Введение к работе
В последние десятилетия заметно возрос интерес к теме человеческого фактора в языке, что свидетельствует о переходе к лингвистике антропологической. Проблема соотношения языка и человека рассматривались в научных трудах Э. Бенвениста, В. фон Гумбольдта, А. А. Потебни, Г. Штейнталя и других учёных. Одной из актуальных проблем современной когнитивной и коммуникативной лингвистики стала языковая личность (ЯЛ). В лингвистической традиции под «языковой личностью» понимается «человек как носитель языка, взятый со стороны его способности к речевой деятельности, т. е. комплекс психофизиологических свойств индивида, позволяющий ему производить и воспринимать речевые произведения – по существу личность речевая» [Богин Г. И. Модель языковой личности в ее отношении к разновидностям текстов. Л., 1984. С. 3].
В современной лингвистике теория языковой личности представлена в когнитивном (Г. И. Берестнев, Ю. Н. Караулов, А. М. Шахнарович и др.), коммуникативно-деятельностном (Г. И. Богин, Е. В. Иванцова, В. Д. Лютикова, В. И. Шаховский и др.), лингвокультурологическом (В. В. Воробьёв, В. Г. Гак, Р. И. Розина и др.) и других аспектах. На сегодняшний день существует разветвленная типология языковых личностей, определяющая различные статусы их существования: полилектная (многочеловеческая) и идиолектная (частночеловеческая) личности (В. П. Нерознак), этносемантическая языковая личность (С. Г. Воркачев), элитарная (Т. В. Кочеткова, О. Б. Сиротинина), семиологическая (А. Г. Баранов), русская (Ю. Н. Караулов), языковая и речевая (Л. П. Клобукова, Ю. Е. Прохоров), словарная (В. И. Карасик), эмоциональная (В. И. Шаховский), фольклорная (С. Е. Никитина), диалектная (К. И. Демидова, Е. В. Иванцова, В. П. Тимофеев), письменная и читающая (В. В. Наумов), гендерный аспект языковой личности (О. Л. Каменская), языковая личность западной и восточной культур (Т. Н. Снитко), языковая личность «средневекового человека» (Т. И. Вендина) и др.
В зависимости от сочетания внешних и внутренних факторов выделяются типические языковые личности, например, телевизионный ведущий, предприниматель, эмигрантка первой волны, современный интеллигент, политик, современный старшеклассник, «новый русский» и др. (см. работы Н. В. Аниськиной, Е. В. Бакумовой, Г. Н. Беспамятновой, Е. А. Земской, Л. П. Крысина, И. Н. Тупицыной, А. Д. Шмелева и др.). Анализируются индивидуальные и коллективные ЯЛ, языковые личности персонажей художественных произведений и людей разного возраста, пола, социального положения и др.
Лингвистами (Г. И. Богиным, О. Л. Каменской, В. И. Карасиком, Ю. Н. Карауловым и др.) были предложены многоуровневые модели языковой личности, наиболее целесообразной из которых, по нашему мнению, является структура ЯЛ, разработанная Ю. Н. Карауловым.
Настоящая диссертация посвящена многоаспектному лингвистическому анализу и описанию регионального компонента языковой личности бывшего сельского жителя, бывшего диалектоносителя (бывший диалектоноситель – квалификация условная, поскольку в определенной мере он продолжает оставаться таковым). Выбор темы исследования обусловлен интересом к изучению антропоцентрического фактора в языке, в частности, к описанию языковой личности, необходимостью отбора, систематизации и описания зафиксированного диалектного материала, репрезентирующего языковую картину мира информанта, бывшего сельского жителя.
Актуальность данной работы определяется необходимостью обращения к проблеме языковой личности бывшего сельского жителя, в детстве овладевшего диалектом, а затем оказавшегося в городской среде. Одной из тенденций современной лингвистики является её антропоцентризм, то есть рассмотрение языковых явлений в диаде «язык и человек», поскольку, по словам Ю. Н. Караулова, «нельзя познать сам по себе язык, не выйдя за его пределы, не обратившись к его творцу, носителю, пользователю – человеку» [Караулов Ю. Н. Русский язык и языковая личность. М., 1987. С. 7]. Следовательно, нельзя рассматривать диалектные явления, не обратившись непосредственно к речи носителя говора (в данном случае – к речи бывшего диалектоносителя говора села Лапша Первомайского района Нижегородской области). Важно увидеть, проанализировать, насколько устойчивы диалектные черты в речи бывшего диалектоносителя в условиях городского просторечия.
