Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Теоретико-методологические подходы к исследованию оппозиционного поведения в отечественной и зарубежной психологии
1.1. Феноменологическая сущность оппозиционного поведения 17
1.2. Концептуальные подходы к исследованию социально-психологической и личностной обусловленности оппозиционного поведения в малых группах
1.2.1. Личностные предпосылки деструктивных проявлений оппозиционного поведения
1.3. Социально-психологическая структура и формы оппозиционного поведения в сфере политики
1.3.1. Концептуальные основания исследования оппозиционного поведения в политической сфере и социологии
1.3.2. Социально-психологические механизмы и закономерности политической оппозиционарности
1.3.3. Предпосылки оппозиционного поведения 54
1.4. Девиантологические подходы к исследованию типологических
основ оппозиционного поведения в малых группах
1.5. Конфликтологические основания исследования типологических проявлений оппозиционного поведения
1.6. Медико-психологические подходы к типологическому исследованию оппозиционного поведения
1.7. Предпосылки оппозиционного поведения в детско-молодежных группах
Глава II. Концептуальное и организационно-методологическое обеспечение эмпирического исследования
2.1. Социально-психологические основания оппозиционного поведения
2.2 Концепция амбивалентной социально-психологической сущности оппозиционного поведения
2.3. Концептуальная структурно-функциональная модель оппозиционного поведения.
2.4. Организационно-методическое обеспечение эмпирического исследования
Глава III. Эмпирическое исследование полидетерминантной структуры оппозиционного поведения в детско-молодежных группах
3.1. Исследование структурно-функциональных составляющих оппозиционного поведения в представлениях детско- молодежных групп
3.2. Объекты и актуализаторы оппозиционного поведения в подростково-юношеских малых группах
3.3. Личностные детерминанты оппозиционного поведения в подростково-юношеских группах
3.3.1. Психологические критерии оппозиционного поведения и их проявления в подростково-юношеских группах
3.3.2. Специфические личностные детерминанты оппозиционного поведения в подростково-юношеских представлениях 159
3.3.3. Неспецифические личностные детерминанты в подростково-юношеских группах
3.4. Социально-психологические детерминанты оппозиционного поведения в подростково-юношеских группах
Глава IV. Социально-психологическая структура и типология оппозиционного поведения в малых группах
4.1. Концептуальные основания амбивалентно-дифференциальной типологизации оппозиционного поведения в малых группах
4.2. Социально-психологическая структура регуляторов основных и парциальных типов оппозиционного поведения
4.3. Социально-психологические особенности типов оппозиционного поведения в подростково-молодежных малых группах
4.3.1. Социально-психологические особенности деструктивно-оппозиционных типов
4.3.1.1. Социально-психологические особенности оппозиционно-конфронтационного типа
4.3.1.2. Социально-психологические особенности оппозиционно-протестного типа.
4.3.1.3. Социально-психологические особенности конформно-неустойчивого оппозиционного типа
4.3.1.4.Социально-психологические особенности инфантильно-маргинального оппозиционного типа
4.3.1.5.Социально-психологические особенности провокационно-агрессивного оппозиционного типа
4.3.1.6. Социально-психологические особенности манипулятивно-оппозиционного типа
248 254
4.4. Социально-психологические особенности конструктивно оппозиционных типов поведения в подростково- 246
юношеских малых группах
4.4.1. Социально-психологические особенности конструктивно-развивающего оппозиционного типа
4.4.2. Социально-психологические особенности компромиссно-паритетного оппозиционного типа
Заключение 257
Список литературы 260
- Концептуальные основания исследования оппозиционного поведения в политической сфере и социологии
- Концепция амбивалентной социально-психологической сущности оппозиционного поведения
- Объекты и актуализаторы оппозиционного поведения в подростково-юношеских малых группах
- Социально-психологическая структура регуляторов основных и парциальных типов оппозиционного поведения
Концептуальные основания исследования оппозиционного поведения в политической сфере и социологии
Выделенные специфические поведенческие особенности, на наш взгляд, имеют неоднозначную природу. Так, например, симптомы 3,4 отражают повышенную чувствительность к ситуационным фрустраторам и косвенно свидетельствуют о повышенном эгоцентризме и завышенной самооценке; симптомы 2,5 отражают наличие у детей потенциалов косвенной и непосредственной агрессивности; симптомы 2,6 отражают проявление вербальной агрессивности в экстрапунитивной фрустрационной (внешнеобвинительной) форме и ненормативной лексике (О.С. Маслова, Н.П. Фетискин, 2009).
