Содержание к диссертации
Введение
Раздел I. Современная философия этноса 15
Глава 1. Гносеологические проблемы философии этноса 15
1.1. Дефинитивный статус понятия «этнос» в философии 15
1.2. Методологические модификации концепций этичности в современной философии 25
1.3. Социологизация концепции этноса в современной науке 43
Выводы 59
Глава 2. Онтология этноса 62
2.1. Пространственно-временная определенность этноса 62
2.2. Изменение пространственно-временных характеристик этноса как генезис его социального бытия 79
2.3. Социальное бытие этноса как конкретно-исторический процесс:
Россия 94
Выводы 107
Раздел II. Институциональные параметры социального бытия этноса 110
Глава 1. Этнос в системе экономических и социально- политических институтов 111
1.1. И петиту ал изация экономического бытия этноса 111
1.2. Политические формы бытия этноса 128
1.3. Этнос в правовом поле современного общества 153
Выводы 175
Глава 2. Институциональные формы духовно-нравственного воспроизводства этноса 179
2.1. Вера - конфессия - этничность 179
2.2. Этос этноса 198
2.3. Институциональные особенности воспроизводства социального бытия этноса 217
Выводы 244
Заключение 247
Список литературы 263
- Дефинитивный статус понятия «этнос» в философии
- Пространственно-временная определенность этноса
- И петиту ал изация экономического бытия этноса
Введение к работе
Актуальность темы исследования определяется современной ситуацией этносоциальных изменений в России. Решение конкретных задач социального развития, политического структурирования и этнического самоопределения серьезно затруднено очевидным недостатком методологической проработки вопросов развития полиэтничного общества в условиях смены социальных систем. При этом если социологические и политологические аспекты проблемы достаточно широко и глубоко рассматриваются современными исследователями, состояние философской рефлексии оставляет желать лучшего. Современная философия этноса, по сути, не является современной, так как этнологические проблемы, за редким исключением, уже давно не находят в ней достойного места. В то же время известно, что философские модели, имеющие прогностический характер, обеспечивают успех прикладных исследований и сокращают их путь к практике.
C9-C
Вопросы оптимальной организации экономического организма в рыночных условиях, совершенствования структуры власти, минимизации факторов, препятствующих культурному возрождению России - все, так или иначе, связано с обсуждением роли этнического начала в жизни общества.
Но такая постановка вопроса неизбежно приводит к необходимости сформулировать проблему институализации этничности, ибо социальное бытие этноса в конкретизации его пространственно-временных форм легитимировано функционированием уже сложившихся социальных институтов.
Еще несколько лет назад институциональный подход был бы неэффективным, так как социальные институты России только складывались в своей новой конфигурации. Но сейчас не применять его уже невозможно, поскольку институциональная систематизация общества актуализирована, а
ее дальнейшее развитие связано с решением вопроса о влиянии этнического фактора. Конечно, Россия в этом отношении - уникальная страна, но поскольку в мире, практически, нет мононациональных государств, решение проблемы этнического и социального для России неизбежно обнаруживает общие закономерности структурирования социального бытия этноса в постиндустриальном обществе.
Степень разработанности проблемы. Изучение темы диссертационного исследования стало возможным в междисциплинарном пространстве нескольких научных направлений. Прежде всего, это проблемы этногенеза и социогенеза в их конкретно исторической, социологической, политологической рефлексии. Подобный метауровень изучения предполагает трансформацию данных проблем в собственно философские. Ввиду этого, степень их разработанности целесообразно характеризовать исходя из названных направлений.
1. Общие проблемы исторического развития народов, закономерности эволюционных процессов в том или ином аспекте представлены в философии античности (Геродот, Полибий, Гесиод, Посидоний, Аристотель, Демокрит, Эпикур, Лукреций Кар, Плутарх и др.), в христианской (Августин Блаженный, Фома Аквинский) и мусульманской (Ибн-Хальдум) теологической философии. Известен интерес к этим проблемам гуманистов-утопистои XVI века (Т. Мюнцер, Т. Мор, Т. Кампанелла и др.); философов XVII - XIX (Дж. Вико, Ж. Кондорсе, Г. Гердер, Г. Гегель, О. Конт, Ф. Ницше, Л.Г. Морган) и XX веков (Э. Тайлор, О. Шпенглер, К. Ясперс, А. Тойнби и т.д.).