Объектом исследования является языковая личность бывшего сельского жителя, бывшего диалектоносителя, ныне проживающего в городе.
Предметом исследования стало комплексное представление регионального компонента языковой личности бывшего сельского жителя в соответствии с рядом уровней, прежде всего – с вербально-семантическим, когнитивным и мотивационно-прагматическим, выделенными и описанными Ю. Н. Карауловым. Информант обладает образной и выразительной речью, в которой проявляются и общие языковые черты, и индивидуальные, вследствие чего он является типичной и одновременно яркой индивидуальной языковой личностью.
Цель работы состоит в комплексном описании регионального компонента языковой личности бывшего сельского жителя, бывшего диалектоносителя.
Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи.
1) Создать теоретическую базу анализа, описания фактического материала на основе изучения научной литературы и сформировать общее представление о концепции языковой личности в современной лингвистике, рассмотрев её основные характеристики, структуру и типы.
2) Раскрыть соотношение понятий «языковая личность» и «речевой портрет».
3) В результате наблюдения за речью информанта и фиксации её создать банк текстов и региональный фрагмент словаря языковой личности.
4) Выявить диалектные особенности в речи информанта, соотнеся их с общей характеристикой говора села Лапша Первомайского района Нижегородской области, в котором проживал информант, как компонента языкового фактора историко-культурной зоны – Нижегородского Окско-Волжско-Сурского междуречья.
5) Произвести анализ языковых особенностей речи диалектоносителя на каждом ярусе речевого портрета, прежде всего – лексическом (апеллятивном и онимическом), определив общий объём диалектных единиц в словаре языковой личности и их дифференциальные признаки (опираясь на данные толкового «Словаря русского языка» в 4 т. и сводного «Словаря русских народных говоров»), диапазон их функционирования и степень активности в коммуникации.
6) Рассмотреть особенности когнитивного, коннотативного, эпистемического, мнемического, мотивационно-прагматического уровней языковой личности бывшего сельского жителя.
Теоретико-методологической базой исследования послужили работы известных отечественных и зарубежных учёных в области теории языковой личности: В. фон Гумбольдта, Г. И. Богина, Т. И. Вендиной, В. В. Виноградова, С. Г. Воркачева, К. И. Демидовой, Е. В. Иванцовой, О. А. Казаковой, О. Л. Каменской, В. И. Карасика, Ю. Н. Караулова, В. Д. Лютиковой, В. В. Наумова, С. Е. Никитиной, Р. Русева, В. П. Тимофеева и др.; русской диалектологии: Р. И. Аванесова, Л. И. Баранниковой, О. И. Блиновой, Е. В. Брысиной, Н. С. Ганцовской, О. Г. Гецовой, Т. А. Демешкиной, К. И. Демидовой, Л. Л. Касаткина, Л. А. Климковой, Т. С. Коготковой, В. В. Колесова, Е. А. Нефёдовой, Ф. П. Сороколетова и др.; когнитивной лингвистики: Н. Д. Арутюновой, А. С. Аскольдова, А. П. Бабушкина, Т. И. Вендиной, С. Г. Воркачёва, Е. С. Кубряковой, Д. С. Лихачева, З. Д. Поповой, Ю. С. Степанова, И. А. Стернина и др.; теории поля: Н. Ф. Алефиренко, И. В. Буйленко, Л. М. Васильева, З. Д. Поповой, И. А. Стернина, Г. С. Щура и др.; ономастики: В. Д. Бондалетова, Л. А. Климковой, И. А. Королевой, Т. И. Сироткиной, А. В. Суперанской, В. И. Супруна и др.
