Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Теоретико-методологические основания исследования проблемы информационного общества 21
1.1. Основные этапы формирования информационного общества и методологические особенности их концептуального осмысления 21
1.2. Методологические основания исследования ценностей в современном обществе 53
1.3. Социокультурный подход как методологический фундамент исследования информационного общества 75
ГЛАВА 2. Социокультурные аспекты становления информационного общества 96
2.1. Специфика развития социокультурного пространства и социальные функции информации в аксиологическом измерении 96
2.2. Ценностная динамика процессов информатизации в современном обществе: позитивации и негативации информационного общества . 116
2.3. Тенденции и аналитические прогнозы формирования и развития информационного общества в России и на Западе 139
Заключение 160
Список литературы
- Методологические основания исследования ценностей в современном обществе
- Социокультурный подход как методологический фундамент исследования информационного общества
- Ценностная динамика процессов информатизации в современном обществе: позитивации и негативации информационного общества
- Тенденции и аналитические прогнозы формирования и развития информационного общества в России и на Западе
Введение к работе
Актуальность темы исследования определяется динамичным,
противоречивым и чрезвычайно драматичным развитием современного общества, порождающим целый комплекс взаимосвязанных неисследованных проблем, связанных с поиском смысловых и ценностных оснований процессов информатизации, изменяющих не только внешний облик общества, «фасад» социальной структуры, но и свойства, особенности и характеристики социокультурных контактов и устойчивых коммуникаций.
В современном корпусе социально-гуманитарного знания существует достаточно большой по обхвату диапазон концептуализаций и теоретизирований и разнородный по методике и методологии пласт прикладных исследований, имеющих своим объектом информационное общество. При этом парадоксальным образом в настоящее время среди социальных теоретиков и исследователей-практиков не сложилось не только единого мнения, но даже не появилось устойчивого консенсуса относительно того, какое состояние общества можно считать «информационным».
Фактически нет ни количественных, ни качественных общепринятых устойчивых и унифицированных критериев, позволяющих определить общество как «информационное», их теоретическая проработка, методологическая разработка и уточнение с помощью социальных экспериментов постоянно происходит вместе с динамично изменяющимися условиями информатизации общества, но часто они либо принимают форму дескрипции и констатации фактов, либо и вовсе смещаются в аспект долженствования или оценочных описаний. На пути создания единой, внутренне непротиворечивой концепции «информационного общества» лежит целый ряд теоретических и методологических противоречий, требующих разрешения. Прежде всего, необходимо попытаться грамотно провести поиск той меры качественно-количественного соотношения информации, которое позволило бы удостоверять наступление «информационного общества» как определённой стадии постиндустриализма.
Противоречия касаются не только поиска и анализа новых характеристик и
критериев информационного общества, но и ранжирования уже существующих.
Благодаря усилиям ученых разных дисциплинарных направлений таких критериев
существует немало: технологические, информационные, географические,
экономические и прочие. Каждый из критериев представляется их исследователям
как ведущий, однако, по-видимому, для релевантного осмысления комплексных
изменений, происходящих в обществе, основным фундаментом, на котором можно
выстроить продуктивное исследование процессов информатизации, должен являться
социокультурный критерий, использование которого при обращении к
аксиологической составляющей, позволяет учесть существующие изменения во всей их полноте, найти выход из запутанного пучка возникающих проблем и «снять» методологические и смысловые противоречия, возникающее в результате появления и оформления институциональных структур информационного общества.
Социокультурный аспект исследования также позволяет отследить
многочисленные позитивные и негативные оценочные описания процессов информатизации и проанализировать их в контексте происходящих изменений социокультурной среды. Аксиологическое исследование динамики информационных процессов, элиминируемое частными науками, даёт возможность включить в теоретическое исследование не только особенности изменения формы социальных структур, но и содержательное изменение общественного сознания как результат этих процессов (или его начала, если предполагать, что они образуют цикл).
Одно из теоретических противоречий, связанных с социокультурной динамикой информатизации, представляется как поиск точек пересечения традиций и инноваций в современном обществе. По сути, это переосмысление в информационной проекции того, как традиции и инновации должны соотноситься между собой для успешного эволюционирования общества и устойчивости его развития, насколько обратимы процессы информатизации, какими образом они могут быть соотнесены с процессами традиционализации, архаизации и прочими тенденциями «возвращения в прошлое» и «тоски по нему», возникающих среди различных групп и сообществ (что весьма актуально для современного периода развития российского общества).
Многочисленные исследования процессов информатизации свидетельствуют о том, что без целостного, комплексного социально-философского осмысления, фундированного ценностным основанием, едва ли возможно уйти от односторонних оценок процессов информатизации – технологического или информационного детерминизма, экономизма и т.д.
В практической и прикладной области исследование процессов
информатизации актуализируются большим полем нерешённых проблем, связанных
с безопасностью и свободой личности в информатизирующемся обществе,
потребностью сдерживания идеологического манипулирования личностью,
предупреждением деградации публичной сферы, коммерциализации значимой информации и т.д. Эти и другие вопросы ждут своего осмысления в социокультурной плоскости, где они могут найти комплексное философское разрешение.
Таким образом, тема исследования является чрезвычайно востребованной как в теоретическом, так и в практическом отношении, по своему характеру она междисциплинарная, то есть, актуализируется самыми разными научными направлениями, и требует комплексного социально-философского осмысления для решения методологических и ценностно-смысловых проблем, фактически неразрешимых в рамках частных наук.
Степень разработанности проблемы.
Проблема информатизации общества довольно молодая для истории философии – она насчитывает менее века исследований. За это время она перешагнула границы частных наук, обрела собственное междисциплинарное проблемное поле, её широко разрабатывали как на Западе, так и на Востоке, в самых различных аспектах, на стыке экономических, технологических географических, философских и прочих дисциплин. Тем не менее, единого мнения относительно
роли и специфики информации, степени влияния коммуникационных технологий в информационном обществе не существует, как не существует и устойчивого понимания того, что такое информационное общество и каковы критерии его формирования.
