Взаимосвязь социально-психологических характеристик личности и подчиняемости авторитету у субъектов межличностного взаимодействия Князев Евгений Борисович

Содержание к диссертации

Введение

Глава 1. Теоретические основания исследования взаимосвязи социально-психологических характеристик личности и подчиняемости авторитету у субъектов межличностного взаимодействия 21

1.1. Подчинение личности авторитету, как проблема исследования в социальной психологии 21

1.1.1. Социальное влияние как основа проблемы подчинения личности и смежных с ней понятий 21

1.1.2. Социальное познание у личности, испытывающей социальное влияние 24

1.1.3. Определение понятия «подчинение» в социальной психологии 28

1.2. Предпосылки для исследования взаимосвязи социально-психологических характеристик личности и подчиняемости авторитету у субъектов межличностного взаимодействия 33

1.2.1. Конформизм: влияние социальной группы на личность 33

1.2.2. Авторитаризм: стремление личности к подчинению сильной и легитимной власти 38

1.3. Основания исследования взаимосвязи социально-психологических характеристик личности и подчиняемости авторитету у субъектов межличностного взаимодействия 42

1.3.1. Ситуативные факторы подчинения авторитету: принцип ситуационизма 44

1.3.2. Индивидуальные факторы подчинения авторитету: принцип субъективной интерпретации 48

1.3.3. Подчинение авторитету: социально-когнитивные теории и модель взаимного детерминизма 52

1.3.4. Подчинение авторитету: субъектно-деятельностный подход и теории межличностного взаимодействия 56

1.4. Социально-психологические характеристики личности и подчиняемость авторитету у субъектов межличностного взаимодействия 65

1.4.1 Социальный интеллект 65

1.4.2. Эмоциональный интеллект 68

1.4.3. Эмпатия 71

1.4.4. Социальные верования 73

1.4.5. Локус контроля или уровень субъективного контроля 76

1.4.6. Я-концепция 78

1.4.7. Социальные установки 80

Выводы по главе 1 83

Глава 2. Программа эмпирического исследования взаимосвязи социально-психологических характеристик личности и подчиняемости авторитету у субъектов межличностного взаимодействия 85

2.1. Описание выборки и этапов эмпирического исследования 85

2.2. Описание методов и методик исследования 87

2.2.1. Методы сбора эмпирических данных 87

2.2.1.1. Психологическое тестирование 87

2.2.1.2. Метод эксперимента, наблюдения и интервью 96

2.2.2. Методы анализа эмпирических данных 98

2.2.2.1. Методы математической статистики и моделирования 98

2.2.2.2. Феноменологический анализ 104

2.3. Описание планов статистического и экспериментального исследования 105

2.3.1. План статистического исследования 105

2.3.2. План экспериментального исследования 106

Выводы по главе 2 114

Глава 3. Эмпирическое исследование взаимосвязи социально-психологических характеристик личности и подчиняемости авторитету у субъектов межличностного взаимодействия 116

3.1. Результаты сравнительного анализа социально-психологических характеристик личности с разной выраженностью подчиняемости авторитету 116

3.2. Результаты кластерного анализа социально-психологических характеристик и разделение общей выборки исследования 133

3.3. Результаты корреляционного и факторного анализа социально психологических характеристик у лиц с разной выраженностью подчиняемости авторитету 135

3.3.1. Различия во взаимосвязях социально-психологических характеристик у лиц с разной выраженностью подчиняемости авторитету 136

3.3.2. Различия в интеграции социально-психологических характеристик у лиц с разной выраженностью подчиняемости авторитету 168

3.4. Результаты множественного регрессионного анализа социально психологических характеристик у лиц с разной выраженностью подчиняемости авторитету 173

3.5. Результаты эксперимента по моделированию условий межличностного взаимодействия лиц с разной выраженностью подчиняемости авторитету 177

3.6. Результаты дискриминантного анализа социально-психологических характеристик и прогностическая модель подчиняемости личности авторитету 184

3.7. Интерпретация результатов исследования взаимосвязи социально-психологических характеристик личности и подчиняемости авторитету у субъектов межличностного взаимодействия 189

Выводы по главе 3 199

Выводы по диссертации 202

Заключение 205

Список литературы 207

Приложения 230

• Социальное познание у личности, испытывающей социальное влияние
• Эмоциональный интеллект
• Результаты сравнительного анализа социально-психологических характеристик личности с разной выраженностью подчиняемости авторитету
• Интерпретация результатов исследования взаимосвязи социально-психологических характеристик личности и подчиняемости авторитету у субъектов межличностного взаимодействия

Введение к работе

Актуальность исследования.

В современном мире личность оказывается постоянно включенной в процесс межличностного взаимодействия с другими. При этом личность действует в определенной социальной реальности, которую она стремится познать, желая видеть окружающий мир упорядоченным, контролируемым и предсказуемым. Для этого личность формирует представления как о себе, так и о других людях, социальных событиях и явлениях, оценивает их. Эти представления и оценки позволяют личности осмысливать происходящие с ней события, выстраивать стратегии взаимодействия (Андреева, 2000). Благодаря чему личность способна постоянно развиваться, совершенствоваться. При этом одним из необходимых условий развития личности оказывается ее подчинение авторитету, можно сказать, что личность стремится к этому (Fromm, 1947). Подчинение личности авторитету необходимо для нормального существования и функционирования любого общества (Hogan, Curphy, Hogan, 1994). Поэтому справедливо утверждение C. Милгрэма о том, что подчинение является необходимым элементом в структуре общественной жизни (Milgram, 1963).

В свою очередь общественная жизнь за последние десятилетия характеризуется постоянным ускорением и нестабильностью. Активное включение личности в процесс взаимодействия с другими людьми часто становится одной из причин того, что она начинает снимать с себя ответственность за некоторые вынужденные ситуационными обстоятельствами взаимодействия поступки, тем самым теряя контроль над совершаемыми действиями. Привыкая взаимодействовать с окружающими людьми определенным способом, личность незаметно трансформирует свои оценки и представления о мире и самой себе, поскольку социальное познание, по замечанию Г.М. Андреевой, связано с действиями и поступками личности. Таким образом, личность оказывается уязвимой перед угрозой влияния авторитета деструктивной организации или делинквентной личности.

Вследствие вышеизложенного, исследования подчинения личности авторитету сохраняют свою актуальность. Однако в международном научном сообществе утверждения о сугубо преобладающем влиянии ситуации на подчинение личности авторитету представляются все менее оправданными. Продолжается дискуссия о влиянии на подчинение индивидуальных факторов (Blass, 1991; Berkowitz, 1999; Burger, 2009; Elms, 2009; Russell, 2011; Begue, 2015), в том числе, исследуемых на нейрофизиологическом уровне (Cheetham, 2009, Haggard, 2016). При этом исследования индивидуальных факторов на подчинение личности отрывочны и не учитывают всего комплекса личностных характеристик и, прежде всего, таких, которые связаны с социальным познанием и задействованы в процессе межличностного взаимодействия, при котором и происходит подчинение авторитетам.

Степень разработанности темы исследования.

Такие социально-психологические характеристики как социальный и эмоциональный интеллект, эмпатия, локус контроля, социальные верования, установки, Я-концепция представлены в многочисленных работах зарубежных и отечественных исследователей. При этом взаимосвязь подчиняемости и указанных социально-психологических характеристик стала предметом немногочисленных исследований.

