Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Имена нарицательные и собственные в художественном тексте 20
1.1. Семантические особенности апеллятивной и онимической лексики 20
1.2. Прагматический аспект функционирования апеллятивной и онимической лексики 38
1.3. Имена нарицательные и собственные как специфические единицы структуры художественного текста 47
Выводы 65
Глава II. Система именований сказочного персонажа и ее составляющие 67
II. 1 - Имя нарицательное как обозначение сказочного персонажа . 67
1.1. Лексика родства 67
1.2. Лексика, представляющая возрастную характеристику 70
1.3. Сословно-социальная лексика 73
1.4. Функциональные именования 77
1.5. Оценочная лексика 78
II.2. Имя собственное как обозначение сказочного персонажа 84
II.3. Роль частной системы именований в создании и раскрытии образа персонажа 107
3.1. Иван-дурак (П.П. Ершов «Конек-Горбунок») 111
3.2. Балда (А.С. Пушкин «Сказка о попе .») 118
3.3.Князь Гвидон (А.С. Пушкин «Сказка о царе Салтане...») . 121
Выводы 127
Заключение 129
Библиография 132
Словари 146
Источники и их обозначения 147
Приложение 1 149
Приложение 2 151
- Семантические особенности апеллятивной и онимической лексики
- Лексика, представляющая возрастную характеристику
- Иван-дурак (П.П. Ершов «Конек-Горбунок»)
Введение к работе
В рамках развития современной отечественной лексикологии особую значимость приобретают традиции историко-культурного изучения семантики слова. Внимание к исторической, социальной, стилистической перспективе значения слова, к его непосредственным связям с другими единицами речевого контекста определяет сущность работ А,А. Потебни, Л.В. Щербы, Б.А. Ларина, В.В. Виноградова, Ф.П, Филина, О.Н. Трубачева, их учеников и последователей. Определяющим для данной работы явился семантико-стилистический подход к рассмотрению художественного текста, строящийся на традиционных методах описания семантики слова.
Одно из принципиальных положений связано с утверждением Б.А. Ларина о том, что выявление категорий описания лексики предполагает поиск «частных смысловых соотношений, которые вытекают из самой семантики группы слов, а не относятся к внеязыковым объединяющим признакам», «выяснение таких компонентов словарной системы языка, которые в истории его развития эволюционируют единым фронтом» [Ларин, 1977, с.12-13; ср. также: Покровский, 1958, с.17-32]. Данное положение, обращенное к проблемам стилистики художественной речи, в работах ученого развилось как идея системности словоупотребления писателя, обусловленного его художественным мировоззрением.
Значимым является принцип, касающийся характера анализа семантики слова и способов толкования лексического значения. Создание словарных статей как миниатюр о жизни слова А.А. Шахматовым, Л.В. Щербой, Б.А. Лариным, В.В. Виноградовым и др. показывает, как важно не только разложить значение слова на составляющие компоненты, но и соединить их в лаконичном определении значения, так как реализуемое в слове понятие не просто набор существенных отличительных признаков, а мысль о них. О сложности совмещения в словарном толковании разных аспектов семантической жизни слова, точная передача которых требует поистине творческих способностей, в свое время писал С.Д. Кацнельсон: «...В стратиграфии лексических напластований существенную роль играет не только логическая структура значения, но также степень доступности вещи и способ ознакомления с нею... При раскрытии содержания слова в словаре важно воспроизвести содержание лежащего в основе значения... понятия, не приуменьшая и не преувеличивая его» [Кацнельсон, 1965, с.21-22].
