Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Этическая концептосфера языковой картины мира как объект исследования
1.1. К уточнению понятия «этическая концептосфера» 14
1.2. Языковая этичность и этическая нагрузка слов-вербализаторов концепта
1.3. Русская ментальность и ее отражение в этической концептосфере
Выводы по 1 главе 49
Глава 2. Методы моделирования и источники формирования этической концептосферы в русской ментальности
2.1. Модель построения этической концептосферы в русской языковой картине мира
2.2. Ментальные доминанты как принцип организации этических концептов в концептосферу (соборность, святость)
2.3. Старославянский / церковнославянский язык как источник формирования концептов русской ментальности
Выводы по 2 главе 110
Глава 3. Структура этической концептосферы русской языковой картины мира 3.1.Экклесиологические концепты 112
3.1.1. Собственно экклесиологические концепты (благо, добро, Дух-душа-духовность, вера) 112
3.1.2. Теологические концепты (истина, слово, страдание, чудо) 184
3.2. Собственно этические концепты 218
3.2.1. Морально-нравственные концепты, или добродетели (кротость, любовь, милосердие и щедрость, мужество, мудрость и целомудрие, терпение, совесть и честь) 218
3.2.2. Витальные концепты (жизнь, надежда, радость, судьба промысел, счастье)
Выводы по 3 главе 346
Глава 4. Отражение этической концептосферы в сознании современных носителей языка 350
4.1. Понимание ядерных этических концептов современными носителями языка .
4.2. Круг значимых этических концептов в сознании современной молодежи
Выводы по 4 главе 384
Заключение 386
Словари 396
Список литературы
- Языковая этичность и этическая нагрузка слов-вербализаторов концепта
- Старославянский / церковнославянский язык как источник формирования концептов русской ментальности
- Теологические концепты (истина, слово, страдание, чудо)
- Круг значимых этических концептов в сознании современной молодежи
Языковая этичность и этическая нагрузка слов-вербализаторов концепта
Термин «языковая картина мира», возникший как научная метафора и, по мнению ученых, не отличающийся понятийной строгостью, широко применяется в современной лингвистике. Среди различных интерпретаций автору данной работы наиболее близки определения языковой картины мира как «совокупности представлений о мире, заключенных в значении разных единиц данного языка (полнозначных лексических единиц, «дискурсивных» слов, устойчивых сочетаний, синтаксических конструкций и др.), которые складываются в некую единую систему взглядов, или предписаний» [Зализняк А.А., 2005, с. 206-207]; как «вербализованной системы матриц, в которых запечатлен национальный способ видения мира, формирующий и предопределяющий национальный характер» [Корнилов О.А., 2003, с. 349]. Выделим актуальные для данного исследования семы: во-первых, языковая картина мира – это представления о мире; во-вторых, эти представления выражены в языковых единицах и, в первую очередь, в полнозначных лексемах, в-третьих, эти представления складываются в систему, в-четвертых, эта система представлений о мире, выраженная в языке, формирует и предопределяет национальный характер. Добавим к этому еще одно уточнение: по Ю.С. Степанову, образ мира, или картина мира, является результатом всей духовной активности человека [Степанов Ю.С., 2004].
Языковая картина мира относится к картине мира как часть к целому. Она отображает представления о мире определенного народа и включает в себя единицы «языка мысли», то есть концепты. Картина мира «опосредована тем культурным языком, на котором говорит данная группа». Типология языковых картин мира определяется рядом лингвистов, в их числе Е.С. Кубрякова, В.И. Постовалова, Б.А. Серебренников, Ю.С. Степанов, А.В. Уфимцева и др., по нескольким признакам. Так, выделяются индивидуальные и коллективные языковые картины мира в зависимости от субъекта. Коллективные, в свою очередь, делятся на территориальные, социальные, возрастные и профессиональные языковые картины мира. По отображаемому объекту картины мира подразделяются на глобальные (мифологическая, религиозная, общенаучная и др.) и локальные (биологическая, математическая, химическая и т.д.). По качеству отображаемого объекта картины мира различают на научную и наивную (знания обычного человека). С точки зрения отображаемого объекта выделяется ценностная языковая картина мира, включающая в себя весь спектр оцениваемых человеком предметов и явлений. Ядро ценностной языковой картины мира представляют духовно-нравственные категории.
