Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. ТЕМПОРАЛЬНОСТЬ ИНДИВИДУАЛЬНО-ПСИХОЛОГИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ И ЭВОЛЮЦИЯ КУКЛЫ КАК ЗНАКА 11
1. К теории вопроса: игра - от темпоралъности к семиологической коммуникации 11
2. Кукла как игрушка или вхождение в знаковый мир 31
3. Кукла как коллекция 53
ГЛАВА 2 «КУКЛА» В ПРОСТРАНСТВЕ СОЦИОКУЛЬТУРНОГО МИРА 67
1. Кукла - посредник диалога в игровой модели человеческой коммуникации 67
2. Куклы, маски, карнавал (онтология маскарада) 84
3. Кукла в «обществе спектакля» или универсальность социокультурной игровой модели 117
Заключение 139
- К теории вопроса: игра - от темпоралъности к семиологической коммуникации
- Кукла как коллекция
- Кукла - посредник диалога в игровой модели человеческой коммуникации
Введение к работе
Актуальность темы исследования
В современном обществознании резко возрос интерес к образу, знаку, символу. Связано это с особенностями функционирования информационного общества, признающего в качестве базовых ценностей знание, информацию, интеллектуальный капитал. В настоящем исследовании в качестве знаково-символической формы выступает кукла: кукла как игрушка (знаково-символическая форма в детстве - отсюда индивидуально-психологический подход), кукла как модель (вхождение куклы в качестве знака в культуру - отсюда культурологическая ориентация), кукла как коллекция (символ обладания «детством» - проблема отчуждения и функциональности бытия), кукла как персонифицированный образ (куклы-маски в театре, карнавале, в шоу-культуре, «обществе спектакля» - отсюда собственно социально-философский подход).
В современном обществе в связи с усложнением социальной структуры человек вынужден примерять на себя многие символы и роли. Одевая маску и костюм, он сам обретает черты куклы, куклы-марионетки. Современно ли это или же уходит корнями в традицию, ритуал? Мы показываем, что маски, куклы, образы кукол пришли к нам из прошлого, из традиции, ритуала, игрищ, народных гуляний и т.д. Их символика изначально вырастала из общения с сакральным миром и сакральными силами. Из традиции, первоначальной символики прорастает глубинный знаковый смысл куклы в современность.
Исследование куклы в координатах индивидуально-психологического и социокультурного бытия связано с рядом факторов:
возрастающей знаковостью социокультурного мира;
усложнением семиологических кодов культуры, необходимостью и возможностью их освоения в игровой деятельности, в которой
кукла выступает первоначально как «игрушка», определяющая вхождение человека в знаковый мир;
многомерностью социализации и открывающимися ныне возможностями для раннего творческого развития;
введением компьютерных технологий и игр, новых форм визуальной коммуникации, в которых игровые, познавательные, коммуникативные сюжеты-дискурсы опосредованы общением с неким знаковым персонажем (виртуальной куклой);
функциональностью бытия и ее преодолением через коллекционирование как способ самораскрытия и самореализации;
новым коммуникативным пространством, в котором кукла-образ вводится в познавательный процесс и в психокоррекционную деятельность.
Важность исследования куклы в системе социокультурных связей востребована сегодня и целым рядом духовных, культурных и социально-политических факторов.
Шоу-бизнес, шоу-политика, шоу-реклама все больше становятся атрибутами социальной жизни, вовлекая в пространство «ШОУ» как обывателей, так и интеллектуалов.
Игровой элемент культуры усиливается практически во всех сферах жизни, являя, с одной стороны, образец иронии, коллажа, юмора, а с другой - манипуляции общественным мнением и общественным поведением. В этой связи представляется важным проанализировать историю и традицию игровой коммуникации на примере карнавала. Современный переход к диалоговой культуре требует изменения в понимании субъектов и объектов коммуникации, трансформации «Чужого» в «Другого».
Автор показывает генетические истоки диалога посредством маски, и в то же время обозначает востребованность этих форм в современном обществе, в исторически иной социокультурной среде.
Особое место мы уделили кукле в игровой модели человеческой коммуникации. В нашем варианте это сфера межличностного общения, а также особая форма диалога «наедине с собой», когда единственным посредником и участником выступает кукла. Сегодня существуют и другие игровые модели человеческой коммуникации, в том числе виртуальные, строящиеся в соответствии с желаниями и потребностями самого человека и позволяющие ему проецировать, строить образ своего партнера по общению.
