Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Художественная композиция цикла «Темные аллеи» как единого целого .20–44
Глава II. Бунинская антиномия: жизнь/смерть–любовь/смерть 45–79
2.1. Апология смерти как вселенского процесса .45–51
2.2. Доминантность танатологических мотивов 51–64
2.3. Соотношение мотивов: любовь – смерть – Россия .64–79
Глава III. «Бытие в любви» как философско-эстетическая концепция И.А. Бунина 80–111
3.1. Многообразие «аллей» души человеческой 80–97
3.2. Особенность поэтики цикла .. 97–111
Глава IV. «Русский Эрос» как устойчивая культурно-философская традиция 112–147
4.1. Русская философская мысль об идеальном начале любви и о ее нравственной природе 112–121
4.2. Тайна «Вечной Женственности» в цикле рассказов «Темные аллеи» 121–147
Заключение 148–150
Список литературы
- Доминантность танатологических мотивов
- Соотношение мотивов: любовь – смерть – Россия
- Особенность поэтики цикла
- Тайна «Вечной Женственности» в цикле рассказов «Темные аллеи»
Введение к работе
Актуальность работы. Актуальность диссертационной темы состоит в том, что мы рассматриваем цикл «Темные аллеи» в контексте философской мысли конца XIX – начала XX веков, что позволяет обнаружить не замкнутый в себе мир любовных коллизий, а величайшее прозрение писателя в тайны бытия и человека как «цельной малой вселенной» (Н. Бердяев)15.
Выбранный аспект исследования дает возможность предположить, что дальнейшее изучение творчества И.А. Бунина в условиях сложившихся филологических научных систем конца XX – начала XXI веков будет продолжено.
Текст рассказов содержит еще много тайн, способных заинтересовать исследователей, поэтому актуальной нам представляется возможность перевода всего цикла на корейский язык.
Цели и задачи исследования.
Цель работы – анализ рассказов, вошедших в цикл «Темные аллеи» – «книги итогов» (И.А. Бунин).
Задачи:
– обосновать появление цикла «Темные аллеи» как «итоговой» книги И.А. Бунина;
– рассмотреть рассказы в их формально-содержательном единстве;
– проследить, как мотив «потери» любимой женщины ассоциативно связан с утратой России;
– определить философско-этическую концепцию цикла;
– выявить взаимосвязь мотивов: «любовь» – «смерть»;
– соотнести бунинское понимание феномена любви с русской религиозно-философской мыслью;
– рассмотреть поэтику рассказов в контексте «вечной темы».
Теоретической и методологической основой диссертации являются достижения русской философской мысли: труды Н. Бердяева, Вл. Соловьева, В. Розанова, П. Флоренского; филологические работы в области теории и поэтики: Р. Якобсона, Б. Томашевского, М. Бахтина, Ю. Лотмана, М. Гаспарова, И. Карпова, В. Афанасьева, А. Бабореко, В. Келдыша, А. Волкова, О. Михайлова; работы преподавателей кафедры русской литературы МПГУ: Л. Трубиной, В. Славиной, А. Коновалова, И. Минераловой, В. Мескина; труды зарубежных ученых: Т. Марулло, Р Поджиоли, Д. Вудварда, А. Звеерса.
15 Бердяев Н. Смысл творчества. Опыт оправдания человека // Бердяев Н. Философия свободы. Смысл творчества. М., 1989.
Теоретическое значение работы состоит в том, что она вписывается в контекст исследований эмигрантской художественной литературы; дополняет накопленный опыт в изучении творчества И.А. Бунина; углубляет понимание культурно-ценностных ориентиров цикла «Темные аллеи», философско-эстетической природы бунинских текстов; расширяет представление о поэтике рассказов, которые следует рассматривать как единый ассоциативный художественный ряд.
Практическое значение работы заключается в возможности использования ее материалов в лекциях, спецкурсах и спецсеминарах; при создании учебников и учебных пособий.
