Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Теоретические аспекты рассмотрения элиты в информационном обществе .
1.1.Этапы эволюции информационного общества и глобализация 16- 39
1.2. Эвристические возможности понятия «коммуникационный капитал» для характеристики социальных связей в информационном обществе .
1.3. «Новая элита» информационного общества как собственник коммуникационного капитала и ее характеристики
ГЛАВА 2. Процессы институализации коммуникационной элиты и проблемы ее взаимодействия с властью
2.1. Источники формирования и направления институализации коммуникационной элиты
2.2. Сетевая делиберация как перспективная форма взаимодействия коммуникационной элиты и власти .
2.3 Программа взаимодействия власти и коммуникационной элиты в современной России .
Заключение 166-171
Список литературы
- Эвристические возможности понятия «коммуникационный капитал» для характеристики социальных связей в информационном обществе
- «Новая элита» информационного общества как собственник коммуникационного капитала и ее характеристики
- Сетевая делиберация как перспективная форма взаимодействия коммуникационной элиты и власти
- Программа взаимодействия власти и коммуникационной элиты в современной России
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Первый аспект актуальности темы
исследования связан с изменениями в сфере создания, распространения, защиты
и хранения информации. Распространение информационно-
телекоммуникационных технологий, в том числе мобильных приборов
индивидуального доступа в сеть Интернет, открыло возможность для создания и
распространения информационного продукта для широких слов населения
развитых стран. Это привело к увеличению числа создателей и
распространителей информационного продукта. Информация стала ведущим ресурсом общества, а производство информационного продукта – важным видом не только профессиональной, но и повседневной деятельности.
Второй аспект актуальности темы исследования связан с тем, что доступность создания, хранения и распространения информации привела к трансформации положения человека в современном социальном пространстве. Это положение вс в большей степени зависит от возможностей эффективного распространения информации, качества и количества коммуникационных связей. Благодаря качеству и количеству коммуникационных связей люди перемещаются на более высокие позиции в социальном пространстве, фактически превращаясь в новую элиту информационного общества. Поскольку изменение социального статуса человека сопровождается трансформацией институтов и организаций общества, которые тоже формируют новые коммуникационные связи, то преобладание децентрализованной, сетевой формы распространения информации меняет взаимоотношения между властью и формирующейся новой элитой.
Третий аспект актуальности темы исследования связан с тем, что становление информационного общества происходит на фоне процессов глобализации, которая, с одной стороны, формирует общемировые тенденции развития информационного общества, а с другой – в разных странах обладает специфическими особенностями. В данном исследовании особое внимание будет уделено специфике взаимодействия власти и элиты в социальном пространстве Российской Федерации.
Важность изучения вопросов взаимодействия элиты и власти на современном этапе развития общества, на глобальном и локальном уровне, определяет актуальность данной работы.
Степень научной разработанности проблемы. Данное исследование потребовало изучения источников из различных областей философского знания, а также смежных дисциплин.
Представление о самом информационном обществе и особенностях стратификации отражены в труде «Метаморфозы власти»1 Э. Тоффлера. Развитие идей этого выдающегося ученого стало основой нашего исследования.
Над проблемами информационного общества работали также Н. Х. Афган, Д. Белл, Ф. Берарди, Ж. Бодрийяр, Ф. Гваттари, Ж. Деллз, М. Кастельс,
1 Тоффлер, Э. Метаморфозы власти: Пер. с англ. / Э. Тофлер. – М.:ООО «Издательство АСТ» , 2004. – 669 с.
К. Кнорр-Цетина, С. М. Поздяева, Ф. Уэбстер, и др. Процессы глобализации, сопутствующие развитию информационного общества, изучали З. Бжезинский, В.В. Богатырев, С. В. Куньщиков, А. С. Панарин, Г. Г. Салихов, А. Н. Чумаков и др.
Социальные сети исследовали зарубежные ученые: Р. Берт, М. Грановеттер, Р. Коллинз, Я. Морено, Р. Хойслинг, Б. Хоган и др.
Вопросы влияния информационных и коммуникационных технологий на организацию жизни общества анализируются в работах Д. Белла, Э. Тоффлера, X. Инниса, Д. Гэлбрейта, М. Кастельса, К. Фукса, Д. Форрестера, В. И. Кудашева, А. И. Ракитова, Н. В. Чудовой. Проблемы информационной реальности и типов общества глубоко исследованы Н. М. Чуриновым.