Наша работа выполнена на местном материале, поэтому в своём анализе и описании языковой личности бывшего сельского жителя мы опираемся также на работы нижегородских и арзамасских исследователей, прежде всего исследователей регионального материала. В их числе: Е. Ю. Балова (Любова), О. В. Волгина, Т. Н. Грошева, Е. А. Забродкина, Н. В. Казанцева, Л. А. Климкова (большой ряд работ), Л. С. Коршунова, И. В. Кузьмин, А. В. Маринин, В. М. Маркелова, И. В. Назарова, О. В. Никифорова, Н. Д. Русинов, С. С. Суслова, И. В. Толкачева, Г. Н. Тюрина и др.
Научная новизна работы определяется тем, что анализ и описание регионального фрагмента идиолекта личности, бывшего сельского жителя, носителя одного из нижегородских говоров, а также представление степени сохранности этого фрагмента предприняты впервые. И этот первый опыт имеет большое значение в плане решения целого ряда проблем – чисто лингвистических, психолингвистических, социолингвистических. Кроме того, новизна состоит в самой попытке дать разноаспектное описание языковой личности бывшего сельского жителя, бывшего диалектоносителя, в стремлении, в частности, соотнести понятия «речевой портрет», «языковая личность», «индивидуальная языковая картина мира».
Теоретическая значимость данного исследования заключается в том, что оно вносит определённый вклад в разработку проблем когнитивной, антропологической лингвистики, в частности – «языковая личность» и «индивидуальная языковая картина мира», а также русской диалектологии, в том числе коммуникативной диалектологии, психолингвистики, социолингвистики, регионалистики.
Практическая значимость исследования состоит в том, что материалы работы могут быть использованы в вузовской практике преподавания современного русского литературного языка (прежде всего – лексикологии, лексикографии), стилистики, теории языка, а также в вузовских общих и специальных курсах по региональной лингвистике, русской диалектологии, лингвогеографии, лингвокультурологии, терминоведению, лингвистическому краеведению, а также в процессе подготовки студентов 2-го курса филологического факультета к прохождению диалектологической практики.
Материалом исследования послужили диктофонные и «ручные» записи спонтанной устной речи информанта, бывшего носителя говора села Лапша Первомайского района Нижегородской области – А. А. Бубновой, осуществленные в 2005–2011 гг.
Объём материала – 440 диалектных лексических единиц разного характера, а также 46 текстов, в которых проявляется языковая личность бывшего сельского жителя.
Гипотеза исследования. Несмотря на то, что информант уехал из родного села в возрасте восемнадцати лет и впоследствии редко туда возвращался, диалектные черты в его речи живы, представляя собой часть его языковой картины мира, продолжают функционировать, хотя в какой-то мере и проявляются ретроспективно, участвуют в отражении когнитивного уровня языковой личности и характеристике её прагматикона.
Методы исследования. В работе применялся общий описательный метод синхронного анализа, представляющий собой систему частных методов и исследовательских приёмов, применяемых для характеристики явлений языка на данном этапе его развития.
В качестве основного приёма сбора материала применялось «включение в языковое существование говорящего» (его можно отнести к разновидности приёма наблюдения), базирующееся, по мнению Т. С. Коготковой, на двух тесно связанных между собой основаниях: психологической контактности между исследователем и информантом и долговременности сроков наблюдения. [См.: Коготкова Т. С. Русская диалектная лексикология (состояние и перспективы). М., 1979. С. 55]. Психологическая контактность при сборе материала была высокой (А. А. Бубнова – наша бабушка).
В процессе сбора материала использовались методы непосредственной беседы с диалектоносителем (в том числе иногда – «устное интервью»), наблюдения за его речью в различных условиях и жанровых проявлениях: монолог, диалог, полилог, диалогизированный монолог; при осмыслении полученных данных – методы первичной обработки, сплошной выборки и интерпретации фактического материала.
Речь информанта, А. А. Бубновой, записывалась в условиях естественного, непринуждённого общения её не только с исследователем, но и с другими родственниками. Ведение записей от информанта не скрывалось. В некоторых случаях использовался приём опроса для уточнения семантики и употребительности отдельных слов, фразеологизмов.