Социальный интеллект изучали E. Thorndike, G. Allport, J. Guilford, H.Eysenck, М. Ford и М. Tisak, R. Sternberg, N. Cantor, R. Selman, С. Kosmitzki и О. John, P. Baltes, F. Dittmann-Kohli, H. Gardner и многие другие. Среди отечественных психологов социальный интеллект исследовали Ю.Н.Емельянов, А.И. Савенков, В.Н. Куницына, В.Н. Дружинин, Д.В. Ушаков, M.Л.Кубышкина, H.A. Кудрявцева, A.JI. Южанинова и другие. При этом акцент на исследование связи уровня социального интеллекта и степени подчинения авторитету был сделан лишь в работе P. Burley и J. McGuiness (1977).

Эмоциональный интеллект исследовался как зарубежными, так и отечественными психологами R. Bar-On, K. Petrides, P. Salovey и J. Mayer, D.Goleman, J. George, M. Brackett и J. Mayer, H. Sung, A. Carmeli, Z. Josman, Д.В. Люсин, М.А. Манойлова, И.Н. Андреева, О.В. Лунева, Е.А. Сергиенко, И.С. Степанов, И.Н. Мещерякова и другими. Вместе с тем лишь работы J.Mayer и G. Geher (1996), W. Brown и D. Moshavi (2005) касаются проблем психологического влияния, конформности и подчинения.

Способность к сопереживанию или эмпатия изучалась на протяжении долгого времени, известны работы E. Titchener, G. Mead, G. Allport, M.Hoffmann, K. Jaspers, C. Rogers, М. Davis, G. Barrett-Lennard, S. Baron-Cohen и S. Wheelwright, Т.П. Гавриловой, Ю.А.Менджерицкой, И.М. Юсупова, Н.Н. Обозова, В.К. Вилюнаса, В.В. Бойко и других. При этом акцент на исследовании связи эмпатии, как характеристики личности и подчиняемости авторитету наблюдается в работах J. Burger (2009), M. Cheetham (2011).

Исследованием локуса контроля занимались J. Rotter, H. Minton, T. Gilmor и D. Reid, H. Lefcourt, A. Furnham, P. Duttweiler и другие. Среди отечественных исследований уровня субъективного контроля известны работы К. Муздыбаева, И.М. Кондакова и М.Н. Нилопец, А.А. Реана, Е.Г. Ксенофонтовой, Е.В. Бажина, С.Р. Пантелеева, О.А. Боковой, И.А. Чиликиной и других. При этом в работах J.Phares (1965), J. Biondo и A. MacDonald (1971), R. Doctor (1971), P. Spector (1983), T. Avtgis (1998) исследована связь локуса контроля и подчиняемости личности авторитету и группе.

Социальные верования изучали М. Lerner, K. Leung и M. Bond, A.Furnham, Z. Rubin и L. Peplau, О.А. Гулевич совместно с О.А. Аникеенок, И.К. Безменовой и И.Р. Сариевой, О.А. Пономаревой, А.Н. Неврюева и другими. Исследованию связи социальных верований и авторитарности посвящены работы J. Duckitt (2002).

К изучению социальной установки обращались G. Allport, L. Thurstone, Ch. Osgood, R. LaPiere, L. Doob, M. Smith, J. Bruner, D. Krech, R. Crutchfield, Д.Кац, W. McGuire, В.А. Ядов, А.Г. Асмолов, Ш.А. Надирашвили, Н.И.Сарджвеладзе, П.Н. Шихирев, A.A. Девяткин, О.Е. Потемкина, А.А.Аниканова и другие. Вместе с тем только работы A. Elms (1972), T.Blass (1995), R. Altemeyer (1996) раскрывают связь комплекса правоавторитарных социальных установок личности и ее подчиняемости легитимным авторитетам.

Исследованием представлений личности о самой себе или Я-концепцией занимались W. James, Ch. Cooley, G. Mead, E. Erikson, А. Maslow, C. Rogers, K.Lewin, K. Gergen, R. Burns и многие другие. Среди отечественных психологов исследованиями рефлексивного Я занимались К.А. Абульханова-Славская, A.B.Брушлинский, А.В. Петровский и В.А.Петровский, М.Г. Ярошевский, B.C.Агапов, A.A. Деркач, Т.Ю. Каминская, Г.Е. Залесский и другие. При этом акцент на исследованиях связи представлений о себе и личностных черт с подчиняемостью авторитету предпринимались F. Miranda (1981), H. Mashiko (2008), L. Begue (2015).

Авторитарность и авторитаризм исследовали E. Fromm, K. Horney, T.Adorno, A. Elms, R. Altemeyer, J. Duckitt, S. Feldman, D. Oesterreich, J. Ray, В.В. Юртайкин и Н.А.Дьяконова, Б.С. Алишев, Р.Ф. Баязитов, Р.В. Меркель и другие.

Конформность и конформизм исследовали M. Sherif, S. Asch, H. Kelman, R. Cattell, R. Crutchfield, R. Sternberg, R. Bond и P. Smith, M. Deutsch и H. Gerard, E. Ziegler, R. Cialdini и M. Trost, G. Song, В.С. Мухиной, И.А. Оботуровой, А.В.Петровским, Ф.В. Сафиным, B.Г. Самариным, А.А. Туровской, А.П.Сопиковым, В.Э. Чудновским, С.В. Ромашкиным, О.В. Митиной, Е.И.Рассказовой и В.В. Сорокиной и другие.

Наконец, подчиняемость и подчинение личности авторитету с позиций ситуационного подхода экспериментально исследовали S. Milgram (1963); C.Hofling и др. (1966); P. Zimbardo (1971); C. Sheridan и R. King (1972); J. Burger (2009); Р.В. Ершова (2010); P. Haggard и др. (2016); D. Dolinski и др. (2017). Теоретический анализ проблемы подчинения личности проводили многие социальные психологи, среди них: A. Miller (1986); J. Burger, Z. Girgis и C.Manning (2011); S. Gibson (2013), в том числе с применением мета-анализа D.Packer (2008); N. Haslam, S. Loughnan, G. Perry (2014). Результаты этих исследований указывают на преобладание в изучении проблемы подчинения личности авторитету ситуационного подхода. При этом существует ряд работ, стремящихся учесть и личностные (индивидуальные) факторы подчинения авторитету: F. Miranda и др. (1981); T. Blass (1991); L. Berkowitz (1999); J.Burger (2009); A. Elms (2009); M. Cheetham и др. (2009); N. Russell (2011); L. Begue и др. (2015). Из них отдельно следует указать исследования подчинения личности авторитету, проведенные в игровой форме, пытающиеся решить определенные этические проблемы, возникающие при исследованиях подобного рода. Это работы D. Mixon (1971), D. Geller (1975 и 1978), J-L. Beauvois, D. Courbet и

D.Oberle (2012), D. Courbet, J-L. Beauvois, L. Begue, D. Oberle (2014), а также с применением технологии визуализации M. Slater и др. (2006), M. Dambrun и E.Vatine (2010). Подавляющее большинство исследований делает акцент на требованиях авторитета, носящих характер долженствования. При этом только исследование P. Zimbardo (1971) учитывает и запретительные требования. Также большинство исследований не учитывает особенности подчиненного поведения личности, а также ее мотивы, так как опирается на ситуационный подход. Между тем исследования М.Е. Раскумандриной (2004), G. Reeder, A.Monroe, J. Pryor (2008) показали правомерность поиска таковых. Таким образом, актуальность исследования обусловлена наличием следующих противоречий:

1. между данными исследований, посвященных изучению социально-психологических характеристик личности и недостаточностью научных данных об их взаимосвязи с выраженностью подчиняемости авторитету;

2. между преобладанием в социальной психологии научных знаний в рамках ситуативного подхода к изучению подчиняемости личности авторитету и недостаточностью научных знаний о предикторах подчиняемости, базирующихся на комплексе социально-психологических характеристик личности как субъекта межличностного взаимодействия;

3. между многочисленными результатами эмпирических исследований, свидетельствующих о том, что подчинению подвержено большинство субъектов межличностного взаимодействия и единичными результатами эмпирических исследований, акцентирующих внимание на мотивах подчинения личности и его особенностях в условиях межличностного взаимодействия.