Отдельные аспекты исследования могут быть использованы в практике учителя – словесника («Чистый понедельник» входит в программу по литературе для 11-го класса).
В качестве гипотезы выскажем предположительное суждение о том, что изучение цикла «Темные аллеи» на данном этапе исследования незавершенно и требует дальнейшего внимания исследователей.
В перспективе – окончание перевода рассказов на корейский язык, который нами уже начат (переведено 30 рассказов).
Научная новизна работы. Учитывая достижения исследовательской мысли в изучении творчества И.А. Бунина (цикла «Темные аллеи»), мы пытались найти новый литературоведческий подход к выбранной теме, рассмотрели рассказы в связи с бунинской концепцией трагичности бытия, расколотости мира, окончательно сложившихся в эмигрантский период. Такой подход к проблеме позволил обнаружить единый, при наличии разных ассоциативных смыслов, лирический сюжет всего цикла.
Исходя из бунинской антиномии «жизнь – любовь – смерть», можно утверждать, что танатологические мотивы доминируют в анализируемых рассказах, и оппозиция «Эрос – Танатос», берущая начало в древнейших архетипах, становится основой авторского мироощущения.
В диссертации впервые рассматривается связь этической концепции Бунина с философскими учениями конца XIX – начала XX вв. (В. Розанов, Н. Бердяев, П. Флоренский, Вл. Соловьев), раскрывающих сущность Всеединства, Абсолюта, Вечной Женственности, – начал, без которых невозможно понять феномен любви в бунинских рассказах.
Рассматривая поэтику цикла, мы исходили из бунинского видения мира как вечной борьбы хаоса и гармонии, света и тьмы, жизни и смерти. Это - «грамматика» любви, в которой писатель выходит из бытового в бытийное, внепространственное время.
В работе впервые на основе текстов рассказов анализуются:
типология любовных коллизий; принципы сюжетной организации; смысл
финалов; особенности изображения мужских (чаще статичных) и женских
характеров, изменчивых, «подвижных», прекрасных в своей
таинственности; мелодика прозаического слова; пространственно-временные позиции.
Положения, выносимые на защиту
1. Цикл «Темные аллеи» представляет собой единство
внутритекстовых связей, создающих определенную художественную
модель жанра, и внетекстовых перекличек, связанных с фактами жизни
Бунина. Поэтому рассказы в своем внутреннем единстве представляют
эстетическое целое, более неразрывное, чем цикл.
-
Для Бунина в любви заключены вечные всечеловеческие ценности, и если они подвержены разрушению, то неизбежна катастрофа, трагедия, смерть. Мотив смерти в «Темных аллеях» приобретает значение законченности человеческой любви на земле. Танатологические мотивы становятся доминантными во многих рассказах, они ассоциируются в сознании писателя с катастрофичностью бытия.
-
Эмиграция Бунина, воспоминания о России прежней, потерянной были для него утраченными иллюзиями. Но он нашел возможность «вернуть» себе Родину и создал воображаемое путешествие «в страну мертвых». Поэтому мифопоэтические образы пожара, вихря, пути – дороги, ведущей к смерти, в его рассказах о любви появляются часто и «накладываются» на образ потерянной России.
-
Понимание феномена любви Буниным связано с его эстетическим идеалом; самое прекрасное в мире, непостижимое, тайное в человеческой жизни трагично, потому что любовь – это «зарница – вспыхнула и погасла» (И. Бунин). Большая часть рассказов, входящих цикл, окрашена в трагические тона. В эмиграции Бунин особенно остро ощущал оба полюса жизненной антиномии: ужас смерти и красоту жизни.
-
Русская философско-религиозная мысль России рубежа XIX – XX вв. рассматривала любовь как высший принцип бытия: «Бог – есть любовь». Философская концепция Всеединства воплощала в себе соотношение идеального и реального состояний Универсума. Земная любовь должна быть устремлена к богоподобной всеобщности, потому что любовь и есть сила, преобразующая мир. В своем понимании любви Бунин основывался на вечном, смыслообразующем начале человеческого существования.