Но собственно философия этноса как систематизированное знание об общих законах развития уникальной биосоциальной организации человечества начала складываться в немецкой классике, прежде всего, благодаря трудам И. Канта и Фихте. Если применять современную классификацию, можно сказать, что ими разрабатывались вопросы
онтологии и теории познания в философии этноса, тогда как социальная философия этноса обязана своим появлением К. Марксу, М. Веберу, Э. Дюркі еііму и Г. Зиммелю.
Накопление эмпирического материала естествознанием и науками о человеке привело к тому, что философия этноса, первоначально складывавшаяся как целостное знание, приобрела дифференцированный характер и в «снятом» виде представлена в нескольких дисциплинах, в том числе с префиксом «этно-»: этносоциология, этнополитология, этнопсихология. В XX веке развитие этих дисциплин было связано с именами П. Бурдье, Ф. Барта, Э. Геллнера, П. Сорокина, Э. Хобсбаума, Б. Андерсона, Э. Смита, П. Козловски и др.
Специфика социологического подхода к этническим и расовым отношениям, нашедшая выражение в теориях неомарксизма, ресурсной конкуренции, символического интеракционизма, «рационального выбора» станови гея очевидной благодаря наиболее значимым исследованиям О. Кокса, М. Райха, Р. Майлса, Дж. Соломаса, Э. Балибара, И. Валлерстайна, Ф. Мэйера, А. Коэна, К. Митчелла, Ф. Барта, Э. Чемберлена, Т. Веблена, Дж. Коммонса.
В середине прошлого века этнические исследования за рубежом велись, в основном, в рамках социальной психологии (Т. Парсонс, П. Ван дер Берге, А. Инкельс, А. Кардинер, С. Либерзон и др.) и культурной антропологии (К. Гирц, М. Мид, С. Нанда). В обобщенном виде это направление представлено в работах В. Вундта, Р. Линтона и Д. Левинсона, выводящих свойства национального характера из так называемой базовой и модальной личности, формирующейся под воздействием специфического для каждого этноса института воспитания.
2. В нашей стране исследование философских проблем этноса всегда отличалось интересными и неординарными подходами, острыми дискуссиями и эвристически ценными результатами. Здесь необходимо,
прежде всего, отметить работы В.П. Алексеева, Ю.В. Бромлея, Л.М. Гумилева, М.С. Джунусова, СТ. Калтахчяна, В.И. Козлова, М.В. Крюкова, П.М. Рогачева и М.А. Свердлина, Н.Н. Седовой и др. Ими выделены этапы развития этносов, показано отличие между ними как «по горизонтали», так и «по вертикали». В результате сформировались своеобразные, не имеющие аналогов в мире, дополняющие друг друга, социально-классовая теория этноса, биосоциальная теория этноса и биолого-географическая концепция, которые комплементарны друг другу, их интеграция в единую философию этноса возможна и необходима, однако, системообразующий принцип такой интеграции пока не эксплицирован. Возможно потому, что пока никем не ставился вопрос о теоретическом синтезе этносоциальных дисциплин.
Между тем, кроссинговые исследования в данной области ведутся достаточно активно. Именно они стали основой появления отечественной этносоциологии (Л.М. Дробижева, А.А. Сусоколов, З.В. Сикевич, А.О. Бороноев), этнопсихологии (Т.Г. Стефаненко, Г.У. Солдатова, В.1С). Хогинец ), исторической этнологии (СМ. Абрамзон, И.С. Гурвич, Р.Г. Кузеев, СВ. Лурье, Н.Е. Бекмаханова, Л.П. Лашук), этнодемографии (В.И. Шибаев, СИ. Брук, В.М. Кабузан, Н.Г. Волкова), этнокартографии (П.И. Кушнер, В.В. Карлов).
Однако попытки теоретического синтеза этнофилософских проблем в нашей стране в большой степени зависят от ее исторической судьбы. Возможно, поэтому главное внимание в последние годы уделялось вопросам взаимодействия этнического и национального в социальном развитии (Ю.В. Арутюнян, С.А. Арутюнов, В.А. Здравомыслов, В.А. Тишков, В.Ю. Сухачев, В.Э. Тадевосян). В работах высказываются, порой, прямо противоположные взгляды на тенденции этнического и национального развития, вплоть до «вынесения за скобки» собственно этнической проблематики (В.А. Тишков).
Подобные разработки необходимы, но абсолютизация интереса именно к этим проблемам элиминирует философское содержание концепции этноса, подменяя его политологическим. Замена понятия «этнос» понятием «нация» и придание ему категориального статуса приводит и к фактической замене философии этноса социологией нации, социальное бытие этноса предстает в такой теоретической конструкции как политическое бытие нации. Это может обернуться ошибками в социальной политике. Некоторые из них мы имели несчастье наблюдать в последнее десятилетие (политика России в отношении стран СНГ, прежде всего, закавказских государств, Украины и Белоруссии).
