Введение к работе
Актуальность темы. Выбор территории обследования обусловлен ее исторически сложившимися границами и важной ролью в формировании централизованного Московского государства. Интерес к лексической базе московских говоров обусловлен богатым историческим прошлым территории Подмосковья - Центрального региона Европейской части России.
На землях, занимаемых современной Московской областью, происходили важнейшие исторические события, подготовившие фундамент лингвоэтнографических образований, которые легли в основу формирования лексического фундамента Подмосковья. По многочисленным свидетельствам ученых - археологов (П.Н.Третьяков, А.В.Арциховский, В.В.Седов, А.А.Сгащын, Е.И.Горюнова, П.П.Ефи-менко, Ф.Д.Гуревич, Л.В.Тищенко, Р.Л.Розенфельдт, И.Г.Розенфельдт и др.), историков (А.Л.Погодин, М.К.Любавский и др.), лингвистов (А.И.Соболевский, А.А.Шахматов, В.Н.Топоров, О.Н.Трубачев и др.), на рубеже нашей эры территория нынешней Московской области была зоной взаимодействия между восточными балтами и финно-угорскими племенами.
Пределы нынешней Московской области являлись частью восточной окраины обширных пространств, занимаемых балтами. Здесь же проживали и финно-угорские племена. В этом убеждают исследования АА.Спицына, В.И.Сизова, Г.Филнмонова, О.Н.Бадера, Е.И.Горюновой, показывающие, что зона обитания финно-угров находилась в самом центре Московской области. Речь идет об украше-
ннях. датированных IV - V веками новой эры, найденных в Дьяковом городище, близ бывшего села Коломенского, в излучине правого берега реки Москвы. Отсутствие других материалов, кроме археологических, не позволяет точно определить, до какого времени территория центра современной Московской области принадлежала какому-то одному племени (или племенам) - финно-угорскому или балтскому, поскольку на указанной местности отмечены археологические памятники тех и других, однако те же археологические данные указывают на то, что в районе реки Осетр балто-фпнно-уторская граница пересекала реку Оку и уходила за пределы Московской области. О том, что на обследуемую нами территорию заходили группировки балтов (Шаховской, Волоколамский, Рузский, Наро-Фоминский и др.районы), свидетельствуют стоянки на реке Дубне, на Волге, на Яхроме, десятки городищ в верховьях реки Клязьмы (П.Н.Третьяков), городища в окрестностях Москвы (А.А.Спицын, И.Г.Розенфельдт, П.Н.Третьяков.), датируемые примерно IV - V веками н.э. Восток современной Московской области (Орехово-Зуевский, Егорьевский, Шатурский районы) оставался чисто финно-угорским, хотя южнее и юго-восточнее этого района археологами обнаружены детали балтской культуры, заходившей в пределы современной Рязанской земли (П.П.Ефименко, В.В.Седов).
Граница между балтамн и финно-уграмп не была четкой (П.Н.Третьяков). Из всех финно-угорских племен, живших на обследуемой нами территории, наиболее значительным было мерянское (Орехово-Зуевский, Воскресенский районы). Мурома имела владения по среднему течению Оки. Мещера, занимавшая восток Московской области южнее муромы, оставила после себя большое число топонимов. Еще в XIV-XV веках недалеко от Коломны существовала на Оке Мешерская волость. Политически подчинявшаяся Москве со времен Дмитрия Донского, в XII - XV вв. мещера фактически оставалась не охваченной славянской колонизацией, будучи укрыта болотами и глухими лесами края (М.КЛюбавский), хотя известно, что славянизация обследуемого региона начинается уже в первом тысячелетии н.э.Щ.Н.Третьяков, А.А.СШШЫН, А.Ф.ДуОыннн). Славянские племена появляются на территории Московской области с VIII века; отдельные ученые, правда,
7 относят славянизацию нашего края к XI веку . Спор о том, когда появились славяне в Подмосковье, мы оставляем за рамками наших интересов, тем не менее присоединяясь к позиции П.Н.Третьякова, А.А.Спицына, А.ФДубынина и др.
Племенная славянская черта проходила по болотистым топям, густым, непроходимым лесам (М.К.Любавскин) - по линии рек Прот-вы, Нары, Клязьмы, почти совпадая с археологически очерченной линией. Северная граница вятичей является одновременно и южной границей кривичей. Рубеж между племенами проходил по северной части Можайского района, через современный центр Московской области, через Мытищинский, Пушкинский, Щелковский, Ногинский районы. Затем граница между племенами шла к югу вдоль восточной окраины современных Раменского и Коломенского районов. Севернее указанной выше линии лежали сплошные земли кривичей (Талдомский, Сергиево-Посадскнй, Дмитровский, северная часть Пушкинского, южная половина Шаховского и Волоколамского, Истринский, южная и восточная части Клинского районов). Северными соседями кривичей были словене новгородские (Лотошинскнй, северная часть Шаховского, северная и западная части Клинского, север Волоколамского районов), хотя курганы словен XI-XII вв. встречались и восточнее указанной территории (нынешние Ногинский, Щелковский районы - В.В.Седов). К югу от очерченной кривичской пограничной линии были земли вятичей (нынешние Подольский, Чеховский, Серпуховский, Зарайский, Каширский, Ступинский, Озерский, Коломенский, Луховицкий, Серебряно-Прудский районы).