Особую актуальность в ряду проблем, связанных с рассмотрением художественного текста, приобретает вопрос именований литературных героев. Ономастическая лексика, наряду с апеллятивной, имеет богатейшие возможности для исследования назревших проблем теории и практики номинации. В частности, такой специфический разряд онимов, как литературная антропонимия позволяет открывать в художественных текстах новые оттенки смыслов, вследствие чего творения мастеров слова воспринимаются многограннее, ярче, полнее. Изучение литературной ономастики имеет давнюю традицию в русском языкознании. О ней писали В.Г. Белинский, НА, Добролюбов, ЕЛ. Карнович, А.В. Луначарский, М.Я. Морошкин, Б.М. Эйхенбаум и др. В современном языкознании вопросы использования семантического разнообразия имени собственного в писательском словаре рассматриваются в работах В.А. Никонова, А.В. Суперанской, О.И. Фоняковой, В.Н. Михайлова, СИ. Зинина, Э.Б. Магазаника и др. Проблемы же взаимодействия онимической и апеллятивной лексики в контексте художественного произведения рассматривались лишь в единичных, небольших по объему работах [В.Б.
Дорогая, 1985], а исследование систем именований персонажей русской литературной и народной сказок первой половины XIX в. не проводилось вообще. Крайне мало лингвистических работ, посвященных рассмотрению имен сказочных персонажей (Т.Н. Кондратьева, М.Н. Морозова, Н.К. Фролов).
В эволюции литературного творчества в дописьменный и письменный периоды наблюдается сосуществование сказки устной, фольклорной, и сказки письменной, литературно-художественной, созданной мастерами литературной речи. В отечественном литературоведении исследованиями фольклора, в частности народной сказки, занимались В.Я. Пропп, рассматривавший происхождение, сюжет, структуру сказки, типологию персонажей и т.п., Е.М. Мелетинский, большую часть научных интересов которого составляют исследования в области мифологии, с которой связаны истоки повествовательных традиций и наиболее архаические формы литературных мотивов и сюжетов. Анализу русских народных сказок также посвятили свои труды В.П. Аникин, A.M. Астахова, Н.М. Ведерникова, А.Н. Веселовский, Н.В. Новиков, Э.В. Померанцева, СТ. Лазутин и многие др.
Литературная, реже народная волшебная сказка рассматривается психолингвистами как отражение в символическом виде проблем взросления. Так, К.Г. Юнг обращается к волшебной сказке как к источнику изначальных, универсальных образов, архетипических тем. Психолог М.Л. Франц обратилась в своих исследованиях к волшебным сказкам как к «наипростейшим и одновременно чистейшим выражениям коллективных бессознательных психических процессов» [Франц, 1998, с.5].
Таким образом, сказка - жанр, известный в устной и письменной речи - фольклоре и литературе. Жанр фольклорной сказки относится к эпическим. Основным отличительным жанровым признаком сказки является установка на вымысел [Аникин, 1977; Ведерникова, 1975; Померанцева, 1963] и др. Сказка как предмет исследования, как специфический жанр многофункциональна. Основными ее функциями принято считать социальную, познавательную, дидактическую, развлекательную и иные функции.
Наличие фантастического элемента в сказочных произведениях обусловливает выбор имен персонажей. Для народной сказки характерна особая структура сказочного образа. В изображении персонажей наблюдается тенденция к типизации, обобщению и даже абстрагированию, что вообще является характерной чертой произведений фольклора. В народной сказке портретные и психологические характеристики персонажей весьма лаконичны. Герои раскрываются в диалогах и поступках: действие - основной закон фольклорной сказки. Сюжетообразующей основой является постановка персонажа в фантастическую ситуацию, совершение им фантастических, сказочных действий. «При всей внешней свободе, занимательности, необыкновенности сказочного действия, каким оно воспринимается, для него, однако, есть жанровые пределы, закрепленные устной традицией. Эти пределы обнаруживаются в стабильности персонажей и постоянстве их функций, в типовых сюжетных построениях» [Леонова, 1982, с.6]. Сюжет народных сказок строится обычно на действиях одного-двух главных, «стержневых» героев.
