Русские позиционные глаголы в аспекте вербализации пространственного мышления Трофимова Анна Валерьевна

Содержание к диссертации

Введение

Глава 1. Позиционно-пространственная семантика русских глаголов: теоретико-методологическая база исследования 15

1.1. Современные подходы к анализу семантики многозначных глаголов 15

1.2. Когнитивно ориентированные методики словообразовательного анализа .24

1.3. Системный лексико-семантический анализ позиционных глаголов 26

1.3.1. Семантические классификации глаголов 26

1.3.2. Общая характеристика позиционных статальных глаголов 28

1.3.3. Общая характеристика позиционных автокаузативных глаголов .33

1.3.4. Общая характеристика позиционных каузативных глаголов 34

1.4. Префиксы с пространственным значением .35

1.4.1. Семантика пространственных префиксов в современном русском языке .35

1.4.2. Генезис приставок и развитие глагольной префиксации 39

Результаты и выводы .42

Глава 2. Семантическая деривация как лингво-когнитивный механизм развития позиционной семантики 44

2.1. Семантические парадигмы позиционной тройки с прототипическим смыслом ЛЕЖАТЬ .44

2.1.1. Семантическая парадигма глагола лежать 44

2.1.2. Семантическая парадигма глагола лечь 49

2.1.3. Семантическая парадигма глагола положить 53

2.2. Семантические парадигмы позиционной тройки с прототипическим смыслом СИДЕТЬ .58

2.2.1. Семантическая парадигма глагола сидеть .58

2.2.2. Семантическая парадигма глагола сесть 65

2.2.3. Семантическая парадигма глагола посадить .72

2.3. Семантические парадигмы позиционной тройки с прототипическим смыслом СТОЯТЬ 78

2.3.1. Семантическая парадигма глагола стоять 78

2.3.2. Семантическая парадигма глагола стать 90

2.3.3. Семантическая парадигма глагола поставить .102

2.4. Семантические парадигмы позиционной тройки с прототипическим смыслом ВИСЕТЬ .111

2.4.1. Семантическая парадигма глагола висеть .111

2.4.2. Семантическая парадигма глагола виснуть .115

2.4.3. Семантическая парадигма глагола повесить 119

Результаты и выводы 120

Глава 3. Морфемная деривация как лингво-когнитивный механизм развития позиционной семантики .122

3.1. Композиционно-логические модели в сфере деривации с исходной пространственной семантикой 122

3.1.1. Статальные префиксальные глаголы 122

3.1.2. Автокаузативные префиксальные глаголы 132

3.1.3. Каузативные префиксальные глаголы .150

3.2. Парадигматическое моделирование семантики производящих глаголов позиции 167

3.2.1. Словообразовательная парадигматика статальных глаголов .167

3.2.2. Словообразовательная парадигматика автокаузативных глаголов 174

3.2.3. Словообразовательная парадигматика каузативных глаголов 177

Результаты и выводы 181

Заключение .189

Список использованной литературы 196

Приложение 207

• Общая характеристика позиционных статальных глаголов
• Семантическая парадигма глагола сидеть
• Семантическая парадигма глагола поставить
• Каузативные префиксальные глаголы

Введение к работе

Актуальность исследования обусловлена особенностями русских позиционных глаголов. Во-первых, эти единицы задают параметры пространственной картины мира, соответствуют базовому уровню категоризации, которым оперирует обыденное сознание, чем объясняется их частотность, центральное положение в деривационной системе. Во-вторых, они обладают сложными системно-деривационными связями, что вызывает трудности при их усвоении иностранными учащимися. В-третьих, это уникальное лексическое объединение рассмотрено в лингвистике лишь фрагментарно и требует комплексного изучения.

Объектом настоящего исследования являются 12 глаголов с позиционной семантикой (лежать, лечь, положить; сидеть, сесть, посадить; стоять, стать (и его основной функциональный вариант встать), поставить; висеть, виснуть, повесить), а также словообразовательные гнезда этих глаголов – 1184 производных слова, из которых наиболее подробно рассмотрено 45 префиксальных глагольных дериватов (с приставками в-, на-, под-, над-, пред-, за-) и 282 компонента конкретных словообразовательных парадигм позиционных глаголов.

В качестве предмета исследования выступают лексико-семантические, деривационные и когнитивные свойства глаголов с позиционно-пространственной семантикой.

В системно-семантическом ракурсе указанные единицы можно сгруппировать по двум основаниям. Получившиеся объединения высвечивают различные их особенности и взаимосвязи, что помогает взглянуть на проблему пространственного мышления с разных сторон. Во-первых, рассматриваемые лексемы можно сгруппировать по общей позиции, которую они обозначают. В таком случае будут образованы следующие подгруппы:

1. глаголы, указывающие на горизонтальную позицию: лежать, ложиться / лечь, класть / положить;

2. глаголы, указывающие на горизонтально-вертикальную позицию: сидеть, садиться / сесть, сажать / посадить;

3. глаголы, указывающие на вертикальную (с опорой снизу) позицию: стоять, становиться / (в)стать, ставить / поставить;

4. глаголы, указывающие на вертикальную (с опорой сверху или без опоры) позицию: висеть, виснуть / повиснуть, вешать / повесить.

Рассмотрение глаголов с точки зрения позиции, которую они обозначают, позволяет выявить зафиксированные в языке особенности пространственного

моделирования. Данный вектор исследований был задан В.В. Лопатиным¹. Поскольку лексемы лежать, сидеть, стоять, висеть обладают прототипическими позиционно-пространственными значениями, объединенные каждым из этих значений подгруппы глаголов мы называем позиционными тройками ЛЕЖАТЬ, СИДЕТЬ, СТОЯТЬ, ВИСЕТЬ.

Во-вторых, изучаемые единицы противопоставлены по таким признакам, как статальность и процессуальность (субъектно-каузативная и объектно-каузативная). В результате выделяются три соотносительных ряда:

5. глаголы, описывающие нахождение в состоянии (статальные): лежать, сидеть, стоять, висеть;

6. глаголы, описывающие вхождение в состояние (автокаузативные): ложиться / лечь, садиться / сесть, становиться / (в)стать, виснуть / повиснуть;

7. глаголы, описывающие каузацию состояния (каузативные): класть / положить, сажать / посадить, ставить / поставить, вешать / повесить.

Изучение позиционных глаголов в этом ракурсе дает возможность прояснить, как отражаются в них такие фундаментальные категории, как статичность и динамичность. Данный аспект связан с проблемой глагольных классификаций и местом позиционных глаголов в них, поскольку названные категории, наряду с такими параметрами, как длительность / недлительность, временность / вне-временность, предельность / непредельность, контролируемость / неконтролируемость, относятся к числу основных классификационных признаков. Такой вектор исследований позиционных глаголов намечен в работе Ю.Д. Апресяна².

