при жизни на первое
место ставились его заслуги как писателя. Его литературное творчество
вызывало большой интерес и многочисленные отклики читателей и
профессиональных критиков. 30 января 1939 года он был награжден
орденом Трудового Красного Знамени «За выдающиеся успехи и
достижения в области развития советской художественной
литературы».
Счастливую писательскую судьбу предсказывали ему многие известные деятели культуры. Приведем лишь одно очень характерное высказывание французского писателя Луи Арагона о «Педагогической поэме»: «Я думаю, ни одна история всеобщей литературы, даже самая пристрастная, даже отмеченная антисоветскими предубеждениями, не сможет отныне обойти молчанием "Педагогическую поэму", не нарушая приличий, ибо книга эта беспрецедентна; это книга нового типа».1
Однако факт остается фактом: с середины 80-х годов наблюдается всплеск научно-педагогических работ о Макаренко, защищены первые две докторские диссертации (Кумарин В.В., Фролов А.А.), в то время как литературоведческая работа сведена к минимуму.
Показателен такой пример: составители собрания сочинений в 8 томах (1983-1986гг.) каждому тому дали подзаголовок «Педагогические сочинения» и подвели под эту рубрику буквально все: письма, литературно-критические статьи, пьесы и повести.
Арагон Л. Молодые люди //Арагон Л. Собр.соч.: В 11т. М., 1961. ТЛО. С.505.
Подобный чисто научно-педагогический подход к наследию писателя-педагога не только умаляет вклад Макаренко в развитие отечественной и мировой культуры, но и обедняет представление о нем как о педагоге.
Одной из причин равнодушного и даже негативного отношения к литературному творчеству А.С.Макаренко является его идеологизированная интерпретация в советский период. «Многие обвинения А.С.Макаренко, а следовательно, и попытки "отбросить" то или иное его положение являются следствием их интерпретации, неадекватной смыслу, заложенному в них самим писателем-педагогом», - отмечает современный исследователь, подчеркивая, что «в периоды пересмотра нравственных, социальных, экономических ценностей часто происходит огульное отрицание прежних норм, правил, идеалов. При этом (как было, например, у нас после 1917г.) могут быть отброшены истинные национальные и общечеловеческие ценности и неправомерно возвеличены идеи, личности, адекватные новой идеологии по политическим пристрастиям».1
Это явление (отрицание преемственности ценностей) с тревогой отмечают многие исследователи. «Новое в нашей жизни стало отторгать не только устаревшее, но и то, что является историческим достоянием народа. Сначала оно подвергалось сомнению, а теперь уже и категорически отрицается».2
Надо освободиться от стереотипов восприятия творчества А.С.Макаренко. Его наследие вошло в фонд общечеловеческих ценностей, стало достоянием мировой литературы и педагогики.
Гриценко Л.И. Личностно-социальная концепция А.С.Макаренко в современной педагогике.
Волгоград, 1997. С.5,9. Пащенко В.А., Бойко Л.Н. А.С.Макаренко - наш современник //А.С.Макаренко сегодня: новые материалы, исследования, опыт. Н.Новгород, 1992. С.5.
Сочинения А.С.Макаренко стали переводиться на иностранные языки еще при жизни писателя. Первые переводы «Педагогической поэмы» на английский, французский, голландский языки появились в 193 6-193 8гг. В конце 40-х - начале 50-х годов его книги получили широкое распространение за рубежом. «Педагогическая поэма» переведена на 30 языков (28 стран). Кроме основных мировых языков она выходила на албанском, бенгали, голландском, норвежском, телугу, финском. «Флаги на башнях» переведены на 15 языков (16 стран), «Книга для родителей» - на 23 языка (21 страна), «Лекции о воспитании детей» - на 18 языков (19 стран). Книги А.С.Макаренко переведены более чем на 50 языков, включая языки народов СССР.
В 1988 году столетие со дня рождения А.С.Макаренко по решению ЮНЕСКО отмечалось во всем мире. Во многих странах прошли конференции, семинары, симпозиумы. Заключительным аккордом стал международный симпозиум «Современное состояние и перспективы макаренковедения», который был проведен в апреле-мае 1989 года в Марбурге. Участники симпозиума - Великобритания, Венгрия, ГДР, Дания, Израиль, Италия, Польша, СССР, США, Финляндия, ФРГ, Чехословакия, Швейцария.
Западногерманский исследователь Г.Хиллиг говорил на встрече в редакции журнала «Народное образование»: «В то время как некоторые ваши соотечественники низвергают Макаренко, мы в ФРГ все глубже проникаем в сущность его педагогической системы, много берем из нее. Особенно популярен среди педагогов Запада принцип Макаренко: как можно больше требовательности к человеку и как можно больше уважения к нему».1
Народное образование. 1990. №5. С.И9.
Первоначальный импульс к изучению творчества А.С.Макаренко в ФРГ дал известный ученый Герман Нооль (G.Nohl). Именно к нему восходит традиция рассматривать педагогическое творчество Макаренко как самостоятельную субстанцию, независимую ни от политики, ни от идеологии.
«А.С.Макаренко важен не только для социалистического мира», -постоянно подчеркивают западногерманские ученые.2 Отраженная в литературном творчестве воспитательная концепция А.С.Макаренко в силу ее особых качеств, силы воздействия, глубины проблем, выразительности и гуманности принадлежит также и остальному миру.
Польский исследователь А.Левин также констатирует, что уже в 40-е годы на Востоке и на Западе Европы Макаренко стал не только известным, но и, безусловно, признанным писателем-педагогом. «Чем можно объяснить тогдашний и нынешний большой интерес к его творчеству? Модой? Конъюнктурными взглядами? Административным нажимом? Или все же глубоко человечным, затрагивающим ум и сердце оригинальным, поистине неповторимым изложением того, что он достиг?»3 Сходные мысли высказал и Л.Фрезе: «Ведь когда после 1945 года советскими авторами стали предприниматься усилия в целях распространения произведений и идей Макаренко за границей, то надо полагать, что это происходило потому, что у него было что сказать остальному миру. Именно это обстоятельство и явилось истинной причиной, почему А.С.Макаренко был принят и в странах с общественными системами несоциалистической ориентации».1
Фрезе Л. Достояние советской и мировой науки //Советская педагогика. 1989. №4. С.143. Левин А. О Макаренко - неконъюнктурно //Международные макаренковедческие исследования. Макаренко на Востоке и на Западе. T.3. Н.Новгород, 1994. С.30. Фрезе Л. Там же. С. 144. 'фрезе Л. Там же. С. 146.
Далее немецкий исследователь обращается к выяснению того, не являются ли теоретические взгляды и практическая работа Макаренко не чем иным, как продуктом советской воспитательной политики партии и государства. Исследователи в Марбурге постоянно подвергали такую точку зрения аргументированному сомнению. «Макаренко, прежде всего, величина самостоятельная, самобытная, ибо истинный гений не может быть просто чьим-то рупором, тем более рупором сталинизма. В его творчестве ярко просматриваются общечеловеческие, гуманные идеи». Далеко не всегда Макаренко находил поддержку в официальных инстанциях, за свою новаторскую педагогику ему приходилось бороться.
«Мы полагаем, - пишет Л.Фрезе, - что социальная модель Макаренко и, что особенно хотелось бы подчеркнуть, его воспитательные идеи и богатый практический опыт могут найти применение в любом демократическом обществе. Разработанные им принципы, структуры, средства и пути воспитания, несмотря на то, что они создавались в конкретных исторических реальностях развивающегося индустриального советского общества, имеют значение, выходящее за рамки общественно-политических систем».
В.Зюнкель (W.Sunkel) подчеркивает, что педагогические взгляды Макаренко развивались поначалу независимо от политических убеждений. «Поэтому было бы ошибкой представлять его педагогику как применение коммунистической доктрины в области воспитания. Кроме того, - теперь мы все это понимаем, - есть "коммунизм" и коммунизм. Тот образ жизни, который Макаренко создал в колонии им.Горького и коммуне им.Дзержинского, со сталинским коммунизмом
не имеет ничего общего. (...) То, что сталинизмом там и не пахло, -бесспорный факт».1
В.В.Кумарин предлагает тщательно разобраться в том, какую модель жизни воплощала в себе колония им.Горького. В течение первых пяти лет ее можно считать «своеобразным островком беспартийности». Центральный печатный орган КП(б)У - газета «Коммунист» - в сентябре 1925 года пишет: «Одним из недостатков колонии было отсутствие в составе администрации и преподавательского персонала коммунистов и комсомольцев».3
«В контексте идеологической ориентации колонии им.Горького необходимо подчеркнуть принципиальное нежелание Макаренко создавать в своем учреждении какие-либо политические организации, будь то комсомольская ячейка или пионерский отряд. Данное условие он официально обосновывал стремлением сохранить целостность коллектива воспитанников. Так, в одной из анкет в начале 1923 года он пишет: "Колония живет настолько тесной общиной, что в организации специальных общественных форм надобности не встречается". А в сообщении о колонии, написанном М.И.Левитиной летом 1924 года, говорится: "Пед.коллектив считает невозможным ввести особую ячейку в колонию, чтобы не дробить ребят; но неформально все ребята считают себя комсомольцами". Тем не менее, выдержать напор всесильных политических органов завколу, как известно, не удалось. Год спустя ЦК комсомола Украины, по требованию Наркомпроса, направил в колонию комсомольца Л.Т.Коваля в качестве политрука, т.е.