В 1880-е годы в классической литературе активно обрабатываются фольклорные сюжеты. Авторами литературной сказки явились В.А. Жуковский, А.С. Пушкин, П.П. Ершов, В.И. Даль, М.Е. Салтыков-Щедрин, Н,С. Лесков, А.Н. Толстой и др. Задачей исследователей является рассмотрение сказок писателей в единстве компонентов фольклорной и литературной традиций - народно-поэтических и собственно авторских, объединенных в произведении в одну жанровую систему. При выявлении роли фольклорных элементов в творчестве того или иного писателя, характере их связей с другими компонентами художественной структуры произведения необходимо учитывать, в какой связи сказочные произведения находятся с его главными творческими тенденциями и каковы особенности выражения в сказках авторских замыслов. В связи с этим необходимо уделить внимание проблеме жанра, творческой индивидуальности и художественного метода.
Различна степень изученности сказок русских писателей: по произведениям одних авторов имеется обширная литература, сказки других не рассматривались вовсе. На материале русской литературной сказки первой половины XIX в., помимо частных исследований, написан фундаментальный труд обобщающего характера - книга И.П. Лупановой «Русская народная сказка в творчестве писателей первой половины XIX века» [Петрозаводск, 1959], в которой прослеживается эволюция отношения к фольклору в русском обществе, показан различный характер использования фольклорно-сказочного материала писателями; особое внимание уделено автором фольклорным источникам сказок писателей, где она, отступив от формального сличения сюжетных схем и мотивов, показывает, что источниками могут быть признаны те произведения, идейный смысл и образы которых оказали решающее влияние как на постановку поэтом определенной художественной задачи, так и на ее творческое воплощение.
Большим вкладом в рассмотрение вопросов литературной сказки и ее связи с фольклорной является работа Т.Г. Леоновой «Русская литературная сказка XIX века в ее отношении к народной сказке» [Томск, 1982], где рассматривается жанр литературной сказки в историческом развитии.
Подробно анализируется система образов сказочных произведений А.С. Пушкина, В.А. Жуковского, П.П, Ершова, В.И. Даля, М.Е. Салтыкова-Щедрина и др. с учетом художественного метода писателя, индивидуально-авторского стиля, выявляется при этом качество фольклоризма в произведениях того или иного писателя.
Появление литературной сказки предопределилось как предшествующими XIX веку этапами развития русской литературы (начало освоения литературного сказочного жанра восходит ко временам Древней Руси), так и состоянием общественно-политической и культурной жизни России первой половины XIX века. Исследователи справедливо указывают на связь появления массовой сказочной литературы с борьбой за национальное самоутверждение и обновление русской литературы.
Таким образом, сказку можно определить как эпическое произведение с установкой на вымысел, с фантастическим сюжетом, условно-фантастической образностью, устойчивой сюжетно- композиционной структурой. Отличительными особенностями фольклорной сказки являются прозаическая и ориентированная на слушателя форма повествования, типизированность персонажей. В литературной же сказке определяющим является авторское начало. Следовательно, сюжетно-композиционная структура не всегда следует традициям фольклорной устойчивости, в подаче характеров персонажей присутствует индивидуализация, образная система произведения обусловлена художественным методом писателя, при этом обязательно наличие фольклорных элементов.
То обстоятельство, что именно XIX век явился временем интенсивного развития жанра литературной сказки и только начиная с XIX века мы располагаем подлинно научными записями народных сказок, делает обоснованным исследование в сравнительном плане. Системы именований персонажей - тот небольшой аспект, который тем не менее ярко высвечивает проблемы взаимоотношения литературного произведения и фольклорной традиции, рассматриваемые в преломлении смыслового аспекта текста.
Предметом нашего исследования является антропонимия и апеллятивные именования персонажей в текстах русских литературных и фольклорных сказок первой половины XIX в., то есть совокупность наименований героев - личных собственных имен, патронимических, семейных и прозвищных наименований. В роли последних в сказках нередко выступают нарицательные имена существительные, служащие порой единственным номинативным знаком персонажа. В центре нашего внимания прежде всего однородные в семантической и тематическом отношении назывные разряды лексики, которые создают специфическую, внутренне организованную систему именований персонажа в любом художественном произведении, включая тексты сказок. Изучение семантики отдельного именования, закономерностей преобразования слова в произведении предполагало соотнесение в ходе анализа как исходных, общеязыковых, так и авторски осмысленных значений слова и основывалось на выявлении связей именований и их коннотативных характеристик.