Сетевые сообщества как особую форму бытия, как новую организационную
форму совместной деятельности людей исследовали А. И. Арсланова,
М. Г. Бреслер, В. И. Игнатьев, Д. В. Куликов, Е. А. Лавренчук, И. А. Литвинова,
Р. М. Масленников, Ю. Г. Моталов, A. B. Назарчук, В. Н. Поправко,
С. Н. Хуторной, С. В. Цветков, А. Н. Шадрин, П. Штомпка и др. Среди
современных российских ученых тематика сетевых сообществ исследуется в
работах Е. В. Закаблуковского, Н. А. Носова, Е. Д Невесенко, Е. С Шибанова,
А. М. Лещенко, В. Н. Щербина, П. А. Константинова, Н. К. Тальнишних и др.
Особенности сетевой формы коммуникации разрабатывали Ж. Делз,
М. Ньюман, А.-Л. Барабаши, Лиу Янг-Ю, а также российские ученые С. В. Бондаренко, Д. А. Губанов, Е. Н. Ивахненко.
Представление о пространстве как таковом, пространстве потока, мозаичной дискретности пространства разрабатывали И. Кант, Б. Верлен, Б. Латур, Б. С. Галимов и др. Соотношение субъективного, объективного и трансцендентного в виртуальном отражено в трудах А. Ф. Кудряшева, О. И. Елховой, Г. К. Эдри.
Нематериальные формы капитала, как показатель обладания человеком ресурсами информационного общества, изучали П. Бурдье, Дж. Колеман, Р. Патнэм, Д. Патаракин, Н. Теренин и др.
Вопросы образования элит и взаимоотношения различных групп общества,
публичного пространства и коммуникационного взаимодействия освещены в
работах Г. Моска, В. Парето, Х. Арендт, М. Джанг, Д. Левинсона, А. Бардта,
Г. К. Ашина, В. Л. Иноземцева, О. В. Крыштановской, Р. Флорида,
Ю. Хабермаса, А. В. Манойло, А. В. Понеделькова, А. М. Старостина,
Ф. И. Шаркова и др. Формы взаимодействия элиты и власти рассматривались в работах таких авторов как Р. Инглхарт, С. Симштайн, Дж. Кели, А. Бехтигер, К. И. Аринина, М. Н. Грачева, Н. Луман, А. Маслоу, С. Блэк, Г. Лассуэлл, Д. Г. Михайличенко и др.
Однако при всем обилии работ по теоретическому осмыслению данной проблемы в настоящее время существует ряд неизученных вопросов, которые составили проблемное поле данного диссертационного исследования и отразились в его цели и задачах.
Объект исследования: информационное общество.
Предмет исследования: взаимодействие власти и коммуникационной элиты в информационном обществе.
Цель исследования: выявить особенности взаимодействия власти и коммуникационной элиты на этапе становления информационного общества.
Задачи:
Проанализировать этапы эволюции информационного общества и влияние
глобализации на социальные процессы в информационном обществе.
Определить эвристические возможности понятия «коммуникационный
капитал» для характеристики социальных связей в информационном обществе.
Выявить основные характеристики коммуникационной элиты
информационного общества, формирующейся по признаку объма
коммуникационного капитала.
Проанализировать источники формирования и направления институализации коммуникационной элиты
Обосновать сетевую делиберацию как перспективную форму взаимодействия коммуникационной элиты и государственной власти
Выявить специфику взаимодействия коммуникационной элиты и государственной власти в современной России.
Методологическая основа исследования. Методологическую базу
исследования составляет информационно-коммуникационный подход,
позволяющий рассмотреть специфику сетевого межличностного и
межгруппового взаимодействия как элементов общей структуры коммуникаций. Кроме того, в исследовании использованы элементы социокультурного, постмодернистского и синергетического подходов.
Научная новизна исследования состоит в том, что автором:
- на основе анализа эволюции информационного общества доказано
существование этапа становления информационного общества, в котором, с
появлением возможности мобильного доступа к сетям электронного
информационного обмена для широких слов населения развитых стран,
происходят изменения факторов стратификации социального пространства,
появляются группы людей, обладающих возможностью создания и
распространения информационного продукта, а, следовательно, и существенного
влияния на общество, но не включенных в формальные институты общества
обоснована необходимость введения в арсенал социальной философии понятия «коммуникационный капитал», обозначающего новый тип богатства, как отдельного человека, так и группы, определяемого количеством и качеством коммуникационных связей. Выявлены существенные черты коммуникационного капитала.