Указанные противоречия позволяют сформулировать проблему исследования, заключающуюся в выяснении того, каким образом выраженность подчиняемости личности авторитету взаимосвязана с комплексом ее социально-психологических характеристик у субъектов межличностного взаимодействия.

Актуальность проблемы и наличие противоречий, показывающих недостаточность научной разработанности проблемы, определили цель, объект, предмет и задачи данного исследования.

Цель исследования: выявление взаимосвязи социально-психологических характеристик личности и подчиняемости авторитету у субъектов межличностного взаимодействия.

Объект исследования: личность как субъект межличностного взаимодействия.

Предмет исследования: социально-психологические характеристики личности во взаимосвязи с подчиняемостью авторитету у субъектов межличностного взаимодействия.

Общая гипотеза исследования: существует взаимосвязь между социально-психологическими характеристиками личности и выраженностью подчиняемости авторитету у субъектов межличностного взаимодействия.

Изложенная общая гипотеза конкретизируется следующими частными гипотезами:

4. Различия в выраженности подчиняемости личности авторитету определяются следующими социально-психологическими характеристиками: уровнем эмоционального интеллекта, уровнем субъективного контроля, социальными установками и социальными верованиями, представлениями о себе;

5. Существует специфика социально-психологических предикторов подчиняемости в зависимости от ее выраженности.

Для достижения цели исследования и проверки выдвинутых гипотез были поставлены задачи исследования: Теоретические задачи:

6. Провести теоретический анализ проблемы исследования подчиняемости личности авторитету в условиях межличностного взаимодействия;

7. Определить методологические основания эмпирического исследования взаимосвязи социально-психологических характеристик личности и выраженности подчиняемости авторитету в социальной психологии.

Методические задачи:

8. Разработать программу эмпирического исследования взаимосвязи социально-психологических характеристик личности и подчиняемости авторитету у субъектов межличностного взаимодействия;

9. Разработать и апробировать прогностическую модель подчиняемости личности авторитету с целью дифференциации лиц на группы с адаптивным и дезадаптивным подчинением.

Эмпирические задачи:

10. Провести сравнительный анализ социально-психологических характеристик личности и их взаимосвязей в группах с разной выраженностью подчиняемости;

11. Выявить и сравнить социально-психологические предикторы подчиняемости личности авторитету в зависимости от ее выраженности;

12. Выявить индикаторы адаптивного и дезадаптивного подчинения авторитету в условиях межличностного взаимодействия.

Методологическая и теоретическая основа исследования:

1. Основные принципы отечественной психологии: развития, детерминизма, системности, единства сознания и деятельности (К.А.Абульханова-Славская, Б.Г. Ананьев. Л.И. Анциферова, Б.Ф. Ломов, А.В.Петровский С.Л. Рубинштейн, и др.);

2. Принципы ситуационизма (R. Nisbett и L. Ross, В.Н. Воронин и И.Н.Князев. Б.Ф. Ломов и др.) и субъективной интерпретации (R. Nisbett и L.Ross, Е.В. Рягузова);

3. Основные положения субъектно-деятельностного подхода, теорий межличностного взаимодействия (К.А. Абульханова-Славская, Г.М. Андреева, А.В. Брушлинский, С.Л. Рубинштейн, Л.И. Уманский и др.), социально-психологического изучения активности личности в системе межличностных отношений (М.В. Григорьева, И.Г. Дубов, А.Л. Журавлев, А.Б. Купрейченко, Р.М. Шамионов, ТА. Шкурко и др.), а также интегративного подхода к изучению динамики субъектных свойств в структуре индивидуальности (Т.В .Белых);

4. Основные положения теорий в рамках когнитивисткого подхода в социальной психологии: социально-когнитивных теорий личности и модели взаимного детерминизма (A. Bandura, J. Rotter) и теории когнитивного диссонанса (L. Festinger);

5. Теоретические положения исследований по психологии социального влияния (R. Cialdini, N. Goldstein, R. French и B. Raven, P. Zimbardo и M. Leippe и др.) и информационно-психологического влияния (Г.В. Грачев и И.К. Мельник), психологии социального познания (S. Fiske и S. Neuberg, Г.М.Андреева, АА. Бодалев и др.) и социально-психологических характеристик (S. Baron-Cohen и S. Wheelwright, D. Bem, M. Davis, L. Doob, J.Duckitt, A. Furnham, J. Guilford, J. Rotter, Е.В. Бажин, О.А. Гулевич, Д.В.Люсин, ЮА. Менджерицкая, В.А. Петровский, Д.В. Ушаков и др.);

6. Теоретические положения исследований авторитарности (TAdorno, R. Altemeyer, J. Duckitt, E. Fromm, Р.Ф. Баязитов, НА. Дьяконова и В.В.Юртайкин и др.) и конформности (V. Allen и D. Wilder, R. Crutchfield, M.Deutsch и H. Gerard, P. Tetlock, L. Skitka и R. Boettger , ТА. Шкурко и др.);

7. Теоретические положения исследований подчинения личности авторитету (T. Blass, J. Burger, P. Burley и J. McGuinness, A. Elms, N. Haslam, Ch. Hofling, S. Milgram, C. Sheridan и R. King, P. Zimbardo, Р.В. Ершова, Т.О.Кулинкович и др.).

Методы и методики исследования:

Анализ теоретических и прикладных исследований социально-психологических характеристик и подчинения личности авторитету в контексте поставленной цели с применением методов анализа, синтеза и сравнения.

Стандартизированные психодиагностические методики: 1. Тест «Социальный интеллект» в адаптации Е.С. Михайловой (Алешиной); 2. Опросник эмоционального интеллекта «ЭмИн» Д.В. Люсина; 3. Опросник на выявление уровня сопереживания, разработанный S. Baron-Cohen

S.Wheelwright в адаптации В. Косоногова; 4. Опросник на определение уровня субъективного контроля Дж. Роттера в адаптации Е.Ф. Бажина, СА.Голынкиной, А.М. Эткинда; 5. Опросник «Социальные верования» Дж.Дакитта в адаптации ОА. Гулевич, ОА. Аникеенок, И.К. Безменовой;

6.Диагностика социально-психологических установок личности в мотивационно-потребностной сфере О.Ф. Потемкиной; 7. Шкала авторитаризма правого толка, разработанная Б. Альтмейером и адаптированная Н.А.Дьяконовой; 8. Опросник на выявление авторитарного стереотипа, разработанный Р.Ф.Баязитовым; 9. Пятифакторный опросник личности (5PFQ) в адаптации А.Б. Хромова; 10. Опросник межличностных отношений В. Шутца, в адаптации А.А. Рукавишникова; 11. Диагностика межличностных отношений Т. Лири в модификации Л.Н. Собчик.

Лабораторный эксперимент. Способ проведения: моделирование условий межличностного взаимодействия при сохранении запретов авторитета и выполнении его поручения. Способ фиксации данных: стандартизированное наблюдение при помощи аудио- и видеотехники.

Интервьюирование. Способ проведения: нестандартизованное интервью. Способ фиксации данных: журнал беседы.

