Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Архетипы и их бытие в культуре 16
1.1. Развитие идеи первообразов в гуманитарном знании 16
1.2. Архетип как социокультурный феномен 39
1.3. Архетипические образы и символы в рекламном сообщении 58
Глава 2. Социокультурные аспекты использования архетипической символики в рекламе 80
2.1. Социокультурный потенциал рекламы как символической деятельности 80
2.2. Рекламные образы и символы в массовой культуре 98
2.3. Негативные социальные последствия и риски использования архетипических образов и символов в рекламе 115
Заключение 132
Список литературы 137
- Развитие идеи первообразов в гуманитарном знании
- Архетипические образы и символы в рекламном сообщении
- Социокультурный потенциал рекламы как символической деятельности
- Негативные социальные последствия и риски использования архетипических образов и символов в рекламе
Введение к работе
Актуальность темы исследования. В современной российской
действительности наблюдается экспансия продукции рекламного
производства. Реклама становится важнейшим фактором выживания и развития субъектов хозяйственной и общественной деятельности, возрастает её влияние (часто негативное) на массовое сознание и на социокультурные процессы. Это обусловливает рост внимания гуманитарных наук к данному явлению, стимулирует поиск его сущностных основ, анализ причин и последствий.
В настоящее время в осмыслении базисных основ культуры широко
используется концепция архетипов коллективного бессознательного,
предложенная К.Г. Юнгом в статье «Инстинкт и бессознательное» в 1919 г. В
дискурсе данной концепции считается, что именно в архетипах
коллективного бессознательного коренятся «дологические» схемы
понимания социальной реальности – матрицы, которые формируют целостный образ человеческого мира и являются основой для развертывания разнообразных конкретных образцов деятельности, знаний, норм, идеалов, регулирующих социальную жизнь.
Согласно данной концепции, именно развитие технологий использования механизмов коллективного бессознательного привело к увеличению эффективности рекламы как инструмента воздействия на массовое сознание и социальное поведение, в том числе на потребительскую активность индивидов. В качестве основных инструментов внедрения в массовое сознание желаемого образа рекламируемого объекта рассматриваются архетипические образы и символы, в которых на бессознательном уровне соединяются биологические и социокультурные факторы, конституирующие экзистенциальные переживания человека и его поведенческие реакции.
В связи с вышеизложенным, представляется необходимым исследование
характера и механизмов взаимодействия рекламных образов и символов с
массовым сознанием и с информационным телом культуры.
Концептуализация глубоких, не всегда явных взаимосвязей архетипической и
социокультурной составляющих рекламной коммуникации будет
способствовать выявлению социальных причин и последствий такого взаимодействия.
Степень научной разработанности темы. Теоретико-методологические
предпосылки исследований архетипов в современной науке восходят к
Платону. Его представление об архетипах как идеях и мыслях Бога,
выступающих моделями-образцами чувственных вещей, господствовало в
философии вплоть до Нового времени. Росту интереса к символической
природе культурных образов положили начало работы Д. Локка,
рассматривавшего опосредующую роль знаков между вещами и идеями
людей. По Д. Локку, слова – это знаки идей. Этот подход впоследствии
получил развитие в работах по семиотике, трудах символических
интеракционистов (Дж. Г. Мид, Г. Блумер), в исследованиях по культурно-
исторической психологии, где подчеркивалась важность знаково-
символических механизмов в социокультурных взаимодействиях.
В XIX-ХХ вв. теоретическое осмысление архетипов происходило в рамках
психоаналитического, этнографического, социологического,
лингвистического, социокультурного подходов.
Лингвистический подход к исследованию архетипов культуры связан с
исследованиями натурической (натуралистической) школы (А.Н. Афанасьев,
Ф.И. Буслаев, А. Де Губернатис, А. Кун, М. Мюллер, А.А. Потебня,
В. Шварц и др.).
Этнографический подход к исследованию архетипов культуры
разрабатывался в русле антропологической школы (Э. Лэнг, Э. Тайлор и др.).
В русле французской научной школы сложился социологический подход к исследованию архетипов культуры (Э. Дюркгейм, Л. Леви-Брюль).
События политической и социальной жизни XIX и особенно ХХ в. побудили волну интереса к проблематике коллективного поведения и его
бессознательным основам. В это связи актуальность приобрели теории толпы, разрабатывавшиеся Г. Лебоном, Г. Тардом, С. Московичи.
В концептуализацию понятия архетипа и расширение взглядов природу бессознательного внесли вклад Дж. Кэмпбелл, Э.Ф. Эдингер, Э. Нойманн, Ж. Лакан, С. Гроф, К. Эстес и др.
Представление об архетипах как о «социальных инстинктах»,
программирующих поведенческие реакции человека посредством
конструирования экзистенциального образа определенной социальной ситуации по модели соответствующего ему первообраза, разрабатывают Ю.В. Грицков и Д.В. Львов1. В отличие от К.Г. Юнга, у которого основной акцент делается на схемах построения экзистенциальных образов человека как субъекта социального действия (самость, анимус, анима, тень, воин, мудрый старец, герой, и т.д.), эти авторы исследуют наличествующие в любой культуре схемы конструирования экзистенциальных образов различных типических общечеловеческих ситуаций (самоидентификация, встраивание в иерархию, вина, конфликт, праздник, игра).
Особенности интерсубъектных коммуникаций исследует
Е.Б. Перелыгина 2 . Архетипическую составляющую рекламной
коммуникации рассматривают Ю.В. Грицков, Т.М. Ланина, И.Г. Пендикова, Л.С. Ракитина3.
Реклама как феномен культуры исследуется в работах Н.А. Анашкиной,
Ю.С. Вегенер, Л.М. Дмитриевой, И.Г. Пендиковой, М.С. Сибина,
С.А. Шушарина и др.
1 Грицков Ю.В. Львов Д.В. Взаимодействие архетипов корпоративности и иерархии в процессе становления
внутригрупповой общности // Журнал СФУ, Гуманитарные и социальные науки. - 2015. - № 11. - С. 2325-
2330.
2 Перелыгина Е.Б. Оптимизация процесса формирования имиджа как феномена интерсубъектного
взаимодействия. Монография. М.: Изд-во Интеллект-Центр, 2003; Перелыгина Е.Б. Восприятие и изменение
имиджа как феномена интерсубъектного взаимодействия// Российский психологический журнал. - 2004. -
№2. - С. 26-43; Перелыгина Е.Б., Деркач А.А. Имидж как феномен интерсубъектного взаимодействия:
содержание и пути развития. Монография. М.: Изд-во Интеллект-Центр, 2003. - 800 с.