Пространственные категории вследствие их наглядности были осознаны человеком раньше других, а соответствующие единицы с локативным значением стали основой для номинации иных, непространственных явлений. Данный

¹ Лопатин В.В. Глаголы пространственного расположения предмета, их словообразовательные и семантиче
ские связи / В.В. Лопатин // Словарь. Грамматика. Текст: сб. ст. / Отв. ред. Ю.Н. Караулов. – М., 1996. – С. 241–
254.

² Апресян Ю.Д. Исследования по семантике и лексикографии / Ю.Д. Апресян. – М.: Яз. славян. культур,
2009. – Т. 1: Парадигматика. – 568 с.

процесс осуществляется в языке посредством семантической и морфологической деривации. Деривационный аспект в большинстве случаев рассматривается нами как способ выявления когнитивной базы позиционных глаголов, помогающий определить пути ее развития.

Цель исследования заключается в выявлении особенностей пространственного мышления, отраженных в русской языковой картине мира, сквозь призму деривационной семантики позиционных глаголов.

Поставленная цель предполагает решение следующих задач:

– сформировать теоретико-методологическую базу исследования;

– осуществить системный лексико-семантический анализ позиционных глаголов;

– разработать семантические парадигмы позиционных глаголов и рассмотреть их как результат действия механизма семантической деривации;

– проанализировать композиционно-логические модели приставочных глаголов с исходной позиционной семантикой;

– выявить типовые словообразовательные парадигмы позиционных глаголов;

– обобщить результаты словообразовательного моделирования позиционной глагольной семантики в аспекте пространственного мышления.

Теоретико-методологической базой исследования послужили работы по
лексической семантике и теории семантической деривации (Ю.Д. Апресян,
Л.М. Васильев, Э.В. Кузнецова, И.А. Стернин, О.Н. Селиверстова); по пробле
мам категориальной семантики глагола, в том числе в аспекте когнитивной
лингвистики (Н.Ф. Алефиренко, Н.Н. Болдырев, С.Д. Кацнельсон,

Т.В. Булыгина, А.Д. Шмелев, Е.С. Кубрякова, А.Л. Шарандин, Е.В. Падучева, Р.И. Розина, Н.Б. Лебедева); по вопросам морфемного словообразования (Е.А. Земская, М.Н. Янценецкая, В.М. Марков, Г.А. Николаев, В.А. Косова).

Методика исследования. При анализе семантики позиционных глаголов мы исходим из когнитивного подхода, в соответствии с которым в производном слове отражается «способность человека характеризовать новое знание через уже имеющееся, комбинировать готовые и отработанные структуры знания в целях выражения нового… использовать знание словообразовательных моделей как готовых форм представления знания о мире»¹. Когнитивным обобщениям подвергаются данные, полученные различными лингвистическими методами: компонентного и словообразовательного анализа, моделирования глагольной многозначности с учетом актантной структуры. Описывая семантику производного слова, мы придерживаемся синхронно-диахронного подхода, охарактеризованного представителями Казанской лингвистической школы как «единственно верный принцип рассмотрения словообразовательных явлений»² и развитого в исследованиях саратовских дериватологов³. Последовательно используется метод количественного анализа лингвистических данных.

Материалом для исследования послужил целый ряд авторитетных лексикографических источников, из которых в первую очередь использовались 17-томный «Словарь современного русского языка» (БАС), 4-томный «Словарь русского языка» (МАС), «Большой толковый словарь русского языка». Выбор в качестве одного из базовых источников БАС, первый том которого издан в 1950 г., а последний в 1965 г., обусловлен необходимостью проследить эволюцию семантики многозначных глаголов в рамках синхронно-диахронного подхода. Более того, данный словарь содержит исчерпывающий иллюстративный материал, включающий произведения классической литературы, что расширяет временной диапазон текстов до XIX века. Помимо этого, привлекаются матери-

¹ Кубрякова Е.С. Язык и знание: На пути получения знаний о языке: Части речи с когнитивной точки зрения.
Роль языка в познании мира / Е.С. Кубрякова. – М.: Яз. славян. культуры, 2004. – С. 407.

² Николаев Г.А. Русское историческое словообразование: Теоретические проблемы / Г.А. Николаев. – Ка
зань: Изд-во Казанского ун-та, 1987. – С. 11.

³ Дмитриева О.И. Динамика словообразовательных процессов: семантико-когнитивный, жанрово-
стилистический, структурный аспекты / О.И. Дмитриева, О.Ю. Крючкова. – Саратов: Науч. книга, 2010. –
С. 20–22.

алы других словарей: толковых («Русский семантический словарь»), исторических («Материалы для словаря древнерусского языка»), морфемно-словообразовательных («Толковый словообразовательный словарь русского языка», «Толковый словарь словообразовательных единиц русского языка», «Словарь словообразовательных аффиксов современного русского языка», «Словообразовательный словарь русского языка»), идеографических («Толковый словарь русских глаголов»). Семантика глаголов систематически уточняется по данным Национального корпуса русского языка, который позволяет аргументировать наблюдаемую динамику, а также по материалам «Толкового словаря русского языка конца XX века», отразившего наиболее значимые трансформации в лексике.

Положения, выносимые на защиту:

1. Русские позиционные глаголы рассматриваются нами как уникальное лек-сико-семантическое объединение, обладающее специфическими свойствами системной организации: они могут быть рассмотрены как совокупность позиционных троек, а также как ряды слов со статальной, каузативной и автокаузативной семантикой. Эти параметры предопределяют направления их семантического и словообразовательного развития.

2. Деривационный подход к анализу позиционных глаголов позволяет с высокой степенью достоверности делать заключения об эволюции позиционных значений глагола, отражающей особенности русского пространственного мышления.

3. Семантические парадигмы позиционных глаголов, характеризующие русскую языковую картину мира в когнитивно-логическом ракурсе, отражают следующие направления развития позиционно-пространственной семантики: глаголы с прототипической семантикой ЛЕЖАТЬ -> давление и нефункциональность; глаголы с прототипической семантикой СИДЕТЬ и СТОЯТЬ -> социальная деятельность, с одной стороны, и ограниченная функциональность и нефункциональность - с другой; глаголы с прототипической семантикой ВИСЕТЬ

—» бытие-существование в модальном ракурсе и отсутствие движения / развития (как аспект нефункциональности).

4. В когнитивно-аксиологическом ракурсе пространственный фрагмент русской языковой картины мира характеризуется преобладанием отрицательной оценочности, отражающей довольно высокий негативно-оценочный потенциал русских позиционных глаголов. Это связано с негативным осмыслением статического положения в противовес движению, которое расценивается как источник развития, обновления. Наличие положительных смыслов позиционной тройки с прототипическим смыслом СТОЯТЬ отражает его ключевую роль в организации пространственной семантики, а также значимость понятий устойчивости, стабильности.

