Электронная библиотека диссертаций и авторефератов России
dslib.net
Библиотека диссертаций
Навигация
Каталог диссертаций России
Англоязычные диссертации
Диссертации бесплатно
Предстоящие защиты
Рецензии на автореферат
Отчисления авторам
Мой кабинет
Заказы: забрать, оплатить
Мой личный счет
Мой профиль
Мой авторский профиль
Подписки на рассылки



расширенный поиск

Творчество Александра Блока и арабский Восток Ахмед Аббас Абдулраззак Ахмед

Творчество Александра Блока и арабский Восток
<
Творчество Александра Блока и арабский Восток Творчество Александра Блока и арабский Восток Творчество Александра Блока и арабский Восток Творчество Александра Блока и арабский Восток Творчество Александра Блока и арабский Восток Творчество Александра Блока и арабский Восток Творчество Александра Блока и арабский Восток Творчество Александра Блока и арабский Восток Творчество Александра Блока и арабский Восток Творчество Александра Блока и арабский Восток Творчество Александра Блока и арабский Восток Творчество Александра Блока и арабский Восток Творчество Александра Блока и арабский Восток Творчество Александра Блока и арабский Восток Творчество Александра Блока и арабский Восток
>

Диссертация - 480 руб., доставка 10 минут, круглосуточно, без выходных и праздников

Автореферат - бесплатно, доставка 10 минут, круглосуточно, без выходных и праздников

Ахмед Аббас Абдулраззак Ахмед. Творчество Александра Блока и арабский Восток: диссертация ... кандидата Филологических наук: 10.01.01 / Ахмед Аббас Абдулраззак Ахмед;[Место защиты: Саратовский национальный исследовательский государственный университет им. Н.Г. Чернышевского], 2016

Содержание к диссертации

Введение

Глава 1 Рецепция творчества А. Блока в арабской русистике 21

1.1 Методологические основания для анализа диалога разных культур 21

1.2 Изучение творчества А. Блока в странах арабского мира 25

Глава 2 Переводы поэзии А. Блока на арабский язык как аспекты рецепции 40

2.1 Проблемы перевода ранних стихотворений А. Блока на арабский язык 40

2.2 Лирика второго тома А. Блока в арабских переводах. Переводы стихотворений «Незнакомка» и «Клеопатра» на арабский язык 63

2.3 Переводы произведений третьего тома лирики А. Блока на арабский язык 87

2.4 Поэма Блока «Двенадцать» и ее переводы на арабский язык 94

Глава 3 Египетские мотивы и образы в творчестве А. Блока 104

3.1 Рецепция египетской культуры в искусстве Серебряного века 104

3.2 Образ жреца в ранней лирике А. Блока. Мотивы инициации 112

3.3 Образ сфинкса в поэзии А. Блока 117

3.4 Образы Снежной девы и Клеопатры в творчестве А. Блока 123

3.5 Египетские мотивы и образы в пьесе А. Блока «Рамзес» 128

Заключение 139

Список литературы 145

Введение к работе

Актуальность данного исследования обусловлена, с одной стороны, необходимостью обращения к еще не освоенной современным литературоведением проблеме рецепции творческого наследия А. Блока в арабских странах, в инонациональной и иноконфессиональной культурной среде, с другой стороны, анализом разных аспектов египетской темы в творчестве русского поэта Серебряного века, что позволит включить новые страницы в диалог двух великих культур - арабской и русской.

Научная новизна заключается в том, что впервые предметом специального исследования становятся разные аспекты египетской темы в творчестве А. Блока. Кроме того, впервые анализируемые факты арабской рецепции А. Блока и переводы его произведений на арабский язык рассматриваются в комплексном единстве, а в научный оборот впервые вводится широкий круг материалов, прежде всего, переводы блоковских произведений на арабский язык.

Теоретическое значение исследования состоит в том, что результаты подобной компаративистской научной работы могут служить теоретической основой для дальнейших исследований рецепции русской поэзии в странах арабского Востока.

Практическая значимость работы заключается в возможности использования материалов, результатов и выводов диссертационного исследования в курсе истории русской литературы рубежа XIX-XX вв., при подготовке специальных курсов, посвященных проблемам русско-арабских литературных связей, а также теории и практики художественного перевода.