Феноменологический анализ применялся для анализа данных постэкспериментального интервью.

Методы математической статистики и моделирования: критерий Колмогорова-Смирнова, сравнительные непараметрические анализы H-критерий Краскала-Уоллеса и U-критерий Манна-Уитни, кластерный, корреляционный, факторный, множественный регрессионный и дискриминантный анализ с использованием стандартных пакетов статистических функций и обработки данных Excel 2007 и SPSS 23 для Windows.

Эмпирическую базу исследования составили студенты факультетов ФГБОУ ВО «Саратовский национальный исследовательский государственный университет имени Н.Г. Чернышевского». Всего в исследовании приняли участие 235 человек. Из этой выборки были исключены 65 человек вследствие наличия информации, свидетельствующей о недостоверности полученных данных от респондентов. Таким образом, общая выборка исследования составляет 170 человек в возрасте от 17-24 лет (M=18; SD=1). На основе методики ДМО «тест Лири» были образованы две сравниваемые группы. Группа А (N=88), включающая респондентов с низкой и умеренной подчиняемостью, и группа В (N=82), включающая респондентов с высокой и экстремальной подчиняемостью. Гомогенность сравниваемых выборок была подтверждена проведенным кластерным анализом социально-психологических характеристик личности у респондентов. В лабораторном эксперименте приняли участие 30 человек, отобранных из двух сравниваемых групп с помощью рандомизации.

Организация исследования. В соответствии с целью, гипотезами и поставленными задачами, исследовательская работа проводилась в три этапа.

1 этап (сентябрь 2016 г.) - теоретическое изучение проблемы исследования, результатом которого явилась систематизация результатов теоретических и прикладных исследований по проблеме подчиняемости

личности авторитету во взаимосвязи с ее социально-психологическими характеристиками в условиях межличностного взаимодействия.

2 этап (2016-2017 гг.) - выбор методов и методик исследования,
проведение статистического и лабораторного эксперимента, позволяющих
изучить взаимосвязь социально-психологических характеристик личности с
разной выраженностью подчиняемости. Анализ и систематизация полученных
данных исследования.

3 этап (2017-2018 гг.) - разработка и апробация прогностической модели
подчиняемости личности авторитету, публикация полученных результатов
исследования в статьях, рекомендованных ВАК РФ, и их представление на
научных конференциях, семинарах и форумах различного уровня.

Научная новизна:

представлены и описаны различия и сходства социально-психологических характеристик личности в зависимости от выраженности ее подчиняемости авторитету;

выявлены и описаны различия во взаимосвязи социально-психологических характеристик личности у лиц с разной выраженностью подчиняемости авторитету. У лиц с низкой и умеренной выраженностью подчиняемости социальная установка на власть связана со стремлением оказывать влияние на других; потребность в руководстве со стороны других связана со способностью к самоконтролю; эмпатия - со способностью понимать свои эмоции; авторитарный стереотип взаимодействий (в социально-политической сфере) связан с депрессивностью. У лиц с высокой и экстремальной выраженностью подчиняемости социальная установка на власть связана со склонностью к эгоизму; эмпатия - со способностью понимать эмоции других; стремление к установлению близких отношений связано с общительностью; правоавторитарные установки - с представлением о себе как об активно действующих людях.

обнаружены наиболее значимые социально-психологические предикторы подчиняемости личности авторитету и показаны их различия в зависимости от ее выраженности. Для лиц с низкой и умеренной степенью наиболее значимы следующие предикторы: социальное верование в конкурентный мир и представление о себе как о властной личности (отрицательные), а также социальная установка на альтруизм (положительный). Для лиц с высокой и экстремальной степенью наиболее значим такой предиктор как тревожность личности (положительный), а также способность привлечь внимание других и обладание самоконтролем (отрицательные);

обнаружено, что подчинение личности с разной выраженностью подчиняемости в условиях межличностного взаимодействия при соблюдении запретительных требований авторитета имеет особенности, проявляющиеся в различии мотивов демонстрируемого поведения и невербальных поведенческих реакций;

показано, что респонденты с разной выраженностью подчиняемости демонстрируют высокий уровень подчинения авторитету при соблюдении запретительных требований, даже при потере смысла выполняемой совместной деятельности;

выявлены индикаторы адаптивного и дезадаптивного подчинения, которыми являются: выраженность подчиняемости, наличие или отсутствие способности к самоконтролю и экспрессии эмоций, к рефлексии собственных действий в условиях межличностного взаимодействия;

разработана и апробирована прогностическая модель подчиняемости личности авторитету, позволяющая осуществлять дифференциацию лиц с разным сочетанием социально-психологических характеристик на группы с адаптивным и дезадаптивным подчинением.

Теоретическая значимость:

социально-психологическое знание о взаимосвязи диспозиций личности и подчинения авторитету дополнено за счет выявленной взаимосвязи социально-психологических характеристик личности и выраженности подчиняемости в условиях межличностного взаимодействия при соблюдении запретов авторитета;

на теоретическом уровне обоснован факт, что социально-психологические предикторы подчиняемости личности авторитету различаются в зависимости от ее выраженности и имеют свою специфику, которая проявляется для респондентов с низкой и умеренной степенью в отсутствии социального верования в конкурентный мир, низким стремлением к власти и альтруистическим отношением к другим; для респондентов с высокой и экстремальной степенью в сформированности представлений о себе как тревожных, не способных привлечь внимание окружающих и не обладающих самоконтролем;

на основе разработанной прогностической модели подчиняемости личности авторитету научно обоснована возможность дифференциации лиц с разным сочетанием социально-психологических характеристик на группы с адаптивным и дезадаптивным подчинением;

создана и обоснована теоретическая предпосылка для акцентирования внимания на различиях в мотивации подчинения и особенностях проявления невербального поведения лиц с разной выраженностью подчиняемости в условиях межличностного взаимодействия.

Практическая значимость:

материалы диссертационного исследования представляют собой научно-методическую основу для разработки и совершенствования способов профилактики подчиняемости молодежи лицам, реализующим межличностное взаимодействие с корыстными и манипулятивными целями;

полученные результаты могут являться основой для осуществления научно-обоснованного управления процессом межличностного взаимодействия

її

и прогнозирования риска подчинения молодых людей организации или личности деструктивного характера;

- результаты исследования позволяют осуществлять предикцию подчиняемости в условиях межличностного взаимодействия и могут быть использованы для разработки специализированных тренинговых программ, обучающих курсов для студентов естественнонаучных и гуманитарных направлений ВУЗов, с целью развития психологической устойчивости к манипулятивному социально-психологическому влиянию. Эмпирические данные могут быть использованы при преподавании курсов социальной психологии и социальной психологии личности.

Достоверность и надежность результатов исследования основываются на применении методик, прошедших проверку на надежность и получивших признание со стороны научного сообщества, репрезентативности выборки исследования, экспериментальным подтверждением гипотезы исследования, количественным и качественным анализом собранных эмпирических данных с привлечением методов математической статистики и моделирования.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Социально-психологические характеристики личности в группах с разной выраженностью подчиняемости имеют больше различий, чем сходств. Различия проявляются в уровне эмоционального интеллекта, субъективного контроля, социальных установках и верованиях, а также в оценке значимости контроля со стороны других участников межличностного взаимодействия. Сходства проявляются в уровне социального интеллекта, эмпатии, наличии правоавторитарных установок и возможности проявления авторитарного стереотипа взаимодействий.

