Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Теоретические положения предпринятого исследования
1.1. Языковой контакт. Интерференция 10
1.2. Иноязычные вкрапления. Классификация иноязычных вкраплений —16
1.3. Иноязычные вкрапления в русской художественной литературе 26
Глава 2. Иноязычные вкрапления «советского» периода творчества В.П. Аксенова
2.1. Иноязычные вкрапления в повестях «Коллеги», «Звездный билет», «Апельсины из Марокко» 37
2.2. Иноязычные вкрапления в романе «Ожог» 51
Глава 3. Иноязычные вкрапления «американского» периода творчества В.П. Аксенова
3.1. Иноязычные вкрапления в повести «В поисках грустного бэби» 83
3.2. Иноязычные вкрапления в романе «Новый сладостный стиль» 107
Глава 4. Иноязычные вкрапления в «российском» периоде творчества В.П. Аксенова
4.1. Иноязычные вкрапления в романе «Кесарево свечение» 132
4.2. Иноязычные вкрапления в романе «Вольтерьянцы и вольтерьянки»—156
Заключение 176
Список использованной литературы 179
- Языковой контакт. Интерференция
- Иноязычные вкрапления в повестях «Коллеги», «Звездный билет», «Апельсины из Марокко»
- Иноязычные вкрапления в повести «В поисках грустного бэби»
Введение к работе
Избранная нами тема входит в проблематику изучения языка художественной литературы, истории русского литературного языка и в круг вопросов, относящихся к теории языкового контактирования. Иноязычные вкрапления, представляющие собой слова, словосочетания, фразы, отрывки текста, тексты на иностранном языке, включенные в русскую речь без изменений или с теми или иными изменениями, были предметом изучения многих лингвистов в основном на материале русской литературной речи XIX и начала XX века (Л.Э. Князева, А.А. Леонтьев, Л.П. Крысин, A.M. Бабкин, В.В. Карпова, Н.А. Колесова, Ю.Т. Листрова-Правда, М. П. Алексеев, Галлан Ренэ, К.З Закирьянова, А.И. Карлин, Д.К. Жане, В.В. Макаров, Е.А. Щербак-Маймескул, Г.Н. Николаева, А.К. Панфилов, В. Шетеля, Г.А. Булаховский и др.). Был определен статус иноязычных вкраплений в отношении к русскому литературному языку. Проведен сопоставительный анализ иноязычных вкраплений в переводных и оригинальных текстах XIX века, выявлены факторы, определяющие отбор и использование иноязычных вкраплений в разные периоды развития русского литературного языка, изучены сложившиеся традиции в их употреблении писателями.
Что же касается советского и постсоветского периодов истории русского литературного языка, то нужно отметить исследование О.Н. Олейниковой, посвященное изучению отбора и использования иноязычных вкраплений в русской литературной речи 1917-1940 гг., и работу Г.Н. Скребова, в которой рассматривались иноязычные вкрапления на материале послевоенной художественной литературы.
В последние десятилетия появляется также ряд исследований иноязычных вкраплений, в которых либо углубляются некоторые теоретические положения, высказанные лингвистами ранее, либо предлагаются новые подходы к изучению иноязычных вкраплений (В.М. Аристова, Е.А. Проценко, М.Ю. Кириенко, A.M. Дубинина, Н.Д. Агафонова).
В научной литературе подчеркивается важность изучения иноязычных вкраплений в современной русской литературной речи, что свидетельствует о своевременности и актуальности нашего исследования.
Василий Павлович Аксенов является известным русским писателем, очень популярным в настоящее время. Его творчество занимает более полувека: с конца 1950-х по сегодняшний момент, оно пришлось на разные периоды в истории нашей страны: «оттепель» 1960-х гг., брежневский «застой» в 1970-х гг., «демократия» 1990-х годов и созидание нового российского государства в начале XXI века. Писателя, привлекающего иноязычные вкрапления, вдохновляли наблюдения за жизнью в СССР, преподавание в США и освоение американской культуры, история Франции, события современной России.
Изучением функций иноязычных вкраплений у Аксенова уже занимались современные ученые. Диссертационная работа, написанная О.В. Залесовой «Языковая игра в творчестве В. Аксенова» (2002), содержит, исследование некоторых функций иноязычных вкраплений. В диссертации Н.В. Колесовой «Заимствования в идиостиле В. Аксенова» (2005), где разбираются случаи использования и функционирования иноязычных лексических элементов, в том числе и иноязычных вкраплений, во многих произведениях писателя, рассматриваемых в рамках индивидуального стиля Аксенова как двуязычного писателя, но вне русла развития русского литературного языка, в отрыве от традиций использования иноязычных вкраплений в русской художественной литературе.
