Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Классическая интерпретация понятия господства и его трансформации в современной социальной теории 13
1. Господство: институционализация и легитимность 13
2. Господство в современной социальной теории 18
Глава 2. «Диалектика раба и господина»: аналитика ситуации 37
1. Господин и раб: возникновение и эволюция оппозиции 37
2. Борьба за свободу как стратегия преодоления господства 43
Глава 3. Власть и господство 52
1. Власть и насилие 52
2. Воля к власти и господство 55
3. Язык и господство 68
4. Господство и массы 70
5. Господство и его основные модальности 76
5.1 Дисциплина 81
5.2 Дисциплинарное общество 86
5.3 Паноптизм 93
Глава 4. Господство и социальная коммуникация 100
Заключение 131
Библиография 136
- Господство: институционализация и легитимность
- Господин и раб: возникновение и эволюция оппозиции
- Власть и насилие
Введение к работе
Актуальность исследования. Феномен господства принадлежит к числу тех явлений, на которые многократно и в различные временные периоды обращался как научный, так и далекий от этого определения взгляд. Ему давались различные определения, каждое из которых, казалось бы, освещало именно те потаенные уголки, где скрывалось то, что составляет его «субстанцию». Дефиниции прекрасно работали в рамках умозрительных систем того или иного мыслителя, но каждый автор всегда открывал все новые и новые «модусы», «отношения», «сферы» и прочие термины, приложимые к тому, что в общем смысле называют господством. Постепенно, с развитием социальной теории становится очевидным, что вся область человеческой деятельности переходит в поле, в котором действует господство. Оно становится центральным понятием, с помощью которого могут быть если не объяснены, то, по крайней мере, обозначены, «артикулированы», разграничены многие феномены общественного бытия.
Зачастую, к данному термину относятся весьма предвзято: само произношение этого слова вслух становится некоторым «пусковым механизмом» для возникновения пусть и не ярко выраженного, но отрицательного отношения ко всему, что связано с данной проблемой. Первые ассоциации, которые порождаются встревоженным, испуганным «сознанием» - это «насилие», «тоталитаризм», «тотальный контроль», «попрание естественных прав», «геноцид», «фашизм», «концентрационный лагерь», «угроза зарождающемуся гражданскому обществу» etc. Почему это именно так? Ведь кажется очевидным тот факт, что формы господства в той или иной степени окружают нас повсюду, создают наше жизненное пространство; мы сами, взаимодействуя с окружающим миром, изменяем его таким образом, как это нужно для нашей собственной жизнедеятельности, применяя техники принуждения и, зачастую,
физического насилия. Господство как проявление властных отношений оказывается необходимым условием человеческого существования, феноменом, собственно, во многом определяющем понятие «человеческого» вообще. Но, тем не менее, говорить «про это» является чуть ли не дурным тоном - в лучшем случае, ваш собеседник заявит, что он не интересуется политикой. Коннотация господства и политики в подобных ситуациях практически автоматическая; возникает вопрос: является ли государство, как мегасубъект политики, проводником господства или его порождением, имманентно присутствующим в мире. Картина происходящего примерно такова: человек будто бы всегда боится заглянуть глубже фундамента Кремля или Белого Дома, боится осознать то, что все окружающее его не более чем ширма, накрепко прибитая к полу его собственными руками. Необходимо попытаться проникнуть вглубь структур господства, применяя для этого весь тот корпус знания, имеющийся у современной теории общества, и при этом абсолютно не важны, на наш взгляд, идеологические установки на восприятие или отрицание тех или иных социально-философских парадигм, относятся ли они к историческому материализму или к постмодернизму - существенен комплексный подход к проблеме.
В то же время, следует отметить, что аналитика господства, феномена наиболее ярко эксплицирующего властные отношения, возникающие в процессе человеческой коммуникации, не является чем-то, принципиально присущим отечественной социально-философской мысли. Сложно выделить существующие в современном российском социально-теоретическом интеллектуальном пространстве традиции, течения, направления, ставящие целью теоретическое рассмотрение, обоснование и моделирование отношений господства и подчинения, конституирующих фундаментальную структуру социальной иерархии.
