Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Теоретико-методологические основы исследования эволюции православия в массовом сознании россиян 13
1.1. Сущность и структура массового сознания россиян 13
1.2. Концепции происхождения религиозного сознания .. 38
1.3. Эволюция православия как структурного элемента массового сознания 58
Глава 2. Социально-политическая роль религии в жизни многоконфессионального общества 77
2.1. Социально-политические принципы государственно религиозных отношений в России 77
2.2. Влияние православия на социально-культурные отношения в российском многоконфессиональном обществе 94
2.3. Современное состояние и перспективы взаимодействия православия и российского общества 117
Заключение 140
Список литературы 1
- Концепции происхождения религиозного сознания
- Эволюция православия как структурного элемента массового сознания
- Влияние православия на социально-культурные отношения в российском многоконфессиональном обществе
- Современное состояние и перспективы взаимодействия православия и российского общества
Концепции происхождения религиозного сознания
В содержание практического сознания входят оценки, все многообразие переживаний, убеждений, цели, вера, суждения, базирующиеся на здравом смысле. Способность людей на уровне обыденного сознания правильно улавливать смысл происходящего коренится в жизненном опыте. Здравый смысл в его позитивном значении может быть охарактеризован как «квинтэссенция обыденно-практического сознания эпохи, сердцевина социальных смыслов, форма выражения общей логики мышления и поведения людей» [121]. Такой подход содержит рациональное зерно, что не позволяет сознанию оторваться от действительности. То, что противоречит здравому подходу, не найдет признания у большинства людей. Здравый смысл имеет и свою ограниченность – это проявляется в его односторонности, в неумении видеть процессы в развитии, во всей сложности их взаимосвязи, в неспособности к осознанию концепций, научных достижений. Критерием истины может оказаться общепризнанность, правдоподобность, достоверность, полезность, выгода. На уровне обыденных оценок событий возможны искажения действительности, возможен конформизм и субъективизм. Значительное место в обыденном сознании занимает вера, которая возникает вследствие недостатка информации и ликвидирует противоречия из-за неполной информированности человека. Для веры характерны такие черты, как желаемость, непосредственность, эмоциональность, ассоциальность. Большое влияние на веру оказывают авторитеты и общезначимый опыт предшествующих поколений.
Обыденное сознание – фундаментальный уровень общественного и массового сознания, система когнитивных, рациональных образований [122]. Главная ценность и главная функция обыденного сознания – жизнеобеспечение личности в самом широком смысле слова. Можно сказать, что в обыденном сознании постоянно действует некий «диспетчерский механизм», который в постоянно меняющихся ситуациях осуществляет квалификацию ситуации, отбор ценностей на роль мотивов и подачу этих ценностей как стимулов действия, выбора определенной программы поведения. Массовое сознание как целостность структурно включает в себя четыре среза: идеологический и психологический; теоретический и обыденный. Такой пласт массового сознания, как общественная психология, представляет собой эмоциональный способ отражения ценностей, в основе которого лежит эмоционально-нравственное отношение, реально существующее в системе психологических стереотипов [122]. В сфере идеологии формируются системы ценностей различных социальных групп, они осознают свои интересы, цели и программу деятельности. Идеологическая структура является определяющей силой развития и функционирования всех систем социосферы.
Массовое сознание, по аналогии с сознательным/подсознательным личности, можно сравнить с «подсознанием» общества, поскольку как аlter ego категории «сознание» является категория «бессознательное», так, в определнном смысле, массовое сознание является хранилищем совокупного социально-культурного опыта, фактором социальной стабильности, и как бессознательное по отношению к личности, так и массовое сознание по отношению к обществу может играть как креативную роль, выступая в качестве стабилизирующего фактора, так и деструктивную, усугубляя противоречия общества, доводя идеи до абсурда.
Наиболее рельефно креативность массового сознания проявляется во взаимосвязи с массовой культурой. Массовая культура – это явление, внутри которого мы все находимся и реализуемся как личности и субъекты своего жизненного пути. От нее невозможно дистанцироваться, так как она проникает во все сферы человеческого бытия. Массовая культура как понятие и как явление иерархически структурирована по трем направлениям: китч, мид и арт, где первый – это примитивный и низкопробный уровень, второй – нечто среднее, а третий – высококачественные произведения [123]. Каждый уровень по-своему влияет на массовое сознание, а соотношение всех трех уровней показывает разрыв между сознаниями субъектов .