По мнению когнитивистов, современная языковая картина мира – продукт развития мировой культуры. Каждый язык по-своему членит мир, т.е. характеризуется особым способом концептуализации реальной действительности. Язык, будучи важнейшим средством формирования и бытования знаний человека о мире, отражает в слове результаты когнитивной деятельности. Если мир – это человек и реальность в их взаимодействии, картина мира – результат познающего сознания, то языковая картина мира – совокупность знаний, зафиксированных в языковой форме. Таким образом, концептуальная система, отображенная в виде языковой картины мира, представляет собой трансляцию культурного опыта этноса в виде языковых знаков [Искакова З.Д., Еремеева Г.А., 2007, с. 490].
Картина мира в лингвокультурологии, – утверждает Т.В. Матвеева, – это «целостная совокупность выраженных в языке понятий и представлений о мире, которая формируется в зависимости от экономических, политических, культурных факторов» [Матвеева Т.В., 2010]. Однако, как известно, перечисленные факторы постоянно меняются, отчасти изменяются и картины мира и их отражение в языке, в связи с чем мы исследовали этическую концептосферу ценностной языковой картины мира в диахронии, что позволило нам установить постоянство ее ядерных концептов.
Духовная культура народа (а именно о ней идет речь в первую очередь) так же, как и ментальность, существует в таких тонких сферах человеческой души, что не поддается точному и однозначному определению (В.В. Колесов). Эту же мысль встречаем у многих исследователей. Так, Н.Д. Арутюнова, говоря о ключевых терминах языка культуры (например, правда, истина, судьба, милосердие, являющихся этическими концептами – Н.Д.), справедливо замечает, что немногие могут объяснить их, а в случае объяснения не будет двух одинаковых, хотя эти концепты постоянно интерпретируются в философских и художественных текстах [Арутюнова Н.Д., 1991, с.3]. Следующее положение, которое хотелось бы отметить в исследованиях о языковой картине мира, – это то, что она может быть представлена как совокупность концептосфер, составляющими единицами которых выступают концепты, являясь одновременно и смысловыми единицами ментальности.
Старославянский / церковнославянский язык как источник формирования концептов русской ментальности
Соборность можно представить в виде трех столпов единения, повторяющихся в своеобразной проекции: 1) Церковное единение, Церковь, Архипастырь – батюшка, православное братство и сестричество; 2) семья, то есть отец, мать, сын, дочь и др. По такому же принципу строились изначально отношения в государстве: 3) царь (помазанник божий, батюшка) и народ.
Надо полагать, что в советские времена соборность, собор (собор всех святых) была заменена сборами (пионерскими, комсомольскими и др.), в чем отразилась идея единения, которая без Бога превратилась из неслиянного духовного единства свободных людей (личностей) в безликий и подневольный коллектив. Хотя, следует отметить, что для тех, кто «верил в идею коммунизма», дух соборности как единения был понятен.
В речевом воплощении соборность реализуется в таких близких понятиях, как «скрытая полнота патриотизма», «чувство локтя», патриотизм, любовь к Родине, Родина-Мать, Отечество и др.
Таким образом, в отличие от других базовых этических концептов, концепт соборности практически не отражен в дериватах, однако, именно идея соборности пронизывает всю русскую этическую концептосферу, объединяя семью, государство, Церковь земную с Церковью Небесной, с представлениями о Святой Троице.
Связующую функцию в построении здания этических ценностей русской ментальности, каркасом которого выступает соборность, выполняет концепт «святость» как вершина всех человеческих добродетелей.
В нравственной литературе существует несколько определений святости. Для нас важно святоотеческое ее понимание как высшего, героического идеала духовного подвига, ведущего к богоуподоблению. Понятие святости уходит своими корнями в дохристианский период. Так, в славянском язычестве святость связана, по В.Н. Топорову, с таинственным избытком жизненной силы [Топоров В.Н., 1995: 32]. Однако, как считает В.Н. Топоров, представление о святости в ее христианском понимании могло возникнуть не ранее принятия христианства на Руси, а востребовано оно могло быть не ранее первых примеров канонизации.