3Грицков Ю.В. PR как зеркало российских реформ // Актуальные вопросы связей с общественностью и рекламы: материалы всероссийской научно-практической конференции – Красноярск: Сибирский государственный аэрокосмический университет им. акад. М.Ф. Решетнёва, 2005; Ланина Т.М. «Манипулятивный перекос» в PR-коммуникациях современного российского общества. Автореф. дис. … канд. филос. наук: 09.00.11/ Ланина Таисья Михайловна. – Красноярск, 2014. – 23 с.; Пендикова И.Г., Ракитина Л.С. Архетип и символ в рекламе. – М.: «ЮНИТИ-ДАНА», 2008. - 303 с.
В контексте изучения архетипов культуры в системе гуманитарных наук представляет интерес культурно-историческая теория (Л.С. Выготский), сформировавшаяся в психологии под влиянием осмысления опыта операциональной концепции интеллекта Ж. Пиаже, семиотики, гештальт-психологии. В русле психологических исследований получила развитие и культурная психология (М. Коул).
Об образах русского национального сознания и русском культурном архетипе пишут К. Касьянова, Н.Г. Щербинина, Ю.А. Вьюнов и др.
К идее архетипа также обращались в своих работах С.С. Аверинцев, Е.М. Мелетинский, И.В. Морозов, К. Леви-Стросс, М. Элиаде. Несмотря на видимые различия методологических позиций указанных ученых, все они придают исключительную значимость мифотворчеству, как процессу реализации основных структур психики человека.
Возможности практического использования теории архетипов в рекламной
деятельности исследует А.В. Чернышов 4 . Одну из современных
маркетинговых интерпретаций теории архетипов, а также особую
классификацию архетипов, адаптированную к маркетинговым задачам
предлагают К. Пирсон и М. Марк. Проблематика архетипического
кодирования в рекламе рассматривается также Ю.В. Кармаловой,
Д. Дементием.
В работах прикладного характера, воплотивших маркетинговый подход к рекламе, реклама рассматривается как элемент комплекса маркетинговых коммуникаций (У. Аренс, Д. Барнет, К. Бове, А. Дейян, Д. Делл, К. Картер, Ф. Котлер, В.Л. Музыкант, Д. Огилви, И.Я. Рожков, К. Ротцолл, Ч. Сэндидж, В. Фрайбургер и др.).
Проблема экономических и социокультурных аспектов рекламы исследовалась рядом отечественных ученых (Р.Б. Ноздрева, И.Я. Рожков, А.Н. Овчаренко, О.Я. Феофанов). С начала 90-х гг. ХХ века практические
4Чернышов А.В. Русские архетипы в брендинге и эффективность телерекламы: дис. ... канд. социол. наук: 22.00.03/Чернышов Алексей Владимирович. - Нижний Новгород, 2011. - 141 с.
вопросы применения рекламных технологий и ее основополагающие
характеристики изучались Л.Ю. Гермогеновой, И.А. Гольманом,
И.В. Крыловым, В.Л. Музыкантом, Э.Е. Старобинским, Л.Н. Хромовым и др.
Вопросы эстетики рекламы как специфического синтетического вида
социальной практики рассмотрены в работах В.Е. Демидова,
И.П. Кардашиди, А.В. Костиной, А.В. Ульяновского и др.
Ряд важных социокультурных аспектов рекламной деятельности затронуты в работах И.Л. Викентьева, Х. Кафтанджиева, А.Н. Лебедева-Любимова, В.В. Ученовой, Л.Н. Федотовой, О.Л. Феофанова.
Реклама как форма коммуникации стала предметом исследования
отечественных и зарубежных авторов: Р. Барта, Л.Ю. Ковровой,
Е.В. Медведевой, В.Л. Музыканта, Л. Перси, Д. Росситера, П. Смита, К. Бэрри, А. Пулфорда, Р. Харриса, Ф.И. Шаркова и др.
Философское осмысление массовой культуры началось в первой половине ХХ в. в трудах О. Шпенглера, Х. Ортеги-и-Гассета, Т. Адорно. С 1950-х гг. исследование массовой культуры получило развитие в работах Э. Фромма, Д. Рисмена, Г. Маркузе, Ж. Бодрийяра и др.
Проблематика символа занимает видное место в работах Э. Кассирера, К. Леви-Стросса, Ф. Соссюра. Особое место в исследовании символа в культуре принадлежит концепции культуры К. Гирца, согласно которой все культурные феномены имеют символическую природу, а изучение культуры связано с интерпретацией символов и символических действий.
Проблема исследования заключается в непрояснённости механизмов и социокультурных последствий воздействия архетипических рекламных образов и символов на общественное и индивидуальное сознание. Данная проблема может быть выражена в виде следующих вопросов:
- какова взаимосвязь архетипа и символа в структуре рекламного
сообщения?
- чем обусловлено воздействие рекламных символов на потребительское
поведение?
- каков социокультурный потенциал рекламы как символической
деятельности?
- как практики применения архетипических символов в рекламе изменяют
социокультурную реальность?
Исходя из актуальности проблемы, ее недостаточной разработанности, теоретической и практической значимости была определена тема, сформулированы объект, предмет, цель и задачи исследования.
Объектом настоящего диссертационного исследования является реклама как феномен социокультурной реальности.
Предметом данного исследования является взаимодействие
архетипических рекламных образов и символов с социокультурной реальностью.
Цель диссертационного исследования состоит в концептуализации взаимодействия архетипических рекламных образов и символов с социокультурной реальностью.
Для достижения поставленной цели в работе ставятся и решаются следующие задачи:
-
рассмотреть основные теоретико-методологические подходы к исследованию архетипов в системе гуманитарных наук;
-
раскрыть сущность архетипа как социокультурного феномена;
-
уточнить место архетипа и символа в структуре рекламного сообщения;
-
выявить социокультурный потенциал рекламы как символической деятельности;
-
исследовать взаимосвязь архетипики рекламы и массовой культуры;
-
обозначить негативные социальные последствия и риски использования архетипической символики в рекламе.
Рабочая гипотеза. Реклама может быть представлена как
«рационализированное» воздействие на массовое сознание через архетипы
коллективного бессознательного. Выстраивание образа рекламируемого
объекта «по архетипическим лекалам» позволяет наполнить его
общечеловеческими экзистенциальными смыслами, принуждает воспринять этот объект как имеющий общезначимую ценность. В тех случаях, когда в действительности рекламируемый объект общезначимой ценности не имеет, воздействие рекламного продукта на социокультурную реальность может иметь деструктивные последствия.
Научная новизна исследования.
-
Концептуализировано содержание понятий архетип, архетипическая программа, архетипический символ, архетипический образ. Рекламные образы и символы представлены как инструмент воздействия на сознание целевой аудитории с помощью архетипов коллективного бессознательного.