Научный интерес к динамике данного социального процесса представляет материал А.Н. Ильина «Трехкомпонентная модель влияния массовой культуры на субъекта» [124]. Китч однозначен. Его содержание предельно упрощено и опирается на стереотипность сюжетов и идей, ориентируется на обывателя и, оказывая воздействие на сознание, осуществляет его массовизацию и десубъективизацию. Он притупляет способность субъекта к рефлексии и делает из него бездумного робота. Китч интеллектуально доступен, так как не требует умственного напряжения, кроме того, он усиливает влияние на массовое сознание своей развлекательной направленностью. Современный китч представлен в китч-журналистике (глянцевые журналы, желтая пресса и т.д.), «музыкальной попсе», низкопробном кинематографе, бульварном чтиве, от части в массовом образовании и т.д. Все эти проявления китч-культуры оказывают негативное воздействие на мировоззрение, на ценностное ориентации, вместо которых появляются псевдоценности [125].
Мид как некая «золотая» середина трудно поддается репрезентации, тем более что границы, существующие между уровнями, отличаются размытостью. Мид можно представить как грани между артом и китчем. Этот уровень массовой культуры в динамике воздействия на сознание можно рассматривать на примере вкусов разных слоев общества, тяготеющих к околонаучному уровню восприятия. К веяниям мид-культуры также относится адаптация классики к «экранной» культуре. Например, экранизацию «Войны и мира», «Тихого Дона», «Братьев Карамазовых» можно рассматривать как проявление моды на высокохудожественные произведения. То есть для мид-культуры характерно соединение образцов популярной и высокой культуры.
Эволюция православия как структурного элемента массового сознания
Для нашего анализа представляет интерес вывод П. Сорокина, считавшего что в базисной, идеациональной системе человеческой культуры и соответствующей ей правовой системе легитимным признается лишь тот авторитет политической власти, который происходит в конечном счете от Абсолюта, а не от физической силы, богатства или популярности.
В одной из своих первых фундаментальных научных работ «Система социологии» (1920 г.) П. Сорокин обосновывает существование трех основных видов государственно-религиозных отношений, обусловленных тем или иным взаимодействием религии и политической власти и соответствующих им форм поведения членов религиозных групп — граждан государства:
1) солидарная группировка — если и государственная, и церковная власть дают своим членам одни и те же императивы поведения, если они побуждают индивидов действовать в одном и том же направлении (например, и государство, и церковь призывают их к войне); 2) антагонистическая группировка — если принадлежность к государству требует от его членов повиновения распоряжениям органов государственной власти, а принадлежность тех или иных лиц к определенной церкви требует от них неповиновения государственной власти;
3) нейтральная кумуляция. Классической ее формулой служит евангельское изречение: «Воздадите убо кесарева кесареви, а Божия Богови» (Мф. XXII, 21). Эта формула рисует такое положение дел, где императивы поведения церкви и государства нейтральны, лежат в разных плоскостях и не скрещиваются: церкви нет дела до того, платит ли индивид налоги государству, а государству не интересно, постится ли, например, индивид в среду и пятницу. Императивы обеих групп не солидарны, но и не антагонистичны.
Взаимоотношения религии и власти могут рассматриваться и обычно рассматриваются теми или иными учеными, социологами, философами, теологами, политиками по двум противоположным схемам.
1. Религия, как и власть, имеет социальную природу и развивается исторически от самых архаических до самых утонченных и дифференцированных форм. По мере роста цивилизованности общество становится все более секулярным и демократичным. Демократизация и секуляризация идут рука об руку и в совокупности образуют то, что называется социальным прогрессом. Религия используется властью как один из инструментов социального контроля. Чем свободнее общество, тем мягче формы контроля, тем шире круг индивидуальных свобод.
2. Вторую схему можно охарактеризовать как религиозную концепцию власти. Она состоит в следующем. Абсолютная власть принадлежит только одному Богу, земная же власть есть символ божественного всемогущества, его отображение. Божественная власть не имеет пределов, тогда как всякая земная власть ограничена фактическими рамками своего проявления и за их пределами не является властью. Земная власть имеет свой божественный исток в божественной власти — теократии, которая и есть онтологическое (бытийное) ядро всякой власти. Теократическая концепция власти получила большое развитие в иудаизме и христианстве.
