Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Тема и образы России в лирике М.Цветаевой 16
Глава II. Россия в прозе Марины Цветаевой 68
Заключение 127
Библиография 1
Введение к работе
Актуальность исследования определяется огромным интересом к осмыслению русской культуры, который наблюдается в последние десятилетия, а также тем, что многие исследователи цветаевского творчества вплотную подступили к изучению темы России в художественном мире поэта, однако она не получипа должной разработки в современном литературоведении, ее рассмотрение носит фрагментарный характер. Отсюда вытекает цель диссертационного исследования - изучить развитие темы России на протяжении всего творчества М.Цветаевой, определить художественное своеобразие ее реализации в произведениях разных лет.
Целью работы определяются конкретные задачи:
выявить произведения, в которых затрагивается тема Россия или присутствуют образы русской культуры;
определить место и роль образов русской культуры в художественном мире М.Цветаевой;
изучить эволюцию этих образов на протяжении всего творчества;
исследовать особенности индивидуальной художественной концепции русской культуры, представленной в произведениях поэта;
конкретизировать философские представления поэта об отечественной истории, месте русской культуры среди культур других народов, о характере русского человека;
выявить художественные особенности целостного образа России.
Научная новизна определяется попыткой проследить развитие представлений поэта о русской культуре и художественно-философское осмысление путей и особенностей ее развития, представленное в различных произведениях М.Цветаевой, созданных на протяжении всего творчества. Сделанные в работе выводы позволяют дополнить знание о художественном мире поэта и его эволюции.
Предметом исследования являются лирические стихотворения, воспоминания, эссе, литературно-критические статьи и другие прозаические произведения, созданные на протяжении всего творчества. Их отбор обусловлен присутствием темы России и образов русской культуры. В необходимых случаях привлекаются материалы эпистолярного наследия поэта.
В ходе исследования мы рассматриваем лирику и прозу как неотъемлемые грани творчества М.Цветаевой. Проза представляет, с нашей точки зрения, особый интерес как малоисследованная область наследия поэта. В ней создается особый художественный мир, теснейшим образом связанный с миром лирики, поэм, драматургии. В прозаических произведениях часто присутствуют темы, образы и мотивы, втречающиеся в ее поэзии, поэтому в прозе можно найти развитие художественно-эстетических идей, представленных в лирике. К прозе М.Цветаева обратилась уже в зрелые годы, и эта часть ее творчества представляет интерес как факт художественной эволюции.
Методы проведенного исследования опираются на достижения содержательно-структурного и генетического принципов исследования литературных процессов. Теоретической и методологической основой исследования послужили труды отечественных литературоведов, посвященные отдельным вопросам исследования литературного творчества і .Поспелова «Лирика среди литературных родов», Л.Гинзбург «О лирике», Ю.Тынянова «Поэтика. История литературы. Кино», а также труды современных исследователей творчества М.Цветаевой А.Саакянц, М.Белкиной, А.Павловского, С.Ельницкой. В соответствии с тенденциями, намеченными в их работах, поэтический мир цветаевских, произведений исследуется в единстве «поэзия-судьба».
Практическая значимость работы состоит в том, что ее результаты могут быть использованы в вузовском курсе русской литературы XX века, спецкурсах и спецсеминарах по творчеству М.Цветаевой и проблемам русской культуры, а также в школьном преподавания литературы.
Апробация работы. Материалы исследования обсуждались на заседаниях кафедры историко-культурного наследия и на аспирантском семинаре в Елецком государственном педагогическом институте. Основные положения исследования были изложены на ежегодных научных конференциях в ЕПШ (1995-1999), областной конференции молодых ученых (Липецк, 1997), межвузовской конференции, посвященной 129-летию И.А.Бунина (Елец, 1999), историко-философско-литературных чтениях «А.С.Пушкин и наш край» (Липецк, 1999), межвузовской конференции «А.С.Пушкин и мировая культура» (Липецк, 1999), научной конференции, посвященной 2000-летию христианства (Елец, 2000).
Структура и объем работы определены спецификой исследуемой проблемы, поставленными целью и задачами. Работа состоит из введения, двух глав, заключения и библиографии, насчитывающей 312 наименований. Исследование ведется в пробпемпо-хронологическом порядке, поэтому начинается с лирики.-При этом исследование поэтических и прозаических произведений выделено в отдельные главы. Материал диссертации изложен на 163 страницах.