-
Телесные отношения между мужчиной и женщиной становятся предметом эстетизации: любовь приобретает функцию преображения, одухотворения личности. Поклонение женщине, восторженное отношение к ее красоте связано у Бунина с культом Вечной Женственности, характерным для русской философской мысли. В частных историях писатель ищет некие архетипы, объясняющие тайну, загадку этого явления.
-
Анализ цикла позволяет выявить особенности пространственно-временных позиций в рассказах; характер столкновений бытового и бытийного; фрагментарность повествования; мелодику прозаического слова
и лирическое начало; эмоциональные контрасты; наличие безличного повествователя; особенность изображения мужских и женских характеров.
Апробация работы. Основные положения и результаты исследования
были обсуждены на аспирантском семинаре и на заседании кафедры
русской литературы института филологии и иностранных языков
Московского педагогического государственного университета. По
материалам диссертации прочитаны сообщения на 4 международных
конференциях: Международной научно-практической конференции
«Шешуковские чтения» (Москва, 2007, 2008); Всероссийской научно-практической конференции «Проблемы филологии народов Поволжья» (Москва, 2013, 2014); По материалам диссертации опубликовано 6 статей.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения, списка литературы. Список литературы включает восемь разделов: I. Художественные произведения И.А. Бунина, дневник и письма; II. Труды философов рубежа XIX – XX веков; III. Монографии, научные исследования, статьи; IV. Справочная литература; V. Учебники и учебные пособия; VI. Докторские и кандидатские диссертации и авторефераты; VII. Литература о И.А. Бунине на английском языке; VIII. Литература о И.А. Бунине на корейском языке.
Доминантность танатологических мотивов
В диссертации впервые рассматривается связь этической концепции Бунина с философскими учениями конца XIX – начала XX вв. (В. Розанов, Н. Бердяев, П. Флоренский, Вл. Соловьев), раскрывающих сущность Всеединства, Абсолюта, Вечной Женственности, – начал, без которых невозможно понять феномен любви в бунинских рассказах.
Рассматривая поэтику цикла, мы исходили из бунинского видения мира как вечной борьбы хаоса и гармонии, света и тьмы, жизни и смерти. Это – «грамматика» любви, в которой писатель выходит из бытового в бытийное, внепространственное время.
В работе впервые на основе текстов 38 рассказов анализуются типология любовных коллизий; принципы сюжетной организации; смысл финалов; особенности изображения мужских (чаще статичных) и женских характеров, изменчивых, «подвижных», прекрасных в своей таинственности; мелодика прозаического слова; пространственно-временные позиции.
Положения, выносимые на защиту
1. Цикл «Темные аллеи» представляет собой единство внутритекстовых связей, создающих определенную художественную модель жанра; и внетекстовых перекличек, связанных с фактами жизни Бунина. Поэтому рассказы в своем внутреннем единстве представляют эстетическое целое, более неразрывное, чем цикл.
2. Для Бунина в любви заключены вечные всечеловеческие ценности, и если они подвержены разрушению, то неизбежна катастрофа, трагедия, смерть. Мотив смерти в «Темных аллеях» приобретает значение законченности человеческой любви на земле. Танатологические мотивы становятся доминантными во многих рассказах, они ассоциируются в сознании писателя с катастрофичностью бытия.
3. Эмиграция Бунина, воспоминания о России прежней, потерянной были для него утраченными иллюзиями. Но он нашел возможность «вернуть» себе Родину и создал воображаемое путешествие «в страну мертвых». Поэтому мифопоэтические образы пожара, вихря, пути – дороги, ведущей к смерти, в его рассказах о любви появляются часто и «накладываются» на образ потерянной России.
