Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Дискуссия о творческом методе Е.И. Замятина в современной научной литературе 13
1.1. Проблема интерпретации творческого метода Е.И. Замятина. Разнообразие научных подходов. 13
1.2. Модернистская основа произведений Замятина. Московские исследователи о творческом методе писателя 30
1.3. «Реалист особый и модернист своеобразный». Тамбовская литературоведческая школа 44
Глава 2 Е.И Замятин и другие: литературные параллели 57
2.1. Связь Е.И. Замятина с общефилософским контекстом эпохи 57
2.2. «Старшие»: исследование истоков творчества Е.И. Замятина в русской классической литературе 62
2.3. Замятин и его современники: изучение творческих контактов 70
2.4. Е.И. Замятин и современная литература. 90
Глава 3. Изучение поэтики произведений Е.И. Замятина 103
3.1. Вопросы поэтики Е.И. Замятина: многообразие подходов . 103
3.2. Исследование национального контекста в творчестве Е.И. Замятина 119
3.3. «Литературоведение на современном этапе: Теория. История литературы. Творческие индивидуальности»: Международный конгресс литературоведов как показатель общего состояния современного литературоведения 143
3.4. Новейшие справочные издания о Е.И. Замятине 151
Заключение 158
Примечания 165
Список использованной литературы 196
Приложение. Материалы к библиографии Е.И. Замятина (1996-2011) .- 220
- Модернистская основа произведений Замятина. Московские исследователи о творческом методе писателя
- «Старшие»: исследование истоков творчества Е.И. Замятина в русской классической литературе
- Вопросы поэтики Е.И. Замятина: многообразие подходов
- Новейшие справочные издания о Е.И. Замятине
Введение к работе
Е.И.Замятин (1884–1937) – один из выдающихся писателей ХХ столетия, прозаик, сценарист, драматург, переводчик, литературный критик, публицист и теоретик литературы. Его влияние на развитие русской и мировой культуры огромно. Критик-эмигрант Д.П. Святополк-Мирский в статье «Русская литература после 1917 года» (1922) писал: «Среди молодого поколения только Замятин достоин упоминания. Это очень сильный, возможно, даже могучий мастер реалистического выражения». А значительно позже французский славист Ж. Катто признал замятинскую манеру письма «средоточием литературных потенций целой литературной эпохи».
Интерес к творчеству Е.И. Замятина в литературоведении неизменно высок. Однако в отечественной науке об этом писателе 1930-х–первой половины 1980-х годов сложился «манкуртизм», насильственное лишение памяти о русском классике. И лишь в последнее двадцатипятилетие (1986–2011), с момента «возвращения» классика на Родину, творчество писателя стало привлекать внимание специалистов широкого спектра научных интересов: литературоведов, лингвистов, философов, культурологов, историков, театроведов. Современное отечественное замятиноведение ведет свой отсчет со второй половины 1980-х годов, когда в России вышел составленный О. Михайловым сборник прозы писателя, а на страницах журнала «Знамя» был опубликован роман «Мы» и в этом же, 1988, году – фундаментальное издание «Сочинения» с послесловием М. Чудаковой и комментариями Е. Барабанова.
На страницах диссертации осуществлен аналитический обзор работ о Е.И. Замятине отечественных исследователей последних лет. В России вышли солидные монографии и другие отдельные издания, посвященные жизни и деятельности писателя. Защищены докторские диссертации И.М. Поповой, М.Ю. Любимовой, В.Н. Евсеева, Т.Т. Давыдовой, Н.Н. Комлик, М.А. Хатямовой, Е.В. Бороды, многочисленные кандидатские диссертации. Сложился круг исследователей одного из самых известных и значительных произведений Замятина – романа «Мы»: К.Д. Гордович, Т.Т. Давыдова, В.Н. Евсеев, В.А. Келдыш, М.Ю. Любимова, О.Н. Михайлов, Л.В. Полякова, Е.Б. Скороспелова, В.А. Туниманов, И.О. Шайтанов, М.О. Чудакова и многие другие.
Нужен был научный центр, который бы объединил усилия исследователей, способствовал распространению идей, и такой центр появился в Тамбовском государственном университете имени Г.Р. Державина: Международный научный центр по изучению творческого наследия Е.И. Замятина. Первая российская научная конференция «Творчество Евгения Замятина: проблемы изучения и преподавания» была проведена в Тамбове в 1992 году. С этого времени ведут отсчет регулярные Международные Замятинские чтения, укрупнившие свой статус – Международный конгресс литературоведов (1992, 1994, 1997, 2000, 2002, 2004, 2006, 2009). Чтения проводятся совместно с Институтом мировой литературы имени А.М. Горького РАН, филиалом Центра в Елецком государственном университете имени И.А. Бунина (руководитель Н.Н. Комлик), Лингвистической лабораторией по изучению языка Е.И. Замятина в Мичуринском государственном педагогическом институте (руководитель Е.В. Алтабаева), а также с зарубежными филиалом Центра в Ягеллонском (Краков, Польша, руководители А. Гилднер, Х. Вашкелевич) и представительством в Лозаннском (Швейцария, руководитель Л. Геллер) университетах. По результатам Международных Замятинских чтений в Тамбове издано 14 томов коллективной монографии «Творческое наследие Евгения Замятина: взгляд из сегодня». К началу 2000-х годов в ТГУ имени Г.Р. Державина сложилась научная школа профессора Л.В. Поляковой «Исследование русской литературы в национальном культурном контексте» с ведущим направлением «Замятиноведение».
Значительная роль в замятиноведении принадлежит Российской национальной библиотеке. Благодаря деятельности петербургских исследователей, и прежде всего М.Ю. Любимовой, рассматривающей Е.И. Замятина во взаимосвязи с общемировой культурой, Санкт-Петербург играет консолидирующую роль в изучении творчества писателя. В Московском государственном университете имени М.В. Ломоносова функционирует научная школа профессора Е.Б. Скороспеловой.
Обширными творческими контактами отмечена работа российских специалистов по творчеству Замятина с зарубежными учеными: Л. Геллер (Франция, Швейцария), А. Гилднер (Польша), Р. Гольдт (Германия), Г.З. Горбунова (Казахстан), Кан Бён Юн (Южная Корея), Дж. Куртис (Великобритания), Т. Лахузен (США), Л. Оляндер (Украина), М. Парфенов (Франция), Н. Пономарева (Беларусь), Л. Шеффлер (Германия), Э. Эндрюс (США), Д. Якл (Чехия) и другие. Активное сотрудничество с зарубежными славистами позволяет отечественному литературоведению обогатить научный арсенал, избежать возможной изолированности научных идей.