Поскольку в междуречье Оки и Волги продолжали жить финно-угорские племена в соседстве со славянами, территория современной
Позволим себе процитировать Е.И.Горюнову, в фундаментальном исследовании которой (Этническая история Болго-Окского междуречья. М., 1961) затрагивается указанная проблема: "Археологические памятники Московской области рисуют картину вятичско-кривичской колонизации этих районов и показывают, что нет никаких оснований говорить о раннем (в середине 1 тысячелетня н.э.) проникновении сюда славян... Могильные памятники позволяют выявить особенности локальных групп населения, в частности установить присутствие пережиточно сохраненных черт мерянской культуры и наличие в составе русского населения мерянских элементов" (245). Согласимся, что наличие "мерянских элементов" в культуре славян еще не служит доказательством их позднего появления на 'территории Московской области. Скорее, наоборот, свидетельствует о существовании на протяжении длительного времени славян и фннно-vrpoB, в пользу чего красноречиво говорит обширная территория русского цоканья, захватившая пределы Московской области.
8 Московской области в тот период в этническом и языковом отношении представляла собою довольно пеструю картину.
Особенно напряженным для истории Московского края был XII век. В это время Москва как поселение находилась (С.Ф.Платонов, А.Н.Насонов) на стыке четырех Великих княжеств: Черниговского, Смоленского, Тверского, Ростово-Суздальского. Новгородской феодальной республике принадлежали земли Шаховского, южной половины Волоколамского районов. В XIV веке возникает Великое княжество Московское, к северо-восточной окраине которого примыкали владения Великого княжества Владимирского (зародившегося в недрах княжества Ростово-Суздальского), охватывавшего восточную половину Талдомского, весь Сергиево-Посадский, северовосточную часть Щелковского, Ногинского, Орехово-Зуевского и большую часть (кроме восточной окраины) Шатурского районов. Территория современного Дмитровского района, северная половина Солнечногорского и Истринского районов относилась к Дмитровскому уделу и находилась во владении северных галицких князей: на востоке были владения Муромского и Мещерского княжеств, сложившихся на племенной основе. Выделялась Новгородская волость Волок Ламский и другие "полугосударства" (А.Н.Насонов).
Все отмеченное проливает свет на причины лингвистической раздробленности современного Подмосковья. Если сравнивать, двигаясь по часовой стрелке, наложение административных границ в пределах древнерусского феодального государства на племенные границы с границами диалектного членения Подмосковья наших дней (К.Ф.Захарова, В.Г.Орлова), то вырисовывается такая картина. Рязанская группа южнорусского наречия налагается на земли Рязанского княжества, охватывавшего владения вятичей, являвшихся на этом участке этническим сплавом протославян с финно-угорским мордовским племенем. Тульская подгруппа Межзональной группы Б южнорусского наречия налагаетсмя на владения Черниговского княжества , охватывавшего территорию вятичей. Переходные акающие говоры отдела А налагаются на чисто вятичские и на вятичско-кривичские пограничные земли, соответствуя землям Смоленского и Ростово-Суздальского княжеств (XII век) и располагаясь на землях Московского Великого княжства и в спорных московско-рязанских владениях - район Вереи (XIV век). Говоры Селигеро-Торжковские налагаются на земли Новгородской республики и Тверского княжества, раскинувшиеся на землях кривичей смоленско-полоцких.
9 Калининская подгруппа Владимирско-Поволжской группы, заходящая на территорию Московской области с северо-запада, налагается частично на земли Тверского княжества и Дмитровского удела, расположенные на прежних владениях кривичей, словен и мери. Влади-мирско-Поволжская группа, занимающая северо-восток Московской области, налагается на земли Ростово-Суздальского (а позднее Великого Владимирского) княжества, расположенные на древней мерянской (и более поздней кривичской) территории.
Таким образом, в пределах современной Московской земли наш
ли отражение в лингвистических границах племенные и
административные границы. Но кроме того, в разные периоды в
пределах Московской области складывались этнолингвистические
группы, которыми и пестрит лингвистическая география Подмосковья.
Такова акающая в настоящее время Гуслица, известная с 1339 г. (по
завещанию Ивана Калиты), охватывающая северо-восточную часть
Щелковского, восточную окраину Ленинского, северо-восточную
окраину Домодедовского, севернзто часть Раменского, почти всю
территорию Воскресенского (кроме южной оконечности), почти весь
Орехово-Зуевский район (кроме крайнего юга). В Гуслицу входят
полностью Ногинский и Павлово-Посадский районы (И.И.Ордын-
ский). Следующая этнолингвистическая территория - Ялмоть,
сочетающая в себе севернорусский консонантизм с южнорусскими
чертами вокализма (А.А.Шахматов, С.С.Высотский), расположена на
востоке Московской области, в Шатурском районе. Находящаяся в
Раменском районе группа объединений выделяет три
этнолингвистических единицы: Гжель (Н.М.Каринский), Гвоздня
(Н.М.Каринский), Пятницкий Погост (Н.М.Каринский,
Л.П.Смолякова), где во времена работы Н.М.Каринского намечались группы окающе-цокающих, акающе-цокающих и акающих нецокающих говоров и где в настоящее время на лексическом уровне выделяется единая Раменская зона. На западе Московской области, в Рузском и Истринском районах вьщелена этнолингвистическая группа - Тепловщина (В.Н.Сидоров) с акающе-якающими говорами. Здесь же в западной части области, в Наро-Фоминском районе, находим яркие следы этнолингвистической группы, известной под названием "шувалики" (В.И.Чернышев, А.С.Бедняков) с акающе-якающими фонетическими чертами; на западе же, в Можайском районе, отмечены две этнолингвистические группы - Кусковщина и Долбенщина (А.В.Текучев). На северо-западе обследуемой территории, в Клинском районе, существует акающая в наши дни этнолингвистическая группа
10 "огуречники" (или "тепличники"), расположенная на территории более крупного объединения - Круговщины и включающая в себя группу под названием Пятки (по количеству деревень, входящих в нее,-Китенево, Степанцево, Глухино, Токсино, Овсянниково), а на севере Московской области, в Талдомском районе, бытует неполноокающая этнолингвистическая группа под названием "башмачники". И наконец, на юго-востоке области, в Луховицком районе, отмечена акающе-якающая этнолингвистическая группа, носящая название "понизовые".