В целом работа посвящена описанию процессов обозначения лица именем собственным и именем нарицательным в художественном произведении, а также анализу образованной в результате этих процессов системы именований одного персонажа (частной системы именований).
Актуальность диссертационной работы проистекает из целесообразности изучения антропонимии литературной сказки в начальный момент ее становления, когда фольклорные и литературно обработанные тексты были достаточно близки друг другу, в совокупности отражая русскую национальную духовную культуру.
Сходство и различие текстов фольклорной и литературной сказки дает возможность пронаблюдать, какими путями шло развитие русского литературного языка и влияние на него фольклорного компонента. Имена сказочных персонажей являются своеобразным отражением истории народного именословия, в котором сочетались языческие по происхождению и заимствованные, но освоенные русским народом календарные, или христианские, имена. Фольклорный фактор, как известно, не является одним из очевидных путей проникновения в народное сознание, в русский именослов христианских имен в их адаптированной форме. Звуковая оболочка антропонимических заимствований в конкретных случаях служила ассоциативным показателем осмысления христианского имени и приобретения им определенной семантической наполненности.
Актуальность темы исследования обусловлена необходимостью обращения к таким спорным проблемам лексикологии и стилистики, как характер смысловой трансформации слова в художественном тексте, системность имянаречения персонажей в творческой практике писателя, своеобразие семантики имени собственного.
Имя персонажа литературной сказки актуализирует смысловое содержание слова, включая его в определенный семантический ряд. При этом имена персонажей литературных сказок, прообразами которых являются имена фольклорных текстов, остаются вымышленными именами, поэтому они выполняют свою обычную функцию индивидуализации лица, служа параллельно известному обобщению. Именно синтез конкретного и отвлеченного создает образ сказочного персонажа, который воспринимается нашим сознанием через его наименование.
Актуальность работы объясняется особым вниманием современного языкознания к проблемам лингвистики текста, к изучению семантической структуры слова, что, как известно, привело к корректировке статуса имени собственного как одной из номинативных единиц языка. Установление соотношения между именами собственными как номинативными знаками общенародного языка и как номинаторами, функционирующими в художественном тексте, дает возможность установить своеобразие имени собственного как «оригинальной языковой единицы» и уточнить, расширить, конкретизировать описание особенностей его семантической структуры.
Актуальность избранной темы определяется и необходимостью дальнейшей разработки ономапоэтики, значимостью литературной онимии для понимания и интерпретации художественного текста. Актуальным является подход к анализируемым языковым единицам (апеллятивам и онимам) - рассмотрение их как экспрессем в художественной ткани произведения. Такой подход предполагает, на наш взгляд, установление специфики исследуемых классов слов в их сравнении на уровне языка и художественного текста.
Целью диссертационного исследования является описание именований (антропонимических и апеллятивных) персонажей литературной сказки первой половины XIX столетия в ее сопоставлении с именованиями героев русской народной сказки. При этом учитываются социальные, национальные и поло-возрастные особенности мотивации обозначения персонажей таким номинативным знаком, который служит исключительно экономичным средством индивидуализации героя сказки и его образа.
Вместе с тем мы решаем отдельные вопросы частных систем именований: сопоставление семантических свойств имен собственных и имен нарицательных, описание их художественных функций; выявление взаимодействия имен собственных и нарицательных в контексте образа персонажа; определение характера художественного преобразования лексического значения слова.
Для достижения указанной цели в исследовании решаются следующие задачи:
1) рассмотрение особенностей апеллятивной и онимической лексики в измерениях семантики, прагматики, лингвостилистики и их классификация;
2) анализ имен нарицательных и собственных по выполняемым ими функциям, соотнесение их с образами носителей имен и системой образов всего произведения,
3) выявление и описание влияния закономерностей художественного текста на реализацию семантико-эстетического потенциала имени нарицательного и собственного в структуре произведения;
4) сопоставление номинативных мотивов народной и авторской сказки.