5. Анализ композиционной семантики префиксальных глаголов с прототи-пическими пространственными значениями производящей единицы и префикса позволил выявить высокую степень реализации в деривационных процессах их пространственно-семантического потенциала, а также установить пути дальнейшего семантического развития (модально-бытийная сфера, социальная и интеллектуальная деятельность, предметно-техническая область).

6. На современном этапе можно констатировать сужение денотативной зоны позиционно-пространственных концептов за счет деактуализации предметно-конкретных значений глаголов. Архаизация слов с конкретной пространственной семантикой свидетельствует о том, что детальная разработка категории пространства утрачивает былую значимость. Новые абстрактные значения позиционных глаголов отражают усложняющуюся современную реальность. Связующими смыслами служат идеи нефункциональности, несвободы, зависимости.

Научная новизна исследования состоит в том, что базовые глаголы позиции, а также их семантические и морфемные дериваты впервые подвергаются комплексному анализу с точки зрения вербализации пространственного мышления.

Теоретическая значимость работы состоит в расширении и углублении теоретических представлений о системных лексико-семантических свойствах и деривационном потенциале русских позиционных глаголов, а также в разработке содержательной основы фрагмента русской языковой картины мира, позволяющего делать заключения об особенностях пространственного мышления.

Практическая значимость исследования связана с возможностью использования полученных результатов в двух основных сферах: практике лексикографии (уточнение и совершенствование толкований исследуемых глаголов в толковых и деривационных словарях), а также в лингводидактике (в качестве дополнительного материала для учебных курсов по лексикологии, семантике, словообразованию, когнитивной лингвистике, русскому языку как иностранному).

Апробация результатов исследования. Материалы диссертации были представлены на международных конгрессах, конференциях и семинарах: «Актуальные проблемы семантики и стилистики текста» ( г. Лодзь, Польша, 2014), «В поисках эквивалентности VII: Эволюционные аспекты русского языка и русской языковой среды в связи с общественными изменениями в России в XX веке) (г. Прешов, Словакия, 2014), «Русский язык и литература в пространстве мировой культуры» (г. Гранада, Испания, 2015), «Русский язык в славянском и неславянском мире: лингводидактический аспект) (г. Трнава, Словакия, 2016), «Научное наследие В.А. Богородицкого и современный вектор исследований Казанской лингвистической школы» (г. Казань, 2016). Основные результаты исследования отражены в 9 научных публикациях, из них 3 статьи опубликованы в рецензируемых научных журналах, рекомендованных ВАК РФ.

Общая характеристика позиционных статальных глаголов

Исходные значения глаголов лежать, сидеть, стоять, висеть, описывающие положение в пространстве, по данным словарей, содержат категориально-грамматическую сему состояние . Она означает «такой процесс, который не имеет активного деятеля» [Гайсина 1982: 17], и эксплицируется глаголом находиться (на данный глагол как на идентификатор статичности указывает ряд исследователей (см., например, [Ибрагимова 1992: 84; ТСРГ, с. 468]). Ср.:

лежать - находиться в горизонтальном положении [БАС, т. 6, стб. 130];

сидеть - занимать такое положение, при котором туловище располагается вертикально, опираясь на что-либо ягодицами [БАС, т. 13, стб. 775];

стоять - находиться на ногах, не двигаясь с места [БАС, т. 14, стб. 970];

висеть - находиться навесу, быть подвешенным [БАС, т. 2, стб. 389]. Главная особенность подобных глаголов – онтологическая непредельность их семантики. Ю.Н. Маслов так описывает этот класс глаголов: «“Действие” это ни к чему не ведет, не создает никакого нового качества в субъекте или в объекте, не дает никакой перспективы, кроме перспективы монотонной, себе тождественной деятельности. Собственно, о “действии” здесь можно говорить лишь постольку, поскольку всякий глагол “обозначает действие”, вообще же речь должна была бы идти не о действии-процессе, а именно о состоянии, в ряде случаев – о свойстве, отношении и т. д.» [Маслов 1958: 18–19]. Такая специфика статальных глаголов обусловлена их генезисом, поскольку «древнейшая форма статального глагола представляет собой, по сути, рассогласованное прилагательное или наречие» [Красухин 2005: 14].

Академическая грамматика 1980 г., различая действия (бежать, грузить, рыть) и отношения (иметь, преобладать, принадлежать), которые глагол представляет как процесс, относит анализируемые нами глаголы к состояниям. Специально оговаривается, что «при определении значения глагола как части речи можно использовать понятия “процесс” и “действие”. В этом случае понятие “действие” трактуется в грамматически обобщенном смысле (в отличие от более конкретного содержания понятия “действие”, когда имеется в виду различие между активным действием и пассивным состоянием)» [РГ, т. 1, с. 580].

Следует отметить, что Л. Талми рассматривает данные позиционные глаголы (posture verbs, postural verbs) в рамках той же группы, что и глаголы движения, поскольку и те, и другие описывают «ситуацию движения» (the motion situation). По его мнению, разница между ними в том, что у глаголов движения параметр «состояние, в котором фигура находится к фону», имеет значение MOVE двигаться , а у глаголов местонахождения ему соответствует BE быть расположенным, локализованным где-либо [Talmy 1985: 61].

Однако по данному вопросу имеется и другая точка зрения. Для Л.В. Щербы, например, «очевидно, что когда мы говорим больной лежит на кровати или ягодка краснеется в траве, мы это “лежание” и “краснение” представляем не как состояния, а как действия» [Щерба 1974: 91]. Однако, как отмечает Т.В. Булыгина, «слово “действие” употреблено здесь в особом, в высшей степени условном смысле» [Булыгина 1997: 46]. Кроме того, утверждения, «что в предложении (а) Мне холодно описывается “состояние”, говорящего, а в предложении (б) Я мерзну или (б ) Я замерз – его “действие”», могут привести к семантическим немотивированному удвоению грамматической номенклатуры, т. е. к выделению «квазисемантических ярлыков, полностью дублирующих соответствующие грамматические понятия» [Булыгина 1997: 46].