Существуют и литературоведческие работы, разносторонне исследующие творчество В.П. Аксенова. Так, большой интерес представляет монография Н.А. Ефимовой «Интертекст в религиозных и демонических мотивах В.П. Аксенова» (1993), а также диссертации Г.М. Торуновой «Эволюция героя и жанра в творчестве Василия Аксенова (от прозы к драматургии)» (1998), Т. Маликовой «Творчество В. Аксенова в освещении американской критики» (2006), Н.Н. Карлиной «Миф Америки в
5 американской и русской литературе второй половины XX века: Э.Л. Доктороу и В. Аксенов» (2005), Попова И.В. «Художественный мир произведений Василия Аксенова» (2006) и диссертация Куприяновой А.И. «Мотив пути в прозе В.П. Аксенова 1960-1970-х гг.» (2007).
Однако первыми исследовали творчество В. П. Аксенова зарубежные ученые, на чьи труды ссылается Н.А. Ефимова в вышеуказанной монографии. Написаны за рубежом следующие докторские диссертации: Б. Большун «Некоторые особенности романа В. Аксенова «Ожог» (Bolshun Boris. On certain Peculiarities of Aksenov's Novel "Ozhog". Ph. D. Dissertation, University of Michigan, 1985); К. Кустанович «Художественный мир Василия Аксенова» (Kustanivich Konstantin. The Narrative World of Vasily Aksenov (unpublished Ph.D. dissertation). Columbia University. 1986); диссертация Присциллы Майер о ранней прозе В.П. Аксенова (Meyer Priscilla. Aksenov and the Soviet Literature of the 1950s and 1960s (unpublished Ph.D. dissertation). Princeton Univ. 1971), а также кандидатская диссертация датского ученого Пэра Далгарта о романах и повестях В. Аксенова и его книга «Функция гротеска у Василия Аксенова» (Dalgard Per. The Function of the Grotesque in Vasily Aksenov. Transl. By R. Porter. Arcona, Aarhus, 1982) [Ефимова, 5]. Однако в указанных литературоведческих работах иноязычные вкрапления не являются основным предметом исследования.
Целью настоящего исследования является описание и определение функций иноязычных вкраплений в стилистической системе творчества В.П. Аксенова и выявление общих принципов отбора и функционального использования иноязычных вкраплений в его произведениях с учетом изменившейся после 1917 года и в последние десятилетия социально-культурной и языковой ситуации в стране.
Эта цель предполагает решение ряда задач, из которых важнейшие:
1) рассмотреть иноязычные вкрапления в художественных произведениях трех периодов творчества В.П. Аксенова: а) с точки зрения соотношения с системами контактирующих языков; б) с учетом степени
связанности с национально-культурным своеобразием содержания сообщения; в) с точки зрения способов введения иноязычных вкраплений в русский текст;
2) выявить соотношение экстралингвистических и
интралингвистических факторов, в соответствии с которыми осуществлялся
отбор и функциональное использование иноязычных вкраплений в
творчестве В. П. Аксенова и формировалось их своеобразие;
3) рассмотреть языковой материал с точки зрения сохранения или
изменения сложившихся в XIX и начале XX вв. принципов отбора и
функционального использования иноязычных вкраплений в русской
литературной речи.
Поставленные в работе задачи определили методы и структуру диссертационного исследования. В работе использовались традиционные методы исследования: наблюдение, сопоставление, описание, контекстуальный и стилистический анализ. Поскольку представленная диссертация находится на стыке социолингвистики и собственно лингвистики, используются некоторые методы социолингвистических исследований, в частности языковой материал рассматривается на широком историко-культурном фоне.
Проанализированы иноязычные вкрапления в произведениях В.П. Аксенова разных периодов: советского, американского, российского. (Список изучаемых произведений дан в конце работы).
Работа состоит из введения, четырех глав, заключения.