Со времени «возвращения» Замятина к русскоязычному читателю изучение его творчества в России уверенно продвигалось определенным маршрутом, от концентрации одних проблем к другим. В 1985–1990-х годах в общих чертах была очерчена идейно-тематическая канва художественного наследия писателя, преобладающим вниманием исследователей отмечен роман «Мы». Ученые обратились к реконструкции литературного, культурного и исторического контекстов замятинского творчества, восстановлению связи писателя с традициями русской литературы. Внимание привлекли обстоятельства творческой биографии писателя, эволюция его творческих замыслов, ключевые положения эстетической системы, круг философских воззрений. К концу 1990-х годов активизировался процесс изучения связи писателя с народной культурой, вопросов уникальной замятинской поэтики, мифологической основы его творчества.
Особую область замятиноведения представляет создание справочной литературы. В 1989 году была впервые опубликована библиография произведений Е.И. Замятина, подготовленная А.Н. Стрижевым и включающая прижизненные и современные публикации текстов произведений писателя. В 1996 году А.Ю. Галушкин издал «Материалы к библиографии Е.И. Замятина (1937–1985)». 1997-й год ознаменован выходом двух библиографических списков, подготовленных А.Ю. Галушкиным: один из них описывает работы о жизни и творчестве писателя, появившиеся на иностранных языках в период с 1925 по 1995 годы; другой представляет собой русскоязычную библиографию произведений Замятина и научных публикаций, посвященных жизни и творчеству писателя. В 2002 году опубликован аннотированный каталог «Материалы Е.И. и Л.Н. Замятиных в собраниях Пушкинского Дома». В 2003 году вышли в свет «Материалы к прижизненной библиографии Е.И. Замятина (1908–1936)». Этот материал стал «последним в цикле … работ, посвященных библиографии Е.И. Замятина», выполненных А.Ю. Галушкиным. Эти библиографические списки прочитываются как самостоятельный «замятиноведческий» текст, текст прикладного литературоведения. Подготовка трех тамбовских выпусков «Е.И. Замятин. Материалы к библиографии», в рамках научно-исследовательской деятельности Международного научного центра изучения творческого наследия Е.И. Замятина, – еще один шаг на пути к систематизации научных отечественных трудов о писателе. Своеобразным итогом справочно-библиографической деятельности Центра стало издание «Замятинской энциклопедии. Лебедянский контекст» (2004). В 2008 году в Ельце вышел «Диалектно-просторечный словарь языка Евгения Замятина», подготовленный И.М. Курносовой.
К середине 2000-х годов появилась возможность и целесообразность подведения некоторых рубежных итогов работы по изучению творческого наследия Замятина в России. Актуальность диссертации обусловлена потребностью в обобщении достижений замятиноведения, в систематизации существующих работ о писателе и предложенных научных концепций; необходимостью выявления наиболее ярких тенденций в осмыслении художественных и литературно-теоретических открытий писателя. Уровень современного отечественного замятиноведения предполагает обозначение ближайших продуктивных научно-исследовательских перспектив.
Диссертация написана на материале научных, научно-прикладных работ о Замятине с привлечением творческого, эпистолярного наследия писателя и критических статей о нем разных лет.
Объектом диссертационного исследования являются многочисленные научные труды, посвященные изучению, описанию жизни и творчества Е.И. Замятина, опубликованные в России в период последнего двадцатипятилетия (1986–2011). Эти годы демонстрируют динамику изучения наследия писателя после его «возвращения» на Родину.
Предмет изучения – основные проблемные вопросы, характерные аспекты исследования художественного, литературно-теоретического, историко-литературного наследия писателя; концепции и теории ведущих направлений замятиноведения.
Цель диссертационного исследования состоит в выявлении современного состояния отечественного замятиноведения; обозначении основных проблем изучения творчества Е.И. Замятина; определении наиболее значимых тенденций в развитии данной области литературоведения и ее перспектив.
Целью обусловлены задачи диссертации:
– обобщить и систематизировать отечественный опыт исследования творчества Е.И. Замятина; проанализировать масштаб сделанных открытий, основные достижения; охарактеризовать роль изучения замятинского наследия для развития общего литературоведения;
– обозначить наиболее значимые направления в изучении художественного наследия Замятина, обосновать концептуально-теоретическую основу каждого из них, оценить вклад в отечественное замятиноведение его ведущих школ и направлений;
– выявить истоки концептуальных разногласий в дискуссионных вопросах замятиноведения (проблема творческого метода Е.И. Замятина, реалистическая и модернистская основа его творчества, некоторые вопросы поэтики и т.п.);
– осветить максимальное количество аспектов исследования наследия Замятина, оценить степень раскрытия каждого из них;
– наметить перспективы изучения творчества писателя.
Теоретико-методологическая база диссертации строилась на основе научных концепций, изложенных в трудах русских и зарубежных философов, привлеченных диссертантом к интерпретации замятинского творчества: Н.А. Бердяева, Ф. Ницше, В.С. Соловьева, П.А. Флоренского, О. Шпенглера и других.
В исследовании нашли отражение теоретические системы, представленные в трудах М.М. Бахтина, В.В. Виноградова, И.Ф. Волкова, В.М. Жирмунского, Д.С. Лихачева, А.Ф. Лосева, Ю.М. Лотмана, Е.М. Мелетинского, А.А. Потебни, В.Б. Шкловского, Б.М. Эйхенбаума.
В процессе работы над диссертацией изучены труды отечественных и зарубежных исследователей творчества Е.И. Замятина, представителей разных литературоведческих школ: А.И. Ванюкова, А.Ю. Галушкина, Л. Геллера, А. Гилднер, М.М. Голубкова, Р. Гольдта, К.Д. Гордович, Т.Т. Давыдовой, В.Н. Евсеева, Н.Ю. Желтовой, Н.Н. Комлик, И.А. Костылевой, С.И. Красовской, О.Н. Михайлова, Л.К. Оляндер, Г.П. Охотниковой, Л.В. Поляковой, И.М. Поповой, Е.Б. Скороспеловой, С.А. Тузкова и И.В. Тузковой, М.А. Хатямовой, И.О. Шайтанова, Н.В. Шенцевой и многих других.
Учтен опыт работы ведущей научной школы Тамбовского государственного университета им. Г.Р. Державина» «Исследование русской литературы в национальном культурном контексте» по направлению «Замятиноведение» под руководством профессора Л.В. Поляковой.
В процессе исследования применялись историко-литературный, историко-функциональный, сравнительно-типологический, обзорно-аналитический, интерпретационный, системный методы и подходы.