На том, что глаголы лежать, сидеть, стоять (глагол висеть не входит в этот ряд), употребленные с одушевленным субъектом (роль одушевленности будет рассмотрена далее), обозначают действия, настаивает О.Н. Селиверстова. Ее главный аргумент – способность названных глаголов сочетаться с выражениями, характеризующими чувства или состояния, которые сопровождают действие: Я так устала, что лежу просто с наслаждением; Он с трудом стоял. Это свидетельствует о том, что денотаты этих глаголов «представлены в языке не как положения объекта в пространстве (в этом случае они были бы близки к предикатам таких моделей, как Он в комнате…), а как действия. Иными словами, лежание, сидение представляется в языке как что-то, что непрерывно создается какими-то силами (в частности, силой тяжести), заложенными в субъекте, и, следовательно, имеет пофазное существование. Своеобразие этих явлений, однако, в том, что фазы могут быть почти идентичны, но в отличие от состояний их переход в следующую фазу определяется непрерывным “притоком энергии”» [Селиверстова 1982: 120–121]. С этим явлением связано существование в языке таких глаголов, как улежать, усидеть, устоять, показывающих, как трудно бывает сохранить то или иное положение в пространстве.

На это же обращает внимание Е.В. Падучева, которая относит глаголы положения в пространстве, употребляющиеся с одушевленным субъектом, к классу деятельностей: «…Язык трактует стояние, сидение, лежание как деятельности – требующие затраты энергии и, в силу этого, динамические» [Падучева 2010: 128]. О том, что глаголы лежать, сидеть, стоять, висеть в их исходном значении обозначают деятельность, свидетельствует характерная для них, как и для других глаголов деятельности, возвратная диатеза с дативным субъектом, см. ее примеры: Мне не лежится; Ивану не сидится, не стоится; и даже не висится [Падучева 2009: 370–371]. Кроме того, как отмечает исследователь, «глаголы положения проходят и другой тест для деятельностей – сочетаемость с делимитативом», т. е. посидел, полежал, так же как поработал, погулял [Падучева 2009: 371].

Н.Б. Лебедева называет состояния, описываемые подобными глаголами, «псевдостатичными», так как «на денотативном уровне всегда кроется скрытая динамика этих положений: живое тело всегда как-то движется, его части взаимодействуют с другими предметами, испытывающими воздействия» [Лебедева 2010: 172]. Это ярко проявляется, в частности, в том, что данные глаголы могут мотивировать префиксальные переходные глаголы результативного значения: лежать – належать себе местечко, облежать кушетку и т. д.

По мнению А.Л. Шарандина, статус действия, «некоторой активности, направленной на определенную цель и побуждаемой мотивом», присущ глаголам речи, мышления, чувств; это проявляется в наличии у них императивных форм и тесно связано с одушевленностью субъекта [Шарандин 2001: 135].

На наличие в глаголе стоять потенциала к изменению указывает А.Д. Кошелев. По его мнению, «опорное положение Х-а неустойчиво и может легко измениться, а именно: Х может упасть на опорную поверхность» [Кошелев 2004: 113]. Кроме того, в таких выражениях, как Не стоит дом без крепкого хозяина, Не стоит село без праведника, стоять в истине, вере глагол стоять отражает ситуацию напряженной созидательной деятельности субъекта, «благодаря чему объект приложения его сил находится на достаточно высоком жизненном, духовном уровне» [Кошелев 2004: 117].

В.Н. Топоров, рассматривая подобные случаи, отмечает в них идею внутреннего движения, изменения: «Само стояние предполагает предварительное движение вставания-становления и готовность к последующему движению…» [Топоров 1996: 43]. Соответственно, эти случаи подпадают под выделенный им особый тип движения – «движение без движения», «неподвижное движение», при котором носитель движения не меняет своего места [Топоров 1996: 12]. См. также приведенный исследователем пример диалектного употребления глагола стоять в значении жить , который описывает «состояние движения и жизни» [Топоров 1996: 30]: Последний сыночек оставался, четверо было у нас с Никитушкой, да не стоят у нас детушки, не стоят, желанный, не стоят (Ф.М. Достоевский. Братья Карамазовы).

Таким образом, налицо совмещение в рассматриваемых глаголах семантики статичности и динамичности. Такая особенность проявляется только в случае с одушевленным субъектом, который обладает многомерной семантикой, включая в себя не только физический слой, свойственный и именам неодушевленным, но и анимальную сторону, то есть физиологический и психический компоненты [Семантические 1991: 134]. А имена, называющие людей, содержат еще ментальный, речевой и социальный слои, в том числе волюнтативный компонент. Согласимся с тем, что «одушевленность любого участника ситуации, номинированной глаголом, а в особенности субъекта и объекта, увеличивает динамизм и результативность процесса, что приводит к возрастанию количества событий внутри одной ситуации» [Лебедева 2010: 154].

Одушевленный субъект способен контролировать ситуацию, обозначенную глаголом. В связи с этим следует отметить, что контролируемость относится к числу скрытых грамматических категорий (криптотипов) русского языка. Их особенностью является отсутствие эксплицитного морфологического выражения, при этом они оказывают существенное влияние на сочетаемость слова в предложении [Уорф 1972; Кацнельсон 1972].

Для более точного анализа статальных позиционных глаголов, на наш взгляд, следует различать контролируемые и неконтролируемые состояния, отличающиеся субъектом состояния. Носитель контролируемого состояния (живое существо) может инициировать его, менять или прекращать по своему желанию. Носителем неконтролируемого состояния может выступать живое существо (человек, животное), не способное изменить свое состояние (ребенок болеет), или предмет (книга лежит на столе), состояние которого зависит от действий неназванного каузатора. По такому же принципу исследователи выделяют категории действие и происшествие (см., например, [Падучева 2004: 32]): субъектом действия является целенаправленно действующий человек – агенс (Человек стучит в окно), в то время как субъектом происшествия может быть природная сила (Дождь стучит в окно), событие (Бой часов напомнил мне, что пора уходить) или же ненамеренно действующий человек (Мальчик споткнулся, уронил чашку).

Семантическая парадигма глагола сидеть

В семантическую парадигму глагола сидеть, по данным БАС [БАС, т. 13, стб. 775-780] и МАС [МАС, т. 4, с. 90], входит 10 лексико-семантических вариантов, в БТС выделяется 8 значений этого слова [БТС, с. 1183]. Существенно количество связанных сочетаний. Как и в случае с глаголом лежать, наиболее объемными в словарях выглядят статьи, посвященные первым двум лексико-семантическим вариантам, обозначающим позицию человека (животного) и предмета.

Основное значение описывается следующим образом: занимать такое положение, при котором туловище располагается вертикально, опираясь на что-либо ягодицами (сидеть на стуле) [БАС, т. 13, стб. 775-776]. Здесь можно выделить следующие семы: категориально-грамматическая - состояние; лексико-грамматическая - контролируемое состояние; категориально-лексическая - находиться в какой-либо позиции ; дифференциальная - находиться в горизонтально-вертикальной позиции . Как видим, глагол сидеть в своем исходном значении принадлежит к таксономической категории состояние (см. категориально-грамматическую сему) и тематическому классу позиционных глаголов, или глаголов положения в пространстве (см. категориально-лексическую сему). Из формулировки значения следует, что носителем этого состояния может быть только человек, при этом он контролирует ситуацию (см. лексико-грамматическую сему).