В первой главе обосновываются теоретические предпосылки предпринятого исследования. Во второй главе рассматриваются иноязычные вкрапления в произведениях 1960-1979гг. (а именно в повестях «Коллеги» (1959), «Звездный билет» (1961), «Апельсины из Марокко» (1962), в романе «Ожог» (1969-1975); в третьей - вкрапления в произведениях американского периода 1980-2000-х гг. (на материале романов «В поисках грустного беби» (1982) и «Новый сладостный стиль» (1994-1996). Четвертая
Языковой контакт. Интерференция
Существуют разные определения понятий «языковой контакт», «двуязычие» в работах как зарубежных (У. Вайнрайх, Э. Хауген, Ф. де Соссюр, А. Мартине, Р. Холл, И. Фишман и др.), так и российских ученых (В.Ю. Розенцвейг, М.М. Михайлов, Л.В. Щерба, А.А. Реформатский, Л.И Бертагаев, Т.А. Катагощина, О.Б. Шахрай и др.).
Чаще всего языковой контакт определяется как «поочередное использование двух или более языков одними и теми же лицами, которых называют носителями двух (или более) языков, или двуязычными носителями» [Хауген, стр. 62]. В качестве аксиомы принимается, что имеются две (или более) языковые системы и что, как правило, «в тексте можно указать момент, когда говорящий переходит от одной из них к другой» [Хауген, стр. 62].
В.Ю. Розенцвейг также полагает, что необходимым условием языкового контакта является «использование одними и теми же людьми то одного, то другого языка» [Розенцвейг, стр. 59].
Однако Н.А. Катагощина в результате анализа зарубежных работ по двуязычию и языковым контактам приходит к выводу, что единая формулировка понятия пока отсутствует. «Одни (Вайнрайх) определяют двуязычие как практику альтернативного словоупотребления двух языков, а многоязычие - двух, трех и более языков. Э. Хауген, считает двуязычным всякого, кто понимает второй язык. Другие (Холл) считают двуязычием эффективное владение одним или многими языками. По мнению Фишмана, двуязычие — это умение завязать продолжительный разговор, касающийся, вопросов ежедневного существования, на более чем одном языке» [Катагощина, стр. 67-68]. Приведенные определения двуязычия свидетельствуют о том, что в ряде зарубежных работ преобладает описание рассматриваемого явления в индивидуальном, а не в социальном аспекте.
У. Вайнрайх считает, что «преодоление языковых границ оказывается возможным благодаря посредству многоязычных носителей» [Вайнрайх, стр. 25].
Э. Хауген отмечает: «Языковой контакт - процесс, протекающий в каждом отдельном двуязычном носителе, а уж затем он переносится в сферу общественного поведения» [Хауген, стр. 344].
Итак, зарубежные ученые склоняются к выводу о том, что языковые контакты возможны только при наличии двуязычных индивидов.
Лингвистический энциклопедический словарь содержит следующее описание многоязычия и его разновидностей: «Многоязычие (мультилингвизм, полилингвизм) - употребление нескольких языков в пределах определенной социальной общности (прежде всего государства), употребление индивидуумом (группой людей) нескольких языков, каждый из которых выбирается в соответствии с конкретной коммуникативной ситуацией. Оба явления взаимосвязаны (потребности в коммуникации порождают в многоязычном сообществе многоязычие какой-то части его членов), но не детерминированы жестко: преобладающее одноязычие общества не исключает многоязычия отдельных его членов и наоборот. Многоязычие государства может согласоваться с преобладающим одноязычием населения в пределах языковых общин. Поэтому принято различать «индивидуальное» и «национальное» многоязычие. В наибольших масштабах многоязычие свойственно многонациональным государствам (СССР, США, Индия, Нигерия и т.д.) многоязычие чаще всего реализуется в форме двуязычия (диглоссии)» [Лингвистический энциклопедический словарь, стр. 250].
В статье Т.А. Бертагаева, посвященной билингвизму в СССР, выражается иная точка зрения: «Языковой контакт или взаимодействие языков не столько порождает билингвизм (иначе говоря, параллельное владение несколькими языками), сколько модифицирует, видоизменяет данный национальный язык, создает нечто третье, т.е. или жаргон, или смешанный, скрещенный язык и т.п.» [Бертагаев, стр. 82]. Далее Т.А. Бертагаев анализирует причины возникновения билингвизма и его разновидности в социальном аспекте. [Бертагаев, стр. 82-87].
Автор выделяет несколько типов билингвизма: с учетом территорий распространения билингвизма, социальных групп двуязычного населения, степени овладения вторым языком. Т.А. Бертагаев предлагает также различать дистальный, отдаленный, или проксимальный, и непосредственный контакты.
