Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Концептологнческий и коммуникативно-дискурсивный подходы к исследованию концепта ОДИНОЧЕСТВО 13
1.1 .Различные точки зрения на природу концепта и современное состояние научного знания о концепте 13
1.2 Место концепта ОДИНОЧЕСТВО в русском сознании. Статус концепта. Концепт ОДИНОЧЕСТВО в научной литературе
1.3. Место состояния одиночества в системе человеческих эмоций и состояний 39
1.4. Дискурс как среда функционирования концепта 49
Выводы по главе 61
Глава II. Дискурсивные признаки концепта ОДИНОЧЕСТВО на рефлексивном и бытовом уровнях функционирования 64
2.1. Концепт ОДИНОЧЕСТВО в традиционной русской языковой картине мира (по материалам словарей русского языка),
сознании и речи современных носителей русского языка 64
2.1.1. Концепт ОДИНОЧЕСТВО в словарях русского языка 64
2.1.2. Отражение идеи одиночества в словаре «Концептосфера русского языка: ключевые концепты и их репрезентации» Л. Г. Бабенко 78
2.1.3. Дискурсивные репрезентации концепта ОДИНОЧЕСТВО,
зафиксированные в «Словаре богатств русского языка В. К. Харченко» 80
2.2. Концепт ОДИНОЧЕСТВО в национальном сознании и речи современных носителей русского языка: результаты
психолингвистического эксперимента, анализ Интернет-источников и телепередачи (синхронический аспект) 88 .
2.3. Объективация концепта ОДИНОЧЕСТВО в объявлениях о знакомстве 95
2.4. Репрезентация концепта ОДИНОЧЕСТВО в прецедентных текстах (бытийный уровень функционирования концепта) 99
2.4.1. Концепты ОДИНОЧЕСТВО и ЕДИНСТВО в лозунгах советского, постсоветского и современного периодов (диахронический аспект) 105
Выводы по главе 108
Глава III. Объективация концепта ОДИНОЧЕСТВО в художественном дискурсе 117
3.1. Объективация концепта ОДИНОЧЕСТВО в поэтических текстах 117
3.2. Эстетическая значимость концепта ОДИНОЧЕСТВО в произведениях постмодернистов 152
3.3. Объективация концепта ОДИНОЧЕСТВО в произведениях северных писателей (П. Кренёв, М. Попов, В. Плотников, О. Ларионов) 159
3.4. Объективация концепта ОДИНОЧЕСТВО в текстах песен современной
российской эстрады 165
Выводы по главе 182
Заключение 185
Библиографический список
- Место концепта ОДИНОЧЕСТВО в русском сознании. Статус концепта. Концепт ОДИНОЧЕСТВО в научной литературе
- Дискурс как среда функционирования концепта
- Концепт ОДИНОЧЕСТВО в словарях русского языка
- Объективация концепта ОДИНОЧЕСТВО в произведениях северных писателей (П. Кренёв, М. Попов, В. Плотников, О. Ларионов)
Введение к работе
Данное исследование посвящено изучению концептов в процессе их функционирования в дискурсах. По нашим наблюдениям, разноаспектный анализ объективации концепта ОДИНОЧЕСТВО в процессе его взаимодействия с дискурсами не проводился. Изучение концептов является актуальным направлением в системе современных научных знаний. Несмотря на то, что термин «концепт» был введён ещё в 1928 году С. А. Аскольдовым, интерес к изучению природы концепта и особенностей его функционирования в языке особенно возрос в последние десятилетия 20 века. Эта тенденция получила продолжение в начале 21 века, что обусловлено общим для ряда наук стремлением к объединению различных подходов к изучению явлений действительности. Наше исследование осуществляется в рамках когнитивно-коммуникативной парадигмы знаний, основными категориями которой являются концепт и дискурс.
Актуальность работы обусловливается рядом факторов:
1. Возрастающим вниманием в современной лингвистике к междисциплинарным исследованиям. Данное исследование проведено на стыке нескольких лингвистических дисциплин: когнитивной лингвистики, лингвистической семантики, коммуникативной лингвистики, теории языковой личности, лингвистики текста, лексикологии и лексикографии, психолингвистики, лингвокультурологии, дискурсивной лингвистики.
2. Обращением к взаимосвязи и взаимовлиянию когнитивного и лингвистического аспектов в языковой картине мира.
3. Изменениями в ценностной картине мира и их отражением в языковом сознании.
4. Высокой социальной значимостью концепта ОДИНОЧЕСТВО в сознании человека и общества, что обусловливает способность состояния одиночества влиять на личность.
5. Отсутствием исследований концепта в процессе его функционирования в различных дискурсах. Эмоциональное состояние одиночества имеет различную объективацию, обусловленную характером восприятия и интерпретации причинно-следственных связей происходящего, что представляет интерес для лингвистики.
6. Недостаточностью представления концепта ОДИНОЧЕСТВО в лингвистических исследованиях.
7. Необходимостью дополнения традиционных представлений о репрезентации состояния одиночества современными лингвокультурологическими и дискурсивными исследованиями, что стало возможным при когнитивно-коммуникативном подходе.
Таким образом, актуальность опредедяется обращённостью исследования к проблеме взаимодействия таких категорий, как концепт и дискурс, вызывающей возрастающий интерес в связи с новыми парадигмами знаний, к анализу недостаточно изученного в лингводискурсивном аспекте концепта ОДИНОЧЕСТВО, к осмыслению места этого концепта в русской национальной концептосфере и русском языковом сознании.