выявлены главные признаки коммуникационной элиты становящегося информационного общества: 1) стремление к созданию уникального информационного продукта как наиболее эффективного для распространения; 2) активное продвижение созданного ими информационного продукта в возможно большее число сообществ и в обществе в целом; 3) наращивание числа коммуникационных связей с целью повышения своего статуса, а также усиления влияния на общество; 4) поддержка динамики информационного обмена,
создающей условия для увеличения объема коммуникационного капитала; 5) поиск путей институализации в обществе, расширяющей возможности для конвертации коммуникационного капитала в другие виды богатства.
- выделены основные направления институализации коммуникационной
элиты: 1) посредством институализации коммуникационной элиты, вхождение в
состав структурных элементов власти и управления; 2) через создание новых
моделей взаимодействия между коммуникационной элитой и государственной
властью; 3) путем создания новых видов негосударственных структур
(некоммерческих организаций, социальных медиа) как полностью автономных,
так и взаимодействующих с институтами власти.
- обосновано применение сетевой делиберации как наиболее эффективного
метода взаимодействия власти и коммуникационной элиты;
- предложена программа развития коммуникационных связей между
коммуникационной элитой информационного общества и властью, благодаря
которой возможно повышение уровня динамической стабильности общества.
Положения, выносимые на защиту
-
Проанализировав эволюцию информационного общества от этапа зарождения в 1950-1960 гг. до 2010-х гг., выявлен новый этап его развития – становление информационного общества. На этом этапе происходят коренные изменения социальных процессов, связанных с распространением IT-технологий, обеспечивающих мобильный доступ в сеть электронных коммуникаций и дающих возможность создавать и распространять информационный продукт для широких слов населения развитых стран. Это приводит к изменениям факторов стратификации социального пространства, трансформации институтов общества, появлению групп людей, оказывающих существенное влияние на социальные процессы, но не связанных с формальными институтами власти и управления.
-
Мы обосновываем, что информация, как ведущий ресурс информационного общества, определяет важность обладания человеком/группой людей коммуникационными связями, позволяющими распространять информацию, тем самым оказывая влияние на других членов сообщества/общество в целом. Для большей конкретизации такого воздействия мы вводим термин «коммуникационный капитал», под которым понимается новый вид богатства человека/группы людей, определяемый количеством и качеством коммуникационных связей. Объм коммуникационного капитала становится фактором стратификации, определяющим статус человека в обществе, характер его воздействия на определенные сообщества, социальные группы и общество в целом. Коммуникационный капитал человека может быть исчислен в рамках конкретного сообщества и сравнен с уровнем коммуникационного капитала других членов сообщества. Коммуникационный капитал отражает все характеристики капитала, данные К. Марксом: он может быть увеличен, заимствован, унаследован, обменен на иные виды материального и духовного богатства.
-
На этапе становления информационного общества, наряду с традиционной элитой, обладающей финансовым капиталом и связанной с формальными институтами власти и управления, возникает новая коммуникационная элита,
формирование которой связано с высоким объемом коммуникационного капитала. Благодаря высокому качеству и количеству коммуникационных связей, люди могут распространять информацию с наибольшей эффективностью, а, следовательно, и оказать влияние на других членов сообщества и на общество в целом. Стремление к увеличению доступного ей коммуникационного капитала придает «новой» коммуникационной элите специфические черты, связанные с особенностью наращивания этого вида богатства. К таковым можно отнести: 1) стремление к созданию уникального информационного продукта как наиболее эффективного для распространения; 2) активное продвижение созданного ими информационного продукта в возможно большее число сообществ и в обществе в целом; 3) наращивание числа коммуникационных связей с целью повышения своего статуса, а также усиления влияния на общество; 4) поддержка динамики информационного обмена, создающей условия для увеличения объема коммуникационного капитала; 5) поиск путей институализации в обществе, расширяющей возможности для конвертации коммуникационного капитала в другие виды богатства.