Большинство современных отечественных и зарубежных исследований построены по принципу теорий среднего уровня, при этом практически отсутствуют теоретические обобщения в приложении к современной шкале этногенеза. Очевидно, что логика развития научного знания и потребности социальной практики предполагают адекватное прогностическое отражение этнических процессов в современном обществе. Концепция социального бытия этноса необходима, причем, в категориальном поле философии. Все это предопределило объект и предмет диссертационного исследования, его цели и основные задачи.
Цель її задачи исследования. Целью исследования является определение институциональных параметров социального бытия этноса в России и экспликация на этой основе закономерностей, общих для полиэтиичных государств.
Цель исследования реализуется в решении следующих псследонательских задач:
Обобщить и оценить основные достижения философии этноса по двум параметрам: гносеологическому и онтологическому.
Рассмотреть генезис социального бытия этноса и описать его как конкретно-исторический процесс.
Исследовать экономические, политические и правовые основания институализации социального бытия этноса.
Определить институциональные параметры духовно-нравственного воспроизводства социального бытия этноса.
Выявить общие для полиэтничных государств закономерности интеграции этноса в их институциональное пространство.
Объектом исследования является современное полиэтничное общество, уникальным образцом которого выступает Россия.
Предмет исследования - генезис социального бытия этноса в институциональном пространстве современных обществ.
Гипотеза исследования.
Автор предполагал, что философия этноса, построенная на основе единства природного и социального, постулирует появление этноса как естественно-исторический процесс, этнонация при этом выступает как ступень этногенеза, хронологически и сущностно соответствующая индустриальному обществу и предполагающая необходимость государственно-политического оформления этноса. С этой точки зрения не все российские этносы могут быть определены на современном этапе как этнонации и, следовательно, неравенство этнических статусов сохраняется, порождая иерархию отношений к ним в федерации и провоцируя неустойчивость и конфликтогенность социального пространства. Хронотииические диспропорции могут быть преодолены в процессе институализации форм социального бытия этноса.
Пространственные диспропорции в развитии этносов также негативно влияют на стабильность и гармоничное развитие социальной системы в целом. Очевидно, что оптимизация социального бытия этноса связана с гармонизацией его взаимодействия с социальными институтами общества. При этом институционализация этнического позволяет разрешать
генетическое противоречие социально-биологической природы этноса, легитимируя этническую составляющую общества.
Научная новизна исследования заключается в доказательстве закономерного характера институализации этнических форм развития в современных полиэтничных обществах.
Научная новизна исследования раскрывается в положениях, имііоспімі.іх на защиту:
Современная философия этноса имеет выраженный бинарный характер. При пом если гносеологическая сторона имеет тенденцию к социологизации и политизации этнической проблематики, то онтологическая предоставляет достаточное основание для философских обобщений - в связи с новыми разработками проблем этнического пространства и времени.
Социально-философское исследование этноса предполагает раскрытие диалектики объективного и субъективного, материального и идеального, природного и социального в развитии генетически тождественной общности - этноса. В результате это развитие предстает как смена определенных социальных форм (род, племя, народность, нация, наднациональная общность). Переход от одной формы к другой отражает изменение внутреннего порядка существования этноса в институциональных параметрах общества - уровень социально-экономической, политической, религиозной, культурной активности, степень резистентности или инертности этноса и др.
В макроисторическом процессе этническая история - это процесс реализации в социальных формах и институтах, удовлетворяющих фундаментальные потребности, внутреннего (природного) потенциала этноса. Интегрированное удовлетворение социальных потребностей этноса осуществляется в пространстве государства через согласование
многообразных социальных ролей и статусов, воспроизводимых социальными институтами общества.
Современный этап этногенеза характеризуется не только активизацией традиционных институтов, воспроизводящих этническое (язык, семья, духовная культура), но и повышением степени этнизации системообразующих социальных институтов, воспроизводящих пространство общеэтнических интересов (политика, экономика, право). Все это является рефлексией этничности на нарастающее давление социальных практик и государственных интересов, не всегда учитывающих биосоциальную природу этногенеза.
Каждый этнос обладает социальным бытием, которое реализуется в пространственно-временных формах. Диспропорции пространственно-временных форм разных этносов выступают препятствием для развития общества и его социальных институтов. Институализация параметров этнического бытия позволяет разрешать эти противоречия.