4. Понимание феномена любви в рассказах Бунина связано с его эстетическом идеалом; самое прекрасное в мире, непостижимое, тайное в человеческой жизни трагично, потому что любовь – это «зарница – вспыхнула и погасла» (И. Бунин). Большая часть рассказов, входящих цикл, окрашена в трагические тона. В эмиграции Бунин особенно остро ощущал оба полюса жизненной антиномии: ужас смерти и красота жизни.
5. Русская философско-религиозная мысль России рубежа XIX- XX вв. рассматривала любовь как высший принцип бытия: «Бог – есть любовь». Философская концепция Всеединства воплощала в себе соотношение идеального и реального состояний Универсума. Земная любовь должно быть устремлена к богоподобной всеобщности, потому что, любовь и есть сила, преобразующая мир. В своем понимании любви Бунин основывался на вечном, смыслообразующем начале человеческого существования.
6. Любовь в «Темных аллеях» приобретает функцию преображения, одухотворения личности. Поклонение женщине, по-рыцарски восторженное отношение к женской красоте связано у Бунина с культом Вечной Женственности, характерным для русской философской мысли Серебряного века. В любовных историях писатель ищет и обретает некие архетипы, объясняющие тайну Вечной Женственности.
7. Анализ цикла позволяет выявить особенности пространственно-временных позиций в рассказах; характер столкновений бытового и бытийного; фрагментарность повествования; мелодику прозаического слова и лирическое начало; эмоциональные контрасты; наличие безличного повествователя; особенность изображения мужских и женских характеров.
Апробация работы. Основные положения и результаты исследования были обсуждены на аспирантском семинаре и на заседании кафедры русской литературы филологического факультета Московского педагогического государственного университета. По материалам диссертации прочитаны сообщения на 4 международных конференциях: Международной научно-практической конференции «Шешуковские чтения» (Москва, 2007, 2008); Всероссийской научно-практической конференции «Проблемы филологии народов Поволжья» (Москва, 2013, 2014); По материалам диссертации опубликовано 6 статей.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения, списка литературы. Список литературы включает восемь разделов: I. художественные произведения И.А. Бунина, дневник и письма; II. труды философов рубежа XIX – XX веков; III. монографии, научные исследования, статьи; IV. справочная литература; V. учебники и учебные пособия; VI. докторские и кандидатские диссертации и авторефераты; VII. литература о И.А. Бунине на английском языке; VIII. литература о И.А. Бунине на корейском языке.
Во введении рассматривается степень изученности проблемы, обосновывается актуальность и научная новизна проблемы, формулируются цели и задачи, научная и практическая значимость исследования, его перспективность.
В первой главе – «Художественная композиция цикла «Темные аллеи» как единого целого» – определяются жанровая специфика, смысл заглавия цикла, единство рассказов, их сцепление на основе сквозных мотивов, перекличек, ассоциативных связей.
Во второй главе – «Бунинская антиномия: жизнь/смерть – любовь/смерть» – рассматриваются танатологические мотивы: жизнь человека, отражающая вселенский процесс, представляет нерасторжимое единство прекрасного (жизнь, любовь) и ужасного (трагедия, смерть), мига и вечности.
Соотношение мотивов: любовь – смерть – Россия
И.А. Бунин часто расстраивался из-за мыслей о том, что смерть приносит вымирание и уничтожает плоть, и о том, что все сущее на свете рано или поздно, внезапно или постепенно исчезнет. Он постоянно задумывался об этой проблеме83. Писатель пишет цикл «Темные аллеи», перешагнув шестидесятисемилетний возраст. Он не мог согласиться с тем, что жизнь заканчивается смертью. Трагизм его мировоззрения во многом исходит из постоянного ощущения телесной красоты мира и человека и постоянного родства жизни и смерти, любви и смерти84. Однако, как все великие писатели, Бунин преображал смерть в качестве одной из главных тем творчества. Тема смерть глубоко укоренена в философском размышлении автора. По мнению, Вудварда, смерть представлена как «кульминация духовного процесс» человека85.
