Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. ВОСПРИЯТИЕ СЕМЬИ В АНТИЧНУЮ ЭПОХУ 22
1.1. Семейные отношения, отраженные в мифологии древних греков и римлян как предпосылка к традиционному пониманию этики отца и сына 22
1.2. Противостояние древних греков и римлян в вопросе морального первенства в мире 29
1.3. Характерные различия в национальном самосознании граждан Древней Греции и Рима 32
ГЛАВА 2. СРАВНИТЕЛЬНЫЙ АНАЛИЗ ОТНОШЕНИЙ ОТЦОВ И СЫНОВЕЙ В ДРЕВНЕЙ ГРЕЦИИ И РИМЕ 43
2.1. Взаимодействие поколений в классическую эпоху 43
2.2. Исторические и литературные герои античности в домашней обстановке 57
2.3. Римская идея Patria potestas в действии 69
ГЛАВА 3. ПЕРЕМЕНЫ В ОТНОШЕНИИЯХ ОТЦОВ И СЫНОВЕЙ, СВЯЗАННЫЕ С ПРИХОДОМ ХРИСТИАНСТВА 96
3.1. Новое слово о духовном родстве в Священном Писании и предании 96
3.2. Формирование отношений духовного отца и сына в истории раннего христианства 102
3.3. Расцвет и закат традиции родства по духу 116
ГЛАВА 4. НОВОЕ ВРЕМЯ И ВЕХИ РАСПАДА ТРАДИЦИОННОЙ СЕМЬИ 125
4.1. Положение «третьего сына» в феодальном укладе Европы 125
4.2. Культ героя-одиночки, характерный для европейской литературной и фольклорной традиции романтизма 128
4.3 Духовная эмансипация сыновей среднего класса Европы в конце XIX — начале XX века 132
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 138
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК 142
- Семейные отношения, отраженные в мифологии древних греков и римлян как предпосылка к традиционному пониманию этики отца и сына
- Взаимодействие поколений в классическую эпоху
- Новое слово о духовном родстве в Священном Писании и предании
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Главной задачей данной работы являются отношения отцов и сыновей, а не отцов и детей, или родителей и детей, поскольку понятие отцовства перестает быть для общества социально значимым, что в свою очередь порождает весьма наглядные сложности на пути взаимодействия и диалога различных поколений. Это касается не только отношения родных по крови людей, но и тех видов общения, которые можно элементарно определить как отношения учителя и ученика, казалось бы, всегда органично присущие человеческому обществу. Несмотря на то, что проблема утраченного диалога между разными поколениями отмечается и переживается многими, причины проблемы на научном уровне внятно не указываются, или не упоминаются вообще. В виде некоторого утешения принято говорить о «вечной проблеме отцов и детей». Но, как показывает социально-философский анализ, она далеко не вечна и отнюдь не универсальна: достаточно взглянуть на страны Востока, - мы увидим там отношения поколений вполне гармоничными, при весьма редких исключениях. Так что проблема родилась на Западе и естественным образом перетекла в Россию, поскольку Россия в своих как социальных, так и нравственных вопросах вольно или невольно идентифицировала себя с Западом. В традиционном обществе духовное, равно как и кровное родство воспринимались как нечто неотъемлемое в определении человека, причем в любом сословии. Современные условия изменили эту установку. На глазах утрачивается преемственность в отношениях поколений, что негативно отражается во всех областях жизни - культуре, экономике, государственном устройстве. Деформация этих отношений приводит, в частности к тому, что интеллигенция, как носитель духовной традиции, теряет способность к самовоспоизводству, не только в странах с низким уровнем жизни, к каковым в настоящее время, к сожалению, относится и Россия, но и там, где экономические проблемы общества по видимости уже разрешены.
Степень разработанности проблемы. Отношения отца и сына - одна из ключевых тем как в отдельной человеческой судьбе, так и в жизни общества в целом, поскольку в природном мире аналога этим отношениям не существует. В природе не существует отцовства в том виде, каким его создало общество. Это свойство только человеческого рода. И поскольку в его исторической фазе оно возникает не сразу, а лишь в определенных исторических условиях, значит, при изменении этих условий оно вполне может трансформироваться, или вовсе отмереть.