Зюнкель В. В Эрлангене изучают Макаренко //Советская педагогика. 1990. №4. С. 134. 2 Цит. по: Педагогика. 2002. №8. С.68.3 Коммунист. Харьков, 1925. №201.
3 Коммунист. Харьков, 1925. №201.
заместителя, а также наблюдателя "чересчур самовольного заведующего"», - пишет Г.Хиллиг.1
24 августа 1922 года в заявлении на учебу в Центральный институт организаторов народного просвещения им.Е.А.Литкенса в Москве Макаренко характеризует свои познания «в области политической экономии и истории социализма». В связи с этим он отмечает: «По политическим убеждениям - беспартийный. Считаю социализм возможным в самых прекрасных формах человеческого общежития, но полагаю, что, пока под социологию не подведен крепкий фундамент научной психологии, в особенности психологии коллективной, научная разработка социалистических форм невозможна, а без научного обоснования невозможен совершенный социализм». «Без сомнения, речь здесь идет отнюдь не о большевистском направлении социализма, строительство которого тогда уже началось», - считает Г.Хиллиг.2
В.В.Кумарин, анализируя записные книжки А.С.Макаренко, делает вывод, что сталинский режим приводил его в ярость. «Мне бросилось в глаза при чтении записных книжек, что он почти на каждой странице с раздражением пишет о дураках. Создавалось впечатление, что он всюду, вверху и внизу, видел одних дураков. (...) Помню такую запись: "Зачем все время сравнивать то, что было, с тем, что есть? Надо сравнивать то, что было, с тем, что могло бы быть".
А.С.Макаренко пишет в письме Г.С.Макаренко от 27-28 апреля 1928 года: «Плохо не то, что кто-то кричит и плюется, а плохо, что я не могу защитить никаких позиций: у беспартийного человека позиций
1 Хиллиг Г. Макаренко и власть //Педагогика. 2002. №8. С.69.
2 Хиллиг Г. Там же. С.68.
Интерес к Макаренко будет расти //Народное образование. 1990. №5. С.127.
быть не может. Кроме того, где моя партия? Кругом такая шпана, что не стоит с нею и связываться».
В феврале 1939 года (незадолго до своей скоропостижной смерти) он все же подал заявление о вступлении в ВКП(б). «Что заставило его пойти на данный поступок, - пишет Г.Хиллиг, - пока окончательно не ясно. По мнению В.В.Кумарина, он не мог не сделать этого для защиты своей жизни и своего дела. Возможно, определенную роль сыграл поворот международной ситуации после Мюнхенского сговора, когда все более очевидной становилась неизбежность войны».
В 80-90-е годы и в России, и на Украине, и на Западе поднималась тема «Макаренко и сталинизм».
Целый ряд статей посвятил этой теме немецкий исследователь Гетц Хиллиг. К примеру, в статье «Макаренко и НКВД»3 он приводит большое количество архивных находок, свидетельств, фактов. Но, как отмечает анализирующий статью Г.Хиллига В.А.Ширяев,4 «в ней смещены акценты с содержательной стороны деятельности А.С.Макаренко в НКВД на внешние приметы общественной жизни, связанные с культом личности Сталина». В.А.Ширяев пишет, что его «смущает» то, что Г.Хиллиг пишет о «службе Макаренко в органах госбезопасности» и утверждает, что Макаренко занимал какое-то «положение в системе органов безопасности». Хочешь или не хочешь, замечает В.А.Ширяев, а поневоле задумаешься: может, и Антон Семенович толкал ту самую кровавую сталинскую колесницу, которая раздавила миллионы людей в нашей стране. В.А.Ширяев подчеркивает,
«Ты научила меня плакать...» Переписка А.С.Макаренко с женой (1927-1939гг.): В 2т. М., 1994. Т.1.С.109.
2 Педагогика. 2002. №8. С.74.
3 Советская педагогика. 1990. №9. С. 118-125.
Ширяев В.А. «Время жить не выбирают...» //Советская педагогика. 1990. №9. С. 125-131.
что Макаренко работал в отделе трудовых колоний исполнявших наказания в виде лишения свободы за уголовные преступления и не имевшем никакого отношения к политическим процессам.
В.А.Ширяев приводит много интересных фактов, относящихся к киевскому периоду работы Макаренко в колониях НКВД, характеризующих его гуманистическую направленность: он упраздняет карцеры в колониях для несовершеннолетних, снимает введенную в этих учреждениях охрану, пытается культивировать развитие самоуправления колонистов. Все это свидетельствует о том, что его деятельность все больше вступала в противоречие с теми установками, которые в те годы постулировались в системе исправительно-трудовых учреждений НКВД. Его воспитательная практика является глубоко гуманной и не имеет ничего общего с насилием над личностью.
В.А.Ширяев пишет: «Макаренко, в счастью, не стал жертвой обстоятельств, связанных с усилением сталинского террора в нашей стране. Будем считать, что ему повезло, и от этого он не должен упасть в наших глазах. Главное же состоит в том, что, вопреки сталинским репрессиям, вопреки усилению авторитарных тенденций в жизни общества, он продолжал вести борьбу за утверждение своей гуманистической педагогики, за торжество гуманистических принципов воспитания. И речь, безусловно, должна идти о высоком нравственном напряжении, которое характеризует жизнь А.С.Макаренко в связи с его взаимоотношениями с ОПТУ и службой в НКВД, о том, что перед нами отнюдь не жертва, не приспособленец, пример человека выдающегося гражданского мужества, умеющего выстоять, несмотря ни на что».1
В.А.Ширяев делает вывод о действиях А.С.Макаренко во время его работы в колониях НКВД: «Не участвовать в том, на что подвигала
1 Там же. С. 127.
действительность, с которой он не был внутренне согласен, а продолжать свое дело, которое составляло для него высший и единственный смысл жизни, - на это тоже нужно было мужество».
Впрочем, и сам Г.Хиллиг констатирует, что «нам неизвестно, как Макаренко на самом деле относился к Сталину». При этом немецкий исследователь прекрасно осведомлен о нравственности А.С.Макаренко. Именно Хиллигом установлен тот факт, что в разгар политических процессов Макаренко был одним из немногих советских литераторов, ни разу не подписавшихся под пасквилями с осуждением «врагов народа», которые тогда публиковались во множестве. Одно дело, когда Макаренко в своих выступлениях, отдавая дань ритуалу того времени, говорил о «врагах», так сказать абстрактно, полагая, что, возможно, есть и враги. Но в реальной действительности нравственность не позволила ему отдать свой голос в осуждение конкретных людей. Для этого надо было занимать позицию, отличную от сталинистской. А разве не характеризует Макаренко как человека, дорожащего истиной, его отрицательная рецензия на роман Н.Вирты «Одиночество», "высочайше одобренный" самим Сталиным?
Венгерский исследователь Ференц Патаки утверждает, что сегодня «мы уже точно знаем, что истинные коренные трагические конфликты эпохи остались скрытыми от Макаренко».2
Л.И.Гриценко предполагает: «Вероятнее всего, Макаренко, как и многие советские люди того времени, искренне верил в то, что действительно есть «враги народа». Можно только догадываться о глубине трагизма его внутренней жизни, когда среди этих «врагов» оказывались люди, которых он хорошо знал. Надо помнить, что это
Патаки Ф. К проблеме генезиса педагогической концепции Макаренко //A.S.Makarenko und die sowjetische Padagogik seiner Zeit. Marburg, 1972.
было только начало сталинских репрессий, и никому еще не могла прийти в голову чудовищная мысль о том, что Сталин осуществляет репрессивную политику. Для осознания этого нужно было обладать большой обобщенной информацией, которой, конечно, не было у Макаренко».1
Того же мнения придерживается и ВЛ.Ширяев: «Макаренко был ближе многих людей к ОГПУ и к тем подразделениям НКВД, которые в 1934 году переняли функции ОГПУ, но не настолько близок, чтобы, во-первых, распознать истинные корни репрессий, а во-вторых, быть осведомленным об их масштабах, тем более по всей стране. Кроме того, А.С.Макаренко был одержимым человеком и, как все такие люди, многого просто не видел и не мог видеть, увлеченный своими начинаниями, идеями и делами. Резонна и такая постановка вопроса: а не принадлежал ли он к той многочисленной части интеллигенции, которая предпочитала "не лезть в политику", особенно в той ее части, о которой все предпочитали помалкивать».2
М.Ф.Гетманец пишет: «Восторженно отзывались о Сталине Р.Роллан, А.Барбюс, Л.Фейхтвангер и другие известные писатели, жившие вне СССР, поэтому заподозрить их в конформизме уж никак нельзя. Макаренко искренне заблуждался. Социалистические воззрения Макаренко были честными и незамутненными конформизмом».1
Л.И.Гриценко подчеркивает: «А.С.Макаренко писал о своем согласии с социалистическими начинаниями, это правда, но ведь в большинстве случаев декларировались прекрасные лозунги о равенстве,
Гриценко Л.И. Личностно-социальная концепция А.С.Макаренко в современной педагогике.