Отношения между религией и обществом, церковью и государством на протяжении истории принимали различные институциональные формы, которые представлены достаточно большим числом моделей. Наиболее существенными из них являются: 1) теократическая (Ватикан, Иран); 2) модель государственной церкви (Российская империя до 1917 г.); 3) модель сосуществования церкви и государства как двух независимых величин (большинство современных западных государств); 4) модель тоталитарного государства как носителя атеистической идеологии, для которого церковь перестает существовать в качестве самостоятельной политической величины (СССР). Необходимо отметить, что для анализа проблемы «религия и политическая система» в условиях современного общества не существует до сих пор убедительной теоретической модели. В большинстве современных западных демократических обществ многие социальные функции религии успешно выполняет так называемая гражданская религия. Существенной характеристикой такого общества является плюрализм. Плюрализм не следует смешивать с многоконфессиональностью общества, которое его допускает и проявляет по отношению к существующим религиям толерантность.
Религиозный плюрализм в демократическом обществе означает стремление разорвать связь между религией и политикой, провозгласив религию частным делом граждан. Надо отметить, что и в плюралистическом обществе религия (в качестве «гражданской религии») также оказывает влияние на политическое поведение индивида, его отношение к законам, лояльность или оппозиционное отношение к правительству, участие в выборах.
Сегодня существует и второй путь влияния религии как института на политику. Он характерен для традиционных обществ. В них влияние религии на индивида, как правило, опосредовано тем, что она выступает в качестве национального или государственного символа, если речь идет о «государственной религии»; в других случаях она представляет партикулярные интересы в религиозном облачении.
Прямое или косвенное участие религиозных организаций в политической жизни общества зависит от двух обстоятельств: Взаимоотношения религии и политики требуют в каждый исторический период конкретного рассмотрения (принцип историзма в анализе этих взаимоотношений). Вопреки разделяемому многими верующими принципу размежевания политики и религии, заложенному еще в Евангелии, в России религиозные организации по сути никогда не устранялись от участия в социально-политической жизни, межнациональных коллизиях и т.д.
Исторически в России существовали четыре модели государственно-религиозных отношений, во многом определяющих характер взаимодействия социальных институтов религии и политики: клерикальная, либеральная, атеистическая и протекционистская.
Клерикальная модель государственно-религиозных отношений существовала на территории Российского государства наиболее долго (с X по начало XX в.). Для данной модели характерна тесная связь политико-государственных и религиозно-церковных структур. На протяжении долгого исторического периода в России политика стояла над религией, отводя последней роль идеологической, консолидирующей основы государственной власти. В этот период именно государство во многом определяло и регламентировало религиозно-церковную деятельность. Данной модели соответствуют три исторических периода: древний, патриарший и синодальный. Рассмотрим их более подробно.
Влияние православия на социально-культурные отношения в российском многоконфессиональном обществе
Точка зрения представителей светского и религиозного сообществ во взглядах на будущее православия в России не может быть одинаковой – она исходит из совершенно разных мировоззренческих установок. Секулярное и клерикальное видение будущего России, а также роли православия в нем -желаемый образ каждой из представляющих ее сторон.
Служители Русской православной церкви твердо убеждены в том, что православие будет оказывать определяющее влияние на социум, политику, государство. Однако по данной теме высказываются не многие современные представители церкви. В Московском Патриархате функционирует отдел внешних церковных связей, основной задачей которого является решение проблем взаимоотношения с обществом и государством, поэтому важным являются мнения главы отдела митрополита Кирилла и его заместителя протоиерея Всеволода Чаплина.
В. Чаплин отмечает многочисленные попытки сформировать в России православные объединения и уверен в том, что христианская политика в России «будет развиваться и, может быть, пойдет не по пути особо подчеркнутой христианской силы, а по пути присутствия в разных политических силах людей, которые являются христианами» [192].
Позиция священника по проблеме развития политических систем, их идеологий представлена четко, что имеет большое значение для определения клерикального видения будущего России. По его словам, «не может жить общество, которое основано только на приоритетах земной жизни человека». «Общество, которое провозглашает Богом человека, обречено. Капитализм и связанная с ним политическая система обречены, как были обречены марксизм, нацизм и связанные с ними политические системы». В связи с этим он подчеркнул, что «дискуссия о месте религии в жизни общества, о том, что должно быть основой общества, не закончена, она только начинается» [192].