Степень разработанности темы.
Анализ отношений господства и подчинения - явление, которое сложно назвать новым в истории современной западноевропейской мысли. На наш взгляд, можно выделить следующие, наиболее общие, аспекты трактовки феномена господства в современной социальной теории:
Телеологические представления характеризуют господство как способность достижения поставленных целей, получения намеченных результатов - оно может быть определено как «реализация намеченных целей» (Б. Рассел)1. Определения, существующие в рамках данного подхода, трактуют господство достаточно широко, распространяя его не только на отношения между людьми, но и на взаимодействие человека с окружающим миром (в этом смысле говорят о «господстве над природой).
Бихевиористские трактовки рассматривают господство как особый тип поведения, при котором одни люди отдают приказания, а другие - подчиняются. Этот подход индивидуализирует понимание господства, сводит его к взаимодействию реальных личностей, обращая особое внимание на субъективную мотивацию. Одну из типичных бихевиористских трактовок господства предлагает Г. Лассуэл. Он считает, что первоначальные импульсы для его возникновения дает присущее индивидам стремление (воля) к власти и обладание «политической энергией». Человек видит в господстве средство улучшения жизни: приобретения богатства, престижа, свободы, безопасности и т.п. В то же время господство - это и самоцель, позволяющая наслаждаться его обладанием.2
Психологические интерпретации господства, исходя из его бихевиористского понимания как поведения реальных индивидов, пытаются раскрыть субъективную мотивацию этого поведения, истоки господства, коренящиеся в сознании и подсознании людей. Так,
1 Russell В. Power. L., 1985. Р. 25.
психоанализ трактует стремление к господству как проявления, сублимацию подавленного либидо, представляющего собой подверженное трансформации влечение преимущественно сексуального характера (3. Фрейд) или же психическую энергию вообще (К. Г. Юнг). Стремление к господству и, особенно, обладание им выполняют функцию субъективной компенсации физической и (или) духовной неполноценности. Господство возникает как взаимодействие воли к власти - одних и готовности к подчинению, в каком-то смысле добровольному рабству - других. Для Фрейда,3 в психике человека имеются структуры, делающие его предрасположенным к предпочтению рабства свободе ради личной защищенности и успокоения. Различные психоаналитики расходятся в объяснении причин психологического подчинения. Одни (например, С. Московичи) видят их в своего рода гипнотическом внушении, существующем во взаимоотношениях вождя и толпы, другие (Ж. Лакан)4 -в особой восприимчивости подсознания человека к символам, выражаемым в языке. В целом же психологический подход помогает выявить механизмы мотивации господства как отношения: приказ - подчинение.
4. Противоположностью бихевиористскому и психологическому видению господства является его системная трактовка. Если первые два направления требуют исследовательского движения в направлении: от индивидов к обществу, руководствуясь наблюдаемыми в эмпирическом опыте его проявлениями, то системный метод исходит из производности господства не от индивидуальных отношений, а от социальной системы, рассматривает господство как «способность системы обеспечивать исполнение ее элементами принятых обязательств», направленных на
2 Lasswell Н., Kaplan A. Power and Society. New Haven: Yale University Press, 1975. P. 136.
3 См., например: Фрейд 3. Массовая психология и анализ человеческого Я // Фрейд 3. Психология
масс. Самара, 1998. С. 130-142; Фрейд 3. По ту сторону принципа наслаждения // Фрейд 3. Избранные
произведения в 2-х тт. Т.1. Тбилиси, 1991.; Фрейд 3. Тотем и табу. М., 1998. С.16-184.
4 Лакан Ж. Семинары. Кн. 1.М., 1998. С. 165-167; Лакан Ж. Функция и поле речи и языка в
психоанализе. М., 1995. С. 26,47-49.