Здесь вполне закономерно возникает вопрос развития и многообразия семейных отношений как таковых.
Длительное время (примерно до середины XIX века) в европейской философии семья воспринималась как неотъемлемо существующая универсальная моногамная ячейка общества, а само общество – как разросшаяся семья, берущая свое начало от Адама и Евы. «Рассматривая общество как разросшуюся семью, философы и историки вплоть до Руссо, Кондорсе, Гердера, Фюстель де Куланжа и в какой-то мере даже Гегеля и Конта были склонны выводить социальные отношения из семейных отношений».
В 1861 г. швейцарский историк права И.Я. Бахофен издал книгу «Материнское право» (Das Mutterreht), став первым, кто вполне обоснованно выдвинул гипотезу о том, что в древнейшую эпоху моногамному браку предшествовали полигамные отношения между полами, а патриархату – экономическое и нравственное главенство женщин в жизни рода и семьи. Параллельно с Бахофеном, к таким же выводам пришел шотландский ученый Мак-Леннан в книге «Первобытный брак», изданной в Эдинбурге в 1865 году. В полемику с ними вступили защитники теории изначального патриархата, такие как Э.Тайлор, К.Штарке, Э. Вестермарк, В.Шмидт и другие.
Многолетняя дискуссия, куда позднее включились основоположники марксизма, заставила ученых по-новому взглянуть на жизнь и деятельность семьи в различных социальных условиях и признать многообразие исторических форм брачно-семейных отношений и их зависимость от конкретно-исторических условий.
Самое важное открытие состояло в том, что семейные отношения меняются в зависимости от отношений собственности. Отношения собственности это общественные отношения. Поэтому и семейные отношения, поскольку они являются производными от общественных отношений, сами являются общественными, а не природными. То, что семейно-брачные отношения меняются исторически, как раз является подтверждением того, что они являются общественными отношениями: в живой природе этих перемен не происходит, и воспроизводство вида всегда осуществляется неизменным способом, свойственным данному виду.
Наиболее детально эта точка зрения была раскрыта в работе Ф.Энгельса «Происхождение семьи, частной собственности и государства». Она представляла собой положительный отзыв на вышедшую в 1877 году книгу американского этнографа и историка Льюиса Генри Моргана (1818-1881). Полное название его книги звучало так: «Древнее общество, или исследование линий человеческого прогресса от дикости через варварство к цивилизации». Позитивной с точки зрения Энгельса была уже сама предложенная Морганом периодизация человеческой истории (дикость, варварство, цивилизация - с дальнейшей разбивкой этих периодов на отдельные ступени), основанная на развитии отдельных элементов материальной культуры. «Морган был первый, кто со знанием дела попытался внести в предысторию человечества определенную систему, и до тех пор, пока значительное расширение материала не заставит внести изменения, предложенная им периодизация несомненно останется в силе».
Итак, в эти периоды, обозначенные Морганом, семья трансформировалась и меняла не только форму, но и назначение. Единобрачие, возникает на конечном этапе развития первобытно-общинной формации, когда главной целью брачного союза становится умножение и накопление частной собственности и обеспечение условий ее законного наследования. Самым важным из условий являлась бесспорность происхождения наследника от определенного отца, т.е. хозяина собственности. С той отдаленной поры и практически до середины ХХ века этот принцип не менялся, за исключением тех модификаций, которые вносило в европейскую цивилизацию сначала распространение христианства, а затем постепенный отказ от него.
Следует отметить, что вместе с собственностью на средства производства в период разложения родоплеменного строя, постепенно начинает наследоваться и власть над теми, кто их обслуживает, власть, которая неизбежно влечет за собой ответственность. Она не передается биологически, ей принято учить, и теперь уже не просто рожденный и вскормленный, но и подготовленный, воспитанный в должном духе наследник мог обеспечить отцу спокойствие за все, что было объектом его забот, трудов и, возможно, любви на протяжении целой жизни.