-
Эксплицировано представление о социокультурном архетипе как о продукте взаимодействия коллективного бессознательного с функционирующими в пространстве культуры смыслами.
-
Раскрыты особенности использования архетипических образов и символов в рекламном сообщении.
-
Эксплицированы факторы, обусловливающие социокультурный потенциал рекламы как символической деятельности. Показано, что социокультурный потенциал рекламы основывается на экзистенциальной значимости используемых ею архетипических образов.
-
На основе анализа рекламы как символической деятельности расширено представление о характере и механизмах её воздействия на массовую культуру.
-
Показано, что широкомасштабное использование при производстве рекламы архетипических образов и символов в интересах рекламодателей порождает эффект отчуждения современного человека от архетипов коллективного бессознательного.
Теоретическая значимость исследования. Теоретические положения диссертации могут быть использованы при дальнейших социально-философских, культурологических и социологических исследованиях
рекламы (ее содержания, языка и механизмов воздействия на массовое
сознание). Осуществленный в диссертации анализ архетипических образов и символов в рекламе позволяет проследить механизмы рекламы как символической деятельности, расширяет научные представления о процессах, происходящих в современной культуре.
Практическая значимость исследования. Материалы, выводы и результаты исследования могут быть использованы в преподавании общей теории рекламы, психологии рекламы, философии культуры, социальной философии, а также и в корректировке системы профессиональной подготовки специалистов в области рекламы.
Методология и методы исследования. Теоретико-методологической базой исследования выступают диалектические принципы единства и борьбы противоположностей, всеобщей связи и развития, единства исторического и логического.
Архетипический подход, в дискурсе которого архетипы рассматриваются как универсальные образцы осмысления типических социальных ситуаций и структурные схемы выстраивания соответствующих этим ситуациям социальных взаимодействий, применялся в процессе анализа механизмов воздействия рекламы на массовое сознание и социальное поведение.
При исследовании роли архетипических рекламных символов в культуре применялся системный подход, позволивший представить рекламу как социальный феномен, функционирующий в системном теле культуры.
Междисциплинарный характер исследования потребовал использования отдельных концептов и понятий культурологического, социокультурного, аксиологического, семиотического, социально-философского подходов.
Социокультурный подход к рекламе, состоящий в рассмотрении общества
как единства культуры и совокупности способов и результатов деятельности
человека (в том числе идей, ценностей, норм) в сочетании с
культурологическим подходом дал возможность проанализировать рекламу
как культурный феномен, осмыслить ее в контексте общекультурных
закономерностей, средств и процессов.
Аксиологический подход дал возможность рассмотреть рекламу как феномен культуры в аспекте ее ценностно-ориентационной и нормативно-регулятивной функции.
В осмыслении взаимосвязи архетипических и мифологических образов и сюжетов использовалась концепция мифотворчества как процесса реализации основных структур психики человека (М. Элиаде).
В анализе маркетинговых интерпретаций теории архетипов, мы опирались на работы М. Марк и К. Пирсон.
В процессе анализа рекламной коммуникации использовался
семиотический подход, согласно которому архетипы коллективного
бессознательного являют себя в рекламе посредством символов, понимаемых
как формы репрезентации архетипа в сознании (Ю.М. Лотман).
Социокультурные последствия субъект-объектных рекламных коммуникаций
рассматривались с методологических позиций, разрабатываемых
Ю.В. Грицковым и Т.М. Ланиной.
Положения, выносимые на защиту:
1.Методологически важно различать проявляющиеся в общественном сознании архетипические образы (комплексы чувственных представлений о феноменах социокультурной реальности) и участвующие в формировании этих архетипических образов и конституируемых ими экзистенциальных переживаний программы коллективного бессознательного («собственно архетипы» в терминологии К.Г Юнга). В социокультурной реальности архетипические образы выступают иконическими знаками-символами, отсылающими к экзистенциальным ценностям и связанным с ними социокультурным смыслам. Любой архетипический образ может читаться как символ, а символ в свою очередь может восприниматься как образ.
2. Культурный архетип может быть представлен как «социокультурный
инстинкт», программирующий восприятие социальной реальности
представителем исторически сложившейся социальной общности и
задающий принципиальные схемы его взаимодействия с этой социальной
реальностью. В культурном архетипе конституируемые общечеловеческими бессознательными программами образы выступают в единстве с выработанными определенной социальной общностью фундаментальными смыслами. В культурном архетипе присутствуют как общечеловеческая, так и конкретно-историческая составляющие.
3. Практика применения архетипических образов-символов в рекламной
коммуникации основана на идее того, что вызываемые ими
экзистенциальные переживания могут оказывать существенное влияние на
поведение адресата. Они как бы «маркируют» рекламируемый продукт (будь
то товар, услуга, политическая партия или нравственный принцип), наделяя
его фундаментальными бытийными смыслами. Таким образом, рекламная
коммуникация выступает составной частью непрерывного процесса
символической деятельности, в которой объективное (общечеловеческое)
содержание архетипических образов и символов взаимодействует с
субъективным содержанием поведенческих актов, предпринимаемых
отдельными индивидами.
4. Реклама как социокультурный феномен может способствовать
адаптации человека к социальным феноменам и процессам, так как
используемые в ней архетипические образы и символы создают ощущение
укоренённости человека в материальной и духовной культуре, придают
«экзистенциальную убедительность» социокультурному ландшафту.
Опираясь на отработанные предшествующей культурой техники, реклама
способна внедрять в общественное сознание новые знания и новые
ценностные и поведенческие ориентации, что превращает её в важный
фактор социокультурной динамики.
5. В массовой культуре реклама в значительной мере берет на себя
функцию актуализации комплексов символических представлений
«экономики желания», акцентирующей сознание потребителей на ценности
желания, обладания, удовольствия. В рамках такой «экономики» реклама,
используя новейшие аудиальные и визуальные технологии для трансляции
архаических символов, сюжетов и схем, формирует упрощенную модель ориентации массового человека в социальном пространстве, подвергая его многочисленным рискам манипуляционного воздействия. Архетипические сценарии, которыми пронизаны информационные продукты массовой культуры, провоцируют ослабление социальных инстинктов и утрату массовым человеком социально полезных качеств.
6. Сопутствующая стремительному развитию средств массовой
коммуникации экспансия технологий манипулирования массовым сознанием
ведёт к «профанизации» архетипических образов и обесцениванию
хранящегося в глубинах коллективного бессознательного исторического
опыта. Использование рекламопроизводителями архетипических образов и
символов в интересах, противоречащих интересам социального целого,
приводит к тому, что архетипические программы коллективного
бессознательного перестают быть эффективными инструментами
автопоэзиса в социальной системе. Как следствие, раскручивается спираль противостояния между образами, генерируемыми рекламопроизводителем, и «автопоэтическими» образами, генерируемыми системой в ответ. На фоне ослабления социальных инстинктов усиливается влияние инстинктов зоологических, происходит отчуждение индивида от коллективного бессознательного.