В целом, согласно мнению авторитетного исследователя Ф. Уэбстера, весь
этот объемный корпус исследований распадается на два лагеря, в одном из которых
информационное общество признается качественно новой стадией
постиндустриального развития общества (в этот лагерь могут быть отнесены и теоретик постиндустриализма Д. Белл с последователями, и исследователь сетевых структур информационного общества М. Кастельс, и постмодернист Ж. Бодрийяр, и идейно близкие к нему М. Постер и Р. Рорти, и теоретик «технократического общества» З. Бжезинский, и сторонники гибкой специализации М. Пайор, Ч. Сейбл, Л. Хиршхорн и многие другие). Особо следует упомянуть о многочисленных зарубежных исследователях современных медиа и сети Интернет, таких как: Дж. Стимерс, И. Петрос, Е. Флю.
Исследователи, входящие во второй лагерь, полагают, что процессы
информатизации не являются принципиально новой стадией развития общества, а
представляют собой качественное изменение уже существовавших социальных
связей и технических характеристик общества (к исследователям,
придерживающимся такой точки зрения, можно отнести таких авторитетных учёных как Э. Гидденс, Ю. Хабермас, Н. Гарнэм, разработчиков регуляционной теории М. Альетту, А. Липица, неомарксиста Г. Шиллера и др.).
Проблемой понятийного определения информации занимались такие исследователи как Н. Винер, Г. Кастлер, К. Шеннон, Г. Лассуэлл, К. Эшби, а также отечественные - Д. С. Чернавский, В. В. Саночкин, А. Урсул и пр.
Концепт «информационное общество» начали разрабатывать с 60-х годов
ХХ в. в Японии и США Ю. Хаяши, И. Масуда, М. Маклюэн, Дж. Стиглер и др. В
дальнейшем исследования были существенно расширены за счет таких теоретиков
постиндустриального общества как З. Бауман, Д. К. Гелбрейт, Э. Гидденс,
И. Валлерстайн, Н. Луман, Д. Нэйсбит, Г. Маркузе, Т. Розак, П. Серван-Шрайбер,
А. Турен, Ж. Эллюль, К. Ясперс и др. Их работы считаются сегодня классикой
постиндустриального общества. Технологический критерий определения
информационного общества был разработан Э. Тоффлером и Б. Диксоном. Экономическому критерию отдавали предпочтение такие ученые как Р. Инглехарт, Ф. Махлуп, А. Кеннет, Ч. Лидбитер, М. Порат, Т. Стоуньер и др. Среди отечественных исследователей можно назвать Р. Абдеева, В. Л. Иноземцева, Г. И. Калитича, Ю. М. Каныгина, Т. П. Николаеву и др.
Очень близкую по смыслу к «информационному обществу» концепцию «общества знаний» разрабатывали в разные годы: Г. Бехманн, В. Авдулов, Л. Микешина, А. И. Ракитов и многие др.
Значительный пласт работ в современной отечественной социально-гуманитарной мысли посвящено проработке концептуальной базы перехода к информационному обществу и возникающим в связи с этим проблемам. Среди них можно назвать диссертационные исследования В. В. Бедуева, В. Н. Гончарова,
Е. В. Коваля, М. Ю. Лихобабина, А. В. Логунова, П. Н. Полосина, Е. А. Сайкина, Т. Г. Чекменёвой, Е. Н. Черновой, Н. А. Чионовой, С. К. Шайхитдиновой и других.
Аксиологическую проблематику исследовали в разных аспектах изучали и описывали: В. Виндельбанд, Э. Гуссерль, Ф. Ницше, Х. Эренфельс и др. Вопрос о том, как происходит субъективация и объективация ценностей, был исследован в трудах А. Дж. Айера, А. Баумгартена, Л. Витгеншнейна, Р. Ингардена, Н. Гартмана,
B. Дильтея, А. Маслоу, Ч. Морриса, Дж. Мура, Б. Рассела, Г. Риккерта,
М. Хайдеггера, Д. Юма и др. Среди отечественных исследователей,
разрабатывавших социокультурную и аксиологическую проблематику, следует
отметить А. С. Ахиезера, М. М. Бахтина, А. А. Ивина, М. С. Кагана, Н. С. Розова,
C. Л. Рубинштейна и др.
Специфику ценностных изменений в информационном обществе исследовали такие ученые, как: Р. Б. Пери, Д. Льюи – являющиеся теоретиками прагматизма, Т. Парсонс, Л. фон Берталанфи – сторонники структурно-функционального подхода, Г. Хакен, С. Капица, И. Пригожин, С. Курдюмов, Н. Моисеев, П. Кондратов и другие отечественные и зарубежные сторонники синергетики. Специфика различного влияния информации на общество была исследована в трудах: Т. Адорно, А. Байера, В. М. Бельфора, П. Бурдье, С. Боггза, Н. Гарнэма, Р. Каттнера, А. Моля, К. Поппера, Н. Постмана, Дж. Сороса, Ф. Хайека, Й. Шумпетера, Ф. Фукуямы и др.
Такие ученые как Я. Н. Засурский, А. Г. Здравомыслов, В. А. Мельянцев,
Н. Н. Моисеев, П. Н. Киричек, В. Г. Федотова и др. занимались исследованием
социокультурных противоречий российского общества, связанных с его
информатизацией. Проблемы развития информационного пространства были
исследованы В. А. Андрияновым, И. С. Баклановым, О. А. Баклановой,
Е. Л. Вартановой, М. Г. Делягиным, О. Ю. Колосовой, В. Л. Иноземцевым,
С. И. Илларионовым, В. Н. Лопатиным, И. С. Мелюхиным, А. А. Мухиным,
Е. Е. Несмеяновым, Г. Г. Почепцовым, И. И. Юзвишиным и многими другими.