Ряд исследователей различают смешанное и несмешанное двуязычие. Термин «смешанное двуязычие» был предложен Л.В. Щербой для обозначения такого сосуществования языков, когда два языка образуют в сознании лишь одну систему категорий, так что «любой элемент языка имеет тогда свой непосредственный эквивалент в другом языке... Можно даже сказать, что два сосуществующих таким образом языка образуют в сущности только один язык, который можно было бы назвать смешанным языком с двумя терминами» [Щерба, стр. 68].
Иноязычные вкрапления в повестях «Коллеги», «Звездный билет», «Апельсины из Марокко»
После окончания Великой Отечественной войны в стране наблюдался значительный подъём культуры. Люди стремились в театры и галереи. В послевоенный период в стране удалось создать самый лучший балет в мире. Советский Союз считался самым читающим государством мира. «Появилась многонациональная литература. В 1954 году Союз Писателей насчитывал 3695 членов и кандидатов. Развивалась станковая и монументальная живопись, развивался жанр политического плаката и карикатуры. В 1947 году Всероссийская Академия художеств была преобразована в Академию Художеств СССР. В стране насчитывалось 85 художественных музеев, 9 художественных институтов. Развивалось строительство: возводились общественные здания (клубы, Дворцы Культуры, учебные заведения). Советская музыка развивалась на основе богатого музыкального творчества народов СССР и традиционной классической музыки. Развивалась также и театральная культура» [Энциклопедический словарь, 290-291].
В литературе господствовало направление соцреализма. Героями произведений были простые рабочие и крестьяне, искренне участвующие в строительстве коммунистического будущего. Писатели создавали произведения, которые должны были вдохновлять обыкновенных людей на ежедневный труд во благо государства и которые отвлекали бы читателей от размышлений о смысле жизни. Среди писателей и поэтов конца XIX - начала XX века были те, кого активно пропагандировали как певцов Октябрьской революции: М. Горького, В. Маяковского и др., и такие, кого запрещали ввиду антисоветского содержания их творчества: С. Есенин, Ф. Достоевский, А. Ахматова, М. Цветаева, М. Булгаков, Б. Пастернак, О. Мандельштам и др. С приходом на пост генерального секретаря компартии Н.С. Хрущева, ситуация несколько переменилась. Не только разрешили печатать некоторых из ранее неизвестных писателей и поэтов, но и антивоенных авторов, описывающих не столько победы в боях над фашистской армией, сколько страшные страницы истории отступления Красной Армии в начале войны и ужасы блокады Ленинграда. Также печатали и подпольную литературу, описывающую ГУЛАГ: А. Солженицына, В. Шаламова и др. Произошли и громадные изменения во внешней политике. Взаимоотношения с США, главным врагом социалистического государства, изменились в лучшую сторону. Эти изменения не без иронии описываются в книге П. Вайля и А. Гениса «60-е: мир советского человека»: «После смерти Сталина две сверхдержавы шли навстречу друг другу в стремительном темпе. (...) В 60-е Америка вошла в каждый советский дом. Американец - герой каждого анекдота. Без Америки не обходится ни одна речь Хрущёва. И главная цель советского общества -коммунизм - недостижима, пока СССР не обгонит США» [Вайль, Генис, 52-53].
В связи с развитием зарубежных контактов изменилась и языковая ситуация в стране. Более подробно мы остановимся на описании отношения к иноязычной лексике. «Так, в конце 40-х годов, в связи с борьбой «против низкопоклонства перед Западом» не только не принимались новые лексические заимствования, но и изгонялись из употребления многие уже укоренившиеся в русском языке иноязычные слова (см. об этом: Крысин 1968, 138-141)» [Крысин, 2002, 143]. Но в отличие от предшествующего десятилетия процесс языковых контактов, а, значит, и заимствования иностранных слов заметно интенсифицировался. «Изменились отношения со многими странами капиталистического мира (...). В середине 50-х годов был подписан ряд торгово-экономических и культурных договоров с различными государствами и т.п.» [Русский язык и сов. общ. Лексика совр. рус. яз, 89].