Изучение лексической ситуации Подмосковья является одной из самых актуальных задач современной диалектологии. Наша работа ставит вопрос о необходимости решения проблемы лингвистической базы среднерусских переходных говоров, легших в основу современного русского литературного языка. Как известно, до настоящего времени остается открытым вопрос о формировании переходных среднерусских говоров, поскольку ни одна из существующих версий о формировании указанных говоров (теория А.А.Шахматова - Н.Н.Дурново и Р.И.Аванесова) не является подтвержденной данными лексики. Предлагаемые к защите труды, содержащие существенный лексический материал, свидетельствуют о важности ареального изучения диалектной лексшш в свете решения проблемы переходности и формирования переходных среднерусских говоров как её частного проявления.
Первым ученым, считавшим московские говоры важным звеном в образовании среднерусских говоров, а консолидацию русских земель вокруг Москвы в качестве необходимого условия их формирования, был акад.А.А.Шахматов, рассматривавший говоры севернорусского и южнорусского наречия как результат эволюции древнерусских северовосточных и юго-восточных говоров. Московское наречие, на долю которого выпала важная консолидирующая роль, есть переходная ступень от севернорусских к южнорусским говорам. При этом генетической основой московских говоров акад.А.А.Шахматов считает севернорусское наречие. Позиция А.А.Шахматова поддерживалась материалами и исследованиями проф.Н.Н.Дурново, также полагавшим, что московские переходные говоры имеют севернорусскую основу и южнорусское наслоение. Многочисленные фактические материалы В.И.Чернышева неоднократно подтверждали взгляды указанных ученых. Многие последующие исследователи, невольно или специально затрагивавшие проблему переходности, своими материалами не смогли опровергнуть выдвинутой А.А.Шахма-
товым и Н.Н.Дурново концепции, которая, однако, страдает полным отсутствием лексической аргументации.
Решая многочисленные частные проблемы, такие, как определение лингвистического статуса д.Леки (одного пз пунктов Ялмоти) с окающими, владимировскими, и акающими, рязанскими, чертами, со стремлением найти следы старой территориальной и этнографической общности (С.СВысотскнй); обращая внимание на фонетические изменения в говоре д.Ванилово (одного из пунктов Пятницкого Погоста) в условиях социальной дифференциации носителей диалекта (Н.М.Каринский); очерчивая границы между южнорусскими и среднерусскими говорами в западном Подмосковье (М.В.Ушаков); определяя фонетическую систему московского говора XIV века на материале московского евангелия 1358 года (О.А.Князевская); указывая на значительнзто роль южновелнкорусского влияния на волоколамские говоры в силу значительности удельного веса южновеликоруссов на Волоколамской земле (В.В.Иванов) и т.д., исследователи не использ}'ют важнейший материал - лексический. Не вызывает сомнения, что коломенские говоры (К.В.Горшкова, Л.Э.Калнынь) имеют южнорусскую основу, поскольку и в настоящее время они являются южнорусскими. Однако сама двуступенчатая теория переходности, теория первичности-вторичности их образования, разработанная без учета лексических материалов, требует дальнейшей коррекции, тем более что региональный атлас Московской области показал большую устойчивость севернорусской лекажи и значительную подвижность лексики южнорусской. Полагаем, что окончательное решение вопроса о природе переходных среднерусских говоров возможно лишь при наличии лексических региональных атласов других переходных территорий - Псковской, Тверской, Владимировской, Нижегородской, и что такую работу целесобразно провести по программе уже существующего регионального атласа Подмосковья. Наша же работа, показывая распространение лексем (по данным лингвогеографии), дающих московские изоглоссы за пределами обследованной территории, является первым шагом в решении этой важнейшей проблемы.