При этом, несмотря на широкую разработанность проблем информатизации и информационного общества, ни зарубежными, ни отечественными исследователями до сих пор не было представлено единой исчерпывающей непротиворечивой концепции, способной разрешить накопившиеся проблемы и теоретически объяснить особенности и перспективы процессов информатизации современного общества. Эта недостаточность теоретического исследования, одновременно с практической востребованностью и теоретической актуальностью способствовали определению темы данного исследования, а также выбору его объекта и предмета.
Объект исследования - процессы информатизации в современном обществе.
Предмет исследования - динамика информационных процессов в социокультурном измерении.
Цель диссертационного исследования - выявление наиболее существенных
закономерностей процессов информатизации современного общества в
социокультурном аспекте.
Для достижения данной цели в исследовании решаются следующие задачи:
провести анализ в социально-философском аспекте основных этапов информатизации современного общества и междисциплинарных концепций, описывающие особенности этих этапов в теориях «информационного общества»;
исследовать методологический инструментарий аксиологии, релевантный для социально-философской экспликации проблемы динамики информационных процессов современного общества;
показать релевантность социокультурного подхода как методологического фундамента исследования процессов информатизации современного общества;
рассмотреть влияние информатизации на социокультурное пространство и социальные функции информации;
выявить особенности ценностного проецирования процессов информатизации в современной социальной теории;
проанализировать особенности, проблемы и перспективы процессов информатизации в развитых странах Запада и в России.
Теоретико-методологические основания диссертации.
Теоретический базис исследования.
В работе проведен комплексный социально-философский анализ процессов информатизации современного общества, основу которого составили как классические, так и современные исследования теоретиков информационного общества: западных исследователей – Д. Белла, З. Баумана, Э. Гидденса, М. Кастельса, Э. Тоффлера, А. Турена, Ю. Хабермаса, и др. А также отечественных ученых, исследовавших процессы информатизации и ценностной трансформации общественного сознания в России, например, – Р. Ф. Абдеева и П. Н. Киричек.
Важную роль при подготовке и написании диссертации сыграли концепции:
– «открытого общества» К. Поппера, Дж. Сороса, З. Бжезинского;
– «общества знаний» Г. Бехманна и др.;
– «хорошего общества» (В. Г. Федотовой);
– «постэкономического общества» (Р. Инглехарта, В. Л. Иноземцева);
– «техногенной цивилизации» В. С. Степина;
– исследования информационного общества Ф. Уэбстера;
– символических полей и практик П. Бурдье и др.
При рассмотрении знаково-символических аспектов жизни общества и
языковых изменений, связанных с информатизацией, были также
проанализированы труды и идеи приверженцев концепции постмодерна Ж. Бодрийяра, У. Эко, Ф. Гваттари, Р. Рорти и др.
Социокультурный аспект исследования был разработан с опорой на труды таких авторов как В. Виндельбанд, а также А. С. Ахиезер, М. М. Бахтин, М. С. Каган, А. С. Ракитов и др. Междисциплинарные проблемы решались с привлечением социологических, политологических, экономических, психологических трудов по направлениям, связанным с процессами информатизации.
Методологический фундамент диссертационного исследования составил
социокультурный подход, дополненный аксиологическим подходом, некоторыми
синергетическими принципами социального саморазвития, некоторыми принципами
диалектического подхода, позволяющими описывать процессы перехода
количественных изменений в качественные. В работе также был задействован компаративистский анализ, позволивший обнаружить различия в информационном развитии российского общества и западноевропейских стран.
В отдельных разделах диссертационного исследования потребовалось привлечение ряда методологических принципов, среди которых можно выделить: принцип методологического холизма и принцип системности, которые позволили анализировать социум и социальную структуру как систему. В работе также использовались другие специальные философские и общенаучные методы.
Научная новизна диссертационного исследования состоит в следующем: – проанализированы основные и наиболее общепризнанные теории «информационного общества», коррелирующие с основными этапами информатизации современного общества; данные теории могут быть типологизированы по основному критерию, положенному в основание: экономический – с 60 х гг. ХХ в., технический (технологический) – 70-е гг., социологический (критерий занятости) – 80-е гг., географический (коммуникационно-сетевой) – 90-е гг.; социокультурный критерий (изменение ценностей) – с 90-х гг.;
- осмыслена роль ценностей как социорегуляторов, способных не просто регламентировать обыденную жизнь индивидов и формировать социальные структуры, но даже влиять на динамику процессов информатизации, замедлять и ускорять её за счет конвергенции/дивергенции традиционных ценностно-нормативных систем и современных ценностей постиндустриального общества;
аргументирована причинно-следственная связь динамики социальных изменений современного общества с колебаниями социальных ценностей, а поскольку информация обрела статус значимой ценности современного общества, показано, что это открывает концептуальные возможности использования социокультурного подхода как методологического фундамента исследования проблемы информатизации;
установлено, что социокультурное пространство как новый вид информационно-деятельностной реальности, формируется и удерживается процессами культурной глобализации и локализации, коррелят с которыми индивидуальная антропологическая реальность обретает посредством социальных функций информации;
выявлены причины и механизмы появления негативных и позитивных оценок процессов информатизации, а также их содержательные особенности, состоящие в предупреждении явных социальных и индивидуальных рисков, сопоставлении «полезных» и «вредных» для гуманитарной сферы перспектив информатизации;
– проанализирован эволюционный путь информатизации на Западе и в России, который проходит через сходную по содержанию и отличную по форме стадию построения «открытого» общества и демократического политического режима, что сопряжено с определенными рисками развития общества, но открывает широкие перспективы роста во всех его сферах.