Институализация пространственно-временных форм этнического бытия и есть социальное бытие этноса. Существует прямая и обратная связь между этносом и институциональной системой любого общества. С одной стороны, социальные институты требуют актуализации этнического бытия в строго определенных, адекватных их функциям социальных формах. С другой стороны, все социальные институты полиэтничного общества выступают как формы легитимации этничности.
Стремление этноса выйти за пределы предлагаемых институциональных предписаний является закономерностью развития полиэтничных обществ. Положительная обратная связь в системе «этнос - государство» приводит к тому, что такое стремление удовлетворяется и возникает ситуация, когда не институты легитимизируют этничность, а этничность легитимизирует институты. Деструктурирование системы в этом случае сопровождается
такими социальными девиациями как вооруженные конфликты, правовой нигилизм, религиозный фанатизм, шовинизм, национализм и др.
Допустимый уровень проявления этнического в функционировании каждою социального института определяется степенью реализации им основных институциональных функций - функций самосохранения и самовоспроизводства общества-государства. Поэтому, если такие институты как мораль и религия допускают высокий уровень проявления этичности, то такой институт как экономика стремится к ее нивелированию.
Инстигуализация этнических процессов в современной России обеспечивается диалектическим единством процессов этнической дифференциации и социальной интеграции. Это единство суть закономерность развития полиэтничного государства. Отличительным признаком социального бытия этноса в России 90-х годов XX века и начала XXI века является сочетание экспансии этничности на социальное пространство с набирающей силу социальной мобильностью этнофоров.
Методологической основой диссертационного исследования являются такие когнитивные процедуры как философская рефлексия, эвристические традиции аналитической философии, логико-диалектический анализ, феноменологический и филогенетический подходы.
В качестве общефилософской методологии применяются принципы социальной диалектики, позволяющие рассматривать социальные процессы как взаимосвязанные не только структурными отношениями, но и генетическими зависимостями. Кроме этого, широко использованы цивилизационный, системный, структурно-функциональный и некоторые другие методы современного социального анализа общественных явлений.
Многоплановость социального бытия этноса в институциональном пространстве потребовала привлечения материалов и источников различных социально-гуманитарных наук - истории, этнологии, правоведения,
религиоведения, этики, социальной психологии, культурологии и т.д. Данное обстоятельство предопределило использование методов компаративного анализа и междисциплинарного синтеза, адаптированных к целям и задачам исследования.
Теоретическая и практическая значимость исследования может быть представлена в нескольких направлениях:
Теоретические положения диссертации являются обобщением и развитием современной онтологии этноса и, таким образом, способствуют приращению знания в области философии этноса.
Выводы диссертационного исследования могут послужить теоретической базой для научного прогнозирования этнических процессов, для стратегии развития современных обществ.
Результаты исследования, которым автор занимается более двадцати лет, могут быть использованы в качестве методологической базы конкретных научных изысканий в философии, социологии, политологии, социальной антропологии, истории, а также при разработке учебных курсов из цикла общегумаиитарных дисциплин.
Апробация работы. Основные положения, выводы и рекомендации, содержащиеся в диссертации, докладывались на заседаниях кафедры философии политехнического университета (Таллинн), общегуманитарных дисциплин Филиала Северо-Кавказского государственного технического университета (Кисловодск), на кафедре философии СевКавГТУ (Ставрополь), кафедре философии, биоэтики и права Волгоградского государственного медицинского университета, кафедре археологии и этнографии Башкирского государственного университета (Уфа).
Материалы диссертационной работы апробировались на международных, всесоюзных, российских, межрегиональных, межвузовских школах-семинарах, сессиях, конференциях, симпозиумах, круглых столах: Международном научном симпозиуме «Экономика и право - стратегии
2000» (Кисловодск, 1996); Межвузовской научно-практической конференции «Философские, социально-экономические и психолого-педагогические проблемы современного высшего образования» (Кисловодск-Ставрополь, 2000); Научно-методической конференции «Интеграция вузовской науки и учебного процесса в техническом университете» (Ставрополь, 2000); I - II межвузовской научно-практической конференции «Философские и психолого-педагогические проблемы современного высшего образования» (Кисловодск-Ставрополь, 2001); XXXI - XXXIII научно-технических конференциях по результатам работы профессорско-преподавательского состава, аспирантов и студентов СевКавГТУ за 2000 - 2003 годы (Ставрополь, 2001 - 2004); III межвузовской научно-практической конференции «Вузовская наука и проблемы региона» (Ставрополь-Кисловодск, 2002); II Всемирном курултае башкир (Уфа, 2002); Международной конференции «Кавказ - мир в общем доме: история и современность» (Ставрополь-Кисловодск, 2003), Первой Всероссийской научно-практической конференции «Социология медицины - реформе здравоохранения» (Волгоград, 2004).