Волгоград, 1997. С. 127.
Ширяев В.А. Там же. С.131.
Гетманец М.Ф. Макаренко и современность //Проблема автора и авторской позиции в литературе.
Харьков, 1990. Сб.
социальной справедливости, и, естественно, педагога эти лозунги вдохновляли».2
По мнению Л.И.Гриценко, нападки на А.С.Макаренко и его
педагогику могут объясняться и большим количеством советской
лексики в его трудах. Но здесь надо иметь в виду, что, когда Макаренко
употреблял «социалистические» термины («советский»,
«социалистический», «коммунистический») он подразумевал под ними свое собственное понимание этих слов, а именно: гуманистическое. Поэтому вместо «коммунистическое» воспитание следует иметь в виду действительный смысл, вкладываемый Макаренко, - гуманистическое воспитание, воспитание человека, всегда чувствующего рядом с собой других людей и ответственность перед ними.
В макаренковедческой литературе неоднократно отмечалось, что вниманием исследователей и биографов А.С.Макаренко обойдены многие весьма трудные, острые, драматические события его жизни. Фактически выпали целые страницы и главы.
Жилось и работалось ему нелегко. А.С.Макаренко был беспартийным. К тому же, над ним висела тень младшего брата Виталия - офицера деникинской контрразведки, в 1920 году эмигрировавшего из России. Вплоть до 1928 года братья вели оживленную переписку, в связи с чем ему неоднократно приходилось давать объяснения в ОГПУ.
В 1928 году в период расцвета двух образцовых учреждений -колонии им. М.Горького и коммуны им. Ф.Э.Дзержинского - в период поразительных, несомненных, небывалых успехов Макаренко против него была развязана кампания обвинений и клеветы.
Гриценко Л.И. Там же. С.6.
Его упрекали в том, что в воспитании он использует устаревшие понятия чести и долга, заимствованные из арсенала прошлого, что он слишком далеко зашел в праве воспитанников на самоуправление, тем самым принижая руководящую роль педагогов. Его обвиняли в организации конкуренции между воспитанниками и в военизации жизни колонии. Ему ставили в вину применение наказаний и материальное стимулирование воспитанников.
18апреля 1928 года Макаренко пишет Горькому: «В колонии сейчас очень благополучный ребячий коллектив, несмотря на то, что в нем 75% новых. И все же меня сейчас едят. Едят только потому, что я решительно отказываюсь подчиниться той куче предрассудков, которые почему-то слывут у нас под видом педагогики. А разве трудно меня есть? Когда организуется жизнь 400 ребят, да еще правонарушителей, да еще в условиях нищеты, так трудно быть просто должностным лицом, в таком случае необходимо стать живым человеком, следовательно, нужно и рисковать и ошибаться. Где в работе есть увлечение и пафос, там всегда возможны отклонения от идеально мыслимых движений. А меня едят даже не за ошибки, а за самое дорогое, что у меня есть - за мою систему. Ее вина только в том, что она моя, что она не составлена из шаблонов».1
Резкая критика в адрес колонии им.Горького прозвучала на VIII съезде комсомола из уст Н.К.Крупской. Отрицательную оценку деятельности Макаренко дал А.В.Луначарский. Научно-методические советы Наркомпроса и НИИ педагогики Украины, заслушавшие в 1928 году доклад Макаренко, вынесли резолюцию: «Предложенная система воспитательного процесса есть система не советская». Таким образом,
Неизвестный Макаренко. Вып.8. М., 1998. С.9.
была осуществлена, по выражению польского исследователя А.Левина, «своеобразная педагогическая инквизиция».1
Р.Соколов отмечает, что жизнь Макаренко «сократили, видимо, все-таки не "трудные дети", а "трудные взрослые"». Он умел «перевоспитать даже отъявленных бандитов, но перевоспитать власть придержащих даже его таланту оказалось не под силу. Макаренко сокрушался: "Опыт никому ничего не доказывает!"»
«Поучительно было бы заново осмыслить причины поражения Макаренко в его войне с "педагогическим Олимпом", - утверждает А.Нуйкин. - Государственная система образования все шестнадцать лет блестящей педагогической эпопеи Макаренко вела против него яростную борьбу и прихлопнула крамольный эксперимент, презрев восторженные отзывы сотен отечественных и зарубежных делегаций и защитительные письма Горького. Объясняется это просто: система Макаренко основывалась на принципах народовластия. Того самого народовластия, которое пламенно воспевалось большевистской пропагандой, а на деле выжигалось каленым железом. Макаренко до конца дней так и не понял, почему его замечательные открытия отвергают те, кто якобы строит общество, в котором народ - хозяин жизни. Увы, самоуправление было категорически несовместимо с диктатурой».3
Сходные мысли высказывает и Я.С.Турбовской в статье "Историческая востребованность А.С.Макаренко". Он утверждает, что Макаренко был для советской власти неприемлем. "Да, его издавали миллионными тиражами, на каждом шагу славословили, во все книги и
Левин А. Там же. С.35.
Соколов Р. Раздумья в юбилейный год двух корифеев российского воспитания //Народное
образование. 2003. №9. С.137.
Нуйкин А. Страсти по Макаренко //Народное образование. 2002. №5. С.157-160.
учебные программы включали, во всех вузах изучали. И все-таки именно он был, по самой сути своей, чужероден для власти, ибо все, что он выражал и отстаивал, начиная с коллективистского воспитания, своих методов, самой своей логики педагогического действия и кончая категорическим отрицанием формализма - решительно все ей было чуждо и даже ненавистно. Воспитание, понимаемое Макаренко как организация жизни детей, как организация их нравственного опыта, изначально не допускало лжи, фарисейства, лицемерия, безделья, каких бы то ни было двойных стандартов. Воспитание как средство духовного объединения людей, как средство пробуждения в каждом ребенке сознания своей силы и значительности больше всего было опасно для власти, только на словах признававшей то, что было так дорого Антону Семеновичу.
Макаренко был нужен только декларативный. Его теория и методика выхолащивались, разрывались на отдельные и потому терявшие свое истинное значение элементы".1
В сентябре 1936 года поступил политический донос на Макаренко, в котором его обвиняли в критике Сталина и поддержке оппортунистов. Донос исходил из коммуны им.Дзержинского. Его подписал секретарь парткома - лицо, появившееся в коммуне уже после перевода А.С.Макаренко оттуда на службу в наркомат, но текст письма был единогласно принят на закрытом партийном собрании коммунистов коммуны - за него проголосовали вчерашние единомышленники педагога, вчерашние друзья. В газете «Дзержинец» были опубликованы клеветнические материалы против Макаренко: 13
Турбовской Я.С. Историческая востребованность А.С.Макаренко /ЛІародное образование. 2003. №5. С.147.
сентября - «Бдительность всегда и везде», 5 октября - «Ошибка не случайного характера».
И вот в этот период, когда его жизни грозила опасность, А.С.Макаренко предпринял отчаянный шаг. Необходимость быстрее завоевать позиции на фронте борьбы за утверждение своих педагогических воззрений, а также доказать свою политическую лояльность заставляет Антона Семеновича пойти на "операцию отчаяния". Осенью 1936 года он возглавил колонию для несовершеннолетних в Броварах, под Киевом. Расшатанная дисциплина, засилье преступных традиций в среде подростков, отсутствие педагогической подготовки у персонала - всему этому Макаренко противопоставил свою веру в человека, сделав ставку на положительные силы, которые потенциально заложены в самих подростках. На вооружение были взяты формы и методы коллективного воздействия, внедрено самоуправление, упразднена атрибутика тюремного режима, перестроено производство, в колонию пришли новые сотрудники, среди которых несколько бывших воспитанников А.С.Макаренко. Спустя два месяца блестяще организованный коллектив колонии вышел под знаменем на октябрьскую демонстрацию с транспарантом, рассказывающим о том, что колонистами освоен выпуск особо дефицитной продукции - водяной арматуры для канала "Москва - Волга", за строительством которого в то время следила вся страна.1
Летом 1938 года поступил еще один донос на Макаренко как на врага народа. И только вмешательство Фадеева и Шолохова предотвратило катастрофу.
1 Ширяев В.А. Там же. С. 129.
Формально Макаренко не стал жертвой репрессий. Но, как отмечает Г.Хиллиг, подводя итоги всех этих событий, «это были те мгновения жизни и деятельности Макаренко, которые коренным образом изменили его судьбу и приблизили день смерти, поскольку человек, пусть даже снискавший славу, долго прожить не сможет, окажись он в жерновах ужаса существования и страха смерти».1
В статье «А.С.Макаренко: мифы и реальность» Л.И.Гриценко констатирует существование нескольких мифов, связанных с именем писателя-педагога.2 Один из таких мифов - утверждение, что А.С.Макаренко в советский период был канонизирован. «Создать из человека «икону» - значит идеализировать его, показать лучше, чем он есть на самом деле. Относится ли это к А.С.Макаренко? Какие-то сведения из его биографии замалчивались как раз для того, чтобы не сказать о закрытых в те времена темах: связях А.С.Макаренко с людьми, репрессированными в 30-е годы, о его конфликтах с руководителями коммуны им.Ф.Э.Дзержинского. Такого рода умолчания были направлены прежде всего на то, чтобы представить в лучшем свете наше общество 30-х годов, а отнюдь не самого А.С.Макаренко», - утверждает автор статьи.3
Л.И.Гриценко приводит еще один пример. А.С.Макаренко приписывают тезис: «воспитание в коллективе, через коллектив и для коллектива». «Но этой формулы нет у Макаренко. У него нигде не говорится о воспитании "для коллектива". Такая трактовка идей А.С.Макаренко о коллективном воспитании является односторонней, не отражает гуманистической направленности учения педагога о соотношении коллектива и личности, отодвигает личность на второй
Хиллиг Г. «Чекист» и «враг народа» А.С.Макаренко //Педагогика. 2001. №8, С.80. 2 Советская педагогика. 1990. №8. С.136-140. Там же. С. 137.