4. «Новая» коммуникационная элита информационного общества обладает
большим потенциалом для существенного воздействия на социальные процессы
общества. Высокий уровень коммуникационного капитала и стремление к его
приращению используются «новой» элитой для институализации, как в
направлении вхождения в структуры формальных институтов, так и для создания
автономистских организаций – самоуправляемых систем коллективной работы
или коллективного сбора средств, социальных медиа, некоммерческих
организаций. При этом автономизм является одним из возможных вариантов
выбора. Самодостаточность коммуникационной элиты позволяет ей создавать
собственные институты и организации, используя ограниченный ресурс сетевого
сообщества. В то же время, создание коммуникационных связей с институтами
власти и управления, а тем более – инкорпорирование коммуникационной элиты,
позволят значительно усилить возможности для наращивания
коммуникационного капитала и конвертации его в другие виды богатства.
5. Наиболее эффективная форма взаимодействия между «новой»
коммуникационной элитой и властью – сетевая делиберация, что подразумевает
не только длительное обсуждение актуальных вопросов всеми представителями
коммуникационной элиты, но и возможность соучастия, сотворчества
коммуникационной элиты в выработке решений, а также создание форм
общественного контроля за их выполнением.
6. В России, несмотря на значительные усилия власти по развитию систем
электронного правительства и электронного гражданского общества,
недостаточно используется потенциал «новой» коммуникационной элиты
информационного общества. Предлагаемая система мер позволит усилить
динамику информационного обмена, достичь динамической стабильности в
обществе и создаст предпосылки для развития общества на основе учета
интересов и ценностей всех слоев и социальных групп общества.
Теоретическая и практическая значимость исследования.
Теоретическая значимость работы заключается в выявлении особенности
взаимодействия государственной власти и коммуникационной элиты, что
создает предпосылки для дальнейших исследований процессов
функционирования информационного общества: а) выявление форм и механизмов социальной детерминации на этапе становления информационного общества; б) дальнейшее развитие социально-философских аспектов анализа дифференциации и стратификации социальных групп; в) исследование вопросов власти и собственности как фактора исторической эволюции. Содержащийся в работе прогноз и рекомендации по развитию коммуникационных связей между властью и коммуникационной элитой в современной России вытекают из результатов исследования и имеют как теоретическое, так и прикладное значение.
Практическая значимость исследования состоит в том, что материалы, содержащиеся в диссертационном исследовании, могут быть использованы при организации диалога элит и власти в информационном обществе. Кроме того, основные положения и выводы диссертации окажутся полезными при подготовке лекций по социальной философии, социальной антропологии, философии, истории, социологии, культурологии, политологии, при разработке спецкурсов по тематике диссертации.
Апробация. Основные результаты диссертационного исследования были
представлены в ходе V Всероссийской научно-практической конференции
(г. Уфа, 2011 г.); Всероссийской научно-теоретический конференции
(г. Магнитогорск, 2011 г.); VIII Международной научно- практической конференции (г. Уфа, 2011 г.); IV Всероссийской научно-практической конференции (г. Уфа, 2012 г.); VI Российского философского конгресса (г. Нижний Новгород, 2012 г.); VII Российского философского конгресса (г. Уфа, 2015 г.); II Всероссийского элитологического конгресса с международным участием «Элитология и стратегии развития современной России» (Ростов-на-Дону, 2016 г.). А также изложены в 11 публикациях, общим объмом 2, 4 печатных листа.
Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, двух глав, шести параграфов, заключения и списка литературы, включающего 202 наименования. Общий объем диссертации – 193 страницы.
Эвристические возможности понятия «коммуникационный капитал» для характеристики социальных связей в информационном обществе
Приступая к рассмотрению социальных процессов, происходящих на новой стадии развития человеческой цивилизации, мы исходим из понимания той качественной трансформации коммуникационных процессов, которая произошла в социальном пространстве при переходе от общества индустриального к обществу информационному. В рамках информационно-коммуникативного подхода мы рассмотрим специфику трансформации коммуникационного процесса, произошедшую в связи с качественными изменениями генерации, распространения, осознания информации как последствия значительного количественного увеличения информационного потока, характерного для современного состояния общества.
Прежде чем перейти к рассмотрению предмета нашего исследования – взаимодействию элит в современном обществе, рассмотрим процессы, сопутствующие переходу на новую стадию цивилизационного развития. Отметим, что использование нами определения современного общества как «информационное», связано с устоявшимся в научном сообществе термином и включает в себя комплекс произошедших изменений.