Основные положения, выносимые на защиту:
1. В настоящее время в изучении творческого наследия Е.И. Замятина существует блок проблем, освещенных в отечественном литературоведении с разной степенью полноты и определенности. Наследие Замятина, как свойственно творчеству крупного художника, вписывается в контекст новой эпохи и обретает новые смыслы, не теряя своей актуальности. Современное замятиноведение в состоянии обобщить уже накопленный опыт и в то же время имеет перспективы дальнейшего развития.
2. Одной из центральных проблем в изучении наследия Замятина остается проблема творческого метода писателя, художественной основы неореализма. Каждая из предлагаемых исследовательских позиций (реализм, модернизм, синтез реализма и модернизма) основывается на положениях замятинской художественной системы, многогранный, «синтетический» характер которой является причиной подобного разногласия. Благодаря многолетней дискуссии относительно творческого метода Замятина учеными прояснен ряд аспектов замятинской поэтики, выявлены литературно-генетические связи писателя, показано влияние теоретических положений его системы на литературу последующих периодов. Полемика вокруг неореализма и синтетизма является важнейшим идееобразующим фактором в замятиноведении.
3. Наиболее значимым вопросом в изучении художественного творчества Замятина является исследование его в контексте национальной культуры. Связь писателя с традициями народного творчества, русской философской мыслью, отечественным историко-культурным наследием становится направляющим фактором для многих аспектов замятиноведения: анализа художественных особенностей прозы и драматургии Замятина, определения тематической сферы его творческих устремлений, выявления фактов литературной преемственности и прочих. Проблемно-тематическая концентрация данного спектра исследования обусловила возникновение отдельного направления в замятиноведении.
4. Значительное место в изучении творчества Замятина занимает установление связи писателя с общефилософским контекстом эпохи и традициями русской классической литературы. Изучение культурной «родословной» способствует прояснению основы замятинского творчества. Среди литературных «предков» Замятина оказываются преимущественно значительные представители классического реализма (Н.В. Гоголь, Ф.М. Достоевский, М.Е. Салтыков-Щедрин, А.П. Чехов), что можно расценить как аргумент в пользу реалистической природы творчества писателя. Анализ известных тем, сюжетов, мотивов, «проинтегрированных» в замятинских текстах, позволяет исследователям обнаружить неореалистический, новаторский характер художественных экспериментов писателя-«еретика».
5. Тематическое, смысловое, поэтическое «родство» Замятина с писателями-современниками (М.А. Булгаков, Б.А. Пильняк, А.П. Платонов, М.М. Пришвин, А.М. Ремизов и многие другие) составляет наиболее многочисленный ряд изучения литературных параллелей в замятиноведении. Анализ подобных взаимовлияний и взаимосвязей способствует восстановлению целостного историко-культурного контекста ХХ века как литературной эпохи.
6. Обращение замятиноведов к связям писателя с современной литературой, с реалистами второй половины ХХ века (В.С. Маканин, В.Н. Войнович) и писателями-постмодернистами (В.О. Пелевин, Л.С. Петрушевская, Т.Н. Толстая), позволяет конкретизировать отдельные моменты влияния замятинской эстетической системы (функционирование отдельных приемов и элементов поэтики писателя в прозе современных авторов, актуальность значимых для Замятина проблем и идей); демонстрирует универсальность художественного космоса Замятина; видимо, свидетельствует о принципиальной неразрешимости вопроса о творческом методе классика ХХ века.
Научная новизна диссертации заключается в обобщении, систематизации существующих работ о Замятине; целостном анализе основных тенденций и подходов в изучении творчества писателя; выявлении перспектив изучения художественного наследия классика ХХ века.
Теоретическая значимость диссертации обусловлена тем, что она обобщает и способствует пониманию некоторых закономерностей в развитии отечественного литературоведения, обогащению понятий творческого метода, «синтетизма», «неореализма», «интегральной поэтики».
Практическое значение работы связано с использованием ее результатов в диссертациях и других научных исследованиях, в качестве комментариев к изданиям сочинений Е.И. Замятина, в практике преподавания истории русской литературы ХХ века в вузе и школе, спецкурсах и спецсеминарах на филологических факультетах.
Особый практический смысл для замятиноведов имеет Приложение к диссертации, являющееся своего рода продолжением библиографии, составленной А.Ю. Галушкиным и включающей издания до 1996 года. В Приложении впервые систематизированы обширные сведения об изданиях произведений Е.И. Замятина и работах о творчестве писателя, вышедших в России в период с 1996 по 2011 годы.
Апробация диссертации. Основные результаты, полученные в ходе диссертационного исследования, обсуждались на заседаниях кафедр истории русской литературы, русской и зарубежной литературы ТГУ им. Г.Р. Державина. Апробация отдельных положений исследования осуществлялась на Четвертых Международных Замятинских чтениях в Тамбове (2000), Международной научной конференции «Русистика ХХI века: традиции и тенденции» (Мичуринск, 2008), Международном конгрессе литературоведов, приуроченном к 125-летию Е.И. Замятина (Тамбов-Елец, 2009), Международной научно-практической конференции «Славянский мир: духовные традиции и современность» (Тамбов, 2010), ежегодной Общероссийской научной конференции «Державинские чтения» (2001, 2006, 2008, 2009, 2012) в ТГУ им. Г.Р. Державина.
По проблематике исследования опубликовано 18 работ, из них 4 – в изданиях из списка ВАК Министерства образования и науки РФ. Автор диссертации имеет опыт участия в составлении аннотированного библиографического указателя, редактировании сборников научных работ, в переводе иноязычных публикаций, посвященных творчеству Е.И. Замятина.
Структура работы. Диссертация включает Введение, три главы, Заключение. Приложен Список использованной литературы. Завершает диссертацию специализированное Приложение.
Модернистская основа произведений Замятина. Московские исследователи о творческом методе писателя
Универсальный характер художественной системы Замятина обусловил полярность в оценках его творческого метода. Ряд ученых отстаивает убеждение в том, что Замятин - писатель-модернист. Обоснование данной позиции представлено в научных монографиях и многочисленных статьях. Модернистская канва замятинского творчества находит продолжение в исследованиях посвященных частным аспектам этой проблемы: связи писателя с экспрессионистами, импрессионистами, футуристами, кубизмом, символизмом, акмеизмом - практически всеми модернистскими течениями начала XX века. Ученые находят подтверждение «модернизма» Замятина в его ху дожественных текстах, публицистических работах, мировоззренческих постулатах литературных пристрастиях и философских убеждениях.
Все это позволяет говорить об отдельном сложившемся направлении в отечественном замятиноведении, в основе которого - приоритет модернистской эстетики в оценке творческого метода Е.И. Замятина. Подобное убеждение разделяют, прежде всего, московские ученые, представители московской литературоведческой школы во главе с Е.Ъ. Скороспеловой. М.М. Еолубков, Т.Т. Давыдова.