Мы уже говорили, что наследственная собственность послужила выделению парной семьи и возникновению реальных отношений между отцом и сыном. Но это не следует понимать чересчур утилитарно, поскольку собственность, и в первую очередь земля в ту отдаленную пору неизменно была освящена особым, далеко не утилитарным восприятием, порожденным сложной системой верований, обрядов и традиций.
Пока собственность, равно как и традиционная семья считались неотъемлемыми атрибутами человека вообще, в любом рассуждении об отце и сыне на всех этапах европейской культуры картина была практически идентична: признавалось как аксиома, что отец должен быть ответственным и заботливым, а сын – послушным и любящим. Вся дидактическая литература от античных авторов до просветителей включительно полна назидательных сентенций о том, как следует воспитывать детей, чтобы иметь в них отраду и защиту от бедствий, доставляемых старостью.
Однако если в древности реально существовал исключительно позитивный опыт отношений отца и сына, то его процент по отношению к отрицательному опыту в целом был ненамного выше современного и в древнейшие времена отцы имели не меньше поводов для скорби, чем их современные товарищи по несчастью. Другой вопрос, что само общество относилось к этому совершенно иначе, чем теперь. При более пристальном рассмотрении двух частей античного мира – Древней Греции и Рима, мы увидим, что одно из их коренных отличий состояло именно в том, насколько твердо общество защищало авторитет и власть отцов. Во второй главе нашей работы мы подробно исследуем это различие путем сопоставительного анализа и увидим, что конечная победа римлян над греками была едва ли не напрямую связана с их беспримерным культом отцовства.
Рабовладельческая и феодальная формации мало отличались в надстройке. В обоих вариантах мы видим незыблемую социальную структуру, где границы между классами и сословиями охранялись столь же истово как государственные границы. Для каждой из форм общественного существования, будь то сообщество крупных землевладельцев, городских ремесленников, торговцев или крестьян, существуют особые условия и формы жизни, определяющей среди которых остается форма собственности. Аристократия владеет землей и руководит политической жизнью. Она же является в определенном смысле носителем национальной культуры, поскольку все, что связано с этой областью, создается по ее заказу и на ее средства.
С конца XIX века, с вступлением капиталистического общества в империалистическую стадию отношения отца и сына постепенно теряют их многовековую общественную ценность, одновременно с религиозной подоплекой, присущей им на протяжении веков. Здесь, как и повсеместно, в обществе, отчуждение дает свои плоды. Отчуждение, как показал Маркс, возвращает человека в его животное состояние. Совместный труд, как это было в традиционной семье, уже не сближает поколения и не является формой воспитания и социализации. Антропологический подход к проблеме ничего не решает, как не решила в свое время проблему антропологическая философия любви Л. Фейербаха. Здесь совершенно необходим исторический подход. Один из замыслов предлагаемой работы - продемонстрировать преимущества такого подхода при анализе исторически меняющегося характера отношений отцов и сыновей в европейской истории.
В современную лексику вошло новое понятие, звучащее несколько абсурдно, а именно - биологический отец. Оно призвано определять человека, причастного к рождению ребенка, но не участвующего в его воспитании, хотя, казалось бы, именно это долгое время являлось неотъемлемой функцией отца, как такового. Более того, вырастить и воспитать нового человека, издавна считалось более важной целью и более существенной функцией, чем просто произвести его на свет. Джон Локк, величайший мастер обоснований, оставляет без доказательства и комментариев такое из своих утверждений: «Питание и образование детей являются настолько обязательными для родителей ради блага их детей, что ничто не может освободить их заботиться об этом».
Кант в первой части «Метафизики нравов» также говорит об этом вполне определенно: «Необходима идея рассматривать совокупление как такой акт, при помощи которого мы порождаем и производим на свет и некое лицо самовольно, без его согласия; за это действие на родителей возлагается обязанность сделать так, насколько это в их силах, чтобы это лицо было довольно своим состоянием. – Они не могут уничтожить своего ребенка, словно изделие (ведь изделие не может быть существом, наделенным свободой) и свою собственность, или предоставить его на волю случая, так как не просто обитателя мира, а гражданина мира привели они в его лице в состояние, которое и с точки зрения правовых понятий не может им быть безразличным».