С учётом указанных пунктов научной новизны на защиту выносятся следующие положения:
-
Концептуальные и теоретические контуры «информационного общества», ориентированные на различные критерии оценки социальной действительности, возникали по мере расширения процессов информатизации от экономической и технической сфер к социальной и культурной, изменения социальных структур и их ценностного содержания. Результатом концептуального осмысления этих процессов стал целый ряд объяснительных схем, во многом взаимодополняющих или дублирующих друг друга, но не сводимых в единую концепцию информационного общества. Общим для всех теорий является описание того, как в постиндустриальном обществе помимо первых трёх секторов экономики (сельское хозяйство, промышленная сфера, сфера услуг) выделилась четвертая, информационная сфера, которая превратилась в системообразующую и социорегулирующую. А также начавшейся с середины ХХ века переоценки ценностей, затронувшей не только публичное пространство, но и повседневность человека, его частную жизнь и её наиболее консервативные слои. Однако ни одна из этих теорий не имеет признанного качественного и количественного критерия «информационного общества», что делает сам концепт противоречивым и актуализирует новый поиск. Вероятно, его следует вести на основе социокультурного подхода, позволяющего эксплицировать механизмы социорегуляции информационными процессами посредством воздействия на ценности.
-
Информационные процессы способны инспирировать изменения социальной динамики и еще больше рассинхронизировать динамику разных сфер общества, поскольку они, и без того развиваясь неравномерно, при разной степени информатизации, получают различные импульсы ускорения. Информация приобретает собственную скорость циркуляции в обществе в зависимости от ценностной нагруженности, замедляющей её: например, скорость изменения религиозной информации может измеряется тысячелетиями. Напротив, высвобождение информации от культурных ценностей делает её более динамичной. Механизмом сбрасывания/наращивания динамики служат переоценки ценностей, причём, чем чаще они происходят в обществе, тем более появляется маркер ускорения социальной динамики. В целом, исследовать информатизацию общества можно с обеих сторон - как с переоценки ценностей, так и с колебаний социальной динамики. Причем, первое не является в чистом виде причиной, имплицирующей второе, скорее, это тактирующие друг друга факторы. При этом динамическое измерение общества становится парадоксальным: при высокоскоростном развитии техногенной и экономической сфер, главный вектор развития постиндустриального общества практически не просматривается, а горизонт культурного планирования стал очень коротким и соразмерным жизни человека.
-
Информация как новый тип ценности и социальный медиатор, образует собственный социорегулирующий цикл, настраивающий индивида на корреляцию с обществом и общество на восприятие индивидуальных запросов. Тем не менее, информация - не безусловная ценность, первичная по отношению к гуманитарным, она выполняет, медиальную, инструментальную роль. Её действие в социальном пространстве может быть оценено и как «полезное», и как «вредное» для человека.
Ввиду ограниченных возможностей рационализировать и прогнозировать роль,
механизмы и последствия действия информации, она обретает многочисленные
негативные и позитивные проекции в социальной теории, часто
взаимоисключающие. Непротиворечиво интегрировать их для осмысления может
социокультурный подход, который находит связи разноуровневых «реальных» и
«феноменальных» элементов социальной жизни, от материальных объектов до
интерсубъективных ценностей и единичных, уникальных феноменов
интрасубъективного характера. Социокультурный подход может представить аксиологический механизм действия информации как движение от абстрактных культурных форм к конкретному состоянию социокультурной системы.
-
Социокультурное пространство, не только в динамическом аспекте, но и в структурно-функциональном, определяется соотношением двух важных антагонистических процессов: культурной глобализацией и культурной локализацией. Информация выполняет собственные социальные функции как при усилении одного процесса, так и при доминировании другого. Если общество вовлекается в центробежный динамический процесс, информация обеспечивает культурную проводимость глобальных ценностей путем тонкой настройки в языке стандартных когеренций, необходимых для формирования условного наднационального смыслового формата. Если общество вовлечено в центростремительный процесс, информация как ценность перенастраивается на формирование смысловых культурных фильтров, замыкающих и охраняющих национальное социокультурное пространство. Оба процесса действуют параллельно, взаимодополняют друг друга, и, сменяя доминирующие тенденции, производят сборку и пересборку социокультурных общностей, на основе ценностей, формирующих идентичность. Для индивида высокая динамичность изменения социокультурного пространства создает «пролиферацию возможностей» и свободу творчества, и, вместе с тем, дополнительные риски, что требует от человека самостоятельности и ответственности.
-
Оценочный спектр процессов информатизации довольно широк, он включает в себя самые разные (по субъекту, по содержанию, по уровню рациональной рефлексии) ценностные суждения. Часть из них представляет собой мнения, мифы и стереотипы, складывающиеся вокруг информационной сферы и являющиеся выражением некоторого субъективного переживания, основанного на восхищении или, напротив, отвращения субъекта наблюдаемыми процессами. Часть оценок представляют собой достаточно рациональный расчет рисков информатизации. Рациональными они остаются до тех пор, пока не превращаются в генерализации, однозначно негативизующие или позитивирующие эти сложные процессы. В противном случае происходит выведение концептов за границы научной сферы, перегружение их дополнительными смыслами и фактическое «изнашивание» терминологии, которое часто наблюдается именно в отношении процессов информатизации, поскольку производится самими средствами массовой информации. Содержательно оценки информатизации в современном обществе в целом распадаются на два лагеря, один из которых производит подсчет и описание негативных эффектов информатизации, а другой – позитивных. В целом же можно
заметить, что это описания одних и тех же социокультурных явлений, которые являются продолжением друг друга.
6. Условия информатизации в странах Запада и в России качественно похожи, их смысл - в снятии традиционных социокультурных ограничений общественного сознания и создание единого информационного пространства. Это сопровождается заметным укорачиванием горизонта прогнозирования в обществе, поскольку в нём исчезают одинаковые способы поведения и обесценивается конституированный коллективный прошлый опыт, то есть, габитус. Возрастает альтернативность поведения людей и меняется ценностная диспозиция, снижается ценность шаблонного действия (кроме нормативного). Возрастает ценность интеллекта. Построение информационного общества - дело будущего, оно должно удовлетворять ряду условий: демократический политический режим и «открытое» общество (в попперовском смысле); высокая динамика общественного развития с коротким горизонтом планирования; разнообразие интересов и возможностей в общество, но единство морали. Прерывание же процессов информатизации и искусственное возвращение общества в «закрытое» состояние – чревато серьезными последствиями, поскольку в этом случае риски информатизации и риски архаизации суммируются и гасят позитивные эффекты, достигнутые в информационной сфере, оборачиваясь удвоенным кризисом. Развитие инновационной деятельности и информатизации чрезвычайно актуально для России, так как оно способно вывести страну из кризиса и обеспечить ей достойное место в мире.