Е.Б. Скороспелова настаивает на модернистской природе замятинского творческого метода. Разъясняя понятие неореализма, она пишет: «Термин не столько уточнял эстетические требования, выдвинутые Замятиным, сколько вводил в заблуждение, потому что предполагал родство с реализмом, которого на самом деле не имел» [43] (выделено нами. - О.Т.). в своей монографии «Замятин и его роман “Мы”» известный замяти-новед подробнейшим образом анализирует знаменитую антиутопию и на основе этого анализа делает вывод о том, что подобное новаторское произведение, характеризующееся жанровым синтезом, уникальной образной системой, принципиально новым способом организации пространства-времени, сочетанием футуристического предвидения и заостренного внимания к тенденциям современности, мог создать только художник-модернист.
М.М. Голубковым роль Замятина также оценивается как роль одного из «законодателей» стиля и метода русского модерна. В своей книге «Русская литератYD а XX века: После раскола» автор ставит Е.И. Замятина во главу экспрессионистической ветви российского модернизма, называя роман «Мы» наиболее ярким образцом этого направления. Ученый называет сам жанр антиутопии порождением модернизма. По его суждению, этот жанр «давал возможность выразить характерную для оппозиционного по самой своей су-ти экспрессионизма идею неприятия построений нормативизма. Именно это обстоятельство давало возможность экспрессионистической ветви модернизма встать в оппозицию соцреализму» [44].
Следует пояснить, что автор книги рассматривает развитие модернизма в формировании двух основных течений; импрессионизма и экспрессионизма. Различие между ними принципиально, и прежде всего оно сказывается на понимании категории времени. Для импрессионизма мгновение текуче, из менчиво самоценно.
Художник-экспрессионист концентрируется прежде всего на идее которая носит общебытийный, вневременной характер. «Чаще всего в эстетике экспрессионизма авторская идея, ее утверждение или отрицание, не локализовано в конкретном историческом моменте или, тем более, импрессионистическом мгновении, но развернуто в бытийное, онтологиче-ское время, характерное, скорее, для мифологического сознания» [45].
М.М. Голубков подчеркивает, что импрессионизм и экспрессионизм, родившиеся на европейской почве в полемике друг с другом, в русском ис кусстве пришли к согласию, и обоснование этому содержится в теории «син тетизма» Замятина. В творчестве самого писателя можно отыскать черты того и другого. Заметим, что в российском замятиноведении количество исследований «импрессионизма» Замятина примерно равно количеству работ о Замятине-«экспрессионисте».
Реалистическую почву, от которой отталкивался Замятин, автор книги рассматривает как поле отторжения, а в сравнении Замятиным миров Эйнштейна и Эвклида видит критику «архаичной» эстетики реализма. Синтетизм, по Голубкову, - это новое, модернистское искусство, в котором очень гармонично сочетаются импрессионизм и экспрессионизм. От импрессионизма у Замятина - его неповторимый взгляд на мир, когда «каждую деталь -можно ощупать: все имеет меру и вес, запах; из всего - сок, как из спелой вишни и все же из камней, сапог, папирос и колбас - фантазм, сон» [46]. От экспрессионизма - сочетание фантастики и быта.
В русском модернизме импрессионизм открывает «мозаичность мира, смещение планов фрагментарность картин бытия». Экспрессионизм же за вершает начатую ранее работу; подчиняет сделанные открытия «строгой логике идеи, важнейшей и единственной мысли произведения [47]. Похожим образом М.М. Голубков трактует слова Замятина о синтезе «кусков мира»: «Смещение планов для изображения сегодняшней, фантастической реальности - такой же логически необходимый метод, как в классической начертательной геометрии - проектирование Х-OB,-OB, Z-OB... Синтетизм пользует-ся интегральным смещением планов. Здесь вставленные в одну пространственно-временную раму куски мира — никогда не случайны; они скованы син-ближе или дальше - но лучи от этих кусков непременно сходятся в одной точке, из кусков - всегда целое» [48]. Замятин, таким образом, в представлении М.М. Голубкова выступает одним из теоретиков отечественного модернизма, мастером, которому удалось постичь основные законы развития современного искусства и воплотить их в художественном творчестве.
В монографии Т.Т. Давыдовой «Русский неореализм. Идеология, поэтика творческая эволюция» масштабно исследуется творчество писателей представителей этого течения; А.Р. Беляева, М.А. Булгакова, Е.И. Замятина, А.П. Платонова, М.М. Пришвина, С.Н. Сергеева-Ценского, А.Н. Толстого, К.А. Тренева, А.П. Чапыгина, В.Я. Шишкова, И.С. Шмелева, и некоторых ДРУГИХ. Автор книги прослеживает развитие неореализма, выделяя основные этапы и общие закономерности. Задача исследования Т.Т. Давыдовой - «показать, что русские неореалисты - крупнейшие мастера русской литературы XX века, писатели-философы, чье творчество отразило ряд ведущих тенденций развития русского искусства слова 1900-1930-х годов и повлияло на многих талантливых писателей» [49].
Неореализм рассматривается исследователем не только как оформившееся течение обладающее соответствующими признаками и подкрепленное соответствующей теорией, но и как явление литературы, оставившее заметный след в ее истории и развитии.
Давыдова обращает внимание на определяющую картину мира в произведениях неореалистов, на способ ее видения и изображения. В поле зрения ученого оказывается концепция человека как стержневая концепция, позволяющая оценить революционный масштаб нового направления. В соответствии с новым взглядом на мир и человека в нем, отмечает автор исследования возникает потребность в новом художественном методе.
Давыдова говорит о художественном методе неореалистов, и прежде всего Замятина, как о принципиально новом способе видеть и изображать ок ружающую действительность, которая уже не поддается старым, «дормез ным» описаниям. Замятин в представлении ученого выступает прежде всего не как «попиратель основ», полагающий самоцелью обретение нового худо-жественного стиля, но как истинный новатор, открывающий свежие источники и прокладывающий новые русла, дабы не иссяк могучий поток русского слова.
По сути, становление и развитие неореализма рассматривается автором монографии в основном на материале художественного наследия Замятина.
Это закономерно . Замятин - яркий представитель неореализма и его теоре тик. Художественные тексты писателя являются убедительной иллюстрацией его собственных теоретических построений. Он один из тех, кто укрепил платформу неореализма, утвердив синтетизм как общий принцип, заложенный в основу этого, по убеждению Давыдовой, модернистского течения.