Объект и этапы исследования. Работа посвящена изучению ареального распространения диалектной лексики на территории Московской области в современных границах. Она делится на три этапа. Начатая в 1959 год}', она заканчивается в 1969 г. выходом в свет "Словаря говоров Подмосковья" (СГП), зафиксировавшего 3705 слов и фразеологизмов (с Приложением - 4577 лексем) - первый этап. Ука-
12
занный лексикографический труд представляет собой региональный
диалектный словарь, включающий переходные окающие говоры
северного Подмосковья (Талдомский, Сергиево-Посадский,
Дмитровский районы), переходные акающие говоры, охватывающие
всю центральную часть Московской области от западных до
восточных границ (большинство районов) и южнорусские говоры
(Серпуховский, Ступинский, Зарайский, Озерский, Каширский,
Коломенский, Серебряно-Прудский районы). Словарь свидетельствует
о наличии на территории Московской области диалектной лексики,
принадлежащей не только различным лексическим системам, но и
разным лексическим континуумам - севернорусскому (правский,
молино. додон. красота и др. - севернорусская лексика),
южнорусскому (толока, щоха, дежа, кочет, емки и др. - южнорусская лексика). По данным словаря на базе лексического дублирования и с учетом распространенности реалем, а также их типичности для обследуемой территории была составлена программа и созданы тематические словники, которые помогли собрать значительный материал по достаточно густой сетке. Этот вид работы позволил очертить намечавшиеся в региональном словаре изоглоссы и уточнить границы зон и ареалов. "Лексический атлас Московской области" (1991) заканчивает второй этап работы над изучением московской лексики. Нами обследовано более тысячи населенных пунктов Московской области (первоначально для регионального словаря, затем - для атласа). По техническим причинам (перегруженность карты цифрами и пунсонами) на сетку атласа нанесены только триста населенных пунктов, остальные по мере необходимости указывались в последующих наших работах. И наконец, третий этап падает на 90-е годы, когда вышла из печати монография "Что двор, то говор" (1993), книга, подводящая итоги многолетнего обследования лексики говоров Подмосковья, происхождение которой в значительной степени относится к ранним историческим эпохам. Древней, в частности, будет лексика, отражающая сельскохозяйственную и бытовую сферу (голбец, нрчва. код к колу и др.), наименования корзин (зобенька. веренька и др.), термины родства (золовица. золовь и др.), обрядовая терминология (краса, красота, "к сыру!" и др.), лексика, связанная с производственной сферой (воробы, соха 'лошадь, на которой можно пахать' и др.).
Источники и материалы исследования. Основным источником анализируемого нами диалектного материала являются личные записи
13 автора, произведенные с 1959 по 1996 годы включительно, а также студенческие записи, сделанные под нашим руководством, собранные за эти же годы. Весь диалектный материал оформлен в виде регионального словаря и регионального атласа, включен в монографию "Что двор, то говор", представлен в форме заданий в пособиях "Практические занятия и курсовые работы для студентов литературного факультета (материалы к изучению московских говоров)", "Задания по диалектным картам Московскон области", в опубликованных статьях и тезисах автора. Кроме того, для сопоставления с московскон лексикой в исследовании используется диалектный материал, записанный автором во всех областях, окружающих Московскую (Смоленской, Тверской, Владимировской, Ярославской, Рязанской, Калужской, Тульской), а также в Брянской, Орловской, Псковской, Новгородской областях, на Алтае, на Кольском полуострове, на Украине. Помимо указанного материала, использовались данные "Картотеки "Словаря русских народных говоров", "Словарь русских народных говоров" ('вып. 1-30), материалы картотеки Ярославского педагогического университета, Смоленского педагогического института. Существенным источшжом являются материалы всех вышедших на сегодняшний день русских региональных лексикографических трудов, которые использовались для сопоставления с московской лексикой. Включены в сферу исследования и опубліпсованньїе ранее данные по московской лексике из трудов В.И.Даля ("Толковый словарь живого великорусского языка", по нзд. М., 1935), В.И.Чернышева ('Сведения о народных говорах некоторых селений Московского уезда", СПб., 1900), из "Опыта областного веліжорусского словаря" (СПб., 1852), "Дополнения к "Опыту областного великорусского словаря" (СПб., 1858), которые представлены в обоих изданиях нашего регионального словаря (в 1-м нзд. в виде отдельного "Приложеніш"). К источникам исследования относятся этимологические словари, справочная историческая и этнографическая литература и труды по археологии, которыми мы активно пользовались, а также опубга псов энные данные по Московской области из "Атласа русских народных говоров" (М., 1958).
Итак, в основе исследования находится лексический материал, представленный в ряде монографических трудов и учебных пособий, а также в 20-ти статьях и 10-ти тезисах выступлений на научных конференциях. Основные материалы сконцентрированы в "Словаре говоров Подмосковья" (изд. 1-е, М., 1969. 37,3 п.л.; изд. 2-е, вып.1, М., 1995, 13,5 п.л.), в "Лексическом атласе Московской области" (М.,
14 1991, 55 п.л.), в монографии "Что двор, то говор" (М., 1993, 12 п.л.), в пособиях "Практические занятия и курсовые работы для студентов литературного факультета. Материалы к изучению московских говоров" (М., 1976, 7,5 пл., где даны программа для собирания материала к "Лексическому атласу Московской области", Обратный индекс к региональному "Словарю говоров Подмосковья", Тематический индекс для сбора материала, связанного с бытовой и народной терминологией), "Задания по диалектным картам Московской области" (М., 1983,4 п.л.) и в статьях автора. Всего опубликовано 140 пл.