Каждый из этих симптомов, безусловно, свидетельствует об оппозиционном поведении ребенка, однако большая выраженность ОПП проявляется только в комплексном сочетании 4-5 симптомов. В этом случае оппозиционность, как личностное противопоставление другим людям или протестное игнорирование требований, проявляется более заметно и сопровождается различными по модальности и интенсивности социальными откликами (от конфликта и игнорирования до психологической помощи и коррекции) (Т.В. Корнилова, С.Д. Смирнов, Е.Л. Григоренко, 2005).
ОП как состояние может характеризоваться с двух позиций: как ситуативное и устойчивое состояние. Доминирование ОП в форме устойчивого состояния может трансформироваться в поливариативные деструктивные формы поведения, как на личностном, так и групповом уровне.
Учитывая специфику оппозиционного поведения как протестного поведения по отношению к отдельным людям, требованиям, условиям, ценностям и др., отметим, что оно может осуществляться и закрепляться как на индивидуальном, так и групповом уровне. Так, например, дети с оппозиционным поведением, обладающие высоким лидерским потенциалом могут создать «оппозиционные» группировки детей, ориентированные на привязанности к «своим» и «отвержении» чужих, а сами выступать в роли лидеров-дезорганизаторов. Однако данные проявления ОП чаще встречаются у детей подросткового возраста и практически не встречаются у дошкольников.
На данном этапе исследования оппозиционное понимание рассматривалось нами как поведение, основанное на протестном противопоставлении, игнорировании или непринятии отдельных лиц, требований, ценностей и нормативных условий, которое может проявляться в конфронтационных и деструктивных поступках в формах фрустрации, косвенной и вербальной агрессивности (раздражительности, обвинений других в своих ошибках, ругательствах, обидчивости и др.) и отражаться не только на снижении деятельностной эффективности, но и деформирующем влиянии на развитие личности.
В последующих исследованиях, на основе результатов исследований и психодиагностических подходов зарубежных авторов (П. Фрик, Т. Ахенбах, данные DSM – IV), нами были внесены коррективы в диагностический инструментарий, включающий три компонента полуструктурированного интервью. Первый компонент ориентирован на выявление спецификации симптомов расстройства поведения, от симптомов СДВГ и гиперактивности. Второй компонент ориентирован на определение степени выраженности или тяжести патологических расстройств. И третий компонент – на определение подтипов или парциальных типов расстройств и сопутствующих переменных – неэффективные дисфункциональные стратегии и практики родительского школьного воспитания, нарушения в родительской эмпатии, невключенность родителей в жизнедеятельность ребенка, родительская депрессия, алкоголизация, бедные «социализированные практики и др., при этом не исключалось и влияние социальных факторов на интериоризацию оппозиционных форм поведения. Интерпретация детьми той информации, которую они получают в социальном общении, характеризуется следующей дефицитарностью. Агрессивные дети с синдромом расстройства поведения демонстрируют враждебность часто именно в ответ на двойственные ситуации, когда требуется раскодирование социальных намеков. Такие ситуации или не понимаются ими, или воспринимаются как провокация. Кроме того, агрессивные дети склонны к искажениям в восприятии как своего, так и чужого поведения. Они генерируют меньше неагрессивных ответов на провокации партнеров по общению, а неагрессивные действия воспринимают как случайность. Итак, у них страдает как продумывание возможных ответов при необходимости интерпретировать ситуации, так и принятие решении. (Н.П. Фетискин, О.С. Маслова, 2009).
Учитывая динамичность оппозиционной направленности, мы предложили динамическую модель актуализации деструктивных детских поведенческих форм. Эта динамика развития детской поведенческой деструктивности была представлена в следующем виде: оппозиционное упрямство, оппозиционно-протестное поведение, преддевиантное поведение, девиантное поведение; делинквентное поведение.