план по сравнению с коллективом. А.С.Макаренко - приверженец коллективного воспитания. Но это только половина правды. Его надо назвать еще и убежденным сторонником гуманистического подхода к личности».1
А.Джуринский также подчеркивает, что «А.С.Макаренко постоянно приписывались суждения, которые в корне противоречат его убеждениям. Например, уверяют, будто А.С.Макаренко сформулировал принцип безропотного подчинения высшей власти коллектива. Тем самым игнорируются подлинные идеи и практика коллективного воспитания А.С.Макаренко. Ведь пафос колонии им.Горького и коммуны им.Дзержинского состоял в максимальном уважении личности ребенка».2
«А.С.Макаренко самой большой ценностью в жизни считал Человека. Идее и делу совершенствования личности педагог-писатель посвятил всю свою жизнь. Несмотря на это до сих пор спорят о том, как относился А.С.Макаренко к личности, не обезличивал ли он несравнешгую человеческую личность, ориентируясь в своей работе на коллектив. А ведь разобраться в этом вопросе так просто: надо только взять и прочитать его художественные произведения».3
В последние годы благодаря совместным усилиям исследователей из России и Германии вместо прежнего образа писателя-педагога, созданного с помощью ножниц и клея и поставленного на службу административно-командной идеологии, возникает настоящий Макаренко с его сложной и трудной судьбой, в тяжелых социальных
1 Там же. С. 136.
Джуринский А. Макаренко надо прочесть непременно //Народное образование. 1988. №4. С.85.
Невская С.С. Творческая лаборатория А.С.Макаренко //Неизвестный Макаренко. Вып.1. М., 1993. С.З.
условиях своим поведением и неутомимым творческим поиском утверждавший право на честь и достоинство человека.
Макаренко еще будет востребован. Его литературное творчество, а также отраженные в нем научная теория и педагогическая практика -«это не только замечательное вчера, яркое сегодня, но и очень перспективное завтра» (формулировка Э.М.Никитина). «В условиях разрушения нравственных устоев, определявших жизнь нескольких поколений, при разгуле дикого рынка и доминирования индивидуалистических представлений именно наследие Макаренко не может не быть востребовано.(...) его теория и живой опыт -необходимая нам сегодня содержательная и методическая основа воспитания достойных людей, не принимающих законы джунглей как единственно возможные».1
Здесь уместно вспомнить и слова М.Шагинян: «Эра Макаренко началась полвека назад и заглохла. Ей принадлежит будущее. Сам народ поставит его методику в основание нового общества».2
В изучении творчества Макаренко можно выделить два этапа. Первый начинается в 30-е годы и заканчивается в 70-е. Сегодня мы неоднозначно относимся ко многим исследованиям этого периода. Однако надо признать стремление исследователей анализировать и пропагандировать творчество Макаренко с гуманистических позиций. Второй этап начался в середине 80-х годов. Основываясь на новых документах, ставших доступными в последние годы, или идя по пути новой интерпретации хорошо известных фактов, относящихся к жизни и деятельности писателя-педагога, специалисты-макаренковеды из разных стран значительно расширили диапазон своих исследований.
1 Турбовской Я.С. Там же. С. 148. Цит. по: Макаренко А.С. О воспитании. М., 1990. С.36.
Надо отметить, что среди литературоведческих работ наибольший удельный вес имеют работы о «Педагогической поэме». Первые отклики на этот роман появились в 30-е годы.1
В конце 30-х годов началось систематическое изучение жизни и деятельности Макаренко. В печати появлялись как статьи, посвященные отдельным сторонам его творчества,2 так и статьи обобщающего характера.3 Статья Н.Четуновой «А.С.Макаренко» содержит анализ основных произведений писателя. И все же более полной по охвату материала является статья К.Лавровой «А.С.Макаренко».
Первый биограф А.С.Макаренко - Е.Н.Медынский.4
В 1949 году изданием сборника «А.С.Макаренко. Статьи. Воспоминания. Неопубликованные произведения» коллектив научных сотрудников Львовского университета положил начало систематическому выпуску книг, посвященных жизни и деятельности А.С.Макаренко.5
В 1951 году вышла в свет книга Е.З.Балабановича «А.С.Макаренко. Очерк жизни и творчества» - первая монография о жизни и литературно-педагогической деятельности писателя. Творческий путь Макаренко-художника освещается в ней глубже и полнее, чем в предшествующих работах. В предисловии
Ленобль Г. О «Педагогической поэме» //Молодая гвардия. 1934. №10. С.128-132.
Брайнина Б. Поэма педагогической интуиции //Художественная литература. 1935. №3. С.9-12.
Брайнина Б. Торжество человека //Новый мир. 1935. №10. С.261-266.
Беленький Е. «Педагогическая поэма» А.С.Макаренко //На культ, посту. 1935. №7.
Щербина В. Педагогическая поэма//Октябрь. 1936. №1. С.193-201.
Колбановский B.H. Поэзия педагогики //Красная новь. 1935. №10. С.190-202.
Брайнина Б. Самая радостная перспектива //Лит.газ. 1936. Юмая.
Златова Е. Выпрямление человека//Лит.учеба. 1936. №11. С.140-151.
2 Колбановский В.Н. Поучительная книга//Красная новь. 1938. №2. С. 185-200.
Колбановский В.Н. Новатор социалистической педагогики //Красная новь. 1940. №4. С.173-177.
Захаржевский В. Мысли об одной поэме //Литературная газета. 1940. ЗОмарта.
ЧетуноваН. А.С.Макаренко//Красная новь. 1939. №4.
Лаврова К. А.С.Макаренко//Литература в школе. 1941.№З.С.76-84.
Медынский E.H. А.С.Макаренко. Жизнь и творчество. М., 1949. 5 А.СМакаренко. Кн. 1-11. Львов, 1949-1985.
Е.З.Балабанович отмечает: «Перед изучающим жизненный и творческий путь автора «Педагогической поэмы» встает серьезная трудность - почти полное отсутствие рукописных материалов (писем, дневников, записных книжек, рукописей художественных произведений), относящихся к первым четырем десятилетиям жизни писателя, то есть не только к периоду формирования личности, но и к годам творческой зрелости Макаренко. Материалы архива писателя до 1927 года в основном утрачены. В годы войны на Украине погибло много писем Макаренко. Поэтому большое значение приобретают воспоминания людей, знавших Макаренко. Задача разыскания этих материалов была все время в центре нашего внимания».1 Книга Е.З.Балабановича построена на достаточно большом документальном материале. Привлечен материал из личного архива А.С.Макаренко, воспоминания современников. Однако, по словам макаренковеда Н.А.Морозовой, «Е.З.Балабанович часто подменяет исследование творчества Макаренко несколько поверхностной обрисовкой его облика». В 1954 году вышла книга Ю.Лукина «А.С.Макаренко. Критико-биографический очерк», созданная на основе личных впечатлений автора от встреч с писателем. Ю.Лукин обратился к анализу малоизученных произведений А.С.Макаренко. В том же году вышла книга Б.Костелянца «А.С.Макаренко. Критико-биографический очерк». Центральное место отведено в ней анализу «Педагогической поэмы», дана также трактовка «Книги для родителей», исследуются традиции Горького в творчестве Макаренко, и в частности, влияние произведений «На дне», «Детство», «Мать» на формирование педагогических взглядов А.С.Макаренко. В 1957 году появилась содержательная книга Н.Морозовой «Макаренко. Семинарий».
Балабанович E.3. А.С.Макаренко. Очерк жизни и творчества. М., 1951. С.З.
В 50-е годы защищено несколько кандидатских диссертаций, а также опубликован ряд статей.2
Одним из наиболее обстоятельных и глубоких исследований рассмотренного периода является монография В.Ф.Переверзева «Творчество Макаренко», написанная в 1951-1953гг. Ее рукопись хранится в отделе рукописей Российской государственной библиотеки.
Основное внимание автор монографии уделил роману «Педагогическая поэма». Его обстоятельному анализу посвящено шесть глав из семи. «"Педагогическая поэма" была литературным триумфом Макаренко, и все, что было создано им художественно ценного, вырастает из этого произведения, представляет собой побеги этого роскошного дерева, взрощенного творческим вдохновением художника», - пишет В.Ф.Переверзев.