Основой предлагаемых к защите работ является региональный атлас, карты (158 лексемных, 2 изоглоссных) и комментарии которого рисуют наглядную картину географин лексем, отражают богатую семантику и деривационные возможности диалектной лексики Подмосковья. Материалы "Словаря говоров Подмосковья", монографии "Что двор, то говор" и статей привлекаются по мере необходимости для ареальной характеристики лексики московских говоров.
Ареальная лексика Подмосковья представлена в нашей работе тематическими группами, по наиболее значительным из которых составлены лексемные карты, вошедшие в региональный атлас. Это такие группы, как одежда (3 карты), дом и его части (27 карт), изгороди (3 карты), предметы домашнего обихода (23 карты), полеводство (13 карг), орудия труда (7 карт), отбросы, отходы, остатки (2 карты), грибы (12 карт), лес (11 карт), растения (5 карт), овощи (1 карта), цветы (2 карты), ягоды (4 карты), ландшафт (4 карты), пища (6 карт), животные, птицы (2 карты), корзины (6 карт), средства передвижения (3 карты), быт деревни (5 карт), свадьба (16 карт). Остальные тематические группы (обувь и головные уборы, прядение, корма, жішотньш мир, пчелы и пчеловодство, рыболовство, деревенские профессии, географическая терминология, родственные отношения, характеристика человека, трудовой крестьянский календарь и народные праздники, гадания, детские и молодежные игры и др.) в атласе не представлены, но их ареальная характеристика определена в статьях автора, в "Словаре говоров Подмосковья", в монографии "Что двор, то говор".
Цель исследования заключается в установлении ареализации и локализации диалектной лексики Подмосковья, в определении соответствия локальных и концентрированных зон племенным и административным пределам Древней Руси, в показе лексической неоднородности говоров Подмосковья на фоне пнтердиалектнон и общенародной лексики. Достижению этой цели подчинены такие задачи: 1) определение многообразия изолекс на территории Московской об-
15 ласти на базе различных тематических групп; 2) выделение зон смешения лексических вариантов, являющихся наименованиями одной и той же реалии; 3) определение зон концентрации лексем без их локализации; 4) выявление тесной связи диалектной лексики Подмосковья с лексическими массивами окружающих зон и взаимосвязи московской лексики с соседними лексическими массивами в контексте древнерусского племенного и административного членения; 5) выделение московского лексического фонда в современном ареальном контексте московских говоров.
Методика исследования. Методологической основой нашего исследования является принцип историзма и тесной связи носителей диалектов с историей родного языка и историей народа. Представленные к защите труды являются частями одного целого. Объединение указанных трудов является примером практического совершенствования методики лексикологических исследований в форме перехода от лексикографии к лингвогеографии. Как известно, разработать единую программу для лексикографического и лингвогеографического обследования единой территории весьма сложно. Созданию ее должно предшествовать основательное знание самой лексической системы изучаемых говоров, что возможно лишь в результате многолетнего и кропотшшого труда в полевых условиях. Поэтому составление словаря в качестве первого этапа работы и создание программы на базе данных последнего позволяет учесть все лексические возможности изучаемых говоров.
Исследование посвящено лексической ситуации современного Подмосковья и базируется на следующих постулатах.
1. Основным для лексикографических, лексикологических и лингвогеографических изысканий является наличие достаточного количества доброкачественных фактических (полевых) материалов, замкнутых в определеннные временные рамки, на базе которых должны строиться и теоретические подходы и обоснования. Именно полевой материал может обеспечить абсолютную стабильность фундаментальных трудов (словарь, атлас) и прочность выводов, сделанных на основе их анализа. Тщательный, полный и планомерный сбор фактического материала и оформление его в виде печатных трудов обеспечивает объективность и системность интерпретации лексикографических и лингвогеографических данных в монографии, статьях, тезисах докладов автора. Как справедиво утверждал академик Н.И.Толстон, такой материал не стареет, более того, повышается его ценность "в зависимости от давности фиксации".
2. Собранный диалектный материал как источник исследования опираєтеся на детальные этнографические данные (атлас "Русские", труды В.НДобровольского, А.Терещенко, Л.Китицыной, Н.И.Лебеде-вой, Г.С.Масловой, В.Г.Руделева, Н.Н.Волкова, Э.Е.Бломквиста и мн.др.), которые создают опору для наших трудов в силу преимущественной этнолингвистической направленности последних. Кроме того, определение статуса лексем, относящихся к обрядовому циклу, основывается на достижениях известных ученых, труды которых находятся на стыке смежных наук - диалектологии, этнографии, фольклористики -Д.К.Зеленин, Е.В.Барсов, П.В.Шейн и мн.др. (Иванова 1972); народно-терминологическая лексика, связанная с сельскохозяйственными орудиями и трудовыми процессами, сопоставлена по трудам Н.Д.Руси-нова, А.А.Лебедевой, С.К.Жегаловой, С.К.Просвиркнной, Г.Фирстова, ИА.Стебуты и мн.др.; фитонимическая лексика тщательно выверена по разного рода определителям - Кернера ф.Марилауна, Н.Анненкова, В.А.Меркуловой, В.И. Ульянищева, В.Н.Корчапша, И.В.Двигубского, Б.П.Василькова и др. (Иванова 1963 ). И наконец, представленный материал опирается на исторические, этимологические (в том числе инославянские) лексикографические источники, а также на археологические, исторические исследования.