По мнению В.Д. Менделевича (2005), помимо адаптивного взаимодействия с реальностью, возможны самые различные, в том числе деструктивные, формы. Их последовательность в контексте ОП можно представить в следующем виде: -болезненное противостояние реальности. Мир воспринимается как враждебный (как правило, обусловлено наличием акцентуации, следствием психотравм, психических отклонений и др.); - игнорирование реальности. Как правило, данный вид взаимодействия с реальностью демонстрируют не только гениальные люди, но и лица с неадекватной завышенной самооценкой и уровнем притязаний, а также индивиды, переживающие состояние кризиса развития; - борьба с реальностью, противодействие реальности могут быть отнесены к девиантному и делинквентному поведению. В крайних своих формах переходит в криминальное; - уход от реальности. Может быть осознанным, когда человек не способен сопротивляться или не хочет приспосабливаться к данной реальности. Виды ухода от реальности: в тело (паранойя здоровья); в работу (трудоголизм); в контакты или одиночество; в фантазии; аддиктивность. Первые три формы ОП характеризуются деструктивной активностью, а последняя-деструктивной пассивностью.
Несмотря на логичность приведенных выше детских стратегий деструктивного взаимодействия с реальностью, они страдают односторонней деструктивной направленностью, вкладывая негативный смысл в содержание оппозиционного поведения. На наш взгляд, указанные стратегии могут дополнены целым рядом конструктивных, компромиссных и созидательных стратегий.
Выше мы уже затрагивали вопрос о роли лидерства в генезисе оппозиционного поведения. Характеризуя лидера как субъекта межличностных отношений, довольно трудно обойти вниманием этот аспект в силу того, что он может быть как субъектом, так и объектом интрагрупповых отношений. Сразу отметим, что ни в одной из работ отечественных исследователей не было описания причин оппозиционно-деструктивных лидеров.
Анализируя мотивационный базис лидерства, нетрудно заметить, что западные исследователи сводят его к стремлению в достижении успеха, социальному признанию и власти (Аткинсон, Макклеланд–1994). Примерно в ракурс мотивационная структура лидерства представлена и в работах отечественных авторов. Так, например, В.М. Шепель (1984) выделяет два блока мотивов поведения деструктивного лидера: моральные мотивы и минимальная борьба за справедливость, независимость своего мнения, доказательство своего интеллектуального превосходства; психологические мотивы: бравада, зависть, антипатия, тщеславие.
К числу факторов актуализации деструктивного лидерства В.М. Шепель (1984) относит: слабость позиций формальных лидеров, их опора только на некоторую часть коллектива; недостаточное психолого-педагогическое состояние кадровой политики; существование микросреды, для которой характерны предпочтения личных интересов общественным и низкий уровень воспитания; присутствие определенной личности, способной отрицательно влиять на людей.
Концепция амбивалентной социально-психологической сущности оппозиционного поведения
Наименьшую выраженность непривлекательности субъектов оппозиционного поведения имели личностные особенности, отражающие «слабость» (16,2%), «физические недостатки» (14,3%), «саркастичность» (7,0%). Наряду с непривлекательными личностными особенностями субъектов оппозиционного поведения в исследуемых группах наблюдались и позитивные оценки, связанные с привлекательностью носителей оппозиционного поведения.
К числу привлекательных качеств у субъектов оппозиционного поведения подростковыми группами были отнесены: «альтернативность мышления» (58,0%), «оптимизм, наличие драйва» (63,5%), «доминантность» (66,1%), «решительность» (53,0%), «физическая развитость» (43,0%), «максимализм» (41,0%), «умение отстаивать свою позицию» (53,8%), «самоуверенность» (44,0%), «целенаправленность» (47,0%), «загадочность» (35,0%).
Меньшую количественную выраженность получили такие личностные качества, как, например: «хитрость» (11,2%), «аккуратность» (29,0%), «демонстрация борьбы за справедливость» (28,0%). В юношеских группах к наиболее привлекательным личностным качествам были отнесены: «заботливость» (65,8%), «оптимизм, наличие драйва» (75,5%), «харизматичность» (71,6%), «самодостаточность и физическая развитость»(55,8%), «демонстрация борьбы за справедливость» (45,5%), «аккуратность» (51,6%), «решительность» (45,8%), «умение отстаивать свою позицию» (40,0%). Меньшую количественную выраженность в данной выборке имели следующие личностные качества: «альтернативность мышления» (26,0%), «хитрость» (25,8%), «максимализм» (26,0%), «загадочность» (21,0%), «самоуверенность» (23,2%). Таким образом, лица с оппозиционарной направленностью в подростково-юношеских группах характеризуются биполярными особенностями. С одной стороны, они оцениваются как непривлекательные разноуровневые личностные особенности, а с другой стороны – как привлекательные особенности личности. При этом в оценках привлекательности-непривлекательности субъектов оппозиционного поведения выявлены заметные различия между подростковыми и юношескими группами. Несмотря на выделение привлекательных личностных особенностей у лиц с оппозиционной направленностью, большинство исследуемых отмечали негативное отношение к ним (56,0 – 71,5%), позитивное отношение на уровне 2,0– 11,6%, безразличное – 14,0 – 16,3% и ситуативное – 6,2 – 8,4%.