2. В зависимости от выраженности подчиняемости личности наблюдаются различия во взаимосвязях ее социально-психологических характеристик. У лиц с низкой и умеренной выраженностью подчиняемости социальная установка на власть связана со стремлением оказывать влияние на других, эмпатическая способность связана со способностью к пониманию своих эмоций, а авторитарный стереотип взаимодействий связан с проявлением депрессии. У лиц с высокой и экстремальной выраженностью подчиняемости социальная установка на власть связана со склонностью к эгоизму, эмпатическая способность имеет связь со способностью к пониманию эмоций других, а правоавторитарные установки связаны с представлением о себе как об активно действующих людях.

3. Наиболее значимыми социально-психологическими предикторами подчиняемости личности с низкой и умеренной степенью являются: отрицательные предикторы - социальное верование в конкурентный мир и представление о себе как о властной личности, а также положительный предиктор - социальная установка на альтруизм. Наиболее значимыми социально-психологическими предикторами подчиняемости личности с высокой и экстремальной степенью являются: положительный предиктор -

представление о себе как о тревожной личности и отрицательные предикторы – способность привлечь внимание окружающих и обладание самоконтролем.

4. В моделируемых условиях межличностного взаимодействия подчинение
лиц с низкой и умеренной выраженностью подчиняемости связано с
проявлением эмоциональной сдержанности и выдержки, рефлексии
собственных действий и следующими мотивами подчинения: затруднение в
выборе стратегии совместной деятельности, чувстве долга и нежелании
вступать в конфликт с авторитетом. Подчинение лиц с высокой и
экстремальной выраженностью подчиняемости связано с неспособностью
регулировать экспрессию своих эмоций, наличием состояния фрустрации и
следующими мотивами подчинения: соблюдение запретов авторитетного лица
и доверием к нему.

5. Прогностическая модель подчиняемости личности позволяет
осуществлять дифференциацию лиц с разным сочетанием социально-
психологических характеристик на группы с адаптивным и дезадаптивным
подчинением авторитету. Индикаторами адаптивного подчинения являются
низкий и умеренный уровень подчиняемости, способность к рефлексии
собственных действий при оказании влияния авторитета, способность к
самоконтролю эмоций. Индикаторами дезадаптивного подчинения являются
высокий или экстремальный уровень подчиняемости, неспособность к
саморегуляции своих эмоций при оказании влияния авторитета и безусловное
доверие к нему.

Апробация результатов. Основные выводы и положения исследования представлены в публикациях автора, обсуждались на заседаниях кафедры консультативной психологии, научных семинарах и круглых столах. Также материалы исследования излагались в докладах на научных конференциях разного уровня: международной научно-практической конференции, посвященной 40-летию Челябинского государственного университета (Челябинск, 2016), международном молодежном научном форуме «Ломоносов-2017» (Москва, 2017), I международной научно-практической конференции «Современные тенденции и перспективы мировой психологии» (Саратов, 2017), международном научном симпозиуме «Столетие гуманитарного образования в Саратовском государственном университете: диалог времен – прошедшего, настоящего и будущего» (Саратов, 2017), международной научно-практической конференции «Социальная психология личности и акмеология» (Саратов, 2017). Основные выводы диссертации отражены в 8 научных статьях, 4 из которых представлены в журналах, рекомендованных ВАК РФ.

Структура и объем диссертации. Диссертационная работа включает в себя введение, три главы с выводами, заключение, список литературы, состоящий из 240 наименований, в том числе 127 на иностранном языке, 6 приложений. Основной текст диссертации сопровождается 43 таблицами. Объем основного текста диссертации составляет 229 страниц.

Социальное познание у личности, испытывающей социальное влияние

Познание человеком окружающего социального мира, его событий и явлений, себя и других людей всегда было неотъемлемой составляющей жизни любого человека. В социально-психологической литературе существует множество определений понятия «социальное познание». Как правило, под ним часто понимается непрерывный процесс формирования у личности оценок и представлений о себе, других людях, социальных явлениях и событиях в ходе приема и когнитивной переработки поступающей к нему социальной информации [8; 19; 30; 122]. Г.М. Андреева отмечает, что человек при этом старается вскрыть смысл мира. При этом, важными являются два аспекта: понимание того, что каждый человек познает мир в зависимости от того, как он в нем действует, а его действия напрямую зависят от того, как человек познает этот мир. Второй аспект, заключается в понимании того, что познание социального мира есть не простое фиксирование отношений людей, а их своеобразная реконструкция каждым человеком [7].

Социальное познание включает в себя несколько этапов или стадий. Г.М.Андреева указывает на четыре этапа работы человека с когнитивной информацией: внимание, кодирование, хранение и воспроизведение. Каждый этап сосуществует со всеми остальными, представляя цикличную интегрированную систему. При этом на каждом этапе проявляются индивидуальные особенности человека [8]. С. Фиске и С. Ниберг указывают на три стадии социального познания: первичной категоризации, подтверждения и рекатегоризации [168]. В настоящее время указываются следующие стадии: восприятие стимула, первичная категоризация, приписывание характеристик при помощи определенных стратегий анализа информации [30]. Вероятность того, что человек или событие привлечет внимание субъекта познания и будет воспринят им, во многом зависит от следующих факторов: выпуклости стимула, его отличительных особенностей и его доступности, а также от личностных особенностей субъекта познания: потребностей и ожиданий [8; 19]. Таким образом, можно полагать, что социальное познание личности может зависеть от степени ее подчиняемости, определенной на основании самооценки развития соответствующей личностной черты, поскольку ранее мы могли видеть, что подчинение личности группе или авторитету способно изменить ее восприятие ситуации.

В случае, если социальный стимул привлек внимание личности, начинается вторая стадия социального познания – первичная категоризация. Для этого человек может использовать самые разные категории, поскольку воспринимаемые им социальные объекты, как правило, обладают большим количеством характеристик. Первая категория, избранная человеком, оказывает влияние на анализ им социальной информации, поскольку запускает в действие определенную когнитивную схему и формирует ожидания человека, которые собственно и направляют обработку информации. Сила действия схем будет зависеть от того, какой стратегии анализа информации придерживается человек. Он может придерживаться двух стратегий: «нисходящей», исследованной Р.Грегори, и «восходящей», исследованной Э. Гибсон [30]. Для нас интерес представляет, прежде всего, «нисходящая» стратегия. Поскольку человек при этом использует простые правила работы с поступающей информацией, так называемые эвристики.

Ф. Зимбардо и М. Ляйппе указывают, что в ситуациях, требующих моментальных действий и не дающих возможность долгих раздумий, люди используют эвристику «Подчиняйся авторитетам», так как в процессе социализации они привыкли подчиняться групповым нормам и авторитетным лицам. Суть указанной эвристики сводится к тому, что человек просто выполняет требования лица, имеющего соответствующие полномочия, практически не размышляя о правильности своих действий. Авторы указывают также на эвристику быстрого принятия решения, условно названную «Не могут все ошибаться», лежащую в основе конформного поведения, опирающегося на информационное влияние. Так, получая социальную информацию, человек, размышляя, приходит к выводу, что поскольку ряд людей уже имеет определенное мнение, касающееся некоторого проблемного вопроса, то ему следует придерживаться их мнения, так как другие люди, размышляя над этой же информацией, пришли к этому мнению, и, следовательно, все они не могут ошибаться. Кроме этих правил существуют еще две эвристики: «Услуга за услугу» и «Чувство долга», с помощью которых люди часто становятся жертвами мошенников, подчиняясь их требованиям. В первом случае агент влияния просит реципиента совершить какое-либо действие после оказания ему небольшой услуги. Во втором случае агент влияния использует чувство долга реципиента, мотивируя его к определенному действию, например при помощи ранее данного реципиентом обещания [41]. В рамках эвристики «Чувство долга» выделяется один прием, названный западными психологами «Нога в дверях» [169], фактически благодаря этому приему, выполненному в несколько иной форме, испытуемые С. Милгрэма послушно «убивали» ученика. Суть данного приема сводится к следующему: агент влияния просит совершить реципиента некоторое незначительное действие, за которым следует еще одна просьба, чуть более затруднительная для реципиента влияния, далее еще одна просьба и так далее. С каждой новой просьбой ответственность реципиента влияния претерпевает изменения, в конце этой цепочки цель, преследуемая агентом влияния, оказывается достигнутой, а реципиент не может поверить в то, что он совершил поступок, на который никогда бы не пошел, если бы его попросили об этом прямо.

