Содержание к диссертации
Введение
Глава 1 Паремиология и фразеология
1. Развитие фразеологии как науки 11
2. Паремиография и фразеография 22
3. Паремиологические универсалии. Понятие нормы в паремиологии
Паремиологический минимум 24
Глава 2 Роль словарного описания пословиц в славянской паремиологии
1. Восточнославянские паремиографические традиции (Белоруссия, Россия, Украина) 36 .
2. Западнославянские паремиографические традиции (Польша, Словакия, Чехия) 44
3. Южнославянские паремиографические традиции (Болгария, Сербия, Хорватия) 59
Глава 3 Некоторые ведущие направления современной паремиологии
1. Связь пословиц с Библией
2. Тематико-идеографическая классификация в многоязычном
пословичном словаре нового типа 80
3. Перевод пословиц на иностранный язык 95
4. Синтаксис славянских пословиц 101
Глава 4 Отражение русского паремиологического минимума в других славянских языках
1. Наиболее широко употребительные современные славянские пословицы 112
2. Болгарские употребительные пословицы на фоне других славянских языков 136
3. Паремиологический минимум русского языка в сопоставлении с чешским языком 160
4. Русско-болгарско-чешское паремиологическое ядро 168
Заключение 176
Библиография 181
- Развитие фразеологии как науки
- Восточнославянские паремиографические традиции (Белоруссия, Россия, Украина)
- Связь пословиц с Библией
Введение к работе
Диссертация посвящена исследованию проблематики славянской
паремиологии (в теоретическом, паремиографическом, сопоставительном,
тематико-идеографическом, синтаксическом, переводоведческом и
социолингвистическом аспектах).
Паремиология - это филологическая наука о паремиях, которая привлекает внимание как фольклористов, так и языковедов, а по сути своей является областью филологии, совмещающей, подобно стилистике, литературоведческие и лингвистические методы исследования. Объект паремиологии - паремия.
Фольклористы изучают в рамках паремиологии пословицы, прибаутки, присловья, скороговорки, загадки, побасенки, то есть малые фольклорные жанры.
Языковеды-паремиологи изучают пословицы, при этом следует иметь в виду, что объект внимания некоторых языковедов часто определяется ими как «пословицы и поговорки».
В данной работе под пословицей понимается устойчивый словесный комплекс, имеющий синтаксическую структуру замкнутого предложения, обладающий афористичностью, прямым или переносным планом выражения, обозначающий ситуацию, содержащий нравоучительную сентенцию или философское обобщение и вошедший в язык как из фольклора, так и из других источников.
Поговорка рассматривается здесь как термин, тождественный терминам «фразеологизм», «фразеологическая единица (ФЕ)».
Таким образом, пословица - объект паремиологии, а поговорка - объект фразеологии.
Актуальность исследования обусловлена тем, что вопрос о месте паремиологии в лингвистике, о ее соотношении с фразеологией, об объекте паремиологии и о теоретических основах паремиографии до сих пор остается открытым.
Целью исследования является разработка новых методов описания паремиологии и принципов паремиографии, а также сопоставление
паремиологического минимума русского языка с употребительными пословицами современных славянских языков, выявленными в ходе исследования.
Для этого представляется необходимым решить следующие задачи:
1. Доказать, что паремиология и фразеология имеют разные объекты
изучения, для чего требуется:
а) показать, в каких условиях осуществлялось становление паремиологии как
науки;
б) раскрыть паремиологические универсалии;
в) дать описание основных этапов развития русской, белорусской, болгарской,
польской, сербской и хорватской, словацкой, украинской и чешской
паремиографии;
г) изучить специфику славянских пословиц в нескольких аспектах:
идеографическом и переводоведческом ( в диссертации и в русско-славянском
словаре пословиц), в синтаксическом (в диссертации);
д) исследовать основные особенности генетической связи славянских
пословиц с библейскими текстами и функционирования таких пословиц в
современных славянских языках.
2. Выявить параллели к русским пословицам на основе описания пословиц в
приложении (русско-славянском словаре), снабдив славянские параллели в словаре
двумя видами маркировок:
а) маркировкой, указывающей на тип соответствия (полную параллель,
относительное соответствие, пословичную параллель с далекой от исходной
пословицы образностью);
б) маркировкой степени употребительности славянской параллели в
современном языке (употребительной, малоупотребительной, неупотребительной)
- в индексах славянских пословиц, помещенных в конце русско-славянского
словаря.