Таинственное в художественном мире Бунина связано с вопросами о сущности инобытия, с обреченностью человека покидать вечный мир живой природы. «Ключевая антиномия дореволюционного творчества Бунина – по мнению Д. Николаева, – сознание неизбежности смерти и нежелание примириться с неизбежным» 86 . Но не только «дореволюционного». Писатель всегда проявлял особое внимание к антиномии «жизнь – смерть». Любимое Буниным слово «запустение» связано, прежде всего, не с обеднением, а именно с омертвением.
Бунина. М.: Наследие, 1995. С. 153. В повседневной жизни все, связанное со смертью, чрезвычайно интересовало писателей. В.Н. Муромцева вспоминала, что Иван Алексеевич всегда посещал кладбища городов и селений, где ему доводилось быть, всматривался в надгробия, вчитывался в надписи. И не только в России. На Капри, рассматривая фарфоровый могильный медальон молодой девушки, «с необыкновенно живыми радостными глазами», у него возникла идея рассказа «Легкое дыхание»87 . В.Н. Афанасьев отмечал, что «Подход к прошлому как к гигантскому кладбищу, поглотившему неисчислимые людские поколения, определил интерес Бунина к изображению древних могил, захоронений и гробниц, где покоятся люди, умершие много сотен лет назад»88. Как объекты сравнений Бунин употребляет слово «могила», «кости», «гроб» и т.д.
Г. Кузнецова в «Грасском дневнике» приводит одно из высказываний Бунина: «С тех пор как я понял, что жизнь – восхождение на Альпы, я все понял... Есть только несколько вещей неизменных, органических, с которыми ничего поделать нельзя. Смерть, болезнь, любовь, а остальное – пустяки»89.
«Жажда жизни» человека «без роду-племени» оборачивается страданием бессилия жить, идеей фатальной недостижимости личного счастья, апологией небытия: «Разве в смерти есть что-нибудь ужасное, сильное? Смерть – ничто, пустота. И только одним этим и пугает нас смерть. И на кладбище так же: сумерки, ни души кругом; могилы и могилы, заросшие травою; трава теперь высохла, пожелтела и тихо шелестит от ветра… Как ветер листьями, играет жизнь моею судьбою, и я не виноват, что не могу открытой грудью встретить бурю жизни!»90.
Без роду-племени. Из повести о современных людях Ив. Бунина // «Мир божий». СПб., 1899. № 4. С. 30 31. Одиночество, беспомощность перед хаосом мироздания и «бурями» жизни, поиски новой красоты, высших радостей и благословение тайн всеразрешающей смерти – эти и подобные им мотивы определяют существо жизненной и эстетической позиции Бунина на рубеже столетий.
Критики увидели в Бунине подтверждение бунинского оптимизма: «… говорят, что у Бунина нет радости жизни, что он пессимист. Это большое заблуждение. Бунин – певец не смерти, а жизни: смерть в его произведениях только подчеркивает красоту и обаяние жизни» 91 . Истоки страстного неприятия смерти у Бунина проистекают действительно из обостренно-чувственного ощущения жизни, ее красоты и солнечности, ее радости и счастья. Бунин постоянно обращался к теме смерти, часто противопоставляя ее сиянию жизни. Как и его кумир Л. Толстой, он относился к смерти с некоторым пристрастием. В его произведениях столько смертей. Чаще всего у него встречаются картины «смерти извне», когда бред или агонию смерти, состояние умершего видят или наблюдают другие, со стороны92.