Обобщая результаты разноуровневых представлений в исследуемых группах, выявленных в ходе контент-анализа, нетрудно заметить, что они в значительной мере расширяют психосемантическое пространство значений оппозиционного поведения, выходя за рамки деструктивного восприятия оппозиционного поведения. Анализ эмпирических данных, связанных с определением психосемантических и сущностных основ, целевой направленности, базовых форм, оценочного отношения и выделения привлекательных и непривлекательных особенностей, на общем негативном фоне восприятия оппозиционного поведения, позволяет создать гипотетическую интегративную структуру психосемантических и социально-психологических значений оппозиционного поведения (рис.6). Составными особенностями конструктивно-разрешающей направленности являются: стремление к достижению равенства и беспроигрышности в решении проблемы. Урегулирование отношений через уступки. Скрытое игнорирование интересов партнерства. Создание благовидности своих намерений. Попытки изменить баланс сил в свою пользу.
Реализация эгоистических целей и задач. Статусное самоутверждение. Демонстрация превосходства средствами обвинения, оскорбления, унижения, актуализация межличностного противоборства, соперничества, враждебности. Составными проявлениями ПДН явились следующие социально-психологические особенности: Уход от разрешения проблемы. Избегание напряженностей. Принятие удобной позиции. Некритическое подражание доминантным людям. Ориентация на ситуативное большинство и силу.
Анализируя содержание рис. 6, следует отметить дифференциацию оппозиционного поведения на конструктивную и деструктивную подструктуры. При этом каждая из подструктур подразделяется на две их разновидности. Так, конструктивные представления оппозиционного поведения включают: конструктивно-развивающую направленность (КРН) и конструктивно-разрешающую направленность оппозиционного поведения (КРзН). КРН включает следующие парциальные особенности: нахождение оптимального решения проблемы, а далее – создание обстановки сотрудничества и взаиморазвития. Решение противоборства средствами эмпатии, критики, внесения корректив.
Таким образом, в созданной нами гипотетической структуре психосемантических и социально-психологических значений отражены неспецифические интегральные структурно-функциональные проявления конструктивной и деструктивной подструктур оппозиционного поведения.
В традиционном понимании оппозиционное поведение воспринимается в большинстве случаев как явление деструктивное, социально вредное, особенно в наше время. Нередко оно принимает разрушительные формы. В крайних своих проявлениях смыкается с различными анархическими, лево- и праворадикальными устремлениями, максимализмом, политическим экстремизмом. По мнению Л.Г. Лаптева (2001), важнейшим источником оппозиционарности является стремление масс быть не объектами, а субъектами социально-политической сферы, желание конкретных людей участвовать в реальной политической жизни. Психологическая основа такого стремления – желание не столько властвовать, сколько быть субъектами социальных процессов. В реальности это подтверждается тем, что большинство, хотя и не стремится к достижению всей полноты власти, в то же время не соглашается с ролью простых объектов социально-политического манипулирования. Поэтому, как замечает Л.Г. Лаптев, даже самый пассивный конформист может иметь определенную оппозиционарную ориентацию. Принимая во внимание, что стремление к доминированию, властвованию не относится к витальным потребностям человека, вместе с тем мы наблюдаем, что уже ребенок стремится к власти, вначале над своим телом, затем над окружающими предметами, буквально с момента своего рождения он пытается подчинить своей воле окружающих людей (Л.Г. Лаптев, 2001. – С.250). Из этого следует, что проявления оппозиционного поведения в немалой степени связаны с непринятием или противодействием человека, навязываемой ему формальными или неформальными объединениями ролевой объектности. Переживание «ролевой объектности» особенно остро проявляется в подростково-юношеских группах. Амбивалентность и парадоксальность подростковых личностных противоречий довольно полно отражены в работах Ст. Холла, Ш. Бюлер, Э. Эриксона, Л.С. Выготского, Д.И.Фельдштейна, Д.Б. Эльконина и др. Ш. Бюлер, характеризуя негативную фазу подросткового развития, отмечает, что подростки необузданы, драчливы, не удовлетворены собой, их неудовлетворенность переносится на окружающий мир. Ш. Бюлер пишет: «Они чувствуют, что их состояние безрадостно, что их поведение дурно, что их требования и бессердечные поступки не оправдываются обстоятельствами, они хотят стать другими, но их тело, их существо не подчиняются им». «Они должны бушевать и кричать, проклинать и насмехаться, хвастаться и сердиться, даже если они сами замечают странность и некрасивость своего поведения». Безрадостным называет Ш. Бюлер это время для зреющего человека.