В первой главе - «Образ героя» - всесторонне рассматривается образ заведующего колонией. Он - главное действующее лицо поэмы, ее истинный герой, - утверждает исследователь, - и содержание поэмы развертывается его устами как рассказ героя о совершенном его трудом и мыслью деле, он вносит в повествование сильнейшую лирическую
Дикушина Н.И. Творческий путь Макаренко. М., 1952.
Морозова Н.А. «Педагогическая поэма» А.С.Макаренко. Л., 1953.
Благовещенская О.И. А.С.Макаренко как художник-новатор. Киев, 1954.
Костелянец Б.О. Творчество А.С.Макаренко. Л., 1955.
Петровский В.И. А.С.Макаренко-писатель. Л., 1955.
Малеев H.H. Тема научного творчества в «Педагогической поэме» А.С.Макаренко. Л., 1958.
Окулова E.B. Художественное своеобразие романов А.С.Макаренко. M., 1958.
Бушин В. Макаренко как художник (черты творческого облика). М., 1959.
Ден Т.П. «Педагогическая поэма» А.С.Макаренко (о некоторых художественных особенностях
романа) //Вопросы сов. лит. Т.2. М.-Л., изд. АН СССР.
Морозова Н.А. О некоторых особенностях языка и стиля "Педагогической поэмы"
А.С.Макаренко//Вестник ЛГУ. 1954. №12. С.87-105.
Кравцов Н.И. О языке «Педагогической поэмы» А.С.Макаренко //Уч. записки Тамбовского гос.
пед. ин. 1955. Вып.6. С.5-46.
Окулова E.B. Образ героя-повествователя в романе А.С.Макаренко «Педагогическая поэма»
Идеии образы художественной литературы. М., 1958. С.112-131.
Окулова E.B. Некоторые особенности создания характеров в романе А.С.Макаренко
//О литературном мастерстве. Киров, 1960. С.3-42.
струю, его рассказом-исповедью обусловлена предельная искренность тона повествования, целенаправленный психологизм романа.
Вторая глава «Положительные персонажи» посвящена анализу образов воспитанников колонии и воспитателей. Автор монографии подчеркивает мастерство Макаренко в их индивидуализации: «У каждого свое лицо, свой индивидуальный вид, манеры».
В третьей главе - «Образ Горького в романе» - Переверзев прослеживает историю взаимоотношений писателя с А.С.Макарр*енко и колонистами, подчеркивая его живую заинтересованность «социальным экспериментом», проводимым педагогом-новатором. «Горький, - пишет исследователь, - является знаменем, вокруг которого группируются все положительные персонажи романа, начиная с его героя Антона Семеновича. Это знамя созидательного, творческого, к общему делу направленного труда, объединяющего людей в братский коллектив».
Четвертая глава - «Отрицательные персонажи». Эти образы представлены, по мнению автора монографии, как враги детства.
Пятая глава называется «Элементы композиции: портрет, пейзаж, жанровая и психологическая живопись». В ней рассмотрены, в частности, особенности психологизма произведения, соединяющего в себе изображение внутреннего мира отдельных персонажей с изображением психологии коллектива воспитанников.
В шестой главе - «Слог романа» - много внимания уделяется анализу особенностей синтаксиса романа, его тропики, характера лирических отступлений. «Лирическая струна звучит в слоге его произведения с такой же силой, как и струна юмора, и от его лирики веет такой же теплотой и светом, такой же нежной любовью к человеку, верой в могущество его мысли и труда, в его высокое призвание гуманизировать жизнь на земле, сделать ее человечной, разумной и
прекрасной. Эта лирика легкого, мажорного гуманизма, подобно его ясному, безоблачному юмору, ходит и плещет на страницах романа».
Седьмая глава монографии «Творческий путь Макаренко» опубликована и тем самым введена в научный оборот в 1988 году.1
В ней отмечается, что «творческий облик художника не
исчерпывается одним только произведением, как бы совершенно оно ни
было. Только обозрев весь пройденный им творческий путь, мы можем
составить себе ясное представление о характере его таланта, о
кроющихся в нем возможностях,о том, как и в какой мере они
реализованы. Автор монографии подробно останавливается на
проблематике и истории создания «Книги для родителей», пьесы «Мажор», повестей «Флаги на башнях» и «Честь».
Переверзев отмечает, что талант Макаренко проявился необычно, несвойственно большинству художников, не путем эволюции, а путем мутационного взрыва. Первые опубликованные произведения стали литературным триумфом писателя.
Говоря о характере таланта Макаренко, о кроющихся в нем возможностях, Переверзев отмечает: «Сила макаренковского таланта не в воображении, а в наблюдении. Слабость воображения обрекала на неудачу все его попытки творить в психологическом роде, создавать характеры. Макаренко не обладал даром художника-психолога. Талант его мог развернуться только в описательных жанрах».2
В 60-70-е годы происходит постепенное сокращение макаренковедческой работы. В этот период появляется тенденция к умалению значимости наследия А.С.Макаренко. Вышедшие в эти годы
Переверзев В.Ф. Творческий путь Макаренко //Записки отдела рукописей. Вып.47. М., 1988. С.176-224. 2 Там же. С. 179.
работы - это, в основном, переиздания и публикации юбилейного характера.
В 1961 году вышло второе издание книги Н.Морозовой «Макаренко. Семинарий», доработанное и дополненное. Большое место в книге Н.А.Морозовой занимает раздел «Изучение жизни и литературно-педагогической деятельности А.С.Макаренко». Здесь в форме критико-библиографического очерка последовательно освещается история литературной работы Макаренко и его педагогического опыта. Много внимания Н.А.Морозова уделяет борьбе, развернувшейся вокруг наследия А.С.Макаренко. Книга представляет собой путеводитель по литературно-педагогическому наследию Макаренко. Она снабжена библиографическим указателем и перечнем диссертаций.
В 70-е годы опубликованы две новые работы.1 В указанные годы защищена одна макаренковедческая кандидатская диссертация (М.Ф.Гетманец).
Второй этап изучения творчества А.С.Макаренко начинается в середине 80-х годов.
К 100-летию со дня рождения А.С.Макаренко в издательстве «Педагогика» предпринято новое издание его сочинений в 8 томах (1983-1986гг.). В данном издании приводится много новых источников, с большей полнотой представлены письма и материалы к биографии. Даны обширные комментарии, которые открывают новые нюансы личности А.С.Макаренко и позволяют составить более полное представление об эпохе писателя-педагога, о людях, которые его окружали. Подготовителями издания осуществлена необходимая
А.С.Макаренко - педагог и писатель. Сумы, 1978.
Гетманец М.Ф. Макаренко и концепция нового человека в литературе 20-30-х годов. Харьков,
1978.
текстологическая работа. Тексты публикуются на основе их сверки по последним прижизненным изданиям А.С.Макаренко и архивным источникам. Произведены уточнения в датировке и наименованиях некоторых произведений, в указаниях на историю их создания и опубликования.
В 80-е годы усилиями И.А.Зязюна громко заявил о себе Полтавский центр макаренковедения. В селе Ковалевка Полтавской области на территории бывшей трудовой колонии им.Горького открыт музей-заповедник А.С.Макаренко. Основана лаборатория по изучению жизни и творчества писателя-педагога под руководством Л.В.Крамущенко.
И все же этот период характеризуется преобладанием интереса исследователей не к литературному творчеству А.С.Макаренко, а к педагогическому. Количество литературоведческих статей ограничено.
Статью «Макаренко и современность» публикует М.Ф.Гетманец.1
Большую помощь литературоведам могут оказать педагоги, много сделавшие для изучения педагогического наследия А.С.Макаренко, с которым тесно связано его литературное творчество, а также для уточнения биографических данных писателя-педагога.
В 1997 году вышла монография Л.И.Гриценко «Личностно-социальная концепция А.С.Макаренко в современной педагогике (Сравнительный анализ отечественного и зарубежного макаренковедения)». В ней представлено авторское видение личностно-социалыюй концепции педагогики А.С.Макаренко. В монографии подробно рассмотрен генезис и основы личностно-социальной концепции педагогики А.С.Макаренко. В том числе аксиологические
Гетманец М.Ф. Макаренко и современность //Проблема автора и авторской позиции в литературе. Харьков, 1990. С.3-8.
ориентиры его воспитательной системы и гуманистический характер ценностей в воспитании А.С.Макаренко. Дается общая характеристика макаренковедческих исследований на западе. Отмечены этапы развития и дискуссионные вопросы западного макаренковедения.
В 80-90-е, а также в 2000-е годы в научно-педагогических журналах опубликован целый ряд интересных, содержательных статей.2
Творчеству А.С.Макаренко посвящено много работ зарубежных исследователей. Уже в 50-е годы в Италии, во Франции, в Японии и особенно в ФРГ появляется ряд публикаций.
Во многих странах были созданы исследовательские группы по изучению наследия А.С.Макаренко (В ФРГ, ГДР, Чехословакии, Польше, Японии, Китае).
До 1988 года в макаренковедении существовали два течения: восточное (СССР и другие социалистические страны) и западное. Изучение литературного и педагогического творчества Макаренко и его
Гордин Л., Невская С, ФилинО. О «Педагогической поэме» Макаренко //Народное образование.
1986. №4. С.76-79.