Если личность авторитарна, то, скорее всего, она будет использовать эвристику доступности, описанную А. Тверским и Д. Каннеманом. Согласно этому правилу, человек, оценивая событие или другого человека, опирается на доступность информации, следует распространенным и готовым суждениям, которые значительно упрощают выставление оценки [239]. Э. Аронсон описывает также аттитюдную эвристику, которая характерна для случая, если какое-либо суждение выносится на основании существующей у человека социальной установки [12]. Ниже мы увидим, что, согласно концепции Б. Альтмейера авторитарная личность склонна к подчинению, поскольку имеет соответствующие социальные установки.

Еще одно упрощенное правило, описанное А. Тверским и Д. Каннеманом, характерно для конформизма и носит название «эвристика приспособления». Согласно ей, человек, оценивая событие, опирается на определенный признак, как на критерий сравнения. Вследствие этого оценивание происходит не объекта как такового, а его образа, того, как он выглядит в сравнении с другими похожими объектами [239] и, как мы помним, этот образ может изменяться под влиянием группы людей.

Конечным результатом нисходящей или восходящей стратегии анализа информации является представление субъекта познания о людях, социальных явлениях и событиях. Сформированное представление влияет на то, как человек будет оценивать самого себя, другого человека или событие в целом [30]. Как мы можем видеть, социальное познание является сложным процессом, в ходе которого поступающая к человеку информация подвергается когнитивной обработке и оказывает влияние на формирование представлений человека о самом себе, окружающих людях, социальных явлениях и событиях. Затрагивая все сферы жизни и деятельности человека, социальное познание оказывается связанным с подчинением личности, поскольку последнее является необходимым элементом ее социальной жизни [64]. А.А. Бодалев указывает на то, что познание и воздействие (влияние) людей друг на друга являются также и обязательным элементом любой совместной деятельности, при этом каждый человек является не только объектом и субъектом воздействия, но одновременно выступает и как объект и как субъект познания [19]. Таким образом, учитывая все вышесказанное, нам представляется, что социальное познание личности оказывается связанным с социальным влиянием. Это в свою очередь приводит нас к мысли о том, что особенности воспринимающего и познающего человека зависят от его объективных и субъективных характеристик, к первым, например, можно отнести пол и возраст, ко вторым – темперамент, социальный интеллект, социальные установки, представления о себе [39].

Эмоциональный интеллект

С. Милгрэм, описывая поведение людей в своем эксперименте, указывал, что некоторые испытуемые плохо совладали со своими эмоциями, в частности, у них начинался нервный смех, плач, дрожь во всем теле. При этом другие испытуемые вели себя более сдержано, и некоторым из них удавалось противостоять ситуации подчинения [64]. Рассматривая ранее соотношение гендера и подчинения авторитету, мы также указывали на работы Ч. Шеридана и Р. Кинга, Дж. Бюргера и высказали мнение, что эмоциональный интеллект (ЭИ) может играть определенную роль в проблеме подчинения авторитетам. Заметим также, что поскольку эмоциональный интеллект является одним из основных факторов успешной карьеры и социальной жизни личности [176], то он с необходимостью должен быть связан с таким важнейшим элементом социальной жизни как подчинение.

Исследованию эмоционального интеллекта посвящены работы зарубежных психологов Р. Бар-Она, Дж. Майера и П. Сэловея, Д. Карузо, Д. Гоулмана и ряда других. Среди отечественных исследователей известны работы Д.В. Люсина, М.А. Манойловой, И.Н. Андреевой, О.В. Луневой, Е.А. Сергиенко, Н.В.Угрюмовой и других. Вместе с тем исследования Дж. Майера и Г. Геэра [201], В. Брауна и Д. Мошави [138] касаются вопросов связи межличностного влияния и эмоционального интеллекта и показывают необходимость дальнейших изысканий в этом направлении.

Несмотря на достаточно пристальный интерес психологов к феномену эмоционального интеллекта, в настоящее время отсутствует единство в его понимании, чаще всего этим понятием обозначают уровень развития способности человека понимать и использовать эмоциональную сферу для достижения определенных целей [18; 96]. Согласно Р. Бар-Ону, ЭИ – это способность человека понимать самого себя, управлять собой, эмоционально адаптироваться к разным ситуациям, а в негативных ситуациях сохранять положительный эмоциональный настрой [128]. Дж. Майер, П. Сэловей и Д. Карузо определяют ЭИ как способность анализировать информацию, которая содержится в эмоциях.

В модели авторов ЭИ структурно подразделен на две области: одна ответственна за способность понимать собственные эмоции, другая – за способность понимать эмоции других людей [146; 202]. Д. Гоулман понимает ЭИ как определенную совокупность факторов, позволяющих личности выполнять ряд действий: контролировать проявления эмоций, регулировать настроение, уклоняться от фрустрации и так далее. Все факторы в совокупности позволяют человеку добиться успеха в жизни и карьере. При этом факторы представляют собой способности личности: самосознание, самоконтроль, социальное понимание, управление взаимоотношениями [176]. Д.В. Люсин определяет ЭИ, как способность понимать свои и чужие эмоции и управлять ими. В модели автора ЭИ по сути разделяется на два вида: внутриличностный и межличностный. Д.В.Люсин также считает не корректным трактовать ЭИ как сугубо когнитивную способность, поэтому в его модели ЭИ представлен как конструкт, имеющий две стороны – когнитивные способности и личностные характеристики [54]. Согласно М.А. Манойловой ЭИ является интегративным понятием, которое объединяет в себе волю, интеллект и эмоции. Воля при этом выступает как инструмент контроля эмоций и подчинения их интеллекту. ЭИ автор рассматривает, как способность человека, отвечающая за осознание, принятие и регуляцию эмоций и чувств как своих, так и других людей [58; 59]. Согласно интегративной модели И.Н. Андреевой, ЭИ определяется как системное проявление способностей человека к анализу, обработке и применению эмоциональной информации [10].

Представленные выше исследования, посвященные вопросу эмоционального интеллекта, показывают, что данный феномен в ситуации деструктивного подчинения авторитету должен позволить личности успешнее справляться со своими эмоциями, возникающими вследствие возрастающего противоречия между требованиями морали и приказами авторитета. Таким образом, по нашему мнению, роль ЭИ в проблеме подчинения авторитету сводится в основном к пониманию и управлению, как своими эмоциями, так и эмоциями человека, который может стать жертвой деструктивного подчинения. В свою очередь, неспособность личности понять эмоции другого человека может привести к снижению ее эмпатии и соответственно, исходя из исследований С.Милгрэма [64], Дж. Бюргера [139], способствовать подчинению личности авторитету. Вследствие всего вышесказанного, мы считаем необходимым включить в данное исследование в качестве социально-псиологической характеристики эмоциональный интеллект.