Методологической основой исследования стали базовые положения и принципы когнитивной лингвистики (Н.Н.Болдырев, В.И.Карасик, Е.С.Кубрякова, Т.А.Сидорова, Ю.С.Степанов, Дж.Лакофф, Ч.Филлмор, Т.ван Дейк и др.), эмотивной лингвистики (Л.Г.Бабенко, К.М.Буряков, А.А.Камалова, Н.А.Красавский, В.И.Шаховский и др.), лингвокультурологии (Н.Д.Арутюнова, А.Г.Баранов, Д.О.Добровольский, Ю.С.Сорокин, Н.В.Уфимцева, В.В.Красных, В.А.Маслова и др.), концепции языкового сознания и языковой картины мира (Г.В.Колшанский, Ю.Д.Апресян, Е.С.Кубрякова, Н.Д.Голев, И.С.Стернин, К.Ф.Седов, А.Д.Шмелёв, В.Н.Телия, С.Е. Никитина и др.), лингвокультурологической концептологии (Д.С.Дихачёв, Ю.С.Степанов, С.Х.Ляпин, С.Г.Воркачёв и др.), теории дискурса (М.М.Бахтин, М.Р.Желтухина, М.А. Кулинич, М.Л.Макаров, М.Ю.Олешков, А.П.Чудинов, Т.А. ванн Дейк и др.), теории языковой личности (Ю.Н.Караулов, В.И.Карасик, О.Е.Морозова, К.Ф.Седов, О.Б.Сиротинина, В.И.Шаховский и др.), теории когнитивно-коммуникативной парадигмы лингвистики (В.И.Карасик, Г.Г.Слышкин, М.Ю.Олешков, А.Н.Приходько и др.), теории контекста (В.Г.Колшанский, В.Я.Мыркин, Т.А.Сидорова и др.), концепция взаимодействия системы и среды (А.В.Бондарко, Л.Г.Яцкевич и др.).
Материал исследования. Для расширения диапазона исследования и объективации результатов использовался разножанровый материал:
- лингвистические и энциклопедические словари русского языка,
-фольклорные тексты (сборников пословиц и поговорок, крылатых слов и выражений, прецедентных текстов);
- тексты художественной литературы (в том числе поэтические тексты);
- тексты объявлений о знакомстве;
- картотека записей устной речи, результатов экспериментов, проведённых автором;
- тексты лозунгов советского и постсоветского периодов,
- фильмы, Интернет-сайты, телепередачи,
- научные, медицинские, психологические, философские тексты и фрагменты текстов.
Объект исследования – языковые и речевые репрезентации концепта ОДИНОЧЕСТВО в различных типах дискурса.
Предмет исследования – структуры знаний, извлекаемые из языковых и речевых репрезентаций концепта ОДИНОЧЕСТВО.
Цель исследования: описание концепта ОДИНОЧЕСТВО как фрагмента русской языковой картины мира и русской концептосферы.
Названная цель предполагает решение следующих задач:
1. Определить понятийные признаки концепта на основе анализа словарных дефиниций,
2. Выделить и охарактеризовать дискурсивные признаки концепта ОДИНОЧЕСТВО в различных видах дискурса,
3. Обозначить механизмы актуализации концепта в дискурсах,
4. Описать факторы, обусловливающие развитие содержательной составляющей концепта ОДИНОЧЕСТВО,
5. Охарактеризовать особенности бытования концепта ОДИНОЧЕСТВО на образном, ассоциативном, функциональном и ценностном уровнях языкового и метаязыкового сознания.
6. Развить и уточнить закономерности и тенденции функционирования концепта ОДИНОЧЕСТВО в русском языковом сознании.
7. Представить модель концепта в виде словарной статьи.
Исследование опирается на общенаучные методы наблюдения, сравнения, описательный метод, систематизация, моделирование, метод выборки материала, которые были использованы в ходе обработки результатов исследований, на стадии обобщения и описания результатов. В процессе изучения концепта нами применялись когнитивные, лингвистические, психолингвистические и дискурсивные методы и приёмы анализа: метод концептуального анализа, метод реконструкции структур знаний, стоящих за языковыми единицами, статистический метод, метод анализа словарных дефиниций, психолингвистический эксперимент, метод анализа дискурса, структурно-семантический анализ языковых репрезентаций концепта, интерпретационный анализ, контекстуальный анализ языковых средств, объективирующих концепт и др.
Теоретическая значимость работы заключается в разработке комплексного (лингвокультурологического, когнитивно-дискурсивного, лингвоконцептуального, структурно-семантического) подхода к изучению базовых концептов русского языка в их динамике. Полученные в ходе исследования результаты позволят продолжить глубинный анализ концептосферы русского языка. В работе подтверждается влияние типа дискурса на формирование содержательной стороны концепта. Выводы исследования можно использовать при разработке синхронического и диахронического аспектов функционирования концептов в различных типах дискурса, а также для создания концепции моделирования дискурсивных картин мира. Диссертационное исследование расширяет представление о состоянии одиночество в русском языковом сознании и русской языковой картине мира.