В рамках вопроса о месте православия в жизни общества РПЦ инициирует общественную дискуссию о роли православия в этнических процессах, рассматривая межэтническое сотрудничество как необходимое условие для существования и процветания русской цивилизации. Так, 6 марта 2007 г. в Паломническом центре Московского Патриархата состоялось заседание IV секции XI Всемирного Русского Народного Собора «Православие - стержень совместного бытия народов России и восточных славян. Взаимодействие религий и этносов - условие существования и процветания русской цивилизации» [194]. Представители РПЦ наряду с категорией «русская цивилизация» используют понятие «православная цивилизация», подчеркивая, таким образом, роль православного фактора в формировании цивилизационной идентичности. Протоиерей Всеволод Чаплин во вступительном слове отметил, что «Православие сформировало общественные установки целого ряда народов и стран, и очевидно, сегодня есть смысл говорить о том, как Православие может вновь в полной мере стать основой политической культуры, модели социума, который существует как в отдельных странах восточно-христианского мира, так и в виде той или иной структуры объединения их интересов в рамках современных мировых общественных процессов» [194].
В работе данной секции принял участие исполнительный директор Федерации еврейских общин России В.В. Энгель, в докладе которого была освещена тема уникальности евразийской цивилизации и перспектив ее развития. «Сегодня евразийская цивилизация является носителем уникальной культуры, основу которой составляет русская культура и культуры славянских народов, но которая впитала в себя элементы культуры соседних цивилизаций. Более того, за столетия совместного сосуществования представителями других цивилизаций были созданы свои культуры на русском языке, во многом отличные от культуры других носителей той же цивилизации, проживающих в других странах, - подчеркнул В.В. Энгель. - Эти культуры становятся элементами общей евразийской культуры, обогащая ее, насыщая ее новыми талантами в самых разных областях».
Докладчик отметил, что в основе евразийской цивилизации лежит православная историческая, религиозная и культурная традиция: «Без нее наша цивилизация не существовала бы. Она является ее краеугольным камнем и условием для дальнейшего развития. Вокруг этой основы, этого стержня располагаются традиции других цивилизаций - исламской, еврейской, китайской и западной». По его мнению, «наша цивилизация имеет все шансы на то, чтобы стать моделью будущего мирового устройства» [194]. Таким образом, согласно этой точке зрения, жизнеспособная русская православная цивилизация в будущем способна сама предложить мировые духовные, социально-политические и экономические стандарты жизни, а не заимствовать зачастую навязываемые ей западные ценности.
Продолжением этой мысли явился доклад протоиерея Всеволода Чаплина, посвященный характерным чертам православной цивилизации. «Наша цивилизация может основывать свою жизнь на собственных убеждениях, собственной модели государственной власти, и на равных вести диалог с окружающим миром», - сказал он в завершение своего выступления [194]. Действительно, верховные иерархи РПЦ уже неоднократно ставили вопрос о несовместимости ценностей русской цивилизации с либеральными западными ценностями. Например, разработанная церковью «Декларация о правах и достоинстве человека» - это, по сути, концепция прав и достоинств человека, основанная на российской духовной традиции. Патриарх Алексий II, говоря о ней, подчеркнул, что это «самобытный подход к пониманию человеческой личности, который на протяжении веков складывался в лоне восточно-христианской традиции», отличный от западно-либерального понимания прав и достоинства личности, представляемого как единственно истинное и не имеющее достойных альтернатив. Предстоятель РПЦ выразил надежду, что «понимание этого подхода будет способствовать развитию межцивилизационного диалога».
Современное состояние и перспективы взаимодействия православия и российского общества
По мнению А. Кураева, православная монархия не нужна и для того, чтобы привлекать людей в церковь. «На те лекции, которые действительно интересны, люди приходят без всякого понукания со стороны государства. И напротив, нередко я вижу, что у бесталанного проповедника храм пуст» [197]. Автор повествует о том, как этот проповедник вместо того, чтобы искать причины в себе, мечтает о православном царе, который устроил бы такую школу, в которой дети были бы обязаны его слушать. Действительно, насильно навязанная вера может привести к еще большему ее неприятию.