Теоретическая и практическая значимость исследования
Теоретическая значимость диссертации заключается в том, что её основные положения и выводы способствуют приращению социально-философского знания о специфике динамического аспекта (становления, развития и особенностях изменения), аксиологической проекции и рискогенных факторах информационного общества, а также проблематизируют другие аспекты информатизации, не входящие в предмет данной работы, способствуя, таким образом, расширению проблемного поля и обозначая возможные перспективы дальнейших исследований по проблемам информатизации современного общества, и могут служить для них концептуальным или методологическим основанием.
Выводы и обобщения диссертационной работы могут использоваться в разработке учебных курсов по социальной философии, культурологии, социологии, аксиологии, социальной психологии и пр.
Практическая значимость исследования заключается в возможности использовать выводы диссертации в работе средств массовой информации, в работе менеджеров и руководителей медиапредприятий, при построении и оптимизации сетевой социальной структуры современного общества, а также при решении проблем, связанных с негативными последствиями информатизации.
Соответствие диссертации паспорту научной специальности.
Научные положения диссертации соответствуют области исследования специальности 09.00.11 – Социальная философия в таких ее пунктах как: 16. «Современные концепции общества как организационной формы совместной
деятельности людей»; 24. «Источники и механизмы социокультурного изменения»; 33. «Глобальные проблемы современной цивилизации».
Апробация работы. Основные положения диссертационного исследования докладывались и обсуждались на кафедре философии ФГАОУ ВПО «СевероКавказский федеральный университет»; где была рекомендована к публичной защите в диссертационном совете по научной специальности 09.00.11 – Социальная философия.
Результаты исследования также были представлены и обсуждены научной общественностью: на Международной научно-практической конференции «Проблемы и перспективы формирования правового государства и гражданского общества в России» (г. Невинномысск, 2013 г.); на XII Международной научно-практической конференции «Духовность. Культура. Общество» (г. Новосибирск, 2014 г.); на II Всероссийской (с международным участием) научно-практической конференции. «» (г. Ставрополь, 2013 г.).
Важнейшие и базовые концептуальные положения и теоретические наработки диссертационной работы были использованы соискателем в лекционных материалах и на семинарских занятиях в процессе педагогической деятельности на кафедре философии и культурологии в Ставропольском государственном педагогическом институте.
Основные научные результаты исследования нашли отражение в 12 научных работах общим объемом 5 п.л., в том числе в 3 изданиях, рекомендованных ВАК Минобрнауки России.
Структура работы. Исходя из предмета, цели, и задач исследования определена структура диссертации, состоящая из введения, двух глав, включающих шести параграфов, заключение и список литературы, состоящего из 243 наименования. Общий объем исследования составляет 185 страниц.
Методологические основания исследования ценностей в современном обществе
Социальная философия как проблемное поле и стратегическая схема исследования современного общественного бытия – феномен не статичный, а динамично развивающийся. Согласно требованиям постоянно изменяющегося объекта социальная теория практически непрерывно вынуждена пересматривать собственные теоретико-методологические основания. Релевантная и остроактуальная в 1970-х-80-х годах теория информационного общества требует сегодня теоретического и ценностного переосмысления, поскольку произошли изменения как в самом обществе, его структуре, так и в общественном сознании, рефлексирующем эти изменения.
Междисциплинарная идея информационного общества и информатизации социокультурных процессов была активно исследована в самых разных областях социально-гуманитарного знания: социальной философии, социологии, политологии, экономической науке и т.д. Эти исследования выявляют и рассматривают различные аспекты одних и тех же социокультурных процессов, отчетливо просматривающихся в современном общества и делают различные акценты: например, экономику интересуют те последствия, которые оказывает информатизация на производство и распределение ресурсов, циркуляцию в обществе электронных денег и пр., политология обращает внимание на перспективы изменения форм гражданской активности в политическом процессе, возникновение манипулятивных технологий и преимущества, которые получают технологи, обладающие знанием и информацией. Науки о культуре в различных аспектах проблематизировали изменения, происходящие в символическом пространстве культуры, заинтересовавшись, по большей части, самыми новейшими феноменами современного общества, такими, например, как киберпространство, виртуальная реальность1 и пр.
Наблюдение за ними помогало и социологам, например, в решении различных вопросов об изменении форм коммуникации, формировании социальных групп и т.д. Философы всего мира писали и продолжают писать об изменении ценностного аспекта в современном общественном и индивидуальном сознании, о феномене трансформации массового сознания под воздействием мощных информатизационных процессов. Социальную философию волнуют, в связи с процессами информатизации, еще целый ряд сложных вопросов, например, вопрос о человеческих потребностях, их пределах и особенностях, вопрос о рекламе и специфике ее воздействия на сознание человека и на построение его жизни в целом, вопрос об эволюции коммуникативных форм, об адаптации человеческого сознания к виртуальному миру2.
Если оставить в стороне богатый эмпирический материал, накопившийся за годы исследований и попытаться выделить теоретический каркас решения подобных проблем, связанных с процессами информатизации, необходимо признать, что более-менее целостное, концептуальное решение подобных вопросов в рамках частных наук проблематично в силу их партикулярности и профессиональной изолированности друг от друга. Разумеется, в рамках любой науки можно найти интересные эмпирические наблюдения за событиями и неординарные выводы из этих наблюдений, однако необходимо признать, что это почти всегда паллиативные выводы, содержащие в себе противоречивость, многовекторность и дискуссионность события, происходящего «здесь-и-сейчас». В этих дисциплинарных исследованиях, несмотря на сходный объект и предмет, довольно мало общего, они плохо интегрируются в единую картину социокультурного развития. Однако есть несколько ключевых позиций, где исследователи по большей части солидарны, и главной из них представляется мысль о том, что информация важна для понимания современного развития общества, что она играет в нем особую, очень важную роль. Кое-кто из исследователей даже говорит о том, что эта социорегулирующая роль информации является наиважнейшей, ведущей, основной. «В огромном потоке литературы, где рассматриваются проблемы информационный эры, авторы редко соглашаются друг с другом относительно ее основных характеристик и общего смысла, однако они сходятся в том, что информация играет особую роль в современном мире»1.