Научная новизна исследования состоит в том, что впервые производится комплексное описание одного из базовых концептов человеческого сознания и, в частности, сознания русской языковой личности в разных аспектах (в диахроническом и синхроническом аспектах, на бытовом и рефлексивном уровнях функционирования, на языковом и метаязыковом уровнях сознания). Впервые исследуются динамические свойства концепта ОДИНОЧЕСТВО в рамках коммуникативно-дискурсивной парадигмы (описаны концептуальные признаки на понятийном, функциональном, образном, ассоциативном, ценностном уровнях концепта). Уточнён статус концепта ОДИНОЧЕСТВО. Установлена базовая смысловая структура концепта и её вариативная составляющая. Представлена модель концепта. Изучена и описана специфика интерпретации состояния одиночества в разных дискурсах. Выявлены особенности дискурсивных категорий описываемых дискурсов (среда, модусы, аксиология дискурса, коммуникативная ситуация и т.д.). К анализу привлекаются материалы не использованных ранее источников (объявления о знакомстве, «Словарь богатств русского языка» В.К. Харченко, «Словарь концептосферы» Л.Г.Бабенко, «Словарь прилагательных» (под ред. Л.Г.Бабенко), Интернет-сайты, телепередачи, фильмы и др.).
Практическая значимость заключается в том, что основные выводы данной работы могут быть использованы при изучении русского языка, литературы, философии, психологии, курсов по выбору по когнитивной лингвистике, лингвокультурологии, а также в процессе составления учебно-методических рекомендаций при изучении русской языковой картины мира, русского языкового менталитета и др. Представленный в работе материал может быть использован в лексикографической практике при составлении когнитивных словарей, словарей концептосферы, словарей дискурсивных картин мира.
Положения, выносимые на защиту:
1. Концепт ОДИНОЧЕСТВО является непараметрическим, регулятивным, абстрактным эмоциональным концептом, отражающим многовековой опыт познания внутреннего и внешнего мира человека и базирующимся на обыденном концептуальном сознании.
2. Содержание концепта ОДИНОЧЕСТВО является динамично развивающимся феноменом в различные периоды, в составе различных культур, субкультур и социальных групп.
3. Концепт ОДИНОЧЕСТВО составляет общее концептуальное пространство с концептом ЕДИНСТВО.
4. Концепт и дискурс являются взаимообусловливающими категориями. Например, ценностная составляющая концепта ОДИНОЧЕСТВО детерминируется аксиологией дискурса.
Гипотеза: Формой представления ментального уровня концепта ОДИНОЧЕСТВО является концептуальная схема, в основе которой лежит стереотипное представление о состоянии одиночества. Компоненты схемы: вид состояния одиночества, характер состояния, характеристика субъекта состояния, способ проявления состояния, хронотоп состояния, каузатор состояния, результат состояния, степень интенсивности состояния, оценка состояния, ассоциативно-образные признаки, формула состояния одиночества.
Апробация результатов исследования производилась в процессе выступлений на различных международных, межвузовских и внутривузовских конференциях.
Основные положения и выводы диссертационного исследования были изложены на аспирантских семинарах, заседаниях кафедры русского языка и речевой культуры института филологии и межкультурной коммуникации САФУ имени М. В.Ломоносова, на заседаниях научно-методологического семинара кафедры русского языка и речевой культуры, научных конференциях: Научной конференции студентов, аспирантов и молодых учёных на английском языке в рамках «XII Ломоносовских научных чтений» в Поморском государственном университете имени М.В. Ломоносова (Архангельск, апрель, 2010 г.) (III место); Круглом столе «Проблемы современной лингвистики» в рамках «XIII Ломоносовских научных чтений» (Архангельск, апрель, 2011 г.); Международной научной конференции «М. В. Ломоносов и полиязыковое информационно-образовательное пространство» (Архангельск, 15-17 ноября, 2011 г.); Международной научной Интернет-конференции «Язык, культура и профессиональная коммуникация в современном обществе» (Тамбов, 19-21 марта, 2012 г.); VII Международной научно-практической конференции аспирантов и студентов «ЯЗЫК. КУЛЬТУРА. КОММУНИКАЦИЯ» (Ростов-на-Дону, 2-3 апреля, 2012 г.); Региональной научно-практической конференции молодых учёных «ЯЗЫК. КУЛЬТУРА. ЛИТЕРАТУРА» (Архангельск, 18 апреля, 2012 г.) (I место); IV Международной научной конференции «Актуальные проблемы общественных наук в условиях глобализации» (Москва, 20 апреля, 2012 г.); Совместной конференции Российской академии наук Института языкознания РАН и Российского университета дружбы народов «Жизнь языка в культуре и социуме – 3» (Тамбов, 20-21 мая, 2012 г.).
В рамках работы над данным научным исследованием принимала участие в следующих проектах:
- подготовка проекта «Русский Север говорящий» (внутренний конкурс ФГАОУ ВПО «Северный (Арктический) федеральный университет имени М.В. Ломоносова» «Выполнение научно-исследовательских и инновационных работ студентами и молодыми учеными по приоритетным направлениям развития университета»);
- участие в работе научно-образовательного центра «Формирование личности в современной Росси» (ФГБОУ ВПО «Нижегородский государственный университет имени Н.И. Лобачевского) с проектом «Когнитивные признаки концепта ОДИНОЧЕСТВО в песенном дискурсе»;
- участие в проекте «Международная молодежная школа «Междисциплинарные исследования и инновационные методы в фольклористике» с исследовательской работой «Концепт ОДИНОЧЕСТВО в русской языковой картине мира» (ФГАОУ ВПО «Северный (Арктический) федеральный университет имени М.В. Ломоносова»).
Структура работы. Работа состоит из введения, трёх глав, заключения, библиографического списка (193 работы), списка использованных словарей (30 словарей), источников (15 Интернет-источников, 11 художественных текстов, материала телепередачи - 27 источников) и приложения. Общий объём диссертационного исследования составляет 247 страниц, в том числе 203 страницы основного текста.