реализацию ее коллективных целей5. Структурно-функционалистские интерпретации господства рассматривают его как свойство социальной организации, как способ самоорганизации человеческой общности, основанный на целесообразности разделения функций управления и исполнения. Без господства невозможны коллективное существование человека, совместная жизнедеятельность многих людей. Само общество устроено иерархично и, дифференцирует управленческие и исполнительские социальные роли. Господство - это свойство социальных статусов, ролей, позволяющее контролировать ресурсы, средства влияния. Иными словами, оно связано с занятием руководящих должностей, позволяющих воздействовать на людей с помощью позитивных и негативных санкций, поощрения и наказания.
5. Реляционистские (relation) определения6 рассматривают господство как отношение между двумя партнерами, агентами, при котором один из них оказывает определяющее влияние на второго. В этом случае господство предстает как взаимодействие ее субъекта и объекта, при котором субъект с помощью определенных средств устанавливает контроль над объектом.
Тем не менее, данная классификация не носит исчерпывающего характера, не отражает всей полноты феномена господства -«одновременно видимого и невидимого, присутствующего и скрытого, инвестированного повсюду» . Господство постоянно ускользает, исчезает,
5 Parsons Т. Sociological Theory and Modern Society. New York, 1967. P. 308.
6 Классическим стало определение P. Даля, согласно которому господство — это такие «отношения
между социальными единицами, когда поведение одной или более единиц (ответственные единицы)
зависит при некоторых обстоятельствах от поведения других (контролирующие единицы)» (см.: Dahl R.
Power II International Encyclopedia of the Social Sciences. N.Y., 1968. Vol. 12. P. 77). В рамках
реляционистской концепции необходимо выделить теорию «раздела зон влияния». Одно из главных
достижений этой теории — рассмотрение в качестве действующих лиц «властных отношений» не
господствующего субъекта и подчиненного объекта, а асимметрично взаимоотносящихся субъектов.
Господство здесь разделяется на «интегральное» и «интеркурсивное» (Д. Ронг). Интегральная господство
характеризуется отношениями одностороннего господства и подчинения, в то время как интеркурсивной
присущ баланс отношений и разделение сфер влияния между субъектами (см.: Wrong D. Н. Some
Problems in Defining Social Power II American Journal of Sociology. N. Y., 1968. V. 73. № 6. P. 33-41.).
7 Фуко M. Интеллектуалы и власть. Ч. 1. М., 2002. С. 175.
заставляет остро ощущать нехватку самого себя, в то же время зримо и незримо присутствуя в сферах общественного бытия, создавая, регулируя и трансформируя эти пространства, исходя из общих характеристик той или иной временной эпохи.
Целью исследования для нас, в дальнейшем, на протяжении всей диссертационной работы, станет принципиальный для любого социально-философского анализа момент взаимодействия, взаимопроникновения, сосуществования господства и власти, явлений и терминов, зачастую отождествляемых, приравниваемых друг к другу, а также попытка «компенсации» и восполнения некоторого теоретического пробела, существующего, по мнению автора, в современной российской социальной философии и общей социальной теории относительно феномена господства, определившего представленное теоретическое исследование.
Задачи исследования. Данная цель может быть достигнута благодаря решению следующих задач:
Тематизации существующих в обществе властных взаимоотношений и выявлению места господства в их ряду.
Аналитике возможных, вероятностных ситуаций возникновения и существования господства в рамках социума.
Определению предпосылок и выявлению механизмов возникновения господства как трансформации баланса власти.
Констатации истории становления и функционирования социальных институтов, с точки зрения развития содержащихся внутри них элементов господства.
Определению места господства в рамках осуществления индивидами социальной коммуникации.
Объектом исследования в диссертационной работе выступят отношения господства.
Предметом исследования следует считать господство, существующее в форме институционализированных форм насилия, действующих в пределах социума и структурирующих, определенным образом, объективные схемы его существования.
Теоретическую и методологическую основу исследования составили положения, сформулированные в работах X. Арендт, Р. Барта, Ж. Батая, Н.А. Бердяева, М. Вебера, Г.В.Ф. Гегеля, А. Гелена, Ж. Делеза, Э. Канетти, А. Кожева, В.И. Ленина, К.Н. Леонтьева, Н. Лумана, К. Маркса, Ф. Ницше, Т. Парсонса, М. Фуко и др. философов и социальных теоретиков. Выбор автором преимущественно западноевропейской традиции аналитики моделей властных взаимоотношений и феномена господства носит не случайный характер, а определяется высокой степенью разработанности темы и устойчивым интересом к данной проблематике, которые могут быть прослежены в различных течениях современной социальной мысли.