Замятин оказывается создателем первого неомифологического романа (речь о романе «Мы»), выросшего из реалистической проблематики и симво-листского стремления объяснить мир при помощи мифологических категорий. В результате появилось своеобразное произведение, с очень сложной структурой, своеобразными новаторскими средствами художественной выразительности и совершенно уникальными жанровыми признаками. Т.Т. Давыдова согласна с суждением И.О. Шайтанова, которое приводит в своей книге. «Как политическое высказывание он (роман. - О.Т.) оказался доступнее, яснее, чем литературное произведение» [50].
Одним из важнейших достижений неореалистов Давыдова считает открытие «антижанров». Так, в художественной системе Замятина она выделяет повесть-антижитие, антипатериковые рассказы, роман-антиутопию. По оценке исследователя, принцип «анти-» проистекает от общего ироническо го гротескного отображения действительности, скептического взгляда на мир, принципиального неприятия «на веру», характерного для художника «еретика».
«Старшие»: исследование истоков творчества Е.И. Замятина в русской классической литературе
Литературные параллели — одно из магистральных направлений российского замятиноведения. Свидетельством этому служат монографии и коллективные сборники, целые разделы которых посвящены исследованию плодотворных творческих диалогов между Замятиным и его литературными единомышленниками. Замятин и Блок, Замятин и Достоевский, Замятин и Булгаков: творческая перекличка с предшественниками, современниками и потомками свидетельствует о прочных связях Замятина с миром русской (и не только русской) литературы, позволяет представить пути взаимодействия и взаимовлияния художников различных эпох.
Одним из первых и наиболее фундаментальных исследований этой проблемы в замятиноведении стала работа И.М. Поповой (Тамбов) «Чужое слово» в творчестве Е.И. Замятина (Н.В. Гоголь, М.Е. Салтыков-Щедрин и Ф.М. Достоевский)». В своей монографии автор анализирует связи писателя с творчеством великих классиков [13].
Связь Замятина с Гоголем неоднократно подтверждается самим писателем. Называя его «другом», Замятин расценивал творчество классика XIX века как постоянный источник вдохновения для себя, как своеобразный творческий импульс. Ему было близко гоголевское миросозерцание, «восприятие мира как вечной трагикомедии» [14].
«Всегда говорят о бессмертии великих людей, героев... Герой нераз-рывно связан с трагедией, со смертью; неистребимо живуч, бессмертен - ме-щанин Жизнь можно отразить только с помощью «ненавидящей любви»: «Эта любовь как молния: на одном полюсе ее - непременно минус, непримиримый, острый» [15], - убежден Замятин. Такая сатира, трагичная по сути, была присуща ему самому.
По наблюдению И.М. Поповой, «гоголевская струя» пронизывает буквально все творчество Замятина: в публицистике присутствуют имена великого предшественника и его героев; гоголевские художественные принципы оказываются для Замятина современными и актуальными. В анализе гоголевского начала в творчестве Замятина И.М. Попова выделяет два компонента, TD адицию критико-обличительной и религиозно-мистической направленности. Исследователь замечает, что «вечный еретик» Замятин не смог избежать влияния духовного фактора, доминантного для всей русской литературы в целом. Неореалистический принцип проникновения за завесу «плотного бы-та» с целью обнаружить «бытие» имеет в своей основе именно религиозное сознание, традицию духовного поиска, заложенную столетия назад.
Гротескные гоголевские образы, по наблюдению ученого, видны в повестях и рассказах Замятина «Уездное», «Чрево», «Письменно», «Алатырь», «Икс». И.М. Попова не соглашается с обвинениями Замятина в «беспросветном скептицизме», высказанными его современниками. По ее суждению, в любом замятинском герое уживается дикое и высокое, «утроба» и «лампадка». «Замятин... утверждает необходимость в человеческой жизни любви, святости, чистоты и искренности. Нельзя не усмотреть сквозь «хари» лик народной христиански-милосердной России» [16], - пишет исследователь.
Рассуждения И.М. Поповой, тщательный анализ «уездных» и «северных» рассказов писателя позволяют прийти к выводу о том, что Замятин, творчески осмыслив лучшие и значительнейшие гоголевские традиции, создал собственный оригинальный стиль. Обращение к творчеству классика позволило художнику прийти к концепции неореализма.
Высвечивая интертекстуальные связи Замятина с творчеством М.Е. Салтыкова-Щедрина, исследователь замечает, что «его следование Салтыкоду _ это творческий импульс, опора на художественную память, чтобы с помощью реминисценций, намеков, аллюзий вызвать «диффузию временных уровней», показать связь эпох, как вчерашнее живет в сегодняшнем и перетекает в завтрашнее, уяснить полнее сущность своего времени» [17]. На материале произведений «Алатырь», «Уездное», «Сказок» Замятина автор книги подробно анализирует приемы и мотивы, близкие обоим писателям: гротеск, гиперболу, шаржированность портретов, юмористически осмысленные фольклорные образы, мастерское владение сказом. Но основное, на чем базируется «родство» мастеров XIX и XX веков, - то, что за стилизаторски «опрощенной» иронией повествования скрывается горечь размышлений о трагическом положении России. Салтыков-Щедрин мыслил широко, в «Истории одного города» он сумел показать в миниатюре историю целой страны. Не менее масштабно мыслил Замятин, его «уездные» зарисовки - это картины российской жизни во всех ее трагикомических проявлениях.
В отношении Замятина к Достоевскому И.М. Попова отмечает некую двойственность. С одной стороны, Замятин, по-видимому, считал классика XIX века «непостижимым», «старшим», «страшным». Автобиографические свидетельства напоминают нам о потрясении, которое писатель испытал от чтения «Неточки Незвановой». Несмотря на многочисленные упоминания имени классика Замятин не решился посвятить Достоевскому отдельной статьи. С другой стороны, идеи и образы произведений Достоевского пронизы вают художественный мир Замятина, побуждают его интерпретировать по-своему те или иные мотивы и сюжеты, предложенные великим предшественником.
Влияние Достоевского прослеживается И.М. Поповой от первых рассказов Замятина («Один», «Непутевый») до более поздних образцов творчества («Наводнение»). По наблюдению исследователя, Замятину оказывается близка идея богоборчества Достоевского, которая косвенным образом отражена в философии «еретичества». Замятин воплощает эту идею как в рассказах, в которых воплощается тема религиозных поисков («Знамение», «Сподручница грешных»), так и в произведениях «мирского» содержания («Непутевый», «Алатырь», «Африка», «Ёла»). Религиозный бунт, характерный для героев Достоевского, у Замятина приобретает по большей части черты протеста против любого окостенения, фарисейства, догматизма.
Замятина не оставляло убеждение в двойственности природы человека. Так же, как и Достоевский, он умел отыскивать в потаенных глубинах человеческой личности «Богово» и «бесово», свет и тьму, мастерски показывал проявления того и другого. Исследователь демонстрирует это на примере произведений «Рассказ о самом главном», «Мамай», «Пещера», «Алатырь», «Уездное», «Чрево».