Обоснованность и достоверность результатов исследования обеспечены:
- опорой на теоретические положения лингвистов, психолингвистов, лингвистов-когнитологов, лингвокультурологов,
- количественными показателями: объёмом исследованного материала, а также его разножанровостью,
- результатами проведённых экспериментов,
- многоаспектностью исследования,
- личным опытом формирования словарной статьи концепта.
Место концепта ОДИНОЧЕСТВО в русском сознании. Статус концепта. Концепт ОДИНОЧЕСТВО в научной литературе
Понятие «концепт» занимает центральное положение в системе представлений, характерных для современной научной парадигмы, одним из основных признаков которой является антропоцентризм. Однако термин и понятие, обозначаемое им, в науке понимаются неоднозначно.
Известно, что термин «концепт» изначально стал использоваться в нелингвистических дисциплинах: логике, философии, психологии, антропологии, психосемантике, концептологии и др. Содержание данного понятия при этом различно. В своём исследовании мы остановимся на его содержании в лингвистических работах.
Термин концепт был введён С.А. Аскольдовым в 1928 году в статье «Концепт и слово» [Аскольдов 1997: 267-277].
С.А. Аскольдов определяет концепт следующим образом: «общее понятие, замещающее нам в процессе мысли неопределенное множество предметов одного и того же рода» [Аскольдов 1997: 279].
С.Г. Воркачёв делит все существующие в лингвистике подходы к пониманию концепта на лингвокогнитивные и лингвокультурные. [Воркачёв 2002: 142]. С позиции когнитивной лингвистики концепт - это «оперативная содержательная единица мышления, единица, или квант структурированного знания», «когнитивная и информационная единица» [Кубрякова 1996]. Концепт понимается лингвистами-когнитологами как заместитель понятия, по образному выражению В.И. Карасика, как «намёк на возможное значение» и как «отклик» на предметно-языковой опыт человека [Карасик 2004: 116].
Основными представителями когнитивно-психолингвистического направления в изучении природы концепта являются Н.Н. Болдырев, Е.С. Кубрякова, З.Д. Попова, И.А. Стернин, С.Г. Воркачёв, В.А. Маслова. Один из основателей когнитивного направления в лингвистике в России, глава Тамбовской лингвистической школы Н.Н. Болдырев рассматривает концепт как способ воссоздания мира в языке. Центральными в его теории концептов являются проблемы «концептуализации окружающего мира в системе языка» [Н. Н. Болдырев 2005: 258].
Представитель Московской школы когнитивной лингвистики Е.С. Кубрякова считает, что «концепт - это оперативная содержательная единица памяти ментального лексикона, концептуальная система мозга, всей картины мира, отражённая в человеческой психике» [Кубрякова 1981: 27]. Так, Е.С. Кубрякова на первое по важности место ставит такое свойство концепта, как способность хранить информацию, что подчёркивает его прямую связь с сознанием и психикой человека: «Концепт - это квант информации, хранящийся в сознании человека» [Кубрякова 1981: 28].
Представители Воронежской школы З.Д. Попова и И.А. Стернин также развивают когнитивный подход к пониманию концепта. Согласно их точке зрения, концепты формируются из непосредственного чувственного опыта, предшествующего деятельности человека, мысленных операций.
3. Д. Попова рассматривает концепт как «мыслительную сущность» и в связи с этим предполагает его полевую структуру [Попова 2005: 130].
И.А. Стернин при изучении концепта предлагает противопоставлять базовый слой и вторичные слои концепта, различающиеся либо не различающиеся по уровню абстракции (одноуровневые, многоуровневые и сегментные концепты). Центральный компонент концепта - базовый слой, который является чувственным образом, кодирующим концепт как мыслительную единицу в УПК и некоторые дополнительные признаки. Когнитивные слои образуются концептуальными признаками, которые отражают развитие концепта, его отношение к другим. Такой подход основан на признании определенной аналогии между структурой ментальных образований и семантической системой языка [Стернин 2005: 257-259].
С.Г. Воркачёв предлагает следующую структуру концепта: -понятийная составляющая, отражающая признаковую и дефиниционную структуру концепта; -образная составляющая, фиксирующая когнитивные метафоры, поддерживающие его в языковом сознании; -значимостная составляющая, определяемая местом, которое занимает имя в языковой системе [Воркачёв 2002]. В.А. Маслова в структуру концепта включает всё, что принадлежит строению понятия, то, что делает его фактом культуры: -исходная форма (этимология); -история, сжатая до основных признаков содержания; -современные ассоциации; -оценки, коннотации (несущественные признаки, но регулярно возникающие в сознании как стереотипные характеристики) [Маслова 2004]. Большое значение в теории описания концепта имеет внутренняя форма слова. Термин «внутренняя форма слова» был введён представителем психологического направления в языкознании А.А. Потебнёй для обозначения связи между звучанием и значением слова. Внутренняя форма слова, согласно концепции А.А. Потебни, это «выделение из совокупности признаков предмета преобладающего над остальными признака, который несёт основное, или ближайшее, значение слова» [Потебня 1999].
В.В. Виноградов считал внутреннюю форму слова «наиболее ярким показателем этнокультурного своеобразия соответствующего коммуникативного количества» [Виноградов 1972: 78]. Большое значение внутренней форме слова придаёт и В.И. Карасик, уточняя при этом: «...следует учитывать элемент случайности выбора того или иного признака, который может быть положен в основу коммуникации...однако вся целостность случайных наименований уже не является случайной» [Карасик 2004: 107-108]. При этом «более информативным для моделирования лингвокультурной специфики того или иного сообщества» В.И. Карасик считает понятие картины мира, «в том числе языковой, то есть собственно выделение, фрагментация, освоение действительности» [Карасик 2004: 109].