Появление в ХХ веке новых целых отраслей знания и технологий, таких как атомная энергетика, исследования космоса, технологии генной инженерии, химической индустрии и т.д., позволило говорить о преобразовании общества индустриального в общество знания с образованием устойчивой парадигмы.1 Переходу на новую стадию цивилизационного развития сопутствуют такие процессы, как становление знаний2 или, в более широком смысле, информации3 как важнейшего ресурса общества, тесно связанные со знаниями, как будет показано ниже; процессы глобализации, процессы децентрализации и дегенерализации информационного обмена с преобладанием сетевой формы коммуникаций над линейной,4 формирование виртуальной локации социального пространства
Новая стадия цивилизационного развития отмечается нами со второй половины ХХ века. В 1950-1960 гг. ведущие исследователи обнаружили новые тенденции трансформации общества. На фоне научно-технической революции, внедрение новых технологий позволило индивидуализировать потребление. Этот этап, определяемый У. Ростоу как общество высокого (не массового) уровня потребления, был также отмечен Э. Тоффлером как зарождение новой стадии цивилизационного развития – «третьей волны»,1 которую мы вслед за Ё. Масуда называем информационным обществом. В своей работе «Информационное общество как пост-индустриальное общество» (1980 г.) автор, развивая свои идеи, высказанные в проекте «План для информационного общества – национальная цель к 2000 г.» (1972 г.) предполагал, что «...производство информационного продукта, а не продукта материального будет движущей силой образования и развития общества».2
Временной промежуток с 1960 г. до середины 1980-х гг. М. Г. Бреслер характеризовал как этап зарождения информационного общества.3 На этом этапе происходит выявление роли информационного продукта в общей структуре ресурсов, распространение информационно телекоммуникационных технологий, в том числе – и глобальных масс-медиа. Возможность распространения информации в реальном времени в глобальном масштабе ведёт к повышению ценности этой информации и в то же время к детерминации общего информационного потока, адаптированного под ценности различных групп населения. В этот период появляются такие инструменты внутригрупповой коммуникации, как социальные медиа, появляются неоинституциональные структуры, представляющие собой некоммерческие объединения граждан, способствующие созданию децентрализованных коммуникационных связей (подробнее в п.2.2). Как отмечает Г. Г. Салихов: «Методологические исследования о глобальных феноменах… роли человека в мире формируются на пороге 1970 г.»1
В этот период ученые различных философских школ и идеологических направлений отмечают нарастание глобализационных процессов.2 Мы не разделяем технологического детерминизма М. Кастельса,3 в понимании которого причинно-следственные связи формирования и развития процессов перехода на новый уровень цивилизационного развития в целом и в отношении глобализационных процессов в частности связаны исключительно с появлением новых технологий. Развитие информационно телекоммуникационных технологий позволило расширить коммуникационные связи и придать им глобальный характер. На этапе зарождения информационного общества появляются глобальные средства массовой коммуникации – глобального телевидения, превратившего мир в «глобальную деревню», в терминологии Г.М. Маклюэна.4 Масс-медиа позволяют распространять создаваемый информационный продукт на всё человечество. Несмотря на политическую разобщенность государств по идеологическому признаку, ряд информационных продуктов, например, открытие Олимпийских игр, смотрят сотни миллионов, а затем – и миллиарды людей на всем земном шаре. Сами масс-медиа прямо или опосредованно через институты или организации, формально владеющие данными масс-медиа, принадлежали элите, как высшему слою общества.
«Новая элита» информационного общества как собственник коммуникационного капитала и ее характеристики
Наблюдение за участниками сетевых сообществ выявило три группы участников сетевого взаимодействия. Эксперт по маркетингу в социальных сетях Д. Халилов выделил группы генерирующих информацию, распространяющих информацию и воспринимающих информацию пользователей социальной сети,1 что соответствует классифификации групп пользователей, предложенной Э. Р. Бикбаевой,2 разделенной на группы авторов, комментаторов (оценщиков), читателей. При этом Э. Р. Бикбаева отмечает взаимосвязь между весом узла (числом коммуникационных связей) и моделью поведения. И в то же время – чем больше вес узла в сети, тем больше его возможность для распространения информации, влияния на сообщество. Методика исчисления, впервые предложенная Н. И. Терениным3 в 2014 году, основана на исчислении нагрузки узлов, лидеров отдельных модулей кластера. Исчисления проводятся по формуле
Где B (i) – нагрузка узла, i определяется как соотношение суммарного числа коммуникационных связей между всеми другими узлами сообщества, которые проходят через узел i и всеми иными связями между узлами s и t.