В настоящее время этот аспект стал детально разрабатываться и освящаться в российских научных журналах, таких как «Социальная педагогика», «Психологическая наука и образование», «Социологические исследования» и др. Авторы статей, как правило, психологи, педагоги, социологи, реже – философы, активно рассматривают новую для нас проблему, а именно социальное сиротство (Е.Б. Бреева, Н.Н. Гасанов, И.Ф. Дементьева, К.Я. Зачесов, В.К. Кантор, Л.А. Солдатова, Н. Целищева и др.). Все их исследования, несмотря на разнообразие тематики, можно свести к тому выводу, что без хороших отцов нет хорошего воспитания, несмотря на все школьные реформы и усилия теоретической педагогики. Т.е. традиционная линия все еще преобладает по числу сторонников в научной среде, хотя каких-либо научно-философских обоснований ее реальной перспективы не представляется в наглядном виде.
Таким образом, при детальной разработке темы происхождения и структурных изменений семьи как таковой, проблема отношений отца и сына, остается все еще недостаточно освященной в социально-философском плане.
Проблема данного исследования - изменение форм взаимодействия отца и сына в зависимости от внешних условий (экономических, политических и относящихся к духовной сфере), а также вопрос постепенного исчезновения исторически сложившейся формы семьи, когда старшинство по возрасту непосредственно предполагало власть и авторитет по отношению к младшему поколению.
Объект исследования - историческое пространство Европы, предоставляющее богатый фактический и текстовой материал, раскрывающий развитие и трансформацию реально меняющихся отношений: сын - отец.
Предмет исследования - анализ развития отношений отца и сына от античной классики до начала ХХ века.
Цель диссертационного исследования – выяснить, как именно преломлялись отношения отца и сына на протяжении обозначенного исторического периода.
В связи с поставленной целью, решаются следующие исследовательские задачи:
1. Исследовать переход и трансформацию трех различных типов отношений отца и сына в европейской истории.
2. Сопоставить отношения отцов и сыновей в Древней Греции и Риме как один из ключевых моментов в различии двух основных типов античной цивилизации.
3. Рассмотреть переход и трансформацию античного типа отношений отца и сына в практику христианского духовничества в эпоху раннего христианства (V – XI в. н.э.).
4. Показать изменение традиционного для европейской цивилизации взгляда на иерархию отца и сына, произошедшее в начале XX века.
Теоретико-методологические основы исследования:
В анализе проблемы предпочтение отдается социально-историческому подходу, предполагающему рассмотрение проблемы в историко-философском и историко-культурном контексте на основе материалистического понимания истории. Кроме того, в отдельных главах используется метод сравнительного анализа, а также формально-логический индуктивный метод, следуя которому подбор и систематизация частных фактов позволяет делать гипотетический вывод об общих правилах, объединяющих эти факты.
Рабочая гипотеза состоит в том, что отношения отца и сына могут служить микромоделью всей общественной структуры, в которую включается семья, и предположительно отражают:
- экономический уклад как целого народа, так и отдельного класса внутри его;
- идейные и религиозные убеждения этого народа на том или ином историческом этапе, что в свою очередь определяет его национальное своеобразие и особенности той или иной исторической эпохи, ее неповторимый колорит.
Таким образом, рассматривая общество через призму отношений отца и сына, можно внести определенные коррективы в историко-философский метод понимания общего через частное, а сами отношения отцов и сыновей могут служить малой схемой всей общественной структуры, в которую включается семья.
Научная новизна результатов исследования:
- впервые на обширном историческом материале (литературном и источниковом) наглядно показана зависимость форм взаимодействия отцов и сыновей от экономической, политической и духовной составляющих общества на различных исторических этапах;
- дан принципиально новый сравнительный анализ положения отца и сына в Древней Греции и Риме;
- представлен редкий материал по истории духовничества в монастырях Восточной Европы;
- показана взаимосвязь античной этики кровнородственных отношений отца и сына и христианской практики духовного отцовства в средние века;
- предложено рассматривать проявление относительно древней европейской традиции в современном мире, например в факторе патернализма, характерного для западноевропейской политической культуры.