Тема и образы России в лирике М.Цветаевой
После начала революции к поэту постепенно приходит осознание чудовищной катастрофичности всего происходящего. Для Цветаевой ужасна, главным образом, не очевидная сторона событий, хотя голод, холод, гибель людей не могут оставить равнодушным никого, еще страшнее духовное содержание перемен, происходящих в России. Нарушаются вековые устои русской жизни. В цветаевской поэзии это выражено в разрушении единства между русским народом и его святынями. Речь идет не только о храмах и христианских реликвиях, рвутся еще более глубокие, уходящие своими корнями в дохристианские времена, связи. В крестьянской стране, которой всегда была Россия, земля священна. В народном сознании она матушка, кормилица. Вряд ли Цветаева была хорошо знакома с почитанием земли, с обрядами, связанными с этим, но сам факт именно такого отношения для нее очевиден. В стихотворении "Коли в землю солдаты всадили штык" (1918) поэт представляет вереницу сравнимых с этим событий, самое страшное из которых -символ разрушения мироздания: "Солнце красное в полночь всходить должно" (I, 396). 1918-1922 гг. - пожалуй, самое тяжелое время в судьбе поэта. Оно подробно описано в дневниках, мемуарных записях М.Цветаевой, в воспоминаниях Ариадны Эфрон и Анастасии Цветаевой. В поэзии этого периода все чаще звучит возмущение надвигающимся варварством и смятение перед крушением мира русской культуры. Наивысшего накала эти переживания достигли в 1919 году. К этому располагали как общее развитие революционных событий, так и обстоятельства частной жизни поэта. В вихре гражданской войны затерялся муж, она была вынуждена одна заботиться о двух маленьких дочерях. Только в стихах и общении с друзьями поэт находит отдых. Но постепенно острое чувство одиночества нарастает и выливается в горькие поэтические строки. В связи с этим опять появляется образ Кремля. Теперь это символ желанного, но несбыточного приюта, где истерзанная душа могла бы найти покой. В стихотворении "Ты думаешь: очередной обман!..." (1919) Кремль соседствует с образом разрушенного и оскверненного дома: "дом мой глух и нем" и "Черт в моем дому!" (I, 477). Поэту необходим приют, в котором, подобно странникам былых времен, он мог бы найти защиту и покой, но его нет: "И думаете Вы еще: зачзм / В мое окно стучится светлым перстнем? / Ты любишь самозванцев - где мой Кремль?" (I, 476).
Во втором стихотворении цикла "Братья" (1918) два белых ангела проносятся над миром, предвещая его крушение. Но речь идет не об апокалиптическом конце света, а об очередном крушении мира лирической героини и ее надежд. Его земными приметами являются уже ставшие устойчивыми образы полусказочной, полуреальной Москвы, которые сливаются с образом России. Крах мира лирической героини обозначается прежде всего разрушением его внешней оболочки: "Я с жадностью целую прах. / Где строгий благовест негромкий... / - Дымят пылая и гремя, / Под конским топотом - обломки / Китай-города и Кремля!" (I, 384). В 1921 году, переживая смерть младшей дочери и полную неизвестность о судьбе мужа, Цветаева пишет цикл стихотворений "Разлука", обращенный к Сергею Эфрону. В первом стихотворении Кремль вновь появляется как символ утраченного дома-крепости, с исчезновением которого поэт теряет часть своей души: "Башенный бой / Где-то в Кремле. / Где на земле, / Где - / Крепость моя..." (II, 25).
После этого стихотворения образ Кремля надолго уходит из лирики Марины Цветаевой, словно повторяя судьбу погибшего мира, потерянного дома, символом которого он являлся. Последний раз поэт обращается к нему в 1935 году в цикле "Отцам". Здесь в целом сохраняется семантика образа, сложившаяся в более ранних произведениях. Он представлен как часть гармоничного мира, безвозвратно ушедшего в прошлое. Примечательно, что, как и в ранних стихотворениях, Кремль связан с прошлым, но уже без настоящего и будущего. Нет даже намека на то, что в судьбе современного мира он может играть ту же духовную роль, что и в жизни предшествующих поколений: "Поколенью с сиренью / И Пасхой в Кремле, / Мой привет поколенью / По колено в земле, / А сединами - в звездах!" (II, 331).