Объекты и актуализаторы оппозиционного поведения в подростково-юношеских малых группах
Результаты комбинированного опроса подростково-юношеских групп обнаружили полидетерминантность потенциалов оппозиционного поведения, включающего оппозиционно-ролевую идентичность, разнообразные склонности к формам, диапазону и объектно-целевой направленности оппозиционного поведения.
Из данных следует, что в подростковых группах доминирует оппозиционно-ролевая идентичность (49,0%), в то время как конструктивная и приспособительная идентичности проявлялись на уровне 25,0-26,0%. Ведущей личностной направленностью в подростковых группах выступали оппозиционно-протестная (44,0%) и оппозиционно-агрессивная направленность (33,0%). Конструктивная оппозиционность в этих группах актуализировалась лишь в 23,0 %. В диапазоне оппозиционно-личностной активности ведущее место отводилось мотивам, связанным с защитой эго-интересов (35,0%) и сопротивлением психологическому давлению, навязыванием мнений и решений в интрагрупповом взаимодействии (21,0%). Обращает внимание проявление неизбирательной, или импульсивной оппозиционной активности (9,0%), а также оппозиционной активности в подростковых группах, обусловленной неприязненностью отношений к отдельным людям (12,0%), уклонением других лиц от решения значимых проблем (10,0%), конформистское и асоциальное поведение других людей (6,0-7,0%). Ведущими формами оппозиционно-личностной активности выступали протестность (26,0%), вербальная агрессивность (28,0%), конфликтность (17,0%), обесценивание мнений других людей (14,0%). Эти формы активности в интрагрупповых отношениях являлись определяющими предпосылками оппозиционного поведения в подростковых группах. Оппозиционно-личностная активность в форме конструктивной аргументации проявлялась лишь на уровне 15,0%. Целевое содержание оппозиционной активности в подростковых группах сводилось к трем доминирующим ориентациям: реализации проблемных целей (31,0%), одержании победы над оппонентом (30,0%) и созданию конфликтной обстановки (19,0%).
Объектно-оппозиционная направленность обусловливалась либо превосходством других людей по разноуровневым личностным проявлениям (46,0%), либо низкостатусностью других людей (31,0%) и эгоистической направленностью (14,0%).
В юношеских группах отмечались несколько иные детерминанты и проявления оппозиционной активности. Так, например, в юношеских группах преобладала конструктивно-оппозиционная ролевая идентичность (45,0%) и склонность к конструктивно-оппозиционной направленности (51,0%). Среди форм оппозиционной активности доминировали конструктивная аргументация (27,0%), вербальная агрессивность (24,0%) и склонность к обесцениванию мнений других людей (29,0%). Определяющими целями юношеской оппозиционной активности служили: реализация проблемной цели (37,0%) и одержание превосходства над оппонентом (22,0%). Объектами оппозиционной активности в юношеских группах чаще всего выступали низкостатусные люди (38,0%). Оппозиционно-объектная направленность в этих группах проецировалась почти в равной мере как на лиц доминирующих по каким-либо качествам (25,0%), так и на эгоистически-ориентированных лиц (23,0%). Предпосылками оппозиционной активности в юношеских группах являлись и лица, характеризующиеся декларативной демонстративностью (14,0%). Мотивационной основой оппозиционного поведения в юношеских группах выступали защита эго-интересов (42,0%), психологическое давление и навязывание мнений других лиц (24,0%) и неприязненное отношение к отдельным лицам (14,0%).
Обобщая результаты, следует отметить, что специфическими парциально-личностными детерминантами оппозиционного поведения чаще всего выступают: оппозиционно-ролевая идентичность, склонность к проявлениям протестности, агрессивности, избыточной защите эго-интересов, сопротивление психологическому давлению со стороны других людей, обесценивание мнения других лиц, стремление к одержанию превосходства над оппонентами, конфликтность и неприязненные отношения к лицам, характеризующимся как высоким, так и низким личностно-деятельностным статусом. Результаты исследования интегральной самооценки потенциалов оппозиционного поведения подтвердили эти положения.