Теоретическая значимость работы: рассмотрение поставленной проблемы в историко-философском и историко-культурном контексте на основе материалистического понимания истории позволяет сделать объективный вывод о том, что отношения отца и сына изменяются в зависимости от форм собственности и власти в различных исторических формах общества.
Полученные результаты могут стать теоретической основой для исследований отношений отца и сына в современных условиях и в этой связи дают возможность делать прогноз относительно дальнейшего развития затронутых в диссертации проблем.
Практическая значимость работы. Материалы диссертационного исследования могут быть использованы в качестве теоретических предпосылок решения некоторых вопросов социальной философии: политики государства в области семейных отношений, демографических и педагогических проблем. Также они могут быть использованы для решения определенных проблем культурологи, например, культуры отношений отца и сына в современных условиях.
Результаты исследования могут стать частью лекционных курсов по социальной философии, культурологи и педагогики.
Апробация диссертационного исследования. Автор выступала с докладами на тему диссертации на заседаниях методологического семинара Современной гуманитарной академии; на XI Международной конференции «Ильенковские чтения» в 2009 году с докладом на тему «Социальная философия и материалистическое понимание истории как методология исторического исследования: отец и сын в Древнем Риме»; на конференции «Ильенков и позитивизм» в феврале 2010 года с докладом на тему «Проблема отношений между поколениями в позитивистской социологии XIX века». Материалы диссертационного исследования послужили основой спецкурса «Западно-европейские и российские культурные традиции», прочитанного студентам историко-философского факультета УРАО в 2008 году.
Положения, выносимые на защиту:
1. Сравнительный анализ отношений отца и сына в Древней Греции и Древнем Риме показывает их существенное различие, что вполне может быть одной из причин, объясняющих их исторические судьбы.
2. Принципиальная консервативность римской семейной этики, и гражданского права, и сила абсолютной отцовской власти (Patria Potestas), ставшие ведущей идеологией Рима, обеспечили не только долговечность римского государства, но и его способность качественно трансформироваться в эпоху христианства, изменив содержание, но сохранив традиционную форму семьи и общественного уклада.
3. Внешние формы отношений духовного отца и сына в христианской церкви с незначительными различиями повторяли нормы, порядок и уклад кровно-родственных отношений классической римской семьи и поддерживались до тех пор, пока в обществе сохранялся приоритет и память древней традиции.
4. Перемены, внесенные в общество капиталистическим укладом, изменив отношение к собственности и власти, привели в конечном итоге к отчуждению в семье и коренной ломке отношений отца и сына.
Семейные отношения, отраженные в мифологии древних греков и римлян как предпосылка к традиционному пониманию этики отца и сына
Конец классической эпохи в истории Древней Греции положила смерть Александра Македонского в 323 г. до н.э. Дальнейший период, названный эллинистическим, хотя и был отмечен множеством ярких имен и событий, освящается историками без особого энтузиазма, - настолько он сложен для внятного обобщения и восприятия. Четыре огромных царства, образуются в результате борьбы диадохов (последователей Александра) - Селевка, Птолемея, Аттала и Антигона. Каждый из них стал родоначальником новой царской династии - Селевкидов в Вавилонии и Сирии, Птолемеидов в Египте, Атталидов в Малой Азии и Пергаме, наконец, Антигонидов в Македонии и Греции. В северозападной Африке одновременно растет и укрепляется Карфаген, господствуя над всеми финикийскими поселениями побережья.