11а промежуточных материалах исследования разработаны спецкурсы, прочитанные аспирантам и студентам ряда вузов: «Современные этнические процессы в Эстонии» (кафедра славистики Орхуского университета Дании, 1992), «Аксиологический статус этничности» (кафедра истории философии Тартуского государственного университета, 1992), «Место традиционного воспитания в социализации личности» (кафедра социальной работы Северо-Кавказскою государственного технического университета, 1999), «Лингво-культурное пространство этноса» (факультет истории России Пятигорского государственного лингвистического университета, 2000), «Глобализация и судьбы )1 носов» (Научно-методический Совет Министерства образования Республики Башкортостан, 2001), «Национальная политика и национальные отношения» (кафедра общегуманитарных дисциплин Филиала СевКавГТУ в
г. Кисловодске, 2001-2002), «Динамика институциональных параметров этноса» (кафедра философии Башкирского государственного университета, 2002).
Различные аспекты проведенного исследования применялись при осуществлении международных научных и культурных программ с университетскими и научными центрами Дании, Эстонии, субъектов Северною Кавказа, а также в работе Межправительственной Комиссии по проблемам Юга России.
Разработанные автором социокультурные тренинги «Понимание» и «Объяснение» использовались в работе факультета общественных профессий Филиала СевКавГТУ для формирования у студентов навыков позитивного межэтнического взаимодействия.
Положения и результаты диссертационного исследования представлены в 70 публикациях общим объемом 92,9 п. л , в том числе в 3-х монографиях, статьях в научных журналах, малых научных изданиях и главах в коллективных монографиях.
Дефинитивный статус понятия «этнос» в философии
Для обществоведческих наук давно уже приоритетными являлись закономерные, идущие во всем мире, проблемы интеграции, унификации, стандартизации. Тем неожиданнее стала актуализация этнических практик в социальном пространстве современных обществ. Этносы обнаружили удивительный интерес к истокам самобытной истории, языка, культуры.
К сожалению, социальная философия не проявляет должного интереса к феномену этнического возрождения. Между тем в отсутствии философско-методологических возможностей многие объяснительные модели этнического развития, концептуальные подходы, направленные на понимание сущности этничности, идеологические доктрины и политические решения потеряли свою эффективность. То же самое происходит с понятием «этнос». Былой приоритет этнологии и культурной антропологии в толковании этой дефиниции давно утрачен. И в этом не было бы ничего плохого, если бы новые трактовки этноса (в большинстве своем уточняющие или расширяющие экспликацию) содействовали адекватной реакции науки и практики на мобилизованную этничность. Что же есть этнос? Обращение к литературе свидетельствует, что слово «этнос» появляется на рубеже XVIII - XIX веков вместе с терминами «этнография» и «этнология». В научный оборот оно (главным образом в форме производного от него прилагательного «этнический») вошло лишь в конце XIX - начале XX века и обозначало: раннюю стадию в истории человечества (Л.Г. Морган), историко-культурную провинцию (А. Бастиан), просто культурную единицу (Ж. В. Ляпуж), объект этнографических исследовании (11.М. Могилянский). 59
Во второй половине XIX века французский этнолог К. Леви-Строс считал, что этнография представляет исследователю описательное знание об этносах, полевые наблюдения и классификацию; этнология - синтез этих знании и их систематизацию; антропология - всесторонность (биологическую, социальную) человеческого проявления.
Тогда же было положено начало дефинитивному статусу этничности, то есть вычленению признака (или признаков), по которому (или которым) индивид идентифицирует себя с определенной (этнической) группой. Именно понятие «этничность», а не «этнос» чаще всего используется в последующем зарубежными учеными. В зависимости от того, какой (объективный или субъективный) признак являлся определяющим для исследователя, этничность интерпретировалась, соответственно, либо как объективная (Ж. Деникер, М. Вебер и др.), либо как субъективная (Л. Вернер, Л. Срол, В. Мюльман, Ф. Барт и др.) категория. 9900
Для российской науки интерес к этносам достаточно глубок и традициоиен. Достаточно вспомнить В.О. Ключевского, А.С. Хомякова, А.Д. Градовского, А.П. Щапова. Со второй половины XIX века Отделение этнографии Русского географического общества собирало (по специально разработанной программе) материал о народах Российской империи.