Дискурс как среда функционирования концепта
Среди разновидностей дискурса мы особое внимание обращаем на национальный тип дискурса. В.В. Красных: «Русский дискурс - это вербализованная речемыслительная деятельность, понимаемая как совокупность процесса и результата, обладающая как лингвистическими, так и экстралингвистическими планами и осуществляемая на русском языке представителями русского национально-лингвокультурного сообщества» [Красных 2003: 114]. Остальные типы дискурса, по мнению В.В. Красных, являются лишь «модификациями» национального дискурса.
М.Ю. Олешков называет институциональные дискурсы и «соответствующие им дискурсивные пространства» «эффективной базой изучения «поведения и состояния» человека в социуме» [Дискурс 2009: 68]. Исследователь отмечает особую роль при изучении дискурса «ментальной сферы говорящего/слушающего», к которой он относит «актуализируемое различными типами текстов пространство человека, включающее весь массив знаний об окружающем мире» [Дискурс 2009: 69]. Здесь важно отметить основную функцию дискурса - быть средой для реализации концептов. Однако концепт не является статической единицей «уровня ментальных репрезентаций». МЛО. Олешков определяет его как «явление, интегрирующее взаимодействие сознания, языка, текста и культуры» [Дискурс 2009: 69].
При таком широком подходе рассмотрение концепта возможно только в связи с процессом коммуникации, то есть с дискурсом.
На необходимость изучения концепта в коммуникативно-речевом аспекте указывают многие исследователи. Е.С. Кубрякова замечает, что «...каждое языковое явление может считаться адекватно описанным и разъяснённым только в тех случаях, если оно рассмотрено на перекрёстке когниции и коммуникации» [Кубрякова 2004: 11-12]. А.Н. Приходько пишет: «Современная парадигма языкознания, ознаменованная когнитивно-коммуникативным подходом к речемыслительной деятельности, постулирует интегративное изучение единиц языка и речи ... » [Дискурс 2009: 125].
Дискурсивный подход к изучению концептов позволяет глубже раскрыть «их структурно-содержательные, когнитивные свойства» [Дискурс 2009: 69]. «Концепт или его идеополе обладает определённого рода когнитивно-семантической избирательностью относительно возможностей своей актуализации в том или ином дискурсе ... . Это приводит к тому, что один и тот же концепт преимущественно может использоваться в том или ином дискурсе и вести себя индифферентно по отношению к другому. Однако подавляющее их большинство не имеет жёсткой привязки к какому-либо одному, а может функционировать в двух, трёх и больше дискурсах ... [Дискурс 2009: 129]. По мнению исследователя, это и является плоскостью корреляции «концепт - дискурс». Таким образом, исследователи отмечают отсутствие жёсткой закреплённости концептов за тем или иным дискурсом.
М.Ю. Олешков считает концепт «основной единицей концептосферы дискурса говорящего/слущающего» [Дискурс 2009: 70]. Концепту принадлежит функция объединения языка, мышления и культуры, так как он реализует свои свойства на стыке данных областей. Интегративность концепта объясняется наличием в его структуре «ментальных установок» участников коммуникации (по М.Ю.Олешкову), иначе называемых пресуппозициями, причём эти «установки» должны быть значимы для коллективного сознания этноса, к которому принадлежат коммуниканты, а также обладать определённой прагматической направленностью. Например, пресуппозицией концепта ОДИНОЧЕСТВО является следующая установка: человек по природе общественное существо.
На взаимовлияние дискурса и концепта указывает В.З.Демьянков, отмечая, что в центре дискурса всегда лежит какой-то концепт, формирующий «контекст, описывающий действующие лица, объекты, обстоятельства, времена, поступки и т. п., определяясь не столько последовательностью предложений, сколько тем общим для создающего дискурс и его интерпретатора миром, который «строится» по ходу развертывания дискурса» [Демьянков 1982: 7, цит. по Дискурс 2009: 70]. Однако концепт не является узким понятием, формирующим ядро модели дискурса. По словам М.Ю. Олешкова, «концепт является «свернутой» моделью дискурса или его фрагмента...» [Дискурс 2009: 71].
По мнению М. Ю. Олешкова, концепт существует на ментальном уровне в сознании носителей языка в виде схемы и реализуется в процессе коммуникации на уровне дискурса, что «подразумевает необходимость и обязательность его устойчивого обозначения в виде коммуникативно-релевантного понятия» [Дискурс 2009: 71]. К таким понятиям исследователь относит слово, сложную номинацию общенационального дискурса, прецедентное для отдельной социальной группы высказывание. Вербализованность базовых концептов дискурса способствует адекватному восприятию информации коммуникантами и определяет структуру дискурса в целом. Следует иметь в виду, в дискурсе может функционировать не имя концепта, а его коррелят. Например, у концепта ЗЕРКАЛО такими коррелятами являются ГЛАЗА, ОКНО, ОЗЕРО, КНИГА и т.п. Концепт может быть представлен образами, в том числе и фонетическими. Из сказанного выше следует, что концепт имеет различные уровни существования: уровень сознания (ментальный) и уровень дискурса (коммуникативный). Полагаем, что необходимо обозначить также уровень языковой (фиксация признаков концепта посредством языковых единиц), который является промежуточным и реализуется в процессе коммуникации.