Рассматривая роль куклы в игровой модели человеческой коммуникации, мы пришли к выводу, что охват мультимедийными технологиями коммуникативного пространства поистине глобален. Проникновение СМИ в жизнь людей - явление скорее отрицательное, чем положительное: разрушается личностная индивидуальность, утрачивается смысл и ценностная ориентированность жизни, происходит манипулирование общественным сознанием. Современные СМИ используют в большей мере не куклы-символы, в которых воплощены архетипы культуры и культурные герои, а куклы-манипуляторы, образы-оборотни, разрушающие устоявшуюся архитектонику культуры, человеческое в человеке. Учитывая тот факт, что куклы-интермедиарии становятся все более многообразными по значению и по заключенному в них коду (это и куклы-маски, скрывающие реальный образ; и куклы-символы, уводящие, прячущие реальный образ; и куклы-прототипы, усиливающие реальный образ; и куклы-оборотни, заменяющие реальный образ, и т.д.), можно предположить особую «мультимедийность» в социализации человека, многозначность ее составляющих векторов.
Степень научной разработанности проблемы.
Прежде чем перейти к постановке целей и задач исследования, следует рассмотреть степень изученности данной проблемы в философской,
культурологической, психологической, социально-психологической и исторической литературе.
Культурологический подход рассмотрен в работах М. Бахтина[3], Ю.М. Лотмана[65], Й Хейзинга[112] и др. В работах М. Бахтина раскрывается смысл и значение образа Другого, который, как нам представляется, и должен быть сформирован посредством куклы в адекватной модели социализации. Ю. Лотман анализирует значение куклы в культуре как игрушки и как модели, что дает основание судить о последовательности вхождения ребенка в знаковый и символический мир культуры. В работах И. Хейзин-га для нас особенно важна идея принципиально игрового характера человеческой культуры, которая, с нашей точки зрения, не только не исчерпывает, но, наоборот, стремительно распространяется.
Социально-философский подход наметился во второй половине 20 века в работах авторов новой постиндустриальной волны Ж. Бодрийяра[11 - 13], О. Каламбрезе, Ж. Липовецкого, Ж. Делеза[38 - 39], Ж.- Ф. Лиота-ра[62], Ю. Хабермаса и др. А для того чтобы увидеть куклу в пространстве современного социума, мы обратились к работе Ги Дебора «Общество спектакля» [37].
Для понимания глубинной соотнесенности куклы с субъектом общения и феноменом коллекции, в котором преодолевается функциональность куклы-вещи и открывается субъективность куклы-смысла, мы обратились к трудам Ж. Бодрийяра[12].
Современная культура несет в себе радикальный плюрализм, предполагающий уважение личного достоинства человека и утверждающий коммуникацию с человеком как Другим. Рассматривая коммуникативный аспект нашей проблемы в контексте куклы и формирования образа Другого, мы опирались на работы У. Эко[118], Ю. Хабермаса, С. Московичи, Ж. Бодрийяра, Л. Туроу, Г. Почепцова[77].
Социально-психологический подход, связанный с анализом игровой коммуникации, обстоятельно раскрыт в работах М. Мид[71], Э. Берна[6]. В этих работах нас особенно интересовал анализ игры, игрового элемента в человеческом общении. Игра взаимосвязана с множеством психологических и социальных функций. С ее помощью создается параллельная реальность, происходит удвоение мира, устраняется или усиливается отчуждение реального и иллюзорного. Обстоятельное рассмотрение игры, значение игрового пространства, идеи нравственного как основного начала, поддерживающего равновесие игровой и неигровой основы культуры и коммуникации, дано в целом ряде работ психологов Д. Селли[87], К. Гросса, С.Л. Рубинштейна[82], B.C. Мухиной[72] и др.
Проблема психологии детства и игры в интересующем нас аспекте рассмотрена в работах К. Штерна, В. Штерна, Е. Скупиных, Г. Скупиных, С. Холла, М. Болдвина, К. Бюллера и др. Труды Л.С. Выготского[19] помогли нам в рассмотрении культурного развития ребенка и его возрастных трудностей.
Несмотря на длительную традицию исследования куклы, театра, карнавала анализ данной проблемы приобрел особую значимость лишь в последние 10-20 лет. Онтологию или глубинный смысл игры (игрушки) многие ученые усматривают в карнавале. Рассматривая карнавал в нашей работе, мы опирались на труды М. Бахтина[3], Н.И. Костомарова[56] и др. Историческая символика маски раскрыта в работах Б.А. Рыбакова[85].