Гриценко Л.И. Педагогика, устремленная в будущее //Педагогика. 2003. №2. С.63-66.
Интерес к Макаренко будет расти //Народное образование. 1990. №5. С.118-128.
Красовицкий М.Ю. Педагогика А.С.Макаренко: какой она видится в конце XX столетия?
//Педагогика. 1996.№1.С.61-68.
Кумарин В.В. Зодчий коллектива //Народное образование. 1988. №3. С.80-83.
Кумарин В.В. Вперед...к Макаренко //Народное образование. 1989. №8. С.78-81.
Кумарин В.В. Макаренко, какого мы никогда не знали, или Куда реформировать школу
//Народное образование. 2002. №5. С.153-165.
Малинин В.И. «Сегодня я очень сложно и трепетно живу...» //Советская педагогика.1988.№2
С.25-31.
Малинин В.И. А.С.Макаренко: опыт хроники последних лет //Советская педагогика. 1989_№9.
С.93-102.
Малинин В.И. Продолжение диалога //Советская педагогика. 1989. №11. С.133-140.
Малинин В.И.Макаренко и сталинизм: правомерно ли сопоставление? //Педагогика. 1993.№3.
С.65-70.
Малинин В.И. К дискуссии о наследии А.С.Макаренко //Педагогика. 1994. №2. С.86-92.
Турбовской Я.С. Историческая востребованность А.С.Макаренко //Народное образование. 2003.
№5.С.145-148.
Турбовской Я. Диалог через двадцать лет //Народное образование. 1989. №8. С.81-85.
Фрадкин Ф.А. Новая встреча с А.С.Макаренко//Советская педагогика. 1991.№11. С.93-95.
Целикова О.П. Этика возвышения человека //Советская педагогика. 1988. №3. С.30-34.
биографии осуществлялось «западными» и «восточными» макаренковедами практически изолированно друг от друга.
Наибольший удельный вес в литературе о Макаренко имеют статьи и книги на немецком языке. Самые первые западногерманские статьи основывались на переводах Макаренко, сделанных в ГДР.
В 1950 году Г.Нооль (G.Nohl) опубликовал восторженную рецензию на «Педагогическую поэму». Он пишет: «Можно только позавидовать русскому народу, который владеет таким богатством как «Педагогическая поэма». Она пробуждает педагогические инстинкты у каждого читателя. Эту книгу и у нас будут читать с величайшим интересом, будут полемизировать о ней, потому что в ней заключено много больше, чем одна лишь теория воспитания беспризорных».1 Ученик Г.Нооля Л.Фрезе (L.Froze) и Э.Хаймпель (E.Heimpel) углубили и расширили научный интерес к А.С.Макаренко.
В 1968 году в Марбургском университете была открыта
лаборатория «Макаренко-реферат». Ее основатель Леонгард Фрезе,
который родился и вырос в Днепропетровске, сумел в ФРГ в период
холодной войны добиться выделения средств для изучения творчества
советского писателя-педагога. Руководителями лаборатории со дня ее
основания и по настоящее время являются Гетц Хиллиг (G.Hillig) и
Зигфрид Вайтц (Z.Weitz). Лаборатория работает по двум главным
направлениям: историко-биографические изыскания и
текстологическая работа над макаренковскими произведениями (рук. Г.Хиллиг) и разработка теоретических основ макаренковского наследия (рук. З.Вайтц).
Цит. по: Советская педагогика. 1989. №4. С.145.
Научная цель лаборатории «Макаренко-реферат»: вернуть педагогике полного Макаренко. Лаборатория поставила своей задачей идти по направлению «назад к источникам».
«Еще в 1974 году Г.Хиллиг обратился в Президиум АПН СССР с предложением подготовить совместно академическое издание А.С.Макаренко. Но осторожный президиум посчитал тогда, что еще не время для осуществления столь дерзкого проекта. Сегодня мы с сожалением констатируем, что не смогли отстоять приоритет нашей страны. И не у нас, а за рубежом начато академическое издание трудов Макаренко и его научной биографии. Это при том, что имя великого педагога замусолено в десятках бездарных, эпигонских диссертаций, в которых мертвые, вырванные из контекста времени цитаты сгрудились в прочные завалы на пути к истинному, живому Макаренко», -говорится в редакционной статье педагогического журнала.1
Лаборатория выпустила половину томов, запланированного 20-томного издания произведений и писем А.С.Макаренко (под редакцией Г.Хиллига). Издание снабжено обширным научным комментарием -предметным, текстологическим, топонимическим. Одна только «Педагогическая поэма» имеет более двух тысяч примечаний.
Кроме того, лабораторией выпущено более 30 книг.2 Результаты ее исследований отражаются в издании трех серий: Макаренко -
Народное образование. 1990. №5. С.119. 2 25 Jahre Makarenko-Referat. Marburg, 1993. A.S.Makarenko und die sowjetische Padagogik seiner Zeit. 1972.
Auf Holprigen Wegen der Padagogik oder Makarenkos "Marsch" durch das Jahr zweiunddreissig. 1975. Bellerate B. Erstes internationales Symposion uber A.S.Makarenko. 1966. Glantz T. Kollektiv und Einzelner. 1969. HilligG. Sankt-Makarenko. 1984.
Hillig G. Gorkijs Korrekturen am "Padagogischen Poem" Oldenburg. 1984. Makarenko in Deutschland. Braunschweig, 1967. Makarenko - 68.1969. Makarenko-71-72.1974.
"Makarenko ist Padagog und nicht Schriftsteller!" 1995. Makarenko V.S. Erinnerungen an meiner Bruder. 1973. Weitz S. Zum Beispiel Makarenko. 1992.
материалы, Опускула - макаренкиана (макаренковедческие работы), Макаренко - архив.
В 1990 году в Марбурге осуществлена публикация полной без купюр переписки Макаренко с Горьким в академическом исполнении. Ранее письма сокращались, публиковались с некоторыми изменениями, читателю не сообщалось о действительном объеме переписки, то есть о количестве сохранившихся в архиве писем. Комментарии к письмам были недостаточными и частично даже неправильными. Переписка происходила в два этапа. Первый этап - 1925-1929 годы. После трехлетнего перерыва переписка возобновилась. «К моменту ее возобновления писательские намерения и творческая работа становятся решающими для Макаренко, и он с благодарностью принимает помощь и поддержку знаменитого писателя».1
Ученые из Марбурга провели шесть международных макаренковедческих конференций и симпозиумов (с публикацией материалов). Ими проведена огромная работа по изучению и пропаганде творчества А.С.Макаренко.
До середины 80-х годов вследствие политического противостояния двух общественных систем отношения восточного и западного течений макаренковедения были в основном конфронтационными.
Weitz S. Makarenko - Revisionen. Munchen, 1984.
Weitz S. Makarenko in ganzheitlicher. 1984.
Самоутверждение или конформизм? 1987.
Дополнительные штрихи к портрету А.С.Макаренко: беседа Г.Хиллига с В.В.Кумариным
(Марбург, 2ноября 1989г.). 1989.
На вершине "Олимпа". Подборка документов о конфликте А.С.Макаренко с представителями
украинского "соцвоса" (февраль-март 1928г.) Сост. Г.Хиллиг. Марбург, 1991.
Свидетельства искренней дружбы: Воспоминания К.С.Кононенко об А.С.Макаренко. 1997.
"Береги себя!" Переписка Г.С. и А.С.Макаренко с сыном (1927-1939гг.) Марбург, 2001.
Хиллиг Г. Прометей Макаренко и "главбоги" педолимпа Соколянский, Залужский, Попов.
Марбург, 1997.
Фрадкин Ф.А. Новая встреча с А.С.Макаренко //Советская педагогика. 1991. №11. С.93.
В советский период в нашей печати исследователей из ФРГ обвиняли в тенденциозности интерпретаций макаренковского творчества, в его «деидеологизации», в стремлении оторвать педагогические взгляды Макаренко от их научно-мировоззренческих корней, в отрицании связи творчества Макаренко с советской системой воспитания. А усиленное внимание к творческому наследию писателя-педагога в ФРГ объясняли стремлением фальсифицировать его взгляды.
С 1988 года начинается диалог между советскими и западными исследователями. В советской печати публикуются статьи ведущих западных макаренковедов Л.Фрезе (L.Froese), Г.Хиллига (G.Hillig), В.Зюнкеля (W.Sunkel).
В 1991 году в Полтаве была проведена учредительная конференция Международной макаренковской ассоциации. Одна из ее задач - защитить наследие А.С.Макаренко от вульгаризации, фальсификации, необоснованных нападок.
С 1992года Марбургской лабораторией совместно с российскими учеными публикуется издание «Международные макаренковедческие исследования. Макаренко на Востоке и на Западе» (под редакцией З.Вайтца и А.Фролова). Т.1 - 1992г., Т.2 - 1993 г. - на немецком языке; Т.З - 1994г. - на русском языке; Т.4 - 1995г. - на языке оригиналов.
Один из видных представителей восточного течения макаренковедения - Либор Пеха.1
Pecha L. Neue Aspekte zu einer Biographie Makarenkos //A.S.Makarenko und die sowjetische
Padagogik seiner Zeit. Marburg,1972. S.133-140.