Итак, РПЦ устойчиво себя чувствует в условиях современного демократического общества, и не стремится (по крайней мере, явно) к установлению в будущем монархической формы правления.
Попробуем предположить, какие трансформационные процессы могут произойти, если воздействие православного фактора на общество будет происходить только по линии институционального усиления РПЦ (без расцвета верований и усиления влияния религиозных норм), а православие как религиозное учение будет терять свою привлекательность. Подобные обстоятельства могут привести к уменьшению социальной базы православия и/или распространению т.н. квазиправославности. В таких условиях велика вероятность усиления православного шовинизма и более того, распространения т.н. «православного шахидизма», как социально-протестного поведения в условиях современных демографических и миграционных процессов. Православность в возможном протестном движении, скорее всего, будет лишь знаменем, символом возвращения к идеалам справедливого мироустройства.
Другим симптомом «низового» религиозного протеста является возникновение внутрицерковной оппозиции (Диомид), маргинальных православных групп (поддерживающих культ Ивана Грозного, Распутина) и сект.
В современной России наблюдаются процессы духовного размежевания с Европой, стремление к «духовной автаркии», что в перспективе вполне может привести к возникновению и оформлению антизападной православной «идеологии противостояния». На наш взгляд, этот вопрос является частью более широкой проблемы - проблемы выбора пути развития России, в том числе, экономического развития, т.к. духовные процессы в социуме неразрывно связаны с материальными. Будущее российского социума зависит от направленности его вектора: «развитие должно осуществляться по западной модели» или «развитие должно быть самобытным». В коллективной монографии «Новые идеи в социальной философии» оба утверждения рассматриваются как неправильные. Можно согласиться с мнением доктора философских наук В.Г. Федотовой о том, что «у России есть свои, отличные от Запада задачи, некоторые наши особенности не позволяют нам превратиться в Запад, как бы мы того не хотели» [199]. Действительно, под влиянием православия в России сформировалась своя самобытная культура, свое понимание прав человека, отличное от западно-либерального. Уже только это обстоятельство, на наш взгляд, будет препятствовать заимствованию западных образцов (таких как либерализм в экономике и политике, западная модель демократии и гражданского общества и др.) «в чистом виде».
Двум данным способам модернизации соответствуют две различные теории. Классическая модернизационная теория, которая рассматривает Запад как единственный образец для модернизации стран, а эмпирические несовпадения модернизирующихся стран со своим образцом трактует как незавершенную или неуспешную модернизацию, сейчас сменяется новой концепцией «множества модернизмов» и национальных модернизаций, которая считает различия в модернизациях разных стран закономерными, отрицает единый образец. Опыт постсоциалистического развития России показывает, что к современным российским трансформациям в большей степени применима вторая теория. Перспектива России превратиться в Запад не является единственной. Япония и Вьетнам, например, не стали вестернизироваться до такой степени, чтобы отказаться от своей культуры. Для современной России западный вектор развития - «это лишь усвоение отдельных нужных нам элементов западной экономики, политики, образования, культуры и т.д.» [199]. Например, надо перенимать опыт демократизации, формирования правосознания и развития гражданского общества.
По нашему мнению, переход России к демократическим нормам необходим. При этом нужно понимать демократию как важную, но не абсолютную ценность, реализация демократических норм не должна вести к разрушению нравственности. Православие утверждает приоритет духовности и нравственности. Можно согласиться с мнением И.Б. Чубайса о том, что, если нравственность понимать расширительно, «как регулятор отношений не только между людьми, но и между человеком и природой, мы обретаем начало, работающее на снятие усиливающейся в современном мире дисгармонии» [204]. Сегодня жизненными ориентирами для людей все чаще выступают материальные ценности, общество становится бездуховным и безнравственным. Восполнить дефицит нравственности и избежать таким образом дисбаланса в российском социуме, на наш взгляд, может православная религия. Однако, важно не отождествлять религиозность и нравственность, что нередко делают православные священники, а также религию и церковь в вопросах нравственного совершенствования общества. По нашему мнению, православие является одним из нескольких источников нравственности в современном российском обществе. Не менее важным источником нравственности является, например, наука, давшая обществу, в том числе российскому, высочайшие нравственные образцы.