Степень достоверности и апробация полученных результатов.
Материалы исследования и теоретические положения излагались в ходе
всероссийских и международных научных и научно-практических
конференций, методологических семинаров, творческих дискуссий,
конгрессов: «Культура и ценности повседневной жизни современного
человека» (Екатеринбург, апрель 2007). «Современная Россия – путь к миру –
путь к себе» (Екатеринбург, апрель 2008); «Цивилизация знаний:
инновационный переход к обществу высоких технологий (Москва, апрель
2008); «Культура эпохи кризисов: реальность и иллюзии» (Екатеринбург,
апрель 2009); «Ломоносов-2010» (Москва, апрель 2010); «Медиафилософия
IV. Необратимость трансформаций» (Санкт-Петербург, ноябрь 2010 г.);
«Неожиданная современность: меняющиеся реалии XXI века. Мир-Россия-
Урал» (Екатеринбург, апрель 2010); «20 лет постсоветской России:
кризисные явления и механизмы модернизации» (Екатеринбург, апрель
2011); Международная научно-практическая конференция «Информационно-
коммуникативное пространство и человек» (Москва-Пенза-Витебск, апрель
2011); Международная научная конференция «Психология и жизнь:
психологические проблемы современной семьи» (Минск, ноябрь 2011);
«Риск и безопасность: социально-психологические аспекты» (Екатеринбург,
2015); «Ломоносов-2016» (Москва, апрель 2016); «Современное
образовательное пространство: психологическое благополучие и культура
безопасности» (Екатеринбург, февраль 2017); «Россия между модернизацией
и архаизацией: 1917-2017 гг.» (Екатеринбург, апрель 2017);
«Междисциплинарные исследования в психологии безопасности и их современное состояние» (Екатеринбург, июль 2017).
Диссертация обсуждалась на кафедре философии ФГАОУ ВО «Сибирский федеральный университет» (сентябрь, 2017 г.).
По материалам диссертации опубликовано 37 научных работ и учебных изданий, в том числе 12 в рецензируемых научных журналах, рекомендованных ВАК Министерства образования и науки РФ.
Материалы исследования апробированы автором при разработке курсов по дисциплине «Основы рекламы», «Основы рекламной деятельности» и спецкурса «Архетипы в политических коммуникациях».
Структура и объем работы.
Развитие идеи первообразов в гуманитарном знании
В параграфе прослеживаются основные методологические подходы к исследованию архетипов культуры. Уточняются ключевые понятия диссертационного исследования: архетипическая программа, архетипический образ, символ, культурный архетип.
Как известно, К.Г. Юнг понимал под архетипами базовые схемы коллективного бессознательного, структурирующие восприятие человеком феноменов социальной реальности, а через восприятие – и его поведение. Предложенная им идея архетипов берёт начало в античности. Слово «архетип» (от др.-греч. arche — начало и typos — образ) трактуется как прообраз, идея (Филон Александрийский и др.).
Платон, исследовавший связь между бытийными формами вещей и их образами, выдвинул идею о существовании идеальных первообразов чувственных вещей. В его учении об идеях фиксируется принцип, который он называл «смысловой предпосылкой», «основанием», «основным принципом», «основоположением». Этот принцип заключается в том, что идея вовсе не оторвана от вещи, а является основанием осмысленного существования вещи и ее структуры1. У Платона идея трактуется не в качестве внешней, а в качестве внутренней формы, имманентного способа бытия вещи. Мир идей он представлял в виде совокупности абсолютных и совершенных образцов возможных вещей. В этом случае способом бытия идеи становится ее воплощенность во множественных вещах в соответствии со своей функциональной структурой как образца. При этом взаимодействие объекта и субъекта познания интерпретировалось Платоном как общение (койнония, ) между идеей объекта и душой субъекта. В результате такого общения должен был возникать отпечаток идеи в душе человека (ноэма, ). В данном контексте идея мыслилась тем, на что главным образом направлена постигающая способность человека как субъекта познания. При этом познание толковалось у Платона как «припоминание» тех вневременных «первообразов», которые душа имела возможность созерцать в идеальном мире, до переселения в грубую действительность их несовершенных временных копий. Тем самым он придаёт идеям-первообразам статус объективной действительности, утверждает первичную существенность идеи и непервичность, несущественность материи. Сущее в его представлении – только идея. Подлинность идеи дается в умопостижении, она независима от субъективных мнений и чувственных аффектов, которые свидетельствуют лишь о материальном бытии вещи.
Средневековые философы, продолжая линию Платона, осмысливают «идеи» как архетипические основания вещей: в ортодоксальной схоластике archetipium трактовался как прообраз вещей в мышлении Бога; haecceitos, «этовость» вещи рассматривалась как предшествующая «самости» и проявляющаяся в свободном креационном волеизъявлении Бога (Иоанн Дунс Скот); в позднем скотизме получила развитие концепция species (образ, лат. эквивалент идеи); Николаем Кузанским была предложена презумпция visiones (мысленных образов).
Особенно показательно определение «ideae principales» Августина: «Прообразы — это некие вмещающиеся в Божественный разум формы, или устойчивые и неизменные причины вещей, сами по себе не сформированные и, таким образом, продолжающие существовать вечно и неизменно. Сами они бессмертны, но, как утверждают, все то, что способно рождаться и умирать, все, что рождается и умирает, формируется по их образцу. Утверждается также, что душа не способна их созерцать; но их можно осмыслить»1.
Значительный вклад в развитие проблематики архетипа внёс Д. Локк. В своих «Опытах » он использует понятие «архетип», обозначая особенности сложных и простых идей. «Простые идеи не плоды нашего воображения, а естественные и закономерные продукты окружающих нас вещей, которые реально воздействуют на нас... [Однако] у всех наших сложных идей, кроме идеи субстанции, нет необходимости соответствия чему-либо, как это требуется для реального познания, так как все они – созданные самим умом архетипы, они не предназначены быть копиями вещей и не имеют отношения к существованию каких бы то ни было вещей как своих оригиналов » 2.
Д. Локк, как один из родоначальников семиотики, полагал, что существует два вида знаков: 1) идеи - знаки вещей и их сил в нашем уме; 2) слова - знаки наших идей. При этом условием постижения истинной, реальной сущности вещей является соответствие идей объектам и соответствие связей между идеями связям между объектами: «Для приобретения знания и достоверности у нас должны быть определенные идеи; а для реальности нашего знания необходимо, чтобы идеи отвечали своим архетипам»3. Как видим, понятие «архетип», сформировавшееся в русле античной философии, получило развитие в философии эпохи Просвещения.