Методы исследования. Для решения поставленных задач использовались следующие методы исследований: системный подход к изучению восприятия иноязычного литературного произведения, метод сравнительно-исторического анализа, необходимый для восстановления целостной картины рецепции лирических и лиро-эпических произведений, метод сопоставительного анализа подлинника и переводов, позволяющий определить индивидуальные подходы переводчиков к передаче поэтических и культурно-специфических элементов оригинального текста, элементы герменевтического метода для истолкования отклонений от оригинала в текстах арабских переводов.

Теоретико-методологическую базу диссертации составили труды отечественных и зарубежных блоковедов (Н. А. Богомолова, Л. Я. Гинзбург, Н. Ю.

Грякаловой, Д. М. Магомедовой, Д. Е. Максимова, О. Матич, 3. Г. Минц, Л. Г. Пановой, А. Ханзен-Лёве и др.), специалистов по сравнительному литературоведению, разрабатывавших основные положения сравнительно-исторического метода (М. П. Алексеева, А. Н. Веселовского, В. М. Жирмунского и др.) и проблемы диалога культур (М. М. Бахтина, Ю. М. Лотмана и др.), исследователей теоретических проблем лирики и теории перевода лирических текстов (Л. Я. Гинзбург, М. Л. Гаспарова, Ю. М. Лотмана, Н. Д. Финкельберг, Ю. Л. Оболенской и др.). В диссертации также используются работы русских арабистов (И. Ю. Крачковского, А. А. Долининой и др.) и арабских русистов: Али Н.Ф., Шерара X. (Ирак); Эль Умари Ш., Д. Хафуда С, Истанбули И. (Ливан); Абу Элынаара А., Хури Б. (Сирия); Тевфи С, Адхама Б., Лутфи X. (Египет); Салиха X. (Судан).

Целью исследования является изучение специфики рецепции творчества А. Блока в арабских странах: критической интерпретации его творчества и переводов его произведений на арабский язык, а также осмысление семантики и функций египетских мотивов и образов в произведениях поэта.

Для осуществления намеченной цели необходимо решение следующих задач:

рассмотреть историю изучения творчества поэта в арабских странах и отметить как общие, так и особенные тенденции в восприятии творчества и личности А. Блока арабскими русистами;

с помощью сравнительного анализа произведений А. Блока и их переводов на арабский язык показать характерные для арабской переводческой школы стратегии;

выявить причины - личные и общекультурные, определившие актуальность и семантику египетских мотивов и образов в творчестве Блока и его современников.

Объектом изучения является весь корпус созданных в XX и XXI веках переводов блоковских произведений на арабский язык в различных странах, критические статьи арабских филологов, посвященные творчеству поэта, а также все три книги наследия Блока.

Предмет исследования - концепции творчества Блока, представленные в статьях арабских литературоведов и журналистов; стилистические, поэтико-изобразительные особенности переводов произведений Блока на арабский язык, а также египетские мотивы и образы в произведениях Блока.

Положения, выносимые на защиту:

- В многогранном поэтическом мире А. Блока востребованными арабскими
критиками и читателями оказываются, прежде всего, мотив ненависти к старому
миру, вера в преображение мира революцией и вечная тема любви. Блок-
символист, создавший поэтический миф о Вечной Женственности, оказался менее
близким арабским читателям;

Неточность в денотации при переводе произведений Блока оборачивается значительным семантическим упущением. Теряются символические смыслы, намеренно не проговоренное проговаривается в переводе, разъясняется читателю. Тем самым у поэтического слова отнимается его потенция к многозначности.

Тяготение переводчиков Блока к разъяснению смыслов, к выстраиванию фабульных цепочек объясняется экстралингвистическими особенностями восприятия творчества классика, стремлением дописать понятную арабскому читателю историю любви. Отсюда и уход от смысловой детализации, желание придать семантике слов ярко выраженную эмоциональность.

Генезис египетских мотивов и образов в творчестве Блока связан с актуальной для младосимволистов проблемой египетских мистерий посвящения. Мистериальный опыт находит свое объяснение в понимании высокой миссии поэта-символиста - теурга, призванного к преображению мира.

Глубоко личное восприятие мистериального опыта нашло воплощение в представлении А. Блоком своего лирического героя неофитом, проходящим путь к посвящению, и стало источником появления образа жреца как в ранних стихотворениях, так и в поздней пьесе «Рамзес». Образ сфинкса является призмой, в которой отражается путь лирического героя Блока на протяжении трех книг его поэтического романа.