Проведен анализ сфер практического применения и распространения куклы как образа и знака, ибо попытка универсализации куклы в философской концепции с необходимостью должна быть дополнена ее предметно-практической реализацией.
Цели и задачи исследования.
Основной целью настоящего диссертационного исследования является определение глубинного ценностно-символического смысла куклы как
знака, ее духовной, познавательной, коммуникативной роли в современной культуре, в познании и освоении окружающего мира, а также в процессе личностного творчества и самореализации. На каких этапах человеческой жизни кукла приобретает первостепенное значение? Почему она является феноменом культуры, обретает особую жизнь в современном социуме? Как кукла, будучи знаком и символом, оказывает влияние на индивидуально-психологический мир самого человека? Человек по своей природе представляется нам самосовершенствующимся существом, использующим свой ум и производящий символы. Свидетельством символического восприятия и освоения мира является история «двойников человека» - масок, кукол, сакральная природа которых свидетельствует о преодолении человеком рубежа времени и пространства, реального и гиперреального.
Цель диссертации предусматривает решение следующих задач:
выяснение проблемного смысла понятия «куклы» в игровой и семиологической модели человеческой коммуникации;
выявление онтологических основ игровой культуры, где кукла выступает в качестве знаково-символической реальности;
определение некоторых закономерностей психологии детства, обуславливающих формирование духовного мира ребенка посредством и в форме игры;
рассмотрение куклы как экспоната коллекции, играющего существенную роль в преодолении отчуждения и функциональности бытия;
анализ онтологии маскарада в историческом и социокультурном контексте;
выделение компонентов игрового, знакового элемента в «обществе спектакля».
Конкретные результаты и их научно-теоретическая новизна.
1. В диссертации концептуализируются проблема куклы как игрушки (уро
вень освоения реальности в детском возрасте), куклы как коллекции (уро
вень преодоления предметной функциональности и поиска личностного
смысла во взрослом возрасте), а также роль кукол в «обществе спектакля»,
в контексте освоения игрового пространства современной культуры.
Новизна результата: обоснован вывод о том, что универсализация игрового пространства в современном мире связана как с причинами коммуникативного характера (в том числе с новыми формами виртуальных диалоговых моделей, где куклы выступают интермедиариями), так и с общими изменениями социокультурного пространства, в котором игра и кук-ло-шоу становятся атрибутивными признаками бытия.
2. В диссертации анализируются онтологические прообразы знаково-
символических форм, которыми, с нашей точки зрения, являлись маски. В
своей архаической форме маска - «принадлежность шамана», она позво
ляет снимать ограничения времени и пространства, жизни и смерти, бытия
и небытия. Маска, таким образом, - атрибут сакрального мира, который, с
одной стороны, противостоит профанному миру, а с другой - взаимодейст
вует с ним.
Новизна результата заключается в том, что кукла и кукла-маска позволяют прояснить семиологические смыслы культуры, раскрыть многомерность мира, его сакральные и символические смыслы как личностно-значимые, так и социально-актуализируемые. Так, в античной культуре маска становится атрибутом театрального действия или искусственного мира, спектакля, в котором обыгрывается реальный мир. В театре через маску сталкивается мир искусственный с миром подлинным. В игровой психотерапии маска также маскирует уязвленный внутренний мир человека и выступает своеобразным адаптером, психокорректором этого мира. И, наконец, маска на карнавале одновременно скрывает внешнюю реальность и приоткрывает внутреннюю.
З. В диссертации рассматривается знаковый характер современной культуры в контексте «общества спектакля» с присущим ему символизмом, иронией, сарказмом и игровой спецификой.
Научная новизна заключается в выявлении атрибутивных признаков не только техно-, но и «маскогенного» характера современного общества, свойственных ему форм игровой культуры (виртуальных коммуникаций, созданных через СМИ диалоговых и шоу-пространств и т.д.), камуфляжа подлинности и т.п., в прояснении поверхностного, спектакулярного слоя в качестве враждебной для существования стихии бытия, игнорирующей желания и влечения человека.
Научно-практическая значимость работы определяется ее акту-альным теоретико-методологическим характером, то есть выяснением предельных оснований куклы как знака, образа и символа в современной культуре. Проведенное исследование позволяет более четко представить значимость и практическое использование куклы в разнообразных сферах социальной, культурной, психотерапевтической и педагогической деятельности. Материалы диссертации могут быть использованы при чтении спецкурсов и проведении семинаров для студентов, изучающих социально-философские проблемы, а также для методологического и методического обеспечения практики студентов философских и психологических специальностей.