В СССР этнологию наряду с социологией долгое время считали «буржуазной» наукой. Поэтому термин «этнология» был практически вытеснен термином «этнография» (ethnos - народ, grafio - пишу), что полностью отвечало научной нацеленности советских этнографов описывать, классифицировать этносы. Главным методом исследования было наблюдение. Несомненно, советскими этнографами сделано многое в изучении этноса, его признаков, а также их типологии. В большей степени это относится к языку, материальной и духовной культуре, хозяйственному укладу. 11ри этом одни исследователи соединяли понятие этногенез с понятием этническая история, другие отграничивали их друг от друга. В последнем случае в понятие этногенез включались только ранние процессы этнической консолидации до формирования этноса или более ранней формы этнической общности (племя, соплеменность). Постепенно эта методологическая ошибка ушла, и хронологические рамки этнической истории стали охватывать период с первобытнообщинного строя и до совремеииосги, а субъектами этногенеза стали все типы этнических общностей: племена, соплеменности, этносы, нации, суперэтносы.
Согласно традиционного формационного членения истории, каждой формации соответствовал тип исторической общности: первобытнообщинной формации - род и племя, рабовладельческой и феодальной - демос или этнос, капиталистической и социалистической -нация. Смена типов предполагала более высокую степень консолидации и ступень развития. Подобный однолинейный процесс не объяснял наличия «реликтовых» форм не только в рамках одной, но и нескольких формаций: племен, родовых общин (наряду с народами) в рабовладельческом и феодальном обществе; этносов и их подразделений (наряду с нациями) - в капиталистическом и социалистическом.
Гот или иной тип общности рассматривался как социальный организм, сложившийся на определенной территории из групп людей, при наличии уже имевшихся у них или достигнутых ими по мере развития различных связей (хозяйственных, культурных, языковых и др.) и некоторых особенностей психического склада [Бромлей 1983:7]. Такой подход рассматривал этническую общность как социальную общность, а этнические процессы как социальные процессы.
Неї рудно заметить и другое: все перечисленные обстоятельства возникновения и существования этнической общности характеризуют уже сложившиеся этносы. Более того, изучение отдельно взятых этносов показывает, что этнос не связан жестко ни с одной из названных этнических детерминант, которые, по справедливому замечанию Т.Г. Стефаненко, могут быгь бесконечными, включая форму носа или способ запахивания халата 11998:86].
Оставалось непонятным и то, из чего происходят сами признаки этноса? Видимо поэтому, ведущий советский этнограф Ю.В. Бромлей писал о том, что нужны «новые подходы», нужны «теоретические аспекты этнонацпоналыюй проблематики», свободные от «талмудизма и начетничества» [1988:178 - 179]. Подобная самокритика в немалой степени способствовала появлению науки «этнология». Большой эмпирический материал, накопленный за предыдущие годы, привлечение данных смежных наук - истории, культурологии, филологии, психологии, биологии, снятие идеологических запретов, создавали убедительную базу для теоретических изысканий. В этой связи необходимо сказать о двух крупных ученых -Ю.В. Бромлее и Л.Н. Гумилеве, с именами которых связано два особых взгляда на сущность этноса в российской этнологической науке. Работы Л.Н. Гумилева долгое время носили на себе штамп «географического детерминизма», а потому были известны небольшому кругу ученых. Именно поэтому считалось, что термин «этнос» введен в научный оборот в качестве своего рода эквивалента для общего наименования таких образований, как «племя», «народ», «нация» в 70-е годы Ю.В. Бромлеем - главой тогда единственной и официальной школы советских этнографов [1973:27]. Между тем еще в 1967 - 1968 годах Jl.ll. Гумилев писал, что он отказывается от использования терминов «народності.», «племя», «нация» и вводит термин «этнос» [1967:4].