Женские образы в лирике Блока - Клеопатра, Незнакомка, Снежная Дева -также оказываются подчинены египетской теме. Каждый из образов может быть истолкован как демонический двойник Прекрасной Дамы, как воплощение «противообраза» Софии.

- В пьесе «Рамзес» реалии египетской жизни позволяют А. Блоку
акцентировать вечный смысл пророческого служения и представить как вечный
конфликт противостояние поэта и толпы, пророка и власти.

Структура диссертационного сочинения представляет собой введение, три главы, заключение и библиографический список, насчитывающий более 200 наименований.

Апробация основных положений проходила в 2014 году в рамках Всероссийской научной конференции «Проблемы филологического образования» на базе Саратовского государственного национального исследовательского университета имени Н.Г. Чернышевского, на XXXIV Зональной конференции литературоведов Поволжья в Казани, а также на Международной научной конференции «Третьи Бочкарёвские чтения» (XXXV научная конференция Зонального объединения литературоведов Поволжья) (Самара, 2016).

Изучение творчества А. Блока в странах арабского мира

В предисловии акцентируется и многозначность этих поэм. В результате анализа автор статьи приходит к выводу, что эти поэмы вместе со статьёй Блока «Интеллигенция и революция» становятся выражением позиции Блока, его отношения к революции. Они написаны поэтом в критическое время, в условиях опасности, после нападения немецких войск на молодую республику. Западноевропейские страны провели интервенцию, но ничего не добились. Все попытки уничтожить государство закончились провалом. Этот ответ подчеркивает могущество новой России, стойкость народа и неизбежность победы России. Анализ блоковских произведений, сделанный автором, как видим, не тоьлько опирается на работы советских исследователей, но и учитывает реалии арабской истории, чем и объясняется стремление подчеркнуть в блоковских произведениях антизападный пафос. Автор предисловия сосредоточил свое внимание на политической ситуации в России, представляя и Блока поэтом, прежде всего увлеченным осмыслением политических проблем своего времени и отразившим их в своем творчестве. Но, характеризуя политические взгляды Блока, Юсеф лишает их противоречий и сложности, явно упрощая и духовные искания поэта.

Известный иракский поэт, русист, выпускник Института мировой литературы имени М. Горького в Москве (в 60-х годах XX века) - Хесебь аш-шейх Джафар уделял особое внимание творчеству Александра Блока. Являясь активным переводчиком с русского на арабский, он перевёл избранные стихи

А.А.Ахматова. Джафар опубликовал в 1981 году книгу переводов «Александр Блок. Избранные стихотворения» и статью «Знаки и указания в стихотворном пути Блока». В статье он сжато передал биографию и творческий путь поэта.

В начале поэтического пути, считает Джафар, поэт был «полон туманами, мечтами, мистикой». Об этом свидетельствует сборник «Стихи о Прекрасной

Даме». По мнению автора статьи, этот сборник - произведение, несомненно, символическое, испытавшее влияние философии идеалиста В. С. Соловьёва. Но всё же Джафар уверяет, что, несмотря на влияние соловьевского культа Софии, в образе Прекрасной Дамы есть и человеческие, земные, черты.

После 1904 года Блок, согласно Джафару, полностью отошёл от символизма, изменился его взгляд на мир. Поэт стал уделять особое внимание вопросу о человеке будущего, полного гармонии с миром. Личность такого человека нашла своё воплощение в стихотворных и драматических работах Блока. По мнению автора, революция 1917 года благотворно и решительно изменила Блока, и как личность, и как поэта. Блок полностью принял революцию, она была для него «началом жизни». По мнению Джафара, революция усилила интерес к земному, обычному человеку в творчестве Блока. Но в его поэме «Двенадцать» земное предстает в единстве с небесным, настоящее соединяется с «вечным», именно поэтому Блок и избрал Христа руководителем двенадцати красногвардейцев. Две известные поэмы Блока «Двенадцать» и «Скифы» - революционные по своему пафосу. Они стали разделительной чертой между поэтом и его друзьями -символистами. Они - последний, решающий шаг поэта к революционному берегу. Поэма «Двенадцать» имела большое значение для революционного искусства. По словам автора статьи, многие строки из поэмы писались на революционных плакатах, солдаты пели куплеты из поэмы, а газета «Правда» считала поэму крупнейшим поэтическим достижением.