Результаты сравнительного анализа социально-психологических характеристик личности с разной выраженностью подчиняемости авторитету

С целью выявления различий в социально-психологических характеристиках личности в зависимости от выраженности подчиняемости авторитету, нами был проведен сравнительный анализ с использованием непараметрических H-критерия Краскала-Уоллеса и U-критерия Манна-Уитни. Поскольку проведенный анализ Колмогорова-Смирнова показал наличие шкал, имеющих отклонения от нормального распределения, результаты сравнительного анализа представлены в таблицах с № 1 по № 12.

Как можно видеть из таблицы № 1, респонденты с разной выраженностью подчиняемости не имеют статистически значимых различий по уровню социального интеллекта.

Отсутствие различий между группами респондентов с разной выраженностью подчиняемости указывает на то, что способности личности к прогнозированию последствий как своего, так и поведения других людей в определенной ситуации, понимание трансформации значения сходных по форме поведенческих реакций, а также способность к пониманию логики развертывания ситуаций взаимодействия имеют одинаковый уровень развития для всех респондентов, вне зависимости от выраженности их подчиняемости. Таким образом, подчиняемость авторитету не зависит напрямую от социального интеллекта, и, следовательно, понимание человеком ситуации, изменение ее смысла еще не гарантирует ему возможность освобождения от влияния авторитета.

Наоборот, как видно из таблицы № 2, показатели эмоционального интеллекта респондентов с разной выраженностью подчиняемости обнаруживают статистически значимые различия.

Так отличия обнаружены в межличностном ЭИ, внутриличностном ЭИ, понимании и управлении эмоциями, особенно в управлении чужими эмоциями и понимании своих эмоций. В Приложении № 5, диссертации, в таблицах с № 1 по № 6 приведены парные сравнения групп респондентов с разной выраженностью подчиняемости, касающиеся их ЭИ. В последующем описании обнаруженных различий мы будем обращаться к данным этих таблиц.

Парное сравнение четырех исследуемых групп показало, что между респондентами групп с низкой и умеренной подчиняемостью в ЭИ различия отсутствуют, кроме способности к контролю внешних проявлений эмоций (U=619, p0,05), которая более развита у респондентов группы с низкой подчиняемостью. Также различий не обнаружено между респондентами групп с высокой и экстремальной подчиняемостью. Между группами с низкой и высокой подчиняемостью имеются различия в уровне внутриличностного ЭИ (U=589, p0,05), управлением эмоций (U=589,5, p0,05), пониманием своих эмоций (U=623,5, p0,05) и контролем экспрессии (U=588, p0,05), при этом более высокие результаты отмечены у респондентов с низкой степенью подчиняемости. Больше всего различий обнаруживается между группами респондентов с низкой и экстремальной, умеренной и высокой, а также умеренной и экстремальной степенью подчиняемости. Кратко рассмотрим их. При этом заранее отметим, что способности входящие в состав ЭИ более развиты у респондентов той группы, которая имеет меньшую выраженность подчиняемости.

Различия в ЭИ между респондентами группы с низкой и экстремальной подчиняемостью затрагивают внутриличностный ЭИ (U=178,5, p0,01), способность управления эмоциями (U=212,5, p0,05), понимание своих эмоций (U=227, p0,05) и управление ими (U=213, p0,05), а также контроль внешнего проявления эмоций (U=215, p0,05).

У респондентов с умеренной и высокой подчиняемостью различия в ЭИ касаются иных способностей, так появляются отличия в межличностном ЭИ (U=1053, p0,01), способности понимать (U=1214, p0,01) и управлять эмоциями (U=1351,5, p0,05). Также имеются различия в способности к пониманию чужих эмоций (U=1261,5, p0,01) и управлению ими (U=998, p0,05), а также пониманию своих эмоций (U=1301,5, p0,05).

Респонденты с умеренной и экстремальной подчиняемостью имеют отличия в уровне внутриличностного ЭИ (U=482, p0,05), способности к управлению эмоциями (U=468,5, p0,05), а в особенности к управлению чужими эмоциями (U=454, p0,01), пониманию своих эмоций (U=458, p0,05), управлению своими эмоциями (U=484,5, p0,05).

Таким образом, можно видеть, что у респондентов с высокой и экстремальной выраженностью подчиняемости менее развиты способности к пониманию и управлению эмоциями других людей. Это означает, что эти респонденты сталкиваются с трудностями при оценке тех или иных эмоций окружающих людей и не могут специально вызвать у них положительные эмоции и снизить проявление негативных. Наоборот у респондентов с низкой и умеренной выраженностью подчиняемости указанные способности развиты лучше.

Если обратиться к таблице № 3, то можно увидеть, что способность к сопереживанию не имеет значимых различий между исследуемыми группами с разной выраженностью подчиняемости.

Однако при парном сравнении групп (см. Прил. № 5 табл. № 7) отмечено различие в эмпатии между респондентами умеренной и высокой группы, последние обладают более низкой способностью к сопереживанию, сопоставимой примерно с двумя оставшимися группами.

Далее обратимся к таблице № 4, в ней представлены результаты сравнительного анализа уровня субъективного контроля у респондентов с разной выраженностью подчиняемости. Предварительно укажем, что с момента проведения эксперимента С. Милгрэма, социальных психологов интересовал вопрос о роли ответственности личности в ситуации подчинения авторитету. Недавнее совместное исследование зарубежных ученых [147] подтвердило предположение С. Милгрэма о том, что, оказавшись в ситуации подчинения, человек снимает с себя ответственность. При этом, как можно видеть из таблицы № 4, имеются значимые различия и в уровне субъективного контроля у лиц с разной выраженностью подчиняемости, что может сказываться на особенностях их подчиненного поведения.

Статистически значимые отличия обнаружены в общем уровне интернальности, интернальности в области достижений, семейных отношений. При этом наиболее значимые различия наблюдаются в области производственных отношений.

Проведенное парное сравнение каждой из четырех групп между собой (см. Прил. № 5, табл. с № 8 по 13) показало, что у респондентов с низкой и умеренной, низкой и высокой, а также высокой и экстремальной выраженностью подчиняемости полностью отсутствуют различия в уровне субъективного контроля. Между группами с низкой и экстремальной выраженностью подчиняемости отличие выявлено только для интернальности в сфере производственных отношений (U=225, p0,05). Сильнее всего по уровню субъективного контроля отличаются респонденты группы с умеренной и высокой, а также с умеренной и экстремальной выраженностью подчиняемости. Отметим, что показатели интернальности всегда выше у тех респондентов, чья степень подчиняемости ниже.

У респондентов с умеренной и высокой подчиняемостью наблюдается максимальное число различий. Так различается уровень общей интернальности (U=1087,5, p0,01); интернальности в области достижений (U=1140, p0,01), неудач (U=1274, p0,05); семейных (U=1236, p0,01); производственных (U=1151, p0,01), а также межличностных отношений (U=1269, p0,05).

Несколько меньшее число отличий наблюдается между респондентами группы с умеренной и экстремальной подчиняемостью. Так выявлены отличия в уровне общей интернальности (U=392, p0,01), интернальности в области достижений (U=377, p0,01), а также в области семейных (U=478, p0,05) и производственных отношений (U=365,5, p0,01).

Интерпретация результатов исследования взаимосвязи социально-психологических характеристик личности и подчиняемости авторитету у субъектов межличностного взаимодействия

Прежде чем, перейти к выводам, нам представляется важным обсудить полученные результаты данного исследования, сравнив их с аналогичными или похожими исследованиями в отечественной и зарубежной социальной психологии.