В XIX-ХХ вв. на фоне формирования новых областей научного знания исследование архетипов обогатилась лингвистическими, этнографическими, социологическими и психологическими аспектами.
Значителен для исследования архетипов в гуманитарных науках и вклад отечественных филологов и этнографов, работавших в XIX веке, которые на материале мифологии и фольклора славянских, а также европейских и американских народов наблюдали повторение сходных образов и сюжетов, что вело к осознанию «архетипического» характера ключевых категорий социального бытия. Через установление связи истории языка с жизнью народа, с его нравами, обычаями, преданиями и верованиями происходило выявление символических образов и их дискурсивных интерпретаций.
В XIX веке заметный вклад в исследование архетипов культуры внесли представители натурической (натуралистической) школы (А.Н. Афанасьев, Ф.И. Буслаев, А. Де Губернатис, А. Кун, М. Мюллер, В. Шварц и др.), занимавшиеся этимологическим сопоставлением индоевропейских языков. Как отмечает А.Л. Топорков1, хотя представители натурической школы, анализируя причины возникновения сходных сюжетов, образов и представлений в традициях, не связанных по-своему происхождению друг с другом, и не пользовались термином «архетип», соответствующие идеи были им хорошо известны. В частности, они уделяли внимание поиску первоэлементов и формул, лежащих в основе мифологии и различных мифопоэтических текстов. Такие первоэлементы они называли «мифами», «прообразами», «коренными понятиями» человечества.
Ф.И. Буслаев еще в середине XIХ в. попытался объяснить повторение определенных образов и сюжетов в самых разных фольклорных традициях действием общих законов человеческого мышления и проявлением сходных психических механизмов, полагая, что помимо исторических фактов существуют «ряды верований и убеждений», которые независимы от внешних событий.
А.Н. Афанасьев, в широком социокультурном контексте исследуя поэтические воззрения славян на природу, описывал мифологические представления, которые в современной терминологии могли бы называться архетипами мирового яйца, мирового дерева, священного брака между землей и небом, архетипические сюжеты о сотворении мира из тела первочеловека, а человека из определенных природных материалов, об умирающем и воскресающем боге плодородия и т.д. При этом А.Н. Афанасьев, анализируя архетипические конструкты культуры, пользовался терминами «миф», «мифическое представление», «мифологическое предание», «мифологическое сказание». Акт возведения фольклорного образа к его архетипу у него приобретает достаточно самоценный характер: определить, к какому мифу восходит тот или иной образ, это означает объяснить его скрытый смысл и происхождение. В книге «Поэтические воззрения славян на природу» (1865-1869, т.1-3) А.Н. Афанасьев подчеркивал: «согласно с тождественностью первоначальных впечатлений, порождаемых природою, естественная религия повсюду вызывала одинаковые образы – даже у народов далеко не родственных»1. Так, осмысливая связь образов, связанных с понятиями движения, ноги, он устанавливал их глубинные, по существу архетипические основы: «Нога, которая приближает человека к предмету его желаний, обувь, которою он при этом ступает, и след, оставляемый им на дороге, играют весьма значительную роль в народной символике. Понятиями движения, поступи, следования определялись все нравственные действия человека; мы привыкли называть эти действия поступками, привыкли говорить: войти в сделку, вступить в договор, следовать советам старших, т. е. как бы идти по их следам».2
Архетипические образы и символы в рекламном сообщении
В параграфе рассматривается структура и архетипическое содержание рекламных сообщений, анализируются примеры реализации архетипических образов и символов в структуре рекламного обращения.
Применение архетипов в структуре рекламных сообщений исходит из того, что прямое обращение к этому опыту в рекламе крайне затруднительно и чрезвычайно дорогостояще. Поэтому даже в рекламе эксклюзивных и элитарных продуктов особенности его назначения, потребления и качества усредняются. В таких условиях перспективным решением может являться не личный опыт реципиента рекламного воздействия, а опыт, воплощенный в архетипах коллективного бессознательного. Обращение к архетипам в структуре рекламного сообщения позволяет стимулировать относительно однотипную реакцию аудитории на маркетинговые послания, ориентирующие потенциальных потребителей на предпочтение определённого товара его возможным конкурентным аналогам1.
Как отмечает Е.В. Дворникова, проникновение в бессознательное способно вызвать у потенциального потребителя «инсайт» – «внезапное и невыводимое из прошлого опыта понимание существенных отношений и структуры ситуации в целом, посредством которого формируется осмысленное решение проблемы»2. При этом для рекламодателя продуктивен такой инсайт, который способствует выгодному для него качественному приращению информации о продукте, бренде.
Структурным элементом рекламного сообщения является знак. Семиотическое понятие знака в рекламе предусматривает его трактовку как некоего двустороннего материального факта, замещающего некий предмет и применяемый индивидом для восприятия, сохранения, передачи и преобразования информации об этом предмете. Исходя из этого определения, можно заключить, что:
1. Рекламный знак всегда обладает чувственно воспринимаемой формой.
2. Воспринимаемая форма знака в рекламе, служит для моделирования представления о замещаемом знаком объекте (например, визуальный образ флакона духов, рекламируемых на обложке журнала, замещает сам реальный парфюм данной марки и формирует представление о качествах и внешнем виде этих духов).
3. Репрезентируя нечто отличное от самого себя, знак транслирует определенную информацию.
Родоначальник семиотики Ч.С. Пирс делит знаки на три группы: естественные знаки или знаки-индексы, иконические знаки или знаки-образы и символические знаки (знаки-символы).
1) Знаки-индексы (указательные знаки), которые «естественно-ассоциативно» указывают преимущества, позитивные свойства продукта (например, качество, скорость, эффективность, экономность и др.). В качестве знака-индекса можно рассматривать изображения типичных представителей определенного сегмента рынка, на которых рассчитан рекламируемый продукт: домохозяек в рекламе средства для мытья посуды или стирального порошка, подростков в рекламе напитков, спортсменов в рекламе спортивной одежды и т.п. Отношения изображаемого субъекта-пользователя с рекламируемым продуктом указывают на преимущества, которые получит потребитель в случае покупки рекламируемого товара.