Многие темы и мотивы, к которым обращается Бунин в эмигрантский период творчества, приобретают все более важное значение. Это прежде всего тема смерти; галерея умирающих героев, о которой Бунин пишет в цикле «Темные аллеи», занимает в этот периода едва ли не центральное место в его творчестве. В письме Ф.А. Степуну от 26 марта 1951 года Бунин разделил все свои произведения на пять родов тематически: «О народе», «О любви», «Мистические», «О смерти», «Разные»93. И многие герои Бунина, по мнению О.В. Сливицкой, живут с той интенсивностью, напряжением, которые граничат с другим полюсом – смертью, мукой и ужасом
В «Освобождении Толстого» Бунин выводит закон для такого типа людей: «в них степень чувства жизни пропорциональна степени чувства смерти»95. Гиппиус говорит, что «для Бунина ощущение жизни есть в то же время ощущение смерти. И в каждый данный миг он страстно жизнь (вернее, свой мир – космос) принимает, и его же ненавистно отталкивает»96. А. Бахрах тоже пишет, что «Бунин то и дело возвращался с содроганием и отталкиванием к теме смерти… начисто отрицая возможность загробной жизни97 . И еще одно мнение современника Бунина, М. Алданова. Их связывала почти сорокалетняя дружба. Он писал: «Да и я хорошо знаю, как страстно любит жизнь и блага ее этот умница, charmeur...»98 , обращая внимание на главное в мироощущении Бунина, – любовь к жизни. И все-таки тема смерти занимает важное место во все периоды творчества писателя и становится центром его философских исканий. Это не апология, а оппозиция, считаем мы, потому что таков неумолимый закон нашего земного бытия.
А.А. Коновалов, анализируя цикл «Темные аллеи», подчеркивает, что смерть в книге Бунина превращается в философско-эстетическую категорию, несущую смысловую нагрузку, являющуюся связующим звеном в постижении читателем идеи цикла» 99 . Исследователь обозначил доминантность танатологических мотивов в цикле «Темные аллеи»: «Интересно, что в обоих изданиях этой книги «…только о любви…» огромное место и в сюжетно-композиционном, и в цдейном планах отводится смерти…. Смерть, трагическая гибель на войне, от болезни подстерегают любовь в новеллах «Холодная осень», «В Париже», «Натали», «Поздний час»; убийства из-за любви, от ревности и смятения чувств
Особенность поэтики цикла
По Бунину, источником трагизма в любви могут являться социальные противоречия жизни, общественное неравенство любящих, но чаще всего любовь трагически обречена, даже если в социальном плане все складывается благополучно. Писатель полагал, что всепоглощающая, большая любовь несовместима с обычным течением жизни, и поэтому в отношения любящих властно вмешивается смерть. Бунин предлагает читателям глубоко трагичную по своей сути концепцию любви. Идеалом писателя была любовь молниеносная, подобная солнечному удару.
Но не эти рассказы составляют главную ценность последней книги писателя. Наибольший интерес представляют в ней те произведения, где любовь, несмотря на весь свой трагизм, раскрывается как величайшее счастье человеческой жизни, несравнимое ни с какими другими радостями.
Эпиграфом к таким произведениям можно было бы взять слова Натали из рассказа того же названия: «… разве бывает несчастная любовь… Разве самая скорбная в мире музыка не дает счастья?» (7, 170).
Не случайно слово «счастье» так часто встречается в рассказах Бунина: «В осуществление нашего плана мы не верили до последней минуты – слишком великим счастьем казалось нам это» («Кавказ») (7, 13) . «И мы сидели в каком-то недоумении счастья» («Поздний час») (7, 40). «И Завтра и послезавтра будет все то же, – думал я, – все та же мука и все то же счастье… Ну что же – все-таки счастье, великое счастье!» («Чистый понедельник») (7, 243).
В рассказе «В одной знакомой улице» центр текста демонстрирует изменение заданного, ожидаемого хода событий: предшествующее повествование передает романтическое представление о любви, но в этой точке происходит изменение и здесь обнаруживается авторское намерение: «Убежим! Куда, зачем, от кого? Как прелестна эта горячая, детская глупость: «Убежим!» У нас «убежим» не было» (7, 174). И.А. Бунин показывает, что любовь не так романтична, как это представляется в поэзии, в жизни все прозаичнее, все более жестоко, и любовь не имеет счастливого конца или продолжения: «Больше ничего не помню. Ничего больше и не было» (7, 175).