Как многие языковые явления, «процесс речевого взаимодействия представляет собой единство компонентов смыслового и формального уровней» [Дискурс 2009: 71]. При этом, как отмечает М.Ю. Олешков, «семантический уровень концептосферы конституируется последовательной совокупностью когнитивных образований: понятие — значение — смысл — концепт — концептосфера. Формальный уровень концептосферы представлен совокупностью статичных и динамичных когнитивных структур (фреймов и сценариев), вербализуемых посредством смыслового наполнения транслируемых языковых единиц» [Дискурс 2009: 71]. Таким образом, в основе когнитивно-дискурсивного моделирования лежит двухуровневая организация, представленная формальным и семантическим уровнями.
Коммуникативное же пространство текста и дискурса формируется «языковым наполнением фрейма как статичной когнитивной структуры и сценария как динамичной структуры» [Дискурс 2009: 71]. Как видим, различие между фреймом и сценарием заключается в формах существования составляющих их суть языковых единиц. И фрейм, и сценарий, являясь когнитивными структурами, отражают ментальную сферу человека, фрейм -на феноменологическом уровне («фрейм - это организованная вокруг какого-либо концепта когнитивная структура в феноменологическом поле человека, которая основана на вероятностном знании о типических ситуациях и связанных с этим знанием ожиданиях по поводу свойств и отношений реальных или гипотетических объектов» [Дискурс 2009: 72]), сценарий - на уровне «структуры ситуации». М. Ю. Олешков отмечает важность для успешной реализации взаимодействия коммуникантов на ментальном уровне совпадения пропозициональных установок говорящих. Только при соблюдении данного условия возможна реализация коммуникативной программы.
Помимо ментальной составляющей, важную роль в концепте играет ценностный компонент, суть которого А.Н. Приходько определяет как «коллективное подсознательное, формируемое с участием социодискурсивного фактора, задаваемого жизненным миром человека вместе с коммуникативной культурой общества, представителем которого он является» [Приходько 2009: 70]. Основным проявлением оценочных признаков концепта является коннотация, однако ценностная составляющая концепта проявляется и «в ассоциативных связях его основных языковых номинантов» [Дискурс 2009: 73]. Так происходит взаимовлияние концепта и дискурса, в котором он употребляется: «определенный вид дискурса, «создавая» новое знание о различных явлениях действительности, оказывает влияние на формирование концепта, который проявляет свою содержательную определенность в том или ином типе речи» [Дискурс 2009: 73]. Например, в советское время в среде дипломатов ценностью являлся брак (дипломат, являющийся холостым, вызывал опасения). В среде воров одиночество считается ценностью, т.к. «женщина делает преступника уязвимым» (негласное правило).
Концепт ОДИНОЧЕСТВО в словарях русского языка
И в зеркале двойник не хочет мне помочь. Я буду сладко спать. Спокойной ночи, ночь. В стихотворении создан индивидуально-авторский образ луны как дыни. Воссоздана даже поза, в которой лежит луна. От этого она становится наглядной (предметно-чувственный образ) и вызывает эмоции читателя на образном (образ отрезанной «ломтём» дыни), ассоциативном (сладкая, сочная, загадка, тайна, чужая и т.д.), функциональном (луна лежит, воздействует, создаёт эмотивную окраску) уровнях. Это образ чужой луны (не ленинградской). Чужое пространство заполнено тишиной, которая «грохочет» (ассоциация с войной, откуда вырвалась героиня). Нарушение логической сочетаемости создаёт эффект абсурда ситуации и формирует эмотивный подтекст.
Рассмотрим более подробно концептуальные особенности данного стихотворения. Стихотворение пронизано ощущением замкнутого пространства, духоты {духота кругом; когда закрыта дверь, и заколдован дом; склубишся что-то), которым противопоставлен холод бытия и быта (и в чашке глиняной холодная вода; и полотенца снег, и свечка восковая). Отдельной, не вписанной в пространство дома, является языковая сфера природы. Ветка голубых глициний получает признак воздушности. В диахроническом плане слово воздушность является однокоренным слову духота (что и находит отражение во внутренней форме этих слов), но только по форме. Значение же их абсолютно противоположно: «Воздушный -относящийся к воздуху: свежий воздух» [Толковый словарь Ожегова: 1981: 82]; «духота - душный, несвежий, спёртый воздух» [там же: 163]. Так, воздух в определении слова духота наделяется определениями с отрицательными коннотациями. Так как духота сопровождает «всё кругом» в доме, то её признаки переносятся и на все составляющие концепта ДОМ. Концепт ДОМ наделяется признаками замкнутости, заколдованности, черноты {черноты рембрандтовских углов). С концептом ДОМ связаны концепты КОТ и ЗЕРКАЛО. Кот предстаёт уже не только как конкретное животное, на что указывает определение хозяйкин, но как наделённое даром провидения, прозрения сквозь призму веков существо: «Хозяйкин черный кот глядит, как глаз столетий». ЗЕРКАЛО выступает проводником в другой мир, мир ДВОЙНИКА. Но даже он, самый близкий человек, не хочет помочь лирической героине: «И в зеркале двойник не хочет мне помочь», что подчёркивает её полное одиночество в этом доме и во всём мире и даже в других мирах. Она так же одинока, как и луна на небе. Пространство дома (чужое пространство) противопоставляется природному открытому пространству. Чёрный кот, как и зеркало, является маркером другого мира. Двойник для Ахматовой - это А.С.Пушкин, о котором в стихотворении «Смуглый отрок бродил по аллеям...» она говорит: «И столетие мы лелеем Еле слышный шелест шагов». Луна символизирует тайну и становится символом душевного состояния героини. Сквозь призму аксиологии личности поэта актуализируется аксиология народа (своё-чужое): ДОМ не маркирует своё, родное пространство. Одиночество персонифицируется посредством образа рыбака, создавая эмотивный подтекст: лирической героине тревожно и одиноко, так как здесь «грохочет тишина».