Маленькая римская республика выглядела столь незначительной и незаметной среди этих бесконечных территорий, правители которых утопали в роскоши, возглавляли огромные армии, и являлись, по сути, восточными деспотами в оправе греческого образца. Но уже в скором времени римляне заставили говорить о себе, вмешавшись в борьбу Карфагена и сицилийских греков за Сицилию в 264 г. до н.э. Римскими историками это названо Первой Пунической войной. Всего их бьшо три. В ходе второй войны, в 198 г. в античном мире произошло политически рядовое, но весьма примечательное в своем роде событие. К тому времени Римская республика уже два года вела безуспешную войну с союзником враждебного ей Карфагена царем Македонии Филиппом Пятым. И вот из Рима в Эпир со значительным военным подкреплением прибыл только что избранный консул Тит Квинкций Фламинин. Он отдал распоряжение войскам, проходившим через подвластные Македонии греческие земли, воздерживаться от поджогов и грабежей, поскольку хотел привлечь на свою сторону греков, давно мечтавших избавиться от власти македонской династии. Фламинин был поклонником эллинской культуры, эллинофилом, как называли их в Риме. Он мечтал стать освободителем Греции от Македонии, причем его собственный внешний облик и характер имели черты скорее классического эллинского, чем римского героя.
Чувствительные и восторженные греки были покорены им, как некогда Деметрием Полиоркетом, сыном Антиоха, а еще раньше - Филиппом Вторым Македонским, отцом Александра. Эти двое так же в свое время сделали многое, чтобы приятными манерами и щедрыми дарами угодить утонченному эллинскому вкусу. О дальнейшем мы узнаем у Плутарха, который в биографии Фламинина сообщает следующее: «Скоро римляне смогли убедиться, какие преимущества дают им выдержка и порядок. Как только они подошли к Фессалии, ее города начали присоединяться к ним, греки к югу от Фермопил с нетерпением ждали Тита, чтобы вступить с ним в союз, ахейцы, разорвав соглашение с Филиппом, решили воевать против него на стороне римлян»15.
Что во всем этом должно быть особенно интересно для нас? То, что именно здесь происходит реальная встреча двух половин единого античного мира, которым с этого момента предстояло быть вместе почти целое тысячелетие.
Присматриваясь друг ко другу, греки и римляне едва ли могли предвидеть, какое влияние окажет их встреча на судьбы обоих народов. Неизбежность столкновения диктовалась тем общим сознанием морального превосходства, которое римляне связывали со своей военной мощью, а греки - с величайшим интеллектуальным и художественным богатством. В этой области римляне были лишь учениками греков, но настолько способными и яркими, что тем было в самую пору задуматься: не состоят ли они в кровном родстве с римлянами как таковыми?
Ни римляне, ни греки никогда не говорили об этом прямо. Впрочем, существовал принятый обеими сторонами миф о троянском герое Энее, сыне богини Афродиты, переселившемся в Италию, где он стал прародителем римлян, во всяком случае, самых знатных из них. Родословная Цезарей, восходила к сыну Энея — Асканию (в римской традиции - Юлу). Об этом говорилось в загадочной поэме «Александра» греческого поэта Ликофрона16, а в век классической латыни на эту тему была сложена великая поэма Вергилия - «Энеида». Предание также гласило, что самые чтимые святыни римлян - Лары, сохранявшиеся в особом храме на Капитолийском холме, были вывезены Энеем из Иллиона .
О связи римлян и греков существовал и другой, еще более древний миф о боге Сатурне, т.е. греческом Кроносе, свергнутом и изгнанном своим сыном Юпитером (Зевсом) и нашедшем пристанище у древних италиков в Лации, где их царь, Янус разделил с ним власть. Благодарный гость научил их за это земледелию, виноградарству и цивилизованной жизни, т.е. в полной мере оказался их культурным героем, так что о времени Сатурна римляне неизменно говорили как о золотом веке. Таким образом, родство двух античных систем имеет вполне гармоничное отражение как в народном, так и в официальном предании.
Взаимодействие поколений в классическую эпоху
Условно в Греции в период от Марафонской до Херонейской битвы, положившей конец ее политической независимости, сменилось столько же поколений, сколько и в Риме в пору республиканской классики (пять или шесть за неполных два века: V-IV и II-I века до н.э.). Мы наблюдаем симметричную картину расцвета и увядания, но, если в Афинах духовная и литературная деятельность шла параллельно с политической, то в Риме она оформляется ближе к концу. Оттого-то и создается впечатление, что у греков общественная мысль опережала действительный ход событий и даже способствовала общему упадку. Вот почему последовательно осуждению подверглись и Еврипид, и Сократ, и даже Аристотель. Характерно, однако, что во всей античной моралистике культура семейных отношений почти не комментировалась. По мнению многих в то время в области кровного родства эта культура имела естественное происхождение и вовсе не требовала философских обоснований, поэтому такой области, как теоретическая педагогика, у древних попросту не существовало. Тем не менее, рассказы греческих и римских авторов о системе отношений отцов и сыновей расходятся подчас до противоположности.