Замятин не обошел вниманием сферу «женственного» и «детского», которые таят в себе особые свойства мировосприятия. Достоевский создал обширную галерею женских и детских портретов, в каждом из которых запечатлены свое видение мира и свой путь к спасению (или гибели). Замятин по-особому относился к теме женского естества. Для него оно сопряжено прежде всего с природными функциями: женского эроса и материнства. Но в то же время женщина является проводником, раскрывающим некие недоступные тайны бытия, спасителем и искусителем одновременно (Мать и Таля из «Рассказа о самом главном». Маша из рассказа «Пещера», Маруся Шмит из повести «На куличках», Софья и Танька из «Наводнения»). На страницах за мятии ских произведений встречается мало детей. Однако «детское», «дет скость» - категория для писателя довольно значимая. И если для Достоевского она символизирует чистоту и непорочность, то Замятин видит в «детском» взгляде на мир прежде всего смелость, отсутствие преград в мышлении. Такой взгляд - у Маруси Шмит, похожей на девочку, в этом же ряду - «девоч-ко-мальчик» Диди Ллойд, «дитёнок» Таля. «Приметы детскости в облике и характере героя... обретают устойчивый смысл; с детскостью связаны непосредственные движения души, неподвластные логическому маховику и необъяснимые с точки зрения рациональной необходимости» [18], - пишет по этому поводу Е.Б. Скороспелова.
Подлинный апофеоз тематики Достоевского И.М. Попова обнаруживает в произведениях, где Замятин обращается к проблеме антиномии свободы. Это прежде всего «Островитяне», «Ловец человеков» и роман «Мы». По данным литературного анализа, проведенного исследователем, эти произведения генетически восходят к «Запискам из подполья» Достоевского. Замятин по-ставил вопрос о свободе в иную эпоху. Некоторые идеи, намеченные Досто-ЄВСКИМ в полной мере получают развитие именно в художественном мире Замятина.
Связь романа «Мы» с поэмой о Великом инквизиторе из «Братьев Ка-рамазовых» была неоднократно отмечена исследователями. И.М. Попова полагает, что произведение Замятина находится в постоянной полемике с тво рением Достоевского.
Вопросы поэтики Е.И. Замятина: многообразие подходов
Изучение жанрово-стилевых особенностей прозы Е.И. Замятина, языковых аспектов и контекстуальных связей представляет собой одно из маги-стральных направлений замятиноведения. Вопросы замятинской поэтики не-исчерпаемы. Несмотря на многообразие подходов, многое в природе художественного творчества писателя остается непроясненным. Основные вопросы связаны, как уже отмечалось, с природой творческого метода Замятина, с «интегральной» поэтикой. Е.Б. Скороспелова усматривает истоки его поэтики в самих условиях сложившейся культурной обстановки. «Разрушение эс-тетического барьера между искусством и жизнью сделало особенно актуальной проблему условности. С последовательным отказом от правдоподобия, с сознательной деформацией реальности связывал новые возможности искусства и Замятин» [1], - пишет она.
В.Б. Шкловский называл Замятина «писателем одного приема», указывал на его «потолок», на то, что он «силен только в своей манере». Анализируя сложные, отстроенные, филигранные тексты Замятина, критик утвер-ждал что произведение у Замятина зачастую «съедено» главенствующим об-рЗОЗОМ" «Образ, раз установленный, вполне заменяет у Замятина предмет и как бы действует вместо него» [2].
Замятин не отрицал этой особенности. Для него это был сознательный художественный прием. «Отдельными, случайными образами я пользуюсь редко - писал он. - Они - только искры, они живут одну секунду и тухнут, забываются. Случайный образ - от неумения сосредоточиться, по-настоящему увидеть, поверить. Если я верю в образ твердо - он неминуемо родит целую систему производных образов, он прорастает корнями через абзацы, страницы. В небольшом рассказе образ может стать интегральным -распространиться на всю вещь от начала до конца» [3].
Суть и особенности интегральной поэтики Замятина изложены в работе Л.В. Поляковой «Евгений Замятин в контексте оценок истории русской лите-DaTVDbl XX века как литературной эпохи». На примере рассказа «Пещера» ученый выявляет механизм создания целостного интегрального образа. «Все, что происходит на десяти страницах рассказа в течение всего лишь одних суток, всего лишь с двумя героями в одной квартире и в одной без продолжения рода семье — эпизод с кражей дров, самоотравление Маши, смена событийных сцен, красок, ритмов, - все воспринимается как один появившийся на первой странице, уже в первом абзаце и на той же трагической ноте оборвавшийся музыкальный аккорд, возвестивший о беде, о горести потерь и о радости очищающего конца. И аккорд этот не расчленим на детали, он гар моничен и симфоничен» [4]. Исследователь как бы предваряет многообразие аспектов изучения художественной манеры писателя, отмечая наличие в рассказе «свето-цвето-звуковых атрибутов» поэтики, которые создают необходимый эмоциональный эффект.
Замятин, действительно, остается верен одному образу. По суждению ученого именно интегральный образ способствует воплощению принципа синтетизма у Замятина. «Образ-гегемон» задает последующий ряд образов, а дальше читатель додумывает, «дорисовывает» картину сам. «Одного, но по-замятински яркого и выразительного, штриха бывает достаточно, чтобы высветить в человеческом типе главное, определяющее, чтобы подкорректировать с самого начала возникающее к замятинским героям отношение. Но этот шттшх должен пройти через все произведение и взять таким образом на себя функции интегрирующего детали-лейтмотива» [5], - замечает Л.В. Полякова.
Несмотря на категоричную оценку В.Б. Шкловского, современные исследователи творчества Замятина видят в интегральной поэтике не «потолок», а, скорее, свидетельство внутренней целостности, органичности художественной системы писателя [6].
Перу В.Н. Евсеева (Ишим) принадлежат две монографии, в которых ученый обращается к вопросам поэтики писателя: «Роман «Мы» Е.И.Замятина (жанровый аспект)» (Ишим, 2000) и «Художественная проза Евгения Замятина: проблемы метода, жанровые процессы, стилевое своеобразие» (М., 2003). Исследователь утверждает, что особенности отечественной антиутопии оформились во многом благодаря знаменитому роману Замятина. Ученый анализирует роль детали, лейтмотива, особой организации пространства-времени в романе. Не обходя вниманием вопрос о творческом методе писателя, В.Н. Евсеев избегает крайних точек зрения в данной полемике. Он рассматривает роман «Мы» как образец жанрового, стилевого и философского синтеза, и это, по его суждению, характеризует Замятина как писателя, в творчестве которого модернизм и реализм играют разные роли.