2) Знаки-образы («icon» англ. образ, подобие) отличаются сходством формы и денотата. Определяющим свойством иконического знака является его гомоморфизм – общее структурное соответствие изображаемому (отношение подобия, но не «полной» копии). Такой гомоморфизм реализуется в совпадении знака с его значением по внешним признакам. В знаках-образах форма копирует содержание, и по форме знака можно идентифицировать его значение (форма знака, по сути, принимает на себя функцию значения)1. К иконическим знакам можно отнести фотографии, картины, рисунки, скульптуры, чертежи, пиктографическое письмо, географические карты, звукоподражание и т.д.
Иконические знаки в системе чувственных образов связаны с представлениями о тех явлениях и предметах внешнего мира, с которыми индивид в данный момент времени непосредственно не взаимодействует. В этой связи можно полагать, что представление, понимаемое как оперирование знаками-образами, находится на границе чувственного и рационального типа познания. С точки зрения теории эволюции на ранних стадиях развития социума можно даже выделить стадию «образного мышления», когда люди уже активно пользовались знаками-образами, но еще не владели речью как символическим способом выражения. Дублируя некоторые структурные характеристики отображаемого объекта, иконический знак указывает на него, напоминает о нем.
Иконические знаки имеют как естественное, так и искусственное происхождение. Например, рисунок или фотография, используемые в рекламе, можно рассматривать как искусственные иконические знаки, а отражение предмета в воде или его тень будут естественными иконическими знаками.
В рекламе иконические знаки, или знаки-образы, представлены изображениями рекламируемого продукта, любыми другими изображениями различных вещей, ситуаций, людей, в частности, знаменитостей, которые своим авторитетом убеждают купить марку (гимнастка А. Кабаева в рекламе «Samsung», М. Йовович в рекламе «L Oreal» и т.д.).
Знаки-образы в рекламе, с одной стороны, могут сообщать необходимую для рекламодателя информацию о рекламируемом товаре, а с другой стороны выступать как некий «крючок», «зацепляющий» случайно брошенный взгляд участника рекламной коммуникации (ай-стоппер, eye-stopper). Роль ай-стоппера в печатной рекламе может принадлежать нестандартному образу, иногда даже шокирующему, который не остается незамеченным. Например, к странице в журнале может быть прикреплена движущаяся деталь.
3) знаки-символы, характеризующиеся отсутствием естественной связи и внешнего сходства с обозначаемым. Эта связь для знаков-символов имеет исключительно искусственное происхождение, являясь по сути условной.
Данному виду знаков присуща наибольшая степень обобщенности и опосредованности. Как полагал Д. Локк, способность человека применять знаки-символы является главным его отличием от животных, ибо «способности абстрагирования вообще нет у животных и что обладание общими идеями есть то, что совершенно отличает человека от животного»1
Несмотря на то, что в качестве знаков-символов часто используются объекты естественного происхождения, в знаки они преобразуются только в контексте социальной деятельности человека. Сообщение, кодированное при помощи символов, может содержать «естественные» символы (К.Г. Юнг), которые зарождаются в подсознательном содержании психики и представляют собой многочисленные варианты основных архетипических образов, а также символы, которые сформировались в различных созидательных сферах духовной культуры общества.
Как всякий информационно-коммуникативный феномен рекламное сообщение представляет собой текст, функционирующий на основе определенной знаковой системы. Слово «текст» (буквально «ткань, сплетение, связь») означает определенным образом организованную совокупность знаков, формально связанных и содержательно цельных.
Ю.М. Лотман мыслил текст как конечное, замкнутое в себе образование, отличающееся специфической внутренней структурой. С точки зрения семиотики в качестве текстов можно рассматривать картины, ноты, таблицы, кино, рекламу и т.д. При этом сама культура может интерпретироваться как текст: «однако исключительно важно подчеркнуть, что это сложно устроенный текст, распадающийся на иерархию «текстов в текстах» и образующий сложные переплетения текстов. Поскольку само слово «текст» включает в себя этимологию переплетения, мы можем сказать, что таким толкованием мы возвращаем понятию «текст» его исходное значение»1.
Социокультурный потенциал рекламы как символической деятельности
В параграфе прослеживаются архетипические основания и возможности позитивного воздействия рекламы на социокультурные процессы.
Рассматриваются информационная, коммуникативная, ценностно ориентационная, нормативно-регулятивная, социализирующая функции рекламы.
В современном рекламоведении сложились два основных подхода: маркетинговый и социокультурный.
Маркетинговый подход к рекламе рассматривает ее как элемент комплекса маркетинговых коммуникаций (К. Картер, Ф. Котлер, В.Л. Музыкант, Д. Огилви, И.Я. Рожков, К. Ротцолл, Ч. Сэндидж, В. Фрайбургер и др.). Так, с точки зрения Ф. Котлера, «реклама представляет собой неличные формы коммуникации, осуществляемые через посредство платных средств распространения информации, с четко указанным источником финансирования»1. В русле этого подхода реклама рассматривается как средство достижения экономической эффективности посредством привлечения внимания потребителей к определенным товарам и услугам.
В рамках нашего исследования представляется целесообразным опираться в первую очередь на социокультурный подход, позволяющий рассматривать рекламу как феномен социальной реальности, как органическую часть социального целого, возникающую, функционирующую и трансформирующуюся в качестве его подсистемы. Данный подход, согласно позиции Н.И. Лапина, предусматривает рассмотрение общества как единство культуры и социальности1.
Культура в этом случае трактуется как совокупность способов и результатов человеческой деятельности, включая нормы, ценности, идеи и образцы.
В рамках социокультурного подхода реклама трактуется как выражение входящих в культуру представлений, воззрений, «чувствований» общности людей определенной эпохи, географической области и социальной среды. «Всякий феномен — улыбка культуры наподобие улыбки Чеширского кота. Культура нуждается в представленности, в символах, которые, находясь в границах реального эмпирического мира, свидетельствуют о сущности, абсолютности, непреходящести социума. Любое конкретное явление представляет собою двуединое качество: оно — феномен, явление культуры, и эпифеномен, то есть качественно определенное наряду с другими качественно определенными явлениями»2.
В контексте данного подхода представляется важным выявить функции, которые выполняют рекламные образы в социокультурном пространстве.
Во-первых, они воспроизводят образ определенной вещи, явления, персонажа, создают предметную «картину мира», куда входят события и сюжеты («истории»).
Во-вторых, транслируют целевой аудитории (обществу в целом или отдельным социальным группам) сконструированное создателями рекламы ценностно-смысловое содержание предметов, событий и сюжетов. Здесь рекламой могут быть задействованы различные ценности:
- функционально-утилитарные, такие как польза, выгода, экономия, качество, комфорт, удобство;
- «статусно-символические», поддерживающие социальный «вес», «место в обществе», «престиж»;
- политико-идеологические, консолидирующие ту или иную социальную общность;
- морально-нравственные (например, серия роликов социальной рекламы, вышедшая в 1994-95 гг. на всех центральных телеканалах в рамках проекта «Позвоните родителям»);
- эстетические (эстетическую мотивацию часто дополняют рациональными, сексуальными, статусными мотивами);
- художественные (сама реклама как художественный образ и как искусство) и т.д.