Не отметить эту особенность общественного развития было невозможно. Начиная со второй половины прошлого века, социальные структуры начали буквально насыщаться информацией. Исследователями отмечалось безудержное развитие наук, способствующих созданию вычислительной техники, а также собственно развитие принципиально новых информационных технологий, которые, в свою очередь совершенно различным образом повлияли на функционирование социальных институтов и общественных сфер в целом, в результате чего в них произошли различные социальные трансформации. Эти трансформационные процессы запустили в каждой из социальных сфер качественные изменения, в конечном итоге преобразившие современное общество.
В частотности, в экономической сфере, нацеленной на оптимизацию и повышения различных производственных процессов вполне очевидным образом превратило «производство знания» в целостную в известном смысле в самостоятельно функционирующую экономическую отрасль. Эта отрасль является в структуре современной экономики самой высокодоходной и быстро развивающейся.
Сам производственный процесс в структуре промышленности развитых стран существенным образом изменился: если раньше (лет 78-50 назад) явным образом доминировало крупное, унифицированное массовое «конвейерное» производства, то в наши дни в обществе «потребляющих» социальных субъектов (в обществе консюмеризма) «в почете» мелкосерийное производства промышленной продукции. Идеология фордизма была фактически демонтирована, в результате чего стали вполне исследователи обоснованно говорить об эпохе «постиндустриального» общества. Трансформации в сфере информационных технологий стали настолько значительными, инновационными по своему характеру, что успешно изменили не только принципы коммуникации социальных субъектов, но и пытаются детерминировать принципы функционирования социальной системы в целом. Действительно, наличие фактически свободного для всех индивидов доступа к разнообразной информации как одного из основных ресурсов жизнедеятельности привело в действие процесс размывания и трансформации важнейших классов общества, так как информация становится «общей», «разделенной» собственностью.
Социокультурный подход как методологический фундамент исследования информационного общества
Социокультурный аспект становления информационного общества и, в частности, процессов информатизации современной социальной системы, по сути означает, что информационно-коммуникативные технологии в современном обществе утрачивают свои традиционные функции и приобретают новые, более широкие. Они перестают принадлежать техническому миру и становятся явлением как культурного, так и социального мира, и при этом настолько густо вплетаются в ткань социальных и культурных взаимодействий людей, что теряют собственные границы. Это означает, что границы информационно-технической сферы становится трудно, а подчас невозможно определить в социокультурном пространстве и, оказывается, что их уже невозможно изъять из социокультурной системы без потери качества самой этой системы1.
Общественным сознанием переоцениваются, как качественно, так и количественно, виды деятельности, связанные с производством, распределением, обменом, хранением, транспортировкой информации, социальная сфера всё теснее смыкается с «инфосферой», постепенно забирающей себе часть культурных и социальных функций. Социальная сфера, то есть, сфера воспроизводства и подержания субъекта, стала напрямую зависеть от плодов информатизации: образование и медицина остро нуждаются в новейших разработках информационной сферы, они создают мощный социальный запрос на развитие информационной сферы, превращающейся из развлекательной сферы в инструмент социорегуляции1. О социокультурной важности инфосферы в современном обществе красноречиво свидетельствует маркирование социокультурной среды как «современной» по качественным и количественным критериям информационности. Однако само информационное пространство переживает определенное перерождение: информационные каналы становятся артериями для циркуляции не информации, а коммуникации, то есть, мнений, сплетен, слухов, манипуляционной информации и т.д. Начало этого процесса подмечают классики информационного общества – М. Маклюэн, А. Моль, Э. Тоффлер2, понимавшие, что информатизация как процесс находится в состоянии конвергенции с социокультурными процессами. И всё это вместе, соединяясь, образует принципиально новое информационное пространство, обретающее собственную логику и траектории развития, собственные ценности, ведущее собственный диалог с общественными группами, проникающее в повседневность индивида и занимающее там устойчивое положение.
Проходит совсем немного времени с возникновения классических концепций информационного общества, и уже происходит переосмысление социокультурного пространства как нового вида информационно-деятельностной реальности, сопрягающей общественное с индивидуальным посредством ценностно-информационного. Начался период исследований, отождествлявших процессы коммуникации с процессами развития социальных структур. Яркими примерами таких концепций могут служить концепции Н. Лумана, М. Кастельса и др.
Внутри социокультурного пространства действуют несколько важных, но разнонаправленных процессов, которые воздействуют не только на динамику социокультурного пространства, но и вполне ощутимо меняют его структурные и функциональные особенности. Во-первых, речь идёт о глобализации; во-вторых, о фрагментации (культурной локализации); в-третьих, о виртуализации социокультурной и коммуникационной сферы. Глобализация как социокультурный процесс может быть представлена как последовательная синхронизация экономических, политических и социальных процессов в разных культурах. Инструментом этой, где-то спонтанной, а где-то вполне рукотворной синхронизации служит информатизация, формирующая целую сеть технологических телерадиовещательных, компьютерных, виртуальных, мобильных и иных фильтров, призванных ценностно «выравнивать» информацию для той аудитории, которая потребляет эти услуги1. Прежде всего, широкое (глобальное) распространение стандартизированных информационных технологий формирует процесс стандартизации глобального языка. А язык является очень важной средой смыслообразования. Каков язык, таковы и те смыслы, которые он транслирует. Стандартный язык порождает стандартные когеренции. И в принципе, не очень влияет на ситуацию диверсификация каналов телевидения, если формат вещания стандартизирован. Средства выражения могут быть самыми различными, но фильтры, усыновлённые языковыми структурами, сами автоматически отсекают всё, не вмещающееся в формат. А универсальный язык, к тому же, не может быть сложным, он, по мере роста его пространственного охвата, должен «сбрасывать» с себя узкие культурные смыслы, не разделяемые другими его культурными составляющими.