В сборнике «Темные аллеи» многие рассказы ведутся от безличного, объективного повествователя, максимально приближенного к автору и максимально же удаленного от героев. Автор словно возвращается к повествовательной форме, которая была столь характерна для него в 1910-е годы, когда повествовательную стратегию определяла позиция всеведения и отсутствия прямого лиризма173 . Для многих рассказов цикла («Темные аллеи», «Муза», «Руся», «Поздний час», «Волки», «Баллада», «Антигона», «В одной знакомой улице», «Холодная осень») характерен такой прием, как диалогическая речь, независимо от того, ведется повествование от их лица или лица автора; к прошлому из настоящего или из настоящего в прошлое. Этот прием позволяет Бунину раскрыть любовь, чаще всего юную и непродолжительную по времени, прерванную каким-либо неожиданным обстоятельством как самое значительное событие в жизни («Руся»).
Однако эта недолговечная, молниеносная любовь, по Бунину, способна осветить всю жизнь человека. Любовь, подобная солнечному удару, на всю жизнь сохраняется в памяти человека.
По мнению исследователей Р.В. Акимова, И.П. Карпова, Л.А. Смирновой, Бунин изображает мир, который катастрофичен вовсе не в силу некой таинственной, фатальной неизбежности, а по причине разрушения духовных ценностей. В такой атмосфере гибнет душа, бесстыдно унижаются
Любовь у Бунина выступает в качестве трагической силы, обрывающей связи, а порой и жизнь любящих людей, повествование заканчивается вскоре после наступившей близости героев. В поздней прозе Бунина заметнее проявляется такая характерная черта образа любви, как чувственность, телесность, страстность. Характерные сюжеты «Темных аллей» позволяют понять, почувствовать главную идею цикла – раскрыть Божественную сущность любви, которая, несмотря на трагичность, остается главной ценностью человеческой жизни.
Почти все рассказы «Темных аллей» ведутся в прошедшем времени. Иногда прямо указано, что воспроизводятся былые события в рассказах «Таня», «Руся», «Натали»: «В ту далекую пору тратил себя особенно безрассудно …» (7, 91); «Он не спал, лежал, курил и мысленно смотрел в то лето» (7, 47); «В то лето я впервые надел студенческий картуз» (7, 143). В другом случае эффект минувшего передан более тонко. Например, в «Чистом понедельнике»: «Каждый вечер мчал меня в этот час на вытягивающемся рысаке кучер…» (7, 238); «мы оба были богаты, здоровы, молоды…» (7, 239); а в конце уже определенно: «В четырнадцатом году, под Новый год, был такой же тихий, солнечный вечер, как тот, незабвенный…» (7, 250).
В рассказах «Муза», «Поздний час», «В одной знакомой улице», «Руся», «Галя Ганская» герои, обращаясь к воспоминаниям молодости, заново переживают свою юношескую любовь, идеализируют ее. В отличие от других рассказов цикла «Темные аллеи», в рассказе «Холодная осень» главная героиня выполняет функцию рассказчика, она максимально дистанцирована от автора.
Тайна «Вечной Женственности» в цикле рассказов «Темные аллеи»
Вл. Соловьев отмечал, что этот смысл в перенесении всего нашего жизненного интереса из себя и другое начало, т.е. это перестановка самого центра нашей жизни»280.
В рассказе «Натали»281 молодой герой приезжает в имение своего дяди и переживает там две любви, одной из которых суждено навсегда опалить его душу. Бунин задействовал достаточно универсальный код для обозначения женского образа, и этот код присутствует в образе Натали. При этом связь образов воды с женскими образами и с мифологемой женского не просто предполагается, а непосредственно вводится в текст, самопроявляется в ряде картин, реальных или воображаемых: «…тепло пахло речной водой… шел и опять думал с двумя противоположными чувствами о Натали и о Соне, о том, что я буду купаться в той же воде, в которой только что купались они…» (7, 151). Здесь вполне ощущается мифологическая и метафорическая подоплека образов, создающая общую эротическую «ауру».