В.Н. Евсеев изучает поэтику бытописания Е.И. Замятина на материале «Уездного» и других произведений писателя, посвященных провинциальной теме. Он связывает гротескность замятинской прозы с «еретизмом» писателя - неприятием всего косного и «энтропийного» в культуре. По суждению ис-следователя Замятина не вполне корректно было бы считать сатириком или писателем-бытовиком, хотя традиции того и другого художник вполне усвоил. Замятин рассматривает жизнь человека, жизнь окружающей природы и развитие событий как непрерывный и незавершенный процесс, как явление, находящееся в становлении. «Еротеск - с замятинской опорой на изоморфизм всего сущего - открывает в живом мертвое, в человеческом - природное, в духовном - материальное» [7], - пишет исследователь.
В.Н. Евсеев убежден, что онтологическая основа гротеска Замятина - в том, что духовное и материальное взаимосвязаны, одно без другого ни развиваться, ни существовать не может. Гротеск разрушает стереотипы видения мира, строит новые связи, позволяет проникнуть за границу натурализма, который отражает мир вещный, статичный, тогда как мир и человек проявляют себя в динамике. «Жизнь общества и человека осмыслена в гротескном ракурсе, в перевернутой парадигме житийного жанра с его концепцией высоких ценностей и в рецепции, имеющей место в истории философии мысли о всеобщем поедании в природе, о человеке, в утробе которого исчезает все живое. Ценностная житийная шкала, ориентированная на вечность и высокую духовность, оценивает каждое событие и лицо, но вывернута наизнанку в бездуховном, профанирующем «верх» быте Чеботарих и Барыб» [8], - утверждает автор.
Иными словами, гротеск - это тоже «смещение планов», акцентуация на иных сторонах бытия, позволяющих выявить истинную его сущность. АвOD исследования обобщает: гротеск служит Замятину для оценки и одновре-менно утверждения высщих ценностей. Высокие идеи намеренно травести-руются с целью поверки их материально-телесным низом смеховой культуры (вера, религия в образах монаха Евсея и Чеботарихи), любовь (Полька, Апро-ся). И, напротив, плотская жизнь человека оценивается по высшей шкале ценностей («мураш надоедный» - совесть Барыбы).
Предметом исследования в монографии М.А. Хатямовой «Творчество Е.И. Замятина в контексте повествовательных стратегий первой трети XX века: создание авторского мифа» является многообразие повествовательных форм в творчестве Е.И. Замятина: «характерный» и орнаментальный сказ, стилизация, «текст в тексте», персональное повествование. Каждый из названных типов повествования становится объектом рассмотрения в отдельной главе. Хронологически охвачены все периоды творческой эволюции писателя - от ранней прозы до неоконченного романа «Бич Божий». Исследователь отмечает, что такое пристальное внимание к способам организации художественного текста проявляется в переломные периоды и характерно не только для прозы Е.И. Замятина, но и для литературного процесса начала АЛ века в целом: «Сосуществование разнокачественных и разнонаправленных повествовательных стратегий (преобразованного реализма, символизма, постсимволизма и авангарда), свидетельствует о том, что не только вопрос о судьбе России, но и проблема истинного искусства, конгениального кризисной современности, становится полем яростных схваток» [9].
Одним из новых и перспективных направлений анализа М.А. Хатямо-вой представляется попытка прояснить эстетические взгляды писателя, которые во многом оказываются схожими с эстетикой акмеизма. Рассматривая повествование как «организующий принцип» прозы писателя, томский исследователь приходит к выводу о том, что «Замятин в своей концепции «диалогического языка» отстаивает не реалистический, а модернистский тип творчества, близкий к акмеизму». При этом исследователь оговаривается, что, несмотря на сделанный вывод, а также на косвенные указания на связь с акмеизмом в некоторых публицистических работах Замятина, следует помнить о том, что сам писатель не называл себя акмеистом.
С акмеистами эстетическую позицию Е.И. Замятина сближает, по мнению автора монографии, «установка на сохранение и использование традиции с цитатностью и центонностью в поэтике, отношение к художественному творчеству как «мастерству», актуализация проблемы читателя как со-творца, представление о мире как органическом единстве и продукте творчества как рождении органического целого» [10].
Исследование М.А. Хатямовой, как уже отмечалось, органично вписывается и в современный диалог о творческом методе Е.И. Замятина, в котором на первый план выходит проблема соотношения реализма и модернизма в нем. Исследуя уникальность творческого почерка Е.И. Замятина и признавая писателя модернистом, автор монографии не преследует цели закрыть эту проблему, а, наоборот, открывает новые перспективы для исследования сложнейшего вопроса литературного процесса XX века в целом.
Новейшие справочные издания о Е.И. Замятине
Создание энциклопедий, словарей, работ справочно библиографического характера, различного рода комментариев к произведениям писателя — важная часть исследовательской работы в области замяти-новедения которая в известной мере, носит итоговый характер, обобщая работу по изучению творчества писателя на том или ином этапе.
Неоценимый вклад в собирание, систематизацию большого количества написанных материалов о Е.И. Замятине и распространение информации о них вносят составленные разными авторами библиографии. Безусловно, эта работа имеет и популяризаторскую направленность, привлекая внимание исследователей и широкого круга читателей к творчеству писателя, облегчая их работу по поиску изданий определенной направленности. В работе над библиографиями используются недоступные большинству исследователей архивные документы не только российских, но и зарубежных фондов. Высокая степень востребованности подобных материалов объясняется не только их очевидной пользой для исследователей творчества Е.И. Замятина. Это действительно «ценное подспорье и для разысканий в области персональной библиографии, и для реконструкции критической рецепции литературы конкретного периода в целом» [119].
Начало справочно-библиографической работы отечественного замяти-новедения относится уже к концу 1980-х годов, когда творчество Е.И. Замя-тина только становилось известным в России после долгих лет вынужденного забвения. Составителями первых библиографических списков, включаю-щих сведения об изданиях произведений Е.И. Замятина и работ, посвященных изучению его жизни и творчества, стали А.Н. Стрижев и А.Ю. Галушкин.
Библиографический список А.Н. Стрижена, опубликованный в 1989 году, включает ссылки на произведения писателя, увидевшие свет в период с 1908 по 1988 годы [120]. Он выстроен с соблюдением хронологии в виде единого списка, включающего 166 наименований. Открывает список информация о первой публикации Е.И. Замятина - рассказе «Один» в журнале «Образование», завершает - упоминание о публикациях «возвращенного» на Родину писателя-«еретика».