Нагрузка центрального узла тем больше, чем больше периферийные узлы соединены с центральным узлом. Следует отметить, что понятия «центр» и «периферия» в сетевом сообществе достаточно условны и могут быть соотнесены с узлами, имеющими наибольшую нагрузку в момент исследования (adhoc). Принципиально важна близость исследуемого узла к центральному узлу (eigenvector centrality). Находясь вблизи узла, генерирующего информацию для всего сообщества, узел с наибольшей центростремительностью имеет дополнительную нагрузку от центрального узла.1 Как отмечалось выше, человек пребывает одновременно в нескольких сообществах, и уровень коммуникационного капитала совершенно различен в зависимости от статуса человека в сообществе и выбранной им модели поведения в сообществе. Известный ныне математик Г. Я. Перельман, безусловно, входит в мировую математическую элиту, но был не известен широкой общественности, пока не совершил значительный гражданский поступок, отказавшись от крупной премии по этическим соображениям.2 После этого на некоторое время ученый значительно повысил свой коммуникационный капитал, о чем свидетельствовало множество косвенных признаков: многочисленные упоминания поступка математика в масс-медиа и социальных медиа, выступления Григория Яковлевича в СМИ, обсуждение поступка в социальных сетях. Высокий уровень коммуникационного капитала в малочисленном сообществе, основную ценность которого можно определить как высшую математику, был конвертирован в коммуникационный капитал сообщества, основную ценность которого можно сформулировать, как мечту о материальном благополучии. Судя по публичным выступлениям ученого, ценности, символы и коммуникационные коды более многочисленного сообщества оказались чуждыми Г.Я. Перельману, и он занял вначале позицию пассивного наблюдателя (читателя), а затем и осознанно прервал информационный обмен и до минимума снизил активность в многочисленных сообществах. Это не привело к значительному уменьшению коммуникационного капитала. Образ ученого, сделавшего великое открытие и отказавшегося от премии, остался в сознании большого числа людей, и обсуждение его поступка вызывает широкие дискуссии на морально-этические темы. Этот пример показывает приоритет нагрузки узла (вetweenness centrality) над активностью узла (node activity). Показатель активности свидетельствует лишь о количестве распространяемой человеком информации без учета создания коммуникационных связей в сообществе.
Для понимания феномена преобладания нагрузки узла над его активностью можно привести метафорический отсыл к русской литературе. Как известно, А. С. Грибоедов написал одно произведение – пьесу «Горе от ума», о потенциале которой А. С. Пушкин высказался ещё до опубликования: «Половина – должны войти в пословицы»1. Широкое распространение пьесы в русскоязычной литературе обеспечивает ей широкое цитирование на протяжении почти 200 лет, в то время как написавшие гораздо большее количество литературных произведений авторы того времени известны ограниченному кругу литературоведов. Теоретически активность узла повышает вероятность цитирования, более того, при линейном распространении информации так и происходит. Количество материалов, размещенных в масс-медиа, число читателей (тираж газеты), приравнивается к распространению информационного продукта. При сетевой форме множественные попытки распространить информационный продукт могут быть проигнорированы сообществом в связи с различением ценностей и коммуникационных кодов отправителя сообщения и получателя.
Исчисление коммуникационного капитала в настоящее время производится нами по алгоритму А.-Л. Барабаши путем выделения «связующих» узлов1 во время исследования виртуальной проекции социальных сетей. Методику Н. И. Теренина–М. Г. Бреслера2 мы адаптировали для выделения лиц с высоким уровнем коммуникационного капитала внутри социальной сети. Можно с большой долей вероятности предположить, что в группу лиц с высоким уровнем коммуникационного капитала, в первую очередь, войдут так называемые «публичные лица», а вне группы окажутся лица, стремящиеся сохранить приватность.