Появление темы Москвы как одной из главных в творчестве биографы поэта склонны связывать с реальными событиями ее жизни. В январе 1916 года Цветаева была приглашена в Петербург издателями журнала "Северные записки". Во время этой поездки она не встретилась со своими кумирами - Блоком и Ахматовой, но познакомилась с жизнью литературного Петербурга, с художественной интеллигенцией. Для настроения литературных салонов северной столицы было характерно сравнение и противопоставление Москвы и Петербурга как соперников. Об этом Цветаева писала в очерке "Нездешний вечер": "Всем своим существом чую напряженное - неизбежное - при каждой моей строке -сравнивание нас... не только Ахматовой и меня, а петербургской поэзии и московской, Петербурга и Москвы" (IV, 286). Цветаева принимает на себя ответственность за Москву, за ее лицо. По утверждению А.Саакянц, "В Москве Цветаева ощущает себя какой-то иной, обновленной. Словно стала просыпаться в ее лирической героине некая московская - и немножко фольклорная русскость: контрастом европеизму образов и ощущений, внушенных северной столицей" (243, 96). С этого момента Москва и Петербург у Цветаевой представлены как два различных мира, две разные культуры. Мотив их противопоставления часто встречается в лирике. В стихотворении "Над городом, отвергнутым Петром..." (1916) поэт восклицает: "Неоспоримо первенство Москвы!" (I, 271). Отношение к Москве и Петербургу как двум противоположностям сказывается и на художественных особенностях их образов. Многими исследователями отмечалось, что в образе Москвы преобладает русское и женское начало, а в образе Петербурга - западное и мужское. Характер Москвы Цветаева обозначает через проявление черт, присущих исключительно русской культуре. В первую очередь, это православный город. Купола церквей, колокольный звон, Кремль становятся определяющими во внешнем облике города. Упоминаются старинные кремлевские храмы: Нечаянный радости, Благовещенский, Успенский, Архангельский соборы, Иверская часовня и "сорок сороков" церквей по всей Москве. Из всей московской архитектуры они чаще других входят в поэзию Цветаевой. К этой картине можно прибавить старинные московские особнячки из ранних стихотворений. Возникает, на первый взгляд, идиллическая картина, которая занимает внимание читателя в первую очередь. Поэту тоже дорог именно этот образ, потому что он прекрасен. Часто его введение в то или иное стихотворение вызвано эстетическими чувствами - поэт любуется неповторимой красотой города. Но рядом с этой безмятежностью бьются страсти живых людей, жадно ловящих каждый миг жизни: "Греми, громкое сердце! / Жарко целуй,
Россия в прозе Марины Цветаевой
Красные овраги, зеленые косогоры, с красными на них телятами. Городок в черемухе, в плетнях, в шинелях. Шестнадцатый год. Народ идет на войну" (IV, 439).
Всего несколько строчек, но Цветаева сумела передать в них судьбу России. Смерть сына Ивана Грозного привела к тому, что русский престол остался без наследника. После смерти Грозного Россию охватила смута. Борьба за царский трон едва не погубила страну. В начале XX века I мировая война стала одной из причин революции - новой Великой смуты. Круг истории замкнулся. Городок Александров в произведении Цветаевой превращается в символ связи времен.
Подобные символические предметы, явления, места часто встречаются в прозе Цветаевой. В очерке "Наталья Гончарова" таким символическим местом является Полотняный Завод - усадьба, принадлежавшая семье Гончаровых. Здесь художница Наталья Гончарова много работала, с ним связан один из этапов ее творчества. Для поэта это важно как часть биографии, но еще интереснее та линия культурной преемственности и исторические связи, которые обозначаются через этот образ. Полотняный Завод связан с именем другой Натальи Гончаровой, жены Пушкина, сюда приезжал поэт, стены беседки и дома, где он жил когда-то, были исписаны его рукой. Поэтому усадьба вдвойне замечательна - она связана с именами двух великих художников, овеяна духом творчества. Кроме того, такая вневременная встреча двух художников в месте, которое сыграло большую роль в их судьбах, символична потому, что Цветаева усматривает между ними творческую близость. По ее мнению, гончаровские иллюстрации к произведениям Пушкина как никакие другие соответствуют их содержанию. Пушкин и Гончарова одинаково очарованы морем.