Pecha L. Frauen im Leben Makarenkos //Hundert Jahre Anton Makarenko. Bremen, 1988.
Проблема воспитания
В 20-30-е годы XX века появился целый ряд произведений о беспризорных. К моменту выхода «Педагогической поэмы» уже были широко известны такие книги как «Правонарушители» (1923г.) Л.Сейфуллиной и «Республика Шкид» (1927г.) Г.Белых и Л.Пантелеева. Этой теме посвящены рассказ Б.Лавренева «Радиозаяц» (1928г.), повесть «Продавец счастья» (1924г.) и сборник рассказов «Шпана» (1925г.) А.Кожевникова, рассказ Л.Копыловой «Химеры» (1928г.), очерки Б.Полевого «Мемуары вшивого человека» (1927г.) и другие произведения.
В литературно-критическом наследии Макаренко есть несколько статей, посвященных анализу произведений о воспитании детей. Наиболее обстоятельными из них являются «Художественная литература о воспитании детей», представляющая собой текст лекции, прочитанной 21 апреля 1937 года в Большой аудитории Политехнического музея, и «Детство и литература» (1937г.).
Макаренко подходит к рассмотрению этих произведений, прежде всего, как педагог. Он решительно осуждает распространенные тогда в литературе любование романтикой беспризорщины, дешевую сентиментальность, а также натуралистическое копирование быта беспризорных.
Макаренко подчеркивает важную роль книг Л.Сейфуллиной, Г.Белых и Л.Пантелеева в развитии литературы о воспитании. Он отмечает гуманистическую направленность этих книг, верное изображение действительности и, в целом, дает им положительную оценку. Серьезные возражения вызывает у него изображение педагогов и методов воспитания. «Из указанных "правонарушительских" книг невозможно ни представить себе картину советского воспитания, ни тем более прикоснуться к спорным вопросам нашей педагогики. Педагогически эти книги так же нейтральны, как и бесполезны».
По словам Макаренко, в рассказе «Правонарушители» педагогическое действие представлено педагогом-чудаком Мартыновым, которому нельзя поручить серьезного воспитательного дела. В таком же жалком состоянии представлена воспитательная работа и в «Республике Шкид». Эта книга - «добросовестно нарисованная картина педагогической неудачи». От начала и до конца она наполнена описаниями якобы занятных трюков одичавших воспитанников, от мелкого воровства до избиения педагогов, которые в книге иначе и не называются как «халдеи». Воспитательный метод руководителя «шкиды» Викниксора и его помощников - это карцер, запертые двери, подозрительные дневники, очень похожие на кондуит. «Здесь сказывается полное бессилие педагогического "мастерства" перед небольшой группой сравнительно "легких" и способных ребят» (Т.7, С.58).
Макаренко принял участие в разработке темы воспитания «не только литературно, но и педагогически» (Т.7, С.37). «Макаренко вошел в литературу, совершив громадный подвиг, подвиг целой жизни. Он воспитал тысячи детей, юношей и девушек. Из "отпетых" правонарушителей, бандитов, воров, фальшивомонетчиков, хулиганов и бродяг Макаренко воспитал активных и сознательных строителей социализма». Имея самый большой в Союзе стаж работы с правонарушителями, он смог «подойти к вопросу педагогически более тщательно, чем другие авторы» (Т.7, С.37).
Проблема воспитания поставлена в первой же главе, присутствует на всем протяжении «Поэмы» и снова актуализируется в заключительной фразе эпилога. «Макаренко не только звал к добру, но создавал и воплощал в жизнь его технологию», - отмечает современный западногерманский ученый Вольфганг Зюнкель. Исследовательские функции, традиционные для реализма, достигают здесь своего апогея. «"Педагогическая поэма" - уникальное художественное произведение о научном творчестве в области воспитания», - подчеркивает Е.З.Балабанович.
Новаторская теория воспитания не дается в романе готовой. В хронологическом порядке показан весь процесс ее формирования, весь путь интенсивного научного поиска, все сомнения, размышления, ошибки и находки автобиографического героя Макаренко.
Педагогический поиск приходилось начинать с нуля. К педагогике прошлого Макаренко относился отрицательно. Состояние педагогической науки вызывало у него отвращение и злость: «Сколько тысяч лет она существует! Какие имена, какие блестящие мысли: Песталоцци, Руссо, Наторп, Блонский! Сколько книг! Сколько бумаги, сколько славы! А в то же время пустое место, ничего нет, с одним хулиганом нельзя управиться, нет ни метода, ни инструмента, ни логики, просто ничего нет.
Проблема нового человека
Разные эпохи выдвигали свой идеал нового человека. «"Новый человек" в литературе - одна из самых старых и вместе с тем вечно молодых ее тем и проблем», - пишет Я.Эльсберг.4
У Макаренко она приобретает новую масштабность. Она впервые разработана на таком необычном материале, как жизнь коллектива бывших беспризорных. По словам Макаренко, «революция поручила» ему «работу "на дне"» (Т.4, С. 14). Он приступает к работе в колонии с намерением «нового человека по-новому делать»5 и на этой основе разворачивает всю свою педагогическую деятельность. Работая с трудным человеческим материалом, он ставит и выполняет задачу не только «исправить» человека, но и воспитать его так, «чтобы он сделался не просто безопасным или безвредным членом общества, но чтобы он стал активным деятелем новой эпохи» (С.211), передовым представителем своего времени. Колонисты-горьковцы - «люди нового опыта и новой человеческой позиции на равнинах земли» (С.531).
В «Педагогической поэме» представлен новый тип литературного героя. В противоположность типу «лишнего человека» он может быть назван типом «востребованного человека».
Писатель-педагог не просто открыл новый тип героя. Являясь новатором в каждой из двух сфер своей деятельности, он создал его в реальной жизни, а потом воспроизвел в романе. Некоторые черты этого типа он перечисляет, характеризуя одного из педагогов колонии: «Непосвященному наблюдателю Иван Денисович казался обыкновенным сельским учителем, а на самом деле Иван Денисович есть тот самый положительный герой, которого так тщательно и давно разыскивает русская литература. (...) он добр, умен, спокоен и в особенности работоспособен - последним качеством герои русской литературы, и отрицательные, и положительные, как известно, похвастаться не могут» (С.444). В «Педагогической поэме» - целый ряд персонажей, воплощающих этот тип: это и лучшие педагоги, и сотрудники колонии, а в третьей части романа - и колонисты, «старые» горьковцы и горьковцы, основатели коммуны имени Дзержинского. Им свойственна, воспользуемся здесь формулировкой В.А.Грехнева, «деятельная целеустремленность души в ее нравственно безупречных проявлениях. Это ценность тем более весомая, что ее проявления ослаблены в русском характере». Макаренко преодолел противоречие русского характера, состоящее в несопрягаемости созерцательного и деятельного начал.
Наиболее полное воплощение тип «востребованного человека» находит в образе заведующего Горьковской колонией. Его подвиг - не однократное, единичное действие. Это весь его восьмилетний труд. «"Педагогическая поэма" - это художественный документ, запечатлевший удивительную по своей нравственной красоте личность Антона Семеновича Макаренко», - пишет Е.З.Балабанович. «Удивительный Вы человечище и как раз из таких, в каких Русь нуждается», - такую характеристику дал Антону Семеновичу Горький.3
В то время как сотрудники отделов наробраза сетуют на отсутствие денег, людей и четкой работы, в то время как все только и делают, что просят помощи, Макаренко - один из тех, кто ее предлагает. Трагедию воспитанников он ощущает как свою собственную. Ему удается организовать дружную борьбу с материальной нуждой, увлечь колонистов своей верой в их человеческую ценность, дать им новые жизненные ориентиры, научить их выражать свое гуманное отношение к людям неутомимой работой, помощью. Макаренко - «настоящий, реальный творец, создавший по своему морально прекрасному подобию живых людей, советских граждан», - пишет его современник.4 В эпоху завоевания Куряжа (в третьей части романа) уже не один Макаренко, а 120 горьковцев отправляются на помощь детям, которые брошены обществом. Сто двадцать бывших «бандитов» и хулиганов выступают в Куряже в роли воспитателей. Правонарушителей Макаренко сделал борцами с правонарушениями.
Таким образом, здесь приходится говорить даже не о двойниках. Не удвоение, а увеличение в 120 раз подчеркивает эффективность новой педагогической системы.