Ч.У. Моррис, характеризуя социокультурный потенциал рекламы как символической деятельности, выделяет несколько основных типов задач применения знаков в рекламе1:
1. Информативные, когда необходимо информировать потребителей о свойствах товаров на основе оперирования знаково-символическими средствами.
2. Оценочные, то есть сами знаки, как и обозначенные объекты, должны вызывать по отношению к себе положительную оценку.
3. Побудительные, когда необходимо стимулировать потребителей к предпочтительному поведению по отношению к определенным товарам и услугам.
Присутствующие в коллективном сознании символы являются средством осмысления и конституирования социальной реальности. В этом смысле социокультурный потенциал рекламы как символической деятельности определяется тем, что она принимает участие в построении «образа мира», и, в конечном счете – в «конструировании социальных феноменов и процессов». При этом важно учитывать, что реклама ориентирована не на «вещества природы», а на обработку «людей людьми», то есть направлена на преобразование качеств и свойств социальных субъектов.
В пространстве социального взаимодействия реклама осуществляет ряд функций. Информационная функция рекламы связана с практикой распространения информации о товарах и услугах, о духовных ценностях.
Коммуникативная функция рекламы связывает воедино при помощи различных информационных каналов рекламодателей с потребительской аудиторией. Ценностно-ориентационная и нормативно-регулятивная функции рекламы находят свое выражение в том, что она аккумулирует в себе и транслирует доминирующие в обществе социальные ценности и нормы, нередко корректируя и изменяя их, формирует определенную картину мира, оказывая влияние на структуру ценностного сознания и мировоззренческие координаты личности.
Л.М. Дмитриева и С.А Шушарин выделяют также функции мимикрирования и кооптации. Функция мимикрирования связана с попытками современной рекламы выдать одни свои проявления за другие. Например, сегодня нередко в качестве рекламных носителей используются вполне утилитарные предметы, предназначенные для удобства людей: многочисленные лавочки, остановочные комплексы, защищающие людей от солнца, дождя и снега, электронные табло, сообщающие о времени, температуре воздуха и т.д., носящие на себе печать фирменной символики какого-либо бренда. Реклама пытается продемонстрировать заботу о человеке, в то время как единственной ее настоящей целью остается увеличение продаж. Функция кооптации связана с освоением рекламой идей, продуцируемых различными контркультурами. Так, если представители контркультуры не без успеха выступают против рекламы одежды из кожи и меха животных, то рекламисты в ответ используют их критику в рекламе одежды из альтернативных материалов, превращая этот тренд в мейнстрим. Это, например, «произошло с одеждой и украшениями хиппи, которые изначально были чем-то революционным, а со временем стали продаваться в модных бутиках»1.
Таким образом, реклама становится важным фактором, влияющим на функционирование массового и индивидуального сознания, на динамику социокультурных процессов, а также на процесс социализации личности. Индивид как субъект интерпретации рекламного сообщения должен понимать присутствующие в нём знаки и символы. Он должен также понимать, что сам рекламируемый объект может интерпретироваться как символ, поскольку он является предметным выражением желаний, влечений и потребностей. В этом смысле символы рекламы становятся формальным поводом для того, чтобы человек смог актуализировать некоторое значимое для него содержание.
Мир рекламной квазиреальности, формируемый на основе традиционной архетипической символики, становится тем устойчивым основанием, которое дает человеку ощущение стабильности, укоренности его существования, фиксирующим традиционную систему координат материальной и духовной культуры. Тем самым, реклама работает на адаптацию к высокодинамичным изменениям, происходящим в современном мире. В связи с этим, в рекламном сообщении должна быть явлена «функциональная и символическая польза», причём символическая составляющая может превышать функциональную1. Как отмечает С.Леви, «современные товары воспринимаются как психологические предметы у всех коммерческих объектов есть символический отличительный признак, и при покупке эту символику скрыто или явно оценивают, чтобы определить – имеется или нет у продукта соответствие этому признаку»2 В конечном итоге, в современной культуре реклама вырастает в символическую деятельность, направленную на формирование «символического окружения», в котором обитает человек, и формирующую ценность товара.
Негативные социальные последствия и риски использования архетипических образов и символов в рекламе
В параграфе исследуются негативные социокультурные трансформации и зоны риска, связанные с применением технологий архетипического кодирования в рекламе. Выявляются деструктивные изменения в экзистенциальной реальности индивидов и в массовом сознании в целом.
«Сегодня в рекламу вкладывается больше усилий и денег, чем в любую другую деятельность, призванную изменить общественное сознание» 1 Сначала рекламопроизводители претендовали лишь на то, чтобы воздействовать на сознание потребителя, затем объектом рекламных усилий стала сфера подсознания. На протяжении ХХ века маркетологи пытались влиять на подсознание, опираясь на теории психоанализа, бихевиоризма, когнитивной психологии, нейромаркетинга 2 , рефлексивного управления (В.А. Лефевр, Г.Л. Смолян, М.Д. Ионов, Ф. Чаусов и др.). Например, разработчики концепции рефлексивного управления исходили из того, что можно добиться от реципиента нужного поведения, воздействуя на неосознаваемые зоны психики путем отвлечения внимания реципиентов, перегружая их большими объемами ложной и противоречивой информации и т.д.3
В ряду манипулятивных рекламных технологий, таких как нейролингвистическое программирование (NLP), скрытая реклама и др., особое место занимает архетипическое кодирование – метод соединения конкретных признаков товара с архетипами и символами. Прикоснуться к первообразу, разбудить скрытую энергию – такова логика архетипического кодирования. Данная технология, основанная на использовании в ткани рекламного сообщения архетипических символов, соединяет в себе черты различных подходов к рекламе, а также использует научный инструментарий психологии, философии, истории и культурологии.
Разнообразные исследования, в которых предпринимаются попытки рассмотреть применение архетипов и символов в рекламе, преследуют главным образом маркетинговые задачи, исключающие анализ социального и культурного эффекта присутствия архетипов и архетипических символов в рекламном сообщении. Так, например, актуализируется проблема кодирования и интерпретации в профессиональной деятельности специалистов по связям с общественностью и рекламе: как «закодировать» рекламное сообщение, чтобы оно дошло до целевой аудитории, и было ею воспринято согласно замыслу рекламодателя?