Методология исследования. В работе применялись приемы аналитики, структурно-функциональный подход, метод историзма, а также, в ряде случаев, при сопоставлении различных теоретических подходов к проблеме или разграничении социально-философских понятий и терминов - компаративный метод. Системное использование данных методологических подходов позволяет выявить внутреннюю логику возникновения и функционирования механизмов господства в социуме, а также воссоздать модели детерминированных ими социальных пространств.
Научная новизна исследования состоит в социально-философском исследовании проблемы социально-онтологических, гносеологических, функционально-прагматических оснований феномена господства в контексте существования последнего по отношению к общему понятию
власти и функционирования институтов господства в сфере властных отношений в обществе.
1. Понятие господства необходимо при выявлении
метафизических основ социальной реальности, сущности человека,
способов его взаимодействия с природой.
2. Основанием господства является подчинение или ограничение
произвольного обладания властью, выступающей как аморфная,
неканализированная потенция любого индивида.
Выделяются два возможных источника господства: 1) индивидуальная воля отдельного субъекта-господина по отношению к подчиненным; 2) «бессознательная воля» институтов господства, функционирующих в рамках ими же заданной логики и механики социальной системы.
Регулируемые государством события насилия, оформляемые в социальные институты интерпретируются как, собственно, господство. Господство всегда основано на насилии, направленном на стабилизацию баланс властных отношений, складывающихся между членами той или иной человеческой общности.
5. Классические институты социального господства в
современном мире трансформируются. Постиндустриальное общество
характеризуется тенденцией к сокращению авторитарных, жестких
отношений, а также к расширению возможностей индивидуального
выбора, к большему разнообразию, к выработке независимых программ
социального действия. Подчинение осуществляется уже не грубой силой
или регламентирующей сеткой, а с помощью гедонизма, информации и
ответственного отношения к любым формам индивидуальной
деятельности.
Положения, выносимые на защиту:
Господство являет собой институционализированную, длительную власть, основанную на насилии.
Институты, в которых осуществляется господство, выполняют функцию обеспечения необходимой энергии и ответственности у господствующих и подвластных, постоянно поддерживая готовность к действию. Основная их функция - удержание социальной системы от возможного распада и разрушения.
Формирование функций господства в развивающихся институтах представляет собой трансформацию первоначального баланса властных отношений. Данные отношения канализируются через моменты упорядоченного, систематизированного насилия, эволюционирующие к институтам господства.
Институционализация ситуаций насилия в формы господства в их развитии возможна лишь при восприятии данных форм как легитимных.
Теоретико-практическое значение исследования. Выводы, выносимые к обсуждению в диссертации, могут быть использованы для разработки учебных программ и чтении образовательных курсов по социальной философии, общей социальной теории, анализа политической ситуации современности, прогнозирования вариантов и альтернатив смещения баланса отношений господства и подчинения во внутренней структуре современного общества, повышению эффективности деятельности институтов власти, понимания перспектив характерных для современности тенденций централизации власти , пусть и не всегда очевидных для господствующего мировоззрения либерального типа.
Апробация исследования.
Материалы диссертации послужили основой для докладов на ряде научных конференций: «Дарвин и Ницше: сквозь призму XX века» (Санкт-
Петербург, 2000, 7 февраля), «Формирование гражданского общества как национальная идея России XXI века»: Научно-общественный форум (Санкт-Петербург, 2000, 14-16 декабря), «Братья наши меньшие (философия и психология отношений человека и животных)» (Санкт-Петербург, 2001, 5 февраля), «Природа человека: междисциплинарный подход» (Санкт-Петербург, 2002, 4-5 февраля), а также были использованы в общем курсе «Социальная философия» (философский факультет, Санкт-Петербургский государственный университет), а также при чтении спецкурса «Новейшая социальная философия» (философский факультет, Санкт-петербургский государственный университет).