Джафар подчёркивает, что не менее значительной является и другая поэма -«Скифы». По сути, она стала национальным поэтическим ответом на западное вмешательство. В заключительной части статьи иракский писатель пишет, что поэт и словом, и делом доказал глубочайшую веру в народ, в прогресс. По его словам, «массы и только массы являются хранителями культуры и гарантии прогресса человечества». Хесебь аш-шейх Джафар перевел с русского на арабский язык многие стихи А. Блока из сборника «Стихи о Прекрасной Даме», из циклов «Город», «Страшный мир», среди них: «Незнакомка», «Город», «Клеопатра», «В ресторане», «Унижение» и др.

Иракская русистка, выпускница филологического факультета МГУ, доктор филологических наук Хайят Шерара во вступительной статье к книге «Антология русской поэзии»64 (1983) много страниц отвела творчеству Александра Блока. Очерк сопровождается переводами стихов поэта. X. Шерара затронула такие вопросы, как образ России в поэзии Блока, своеобразие лирики любви Блока, философские взгляды Блока, поэма «Двенадцать» в оценке западной критики.

Центральной темой творчества Блока исследовательница считает тему России, одной из особенностей в звучании которой становится ее соотнесенность с темой свободы.

Доктор Шерара считала поэму «Двенадцать» наиболее ярким выражением отношения Блока к революции. Блок как лирик-мыслитель соединил в этой поэме образы России, народа и революции. Поэма «Двенадцать» не случайно вызвала гнев и злобу врагов революции. По мнению исследователя, эта поэма - вершина зрелого, революционного понимания действительности на новом этапе и эстетически, и политически. Двенадцать красногвардейцев - послы свободы России.

По словам исследовательницы, философия Блока заключалась в том, что он считал долгом лирика защищать свободу человека и быть совестью общества.

Д. Хафуд С, преподаватель литературы Лондонского университета, главный редактор журнала «Электронное слово», в статье «Литература и революция»65 пишет о том, какое огромное впечатление произвели на поэта революции 1905 и 1917 гг. Автор статьи называет Блока одним из самых важных представителей символического направления в искусстве, а в его творчестве он видит отражение краха буржуазной культуры, культуры дворянства. Интерес к изучению творчества Блока не ослабевает в арабских странах и в последние десятилетия.

Отметим вклад в исследование лирики Блока Салеха бен Али аль-Хаммади, арабского писателя и журналиста. Он родился в городе Зульфи. Работал редактором в спортивной газете «Саудовский спорт». В настоящее время является обозревателем одного из самых известных журналов на Ближнем Востоке, который выходит на арабском языке, - «Journal International». С. А. Хаммади -один из известных журналистов и писателей в Саудовской Аравии.

Хаммади - один из немногих арабских исследователей, кто не обращается к политической практике блоковского творчества. Характерно уже название его статьи, опубликованной в 2012 году, - «Русский поэт Александр Блок. Страницы тоски и одиночества»66. Мотивы тоски и одиночества, по мнению автора, пронизывают все творчество поэта, обретая с течением времени все более трагическую тональность. По мнению Хаммади, поэзия Блока - новое слово в искусстве: все, что создано поэтом, отмечено его яркой личностью и печатью его эпохи. В то же время он как большой художник опирается на классические традиции. Нет сомнений, утверждает автор публикации, что поэзия Александра Блока так многогранна и богата потому, что вбирает в себя, впитывает многое из

Лирика второго тома А. Блока в арабских переводах. Переводы стихотворений «Незнакомка» и «Клеопатра» на арабский язык

В переводе стихотворения «Ты отходишь в сумрак алый...», как и в предыдущих переводах-интерпретациях, чувствуется стремление переводчика прояснить для читателя «темные» места произведения, разъяснить, сделать более понятными смыслы. Если русскоязычный читатель читает у Блока - «В тишине звучат сильнее / Отдалённые шаги», то он стремится понять, о чьих шагах идет речь, или это лирическая сентенция, претендующая на афористичность. В переводе - «Тишина усилилась / Становится сильнее / Стук твоих шагов». Читателю не нужно предпринимать дополнительных усилий, чтобы понять, что в этих строках говорится о шагах героини. То же упрощение смысла характерно и для перевода финальных строк. «Ты ль смыкаешь, пламенея, / Бесконечные круги?» - эти блоковские слова в переводе звучат так: «А ты в пламени смыкаешь / Бесконечные круги». В блоковском финале стихотворения героиня (с помощью деепричастия «пламенея») наделяется дополнительной характеристикой: она -источник огня. В переводе все иначе: героиня лишь движется по бесконечным кругам пламени. Таким образом, переводчик изменил божественную природу героини, придал описанию большую конкретность, перевел небесный образ - в земной план.