В ценностной проекции это означает, что информационные сети способны транслировать не только информационное содержание, но и фундаментальные ценностные, архетипичные смыслы и переживания. Например, все люди, общности, группы, вовлечённые в единое информационное поле, могут сходным образом ощущать актуализацию, заинтересованность в каких-то объектах (смотреть одни и те же фильмы, потреблять одинаковую пищу), сопереживать друг другу (просматривая одни и те же новости), поддерживать друг друга (через единые социальные сети) и т.д. То есть, по факту происходит «сужение» социокультурного пространства с помощью информатизации, люди, вовлечённые в это пространство, ощущают нарастающую «близость» друг к другу через глобальную социокультурную солидарность. Все эти нюансы отражаются концептом «социальная информация»1.
Ценностная динамика процессов информатизации в современном обществе: позитивации и негативации информационного общества
Информатизация общества – это сложный, стихийный, малоконтролируемый процесс, который тяжело поддаётся прогнозированию (наиболее вероятные прогнозы чаще всего имеют короткую дистанцию, а при удлинении временной дистанции ценность прогнозов снижается, достоверность прогнозов становится больше похожим на «угадывание» в силу очень сложной, нелинейной динамики процесса). Еще труднее управлять этим процессом, поскольку он имеет много скрытых состояний, способных оказывать влияние на результат управления. Попытки воздействия на информационную сферу могут приводить к обратным или неожиданным результатам: продуцированию мифов, наращиванию неопределенности вместо увеличения степени контроля за процессом. Такую многослойность информатизации придает участие в нём культуры, вовлеченность в неё ценностной сферы, которая имеет по сравнению с экономической сферой или сферой власти иную динамику, иную инерционность изменений, объекты этой сферы демонстрируют другие особенности функционирования и, соответственно, по-другому взаимодействуют с информационной сферой.
Соответственно, социальная теория, в попытках отрефлексировать поток изменений, в котором она пребывает и который всё время пытается «догонять», порождает наряду с рациональными суждениями многочисленные позитивации и негативации процесса информатизации, предназначенные для облегчения понимания данного процесса и снятия постоянного ценностного конфликта1. Часть из этих ценностных суждений представляет собой мнения, которые складываются вокруг информационной сферы и являются выражением некоторого субъективного переживания, основанного на восхищении или, напротив, испуга субъекта наблюдаемыми процессами. Часть ценностных суждений принадлежит (в качестве прилагающихся выводов) вполне рациональным расчетам рисков и опасностей информатизации. Рациональными они продолжают оставаться до тех пор, пока не происходит генерализаций, окрашивающих весь сложный процесс информатизации в единую эмоцию негатива или позитива, и относятся только к частным суждениям о вполне конкретных, всесторонне исследованных объектах информационного общества.
Тем не менее, в философском аспекте, по-видимому, следует уделить внимание именно этим аспектам позитивации и негативации информационного общества, поскольку именно экспрессивные оценочные суждения, особенно тогда, когда они исходят от авторитетных авторов и масштабно транслируются на всё общество, способны создавать общественное мнение относительно данного процесса, влиять на общественное и индивидуальное сознание. И, в свою очередь, создавать новые риски, связанные с односторонним пониманием ситуации.
Важно также понимать, какой именно смысл авторами вкладывается в понятия «информационная безопасность», «информационный риск», «информационная угроза», многочисленные трактовки которых отнюдь не вносят ясность в обсуждение проблем информационного общества и сами создают интерпретационную проблему «изношенности терминов»1. Проблема смешения стилей вообще стала приметой современности, научные термины в любой сфере научного знания могут отрываться от своего контекста и использоваться как метафоры или придающие «убедительности» точечные речевые штампы обыденной речи или, например, публицистики.
Результатом такого использования научной терминологии становится ситуация, когда исследователям приходится избегать тех или иных терминов, из-за злоупотребления ими в научном описании или за границами научной стилистики – в СМИ или в обыденной речи. Понятия, использующиеся таким образом, утрачивают свой исконный смысл и обрастают, перегружаются дополнительными смысловыми оттенками. Ученые оказываются практически беззащитными перед таким, иногда достаточно варварским вторжением общества в свой тезаурус, им приходится проделывать огромную дополнительную работу с терминологией, восстанавливая собственно научный смысл понятий или вводя новые взамен «изношенных».
Такие же метаморфозы можно наблюдать и с понятием «информации», которое, во-первых, используется одновременно практически во всех научных дисциплинах, что умножает способы его научного переопределения; во-вторых, широко используется в быту, во всех функциональных стилистических направлениях языка: он задействован в разговорной, книжной, публицистической деловой лексике и пр. И это также сказывается на понятии: с одной стороны, оно приобретает некую «очевидность», «понятность» для представителей всех слоёв общества, а, с другой стороны, эта очевидность оказывается ложной, поскольку, используя вторичные производные смыслы слов, большинство людей не используют или даже не знают изначальных, истинных смыслов.
Одним из главных негативных последствий подобного использования понятия «информация» стало качественное неразличение того, что именно собой представляет информация, а что – не представляет1. Границы использования «информации» раздвинулись чрезвычайно широко, в них может оказаться сегодня всё, что угодно: мнения, реклама, оценки, манипуляции, симуляции, то, что называется «неподлинной информацией». Всё это, вращаясь по информационным каналам, количественно должно идентифицироваться как «информация», поскольку оно является продуктом средств массовой информации, оно транслируется посредством СМИ, оно мимикрирует, маскируется под информацию для того, чтобы нарастить свою товарную стоимость. Однако именно об этих пластах псевдоинформации Ю. Хабермас, метко сказал, что Критика информационного общества связана в большинстве аргументов с тем, что при стремительном наращивании объемов информационного ресурса, его качество стремительно снижается. Большие объемы информации циркулируют в обществе практически неконтролируемо, потому что они чрезмерно велики для даже самой минимальной критической обработки. И, вместе с тем, возрастают возможности для самого разного – экономического, политического, культурного - манипулирования вниманием человека.