3. Провести социолингвистический эксперимент по выявлению
употребительных славянских пословиц в виде письменного опроса информантов-
носителей славянских (белорусского, болгарского, польского, сербского,
словацкого, украинского, чешского) языков - для подбора славянских параллелей к
русским пословицам в русско-славянском словаре пословиц.
4. Проанализировать отражение русского паремиологического минимума в широкоупотребительных пословицах современных славянских языков на основе корректировочного социолингвистического эксперимента, а именно:
а) провести анкетирование 100 информантов по каждому славянскому языку;
б) выявить пословицы, указанные 90 % - 100 % информантов в 30
выборочных опросниках каждого славянского языка;
в) выявить пословицы, указанные 90 % - 100 % информантов в 100 болгарских
и в 100 чешских опросниках;
г) описать параметры эксперимента;
д) составить русско-славянский указатель современных широкоупотреби
тельных славянских пословиц, указанных 90 % - 100 % информантов (на материале
30 опросников каждого славянского языка);
е) составить русско-болгарско-чешский указатель современных пословиц,
указанных 90 % -100 % информантов (на материале 100 болгарских и 100 чешских
опросников).
Объект исследования - русские, белорусские, болгарские, польские, сербские, словацкие, украинские, чешские пословицы, выявленные на основе выборки из словарей, художественных, библейских и газетно-публицистических текстов, а также на основе социолингвистического эксперимента.
Предмет исследования - русские пословицы, входящие в паремиологический минимум Г. Л. Пермякова и их употребительные параллели в славянских языках.
Теоретической и методологической базой исследования служат идеи и концепции отечественной и зарубежной паремиологии и паремиографии, представленные в трудах С. Адальберга, А. С. Аксамитова, Д. Биттнеровой и Ф. Шиндлера, С. Влахова, К. И. Григаса, В. П. Жукова, А. П. Затурецкого, Д. Даничича, В. И. Даля, П. Дюрчо, Е. Е. Иванова, Е. В. Ивановой, В. С. Караджича, И. Кекеза, Ю. Кшижановского, И. Я Лепешева и М. А. Яколцевича, Й. Млацека, В. М. Мокиенко, М. Номиса, М. М. Пазяка, Г. Л. Пермякова, 3. Профантовой, И. М. Сирота, П. Р. Славейкова, И. М. Снегирева,
3. К. Тарланова, В. П. Фелицыной, И. Франко, Ф. Л. Челаковского, Ф. Чермака и других.
Материалом для исследования послужили славянские словари, тексты из славянской художественной прозы и газетной публицистики второй половины XX века, библейские тексты на славянских языках, а также данные паремиологических опросников, 'заполненных информантами-носителями рассматриваемых славянских языков. Общий объем рабочей картотеки автора - более 71 000 примеров (около 5 300 примеров представлены в русско-славянском словаре и около 66 000 примеров - данные паремиологических опросников, полученные в результате социолингвистического эксперимента).
В качестве основного метода исследования применялся метод интерпретационного анализа с привлечением системного и сопоставительного анализа и метод социолингвистического опроса.
Научная новизна и теоретическая значимость исследования состоит в том, что в нем впервые вводится авторская методика социолингвистического эксперимента для выявления употребительных славянских пословиц, являющихся параллелями русских пословиц паремиологического минимума Г. Л. Пермякова. Приложения к диссертации - «Русско-славянский словарь пословиц (с английскими соответствиями)», Сводные списки славянских пословиц (на материале 30-100 опросников по каждому языку) и Указатели широкоупотребительных славянских пословиц (славянские пословичные параллели русского паремиологического минимума, указанные 90 % - 100 % информантов, на материале 30-100 опросников по каждому языку) - впервые в многоязычной паремиографии указывают степень употребительности пословицы в современных славянских языках и демонстрируют особенности отражения русского паремиологического минимума в современных широкоупотребительных пословицах других славянских народов.