При переводе стихотворения «Сбылось пророчество моё...» автор арабской версии блоковского текста прибегнул к приему кольцевой композиции. У Блока в первой строке звучит слово «пророчество», а в финале как синоним - «вещие слова». Автор перевода решил закольцевать начало и финал произведения, используя только слово «пророчество». Кроме того, в переводе вместо оригинального образа святилища употребляется слово «храм». Благодаря этой замене понятий исчезает некая символическая обобщенность, усиливается религиозная составляющая семантики. Если святилище - это священное место, прибежище святого духа, то храм - вполне конкретный религиозный институт. Фраза «зажегся храм святой твой» звучит двусмысленно и превращает стихотворение в описание трагического происшествия, пожара, тогда как у Блока сюжет произведения далек от конкретики и устремлен к символической бесконечности интерпретаций.

Почему сбылось мое пророчество. Стихотворение «Я недаром боялся открыть...» наполнено драматизмом. Однако в переводе этот драматизм обретает черты прямолинейности. Те смыслы, которые у Блока только обозначаются, не прописываются подробно («...Как и встарь, привелось отравить, / Что надеждою было полно...») в переводе звучат слишком очевидно, даже с налетом мелодраматизма: «...Отравил я, как в старое время /Всю надежду в чаше яда...». У Блока остается в подтексте, что оказалось «отравленным», хотя между строк читается: «сердце», «душа». В переводе автор домысливает за поэта - в чаше яда оказалась потоплена надежда. У Блока остается ощущение недосказанности, флера тайны, в переводе - рассказывается чувственная история погибшей надежды. Мелодраматический сюжет разворачивается в следующих строфах - лирический герой, оставшийся без надежды, опечаленный явлениями своей возлюбленной в его фантазии, прячется от людей и зверей в хранилище дум. Вроде бы все то же, что и у Блока. Однако именно с этой проясненностью, проговариванием, повествовательностью уходит символическая обобщенность.

Кроме того, слово «фантазия» принципиально изменяет смысл переживаний лирического героя Блока: в оригинале герой готов «болеть прежней думой», что указывает на его приверженность «одному кругу переживаний», на страдания, которые приносит эта верность. В переводе - героиня - плод «фантазии», образ, живущий в фантазиях героя, а не реальность. Я недаром боялся открыть В непогодную полночь окно. ivctK и встарь, привелось отравить, Что надеждою было полно. Буду прежнею думой болеть В непогодной полуночной мгле, Но молитвенным миром гореть И таиться на этой земле. В непрестанной молитве моей, Под враждующей силой твоей, Я хранилище мысли моей Утаю от людей и зверей. 1 апреля 1901 (Т. 1. С. 84) Дословный перевод: Я боялся открыть окно в полночь Потому что небо было в облаках Отравил я, как в старое время Всю надежду в чаше яда Я буду много печалиться Когда ты будешь бродить в моей фантазии В тьме дождливой ночи Я буду пылать в молитвах мира И пропаду где-то на земле ,4,tUt Sjij Jbl (jlj Я продолжу свою молитву И не восприму твоей силы мощи И спрячусь от людей и зверей В хранилище моих дум. В переводе стихотворения «Одинокий, к тебе прихожу...» Сабри Хафуд вновь домысливает поэтический сюжет. В оригинале лирический герой спасается ворожбой, в переводе - его спасает «гадалка». Кроме того, в блоковском стихотворении «гадание», с помощью которого героиня притягивает героя, и «ворожба» самого героя - не синонимы. «Гадание» - занятие земного существа, «ворожба» - удел избранных. Так в тексте блоковского стихотворения имплицитно передается разность героя и героини. В переводе эта скрытая антитетичность героев, объясняющая, почему их любовь лишена «света», почему она «темная», исчезает. То есть блоковская история любви без взаимности перерастает в историю любовного треугольника. Одинокий, к тебе прихожу Околдован огнями любви Ты гадаешь Меня не зови Я и сам уж давно ворожу. От тяжёлого бремени лет Я спасался одной ворожбой, И опять ворожу над тобой, Но неясен и смутен ответ. Ворожбой полонённые дни у1 лелею года, — не зови... Только скоро ль погаснут огни Заколдованной тёмной любви? 1 июня 1901. С. Шахматово (Т. 1. С. 93)