Главной проблемой становится проблема поиска критериев различения «подлинной» и «мнимой» информации2. Этот критерий не тождественен формально-логическому критерию различения истинной и ложной информации. Это уже не просто содержательная часть умозаключений, автономная от высказывающего, это – его речь, его прямое продолжение. «Подлинная» информация всегда связана с деятельностью субъекта, и может быть понята как её функция. Она всегда – отражение реальной деятельности субъекта, она описывает связи субъекта с миром материального или социального бытия и результаты этих связей. «Мнимая» информация в большинстве случаев может не иметь такого реферирования, она денотационно удваивает, имитирует какой-то оригинал, но демаркируется от него, создавая видимость полноценного реферирования. По факту, такая конструкция не предполагает деятельного состояния субъекта. При этом она не обязательно имеет своей целью намеренное введение в заблуждение, не обязательно включает в себя ложное смысловое содержание, однако некритичное доверие к «мнимой» информации способно стать причиной возникновения иллюзии, смещения смысловых и ценностных акцентов3.
Тенденции и аналитические прогнозы формирования и развития информационного общества в России и на Западе
Достаточно легко понять запрос на авторитаризм со стороны правительства, которое ищет максимально эффективные рычаги управления всеми социальными группами. В закрытом обществе власть гораздо легче монополизировать, нет необходимости с кем-либо её делить и аргументировать необходимость тех или иных решений. К тому же в закрытом обществе любая власть может быть конвертирована в источник неконкурентного дохода.
Государства западной Европы демонстрируют тенденции как к закрытости, так и к открытости, в них наблюдаются разные варианты смещения то к одному полюсу, то ко второму со всевозможными нюансами и вариациями. Но, по большей части, современные европейцы понимают необходимость демократии и решают для себя выбор в пользу её поддержания.
В России на сегодняшний день чаще всего о демократии либо говорят в аспекте долженствования, либо вообще, в негативном ключе, поскольку, в силу вышеописанных причин, российское общество не может совершить полноценного перехода к открытому обществу. А неконтролируемо наращивать процессы информатизации в закрытом обществе опасно, они продуцируют многочисленные социокультурные и экономические риски.
Общество всегда продуцирует многочисленные, порой полярные запросы на различные стили и режимы управления. Однако есть у всех этих запросов некая общая результирующая, которая, по-видимому, слагается из мнения тех социальных групп, которые имеют высокий индекс воздействия на власть. Остальные социальные группы высказывают свои пожелания, могут в той или иной форме поддерживать и не поддерживать решения власти.
По-видимому, если российское общество снова выберет путь перехода к открытому обществу, и начнет последовательно по нему двигаться, ему снова придется пройти эту стадию развития с повышенными рисками возрастания индивидуальной свободы и изменения социокультурных ценностей. Маркером прохождения этой стадии должно стать такое состояние общества, при котором поведение индивида в рамках закона оказывается более выгодным, чем любые неформальные действия в обход этих законов. Причём, это должен быть обязательно свободный выбор человека, а не принуждение его извне, потому что в противном случае получается не открытое, а тоталитарное общество, в котором человек не может никак отклоняться от рамок формального закона потому что ему это безвариантно предписано контролирующими структурами.
Общество снова столкнется с тем, что собственность становится неустойчивой, появляется информационная сфера, в которой невозможен никакой постоянный гарантированный доход, никакое постоянное преимущество1. Информационная собственность даёт доход только временно, тогда, когда удачно складывается конъюнктура, потребительский спрос, мода или иные факторы. Изменятся структуры и виды занятости: людей, занятых в материальной сфере становится меньше за счет того, что они перемещаются в информационную2.
Отчасти, этот процесс уже начал происходить в начале 2000-х годов, однако поскольку процесс перехода к открытому обществу замедлился и даже несколько повернул вспять, замедлился и процесс перехода работников в информационную сферу, с теми же, кто уже оказался в этой сфере, начали происходить индологические изменения. Это тоже процесс закономерный, поскольку серьезное увеличение средств массовой информации должно было себя как-то оправдывать, началась конкуренция среди тех, кто не пожелал менять профессию. А поскольку в стране начался идеологический накал, этим людям в массе своей ничего не оставалось делать, как начинать работать по новым правилам, поскольку альтернативной сферы занятости им, чаще всего, никто не предлагал.
Оставляя в стороне этический вопрос о содержании деятельности СМИ и её роли в последнем российском кризисе, нужно, тем не менее, сказать, что в таком увеличенном состоянии данная сфера всё же не останется, она, при нынешних тенденциях, неизбежно начнет сужаться. Государство, которое начало ощутимо экономить на сфере здравоохранения и образования, начнет также сжимать и избыточную информационную сферу, предъявляя к ней, тем не менее, всё более и более высокие требования обеспечения легитимации власти.
Надо полагать, что всё-таки, процесс информатизации, продолжавшийся не менее двадцати лет, не прошел для российского общества даром, в нем успели произойти некоторые качественные изменения. Особенно это касается больших городов, которые успели почувствовать на себе реальный процесс информатизации, и в меньшей степени - сельской местности, которой требуется не одно и не два десятилетия для того, чтобы качественно перестроить свои практики.
Во-первых, начались изменения качество труда, и это заметно даже по сравнению с временами позднего СССР. Труд перестал быть однотипным, шаблонным и безличным, он начал снова обретать авторство, индивидуальный подход, ценность творческого решения, вложенного в него. К тому же, труд дифференцировался на стандартный и уникальный, творческий (с существенным возрастанием ценности последнего). Нужно полагать, что слишком долгое пребывание российского общества в закрытом качестве может снова изменить приоритеты, нарастить ценность «труда по лекалам», потому что в России существует давняя и устойчивая традиция обесценивания стандартов1. Творчество развивается и расцветает в спокойные и благополучные периоды, когда общество востребует многообразие.