Из приведенных в табл.16 эмпирических данных видно в подростковых группах ведущими детерминантами оппозиционного поведения могут служить высокие проявления протестно-неповинующегося поведения (45,0%), противоборства и соперничества (41,0% и конфликтогенности (48,0%). В юношеских группах потенциалами оппозиционного поведения выступали высокий уровень противоборствующего поведения (38,0%) и средние уровни протестного поведения (41,0%) и конфликтогенности (37,0%). Проявления конструктивной оппозиционности были самыми низкими как в подростковых, так и юношеских группах, низкие показатели конструктивной оппозиционности доминировали на уровне 46,0 – 55,0 %. Выявленные результаты отражают ОП в пределах учебно-деятельностных отношений и подверждают данные о высокой выраженности деструктивной оппозиции.
Исследование личностных особенностей у лиц, склонных к оппозиционному поведению, выявленных на основе подростково-юношеских представлений, в свою очередь выявило следующие личностные качества, обусловливающие склонность к оппозиционному поведению: бескомпромиссность (88,0%), повышенный доминантный тон (69,0%), лживость (65,0%), негативно-предвзятое отношение к людям (59,0%), оскорбительное навешивание ярлыков и прозвищ (55,0%), низкий интеллект (56,0%), лицемерие и несправедливость в оценке поступков (52,0-53,0%), эгоизм (51,0%). В профиле перечисленных личностных детерминант оппозиционного поведения заметно выделяются проявления доминантности (высокомерие, эгоизм, бескомпромиссность), непринятие других людей (негативно-предвзятое отношение к людям, несправедливость в оценке поступков, лживость, лицемерие и др.) и латентные проявления агрессивности (оскорбительное навешивание ярлыков и прозвищ, некорректность и несправедливость в оценивании поступков).
В юношеских группах выраженность указанных личностных качеств была несколько сглаженной и проявлялась в оценках доминантности (57,0%), бескомпромиссности (71,0%), агрессивности (67,0%), ассоциируемой с оскорбительным навешиванием ярлыков и прозвищ, эгоизма (60,0%). Эту группу личностных качеств дополнило и непринятие других людей в контексте негативной предвзятости отношений к людям и несправедливости в оценках их поведения (54,0-56,0%). Повышенные проявления лживости, низкого интеллекта, деятельной неуспешности, стереотипизации требований, лицемерия на уровне 44,0-48,0% дополняют профиль личностной детерминации оппозиционного поведения в юношеских группах. Характеризуя специфические личностные детерминанты оппозиционного поведения, необходимо отметить такую особенность юношеских групп, как доминирование в них представителей женского пола (61,0-72,0%). Видимо, девушки более толерантно относятся к оцениванию радикальных оппозиционно-личностных качеств.
Социально-психологическая структура регуляторов основных и парциальных типов оппозиционного поведения
Наибольшую количественную выраженность у лиц оппозиционно-протестного типа имели такие особенности коммуникативной интолерантности, как протестность (45,0% случаев), перцептивная фрустрированность (46,0%), конфронтационность (42,0%), агрессивность (43,0), доминантность (39,0%) и когнитивная фрустрированность (38,0%). В целом, синдром коммуникативной интолерантности у лиц оппозиционно-протестного типа, как в подростковых, так и юношеских малых группах образуют протестность, неповиновение, агрессивность, конфронтационность и доминантность, отражающиеся на различных фрустрационных особенностях (личностной, когнитивной и перцептивной).
Характеризуя оппозиционно-протестный тип, нельзя обойти вниманием и определение личностных особенностей, обусловливающих структурно-функциональные проявления данного типа. В ходе структурной дифференциации личностных факторов, определяемых по Р. Кеттеллу, было выявлено, что оппозиционно-протестному типу присущи средние показатели интеллектуальной подструктуры (уровень интеллекта, воображение и радикализм. В эмоционально-волевой подструктуре высокие уровни отличались по факторам тревожности и напряженности и низкий уровень эмоциональной устойчивости. В коммуникативном блоке у лиц оппозиционно-протестного типа доминировали высокоуровневые показатели следующих факторов: жесткости (51,0%), общительности (54,0%), смелости в социальных контактах (48,0%), прямолинейности (41,0%), доминантности (46,0%) и неустойчивости моральной нормативности (51,0%).