К теории вопроса: игра - от темпоралъности к семиологической коммуникации
В общественной жизни сегодня происходят многомерные и многофункциональные процессы, которые один из современных философов окрестил «повседневным апокалипсисом», и это, прежде всего, касается времени - его протяженности в одном явлении и сжатии - в другом, в его способности «засыпать» и, как правило, неожиданно «взрываться», выбрасывая на поверхность то, что давно ушло на дно Леты.
Возникают новые философские подходы (с позиций «современности», «прошлого» и «настоящего») в понимании норм, ценностей, идеалов и т.п. традиционных ориентиров человеческой жизни, с другой стороны по-новому осмысливаются функции и назначения материальных объектов -вещей (их функциональное предназначение и художественная знаковость) -по смысловому назначению, оценочной стоимости, мере насыщения выбора вещей сообразно традициям общности, в которой живет человек и отказа от Чужих по духу материальных ценностей.
По сути, ко всему происходящему с человеком - его материальной и духовной средой, может быть обращен вопрос одного философа: «Это симптом упадка или веление времени? Во имя чего нужно рассматривать известное, сложившееся в идеях, образе жизни? Может быть, это необходимо делать для сохранения традиционной классики или того, современного, что наступит завтра?». Предполагаемый ответ требует альтернативы. Во имя чего нужно рассматривать известное с новых позиций формирующихся человеческих знаний и жизненных ориентации? Мы полагаем, что «беспрерывное» «завтра» - вечно, как и вечна его непредсказуемость, и, готовясь прожить завтрашний день, люди руководствуются, прежде всего, смыслом своего человеческого существования.
Но что в этом существовании тревожит, вызывает сомнение, опутывает человеческую жизнь лабиринтами знаковой паутины: знаков, симу-лякров и симуляций. Почему понадобились новые обозначения смыслов, состояний, явлений? Нас интересует «КУКЛА», как знак, как когда-то людей интересовала знаменитая триада символов: «парик» - «галантность» -«век Просвещения» (или Галантный век).
Во-первых, имеет ли значение время создания и форма функционирования куклы в той или иной социокультурной среде?
Во-вторых, что есть среда для куклы?
В-третьих, если в среде изменяются цивилизационные ценности, например в эстетическом ракурсе, то меняется ли наделенность куклы добродетелями или заданными ролями: маской, костюмом, предметами антуража и т. п.? В связи с этим еще раз подчеркнем мысль о том, что глобальные изменения происходящие в цивилизационном обществе влияют на совершенствование технологического оснащения куклы, степень идентификации ребенка с куклой, время и пространство в котором он действует с ней.
Лишь на базе фактов можно определить место человека действующего предпочитаемым образом, и лишь потом связать его деятельность (в нашем случае игровое выражение) с объектом - предпочитаемой вещью (в нашем случае с тем, что исполняет роль куклы). Поэтому следует обозначить, какова временность вещи (повторимся: куклы), каковы нравственные параметры ожидаемых от нее «действий»: нужна ли ей маска или она должна быть безлика? Какую куклу предпочитает ребенок в личное владение? В какой роли по отношению к кукле предпочитает находиться ребенок? В каких обстоятельствах кукольная «маска» делается личиной человека, надевшего ее? Что сближает и что разводит человека с марионеткой?
Эти и другие вопросы показывают возможности трансформации куклы (по сути вещи) в руках ее владельца.
В 2000 году, проводя опытно-экспериментальную работу со студентами Педагогического колледжа №12 мы выясняли их мнение относительно любимых кукол или других игрушек. Среди полученных ответов одна девушка эмоционально выразила свое отношение к кукле до 18-ти летнего возраста. Суть этого отношения в том, что, будучи привязанной к кукле, она никогда не могла дать ее в другие руки, даже если это была ее любимая сестра. Мы обратили внимание также на то, что молодые люди четко различали в своих воспоминаниях куклу-игрушку (как правило, с национальным колоритом своей страны) от марионеток, полагая, что марионетка больше для сердца.