К переводам ранних блоковских стихотворений обращались и другие переводчики, например, Ибрагим Истамбули. По профессии он врач-невролог, закончил Московский медицинский университет. Во время учёбы увлёкся переводами стихов русских классиков Пушкина, Лермонтова, Гоголя, Толстого, Блока на арабский язык. Он перевёл такие стихи, как «Ночь на Новый год», «Побег», «Каждый вечер, лишь только погаснет заря» и другие . В стихотворении «Ночь на Новый год» возникает образ Светланы, героини баллады В. Жуковского. Автор перевода попытался передать ритмическую динамичность оригинала, которая заимствована Блоком у Жуковского. Но он не смог воспроизвести в переводе повторенную Блоком невероятную подвижность стихотворного слога Жуковского, выраженную, в частности, в синтаксисе (тире, многоточия, восклицания). Однако переводчику удалось передать характерную для оригинала атмосферу святочных гаданий, таинственности фольклорных обрядов.

Переводы произведений третьего тома лирики А. Блока на арабский язык

Возможность разных интерпретаций во многом определяется именно виртуозностью художественной формы, многозначностью опорных образов и многофункциональностью тех поэтических средств, с помощью которых Блок создает трагический образ ночного революционного Петрограда, где происходит ритуальное убийство, призванное стать началом или очищения, или новой трагедии.

Описывая революцию как стихию, властвующую на «всем белом свете», поэт находит поразительно точный «стиль, отвечающий теме», если воспользоваться известным выражением Н. А. Некрасова. Виртуозность этой поэмы - в ее сложнейшей композиции, отразившей противоборство хаоса и гармонии, света и тьмы, Христа и демонии, в символической многозначности двенадцатичастной структуры, в ритмическом богатстве, позволяющем поэту передать напряженный и мгновенно меняющийся ритм самой жизни. Органично соединяя драматические, эпические, лирические элементы, включая то частушечные, то романсовые, то маршевые интонации, автор воссоздает все многообразие переживаний, все оттенки тех чувств, которые объединяли и разъединяли «взвихренную Русь»: печаль и удалую радость, злобу и призывы к преображению, торжество нового миропорядка и власть тьмы в мире и человеке. Поразительно точен и поэтический язык в блоковской поэме: в авторское повествование включается многоголосый хор петроградской улицы, звучат лозунги, высокопарная митинговая речь, исповедь невольного убийцы, слова молитв и угрозы невидимому врагу. Все это позволяло А. Блоку создать не только зрительный, но и столь же впечатляющий звуковой образ ночного мира, захваченного стихией, мировым пожаром, горящим и в крови. Представление о революции как о захватившем мир вихре, мысль о противостоянии хаосу передавались и с помощью других средств, например, лексических повторов, имплицитно создающих образ круга, которому в поэме символически противостояли призывы к движению вперед и сам мотив движения отряда красногвардейцев, подчиняющихся призывам торжественного марша.

Авторскому замыслу соответствовала и реминисцентная поэтика - те сложные библейские и литературные реминисценции и аллюзии, которые, тоже виртуозно и органично, включаются в повествование о первой революционной зиме, представляя происходящие события и как «вечное возвращение», как повторение первых дней христианской истории, но и как бесовское наваждение над Россией, складываясь в блоковский вариант русского мифа о бесовстве110.

Но именно эта виртуозность поэмы, многозначность и «блоковские» коннотации ее опорных символов, многообразие поэтических приемов и делает поэму особенно трудной не только для истолкования русскими литературоведами, но и для перевода. Безусловно, эта трудность не останавливает переводчиков, о чем свидетельствует и появление новых версий поэмы на разных языках мира.