Диссертация обсуждена и рекомендована к защите на кафедре социальной философии и философии истории философского факультета Санкт-Петербургского государственного университета 4 июня 2006 г.
Структура и объем диссертации. Работа, общим объемом 147
страниц состоит из введения, четырех глав, заключения и
библиографического списка из 17$"названий, в том числе включающего 48 на иностранных языках.
См.: Хардт М., Негри А. Империя. М., 2004. С. 20-33, 155-160; Хомский Н. Новый военный гуманизм. М., 2002. С. 36-40; Хомский Н. Прибыль на людях М., 2002. С. 27-43, 69-73, 137-142.
Господство: институционализация и легитимность
В первой главе следует обратиться к тому социальному анализу господства, который может быть назван «классическим» в истории западноевропейской мысли. Под «господством», у М. Вебера, называется возможность определенных групп людей встречать повиновение специфическим (или всем) приказам9. Господство («авторитет») в этом смысле может основываться в конкретном случае на самых разных мотивах повиновения, независимо от стоящих за ним целей или интересов. Таким образом, каждое фактическое отношение господства характеризуется определенным минимумом желания подчиняться, а именно: внешними или внутренними интересами повиновения.
Говоря о господстве над сообществами или социальными группами людей, следует, как правило, представлять себе институционализированную, принципиально надежную возможность обеспечивать определенные действия повинующихся людей для проведения в жизнь распоряжений и конкретных приказов. Здесь Вебер говорит о некоем «штабе управления», который может повиноваться господину/господам в силу обычая, или чисто аффективно, или в силу материальной заинтересованности, или в силу существования определенных идеальных мотивов. Также к ним, как правило, добавляется вера в легитимность господства.
Каждое господство старается возбудить веру в свою «легитимность» и позаботиться о ней. В зависимости от вида легитимности различается и тип повиновения, тип обеспечивающего его штаба управления, характер осуществления господства, его эффективность . Следовательно, виды господства целесообразно различать по типичной для них претензии на легитимность, а именно:
1) рационального характера, т.е. основанного на вере в легальность установленного порядка и законность осуществления господства на основе этой легальности; или
2) традиционного характера, т.е. основанного на обыденной вере в святость традиций и вере в легитимность авторитета, основанного на этих традициях; или, наконец,
3) харизматического характера, т.е. основанного на незаурядных проявлениях святости или геройской силы, или образцовости личности и созданном этими проявлениями порядке.
Повседневное господство, основанное на законности и порядке — это, прежде всего, управление. Самым чистым типом легального господства является господство посредством бюрократического штаба управления. В социальном отношении бюрократическое господство в общем означает: тенденцию к усреднению набора из числа наиболее профессионально квалифицированных в целях универсальности; тенденцию к плутократизации в целях профессионального обучения; господство формализованной обезличенности: ведь идеальный чиновник управляет своим делом «без уважения к личности и формально одинаково для «каждого».
Господство называется традиционным (в его многочисленных вариантах - сословным, патриархальным, патримониальным), если его легитимность опирается на святость давно установившихся порядков и господского управления. Господин (или несколько господ) стоит у власти в силу установившейся традиции. Господствующий — это не начальник, а господин собственной персоной; его штаб управления — в основном не чиновники, а личные слуги, подчиненные — это не члены союза, а либо традиционные товарищи, либо подданные. Не объективный служебный долг, а личная преданность слуги определяет отношение штаба управления к господину. Подчиняются не уставу, а личности, призванной для этого по традиции, приказы которой легитимны по двум причинам: а) отчасти в силу традиции, прямо определяющей содержание распоряжений (в смысле, продуманном этой традицией); б) отчасти в силу свободного произвола господина, которому традиция предоставляет соответствующую возможность. Здесь этот традиционный произвол покоится в основном на безграничном почитании.