Практическая значимость исследования. Понимание природы и сущности пословицы представляется весьма важным в рамках вузовской и школьной программ по языку и литературе. В школьных учебниках до сих пор нет четкого разграничения пословицы и поговорки (фразеологизма), отсутствует определение
сущности паремиологии как лингвистической дисциплины. Между тем современные исследования по паремиологии в нашей стране и за рубежом, а также пословичные словари, которые начали появляться еще в XV в., дают все основания для введения паремиологии в качестве отдельного раздела школьной программы. Нет единства в толковании паремиологии и в вузовских пособиях, хотя в последние годы появился ряд новых учебных пособий и научных монографий, посвященных собственно паремиологической проблематике - Г. Ф. Благовой (2000), Т. Г. Бочиной (2002), О. Г. Дубровской (2002), Е. В. Ивановой (2002) и др.
Материал, содержащийся в диссертации, и ее выводы могут быть использованы при чтении курса лекций по паремиологии, при написании учебников, предполагающих многоаспектный анализ паремиологических явлений. Ряд положений диссертации может быть применен и в школьном курсе русского языка после соответствующей переработки и адаптации.
Выводы и материал данного научного исследования позволят существенно
дополнить курс русского и других славянских языков как в вузовской, так и в
школьной программах включением т.н. трудных семантических вопросов,
нашедших в работе свое решение, в частности, проблемы разграничения
фразеологических и паремиологических универсалий, вопрос о маркировке
употребительности пословиц, необходимость введения понятия
паремиологического минимума и его отражения в других языках, проблемы художественного перевода пословиц и др.
Приложения к диссертации найдут применение в практике межславянского перевода и перевода со славянских языков на английский, а также при преподавании иностранных языков, представленных в этих приложениях.
Апробация результатов исследования. Результаты работы нашли отражение в монографии, научных статьях, материалах, учебных программах, в научных докладах - на ежегодной Международной научно-методической конференции преподавателей и аспирантов филологического факультета СПбГУ (1988), на научном семинаре «Фразеологические словари и компьютерная фразеография» (Орел, 1990), на ежегодных международных «Паисиевых чтениях» в Пловдивском университете (Болгария, 1990, 2002), на международной научной конференции
«Дриновские чтения» (Харьковский государственный университет, 1991), на научной конференции «Кирилло-Мефодиевские чтения» (Самарский государственный университет, 1992), на ежегодной международной научной конференции в МГУ (1993, 2003), на XI Международном съезде славистов в Братиславе (Словакия, 1993), на международном научном симпозиуме по галисийской фразеологии (Испания, 1997), на Всероссийской научной конференции по перевод оведению «Федоровские чтения» (1999), на международной научной конференции «Славистические чтения памяти профессора П.А.Дмитриева и профессора Г.И.Сафронова» в СПбГУ (1999, 2000, 2002, 2003), на международной научной конференции «Паремия народов славянских» в Остравском государственном университете (Чехия, 2002), на международной научной конференции «Язык и социум» в БГУ (2002), а также при чтении лекционного спецкурса «Славянская паремиология» для студентов-славистов СПбГУ (2001,2002,2003), БГУ (г. Минск, 2002) и иностранных слушателей Летней школы славистики в СПбГУ (2002,2003).
По теме диссертации опубликовано 31 работа общим объемом 6 п.л., а также русско-славянский словарь пословиц (с английскими соответствиями) (21 п.л.) и научная монография (10 п. л.).
На защиту выносятся следующие положения.
Объектом паремиографирования являются, прежде всего, нормативные, то есть употребительные в современном языке пословицы.
Нормативность (употребительность) пословицы может быть установлена только путем определения паремиологического минимума языка по методике социолингвистического эксперимента.
3. Гипотеза Г.Л.Пермякова об интернациональном характере ядра
паремиологического минимума нашла свое подтверждение в нашем исследовании
отражения русского паремиологического минимума в других славянских языках -
в приложении к диссертации («Указателе широкоупотребительных славянских
пословиц») представлено общеславянское ядро широкоупотребительных пословиц.
4. Современные славянские пословичные параллели к русским пословицам
паремиологического минимума, представленные в приложении к диссертации -
«Русско-славянском словаре пословиц (с английскими соответствиями)» - могут быть определены только на основе социолингвистического паремиологического эксперимента.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, 4-х глав, заключения, списка литературы (первый том) и приложений (второй том).
Развитие фразеологии как науки
Фразеология как наука, как лингвистическая дисциплина сформировалась в России под влиянием идей Шарля Балли, швейцарского ученого, издавшего в 1905 и 1909 гг. свои труды, посвященные французской стилистике, в которых он впервые указал на два типа устойчивых словосочетаний — фразеологические серии и фразеологические единства.