Пространственно-временная определенность этноса
Любая социальная реальность существует в пространстве и времени. г)пюе реальность. Поэтому логика наших дальнейших рассуждений часїинляег нас обратится к понятиям времени и пространства, так как они позволяют увидеть их взаимоотношения в пространственно-временной определенности. При этом речь идет не о природном времени и пространстве (они остаются условиями жизни человека как биологического существа), а о проявлении этих свойств движущейся материи на социальном уровне. Нас интересует социальное пространство и социальное время,
Сегодня идею социального пространства взяли на вооружение, кажется, нее социологические школы, хотя каждая из них наполняет его споим содержанием. Показателем является отсутствие этого понятия в современных словарях и энциклопедических изданиях. Авторы, которые ставят целью обстоятельное рассмотрение данной категории, ссылаются в основном на довольно умозрительное, на наш взгляд, определение, данное В.И. Добреньковым и А.И. Кравченко: «Социальное пространство воображаемый континуум, имеющий заданное число осей измерения (координат), с помощью которого описывается структура общества» [2003:5]. В других работах по социальному пространству авторы ссылаются на классиком социальной философии - Г. Зиммеля, Э. Дюркгейма, Р. Парка, П. Сорокина, П. Верлена, Э. Гидденса и т.д. Пигирим Сорокин, пытаясь одним из первых дать определение социальному пространству как «народонаселению Земли», подчеркивает его особенности: 1) социальное пространство принципиально отличается от геометрического; 2) оно представляет собой совокупность социальных отношений (связей), в которые вступает любой индивид с другими индивидами, группами, обществом в целом; 3) социальные координаты такого пространства задаются только социальными группами и ничем другим 11992:297 -299]. Модель социального пространства П. Сорокина трехмерна, согласуясь с тремя осями координат стратификации: экономической, политической и профессиональной. Очевидно, он идет от М. Вебера, который также рассматривал общественную диспозицию в трехмерном социальном пространстве, возникающем на базе иерархических структур отношений собственности (1), власти (2) и престижа (3) [1994:233]. В то же время П. Сорокин подчеркивал многомерность пространства, поскольку социальных диспозиций может быть какое угодно множество.
Для Г. Зиммеля пространство - это, прежде всего, взаимодействие. Іісли между людьми нет взаимодействия, то пространство превращается в «1 liiMTo». І Іотгому «не квадратные километры создают народы и государства, а иіергия взаимодействий удерживает людей» [2001:8].
11а сегодня можно говорить о двух подходах к пониманию социального пространства: субстанционалистском и структуралистском. В первом подходе оно состоит из субстанций, т. е. индивидов, их групп и организаций, соединенных социальными отношениями (П. Сорокин). Во втором - это надындивидуальная реальность, состоящая из структурированных социальных отношений (Э. Дюркгейм, П. Бурдье). ІЇ последнее время сложилась еще одна концепция, согласно которой социальное пространство понимается как социализированное физическое пространство или территория, на которой разворачивается социальная практика Филиппов 1996:105].
Как справедливо замечает В.И. Ильин, границы между этими подходами достаточно размыты [2000:2]. Дело в том, что социальное пространство имеет особенности: с ускорением темпов социального развития его структура усложняется, а само оно как бы уплотняется [Бродель 1986:13, 39]. Ткань социальной жизни подвижна, все время появляются новые формы, да и сгарые подвержены динамике. П. Сорокин эту возрастающую миогослоииость называет многообразием «ипостасей социальной стратификации», П. Бурдье «полем» («плоскостью»), в котором формируется определенный тип отношений и которое обладает собственной автономной логикоії. «Поля» появляются по мере развития общества, пересекаются, но в то же время каждое из них имеет свою специфику и может обладать по отношению к другому возмещающими и замещающими свойствами. Сужение влияния «поля» в одной сфере вызывает стремление достичь продвижения в иных пространственных областях.
Конечно же, социальное пространство это не «слои» и не «стратификация», вернее, не только слои и стратификация, а нечто большее и целостное. Целостность характеризуется новыми качествами и свойствами, не присущими отдельным частям, но возникающим в результате их взаимодействия в определенной системе связей. Однако пространство событий дробит социальное пространство. Мы находимся внутри пространства событий, откуда трудно зафиксировать нечто целостное, а только часть постоянно меняющегося социального пространства. 29
Вот почему, по словам Г. Шпетта, «необходимо особое умение хотя бы просто схватить картину целого там, где называется только «часть»: мы говорим о физическом, живом, моральном, экономическом, политическом и пр., и пр., - все это нужно реституировать как единое перед своим умственным взором! Но ведь требуется еще больше: нужно по внешнему, наружному проникнуть сквозь него, дойти до внутреннего, интимного, ибо это п ее п. путь уразумения и интерпретаций» [1994:12].