Кроме того, применялся метод словарной идентификации. По «Словарю русского языка» в 4 т. (далее – МАС) производилось определение наличия слов, их дефиниций, характеристик: областное, просторечное, разговорное и т. д.; отграничение круга диалектных слов. Выявленные лексемы с пометой областное, а также не зафиксированные в МАС были проверены по «Словарю русских народных говоров» (далее – СРНГ), с учетом ареального аспекта (территории распространения диалектных слов). Дефиниции диалектных слов приведены по данным СРНГ и МАС, дефиниции же слов, не зафиксированных в словарях, составлены нами, исходя из контекстов.
Положения, выносимые на защиту:
1. В языковой личности бывшего сельского жителя происходит объединение и взаимодействие общерусских и собственно диалектных, общеязыковых и индивидуальных черт, сохраняется осознание регионального на фоне общеязыкового.
2. Языковая личность бывшего сельского жителя отвечает всем параметрам модельной языковой личности: в ней отчётливо выделяются вербально-семантический, когнитивный, мотивационно-прагматический уровни, тем самым подтверждается структура ЯЛ, предложенная Ю. Н. Карауловым. Кроме того, в языковой личности информанта выделяются и другие аспекты – коннотативный (в том числе эмоциональный), эпистемический, мнемический.
3. Вербально-семантический уровень составляет речевой портрет информанта, А. А. Бубновой, и включает в себя несколько ярусов: фонетический, морфологический, синтаксический, лексический.
4. В языковой личности информанта сохраняются все особенности, свойственные говору села Лапша Первомайского района Нижегородской области, входящего в Окско-Волжско-Сурское междуречье как историко-культурную зону, – одному из восточных среднерусских говоров, для которых, кроме ряда черт севернорусского и южнорусского наречий, характерны явления северо-восточной, юго-восточной и центральной диалектных зон.
5. Лексическая система бывшего сельского жителя состоит из двух неравных компонентов – общерусского, литературного (наиболее представленного), просторечного, с одной стороны, и диалектного (наиболее колоритного), ярко характеризующего языковую личность, – с другой. В тематическом отношении диалектная лексика разнообразна, что является ярким показателем интересов бывшего сельского жителя, бывшего диалектоносителя, его отношения к жизни.
6. Апеллятивная диалектная лексика, особенно нетерминологическая, в основном сохраняется в словаре языковой личности, активно употребляясь в речи как привычная, актуализируясь непроизвольно. Региональная же онимическая лексика используется, как правило, ретроспективно, в рассказах о прошлом, в беседах с посвященными и заинтересованными лицами, проявляя прежний, некогда актуальный хронотоп.
Апробация результатов исследования. Основные положения диссертационного исследования отражены в докладах: на всероссийской научно-практической конференции «Русские народные говоры: история и современность» (Арзамас, 2005 г.), научных конференциях молодых учёных «Проблемы языковой картины мира на современном этапе» (Нижний Новгород, 2005, 2006, 2007 гг. – на всероссийских; 2008, 2009, 2010, 2011, 2012 гг. – международных), межвузовских диалектологических чтениях «Региональная лексика в историко-культурологическом аспекте» (Арзамас, 2006 г.), внутривузовских научно-теоретических конференциях в рамках «Дней науки» (Арзамас, 2006–2010 гг.), региональной научно-практической конференции «Роль губернских учёных архивных комиссий в развитии региональной фольклористики» (Карповские чтения) (Арзамас, 2007 г.), всероссийской научно-практической конференции «Русское народное слово в языке и речи» (Арзамас, 2009). Диссертация обсуждалась на заседании кафедры русского языка и методики его преподавания Арзамасского государственного педагогического института имени А. П. Гайдара. По теме исследования опубликовано 12 статей общим объемом 3,27 печ. л., из них 3 – в изданиях из списка ВАК РФ.
Структура работы соответствует её цели и задачам. Данное исследование состоит из Введения, Глав I, II, III, Заключения, Библиографического списка и пяти приложений (словники и словарь регионализмов из лексикона информанта, а также тексты).