При этом в современном маркетинге операционализированы в основном наиболее исследованные в теоретическом и освоенные в практическом плане универсальные архетипы, в то время как культурные архетипы, которые сложнее представить в виде какого-то ограниченного набора символов и образов, а скорее в виде фиксации неких паттернов поведения, свойственных той или иной культуре, остаются востребованы в рекламном производстве в меньшей степени.
Важно подчеркнуть, что используемые рекламой образы и символы имманентно пребывают в самой ткани социальной жизни. Они, согласно системной теории Н. Лумана, с которым мы солидаризируемся в данном вопросе, выступают инструментами «автопоэзиса» – реализации способности органических систем к саморепродукции. Общество как система автопоэтично, то есть организовано так, чтобы снова и снова воссоздавать свои структуры, несмотря на энтропийное воздействие внешней среды. Социальные системы, «воспроизводятся посредством репродукции своих элементов, из которых они состоят» 1 Архетипические образы и символы в этом смысле являются инструментами этого репродуктивного процесса. Однако в рекламе как социокультурном феномене обнаруживается противоречие: рекламопроизводители используют в своей практической деятельности общезначимые архетипы и символы в интересах отдельных социальных групп, часто не совпадающих с «автопоэтическими» интересами социального целого. То есть, для достижения частных, узкокорпоративных целей они используют универсальные социокультурные механизмы.
На данное противоречие автопоэтическая система реагирует тем, что доверие к рекламе падает, в результате чего снижается эффективность воздействия рекламного продукта на потребителя. Это, в свою очередь, побуждает рекламопроизводителей к поиску новых, более изощрённых технологий архетипического кодирования, позволяющих эффективно воздействовать на подсознание индивида. В результате, раскручивается спираль противостояния между образами, генерируемыми рекламопроизводителем, и «автопоэтическими» образами, генерируемыми системой в ответ.
Кодирование в своем практическом аспекте – попытка манипулирования потребителем. Наиболее развернутое, на наш взгляд, определение термина «манипуляция», предложил Е. Доценко: «Манипуляция — это вид психологического воздействия, при котором мастерство манипулятора используется для скрытого введения в психику адресата целей, желаний, намерений или установок, совпадающих с теми, которые есть у адресата в данный момент (скрытое побуждение)» 2 Общим для определения манипулятивной технологии является ориентация на изменение объекта согласно заданным целям. При этом изначально реализуется установка на обработку «людей людьми», на трансформацию свойств социальных субъектов и «социальное конструирование реальности» на основе реконструирования значений и символов. В качестве примера этого процесса в современной рекламной практике можно рассматривать концепцию мифодизайна, который определяется как «вид проектной междисциплинарной социально-художественно-экономико-прогностико управленческой деятельности по функциональной организации»1.
Е.Ю. Кармалова называет рекламу псевдомифологической коммуникацией, сущность которой состоит в «архетипическом кодировании» реципиентов, обеспечивающем усиление рекламного воздействия за счёт «подключения» бессознательных структур психики2.
Предпосылки и причины символических трансформаций израильский социолог Ш. Эйзенштадт связывает с возникновением альтернативных символических сводов, носителем которых может стать какая-либо заинтересованная в перераспределении власти социальная группа, отвергающая действующий символический свод и предлагающая новые символические коды и другие модели социального порядка 3 Такая ситуация сложилась при переходе российской экономики к рыночным отношениям. Это объясняется тем, что в периоды социальных трансформаций индивиды особенно чувствительны к символам и сообщениям, посредством которых символизируется уже существующий или едва зарождающийся социальный порядок. Повышается восприимчивость индивидов к новым символам, в которых он ищет подтверждения «смысла его опыта с точки зрения широкого фундаментального, космического, социального, или политического порядка»4.
Согласно Ш. Эйзенштадту, символический компонент не просто выступает одним из основных компонентов социальных трансформаций, но и становится главным условием и стимулом этих трансформаций5. Архетипические символы сверх этого позволяют активировать глубинные основы коллективного бессознательного, сообщив процессу трансформации большую глубину и силу. Согласно традиционной формуле теории коммуникации, исходящей из противопоставления передатчика и приемника, объединенных сообщением, «передатчик» «задаёт код» и, тем самым, определяет смысл сообщения, тогда как «приёмник» лишь пассивно воспринимает репрессирующее воздействие. В таком понимании коммуникации заключены «идеологические категории, в которых выражается определенный тип социальных отношений, а именно тот, при котором один говорит, а другой - нет, один может выбирать код, а другой свободен лишь в подчинении ему или воздержании от него Такая «научная» конструкция образует симулятивную модель коммуникации, из которой заранее исключены взаимность, антагонизм партнеров и амбивалентность их обмена»1.
Как уже было отмечено, реклама не столько создает собственные символы, сколько использует дифференцированное в зависимости от целей рекламы и особенностей потребительской аудитории многообразие символов культуры. В рекламной коммуникации эти символы наделяются новыми гранями смысла для достижения определенных рекламных целей. В результате, её продукты входят в общественное сознание, цитируются и т.п., так что она выступает как часть культурного творчества. В итоге формируется та самая симулятивная реальность, которая описана в современной гуманитарной науке Ж. Батаем, П. Клоссовским, Ж. Бодрийяром, М. Фуко, Ж. Делёзом и др. В эпоху постмодернизма оппозиция между действительностью и знаками стирается, все обращается в симулякр, в имитацию несуществующего.
В симулякре означающее первично по отношению к означаемому, властвует над означаемым. В пространстве тотальной симуляции исчезают границы между реальным и воображаемым, реальность симулякров становится «жизненной реальностью» современного общества. Как высказался Ж. Бодрийяр, исследуя проблему соотношения реального и воображаемого, означаемого и означающего: «Символическое - это не понятие, не инстанция, не категория и не «структура», но акт обмена и социальное отношение, кладущее конец реальному, разрешающее в себе реальное, а заодно и оппозицию реального и воображаемого»1.
В связи с тем, что индивиды потребляют не только сами товары, но и соответствующие им рекламные образы, сам рекламируемый товар включается в создаваемую им модель идеального бытия, предлагая потребителю виртуальную жизнь в рамках формируемых рекламой норм потребления. Поскольку образы рекламы избыточны как по разнообразию, так и по частоте экспликации, происходит десенсибилизация индивидов, что актуализует использование самых сильных, гиперэкспрессивных техник воздействия на аудиторию. Поэтому компании в своих рекламных акциях стремятся использовать агрессивные визуальные компоненты, предлагая яркие и даже нередко шокирующие сцены, не связанные с фактическими характеристиками рекламируемой продукции. «Все это позволяет поставить вопрос о безопасности визуальных практик рекламы, которые изменяют «привычную картинку» повседневности, тем самым производя деконструкцию внутреннего Я потребителя»2.