Переводы - это, как известно, и своеобразная интерпретация. Однако особенности каждого языка, как и специфика национального мировидения, личность переводчика не могут не сказаться на тонкостях перевода-интерпретации. Характерный пример - перевод поэмы «Двенадцать» на арабский язык, выполненный в 1985 году Абу-Бакр Юсефом, известным египетским писателем и крупнейшим современным переводчиком русской литературы на арабский язык.

Абу-Бакр Юсеф перевел всю поэму, однако мы остановимся подробно только на первой главе - экспозиции к той трагедии, которая неизбежно должна произойти на улицах полночного зимнего Петрограда. Как отмечали исследователи, Блок уже в первой части опорными делает те образы, которые указывали на соотнесенность одного из полночных эпизодов из жизни

Природные образы, открывающие повествование, - не только фон, на котором происходит действие. Природа - такая же участница трагических событий, как и тот хоровод действующих лиц, с явной иронией и даже сарказмом описанный автором уже в первой части: буржуй, барыня в каракуле, «товарищ поп», писатель-вития, проститутки. Все эти персонажи превращают Петроград не только в «страшный мир», но в антимир.

Дополнительные и крайне значимые коннотации все опорные образы первой части, становящиеся ключевыми во всей поэме, обретают в контексте блоковской «трилогии вочеловечения»; вечер - время судьбоносное, неизменно переломное для лирического героя Блока: это время или мистической встречи с Душой мира, когда героя ведут надежды на преображение мира, или с ее лживым подобием -Незнакомкой (или Снежной девой), и тогда он признает невозможность преображения. Ветер - также ключевой образ в блоковской «трилогии вочеловечения»: он медиатор между реальным и реальнейшим мирами, он или «доносит звучные песни» Души мира, или гуляет над «мехом голубым» ее иллюзорного подобия - Снежной девы. Снег - в контексте блоковской лирики и

Кошарная С. А. Двенадцать как ключевой концепт поэмы А. Блока // Научные ведомости Белгородского государственного университета. Серия: Гуманитарные науки. Белгород, 2014. Т. 21. № 6 (177). С. 6. эпистолярия также обретает двойной смысл, выступая и знаком чистоты, и знаком смерти. И эти «блоковские» коннотации позволяют увидеть уже в экспозиции возможность двойного истолкования разворачивающихся событий и как свидетельства приближающегося преображения мира, и как власти над этим миром демонических сил, разгула бесов.

Та же трагическая двойственность - в черно-белой цветовой гамме, доминирующей в первой части. На черно-белом фоне и предстают те петербургские типы, которые оказываются сметены, «скошены», по блоковскому выражению, страшным и торжественным шествием стихии-Революции, неумолимой, как стихии природные, и столь же беспощадной, но способной и

Как представляется, именно богатство реалий петроградской жизни в этой части поэмы о революции наиболее соответствовало предпочтениям и арабских переводчиков, и арабских читателей, с характерным для них тяготением к реализму112. Это тяготение во многом определило и особенности перевода блоковской поэмы, которая истолковывается в реалистическом ключе.

Сразу заметим, что специфическое восприятие перевода и те требования к нему, которые традиционно сложились в арабском переводоведении, не могли не сказаться на изменении замысла поэмы в арабской интерпретации. Лексическое богатство, использование слов, принадлежащих к разным лексическим сферам (поэтические, устаревшие слова, разговорные слова, сниженная лексика) - все способствовало в блоковской поэме воссозданию языковой разноголосицы, также позволившей создать образ «взвихренной Руси». У переводчика важные коннотации исчезают, так как арабский перевод осуществляется только на литературном языке. Например, блоковский «буржуй» в переводе утрачивает ироническое звучание: это - буржуа

Образ жреца в ранней лирике А. Блока. Мотивы инициации

Получив задание создать исторические картины, своего рода исторические иллюстрации, позволяющие читателю ярко представить характерные стороны египетской жизни, поэт написал произведение более сложное и глубокое, чем это представляется на первый взгляд.

В определенной степени именно память о России определила ту «русскость» пьесы, которую отметили уже первые читатели, в частности М. Горький, который, по свидетельству К. Чуковского, сказал автору о его персонажах, в целом похвалив пьесу: «"Только говорят они у Вас слишком по-русски, надо немного вот так" (и он вытянул руки вбок - как древний египтянин - стилизовал свою нижегородскую физиономию под Анубиса) - нужно каждую фразу поставить в профиль». «30 ноября 1919 г. Блок, когда ему сказали, что его египтяне в Рамзесе говорят слишком развязно, слишком по-русски, ответил: "Я боюсь книжности своих писаний. Я боюсь своей книжности"»161.