Ранее мы указывали на исследование П. Берли и Дж. МакГиннесса, показавшее связь социального интеллекта и уровня подчинения авторитету [141]. Основываясь на данных сравнительного и корреляционного анализа, можно утверждать, что мы не выявили связь между социальным интеллектом и субъективной подчиняемостью респондентов. Сравнительный анализ показал, что уровень социального интеллекта примерно одинаков для всех респондентов. Это означает, что способность к познанию ситуаций и поведения людей в них одинаково присуща всем респондентам вне зависимости от степени их подчиняемости. Это также подтверждается данными проведенного нами экспериментального исследования. Так, большинство испытуемых, как в группе А, так и в группе В, смогли понять, что экспериментатор их обманывает, а настоящая цель эксперимента заключается в чем-то другом. То есть, респонденты обеих групп смогли осознать и понять ложность заявленной цели и неопределенность ситуации. Другое дело, что испытуемые группы А, при усилении психологического давления, стали пытаться найти приемлемую стратегию своего поведения. В отличие от испытуемых группы В, которые оказались во власти своих собственных эмоций и испытали состояние фрустрации, выражающееся в эмоциональной отрешенности и чувстве «погружения в себя». Вследствие этого, мы можем согласиться с мнением П.Берли и Дж. МакГиннесса, что индивидуальные различия, связанные с подчинением/неподчинением, могут быть обнаружены в сфере познавательных способностей [141]. Однако при этом стоит обратить внимание не только на познание ситуаций, но, прежде всего, на познание человеком собственных эмоций в этих ситуациях. То есть, обратить внимание на эмоциональный интеллект. Следует также указать, что использованный П. Берли и Дж. МакГиннессом тест не разделял интеллект на социальный и эмоциональный, что могло способствовать обнаружению различий между респондентами в их исследовании. Т. Бласс в своей статье также высказывал сомнение относительно использованного П. Берли и Дж. МакГиннессом теста на социальный интеллект, признавая методику устаревшей [137].

В отличие от социального интеллекта, в эмоциональном интеллекте респондентов с различной выраженностью подчиняемости, как мы помним, были обнаружены статистические различия. Наибольшее различие касалось способности респондентов управлять эмоциями других людей и понимать собственные эмоции. Эти способности оказались более развиты у респондентов группы А. Вместе с тем, последующий корреляционный анализ выявил у респондентов группы В отрицательную связь, между их подчиняемостью и способностью управлять собственными эмоциями. То есть, чем ниже способность респондентов регулировать возникновение собственных эмоций, тем выше оказывается их подчиняемость. Из результатов проведенного нами эксперимента, мы помним, что респонденты группы В действительно хуже справляются с проявлением собственных эмоций. Так, порядка 40% испытуемых группы В, при нарастании психологического давления, испытали состояние фрустрации, возникшие у них негативные эмоции (в первую очередь – страх) были довольно сильными и проявлялись в дрожи тела, рук, срывании голоса, «бегающем» взгляде и прочем. Похожее состояние и проявление эмоций, только в еще более выраженном виде, наблюдались и у участников экспериментов С. Милгрэма [64] и Ф. Зимбардо [40]. Однако рассматривать способность ЭИ в качестве предиктора подчиняемости все же нельзя, поскольку ни регрессионный, ни последовавший за ним дискриминантный анализ не определили ее как важную для предикции.

В построенную прогностическую модель подчиняемости авторитету были включены как предикторы две иных способности ЭИ – к управлению эмоциями других людей и контролю собственных эмоций. При этом заметим, что способность регулировать внешнее проявление собственных эмоций, согласно построенной дискриминантной модели, увеличивает подчиняемость. То есть, сдерживание собственных эмоций, а не управление ими способствует еще большему подчинению авторитету. Этот факт наиболее заметно проявился в исследованиях К. Ландиса [195], С. Милгрэма [64], Ч. Шеридана и Р. Кинга [226] и Ф. Зимбардо [40], где практически все участники экспериментов были подвергнуты серьезным эмоциональным переживаниям.

В малоизвестном исследовании эмоциональных реакций людей, проведенном в начале 1920-х годов К. Ландисом, одна из вариаций его эксперимента, явившаяся прототипом грядущих экспериментов парадигмы Милгрэма [142], предполагала, что испытуемые должны будут по требованию экспериментатора отрубить голову живой лабораторной мыши. В итоге из 21 испытуемого – 15 выполнили требование экспериментатора, 5 согласились наблюдать за убийством мыши самим экспериментатором. К. Ландис замечает, что все испытуемые испытывали сильные эмоциональные переживания, неохотно следовали указаниям. Однако те, кто смог превозмочь напряжение, продолжительное время выполняли задание крайне неловко [195]. Для нас важно то, что испытуемые подчинились приказу, несмотря на испытываемые эмоции, взяв под контроль их видимое проявление. В эксперименте С. Милгрэма испытуемые также сдерживали нервный смех, дрожь и прочие видимые проявления испытываемых эмоций, продолжая следовать указаниям экспериментатора [64]. Равно как и в эксперименте Ч. Шеридана и Р. Кинга многие студенты испытывали сильные эмоции. Однако каждый раз, когда правила авторитета требовали нанесения ударов тока живому щенку, испытуемые усилием воли старались сдерживать экспрессию своих эмоций и выполняли приказ [226].

В вопросе внешнего контроля эмоций наиболее показателен эксперимент Ф.Зимбардо. Так все участники, вне зависимости от социальных ролей, испытывали различные эмоции и подавляли их. Отличие заключалось в том, что для «заключенных» это были, как правило, негативные эмоции, переживания. Их скрывали все «заключенные», пытаясь сохранить чувство собственного достоинства. При этом, как минимум у двух человек, случился нервный срыв. Часть «охранников» наоборот, кроме первоначально возникшего и скрываемого чувства вины за свое садистское обращение с другими людьми, в ходе развития ситуации стали испытывать наслаждение от власти, получать удовольствие от издевательств над другими, практически не скрывая этого. Другие «охранники» стали скрывать чувство недовольства, возникавшее из-за чрезмерно жесткого обращения их напарников. Ф. Зимбардо отмечает, что возникшая в итоге психологическая атмосфера была слишком серьезной, никто не решался разрядить ее шутками, и первоначальная игра стала реальностью [40, с. 293-309].

Здесь же также стоит отметить, что, принимая во внимание различия в ЭИ респондентов с разной выраженностью подчиняемости, для части из них представляется справедливым высказывание о том, что подчинение является выбором человека [182]. Из данных постэкспериментального интервью следует, что испытуемые группы А, осознав, что цель эксперимента ложная, действительно решали, как им поступить, выбрав в итоге подчинение. Тогда как для респондентов группы В, высказывание о подчинении как о выборе не вполне верно, поскольку испытуемые, по-видимому, не осознанно ориентировались на процесс выполняемой деятельности, испытывая при этом сильные эмоциональные переживания и стараясь сдерживать их внешнее проявление.

Обращаясь к эмпатической способности респондентов с разной выраженностью подчиняемости, мы хотели бы указать, что различия между ними в нашем исследовании не обнаружены. Можно отметить, что вне зависимости от того как способен сочувствовать и сопереживать другим человек, он все равно готов выполнить указания авторитета. Конечно, речь здесь идет не о ситуационной эмпатии, а о диспозиционной эмпатии – личностной черты человека. При этом стоит обратить внимание на результаты корреляционного анализа, показывающего, что выраженность подчиняемости респондентов группы В взаимосвязана с эмпатией. Так, чем более подчиняемым считает себя человек, тем более он способен сопереживать окружающим. Однако эту взаимосвязь не следует рассматривать как предиктор подчиняемости.