Идеи Шарля Балли не получили должного развития в трудах французских лингвистов, но стали основой фразеологической науки в России. В исследованиях Е.Д.Поливанова (в 20-е годы XX в.), В.В.Виноградова (40-е годы) и других ученых теория Шарля Балли получила творческую переработку применительно к русскому языку.
Семантическая классификация фразеологизмов проф. В.В.Виноградова долгое время являлась чуть ни не единственной классической схемой дифференциации фразеологических единиц (ФЕ). В.В.Виноградов выделял три основных типа фразеологизмов: фразеологические сращения, фразеологические единства и фразеологические сочетания. В своих работах, опубликованных в 1946—1947 гг., он обосновал понятие русской фразеологии, ввел термин «фразеологическая единица». К фразеологическим сращениям В.В.Виноградов относил ФЕ, лишенные внутренней формы, обладающие семантической целостностью и во многих отношениях эквивалентные слову. Фразеологические единства, по В.В.Виноградову, характеризуются образностью и двуплановостью семантики, в них значение связано с внутренним образом. Наименьшей степенью фразеологической спаянности отличаются фразеологические сочетания, в которых только один из компонентов имеет фразеологически связанное значение. Нужно отметить, что в дальнейшем не все фразеологи включали эту третью группу ФЕ в границы фразеологии. Здесь важно вспомнить работы С.И.Ожегова, который ввел термины узкого и широкого понимания фразеологии. Сторонники узкого понимания фразеологии изучают только первые два типа ФЕ по классификации В.В.Виноградова, оставляя за границами фразеологии фразеологические выражения, пословицы, крылатые слова, терминологические устойчивые сочетания. Впоследствии понятие узкого и широкого взгляда на фразеологию часто использовалось в трудах российских фразеологов, но интерпретация данного понятия с течением времени подвергалась изменениям, и следует признать, что этот вопрос был долго предметом горячих дискуссий.
Очень важный вклад в развитие фразеологии внес представитель ленинградской лингвистической школы проф. Б.А.Ларин. В своей статье «Очерки по фразеологии» (1956)1 он впервые обратил внимание на необходимость перехода от описательной фразеологии к исторической фразеологии. Б.А.Ларин подчеркивал, что наиболее заслуживает внимания исследование стилистики фразеологизмов и их этимологии, причем очень важную роль в этом играет диалектная фразеология.
В последующие десятилетия эти направления исследований, намеченные Б.А.Лариным, получили воплощение в трудах его последователя, профессора Ленинградского (Петербургского) университета В.М.Мокиенко, который, в свою очередь, наметил и новые тенденции в развитии фразеологии, а именно — указал некоторые очень важные признаки ФЕ, ранее нивелируемые другими учеными. Среди них нужно в первую очередь назвать моделируемость ФЕ и такую фразеологическую универсалию, как экспрессивность. Серия монографий проф. В.М.Мокиенко о фразеологии начинается его научно-популярной книгой «В глубь поговорки» (1975), где автор указывает на отличие поговорки (т. е. ФЕ) от пословицы, апеллируя к автору монументального толкового словаря XIX в. В.И.Далю, считавшему поговорку лишь одной первой половиной пословицы. Следующая монография В.М.Мокиенко «Славянская фразеология» (1980) построена на дихотомическом принципе и демонстрирует противоречия фразеологии на основе проявления таких качеств ФЕ, как устойчивость и неустойчивость, моделируемость и немоделируемость, имплицитность и эксплицитность, образность и безобразность. В.М.Мокиенко признает, что образность действительно присуща многим фразеологизмам, но не является их универсальным свойством. Большая часть фразеологизмов безобразна, или обладает так называемой «ложной образностью» — это, в основном, фразеологические сращения, по классификации В.В.Виноградова. С другой стороны, образные ФЕ (т. е. фразеологические единства, по В.В.Виноградову) обладают очень ярким качеством, на которое указывал еще Б.А.Ларин, а именно — двуплановостью семантики, которая создается напряжением между прямым и переносным значением ФЕ, причем актуализация прямого значения ФЕ происходит и в художественной, и в живой речи. В.М.Мокиенко полемизирует с А. И. Молотковым, который доказывает, что ФЕ обладает лексическим значением, так как, по его мнению, слова, входящие в состав ФЕ, не имеют семантики и превращаются в компоненты. В.М.Мокиенко убежден в обратном: слова-компоненты сохраняют свои значения, и именно противоречие между осознанием говорящим или слушающим исконного, первоначального значения слова и тех приращений смысла, которые получает это слово во фразеологизме, и создает неповторимую экспрессивность фразеологизма и коннотативно обогащает его семантику.