В двух оттенках ЛСВ 1 происходит расширение исходной ситуации, когда сидячее положение человека переносится на животных (первый оттенок: занимать такое положение, при котором туловище располагается на чем-либо нижней своей частью и передними лапами (Кот сидит на полу)), а также на птиц и насекомых (второй оттенок: находиться на какой-либо поверхности не перемещаясь (Муха сидит на стене)) [БАС, т. 13, стб. 775–776]. Причем, по данным языка, для живых птиц и насекомых такая сидячая позиция является единственно возможной (они могут либо сидеть, либо перемещаться), в то время как употребление глагола лежать с названными субъектами будет указывать на то, что они неживые: В ответ мама молча схватила с подоконника запыленную вазу, на дне которой лежала дохлая муха [НКРЯ. Дина Сабитова. Где нет зимы (2011)]; Что касается кур вдовы, то они прикончились тотчас после молебна, и к вечеру в курятниках было мертво и тихо, лежала грудами закоченевшая птица [НКРЯ. М.А. Булгаков. Роковые яйца (1924)]. Стоящими названные субъекты тоже не могут быть названы, потому что «они невелики, мы на них смотрим как бы издалека и не можем воспринять их лапы на должном уровне детализации, чтобы различить, прямые они и длинные или вовсе нет» [Кравченко 1998: 67]. Данный глагол будет немаркированным, поскольку обозначает типичное состояние субъекта, в отличие от глагола лежать, указывающего на его сонное или мертвое состояние. Полагаем, именно изогнутость конечностей у птиц и насекомых влияет на выбор глагола сидеть (см. об этом также [Фомина 2005: 110]).

ЛСВ 2 глагола сидеть находиться, пребывать где-либо образован в результате частичной нейтрализации позиционной семы при сохранении пространственного значения: Вечером уж непременно сидит у него дядя Ерошка. Ванюша приносит осьмуху чихири, и они тихо беседуют (Л. Толст. Казаки) [БАС, т. 13, стб. 776–777]. Происходит распространение типичного для данной ситуации состояния человека (сидеть) на всю ситуацию. В РСС в группе глаголов, обозначающих визит (социальная деятельность), отдельно представлен ЛСВ придя к кому-нибудь, куда-нибудь, оставаться в качестве гостя, посетителя : У директора сидит какой-то посетитель; Гости сидят и сидят (то есть засиделись) [РСС, с. 441]. Ограниченность передвижения – значимый признак этого ЛСВ, который ярко проявляется в двух оттенках: 1) разг. проходить курс обучения повторно : сидеть в десятом классе два года; 2) жить, хозяйствовать где-либо : сидеть на хорошей земле [БАС, т. 13, стб. 777]. Второй оттенок на данный момент утратил актуальность. В словарях фиксируется близкое значение вести сидячий или оседлый образ жизни : сидеть по домам, сидеть всю жизнь на одном месте (см. ЛСВ 4 в МАС; ЛСВ 3 в БТС). Названные ЛСВ глагола сидеть обозначают не просто местонахождение лица, а деятельность. Как видим, происходит изменение Т-категории: состояние деятельность.

Еще большая удаленность от позиционной семантики характерна для ЛСВ 3 находиться в состоянии бездействия или покоя (ЛСВ 3 в МАС): Развлекайте ее, не давайте сидеть, угождайте, вывозите; больше движения и телу, и духу (Гонч. Обыкн. ист.) [БАС, т. 13, стб. 777]. Подчеркивается ограниченность функционирования, противопоставленность движению. Т-категория данного ЛСВ – деятельность, имеющая целевой компонент, на что указывает МАС, ср. оттенок этого значения в МАС: находиться где-либо с целью отдыха, развлечения и т. д. (сидеть в ресторане).

В то же время БАС выделяет два оттенка этого значения: 1) остаться без чего-либо нужного : сидеть без денег; 2) разг. ограничивать себя : сидеть на диете [БАС, т. 13, стб. 778]. Если исходить из системных принципов, то второй оттенок следовало бы выделить в самостоятельный ЛСВ, как это сделано в МАС (см. ЛСВ 6 в МАС). Во-первых, он относится к иному тематическому классу (описывает физическую, а не социальную деятельность); во-вторых, подобное значение у глаголов сесть и посадить выделяется лексикографами в ЛСВ.

Взаимодействие позиционной и ограничительной семантики осуществляется в ЛСВ 4 быть занятым чем-либо, трудиться над чем-либо, связанным с пребыванием в сидячем положении : сидеть за книгой, сидеть над уроками [БАС, т. 13, стб. 778]. Глагол в данном значении описывает социальную деятельность (см. в рамках этой группы глаголы профессионально-трудовой деятельности [ТСРГ, с. 415–419]). Не вполне понятно выделение в БАС оттенка значения, практически полностью совпадающего с ЛСВ 4, — вообще быть занятым чем-либо, трудиться над чем-либо : сидеть на выдаче книг [БАС, т. 13, стб. 778]. Возможно, здесь подчеркивается нейтрализация позиционной семы.

К этому же классу социальной деятельности принадлежит свойственный разговорной речи ЛСВ 5 занимать какую-либо должность, исполнять какие-либо обязанности : Снежков-от Данило Тихоныч купец первостатейный, в городских головах сидел (Печер. В лесах) [БАС, т. 13, стб. 778]; ср. совр.: сидеть на директорском месте.

Выделенные в БАС отдельные ЛСВ 4 и ЛСВ 5 в МАС и БТС объединены в ЛСВ 2 находясь в сидячем положении, заниматься каким-либо делом . Такая деятельность, как правило, связана с выполнением профессиональных обязанностей (сидеть в министерском кресле, сидеть за пультом управления), интеллектуальным или физическим трудом (сидеть над проектом, сидеть за рулем, сидеть на веслах), воспитанием, уходом (сидеть с ребенком, сидеть с больным [РСС, с. 438]).