К. Маркс первым попытался схватить социум «скрепами» теории общественно-экономических формаций. Отдавая дань формационной теории общественного прогресса, мы не можем не заметить, что прежде чем вступить в экономические взаимоотношения люди должны были иметь просто коммуникативное пространство, как условие языкового, культурного, хозяйственного, наконец, экономического взаимодействия. Поэтому нужна иная точка отсчета (анализа). В свое время Е. Jantsch ввел понятие меташолюции. Многомерный топос метаэволюции охватывает все уровни реальноеш - как «внешние» (в масштабах Земли и космоса), так и «внутренние» по отношению к историческому субъекту [1980:17].
И петиту ал изация экономического бытия этноса
Среди сфер социальной жизни имеются настолько масштабные, что применительно к ним принято говорить «жизнь общества». Это, прежде всего, сфера экономики («экономическая жизнь общества»), которая реализует практически все индивидуальные и социальные потребности людей. В этой части социального пространства сосредоточены специфические экономические институты, отношения, в которые люди вступают к процессе производственной деятельности.
В мом контексте потребности общества, состоящего из индивидов, и потребности этноса одинаковы. В объективных экономических интересах выражено то, что объективно полезно и выгодно всем, независимо от того, осознается ли это. Но когда речь заходит об оптимальных путях и способах удовлетворения потребностей, общество и этнос могут видеть их по-разному. Господствующее в процессе социальной эволюции нарастание взаимных экономических связей, социальной стратификации, экономических ролей сужают пространство самостоятельного экономического маневрирования этноса, который может усматривать в этом дискриминацию.
Дореволюционный опыт нашего государства свидетельствует о несом неп пом первенстве общегосударственного идеологического начала. Примат социального (общность) над экономическим (развитием) выражался в том, что общинные или коллективистские начала ставились над индивидуальными экономическими действиями и субъектами. В СССР государе і во и партия декларировали идею сближения народов, выравнивания уровня их экономического и культурного развития. Принцип хозяйственно-экономического районирования мало учитывал этнический фактор в размещении производства, но зато успешно решал задачу социально-классового структурирования общества.
При гаком подходе исторически сложившееся региональное хозяйствование этносов сочеталось с сегментами экономического пространства государства. Значительную роль в его функционировании и в дореволюционной России, и в СССР сыграла трудовая миграция различных этнических групп. Трудовая деятельность мигрантов, как правило, создавала 4-у жотшическую сферу деятельности, которой не было у коренного этноса, полому мирно соседствовала с этнической.
Этиостратификационная система населения, при доминирующем положении русского элемента, воспроизводила систему экономических неравене гв, характерную для индустриальных обществ. Начиная с 30-х годов в партийных документах, научной литературе используется «трехчленная формула» социально - классовой структуры общества, включающая два класса рабочий класс и колхозное крестьянство и так называемую прослойку - интеллигенцию.
Главным критерием социальных различий между рабочим классом и колхозным крестьянством считалось наличие в СССР двух форм собственности - государственной и колхозно-кооперативной. С распадом советской системы дифференцирующие моменты в социальных отношениях усилились. Сегодня социологи в социальной структуре населения России выделяют десятки социальных групп и слоев.
Экономический статус отдельного этноса определяется рядом позиций: уровнем качества жизни (средний уровень заработной платы, уровень занятости населения, безработица, профессионально - отраслевая структура), представительством этноса в социальных группах и слоях общества, местом этноса в общественном разделении труда (престижность занятости, например, в прибыльных отраслях производства или во властных структурах).
Анализ указанных позиций в отношении этносов конкретных регионов позволяют увидеть современные тенденции в экономической сфере бытия Кавказ (республики: Дагестан, Ингушетия, Северная Осспшя-Л ишия, Кабардино-Балкария, Карачаево-Черкесия).По официальной экономической статистике республики Северного Кавказа неоднородны. Так, Северная Осетия-Алания отнесена к малообеспеченным регионам, Дагестан, Кабардино-Балкария, Карачаево-Черкесня, Ингушетия - к разряду бедных. Сокращение промышленно-ироизводствеппого персонала привело к падению численности промышленных работников в 2-2,5 раза (Дагестан, Кабардино-Балкария, Северная Осетия). По прогнозам Министерства труда РФ, на конец 2000 года уровень регистрируемой безработицы составил в Ингушетии — 10,05, в Дагестане - 7,7, в КБР - 3,9% (при среднем показателе по России в 2,7%). Реальная безработица, рассчитанная по методике Международной организации труда (МОТ), значительно выше - 52%, а в горной местности, в частности, в балкарских селах КБР достигает 85-90% . 99
С характеристикой этих республик как «бедных» и «депрессивных» плохо соотносится показатель уровня наличия автомобилей на численность населении (предмета, который традиционно считался в СССР и России «предметом роскоши»).