Отношение к вещи, время которой прошло, образно дает известный философ Ж. Бодрийяр[12]. Он пишет о том, как на уровне собственно культурном сближаются историческое прошлое и непрестанно реставрируемое модой «ретро». Темпоральность музея, пишет он, характеризуется совершенством, завершенностью - это специфическое состояние того, что миновало и ни в коем случае не современно. Но мода тоже никогда не современна - она играет на повторяемости однажды умерших форм, сохраняя их в виде знаков в некоем вневременном заповеднике. Мода из года в год с величайшей комбинаторной свободой фабрикует «уже бывшее» (наст, изд., с. 169-170).
Кукла как коллекция
Для того, чтобы понять глубинную соотнесенность куклы с субъектом обращения и феномену коллекции, в котором преодолевается функциональность куклы-вещи и открывается субъективность куклы-смысла обратимся к трудам Бодрийяра1. Проблема коллекции, выдвинутая автором, становится понятной в связи с его концептуальными взглядами касающимися всей сферы современного общественного быта, где он выделяет: 1) потребление вещей; 2) потребление общественного быта. Следуя строгим научным методам, он делает их предметом глубокой социальной критики.
Прежде всего заметим, что «потребление», - по мысли Бодрийяра, -«это характерно современный феномен, определяющий признак так называемого общества изобилия. В таком обществе использование вещей не исчерпывается их простым практическим применением (какое имело место всегда и всюду) или даже их семиотическим применением, как знаков отличия, богатства, престижа и т.д. (что тоже встречается во всех человеческих обществах)» [12]. Как следует из работы Бодрийяра, потребление он рассматривает как психически интенсивный процесс выбора, организации и регулярного обновления бытовых вещей, в котором неизбежно участвует каждый член общества. Глубоким переживанием для Бодрийяра было переживание неподлинности, данного нам в культурном опыте, «его зараженности паразитарными, вторичными идеологическими смыслами». Бод-рийяр считал, что приобретая вещи, человек стремится к вечно ускользающему идеалу - модному образцу-модели. Этот стремительной бег, в первой половине XX века блестяще описала Эльза Триоле в романе «Розы в кредит». Благодаря покупке в кредит и включенности в процесс постоянного приобретения у человека возникает мираж Вещи, достичь которого он порой не может всю жизнь. Но главное в этом процессе, - с позиции Бод-рийяра, - стремление зафиксировать и присвоить себе время и укрепить свой материальный статус, собирая, в основном, старинные, коллекционные вещи.
Свои фантастические проекты в этой сфере, он проецирует на технические «игрушки» современной цивилизации, названные им «гаджеты» (обозначая этим понятием сложные автоматы и полуфантастических роботов, - своеобразный гибрид вещи и человека). Утверждением и регулированием способов обращения с вещами, с его точки зрения, может служить реклама и мода. Во введении к книге «Природа вещей» Бодрийяр пишет, что в нашей городской цивилизации всё быстрее сменяют друг друга новые поколения продуктов, приборов, «гаджетов», в сравнении с которыми человек выступает как чрезвычайно устойчивый вид. Исследуя место вещи в жизни человека Бодрийяр показал, что в разные периоды времени человеку удавалось справляться с объектами окружающего его мира: ему удалось классифицировать природные виды; создать «Энциклопедию» окружавших его бытовых и технических предметов, но дальше... равновесие нарушилось - бытовые вещи, - пишет Бодрийяр стремительно размножаются, потребности людей возрастают, процесс производства «заставляет» производить вещи и избавляться от них все быстрее. И Бодрийяр справедливо ставит вопрос: «.. .возможно ли расклассифицировать этот мир вещей, меняющийся у нас на глазах, возможно ли создать дескриптивную систему?»
Критериев классификации вещей, особенно бытовых - великое множество. Их столько же, считал Бодрийяр, сколько самих вещей: классифицировать их можно по величине, по степени функциональности (как вещь соотноситься со своей объективной функцией), по связанной с ними жестуальности (богатая она или бедная, традиционная или нет), по их форме, долговечности, по тому, в какое время дня они перед нами возникают, насколько прерывисто присутствуют в поле нашего зрения, насколько мы это осознаем, и по тому, какую материю они трансформируют (кофемолка -кофе, клей - бумага). Бодрийяр считал, что любая вещь что-то трансформирует. Позволим себе рассмотреть это положение применительно куклы как Вещи. Понимая понятие «трансформатор» как преобразователь, мы используем это понятие в его лингвистическом смысле как «актер, играющий роли всех действующих лиц пьесы, или фокусник, создающий оптическую иллюзию превращения одних предметов в другие». Все эти действия преобразования, превращения, перемены вида и есть трансформация, которая в игре с куклой часто выражается у детей и актеров в смене её одежды, в использовании различных масок (а если эта кукла марионетка, в соответствующем наборе действий, постоянно изменяющих роль). Далее Бодрийяр считает, что вещи можно классифицировать по степени исключительности или же обобществленности пользования (... вещи личные, семейные, публичные, нейтральные). Проблема в том, что все вещи, с точки зрения Бод-рийяра, находятся в состоянии непрерывной мутации и экспансии и любая классификация может оказаться столь же случайной, как алфавитный порядок. «Таким образом, нас интересуют не вещи, определяемые в зависимости от их функции или же разделенные на те или иные классы для удобства анализа, а процессы человеческих взаимоотношений, систематика возникающих отсюда человеческих поступков и связей».