Указание на ограниченное функционирование субъекта содержится в ЛСВ 6 находиться в заключении (ЛСВ 5 в МАС, ЛСВ 4 В БТС): сидеть в тюрьме, карцере, сидеть за кражу. Глагол описывает социальную деятельность, конкретнее – судебно-административную деятельность [РСС, с. 706] (субъект отбывает наказание). Изменение участника место (больница) и характеристики субъекта (душевнобольной) приводит к образованию оттенка находиться где-либо, будучи изолированным от окружающих : Герман сошел с ума. Он сидит в Обуховской больнице, в 17-м нумере (Пушк. Пик. дама). Заметим, что в современной речи предпочтение отдается глаголу лежать в этом значении. Если же субъектом выступает животное, птица, чью свободу ограничивают, то образуется другой оттенок: Под навесом амбаров сидели на цепях овчарки (Бунин. Князь во князьях) [БАС, т. 13, стб. 778–779]. Остальные четыре ЛСВ, по данным БАС, употребляются только в форме 3-го лица, при этом позиционная семантика в них нейтрализуется, подчеркивается укорененность субъекта. Так, ЛСВ 7 означает находиться, располагаться где либо и принадлежит к тематическому классу глаголов местонахождения (см. [РСС, с. 112]): С отлогого берега видна была барская усадьба, до половины сидящая в зелени (Слепц. Трудн. время); Пробка сидела в горле бутылки плотно (М. Горький. Мальва). Один из оттенков этого значения иметься на какой-либо поверхности (Бородавка сидит на носу) можно рассматривать как желание говорящего «одушевить» субъект. В частности, именно этим Н.Н. Кравченко объясняет выражение Клякса сидит на первой странице: клякса в данном случае воспринимается как «маленькое зловредное существо, которое пришло, село и испортило всю красоту» [Кравченко 1998: 69]. В МАС подобное употребление представлено как оттенок исходного значения в БТС – как ЛСВ 7. На наш взгляд, его следует квалифицировать как оттенок рассматриваемого ЛСВ, что сделано в БАС, поскольку описываются близкие ситуации – существование неодушевленного субъекта с указанием на дополнительные локальные характеристики [РСС, с. 112].

Другой оттенок находиться, глубоко таиться, корениться (В голове сидит мысль) образован с помощью метафоры и развивает семантику ограничения движения, его невозможности. В БТС выделен в отдельный ЛСВ 8, с чем мы согласны. Глагол описывает существование стабильных, прочных мыслей, чувств, состояний [РСС, с. 101].

Семантическая парадигма глагола поставить

Семантическая парадигма глагола поставить включает в себя 18 лексико-семантических вариантов по БАС [БАС, т. 10, стб. 1523–1530], 16 по МАС [МАС, т. 3, с. 322; т. 4, с. 244–245], 12 по БТС [БТС, с. 936].

Основное значение описывается следующим образом: придать чему-либо стоячее положение; расположить, укрепить что-либо в стоячем положении : поставить лестницу к стене, поставить книги в шкаф. Его структуру составляют следующие семы: категориально-грамматическая – действие; лексико-грамматическая – каузативное действие; категориально-лексическая – поместить объект куда-либо ; дифференциальная сема – поместить объект в вертикальной позиции куда-либо . Глагол поставить в исходном значении входит в Т-категорию действие и группу глаголов помещения (в вертикальной позиции), обозначая контролируемое каузативное действие, направленное на объект – предмет. Если же объектом названного глаголом действия выступает человек, то по БАС и БТС это будет оттенок основного значения – заставить, помочь подняться, встать; заставить, помочь занять где-либо место стоя : поставить людей в строй; ср. также: Марк в это время все допытывался, кто прячется под плетнем. Он вытащил оттуда незнакомца, поставил на ноги и всматривался в него (Гонч. Обрыв). В МАС данное употребление выделено в отдельный ЛСВ 2, с чем мы согласны, поскольку глагол в данном случае описывает иную ситуацию, где объектом выступает слово, обозначающее живое существо.

Выделяемый в БАС ЛСВ 2 поместить куда-либо, расположить где-либо , по сути, должен описывать помещение объекта, не актуализируя его позицию (вертикальную или горизонтальную), однако не все приводимые в БАС примеры подтверждают это, в некоторых из них позиция объекта все же имеет значение, например: [Лежнев] заказал обед и велел поставит ь в лед бутылку шампанского (Тург. Рудин. Эпилог); [Цветы] пост авили на тумбочке в большом кувшине, и палата стала нарядной, праздничной (Панова. Времена года). В этих предложениях указывается на вертикальное положение объекта (бутылка, цветы), то есть глагол стоять содержит сему поместить в вертикальном положении . Эта сема, действительно, может нейтрализоваться, но в других выражениях, таких как поставить автомобиль в гараж, поставить кресло к окну. Соответственно, подобные ЛСВ будут относиться к глаголам помещения [ТСРГ, с. 119] (ср. группу глаголов, описывающих вмещение, включение, наполнение, размещение, проникновение, приближение в [РСС с. 217–225]). Отметим, что в МАС они представлены как оттенки исходного значения. На наш взгляд, разные объекты (в исходном значении – человек, в ЛСВ 2 – и предмет) обусловливают разные ЛСВ: в первом речь идет о каузации положения человека, во втором – предмета.

БАС фиксирует оттенок ЛСВ 2 подать что-либо на стол для еды, угощения (в МАС и БТС это оттенок исходного значения): поставить на стол хлеб, поставить ужин. Как другой оттенок в БАС отмечено просторечное употребление предложить что-либо спиртное для угощения : поставить водки. В БТС эти два употребления представлены как один и тот же оттенок, с чем мы согласны, поскольку ситуация описывается одна, Т-класс объектов – продукты питания. Относятся к глаголам помещения.

Еще один оттенок ЛСВ 2 разместить кого-либо для пребывания (обычно временного отмечен в БАС как разговорный: [Мужики] порешили поставит ь меня на квартиру к Гаврюшке Бисерову (Корол. Ист. моего соврем.). Является устаревшим. В МАС фиксируется похожее значение расположить, разместить на какой-либо позиции (для боя, обороны, охраны) : поставить войска на границе. Такой ЛСВ обозначает социальную деятельность, которая в то же время связана с перемещением объекта.

ЛСВ 3 заставить кого-либо занять соответствующее место, положение по отношению к кому-либо, чему-либо (ЛСВ 7 в БТС) описывают ситуацию помещения в абстрактном пространстве: судьба высоко поставила кого-либо; обстоятельства поставили его вне закона; талант пост авил кого-либо во главе труппы. Место субъекта действия занимает отвлеченное понятие, позиционная сема нейтрализуется. Полагаем, данный ЛСВ явился следствием развития ЛСВ 6 (см. далее).

ЛСВ 4 заставить занять определенное место с какой-либо целью описывает интеллектуальную [ТСРГ, с. 344] или профессиональную деятельность [РСС, с. 754]: поставить на пост, к станку. БАС выделяет два его оттенка: 1) заставить делать, выполнять что-либо (поставить смотреть за ребенком); 2) назначить, определить на какую-либо должность (поставить начальником). В силу незначительных отличий между ЛСВ 4 и первым его оттенком представляется более удачной формулировка этого ЛСВ в МАС – назначить, определить на какую-либо работу, заставить делать что-либо (обычно стоя) . Как видим, позиционная сема здесь может сохраняться.