Сетевая делиберация как перспективная форма взаимодействия коммуникационной элиты и власти
Интернет-сервисы «социальная сеть» появились для удовлетворения потребности не только в общении или новой информации, но и потребности в создании самодостаточных и самовоспроизводящихся сообществ. Однако стремление к автономии не означает её достижимости. Сообщество отграничено своими ценностями и коммуникационным кодом своих участников, но те же участники, являясь членами многих других сообществ, связывают его с другими. В информационном обществе полная самодостаточность сообщества, если допустить такую возможность, приводит к прекращению роста численности коммуникационных связей, снижению динамики информационного обмена, прекращению роста сообщества и, в конечном счете, к стазису и деградации сообщества. Объективно, любое сообщество – часть системы множества сообществ; субъективно, сообщество есть актор потокового пространства, включающего в себя множество акторов, как членов сообщества, так и пребывающих вне его и состоящих с членами сообщества в коммуникационных связях. Стремление к автономности порождено диалектическим противоречием между теми качественными радикальными изменениями, которые произошли во время формирования и роста информационного общества и консервативными институтами индустриального общества. Новые технологии расширили возможность человека в области распространения и восприятия информационного продукта, что позволяет отдельному индивиду/группе индивидов встраиваться в глобальные цепи добавленной стоимости2, взаимодействовать с потребителями напрямую, минуя распределительные сети индустриальной системы или используя их частично. Ставший классическим пример сетевого сообщества GNU Project1. Сообщество по разработке свободного программного обеспечения – компьютерных программ, которые каждый разработчик может использовать по своему усмотрению. Автономные разработчики-производители объединяют свои усилия для совместного производства информационного продукта, а созданный продукт используют по своему усмотрению, в том числе и для продажи нуждающимся в этом продукте, но не входящим в сообщество людям. При этом потребитель имеет потенциальную возможность войти в сообщество, ограниченное только его волей и уровнем производственных навыков по созданию информационного продукта.
Эта форма организации труда, получившая название «краудсорсинг» (crowdsourcing) – коллективное обсуждение актуальных проблем, совместная работа над решением производственных задач без обязательной платы, но с получением прав пользования результатом труда, созданным информационным продуктом. Между наиболее активными участниками сообщества «краудсорсинга»2 существуют отношения, построенные на сетевой солидарности3. Солидарности, обусловленной пониманием членами сообщества преимущества пребывания в социальной агрегации, необходимостью развивать информационный обмен для поддержания динамической стабильности коммуникационного взаимодействия внутри сообщества, а также расширением коммуникационных связей с акторами – потребителями информационного продукта, пребывающими вне данного сообщества. Совместная работа над информационным продуктом позволяет не только создавать новый продукт для последующей реализации его потребителям, но и побуждает работать самих потребителей над улучшением качества информационного продукта. Существующая более двадцати лет Wiki-технология, позволяет членам сообщества, потребителям информации вносить изменения и дополнения в размещенные на площадке материалы. Взаимное дополнение и обсуждение материалов позволяет выкристаллизовать конвенциальное знание, пригодное для использования. Это не значит, что содержание «Свободной энциклопедии – Wikipedia» a priori бесспорно. Коллективная работа позволяет уточнять первичные данные и повышать качественные характеристики конечного информационного продукта и эффективность его применения.
Автономизация коснулась и финансовой сферы. Достаточно большое число пользователей по просьбе незнакомых им лично людей посылают небольшие суммы без каких-либо обязательств со стороны получателей средств, наряду со сбором средств на реализацию проекта без участия в акционерном капитале – краудфандинге (сrowd funding). Считается, что лица, заявившие о сборе средств на тот или иной проект, имеют чистые намерения создать некий полезный для общества продукт. Доверие возрастает, если проект возглавляет человек с высоким коммуникационным капиталом в данном сообществе. Известные актеры, ученые, предприниматели, стоящие во главе благотворительных организаций, значительно повышают совокупный коммуникационный капитал такой организации.
Программа взаимодействия власти и коммуникационной элиты в современной России
Данный инцидент впоследствии стал основой работы экспертной рабочей группы федерального уровня проекта «Российская общественная инициатива». Инициативы, содержащие острые вопросы, затрагивающие интересы лоббирующих групп, как правило, отклоняются в целом, но могут быть поддержаны либо по части предлагаемых мер, либо как принцип. При этом сами материалы инициативы передаются в Государственную Думу, а авторов инициатив приглашают, наряду с членами Общественной Палаты и другими экспертами, к работе над законопроектами.