Образ одинокой луны встречается у Б. Ахмадулиной: «сопутствовало мне стороннею луною, и муки было в нем не боле, чем в луне» («Лермонтов и дитя»). Он связан с избранничеством поэта: «Вновь близится декабрь к финалу своему. Снег сыплется с дерев, пока дитя ликует. Но иногда оно затихнет и тоскует, И только мне одной известно — по кому». В стихотворении «Андрею Вознесенскому» Б. Ахмадулина называет особенность поэта первейшим сиротством: «Несказанно была хороша Только тем, что в первейшем сиротстве Бескорыстно умела душа Хлопотать о твоем превосходстве («Андрею Вознесенскому»). Лермонтовский мотив бесцельности высокого предназначения поэта звучит в стихах Б. Ахмадулиной: «Мой подвиг одиночества нелеп, И суд мой над собою безрассуден» («Плохая весна»).
В стихотворении «Рыбак» А. Ахматовой концепт РЫБАК соотносится с концептом ЛЁД: «глаза синей, чем лёд» и РЫБАЛКА как ловля одиноких душ: «Щеки бедны, руки слабы, Истомленный взор глубок, Ноги ей щекочут крабы, Выползая на песок. Но она уэ/се не ловит Их протянутой рукой. Все сильней биенье крови В теле, раненном тоской». Ловля душ человеческих ассоциативно выводит читателя к библейскому сюжету о Спасителе и апостоле Андрее.
Одиночество представлено в творчестве поэтов также в значении жизнь в одиночестве, без друзей. Такое существование кажется лирической героине А. Ахматовой пустой: «И вот одна осталась я Считать пустые дни» (1917). Мотив одиночества без друзей перекликается со стихотворением Б.Ахмадулиной «Подражание»: «Твои гребцы погибли, Арион. Мои спаслись от этой лютой доли. Но лоб склоню - и опалит ладони Сиротства высочайший ореол. Всех вместе жаль, а на меня одну— пускай падут к буря, и лавина», а также: «По улице моей который год Звучат шаги — мои друзья уходят...О одиночество, как твой характер крут! Посверкивая циркулем оюелезным, как холодно ты замыкаешь круг, не внемля увереньям бесполезным» («По улице моей который год»). Одиночество представлено антропоморфно, оно наделяется характером, способностью к действиям, которые характеризуются холодом. Актуализируется парадигма «одиночество - человек (чертёжник, математик с циркулем)». Одиночеству приписывается признак беспощадности (крутой характер, холодный расчёт). Если в творчестве А.Ахматовой одиночество вступает в синонимические отношения с уединеньем, свободой, то в творчестве Б.Ахмадулиной синонимом одиночества становится сиротство: реализуется эмоциональная формула одиночества «без друзей». Основной метафорической парадигмой реализации концепта ОДИНОЧЕСТВО в поэзии обоих авторов является «одиночество - человек» (рыбак, чертёжник, математик и т.п.). Символами одиночества становятся луна, лёд, Лермонтов.
Для М. Цветаевой состояние одиночества — это состояние уединения. В ответе на анкету она написала: «Любимые вещи в мире: музыка, природа, стихи, одиночество» [Цветаева 1988: т.2]. Такое одиночество можно назвать творческим. Но в её поэзии актуализируется и социальное одиночество, как, например, в стихотворении «Расстояние: вёрсты, мили...»: Расстояние: версты, мили... Нас расставили, рассадили, Чтобы тихо себя вели, По двум разным концам земли. Расстояние: версты, дали... Нас расклеили, распаяли, В две руки развели, распяв, И не знали, что это - сплав Вдохновений и сухожилий...
Объективация концепта ОДИНОЧЕСТВО в произведениях северных писателей (П. Кренёв, М. Попов, В. Плотников, О. Ларионов)
Художественный дискурс как сфера функционирования концепта ОДИНОЧЕСТВА предоставляет богатый материал для исследования. Мы проследили изменения содержательной составляющей концепта в поэтическом творчестве от А.С.Пушкина до наших дней. В концептосфере творчества А.С.Пушкина концепт ОДИНОЧЕСТВО взаимодействует с такими концептами, как ПУСТОТА, ЗАБВЕНИЕ, ИЗМЕНА, БЕЗВЕТРИЕ. БЕЗМОЛВИЕ, ДУША, ЖИЗНЬ, ЛЮБОВЬ, СМЕРТЬ и др. Между ними возникают координационанные отношения. Стереотипные образы, объективирующие состояние одиночества в поэзии А.С. Пушкина, связаны с внутренним миром: одинокий ум, сердце сирое, увядшая душа, печальный взор и др. Одиночество поэт воспринимает как наказание, которое вызывает ужас. Концепт ОДИНОЧЕСТВО взаимодействует с эмоциональными концептами УЖАС, ТОСКА. Между ними возникают имплицитные отношения. Типичными символами одиночества в поэзии поэта являются пустыня, сосна, анчар. Состояние одиночества сопровождается отсутствием света, звуков, ветра. Для А.С. Пушкина характерны два вида одиночества: творческое и душевное. Творческое одиночество можно любить, а душевное одиночество приносит страдания.