Древний мир был миром мужчин, и только мужчина являл в семье действительную ценность. Судьба женщин в те далекие времена была настолько незавидной, что рождение дочери в эпоху архаики считалось скорбным знаком для семьи. Если девушка не выходила замуж, ее мог продать в рабство как собственный отец, так и брат. Брак, как институт, в те времена сильно отличался от современного, главным и решающим его назначением было рождение законных сыновей. Только наличие сына делало свободного человека в глазах сограждан лицом достойным уважения и угодным богам. Так о бездетных спартанцах Плутарх пишет следующее: «Им не оказывали уважения и услуг, которые молодые люди оказывали старшим. Вот почему никто не отнесся с порицанием к тем словам, которые были сказаны Деркеллиду, хотя он был знаменитым полководцем. Один молодой человек, не встав при его входе, сказал: «У тебя нет сына, который мог бы впоследствии встать передо мною!»»43.
В предклассическую эпоху общие патриархальные установки в домашнем укладе греков и римлян почти неотличимы. Существовал, пожалуй, лишь один оттенок, которого не было в Риме. Идеальное воспитание в Греции уже в VIII в. до н.э. предполагало не только знание элементарной грамматики и военного дела, но и гимнастическое и «мусическое» обучение, необходимое для усложнявшегося религиозного культа. Олимпийские боги, сменившие богов архаики, требовали не только молитв и жертвоприношений, но и спортивных состязаний, хороводов, пеанов, т.е. религиозных песнопений, исполнение которых составляло привилегию аристократической молодежи (не случайно именно Аполлон -покровитель муз, был наиболее почитаемым божеством родоплеменной знати).
Среди античных мифов есть рассказ о мудром, справедливом и благожелательном к людям кентавре Хироне, жившем в одной из пещер Пелиона. Согласно легендам, он был наставником и воспитателем знаменитых героев Эллады, обучал их врачеванию, а также владению оружием, искусству охоты, верховой езды и музыки (именно ему приписывалось изобретение лиры!). Среди его учеников были Ахилл, Асклепий, Ясон, Феникс, и другие44. Интересно, что в жизни Александра Македонского, стремившегося сделать свою жизнь сюжетом легенды, и мечтавшему во всем уподобиться Ахиллу, не была упущена и эта деталь, - его Хироном был, конечно же, Аристотель! Таким именно образом обучение молодых людей в гомеровскую эпоху осуществляли профессиональные учителя, наподобие того же Хирона, или Ментора, наставника Телемаха, чье имя стало впоследствии нарицательным. Вероятно, с таким «гувернерами» юноши проводили большую часть времени, что неизбежно вело к некоторому оттеснению образа родного отца, его реальной воспитательной роли. Точно также кормилицы в знатных и богатых семьях зачастую подменяли мать. «Если на кормилицу падали вместо матери самые тяжелые заботы о детях, то на нее обращалась и часть той привязанности, от которой отказалась мать, не выполняющая этих обязанностей»45.
Вспомним, что отцы той эпохи редко подолгу оставались в доме, - войны, походы, морские экспедиции надолго отрывали их от семьи. В древних легендах часто встречаются примеры долгой разлуки отцов со своими детьми, так что при встрече им бывает нелегко узнать друг друга, однако, кровная близость все еще преобладала над духовной, от сыновнего долга не освобождало ничто, - трагедия Ореста доказывает это вполне убедительно. По велению оракула Аполлона он должен был отомстить за смерть своего отца Агамемнона. Спустя восемь лет с того ужасного дня, он неузнанный возвращается на родину в Микены и закалывает свою мать Клитемнестру, причастную к убийству мужа. За матереубийство Орест расплачивается собственным безумием и тяжкими душевными страданиями, последовательно описанными в трагедиях Эсхила, Софокла и Еврипида.