Материалом исследования послужили антропонимические и апеллятивные номинативные знаки, то есть личные имена, прозвища, нарицательный именослов около 200 персонажей следующих произведений: Пушкин А.С. «Сказка о попе и о работнике его Балде» [Пушкин А.С. Поли. Собр. Соч. Т.4. Л., 1977. С.305-309], Пушкин А.С. «Сказка о царе Салтане, о сыне его славном и могучем богатыре князе Гвидоне Салтановиче и о прекрасной царевне Лебеди» [Пушкин А.С. Поли. Собр. Соч. Т.4. Л., 1977. С.313-337], Пушкин А.С. «Сказка о мертвой царевне и о семи богатырях» [Пушкин А.С. Поли. Собр. Соч. Т.4. Л., 1977. С.344-357], Жуковский В.А. «Сказка о царе Берендее, о сыне его Иване-царевиче, о хитростях Кощея Бессмертного и о премудрости Марьи- царевны, Кощеевой дочери» [Жуковский В.А. Сочинения. В 3-х т. Т.З. М., 1980. С.7-19], Ершов П.П. «Конек-Горбунок» [Ершов П.П. Сочинения. Омск, 1950. С.31-97]. Все указанные произведения, являющиеся образцами литературной сказки XIX века, созданы на основе русских фольклорных сюжетов. «Сказка о попе и о работнике его Балде» А.С. Пушкина написана в сентябре 1830 г. В основу произведения легла русская народная сказка, записанная поэтом, по мнению исследователей, в Михайловском в конце 1824 г, от Арины Родионовны [3.3]. Пушкиным разработана часть фольклорного сюжета (он не взял в свое произведение эпизоды исцеления царской дочери, фрагменты о медведе, за которым поп посылает Балду в лес, о бегстве попа от Балды). Пушкин изменил композицию сюжета, что повлекло за собой более динамичное развитие действия, соответствующее природе русской народной сказки, при этом, как отмечает Т.Г. Леонова, «усилилось социальное звучание сказки» [Леонова, 1982, с.24]. Влияние фольклорного начала проявилось в изображении характеров персонажей, сохраненных в авторском сюжете, и отражено в их именованиях. «Сказка о царе Салтане...» датирована 29 августа 1831 г. Сюжетной основой произведения является народная сказка, записанная А,С. Пушкиным в Михайловском [3.1]. «Сказка о мертвой царевне и о семи богатырях» написана в ноябре 1833 г. в Болдине. Фольклорный вариант записан в Михайловском [3.7]. По способу обработки народного сюжета, по художественной структуре «Сказка о мертвой царевне...» обнаруживает большое сходство со «Сказкой о царе Салтане...». Жанр произведения определяется исследователями как сказка-поэма, где сильно лирическое начало. «Сказка о царе Берендее...» написана В.А. Жуковским 2 авг. - 1 сент. 1831 г. в Царском Селе, где поэт общался с А.С. Пушкиным. Основным источником произведения является запись народной сказки [3.2], сделанная А.С. Пушкиным в конце 1824 г. В.А. Жуковский сохранил сюжет народной сказки, изменив композиционную структуру и стиль повествования. Сказка П.П. Ершова «Конек-Горбунок», вышедшая в 1834 г., вне сомнения, имеет фольклорную основу. Большинство исследователей высказывают мнение, что Ершов опирался на конкретный волшебно-сказочный сюжет, существующий в фольклоре, все мотивы которого присутствуют в «Коньке-Горбунке». В плане сравнения мы привлекли русские народные сказки, запись которых датирована ранее времени выхода ершовского произведения, что исключает влияние известной сказки на фольклорные повествования. Это известная русская народная сказка «Сивко-Бурко» [С.-Б.], впервые записанная в 1928 г. Основной ее сюжет отличается от ершовского, однако завязка имеет определенное сходство. В русской народной сказке «Иван-болтун» [И.-б.] присутствуют все основные сюжетные линии, проявившиеся в «Коньке-Горбунке» П.П. Ершова. Считаем также объективно важным проследить тенденцию номинации героев фольклорного сказочного произведения, созданного под влиянием сказки П.П. Ершова, - текста первого народного переложения «Конька-Горбунка», записанного в 1880-х годах от волжского сказочника Абрама Новопольцева [К,-г.].