Какие характеры, сложившиеся в атмосфере гнетущей человека нищеты, представлены у писателей-классиков XIX века? Анализируя творчество Достоевского, В.Ф.Переверзев выделяет два типа характеров мещан, задавленных нуждой: своевольные и кроткие. В первом случае падение «на дно» сопровождается желанием человека «взять то, что ему необходимо для удовлетворения своих потребностей, не считаясь ни с правом, ни с моралью». Во втором случае - «задавить в себе возможно больше потребностей, чтоб не нуждаться в средствах к их удовлетворению». Или безудержный индивидуализм, своеволие, дикий каприз, или безграничная пассивность, сознательное «сложа-руки-сиденье», тупая инерция. В условиях абсолютной нищеты, той, которую Мармеладов характеризует в трех словах: «дальше идти некуда», «можно жить только или своеволием, безграничным презрением к чужой личности и чужому страданию, или кротостью, презрением к своей личности и к своему страданию».1
В «Педагогической поэме» ярко проявилось и получило развитие новое качество реализма, которое впервые возникло у Горького и выразилось в утверждении нового типа взаимодействия характеров и обстоятельств. Горький осознает взаимосвязь действительности и человека как двунаправленную: человек не только испытывает влияние действительности, он может и должен оказывать обратное влияние на нее. Как отмечает К.И.Чуковский, Горький «находится в непримиримой вражде со всеми душевными навыками классических русских писателей», у которых нет «нетерпеливой жажды построить мир на других основаниях».1 Именно эту жажду переустройства жизни и веру в мудрые силы строителя, заложенные в каждом человеке, унаследовал от Горького писатель-педагог. В статье «Против шаблона» Макаренко пишет, возражая некоторым критикам: «Характер нашего героя отнюдь не бесконфликтностью должен отличаться, а готовностью к конфликту, способностью идти ему навстречу. (...) наша литература должна быть литературой конфликта и его разрешения. (...) Секрет и прелесть нашей жизни не в отсутствии конфликта, а в нашей готовности и в умении его разрешать» (Т.7, С. 163,164).
Взаимодействие эпического и лирического
В творческой истории «Педагогической поэмы» примечателен такой факт, засвидетельствованный самим автором. Первоначально он собирался изложить свой педагогический опыт в виде педагогического памфлета, т.е. в чисто субъективной форме. В ходе работы он понял, что большей убедительности можно достичь в том случае, если субъективно-публицистическое изложение дополнить объективным изображением жизни колонии и человеческих судеб, «для чего мне доказывать правильность моих педагогических взглядов, если жизнь лучше всего ее доказывает, буду просто описывать жизнь», - решил он, приступая к работе (Т.7, С. 179).
Воспроизводя картины действительности, он предоставляет читателю возможность сделать необходимые обобщения и убедиться в его правоте. Эта форма, рассчитанная на соучастие читателя в решении спора о том, как надо воспитывать человека оказалась очень эффективной.
Чтобы убедить читателя, автору нужен был обстоятельный рассказ, подробное изложение и глубокий анализ жизненных явлений на протяжении длительного времени. Он не мог ограничиться показом только итоговых событий, так как это не отвечало его замыслу. В рамки одного произведения надо было уместить обширный жизненный материал. Возможности эпического рода литературы позволяли сделать это. «Эпическое произведение может "вобрать" в себя такое количество характеров, обстоятельств, событий, судеб, деталей, которое недоступно ни другим родам литературы, ни какому-нибудь иному виду искусства. При этом повествовательная форма способствует глубочайшему проникновению во внутренний мир человека. Ей вполне доступны характеры сложные, обладающие множеством черт и свойств, незавершенные и противоречивые, находящиеся в движении, становлении, развитии», - пишет В.Е.Хализев. Ученый подчеркивает, что «со словом "эпос" прочно связано представление о художественном воспроизведении жизни в ее целостности, о раскрытии сущности эпохи, о масштабности и монументальности творческого акта. Не существует (ни в сфере словесного искусства, ни за его пределами) групп художественных произведений, которые бы так свободно проникали одновременно и в глубину человеческого сознания и в ширь бытия людей, как это делают повести, романы, эпопеи».1
Объективная картина действительности дополнена в «Педагогической поэме» полнотой выражения авторской субъективности. «Лирическое творчество (...) обладает максимальной внушающей, заражающей силой (суггестивностью), - отмечает В.Е.Хализев. - Полно воспринять лирическое произведение - это значит проникнуться умонастроениями поэта, ощутить и еще раз пережить их как нечто свое собственное, личное, задушевное».2 Между автором и читателем лирического произведения, по точным словам Л.Я.Гинзбург, «устанавливается молниеносный и безошибочный контакт».
«Педагогическая поэма» соединяет в себе свойства двух родовых форм: эпоса и лирики. Эпическое и лирическое начала взаимодействуют друг с другом неоднозначно. Каждое из них в разных пластах художественной структуры является то доминантным, то факультативным.
Портрет и формы поведения
В «Педагогической поэме» нет портрета главного героя, как это бывает в лирическом произведении. В первой главе сообщается, что он носит очки. Есть еще некоторые детали: сапоги без подметок всю первую зиму, штаны «не навыпуск». В главе «Сортовые семена» упоминается его «внешняя суровость, которую как маску надели» на него «события и настроения конца 1922 года». И это все, что говорится о внешности завкола Макаренко в романе. Отсутствие портретных данных объясняется особой значимостью его внутренней жизни, одухотворенной чувством и мыслью, особой значимостью его неустанного творческого поиска. Его характер раскрывается в динамике, в преодолении трудностей, в завоевании новых высот. Мы ясно представляем себе черты его характера и его мировоззрение.
Что же касается других персонажей, то чаще всего именно портрет «представляет» персонажа читателю, передает его индивидуально-неповторимые черты. Описание внешности нередко соседствует с фактами биографии, с перечислением внутренних качеств и способностей. «Мастерством портретной живописи он владел в совершенстве», - пишет о Макаренко В.Ф. Переверзев.1 Наряду с портретом у Макаренко очень важны и характеристики форм поведения персонажей. Ему свойственно пристальное внимание к «внешнему человеку», к человеку в «ценностно-эстетической воплощенности».2
Автор никогда не забывает отметить внешнюю красоту персонажей. И это характерная черта Макаренко-портретиста. Он пишет одному из критиков, имея в виду повесть «Флаги на башнях»: «Я не принимаю Вашего упрека в том, что в моей повести много красивых. Я такими вижу детей - это мое право. (...) я люблю мое общество, многие люди кажутся мне красивыми. Докажите, что я ошибаюсь» (Т.7, С.207). Очень характерно для него такое, например, словосочетание, как «пацаньи горячие очи» (С.664). Для него естественно поставить рядом стилистически возвышенное «очи» и несколько сниженное «пацаньи». Не ускользает от его внимания и та «милая, полная искренности и смущения улыбка, которая бывает только у беспризорных» (С.515). С восхищением отмечает он и черты «прелестной мальчишеской агрессивности» - задатки сильной и деятельной натуры, которым только нужно дать надлежащее направление. В «Педагогической поэме» то и дело читаем: «И по внешнему виду Ступицын хорош» (С.224) и т.д. Маруся Левченко «собой исключительно хороша» (С.249) «На наших глазах из Маруси вырастала красавица» (С.360). О Зорене: «Этот мальчишка красив» (С.515). О Гуляевой: «На нее приятно смотреть» (С.454). Об Осадчем: «стройный красавец, высокий, сильный» (С.399).
Не один раз говорит он о стройности и гибкости горьковцев, об их мускулистых и здоровых телах, свежих лицах и блестящих глазах. Он с радостью отмечает: «Лица эти делаются в колонии, с улицы приходят в колонию совсем не такие лица» (С.337). И среди куряжан находится много красивых ребят, да и остальные должны похорошеть в самом непродолжительном времени, ибо красота есть функция труда и питания» (С.559).
Отрицательные персонажи (Шарин, Дерюченко, товарищ Зоя, Ужиков) тоже наделены выразительной внешностью.
В ряде случаев дается достаточно подробное описание (портреты Калины Ивановича, Шарина, Боковой, Левченко, Ужикова, Гуляевой). В других случаях портретные данные представлены лишь несколькими чертами, причем доминирует, как правило, одна: «золотистые косы» Оли Вороновой, «нежный и тонкий румянец, какой можно сделать только акварелью» Оксаны Барской, «почти мужские черные брови» на серьезном красивом лице Екатерины Григорьевны.
Нередко портрет дается через восприятие другого персонажа как его впечатление. Таким образом дается, например, портрет Наташи Петренко: «на вас смотрит даже не лицо, а какое-то высшее выражение нетронутости, чистоты, детски улыбающейся доверчивости» (С.293). И в другом месте повествователь говорит: «Наташа Петренко в васильковом венчике трогает меня до слез сказочной прелестью» (С.496). Аналогично дается портрет Марка Шейнгауза: «Прибыл он с милиционером, но только бросив на него первый взгляд, я понял, что комиссия ошиблась: человек с такими глазами украсть не может» (С.434). Портрет Марии Кондратьевны Боковой дополняется описанием впечатления, произведенного ею на горьковцев. А портрет Наташи Петренко - перечислением эмоций, которые она вызывает у окружающих.
Трансформация видимого в область ассоциаций и эмоций повествователя очень характерна для Макаренко. Внешность Калины Ивановича вызывает в его памяти картину Врубеля «Пан». Глаза
Марка Шейнгауза он сравнивает с глазами мадонн у таких художников, как Нестеров, Каульбах и Рафаэль (С.434). Бегущий Галатенко напоминает ему «одного из боевых слонов царя Дария Гистаспа» (С.491). Бурун - Мак-Кинлея, президента США (С.37). А Варвара Викторовна Брегель в сером широком платье - «памятник Екатерине Великой» (С.528).
Не имея возможности дать детальные портреты всех персонажей, повествователь может ограничиться, например, сообщением, что Оля Воронова «заметно похорошела» или что у Екатерины Григорьевны красивое лицо. Но в чем конкретно состоит их красота и какова их внешность, не сказано.