Новое слово о духовном родстве в Священном Писании и предании
Каким бы противоречивым и жестоким ни являлся совершавшийся в античном мире переход от общинного строя к государственному, от устной традиции к правовому кодексу, и от мифологического сознания к философскому, все это не дало такого сильнейшего удара по семейным традициям и устоям, как распространение христианства. То, что прежде было длительным и почти незаметным процессом, теперь носило характер социального взрыва. Законы новой веры звучали непререкаемо:
«Думаете ли вы, что Я пришел дать мир земле? Нет, говорю вам, но разделение;Ибо отныне пятеро в одном доме будут разделяться: трое против двух и двое против трех; Отец будет против сына, и сын против отца; мать против дочери и дочь против матери; свекровь против невестки своей и невестка против свекрови по своей» .
«И всякий, кто оставит домы, или братьев, или сестер, или отца, или мать, или жену, или детей, или земли, ради имени Моего, получит во сто крат и наследует жизнь вечную»111. Ни древние боги Олимпа, ни самые безумные из императоров никогда не требовали так много и столь же много не обещали. Теперь кроме родного отца, породившего на свет, а также номинального отца всех подданных Рима - Кесаря, в жизни человека античного общества появлялся надмирный властитель, — Отец Небесный. И прежде, чем Он занял свое законное место в иерархии духовных, или, иначе говоря, гуманитарных ценностей, европейскому обществу предстоял долгий и трудный путь. «Всякая религия, - говорится в классическом труде С.И.Ковалева по истории Рима, - рождается в напряженной социальной атмосфере, которая еще до возникновения определенного учения является религиозной. Это атмосфера глубокого недовольства окружающим миром, сознание слабости человека и полной невозможности для него собственными силами изменить условия этой жизни. Это горячая вера в сверхчеловеческую силу, которая одна может помочь человеку. Это атмосфера страстного ожидания, атмосфера чудес, знамений и легенд»112.
Мы знаем, что Филон Александрийский, иудейский религиозный мыслитель I в. н.э. переработал туманный для европейцев монотеизм иудейской религии, используя язык стоицизма и идеалистической философии Платона. Подлинные ветхозаветные книги были переведены на древнегреческий язык еще при Птолемеях, а Евангелия и послания апостолов писались сразу же на греческом и латыни. Т.е. новое учение было равно рассчитано на сознание как восточных, так и западных народов империи. Было бы отдельной и интересной задачей исследовать психологию той эпохи, чтобы понять, как не только бедные и низшие слои общества, но и образованные и состоятельные представители элиты увидели в христианстве нечто родственное, близкое и важное для себя.
Необходимо понять и тот факт, что для людей, проникнутых этим новым учением и новым смыслом своего бытия, семья переставала быть тем единственным прибежищем и основой жизни, каким она была до того на протяжении веков. И не только семья, как таковая, но и те «малые компактные общности, в которых люди всегда искали солидарность и смысл жизни» , т.е. общности полиса, корпорации или сословия. Конечно, это неизбежно стало причиной многих семейных драм, трагедийный накал которых не представлялся воображению прежних античных поэтов и моралистов. Само языческое государство в лице императора оказалось под угрозой, и было вынуждено принимать меры в свою защиту.
Тогда в обществе христиан постепенно появляется тот вид отношений, который принято называть духовничеством, или духовным отцовством. Когда родной отец не разделял вместе с детьми их новой веры, его место в их жизни занимал человек, приобщивший их христианскому учению или совершивший над ними таинство крещения. В ранние годы духовными отцами верующих были непосредственно апостолы или их ближайшие ученики. Крайне интересный документ здесь представляют послания апостола Павла: их автор вполне реально воспринимал тех, кто принял его проповедь и крещение, своими детьми, - здесь не было никакой метафоры, и отсутствие в них его крови не имело здесь никакого значения.