В пересказе выдающихся мастеров слова известный в фольклоре сказочный сюжет, мотив, образ обретает, как правило, новые штрихи, которые позднее окажутся свойственными целому ряду вариантов, в том числе и фольклорных. Это пример доказательства взаимодействия, взаимопроникновения фольклора и литературы.
В тексте диссертационной работы в качестве иллюстраций используются далеко не все имена персонажей, однако это сокращение не искажает объективной картины систем именований героев литературных сказок.
Методика исследования, определяемая в соответствии с целью и задачами исследования, включает комплекс методов. Старейшим, но всегда актуальным является описательный метод, широко используемый в работе. Он включает в себя совокупность приемов планомерной инвентаризации языковых единиц с учетом их взаимозависимости и аспектов анализа. Структура данного метода строится на выделении из текста (высказывания) предложения, затем отсечении из его состава основной единицы языка - слова с последующим описанием морфонологической организации, формальной и смысловой парадигматики.
При семантическом анализе слов привлекается контекстный анализ (один из аналитических приемов), состоящий из описания лингвистических единиц в речи, в тексте, в словаре, то есть это анализ какой-то части с помощью целого.
Рассмотрение семантики личных имен невозможно без обращения к этимологическому анализу, в ходе которого выясняется происхождение и история слов и морфем, историческое строение и первоначальное значение слова.
Нами используется метод компонентного анализа слова в речи, при котором учитывается прежде всего контекст и ситуация словоупотребления.
Научная новизна работы заключается в том, что в отличие от традиционных работ по художественной антропонимии имя собственное рассматривается во взаимосвязи с другими лексическими средствами номинации персонажа. Изучение семантики имени собственного с учетом его контекстуальных связей с нарицательными именованиями и позволяет проследить процесс формирования концептуальной части значения имен собственных в художественном тексте.
Впервые рассматривается семантика и функционирование апеллятивных именований сказочных персонажей, входящих в систему русского именословия; сделана также попытка их тематической классификации.
Теоретическая значимость исследования заключается в возможности использования данного исследования для изучения художественного текста, в курсах ономастики, лексикологии, лингвостилистики, истории литературы, при дальнейшей разработке теории имени нарицательного и собственного в художественном тексте.
Изучение функций именований в тексте способствует более глубокому проникновению в идейно-художественный замысел писателя, познанию сущности художественного слова.
Практическая ценность. Привлечение результатов работы в вузовскую практику преподавания лексикологии и стилистики будет содействовать повышению уровня языковой подготовки студентов. Кроме того, данная работа может быть использована в процессе преподавания русского языка и литературы школьникам.
Апробация работы. Основные результаты диссертационного исследования докладывались и обсуждались на общероссийской научно-практической конференции "Славянские духовные традиции Западной Сибири" (1998 г., 1999 г., г. Тюмень), на внутривузовской научной конференции "Ершовские чтения" (1998 г., г. Ишим), на межвузовской региональной конференции "Кризис языка - кризис культуры" (1999 г., г. Ишим).
На защиту выносятся следующие положения:
1. Апеллятивы и онимы, будучи номинативными знаками, включаясь в структуру художественного текста, каковым являются литературная и народная сказки, претерпевают семантико-прагматическую трансформацию, приобретают, как правило, оригинальную стилистико-семантическую окраску.
2. Имя персонажа в художественном тексте служит средством художественного обобщения и может считаться особой стилистической категорией.
3. Система литературных именований в совокупности и взаимодействии своих элементов отражает образ персонажа, формирует одновременно его характер, нацеливает на сравнение с именем персонажа народной сказки.
Объем и структура диссертации. Общий объем диссертационной работы составляет 156 страниц. Диссертация состоит из Введения, двух глав, Заключения, библиографического списка научной литературы, списка словарей и источников с их сокращенными обозначениями, двух приложений.