В.Н. Топоров установил, что в пределах славянского словаря выделяется обширный самодовлеющий «подсловарь» (svt-словарь), который передает наиболее важные концептуально, оценочно, догматически, ритуально и глубокие смыслы славянской языковой, культурно-исторической и религиозной традиции, то, что является святыней, с чем связываются духовные ценности [Топоров В.Н., 1995, с. 478]. Данному svt-словарю свойственна тенденция к универсальному захвату всей переживаемой реальности, все, попавшее в «поле святости» становится святым, освященным и по сути дела и на языковом уровне. По В.Н. Топорову, этот svt-словарь самодостаточен и независим как ядро, но не отделен от широкой сферы сакрального и сакрализуемого в языке, через него раскрываются ключевые понятия, обозначающие существенные черты модели мира, или картины мира, знание которых позволяет говорить о мировоззрении людей соответствующей эпохи. В словаре Г. Дьяченко высказывается предположение, что у наших предков слово «святой» означало «сильный, крепкий, рослый». Подтверждением этому служит, по нашему мнению, русское представление о «былинной», «богатырской» святости.
Условием богоподобия в христианстве является жизнь по принципу Христовой любви. В общехристианском смысле святость можно определить как существенное, необходимое условие богообщения, предполагающего свободную деятельность человека по совершенствованию в добродетелях, достигаемом в аскетическом подвижничестве. Однако нравственный облик святого неразрывно связан с национальной культурой и выражает существенные черты духовного самосознания народа. Особенностью русской святости является «светлая мерность» (Г.П. Федотов). Русский святой гармонично соединяет в себе внутренний подвиг единения с Богом и путь деятельного милосердия к ближним, нравственного участия в духовном преображении всего тварного мира. Это глубоко выразилось в феномене старчества как особого института преемственности святых даров и служения миру. В философской этике понятие святости чаще всего употребляется как обозначение сверхэтического предела нравственного совершенствования, в отличие от невинности, обозначающей доэтическое исходное состояние этого процесса [Энциклопедический словарь Этика, 2001].
Обратимся к толкованию святости, зафиксированному в словаре церковнославянского языка Г. Дьяченко, где встречается 72 слова с корнем св#т-. Большое количество сложных слов с корнем -св#т- говорит об особой значимости концепта, с одной стороны, а с другой – свидетельствует о существовании в средневековой культуре стойкого представления (веры) о том, что святое освящает все вокруг (св#тоблаженный, св#товhmанный, св#тогорецъ, св#тоградецъ, св#тодhланный и др.), что еще раз подтверждает мысль В.Н. Топорова о существовании svt-словаря в славянской языковой и культурной традиции.
Теологические концепты (истина, слово, страдание, чудо)
Указываются в словаре с пометой «в дореволюционной России» политически окрашенные лексемы «благонадежность» (поведение, образ мыслей, не вызывающие у правительства подозрения в революционности), «благородие» (в дореволюционной России: титулование, присвоенное офицерам и чиновникам от четырнадцатого до девятого класса по табели о рангах) [МАС].
Антонимичные значения зафиксированы в словах: блаженненький (глуповатый, чудаковатый), блажить (поступать своенравно, сумасбродно, дурить), блажь (нелепая причуда, прихоть, дурь).
В русском языке конца XX века, по данным словаря Т.Ф. Ефремововой, концепт актуализируется, о чем свидетельствует увеличившийся ряд дериватов (164 слова с корнем «благо-»).
Слово «благодать» в словаре имеет значение «божественное» – благоволение, добро, помощь, исходящие, по религиозным представлениям, от Бога, ниспосланные им; устаревшее: благо, добро, благополучие; значение «добро, этическое» свойственно семам: состояние удовлетворенности, душевного покоя; «земное, материальное» – состояние природы, окружающего мира, вызывающие у человека чувство покоя, умиротворенности, блаженства; изобилие каких-либо материальных благ; исключительно благоприятные условия жизни, деятельности в сравнении с общераспространенными [Ефремова Т.Ф., 2005].