Восточнославянские паремиографические традиции (Белоруссия, Россия, Украина)
Белоруссия. Состояние белорусской паремиологии и паремиографии в настоящий момент характеризуется высокой степенью разработанности научной проблематики, богатством паремиографических источников (XIX—XXI вв.) и исключительной активностью исследователей-паремиографов. Для белорусских паремиологических источников характерна полнота репрезентации материала и глубина лексикографической разработки корпуса.
Историю белорусской паремиологии и паремиографии открывает этнограф и поэт Я.Чечот, который в 1846 г. выпустил книгу «Деревенские песенки из-под Немана и Двины, некоторые пословицы и идиомы...». В сборнике Я.Чечота собрано 100 пословиц с пояснениями, книга напечатана латиницей.
В 1852 г. вышел сборник П.Шпилевского «Памятники и образцы народного языка и словесности», где автор представил 500 белорусских пословиц, передающих белорусский национальный колорит.
В 1866 г. была издана книга П.Гильтербрандта «Сборник памятников народного творчества», куда наряду с другими фольклорными жанрами было включено 150 пословиц. 70-е годы XIX в. знаменательны выходом в свет в Санкт-Петербурге значительного паремиографического труда — «Сборника белорусских пословиц, собранного И.И.Носовичем» (1874). В сборник было включено 3000 пословиц и поговорок с примечаниями и пояснениями. Автор сборника И.И.Носович (1788—1877) посвятил всю свою жизнь народному образованию и сбору фольклора.
В 1894 г. В.Добровольский выпустил третий том «Смоленского этнографического сборника», где также были представлены белорусские пословицы и поговорки.
Е.А.Ляцкий опубликовал в 1898 г. большой сборник пословиц, поговорок и загадок под названием «Материалы для изучения творчества и быта белорусов» (2000 единиц). Автор собирал пословицы для этого словаря в деревнях под г. Борисовом. В предисловии к работе Е.А.Ляцкий дает определение пословице и поговорке, останавливается на вопросе происхождения пословиц.
Этнограф и лингвист Е.Р.Романов выпустил два тома белорусских пословиц и поговорок. В первый сборник автор поместил около 800 пословиц, собранных им самим — «Белорусский сборник» (Т. 1. Вып. 1—2. 1886). Во втором сборнике Е.Р.Романов опубликовал пословицы, полученные им от его корреспондентов, — «Материалы по этнографии Гродненской губернии» (1911).
Наиболее значительным явлением в белорусской паремиографии стал в 1935 г. вышедший в Варшаве сборник белорусских пословиц, поговорок и других устойчивых выражений М. Федоровского (1853—1923). За многие десятилетия напряженного труда М. Федоровский подготовил к публикации около 200 тыс. записей этнографического материала объемом 20 томов (опубликовано пока шесть). Один из опубликованных шести томов — богатейший сборник пословиц, поговорок, шутливых выражений и других устойчивых оборотов белорусского языка (10 000 единиц). В примечаниях М. Федоровский указывает на источник (сборники И.И.Носовича, Е.А.Ляцкого, В.И.Даля и других), откуда была взята та или иная пословица. М. Федоровский приводит также варианты пословиц. Если в большинстве пословичных сборников до него пословицы расположены в алфавитном порядке, М. Федоровский использует в своем сборнике другой принцип — он размещает пословицы по их опорным («главным») словам, которые располагает по алфавиту.
В 1957 г. в Гомеле был опубликован первый, изданный в советское время, сборник белорусских пословиц и поговорок П.Охрименко и М.Буцько (около 500 единиц).
В 1957 г. в Минске выходит сборник «Беларускія народныя прьїказкі і прьімаукі» Ф.Янковского (5500 единиц). В первое издание сборника вошли пословицы и поговорки, записанные автором в 1943—1956 гг. в Могилевской и Минской области. Этот сборник выдержал три издания, последнее — в 1992 г.