В предлагаемых к защите трудах утверждается целесообразность комплексного обследования любого региона одной территории: такое обследование располагает наиболее эффективными средствами для изучения народных говоров на з'ровне лексики в современных условиях.
Научная новизна и теоретическая значимость исследования определяется реализацией комплексного - лексикографического и лингво-географического методов в обследовании территории Московской области при отсутствии лексических работ по региону в трудах предшествующих лингвистов. "Словарь говоров Подмосковья" представляет собой региональный лексикографический труд дифференциального типа, включающий переходные окающие говоры северного Подмосковья (кривичская и словенская территория - Талдомский, Сергиево-Посадский, Дмитровский районы), переходные акающие говоры, охватывающие всю центральную часть Московской области от западных до восточных границ (смешанная вятичско-кривичская территория - большинство районов) и южнорусские говоры (вятичская территория - Серпуховский, Ступинский, Зарайский, Каширский, Коломенский, Серебряно-Прудский районы). Этнографическая база словаря, обилие цитатного материала, последовательно и исчерпывающе
17 раскрьгеающего дефиниции, представляет детальную характеристику быта Подмосковья, внося вклад в освещение проблем, связанных с материальной, трудовой и духовной (обрядовой) культурой русского народа.
Ценность словаря и атласа состоит в синхронном срезе сложной лексической ситуации Подмосковья во всей полноте лексического варьирования, что выражется в наличии многочисленных лексических дублетов для обозначения одной реалии в зонах смешения, чаще всего как следствия наложения изолекс - результата формирования языковых групп, вызванного миграционными процессами.
В исследовании прослеживается историческая расчлененность территории Московской области по данным лексики, а густота сетки (8-Ю км. между населенными пунктами) дает исчерпывающую информацию об источниках формирования зон и ареалов на территории центра России, определяя и концепцию исследования - формирование локальных лексических п семантических зон на территории Московской области основывается на древнем племенном и более позднем - административном членении обследуемого региона.
В исследовании показана ареальная закрепленность лексем, отражающих различные тематические группы и создающих зоны, уходящие за пределы Московской области, что нашло подтверждение в материалах соответствующих регионов (словари, картотеки ), показана связь лексических изоглосс с древними племенными и административными границами земель, входящих в пределы современной Московской области. Характеризуясь яркой лексической пестротой, территория Московской области замечательна тем. что большой процент диалектной лексики образует в ее пределах четкие локальные и менее четкие концентрированные зоны. Наибольший интерес представляют окраинные ареалы и зоны, приближающиеся в своих границах к племенным и административным пределам Древней Руси или соответствующие им.
Научная новизна Словаря и Атласа Подмосковья для диалектологии заключается в выявлении лексических изоглосс разных направлений (северных, южных, западных, восточных и переходных - северо-западных, юго-восточных и пр.), определяющих типы зон (замкнутых, незамкнутых; четких, размытых; Обширных, Больших, Малых, Микро-зон, а также свидетельствующих о географическом месте локализации -Гуслицкая, Луховицкая, Шатурская и др.зоны). Изоглоссы на территории Московской области - яркое свидетельство разной степени сохранности локальных зон в регионе (четкие зоны - более позднего периода, размытые - наиболее ценны своей архаичностью и, как правило.
18 связью с племенной дифференциацией территории Подмосковья). Повторяемость изоглосс, их формирование в пучки (например, на северо-западе, в пределах территории словен новгородских и позднейшего административного формирования на их основе, Тверского княжества, - изоглосса "Северо-западная зона"; на востоке , в пределах племенной территории мещеры и муромы, - изоглосса "Восточный клин" а т.д.) является ярким свидетельством глубокой древнерусской дифференциации населения, жившего на обследованной территории. Четкая локали-ция лексем показала деление подмосковной диалектной лексики на севернорусскую и южнорусскую в соответствии с установленным в науке делением территории Московской области на вятичскую и кривичскую, но еще большую ценность имеют для науки локальные зоны, четко или приблизительно совпадающие с границами княжеств, что проявляется в сплошном распространении наименований в пределах княжеств и в связи лексем с соседними лексическими массивами. Границы локальных зон на территории Московской области указали на наличие и чисто московских шолекс.
Историческая информация, которую дают диалектологической науке словарь и атлас Подмосковья, огромна и очень важна; она предоставляет материал историкам народа, позволяя уточнить границы не только племен, княжеств, дворцовых земель, но и определить не нашедшие отражения в трудах историков границы и специфику этнолингвистических образований ("башмачники", "понизовые", "огуречники" и др.), уточнить границы уже известных этнолингвистических территории данными лексики с учетом лексических изоглосс (Гуслица), очертить современные границы этнографических образований, эволюционирующих в сторону интеграции под влиянием социальных условии (Гвоздня-Пятницкии Погост-Гжель - в Раменскую зону).
Показ жішой современной лексики Московской области с элементами старого и нового, с наличием лексических дублетов литературного и просторечного происхождения наряду с архаической лексикой поможет вскрыть динамику развития говоров не только Подмосковья, но н других регионов. Можно смело утверждать, что, несмотря на очевидное влияние литературного языка на говоры, проявляющееся в наличии литературных наименований наряду с диалектными, архаическая основа говоров Подмосковья сохраняется, преемственно передаваясь через язык поколений.