В творчестве М.Ю. Лермонтова одиночество имеет странствующий характер, в отличие от статичного одиночества А.С. Пушкина. Именно концепт ОДИНОЧЕСТВО часто создаёт в стихотворениях поэта особый эмотивный фон, ассоциативно соотносимый с эмоциями грусти, печали, тоски. При этом состояние одиночества выполняет функцию эмотемы. Ключевыми понятиями, репрезентирующими состояние одиночества становтся странничество и изнанничество. А номинации субъектов одиночества - поэт, пророк, странник, изгнанник - становятся синонимами. Мотивы странничества и одиночества коррелируют в тексте: между ними возникают отношения тождества или пересечения.
Социальное одиночество Б. Пастернака становится причиной глобального конфликта личности и общества. Аксиология народа и аксиология государства противопоставляются аксиологии личности поэта. Символами одиночества у А.С. Пушкина и М.Ю. Лермонтова являются природные объекты и явления: дерево, листок дубовый, тучки, утёс, пустыня, безветрие. У Лермонтова ещё возникает символический образ паруса. У Б.Пастернака символом одиночества является вьюга. Трюмо символизирует равнодушие (ему всё равно, что отражать) и способствует актуализации состояния одиночества. Основной функциональный признак одиночества в творчестве поэтов следующий: одиночество отрицательно влияет на человека. Его сердце становится сирым, обливается кровью, рвётся, мучается, ум становится одиноким, душа увядает, взор становится печальным, сам герой — угрюмым, он томится и боится одиночества. Основными органами человека, коррелирующими с одиночеством, являются сердце, глаза. Осмысливается связь с концептом ДУША. Это места локализации состояния одиночества.
Если в творчестве А. Ахматовой одиночество вступает в синонимические отношения с уединеньем, свободой, то в творчестве Б. Ахмадулиной синонимом одиночества становится сиротство: реализуется эмоциональная формула одиночества «без друзей». Основной метафорической парадигмой реализации концепта ОДИНОЧЕСТВО в поэзии обоих авторов является «одиночество - человек» (рыбак, чертёжник, математик и т.п.). Символами одиночества становятся луна, лёд, Лермонтов. Одиночество для М. Цветаевой ассоциируется со свободой. Концепт ОДИНОЧЕСТВО коррелирует с концептами НЕЗАВИСИМОСТЬ, ПОКОЙ.
У Ахматовой символами одиночества становятся объекты природы (луна) и быта (зеркало). Концепт взаимодействует с концептом ВРЕМЯ («пустые дни») и концептом ПУСТОТА, вступая с ними в координационные отношения. Одиночество представлено антропоморфно: «одиночество -человек (рыбак, который поймал в сети героиню)». Для Б. Ахмадулиной одиночество - состояние души, которая осиротела. Одиночество осмысливается как почётная ноша, душевный подвиг поэта («подвиг одиночества», «сиротства высочайший ореол»). Для М. Цветаевой одиночество - это состояние без любви, без близких по духу людей.
Современную лирику отличают апокалипсические мотивы, причём предвестником конца света выступает одиночество человека среди людей. Это вселенское одиночество, приводящее к сумасшествию. Так одиночество отдельных «лишних» людей в поэзии Пушкина и Лермонтова трансформируется в глобальное одиночество целого поколения (одиночество времени) в современной поэзии.
Факторы, определяющие развитие содержания концепта. Экстралингвистические влияние западной культуры на изменение компонентов сознания, изменение ценностных ориентации, влияние социальных процессов - распад семей, брошенные дети, наркомания, криминализация сознания, переход имущества в частную собственность и т.п., взаимовлияние субкультур, социализация личности и т.п. Социодискурсивные открытость / закрытость дискурса, коммуникативные установки, стилистические особенности дискурса, модели коммуникативных ситуаций, модели мотиваций, статус концепта ОДИНОЧЕСТВО в дискурсе (базовый или локальный) и его связь с другими концептами, тип модуса дискурса (прагматический, эстетический, оценочный и т.п.), аксиология дискурса. Так, в объявлениях о знакомстве, в выбранных для анализа поэтических текстах концепт ОДИНОЧЕСТВО является базовым, а в произведениях постмодернистов - эстетически значимым элементом. В художественном дискурсе на первый план выдвигается аксиология личности автора. В советских лозунгах - аксиология государства, в фольклорных текстах и бытийном дискурсе - аксиология народа (своё-чужое). Прагматический модус преобладает в объявлениях о знакомстве, оценочный и нравственный -в художественном типе дискурса.
Собственно лингвистические факторы свойства самого знака (вариативность языкового знака, динамика семантики языкового знака, асимметрия языкового знака), влияние среды на знак (формирование новых коннотаций, смещение оценочного компонента семантики и т.п.), возникновение новых речевых жанров и их взаимодействие.
Синтагматика лексемы «одиночество» в поэтических текстах свидетельствует о преобладании отрицательной оценки данного состояния: нарастающее одиночество, отчаянное одиночество, позднее одиночество, напряжённое одиночество, вселенское одиночество, в одиночестве стареют, от одиночества плачут, одиночество страшнее войны, одиночество может раздавить и т.п.). Настоящее время даже стали называть временем одиночества. Именно поэтому одиночество приобрело признак вселенское. Это уже не одиночество отдельных «лишних» людей, как у А.С.Пушкина или М.Ю.Лермонтова. Это одиночество целого поколения.