Семантические особенности апеллятивной и онимической лексики
Одним из актуальных аспектов изучения имен существительных в языкознании является проблема лексического значения нарицательного и собственного имен в их взаимодействии и эволюции. Понятие «значение» является центральным понятием многих научных дисциплин: философии, психологии, семиотики и других, но чаще всего им оперируют в лингвистике. Семантическая валентность - одно из важнейших свойств слова, которое представляет собой единство определенного звучания и значения.
Представителями различных направлений языкознания предлагается множество определений значения, которые сводятся к двум основным типам: 1) определение значения как психической, отражательной сущности, соотносимой с такими психическими явлениями, как представления, эмоции, понятия, суждения и т.п. (Г. Пауль, А.И. Смирницкий, Д.Н. Шмелев); 2) определение значения как реляционной сущности, как отношения слова-знака к предмету (денотативное значение), к понятию (сигнификативное значение), к условиям речевого акта и его участникам (прагматическое значение), как языковой реакции на речевой стимул (значение в понимании Л. Блумфилда), как отношения знака к сфере или ситуации его употребления («стилистическое значение»), как отношения языкового знака к другим знакам («структурное значение», или значимость) и т.д. (А.Ф. Лосев, Л.М. Васильев, И.А. Стернин).
Лексическое значение определяется как особая языковая форма отражения действительности, как отношение между звуковым комплексом и понятием, как отнесенность звукового комплекса к явлениям действительности. Значение иногда условно приравнивается к понятию и рассматривается как определенное видоизменение понятия в соответствии с характером языкового знака. При лингвистической интерпретации значения слова мы, однако, не должны выходить за рамки языковых категорий. Определять лексическое значение как «потенциальную сочетаемость» слова и говорить о «значимости» слова - значит устанавливать его соотношение с другими словами конкретного ряда. В.А. Звегинцев писал: «В плане чисто лингвистическом значение слова определяется его потенциально возможными сочетаниями с другими словами, которые составляют так называемую лексическую валентность слова. Совокупность таких возможных сочетаний слова фактически и обуславливает существование лексического значения как объективно существующего явления или факта системы языка» [Звегинцев, 1957, с. 123]. Д.Н. Шмелев, в свою очередь, оспаривает такой подход к решению проблемы: «Сочетаемость - важнейший собственно языковой показатель значения слова, но именно показатель значения, а не само значение» [Шмелев, 1964, с.72-73].
Лексика, представляющая возрастную характеристику
Апеллятивная лексика, характеризующая персонажи по возрасту, в анализируемых текстах представляет собой немногочисленную, в сравнении с социальной лексикой, группу. События в сказочных произведениях связаны либо с небольшим периодом жизни какого-либо героя - тогда он имеет одну возрастную номинацию и ее синонимы, либо повествование занимает значительный промежуток времени - тогда персонаж имеет несколько именований, дающих ему разную возрастную характеристику.
К повествованиям первого типа относится сказка П.П. Ершова «Конек-Горбунок», в которой встречаем апеллятивное именование крестьянина-отца «старик» (мужчина, достигший старости [MAC, Т. 4, с. 249]): «Не на небе - на земле / Жил старик в одном селе» [Ерш. с. 33]. Прототипы ершовского героя именуются теми же лексемами: «Этот старик жил и заболел» [С.-Б., с. 72]. В фольклорном переложении «Конька-Горбунка» повторяется слово «старик» при создании портрета одноименного героя: «В некотором царстве, в некотором государстве жил старик со старухой» [К.-г., с. 23]. В этой же народной сказке встречается его словообразовательный синоним «старичок»: «Вот этот же старичок приехал пашеничку посмотреть...» [К.-г., с. 14]. Коннотативная семантика данного слова обусловлена словообразовательным формантом: существительные мужского рода с суффиксом-ОК имеют ласкательное экспрессивное значение [АГ-80, с. 208]. Это один из немногочисленных примеров, когда в фольклорном варианте больше синонимических номинаций, чем в литературном произведении.