Итак, "Лексический атлас Мотовской области" имеет важное значение для истории народа, так как показывает на уровне лексики
19 историческую (временную и территориальную) дифференциацию его населения в прошлом. Словарь и атлас позволяют решить такой важный для историков языка вопрос, как определение лексической ситуации современного Подмосковья, степень влияния на архаический пласт говоров литературных и просторечных элементов, и тем самым наметить пути изучения нивелировки говоров Подмосковья в будущем. Словарь и атлас выявили наиболее устойчивые пласты диалектной лексики и фразеологии (экспрессивно-эмоциональная лексика - данные словаря, традиционно бытовая лексика - данные словаря и атласа), вскрытые в результате работы с наиболее архаичной частью населения (что было правилом работы).
Словарь и атлас Московской области позволяют историкам народа и языка правильно трактовать диалектную ситуацию Подмосковья, они, несомненно, дают материал интерпретаторам данных исторических памятников не только различных временных, но и территориальных рамок, поскольку Московская область находится на стыке славянских массивов (кривичского-вятичского-словенского) и неславянских племен (мери, муромы, мордвы, балтов), а также разных административных образований Древней Руси, начиная от Великих княжеств (Рязанского, Тверского) и княжений (Мещерского, Муромского, Дмитровского, Серпуховского), кончая мелкими уделами типа Верейского, Микулинского, а также спорных земель (Коломна, Лопас-ня).
В представляемых к защите трудах находят реализацию такие теоретические постулаты, как связь диалектологической науки с исторической, этнографической и археологической, как проявление связи этноса с языком.
Ценность словаря и атласа Московской области состоит в их цельном показе лексики разных тематических групп, в фиксации сохранившейся лексики древних эпох и лексики позднейших периодов, что очень важно для историков языка, для специалистов в области истории русского литературного языка, для современных диалектологов, этимологов, и ученых, поставивших себе целью проследить пути формирования просторечной лекажи через проникновение в просторечную среду диалектизмов. Ценность непосредственно атласа для изысканий ученых последней направленности состоит, в частности, во всеобъемлющем показе лексики современного Подмосковья, включая и фонематические лексические варианты, которые, на наш взгляд, легче всего проникают в ннтердиалектную и просторечную среду.
Значение Атласа Подмосковья состоит в том, что он может слу-
20 жить исходной позицией для работ, рассматривающих историческую ретроспектику регионов через спектр диалектных данных, которые, как известно, дают истории больше, чем исторические памятники с их неполнотой и территориальной фрагментарностью. В качестве частного примера укажем на теоретическую значимость Атласа Подмосковья для установления источника формирования переходных средне-вешпсорусских говоров по данным лексики, ранее к исследованиям (за их отсутствием), как известно, не привлекавшимся, и для определения статуса которых нужны атласы прилегающих земель. Известный труд С.И.Коткова "Московская речь в начальный период становления русского национального языка" (М., 1974) со стремлением автора доказать, что в формировании московского городского койне (без которого, как понятно, нельзя рассматривать проблему формирования переходных говоров), происходившего в результате тесного взаимодействия севернорусского и южнорусского наречий, решающую роль играли говоры южнорусского наречия, с нашей точки зрения, не подтверждается лексическим материалом. С.И.Котков полемизирует одновременно с авторами обеих теорий происхождения переходных говоров (А.А.Шахматова - Н.НДурново и Р.И.Аванесова), фактически выдвигая третью - в формировании московского городского койне, по его мнению, главенствующую роль играет южновеликорусское наречие (282). Данные регионального атласа Подмосковья свидетельствуют об обратном - больший процент именно севернорусской лексики вошел в русский литературный язык. Кроме хрестоматийных примеров типа квашня, петух, ухват, карты атласа дают лексемы мутовка, соха, подосиновик, волнушка, бурелом, сарай, хлев, ступенька, передняя, шесток, печурка, кринка, хворост, колосники, хвощ, василек, ключ, овраг, пахтанье, вопить, вековуха и мн. др. Соответствующие им южнорусские лексемы являются диалектными. "Лексический атлас Московской области" ставит диалектологическую науку в вопросе формирования среднерусских переходных говоров на позиции А.А.Шахматова - Н.Н.Дурново: переходные среднерусские говоры, базой которых являются говоры московские, в основе своей севернорусские.
Практическая значимость исследования заключается в том, что методы (лексикографический и лингвогеографическнй). примененные при обследовании любой другой территории России, дадут исключительно ценные результаты в историческом и лингвистическом изучении регионов. С применением указанного метода могут быть подготовлены региональные комплексные исследования, использующие словарную и картографическую работу, созданы тематические
21 словари и атласы по любой территории. Кроме того, материалы представляемых к защите работ используются при разработке теоретического и практического курсов диалектологии, так как они позволили включить во все формы работы (лекции, практические занятия, дипломные и курсовые работы, лабораторные работы, спецсеминары и спецкурсы, диалектологическая практика) не публиковавшийся ранее материал по лексике и фразеологии Подмосковья. Материалы исследования могут быть использованы также в преподавании истории, в работе краеведов, писателей, журналистов.