У господина существует две сферы, две области его действия, а именно: а) материально связанная с традицией; б) материально свободная от традиции. В рамках последней господин может оказывать «благосклонность» в форме милости или немилости, личной симпатии или антипатии и личного произвола, нуждающегося, в частности, в оплате подарками. Так как он поступает, в известной мере, согласно принципам, то они являются принципами материальной этической справедливости, правосудия или утилитаристской целесообразности, а не формальными принципами, как при легальном господстве. Фактическое осуществление господства означает то, что обычно может позволить себе господин и его штаб управления по отношению к традиционно повинующимся подданным, не вызывая у них отпора. Возможное сопротивление направляется против личности господина (или слуги), которые не уважают традиционные границы власти, а не против системы как таковой.
Господин и раб: возникновение и эволюция оппозиции
В главе «Самосознание» «Феноменологии духа» Гегель допускает радикальное различие между рабом и господином. По его мнению, человек может появиться в природе или создать себя как человека из животного, каким он был до этого, лишь тогда, когда смертельная борьба за признание (Anerkennen) приведет к установлению отношения между человеком свободным и человеком, который ему подчинен. С самого начала своей истории человек существует обязательно или в качестве господина или в качестве раба. По Гегелю, радикальное различие между господином и рабом существует лишь в начале, и оно может быть со временем упразднено. Для него господство и рабство не являются некими данностями или врожденными свойствами. Человек создает себя рабом или свободным именно в свободном и произвольном действии. Господин - это тот, кто шел до конца в своей борьбе, с готовностью умереть или добиться признания, тогда как раб руководствовался страхом смерти и добровольно вошел в подчинение господину, не добившись его признания. Но речь здесь, так или иначе, идет об одной и той же врожденной «животной» природе, которая, посредством свободного действия борьбы, была преобразована в «человеческую» природу раба или господина: нынешний господин имел все основания стать рабом, а раб - господином. И не существовало никакого «основания» для того, чтобы одно из двух животных («животной» природы) стало господином, а не рабом. Господство и рабство беспричинны, они не задаются никакой предначертанной давностью, они не могут быть «сведены» к чему-либо или спрогнозированы из прошлого: они есть лишь результат свободного акта (Tat). Именно поэтому человек способен «упразднить» свою рабскую «природу» и стать свободным или (свободно) создать себя как свободного человека: даже если человек рожден в рабстве, он может подвергнуть отрицанию свою врожденную рабскую «природу». И вся история, все «движение» человеческой экзистенции в природном мире есть не что иное, как прогрессирующая негация (отрицание) рабства рабом, ряд его успешных «продвижений» к свободе (речь идет не о «тетической», или «идентичной», свободе господина, который свободен только в-себе, но о «тотальной» или «синтетической», существующей для-себя свободе гражданина универсального и гомогенного государства)29.
Возможен и другой подход, когда мы устанавливаем, что анализ Гегеля начинается с признания того обстоятельства, что мир, в котором самосознанию надлежит заявить о себе, расколот на две противоборствующие сферы: в одной человек привязан к своему труду настолько, что тот определяет его существование, в другой человек присваивает труд другого человека, обладает этим трудом и становится господином в силу самого факта присвоения и обладания. Последнего Гегель называет господином, первого - рабом. Раб - это не человек, которому выпало трудиться, а работник (труженик) по самому своему существу; его бытие - труд. Он обрабатывает предметы, которые принадлежат не ему, а другомут н-нетиажет кгво одитБия-от них; они -«его цепь, от которой он не мог абстрагироваться в борьбе». Он находится в полной зависимости от того, кто обладает этими предметами. Необходимо заметить, что согласно такой трактовке зависимость одного человека от другого не является личной, не коренится в условиях личного или природного порядка (а именно, в неполноценности, слабости и т. д.), а «опосредуется» вещами.31 Иными словами, она представляет собой результат отношения человека к своему труду. Труд настолько приковывает работника к предметам, что само его сознание существует только «в виде вещности». Он становится вещью, само существование которой заключается в том, чтобы быть использованной. Бытие раба - это «бытие-для-дру гого».