Колоссальную работу по собиранию сведений об изданиях замятин-ских материалов, их систематизации провел А.Ю. Галушкин. В разные годы им были опубликованы библиографические списки, посвященные отдельным периодам развития замятиноведения. В 2003 году он издал «Материалы к прижизненной библиографии Е.И. Замятина (1908-1936)» [121], принципиально, структурно и содержательно отличающуюся от библиографии А.Н. Стрижена. Московский ученый применил в своей работе рубрикатор, руководствуясь тематико-хронологическим принципом. В частности, первая часть «Сочинения Е.И. Замятина» включает два раздела: «Книги» и «Публикации в периодических изданиях и сборниках». Кроме этого, внутри разделов отдельно описываются «Авторские издания» Замятина, «Неавторские книги и сборники под редакцией Е.И. Замятина», публикации художественных произведений и других работ (статьи, рецензии, заметки, автобиографии...) писателя. Акцентируется внимание на первой публикации произведения и его последующей републикации.
Специальный раздел данной библиографии посвящен литературе о Е.И. Замятине. В нем обозначены не только статьи, рецензии, заметки, выступления, интервью, письма, дарственные надписи. А.Ю. Галушкин выделил публикации, оценивающие произведения Е.И. Замятина в изобразительном ис-кусстве в театре и кино. Приведен список и биобиблиографических материалов 1908-1936 годов, так или иначе отражающих замятинскую проблематику. Отличительной особенностью является то, что библиограф специально подчеркивал рецензии и отклики на конкретные произведения или сборники произведений писателя. Это не просто создает общую картину восприятия творчества Замятина, а уточняет различную степень внимания критических и научно-исследовательских сил России к тем или иным творениям художника. Русскоязычные материалы к библиографии писателя за период 1937-1985 годы были опубликованы в 1996 году на страницах санкт-петербургского журнала «Russian Studies» [122]. Материалы к библиографии Е.И. Замятина, включающие публикации с 1986 по 1995 годы, появились в печати в 1997 в сборнике работ Лозаннского симпозиума (1995) [123]. В последнем списке, как и в предыдущих, применен тематико-хронологический принцип подачи материала.
Большой интерес представляет библиография работ о Е.И. Замятине на иностранных языках «Материалы к зарубежной библиографии Е.И. Замятина (1925-1995)» [124]. Данный список открывает российскому исследователю страницы истории западного замятиноведения с его методологией и проблематикой. А.Ю. Галушкин замечает: «О Замятине сегодня пишут много и многие, открывая для себя творчество этого некогда опального писателя. Но часто научные исследования осуществляются без какой-либо оглядки на то, что сделано зарубежной наукой в области изучения жизни и творчества За-мятина - хотя зарубежное замятиноведение много старше российского, и не менее интересно» [125]. Кроме того, этот список позволяет судить о динамике интереса западных ученых к творчеству писателя. Он демонстрирует, что обращение зарубежных исследователей к творчеству писателя на протяжении заявленного отрезка времени (1925-1995) не было равномерным. С середины 60-х годов имя Замятина ежегодно встречается на страницах западных изданий, а в середине 80-х произошел небольшой скачок интереса к творчеству писателя.
Важное место в научно-исследовательской деятельности Международного научного центра изучения творческого наследия Е.И. Замятина в Тамбове занимает подготовка и издание аннотированной библиографии работ о писателе опубликованных на страницах тамбовских изданий [126]. Подготовка тамбовских выпусков «Е.И. Замятин. Материалы к библиографии» -еще один шаг на пути к систематизации научных отечественных трудов о писателе. На настоящий момент вышло 3 выпуска указателя: в 1997 (208 описаний), в 2000 (170 описаний) и в 2003 (157 описаний) годах. Все выпуски библиографического указателя охватывают период с 1992 по 2002 год. Все издания библиографии имеют аналогичную структуру, подчиненную хронологическому принципу, в указателе учтены монографии, статьи, тезисы докладов, рецензии отклики, авторефераты диссертаций, изданные в Тамбове за указанный период. В первую часть включены работы, увидевшие свет с 1992 по 1996 год (составители Г.Б. Буянова, С.А. Косякова, О.В. Нечаева); во вторую - с 1997 по 1999 год (составители Г.Б. Буянова, С.А. Косякова); в третью - с 2000 по 2002 год (составитель Е.В. Борода). Научный руководитель проекта -доктор филологических наук, профессор Л.В. Полякова.
Основная задача создания путеводителя по тамбовским изданиям -максимально полно собрать воедино информацию о писателе, изданную на родине прозаика. Библиографические описания аннотированы. Особое значение библиографии придает тот факт, что в ней собраны и описаны, кроме монографических работ, зафиксированных в других справочных указателях, статьи которые были опубликованы в региональных тамбовских периодических изданиях и, будучи достоянием провинциального читателя, как бы «затерялись» на фоне работ в общероссийских изданиях.
В 2002 году опубликован аннотированный каталог «Материалы Е.И. и Л.Н. Замятиных в собраниях Пушкинского Дома» [127], описывающий единицы хранения Рукописного отдела Российской национальной библиотеки и Музея Пушкинского Дома, имеющие непосредственное отношение к прояснению жизненной и творческой судьбы писателя. В частности, в нем представлены материалы из творческого, биографического наследия прозаика, его переписка за период с 1913-1931 г., рецензии на его произведения, переписка с женой (1928-1936).
В качестве своеобразного итога огромной справочно-библиографической работы отечественных замятиноведов можно рассматривать создание «Замятинской энциклопедии. Лебедянский контекст» [128]. Ее написание предваряла многолетняя систематическая и плодотворная работа научно-исследовательского коллектива Международного научного центра изучения творческого наследия Е.И Замятина и его отечественных филиалов. Целесообразность этого издания обусловлена, в том числе, невыверенностью на страницах современных исследований о писателе биографических сведений, дат написания, истории создания и публикации отдельных произведений. Однако материалы энциклопедии имеют не только справочный харак тер но по необходимости, выполняют функцию комментария. Появлению энциклопедии предшествовали многочисленные исследования, в частности книга Н.Н. Комлик «Творчество Е. Замятина: Лебедянский путеводитель» [129].
На страницах уникального издания, выполненного как межвузовский проект, отражены история малой родины писателя (Лебедянь ранее входила в состав Тамбовской области, позднее город стал частью Липецкой области), ее традиции этнография и топография, язык. Ряд статей раскрывает факты жизненной и творческой биографии писателя. «Материалы энциклопедии включают систематизированные сведения из жизнеописания Замятина, - пишет редактор энциклопедии. - Приводится характеристика наиболее специфических явлений эстетики писателя, тематической и идеологической наполняемости отдельных произведений или целых литературных периодов, ан-тропонимии и творческого метода, поэтики. Рассматриваются историософский и историко-культурный контексты, творческие взаимосвязи и переписка писателя» [130].