В «Сказке о попе..,» А.С. Пушкина стереотипное название персонажа «поп», функционирующего на протяжении произведения, заменено в конце более человечным «старик»: «... А с третьего щелка / Вышибло ум у старика» [П., с, 309]. Этот прием использован с целью выражения личного, авторского отношения к герою, вопрос о художественных средствах которого связан с проблемой психологического изображения героев.
Использование апеллятивного именования «старик», его контекстуального синонима «дед» и определения «старый» в составе сложной номинации царя, персонажа сказки П.П. Ершова, помимо указания на возраст имеет цель показать ироническое, а порой и гневное отношение к герою как автора, так и положительных персонажей, противопоставленных царю. Слова Месяца Месяцовича: «Вишь, что старый хрен затеял:/ Хочет жать там, где не сеял!» [Ерш., с. 80]; «И не старый, с бородой,/ А красавец молодой / Поведет тебя к налою» [Ерш., с. 81]. Царь-девица открыто насмехается над царем, противопоставляя свой возраст его: «Все цари начнут смеяться,/ дед-то, скажут, внуку взял!» [Ерш., с. 91]. В словах Конька-Горбунка сквозит пренебрежение к главному человеку государства: «Завтра срочное число./ Чай, старик уж умирает» [Ерш. , с. 89]; «...Чай, наш старый женишок / Снова выкинул затею?» [Ерш., с. 93].
Иван-дурак (П.П. Ершов «Конек-Горбунок»)
Иван-дурак - главный герой сказки П.П. Ершова «Конек-горбунок». Основные черты, характеризующие персонаж, выражаются, помимо других образных средств, системой именований.
Иван - всегда положительный герой. Он противопоставлен персонажам-антагонистам, являясь, с их точки зрения, дураком. Рисуется внешне некрасивым, неряшливым, никчемным. Но глупость - качество, не свойственное на самом деле герою. Когда создается ситуация-испытание, открываются лучшие черты Ивана. Он оказывается куда умнее, сообразительнее, смелее остальных. Такая неоднозначность, противоречивость характеристики персонажа отражается в лексемах,, именующих его.
В сказке «Конек-Горбунок» выделяется 4 группы имен нарицательных и вариантов имени собственного, именующих главного героя Ивана (некоторые именования распространены определениями).
1. Слова-номинанты с положительной коннотативной семантикой, являющиеся однословными фактическими знаками, словосочитаниями-обращениями и вызывающие симпатию к герою. Они принадлежат речи положительных персонажей произведения, которые на стороне главного героя, к ним же относится и автор.
Положительным эмоционально-оценочным содержанием обладает обращение «мой милый», где основную смысловую нагрузку несет определение, означающее «дорогой, любимый» [MAC, Т.2, с.270].
Соучастие, готовность помочь хозяину звучит в словах друга-Горбунка: «Аль, мой милый, нездоров?» [Ерш., с.59], «Аль, мой милый, занемог?» [Ерш., с.67].
Особую смысловую нагрузку несет словосочетание «отец милосердный». Кит просит Ивана: «Будь отец мне милосердный» [Ерш., с.77]. Слово «отец» употреблено в переносном значении, это уважительное обращение с просьбой о покровительстве. Лексема «милосердный» (готовый, склонный делать добро [БАС, Т. 7, с. 991 ]) усиливает положительную эмоционально-экспрессивную окраску словосочетания.
Двучленным именованием «удалый молодец», содержащим оценочное определение, выражена авторская симпатия к герою: «Ну, так видите ль, миряне, / Православны христиане,/ Наш удалый молодец I Зетесался во дворец...» [Ерш. с. 51-52]. Молодец - по данным «Словаря современного русского литературного языка», «молодой человек бравого вида, крепкого сложения, статный, сильный» [БАС, Т. 7, с. 1180]. Определение «удалый» (полный безудержной, лихой смелости [МАС,Т.4,с.463]) также формирует положительную коннотативную семантику именования.