Обобщая выявленные особенности оппозиционно-протестного типа, можно отметить, что его основу составляет амбивалентное сочетание высокоуровневых показателей противоборства и зависимости. Этот амбивалентный синтез, очевидно, актуализирует внутриличностный диссонанс между неадекватным уровнем притязаний и высокой выраженностью противоборства. Вероятно, вследствие этого склонность к доминантному самоутверждению фрустрируется потенциалами зависимости, что, в конечном счете, приводит к всплеску протестно-неповинующегося поведения на фоне повышенной импульсивности, агрессивности, легкости возникновения фрустрации и низкого самоконтроля.
Следуя разработанной нами амбивалентной концепции, данный тип оппозиционного повыедения представляет собой сочетание высокоуровневых проявлений зависимости и сотрудничества и социально-психологические потенциалы как субъектного, так и объектного взаимодействия в малых группах.
Анализ оппозиционно-уровневых проявлений конформно-неустойчивого типа обнаружил доминирование низкого потенциала оппозиционного поведения. В подростковых группах преобладание данного типа отмечалось в 49,0% случаев, а в юношеских – в 57,0% случаев. Эти факты нашли подтверждение и при исследовании эмоционально-деятельностных особенностей. Из результатов видно, что лицам с конформно-неустойчивым оппозиционным типом свойственна пассивно-деструктивная направленность эмоционально-деятельностных особенностей. У представителей данного типа преобладали такие поведенческие особенности, как уступчивость, подчинение (100%) и пассивность (97,0%). Среди проявлений в эмоциональной сфере наблюдалось доминирование таких пассивно-деструктивных эмоциональных состояний, как обида (98,0%), негативизм (84,0%), безразличие (73,0%), плач (58,0%), чувство вины (69,0%), напряженность (62,0%). Неустойчивость данного оппозиционного типа проявляется в высоких показателях обвинения других людей (56,0%) и сомнения в оценках адекватности поведения членов малой группы (78,0%). Высокие показатели компромиссности (89,0%) и толерантности (100%) вполне соответствуют базовым особенностям конформно-оппозиционного типа. Неустойчивость данного типа потенциально проявляется в низких оценках паритетности межличностных отношений (46,0%). Этот показатель свидетельствует о доминировании внешней конформности.
Некоторые из приведенных выше особенностей данного типа нашли подтверждение и при исследовании личностно-деятельностных качеств. Из результатов исследования следует, что исследуемых конформно-неустойчивого типа отличают высокие показатели эмпатии (71,0%), доброжелательности (76,0%), сдержанности (88,0%). О доминировании внешней конформности, как симптоме неустойчивости данного типа, свидетельствуют низкие проявления паритетности (34,0%), активности (27,0%) и относительно высокие показатели непринятия групповых норм (28,0%) и безответственности (26,0%).
Сопоставление выраженности критериев оппозиционного поведения у исследуемых с различными типами оппозиционного поведения показало, что лицам с конформно-неустойчивым оппозиционным типом характерны низкие показатели по критериям недоброжелательности и мстительности (8,8 баллов) и экстрапунитивной направленности поведения (6,0 баллов). Среднеуровневые проявления характерны для критериев, связанных со злостью и обидчивостью (10,1 балла) и игнорированием требований других людей (10,3 балла). Результаты исследования агрессивных форм у конформно-неустойчивого оппозиционного типа нашли подтверждение и при изучении коммуникативной интолерантности. Исследуемых данного типа отличали относительно высокие проявления личностной, когнитивной и перцептивной фрустрированности (26,0-31,0%), отражающиеся на непринятии других людей, низкая толерантность к когнитивным и индивидным особенностям членов малых групп. Интолерантный фон лиц данного типа подкреплялся заметной выраженностью алекситимности (29,0%), агрессивности (27,0%) и примерно одинаковым проявлением потенциалов конфронтационности, доминантности, протестности и неповиновения (15,0-19,0%). Следует отметить, что весь этот синдром количественных показателей коммуникативной интолерантности был значительно ниже идентичных показателей, свойственных конфронтационным и протестно-оппозиционным типам (табл.30). Среди составляющих особенностей деструктивно-оппозиционных типов немаловажное место принадлежит характерологическим акцентуациям.