Значение слова «благо» (то, что служит удовлетворению потребностей человека, дает материальный достаток, доставляет удовольствие, моральное удовлетворение), в отличие от словарей XX века, относится к материальным, хотя содержит некоторую долю этичности, так как связано с моральным удовлетворением. Группа слов с общим значением «материальное». Лексемы группы: благоразумие (обдуманность действий и поступков; рассудительность); благородие (титул, присваивавшийся офицерам и чиновникам с четырнадцатого по девятый класс включительно по табели о рангах); благословение (религиозно-бытовой свадебный обряд у христиан, состоящий в крестообразном осенении иконой жениха и невесты их родителями перед венчанием; разрешение, согласие родителей на брак; разрешение, позволение сделать что-либо); благословлять (давать согласие, разрешение на брак; разрешать, позволять сделать что-л.; напутствовать, желая удачи).
Группа слов с общим значением «добро, этическое». Слова, составляюшие группу: благоволение (доброжелательность, симпатия; благосклонность, покровительство); благоговение (глубокое уважение, почтение к кому-либо, чему-либо, преклонение перед кем- или чем-то); благоденственный (счастливый, благополучный); благопристойный (соответствующий принятым в обществе правилам поведения, морали; соблюдающий правила поведения, приличия), благословить (желать благополучия; выражать чувство признательности, благодарить; воздавать хвалу кому-то или чему-то); благостно (спокойно, успокаивающе); благостыня (милость, милосердие, благодеяние; плата, вознаграждение).
Группа значений «божественное». Дериваты данной группы: благодатный (преисполненный благодати; приносящий благо, пользу; приносящий покой, умиротворение); благословение (доброе напутствие, пожелание удачи, благополучия; похвала, возвеличивание, благодарность; милость, благополучие, посланные свыше); благословлять (совершать обрядовое действо – знамение креста, произнося слова молитвы, призывающие Бога оказать покровительство или помощь кому-либо в новых жизненных обстоятельствах или в каком-либо важном, трудном деле); благочестивый (почитающий Бога, соблюдающий предписания религии; преисполненный благочестия); благочиние (примерное, благопристойное поведение; несколько церквей с их приходами, находящиеся в ведении благочинного); блаженный, блаженненький (тот, кто несказанно счастлив; тот, кто ведет аскетический, праведный образ жизни и обладает – по мнению религиозных людей – даром прорицания; юродивый; тот, кто чудаковат; в высшей степени счастливый; доставляющий удовольствие, наслаждение) [Ефремова Т.Ф., 2005].
Антонимичное значение: блажить (поступать своенравно, сумасбродно; безобразничать), блажь (причуда, сумасбродство). Следует отметить актуализацию в конце XX века вербализатора «благословение» в значении «божественное», возрождение лексем с высокой степенью этической нагрузки: «благостно», «благостыня», «благочестивый», утрату словом «блаженный» ироничного отрицательного значения «не совсем нормальный» и переход его в группу значений «божественное». Отрицательная коннотация и антонимичное значение сохраняется за исконными «блажить», «блажь».
Круг значимых этических концептов в сознании современной молодежи
Примечательно, что среди дериватов «духовного» встречаются слова, совмещающие в значении сферы божественного и человеческого, но однозначно положительные с этической точки зрения, а производные слов «душа», «душевный» указывают на этически «опасные» для души процессы и явления: дuшегубительный (погубляющий душу, душепагубный), дuшерастлитель (растлевающий душу, растлитель), дuшетленный (истлевающий, повреждающий душу), дuшетщетный (бесполезный для души), дuшесладостие (услаждение души). Лишь в словах дuшепитательный (питающий душу) и дuшеводецъ (духовный вождь, руководитель ко спасению) прослеживается этическое наполнение, близкое к пониманию «духовный».