На защиту выносятся следующие положения:
-
"Словарь говоров Подмосковья", отразив многочисленное разнообразие тематических групп, подготовил фундамент для создания регионального Атласа, наметив через фактический материал ареа-лизацию и локализацию лексем. Цитатный материал Словаря, направленный двумя типами примеров (цитаты-толкования и цитаты-иллюстрации) на раскрытие дефиниций, отражает и современное диалектное произношение региона. Отсутствие лексической монолитности на территории всего Подмосковья подтверждает установленную в науке неоднородность московских говоров, охватывающих одновременно говоры разных переходных и южных групп.
-
Лексическое членение московских говоров объясняется связью с племенными и административными границами Древней Руси, которая осуществляется на уровне лексики. Значительная часть лексем, создающих в Атласе локальные зоны на территории Подмосковья, относится к южнорусскому и севернорусскому лексическим массивам, обнаруживая принадлежность диалектам вятичей и кривичей, а также соответствуя границам административных единиц Древней Руси - княжествам, княжениям, уделам и более поздним этнолингвистическим образованиям.
-
Многочисленны локальные зоны, представленные материалами регионального атласа, которые приобрели статус московских. В числе последних и словообразовательные зоны, рассматриваемые как изолексы и изосемы местных масштабов на фоне более обширных зон, соответствующих племенным подразделениям и административному членению региона.
-
Реализация комплексного метода лексического изучения Московской области (от Словаря к Атласу), позволившая выработать методику изучения лексики репюна, подчинена стремлению показать объективную картину подмосковной диалектной лексики как лексики
22 южнорусской и севернорусской, сформировавшей лексический диалектный фонд переходных среднерусских говоров на севернорусской основе.
Апробация работы. Материалы и теоретические положения монографий неоднократно обсуждались на заседаниях Словарной группы СРНГ, Словарного сектора Института лингвистических исследований Российской Академии Наук (1974, 1976, 1977, 1982, 1986, 1988, 1996), содержание монографий регулярно освещалось на ежегодных Всероссийских координационных диалектологических совещаниях "Лексический атлас русских народных говоров (1991 - 1996) в г. Санкт-Петербурге. Теоретические положения и материалы докладывались автором на Второй научно-методической конференции Московского зонального межвузовского объединения кафедр русского языка педагогических институтов (Владимир, 1964), на республиканском координационном совещании "Актуальные проблемы диалектологии и исторической лексикологии русского языка" (Вологда, 1983), на Пятой конференции "Проблемы атласной картографии" (Уфа, 1985), на Международной конференции, посвященной атласам, в Польше (Белосток, 1991), на научно-практической конференции "Центральночерноземная деревня: история и современность" (Белгород, 1992), на Международном симпозиуме "Идеографический и историко-этимологический анализ славянской фразеологии" (Псков, 1994), в Инстиитуте русского языка имени В.В.Виноградова на конференции "История и география русских старообрядческих говоров" (М., 1995), на Третьей региональной научно-практической конференции "Актуальные проблемы современной русистики" (Киров, 1996), на Межвузовской научной конференции, посвященной памяти Г.Г.Мельниченко, "Проблемы региональной лингвистики" (Ярославль, 1966), печатались тезисы в гг. Воронеже (1974), Арзамасе (1994), Орле (1994). Кроме того, автор докладывал о своих монографиях на научных конференциях в гг. Саратове, Алма-Ате, Перми, Кемерово, Калуге, Пензе, а также в выступлениях перед журналистами Москвы и Московской области, перед учителями и краеведами Подмосковья (Клинский, Наро-Фоминский, Егорьевский, Сергиево-Посадский районы). Разработаны и опубликованы программы по диалектологической практике для студентов педагогических институтов и педагогических университетов, апробация которых ежегодно проходит во время диалектологической практики, в научных экспедициях педагогических вузов России. На тематической выставке ВВЦ "Сельская школа сегодня и вчера" (1991) экспонировался "Лексический атлас Московской области", на Книжной выставке-
23 ярмарке ВВЦ экспонировалась книга "Что двор, то говор" (1993). Имеются рецензии на труды: на региональный словарь в ж. "Русский язык в школе" (№ 6, 1971, Г.Г.Мельниченко); на региональный атлас в газ. республики Беларусь "Червоная змена" (№ 37, 1991, Ф.Д.Кшшчук), в ж.ж. "'Русская речь" (№ 2, 1992, Г.В.Каргаок), "Вопросы языкознания" (№ 5, 1993, И.А.Попов, А.ФЖуравлев), в Сборнике научных трудов ОЛА (Материалы и исследования 1988-1990, М.: 1993, Т.И.Вендина); на книгу "Что двор, то говор" в газ. "Книжное обозрение (дек., № 51, 1993, А.Ткачев), "Домашнее чтение" (дек,, № 29, 1993, А.Вознесенский); на все основные груды в ж. "Живая старина" (№ 4 (8), 1995, А.В.Тер-Аванесова). О содержании монографий рассказано в выступлениях автора по Всесоюзному радио (1983 - "В міфе слов", редактор ЗЛюстрова; 1990 - "Молодежная программа", редактор Т.С.Извекова). Труды автора были положительно оценены в передачах по Всероссийскому радію ("В мире слов" - В.Я.Дерягин, 1994; "Эхо Москвы" - Л.Десницкая, 1994) и др.