В структуре ЛСВ 5 создать для кого-либо, чего-либо какое-либо положение, условия, обстановку; привести в какое-либо положение, состояние (ЛСВ 13 в МАС, ЛСВ 4 в БТС) позиционная сема нейтрализуется: поставить в неловкое/ложное положение, в затруднение, перед опасностью. Этот ЛСВ следует отнести к группе глаголов интеллектуальной деятельности [ТСРГ, с. 344].

ЛСВ 6 расценить каким-либо образом, отнестись как-либо (ЛСВ 15 в МАС) тоже описывает интеллектуальную деятельность: Толстой первый поставил ценность личного бытия выше ценности бытия мира (М. Горький. Вечер у Шамова). В БТС представлен как оттенок ЛСВ заставить занять определенное место с какой-либо целью и приведены такие примеры, как поставить в один ряд с кем-либо, поставить в заслугу / упрек / образец / пример. На наш взгляд, данный ЛСВ следует сформулировать так: определить место, создать положение для кого-либо, чего-либо по отношению к кому-либо, чему-либо . К нему же следует отнести употребления, представленные в БАС как ЛСВ 5 (поставить в неловкое положение) и ЛСВ 3 (судьба высоко поставила его). Это связано с тем, что глагол описывает одну ситуацию, связанную с оцениванием, определением места какого-либо феномена.

ЛСВ 7 посвятить, возвести в какой-либо сан (поставить священником) отмечен только в БАС. Полагаем, он соответствует представленному выше значению назначать, определять на какую-либо работу, заставлять делать что-либо , поэтому его выделение нецелесообразно.

В ЛСВ 8 построить, соорудить (ЛСВ 7 по МАС, ЛСВ 2 по БТС) сема поместить в вертикальном положении трансформируется в сему создать : поставить дом, памятник. Глагол в этом значении обозначает созидательную деятельность, связанную с трудом [РСС, с. 580; ТСРГ, с. 278].

В ЛСВ 9 положить, вложить в игру (ЛСВ 5 по МАС, ЛСВ 11 по БТС) позиционная семантика нейтрализуется: поставить на туза, поставить на карту состояние. Данный ЛСВ следует отнести к глаголам интеллектуальной деятельности (глаголы определения в [ТСРГ, с. 344]; глаголы, описывающие спорт, игры в [РСС, с. 755]) ( высоко ценя объект, рисковать им ). Оттенок этого значения предложить в заклад (при споре, пари) также описывает некое абстрактное помещение объекта, связанное с интеллектуальной/социальной деятельностью: Я тут же ставлю новую шапку если бабам не вздумалось посмеяться над нами (Гоголь. Сорочинская ярмарка).

ЛСВ 10 наложив что-либо, прикрепить к чему-либо (ЛСВ 5 по БТС) обозначает физическое воздействие, направленное на присоединение объекта: поставить набойку, заплатку. Относится к глаголам помещения объекта в результате физического действия [ТСРГ, с. 130]. В МАС подобные выражения описаны как оттенок ЛСВ укрепить, установить для работы . Если наложение имеет лечебную цель, то соответствующее употребление квалифицируется в БАС как оттенок ЛСВ 10 поместить, наложить что-либо на какую-либо часть тела с лечебной целью : поставить компресс, пластырь, горчичники. В РСС такие выражения рассмотрены отдельно в рамках глаголов, описывающих лечебные процедуры [РСС, с. 683].

Другой оттенок ЛСВ 10 означает нанести на поверхность чего-либо какие-либо пятна : поставить синяк, пятно. В МАС рассматривается как ЛСВ 8, в БТС – как ЛСВ 6. Считаем подход МАС и БТС более корректным, поскольку здесь нет присоединения объекта, свойственного ЛСВ 10.

ЛСВ 11 изобразить, начертить на бумаге описывает созидательную деятельность, а именно графическую передачу информации [РСС, с. 522; ТСРГ, с. 295–298]: поставить тире, точку. В словарях отмечается оттенок ЛСВ выставить в качестве оценки знаний учащегося : поставить пятерку. В обоих случаях глагол описывают одну и ту же ситуацию, связанную с передачей информации.

ЛСВ 12 употребить для приготовления чего-либо является устаревшим: Поставить шелковую подкладку под пальто. В БТС это выражение фиксируется в ряду примеров для ЛСВ наложив что-либо, прикрепить к чему-либо . Полагаем, выделять его в самостоятельный ЛСВ нецелесообразно.

ЛСВ 13 наладить, организовать (ЛСВ 10 в МАС, ЛСВ 8 в БТС) в БАС помечен как разговорный: В то время он только что поставил газету «Биржевые ведомости», которую обещал сделать органом провинции (Корол. Ист. моего соврем.); ср. также: Образование поставлено плохо. Сема каузировать вертикальное положение трансформируется в сему создать . БАС и БТС выделяют оттенок привести в нужное положение, состояние для какой-либо работы; наладить : поставить руку начинающему пианисту, поставить голос, дыхание. Подобные глаголы описывают социальные действия, связанные с обучением [РСС, с. 672].

Каузативные префиксальные глаголы

Для анализа взяты производящие основы, которые сейчас расцениваются как связанные: -ложить, -садить, -весить. Они служат семантическими эквивалентами современных глаголов класть, сажать, вешать.

Каузативные глаголы активно сочетаются с рассматриваемыми префиксами. Так, связанная основа -ложить вычленяется в следующих дериватах: вложить, наложить, подложить, предложить, заложить. Основу -садить имеют такие префиксальные производные, как всадить, насадить, подсадить, надсадить, засадить. Глагол ставить, сочетаясь со всеми рассматриваемыми приставками, образует дериваты вставить, наставить, подставить, надставить, представить, заставить. Основа -весить выступает производящей базой для дериватов навесить, подвесить, надвесить, завесить. Отсутствуют производные с префиксом пред- и основами -садить и -весить, с префиксом над- и основой -ложить, а также с префиксом в- и основой -весить. Большинство из образованных дериватов, за исключением подвесить и надставить, являются многозначными. Кроме того, имеются омонимы (наставить, заставить). Многие производные слова имеют стилистические пометы: устаревшее, разговорное, просторечное.

Каузативные глаголы с префиксом в-: вложить, всадить, вставить.