Таким образом, на материале данных словаря церковнославянского языка можно установить противопоставленность концептов «дух» и «душа» как божественного, свойственного Духу Святому и человеческого, свойственное естеству, природе человека. При этом значения доминантных вербализаторов концептов и их дериватов говорят о неразрывном единстве души и духа. Этические смысловые доли, свойственные концептам, можно определить как «духовная часть существа человеческого, противополагаемая чувственной, или телу» и «просвещенный Духом Святым, преуспевающий в добродетелях и отчуждающийся от греха».
В «Словаре живого великорусского языка» В.И. Даля дух и душа помещаются в отдельные статьи, но автор делает примечание: «дух и душа отделены здесь в разные статьи только для удобства приискания производных» [Даль В.И., 2011, т.1, с. 503].
Следует отметить, что церковнославянские значения сохраняются почти дословно, но порядок их приведения в статье меняется, что говорит об изменении приоритетов в восприятии данных концептов. Так, на первом месте среди значений слова «дух» стоит «безтелесное существо, обитатель невещественного, а существенного мира, безплотный житель недоступного нам духовного мира» [Даль В.И., 2011, т. 1]. Данное значение соотносится прежде всего с церковнославянским «Дух Святой» и «ангел». Представляется замечательным тот факт, что духовный мир признается автором реально существующим, как и материальный без оговорок.
По отношению к человеку дух употреблялся двояко: как то, что дает жизнь плоти и как высшая искра Божества, ум и воля, стремление к небесному.
Отдельно сказано о понимании Святого Духа как третьего Лица Святой Троицы, а также в значениях «ангел, дух света» и «дух тьмы, дьявол, нечистый дух» и обобщенное «видение, привидение, тень, бестелесное явленье на земле». Соответственно указано и этическое толкование: Дух Божий, благодать, вдохновение, наитие, откровение. А также приводятся не лишенные этической значимости, но достаточно разнородные понятия: сила души, доблесть, крепость, самостоятельность, отважность, решимость, бодрость; отличительное свойство, сущность, суть, направление, значение, разум, смысл (дух веры, дух кротости), направленье в людях к воле, свободе.
Кроме того, как и в церковнославянском языке, слову «дух» свойственны значения, объединяющие представления о божественном и его земном воплощении: дыхание (видимое дыхание, пар, выходящий изо рта). При этом В.И. Даль комментирует, что в значении «дыхание», «дух, как жизнь, ниже души, а в высшем значении искры Божества выше души и отличает человека от животного» [Там же, с. 503].
Почти все устойчивые сочетания заключают в себе этический смысл: испустить дух (умереть), гореть духом (быть исполненным ревности, усердия), быть на духу (исповедываться), собраться с духом, придать духу (о смелости), быть в духе или не в духе (быть хорошо или плохо настроенным). Отчасти такой смысл имеет и противоположное: быть с душком (быть гордым, упрямым, своенравным, непокорным). Не лишены связи с этической смысловой долей и «материальные» сочетания, хотя связь эта сохраняется лишь во внутренней форме слова (этимологии): духом (разом, скоро, тотчас, мигом), во весь дух (сильно), ни духу (ничего, ни следу, ни тени) [Даль В.И., 2011, т. 1].
Этический смысл концепта «дух» вербализуется и в дериватах. Так, слово «духовный» понимается как бесплотный, из одного духа и души состоящий; как все относящееся к Богу, церкви, вере; все, относимое к душе человека, все умственные и нравственные силы его, ум и воля; духовен – тот, кто в тяжелой болезни уже напутствован Св. Тайнами к смерти; духовно – бесплотно, умственно, духовными очами либо чувствами; духовность – состояние духовного.
Большинство дериватов в XIX веке приобрело «материальное» значение: духовная (завещанье), духовность (в значении духовное ведомство), духовенство (сословие церковнослужителей), духовник (духовный отец, исповедник, кому исповедуются в грехах), духовница (строение для разных церковных принадлежностей). А также отрицательные: духоборец (отвергающий божественность Святого Духа), духоборческий, духоборный, духоборствовать. И уникальное: духословие (наука о духовных существах, пневматология).