Кукла - посредник диалога в игровой модели человеческой коммуникации
Современность, акцентируя внимание на игровом характере культуры в целом, вносит определенный коллаж, юмор, иронию в человеческую коммуникацию. Этот процесс стимулируется и варьируется атрибутикой игры, привносится в современный театр во всех его видах, в психокоррек-ционную деятельность и в саму жизнь.
Кукольный спектакль также существенно преобразуется инновационным стилем постмодернизма в искусстве: меняется требование к стилю поведения куклы, ее облику, стилю общения кукол «между собой» и с Другими, прежде всего зрителями. Иначе трактуется проблема кукольной маски, согласно этой трактовке, все чаще «безобразное» наделяется привлекательными нравственными и эстетическими свойствами и т.д.
Какова же связь между культурой и коммуникацией? С нашей точки зрения, эти связи предполагают взаимозависимость феноменов, которая может быть как синхронной так и асинхронной. Может сопровождаться опережением воздействия то одного, то другого фактора.
Современная культура несет в себе радикальный плюрализм, предполагающий уважение личного достоинства человека, каждого индивида; он поощряет и утверждает коммуникацию с человеком как с Другим. Отсюда и постмодернистский «молекуляризм». Не один (индивидуализм - атомизм) и не все (коллективизм - тоталитаризм), а «Я плюс Другой», «Мой жизненный мир и другие». «Другой» не как объект наблюдения и монологического вопрошания, а как субъект диалога, в котором ставятся под сомнение предубеждения и предпосылки своей собственной самости. Постмодернистское Я не может сформироваться в зеркале по-модернистски исключенного и молчащего Другого. Плюрализм востребует культуру Другого. Иначе говоря плюрализм в сущности своей востребует коммуникацию.
Рассмотрим в этом разделе диалоговую модель коммуникации с куклой и роль кукольники и куклы-интермедиария в коммуникативном акте, а также образ человека в игровой коммуникации.
Прежде чем рассмотреть многовариативность форм, посредством которых «кукла» (или точнее кукловод, владеющий мастерством общения с ней), становится посредником между актером и зрителем, оговорим некоторые исходные принципы коммуникации:
Коммуникация подразумевает наличие двух или более лиц (комму-никатора(ов) и реципиента(ов)), между коммуникациями всегда стоит канал, сообщение. Обмен сообщениями осуществляется по следующей схеме: К (коммуникатор) - Р (реципиент). Мы рассматриваем коммуникацию специфического рода когда два звена опосредованы куклой. Человек вводит куклу в коммуникацию, потому что он руководствуется целью, будь то ребенок или взрослый. С ребенком эти цели связаны с научением, воспитанием и т.д., а с взрослым имеют другую функцию опосредования, символизма.
Для анализа роли куклы в коммуникативном акте нам необходимо учитывать личностный смысл, вкладываемый в сообщение. Какой личностный смысл идет через опосредованную модель коммуникации?
Передача сообщения опосредованного куклой расширяет личностный смысл сообщения прежде всего за счет обогащения параметров «самораскрытия» и «отношения». В диалогической модели кукла выполняет компенсаторную роль, способствуя преодолению «отстраненности» и обретению самоидентичности. Кукла вводит в коммуникативную модель игровой элемент, актуализирующий не столько содержание передаваемого, сколько сам процесс передачи информации. Ребенок перестает быть чужим в своей игровой культуре, кукла снимает с него маску и облегчает взаимодействие с другими детьми, так и с взрослыми.
В общении мы не просто передаем информацию, а информируем, обмениваемся знаниями о трудностях решения проблемы, жалуемся и т.д. Успешная коммуникация возможна только с учетом личностного фона, на котором передается сообщение.