Префикс в- в сочетании со связанной основой -ложить образует каузативный приставочный глагол вложить поместить внутрь : вложить фотографию в бумажник [БАС, т. 2, стб. 428; ТСС, с. 442]. Приставка в- имеет значение поместиться, проникнуть во что-нибудь, внутрь чего-нибудь с помощью действия, названного мотивирующим глаголом (в-1). Значение производящей основы - поместить что-либо где-либо, куда-либо (см. положить3). Как видим, лежачее положение объекта оказывается не столь значимым параметром семантики этого глагола. Поэтому мы не можем согласиться с толкованием глагола вложить в ТСРГ: поместить какой-либо предмет в лежачем положении, перемещая его руками внутрь чего-либо [ТСРГ, с. 133]; к тому же приведенный пример (Каждый образец минералов коллекционеры вкладывают в отдельную ячейку) не вполне соответствует этому значению. Вместе с тем позиционная сема нейтрализуется не полностью, поскольку сохраняется семантика плотного соприкосновения вложенного предмета с поверхностью контейнера. В БАС основное значение глагола вложить трактуется через слово вставлять и дается такой пример: Вложи в ножны свой меч, храбрый витязь, да ступай, куда идешь (Загоск. Аск. мог.) [БАС, т. 2, стб. 428].

Переносное значение глагола вложить употребить, израсходовать деньги, силы и т. п., поместив их куда-либо описывает абстрактное помещение объекта, которое может быть связано с финансовой (Вложить все сбережения в общее дело [БАС, т. 2, стб. 428; РСС, с. 205, 710; ТСС, с. 442]) или интеллектуальной (Вложить тайный смысл в слова [БАС, т. 2, стб. 428; РСС, с. 217–218; ТСС, с. 442]) деятельностью. Очевиден семантический переход: поместить предмет во что-либо поместить во что-либо средства, внутренние ресурсы человека .

Производный глагол всадить означает поместить что-либо колющее, ранящее во что-либо, внутрь чего-либо (обычно живого) резким, сильным грубым движением : Убив животное, охотник всаживал нож в горло и одним движением распарывал шкуру до самых ног [БАС, т. 2, стб. 816; ТСРГ, с. 124; ТСС, с. 774]. Образован от основы -садитьII, обозначающей энергичные, быстрые движения (об особенностях бесприставочного глагола садить см. 1.3.4). Приставка в- означает поместиться, проникнуть во что-нибудь, внутрь чего-нибудь с помощью действия, названного мотивирующим глаголом (в-1).

Глагол всадить имеет, кроме того, разговорное переносное значение – вложить (в какое-нибудь дело, покупку) все или многое : Всадить деньги в невыгодное предприятие [БАС, т. 2, стб. 816; РСС, с. 205; ТСС, с. 774]. Обладает отрицательной коннотацией, ср. с нейтральным вложить: вложить деньги в банк = на хранение, с процентами; вложить деньги в проект = с надеждой получить прибыль. Образован от основы садить делать резкие движения . Наблюдается семантический переход: поместить предмет во что-либо резким движением поместить средства во что-либо невыгодное .

Производный глагол вставить означает поместить, поставить внутрь или в середину чего-либо : вставить стекло в окно, вставить фотографию в рамку [БАС, т. 2, стб. 875; РСС, с. 219; ТСРГ, с. 124]. Образуется от основы ставить помещать в вертикальном положении с помощью приставки в-j.

Другое значение данного глагола - вместить, включить, вписать : вставить цитату в рукопись; вставить пропущенные буквы в текст [БАС, т. 2, с. 875-876; РСС, с. 219; ТСРГ, с. 124, 153, 248]. Имеет неединственную мотивацию: морфемная деривация: производящий глагол ставить поместить куда-либо, расположить где-либо (ставить5) и префикс в- поместить во что-нибудь, внутрь чего-нибудь с помощью действия, названного мотивирующим глаголом (в-і);

семантическая деривация: вставить поместить объект внутрь или в середину чего-либо поместить графический объект внутрь или в середину чего-либо .

Каузативные глаголы с префиксом на-: наложить, насадить, наставить, навесить.

Глагол наложить означает поместить что-либо на поверхность или верх чего-либо, перемещая его руками : Наложить кальку на чертеж [БАС, т. 7, стб. 260; ТСРГ, с. 137; ТСС, с. 442]. Структура этого производного представляет собой соединение связанной основы -ложить расположить что-либо на поверхности, покрывая ее (положить) с префиксом на- направить на поверхность чего-нибудь действие, названное мотивирующим глаголом (на-j). Приставка дублирует значение основы.

Таким же образом образован глагол наложить, означающий покрыть что-либо сверху слоем чего-либо : наложить грим [БАС, т. 7, стб. 261; ТСРГ, с. 161], где префикс тоже дублирует значение основы.

Иная ситуация наблюдается в случае с глаголом наложить в значении поместить что-либо в определенном количестве на что-либо или во что-либо до наполнения : охотники наложили в печку дров и разожгли ее [БАС, т. 7, стб. 262; ТСРГ, с. 137; ТСС, с. 442]. Он образован от связанной основы -ложить поместить что-либо где-либо, куда-либо (положить2) и префикса на- накопить в определенном количестве с помощью действия, названного мотивирующим глаголом (на-2). От данного ЛСВ образуется устаревшая на данный момент лексема наложить наполнить что-либо : наложить трубку [БАС, т. 7, стб. 262].

Отметим, что глагол наложить употребляется в идиоматических сочетаниях: наложить резолюцию, наложить отпечаток, наложить штраф. Кроме того, имеет просторечное устаревшее значение наносить удары : Вася колотит просителя по голове кулаком, прочие тоже накладывают, приговаривая: «Вот тебе щи, вот тебе каша» [БАС, т. 7, стб. 262].

В БАС представлено три омонима насадить [БАС, т. 7, стб. 474]. Первый – насадитьI (насаждать) – имеет два значения:

1) устар. производить посадку (растений): Цветет в Диканьке древний ряд Дубов, друзьями насажденных (Пушк. Полтава); образован от связанной основы садить поместить (семя или саженец) в землю с целью выращивания (посадить5) и префикса на- направить на поверхность чего-нибудь действие, названное мотивирующим глаголом; поместить на чем-нибудь (на-1);

2) усиленно внедрять, распространять (какие-либо взгляды, порядки, методы и т. п.): В пятидесятые и шестидесятые годы, когда по Амуру, не щадя солдат, арестантов и переселенцев, насаждали культуру, в Николаевске имели свое пребывание чиновники, управлявшие краем (Чех. Остр. Сахалин) [БАС, т. 7, стб. 475]; образован семантическим путем: производить посадку (растений) внедрять, распространять (взгляды, порядки) , в БТС [БТС, с. 598] и МАС [МАС, т. 2: 392] представлен как отдельное слово.

Второй омоним – насадитьII (насаживать) – тоже имеет два значения. Его первое значение разговорное – сажать, помещать куда-либо в каком-нибудь количестве : Насадить рыбы в садок; образовано от основы сажать поместить куда-либо пойманное животное (посадить3) и приставки на-2. А второе значение насадитьII совпадает с первым значением насадитьI производить посадку (растений) : насадить деревья. Оно имеет оттенок – то же в каком-либо количестве : насадить деревьев [БАС, т. 7, стб. 476].