Однако в то же время благодаря труду это отношение преобразуется. С появлением продуктов труда действие работника не прекращается, а сохраняется в них. Вещи, сформированные трудом, наполняют социальный мир человека и функционируют в нем как предметы труда. Раб понимает, что благодаря его труду этот мир приобретает все более и более прочную основу; он видит и признает себя в вещах, которые его окружают. Теперь его сознание «овеществляется» в его деятельности (работе) и вступает в стихию постоянства; работающее сознание приходит, следовательно, этим путем к созерцанию самостоятельного бытия как себя самого». Предметы его труда более не являются мертвыми (неживыми) вещами, приковывающими его к другим людям: они - продукты его работы и, будучи таковыми, составляют неотъемлемую часть его собственного бытия. Оттого, что продукт его труда объективируется, «оттого, что форма выносится вовне, она не становится для него (сознания), чем-то другим, нежели оно само, ибо именно форма есть чистое для-себя-бытие, которое становится тут для него истиной».
Власть и насилие
Так, X. Арендт определяет властные отношения как «то, что приводит к наличию и удерживает в наличии сферу общественного», что «обеспечивает наличие потенциального пространства явлений между действующими и говорящими». Здесь, на наш взгляд, может быть отмечена очевидная оппозиция к классическому определению, данному М. Вебером (власть есть «всякая возможность проводить свою волю в рамках некоторого социального отношения, в том числе вопреки сопротивлению»). Веберовское понятие власти базируется на модели целеинструментального действия: поведение отдельных индивидов и групп состоит в преследовании определенных целей, для осуществления которых они избирают соответствующие средства41. Власть представляет собой распоряжение средствами, необходимыми для навязывания собственной воли другим. Это инструментальное отношение Арендт определяет как насилие . Насилие по своей природе инструментально; как всякое средство, оно нуждается в цели; но то, что нуждается для своего оправдания в другом, принадлежит предметам функционального, а не эссенциального рода. В отличие от насилия власть есть цель в себе. Структура власти предшествует всяким возможным целям. Она имеет принципиально не инструментальную природу, принадлежа условиям человеческой совместности как таковой (das menschliche Zusammen selbst)43. Понятие власти у Арендт исходит из модели коммуникативного действия. Власть, согласно Арендт, соответствует «человеческой способности не только что-либо делать и как-либо действовать, но объединяться с другими и действовать в согласии с ними». Отдельный субъект никогда не обладает властью. Она всегда имеет место в группе и существует лишь до тех пор, пока существует группа.
Согласно Арендт, власть не нуждается в оправдании, ибо внутренне присуща человеческим сообществам как таковым, но нуждается в легитимации. Легитимация власти опирается на цели, которые ставит та или иная группа, и на средства, используемые для реализации этих целей. Легитимация вытекает из истока власти, удерживающего определенную группу как целое. Если притязание на власть легитимируется отсылкой к прошлому, то оправдание используемых для осуществления власти средств происходит через апелляцию к цели, лежащей в будущем; поэтому насилие может быть оправдано, но не легитимировано . Обычное отождествление власти и насилия происходит, по Арендт, оттого, что регулируемое государством человеческое сообщество интерпретируют как господство. Господство всегда основано на насилии (например, завоевание или оккупационные власти). Чистое, открыто практикуемое насилие занимает место власти там, где власть потеряна. Хотя насилие проистекает не только из бессилия, утрата власти - один из важнейших источников насилия. Насилие не просто выражает утрату власти, оно уничтожает власть даже тогда, когда с его помощью хотят ее удержать; такие надежды, однако, иллюзорны, ибо насилие не в состоянии произвести власть.
Власть соответствует человеческой способности действовать, но действовать во взаимодействии; власть - не собственность индивида, она принадлежит группе и сохраняется до тех пор, пока группа сохраняет единство.
Политический организм сцеплен имеющимся у него потенциалом власти, и политические общности гибнут от ослабления власти и в конечном итоге бессилия. Властный потенциал в отличие от средств насилия, которые можно накоплять, в принципе существует только в той мере, в какой реализуется; власть есть то, что зовет к существованию и вообще удерживает в бытии публичную сферу, потенциальное пространство явленности среди действующих и говорящих; потенциальный характер явления; власть есть потенциал мощи; властью же собственно никто не обладает, она возникает среди людей, когда они действуют вместе, и исчезает, как только они снова рассеиваются.