Критические замечания, высказанные нами в адрес проекта РОИ, не означают, что проект a priori не удачен и в ближайшем будущем будет закрыт в связи с неэффективностью. За несколько лет существования данного проекта наработан определенный опыт, который позволит акторам усилить коммуникационные связи и взаимодействовать с большей эффективностью. Для этого нужно адаптировать форму подачи и рассмотрения инициатив, сделав возможным обсуждение уже поданной инициативы, а также соучастие авторов инициативы в предварительном рассмотрении инициативы, её адаптации и трансформации при помощи экспертов и, наконец, в случае принятия инициативы осуществлять гражданский контроль за её реализацией. Включение элиты информационного общества в процесс сетевой делиберации будет способствовать созданию коммуникационных связей между властью и элитой.
Наряду с проектом РОИ в Государственной Думе было предложено создать парламентский ресурс для подачи и рассмотрения петиций от граждан. Предлагаемый проект, размещенный на сайте законодательного органа Peticii.parlament.gov.ru, должен был, по замыслу авторов, восполнить пробелы, выявившиеся за два года его реализации. Прежде всего, сложности с идентификацией через ЕСИА, потеря актуальности инициативы за длительное время, выделяемое на её поддержку и рассмотрение, недостаточную плотность коммуникаций между авторами и экспертами.
Кроме того, был изучен международный опыт работы подобных ресурсов на сайтах парламентов. Проект был предложен руководителем парламентской межфракционной рабочей группы по реализации проекта «Электронный парламент», вице-спикером Госдумы И. Лебедевым. По его предложению, для передачи материалов петиции в Государственную Думу она должна была быть подписана не менее чем двадцатью пятью тысячами гражданами России в срок до трех месяцев. При обсуждении проекта был озвучен ещё один фактор противодействия электронному гражданскому обществу. Это инерционное противодействие самих депутатов, обладающих правом законодательной инициативы. Так как создание и продвижение законопроектов является существенной частью профессиональной деятельности депутатов, то появление «сторонних» материалов создает конкурентную среду, в которой некоторые из депутатов могут испытывать неудобство. Такая точка зрения была высказана при обсуждении Peticii.parlament.gov.ru председателем Комитета ГД по регламенту С. Поповым. В своем комментарии газете «Известия» он отметил, что данный проект нарушает принятый регламент, а инициативы граждан могут быть реализованы через ими избранных депутатов.1
Сетевая форма коммуникаций характеризуется самовоспроизводством информационного продукта, что подразумевает и самосоздание, итерацию «недостающих структур». Тем более что любой структурный элемент не может удовлетворять все потребности и иметь все функции, поэтому возникают новые структуры, дополняющие существующие. Появление таких структур говорит об общественной необходимости развития гражданского общества. Потребность в коммуникации с первыми должностными лицами страны отражает, к примеру, сайт «Петиция-президенту.рф», на котором есть возможность составления петиции при помощи бесплатной онлайн консультации юристов, голосования и обсуждения петиции. Темы петиций имеют преимущественно общефедеральный характер и могут быть оценены как имеющие общественный интерес. При этом сам ресурс создан группой лиц и не имеет прямого отношения к институтам власти. Проблема вышеописанных ресурсов, по нашему мнению, заключается и в недостаточном освещении гражданских инициатив. Инициативы, как правило, не продвигаются социальными и масс-медиа. Их авторы по большей части не имеют достаточно активного количества сторонников, объединенных в сетевые сообщества. Также инициативы не поддерживаются офлайн мероприятиями. В результате автор инициативы становится в заведомо слабую позицию по отношению к группе экспертов, имеющих возможность опираться на формальные институты.
При этом общественные инициативы порой привлекают внимание общества, даже будучи размещенными на неофициальном ресурсе. Доверие к данному опросу или петиции заключается в сходстве ценностей, мировоззрения, идей, идеалов авторов петиции и читателей. Находясь в принятой ими системе ценностей, индивид/группа индивидов производят оценку информационного продукта по признаку соответствия. Порой небольшое сообщение/петиция от группы вызывает большой резонанс в обществе. В апреле 2016 года группа граждан инициировала петицию на сайте Change.org к председателю Центрального банка Российской Федерации: «Просим ввести в обращение купюру номиналом 2000 рублей с изображением города Уфы!»1 В связи с актуальностью темы для горожан и благодаря активной работе в социальных медиа, за один месяц петицию подписали более чем 10 000 человек, что является высоким показателем для локальной петиции. При этом более важные с точки зрения социума, но без информационной поддержки обращения вызывают гораздо меньший интерес у общественности