В 1958 г. в Минске вышел из печати сборник пословиц Я.Рапановича «Беларускія прьїказкі, прьімаукі і загадкі», в 1976 г. был опубликован в двух книгах сборник М.Я.Грынблата «Прьїказкі і прьімаукі», в 1987 г. вышла книга Шкраба І., Шкраба Р. «Крьшічнае слова: Беларускія прьїказкі і прьімаукі».
В 1996 г. появилось первое издание словаря белорусских пословиц И.Я.Лепешева и М.А.Яколцевича. В 2002 г. вышло второе издание словаря (около 1500 наиболее употребительных пословиц) с обширным предисловием, посвященным развитию белорусской паремиографии. Белорусские пословицы в словаре располагаются в алфавитном порядке. В словарной статье приводятся дефиниции пословиц, синонимы, иллюстрации из художественной литературы, ссылки на первое упоминание в сборниках других авторов. Словарь И.Я.Лепешева и М.А.Яколцевича пока является единственным, где приводятся текстовые примеры.
В 1997 г. вышел словарь С.Ф. и Е.Е.Ивановых, в котором были представлены белорусские пословицы, имеющие как фольклорное, так и литературное происхождение. Включение в традиционный пословичный словарь крылатых слов и афоризмов породило дискуссию в белорусской паремиологии, которая продолжается и по сей день.
Связь пословиц с Библией
Определение этимологии пословиц всегда требует глубоких филологических разысканий.
Исследования показывают, что источниками появления пословиц являются фольклор, мифология, Библия, художественная литература и так называемые крылатые слова.
Лексикон современного славянина любой национальности включает в себя значительное количество пословиц, общеизвестных в каждом отдельном славянском языке. Этот пословичный багаж состоит как из общеславянских народных афоризмов, так и из пословиц, интернациональных по характеру. Интернационализмы (термин Э.М.Солодухо) составляют значительный процент пословиц каждого языка. Среди пословичных интернационализмов особое место занимают пословицы библейского происхождения.
Обращаясь к пословицам, связанным с библейскими притчами, следует учитывать, что они закрепились во многих языках под влиянием Библии, хотя не во всех случаях она является их первоисточником.
До сих пор в научной литературе славянских стран окончательно не выяснен характер отношений библейских пословиц с текстом Священного Писания в каждом отдельном языке, а также стилистические особенности их функционирования в речи и передачи пословиц на другой язык при художественном переводе.
Афоризмы Ветхого Завета, отразившиеся в русской разговорной речи в виде пословиц, были тщательно исследованы в конце XIX в. русским автором И.М.Сиротом. По приведенным им в предисловии данным, в его сборник «Параллели (Библейские тексты и отражение их в изречениях русской народной мудрости. Вып. 1: Изречения и притчи Ветхого Завета в сопоставлении с русскими народными пословицами и поговорками)» включено 798 изречений из Ветхого Завета, которые сопоставляются И.М.Сиротом с 1475 пословицами из сборников В.И.Даля и И.М.Снегирева.
Если сравнить русские пословицы, приводимые И.М.Сиротом в качестве параллелей к библейским цитатам в его сборнике, со списком наиболее употребительных современных пословиц, составленным Г.Л.Пермяковым в 70-е годы XX в., то окажется, что количество широкоупотребительных пословиц среди параллелей И.М. Сирота будет невелико — немногим более 70.
В других славянских языках ветхозаветные пословицы широко функционируют, о чем находим свидетельство хотя бы в словаре пословиц Ф.Л.Челаковского, где в первой главе «Бог. Религия. Пословицы библейские» приведены многие из них. Всем славянским языкам известны, например, пословичные параллели к ветхозаветному изречению из Притчей — «Много замыслов в сердце человека, но состоится только определенное Господом» (Притчи 19.21)6 — рус. Человек предполагает, а Бог располагает; болг. Човек предполага, а Бог разполага (ср. в художественном тексте: «Човек предполага, а бог разполага: всички планове, конто кроихме за моего бъдеще са разбита на пух и прах» (Константинов 1967: 194)); словац. Clovek mieni, Panboh meni. Лексико-синтак-сическая тождественность приведенных параллелей связана, очевидно, с латинским афоризмом Homo proponit, sed deus disponit.