«Пол безлик, он стихийно сливает воедино все женские лики»282, -писал Ф. Степун. Однако каждая бунинская героиня индивидуальна: ее образ раскрывается с помощьюдеталей, примет и лейтмотивов. Так, телесное упоение, которое связано с Соней, раскрывается в рассказе не только с помощью эпизодов «жарких свиданий». Она акцентируется такой деталью, как трижды упомянутая «темно-красная бархатистая роза» в ее волосах – традиционно символизирующая чувственную страсть. А сравнение Сони с лягушкой представляется любопытным: «… Соня, откинув назад свою густоволосую голову, решительно упадет вдруг на воду … и вся, странно видная в воде голубовато-лиловым телом, косо разведет в разные стороны углы рук и ног, совсем как лягушки…» (7, 150). Лягушке издавна присуща женская и брачная символика
. После разрыва, встретив Натали на балу, Мещерский сравнивает ее, танцующую, с лебедем: «… она в бальной высокой прическе, в бальном белом платье и стройных золотых туфельках, кружившаяся … опустив глаза, положив на его плечо руку в белой перчатке до локтя с таким изгибом, который делал руку похожей на шею лебедя» (7, 164). Встреча с такой женщиной – всегда тайна. Облик Натали таинственный и поразительный: трудно привыкнуть к странному соединению в ее внешности черных глаз и золотистой яркости волос. «Черные солнца» – глаза Натали – лейтмотивно подчеркиваются в тексте: «сияющая», «блестящая», «сверкающая» их чернота отсылают нас к парадоксальной внешности героини. Кроме того, Натали называет себя «тайной женой» Мещерского, говорит о том, что они соединены с ним навсегда, имея в виду, конечно, обрученность, соединенность в высшем смысле, а отнюдь не семейное благополучие в земной жизни.
Эта героиня воплощает в рассказе высший смысл женского, непосредственно, интимно связанного с душой героя – мужчины, нечто вроде «Анимы 284 », в юнговском смысле. Встреча с такой женщиной открывает герою не просто духовное начало в любви, но полноту воплощенности женского в единстве разных его ипостасей: девочки, женщины, святой, смерти. Не случайно о рассказе подчеркивается и детскость Натали: «… казалась чуть не подростком» (7, 152); «… вы еще немного выросли. – Да, я все еще расту…» (7, 168 – 169); ее женское очарование: «… вся она была уже в полном расцвете молодой женской красоты» (7, 168); «…такая высокая и такая страшная в своей уже женатой красоте» (7, 172); и высокая одухотворенность: «…иноческую стройность ее черного платья, делавшего ее особенно непорочной!» (7, 167); «Мне казалось, что святой стала та свеча у твоего лица» (7, 172).
Если образы Сони и Гаши поданы как бы одним цветом, то с образом Натали связана разнообразная цветовая символика. Оранжевая распашонка, ставшая символом их первой мимолетной встречи, – это знак радости, дерзости, надежды. Зеленое платье героини подчеркивает и оттеняет ее юную красоту: «До чего удивительно это зеленое при ваших глазах и волосах!» (7, 157).
На балу Натали – в белом платье и перчатках. Такое цветовое решение символизирует чистоту героини, ее «надмирность», вырванность из повседневности. Вл. Соловьев писал: «Любовь важна не как одно из наших чувств, а как перенесение всего нашего жизненного интереса из себя в другое, как перестановка самого центра нашей личной жизни»285. Для многих героев Бунина любовь – это «высшее проявление индивидуальной жизни, находящей в соединении с другим существом свою собственную бесконечность»286. В финале рассказа Натали стала героя символом вечной и недосягаемой любви, той великой любви, которая далека от реальности и не сливается с повседневностью. Эта любовь лишь на короткий срок соединяет героев, чтобы потом навсегда их разлучить.