Позднее исследователи старались опровергнуть замечание Горького, одновременно, как ни парадоксально, подтверждая обоснованность этого упрека указанием на то, что в центре внимания Блока была именно российская жизнь: «Упрек Блоку в том, что его персонажи в «Рамзесе» говорят слишком по-русски, понятен, но вряд ли справедлив, - писал известный историк Бонгард-Левин. -Ведь для А. Блока «Рамзес» был не столько сочинением о Древнем Египте, сколько напоминанием о России: агонизирующей, погрязшей в коррупции и заслужившей проклятие Пророка. Поэтому в том, что некоторые коллеги поэта, не вполне осознав стержень пьесы, тем не менее, верно ощутили ее главный нерв -«слишком по-русски» - нужно видеть удачу Блока. Если основной смысл пьесы в том, чтобы на примере Древнего Египта показать, к чему в действительности идет Россия, то оценка «слишком по-русски» звучит, хоть и невольной, но явной похвалой»

Продолжим и поддержим мысль историка Бонгард-Левина. Действительно, «Рамзес» Блока написан по книгам Масперо и Тураева , об этом сам автор пишет в примечании к пьесе. О том, что Блок стремился добросовестно выполнить такую «иллюстраторскую» функцию в пьесе, свидетельствует богатый этнографический материал, введенный, в первую очередь, в обширные ремарки. Создается впечатление, что Блок максимально широко хотел охватить в рамках сравнительно небольшого произведения разные стороны жизни древнего Египта, представить разные сословия (фараон, чиновники разного ранга, офицеры, ремесленники и проч.) и указать на иерархические законы в этом мире. Читая пьесу, можно узнать, что производили в древнем Египте, чем торговали на базаре. Мы видим древних египтян в разных ситуациях: в их будничной жизни и в момент обострения противоречий между бедными и богатыми. Здесь описываются бунт ремесленников, торжественный выезд фараона, смерть естественная и убийство толпой проповедника.

Однако задача, которую ставил перед собой поэт, не ограничивается созданием драматических иллюстраций к историческим хроникам. Как уже отмечалось выше, на историческом материале Блок ставит «вечные» проблемы, имеющие особенную актуальность для русских поэтов, в том числе и для Блока: в первую очередь, проблему пророка и толпы. Сосредоточенность на этой проблеме объясняет в определенной степени те отступления от исторических фактов, которые были отмечены известным египтологом В. Струве, с которым Блок встречался лично и чьим мнением дорожил: « ... в истории Египта: автором смешаны 2 царя = 2 эпохи — эпоха Рамсеса II (царя XIV стол[етия]) и эпоха

Рамсеса III (царя XIII в.). Так, картина развала, которая нарисована автором, относится ко времени Рамсеса III, и то к концу его царствования. Эпоха же Рамсеса II была эпохой (в особенности начало его правления) расцвета во всех отношениях» . Другим нарушением исторической правды, явным анахронизмом Струве считал образ пророка, предсказавшего гибель египетской цивилизации и растерзанного за это толпой. По утверждению Струве, «"пророк" говорит языком пророка IX или VIII вв. В эпоху Рамсеса II речи "пророка" немыслимы в устах еврея»165.

Оораз пророка, действительно, — создание олоковскои фантазии, это — один из основных персонажей, он противопоставлен всем: и бедным, и власть имущим. Его одиночество, отторженность от окружающих, изгойство - мотивы, которые сопутствуют этому персонажу. Не случайно Блок сделал пророка и евреем, точнее, нашел своего пророка в еврейском народе, погрешив при этом против истины. И столь же не случайно Блок вкладывает ему в уста «речения, заимствованные из ветхозаветной Книги пророка Исайи»166.

В блоковской пьесе именно образ пророка крайне важен, это - один из ключевых персонажей, равновеликий двум сильным мира сего и двум «посвященным», наделенным особенными полномочиями и особенной властью, -Рамзесу II и чиновнику Псару. Каждый из трех персонажей претендует на особенную мудрость, но тайное знание, которым владеют Рамзес или Псару, только отдаляет их от простых смертных.