Пушкин для Цветаевой - часть вечности, но данное конкретное место позволяет преодолеть границу вечности и современности, приблизиться к кумиру. Пушкин не только жил здесь, еще живы старики, которые знали его: "Еще недавно один из оставшихся стариков, бывший крепостной художник, говаривал так: "еще бы не знать Пушкина, бывало сидят они на балконе в красном доме, а мы детьми около бегаем. Черный такой был, конопатый, страшный из себя" (IV, 83). Для Цветаевой, несомненно, важно это замечание очевидца, но не случайно здесь и упоминание о занятии этого человека. Еще один художник рядом с Пушкиным и Гончаровой. Ассоциативный ряд Цветаева выстраивает и дальше. Она вспоминает, что в Гурзуфе она встречалась со столетней татаркой, которая видела поэта. Ее восторженный рассказ еще раз напоминает о том, что все в мире может иметь совершенно неожиданные связи, которые не менее важны, чем явные и хорошо известные.
Наконец, встреча самой Цветаевой с сыном Пушкина. Когда ей было четыре года, к ее отцу в дом в Трехпрудном переулке единственный раз пришел сын поэта Александр Александрович. Так Пушкин вошел в судьбу Цветаевой не только как "первая мера всех вещей", автор первых книг, но как человек. Об этом она помнила всегда.
Полотняный Завод связан не только с именами двух великих художников, но и с историей всей русской культуры. Для Цветаевой эта связь настолько важна, что она вносит в текст "Натальи Гончаровой" целый ряд таких примеров. Основатель рода Абрам Гончар был соратником Петра I, снабжавший его флот парусами. Цветаева видит его необыкновенным человеком: "Первый, о ком слышно, изобретатель, умница, человек, шагавший с временем, которое тогда шагало шагом Петра. Современник будущего - вот Абрам Гончар. Первый русский парус - его парус" (IV, 92). Парус Абрама Гончара - не просто полотнище, сделанное на его заводе. Это символ всего времени. Энергия и целеустремленность Петра и его соратников заставили Россию двигаться вперед, как паруса заставляли корабли идти к неизведанным землям.
Полотняный завод, основанный в 1712 году, стал сначала селом с таким же названием, затем небольшим городком - это события малой истории Медынского уезда Калужской губернии. Цветаева не забывает и события, связывающие этот город с событиями, важными для всей России. Усадьбу Гончаровых посещала Екатерина II по пути в Крым, в этом доме останавливался Кутузов. Цветаева упоминает о том, что Полотняный завод продолжает существовать, значит, сохраняет и несет потомкам бесценную память о прошлом, о великих и малых событиях русской истории и культуры. В ее произведении он предстает как островок неизменности в бушующем море современности, которая постепенно его разрушает, но, пока он цел, жива память о людях и событиях, связанных с ним. Важной частью художественного мира Цветаевой является сознание того, что истинное значение некоторых событий можно увидеть лишь тогда, когда они стали частью истории, т.е. достоянием вечности. Тогда отметается все временное, лишнее и ненужное, остается только суть, которую современники не в силах заметить и оценить.
В 1936 году Цветаева пишет воспоминания о Михаиле Кузмине, которые называет "Нездешний вечер". Главная задача поэта - воскресить в памяти маленькую страничку своей жизни. Но заканчивается произведение строками, которые включают его в общую книгу русской жизни, и эта страница одна из последних: "Начало января 1916 года, начало последнего года старого мира. Разгар войны. Темные силы.
Сидели и читали стихи. Последние стихи на последних шкурах, у последних каминов. Никем весь вечер не было произнесено слово фронт, не было произнесено - в таком близком физическом соседстве -имя Распутин" (IV, 291-292). Совсем рядом крах всего этого уютного, утонченного мира, всех ждут лишения, потеря близких и родных, кого-то - смерть, но никто не замечает страшных предзнаменований или не обращает на них внимания.
Имя Распутина является для поэта одним из знаков надвигающейся беды. Об этом человеке много говорили и рассуждали при его жизни и после смерти, но настоящую правду смог увидеть и сказать только поэт - Николай Гумилев. В "Истории одного посвящения" Цветаева вспоминает четверостишие из его стихотворения "Мужик": "В гордую нашу столицу / Входит он - Боже спаси! - / Обворожает Царицу / Необозримой Руси" (IV, 292). Только спустя годы она видит, что эти стихи не были по-настоящему услышаны современниками и даже были пропущены царской цензурой. В этих стихах Цветаева не видит любви или ненависти к их герою, а только "шаг судьбы", которая неотвратимо надвигается на Россию. Именно в них, по ее мнению, можно прочитать все об истории страны, а не в учебниках, которые передают события, но не раскрывают их истинный смысл.