Иноязычные вкрапления в повести «В поисках грустного бэби»
«Американский» творческий период В.П. Аксенова отличается от предыдущего тематикой и интонациями повествования. Писатель, проходящий культурную адаптацию, становится одним из представителей русской эмиграции в Америке, и лингвокультурные различия советского и американского общества творчески переосмысляются автором-билингвом. Особенностью языка этих романов становится употребление в речи автора и персонажей большого числа регионализмов (слов, обозначающих реалии американской культуры и распространенных только в среде русской эмиграции в США). Такое словоупотребление возможно только при смешанном типе билингвизма, тогда «слова день, обед, улица не забыты, они замещены освоенной лексикой английского языка и перешли в пассивный запас». Регионализмы нередко оказываются морфологически адаптированы, так как «доминирующий язык подчиняет все элементы речевого потока законам данного языка» [Шрольберг]. На фоне различных сюжетных линий произведений В.П. Аксеновым показан процесс вхождения эмигранта в новую языковую среду в повести «В поисках грустного бэби» и в романе «Новый сладостный стиль».
Повесть «В поисках грустного бэби» становилась объектом исследования разных ученых. В диссертации литературоведа И.В. Попова детально рассматриваются художественные особенности творчества В. Аксенова. Жанр произведения «В поисках грустного бэби» «представляет собой синтез документального, прежде всего автобиографического повествования и беллетристики» [Попов, стр. 94]. Беллетристическая часть -это «Штрихи к роману «Грустный бэби». «Штрихи - самоцельные микротексты, содержащие свою идею. Некоторые тексты способны сочетаться друг с другом» [Попов, стр. 101].
Книга не является первой, посвященной Америке. Ещё в Советском Союзе в 1976 году вышла повесть «Круглые сутки нон-стоп». По словам автора, «был «предтеча» — сама песенка «Грустный беби» из кинофильма «Судьба солдата в Америке» [Минчин, 17]. «В поисках грустного бэби» — это не роман, это как раз Америка глазами русского писателя-эмигранта» [Шарымова, 83]. Повесть не имеет строгой сюжетной линии, она состоит из лирических и публицистических заметок об Америке. Они выстроены как рассуждения и впечатления, иллюстрированные эпизодами из жизни писателя, которые раскрывают яркие особенности Америки. Темы, которым уделяет внимание Василий Павлович Аксенов, разнообразны. Писатель рассказывает о неоднозначном отношении мира к США, об американских городах, массовых традиционных праздниках, о многоликости общества, о расовых проблемах и феминизме и рассматривает многие другие вопросы. В повести как исторический фон присутствуют и некоторые автобиографические воспоминания. И.В. Попов считает, что «тема и проблематика очерков писателя вполне вписываются в традиции произведений литературы русского Зарубежья, одной из определяющих особенностей которой является сравнение двух миров, в которых существовал и существует в данный момент герой-повествователь» [Попов, 95-96].
В связи с тем, что В.П. Аксенов описывает жизнь американского общества 1980-х годов и среди персонажей романа - американцы и эмигранты, говорящие по-английски, автором в текст романа введены английские иноязычные вкрапления. По классификации с точки зрения соотношения вкраплений с системами контактирующих языков (языка-источника и принимающего языка) в повести «В поисках грустного бэби» выделяются полные иноязычные вкрапления, частичные 1, 2, 4 и 5 подтипов, контаминированные 1 и 2 подтипов и нулевые иноязычные вкрапления.
Поскольку «Штрихи к роману «Грустный бэби» несколько отличаются от всей повести, мы считаем необходимым отметить различия в употреблении, отборе и функциях иноязычных вкраплений в «Штрихах» и во всем произведении. «Штрихи» — небольшие отрывки, поэтому количество вкраплений там невелико. Все они на английском языке. Большинство их встречается в речи иностранных персонажей. Авторские отступления включают описание поведения компании советских студентов на фоне смерти И.В. Сталина в марте 1953 года, наброски для будущего романа «Новый сладостный стиль» и некоторые ироничные обобщения, которые делает автор на основе наблюдений за особенностями американской культуры.
Главные герои набросков - это будущие, ещё формирующиеся персонажи романа «Новый сладостный стиль». Вкрапления отличаются большой экспрессивностью. Главная функция этих вкраплений в произведении - передать национально-культурное своеобразие содержания сообщения, дать речевую характеристику персонажу. Например, автор описывает типичного представителя американских нищих: « - Could you spare one dollar for me?» (стр. Ill) (сноска: У вас не найдется доллар для меня?) (...) «- Thank you , - удивленно сказал нищий. - I was skeptical about j0«»(cTp. Ill) (сноска: Спасибо. Вы не внушали мне особого доверия»). (В данном издании в сносках помещен перевод автора или редактора; если сноски нет, то перевод дает автор настоящей диссертации).